Сердце Альтиндора

При себе — значит, в инвентаре. Но проблема заключалась как раз в том, что за отсутствием привычного интерфейса я никак не мог заглянуть в свой инвентарь. А даром лекарь работать отказывался. Так и сказал:

— Своему бы помог, а Падшего буду лечить только за деньги.

Это я-то Падший?!

Так и хотелось съездить по наглой лекарской харе, но меня остановила пришедшая в голову мысль: а что, если это часть сюжетной линии? И неожиданное затмение, и исчезновение интерфейса, и возросшее чувство боли... Да и старик назвал меня Падшим...

Эти рассуждения меня немного успокоили.

А зря. На самом деле все оказалось гораздо хуже.

С лекарем я все же договорился, отдав ему в качестве платы одну из имевшихся в наличии Игл. Уж слишком болела рана — сил не было терпеть. Старик обработал царапины, зашил, снова обработал. Стало легче.

Переночевал я в деревенском трактире, а поутру решил отправиться в ближайший город, чтобы встретиться, если уж не с представителем администрации, так хотя бы с кем-нибудь из игроков. Возможно, они объяснят мне, что за проклятье свалилось на мою голову.

Ближайшим к Гели городом был Хост. Небольшой городок на пару тысяч НПС. Жили в нем и игроки из числа крафтеров, добывавших в окрестных шахтах руду и прочие полезные минералы, прокачивавших кузнечное и ювелирное дело. Заходили в Хост и охотники, и простые искатели приключений — так что было, с кем переговорить. А если повезет, встречусь с Хранителем — представителем разработчиков, который помогал решить различные игровые или технические проблемы.

Увы, в Хосте не оказалось ни одного Хранителя. Об этом я узнал от игроков, толпившихся на городской площади. Их было немного — человек сорок, но у каждого из них были те же проблемы, что и у меня: отсутствие привычного интерфейса и невозможность покинуть игру. А еще местные как-то косо поглядывали на нас, упрямо называя Падшими.

Настоящая паника случилась позавчера, сразу же после Затмения. Сегодня же среди игроков царило уныние и напряженность. Кто-то тихо делился мнением с соседом, кто-то вздыхал, вспоминая, что опоздал на работу, но в основном народ помалкивал. И ждал.

Оказывается, среди игроков нашелся счастливый обладатель Иглы "Телепортации в Фането", и его в полдень отправили в прибрежный город, чтобы прояснить ситуацию. В Фането и игроков было побольше, и представители администрации повыше рангом.

Гонец появился гораздо раньше, чем его ожидали увидеть, растрепанный, в крови и сообщил нам сногсшибательную — в прямом смысле этого слова — новость: неписи резали находившихся в городе игроков. Факт, сам по себе удивительный, если учесть, что, во-первых, в пределах города было запрещено — и, по существу, невозможно — кровопролитие, а во-вторых, чаще случалось наоборот: неписи страдали от нападок и необъяснимой жестокости игроков.

Но и это было не самое главное. Куда страшнее выглядели улицы, заваленные трупами Падших. И тела не исчезали, как полагается, не отправлялись на перерождение, как этого следовало ожидать. Они валялись в лужах собственной крови и уже начинали источать зловоние. И это у городских ворот. О том, что творилось в самом городе, он понятия не имел: на него почти сразу же набросились горожане, вооруженные чем попало и поддержанные фанетской стражей. Еле удалось отбиться и воспользоваться обратным телепортом.

Это сообщение было воспринято неоднозначно. Впрочем, большинство, как и я, посчитало царивший в Найроване хаос, началом нового сценария. Но в таком случае разрабы слишком уж перестарались с реализмом. А то, что никто из игроков не мог выйти из вирта вот уже вторые сутки, вообще сильно ударит по финансовому положению компании-производителя и отторгнет немало тех, кто считал Альтиндор своим вторым домом.

В общем, решили, что непоняток слишком много, чтобы делать поспешные выводы. И лучше один раз самому увидеть, чем сто раз услышать. Надумали добраться до ближайшего найрованского города, каковым был Зулит, чтобы высказать все свои претензии представителям разработчиков.

К сожалению, больше ни у кого при себе не оказалось Игл телепортации, поэтому в путь отправились пешком. Пока двигались по территории Фавера, не замечали ничего особенного. Крестьяне, трудившиеся в поле, прекращали работу и провожали нас долгими пристальными взглядами, но не больше того.

Однако все переменилось, едва мы преодолели границу Найрована. Местные землепашцы уже не скрывали своей к нам ненависти, вооружались вилами и топорами, собирались в толпу, преграждая нам путь в деревню. И мы, удивляясь их злобе, проходили мимо. Нам вслед летели брошенные мальчишками камни и обидные до боли слова, сказанные взрослыми:

— Падшие, убирайтесь прочь с нашей земли!

Несколько встревоженных спутников решили покинуть наш отряд, чтобы присоединиться к своим кланам, способным защитить и поддержать братьев по оружию. А мы упрямо шли на юг, обходя стороной изредка встречавшиеся на пути деревушки и, тем более, найрованские крепости. Сердце чувствовало — мы поступали верно.

Преодолев полноводную Актри, мы встретили всадника, двигавшегося в северо-западном направлении. Он оказался игроком. Его звали, как сейчас помню, Гвидерин. Воин, облаченный в помятые стальные доспехи, держащий в руке обагренный кровью меч.

Его рассказ подтвердил наши худшие опасения: мир Альтиндора сошел с ума. А если быть точным, он стал таким, что теперь совершенно не отличался от реального. Мы и сами замечали это на протяжении всего пути. Такое впечатление, будто сняли какую-то завесу: звуки стали четче, краски — тускнее, потребности... Жрать хотелось все время. Так как деревни обходили, приходилось питаться, чем придется. В основном охотились, во время привалов ловили рыбу, собирали съедобные корешки и травки. Пищу готовили на костре и потребляли в полуготовом виде. А потом многие разбегались по кустам, чтобы справить нужду.

Ничего подобного раньше не было!

И хоть мы и гнали от себя безумные мысли и старались не замечать очевидного, мир менялся на наших глазах.

Последней точкой, снявшей все вопросы, стало нападение найрованского дозора. Полсони всадников вывалили из-за холма и обрушились на нас несущей смерть лавиной. Еще издалека они обстреляли нас из луков, а потом обнажили мечи и ринулись в ближний бой.

Я видел, как попадали пронзенные стрелами игроки, я слышал, как кричали раненые и умирали на моих глазах...

Какие еще тебе нужны доказательства?!

Нет, это уже была не игра. Жизнь — суровая и реальная до отвращения.

За то, что нас не перебили с наскоку, мы должны благодарить находившихся среди нас магов. Они, в отличие от воинов, не утратили своих чародейских способностей. Правда, не все и не сразу вспомнили все то, что учили в своих школах. Не все заклинания получились с первого раза. Но полетевшие в найрованцев "Огненные шары" и "Молнии" заставили противника дрогнуть.

Это была наша первая победа в новом мире.

И последняя.

Найрованцы перегруппировались, вооружились мощными заклинаниями, и снова пошли в атаку. Мы стояли до тех пор, пока маги удерживали над нами защитный купол. Но когда они пали, мы обратились в бегство.

До реки удалось добраться троим. Мне, раз уж я об этом рассказываю, посчастливилось спастись. Я был ранен в плечо и в бок, у меня закончились стрелы, а меч основательно затупился о найрованские доспехи, но главное — я остался жив. Вторым уцелевшим был упомянутый Гвидерин. Под ним убили лошадь, и он так же истекал кровью, но греб через реку, временами оборачиваясь и осыпая замерших на берегу найрованцев непечатными проклятиями. Третьего звали Асаржан, но он просил, чтобы его величали просто Ас. Молодой еще парень, хилер из какого-то мелкого, но гордого клана. Ему не повезло, пожалуй, больше остальных. Он начал играть совсем недавно, а потому не знал никаких других заклинаний, кроме "Слабого исцеления" и еще пары пустяков. Но с некоторых пор целительная магия утратила силу, и его заклинания стали бесполезными. Однако парень не унывал, надеясь послужить своему клану, встав на стезю алхимика, которого прокачивал побочно и больше для личного удовольствия.

Нам бы держаться вместе, но, как только мы выбрались на берег и обсохли, наши пути разошлись. Гвидерин отправился на запад, в Барадон, прославившийся на весь Альтиндор как самое крупное разбойничье гнездо. Портовая крепость была известна и как пристанище самых отпетых ПКшников, любителей скорой расправы и быстрой наживы. Поэтому нормальные игроки старались обходить ее стороной. Самые могущественные кланы посылали против беспредельщиков рейды, но ни один из них не добился полного успеха.

Когда я напомнил об этом Гвидерину, он рассмеялся и сказал, что он и сам играл за разбойника, а в Барадоне у него полно знакомых.

Рад, конечно, за него, но нам с ним было не по пути.

Если Гвидерин шел на запад, то Ас, как говорится, в другую сторону. У его клана было потайное лежбище где-то у озера Гойн. Он прекрасно понимал, что одному ему не выжить, поэтому рассчитывал на помощь товарищей. Если, конечно, они еще были живы. Ас приглашал меня с собой, но у меня были свои планы: я собирался вернуться в Яровэн, который неплохо изучил за последние полгода и знал точно — в этом лесу, где мне сам черт не страшен, я смогу пережить лихолетье.

Взаимно отвергнув предложения друг друга, мы разбежались...

С тех пор прошло три года.

Мир изменился — спору нет. Он стал жестоким, суровым. И необъяснимо реальным. Почему? На этот вопрос я не услышал ни одного вразумительного ответа и, чтобы не свихнуться, решил им не заморачиваться. Случившегося не изменить. А жить дальше как-то надо.

Но в глубине души я все еще надеялся, что в один прекрасный день мне удастся вернуться домой.

Я поселился на лесной заимке, расположенной неподалеку от деревушки Гели. Дом уже давно пустовал, так что никто не стал возражать. Бывшие хозяева, рачительные и домовитые, покинули жилище, оставив все на своих местах — словно только сегодня ушли в город на ярмарку.

В доме я нашел все необходимое, что могло понадобиться человеку, стремящемуся выжить в одиночку в глухом лесу: большой запас соли, набор инструментов на все случаи жизни, чистое белье, даже кое-какая неношеная одежда, которую можно было перешить и использовать.

Спасибо им — или разрабам — за это.

С тех пор свободного времени у меня практически не было. Ухаживал за огородом, ходил на охоту, рубил дрова, стирал, резал из дерева примитивную домашнюю утварь — да мало ли дел у человека с руками, растущими из правильных мест? В первый же год наладил отношения с фаверцами из Гели. В отличие от найрованцев, они не устраивали геноцида Падшим, но и особо не доверяли. Впрочем, меня они уже знали, а потому позволяли заходить в село, торговать шкурками, мясом, хворостом, деревом, покупать необходимую мелочь у местных торговцев. Частенько приходилось бывать в Хосте, где я порой встречался с беженцами из Найрована, сообщавшими мне последние — неутешительные — новости...

Мощность серверов была рассчитана на одновременное участие в игре 25 миллионов абонентов. Но сложности прокачки, избыточная реалистичность мира, а так же отсутствие привычных рас — эльфов, гоблинов, гномов и иже с ними — оттолкнули от игры многих потенциальных клиентов. Тем не менее, Альтиндор считали своим вторым домом не менее 9 миллионов человек со всего мира. Чтобы они не мешали друг другу, разрабы разделили сообщества на кластеры. Выходило так, что разные люди, разделенные в реале тысячами километров, могли в одно время беседовать с одним и тем же персонажем, получать и выполнять одно и то же задание, при этом не пересекаясь в игре ни на мгновение.

Наш кластер насчитывал до двухсот тысяч игроков. Некоторым, конечно, повезло, и у них нашлись более важные, чем посещение виртуального мира, дела. К тому же из-за разности в поясах многие к моменту Затмения отправились спать. И им тоже повезло. Таким образом, в Альтиндоре застряло порядка ста тысяч игроков, что, в общем-то, немного, если учесть, что Альтриндор — это материк протяженностью около 3 тысяч километров с севера на юг и более полутора тысяч с запада на восток в самом широком его месте. Впрочем, большая часть игроков кучковалась по городам, крепостям, базам кланов.

И именно по ним неписи нанесли свой первый удар. Воспользовавшись тем, что в рядах Падших царила полные неразбериха и смятение, возникшие сразу после Затмения, они, поддержанные королевской гвардией и дворцовыми магами, атаковали бастионы и крепости самых сильных кланов, неся смерть и разорение. В этой бойне мало кому удалось уцелеть. Свидетели рассказывают, что горел воздух и плавился камень там, куда попадали заклинания дворцовых магов. А за ними шли горожане, неожиданно воспылавшие лютой ненавистью к тем, ради кого они, собственно, и существовали. Самых упорных убивали, тем, кто сдавался давали шанс выжить, если они, бросив все свое имущество, обязались покинуть Найрован. Спастись удалось немногим. Одни бежали на Вольные Земли, под защиту баронов, другие отправились на юг, в пустыню Уюм, а то и дальше — в джунгли Йолы, в тщетной надежде на то, что там ничего подобного не произошло. Кто-то, как и я, подался в Фавер. Но большая часть ушла в Брошенные Земли, ставшие приютом для беглецов из Найрована. Люди сбивались в кучи, создавали новые кланы, которые потом... дрались между собой за клочок плодородной земли, за могущественный артефакт, припомнив старые обиды и забытые ссоры. Так что я ничуть не жалел, приняв решение уйти в Яровэн, подальше от безумия, охватившего этот мир.

Впрочем, очень скоро неписи опомнились. Поняли, наверное, что теперь, когда мир стал... иным, без Падших им не обойтись. Сам король покаялся перед изгнанными, стал зазывать их обратно, суля земли, титулы, богатства. Кое-кто поверил, вернулся и обучал теперь найрованцев самым элементарным вещам. Но большинство не забыло кровавой резни, устроенной по приказу короля сразу после Затмения и копило силы, ожидая со стороны могущественного монарха новых неприятностей.

Клановая междоусобица то сходила на нет, то разгоралась с новой силой. Сегодня ребята мерились причиндалами, вспарывая друг дружке животы, а уже завтра дружили против непокорного соседа...

Политика, мать ее!

А в общем, спустя три года, стало тише. Жизнь понемногу налаживалась, входила в прежнее размеренное русло. Вот только по-настоящему прежней ей уже не быть никогда.

Многое изменилось со времени Затмения. Погибла по меньшей мере половина Падших. И игроки продолжали убивать друг друга, словно спешили очистить от своего присутствия новый мир. Многие в надежде на скорое избавление и возвращение в реал после смерти, покончили с собой. Мы утратили большинство своих побочных навыков, особенно связанных с вспомогательной магией. Теперь, сражаясь на мечах, нельзя было применить излюбленные фиты, выручавшие в трудную минуту. Отныне побеждал тот, кто лучше владеет оружием, кто хитрее и находчивее своего противника. Определенным бонусом обладали счастливые хозяева зачарованного оружия, но такого сохранилось немного. Большая часть экипировки и вооружения, а так же деньги, артефакты и амулеты остались в исчезнувших без следа инвентарях. Многое оказалось потеряно в кланхранах и частных владениях, захваченных неписями. Так что даже обычные в прошлом магические безделушки теперь стали большой редкостью. Теперь они не падали с мобов, разве что предмет являлся частью их снаряжения. Да и мобы перестали возрождаться, как это было раньше. В этом, конечно, был свой плюс. Всякой нечестии в Альтиндоре имелось в избытке и сражаться с ней, не имея магической поддержки, было довольно сложно, а то и вовсе невозможно. Но находилось немало сорвиголов, совавших свои маковки в самое пекло в надежде на сохранившиеся в потаенных локациях сокровища. Однако, кроме опасных монстров, их ждало еще и разочарование. Большая часть второстепенных лок попросту исчезла. Там, например, где раньше находился известный вход в пещеру, путь преграждал сплошной монолит. Да и сундуки, еще недавно набитые золотом, оказывались пусты.