Безоружные

Это казалось таким символичным, важным в тот момент.

Я не умру, у меня есть бионик, я буду жить вечно!

А потом мой конвой начал действовать. Словно в замедленной съёмке я увидела, как Спарки выхватил из чехла электрошокер и прицелился. Если он выстрелит, противостояние будет закончено, даже не начавшись, потому что в кабине слишком тесно. Несмотря на хвалёную реакцию искусственных, он не сможет уклониться: позади него толкаются "мафиози", а перед ним, мешая стремительной атаке, застыла я.

Он отвёл взгляд и дёрнул руками, избавляясь от наручников. Невероятно, как быстро он перешёл от младенчества к зрелости, перескочив стадию взросления. Казалось бы, только что его сознание было чистым, пустым, но вот он уже просчитал ситуацию и точно знает, что нужно делать, как двигаться и кого ликвидировать первым.

Меня.

Схватив за шиворот, бионик использовал меня, как щит, выставляя перед собой. Электроды вцепились в одежду, царапнули кожу на груди... слегка, совсем не больно. Потому что в следующий миг боль ввели прямо под кожу. Разряд был похож на непрекращающийся удар, который, не задев внешнюю оболочку, расщепил всё внутри: каждую кость, мышцу и нерв.

Меня толкнули в спину, прежде чем ток пронёсся по проводам, и я упала на охрану, а потом вместе с ними — на пол. Я себе чуть не свернула шею, пока корчилась в конвульсиях.

"Блестящий" план побега, Кэс, просто супер. Вместо того, чтобы спастись, поспособствовала преждевременному исполнению приговора. Это было больше похоже на смертную казнь, чем на спасение.

Ладно, по крайней мере, теперь я её полностью заслуживала, ведь, вопреки слухам, эта нелепая попытка бунта — самый страшный мой грех.

2 глава

Варианта всего два: либо я была не первой, кого он увидел, либо он вообще не бионик. Может, Клаус и компания устраивали побег своему корешу, обставив всё таким хитрым образом? И тут вмешалась я, они мне этого не простят, по ним ведь видно, что такие шутки с ними не проходят.

Поэтому то, что теперь у меня под спиной было что-то полиэтиленовое, почти не удивляло. Как и сдавленные крики. Запах... здесь пахло дешёвым освежителем, потом и ещё чем-то... кислым.

Приоткрыв веки, я увидела свисающие с потолка цепи. Меня затошнило от страха, и я повернула голову вбок. Чем сделала ещё хуже.

По стенам висели хлысты, кляпы, зажимы, повязки на глаза и инструменты, о назначении которых я не знала и не хотела знать.

Боже, как хорошо, что подо мной клеёнка.

Вопли становились всё громче. Голос был высоким, женским, что дало мне кое-какое представление о моих похитителях. Беспощадные ублюдки, не только никогда в жизни не защищавшие женщин и детей, а кайфующие от издевательств над ними!

Ведь, очевидно, закончив с ней, они примутся за меня.

Кто знает, что сделала эта бедняжка. Вряд ли присвоила драгоценнейшую вещь главной семьи, которая платила за её хранение баснословные суммы, но это всё окупалось, конечно, ведь стоимость самой вещи несоизмерима с платой за её содержание.

Понимаю, даже один побег — слишком для меня, что говорить о двух, но пока палач был занят другой жертвой, стоило хотя бы попытаться. Тем более что он не заковал меня, хотя возможностей и способов было полно. Идиот.

Синтетическое покрывало предательски зашуршало, когда я сползла с кровати. И тут же замерла.

В кресле сидел мужчина, не сводя с меня глаз. На нём уже был не блёклый комбинезон, а один из модных похоронных костюмов, который казался тесноватым в плечах.

Как я могла его не заметить? Плётки что, опаснее бионика?! Или в отличие от них он отлично вписывался в интерьер?! Здесь было убого и грязно, дешёвая мебель, дурацкий полиэтилен и пыточные инструменты. Если даже мне было мерзко находиться здесь, трудно представить, что должен чувствовать сверхчеловек, которого создали для совсем другой жизни.

Он был не просто рождён для роскоши, он был роскошью сам по себе. Новейшая модель, призванная сопровождать хозяина, который ведёт публичную жизнь. Чтобы защищать его, конечно, но в большей степени — подчёркивать высокий статус.

У его заказчика статус был очень высокий, как видно.

Даже странно... Зачем создавать кого-то настолько нестандартно-красивого? Разве рядом с ним любой другой мужчина может чувствовать себя комфортно? Рассчитывать на внимание противоположного пола?

Или это женщина?

Я нахмурилась, но тут же вспомнила, в какой ситуации нахожусь. Мне стоило о себе беспокоиться, а не о его гипотетической хозяйке. Хотя кроме интерьера и криков за стеной волноваться, казалось, не о чем. Солдат не двигался, и вообще выглядел таким спокойным, почти умиротворённым, будто здесь звучала классическая музыка, а не кое-что совсем ей противоположное.

Наблюдая за ним, я медленно выпрямилась. Расправила плечи, размяла шею. Потом потянулась к прикроватной тумбе и взяла бутылку с водой. Я нарочно была не слишком аккуратна, утоляя жажду.

Так себе провокация, конечно, поэтому, когда бионик не произнёс ни слова, я подошла к окну и отдёрнула штору. И тут же отшатнулась, словно в меня выстрелили в упор. Если бы был день, я бы ослепла. Мои глаза разучились воспринимать иной свет, кроме тусклых лампочек. Солнце? Без вариантов. Меня неоновая вывеска едва не нокаутировала.

Прояснив зрение, я толкнула фрамугу наверх и высунула голову в окно. Болтовня, шум машин, ветер, смешенный с запахом дождя, топлива, женских духов и дешёвой еды — всё то, чего я была лишена в течение двух лет, ворвалось в комнату, в мою жизнь.

Жизнь.

По всем правилам, по всем законам я должна быть мертва. Прямо сейчас. В эту самую минуту.

Я чуть не разрыдалась от облегчения. Преждевременного, может быть...

Однако, постояв у окна минут пять, а потом ещё десять, надышавшись вольным воздухом до боли в лёгких и голове, я не встретила никакого сопротивления.

Прикинув высоту на глаз, я подняла ногу и опёрлась коленом на подоконник.

— Не стоит этого делать, — раздался низкий голос, и я вздрогнула.

Почему даже такие банальности в его исполнении прозвучали настолько угрожающе?! Спорю, в дальнейшем этому мужику не придётся добиваться всего силой, хватит пары слов.

Послушно спустившись, я, тем не менее, не отошла от окна. Быстро оглядев окрестности, я задержала взгляд на парнях, курящих через дорогу.

Звать на помощь? Ага, может ещё попросить их вызвать полицию?

— Чего таращишься, извращенка? — крикнул один из них, заметив меня.

Извращенка?! Это они мне?

Я подняла голову, разглядывая неоновую надпись, под которой они стояли.

Стриптиз бар? Страшно представить, какая вывеска украшала здание, в котором находилась я.

Хотя погодите-ка...

Я обернулась и ещё раз оглядела комнату. Первые секунды после пробуждения я была слишком напугана, чтобы понять, что нахожусь не в пыточной. Я в садо-мазо отеле. И эти крики за стеной...

Я скривилась, как если бы просто пытка была более приемлема, понятна.

Да, точно, какого чёрта тут происходит в конце-то концов?!

Я вспомнила слова болтуна-Клауса. Про психические отклонения у этого уникального экземпляра. Даже если он не был в одной связке с теми парнями, даже если я была первой, кого он увидел, кто знает, что твориться у него в голове? А если вспомнить, что он использовал меня как щит в драке со Спарки? И не только с ним, судя по ощущениям.

Опровергая мои мысли, бионик добавил:

— Выйти через дверь будет безопаснее.

— Безопаснее? — переспросила я, нервно усмехаясь. — С каких пор тебя заботит моя безопасность?

Недолго подумав, он выдал:

— Всегда.

Последние три-четыре часа. Чертовски долго. Верность, закалённая временем и все дела.

— Это... Вряд ли ты правильно понимаешь значение этого слова. Я не знаю, какой псих тебя проектировал, но подставлять человека под удар электрошокера — это самый верный способ подвергнуть его опасности. Как и притащить его сюда. По-твоему, здесь безопасно?

Я указала на арсенал, изъятый у сексуального маньяка. Любой здравомыслящий человек, ища убежище, пошёл бы в бордель для извращенцев в последнюю очередь.

— Ты хочешь вернуться?

— А ты шутник. — Не знала, что бионикам свойственно чувство юмора.

— Я серьёзно.

— Хочу ли я вернуться? Ты в курсе, что это было за место?

— Я родился там...

— Ну да.

— И увидел тебя.

— Так уж получилось.

— Это самое прекрасное место из всех, — заключил он убеждённо.

— "Самое прекрасное", а? Да что с твоей логикой? Это же Дно. Это самое поганое место из всех. — Я попыталась объяснить. — Оно создано преступниками для преступников. Одни ждут там своей казни, другие складируют там своё добро, третьи их охраняют. Но это не тюрьма и не банк. Это просто... Дно, ясно? Огромное, подземное хранилище, спроектированное и построенное основателем семьи Фарго лет сто назад. Настолько надёжное, что даже члены Правления держат там свои ценности.

— Ты — ценнейшая из них?

Я открыла рот.

— Что? Э-э... нет. Нет, всё было совсем наоборот. — Я вздохнула. — Это ты... ты был ценнейшим из них.

— Спасибо.

— Это не комплимент. — Я задумалась. Как же ему объяснить? Интересно, если бы я купила его официально, к нему бы прилагалась инструкция? — Ты... Ты можешь себя осознавать? Знаешь, кто ты? Ты бионик. Искусственно созданный человек. Тебя вырастили в лаборатории для совсем другого хозяина, понимаешь?

Может, не стоило задавать такие вопросы во избежание возникновения сбоев в его церебральной системе? Вдруг эта мысль с ума его сведёт? Или заставит надолго отключиться?

Но он просто пожал плечами, как самый обычный мужчина, который потерял интерес к разговору.

— Ты что, не хочешь узнать, какой он? — спросила я. — Твой настоящий хозяин?

— Я сейчас смотрю на него.

— Да, но так не должно быть. Это вышло по ошибке. Вернее потому, что я не хотела умирать. Меня сегодня должны были казнить.

— Потому что ты — преступник?

— Да.

Выражение его лица не изменилось.

— Ты не хочешь услышать подробности? — Я заметно нервничала. — Не спросишь, что я такого сделала?

— Ты хочешь, чтобы я спросил?

— Нет.

— Я не стану поступать вопреки твоим желаниям. — Это не было клятвой. Он просто поставил меня в известность. — Если только во благо тебе.

— Благо? — Я покосилась на хлысты. — Думаю, ты ещё слишком молод, чтобы судить о таких сложных вещах.

— Здесь ведь лучше, чем на Дне?

— Просто курорт. И соседи — куда приятнее.

— Хорошо.

— Но это не значит, что мне тут нравиться, — добавила я, дабы он не понял меня превратно. — Это место и вещи... Это же любовный отель для извращенцев!

— Да. В таких заведениях не требуют документы, ведь у всех этих извращенцев есть право на анонимность. Для тех, кто скрывается от закона, это лучший вариант, — объяснил он. — Так что выбирай: быть преступником или извращенцем.

О, чёрт, это прозвучало как-то очень двусмысленно из его уст. И он ждал ответа. Что-то вроде: раз так, я лучше стану извращенкой вместе с тобой.

Я отвернулась, пытаясь унять своё разыгравшееся воображение.

Да какого ж чёрта?! На меня так влияет свобода вкупе с совершеннолетием? Это место? Присутствие мужчины, который создан вызывать такие вот мысли?

— Плевать. Как меня только не называли, — пробормотала я. — Главное, чтобы ты не думал, что я в самом деле кайфую от боли. И не решил снова подставить под выстрел тазера.

— Прости, хозяйка. Я приму любое наказание.

— Нет! — Он нахмурился и опустил голову. — Нет, боже, я имела в виду, не называй меня так! Лучше просто... Кэс.

— Я должен был устранить любое препятствие на пути к твоей свободе, Кэс. Даже тебя саму, в каком-то смысле. Приемлемым способом.

Как это должно было прозвучать на самом деле?

Ты бы путалась под ногами и провоцировала и без того разнервничавшуюся охрану, так что рано или поздно всё равно словила бы разряд. Пока же ты отсыпалась за все бессонные ночи, проведённые в страхе и отчаянии, я разобрался с твоими проблемами. И, поверь, тебе не обязательно было это видеть.

— "В каком-то смысле"? — переспросила я. — Ты умеешь рассуждать метафорически?

— Я умею всё, что умеет обычный человек. Но не каждый человек умеет то, что умею я.

— Вот как. Кажется, я поняла.

Серьёзно. Похоже, в его голове с первым зрительным контактом выстроилась парадигма, на вершине которой стоит хозяин, затем он — бионик, и только затем все остальные люди. Он не считал себя неполноценным, даже наоборот. И это вполне оправдано, если учесть, что он провернул побег века.

— Со Дна ещё не выбирался ни один смертник, — проговорила я, пытаясь прочувствовать масштаб происходящего. Каждая секунда моей жизни — бунт, провокация Фарго. — К слову, как ты это сделал?

— От меня требуется подробный отчёт? Описание маршрутов, кодов доступа, количество жертв...

— Нет! Да... Просто ответь, ты убил их? Тех, кто был с нами в лифте.

Кира и Спарки славные. Не хотелось бы узнать, что они погибли из-за меня.

— Чаще всего человека проще обезвредить, чем убить.

— Обезвредить?

— Сломать руку. Или нос.

— Ясно. — Не знаю даже, стоит ли этому радоваться. — А костюм откуда?

— Тому, у кого я его взял, он уже не нужен. — Похоже, этого беднягу было проще всё-таки убить. — Как и всё остальное, что я нашёл в его машине.

Солдат подошёл к журнальному столику и выложил всё из карманов. Солнцезащитные очки, мятная жвачка, пачка наличности, шипастое кольцо и инъектор со сменными ампулами.

— Обалдеть, — прошептала я. — Ты знаешь, что это такое?

— Наркотики.

— Это не просто наркотики. — Я взяла в руку ампулу, разглядывая её на просвет. — Это боевой стимулятор. Подлинный. Видишь этот символ? Прямиком из лабораторий Рэмиры.

— Что это?

— Рэмира? Так звали женщину, которая разработала проект тотального разоружения. С её подачи в пенитенциарную систему ввели смертную казнь за хранение любого вида оружия. Многие считают её святой.

— Но не ты.

Я поморщилась.

— Для начала эта реформа помогала не обычным людям, а наркоторговцам. Оружие исчезло с рынка, и на его место пришли синтетические стимуляторы. Они должны были повышать выносливость, скорость и силу человека, но первые разработки оказались довольно опасными, с непредсказуемыми побочными эффектами... От них народу померло не меньше, чем от оружия. Конечно, теперь стимуляторы эволюционировали, они действуют дольше и относительно безопасны. Инъекции и таблетки находятся в общем доступе, а на заводах и в полиции ими обеспечивают всех сотрудников в обязательном порядке. Раздают бесплатно. Но, конечно, не такие. Конкретно эта формула — штучный товар. Даже приобрести её подделку влетит в кругленькую сумму. — С этими словами я спрятала в карман ампулы и инъектор. В другой сунула деньги. — А что касается Рэмиры... Теперь это одна из семей Правления, построившая каналы, по которым циркулирует вся наркота мира. И то, что у людей, которые пришли за тобой, был оригинал их разработки и это милое кольцо, говорит о том, что...