Колючий Ангел

— Ааа! Ты пришла требовать объяснений насчет Олега и своей Судьбы! Так, значит, я зря сегодня наехал на Метатрона по поводу любви к компьютерным играм?

— Дедууляя... — угрожающе протянула Эвазия. Хотя, спрашивается, чем это она собиралась угрожать божеству? Более частым упоминаниям Его нижнего белья? — Ближе к делу!

— Да, да... Вот скажи, чего ты от меня хочешь?

— Объяснений!

— Почему твой подопечный ничему не удивлется? Почему не боится? Почему именно он и именно ты?

Колючка только кивнула. Прерывать Создателя она не решилась, опасаясь очередного отклонения от темы.

— Глубоко внутри он всегда знал, что мы есть. Ему дано видеть и понимать куда больше, чем остальным людям на этой планете...

— Почему?

— Ну, видишь ли... — столб света забавно поерзал, словно ему вдруг стало неуютно. — Иисус уже пару столетий просит братика... А человечеству давно уже нужен хоть один умный индивид, чтобы все остальные знали, на кого равняться... А то поп-звезды, торгаши да бандюки...

Всевышний еще что-то говорил, приводил какие-то доводы, объяснял, почему так, а не по другому... почему именно она...

"Олег — Божий сын?" — Колючка постаралась припомнить что-то эдакое в поведении подопечного. Искала и... не находила. — "Может, Он опять чего напутал? Ну, как тогда, когда присобачил бобру утиный нос и заставил нести яйца?.."

— Я ничего не напутал Эвазия... Олег — мой сын. И я хочу, чтобы ты была рядом с ним.

"Вот теперь точно пора закатить истерику..." — пронеслось в мгновенно опустевшем сознании Эвазии. Но как-то не получалось.

-...Эвазия! — сквозь шум в голове, чем-то напоминающий самые обыкновенные радио-помехи, пробился голос Всевышнего. — Колючка, выходи из транса, Шухер ушел!

— А?

Божество тяжко вздохнуло.

— Я спрашиваю — хочешь ли ТЫ этого?

— Нет! — выпалила Колючка.

— Уверена? — хитро переспросил Всевышний.

— Да! — подтвердила девушка, хотя вовсе не чувствовала никакой уверенности.

— Ну, значит, придется сменить ему Хранителя... — огорченно проговорил Господь.

— На кого? — мгновенно подобралась Колючка. Все таки, это был ее подопечный и отдавать его кому попало она не собиралась. А вдруг попадется какая-нибудь дура?

— Ты же уже отказалась? — хихикнул Создатель.

Эвазия помолчала, осознав, что все же несколько погорячилась...

— Нуу...

— Ты вовсе не против того, чтобы быть Хранителем Олега и даже не против того, чтобы любить его. Тебе просто не нравится, что все решили без тебя?

И вновь Колючке пришлось согласно кивать. Ну как спорить с существом, знающим ответы на любые вопросы?

— А теперь ответь на самый главный вопрос... Ты думаешь — это плохая Судьба?

— Нет... — пробормотала Эвазия после непродолжительного молчания, вызваного скорее битвой с упрямством, нежели настоящими раздумиями.

— Или, быть может, ты опасаешься, что я вновь допущу повторения прошлой ошибки?

А вот этот вопрос действительно заставил девушку задуматься.

— Да нет вроде... — наконец проговорила она.

— Тогда какого хрена ты чуть не довела до инфаркта 12 Стражей, да еще и мне нервы тут мотаешь?!

"Упс..."

— Да я это... — смутилась девушка и поспешила перевести разговор на другую тему. — Дедуля, извини, но я прослушала... почему я?

Всевышний пробормотал что-то о цвете волос Эвазии. Девушка решила обидеться чуть позже — когда получит все ответы.

— Ты — наполовину Ангел, наполовину человек. Единственная в своем роде на данный момент. Взявшая лучшее от ангелов и сохранившая ту Искру, что я вложил в людей. Ты ближе всех к Олегу, который тоже не человек, но и не божество. Да и в конце концов, я знал, что ты ему понравишься. Что плохого в том, чтобы познакомить двух до неприличия подходящих друг другу людей и посмотреть, что из этого получится?

— Разве что тот факт, что ты и без "посмотреть" прекрасно знал, чем все кончится... — возразила Колючка, но уже, скорее, по инерции. В изложении Создателя все это не казалось таким уж возмутительным...

— Значит, ты согласна? — одним голосом улыбнулся Всевышний.

— Я подумаю...

— Вот и славно! — обрадовалось божество. — А теперь марш к моему сыну, нечего отвлекать меня от просмотра "Друзей"! Рэйчел думает, что Джо сделал ей предложение, а ты меня всякой чепухой отвлекаешь!

Эвазия только покачала головой и вышла в услужливо распахнувшуюся дверь.

"Несмотря на то, что наш Создатель определенно безумен, он все таки гений..." — была вынуждена признать девушка. Переживания, вопросы, нервное напряжение — все как рукой сняло. В груди ровным пламенем сиял огонек умиротворения и любви к всему живому...

Олег снимал однокомнатную квартиру на девятом этаже. Эвазия, не утруждая себя стуком в дверь и прочими мелочами, осторожно, почти нежно провела ладонью по мощной железной двери и, когда та распахнулась, вошла внутрь. Огляделась, подсознательно ища что-то необычное, что свидетельствовало бы о происхождении Олега, его предназначении... Но ничего не было. Разве что небольшой образ Богоматери, висящий напротив двери.

Эвазия покачала головой. Уже давно не девочка, пора было понять, что необычность — она не снаружи, не во внешности и не в обстановке...

Будущий Спаситель мирно спал, не совсем удобно устроив голову на незаконченном чертеже. Комната — типично студенческая, с раскиданной тут и там одеждой, тарелками с остатками завтрака, сверху донизу обклеенная плакатами неизвестных Эвазии групп.

Девушка, боясь потревожить подопечного, уселась перед ним на корточки и, запрокинув голову, принялась рассматривать умиротворенное лицо этого парня, почти мальчишки, которому предстояло вскоре взвалить на плечи, без преувеличения, весь мир.

"Что же в тебе такого особенного, мальчик?" — думала она. — "Да, ты умница, у тебя доброе сердце, прекрасное чувство юмора и все же... Что отличает тебя от остальных шести миллиардов созданных "по образу и подобию"?"

Колючка со вздохом поднялась. Будить уставшего парнишку было жаль и полу-ангел уселась на подоконник, вдыхая прохладный ночной воздух. Прижав колени к груди, Эвазия задумчиво смотрела на звезды, размышляя о своем.

Ей было страшно. Страх перед неизвестностью — чувство, знакомое всем, от Семикрылых и до последнего сорвиголовы, прыгающего с Великой Китайской стены без парашюта.

Но еще хуже страх перед неизбежностью. И именно он заставлял девушку возражать самому Всевышнему, связавшего ее судьбу с судьбой своего Сына.

"Многие ошибочно полагают, что самое сложное — всю жизнь бороться с судьбой. Те, кто так думают, просто ни разу не пробовали смириться с ней, какой бы тяжелой она не была..." — Сейчас, наедине с самой собой, Эвазия могла позволить себе быть искренней. Не выставлять шипов, не носить масок, не притворяться наконец неприступной Колючкой, известной даже на Седьмом небе своей невосприимчивостью к авторитетам. Быть просто собой, хоть на краткие пару часов, пока не взойдет солнце.

— А ты такая красивая, когда грустишь...

Эвазия чуть не сверзилась с окна. "У этого мальчишки ужасная способность просыпаться невовремя!"

— А кто тебе сказал, что я грущу? — огрызнулась Колючка, разражденно оборачиваясь к подопечному.

Тот улыбнулся и Эвазия вдруг поняла — его не обмануть. Кого угодно, но только не его.

— Я вижу, — ответил Олег, присаживаясь рядом с девушкой. — Я просто вижу. Это бывает очень тяжело — видеть, что человеку плохо и не иметь возможности помочь...

— Не иметь возможности? Почему это?

— Помочь можно только тому, кто действительно хочет, чтобы ему помогли. И далеко не все, кому нужна помощь, хотят ее получить...

— Значит я — хотела? — сделала несложный вывод Эвазия.

— Да, — Олег избегал смотреть на девушку. — Ты отчаянно хочешь, чтобы кто-то однажды принял тебя такой, какая ты есть, вместе с твоими шипами и, не обращая внимания на попытки уколоть, согрел тебя и поддержал в такие моменты, как сейчас. Когда ты боишься. Могу я узнать — чего?

— Своей Судьбы.

— Почему?

— Это непростая Судьба. Тяжелый, тернистый путь с пока не очень ясной целью и способами ее достижения и... да много еще чего! Все в старых добрых традициях пафосных книжек... только в реальности и боль, которую будут причинять испытания, самая настоящая.

— Так не бывает, чтобы все было плохо. Есть ведь наверняка и что-то хорошее?

— Есть, — вынуждена была признать Эвазия. — Эта Судьба — одна на двоих. Со мной всегда будет рядом очень хороший человек...

Олег долго молчал. Эвазия буквально кожей чувствовала его напряжение, возникшее после последних произнесенных ею слов. Однако он не стал узнавать, кто этот человек. Он спросил совсем другое...

— А чего ты вообще хочешь от жизни? Только честно.

— Больше не быть одной. Одиночество — слишком тяжкий груз...

— Тяжелее, чем испытания?

— Да...

— Тогда почему ты боишься?

— Дурак! — Эвазия снова вспомнила, почему ее прозвали Колючкой. — Ни черта ты не понимаешь! Ты просто глупый маленький мальчик, возомнивший о себе невесть что! Ты...

Слова замерли на ее губах, когда девушка посмотрела в глаза своему подопечному. Она говорила злые вещи, злым голосом и была твердо уверена, что ее лицо сейчас выражало только холодную ярость.

Да, выражало. Где угодно, но только не в глазах Олега. Вместо всего перечисленного в них отражалось испуганное, зареванное лицо молодой девушки, испуганной открывшейся перед ней дорогой. Эвазия видела в этих глазах себя, себя настоящую, — не ту, что видели все остальные!

И тогда она расплакалась. Просто безвольно опустилась на пол и, прикрыв ладонями лицо, безвучно задрожала, выпуская наружу сдерживаемые эмоции.

Он был рядом все это время. Два этих бесконечно длинных часа, пока Эвазия, то беззвучно, то во весь голос, плакала непонятно о чем, Олег был рядом, крепко прижимая ее к себе и шепча успокаивающие глупости.

И лишь когда солнце бросило первый приветственный луч из-за горизонта, иссякло невыплаканное соленое море. Эвазия затихла, спрятав заплаканное и немного опухшее лицо на груди подопечного и молчала. За спиной медленно разворачивались полупрозрачные крылья цвета пронзительного степного неба в середине иссушающего лета. Олег, завороженный открывшемся ему зрелищем, тоже молчал, — только крепче прижал к себе своего ангела. Наконец крылья полностью развернулись. Застыв на пару мгновений в таком положении и мелко подрагивая в унисон с дрожью души хозяйки, они обняли застывших на полу людей, скрыв происходящее под крыльями от посторонних глаз. Между душами Олега и Эвазии протягивалась тонкая ниточка, навеки связывающая Хранителя и его подопечного.