Сердце Альтиндора

Сердце Альтиндора

Глава 1

Сегодня у меня был выходной.

Изредка я позволял себе немного расслабиться. Когда ледник полон мяса и рыбы, когда грядки с овощами окучены и политы, когда дрова нарублены впрок — можно.

Расположившись на площадке смотровой башенки в кресле-качалке, собранном собственными руками, рядом с плетеным столиком того же производства, на котором стоял кувшин холодного пива, остуженного на упомянутом леднике, я забил в трубку смесь трав, которые, за неимением в этом мире табака курили все Падшие Альтиндора, поджег ее от сальной свечи и, затянувшись, откинулся на спинку. Травки — так себе, никакого сравнения с привычными сигаретами. Но за неимением лучшего...

Я сидел в кресле, лениво покачивался взад-вперед, попыхивал трубкой и, предаваясь воспоминаниям, пустым взглядом смотрел на опушку леса, когда в стойку навеса вонзилась и завибрировала стела. Она пролетела там, где за мгновение до этого была моя голова. Если бы я не раскачивался туда-сюда, стрела, наверняка, торчала бы из моего уха. Стрелок — профи без сомнения — не рассчитал самую малость.

Я не стал дожидаться второй стрелы, оттолкнулся ногами от бортика и, кувыркнувшись через спинку кресла, полетел на землю.

И скажу вам: я вовремя это сделал. Едва я приземлился на четыре кости, как под навесом башенки прозвучал резкий хлопок, и деревянную конструкцию поглотил огненный шар. Жар был такой, что меня даже на земле опалило. Я откатился в сторону, встал на ноги, взглянул на горевшее среди грядок кресло...

Жалко... А пиво еще жальче — последний кувшин был. Придется раньше времени в Гели идти. Вот только разрулю ситуацию...

Подхватив висевший на столбе лук и кочан со стрелами, я взбежал на помост под частоколом и осторожно выглянул между остроконечных зубцов.

Мою заимку от леса отделяло метров тридцать открытого пространства — специально расчистил, чтобы никто не смог подкрасться незаметно. Поэтому появившаяся из леса троица была как на ладони. Они шли спокойно, решив, наверное: то, что не удалось сделать стреле, исправил "Огненный шар".

Гости пожаловали... Встречай, Ильс!

Вообще-то, гости заходили ко мне не часто. Раз-два в месяц бывали охотники, лесорубы или заплутавшие рудокопы. Среди них встречались и нормальные люди, с которыми было приятно посидеть, выпить, поговорить за жизнь, вспомнить прошлое... Но бывали и такие, как эти. Придут, напакостят, уйдут... Если получится.

Они шли напрямки, не обращая внимания на извилистую дорожку, которую я не только протоптал на лужайке, но еще и обложил камнями, чтобы лучше видно было. Так нет: эти плевать хотели на соблюдение приличий.

Надо бы их поучить манерам.

Я наложил стрелу на тетиву, и, натягивая лук, высунулся из-за частокола. Троица шла кучно, поэтому я особо не метился — выпустил стрелу и тут же спрятался. О том, что я попал, красноречиво известил крик одного из гостей.

Минус один...

Я снова выглянул между зубцов. Один лежал на земле и еще корчился, пытаясь вырвать стрелу, угодившую ему в горло.

Нет, не жилец...

Судя по прикиду — это и был маг. Двое других, втянув головы в плечи и петляя из стороны в сторону, бежали к частоколу, рассчитывая уйти из-под обстрела.

Зря вы это затеяли...

По крайней мере, одного, но все же успею подстрелить.

Однако стоило мне показаться над частоколом, как из леса прилетела стрела и впилась в бревно — аккурат напротив груди.

Как же я про тебя забыл...

Не обратил внимания, что ни у одного из троицы не было при себе лука.

Значит, их четверо...

Нет, снова ошибся.

С противоположной стороны заимки до меня донесся сухой треск и резко оборвавшийся крик.

Минус два...

А как вы думали?! Мне одному было бы проблематично держать оборону, если бы противник надумал напасть со всех сторон. Поэтому я подстраховался: нарыл ям, вбил в дно колья, замаскировал... Классика.

И кого-то угораздило попасть в ловушку.

Однако сколько же вас приперлось?

Один, наверное, уже отошел, двое под частоколом, стрелок в лесу, еще один угодил в яму...

Я достал из кармашка на поясе магическую Хрустальную Иглу, сломал и перебросил наугад через частокол. Полыхнуло так, что огненный столб взметнулся выше ограды. Меня снова бросило в жар, но кому-то повезло гораздо меньше.

Истошный вопль резанул по ушам, заметался, перешел на фальцет...

Мне даже не нужно было высовываться, чтобы представить картину, как охваченный пламенем мужик катается по земле, пытаясь сбить пламя.

Не выйдет: это же "Греческий огонь" — его даже водой не затушишь.

Крик за частоколом стих.

Минус три...

Где-то рядом прятался еще один герой. Я отковырял щепку и перебросил через частокол — пусть боится.

А мне нужно заняться стрелком.

Я осторожно выглянул между зубцов.

Найти его оказалось несложно. Как я и предполагал, он взобрался на самое высокое дерево в округе. С него великолепно просматривалась моя заимка. Но и стрелок, примостившийся на толстой ветке, был открыт моему взору.

Хороший лучник. Он стрелял метров со ста пятидесяти и почти попал. У меня так не получится.

Да я и не собирался.

Я потянул из колчана стрелу, оканчивавшуюся не стальным наконечником, а Хрустальной Иглой. Это было мое ноу-хау — по крайней мере, я пока что никого не встречал, кто таким же макаром использовал магические Иглы. А что — удобно. Рукой Иглу далеко не забросишь, а стрела бьет метров на двести, а навесом — еще дальше.

Сейчас у меня не было возможности прицелиться — противник имел более выгодную позицию. Поэтому я, отломав наконечник Иглы, встал во весь рост и отпустил тетиву.

Мы выстрелили почти одновременно. Но у меня было время, чтобы спрятаться, а у него — нет. Когда его стрела пролетела над моей головой, в лесу раздался взрыв.

"Камнеломка", четвертый уровень.

После того, как отгрохотало и отсвистело, я выглянул из-за частокола... Дерева, этого лесного великана — по крайней мере, верхней его части — как не бывало. Соседям тоже неслабо досталось. Листья и щепки все еще сыпались откуда-то с неба.

Минус четыре...

А под частоколом, сжавшись в комок и прикрыв голову руками, сидел и боялся молодой разбойник — один из тех, кто решил, что можно вот так запросто испортить мне выходной.

Я стоял во весь рост, и больше никто не пытался меня убить. Или их пришло только пятеро, или больше, но остальные были уже далеко.

— Эй!— окликнул я нарушителя спокойствия.

Он вздрогнул, задрал голову и взмолился:

— Не убивай, не надо...

— Кто вы такие?

— Уже никто,— ответил он.

И не поспоришь ведь...

— Зачем приходили?

— Нам нужно было где-то переконтоваться в этом лесу. Ворон сказал, что твой дом подойдет.

"Нормальные люди договариваются",- подумал я и сам себе ответил: "А кто сказал, что они нормальные?"

— Кто такой Ворон?

— Наш главарь. Ты его первым прикончил.

— Сколько вас было?

— Пятеро.

— Точно?!

— Зуб даю!

Не надо, оставь себе.

Я взглянул на догоравшую башенку, на обуглившееся кресло...

А Иглы? Они стоили кучу золота!

Одни убытки от таких гостей...

— Я могу идти?— проблеял молодой разбойник.

— Иди,— кивнул я ему, а сам отошел от частокола.

Нет, выходной, определенно, не удался.

Как-нибудь в следующий раз...

С лужайки послышался сухой треск и оборвавшийся крик.

Ах, да, совсем забыл предупредить: с этой стороны заимки я тоже нарыл немало ям. Так что нужно было идти по дорожке — специально же протоптал между ловушек. Так нет же: ломятся напропалую. В первый раз повезло — проскочили мимо,— но любое везение когда-то заканчивается...

Я взглянул на проплывавшие над лесом облака и, наверное, в тысячный раз подумал: "Совсем как настоящие". Как все, что окружало меня в этом мире: сам лес, торчавшие вдалеке горы, бегущая к востоку от моего дома река, стоящий на ее берегу городок Хост, его жители — свободолюбивые фаверцы...

Совсем как настоящие.

А ведь еще три года назад все это, и я в том числе, было лишь сложным цифровым кодом виртуального мира под названием Альтиндор...

"Сердце Альтиндора" было сравнительно новой игрушкой, созданной отечественными разработчиками за шесть лет до моего первого визита в этот игровой мир. Зашел ради интереса, походил-побродил, понравилось — остался.

Чем меня привлекло "Сердце"? В первую очередь своей реалистичностью. И это касается не только детализации объектов и качества текстур — тут разрабы были на недостижимой высоте. Я имею в виду реалистичность прокачки персонажа, тонкости быта и связанные с этим трудности. Разумеется, это был волшебный мир магии и меча. Но просто так в нем не давалось ни чародейство, ни боевые навыки. Магам приходилось денно и нощно медитировать, чтобы накопить достаточно маны для одного единственного заклинания, изучать и оттачивать до совершенства сложные пасы руками, активировавшие те или иные чары... Конечно, со временем и с каждым новым уровнем повышалось количество впитываемой из окружающей среды маны, что позволяло увеличить число применяемых заклинаний, а пасовка доходила до автоматизма, но не все игроки были достаточно терпеливы, чтобы корпеть в душных классах и кельях, постигая магическую науку. Я, например, не смог, плюнул и перепрофилировался в воина.

Но и тут меня ожидал тяжелый труд. Часами приходилось отрабатывать стойки, выпады, удары, блоки... Не бросил только из принципа: "мужик я или как?!"

Впрочем, стать воином было гораздо проще, чем магом. Уже через две недели я — не без коррекционной поддержки искусственного интеллекта — сносно махал мечом, но до совершенства мне было очень далеко. Да я к нему и не стремился, потому как у меня были иные планы. Я собирался стать рейнджером. Расточительно, конечно, но окупается с лихвой.

В последующие два месяца я учился стрелять из лука, ставить и обезвреживать ловушки, не забывал и о ближнем бое. А в свободное от занятий время бегал по округе, выполняя мелкие задания неписей, чтобы набрать экспу и повысить уровень.

Стоит отметить, что игра относилась к категории 21+, поэтому кровищи лилось в избытке. И учитывая реалистичность персонажей, иллюзия убийства была полной. Правда, и кровь, и тела быстро исчезали, но сути дела это не меняло. В игре хватало неадекватов, которые получали непередаваемый кайф, вырезая толпы неписей и отправляя игроков на точку возрождения, удовлетворяя тем самым свои низменные потребности. Но лично мне человеческая смерть не доставляла особого удовольствия. Уж больно натурально умирали люди.

Другое дело — всевозможные монстры! Их в Альтиндоре, как и в любой другой игре, хватало с избытком. А посему существовал даже класс охотника на нечисть. Вот эта работенка была как раз по мне! И нервишки пощекотать, и кошелек набить — получаемые с монстров плюшки и ингридиенты стоили немалых денег. Да и квесты для охотника были увлекательными — скучать не приходилось.

И я не скучал. В свободное от работы время забирался в капсулу виртуального погружения и отправлялся на поиски новых приключений...

Три года назад я выслеживал медведя-оборотня, который терроризировал жителей деревушки Гели, что находится в предгорье Туора, на территории Фавера. Горцы обещали хорошо заплатить, а мне как раз недоставало сущей мелочи для того, чтобы приобрести новый композитный лук.

И тут случилось ЭТО.

Позже Падшие назовут это событие Затмением. Оно им, в общем-то, и было. Я хоть и находился в самой гуще Яровэнского леса, куда солнечный свет пробивается с превеликим трудом, но не мог не заметить, как замельтешила "картинка" перед глазами, будто помехи какие на экране, а потом стало вдруг темно и пусто, словно оказался в глухо замурованной комнате.

Я даже подумал было, что ослеп, но все оказалось намного хуже.

Когда мрак рассеялся, первое что я увидел, были привычные иконки интерфейса. Точнее сказать, как раз таки их я и не увидел. Они исчезли! Все! До единой! Это означало, что я теперь не мог ни в инвентарь заглянуть, ни активировать панель характеристик, ни воспользоваться пиктограммами навыков и магических ловушек... Я даже не мог психануть на недомерков-разрабов и выйти из игры: кнопки логаута тоже не было. А тут как раз из чащи показался медведь и попер на меня, размахивая лапами и скаля пасть...

В общем, с проблемами интерфейса я решил разобраться потом. А сейчас нужно было как-то угомонить разбушевавшегося оборотня. На то, чтобы воспользоваться луком, у меня не было времени. Поэтому я выхватил меч и тут же вонзил его в брюхо приблизившемуся косолапому. Медведь бешено заревел, навалился на меня всей своей тушей — я едва успел отскочить. Впрочем, он меня все же достал — полоснул когтями по лицу, оставив глубокие царапины.

И это было... больно. Непривычно больно, если учесть, что уровень боли в моих настройках стоял на 15%. По идее, я должен был почувствовать лишь легкое покалывание или жжение, чтобы не было совсем уж неправдоподобно, а тут, такое впечатление, будто уровень боли автоматически вырос до 100%.

От неожиданности я даже заорал, но раненый мишка уже вставал на задние лапы, поэтому пришлось сжать плотнее зубы, отскочить подальше и достать из кармашка на поясе Иглу...

Для тех, кому было лень изучать основы магии, разрабы придумали Хрустальные Иглы. Сломаешь такую, бросишь в противника — и тут же свершится заклинание. А некоторые и бросать не надо было. Правда, стоили такие Иглы очень дорого, и тем дороже, чем выше уровень заклинания. Каждая была помечена магически знаками, в которых люди, не имеющие к магии непосредственного отношения, совершенно не разбирались. Да и зачем, если достаточно было прикоснуться к Игле, как тут же перед глазами появлялась полная исчерпывающая информация?

Я схватил первую попавшуюся под руку, сломал, бросил. Повезло. "Ледяные оковы", то, что надо. Косолапого тут же затянуло плотной коркой льда, он застыл на месте, а я получил возможность покинуть поле боя с минимальными потерями. В тот момент горящая огнем морда и неполадки в системе интересовали меня куда больше, чем награда за голову оборотня.

Еще на бегу я решил избавиться от боли, глотнув зелье "Исцеления". Но "лечилка" почему-то не подействовала. Ни первая, ни вторая. Да и Игла с аналогичным заклинанием оказалась бессильной.

И это, в купе с остальными странностями, меня очень напрягало.

Я добрался до Гели к вечеру. На околице меня встретили местные жители. Они стояли плечо к плечу и смотрели на меня... Как-то странно смотрели, словно не было отношение с жителями деревни прокачано до дружелюбного.

Впрочем, выдержав паузу, они разошлись, а деревенский лекарь предложил обработать рану. Естественно, за соответствующую плату. Деньги у меня были. В инвентаре. Сумма небольшая — глупо носить с собой кучу золота, когда повсюду шляются неугомонные ПКшники. Свой основной капитал я держал в банке Мериконеса, а при себе было полсотни золотых — на мелкие расходы.

При себе — значит, в инвентаре. Но проблема заключалась как раз в том, что за отсутствием привычного интерфейса я никак не мог заглянуть в свой инвентарь. А даром лекарь работать отказывался. Так и сказал:

— Своему бы помог, а Падшего буду лечить только за деньги.

Это я-то Падший?!

Так и хотелось съездить по наглой лекарской харе, но меня остановила пришедшая в голову мысль: а что, если это часть сюжетной линии? И неожиданное затмение, и исчезновение интерфейса, и возросшее чувство боли... Да и старик назвал меня Падшим...

Эти рассуждения меня немного успокоили.

А зря. На самом деле все оказалось гораздо хуже.

С лекарем я все же договорился, отдав ему в качестве платы одну из имевшихся в наличии Игл. Уж слишком болела рана — сил не было терпеть. Старик обработал царапины, зашил, снова обработал. Стало легче.

Переночевал я в деревенском трактире, а поутру решил отправиться в ближайший город, чтобы встретиться, если уж не с представителем администрации, так хотя бы с кем-нибудь из игроков. Возможно, они объяснят мне, что за проклятье свалилось на мою голову.

Ближайшим к Гели городом был Хост. Небольшой городок на пару тысяч НПС. Жили в нем и игроки из числа крафтеров, добывавших в окрестных шахтах руду и прочие полезные минералы, прокачивавших кузнечное и ювелирное дело. Заходили в Хост и охотники, и простые искатели приключений — так что было, с кем переговорить. А если повезет, встречусь с Хранителем — представителем разработчиков, который помогал решить различные игровые или технические проблемы.

Увы, в Хосте не оказалось ни одного Хранителя. Об этом я узнал от игроков, толпившихся на городской площади. Их было немного — человек сорок, но у каждого из них были те же проблемы, что и у меня: отсутствие привычного интерфейса и невозможность покинуть игру. А еще местные как-то косо поглядывали на нас, упрямо называя Падшими.

Настоящая паника случилась позавчера, сразу же после Затмения. Сегодня же среди игроков царило уныние и напряженность. Кто-то тихо делился мнением с соседом, кто-то вздыхал, вспоминая, что опоздал на работу, но в основном народ помалкивал. И ждал.

Оказывается, среди игроков нашелся счастливый обладатель Иглы "Телепортации в Фането", и его в полдень отправили в прибрежный город, чтобы прояснить ситуацию. В Фането и игроков было побольше, и представители администрации повыше рангом.

Гонец появился гораздо раньше, чем его ожидали увидеть, растрепанный, в крови и сообщил нам сногсшибательную — в прямом смысле этого слова — новость: неписи резали находившихся в городе игроков. Факт, сам по себе удивительный, если учесть, что, во-первых, в пределах города было запрещено — и, по существу, невозможно — кровопролитие, а во-вторых, чаще случалось наоборот: неписи страдали от нападок и необъяснимой жестокости игроков.

Но и это было не самое главное. Куда страшнее выглядели улицы, заваленные трупами Падших. И тела не исчезали, как полагается, не отправлялись на перерождение, как этого следовало ожидать. Они валялись в лужах собственной крови и уже начинали источать зловоние. И это у городских ворот. О том, что творилось в самом городе, он понятия не имел: на него почти сразу же набросились горожане, вооруженные чем попало и поддержанные фанетской стражей. Еле удалось отбиться и воспользоваться обратным телепортом.

Это сообщение было воспринято неоднозначно. Впрочем, большинство, как и я, посчитало царивший в Найроване хаос, началом нового сценария. Но в таком случае разрабы слишком уж перестарались с реализмом. А то, что никто из игроков не мог выйти из вирта вот уже вторые сутки, вообще сильно ударит по финансовому положению компании-производителя и отторгнет немало тех, кто считал Альтиндор своим вторым домом.

В общем, решили, что непоняток слишком много, чтобы делать поспешные выводы. И лучше один раз самому увидеть, чем сто раз услышать. Надумали добраться до ближайшего найрованского города, каковым был Зулит, чтобы высказать все свои претензии представителям разработчиков.

К сожалению, больше ни у кого при себе не оказалось Игл телепортации, поэтому в путь отправились пешком. Пока двигались по территории Фавера, не замечали ничего особенного. Крестьяне, трудившиеся в поле, прекращали работу и провожали нас долгими пристальными взглядами, но не больше того.

Однако все переменилось, едва мы преодолели границу Найрована. Местные землепашцы уже не скрывали своей к нам ненависти, вооружались вилами и топорами, собирались в толпу, преграждая нам путь в деревню. И мы, удивляясь их злобе, проходили мимо. Нам вслед летели брошенные мальчишками камни и обидные до боли слова, сказанные взрослыми:

— Падшие, убирайтесь прочь с нашей земли!

Несколько встревоженных спутников решили покинуть наш отряд, чтобы присоединиться к своим кланам, способным защитить и поддержать братьев по оружию. А мы упрямо шли на юг, обходя стороной изредка встречавшиеся на пути деревушки и, тем более, найрованские крепости. Сердце чувствовало — мы поступали верно.

Преодолев полноводную Актри, мы встретили всадника, двигавшегося в северо-западном направлении. Он оказался игроком. Его звали, как сейчас помню, Гвидерин. Воин, облаченный в помятые стальные доспехи, держащий в руке обагренный кровью меч.

Его рассказ подтвердил наши худшие опасения: мир Альтиндора сошел с ума. А если быть точным, он стал таким, что теперь совершенно не отличался от реального. Мы и сами замечали это на протяжении всего пути. Такое впечатление, будто сняли какую-то завесу: звуки стали четче, краски — тускнее, потребности... Жрать хотелось все время. Так как деревни обходили, приходилось питаться, чем придется. В основном охотились, во время привалов ловили рыбу, собирали съедобные корешки и травки. Пищу готовили на костре и потребляли в полуготовом виде. А потом многие разбегались по кустам, чтобы справить нужду.

Ничего подобного раньше не было!

И хоть мы и гнали от себя безумные мысли и старались не замечать очевидного, мир менялся на наших глазах.

Последней точкой, снявшей все вопросы, стало нападение найрованского дозора. Полсони всадников вывалили из-за холма и обрушились на нас несущей смерть лавиной. Еще издалека они обстреляли нас из луков, а потом обнажили мечи и ринулись в ближний бой.

Я видел, как попадали пронзенные стрелами игроки, я слышал, как кричали раненые и умирали на моих глазах...

Какие еще тебе нужны доказательства?!

Нет, это уже была не игра. Жизнь — суровая и реальная до отвращения.

За то, что нас не перебили с наскоку, мы должны благодарить находившихся среди нас магов. Они, в отличие от воинов, не утратили своих чародейских способностей. Правда, не все и не сразу вспомнили все то, что учили в своих школах. Не все заклинания получились с первого раза. Но полетевшие в найрованцев "Огненные шары" и "Молнии" заставили противника дрогнуть.

Это была наша первая победа в новом мире.

И последняя.

Найрованцы перегруппировались, вооружились мощными заклинаниями, и снова пошли в атаку. Мы стояли до тех пор, пока маги удерживали над нами защитный купол. Но когда они пали, мы обратились в бегство.

До реки удалось добраться троим. Мне, раз уж я об этом рассказываю, посчастливилось спастись. Я был ранен в плечо и в бок, у меня закончились стрелы, а меч основательно затупился о найрованские доспехи, но главное — я остался жив. Вторым уцелевшим был упомянутый Гвидерин. Под ним убили лошадь, и он так же истекал кровью, но греб через реку, временами оборачиваясь и осыпая замерших на берегу найрованцев непечатными проклятиями. Третьего звали Асаржан, но он просил, чтобы его величали просто Ас. Молодой еще парень, хилер из какого-то мелкого, но гордого клана. Ему не повезло, пожалуй, больше остальных. Он начал играть совсем недавно, а потому не знал никаких других заклинаний, кроме "Слабого исцеления" и еще пары пустяков. Но с некоторых пор целительная магия утратила силу, и его заклинания стали бесполезными. Однако парень не унывал, надеясь послужить своему клану, встав на стезю алхимика, которого прокачивал побочно и больше для личного удовольствия.

Нам бы держаться вместе, но, как только мы выбрались на берег и обсохли, наши пути разошлись. Гвидерин отправился на запад, в Барадон, прославившийся на весь Альтиндор как самое крупное разбойничье гнездо. Портовая крепость была известна и как пристанище самых отпетых ПКшников, любителей скорой расправы и быстрой наживы. Поэтому нормальные игроки старались обходить ее стороной. Самые могущественные кланы посылали против беспредельщиков рейды, но ни один из них не добился полного успеха.

Когда я напомнил об этом Гвидерину, он рассмеялся и сказал, что он и сам играл за разбойника, а в Барадоне у него полно знакомых.

Рад, конечно, за него, но нам с ним было не по пути.

Если Гвидерин шел на запад, то Ас, как говорится, в другую сторону. У его клана было потайное лежбище где-то у озера Гойн. Он прекрасно понимал, что одному ему не выжить, поэтому рассчитывал на помощь товарищей. Если, конечно, они еще были живы. Ас приглашал меня с собой, но у меня были свои планы: я собирался вернуться в Яровэн, который неплохо изучил за последние полгода и знал точно — в этом лесу, где мне сам черт не страшен, я смогу пережить лихолетье.

Взаимно отвергнув предложения друг друга, мы разбежались...

С тех пор прошло три года.

Мир изменился — спору нет. Он стал жестоким, суровым. И необъяснимо реальным. Почему? На этот вопрос я не услышал ни одного вразумительного ответа и, чтобы не свихнуться, решил им не заморачиваться. Случившегося не изменить. А жить дальше как-то надо.

Но в глубине души я все еще надеялся, что в один прекрасный день мне удастся вернуться домой.

Я поселился на лесной заимке, расположенной неподалеку от деревушки Гели. Дом уже давно пустовал, так что никто не стал возражать. Бывшие хозяева, рачительные и домовитые, покинули жилище, оставив все на своих местах — словно только сегодня ушли в город на ярмарку.

В доме я нашел все необходимое, что могло понадобиться человеку, стремящемуся выжить в одиночку в глухом лесу: большой запас соли, набор инструментов на все случаи жизни, чистое белье, даже кое-какая неношеная одежда, которую можно было перешить и использовать.

Спасибо им — или разрабам — за это.

С тех пор свободного времени у меня практически не было. Ухаживал за огородом, ходил на охоту, рубил дрова, стирал, резал из дерева примитивную домашнюю утварь — да мало ли дел у человека с руками, растущими из правильных мест? В первый же год наладил отношения с фаверцами из Гели. В отличие от найрованцев, они не устраивали геноцида Падшим, но и особо не доверяли. Впрочем, меня они уже знали, а потому позволяли заходить в село, торговать шкурками, мясом, хворостом, деревом, покупать необходимую мелочь у местных торговцев. Частенько приходилось бывать в Хосте, где я порой встречался с беженцами из Найрована, сообщавшими мне последние — неутешительные — новости...

Мощность серверов была рассчитана на одновременное участие в игре 25 миллионов абонентов. Но сложности прокачки, избыточная реалистичность мира, а так же отсутствие привычных рас — эльфов, гоблинов, гномов и иже с ними — оттолкнули от игры многих потенциальных клиентов. Тем не менее, Альтиндор считали своим вторым домом не менее 9 миллионов человек со всего мира. Чтобы они не мешали друг другу, разрабы разделили сообщества на кластеры. Выходило так, что разные люди, разделенные в реале тысячами километров, могли в одно время беседовать с одним и тем же персонажем, получать и выполнять одно и то же задание, при этом не пересекаясь в игре ни на мгновение.

Наш кластер насчитывал до двухсот тысяч игроков. Некоторым, конечно, повезло, и у них нашлись более важные, чем посещение виртуального мира, дела. К тому же из-за разности в поясах многие к моменту Затмения отправились спать. И им тоже повезло. Таким образом, в Альтиндоре застряло порядка ста тысяч игроков, что, в общем-то, немного, если учесть, что Альтриндор — это материк протяженностью около 3 тысяч километров с севера на юг и более полутора тысяч с запада на восток в самом широком его месте. Впрочем, большая часть игроков кучковалась по городам, крепостям, базам кланов.

И именно по ним неписи нанесли свой первый удар. Воспользовавшись тем, что в рядах Падших царила полные неразбериха и смятение, возникшие сразу после Затмения, они, поддержанные королевской гвардией и дворцовыми магами, атаковали бастионы и крепости самых сильных кланов, неся смерть и разорение. В этой бойне мало кому удалось уцелеть. Свидетели рассказывают, что горел воздух и плавился камень там, куда попадали заклинания дворцовых магов. А за ними шли горожане, неожиданно воспылавшие лютой ненавистью к тем, ради кого они, собственно, и существовали. Самых упорных убивали, тем, кто сдавался давали шанс выжить, если они, бросив все свое имущество, обязались покинуть Найрован. Спастись удалось немногим. Одни бежали на Вольные Земли, под защиту баронов, другие отправились на юг, в пустыню Уюм, а то и дальше — в джунгли Йолы, в тщетной надежде на то, что там ничего подобного не произошло. Кто-то, как и я, подался в Фавер. Но большая часть ушла в Брошенные Земли, ставшие приютом для беглецов из Найрована. Люди сбивались в кучи, создавали новые кланы, которые потом... дрались между собой за клочок плодородной земли, за могущественный артефакт, припомнив старые обиды и забытые ссоры. Так что я ничуть не жалел, приняв решение уйти в Яровэн, подальше от безумия, охватившего этот мир.

Впрочем, очень скоро неписи опомнились. Поняли, наверное, что теперь, когда мир стал... иным, без Падших им не обойтись. Сам король покаялся перед изгнанными, стал зазывать их обратно, суля земли, титулы, богатства. Кое-кто поверил, вернулся и обучал теперь найрованцев самым элементарным вещам. Но большинство не забыло кровавой резни, устроенной по приказу короля сразу после Затмения и копило силы, ожидая со стороны могущественного монарха новых неприятностей.

Клановая междоусобица то сходила на нет, то разгоралась с новой силой. Сегодня ребята мерились причиндалами, вспарывая друг дружке животы, а уже завтра дружили против непокорного соседа...

Политика, мать ее!

А в общем, спустя три года, стало тише. Жизнь понемногу налаживалась, входила в прежнее размеренное русло. Вот только по-настоящему прежней ей уже не быть никогда.

Многое изменилось со времени Затмения. Погибла по меньшей мере половина Падших. И игроки продолжали убивать друг друга, словно спешили очистить от своего присутствия новый мир. Многие в надежде на скорое избавление и возвращение в реал после смерти, покончили с собой. Мы утратили большинство своих побочных навыков, особенно связанных с вспомогательной магией. Теперь, сражаясь на мечах, нельзя было применить излюбленные фиты, выручавшие в трудную минуту. Отныне побеждал тот, кто лучше владеет оружием, кто хитрее и находчивее своего противника. Определенным бонусом обладали счастливые хозяева зачарованного оружия, но такого сохранилось немного. Большая часть экипировки и вооружения, а так же деньги, артефакты и амулеты остались в исчезнувших без следа инвентарях. Многое оказалось потеряно в кланхранах и частных владениях, захваченных неписями. Так что даже обычные в прошлом магические безделушки теперь стали большой редкостью. Теперь они не падали с мобов, разве что предмет являлся частью их снаряжения. Да и мобы перестали возрождаться, как это было раньше. В этом, конечно, был свой плюс. Всякой нечестии в Альтиндоре имелось в избытке и сражаться с ней, не имея магической поддержки, было довольно сложно, а то и вовсе невозможно. Но находилось немало сорвиголов, совавших свои маковки в самое пекло в надежде на сохранившиеся в потаенных локациях сокровища. Однако, кроме опасных монстров, их ждало еще и разочарование. Большая часть второстепенных лок попросту исчезла. Там, например, где раньше находился известный вход в пещеру, путь преграждал сплошной монолит. Да и сундуки, еще недавно набитые золотом, оказывались пусты.

Кстати, золото сильно подорожало. Раньше на один золотой удавалось купить разве что пучок травки, росшей за углом. А теперь на ту же монету можно было приобрести целый стог отборной травы...

Вот так мы и жили — вспоминая, как хорошо было раньше, и как погано стало теперь.

Раньше маги были сильнее, дичь жирнее, еда сытнее, да и рожи игроков — симпатичнее. После Затмения начался откат, и персонажи игры становились похожими на своих реальных хозяев. Толстые обрастали жиром, лысые теряли волосы, высокие становились коротышками и так далее. Хорошо еще, что я лишь слегка отретушировал внешность своего перса, поэтому меня не постигло еще одно разочарование...

...И все же я сильно изменился за минувшие три года. Человеческая смерть больше меня не шокировала — понасмотрелся всякого. Но мое отношение к убийству осталось прежним, и прибегал я к крайним мерам только, если не было иного выхода.

А уж сколькому я научился за эти годы! Что поделаешь: жизнь в лесу, в одиночестве обязывает. Иначе смерть. А умирать я пока не собирался.

А посему мне уже сейчас следовало подумать о том, как возместить то, что было утрачено в результате появления урковатых гостей.

Кресло, башенка, помятые грядки — это мелочи.

Хотя, пиво жалко. Хорошее пиво варят фаверцы, добавляя в него какие-то травки.

Но еще больше я сожалел о потере Хрустальных Игл. В последнее время достать новые было очень сложно. Во-первых, фаверцы издревле испытывали сильное недоверие к любого рода магии. Не запрещали, но и не одобряли. Поэтому купить магический артефакт в фаверском селении было довольно проблематично. Во-вторых, артефакторов стало меньше. Кто-то отправился к праотцам, других переманили к себе сильные мира сего: Король Найрована, вольные бароны, кланы Брошенных земель, просто состоятельные или знатные люди. И теперь они трудились исключительно на благо своих покровителей и работодателей. В-третьих... Хотя в крупных городах еще можно было встретить вольных артефакторов, они постоянно испытывали нехватку ингредиентов, из которых получались Хрустальные Иглы, защитные амулеты и прочая магическая хрень. Поэтому, как в старые добрые времена: хочешь, чтобы умелец изготовил для тебя Иглу, принеси ему недостающие компоненты.

А они, между прочим, не валялись посреди дороги. Их приходилось чаще всего добывать с разных чудовищ, которых, благодаря моим стараниям в Яровэне становилось с каждым днем все меньше и меньше, или в местах, где эти самые чудовища обитали. Теперь не они, а я искал с ними встречи. И не только ради ингредиентов. Фаверцы хорошо платили за каждую убитую тварь. А деньги отшельнику нужны не меньше, чем жителю большого города. Но вот проблема: чтобы убить иного монстра, я нуждался в тех самых Хрустальных иглах.

Так что получался занимательный парадокс: нужно убить чудовище, чтобы добыть ингредиенты, из которых артефактор изготовит новые Иглы, с чьей помощью я смогу прикончить очередного монстра ради компонентов для...

Замкнутый круг.

Но я не жаловался. Кое-что с вырученных денег оставалось и на жизнь...

и на пиво, конечно...

Сегодня я потратил две Иглы, стоившие пару сотен золотом. Чтобы собрать такую сумму иному работяге пришлось бы вкалывать год, а то и два. Мне было легче: прикончу при случае какого-нибудь заблудшего оборотня, который досаждает жителям деревни или города — старейшины заплатят полсотни корон. А там, глядишь, и еще какая-нибудь тварь появится...

Но сегодня я не только потратился, но и кое-что приобрел. Что именно, станет известно, когда я соберу трофеи. Оставлять мертвецам их имущество было бы непростительной расточительностью...

Последующий час я стаскивал трупы в кучу — особенно пришлось повозиться с теми гопниками, что угодили в волчьи ямы. Но вскоре и они присоединились к своим дружкам.

Потом я обшарил карманы, вывалил скарб из тощих мешков, собрал оружие...

Негусто, если честно.

Оружие было примитивное, дешевое, без плюшек и примочек. Кое-что, правда, позвякивало в кошельках джентльменов удачи, но в сумме не набралось и двух золотых. Итого червонец, если посчитать стоимость ножей и двух топоров.

Голодранцы...

Я рассчитывал разжиться артефактами из запасов покойного мага, но он вообще оказался гол, как сокол. Должно быть, работал исключительно руками. Тем не менее, два предмета из его скудного имущества привлекли мое внимание. Сначала я обнаружил обрывок карты Альтиндора — ее северо-западный угол, оторванный аккурат по реке Удро. То есть, лес Яровэн поместился на нем полностью.

Вторая находка удивила меня гораздо сильнее. Глаза полезли на лоб, когда я достал из кармана мага... пачку сигарет.

Я бы удивился, даже если бы это были самокрутки, набитые табаком, которого, в связи с очередной антитабачной компанией в реале, в Альтиндоре не могло быть и в помине. Но нет: это были самые настоящие сигареты в фабричной упаковке и даже с акцизной маркой...

Откуда?!

Глава 2

Вечером я сидел за столом, на котором стояла пачка сигарет, найденная мною у мага. Со стен на меня смотрели мои трофеи — головы убиенных мною чудовищ, не всех, конечно, а самых-самых. А я смотрел на пачку и в который раз задавал себе вопрос: как она могла появиться в этом мире? Я основательно распотрошил ее, чтобы убедиться: это пачка фабричного производства. На боковом ребре стоял адрес изготовителя, не имевшего никакого отношения к Альтиндору. Сигареты появились на свет в реале — в этом я не сомневался. Но, черт возьми, как они могли оказаться ЗДЕСЬ?!

Голова шла кругом.

Из всех возможных объяснений самым правдоподобным было предположение, что сигареты — втайне от работодателей — отцифровал какой-то умник. Зачем? Для личных нужд или на продажу. На подобном бизнесе можно было бы поднять неплохие деньги. Однако в этом случае рано или поздно тайное все равно стало бы явным.

Эх, если бы знать заранее... Возможно, разбойничий маг поделился бы секретом...

Но теперь думать об этом было поздно. Скорее всего, эта тайна останется для меня неразгаданной.

Выбив из пачки сигарету — вторую за сегодня, — я закурил и обратился к следующей находке: к карте леса Яровэн. На карте черными чернилами был нарисован крест. Я прекрасно знал эту местность, тем более что крест оказался нанесен на белое пятно посреди зеленого моря. И то, что обозначало это пятнышко, я тоже знал.

Ледяная поляна. Гиблое место...

Я попал на нее случайно. Охотился на вепря-людоеда, недооценил противника, за что и пострадал. Кабанчик разодрал мне бок, а потом почти сутки гонял по лесу. Я еле от него отделался. Истек кровью, выбился из сил, в полуобморочном состоянии выбрался на какую-то поляну и потерял сознание.

Очнулся от страшного холода, сковавшего тело. Зуб на зуб не попадал, тело трясло, конечности сводило судорогой, куртка примерзла к земле... И это в середине лета! Сверху солнце припекает, а от земли стужей лютой тянет. А главное — стремно как-то стало, словно дебафом страха приложили. Но именно он привел меня в чувство. Я кое-как оторвался от промерзшей земли и покинул поляну. Совру, если скажу, что мне сразу стало легче. Из-за потери крови и окоченения я еще долго не мог прийти в себя, а потом еще температура поднялась, легкие заломило...

В общем, кое-как добрался до дома и слег на две недели. Худо было — слов нет, — но все же выкарабкался и зарекся приближаться к проклятой поляне.

А эти чудики по собственной воле туда собрались! Иначе зачем таскать с собой клочок карты и искать жилье в бесперспективном диком уголке леса Яровэн?

Интересно, что они надеялись там найти?

Впервые я задал себе этот вопрос, когда обнаружил карту в сумке мага. Правда, потом, увидев пачку сигарет, я забыл обо всем на свете. А теперь пришла пора снова задаться тем же вопросом:

Что же находится на этой поляне?

Вряд ли банда разбойников собралась посетить гиблое место только ради того, чтобы удовлетворить свое любопытство. Таких, как эти пятеро, интересовало лишь одно: золото. В крайнем случае, ценный артефакт, за который можно выручить... ЗОЛОТО.

И мне бы оно не помешало. Можно было бы Игл прикупить, сменить, наконец, лук, крышу перестлать. Да и по мелочам всякого-разного: соли, муки, пшена, гороха, масла... Одежка бы к зиме не помешала, сапоги, опять же...

Только сейчас я понял, как много мне не хватает.

И где же взять столько денег?

Ответ был очевиден: на Ледяной поляне...

Я стараюсь принимать решение сразу. Иначе потом могу передумать. Поэтому вещи я собрал с вечера, а утром встал пораньше. Решимости поубавилось, но я уговорил себя, напомнив о перспективах улучшения моего финансового положения. Вышел из дома, когда солнце повисло над кромкой леса на востоке. На поясе меч, топор, мачете, фляга с водой, в кармашках последние три Иглы, которые я собирался использовать лишь в крайнем случае, за спиной лук, колчан, полный стрел, туго набитый дорожный мешок.

Ледяная поляна располагалась к западу от моей заимки. Если ничто не помешает, можно добраться за сутки.

Этот участок предгорья был мне плохо известен, а фаверцы заходили сюда еще реже. Здесь не было ни качественного дерева, ни богатых рудников, ни крупной дичи. Зато местность кишела чудовищами. По крайней мере, так считали жители предгорья. А я не старался их переубедить. Иначе они перестанут нуждаться в моих услугах. Впрочем, агрессивные твари здесь время от времени появлялись: то ли спускались с гор, то ли вылезали из пещер, которых здесь было больше, чем дырок в сыре. В большинство из них я бы не сунулся даже за все золото Альтиндора. А в остальных не было ничего интересного — опустевшие локации.

Лес в предгорье был густой и трудно проходимый. Временами приходилось доставать мачете и рубить переплетенные ветви, разросшийся кустарник, воздушные корни растений-паразитов, опутавшие просветы, словно паутина. Часто путь преграждали врезавшиеся в лес скалы, и приходилось идти в обход. К тому же местность была холмистой. И если под горку я спускался с удовольствием, то каждый подъем отнимал у меня много сил. Все это серьезно затрудняло продвижение, но в отведенные самому себе сутки я все же уложился.

Приближение к гиблому месту почувствовалось заблаговременно. Лес начал быстро и, на первый взгляд, — беспричинно — редеть, деревья стали ниже и тоньше, листва жиже и мельче, а воздух ощутимо прохладнее. И еще кое-что: стало заметно тихо — ни птиц, ни лесных грызунов, ни, тем более, крупного зверья. Лишь слабый ветерок мягко шуршал в поблекшей листве.

Я заменил мачете на лук: теперь, когда деревья расступились, потенциального противника можно было бы заметить издалека и подстрелить на подходе. Еще будучи игроком-рейнджером я научился ходить по лесу практически беззвучно, а три года в Яровэне лишь упрочили этот навык.

Я шел не спеша, можно сказать — крался. Выбирал твердый и по возможности чистый участок земли, осторожно ступал на пятку, перекатывался на носок, переносил вес тела на опорную ногу, и все повторялось заново.

Вот и Ледяная поляна. В прошлый раз я не успел ее разглядеть как следует — не до этого было. Запомнил лишь, что в самом ее центре возвышалась обледеневшая скала. Но теперь, прежде чем приблизиться, я внимательно осмотрелся.

Феномен был поразительный. В северном Альтиндоре стояло лето. Даже в туорском предгорье было жарко, не говоря уже о южных районах Найрована. А здесь, на отдельно взятой поляне лютовала стужа. Промерзшую землю покрывал толстый слой наморози. И тем толще он был, чем ближе к скале располагался. Сам каменюка был укутан в ледяной кокон, а у его основания высились настоящие сугробы.

Не обнаружив никакой опасности, я положил на землю лук и колчан, достал из мешка старую потертую дубленку и с удовольствием натянул на начавшее коченеть тело. Стало гораздо теплее. Вытащив меч, я направился к скале. Наморозь оглушительно потрескивала под моими ногами — тут уж ничего не поделаешь. Но, подозреваю, ни одно живое существо не осмеливалось сунуться на эту поляну, поэтому, думаю, с этой стороны мне нечего было опасаться.

Вблизи скалы стало гораздо холоднее. Изо рта валил пар, морозный воздух холодил легкие, пальцы и обутые в тонкие сапоги ступни начали подмерзать.

А вот и вход в пещеру. Его основательно затянуло льдом — просто так не пройти. У меня была Игла с заклинанием "Огненный Шар", но я сомневался, что его жара хватит, чтобы растопить весь этот лед.

Придется прорубаться.

Я вытащил из-за пояса топор и, размахнувшись, ударил по ледяной пробке. Во все стороны брызнула мелкая крошка. Один из осколков поцарапал мне щеку. Утерев рукавом кровь, я поднял воротник так, что наружу торчали одни глаза, и снова замахнулся топором...

Пробка оказалась гораздо толще, чем я думал. Лишь когда солнце повисло над головой, топор — после очередного удара — провалился в пустоту. И в ту же секунду мне в лицо ударил настолько холодный воздух, что перехватило дух, а брови и ресницы тут же покрылись инеем...

Что-то мне перехотелось туда лезть.

А с другой стороны — зря, что ли тащился в такую даль и до посинения разбивал ледяную корку?

Поворчав для приличия, я расширил проход. Теперь в пещеру получится войти, согнувшись пополам. Впрочем, чуть дальше лед выглядел тоньше, и уже можно было выпрямиться во весь рост.

Но прежде чем лезть в пещеру, я должен был позаботиться о свете. В Альтиндоре, по крайней мере, до Затмения, в моде были "Светлячки" — одно из самых распространенных, простых и дешевых заклинаний. Но сейчас артефакторы создавали такие Иглы неохотно. Мороки много, а прибыли никакой. Поэтому все чаще приходилось пользоваться обычными свечами, масляными лампами или факелами. Вот ими я и собирался заняться, пока солнце окончательно не скрылось за лесом.

Прогулявшись до леса, я навязал несколько факелов. Запас карман не тянет. Протяженность пещеры была мне неизвестна. Она могла закончиться тупиком уже через десяток метров, а могла и уйти под землю на многие километры. В Альтиндоре существовало немало пещер, по которым можно было бродить сутками, но так и не добраться до ее конца. А без света под землей делать нечего.

Взвалив вязанку факелов на плечо и прихватив по пути свои вещи, я вернулся к пещере.

Судя по размерам ледяной пробки, в пещеру никто не входил уже не один десяток лет. Условно, конечно, если учесть, что Альтиндору было всего лет десять. А значит, можно было предположить и обратное: на протяжении последних десятилетий никто не ВЫХОДИЛ из пещеры. В игровом мире это ничего не значит, но с тех пор, как Альтиндор стал реальным, даже самые неприхотливые чудовища время от времени нуждались в пище. Значило ли это, что, даже если в пещере и был кто раньше, то теперь он, наверняка, загнулся от голода? Возможно, если не предположить, что у этого подземелья может быть другой выход.

Так или иначе, но я решил не расслабляться. Надеясь на лучшее, готовься к худшему. Может быть, следуя этому принципу, я и был до сих пор жив.

Я осмотрел свое оружие. Лук пригодится, если окажется, что под землей обширные пустоты. В противном случае от него было мало толку. К тому же не стоило забывать, что в одной руке мне придется нести факел. Мечом тоже особо не намашешься, если со всех сторон окружен стенами, а на голову давит потолок. Поэтому я остановил свой выбор на мачете. А там видно будет. К вязанке факлов я приделал веревочные петли и повесил ее на спину наподобие рюкзака. Теперь, по крайней мере, одна рука у меня будет свободна для оружия. Дорожный мешок, немного подумав, тоже решил взять с собой. В нем хранились необходимые в дороге вещи, а так же запас провианта на три дня. Надеюсь, больше и не понадобится.

Закончив сборы, я вошел в пещеру.

Резкий спуск в подземелье начинался почти сразу же за ледяной пробкой. Покатую поверхность покрывала наледь, и мне пришлось постараться, чтобы не рухнуть на пятую точку и не скатиться в пугающую темноту.

Интересно, как я буду подниматься сам и тащить за собой мешок, полный золота?

Ладно, подумаю об этом потом.

А сейчас мне нужно было сосредоточиться на спуске.

К счастью, он оказался не затяжным. Я уже видел, как проход изгибается до горизонтального положения, когда левая нога соскользнула с оледеневшего валуна, и я закончил спуск гораздо быстрее, чем предполагал.

Возможно, впервые в этой пещере прозвучал забористый мат.

Остановившись, я огляделся.

Горизонтальный ход был значительно шире и выше покатого спуска. Подозреваю, что он был бы еще больше, если бы не покрывавший стены и потолок толстый слой льда.

Хороший холодильничек...

Лед был повсюду: топорщился наплывами на стенах, свисал с потолка длинными сосульками, бугрился округлыми холмиками на полу. И все это великолепие сверкало и искрилось при свете факела. И радовало бы глаз, если бы в пещере не было жутко холодно.

Я встал на ноги и, лавируя между сосульками, направился вглубь туннеля... который уже через полсотни коротких шажков вывел меня в просторный холл, так же облицованный высококачественным льдом.

И это все?!

Я был разочарован. Окинув взглядом пещеру, я не увидел ни сундуков, набитых золотом, ни кувшинов, полных самоцветов, ни дорогого в Альтиндоре хрусталя, ни серебряной утвари — ничего.

Пещера была абсолютно пустой. Чтобы удостовериться на все сто — не пропустил ли чего, — я прошелся по залу, заглядывая за каждый выступ, за свисавшие с высокого потолка сосульки...

Так что же надеялись найти здесь разбойнички?

Я плюнул в сердцах...

Напрасно я сюда приперся...

...и собрался было уходить, когда, повернувшись вокруг собственной оси, заметил, как на полу у стены что-то призывно сверкнуло. Я подошел поближе, и сердце мое радостно застучало, когда я увидел вмерзший в лед кусок золота.

По крайней мере, мне так показалось вначале. Но, присев и протерев наледь ладонью, я понял, что ошибся. Кусок золота имел форму диска, слегка выпуклого, как линза. Его центр украшал крупный кроваво-красный камень, похожий на ограненный рубин. Довольно ценный предмет — спору нет. Если удачно продать, хватит и на пару Игл, и еще на что. А если это какой-то уникальный артефакт... Возможно, он и мне сгодится.

Но прежде нужно было его выковырять изо льда.

Я встал, чтобы достать из-за пояса топор, осмотрелся — куда бы воткнуть факел — и встретился с взглядом...

От неожиданности сердце подпрыгнуло до самого кадыка. Из глубокой ниши, которую я не сразу заметил, на меня смотрело невиданное доселе чудовище. Обладая явными антропоморфными чертами, оно на самом деле не являлось человеком. У него была гладкая серая кожа, длинные тонкие руки с изогнутыми крючьями когтями. Небольшая голова со слегка вытянутой мордой держалась на тонкой шейке. У существа были крупные мясистые уши, большие выпученные глаза, тонкие, как иглы, зубы, приплюснутый нос, живот настолько впалый, что можно было разглядеть позвоночник. Оно было небольшого роста, но, возможно, я ошибался, так как существо сильно сутулилось.

Чтоб тебя...

Существо стояло неподвижно в нише и сверлило меня ненавидящим взглядом. Наверняка, оно набросилось бы, не раздумывая, если бы не было укутано в тонкий ледяной панцирь.

Я облегченно перевел дух.

Вот же сволочь — напугал...

Я постучал по голове монстра костяшками пальцев: промерз до основания.

Чудовище было заморожено живьем и прекрасно сохранилось за прошедшие с тех пор годы. Возможно, оно было персонажем одного из многочисленных побочных сценариев, о которых я никогда не слышал... Впрочем, теперь это уже и не важно. Игра закончилась три года назад. Так что пусть стоит себе, пугает нечаянных посетителей Ледяной пещеры. А мне здесь больше нечего делать. Вот только заберу артефакт...

Факел я воткнул в зазор между сосульками на стене. А потом, достав топор, я снова присел и, прикрыв глаза ладонью, принялся колупать лед вокруг золотого диска. Когда работа была выполнена, я разгреб осколки и взял артефакт в руки.

Холодный...

Если с одной стороны диск был выпуклым, то с другой он оказался... хм... довольно рельефным: какое-то хаотичное нагромождение трехмерных геометрических фигур.

Я даже приблизительно не знал, что это могло быть. Возможно, кто-то из уцелевших артефакторов знает и поможет?

Пока я держал в руках эту хреновину, пальцы одеревенели от холода.

Пора и честь знать...

С трудом развязывая узелок на горловине мешка, куда я собирался спрятать артефакт, я снова взглянул на чудовище и дружески подмигнул ему на прощание.

А ОН ПОДМИГНУЛ МНЕ...

И в тот же миг во все стороны брызнула ледяная крошка, а мое горло сжали пальцы неожиданно "воскресшего" монстра.

Под треск лопающегося льда, существо выбралось из ниши. Оно на самом деле оказалось выше меня, когда выпрямилось во весь рост. Худое, длинное, жилистое и сильное, как медведь. Приблизив свою уродливую голову к моему лицу, оно вдохнуло воздух, брезгливо фыркнуло, а увидев в моей руке артефакт, грозно зарычало.

Волосы на моей голове зашевелились. Я глухо захрипел в ответ, пытаясь сделать вдох, но хватка у существа была железная.

Едва уловимым движением оно выхватило артефакт из моих рук и еще сильнее сжало горло.

Шейные позвонки трещали, а глаза застилал туман, пока я пытался нашарить рукоять мачете.

Да где ж ты...

Вот!

Я выхватил тесак и, что было сил, вонзил его в живот чудовища. Освободившись ото льда, тело твари утратило былую прочность, поэтому клинок вошел в плоть без труда. Существо разжало пальцы и пронзительно заверещало. А я схватил рукоять мачете двумя руками, провернул на пол-оборота и резко выдернул. Вопреки ожиданиям, кровь не ударила фонтаном. У этой твари, походу, вообще не было крови.

Зато силы — хоть отбавляй. Продолжая визжать, существо ударило меня наотмашь так, что я пролетел через весь зал, сшибая по пути свисавшие с потолка сосульки. И приземлился уже в туннеле, ведущем к выходу.

Нам обоим понадобилось немного времени, чтобы прийти в себя. Я силился встать, но руки и ноги разъезжались в стороны, тряс башкой, пытаясь разогнать туман, и морщился от боли во всем теле. А ОНО удивленно смотрело на дыру в животе и все больше приходило в ярость.

Живучая тварь!

Мне удалось подняться на ноги. Осмотрелся в сумерках. Топор остался лежать в пещере, мачете я потерял в полете. Покачиваясь из стороны в сторону, я поднял с пола чудом уцелевший лук. Потянул было из колчана обычную стрелу, но тут же передумал: обычной этого урода не возьмешь. На тетиву легла единственная стрела с Иглой. "Огненный шар". Отломав наконечник, я прицелился в монстра, стоявшего в двадцати метрах от меня — фиг промахнешься.

— Жри!— выдохнул я и разжал пальцы.

Тварь успела отреагировать на хлопок тетивы, подняло голову, и в этот момент в нее врезалась стрела. С гулом расцвел огненный цветок, поглотив чудовище целиком. Полыхнуло так, что мне пришлось отвернуться от хлынувшего в туннель жара и прикрыть лицо рукой. Пещеру тут же заволокло то ли дымом, то ли паром, и я попятился назад. Но успел сделать всего два шага, когда из завесы вывалилась неугомонная тварь.

Твою же мать...

Существо основательно прожарилось в магическом огне. Кожа полопалась по всему телу, покрытому хрустящей черной корочкой. Но тварь упрямо отказывалась подыхать. Хромая и все же набирая скорость, она направилась ко мне. Я выхватил меч и встретил ее колющим выпадом. Чудовище изогнулось, пропуская клинок мимо тела, и тут же ответило мне мощным ударом правой лапы. Я не успел увернуться: острые когти распороли прочную дубленку, добравшись до тела. Бок опалило острой болью. За первым ударом последовал второй: левая лапа оставила на моем плече три горизонтальных пореза. Зато третьего удара мне удалось избежать, отскочив назад.

Чудовище вошло в раж. Оно молотило руками, заставляя меня пятиться назад. Мои редкие выпады не достигали цели...

Шустрый урод...

Существо ловко уворачивалось от меча, а потом резко контратаковало.

Я не заметил, как добрался до крутого подъема. Нога ступила на скользкую покатую поверхность, я поскользнулся, пропустив над головой разрезающую воздух лапу, но в следующий миг существо прыгнуло на меня, а я встретил летящее тело выставленным перед собой мечом. Клинок пронзил чудовище насквозь, когда оно всем весом рухнуло мне на грудь. Его клыки оказались в непосредственной близости от моего горла, а лапы обессилено рвали на полосы многострадальную дубленку.

Тварь подыхала, но слишком медленно. Закатив глаза и истекая слюной, она тянулась зубами к моему горлу, а я, придавленный ее тушей, не мог ни отпихнуть ее морду, ни отстраниться. Я извивался, бодался, раскачивался из стороны в сторону, чувствуя на шее сиплое дыхание чудовища. Наконец, мне удалось высвободить руку. Я уперся в челюсть урода и, дико зарычав, скинул с себя мерзкую тварь. Она попыталась дотянуться до меня лапой, но я откатился в сторону, из последних сил поднялся на ноги, влепил ногой по безвольной голове, а потом выдернул меч из живота и, сжав его обеими руками, несколько раз вонзил в грудь чудовища.

Наконец, оно затихло, уставившись мутнеющим взглядом в потолок туннеля.

Тяжело дыша, я выронил меч и сам рухнул рядом с телом убитого мною монстра.

— Браво!— прозвучало у меня над головой.

У меня не было сил ни на испуг, ни на удивление. Задрав голову, я увидел чернеющий силуэт, заслоняющий вход в пещеру.

Человек. Мужчина. Больше я ничего не мог о нем сказать. И не смог бы ничего сделать, задумай незнакомец недоброе.

Я полностью обессилел.

Незнакомец ловко соскользнул в туннель, поморщился, проходя мимо все еще дымящегося чудовища, остановился надо мной, окинул взглядом и, присев рядом на ледяную кочку, снова посмотрел на убитое существо.

— Значит, это и есть знаменитый Сердцеед.

Я проследил за его взглядом и хрипло спросил:

— Чем же он так знаменит?

— На протяжении долгих лет он наводил ужас на горные селения Фавера. Когда он был маленьким, довольствовался овцами и козами: похищал скотину, разрывал грудину и лакомился горячими сердцами. А когда вырос, в окрестностях стали пропадать люди. Фаверцы не раз приглашали охотников, но, насколько мне известно, никому так и не удалось с ним справиться. Все-таки уровень 300+.

— Ого,— только и смог я произнести.

Самым высокоуровневым НПС в Альтиндоре был Король — 400+. Из игроков на момент Затмения только лорду Кайену удалось преодолеть двухсотый рубеж. Так что я мог собой гордиться. Но и на это не было сил.

— Нашел ключ?— спросил меня незнакомец.

— Что?— не понял я.

— Понятно,— усмехнулся мой собеседник.— Зачем ты тогда вообще сюда полез?

— Я любопытный.

— И шустрый. Сначала пятеро разбойников, теперь вот Сердцеед...

— Откуда о разбойниках знаешь?— посмотрел я на него.

— Я был у тебя дома — только что оттуда. А за ними я шел от самого Зулита.

— Твои друзья?

— Нет, конкуренты. Они опередили меня всего на сутки, завладели тем, что было обещано мне. По их следам я добрался до Фавера. Местные сказали, что банда ушла в Яровэн, скорее всего к Ильсу... Ильс, я так понимаю, это ты.

Я кивнул.

— А меня зовут Аристер.

Я снова кивнул.

— Во-от... Добрался до твоего жилья, а потом — на Ледяную поляну.

— Ты что-то говорил про ключ,— напомнил я ему.

— Ключ...— повторил он эхом.— Уникальный артефакт, сюжетный предмет. Этим ключом можно открыть одну единственную дверь во всем Альтиндоре.

— Это такой диск из золота с рубином в центре,— догадался я.

— Он самый. Значит, ты его видел. Значит, он здесь,— оживился Аристер.

— Наверное, если не расплавился в магическом огне.

— Что?!— нахмурился собеседник и вскочил на ноги.

Я кивнул головой вглубь туннеля, и Аристер тут же умчался в зал.

Его не было минуты три. Потом он вернулся, неся в руках золотой диск.

— Он совсем не пострадал,— улыбнулся он мне, но тут же его лицо стало сосредоточенным и хмурым.— Послушай, я искал этот ключ полгода и не собираюсь отступать. Я бы и сам справился с Сердцеедом, но ты меня опередил...

— И что мы будем делать?— спросил я, глядя на лежащий у ног меч.

— Зачем он тебе? Ты даже не знаешь, какую дверь можно открыть этим ключом! Давай, я заплачу тебе за него... скажем... пятьсот золотых.

Пять сотен монет с изображением королевской короны?!

Значит, на самом деле он стоит гораздо дороже. Может быть, не сам ключ, а то, что находится за дверью, которую он открывает.

Хм... Меня не проведешь.

— Правда, у меня нет при себе такой суммы, но я обещаю: как только закончу свои дела, я заплачу тебе все, до последней короны.

Я устало потянулся к мечу.

— Не дури, парень! Не тебе со мной тягаться!— сказал он, сделав шаг назад.— А хочешь, можешь пойти со мной. Мы вместе откроем эту чертову дверь. Думаю, в мастерской Годвера будет, чем поживиться.

— Кто такой Годвер?— спросил я, так и не дотронувшись до клинка.

— Артефактор из Хоста. По игровой легенде он что-то там натворил при эксперементах, и жители выгнали его из города. Он ушел в горы, где продолжил свои опыты с магией. Однажды в его дом прокрался Сердцеед, убил мастера и украл ключ от мастерской. Это если коротко.

Хм... Я о нем ничего не слышал, хотя частенько бывал в Хосте. Может быть, просто не наткнулся на сюжетную линию, а после Затмения у фаверцев появились другие проблемы, и они больше не вспоминали об изгнаннике?

— Ну, так что скажешь? Ты со мной или подождешь, пока я закончу и расплачусь?

Верить на слово в Альтиндоре не принято. По крайней мере, в последние три года. К тому же я чувствовал, что неспроста Аристер так рвется в эту мастерскую и предлагает за ключ пятьсот золотых. Сумма колоссальная по нынешним временам...

— У меня запас провианта всего на три дня,— сказал я, приняв решение, и стал собирать свои пожитки.

— Не переживай: ты даже проголодаться не успеешь,— улыбнулся Аристер, распахнул плащ, продемонстрировав мне жилетку, основательно прошитую кармашками для Игл. Их у него было не меньше двух десятков. Уверенно выбрав одну со знакомой мне маркировкой, он сломал ее и спросил меня: — Готов?

Я осмотрелся — ничего не забыл?

— Готов.

Осколки Иглы упали под ноги, нас окутал густой туман, а когда он рассеялся, я понял, что мы оказались в горах.

Глава 3

Магия телепортации. Незаменимая вещь для того, кто хочет избежать трудностей и невзгод в пути и сэкономить массу времени. К сожалению, она и в лучшие времена стоила недешево, и я пользовался ею крайне редко. А сейчас, когда умельцев, способных создавать Хрустальные иглы, можно было по пальцам пересчитать, а ингредиенты, необходимые для создания магических артефактов встречались все реже и реже, магия телепортации оценивалась гораздо дороже золота. Так что за минувшие три года я ею ни разу не пользовался.

Я огляделся по сторонам.

— Туор.

Мне не раз доводилось бывать в этих горах, так что трудно было ошибиться. Мы стояли на берегу бурной речки. Думаю, не ошибусь, если предположу, что это либо Удро, либо один из ее притоков. Противоположный берег был обрывист, а тот, где мы появились — пологий, богато усыпанный валунами и галькой. Поток плавно огибал горный склон и уносился на юго-запад, в сторону Найрованской равнины.

— Он самый,— подтвердил стоявший рядом Аристер.— Вон там,— он указал на юг,— за хребтом, находится Хост. Его можно увидеть в ясную погоду, если забраться на скалы... Нам сюда.

Мой новый знакомый первым ступил на едва различимую среди камней тропинку, карабкавшуюся по покатому склону.

— Рассчитываешь набить карманы или в мастерской тебя интересует что-то конкретное?— поинтересовался я, следуя за моим спутником.

— Не угадал. То, что я ищу, невозможно будет забрать с собой. Я хочу просто убедиться, что оно существует и, если получится, воспользоваться.

— Оно — это что?— спросил я, но Аристер пропустил мой вопрос мимо ушей и продолжил:

— Поэтому все, что ты найдешь в мастерской Годвера, можешь забрать себе. Правда, если решишь все же поделиться добычей, я не откажусь.

— Договорились!— Условия сделки меня вполне устраивали настолько, что я не стал настаивать на своем вопросе.

По извивающейся между камней тропинке мы взобрались на склон и вошли в тесное ущелье. По сути это была глубокая трещина в скале. Высокие стены угрожающе нависали над головой, давили, доставляли дискомфорт. Сверху то и дело сыпались мелкие камешки, доносилось тревожное хлопанье крыльев. Временами, когда скалы немного расступались, на дно ущелья проникали лучи полуденного солнца. Но в основном здесь царили полумрак и сырость. Я достал меч — мало ли кто может выскочить из-за поворота? Аристер с пониманием отнесся к моим мерам предосторожности, но сам шел с пустыми руками. Впрочем, из оружия у него был один единственный кинжал, висевший на поясе, что само по себе довольно необычно. Времена были беспокойные, так что даже крестьяне, покидая свои дома, брали с собой нечто более весомое, чем обычный кухонный нож. Например, топор или, на худой случай, увесистую дубину. Шансов пережить встречу с достойным противником такое оружие не гарантировало, но хотя бы придавало иллюзорную уверенность в безопасности.

Через полчаса пути стены неожиданно разошлись в стороны, и я понял, что мы прибыли на место. Последнее прибежище опального артефактора Годвера было довольно примечательным. Мы оказались на ровной, тщательно расчищенной и почти круглой площадке диаметром метров тридцать, окруженной крутой дугой непреодолимых скал. Дальше идти было некуда. Разве что прыгнуть с обрыва, на дне которого, зажатая ущельем, текла знакомая мне речка. Но я бы не стал этого делать, потому как высоковато было, а отдаленный грохот извещал о том, что ниже по течению поток низвергался в пропасть рокочущим водопадом. Прямо напротив обрыва, в противоположной скале я увидел каменные двустворчатые ворота, перекрывавшие вход в пещеру. Подозреваю, за ними и находилась та самая мастерская, которую я собирался обобрать подчистую. Оставалось только надеяться, что отшельник Годвер не был ни бессребреником, ни схимником.

Мы подошли к воротам. Я со знанием дела пнул каменную плиту носком сапога. Прочная, такую не возьмешь ни киркой, ни пробивной магией. Увы, некоторые условности игрового мира все еще оставались в силе.

Впрочем, у нас был заветный ключик, открывавший ворота. Я уже рассмотрел округлую выемку, имевшую размеры найденного в пещере Сердцееда диска.

Аристер достал из заплечного мешка ключ, приложил его к выемке.

Раздался щелчок, и створки поползли в стороны.

Изнутри пахнуло затхлостью и... еще чем-то до боли знакомым. Но я никак не мог сообразить, чем именно.

Запах алхимии, пропитавшей даже стены пещеры?

Может быть. Но вонь была эпической, такой, что мне пришлось зажать нос рукавом.

Ворота раскрылись полностью, но мы не спешили войти внутрь, ждали, пока "помещение" проветрится.

Дождались.

В глубине пещеры что-то зацокало. Такое впечатление, будто по камням застучали десятки маленьких молоточков. И этот звук был мне прекрасно знаком. Услышав его, я тут же вспомнил, что означало царившее в пещере зловоние.

Горные муравьи!

Я отшатнулся назад, приготовив меч к бою. Аристер тоже сместился в сторону и произвел руками несколько сложных пассов.

Маг, что ли?!

В последний раз я сталкивался с горными муравьями года два назад, когда рыскал в предгорье в поисках железной руды. Эта встреча закончилась не в мою пользу — мне пришлось изрядно побегать. Проблема в том, что они не нападают поодиночке, а действуют группами и довольно слажено. Пока один отвлекает на себя внимание, другие нападают со всех сторон. Горный муравей-самец — сильное существо. Ударом лапы он валит с ног человека, с легкостью справляется со стокилограммовой ношей, мощными жвалами способен без труда перекусить берцовую кость. А вот убить его непросто — тело муравья покрывает прочный хитиновый панцирь. Мечом такой пробить нелегко. В общем, неприятный противник.

Они вывалили из пещеры втроем. Здоровые такие, размером с годовалого теленка. Судя по коричневому отливу панциря и длинным усикам, это были разведчики. Они увидали нас, застрекотали жвалами и ринулись в атаку. На меня набросилось сразу двое. Мне пришлось переместиться в сторону так, чтобы муравьям не удалось зайти с разных сторон. Получилось. Теперь слева меня прикрывала отвесная скала, но я продолжал пятиться, чтобы не дать себя прижать к стенке. Муравей в авангарде попытался зацепить меня жвалами, но я отшатнулся назад. Затем последовала еще одна короткая атака. После чего существо резко подалось вперед. Мне была знакома тактика муравьиного боя, и я был начеку. От неминуемого столкновения я ушел вбок, и тут же нанес ответный удар. У горного муравья было два уязвимых места: тонкая шейка и не менее тонкая "талия". Атакующий самец никогда не поворачивался к противнику боком, поэтому до талии было довольно сложно дотянуться. А вот шея представляла собой прекрасную цель.

Это если повезет. Но, видать, не в этот раз. Муравей шустро отреагировал на мой выпад, встретив клинок меча прочными жвалами. Он тут же сжал их, но, не сумев захватить добычу, мотнул головой так, что меч вылетел из моей руки и загремел по камням. К счастью, упал он недалеко, и я тут же вновь завладел своим оружием. Но прозевал обходной маневр второго насекомого.

Тем временем Аристер отражал атаку третьего разведчика. Впрочем, его бой был краток, а результат впечатляющ. Он победил, так и не прикоснувшись к оружию. Сотворив заклинание, он метнул в противника ветвистую молнию, которая расколола хитиновый панцирь, как скорлупу гнилого ореха. Муравей все еще был жив, шебуршал лапками, пытаясь подняться с земли, но был уже неопасен. Справившись со своим противником, Аристер пришел мне на помощь. Я как раз оказался прижат к скале и отбивался сразу от двух муравьев. Мановением руки маг при помощи заклинания телекинеза отбросил в сторону одного из них, а второго я прикончил сам, отрубив-таки ему голову.

Ситуация изменилась коренным образом. Теперь два человека противостояли одному горному муравью. Он выбрал своей целью Аристера и проиграл. Очередная молния уничтожила его прежде, чем он успел добраться до цели.

Но это было только начало.

Последний разведчик еще дрыгал лапками, когда из пещеры выбежала запоздавшая подмога — четверо самцов-воинов. Эти были немного крупнее разведчиков, резвее и опаснее. Их серые пупырчатые панцири были прочнее, а жвала больше и мощнее. Но, что гораздо хуже, вместе с ними появилось шесть самок, уступавших размерами самцам, зато имевших крылья, а вместо жвал — крепкие жала, с помощью которых они не только пробивали средний доспех, но и впрыскивали яд, мгновенно парализующий жертву.

В одиночку я бы с ними со всеми не справился. Может быть, и успел бы прикончить одного из самцов, но другие воины порвали бы меня на части. Или какой самке удалось бы впрыснуть яд, и тогда моя участь была бы еще менее завидной. Свою добычу муравьи скармливали личинкам. Заживо.

Но к счастью, рядом оказался Аристер. Маг. Когда орава муравьев вывалила из пещеры, он разметал их "Ударной волной", и молниеносной атаки у насекомых не вышло. Я напал на ближайшего, пока он неуклюже пытался перевернуться на брюшко. Отсечь ему голову не получилось — муравей отразил удар передними лапами. Но я тут же вскинул меч обеими руками и пронзил защищенную тонким слоем хитина головогрудь. Панцирь лопнул, наружу брызнула темная кровь. Муравей все еще был жив, поэтому я ударил еще раз. И еще. А потом вынужден был ретироваться, так как меня атаковали два разъяренных воина.

Аристер вплотную занялся самками. "Ударной волной" их разбросало по сторонам. Одно из насекомых врезалось в скалу, сломало крыло и рухнуло на землю. Остальные уцелели и закружили над головой мага. Они поодиночке бросались на моего спутника, а тот не стоял на месте, перемещался по площадке, встречая нападавших магическими снарядами. В крылатых муравьев летели "Огненные шары", "Ледяные стрелы", "Кустистые молнии". Когда они атаковали разом, Аристер раскидывал их "Ударной волной" и посылал вдогонку огнедышащее "Дыхание дракона". Не все снаряды достигали цели и, пролетая мимо, оставляли на окрестных скалах подпалины и выбоины.

Мой неожиданный спутник оказался не просто магом. Это был виртуоз. Он, как заправский ковбой, кастовал магические заклинания с обоих рук. Никогда не видел ничего подобного! Жестикулярная магия требовала идеального исполнения каждого воздушного завитка. И чем мощнее было заклинание, тем сложнее рисунок. Даже в прежние годы, когда игрок-маг имел перед глазами образец заклинания, очень трудно было воспроизвести его с идеальной точностью. Малейшее отклонение, лишний завиток или дрогнувшая рука — и нужно было начинать все сначала. А тут такое... Аристер даже не задумывался, изображая одной рукой "Огненный шар", а другой "Кулак ветра". Его координация движений была безупречна. Да и заклинания сами по себе были не слабыми, а их количество подразумевало неисчерпаемый запас маны. Поэтому я с уверенностью мог сказать, что компанию мне составил высокоуровневый маг, каких не так уж много было в Найроване.

Наблюдая за победами Аристера краем глаза, я и сам не стоял на месте. Два муравья-воина оказались для меня настоящей проблемой. Мои удары блокировались прочными лапами, а если и достигали цели, то не могли пробить прочный хитин. Я молнией перемещался по площадке, уворачиваясь от разящих жвал и ударов передних лап и пытаясь зайти к противнику сбоку. И если первое мне с горем пополам удавалось, то во втором неудачи следовали одна за другой. Пролилась первая кровь. Одному из воинов удалось подцепить мою голень левым жвалом. Ноги я не лишился только чудом, но остроконечный шип распорол плоть. Я отшатнулся назад, ступил на раненую конечность, нога подкосилась, и я упал. Один из муравьев тут же навис на мной и занес правую лапу, собираясь пробить грудную клетку, но неожиданно отлетел в сторону, а меня обдало сильным порывом ветра.

Я бросил взгляд благодарности в сторону Аристера, отшвырнувшего моего противника "Кулаком ветра", а потом поднялся с земли и, хромая, вступил в бой со вторым насекомым.

В отличие от меня, у Аристера дела шли на лад. Из шести самок в воздухе осталась лишь одна. С двоими он расправился при помощи "Молнии", еще двоим подпалил крылья, вынудив их спуститься на грешную землю. Но и здесь им пришлось несладко. Одну маг обездвижил "Сетью" и поджарил "Поцелуем дракона", а на вторую при помощи телекинеза обрушил обломок скалы. Но бой все еще продолжался.

Мне, наконец, удалось расправиться с одним из воинов. Я удачно отскочил в сторону во время атаки насекомых, они столкнулись, замешкались, что дало мне возможность приблизиться с боку, и мощным рубящим ударом я отсек одному из них голову. После чего я заманил второго на край обрыва, а потом спихнул его ногой в пропасть.

Обернувшись, я увидел, как Аристер увлеченно гоняет по площадке уцелевших самца-воина и покалеченную самку. И не замечает нависшее над ним крылатое насекомое. А выронил меч, схватил лук и выпустил стрелу в приготовившуюся к нападению самку. Попал, но обычная стрела не смогла прибить прочный хитин. Однако щелчок привлек внимание мага, он резко обернулся, стремительно изобразил в воздухе что-то замысловатое, и бросившаяся на него самка сжалась в спрессованный брызжущий слизью бесформенный комок.

Ого! "Вакуумная ловушка" — энергоемкое заклинание высшего уровня.

Только теперь я сообразил, что Аристер все это время просто развлекался. Думаю, у него было достаточно могущества, чтобы покончить со всем выводком одним единственным заклинанием. Но он решил поберечь силы и ману. Понял я и то, что, если бы я решил взбрыкнуть в ледяной пещере, он бы одним мановением пальца размазал меня по стене.

Оставшихся муравьев мы добили совместными усилиями.

— Маг, значит?— прокряхтел я, присаживаясь на камень. Закатал штанину, осмотрел рану.

Бывало и хуже.

Но обработать придется, чтобы не занести в кровь какую заразу. Раньше любую рану можно было "залатать" целебной магией. Иглы "Лечения" были у каждого игрока, а маги — те вовсе исцеляли щелчком пальцев. Теперь же, когда виртуальный мир стал реальным, целебная магия утратила свою силу, и в большинстве случаев приходилось рассчитывать исключительно на средства народной медицины. Впрочем, сейчас, как и прежде, в ходу были всевозможные алхимические препараты. Действовали они не так, как раньше, но выбирать не приходилось.

Раньше... Раньше... Сколько должно понадобиться времени, чтобы смириться с действительностью и перестать вспоминать прежнюю жизнь?

На мой вопрос Аристер скромно кивнул головой. Выглядел он слегка побледневшим, что красноречиво говорило о значительной потере маны.

Не удивительно — так швыряться высшими заклинаниями!

Впрочем, я уверен, он был еще на многое способен.

— Идем?— спросил он меня, когда я закончил обрабатывать рану целебной мазью.

— Идем.

Мы вошли в пещеру, созданную природой (читай, разработчиками игры). Но и человек приложил свою руку к ее благоустройству. Жилище отшельника представляло собой просторный коридор с высоким корявым потолком и отходящие от него ответвления, некоторые из которых были перекрыты прочными дверьми.

Одна из них оказалась разбита в щепки. Заглянув внутрь помещения, я брезгливо поморщился от царившей там вони. Именно здесь насекомые проникли в жилище Годвера через трещину в стене, которую они расширили до приемлемых размеров, и устроили гнездо посреди помещения. По пропитанной слизью куче мусора ползали крупные личинки — будущие разведчики и воины. На вид — безобидные существа. На самом деле они могли за себя постоять. Стоит к ним приблизиться, как личинки окатят нарушителя струей едкой кислоты, способной расплавить даже камень.

Но мы не стали заходить в помещение. Аристер отстранил меня в сторону, сам встал на пороге и, выставив перед собой обе руки, окатил гнездо потоком всепожирающего огня. Послышался предсмертный писк горящих личинок, потянуло сладким запашком жареного деликатеса.

Десять секунд — и с гнездовьем было покончено.

Иногда я жалею, что не стал магом...

Аристер поправил рукава, огляделся и сказал:

— Ты пока здесь осмотрись, а мне — туда,— маг кивнул головой в конец коридора, оканчивавшегося массивной каменной заслонкой. Он взмахнул рукой, и у меня над головой вспыхнул яркий "Светлячок".— Дарю.

— Что там?— спросил я.

— Да, так...— неопределенно ответил Аристер.— Захочешь — сам потом посмотришь.

— Хорошо.

Маг направился вглубь пещеры.

— Осторожно, здесь какая-то ловушка!— сказал он, добравшись до середины коридора, прыгнул, словно преодолел невидимую преграду, и направился дальше.

Он подошел к каменной плите, приложил правую руку к оттиску ладони на ее поверхности. Плита послушно ушла в потолок. Аристер вошел в темноту. Вспыхнул свет, но я все равно не успел ничего толком рассмотреть, так как плита тут же поползла вниз и скрыла от меня моего спутника.

Ладно, потом так потом. Подождем.

А пока мне было чем заняться. Я толкнул ближайшую дверь и вошел в спальню. "Светлячок" послушно последовал за мной и залил ярким огнем небольшую комнату.

Так, что тут у нас?

Кровать-односпалка, платяной шкаф, прикроватная тумбочка, комод, сундук...

Сундук — это всегда любопытно.

Я опустился на корточки, разочарованно откинул крышку.

Если сундук не заперт, значит, в нем нет ничего стоящего!

Так оно и оказалось. В сундуке я обнаружил стопку испорченного сыростью белья, пожелтевший дневник Годвера, небольшой серебряный нож для бумаги, вязаные носки, неношеные башмаки и скромный мешочек с найрованским серебром.

Двадцать три "волчка".

В игровую бытность у монет не было конкретного названия. Просто золотой, серебряк и медяк. Да и теперь многие особо не заморачивались по этому поводу. Тем не менее, все чаще золотую монету называли "короной", а серебряную — "волчком" — благодаря соответствующим изображениям на аверсе денежного знака. И только медяк так и остался медяком. Впрочем, Падшие пренебрежительно называли мелочь семечками.

Что я мог купить на двадцать три серебряка? Кое-что. Например, простенькие сапожки, небольшой топорик, льняную рубаху и еще мешочек соли. Но что путное — оружие, Иглы, доспехи, амулеты — продавалось исключительно за золото, и цены были заоблачные.

Я забрал серебро, а кроме того носки, башмаки, нож для бумаги. Сейчас, как и раньше, любая мелочь стоила денег. Если что в хозяйстве не пригодится, можно будет потом продать.

Хотел было заглянуть в дневник, но страницы слиплись от сырости, и я ставил мемуары старого отшельника в сундуке.

В платяном шкафу я обнаружил побитый молью плащ, такого же состояния вязаную кофту, халат, несколько рубах, сносные кожаные сапожки, пустой мешок. Его я и взял себе на тот случай, если вдруг в других комнатах наткнусь на несметное сокровище.

Комод и вовсе оказался пустым, а больше в спальне ничего не было.

За следующей дверью я обнаружил мастерскую артефактора.

Вот, уже лучше!

У стены стоял рабочий стол, рядом полки с ингредиентами и заготовками. Пригодился найденный мешок, в который я принялся ссыпать все, что под руку попадалось. Кое-какие ингредиенты я видел впервые, но был уверен, что смогу удачно продать их в Хосте. Многие из них теперь днем с огнем не найдешь — то-то будут рады фаверские мастеровые. Подозреваю, что в Найроване за них бы заплатили гораздо больше, но до королевства еще нужно было добраться. А в пути могло всякое случиться. За минувшие три года я так и не отважился покинуть пределы вяло кипящего в собственном котле Фавера.

Так что брал я все: баночки с порошками, флакончики с элексирами, коробочки с паучьими лапками и мушиными крылышками, рабочие инструменты, куски хрусталя...

А главный приз ждал меня на верхней полке в плоской большой шкатулке. Распахнув ее, я едва не задохнулся от восторга.

Магические Иглы!

Уже ради одной этой добычи стоило навестить мастерскую Годвера.

Двенадцать Игл высшего качества и не слабой магии!

Внешне они были похожи, как гаванские сигары. И различались только цветным пояском на талии. Раньше...

Ненавижу это слово!!!

...достаточно было взглянуть в инвентаре на Иглу, как всплывала вся доступная о ней информация. Поэтому я никогда не пытался запомнить маркировку. В чем теперь горько раскаивался. Потому что красный означал не только огонь, но и кровь, жизнь, свет и Бог весть что еще. Синий — это не только вода, но и воздух, мана, защита... А ведь кроме цветов и оттенков разнилось количество поясков и их толщина...

Да, нелегко было в Альтиндоре стать первоклассным магом!

Но кое-что я все же признал. Например, Иглы с заклинанием "Огненный шар", "Ледяная стрела" и "Слабое лечение". Увы, от последней было мало толку. Проверено и не раз. Тем не менее, надежда умирает последней. Я взял Иглу с бархатного ложа и сломал ее в пояске. Раздался тихий пшик и... все на этом.

Что и требовалось доказать!

Но остальным Иглам я собирался найти более достойное применение.

Знать бы еще, какая магия в них заключена...

Ответ на интересующий меня вопрос я нашел на книжной полке. Несколько магических фолиантов нашли свое место в моем мешке. К сожалению, лично я не мог почерпнуть из них никакой полезной информации. Книги были зачарованы: их могли прочитать только маги, приобретшие в свое время соответствующий навык. У меня же, когда я смотрел на плотную пергаментную страницу, магические знаки расплывались перед глазами так, что начинала кружиться голова. Таких книг оказалось шесть, и я даже знал, кому их выгодно продать. Остальные три были написаны для простых смертных. Две содержали информацию о полезных ингредиентах и минералах, а вот последняя... Это был полный каталог магических Игл с описанием и красочными картинками. Полистав ее, я понял, обладателем какого богатства я стал.

Итак, кроме упомянутых мною Игл с заклинаниями "Огненный шар" и "Ледяная стрела" в резной шкатулке находились "Заморозка", "Воздушный щит", "Огненное кольцо", "Ледяной вал", "Терновый куст", "Светлячок", "Ударная волна" и "Шаровая молния".

Даже если не принимать в расчет приблизительную стоимость всех этих Игл, сами по себе они были настоящим сокровищем. Их владелец мог без страха выйти против вооруженного до зубов отряда головорезов и одержать убедительную победу, не обнажив меча. Конечно, если с ними не будет мага вроде Аристера.

Думаю, я не прогадал, когда отказался от пятисот золотых, предложенных моим новым знакомым. А ведь в этой пещере есть и другие помещения...

Открыв еще одну дверь, я едва не задохнулся от смрада, царившего в небольшом помещении, переместился в сторону, подозревая, что наткнулся на еще одно гнездо горных муравьев. Но на меня никто не набросился, и я снова заглянул в пещерную нишу.

Это была кладовая. Скукоженные от старости круги колбасы, изъеденные червями куски вяленого мяса, сгнивший лук в вязанках, какие-то корешки и травки...

Ничего полезного.

Двустворчатая дверь напротив кладовой оказалась заперта. Я потянул за ручку, приложился плечом — безрезультатно. В двери имелся врезной замок.

А значит, где-то должен быть ключ.

Но где?

Я сделал всего лишь шаг вглубь коридора, как пол под моей ногой дрогнул. Это была небольшая едва заметная каменная плита. Под моим весом она слегка опустилась, и я услышал легкий щелчок.

Черт, та самая ловушка, о которой говорил Аристер. Как же я о ней забыл?!

С запозданием я отскочил в сторону, перекатился по полу, замер, но...

Ничего не произошло.

Не сработала ловушка. Повезло.

Я встал с пола и хотел было продолжить поиски ключа, как вдруг за массивной запертой дверь что-то загремело.

Я насторожился. Прислушался...

Тишина.

Показалось?

Нет, звук повторился. Такое впечатление, словно по ту сторону двери по каменному полу рывками передвигали что-то тяжелое.

Муравьи?

Может быть. Но в этом случае мне ничто не угрожало. Нас разделяла прочная окованная железными полосами дверь.

Я приложился к ней ухом...

Тишина внутри.

Как вдруг снова что-то загремело, совсем рядом!

Я отпрянул от двери, а в следующий миг она взорвалась тысячью осколков. Меня осыпало щепками, щелкнуло по плечу отлетевшей стальной полосой. Споткнувшись, я отлетел к стене и, поднимаясь с пола, увидел, как наружу, срывая дверную створку с крепких петель, ломится что-то большое и ужасное — в сумерках мне не удалось разглядеть, что именно. Но не муравей — это точно!

В коридоре сразу стало как-то тесно и неуютно и я, вытаскивая на ходу меч, ринулся к выходу.

Лишь оказавшись на залитой полуденным солнцем площадке я остановился и, щурясь, уставился в чернеющий зев пещеры. Болело ушибленное плечо, бешено стучало сердце, дыхание срывалось на хрип после стремительного рывка к спасению.

Воцарившаяся, было, тишина нарушилась грохотом и лязгом. Чудовище не спеша шло наружу. Я попятился назад, подальше от входа в пещеру и замер, когда мой неведомый противник выбрался на площадку, представ во всей своей устрашающей красе.

Это был трехметровый минотавр — бык, стоящий на задних конечностях и вооруженный огромным молотом. Чтобы выйти из пещеры ему пришлось согнуться в три погибели, но, оказавшись на площадке, он выпрямился во весь рост, моментально убедив мня в собственных ничтожности и беспомощности.

Мне доводилось слышать о том, что в Альтиндоре водятся такие вот "милые" зверушки, но самому ни разу не приходилось с ними сталкиваться, так как ареалом их обитания был окутанный легендами Берег Страха, где мне так и не удалось побывать. Но, подозреваю, такого образчика не было и там. Ибо передо мной стоял бронзовый минотавр — существо, созданное руками и безумством человека.

Годвера?

Наверное. Ведь неспроста его вытурили из Хоста за увлечение запретной магией!

Бронзовый минотавр! Подумать только! И, судя по всему, это я активировал монстра, наступив на секретную панель в полу.

Ну, и что мне с ним делать?

Мешок, в котором лежала шкатулка с Иглами, остался в пещере. Впрочем, я не уверен, что эту тварь, чье тело покрывали каленые защитные руны, взяла бы даже самая изощренная магия.

Я скептически взглянул на свой меч. Им можно было поранить настоящего минотавра, но против монстра из бронзы клинок был бессилен.

И Аристер, как назло, куда-то запропастился...

Проклятье!

Минотавр, сверкнув глазами-топазами, ринулся в атаку.

Не знаю, какая сила приводила его в действие — механика ли, магия, — но двигался он довольно быстро, несмотря на скрип несмазанных шарниров. Да и в голове — большой бронзовой отливке с рогами и сверкающими глазами — определенно теплились зачатки разума. Так как атаковал минотавр довольно осознанно и тактически верно. Разогнавшись, он настиг меня в мгновение ока и, пригнувшись, попытался поддеть рогами. Я отпрыгнул в сторону, противоположную его дальнейшего движения и, кувыркнувшись по каменной площадке, тут же оказался за широкой спиной бронзового гиганта. То, что я ударил его мечом, можно было назвать условным рефлексом. Я-то прекрасно понимал, что не смогу причинить этому минотавру ни малейшего вреда. Так и вышло: клинок оставил зарубку на спине и еще больше разозлил металлическое чудовище. Выпустив со свистом пар из ноздрей, мой противник ударил молотом наотмашь, по кругу. Огромная бронзовая е болванка с характерным натужным гулом рассекла воздух в считанных сантиметрах от моей груди, когда я, прогнувшись из последних сил, увернулся от сокрушительного удара. Минотавр решил не останавливаться на достигнутом и, оказавшись теперь уже мордой ко мне, вскинул над башкой свое оружие, шагнул вперед и обрушил молот мне на голову. Хорошо, что я в свое время прокачивал именно ловкость, так как ни какой блок, никакой щит не смог бы выдержать такого удара. Когда я перекатился в сторону, молот ударил по каменной площадке, в том месте, где я только что стоял, серьезную выбоину. От удара вздрогнула и земля, и окрестные скалы, а во все стороны брызнули каменные осколки.

Так мы и сражались на протяжении последующих пяти минут, показавшихся мне вечностью: минотавр преследовал меня, размахивая боевым молотом, а я удирал, уворачивался, уходил из-под удара всеми немыслимыми способами и даже не пытался ответить взаимностью, хотя и продолжал сжимать в руке меч. На что я рассчитывал? Уж, во всяком случае, не на то, что бронзовый гигант устанет и решить передохнуть. Это чудовище не знало устали, а вот я начинал понемногу сдавать. На то, что появится Аристер и спасет меня в очередной раз? При всем моем уважении к магу, я сомневался, что ему удастся справиться с минотавром, находящимся под защитой антимагических рун.

Я просто пытался выжить и постепенно, не смея обернуться к противнику спиной, перемещался к ущелью. Бегство не всегда является признаком трусости. Иногда это проявление благоразумия.

Но что-то не задалось с самого начала. Может быть, минотавр оказался более разумен, чем я смел надеяться. Так или иначе, но эта тварь упорно не пускала меня к выходу из западни и, напротив, все яростнее теснила меня к краю обрыва. А мне, преследуемому бронзовой машиной смерти и ее неунывающим молотом, не оставалось ничего иного, как отступать, тем самым приближая неминуемый конец.

И вот он наступил. Я оказался на самом краю обрыва, коротким козырьком нависавшем над глубокой пропастью. Превозмогая одолевающую акрофобию, я взглянул вниз, увидел бурлящую на дне ущелья речку, почувствовал подкатившую тошноту и с трудом поборол желание упасть на колени, чтобы вцепиться в землю обеими руками.

Бронзовый великан приближался. Он уже не размахивал своим орудием, словно понимал, что деваться мне некуда, и сверкал топазовыми глазами, будто бы наслаждаясь своим превосходством.

Когда он ступил на козырек, камень предательски затрещал, а я сжался, предчувствуя недоброе. Наверное, мне нужно было решиться и прыгнуть самому, прежде чем до меня доберется этот бронзовый урод. Но страх перед высотой сковал меня прочной цепью, так, что я не мог даже пошевелиться. Так я и стоял, не сводя глаз с приближающегося колосса.

Извилистой змейкой пробежала по козырьку трещина. А через секунду камень ушел из-под ног, и мы полетели вниз: я и мой заклятый враг.

"Пи...ц котенку..."— подумалось мне на прощанье, и я заорал.

Но не тут-то было. Неведомая сила подхватила меня, спеленала невидимой сетью, увлекла вверх и аккуратно поставила на край скалы.

Я еще продолжал орать некоторое время, потом заткнулся и увидел стоящего у входа в пещеру Аристера. Маг привычно поправлял рукава, что красноречиво повествовало о недавнем применении магии.

Телекинез, мать его!

На негнущихся ногах я отодвинулся от края, так и не отважившись взглянуть вниз, чтобы узнать: что же сталось с бронзовым минотавром,— присел на камень, с трудом разжал ладонь судорожно сжимавшую рукоять меча и сунул дрожащие пальцы в карман. Нащупав пачку сигарет, я вытащил ее на свет. Он упала на землю, я ее поднял, достал сигарету...

Последняя.

... и сунул у зубы. Пустая пачка улетела через плечо вслед за минотавром. После чего зашарил по карманам в поисках зажигательных принадлежностей. Не нашел — они остались в мешке, который лежал где-то в коридоре пещеры.

Перед носом появился кулак, а когда Аристер разжал пальцы, я увидел вспыхнувший на ладони огонек. Прикурив, я глубоко затянулся и глухо сказал:

— Спасибо.

И за огонь, и за то, что спас.

Правда, сил воспроизвести целое предложение мне не хватило.

Но, думаю, маг не обиделся. Зато тут же спросил:

— Откуда у тебя это?

Могу поспорить, что он имел в виду сигареты.

— Да так... — ответил я неопределенно, припомнив ему его же слова. Но потом все же добавил: — Взял в качестве трофея у одного из тех людей, которых ты преследовал.

— Вот как?!— В его восклицании было нечто большее, чем просто удивление. Но продолжения не последовало. Впрочем, выдержав паузу, он сказал все же: — А я думал, что тебе удалось найти Портал.

— Какой еще Портал?— насторожился я.

— А ты, разве, не слышал? Говорят, что есть Портал, через который можно вернуться в реальный мир.

— Да ну, нафиг!— не поверил я. Грубо, зато искренне.— Что еще за Портал такой? Где?

— Не знаю. Может быть, в Найроване, а может, еще где.

— Чушь,— поморщился я.— Если бы существовал такой Портал, о нем сразу бы стало известно всем, потому что перед ним выстроилась бы очередь из желающих вернуться обратно в реал.

— Почему ты так думаешь?— удивился маг.

— Потому что все этого хотят!

— Не правда. Я, например, не хочу.

Я пристально посмотрел на собеседника.

— Серьезно, что ли?

— Да. Мне и здесь хорошо.

— Ну, ты...— однако слов не нашлось.

Нет, ерунда это все. Нет никакого Портала. И быть не может. Сказки!

— Нашел, что искал?— спросил я его, решив не забивать голову несбыточными фантазиями.

— Нашел,— ответил Аристер, но как-то сдержанно.

— Не слышу радости в голосе.

— Потому что нечему радоваться. То, что я ищу, находится где-то на Берегу Страха.

— А что ты ищешь?

Он ответил, хотя и не сразу:

— Сердце Альтиндора.

— Чего?!

— Сердце Альтиндора. Это такой могущественный артефакт. Тот, кто им обладает, повелевает всем миром.

— А ты, значит, хочешь стать повелителем Альтиндора,— усмехнулся я. Прежний страх и усталость отступали.

— Нет, что ты. Я... А-а,— махнул он рукой,— тебе все равно не понять!

— Ну, конечно, куда уж мне... Значит, ты думал, что это Сердце находится здесь, а оно на самом деле оказалось на Берегу Страха? Что ж, поздравляю и желаю успехов.

— Нет, здесь его никогда не было. В пещере находится карта Годвера. Она-то и подсказала мне, где искать Сердце Альтиндора.

— Говорящая карта?— меня так и тянуло поиронизировать.

— Вроде того. На ней можно найти все, что угодно — надо только правильно попросить.

— Серьезно?

— Можешь сам проверить,— равнодушно пожал плечами Аристер.

Могу, наверное, вот только искать мне нечего.

Разве что...

Идея была, конечно, безумная, но...

Что я теряю?

Ни-че-го!

— Пожалуй, я так и сделаю,— сказал я, раздавил окурок каблуком, встал с камня и, возвращая меч в ножны, направился в пещеру.

Сейчас посмотрим, что это за карта такая... говорящая.

— Хорошенько подумай, о чем спросить. Карта может указать только одно место!— крикнул мне вдогонку Аристер.

Уже подумал.

Проходя мимо комнаты, из которой вырвался бронзовый минотавр, я мельком заглянул внутрь — получасовой шарик "Светлячка" все еще витал над моей головой. Это была механическая мастерская. В углу стоял горн с вытяжкой куда-то вглубь скалы, рядом верстак с разбросанными по нему инструментами, шкаф с рухнувшими полками. По полу были разбросаны всевозможные проржавевшие шестеренки, валики, болтики, пружинки. А посреди помещения стояло каменное ложе. Судя по размерам, именно на нем почивал грозный бронзовый минотавр.

Думаю, в мастерской было чем поживиться — в хозяйстве все сгодится! — но сперва я хотел взглянуть на карту Годвера.

По этой же причине я оставил на месте и свои пожитки, брошенные во время бегства из пещеры...

Заберу на обратном пути.

... только проверил, что шкатулка с Иглами не повреждена.

Я подошел к плите, перекрывавшей вход в заветную комнату, приложил ладонь к оттиску в камне — совсем так же, как это делал намедни Аристер...

Плита втянулась в потолок.

Стоило мне переступить порог, как тут же погас "Светлячок", зато сами по себе вспыхнули масляные светильники по углам помещения.

Стало совсем светло.

Плита с шуршанием отрезала меня от внешнего мира.

Я провел по ней рукой.

Прочная.

Теперь главное не накосячить, а то ведь не выйду отсюда никогда...

Обернулся.

Помещение было небольшим, квадратов на двадцать. По углам в закопченных чашах горело пламя, а в центре стоял огромный стол, на котором раскинулся Альтиндор во всей его красе. Это был макет изумительной по точности работы. Я невольно залюбовался, кружась вокруг стола и рассматривая горы, равнины, пустыни, реки, озера, леса. Все, как настоящее, только уменьшенное в тысячи раз. Сколько же времени понадобилось Годверу, чтобы создать такой шедевр? Или опять разработчики подсобили?

Потом вспомнил, зачем я сюда пришел.

"Нужно только правильно попросить",— сказал Аристер.

Что значит — правильно?

Почему я не уточнил это сразу?! А теперь может и не получится ничего.

Впрочем, я и так не сомневался в том, что ничего путного из моей затеи не выйдет. Поэтому сказал, не мудрствуя лукаво:

— А покажи-ка мне Портал, ведущий в мир, в котором я родился!

И уже сказав, обругал себя за глупость. Ведь итак ясно, что никакого Портала нет! Уж лучше бы спросил что-нибудь полезное. А хотя бы и про клад. Мало ли их скрыто в землях Альтиндора? Сам, помнится, искал. И находил. А сколько не нашел? Взять хотя бы сокровища старого барона. Это ни много ни мало под тонну золота. Куда его вывез и спрятал барон, когда враги захватили копи? Я так и не узнал. Или сокровища одноногого пирата. Тоже куча золота и драгоценностей. А я тут про какой-то Портал...

На макете ярко вспыхнула и запульсировала точка. Где именно — я не успел заметить — где-то в империи Йола.

— Не може...— договорить я тоже не успел, потому что произошло невероятное. Как только мой взгляд попытался зацепиться за пульсирующую точку на карте, пол ушел из-под ног, стены разлетелись в стороны, и я оказался высоко в воздухе. Выше облаков, которые пуховой периной проплывали над видневшимся сквозь прорехи материком. Он казался крошечным. Не таким, как макет в комнате карты, но все же. Восхитительное зрелище, если не думать о том, что я стремительно падал вниз. Я не видел и не чувствовал своего тела, но ветер свистел в ушах, а давно переваренный завтрак просился наружу.

Ненавижу высоту!!!

— Тво-о-ю-ю-у ма-а-а-ать!!!

Земля стремительно приближалась. Сначала за горизонтом скрылись горы Туор, потом королевство Найрован, потом исчезли пески пустыни Уюм. Теперь подо мной было лишь зеленое море джунглей Йола. И я падал в этот океан растительности без единого шанса выплыть на поверхность.

На короткое время я попал в облачную зону и "ослеп". Но спустя мгновение облака остались позади (или, точнее сказать, вверху), а моему взору открылась восхитительная панорама дикой природы. Подо мной — густой лес и темно-коричневая полоска речки, слева — серые скалы горного массива. Когда я приблизился к земле еще метров на триста, смог различить... то ли небольшой городок, то ли крепость у самого подножия, на границе бескрайнего леса, и небольшое озерцо с совсем крохотным островом посередине. Сначала показалось, что мне повезет, и я шлепнусь в озеро.

Спорное, конечно, везение...

Но нет. Я падал на чертов остров, единственной достопримечательностью которого была круто изогнутая арка.

Портал?!

Разглядеть ее в деталях я не успел, так как плашмя рухнул прямо на площадку перед аркой. Но вместо того, чтобы растечься по камню бесформенной массой, я внезапно обнаружил себя стоящим в комнате с картой, а из моей глотки рвалась наружу душа.

Сердце бешено стучало то ли от пережитого, то ли от неожиданного открытия.

Неужели Портал существует на самом деле?

Нет, разум отказывался в это верить.

За моей спиной зашуршало. Я резко обернулся и увидел, что каменная дверь распахнулась, выпроваживая меня из помещения. Я и сам не заметил, как оказался в коридоре.

Дверь снова закрылась.

— На тебе лица нет,— встретил меня Аристер.

— Хорошо еще, что штаны не намочил,— отшутился я.

— Нашел, то, что искал?— поинтересовался маг.

— Даже не знаю,— пожал я плечами. А потом посмотрел на него в упор и спросил:— Неужели Портал на самом деле существует?

— Ты попросил у карты показать тебе Портал?— напрягся Аристер.— И... что?

— Я видел арку — типичный такой Портал.

— Где?!

— Не знаю, где-то в Йоле.

— Я так и думал!— вырвалось у мага.— А где именно?

— Откуда такой интерес?!— удивился я.— Ты же говорил, что не собираешься возвращаться в реальный мир!

— Так и есть. Просто интересно. Так где он находится?

— Где-то на острове посреди озера. Точнее не скажу. Я никогда не был в Йоле.

— А...

— Отстань!— я грубо сдвинул его в сторону и пошел по коридору к выходу.

Неужели Портал существует на самом деле?

— Ты свои вещи забыл!— окликнул меня Аристер, а когда я не откликнулся, сам нагнал меня и повесил на плечо оба мешка.— Ты уж извини, я, пока тебя ждал, не удержался, взглянул на добычу... Не беспокойся, я ничего не взял! Все принадлежит тебе... Надеюсь, мы квиты?

— Более чем...

Мы вышли на площадку перед пещерой. Я задрал голову и посмотрел на солнце, зависшее над скалами. День — насыщенный, полный событий — был в самом разгаре.

— Пора прощаться?— спросил Аристер.

— Угу,— кивнул я.

— Извини, не могу подбросить тебя до дома. У меня телепорт только до Сайна. Если хочешь — могу взять тебя с собой.

— Нет уж, спасибо,— покачал я головой. Сайн — это же в противоположном конце Найрована. Мне в лучшем случае понадобится месяц, чтобы вернуться домой. И то — если повезет.

— Как скажешь... Отсюда до Хоста недалеко. Спустишься до речки, а потом вниз по течению. К заходу солнца доберешься.

— То, что надо.

Пройдусь немного. Мне было, о чем подумать.

— Тогда прощай.

— Прощай.

Раздался хлопок, и маг Аристер исчез.

А я остался стоять перед пещерой.

Неужели ОН существует на самом деле?

Глава 4

Чтобы вернуться домой, мне потребовалось три дня.

Но прежде чем покинуть пещеру Годвера, я подчистил инвентарь в его мастерской. Взял, все, что мог без труда унести с собой, и что имело хотя бы какую-нибудь ценность. Потом, нагруженный мешками, я спустился в предгорье и к вечеру добрался до Хоста. Переночевал в городе, утром продал железяки местному кузнецу, а магические книги знакомому лавочнику из числа Падших. Дела у него шли не очень, поэтому моя выручка оказалась соответственной. Впрочем, прогулка в мастерскую Годвера в любом случае окупилась. На вырученные деньги я запасся солью, кое-какими приправами, крупой, маслом, купил новые сапоги, пару льняных рубах, еще кое-что по мелочи. Оставшиеся деньги решил приберечь.

Еще один день понадобился мне, чтобы добраться до деревушки Гели, лежавшей на моем пути. Выпил пива со старыми знакомыми, сходил в баню, вдоволь выспался на постоялом дворе.

А на третий день, прогибаясь под весом пивного бочонка и мешком с прочими покупками, я уже был дома.

За время моего отсутствия гостей не было. Не удивительно: чужаки появлялись в Яровэне довольно редко, а знакомые в отсутствие хозяина в дом не совались.

Что ж, закончилось очередное приключение, и снова начинались обычные серые будни.

Нужно будет восстановить вышку, подправить огород, а заодно полить его и прополоть. Опять же, не мешало бы пополнить запас мяса, раз уж солью разжился... В общем, работы хватало.

Однако думал я вовсе не о делах насущных.

Портал... Неужели это правда?

С одной стороны, откуда-то же появились в этом мире сигареты? Да и Аристер был уверен в том, что Портал существует. С другой же... Ну, не верилось мне, что такое в принципе возможно! Что это за Портал такой? Откуда он взялся? По какому принципу действует?

НЕ ВЕ-РЮ!

А то, что ты оказался заперт в виртуальном мире — это нормально?!

Нет, но это куда легче объяснить, чем возможность существования какого-то там Портала.

А карта Годвера, между прочим, указала его точное местонахождение.

Уверен? Уверен, что она не выдала желаемое за действительное?

Нет, не уверен.

Так-то... К тому же, даже если этот Портал существует на самом деле и находится в Йоле... Как ты туда доберешься? Это ведь не через дорогу перейти! До Йолы будет по меньшей мере три тысячи километров. Туда и в лучшие годы нелегко было добраться, а сейчас... Сейчас судоходного движения между севером и югом практически не существовало из-за напряженности, возникшей между Королем и Императором. А значит, добираться придется пешком, по территории не очень-то дружелюбного Найрована, а потом через откровенно враждебные земли пустыни Уюм. Как тебе такая прогулка? Стоит ли напрягаться и рисковать жизнью ради того, чтобы убедиться в том, что никакого Портала на самом деле не существует?

Не знаю. Не знаю, будет ли лучше провести всю жизнь в этом лесу с мыслью о том, что, возможно, где-то на другом конце Земли... тьфу, Альтиндора находится дверка, ведущая в реальный мир?

Да, ладно, забудь! Нет его. И не было никогда. И реального мира тоже не существует. Это выдумка, коллективная галлюцинация, бред.

Но как я ни старался выкинуть из головы крамольные мысли, они посещали меня с настойчивой регулярностью на протяжении всей последующей недели.

А потом появился он.

Я вернулся на закате с охоты, таща на плечах тело косули. Аристер сидел у ворот, от скуки ковыряя землю ножом. Честно сказать, не ожидал его увидеть, тем более, в родных пенатах.

Поздоровались довольно сухо, прошли во двор.

— Рассказывай!— предложил я, избавившись от ноши.

— Не хочешь со мной прогуляться?— начал он сходу.

— Уж не на Берег ли Страха?— усмехнулся я, вспомнив проблемы мага.

— Нет. В Йолу.

Вот так неожиданность!

Что ж, ему удалось меня удивить.

— У тебя какие-то дела в Империи?— спросил я осторожно.

— У нас. Ты ведь хотел взглянуть на Портал?

Он продолжал меня удивлять.

— А тебе какое до него дело? Ты же, кажется, не собираешься возвращаться в реал?

— Если я скажу, что ради любопытства, ты ведь не поверишь?

Я отрицательно покачал головой.

— Ладно, есть у меня свой интерес,— но в подробности вдаваться не стал.

— Почему именно я?

— Ты видел Портал на карте Годвера, знаешь, где он находится.

— Видел, но не знаю. Я же говорил тебе, что никогда не был в Йоле.

— Но если увидишь местность, узнаешь ведь?

— Ну... наверное,— кивнул я.

Какой-то странный у нас разговор получался. Создавалось такое впечатление, будто он меня уговаривает, хотя на самом деле знает, что я соглашусь. И я знал об этом. Но...

— Вот и отлично. Отправляемся завтра утром. Приютишь меня на ночь?

— Да, но... Ты вообще в курсе, как далеко находится Йола, и сколько мы будем туда добираться?

— Ты даже чихнуть не успеешь,— сказал он и вытащил из кармашка Иглу телепортации.

— Что, прямо в Империю?— недоверчиво спросил я.

Он кивнул.

Класс... Такая игла и в лучшие годы была бесценной, а теперь...

Не думал, что они еще сохранились.

Теперь при всем желании я не мог найти причины для отказа. Да, в общем-то, и не собирался. Одному мне в Йоле делать было нечего. А с таким вот магом — хоть на край света.

Еще до захода солнца я разделал тушу, часть мяса засолил, лучшие куски зажарил, и мы умяли его под пиво.

Легли поздно, встали рано. Какое-то время мне понадобилось, чтобы собраться в дорогу. Так что прощание с домом состоялось, когда солнце было уже высоко.

Аристер сломал Иглу, и мы перенеслись в Йолу.

Я, наверное, никогда не перестану восхищаться магией телепортации. Только что мы стояли во дворе моего дома, затерянного в лесах Яровэна, севернее которого были только горы Туор, и вдруг оказались на самом юге обширного материка Альтиндор, в самом сердце империи Йола.

В том, что перенос состоялся и прошел по намеченному маршруту, я не сомневался. Уж слишком разительна была разница между Севером и Югом. В то время, как в Фавере стояло лето и приятно припекало солнце, в Йоле при высокой влажности было невыносимо жарко и душно. Привычный смешанный лес сменился тропическими джунглями, простиравшимися во все стороны — куда ни глянь. Стены города, в окрестностях которого мы появились, лишь отдаленно напоминали фортификационные сооружения Найрована и Фавера, а расположенные вблизи них строения и вовсе не имели аналогов. Дома под крепостными стенами были собраны из бамбука и плетеных циновок. Дунь на такой — он и развалится. В них обитала местная беднота — крестьяне, в этот погожий день трудившиеся на полях. Внешне они напоминали индусов из реального мира, что совсем не удивительно, если учесть, что к созданию этой части Альтиндора приложили руку соотечественники Индиры Ганди и Джавахарлала Неру. Боэре — так называлась нация, создавшая на территории Йолы Империю,— были небольшого роста, смуглыми, с курчавыми черными шевелюрами, крупными слегка приплюснутыми носами и пухлыми губами. Одевались они соответственно местной моде — и канонам, установленным индийскими создателями. Самым простым мужским нарядом была полоска ткани, обмотанная вокруг чресл. Лишь немногие из работяг имели штаны, похожие на привычные мне шаровары. Женская одежда отличалась от мужской только длиной куска ткани, которым они довольно изящно обматывали и верхнюю часть тала, и нижнюю, оставляя неприкрытыми лишь животы. Это что касается йоланской бедноты. Люди состоятельные одевались несколько иначе. И мужчины, и женщины носили платья и шаровары, а на головах некое подобие тюрбанов. Возможно, были и иные наряды, но на глаза мне попалось лишь несколько представителей йоланской знати, так что я не мог судить обо всех. Эти обитали по ту сторону крепостной стены, в городе, окруженном с трех сторон полями и диким лесом. Городские дома были добротнее бедняцких лачуг, но опять же не имели никакого сходства с архитектурой Севера. В них было гораздо больше изящества, утонченности и красок. Впрочем, с холма, на котором мы стояли, я видел только малую часть застройки города. Для того чтобы полностью проникнуться местным колоритом, нам нужно было прогуляться по городским улицам.

— Где мы?— спросил я Аристера.

Ясно, что в Йоле, но где именно?

Он понял меня, ответил:

— Это Джавге-Да-Зан — столица империи и самый большой город Йолы. А это,— он обернулся и кивнул головой,— озеро И-Пу.

Обернулся и я.

Давге-Да-Зан стоял на берегу крупного озера, противоположные берега которого терялись в сизой дымке. На расстоянии примерно полукилометра от пристани виднелся крохотный островок, казавшийся мне куском скалы, торчавшим над водной гладью.

— Узнаешь?— спросил маг.

— А должен?

— Я надеялся, что это то самое озеро, о котором ты говорил. Там,— он указал рукой вдаль,— полно островов. Может быть...

— Нет, это точно не оно,— нахмурился я разочарованно. В глубине души я надеялся, что магия Аристера перенесет нас к самому Порталу. Увы.— Там и озеро было поменьше, и остров поближе к берегу. Город был. Вернее, не город, а, скорее крепость. А еще горы. Рядом были горы!

— Что ж ты сразу не сказал?!

— А ты меня спрашивал?!

— Ладно, замнем. Мне удалось достать телепорт только до Джавге-Да-Зана — других все равно не было.

— Тогда какие могут быть ко мне претензии?— проворчал я.

— Никаких... А горы находятся на востоке. Горы Оди-Ко. До них не один день пути через непроходимые джунгли.

— И что теперь?— напрягся я.

Неужели он решил сдаться?

— Нужно подумать, с местными поговорить.

— А ты знаешь боэрский?

Да, у аборигенов был свой язык!

— Многие из городских жителей говорят на айленском (языке Найрована и Фавера),— ответил Аристер.— Но на всякий случай я прихватил с собой амулет-переводчик.

Повезло же мне с попутчиком. Все-то у него есть.

— Ну, что — зайдем в город, перекусим, а заодно расспросим местных?— предложил маг.

— Пошли.

Мы спустились с холма и зашагали по протоптанной дорожке мимо полей к городским воротам.

Из леса вышла большая группа людей. Двигались они кучно, неспешно. Вид у них был изможденный, многие с трудом держались на ногах. Лишь когда мы приблизились к перекрестку, я разглядел, что они были скованы между собой цепью...

Невольники...

После Затмения рабство в Альтиндоре стало суровой действительностью. Самому мне не приходилось сталкиваться с его проявлениями, но в фаверских селениях рассказывали разное.

В первую очередь это касалось близких к Фаверу баронств. Их правители не гнушались использовать труд невольников на шахтах и в рудниках. Жертвами становились реальные и мнимые преступники, должники, случайные люди, пойманные баронскими наемниками на своих и соседних территориях. Работорговля процветала и в Барадоне — разбойничьем гнезде, расположенном на побережье в устье Удро юго-западнее леса Яровэн. Его обитатели хватали кого попало, устраивали рейды на территорию Найрована и угоняли в неволю крестьян, пользуясь тем, что Король был занят разборками с баронами и обитателями Брошенных Земель и сдерживал натиск неприятеля со стороны Берега Страха. Кроме того они разбойничали на море, грабили прибрежные города Уюма, которые сами по себе являлись центрами работорговли.

О том, что творилось в Йоле, я знал смутно. Вести с юга поступали скудные и с заметным опозданием. Но, насколько мне было известно, и здесь охотно использовался труда невольников...

Теперь я видел это своими собственными глазами.

Рабов вели в город под охраной десятка вооруженных до зубов молодчиков. Эти подгоняли отстававших кнутами и гортанными окриками. Судя по их физиономиям, занятие было для них привычное и доставляющее некое удовольствие.

Мы не успели проскочить перекресток до появления колонны невольников, и теперь вынуждены были сойти с дороги, пропуская ее мимо.

Печальное зрелище... Людей довели до состояния скота, испуганного и безвольного. Их давно немытые тела распространяли жуткую вонь, а в глазах застыла покорность судьбе, страх перед будущим и боль, избавить от которой могла только смерть.

У меня невольно сжались кулаки. Аристер, то ли заметив мою реакцию, то ли почувствовав мой настрой, крепко вцепился в мой локоть.

А мимо нас все шли и шли люди, едва прикрытые рваниной, грязные, избитые, голодные, с пересохшими от жажды губами...

Судя по длинной цепи, тянувшейся за колонной, до города добрались не все.

— Помогите...— услышал я вдруг и вздрогнул, потому что это короткое слово было произнесено на родном мне языке, знакомом с рождения.

Глаза пробежали по толпе, наткнулись на умоляющий взгляд невольника...

Это был совсем еще молодой парнишка с жидкой измазанной глиной бороденкой, но выглядел он при этом дремучим стариком. Худой, как щепка, согбенный под тяжестью навалившихся невзгод, дрожащий то ли от лихорадки, то ли от страха. Он шел мимо и не сводил с меня умоляющих глаз. А я смотрел на него и...

— Не вздумай!— прошипел Аристер.— Им не поможешь и себя погубишь.

Парнишка проковылял мимо. Он все еще ждал от нас помощи, а мы... Вдруг он споткнулся, упал, растянувшись в пыли. Цепь натянулась, одернула тех, кто шел впереди. Колонна начала невольно останавливаться.

К упавшему подскочили двое охранников и осыпали градом ударов его и без того покрытое шрамами и синяками тело. От щелчков плетей лопалась кожа, парень кричал, извивался как уж, когда его пинали ногами. Натянувшаяся цепь увлекла его за колонной, которую так же подгоняли охранники, но два изверга не унимались, словно хотели втоптать бесправного Падшего в пыль.

Ну, уж нет!

Я вырвал локоть из цепких объятий Аристера, подскочил к охранникам, измывавшимся над несчастным. Одного оторвал за ворот и отшвырнул в сторону, другого отправил следом смачным пинком под зад.

Мою спину обожгла плеть, да так, что я выгнулся дугой.

А со всех сторон к обиженным охранникам уже сбегалась подмога.

— Идиот!— покачал головой Аристер, когда я выхватил меч и кинжал.

И понеслось...

Один из охранников с ходу ударил меня пикой в живот, но я отбил древко в сторону мечом и вонзил кинжал в бок неприятелю, который по инерции оказался на линии удара. Тут же развернул висевшее на кинжале тело, подставив его под пику следующего нападавшего. От третьей я увернулся только чудом: листообразный наконечник с лязгом прошелся по нашивкам моего доспеха, оставив легкие царапины на плече. Я толкнул на нападавшего прикрывавшего меня мертвеца — он не устоял на ногах и упал, придавленный телом, — и тут же сошелся в бою с охранником, атаковавшим меня саблей.

На Аристера набросились трое. Он не дал им возможности приблизиться, ударил "Кулаком ветра", отбросив, словно тряпичные куклы через дорогу в поле. С крепостной стены в него полетела стрела, но он успел перехватить ее "Телекинезом", а потом отправил в стрелка залп "Ледяных шипов". Кажется, некоторые из них достигли цели, но утверждать не берусь, так как лучник тут же исчез из виду.

— Ну, чего ждете? Быстро в лес!— крикнул я сбившимся в кучу рабам, сдерживая натиск не в меру агрессивного саблиста.

Меня поняли, но не все. А может, и поняли, но решили покориться злодейке судьбе, не в силах перебороть собственный страх... Так или иначе, но часть рабов рванула к лесу, а несколько человек остались на месте. Цепь натянулась и побег оказался на грани провала.

Выручил Аристер, ударивший по натянутой цепи огненным шаром. Жар был такой, что несколько звеньев цепи расплавились, упав на землю огненными каплями, и решившиеся на побег получили частичную свободу. К счастью, среди них был и мой протеже, которого двое товарищей подхватили под руки и потащили на себе.

К сожалению, беглецы были слишком слабы, а посему бежали очень медленно, путались в сковывавшей их цепи, то и дело падали. А до леса было, ой, как далеко...

Пришли в себя уцелевшие охранники, а к ним на помощь уже спешили стражники, дежурившие у ворот. К тому же на крепостной стене появилось сразу несколько лучников и арбалетчиков.

— Стрелки твои, а я займусь этими!— крикнул я Аристеру, отражая молниеносную серию ударов моего ретивого противника.

Он был подвижен и ловок, но ниже меня ростом и легче. Отступая, я дал ему возможность приблизиться ко мне и на противоходе встретил ударом ноги в пах. Охранник невольно опустил руку с оружием, а я тут же наотмашь рассек ему мечом горло.

Но перевести дух мне не удалось. Ко мне уже приближались городские стражники — ребята крупные и лучше защищенные.

Аристер увлеченно забрасывал всевозможными магическими снарядами стрелков, расположившихся на крепостной стене. Их было много, а он один. К тому же "стрелял" он с одной руки, а второй удерживал "Магический щит", и при этом успевал перехватывать стрелы, летевшие в мою сторону.

Когда на меня навалились городские стражники, уцелевшие охранники погнали оставшихся невольников в город.

Что ж, они сами избрали свою участь.

Мои новые противники были вооружены тяжелыми алебардами, и меч оказался против них бессилен. Я вынужден был отступать, чтобы не дать себя окружить. Удары сыпались со всех сторон, и я не успевал отражать и уворачиваться от всех до единого. Острием одной алебарды мне рассекло плечо, другая ударила в грудь, но угодила в прочную нашивку, спасшую мне жизнь.

Когда меня окончательно окружили, я убрал кинжал, выхватил и сломал иглу "Огненное кольцо". Жаркое пламя прянуло от меня во все стороны и окатило рвущихся ко мне стражников. Они вспыхнули, как спички, побросали оружие, попадали на землю, пытаясь сбить огонь. Но не тут-то было. Пламя жадно пожирало их тела. Они истошно кричали и корчились в предсмертных судорогах...

Из ворот вывалило сразу десятка три воинов. Среди них я заметил несколько мужчин, облаченных в пестрые плотные халаты. Оружия при них не было, но...

— Это гон-ге, йоланские маги,— подтвердил мои опасения Аристер.— Быстро ко мне!

Я сорвался места, устремился к Аристеру и успел прежде, чем на нас обрушилась вся мощь стихийной магии. В нас полетели огненные шары, остроконечные ледяные стрелы, камни, запущенные со страшной силой. С крепостной стены ударили кустистые молнии, а земля под нашими ногами пошла трещинами. Если бы не "Магический щит" Аристера, нам бы пришел быстрый конец. Он отражал физические предметы, а магические поглощал без остатка. Но я видел, как бледнеет мой товарищ, вливая в "Щит" последние остатки маны. И я уже начал сомневаться, что мы доберемся до леса.

Но Аристеру удалось удивить меня еще раз. Пятясь назад, он вытащил из-за пояса позолоченный жезл, и принялся выписывать им замысловатые фигуры.

Время шло, а ничего не происходило. По крайней мере, так мне показалось.

Как вдруг в рядах неприятеля произошло какое-то замешательство. Они, на первый взгляд, беспричинно стали шарахаться по сторонам, сшибаться плечами и головами. Потом я разглядел завихрение воздуха, скручивающегося в набиравшую скорость вращающуюся воронку. И понял:

Да это же старый добрый "Торнадо"!

Магия высшего порядка.

Поняли это и имперцы, но слишком поздно. Стремительный круговорот, засасывал пытавшихся убежать, отрывал их тела от земли, поднимал в воздух, раскручивал, заглатывал и перетирал, словно жернова гигантской мельницы. Из прозрачного он моментально стал кроваво-красным. Угодившие в него йоланцы верещали от страха и боли, но не могли вырваться, как ни старались. "Торнадо" одинаково прилежно пережевывал всех, до кого дотягивался: и воинов, и стражников, и магов. Пройдясь по дороге, он направился к городским воротам, сорвал одну из тяжеленных створок, раскрутил и швырнул вглубь города. Сместился в сторону и прогулялся вдоль крепостной стены, собрав богатый урожай из лучников и арбалетчиков.

Он продолжал извиваться перед входом в город, когда мы добрались до леса. Только здесь Аристер погасил "Щит", покачнулся и не упал лишь потому, что я успел подхватить его под руку.

Маг полностью исчерпал себя и был теперь беспомощнее младенца.

Нас тут же обступили спасенные рабы, осыпали словами благодарности. Некоторые из них уже избавились от цепей, и теперь помогали обрести свободу своим товарищам.

Последним к нам подошел мужчина лет пятидесяти — крепко сложенный и испещренный шрамами.

— Благодарю вас, чужестранцы,— сдержанно сказал он по-айленски с характерным акцентом.— Меня зовут Эрэ-Каш, и я ваш должник. Если на то будет ваша воля, я последую за вами, куда бы вы ни направлялись, чтобы исполнить свой долг. Если же вам негде укрыться, то я могу отвести вас к своим друзьям. Они позаботятся и о вас, и о тех, кому вы даровали свободу.

Мы с Аристером переглянулись, и я ответил:

— Веди.

Глава 5

Дождь начался, едва мы углубились в лесную чащу. Ну, как дождь... ЛИВЕНЬ. Разверзлись хляби небесные, и на наши головы обрушился поток воды, в мгновение ока превративший и без того влажную почву в вязкое месиво из красноватой земли и гниющих листьев. Нас не спасали густые и, казалось бы, непроницаемые кроны тропических деревьев. Податливые ветви прогибались под тяжелыми каплями, звонко барабанившими по плотным темно-зеленым листьям, и сквозь просветы над головой можно было рассмотреть низко висящее почти черное небо.

Следом за Эрэ-Кашем пошли все невольники, которым удалось добраться до леса. И то, что мне казалось карой небесной за наши прегрешения, всеми остальными воспринималось как нечто должное, обыденное. Несмотря на усталость и истощенность, он ловко скакали по торчавшим из-под земли корням, минуя заполнившиеся водой ямы. Я едва поспевал за ними, внимательно смотрел под ноги, но то и дело проваливался по колено в мутную моментально затягивающую жижу. К тому же мне постоянно приходилось останавливаться и дожидаться отстававшего Аристера. Пока невольники освобождались от оков, маг успел немного помедитировать, и теперь смог идти самостоятельно, категорически отказываясь от предлагаемой ему помощи.

Дождь закончился, так же неожиданно, как и начался — словно отрезало. На небе показалось палящее йоланское солнце, и уже через несколько минут влага начала испаряться, стало жарко и невыносимо душно. Тем не менее, лес наполнился жизнью: заголосили птицы, зажжужали насекомые. Ветки над головой затряслись под весом мелких резвых приматов, откуда-то издалека донесся рык какого-то крупного хищника.

Я лишь заочно был знаком с животным миром Йолы. Три года назад это была локация для продвинутых игроков, поэтому и зверье соответствовало статусу. А я находился лишь в самом начале долгого пути к совершенству, и даже не помышлял в ближайшее время отправиться в далекое опасное путешествие. Да и в настоящее время я бы, пожалуй, не рискнул сунуться в Йолу, не появись на горизонте таинственный Портал.

Мы шли весь остаток дня. Должно быть, имперцам пришлось не по вкусу знакомство с двумя северянами, поэтому погоню за нами они не послали. Да и зверье предпочитало держаться в стороне, поэтому до лагеря повстанцев мы добрались на закате без происшествий.

О том, что это повстанцы, я узнал немного позже. Они обнаружили нас на подходе и взяли в плотное кольцо. Люди появились повсюду и в то же время словно ниоткуда. С холма, из кустов, с деревьев в нас целились из луков, а путь к бегству отрезали ощетинившиеся копья. Неизвестно, чем бы закончилась эта встреча, если бы не присутствие Эрэ-Каша. Он остановил нас жестом руки, а сам отправился на переговоры. Впрочем, его сразу узнали, и несколько человек, пока остальные продолжали держать нас на прицеле, вышли ему навстречу. Судя по неподдельной радости и бросавшемуся в глаза пиетету, наш проводник был не простым человеком. Ему понадобилось всего минута, чтобы объясниться и его слова были тут же приняты на веру. Лучники и копейщики опустили оружие, а спустя некоторое время мы все вместе, слившись в один отряд, направились к лагерю.

Поселение встретило нас светом костров и запахом жареного мяса. Эрэ-Каш ушел с одним из воинов в большой стоящий на сваях дом, по традиции собранный из плетеных щитов и разлапистых ветвей. И пока он отсутствовал, нас окружили вниманием экзотические туземки, накормили, напоили, оказали медицинскую помощь нуждавшимся.

Повстанцы жили в полной гармонии с природой. На территории поселения не велись вырубки, здесь не было широких дорог, а лишь узкие, протоптанные босыми ногами тропинки. Дома стояли между деревьев, под густыми кронами, так что, будь у имперцев авиация, лагерь невозможно было бы обнаружить с воздуха. Да и с земли, тем более, в сумерках очень трудно было разглядеть дома на сваях, сливавшиеся с общим зеленым фоном. И лишь небольшая крепостица на холме, обнесенная прочным частоколом, выдавала присутствие людей. Издалека она выглядела необитаемой. Возможно, так оно и было, и это укрепление использовалось жителями поселения исключительно при возникновении внешней угрозы.

Немного перекусив, Аристер ушел в медитацию, а я решил проведать парня, знакомство с которым внесло непредвиденные коррективы в наше путешествие.

Его звали Инсар. Как и большинство Падших он предпочитал не вспоминать свое настоящее имя. Впрочем, меня оно не интересовало. Зато его альтиндорскую историю я выслушал с интересом.

Игровой путь он, как и многие другие, начинал в Найроване. Но в отличие от большинства, его не привлекали ни героические сражения, ни магическое искусство. Он решил стать торговцем. Начал с малого, сколотил начальный капитал, объединился с единомышленниками и вместе с ними создал компанию, занимавшуюся грузоперевозками между Найрованом и Йолой. Три года назад он впервые покинул королевство, отправившись в морское путешествие. Корабль шел в Эризан, но на подходе к йоланскому портовому городу случилось Затмение. Команда, состоявшая на 90% из неписей, подняла бунт. Падших, которые попытались сопротивляться, матросы безжалостно перебили. Остальных загнали в трюм и по прибытии в Эризан продали в рабство.

Инсару, можно сказать, повезло. Его первым хозяином стал богатый торговец, который по достоинству оценил деловую хватку и математические способности молодого раба. В то время как его товарищи по несчастью один за другим умирали от непосильного труда на плантациях, Инсар корпел на книгами учета в хозяйской конторе или занимался подсчетом товаров в обширных складских помещениях. Конечно, понадобилось какое-то время, чтобы привыкнуть к своему новому положению и смириться с незавидной участью бесправного раба. С другой стороны, могло быть и хуже. И стало, когда месяц назад хозяина обвинили в участии в заговоре против императора и казнили, а имущество отобрали в пользу короны... точнее, скипетра — символа императорской власти. Часть рабов продолжила работать на новых хозяев, часть оказалась проданной с молотка. А Инсара, как незаурядного счетовода, было приказано доставить в столицу.

Несмотря на элитный статус, его гнали в Джавге-Да-Зан в одной колонне с прочими рабами, большую часть которой составляли так называемые повстанцы. На самом деле таковыми было лишь несколько человек, остальные же стали невольниками по причине ложных доносов и откровенной клеветы.

Увы, таковы были суровые реалии имперских будней. После прихода к власти Апсе-Фэра начались безудержные чистки и репрессии. Под частую гребенку попадали и те, кто действительно выступал против новой власти узурпатора и самодура, и случайные люди. Имперцы хватали всех подряд: за косой взгляд, за неосторожное слово, за... Да мало ли причин, чтобы свести личные счеты или набить безразмерные карманы?

Переход дался нелегко даже для местных, привыкших к постоянным невзгодам. Что уж говорить о человеке, знавшем о том, что такое физический труд, лишь понаслышке? Каждый день он ждал смерти, уносившей жизни более крепких и выносливых соседей по цепи. И все чаще он молил о ней, как об избавлении. Достаточно было лишь плюнуть в сторону одного из охранников и тогда...

Но было нечто, что удерживало его от опрометчивого поступка. Надежда. И ни его одного. Товарищи по несчастью тоже на что-то надеялись всю дорогу до Джавге-Да-Зана. На успешный побег, на неожиданную помощь, на чудо. Но с каждым днем эти надежды становились все призрачнее и окончательно исчезли, когда он увидел стены некогда благословенного города.

Однако вмешалось провидение в лице двух северян, которым он, Инсар, будет благодарен отныне и до последнего дня.

Долгое повествование сильно утомило рассказчика и я, пожелав ему скорейшего выздоровления и спокойной ночи, вернулся к костру, перед которым в позе лотоса сидел отстраненный от действительности Аристер.

Лагерь повстанцев погружался в сон. Наверное, мне тоже следовало отдохнуть, но не давала покоя недавняя беседа с Инсаром. Я, так же, как и он, по большому счету смирился с тем, что с нами всеми случилось и, в какой-то мере, привык к новой жизни, найдя, так сказать, свою укромную нишу, затерянную в лесах Яровэн. Вот именно! Все это время я, словно устрица в раковине, обитал в своем уютном мирке, мало зная о том, что происходит кругом. Временами, когда наваливались невзгоды, я раскисал и начинал плакаться самому себе на тяжкую долю, не желая задумываться о том, что некоторым — возможно, подавляющему большинству из нас — приходится гораздо хуже...

От раздумий меня отвлекло появление Эрэ-Каша. Он пришел не один. Компанию ему составил мужчина лет тридцати, которого я невольно окрестил вождем. Было в нем нечто, свойственное исключительно сильным мира сего. И дело даже не в могучем торсе, не в шрамах, покрывавших тело, не в сабле, висевшей на широком поясе. Его взгляд, его осанка, его спокойствие — все это и многое другое говорило о том, что передо мной стоит лидер.

— Меня зовут Ян-Каш,— заговорил он на чистом айленском диалекте.— Еще недавно я отвечал за порядок и спокойствие в славном городе Джавге-да-Зан. Но времена изменились. Власть захватил узурпатор Апсе-Фэр, провозгласив себя императором. Многих, кто оказался не согласен с новыми порядками, казнили по его приказу. Остальным пришлось стать изгнанниками в собственной стране. Я находился среди тех, кто дал узурпатору последний бой на реке Павин-Кой. Но силы были не равны. Апсе-Фэру удалось подчинить себе всех без исключения гон-ге... по вашему — магов, и мы потерпели сокрушительное поражение. Уцелевшим пришлось бежать в леса. Меня, раненого и едва живого, унесли на носилках. Иногда я сожалею о том, что не умер в тот день. Эта мысль стала навязчивой после того, как имперцы пленили моего отца. Я понятия не имел, где он и что с ним. А сегодня ты и твой товарищ вернули мне веру в справедливость и надежду в будущее Йолы. Благодарю тебя, чужеземец. Отныне я твой должник, и ты вправе требовать от меня даже невозможного.

Вот оно что! Эрэ-Каш — его отец.

Внешне они были совсем не похожи, и лишь взгляд — непримиримый, жесткий, взгляд человека, готового идти до конца.

— Я спас твоего отца и остальных невольников не ради награды,— ответил я, вороша угли в костре.— Терпеть не могу несправедливости и насилия. Поэтому ты мне ничего не должен.

— Достойные слова достойного человека,— кивнул Ян-каш.— Я это запомню...

Он присел к костру. Рядом опустился его отец.

Какое-то время мы молчали, потом он спросил:

— Что привело двух чужеземцев в наши неспокойные земли?

— Сейчас везде неспокойно,— ответил я.— Что касается цели нашего появления в Йоле... Мы ищем здесь... кое-что.

— Если это секрет, ты можешь не отвечать. Если нет, то скажи, что ты ищешь, и, возможно, я помогу тебе. Никто во всей Йоле не знает окрестностей Джавге-Да-Зана лучше меня.

Почему бы и нет?

— Это небольшое озеро, посреди которого расположен остров, а на нем — арка — каменная дуга, похожая на главные ворота, ведущие в Джавге-Да-Зан.

— Хм...— задумался Ян-Каш.— Я знаю все озера, между Атэ-Ки и Павин-Кой, но не одно из них не похоже на то, что ты ищешь.

— Я и сам подозреваю, что его здесь нет,— согласился я.— Это озеро находится где-то в предгорье. На его берегу стоит какая-то крепость...

— Ах, да! Я знаю, о чем ты говоришь!— перебил он меня.— Это озеро Юа, расположенное у подножия гор Оди-Ко севернее реки Атэ-Ки. На озере на самом деле стоит крепость Иял, а рядом — богатые рудники Зен-Гала. Я был там однажды, в детстве... Помнишь, отец?— обратился он к Эрэ-Кашу, и тот согласно кивнул.

— Правда, в те годы на острове не было никакой арки. Она появилась совсем недавно, после того, и крепость, и рудники захватил безумный Кахмаш — бывший верховный гон-ге при дворе бывшего правителя Йолы. Он помог Апсе-Фэру прийти к власти, а потом удалился в крепость Иял, забрав с собой самых могущественных гон-ге и знаменитую ом-пинскую сотню — лучших йоланских воинов, стоящих целой армии. С тех мало кому удалось приблизиться к озеру Юа. Еще меньшему числу посчастливилось после этого покинуть предгорье живым. Ом-пинская сотня, гон-ге и порожденные ими чудовища оберегают подступы к озеру от непрошеных гостей.

— В таком случае, откуда тебе известно про арку?— поинтересовался я.

— О ней рассказал... один человек, которому посчастливилось бежать с рудников Зен-Гала. Аки. Его звали Аки. Насколько мне известно, он был единственным, кому это удалось. Мы подобрали его на берегу Атэ-Ки год назад. Он был очень слаб, но все же успел поведать свою историю, прежде чем покинул этот мир.

— И что он рассказал?

— Немного. То, что у Аки получилось вырваться на свободу, он сам назвал большой удачей и счастливым стечением обстоятельств. Окрестности Зен-Гала и раньше были страшным местом, но с тех пор, как там поселился Кахмаш, все стало намного хуже. Особенно, когда появился чужеземец в маске и начал строительство этой самой арки.

— Чужеземец в маске?

— Есть такой, мы о нем тоже слышали. Никто не знает, кто он такой, но все уверены, что это очень... очень могущественный человек. Да и человек ли? Может быть Бог?— голос Ян-Каша предательски дрогнул.— Говорят, это он виноват в том, что случилось с этим миром. После чего попытался заключить союз с бывшим правителем, а когда тот отказался — устроил переворот и возвел на трон покорного Апсе-Фэра. Говорят, он живет где-то на севере. Но всякий раз, когда он появляется в Йоле, случается какая-нибудь беда.

— А арка? Что это такое? Зачем он ее построил?

— Аки этого не знал. Он говорил, что на остров никого не пускают. И тайком не подобраться, так как в озере обитает какое-то чудовище, которое пожирает все, что оказывается в воде. Но однажды он видел, как из арки вышел человек в маске. Аки готов был поклясться, что его там только что не было. Как вдруг сверкнула ослепительная вспышка, и под аркой появился ОН... Аки — простой деревенский парень. Он никогда не бывал в большом городе и не видел те-ле-пор-та-ци-он-ные площадки Падших,— с трудом по слогам произнес он это сложное слово.— Но я-то их видел! Видел, как появляются и исчезают Падшие. И это очень похоже на то, что описывал Аки.

Портал! Это точно Портал!!!

Но кто тогда этот человек в маске?

— А ты...— он пристально посмотрел на меня.— Ты ведь тоже... Падший?

Я сдержанно кивнул.

— Прости, я не хотел тебя обидеть. Лично я не имею ничего против Па... твоих побратимов. Наоборот. Только сейчас многие начинают понимать, как нам вас не хватает. Вы мудрее нас, ваши познания и опыт поистине бесценны. Но в тот день... Я помню его, будто это было только вчера. В тот день случилось... что-то случилось. Даже сейчас, по прошествии трех лет, я не могу сказать, что это было. Какое-то помутнение разума. Люди обезумели и убивали Падших по всему Джавге-Да-Зану. Весь день. И всю ночь. А когда опомнились, было уже слишком поздно. В живых осталось совсем мало Падших. Их изгнали из городов или обратили в рабов. Их унижали и притесняли все эти годы. А теперь Апсе-Фэр приказал разыскивать всех, кто уцелел. Он хочет использовать их знания, чтобы еще сильнее упрочить свою власть. Поэтому вам опасно появляться в Джавге-Да-Зане. Да и в других городах Йолы, где правят имперские наместники — тоже. Зато в моем лагере вы можете чувствовать себя как дома. Здесь вам ничто не угрожает.

— Спасибо,— поблагодарил я его.— Но думаю, мы надолго здесь не задержимся.

Он снова внимательно уставился на меня.

— Ты все-таки хочешь добраться до озера Юа,— сказал он, словно прочитал мои мысли.

— Ради этого мы сюда и прибыли.

— Понятно,— сказал он, уставившись на огонь.

Мы молчали долгую минуту, после чего он встал с земли,— а следом за ним и Эрэ-Каш,— и, попрощавшись, они ушли в большой дом.

А я снова погрузился в думки. Однако теперь все мои мысли крутились вокруг таинственной личности человека в маске.

Кто он? И какое отношение имеет к Порталу?

Утром Аристер был снова бодр и свеж. Зато я не выспался, и маг это заметил:

— Проблемы?

— Не то, чтобы... Кажется, Портал на самом деле существует, и я знаю, где он находится.

Я рассказал ему о вчерашнем разговоре с Ян-Кашем.

— Далеко, слишком далеко,— покачал головой Аристер.— Без телепорта добраться до предгорья будет непросто. И опасно. Знаешь, что говорили о Йоле до Затмения? Чем дальше в лес, тем толще мобы. А горы Оди-Ко — лишь в малом уступали по сложности Берегу Страха. По сути, они до сих пор практически не исследованы.

— И что? Предлагаешь отказаться от замысла и вернуться на север?

— Не знаю. Нужно подумать.

— А что скажешь о человеке в маске? Кто это может быть?

Ответить Аристер не успел. Появилась вчерашняя парочка: Ян-Каш и его отец. Вожак представился магу, а потом сказал:

— Вчера ты был занят, поэтому я не мог выразить тебе признательность за спасение моего отца...

— Не за что. Я не хотел вмешиваться,— признался Аристер.— Мы прибыли в Йолу с иной целью и рассчитывали получить помощь в Джавге-Да-Зане. Теперь это невозможно.

— Это ничуть не умоляет твоих заслуг. Настоящий мужчина не тот, кто красиво говорит, а кто действует, пусть даже вопреки своим желаниям. Ты могущественный гон-ге. Только благодаря тебе честные люди, вина которых лишь в том, что они не желают жить под властью узурпатора, оказались на свободе. Поэтому я в долгу перед тобой и твоим другом. Что касается помощи, которую ты рассчитывал поучить в Джвге-Да-Зане... Для вас, Падших, этот город стал бы ловушкой. Я уже объяснил твоему другу — почему так. И в других городах вам никто не поможет. Во всей Йоле есть только один человек, который не побоится приблизиться к крепости Иял после того, как ее захватил Кахмаш. Это я. Дело даже не в том, что вы спасли моего отца, и я перед вами в долгу. У меня с Кахмашем личные счеты, и я давно ждал возможности с ним поквитаться. Теперь, когда появился чужеземец, не уступающий в силе Верховному гон-ге, я думаю, что мой замысел удастся. И если вы еще не передумали, я помогу вам добраться до озера Юа. У меня будет лишь одно условие: Кахмаш — мой. Я сам должен его убить.

Я посмотрел на Аристера. Теперь все зависело от него.

— Мы принимаем твою помощь, Ян-Каш,— сказал он после длительной паузы.

На подготовку к путешествию нам понадобилось два дня. Идти через лес было бы и тяжело, и опасно. Поэтому Ян-Каш решил добраться до предгорья по реке Атэ-Ки. Он заблаговременно выслал на реку людей, чтобы они собрали плоты, а в это время женщины селения жарили мясо впрок, пекли рисовые лепешки и заполняли овощами и фруктами корзины.

Мы покинули лагерь на заре. Ян-Каш взял с собой двадцать воинов. Взял бы больше, но кто-то должен был охранять лагерь. Впрочем, у реки нас дожидалась еще дюжина повстанцев. Уже что-то. Но я, даже не будучи великим полководцем, очень сомневался, что с отрядом в неполных сорок человек нам удастся взять штурмом крепость, охраняемую сотней лучших воинов империи и дюжиной сильных колдунов во главе с Верховным Гон-ге. И если Ян-Каш выглядел — а по сути, и являлся — человеком, готовым умереть за идею, то Аристер, насколько я успел его понять, был сугубо практичен и рисковал лишь тогда, когда не сомневался в успехе. Но и он был абсолютно спокоен, и его уверенность благотворно влияла и на меня, и на других окружающих.

Нас провожала вся деревня. Не было ни причитаний, ни слез. Уходили мужчины, воины. И если им суждено было умереть... Что ж, когда-нибудь мы все умрем — одни раньше, другие позже.

Нам понадобилось три дня, чтобы добраться до реки. Атэ-Ки представляла собой мутный коричневый поток шириной метров шестьдесят, лениво бегущий на запад. На берегу нас поджидали наши соратники, успешно завершившие строительство четырех больших плотов. Они нарубили и связали вместе стволы бамбука, настелив их в три слоя. В центре каждого плавсредства они возвели легкую надстройку, способную защитить от ненастья. Управлялись плоты при помощи длинных прочных шестов. Мы спустили их на воду, погрузили съестные припасы и отправились в путь.

Течение реки на долготе Джавге-Да-Зана было слабым, поэтому двоим дюжим боэрцам при помощи шестов удавалось без труда править плоты в восточном направлении. Тем не менее, не оставалось сомнений в том, что рано или поздно нам придется покинуть наши плавсредства и добираться до предгорья пешим ходом. Но несколько дней беззаботной жизни нам все же было обеспечено. Мы шли против течения весь день и останавливались на привал незадолго до захода солнца. Днем было спокойно. Люди в этой части Йолы не появлялись, а для хищников мы, двигаясь посреди реки, являлись недостижимой целью. Впрочем, на протяжении первых дней я ни одного из них так и не увидел. Река и лес, сосуществуя в непосредственной близости, тем не менее, представляли собой два разных мира. По ночам, особенно если мы останавливались на берегу, близкое присутствие плотоядных ощущалось даже кожей, но и в этом случае они опасались приближаться к многолюдному залитому светом костров лагерю.

Развлечений в дороге было немного. Большую часть времени я, непривыкший к палящему тропическому солнцу, проводил под навесом, чистил и точил меч, учился резать примитивные, но очень действенные стрелы из бамбука или просто беседовал с Ян-Кашем.

Мои знания о Йоле были более чем посредственны. В свое время я кое-что читал, а в последние годы довольствовался лишь скудными сведениями, поступавшими с юга. Поэтому рассказы вождя были для меня настоящим откровением.

Ян-Каш с любовью повествовал о родном крае. О Йоле он мог говорить бесконечно долго и настолько увлекательно, что я порой заслушивался и забывал обо всем на свете. Помимо удовлетворения чистого любопытства я получал массу полезных сведений как о самой стране, так и о ее обитателях. Благодаря его рассказам я получил довольно четкую картину того, с чем нам придется иметь дело на озере Юа.

С воинами — той самой пресловутой ом-пинской сотней — было более-менее понятно. Эти ребята обладали солидным боевым опытом, все как один — герои, способные сражаться любым оружием с любым противником. Тем не менее, они были простыми смертными, а Ян-Каш утверждал, что его воины ничем не уступают ом-пинцам в бою.

Другое дело гон-ге. О них я расспрашивал вождя более подробно, потому как имел лишь смутное представление о магии Йолы. А она заметно отличалась от чародейства Найрована.

Йоланская магия, а точнее — колдовство — базировалась на преданиях старины глубокой... Это мы, Падшие, знали, что мир Альтиндор более чем юн, но для неписей он был стар, как само небо, как сверкавшие на нем звезды. И пока что никому не удалось убедить их в том, что вся их тысячелетняя история была придумана и внедрена в их сознание несколько лет назад.

Так вот, согласно боэрской легенде давным-давно, когда этот мир еще не был населен людьми, жили два божества — Ярунэ и Илин. Она — воплощение водной стихии, утонченная, гибкая, изменчивая. Он — могучий, грубый, вспыльчивый огненный бог. Илин был влюблен в Ярунэ. Она же насмехалась над ним и вынуждала исполнять все свои капризы. Однажды она попросила Илина достать с неба луну. Великан подпрыгнул так высоко, что коснулся небесного светила, оставив на нем отпечаток своей ладони. А потом рухнул вниз и разбился на мелкие осколки.

Только теперь, оставшись одна, Ярунэ поняла, что натворила. Она заплакала. Ее слезы падали на землю и застывали прозрачными каплями, которые люди находят до сих пор в самых укромных уголках Йолы. А сама богиня превратилась в Великое море, которое местные жители зовут Ярунэ-ки.

Слезы Ярунэ оказались наделенными необычной силой. Они, как и Иглы, впитывали магию, созданную колдунами. Потом достаточно было бросить слезу на пол, и волшебство вырывалось наружу. Артефакт был одноразовым и после заклинания превращался в лужицу воды, которая тут же испарялась.

Местные колдуны — гон-ге — тоже отличались от привычных мне магов севера. Довольно грубо их можно было разделить на три категории. Зава-ге использовали силу растений и минералов, но сравнивать их с привычными мне алхимиками было бы слишком опрометчиво. Зато ра-ге были чистой воды стихийниками. Наконец, бжа-ге — "Пожиратели душ"... Ничего подобного не было ни в Найроване, ни в Уюме, ни, думаю, даже на Берегу Страха. Это, на мой взгляд, были самые необычные и самые могущественные колдуны. Так вот, Верховный гон-ге Кахмаш и был тем самым бжа-ге — самым сильным из них.

Но ом-пинская сотня и колдуны Кахмаша были не единственной опасностью, подстерегавшей нас на берегу озера Юа. Особенно если учесть, что значительную часть пути нам придется преодолеть посуху через дремучие леса и неприветливое предгорье Оди-Ко, населенные разномастными монстрами и прочими чудовищами, созданными больной фантазией разработчиков. Даже Ян-Каш, побывавший во многих уголках Йолы не знал точного списка местного бестиария. Однако и того, о чем он поведал, оказалось достаточно, чтобы понять: Йола слишком далека от того, чтобы называться раем на земле.

И вскоре нам пришлось в этом убедиться.

К этому времени мы значительно продвинулись на восток. Река серьезно сузилась, местами так, что можно было коснуться берега шестом. Над головами нависли ветви могучих "тысячелетних" деревьев, порой скрывавших солнце даже в полдень. Уже чувствовалась близость предгорья. Течение усилилось настолько, что нас то и дело сносило обратно на запад. Продвижение вверх по реке становилось затруднительным, поэтому мы решили сойти на берег, чтобы продолжить путь пешим ходом.

Мы искали подходящее место для причала и, казалось, ничто не предвещало беды. Наш плот шел вторым, поэтому начало атаки я видел собственными глазами. Я видел, как от дерева отделилось какое-то мохнатое существо и, держась за лиану, одной лапой, полетело над водой. Повстанец, отталкивавшийся шестом от дна, заметил его в последний момент, но не успел что-либо предпринять. Существо врезалось в него всей своей немалой массой, сшибло с плота в воду, а само по инерции пролетело до противоположного берега и скрылось в зарослях.

— Каштвары!!!— закричали боэрцы в несколько глоток.

Ян-Каш рассказывал мне об этих существах и очень надеялся избежать с ними встречи. Увы... Эти бестии, похожие на крупных ленивцев с проворностью самых резвых приматов и силой медведя, были к тому же достаточно разумны и сообразительны. Они жили стаей и ревностно защищали свою территорию от непрошенных гостей. Поэтому появление людей было воспринято ими как акт агрессии.

Упавший в воду повстанец вынырнул на поверхность и сильными гребками принялся догонять свой плот. Товарищи уже тянули к нему руки, когда он вдруг резко ушел под воду, и она забурлила так, словно включили мощный компрессор. Спустя несколько секунд несчастный снова показался над водной гладью и истошно закричал. А вода в мгновение ока окрасилась в красный цвет. Выпучив глаза и продолжая стенать, он из последних сил рвался к плоту, но его участь была предрешена. Издалека я увидел хребет какой-то твари, устремившейся к несчастному. Показавшись на миг, она снова ушла под воду, а потом из виду исчез и боэрец, так и не успевший достигнуть плота. Река снова забурлила кроваво-красной пеной и успокоилась, забрав одного из нас.

Тем временем каштвары продолжили атаковать первый плот. Откуда-то из густой листвы в боэрцев полетели камни и палки. Они ответили дружным залпом из луков, их поддержали товарищи с других плотов. Стрелы беспрепятственно пробивали кроны деревьев, но был ли от них толк — неизвестно. Следующее слово снова было за каштварами. Над плотами промелькнули еще два мохнатых существа. Одно пролетело мимо цели, зато другое успело ударить лапой одного из лучников. Огромные острые когти прошлись по его лицу, оставив страшные раны. Повстанец закричал выронил свое оружие, упал на плот. Лес огласило дружное гиканье — каштвары праздновали очередную победу.

Еще один залп из луков — интуитивно, на звук. Я тоже стрелял куда-то в заросли, совершенно не уверенный в том, что бамбуковые стрелы достигают цели. Стоявший рядом Аристер запустил залп "Ледяных игл", россыпью пронзивших крону дерева напротив первого плота. Что-то шумно плюхнулось в воду, а мгновение спустя рядом с местом падения мелькнул хребет водяного монстра.

Один-один...

Каштвары ответили непредвиденно коварно. Затрещало сухое дерево, накренилось и упало на нос первого плота. Плавсредство дрогнуло, задрав корму, ушло под воду. Туда же посыпались стоявшие на нем повстанцы. И тут же последовала атака на замыкающий плот. Вцепившийся в лиану каштвар подхватил одного из находившихся на нем боэре, и они вместе улетели к противоположному берегу. Но лиана не выдержала вес двоих, порвалась. Оба упали в воду и быстро погребли к близкому берегу. В это время на плот спрыгнули еще три каштвара, и нанеся несколько резких ударов когтями рядом стоящим людям, тут же исчезли в зарослях. Им вслед с заметным опозданием полетели стрелы и копья.

— Толкайте плоты к берегу!— крикнул Ян-Каш, держа наготове копье.

Нам предстояла экстренная эвакуация. Берега густо заросли кустарником, так что подойти к ним вплотную не представлялось возможным. Но другого выбора у нас все равно не было — упавшее и перевернувшее первый плот дерево преградило дальнейший путь на восток.

Приказы вождя выполнялись беспрекословно. Навалившись на шесты, боэрцы начали толкать плоты к левому берегу, откуда доносились истошные вопли выбравшегося из воды повстанца. Происходящее скрывали густые заросли, но не трудно было представить, как его, безоружного и одинокого, атакуют и рвут на части безжалостные каштвары. Чуть в стороне, выше по течению, тоже шло сражение. Там бились ребята с перевернутого плота, которым посчастливилось добраться до берега. И судя по пронзительному визгу каштваров, сила была на стороне повстанцев.

Два существа, держась за лианы попытались скинуть в воду или унести с собой наших товарищей на третьем плоту. Но одного на подлете сбил Аристер, влепив в него заряд "Ледяных игл", а второго встретил копьем предупрежденный боэрец. Оба каштвара отправились в реку. Тело одного из них течение понесло на запад, а второго прибрало речное чудовище.

Ян-Каш, поняв, что ближе к берегу уже не подойти, что-то крикнул по-боэрски, а потом продублировал для чужеземцев:

— Все в воду!

И первым покинул плот.

Убрав лук за спину, я прыгнул следом, очень надеясь на то, что на этом участке реки обитает всего лишь один монстр, и он в данный момент занят мертвым каштваром...

До берега добрались все до единого. Засевшие в ветвях каштвары продолжали закидывать нас камнями и палками, но на сближение больше не шли. Мы подхватили раненых и ушли вглубь леса, покинув негостеприимное речное побережье.

Наши потери: двое убитых и дюжина раненых — из них один настолько тяжелый, что не дожил до вечера.

Что ни говори, а двигаться по реке было гораздо удобнее, чем идти пешком. После встречи с каштварами нас долго никто не беспокоил. Хищники предпочитали держаться подальше от нашего лагеря. Трудности заключались в другом. Лес в этой части Йолы был труднопроходимый. Приходилось прорубаться сквозь стоявшие сплошной стеной кущи. Кроме того с каждым шагом чувствовалась близость предгорья. Местность стала холмистой, и большую часть времени нам приходилось карабкаться вверх. Все чаще встречались преграждавшие путь скальные образования, вынуждавшие нас отклоняться от изначального маршрута то на север, то на юг.

К середине четвертого дня пешего пути мы выбрались на открытый простор. Камней здесь было больше, чем опостылевшей зелени, но скорость продвижения увеличилась лишь незначительно.

В полдень мы остановились на привал под скалой у бежавшего среди камней ручья. Боэрцы разбрелись в поисках сухостоя для костра. Один из повстанцев рубил ветки кустарника, когда за его спиной "ожила" глиняная кочка. В считанные секунды она вытянулась до размеров рослого мужчины, приобретя четкие антропоморфные признаки. У него все было, как у человека: две руки, асимметрично длинные, до самых колен, две ноги — тонкие, с длинными ступнями, плоское туловище, вытянутая голова. Лица не было — ни носа, ни глаз, ни рта. Приняв четкие очертания, существо наклонилось, подняло с земли большой камень и собиралось обрушить его на голову ничего не подозревающего боэрца. Но его заметили другие повстанцы, окликнули собирателя хвороста. Тот вовремя обернулся, отскочил в сторону в тот момент, когда чудовище обрушило на него булыжник. Взмахнув мачете, повстанец ударил слева направо, отрубив глиняному человеку руку. Плоть оказалась мягкой, податливой, конечность легко отделилась от тела и упала на землю, но тут же утратила свою форму, превратившись в кучку сырой глины. Чудовище резко подалось вперед, попытавшись зацепить длинными пальцами боэрца, но тот ушел с линии атаки. Воспользовавшись этим, глиняный человек подхватил отрезанный кусок "плоти", приложил его к груди, и тот слился с общей глиняной массой. А мгновение спустя из обрубка выроста новая рука.

Второй "абориген" появился там, где его не ждали. Отвесная скала, в тени которой мы отдыхали, вздулась продолговатой шишкой, имевшей уже знакомые очертания, новорожденный глиняный человек отделился от скалы и тут же со спины напал на одного из повстанцев, смотревшего в противоположную сторону. Он обхватил боэрца длинными руками, сковав его движения. Несмотря на кажущуюся податливость материала, повстанцу долго не удавалось вырваться их крепких объятий. Лишь когда ему на помощь пришли товарищи и изрубили на куски глиняного человека, тому удалось обрести свободу. Неведомое существо — вернее, то, что от него осталось — рассыпалось по земле разрозненными кусками, тут же растекшимися по камням жидкими глиняными лужицами. Но когда его оставили в покое, вся масса стеклась в одну обширную кляксу, и попыталась принять человеческую форму. Перевоплощение пресек Аристер, метнувший в него "Огненный шар". Сильный жар опалил вздымавшуюся массу, которая мгновенно покрылась прочной коркой, пошедшей мелкими трещинами из-за резкого перепада температур. Противник был обезврежен. По крайней мере, до первого дождя.

Тем временем повстанцы пытались расправиться со вторым чудовищем. Уворачиваясь от ударов копей и мачете, оно отступало, теряя по пути отрубленные куски "плоти". Его маневр стал понятен слишком поздно. Добравшись до ручья, оно упало в воду, и растворилось без остатка.

В этот раз мы отделались легким испугом, но я в который раз пришел к закономерному выводу:

у разработчиков Мира была богатая фантазия...

Глава 6

Крепость Иял представляла собой бастион, не уступавший в неприступности знаменитому Орлиному Гнезду, расположенному в Брошенных Землях и ставшему одним из последних оплотов Падших не только на севере материка, но и во всем Альтиндоре. Мы увидели ее, взобравшись на очередной холм, густо заросший лесом, скрывавшим нас от имперских сторожевых. С высоты холма крепость лежала как на ладони, так что мы могли видеть даже часть внутреннего двора. При наличии осадного оружия можно было бы нанести противнику существенный урон. Но пушек в Альтиндоре не было — по крайней мере, пока, хотя, судя по слухам, умельцами из числа Падших уже давно велись соответствующие разработки. А доставить в эту часть Йолы нечто иное — катапульты или баллисты — было довольно проблематично. Зато непосредственно от штурма крепость была защищена на сто про. В фортификационном плане она представляла собой этакий "залив", окруженный с трех сторон неприступными скалами, выход из которого перекрывала крепостная стена толщиной метров пяти. Отсутствие ворот значительно осложняло лобовую атаку, а плещущее воды под стенами крепости озеро Юа превращало штурм и вовсе в безнадежную затею.

Озерцо было небольшим, вытянутым с востока на запад метров на шестьсот при ширине не менее двух сотен. На расстоянии пятидесяти метров от крепости из воды торчала плоская скала, единственным украшением которой являлась высокая каменная арка...

Портал. Тот самый, который мне показала карта Годвера.

Только теперь, увидев его собственными глазами, я окончательно поверил в его существование. Однако поверить в то, что с его помощью возможно вернуться в реальный мир, я был пока что не готов.

Остров, Портал — вот они — цели моего путешествия в Йолу. А сама крепость Иял интересовала меня лишь в познавательном плане. Проблема, однако, в том, что, если верить Ян-Кашу, достичь острова по воде было невозможно. В качестве косвенного подтверждения его слов — отсутствие лодок и наличие канатной дороги, переброшенной из крепости Иял на восточный берег торчавшей над водой скалы. То есть, чтобы добраться до Портала, нам следовало прежде всего попасть в крепость.

И что-то подсказывало мне, что сделать это будет очень непросто.

Сам по себе бастион был уникальным образцом зодчества. Он был полностью вырезан в скальной породе. Башни, лестницы, окна, колонны, навесы, элементы декора представляли собой гармоничный ансамбль, изготовленный из единого каменного монолита. Не исключено, что в будущем его создание припишут гению великой Ярунэ или других неведомых богов, покинувших этот мир, оставив его на попечение во многом беспомощному человечеству. Разумеется, если у этого мира будет будущее. И никому даже в голову не придет тот факт, что и эта крепость, и горы позади нее, и сверкающее в лучах солнца озеро, да и само светило некогда были сложным цифровым кодом, созданным представителями иного мира.

Внутренний двор крепости был плотно застроен хозяйственными строениями и домами барачного типа, расположенными на террасах, соединенных каменными лестницами и навесными мостами. Людей, вопреки ожиданиям, было немного. На стенах и башнях дежурили часовые, несколько воинов оттачивали навыки боя на тренировочной площадке. Десятка три полуобнаженных рабочих обоих полов занимались своими повседневными делами. Пару раз мелькали свободные одеяния йоланских колдунов.

Корзина канатной дороги, тянувшейся к острову, находилась в тени беседки, венчавшей одну из башен. Чтобы добраться до нее, нужно было пересечь внутренний двор крепости и подняться по крутой лестнице, змеей обвивавшей ту самую башню.

— Ну, что думаешь?— спросил меня Аристер.

— Если попасть на остров по воде невозможно, то проникнуть в крепость кажется еще труднее. Хотя бы потому, что подойти к ее стенам можно, опять же, только по озеру... Интересно, а как сами ее обитатели покидают при необходимости крепость? Не сидят же они там безвылазно.

— Телепорт?— предположил маг.

— Есть проход, соединяющий крепость с рудником Зан-Гала,— просветил нас Ян-Каш.— Это там.

Он указал рукой на юго-восток. Приглядевшись, на серо-зеленом фоне скал и леса я заметил сначала следы жизнедеятельности людей, а уж потом почти сливавшуюся с фоном стену, отгораживавшую от внешнего мира еще одно поселение. По сути это был высокий частокол, собранный из толстых заостренных бревен, позеленевших ото мха и почерневших от плесени. Над стеной торчало несколько деревянных вышек, под навесами которых расположились часовые, наблюдавшие за тем, что происходило на огражденной территории. К сожалению, большего нельзя было разглядеть издалека.

— Уже что-то,— пробормотал Аристер.

Согласен. Хотя и эту цитадель взять имевшимися в наличии силами было бы довольно затруднительно, а призрачный успех не гарантировал ровным счетом ничего, так как это не решало нашей основной задачи.

Я повернул голову к крепости и окинул взглядом водную гладь озера. Она манила своей мнимой безмятежностью. Но так ли это было на самом деле? Может, незнакомый мне Аки, поведавший Ян-Кашу о чудовище, обитавшем в озере Юа, ошибался? Хотелось бы, чтобы так оно и было. Преодолеть сотню метров, отделявших берег от острова, казалось заманчиво легче, чем штурмовать хорошо охраняемый рудник.

Чтобы развеять сомнения, я решил прогуляться к озеру. Компанию мне составили Аристер, Ян-Каш и еще трое воинов.

Западный берег озера утопал в зелени, и нам пришлось изрядно поработать мачете, чтобы расчистить проход к воде.

— Близко не подходи,— предупредил меня Аристер. Он уже зарядил какое-то заклинание и был готов к его применению при возникновении опасности.

В то, что озеро может представлять какую-то угрозу, трудно было поверить. Уж слишком живописным было местечко, слишком спокойным. Так и хотелось сбросить доспехи и оружие, взять в руки удочку, присесть в теньке и полностью отдаться рыбалке. Но жизнь в Яровэне научила меня не доверять мнимой безмятежности. Очень часто именно в таких вот радующих глаз уголках Альтиндора неосторожного человека подстерегала смертельная опасность.

Ян-Каш поднял с земли сухую палку и бросил ее в озеро рядом с берегом. Потревожив спокойную водную гладь расходящимися кругами, ветка закачалась на поднятой волне. Спустя несколько секунд волнение улеглось...

...и в этот момент поверхность взорвалась брызгами, достигшими берега, из воды показалась вытянутая приплюснутая морда ящера. Крупные клыки сомкнулись на палке, пасть захлопнулась, раздробив деревяшку на мелкие осколки, и голова тут же скрылась под водой — чудовище унесло вглубь озера свою скромную добычу.

Все произошло настолько стремительно, что никто из нас не успел отреагировать должным случаю образом. Аристер вскинул руку для броска зарядом магии, Ян-Каш и его воины взмахнули копьями, а я инстинктивно потянулся к мечу. Но все это произошло уже после того, как монстр скрылся из виду. Я даже не успел его толком разглядеть. Могу сказать лишь, что это был ящер — довольно крупный экземпляр. Одна голова была не меньше метра в длину, а о размерах остального тела оставалось только догадываться. Его мощные челюсти с легкостью могли бы перекусить человека пополам. С таким и на суше сложно было тягаться в силе и ловкости, а уж в воде он мог уделать любого противника. Если помимо отменной реакции и завидной подвижности создатели наделили его еще и интеллектом, то я бы не рискнул соваться в воду. А если таких как он в озере несколько, то наши шансы добраться по воде до острова были равны нулю...

Озеро, как самый короткий путь к Порталу, отпадало однозначно, и Аристер полностью разделял мое мнение. Ян-Каша оно тоже устраивало, так как он все еще надеялся добраться до Кахмаша и при этом рассчитывал на нашу помощь. Впрочем, если быть до конца честным, во мне он видел всего лишь еще одного толкового воина. А вот Аристера, как единственного мага в своем отряде, Ян-Каш готов был носить на руках. Именно с ним йоланский вождь связывал свои надежды на победу.

Перекусив, мы спустились с холма и приблизились к руднику, остановившись среди скрывавших нас скал. Ян-Каш тут же выставил дозорных, послал разведчиков, чьей целью был захват "языка", а сам устроился на вершине скалы, с которой прекрасно просматривалась вражеская территория. Аристер решил помедитировать, а я лег вздремнуть.

Меня разбудило оживление в лагере: разведчики успешно справились со своей задачей и привели "языка". Точнее — троих. Двое из них были рабами, посланными за хворостом, третий — имперец, в обязанности которого входил не столько присмотр за невольниками, сколько их охрана. Нужно было быть отчаянным храбрецом, чтобы решиться на побег из предгорья через джунги. А истощенные, ослабшие и напуганные крестьяне таковыми не являлись. Даже на появление нежданных освободителей они реагировали настороженно, не понимая, хорошо это или плохо.

Зато с "языком" нам просто повезло. Им оказался мужчина лет тридцати, сражавшийся на стороне Ян-Каша в битве при Павин-Кой. Они признали друг друга, но встреча получилась более чем сдержанной.

— Рассказывай, Син-Таш, как так вышло, что ты стал надсмотрщиком,— попросил вождь, когда мы уединились под тень могучего дерева, раскинувшего свои ветви между скалами.

— После нашего поражения на реке Павин-Кой часть пленных казнили, остальных отправили на рудник Зан-Гала. Так я и мои товарищи стали невольниками. Нам сказали, что ты погиб в бою, что восстание потерпело поражение по всей Йоле, что...

— Дальше!— грубо перебил его Ян-Каш.— Как ты стал надсмотрщиком?

— Так получилось... На руднике произошел обвал, погибло много рабов и охранников. Мне предложили — я согласился.

Ян-Каш посмотрел на бывшего товарища по оружию так, что даже мне стало не по себе. Его рука опустилась на рукоять мачете.

Он его сейчас убьет...

Почувствовал беду и сам Син-Таш и заговорил прежде, чем случилось непоправимое.

— Не спеши, Ян-Каш, дай мне сказать! Это была не моя идея. Так решили мои новые братья. Мы уже давно замышляли побег, но без помощи извне трудно выбраться с рудника. Когда мне предложили место надзирателя, они решили, что это наш шанс. Я не хотел, но пришлось согласиться. Ты не представляешь, как мерзко находится под одной крышей с этими ублюдками и есть с ними из одного котла.

— Почему же вы до сих пор не сбежали?— сухо спросил Ян-Каш.

— Не представилось возможности. Не так-то это просто. Невольников содержат в штольнях. Люди живут в постоянных сумерках. Взглянуть на солнечный свет могут только те, кто заслужил это право. Да и то — счастливчиков выводят лишь во внутренний двор, окруженный со всех сторон скалами. Вход в штольни закрывают прочные ворота. Такие просто так не выломаешь, нужен ключ. В общем, у нас уже все готово: запас еды, кое-какое оружие — все спрятано в надежном тайнике. Не хватает только ключа. Его держит при себе старший рудника. Я вижу его каждый день, но никак не удается к нему подобраться — очень осторожный, гад...— Син-Таш замолчал, пристально посмотрел на Ян-Каша.— Ты меня все еще осуждаешь?

Вождь продолжал смотреть в сторону. На поставленный вопрос он ничего не ответил.

— А вы... Вы ведь не просто так пришли сюда?— поинтересовался надзиратель.

— Ты прав,— кивнул Ян-Каш.— Нам необходимо попасть в крепость. Я слышал, есть проход через рудник.

— Есть. В крепость ведет старая заброшенная выработка. Путь преграждают ворота, открыть которые можно только со стороны крепости. У входа постоянно дежурит охрана. Но, как я уже сказал, главное — попасть в штольни.

— Пробраться в крепость будет гораздо сложнее, чем я предполагал,— пробормотал Ян-Каш.

— Не знаю, зачем тебе это нужно, но, если ты все же решишься, то лучше всего это сделать уже сегодня,— сказал Син-Таш.

— Почему?

— Часть воинов и гон-ге на днях покинула крепость. Они сопровождают караван, направляющийся в Джавге-Да-Зан. В условленном месте они передадут охрану столичному отряду, а сами вернутся назад.

— Когда это случится?— спросил Ян-Каш.

— Точно не скажу. Завтра-послезавтра.

— Сколько человек охраняет рудник?

— Три десятка охранников. В основном — всякий сброд, которому все равно, кому служить — лишь бы платили исправно.

— Сколько ом-пинцев осталось в крепости?

— Не знаю. Меня туда не пускают. Но обычно караван сопровождают человек двадцать и трое-четверо гон-ге. Так что, думаю, в крепости осталось не больше пяти десятков. Ну, и колдуны, конечно — человек десять.

— А Кахмаш?

— Этот, насколько я знаю, никогда не покидает крепости. Говорят, совсем одичал — его даже свои боятся.

— Ты говорил о своих новых братьях... Сколько их, тех, на кого мы можем рассчитывать?

— Нас двадцать три человека. Половина — бывшие воины, некоторых из них ты знаешь. Правда, люди очень слабы и не у всех есть оружие, но за свободу они будут рвать глотки зубами. А вот что касается крепости... не знаю, согласятся ли?

— Нам бы сначала на рудник попасть, а там видно будет.

После чего Ян-Каш задал еще несколько вопросов и замолчал, погрузившись в размышления.

Мы ему не мешали. Син-Таш ковырял палочкой землю, Аристер ушел в медитацию, я откинулся на стену и закрыл глаза...

— Мы нападем на рудник этой ночью!— решительно заявил Ян-Каш, вырвав меня из дремы. Он посмотрел на Син-Таша.— Ты вернешься и поможешь нам изнутри.

— Что я должен делать?— с готовностью спросил надзиратель.

— Ничего. Нам пригодятся твои знания в лагере, а главное — в штольнях. Встретишь нас и отведешь к дому старшего рудника. На всякий случай повяжи на руку белую повязку. Если что-то перемениться — дай нам знать.

— Я не уверен в этих...— он кивнул на сидевших в стороне невольников. Наевшись от души, они, кажется, не собирались покидать наш лагерь.— Они — простые крестьяне, как бы чего лишнего не сболтнули.

Ян-Каш поморщился.

— А что, если вместо них пойдут двое из твоего отряда?— предложил вдруг Син-Таш.

Вождь задумался.

— Идея мне нравится. Но ты уверен, что их не заподозрят?

— Кто? Охранники?! Нет, что ты! Рабы для них все на одно лицо. А остальных можно не опасаться: я их сразу же передам под опеку своим братьям.

— Ладно, так и сделаем,— сказал Ян-Каш после недолгих размышлений.

После чего они еще некоторое время обсуждали детали намечаемой операции.

Рабы очень обрадовались, когда узнали, что им не нужно возвращаться на рудник. В остальном Син-Таш был прав: два абсолютно безобидных и беспомощных, не способных за себя постоять человека. Лично нам от них не было никакого толку. Гораздо больше я переживал за людей Ян-Каша. Если в них признают чужаков, они погибнут, а наш план сорвется. Син-Таш, вроде бы, был нормальным парнем. На сто процентов я бы не стал за него ручаться, потому что слишком плохо знал, но искренность его слов казалась мне неподдельной. Впрочем, никто не отменял банальной случайности.

Однако когда я увидел воинов Ян-Таша, взваливших на плечи приготовленные для них вязанки хвороста, на душе стало легче. Кандидатуры были подходящие. Ян-Каш выбрал самых тощих. Без доспехов, в одних набедренных повязках, перемазанные грязью они мало чем отличались от двух настоящих рабов, провожавших их взглядами, полными непонимания и сочувствия. Сгибаясь под тяжестью вязанок, они с трудом переставляли ноги, свисавшие ветки надежно скрывали их лица. Входящий в роль Син-Таш лениво помахивал кнутом и зычно подгонял бедолаг голосом. Когда они скрылись из виду, мы начали готовиться к ночному штурму...

Мы покинули лагерь приблизительно в полночь, когда над предгорьем зависла крупная полная луна. В авангарде шла штурмовая группа. Ян-Каш возглавлял основные силы, двигавшиеся следом. Мы с Аристером держались рядом с ним. Вождь был уверен, что со штурмом рудника его подчиненные справятся собственными силами, поэтому попросил нас не вмешиваться без необходимости и беречь силы. Особенно это касалось мага, главная битва которого ожидала в крепости. Следом за Аристером плетись двое воинов, о чем настоял Ян-Каш. Они должны были защищать мага, не жалея собственных жизней. Аристер попытался возражать, но Ян-Каш был неумолим.

Штурм рудника начался как по нотам. Действия штурмовой группы были настолько отлажены, что складывалось впечатление, будто всю предыдущую жизнь они только этим и занимались. Штурмовики беззвучно подобрались к частоколу и замерли в ожидании парней, принесших прочные бамбуковые шесты. Вышедшие на позиции лучники быстро разобрали свои цели и дружным залпом уничтожили стражников на смотровых вышках. Одновременно с этим семь штурмовиков взялись за противоположные концы шестов, с помощью товарищей взбежали по гладкой поверхности частокола и мгновение спустя исчезли из виду. Ян-Каш и следовавшие за ним воины, не сбавляя скорости, приблизились к внешним воротам рудника. Только здесь возникла кратковременная заминка. В полной тишине мы услышали донесшийся из-за частокола легкий шум, чей-то приглушенный стон... Загрохотал массивный засов, и створки ворот распахнулись во внутренний двор. Ян-Каш вошел первым, за ним последовали все остальные. Люди привычно разбрелись по двору — каждому без лишних слов были понятны дальнейшие действия.

К нам подошел Син-Таш.

— Где?— коротко спросил вождь.

Надзиратель молча указал рукой в направлении неказистого на вид, стоявшего под скалой каменного дома. Ян-Каш кивнул нам головой и пошел в указанном направлении. Мы — я, Аристер и двое его телохранителей — последовали за ним.

Пересекая двор, я то и дело замечал мертвые тела охранников. Одному стрела угодила прямо в глаз, так что он умер мгновенно, упал с вышки, не проронив ни звука, а я лишь подивился меткости стрелка, поразившего цель метров с восьмидесяти в сплошных сумерках. Другой еще хрипел под частоколом, пуская кровавые пузыри через перерезанное горло. Третьего один из штурмовиков душил, повалив противника на землю лицом вниз, накинув ему на горло древко копья и упершись коленом в хребет. Имперец отчаянно упирался слабеющими руками в древко, пытаясь отсрочить неизбежный конец. Мы прошли мимо, оставив победителю его жертву на растерзание.

Перед домом старшего рудника Ян-каш остановил нас жестом, переступил через тело одного из умерщвленных охранников и, толкнув ногой дверь, вошел в жилище.

Тем временем основные силы повстанцев сгруппировались возле барака, бывшего, судя по всему, казармой охраны. Один из воинов бросил в окно какой-то сверток, и через некоторое время наружу потянул густой дым. Спустя несколько секунд на улицу повалили спохватившиеся охранники. Спросонья они не понимали, что происходит и умирали под мечами и копьями повстанцев, едва показавшись на крыльце барака. Мертвых тут же оттаскивали в сторону, раненых добивали и бросали в общую кучу...

Этот мир, некогда такой красивый и такой гармоничный, стал в последние годы до отвращения жестоким, а я на его фоне — циничным настолько, что опасался, будто ворота рая будут для меня отныне заперты навсегда.

Из дома, вытирая о штанину окровавленный нож, вышел Ян-Каш, мимо ходом показал нам заветный ключ и направился к воротам, ведущим в штольни.

Охрана рудника была истреблена полностью. Люди, окружавшие меня последние дни, могли быть вежливыми друг с другом, нежными со своими возлюбленными. Они души не чаяли в йоланских джунглях, обожали домашних питомцев. И при всем при этом отличались беспримерной беспощадностью к своим врагам. Не знаю, были ли они такими до затмения или таковыми их сделали три года бесконечной борьбы за выживание. Впрочем, большинство жителей Найрована тоже никто не мог упрекнуть в излишней мягкотелости. И не только их. Падшие — представители цивилизованного мира, созданного на принципах гуманизма и человеколюбия — резали друг другу глотки с не меньшим упоением, нежели неписи, которым создатели мира отводили роль типичных злодеев.

Так или иначе, но захват внутреннего двора рудника прошел в лучших традициях элитного спецназа: быстро, тихо, эффективно. Среди наших не было даже раненых, а противник был уничтожен поголовно.

Ворота, ведущие в штольни, были именно такими, какими их описал Син-Таш. Две массивные створки, собранные из прочных деревянных брусков, стянутых стальными полосами и окованных металлической решеткой, представляли собой непроходимое препятствие на пути вглубь шахты. Думаю, эти ворота были не по зубам даже великому и могучему Аристеру. Но у нас был ключ — и это все меняло. Ян-Каш вставил его в просторную замочную скважину, провернул обеими руками. Раздался звучный щелчок, створки слегка разошлись. Приблизившиеся воины потянули за навесные петли, распахнули ворота настежь, осветили внутреннее пространство пещеры факелами.

Дремавший на лавке охранник успел лишь открыт глаза, как был утыкан легкими бамбуковыми стрелами. Та же участь постигла его коллегу, неудачно вышедшего на шум из ближайшей штольни. Отряд повстанцев молча заполнил пещеру, люди группами рассредоточились по разбегавшимся из просторной пещеры во все стороны туннелям. До нас, задержавшихся в "холле" вместе с Ян-Кашем, донеслись лишь свист стрел и приглушенные стоны умиравших охранников.

Повстанцы действовали быстро, без раздумий и сожаления. Думаю, их противники поступили бы точно так же, если не хуже. Но они привыкли иметь дело с запуганными и обессиленными рабами и не могли противостоять закаленным в боях воинам.

Когда штурмовики зачистили сторожевое помещение и вернулись в "холл", Син-Таш указал нам в сторону туннеля слева от входа.

— Там содержат рабов.

Всем идти туда не было смысла, поэтому с нами пошло всего шесть повстанцев.

Рабы обитали в тесных кельях, отгороженных от коридора коваными решетками — по десять-пятнадцать человек в каждой. В помещениях стояла нестерпимая густая вонь давно немытых тел и человеческих испражнений. Сквозь решетки на нас, щурясь, смотрели изможденные невольники. Одни до сих пор не понимали, что происходит, другие, оповещенные "засланными казачками", приветствовали своих освободителей. Повстанцы разобрали ключи, взятые в сторожке, споро вскрывали замки и распахивали решетки. Нас благодарили, перед нами падали на колени, плакали от радости и пытались целовать нам руки. Смотреть на людей, превратившихся за время неволи в безропотное быдло, было невыносимо тяжело. Поэтому я, отстранившись от рьяно пытавшегося изъявить мне свою признательность рудокопа, поспешил вернуться в "холл". За мной последовал Аристер.

— Страшно смотреть на то, во что превратились все эти люди,— пробормотал он мне в спину.

— Посмотрел бы я на тебя, если бы ты оказался на их месте,— проворчал я недовольно.

Увы, не каждому удается сохранить человеческий облик, оказавшись в положении бесправного раба. Порой лишения, издевательства, побои, унижения способны были превратить в мычащее животное даже самых стойких героев.

— Нет, нет, уж лучше смерть,— покачал головой Аристер.

Тут я с ним был согласен. Но, подозреваю, не все разделили бы нашу точку зрения.

Из сотни невольников к нам присоединились только три десятка. Остальные предпочли покинуть рудник и дождаться результатов нападения на крепость в нашем лагере. Братьев Син-Таша снабдили нехитрым оружием. Тем, кому не досталось, пришлось довольствоваться обычными кирками, молотами и палками. Более подходящее оружие они рассчитывали добыть в предстоящем бою.

Когда мы вошли в одну из штолен, нашим проводником стал Син-Таш. Держа в левой руке факел, а в правой — мачете, он уверенно вел отряд по хитросплетениям заброшенного штрека. Здесь уже давно не велись никакие работы, а туннель использовался исключительно для связи крепости с внешним миром.

Совершив очередной поворот, мы вышли на финишную прямую. Вдалеке виднелись ворота — не такие прочные, как предыдущие, но тоже вполне крепкие. Дежурившие у ворот охранники заметили нас, насторожились. Они даже успели сообразить, что дело нечисто. Впрочем, это все, что они успели сделать. Выпущенные на ходу стрелы уменьшили численность обитателей этого мира еще на два индивида.

В этих воротах не было ни замочной скважины, ни самого замка — по крайней мере, с нашей стороны. Створки сомкнуты настолько плотно, что между ними невозможно было протиснуть даже лезвие ножа. Чтобы совсем уж безнадежно — таки нет. Но даже группе опытных лесорубов понадобилось бы не меньше часа, чтобы пробить в этих воротах приличную брешь. А за это время на стук и грохот из крепости сбежится "вся королевская рать". И пусть по численности мы теперь почти не уступали защитникам Ияла, но на них стороне было явное преимущество в магической поддержке. Поэтому нам оставалось надеяться только на внезапность.

Все до единого уставились на Аристера, даже те, кто видел его впервые — за компанию.

— Выручай,— пробормотал я ему.— На тебя одного надежда.

Маг осмотрел и ощупал ворота, поморщился недовольно и сказал:

— На это уйдет много маны...— а потом, после паузы, добавил: — Отойдите назад.

На то, чтобы "закачать" как можно больше маны в заклинание Аристеру понадобилось минут десять. Когда он закончил накачку, его лицо побледнело, а с кончиков пальцев самопроизвольно срывались электрические разряды. После чего он сам отошел от ворот шагов на двадцать, повернулся к нам спиной, поднял руки к правому плечу так, словно собирался швырнуть невидимое ядро...

...и резко выпрямил их в направлении ворот, добавив ускорения поворотом корпуса.

Магический снаряд — прозрачный как капля воды — устремился к препятствию с нарастающим гулом, врезался в перехваченные железными полосами доски и взорвался с хлопком, особенно оглушительном в замкнутом пространстве туннеля, разметав прочные ворота в мелкие щепки. Больно ударило по барабанным перепонкам, на голову посыпались выбившиеся из-под деревянной крепи мелкие камешки, лицо опалило взрывной волной.

Пока я приходил в себя, отряд повстанцев ринулся к выходу.

Правильно, медлить было нельзя. Грохот был такой, что только мертвый не услышал...

Да, и то — спорное утверждение. Мертвые в Альтиндоре — они, порой, и не мертвые совсем.

Я схватил лук, приготовил стрелу и вместе с остатками отряда вырвался из пещеры во внутренний двор крепости. Чуть не споткнулся о бесформенное тело имперца, дежурившего у ворот и сметенного всеразрушающей магией Аристера.

Как минимум одним противником стало меньше.

Глава 7

Во дворе крепости было сумрачно. Костры, на которых имперцы готовили ужин, уже почти погасли, а светильники в форме плоских чаш горели только у входа в саму крепость, вырезанною в камне. Но мы заметили, как из казарм и отдельных домов наружу полезли защитники крепости. Они спешили на шум, в большинстве своем не успев облачится в доспехи. Мало было тех, кто удосужился нацепить сапоги, накинуть нагрудник или водрузить на голову причудливый шлем. Зато все как один были при щитах и оружии: у кого меч, у кого — копье или топор. Йоланское холодное оружие отличалось от найрованского лишь в эстетическом плане, но его предназначение при этом оставалось безызменным. Оно так же исправно кололо, рубило, несло смерть.

Наши лучники — и я в том числе — встретили выбегавших ом-пинцев бамбуковыми стрелами. Неказистые на вид, легкие и чрезвычайно прочные, они насквозь пробивали незащищенные доспехами тела противников. Правда, застревали в плотной коже, которыми были обтянуты прямоугольные щиты. Поэтому приходилось выжидать подходящий момент, когда тот или иной ом-пинец невольно откроется под выстрел. К тому же они не стояли на месте, а, невзирая на наше численное преимущество, в одиночку или небольшими группами старались преодолеть разделявшее нас расстояние, чтобы встретиться в ближнем бою. Таким образом, мы успели выпустить лишь по две-три стрелы, после чего пришлось бросить луки и схватиться за мечи и копья.

И лишь когда зазвенела сталь, я понял, почему ом-пинцев считали самыми лучшими воинами Йолы. Подчиненные Ян-Каша были выше всяких похвал, но ом-пинцы... Какая техника, какая скорость, какая отточенность движений! Никогда не видел ничего подобного! Наших противников было существенно меньше, чем нас, но, такое впечатление, будто не они, а мы уступали им в численности. Они не выбирали себе цель и не стремились покончить с ней раз и навсегда. Нанеся пять-шесть легких ударов, по крайней мере, один из которых достигал цели, они тут же перемещались к следующему противнику. Пожалуй, это была не самая плохая тактика в условиях почти полного окружения. Концентрируясь на каждом отдельном поединке, они, тем не менее, умудрялись контролировать все сражение в целом. Если одному из ом-пинцев требовалась помощь, тот или иной земляк тут же подставлял плечо. Когда дошла очередь и до меня, я едва успел отразить два удара, но третий пришелся по плечу. Короткий, однако бритвенно-острый меч рассек плоть почти до кости, кровь пропитала рубаху, потекла по руке, закапала на землю. Неприятная рана, хотя и несмертельная. Ее бы перевязать — благо мой противник оставил меня в покое и переместился к сражавшемуся рядом со мной повстанцу. Но я не успел. Тут же меня атаковал новый ом-пинец, оставил на теле еще два пореза и убрался восвояси. А на подходе был третий...

И теперь я понял их замысел. Тактика рваного боя, при котором нападавший тратил минимум усилий, наносил несущественный урон противнику и оставлял его в покое, не давая тому возможности сконцентрироваться на единоборстве. Рано или поздно противник потерпит поражение — в результате роковой ошибки или от потери крови. Правда, эта тактика требовала четкой слаженности действий всей группы. Что ж, ом-пинцы действовали как единый организм — безупречно.

Почти.

Уверен, будь на месте йоланских повстанцев, скажем, найрованцы, не знакомые с экзотической тактикой воинов из Ом-Пина, их участь была бы предрешена. Но подчиненным Ян-Каша уже доводилось сталкиваться с ом-пинцами, и временами им удавалась удивить своих противников. Впрочем, к тому времени, когда у нас получилось вывести из боя троих имперцев, полегли или были ранены два десятка наших бойцов.

Аристер не многим мог нам помочь. Его магия хороша на расстоянии. А здесь, когда прочно перемешались свои и чужие, когда противники мельтешили перед глазами, словно деревья, рассматриваемые из окна электрички, он опасался случайно задеть невиновного. Охранявшие его повстанцы не давали магу сунуться в самое пекло, да он и сам к этому не стремился. Но когда один из имперцев решил пустить кровь Аристеру, маг встретил его увесистым "Ледяным копьем", насквозь пробившим тело ом-пинца. Копье рассыпалось на мелкие осколки, которые в свою очередь упали на землю каплями воды прежде, чем рухнуло тело неприятеля. Но свое предназначение оно выполнило с честью. Со вторым расправились так же с помощью нашего мага. Ему удалось накинуть на одного из нападавших "Сеть", и временно парализованного ом-пинца тут же порубили мечами телохранители Аристера. Третьего прикончил сам Ян-Каш. Он голой ладонью поймал меч пытавшегося подрезать его имперца, накрыв клинок сверху, да так, что оружие оказалось будто в тисках. Рывком дернул на себя противника и нанизал его на свой клинок.

Еще несколько ом-пинцев получили ранения различной тяжести, когда прозвучал громкий и неожиданный удар гонга.

Уцелевшие имперцы дружно бросились к лестнице, ведущей в крепость в скале. Почувствовав переломный момент, мы начали преследование...

... и тут на башнях появились неприятельские лучники.

Их было немного, но то, что они устроили во внутреннем дворе крепости, можно с полной уверенностью назвать...

АДОМ.

Стрелы первого залпа ударили по воображаемой линии, разделявшей спасавшихся бегством и их преследователей, за десяток шагов от вырвавшейся вперед группы повстанцев. Ударили и взорвались, отбросив назад первые два ряда, осыпав каменной шрапнелью следовавших за ними и ослепив всех остальных. Мне посекло лицо крошкой, ударило камнями в грудь и по бедру. Кому-то повезло больше, чем мне, кому-то — меньше. Несколько повстанцев разлетелись по сторонам и упали на землю тряпичными изуродованными куклами. Примерно столько же получили серьезные ранения и теперь стонали, пытаясь встать на ноги.

Когда-то я гордился собой, решив, что сделал гениальное изобретение, объединив магические Иглы со стрелами. Увы, некоторые йоланцы оказались не глупее меня. Правда, вместо Игл, которых не было в Империи по определению, они использовали "Слезы Ярунэ". Но заключенная в них сила ничем не уступала лучшим образцам найрованской магии.

Аристер — это был его звездный час — прошелся по башням "Огненными шарами" и "Молниями". И все же кое-кому из лучников удалось выпустить стрелы в самую гущу повстанцев, рванувших назад в поисках укрытия. И снова в воздух взлетели разорванные тела, а хор раненых пополнился новыми голосами.

Одна из стрел устремилась в сторону мага. Однако Аристер успел выставить "Воздушный щит", и заряд взорвался, не достигнув цели. Я видел, как огненная вспышка растеклась по трепещущему зыбью "Щиту", не причинив вреда ни самому магу, ни стоявшим рядом телохранителям.

В небо взвились крохотные огоньки, поднялись на сотню метров и, зависнув неподвижно, вспыхнули с новой силой, осветив и сам внутренний двор, и окрестности крепости. А потом на наши головы обрушилась первосортная стихийная магия, созданная стараниями появившихся на башнях йоланских колдунов, и предыдущий залп лучников показался детской шалостью. С высоты полусотни метров, нам на головы упали тяжелые огненные капли. Ударяясь о землю, они взрывались пламенными брызгами, испепелявшими все, с чем соприкасались. Я видел, как капли огня прожигали человеческие тела, как воспламеняли волосы и плоть, как пожирали дерево и металл, плавили камень. Я могу, конечно, ошибаться, но, кажется, такой магии не знал север Альтиндора. Нечто похожее — да, но такое... Слишком жестоко, слишком бесчеловечно. Слишком. Я бежал в направлении запертых ворот, пытаясь как можно скорее выйти из зоны обстрела, перепрыгивал через корчащиеся на земле частично обугленные и все еще горящие тела тех, с кем пришел с нами в крепость, кто поверил в силу найрованского мага, в свои собственные силы. Плюхнувшая неподалеку капля рассыпалась жаркими брызгами, часть которых попала на мой плащ, и тот вспыхнул ярким пламенем. На бегу я сорвал его с плеч прежде, чем огонь охватил мое тело.

— Сюда, быстрее!— услышал я сквозь рев пламени и крики заживо сгоравших повстанцев, завертел головой, обнаружил Аристера, призывно махавшего мне рукой. Прервавшись на секунду, он взмахнул рукой, послав в направлении крепости "Шаровую молнию". Он не целился — этот магический заряд сам найдет свою цель. Но будет ли от этого результат? Сомневаюсь. Да, Аристер был классным магом, одним из лучших. Но наши противники оказались гораздо сильнее нас. Окружавшие Кахмаша гон-ге были колдунами наивысшего порядка. Это были так называемые БОССЫ. В прежние времена их валили разве что в составе целой армии высокоуровневых игроков, а само сражение длилось не один час и стоило немалых затрат и ресурсов. В Найроване таких "приютил" Король. Теперь их называли Придворными или Пурпурными магами. А в Йоле боссов подчинил своей воле некий Кахмаш...

Если эти колдуны так сильны, то что из себя представляет их повелитель?

Внутренний двор крепости пылал. Уцелевшие повстанцы разбежались по селению и теперь прятались за стенами домов, пока еще необъятых пламенем.

Мы с Аристером стояли почти у самых крепостных ворот. Они были заперты, и я не видел никакого механизма, способного распахнуть эти массивные створки. Должно быть, он находился в самой крепости.

К нам подошел Ян-Каш.

— Ты должен был предупредить меня, что нам будут противостоять высшие маги,— упрекнул его Аристер.

— Если бы я сказал, ты бы сюда не пришел,— резонно заметил вождь.

— И это было бы разумное решение!— повысил голос маг.

— Прости...

— Проси прощения у них!— Аристер кивнул на обгоревшие тела, устилавшие двор крепости.

— Они воины. Они рождаются для того, чтобы умереть в бою...

— В бою, но не в побоище!— все больше распалялся Аристер.

— Не смей меня упрекать!— закричал вождь.— Я должен был попытаться. До меня уже давно доходят слухи о том, что Кахмаш что-то замышляет. Его нужно уничтожить, прежде чем он начнет действовать... Вместе с Апсе-Фэром в Йолу пришла беда. Но если власть захватит Кахмаш, умрут тысячи боэрцев, а наши леса превратятся в пустыню. Мы не можем этого допустить.

— Твои благие намерения могли бы стать оправданием в случае нашей победы, но этот бой был изначально обречен на поражение. Мой тебе совет: забирай своих людей — тех, кто уцелел — и уходи. Уходи, пока не поздно.

Увы, Аристер немного опоздал со своим советом. Ворота каменной крепости распахнулись и на лестнице появились свежие силы имперцев. Это были все те же ом-пинцы. Правда, эти оказались облачены в доспехи, довольно непривычные на фоне того, что мне приходилось видеть собственными глазами. Они носили плотные длиннополые халаты, густо покрытые бронзовыми пластинками, начищенными до зеркального блеска. Их головы защищали рогатые шлемы, в руках они держали металлические щиты, усыпанные острыми шипами. Их было человек сорок... Слишком много после понесенных нами потерь.

Но Ян-Каш был настроен решительно. Издав воинственный клич, он направился навстречу неприятелю.

Один.

Герой. Храбрец. Безумец.

Но нет, услышав призыв и увидев своего бесстрашного командира, вышедшего в одиночку против сорока ом-пинцев, из своих убежищ стали появляться повстанцы. Их было немного, от силы дюжины две, все израненные, обожженные, усталые, напуганные. Но пошли все, кто все еще мог держать в руках оружие. Пошли, чтобы умереть вместе со своим вождем.

Ом-пинцы спускались по лестнице неторопливо, уверенные в неизбежной победе. Они откровенно посмеивались над горсткой повстанцев, столпившихся на небольшом пятачке, свободном от затухавшего огня. Спустившись во двор, имперцы выстроились в две шеренги, выставили перед собой копья, прикрылись щитами и, чеканя шаг, направились на неприятеля. Они бесстрашно шли через огонь, искры разлетались снопами из-под их прочных кованных сапог. И казалось, нет на свете такой силы, которая смогла бы встать на пути, остановить, уничтожить надвигавшуюся машину смерти.

— Что, так и будем стоять?— спросил я Аристера.

Я, как и он, прекрасно понимал, что нам не одолеть ни ом-пинцев, ни, тем более, колдунов гон-ге. Про Кахмаша я вообще молчу. Но смотреть на то, как станут умирать наши товарищи, с которыми мы успели сдружится за последние дни, было бы паскудно. Особенно, если учесть, что сначала умрут они, а потом придет и наш черед.

Аристер ничего не ответил, оторвался от стены и быстро зашагал к месту предстоящего боя. На ходу он жестикулировал руками, заряжая какое-то магическое заклинание. Продолжая идти, он взмахнул правой рукой в направлении приближавшихся ом-пинцев, а левой — в сторону одной из башен крепости. Первым с его пальцев сорвался мерцающий шар, похожий на клубок переплетенных молний. Шар устремился к надвигавшемуся строю имперцев, шагов за десять изменил свою траекторию, рванул вверх, зависнув над головами ом-пинцев, а потом взорвался, ударив по противнику электрическими разрядами, покрывшими тонкой искрящейся паутиной их металлические доспехи. Щиты и оружие посыпались из рук пораженных магией людей, сами они затряслись, повалились на землю, а из-под раскалившихся доспехов повалил едкий дым, источаемый тлеющей плотью.

Четверо умиравших остались корчиться на земле, остальные ом-пинцы слаженно выстроились в "черепаху", полностью укрывшись за массивными щитами.

В это время второй магический заряд ударил по башне, выбив приличный кусок каменной кладки. До нас донесся вой раненых колдунов.

В тот же миг с другой башни в направлении мага вылетел раскаленный болид. Аристер встретил его "Телекинезом". Его сил хватило, чтобы сначала затормозить болид, а потом и отправить тот в обратный полет. Не ожидавшие такого поворота событий гон-ге не успели отреагировать должным образом, и на вершине башни расцвела огненная вспышка, а окрестности огласил новый крик боли.

— Уходите! Мои силы на исходе, я не смогу сдерживать их вечно!— крикнул повстанцам Аристер.— Этот бой вы проиграли. Но вам еще предстоит выиграть сражение, исход которого решит судьбу Йолы.

— А ты?— спросил Ян-Каш приблизившегося мага.

"Черепаха" медленно тронулась с места.

— Уходите!— закричал Аристер.

— Что ты задумал?— тихо спросил я его, не сводя глаз с приближавшегося к нам боевого порядка имперцев. В сложившейся ситуации нам бы тоже не мешало покинуть крепость прежде, чем надвинутся ом-пинцы и очнутся йоланские маги.

Или мой друг решил принять геройскую смерть?

Вместо ответа Аристер ударил по "черепахе" "Кулаком ветра", щиты дрогнули, но строй выстоял.

С башни прилетел "Огненный шар". Маг легко изменил его траекторию, и заряд прошел над головами повстанцев. Думаю, он сделал это специально. Раздражающий гул и жар магического снаряда привел в чувство задумавшегося Ян-Каша.

— А ты?— повторил он свой предыдущий вопрос.

— Ты же знаешь, у нас тут еще осталось незавершенное дельце.

Я вопросительно уставился на Аристера.

— Ты... ты хочешь...

Аристер осыпал башни своими "Огненными шарами", подхватил "Телекинезом" увесистый булыжник и швырнул его в приближавшуюся "черепаху". Один из ом-пинцев "провалился" вглубь строя, но его место тут же занял другой.

— Это наша единственная возможность добраться до Портала,— ответил мне маг.— Другой такой не будет — поверь мне. Впрочем, если хочешь, можешь уходить с Ян-Кашем, пока есть такая возможность.

Вождь в ожидании посмотрел на меня.

А во мне боролись чувства самосохранения и желания вернуться домой. Он прав, этот чертов Аристер: другого такого шанса не будет.

С полуразрушенных башен прилетели сразу несколько разномастных магических снарядов. Дружный залп был встречен Аристером мощной "Воздушной волной", разметавшей заряды по округе.

— Уходите, я остаюсь,— оповестил я Ян-Каша. Эти слова дались мне с большим трудом.

— Прощайте,— кивнул вождь.— Надеюсь, вы знаете, что делаете, и вам удастся задуманное.

После чего он присоединился к своим подчиненным, бегущим в сторону туннеля.

Колдуны ударили по повстанцам легкой стихийной магией — для чего-то большего у них не было времени. Одного из беглецов пронзил "Ледяной шип", другого сбил с ног запущенный силой магии камень, но остальным удалось добраться до туннеля, и они скрылись из виду.

А мы с Аристером остались один на один с самыми крутыми представителями Йолы.

Снова распахнулись ворота крепости, и на лестнице появился мужчина лет тридцати с небольшим. Высокий, худощавый, стройный. Густые черные брови резко контрастировали с гладко выбритым черепом. Впалые щеки, прямой с горбинкой нос, тонкие плотно сжатые губы... Я никогда прежде не видел Кахмаша, но, думаю, это они и был.

Спустившись на пару ступенек, колдун скрючил пальцы, подцепил "Телекинезом" огромный валун, стоявший рядом со входом в туннель и, оторвав его от земли, запечатал чернеющий проход. Глядя на то, как поморщился Аристер, я понял, что у него не хватит сил, чтобы убрать камень в сторону. А значит, мы оказались в ловушке.

После чего Кахмаш обернулся к нам и, подобно экспрессивному дирижеру, взмахнул обеими руками.

— Бежим, скорее!— закричал мне Аристер и рванул в направлении приближавшейся к нам "черепахи" за мгновение до того, как на наши головы пролился "Огненный дождь". Тяжелые раскаленные капли упали на то место, где мы только что стояли, опалив нестерпимым жаром наши спины. Кахмаш встретил нас мощным и продолжительным залпом "Ледяных игл". Вырвавшийся вперед Аристер, ожесточенно размахивая руками на бегу, отбивал остроконечные снаряды в стороны. Ледяные шипы разлетались в пыль, не успев причинить нам никакого вреда. За несколько шагов до плотно сомкнутых щитов, Аристер ударил "Кулаком ветра" по "черепахе". На близком расстоянии его магия возымела успех. Строй развалился, ом-пинцев разметало по сторонам, и мы тут же юркнули в образовавшийся проход.

Маневр моего друга казался мне абсурдным: зачем нам понадобилось ломиться сквозь строй, когда "черепаху" можно было обойти стороной? И лишь заметив, как замер Кахмаш, я все понял: колдун не хотел нанести вред своим подчиненным и на некоторое время остался не у дел.

Зато у меня прибавилось работы, когда мы оказались в самом эпицентре вражеского войска. Один из ом-пинцев попытался проткнуть меня копьем. Я отбил его в сторону мечом, нанес удар ногой по прикрывавшему противника щиту, отбросив его назад. Другой врезался в меня плечом, я не удержался на ногах и упал. Имперец взмахнул копьем, собираясь пригвоздить меня к земле, но вмешался Аристер, прикрыл меня "Щитом". Острие копья уперлось в невидимую непроницаемую мембрану, а я, воспользовавшись моментом, ударил нападавшего по колену пяткой, и тот повалился на землю со сломанной ногой. На нас ринулись со всех сторон воины, но Аристер взмахнул руками, и их отбросило назад. Воспользовавшись заминкой, я встал с земли, прихватив оброненное моим недавним противником копье.

— Бросай его в толпу!— крикнул стоявший рядом маг.

Я бросил. А он ускорил полет при помощи магии. Острие пробило щит, а затем и прятавшегося за ним воина. Сила удара была такова, что ом-пинца отбросило назад, и он сбил с ног еще двоих товарищей по оружию.

Но неугомонных имперцев это не остановило. Они снова поперли на нас. И тогда Аристер встретил их "Дыханием дракона". Сорвавшееся с его рук пламя прошлось по рядам нападавших. Заверещали охваченные огнем воины, уцелевшие отпрянули, плотное кольцо распалось.

— За мной,— хрипло проговорил Аристер. Взглянув на него, я понял, что маг исчерпал свои возможности и снова находился на грани потери сознания. Я хотел ему помочь...

— Давай, хотя бы сумку понесу!

... но гордый маг оттолкнул мою руку и первым ринулся к башне, с которой на остров была перекинута канатная дорога.

Мы бежали между домов, скрывавших нас от могущественного колдуна. С неба снова сыпались "Огненные капли", но Кахмаш бил наугад, поэтому ни один из снарядов не достиг своей цели. И все же было неприятно, когда в непосредственной близости падала тяжелая капля, разбрасывая во все стороны всепожирающее пламя.

Мы добрались до башни и начали затяжной подъем по винтовой лестнице. Каждая ступенька давалась Аристеру с превеликим трудом. Невзирая на его вялые протесты, я подхватил товарища под руку и силой волок его за собой, хотя уже и сам едва держался на ногах.

Когда мы обогнули башню и снова оказались со стороны внутреннего двора, в стену перед самым носом ударило "Ледяное копье".

Кахмаш.

Он по-прежнему стоял на лестнице, ведущей в крепость, и один за другим посылал в нас магические заряды разного калибра. Бежать не было сил, и мы ползли вверх по ступеням, прячась за сплошной преградой каменных перил. На наши головы сыпались ледяные осколки, каменная крошка, совсем рядом пролетали "огненные капли". Однажды нечто мощное разворотило перила, пробив крупную брешь. К счастью, мы уже миновали опасный участок, а потом и вовсе скрылись за поворотом башни.

Немного передохнув, мы пошли на второй виток. Когда нашему взору опять предстал внутренний двор, я увидел ом-пинцев, бегущих в направлении башни. Самые резвые из них уже поднимались по лестнице. Без магической поддержки Аристера мне не устоять против них. Пришлось поднажать, насколько это было возможно под непрекращающимся обстрелом Кахмаша и других поддержавших его колдунов.

Нам все-таки удалось взобраться на вершину башни, оказавшись под навесом, защитившим нас от "Огненного дождя". Вот и вместительная гондола, подвешенная на прочных канатах. Я затащил в нее совсем обессилевшего мага, а сам, прежде чем последовать за ним, вернулся к лестнице. Ом-пинцы были совсем рядом. Нас им уже не догнать, но что им стоило бы перерезать канаты, пока мы будем переправляться на остров? Нужно было их как-то задержать. Как?

Была у меня в запасе одна очень полезная Игла.

"Терновый куст".

Я вытащил ее из кармашка, сломал и бросил под ноги перед самым входом под навес, а потом отступил несколько шагов назад.

Магия не подвела. Из обломка Иглы пробился маленький росток, выпустил тонкий корешок, тут же впившийся в потрескавшуюся каменную укладку пола. А потом пошло по нарастающей. Разбрасывая во все стороны гибкие, но чрезвычайно прочные побеги, куст на глазах увеличивался в размерах, набирал объема, заполнял пространство под навесом. Добравшись до подпиравших крышу колонн, он обвил каменные столбы, надежно переплелся с соседними ветвями, так что распутать этот узел было уже невозможно. И разрубить ветви будет непросто: покрывавшие их шипы не брала никакая сталь. А если и удастся повредить какой-то побег, то на его месте тут же вырастет новый.

Красота!

Полюбовавшись на результат, на то, как ожесточенно и... бессильно пытаются прорубиться сквозь магическую преграду появившиеся у входа в беседку ом-пинцы, я вернулся к гондоле, взялся за ворот, и мы медленно поплыли над гладью озера Юа к острову, на котором стоял Портал.

Мы успели переправиться прежде, чем действие магии "куста" закончилось и имперцам удалось ворваться под навес. Они попытались перетянуть гондолу на свою сторону, но я, не долго думая, перерубил канат, связывавший остров с крепостью. Все, теперь нам никто не помешает.

Не спеша шагая к мерцавшему посреди скалы Порталу, я не мог поверить в то, что нам все же удалось до него добраться.

Рядом ковылял опустошенный Аристер, волоча за собой свою сумку. Взмахнув рукой, он подарил мне "Светлячка", легким мотыльком закружившего над моей головой.

— Дружище, мы сделали это!— радовался я, приближаясь к Порталу.

— Удивительно, но факт,— произнес мог устало.

Портал представлял собой каменную арку, покрытую какими-то непонятными символами. Именно они-то и мерцали мягким голубоватым сиянием. Ничего подобного я раньше не встречал ни в Найроване, ни в его окрестностях.

Я провел ладонью по гладкому камню, робко шагнул под арку...

Ничего не произошло.

— А ты знаешь, как им пользоваться?— спросил я Аристера. Мой голос дрогнул.

Маг пристально посмотрел на меня, опустился на колени, раскрыл сумку и принялся выкладывать на землю ее содержимое. Два предмета были похожи на подсвечники. За ними последовали два почти черных кристалла, увенчанных толстыми кольцами. "Подсвечники" Аристер расставил под аркой — по одному у каждой опоры. В гнезда он поместил упомянутые кристаллы. Потом он аккуратно провернул кольцо на вершине одного из них, и в сторону параллельно земле ударил тонкий пучок света, похожий на луч лазерного целеуказателя.

— Что это?— спросил я, не скрывая своего любопытства.

Аристер ничего не ответил. То же самое он проделал со вторым кристаллом, так что теперь два луча били в противоположные стороны.

— Отойди подальше,— сухо приказал он мне.

Я подчинился, переместился к посадочной площадке, где на вечном приколе стояла бесполезная гондола. Издалека я плохо видел, чем занят Аристер. Кажется, он привел в действие какие-то механизмы на "подсвечниках", потому что послышалось легкое жужжание шестеренок, кристаллы начали поворачиваться вокруг собственной оси, а испускаемые ими лучи — сходиться.

Закончив работу, Аристер не спеша отошел от арки, но не присоединился ко мне, а встал на противоположном конце площадки, скрестив руки на груди. Вид у него был сосредоточенный, хмурый.

Впрочем, я лишь мельком взглянул на него. Куда больше меня интересовало то, что происходило рядом с аркой. Лучи, сближаясь, медленно скользили над землей. Еще мгновение — и они пересеклись, слившись воедино.

И в этот момент прогремел взрыв.

Он был такой силы, что вздрогнул весь остров. Я невольно и запоздало упал на землю, прикрыв голову руками. Где-то вдалеке сыпались камни, битая крошка, слышался плеск воды. Меня же накрыло облаком пыли.

Когда я вскочил на ноги, камни все еще продолжали сыпаться в воду. Но я бросился к арке, подгоняемый дурными предчувствиями.

И они меня не обманули.

Арки больше не существовало. На ее месте из земли торчали лишь обломки опор.

И только непотревоженный "Светлячок" продолжал нарезать круги над местом взрыва.

Я медленно повернулся к Аристеру.

— Ты... что... наделал?

Он смотрел на меня с нескрываемой грустью.

— Поверь мне, так было нужно. Если ты успокоишься, я все тебе объясню.

Я сжал кулаки и ринулся было на... Я даже не знаю, как его после этого назвать.

Краем глаза я заметил, что у арки воздух начал искриться и переливаться. Это событие отвлекло меня на мгновение от Аристера. Подобное явление можно наблюдать, когда задействован дальний телепорт.

Неужели Портал все-таки сработал?

— Прости, что так получилось,— послышался голос Аристера, и раздался приглушенный хлопок.

Я обернулся к магу, но он уже исчез. На земле, переливчато таял обломок телепортационной Иглы.

И тут меня оглушил дикий рев:

— КТО-О-О-О???!!!

Я медленно развернулся и увидел ИХ. Двое. Каждый примечателен сам по себе. Первый был среднего роста, субтильный, но держался с достоинством и демонстративным превосходством. Человек, привыкший повелевать. Одежда и открытые участки тела украшены защитными артефактами, в руках — жезл, на лице — маска. Второй — настоящий гигант под два с половиной метра ростом, гипертрофированно мускулистый, просто пышущий силой. Облачен в кирасу, головной убор, похожий на танкистский шлемофон, в одной руке огромная секира, в другой небольшой круглый щит. Выражение лица — свирепое, взгляд — испепеляющий.

Оба стояли и смотрели на то, что осталось от арки. Потом они повернулись и увидели меня.

— Ты что наделал?!— воскликнул человек в маске удивленно — совсем так же, как я парой минут назад.

Незнакомец вскинул жезл, и в то место, где я только что стоял, ударила молния. Я успел отскочить назад, но недостаточно далеко, чтобы избежать последствий удара магического заряда. Он был настолько силен, что камень лопнул. Быстро разрастающаяся трещина достигла моих ног, а потом я понял, что лечу вниз вместе с каменными глыбами, края которых были оплавлены ударом молнии. Где-то вдалеке мелькнул последовавший за мной "Светлячок", после чего меня поглотила темнота и небытие.

Глава 8

Сначала было темно. Потом появился свет...

Свет в конце туннеля?

Нет, не все так скверно. Пятно света висело у меня над головой, метрах в пятнадцати — узкая щель в каменном монолите, через которую сочились солнечные лучи. Пытаясь привстать, я снова рухнул от боли, прокатившейся по всему телу. Перед глазами поплыли радужные круги, и я почувствовал, что вот-вот снова отключусь. Я прикрыл глаза, расслабился, прислушиваясь к собственным ощущениям. Через некоторое время боль притупилась, и я снова взглянул на мир.

Стараясь не делать резких движений, осмотрелся. Я лежал на песчаном дне глубокой расселины. Если протянуть правую руку, можно было коснуться шершавой каменной стены. До противоположной мне было не дотянуться, но она тоже находилась совсем близко.

Судя по всему, если вспомнить минувшие события, я провалился в эту расселину после того, как человек в маске шарахнул по мне зарядом молнии. Он промахнулся. Удар расколол тонкую каменную корку, прикрывавшую отвесную полость в недрах острова, на котором некогда стоял Портал...

Портал...

Вспомнив о нем, я невольно вспомнил и об Аристере, и о том, что он натворил.

Зачем? ЗАЧЕМ?! ЗАЧЕМ ОН ЭТО СДЕЛАЛ?!!

Теперь я уже ничуть не сомневался в том, что это на самом деле мог быть Портал, ведущий в реальный мир. Не знаю, как такое было возможно, не знаю, кто его создал, но он был.

А теперь его нет, потому что мой друг, человек, которому я доверял на сто про, взял и взорвал его какой-то магической хренью!

ЗАЧЕМ???!!!

Этот... гад... хотел мне что-то объяснить, но тут появился человек в маске, а мой бывший друг исчез, оставив меня на растерзание какому-то психу.

От последнего мне удалось уйти почти живым, но появилась новая проблема. Постыдно бежав, Арисер бросил меня в месте, от которого до моего дома была добрая пара тысяч километров пути через недружелюбные йоланские джунгли и совсем неприветливые пески пустыни Уюм.

Ну, и что теперь делать?

Я был зол на Аристера — и это еще мягко сказано. На самом деле мне хотелось его убить. Медленно. Жестоко. С наслаждением.

Кажется, у меня появилась новая цель в жизни.

Месть!

Мысли о ней придавали сил. Наплевав на боль, я приподнялся и, морщась, уселся на пятую точку. Снова огляделся.

Месть — это славно, но для начала не мешало бы выбраться из этой расселины.

Я задрал голову. Высоко. Правда, стены расселины не были совсем отвесными. Имелось достаточное количество выступов, которые, собственно, и не дали мне умереть. Я вспомнил, как мое тело летело вниз, ударяясь об эти выступы. Было больно, но вместе с тем они гасили скорость, прежде чем я рухнул на песчаное ложе и потерял сознание.

Кстати, о теле...

Я осмотрел, ощупал себя с ног до головы. Десяток крупных синяков, пара шишек, жуткие ссадины, рассеченное плечо, разорванный бок. Но кости, кажется, были целы. Впрочем, пытаясь встать на ноги, я повалился на песок, почувствовав нестерпимую боль в колене. Осмотрел конечность...

Нет, никаких серьезных повреждений. Наверное, просто сильный ушиб.

И на том спасибо.

Гораздо хуже обстояло дело с магическими принадлежностями. При падении разбились Хрустальные иглы. Все до единой. Хорошо еще, что они, подчиняясь неписаным законам этого мира, не сработали.

Меч и лук не пострадали. Чтобы подобрать оружие, мне пришлось немного поползать по дну расселины. И вот, обернувшись назад, я увидел, что там трещина в каменном монолите не обрывалась стеной, как перед моим носом, а, продолжая сужаться, под наклоном уходила вглубь скалы, теряясь в темноте.

Хм... Любопытно...

В очередной раз задрав голову, я вынужден был признаться, что мне ни за что не выбраться наверх без подручных средств. А даже если бы и получилось, я бы оказался на острове посреди озера, в котором обитало какое-то чудовище, пожиравшее все, что попадало в воду...

Результат размышлений был неутешителен. Если замеченный мною проход окажется ложным, то остаток дней мне предстоит провести на дне этой расселины. Богатое воображение тут же нарисовало скелет, сидящий, прислонившись к каменной стене, выбеленный временем череп, чьи пустые глазницы тоскливо смотрят наверх, встречая и провожая йоланское солнце.

Бр-р-р!!!

Несмотря на острое желание обследовать пещеру, я решил в первую очередь заняться ранами. В моей сумке нашелся материал для обработки и перевязки, и через десять минут я уже был готов к подвигу.

Подобрав сумку, в которой хранилась сменная одежда и кое-какая еда, я, опираясь о стену, страшно прихрамывая и морщась от боли, заковылял вдоль расселины.

Спуск оказался незатяжным. Скалистое дно выровнялось, а сдавливающие стены разошлись в стороны. Тесная расселина превратилась в довольно просторный туннель, некогда проточенный в камне потоком воды...

Впрочем, это легенда. На самом деле туннель создали разработчики игры — и это обнадеживало. Сердце подсказывало, что ему отводилась какая-то определенная роль в сюжете, а значит... Значит, у меня имелся, пусть призрачный, но все же шанс выбраться из этого подземелья...

Точнее, подводья, если так можно выразиться. Я только сейчас вспомнил, что нахожусь под дном озера, и если случится непредвиденное и в туннель хлынет вода...

Услужливое воображение живо откликнулось на мои страхи, заставив меня поежится, представляя, как водный поток стремительно заполняет замкнутое пространство.

Стряхнув наваждение, я сделал еще несколько шагов вглубь туннеля и снова остановился.

Видимо, я все же чувствительно стукнулся головой, раз сунулся в темный туннель, не позаботившись об источнике света.

Пришлось вернуться обратно.

Факел я сварганил из меча, использовав его в качестве древка, и сменной рубахи, разорванной на полоски. Инструменты для добычи огня всегда были при мне, и вскоре яркое пламя игриво заплясало на стенах туннеля.

Когда-то он — пусть и условно — был заполнен водой. Она и сейчас сочилась и капала с потолка, откладывая минеральные соли на медленно растущих сталактитах, скапливалась в углублениях, стекала на пол и тонким медленным ручейком устремлялась вглубь туннеля, уходящего в неизвестность.

Держа в одной руке факел, а второй опираясь о стену, я шел вперед, перебираясь с камня на камень. Колено саднило, но уже не причиняло прежней боли, или я просто к ней привык. Рана на боку разошлась, кровь пропитала некогда белоснежные бинты, а я вновь почувствовал слабость, сопровождавшуюся звоном в ушах и черными кругами перед глазами. Но упрямо шел вперед, помня о том, что импровизированный факел будет гореть не вечно, и если он погаснет раньше, чем я найду выход из подземелья... В общем, не хотелось бы потом блуждать в кромешной темноте. Чтобы растянуть "удовольствие", я выжидал до последнего, и лишь когда огонь грозил окончательно затухнуть, наматывал на факел очередную тряпичную полоску.

К тому времени как я выбрался на берег подземного озера, у меня закончилась первая рубашка, и мне пришлось достать вторую. Последнюю.

Намотав свежую полосу, я напился из озера, наполнил водой флягу и решил перекусить, чтобы восполнить запас сил. Я сидел на камне, отламывая от рисовой лепешки небольшие кусочки, отправлял их в рот и медленно пережевывал, запивая холодной водой. И все это время меня не покидало ощущение, будто за мной кто-то наблюдает. Нет, я готов был поспорить, что в пещере никого не было. Но навязчивое чувство не ослабевало.

Отрывая очередной кусок, я неловко ударился локтем о камень. Ломоть упал и подкатился к воде... И тут же вода всколыхнулась шумным всплеском и оброненный кусок исчез, словно его и не бывало. При этом — могу поклясться! — я не увидел того, кто его подобрал, хотя это произошло всего в двух шагах от меня.

Я замер, прекратив жевать, и медленно потянулся к ножу на поясе.

Позади меня раздалось недовольное урчание, а на моей голове зашевелились волосы.

Не знаю, кто это был, как он умудрился схватить кусок лепешки так, что я его не заметил, а потом оказался позади меня.

Я демонстративно убрал руку от ножа...

В ответ — одобрительное ворчание.

И тишина.

Но это нечто продолжало стоять за моей спиной и сверлить мой затылок глазами. Я чувствовал это!

И мне это не нравилось.

Стараясь не делать резких движений, я отломил кусочек лепешки и бросил его в сторону. Раздалось тихое шуршание, а мгновение спустя еда исчезла, как и в прошлый раз, а меня поблагодарили все тем же дребезжащим урчанием.

Кто бы это ни был, но он был голоден.

Еще один кусочек пищи полетел на камни, но в противоположную сторону... и опять исчез прежде, чем я успел заметить неведомого обитателя подводной пещеры.

Шустрый какой!

Но пора и честь знать. Неизвестно еще, как долго мне придется блуждать по подземелью, не известно, когда удастся добраться до людей и пополнить запас провианта. А сейчас в моей сумке оставалась горсть местных фруктов и жалкие остатки лепешки, которые я рачительно вернул в закрома.

Встал с камня, поднял факел...

— Прощай, мой пещерный друг,— пробормотал я и сделал шаг в сторону туннеля.

Позади послышалось грозное урчание.

Вот же проглот!

— Извини, приятель, самому мало,— признался я и продолжил путь.

Оно стремительно метнулось следом — зашуршали покатившиеся камешки, — а в следующий момент мою спину обожгло острой болью.

— Ах, ты ж...— выругался я.

Эта сволочь полоснула меня когтями. А когти у него были острые.

Выхватив нож, я с разворота ударил факелом, но промахнулся — за спиной нападавшего уже не было. И в тот же миг я пропустил следующий его удар, пришедшийся по моему много страдальному боку. На противоходе я полоснул ножом — и снова не попал. Зато он не промахнулся, разодрав мне бедро, но уже с другой стороны.

Эта тварь перемещалась стремительно, да к тому же была невидима...

— Стоп, стоп, стоп!— примирительно вытянул я перед собой руки, все еще пытаясь определить, где он, с какой стороны ожидать следующего удара.

Старательно изображая самые мирные намерения, я вернул нож на его прежнее место, снял с плеча сумку, достал лепешку и, отломив кусочек, бросил его на землю...

Едва заметное движение воздуха — и подношение исчезло без следа.

Следующий кусочек полетел подальше и в противоположную от выхода сторону. Потом еще дальше, на берег озера. Потом чуть в сторону, за торчавший у воды валун.

И пока он летел, я рванул к туннелю... ну, насколько это было возможно в моем плачевном состоянии. Но когда я вломился в проход, позади меня раздалось знакомое урчание.

Гад ненасытный!!! Что он тут жрал, пока я не появился?!

Дальше мы шли вдвоем. Я отламывал маленькие кусочки лепешки, и бросал их через плечо. Он подхватывал их налету и не отставал.

Туннель в этой части подземелья был просторнее и чище. Теперь я шел по песчаной дорожке, а не скакал по камням. Лишь иногда мне приходилось нагибаться, минуя нависавшие над полом выступы.

Наконец, случилось то, что рано или поздно должно было случиться: я бросил за спину последний кусочек лепешки и демонстративно отряхнул руки.

Тишина в ответ.

Вот и ладно...

Но стоило мне шагнуть вперед, как позади раздалось недовольное урчание.

— Угомонись, нет больше ничего!— раздраженно крикнул я.

Мне в спину ударил небольшой камешек.

— Да, пошел ты!

И тут же пожалел об этом. В течение двух коротких секунд я приобрел пять глубоких царапин, полученных с разных сторон.

— Ладно, хрен с тобой, уговорил,— сдался я.

Пришлось лезть в сумку за фруктами. Это были небольшие плоды, похожие на сливу, с мелкими мягкими косточками и нежной мякотью. Бросив один на пробу, я заметил, как плод исчез. Дар был принят, и мы пошли дальше.

На этот раз приходилось растягивать удовольствие, потому что фруктов у меня было немного. Выслушивая гневные упреки, я тянул до последнего и бросал очередную порцию кормежки в самый последний момент, за мгновение до нападения. И с содроганием думал о том, что произойдет, когда плоды закончатся.

К этому времени я преодолел метров сто подземелья. Если учесть, что от острова до берега было метров пятьдесят, думаю, что озеро осталось позади. Это в том случае, если я двигался на север. Некоторые косвенные доказательства указывали на то, что я все же двигался в правильном направлении. Во-первых, с потолка перестала сочиться вода. Во-вторых, — и это внушало надежду — последние несколько минут я двигался "в гору".

Лишь бы только фрукты не закончились прежде, чем я доберусь до выхода...

Туннель закончился неожиданно. Закончился сплошной стеной, уничтожившей все мои надежды на спасение. Моя ладонь сжимала последний плод, на почерневшем от копоти мече догорал последний кусок рубахи, а позади выражало свое недовольство прожорливое пещерное нечто.

— Да погоди ты!— рявкнул я, и оно, на удивление, замолкло.

Мои пальцы заскользили по холодному камню стены. Слишком уж гладкой и подозрительно ровной она была. Не может быть, что туннель заканчивался тупиком. Разработчики не стали бы создавать подземелье, в котором не было ни входа, ни выхода.

Разве что это была какая-то своеобразная шутка...

Нет. Свет факела выхватил прямоугольный камень, слегка выпиравший наружу. Так и хотелось подцепить его пальцами и потянуть на себя... или вдавить в стену. Что я и сделал. Камень поддался, послушно "утонул" в монолите, раздался приглушенный грохот, и каменная плита перед моим носом провернулась на невидимых шарнирах, открыв проход к каменной лестнице, ведущей вверх.

Позади раздалось ворчание, в котором я распознал нотки удивления.

— Что, не знал?— спросил я пещерное нечто.— Век живи — век учись.

Но нам пора было прощаться. Размахнувшись, я забросил последний плод как можно дальше вглубь туннеля, а сам шагнул к лестнице, навалился плечом на каменную дверь и отгородился от подземелья прочной стеной.

Замер и прислушался. Ни сверху, ни из-за двери не доносилось ни звука. Тишина.

Я поднялся по лестнице, мягко надавил на ручку обычной, хотя и прочной деревянной двери, медленно распахнул ее и увидел заботливо обставленную пещерку, напомнившую мне мастерскую Годвера. У стен расположились шкафы, полки которых были заполнены образцами минералов и всевозможных ингредиентов, знакомые и необычные инструменты, химическая посуда. Рядом — небольшой столик. То, что на нем стояло, было заботливо накрыто скатеркой. С другой стороны от шкафов — дверь, ведущая в неизвестность.

Это слева от входа. А справа...

Повернув голову, я увидел мужчину, стоявшего у верстака и смотревшего на меня со смешанным чувством удивления, раздражения и негодования. Высокий, худощавый, лысый...

Кахмаш.

Сердце екнуло. Вот уж с кем мне совершенно не хотелось встречаться.

Я молнией метнулся к двери, собираясь вернуться в подземелье, но колдун взмахнул рукой, и дверь с грохотом захлопнулась перед самым моим носом. Я подергал за ручку — тщетно.

Обернулся.

Кахмаш дернул щекой в ехидной усмешке.

Я вопросительно посмотрел на соседнюю дверь, но колдун отрицательно покачал головой, мол, не выйдет. А потом протянул в мою сторону руку с растопыренными пальцами.

Я не стал дожидаться результата, метнул в него меч с догоравшей на нем тряпкой. Кахмаш ловко уклонился — меч звякнул о стену и гулко упал на верстак. И пока колдун не очухался, я рванул к нему, доставая из-за пояса тесак.

Не успел. Кахмаш снова взмахнул рукой, и меня отбросило назад — словно в грудь врезался огромный кулак великана. Я ударился о стену, а потом обрушился на пол и захрипел, стремясь восполнить потерю выбитого из легких магическим ударом воздуха. Одновременно с этим я попытался подняться на ноги, но меня прижало к полу невидимой плитой, отчего дышать стало еще труднее. Вдруг неведомая сила рывком перевернула меня на спину, и я снова увидел Кахмаша. Колдун стоял рядом и, по-прежнему молча, шевелил пальцами, направленными мне в область живота. Я чувствовал их, чувствовал, как он перебирает мои внутренности... Это было не больно — противно.

— Падший,— пренебрежительно сказал он — уж не знаю, как он это определил. Его лицо перекосило.— Ненавижу!

Он сжал пальцы в кулак...

...и моя печень вспыхнула огнем нестерпимой боли, да так, что я заорал во все горло.

— Ты будешь страдать долго и страшно — уж я об этом позабочусь. Я не дам тебе умереть, чтобы ты в полной мере ощутил силу Великого бжа-ге и свою ничтожность. А когда мне надоест, я вырву твою душу и помещу ее в вамни — и твои муки станут вечными.

Прекрасная перспектива — ничего не скажешь...

Но мне нечего было противопоставить. Я лежал на полу и корчился от боли. А он стоял надо мной и с наслаждением перебирал пальцами, то усиливая страдания, то ослабляя телекинетическую хватку. Оставив печень в покое, он вонзил несколько раскаленных игл в желудок, прошелся ледяным дыханием по моим легким, прикоснулся к сердцу и безжалостно сдавил его в своей руке.

Я оказался на грани потери сознания, но палач, как и обещал, привел меня в чувство и скользнул пальцами выше. В голове взорвался огненный шар, а потом стало так больно, что я снова заорал, не стесняясь собственной слабости...

Но вдруг Кахмаш отдернул руку, и я увидел, как на его белоснежной рубахе, рассеченной тремя ровными полосками, проступила кровь, а лицо вытянулось, демонстрируя полное недоумение.

Хм... Знакомые царапины...

Колдун ударил наотмашь, пытаясь достать невидимого противника, но лишь развалил магическим ударом один из шкафов. А в отместку получил еще парочку свежих царапин на спине чуть выше поясницы. Яростно зарычав, он с разворота послал "Ударную волну", прокатившуюся по части мастерской, перевернувшую кадку с водой, разметавшую аккуратно разложенные на верстаке инструменты. Но снова промахнулся и обзавелся новыми глубокими царапинами.

Кахмаш, конечно, сволочь редкостная, но в сообразительности ему не откажешь. При помощи текинеза он схватил с полки какой-то горшочек и грохнул им о пол. Во все стороны разлетелись мелкие осколки, а пол осыпало тонким слоем какого-то белого порошка.

На мгновение в мастерской воцарилось затишье. Колдун замер, готовый в любой момент применить очередную магическую задумку.

И такая возможность представилась ему, когда на покрытом порошком полу проявились отчетливые отпечатки крохотных, словно детских, ножек. Кахмаш ударил "Ледяными иглами", но они прошли в стороне от моего нежданного союзника, который заметался по замкнутому пространству в поисках укрытия. Колдун внимательно отслеживал его перемещения, засыпая магическими зарядами малой мощности. Видимо, не хотел разнести в пух и прах свою мастерскую. Наконец, ему удалось загнать невидимое нечто в угол, и он вцепился в добычу телекинетической хваткой и медленно потянул к себе. Она жалобно верещала и билась, стряхивая с ножек приставшую пыль. Временами ее тельце начинало призрачно проявляться, словно бледно мерцавшая в темноте люминесцентная лампа. Разглядеть его во всех подробностях я не смог, определил лишь, что существо было небольшого росточка, худенькое и тщедушное.

Я слишком медленно приходил в себя. Тело сковывала невероятная слабость. Даже перевернуться на бок стоило мне титанических усилий. Я попытался привстать, но дрожащие руки подкосились, и я снова рухнул на пол. Однако на отдых у меня не было времени. Нужно было действовать, пока Кахмаш не обращал на меня внимания. Я уперся локтем в пол, изогнулся и перекатился на живот, оттолкнулся рукой — и перевернулся на спину. Таким образом я добрался до оброненного мною тесака, сжал рукоять непослушными пальцами и позволил себе секундную передышку.

Колдун притянул добычу к самому носу, с любопытством разглядывал ее и натужно пыхтел. Продолжая удерживать невидимку одной рукой, он протянул к существу вторую, и бедолага дико заверещал.

Кахмаш довольно усмехнулся. Он был совсем рядом от меня, но до сих пор вне пределов досягаемости. Я не доставал до него самую малость. А живодер настолько увлекся своей новой жертвой, что напрочь забыл о моем существовании. Уже знакомыми мне жестами он принялся "ощупывать" невидимку, отчего тот пищал и бился в телекинетических тесках.

Я переложил тесак в правую руку и, мобилизовав остатки сил, перевернулся на живот, одновременно ударив ножом в ногу Кахмаша. Клинок пронзил бедро. Колдун осел и громко охнул. Должно быть, он расслабил хватку, и невидимка, воспользовавшись возможностью, полоснул его когтями по лицу.

Мастерскую огласил крик боли и ярости.

А мой союзник снова приобрел свободу, о чем красноречиво сообщила появившаяся на полу стремительная дорожка следов.

Потеряв одну добычу, колдун решил сорвать злость на другой. Он выдернул из бедра тесак и отшвырнул его в сторону, а потом с размаху врезал мне ногой по ребрам. Кажется, он решил разобраться со мной без всякой магии и выпендрежа. Он неутомимо бил меня ногами с наслаждением, со знанием дела. Вначале я еще кое-как пытался прикрываться, но потом лишился последних сил и валялся на полу тряпичной куклой, слыша сквозь шум в ушах натужное сопение Кахмаша, звук глухих ударов и треск моих ребер. Уже на грани отключки я увидел, как нечто мерцающее запрыгнуло на спину колдуна и с остервенением принялось царапать его лицо. Кахмаш вынужден был оставить меня в покое. Он завертелся на месте, пытаясь дотянуться до оседлавшего его невидимки, но никак не мог подцепить юркое существо. Лицо колдуна превратилось в кровавую маску, один за другим вытекли оба глаза, а рев, доносившийся из глотки, вырывался не только через распахнутый рот, но и сквозь дыры в исполосованных щеках. Наконец, его ноги подкосились, и он упал на пол рядом со мной. А невидимое нечто, замызганное кровью своего врага, запрыгнуло ему на живот и принялось полосовать ему грудь. Кахмаш уже не сопротивлялся и не кричал — лишь слабо стонал, а невидимка все не унимался. Разодрав грудь, он вонзил крохотную лапку меж ребер и, дернув изо всех сил, вырвал сердце колдуна наружу. Зная его аппетит, я подозревал, что он вопьется в него своими зубами. Однако, выдержав драматическую паузу и дождавшись, когда Кахмаш испустит дух, невидимка швырнул все еще трепещущее сердце на верстак.

Лишь после этого я позволил себе потерять сознание...

У меня были все шансы не проснуться. Вошедший в раж невидимка мог прикончить и меня за компанию, но он этого не сделал. Очнувшись, я сначала услышал азартное чавканье, а потом заметил покрытого пятнами крови невидимку на столе рядом со шкафами. Оказывается, под расписной скатеркой находился обед колдуна, который в данный момент заядло поглощал ненасытный проглот. Пища исчезала так быстро, словно поблизости работал мощный пылесос.

Я повернул голову.

Кахмаш, самый могущественный колдун Йолы был мертв. И прикончил его ни стоявший в очереди первым Ян-Каш, ни равный ему по силам маг с далекого севера, а тщедушное существо, которое я невольно вызволил из подземелья.

Извини Ян-Каш, так уж получилось...

Кратковременная отключка пошла мне на пользу. Я все еще был слаб, а мое тело напоминало сочащуюся кровью отбивную, но мне хватило сил встать сначала на колени, а потом и на подкашивавшиеся ноги.

Нужно было отсюда уходить. Не факт, что прикончив обед, невидимка не захочет еще чего-нибудь вкусненького. Мне нечего было ему предложить, а значит...

Пора уходить.

Но, увы, уйти сразу же не получилось. Сначала мне пришлось собирать свое разбросанное по мастерской оружие. Первым на пути попался тесак, у верстака валялся наполовину почерневший меч. За луком и стрелами мне пришлось возвращаться обратно. Проходя мимо шкафов, я увидел полку с готовой продукцией.

Слезы Ярунэ.

Я был плохо знаком с йоланской магией но, подозреваю, от найрованской она отличалась лишь атрибутикой. Там Иглы, здесь Слезы — разница невелика.

Правда, я понятия не имел, какая магия в них заключена: в отличие от Хрустальных игл, на Слезах не было никакой маркировки...

Но это еще не означало, что они совершенно бесполезны.

Я взял с полки первую попавшуюся Слезу — каплевидный хрусталик размером с мячик для пинг-понга... и тут же понял, что эти магические артефакты не нуждались в маркировке. Потому что, едва взяв один из них в руку, я получил о нем всю необходимую информацию:

"Армия тьмы", шестой уровень

Ого! Вещь стоящая и мощная.

Следующая Слеза содержала в себе магию огня:

"Уголек", шестой уровень

Узнав его свойства, я нервно вздрогнул...

Коварная и опасная магическая ловушка, превращающая в пепел любого, кто к ней прикоснется.

Хорошо еще, что она не активирована...

Третья была наделена магией исцеления, но, увы, как и в Найроване, она не действовала. Зато остальное оказалось вполне пригодным: "Гнев грома", "Болото", "Туман", "Ледопад" — жаль только, что мало.

Правда, рядом на полке стояли крохотные фигурки, вырезанные из кости, похожие на японские нэцкэ. Думаю, это и были упомянутые Кахмашем вамни. О них мне рассказал Ян-Каш. Вамни — "вместилища души" — создавали исключительно могущественные бжа-ге, каковым был, к примеру, Кахмаш. Они могли вытянуть душу у любого существа и поместить ее в такую вот костяную фигурку. Зачем? Ян-Каш об этом не говорил, а я не удосужился спросить. Но у меня появилась возможность узнать об этом на практике. Их было четыре, и все нашли свое место в моей дорожной сумке.

Кроме магических принадлежностей обрадовал запас йоланского золота в монетах. Три увесистых мешочка в иной ситуации могли бы стать солидным утешительным призом. Сейчас же я равнодушно упаковал добычу в сумку и забыл о ее существовании.

Пробежавшись взглядом по разгромленной мастерской, я не обнаружил больше ничего стоящего. Вернее, было много всякого полезного барахла, но взять с собой я его не мог: я сам едва держался на ногах, так что лишний груз мне был ни к чему. А вот с обеденного стола колдуна я бы взял что-нибудь, но... там уже нечем было поживиться, потому как прожорливый невидимка остервенело добивал остатки. Не желая его беспокоить, я решил уйти молча, по-английски.

На мой выбор были три двери. Одна вела обратно в подземелье. Что находилось за двумя другими — понятия не имею. Я выбрал ту, что слева — хотя бы потому, что она находилась подальше от обеденного стола.

Я тихо пересек мастерскую, прихватив по пути сброшенную на пол скатерку, распахнул дверь и вышел наружу, тут же ослепнув от яркого солнечного света.

Глава 9

Вот уже несколько часов я брел через лес, перемещаясь от дерева к дереву, потому что держаться на ногах становилось все труднее. Раны, полученные в подземелье воспалились, несмотря на то, что я их обработал и перевязал разорванной на бинты скатертью. Кружилась голова, донимали слабость и жар. Вода, которой я запасся у подземного озера, быстро заканчивалась и не приносила облегчения.

Куда я шел?

Не знаю. Для начала хотелось как можно дальше отойти от крепости. Потом... Потом я просто брел, не разбирая дороги, словно от движения вперед зависела моя жизнь. Наверное, так оно и было. Ужасно хотелось остановиться, прилечь прямо на землю, покрытую мягкой периной гниющих листьев, забыться, поспать... Но я чувствовал, что после этого уже не встану.

Никогда.

И я брел куда-то, слабо реагируя на происходящее вокруг. Впрочем, мой мир, воспринимаемый воспаленным воображением, сузился до десятка метров в радиусе. Все остальное пространство выглядело размазанным, а потому несуществующим.

Я шел, шел, шел...

Минуты сливались в часы, а те, в свою очередь переходили в дни и недели. Но скорее всего, это была лишь иллюзия застывшего времени, в котором я увяз, словно муха в повидле. Порой сознание отключалось, словно перегоревшая лампочка, и я на какое-то время забывал о ноющей боли и пожиравшем все тело жаре. А когда я снова приходил в себя на короткое время, то оказывалось, что я все так же бреду по лесу, распугивая местных обитателей натужным хрипом и вонью, распространяемой гниющими ранами.

Однажды я упал и уже не смог подняться, как ни старался. Сначала еще хватало сил, чтобы ползти, цепляясь за корни...

— Не останавливайся! Вперед, только вперед!!!

И я полз, стараясь не слушать сопровождавший меня хохот.

Это был Кахмаш. Он давно уже преследовал меня, шел следом, прячась где-то среди зарослей. Я не видел его, но знал: он где-то рядом. А он изгалялся как мог: устраивал на моем пути непроходимые завалы, посыпал землю углями и шипами, насылал безобразных чудовищ, отрывавших от меня куски сочного мяса. И хохотал — громко, безумно, без остановок...

— Вперед! Не останавливайся, если хочешь жить!

И все же он меня настиг. Набросился, когда я потерял сознание, наступил коленом на грудь, вдавив в землю, вцепился пальцами в горло и начал душить. Я видел его лицо сквозь застилавшую глаза пелену...

Ну, и рожа!

Выпученные глаза, оскаленный от натуги рот, извивающиеся и норовящие цапнуть меня змеи на голове...

Я уперся ему в подбородок, пытаясь скинуть с себя, обрести свободу.

- Ты должен идти дальше!

Но он ловко вывернулся, а я вцепился ему в горло, и мы принялись душить друг друга с самозабвением обреченных.

— Ты че, братиш?— хрипло взмолился Кахмаш. Он ослабил хватку, а потом отпрянул и тут же накинул на меня сеть, запеленал как младенца, так, что я не смог больше пошевелиться.

Я дернулся раз, другой, но быстро выбился из сил и притих. Мы целую вечность смотрели друг на друга: я — беспомощно и обреченно, он — выжидающе и настороженно...

Пелена медленно спала с глаз, и теперь я смог разглядеть своего мучителя. Нет, это был не Кахмаш. Молодой паренек в пестром наряде и с заплетенными в тугие косички волосами.

— Привет, чувак,— осторожно помахал он мне рукой.— Ты как ваще? Только не бросайся на меня больше, а то я окончательно разуверюсь в людях.

— Ты кто?— прохрипел я, наводя фокус на стоявшего передо мной человека.

— Нирвана я.

— Нирвана? Падший что ли?

— Типа того. А тебя как звать-величать?

— Ильс. Где я?

— Это моя хаза. Welcome, так сказать...

Я огляделся.

Точно, хаза. Домом это... хм... жилище можно было назвать с большой натяжкой. Собранные из бамбуковых шестов стены просвечивали прорехами, в лучах пробивавшегося сквозь них света весело кружили пылинки. Потолок из жердей, выстланных пальмовыми листьями, выглядел более добротно, но все равно убого. Из мебели в помещении я разглядел только низкий табурет — такие обычно подставляют под ноги. Даже кровати как таковой здесь не было — то, на чем я лежал, укутанный пледом, можно было назвать как угодно, только не кроватью. Еще имелся выложенный камнем очаг, над которым висел закопченный чайник, а рядом высилась поленница дров, вдоль стен стояли плетеные корзины, прикрытые такими же крышками. И повсюду висели пучки трав, какие-то коренья, сушеные грибы...

Н-да...

— Что со мной случилось?

Я ничего не мог вспомнить.

-Сам в непонятках,— ответил хозяин дома.— Ты был покоцаный с ног до головы. Такое впечатление, типа ты приставал к кошке, а она тебя сначала отходила когтями, а потом долго добивала ногами.

Кошка?!

Нет, это была не кошка. Пещерный невидимка... А потом еще Кахмаш добавил. Отделал, как бог черепаху.

— Как я сюда попал?— задал я очередной вопрос.

— Не помнишь? Ясен пень: ты же только мычал и дышал через раз... Я тебя в лесу надыбал, подобрал, сюда притащил, как мамка родная ухаживал за тобой. Думал — не жилец, так, ради спортивного интереса старался. А ты упертый — выкарабкался.

— Давно я здесь?

— Так вторая неделя пошла.

Ничего себе!

— Братиш, не пугай меня так больше, лады?— попросил Нирвана.— Я уж думал все — кирдык тебе. Я же не лепила какой, только травками балуюсь,— сказал он и глупо хихикнул.— А... во... кстати, о травках!

Он завел руку за спину и достал невесть откуда изогнутую трубку — она едва дымилась, — поднес к губам, несколько раз вдохнул, задержал дыхание и медленно выпустил струйку дыма под потолок.

— На, пыхни кайфу для профилактики,— протянул он мне трубку.

— Не,— поморщился я. И без того мутило и выворачивало наизнанку.

— Бери, бери, чувачок. Она безвредная, не подсядешь. Боль снимает, тонус поднимает, голод утоляет... Короче — панацея.

— Ты даже такие слова знаешь?— удивился я. По говору и повадкам — гопник обыкновенный. Но некоторые фразеологические обороты выдавали человека образованного.

— А то!— гордо ответил он и назидательно добавил: — Не суди о человеке по внешнему виду. Я, между прочим, уник закончил с красным дипломом.

— А здесь как оказался?

Он захихикал.

— Рванул за новыми ощущениями. Кенты шепнули, что здесь, в Йоле, травка улетная, грибочки, там, разные, корешки всякие. Вставляют не по-детски, пруха — конкретная, круче, чем в реале. И все натурпродукт, никакой химии. И никаких последствий. Ну, почти... Попробовал — понравилось. Так и остался здесь,— он развел руками.— Теперь уже, походу, навсегда...

Нирвана оказался толковым хозяином, несмотря на свое пристрастие к легким наркотикам. Он сам добывал травы и прочие компоненты, сам изготавливал смеси, делал порошки и мази. У него были глубокие познания в биологии и химии, да и руки росли из правильного места. Разбитый им рядом с хижиной огород круглый год поставлял овощи. При необходимости Нирвана мог быть и столяром, о чем красноречиво говорила большая коллекция курительных трубок и кое-какая мебель, изготовленная собственными руками, и гончаром — горшки всевозможной формы и объема он так же лепил сам, — и даже кузнецом. Как завзятый веган, он категорически не употреблял в пищу мясо. Он вообще ел мало и нерегулярно, все больше курил, надолго улетая в неведомые дали. В эти минуты он был плохим собеседником. Но в моменты "прозрения" его рот практически не закрывался. Впрочем, такие моменты были нечасты.

Еще шесть дней я отлеживался, окончательно приходя в себя. Воспользовавшись моим возвращением к жизни, Нирвана несколько раз уходил в лес, чтобы собрать трав, так что я был предоставлен самому себе. А когда он появлялся, долго возился с зеленью, развешивая для сушки, измельчая в крошку, выдавливая сок. Я тем временем возился в огороде и думал о том, как мне добраться до дома.

Проблема заключалась в том, что в Йоле не существовало магии переноса, как таковой. Местные колдуны могли создавать Слезы Ярунэ, всевозможные магические порошки и зелья, могли отнять душу у человека или другого существа и поселить ее в вамни. Но никто из них понятия не имел о телепортах.

Когда я спросил Нирвану о том, как мне вернуться на север, он поинтересовался:

— А нафига?

— Тошно мне здесь,— признался я.— Не мое это. Надоел рис, надоели бананы, надоела жара. Хочу обычного ржаного хлеба и картошки, хочу прохладный дождь, а еще лучше — снег.

— У-у-у...— протянул Нирвана.— Как тебя торкнуло. Что ж, тут так с ходу проблему не решить, тут думать надо.

Чтобы подстегнуть мыслительный процесс, он потянулся к кальяну. Я сомневался, что это поможет и даже попытался возразить, но он был неумолим:

— Расслабься, чувак, все в елочку. Сейчас пыхну, и мысли понесутся галопом.— И мурлыкая себе под нос что-то вроде "мои мысли — мои скакуны...", он раскочегарил шайтан-сосуд.

Так оно, в общем-то, и произошло: его мысли сорвались с цепи и умчались в неизвестном направлении.

Он сидел передо мной в позе лотоса с застывшим, но безумно счастливым лицом, и периодически пыхал дымом, не выпуская изо рта мундштук.

Когда я совсем уж было собрался прервать "улетный" сеанс, он неожиданно выдал голосом накуренного автоответчика:

— Можно сесть на корабль в Каманеши или Эризане.

Сказал, глотнул дыма и, выдержав паузу, продолжил:

— Только есть одна проблемка... гы-гы-гы... п... п... проблемка... Ты ведь Падший, а Падших приказано отлавливать и отправлять в Джавге-Да-Зан. Вот такая байда, братиш...

Такое впечатление, будто кто-то катил передо мной бочку с черной краской, старательно замазывая редкие белые полосы.

Сплошная безнадега...

— Есть еще варианты?— уже ни на что не надеясь, спросил я торчка.

Он закрыл глаза и задумался во второй раз...

Спустя полчаса последовал ответ:

— Можно договориться с контрабандистами, и они перебросят тебя через залив,— сказал Нирвана, чмокая мундштуком.

— Чего?

— Ну, контрабандисты, братиш... Это чуваки такие, которые...

— Я знаю, кто такие контрабандисты,— перебил я его.

— Клевые ребята, просто огонь. Они греют местных Че Гевар оружием, хавкой, даже людьми.

— Рабами, что ли?— поморщился я.

— Не, чувак, бойцами, пустынными рэмбами. В Уюме есть чудики, которые точат зуб на императора. Вот они и посылают своих клоунов на разборки.

— А мне-то что с того?! Ну, переправят они меня через залив — а дальше что?

— Ты, братиш, не обижайся, но ты такой тупой... хи-хи-хи... Это же Уюм, а не Йола, сечешь? Там же у них телепорты есть!

— Были,— поправил я его.— Их все до единого уничтожили еще в первый год после Затмения.

— Все, да не все... Есть, по крайней мере, один, в оазисе Азав.

— Откуда знаешь?— встрепенулся я.

— Я свои источники не выдаю,— деловито заявил он.

— Точно есть?— настойчиво переспросил я.

— Обижаешь.

— Здорово!— на радостях я схватил Нирвану за плечи и потряс от всей души.

— Полегче, братиш, ты мне весь мозг расплещешь,— пробормотал тот и снова ушел в эфир.

Оставалось лишь решить, где искать контрабандистов...

Пришлось мне снова растормошить флегматичного наркомана.

— Фигня вопрос, братиш. Они частенько тусуются на Голодном мысе. Он так далеко выпячивается в залив, что с него даже противоположный берег видно.

— А ты откуда знаешь?— поинтересовался я.

— Бывал я там пару раз...

— Нет, я про контрабандистов.

— Дык... Бизнес у меня с ними. Я им травку поставляю, а они мне... тоже травку, только уюмскую. У них там, в оазисах, такая дичка растет... м-м... Я ее называю "Тысяча и одна ночь".

— Такая сказочная?— улыбнулся я.

— Не... Хапнешь лишку — и на пару лет в кому улетишь... Гы-гы-гы...

— Где этот мыс, как до него добраться?

— Не грузись понапрасну. Я провожу тебя. У меня с уюмцами все равно стрелка на носу.

А вот за это огромное спасибо. Бродить по незнакомым джунглям — занятие неблагодарное.

В путь мы отправились спустя три дня, прихватив с собой минимальный запас еды: по словам Нирваны идти было недалеко. Сам он вышел налегке, если не считать тощего мешка за плечами.

— Ты что ж, так и бродишь по лесу без оружия?— спросил я, заметив на поясе проводника лишь небольшой нож, которым он срезал травы.

— А на кой оно мне?— искренне удивился Нирвана.

— Например, чтобы защищаться от хищников.

— Зачем? Они меня итак не обижают. У меня с братьями нашими меньшими все пучком.— И он показал мне амулет на кожаном шнурке.— Еще со старых времен остался,— пояснил Нирвана.— Амулет "Маугли". До сих пор исправно действует. Ни она тварь четырехлапая на меня косо не посмотрит. Правда, на людей он не действует. А люди — они, братиш, и есть самые настоящие звери.

— Ну, а я про что? Здесь неподалеку крепость есть...

— А, ты про этих... Да, были у меня с ними терки как-то раз. Пришли, расшумелись, трубку любимую сломали. Хотели в Джавге-Да-Зан отправить. Императору в подарок. Так я их раскумарил знатно травкой забористой... Теперь сами ко мне ходят, рис приносят, еще че пожрать.

Казалось, ничто в этой жизни не сможет омрачить существование этого удивительного человека.

В действенности амулета "Маугли" мне довелось убедиться едва ли не сразу после того, как мы покинули хижину, когда нам на встречу вышла грациозная пантера. Увидев нас, она предупреждающе зарычала. А Нирвана радостно улыбнулся и безбоязненно приблизился к большой черной кошке.

— Привет, киска,— мой проводник потрепал пантеру за холку.

И она довольно заурчала.

Но стоило мне сделать шаг в направлении сладкой парочки, как зверь снова зарычал.

— Он со мной, лапа, не обижай его,— попросил Нирвана. После чего полез в сумку, достал какой-то прессованный брикет и, отломив кусочек, протянул кошке. Та жадно и в тоже время аккуратно приняла подношение, заглотила, не жуя, и снова довольно заурчала, тычась мордой в грудь паренька. Он не стал ее разочаровывать, скормил остатки брикета.— Ладно, нам пора. Гуляй!

И Нирвана по-свойски хлопнул пантеру по заду. Кошка резво сорвалась с места и тут же скрылась в зарослях.

— Ну, вот как-то так. Теперь нас всю дорогу никто не тронет.

И точно. На пути мы больше не повстречали ни одного крупного животного, а временами я замечал, как среди кустов мелькала гибкая черная спина.

Уже к вечеру мы выбрались на побережье залива Марзагули. Места здесь были дивные: спокойная водная гладь, желтый нежный песок пляжа, пальмы, росшие на опушке леса... Идиллия.

Но я все равно хотел вернуться на север. И не только из тоски по дому...

Аристер...

Мне очень хотелось найти этого человека, посмотреть ему в глаза и спросить:

"Зачем?"

Заночевали у воды, а потом еще два дня брели по пляжу на запад.

И вот он Голодный мыс, увенчанный высокой обрывистой скалой. С него на самом деле можно было разглядеть смутный силуэт далекого берега. Вплавь, конечно, не доберешься, но на лодке или на плоту в хорошую погоду— запросто.

А на следующий день ближе к полудню на горизонте показался парус. При ближайшем рассмотрении судно напомнило мне среднеземноморскую одномачтовую фелуку — небольшое, но очень маневренное плавсредство, не нуждавшееся в многочисленной команде. Этим корабликом управляли трое, остальные восемь человек были пассажирами. Когда судно пристало к берегу, и началась спешная разгрузка, мы с Нирваной прятались на мысу среди камней, присматриваясь к закопченным под уюмским солнцем людям. Оттенок кожи выдавал коренных джугги — обитателей пустыни. С ними я был знаком несколько больше, чем с теми же боэре, так как мне пару раз приходилось бывать в Уюме, на самом севере. К тому же джугги и в прежние времена, да и в последнее пару лет активно торговали с северянами, посещая не только порты Фането и Барадона, но и другие города Найрована. Однако если в былые годы они поставляли в королевство финики и прочие экзотические фрукты, то теперь в основном промышляли работорговлей, активно покупая как бледнолицых северян айленов, так и Падших. Спрос на такого рода товар не спадал все последние три года.

Всмотревшись в лица кормчих, Нирвана признал своих старых знакомых и уже, не таясь, покинул укрытие.

Его появление насторожило джугги. Пассажиры тут же побросали тюки, ящики и бочки и схватились за оружие. Но контрабандисты успокоили их на своем непонятном мне гортанном языке и поприветствовали растафана с типичным восточным радушием. Лишь когда они обменялись парой коротких фраз, Нирвана махнул мне рукой, и я вышел на берег.

— Это мой кореш, ему нужно попасть на противоположный берег,— сказал Нирвана уже в моем присутствии.

— Твой друг — мой друг,— с сильным акцентом ответил бородатый джугги.— Я возьму его с собой, даже если у него нет денег. Но если он заплатит, то будет дорогим гостем на борту моего "Быстрокрылого ястреба".

Нирвана заранее объяснил, что лучше всего заплатить. Дружба дружбой, но...

Я достал кошель с золотом, в котором коротали время полсотни монет. Многовато, конечно, за короткое путешествие, но в таком деле лучше не скупиться.

Однако бородатый джугги меня приятно удивил. Отсчитав двадцать золотых, он вернул мне остальное.

— Тагрисах не возьмет лишнего с друга,— прокомментировал он.

Что ж, позиция, достойная уважения.

Закончив выгрузку, "партизаны" коротко попрощались с нами и скрылись в лесу. А мы решили перекусить. На обед было жареное мясо, много овощей и фруктов и насточертевшие рисовые лепешки.

Потом Нирвана и Тагрисах обменялись мешочками с сушенными травами. Мой новый знакомый тут же снял пробу, забив трубку душистой травкой.

Настала пора прощаться.

— Может, со мной пойдешь?— спросил я Нирвану.

Он молча покачал головой, потом все же сказал:

— Нет, братиш, я уже дома.

— Ну, тогда прощай.

— Да-да,— задумчиво ответил он, уставившись куда-то вдаль.

Глава 10

Мы вышли в море на закате, а с восходом солнца вошли в укромную песчаную бухту западнее города Колом.

Я поинтересовался, почему мы встали на якорь вдали от города, на что Тагрисах ответил:

— Все суда, заходящие в гавань Колома, обязаны платить портовый сбор. Но от меня Укортэ не получат даже рисового зернышка.

— Кто такие эти Укортэ?

— Семейство, правящее городом. Я с ними уже давно не в ладах.

Тагрисах и его команда не спали всю ночь, и я вместе с ними — из солидарности. Время даром не терял, расспрашивал контрабандиста о Коломе, об оазисе Асав, о жизни в пустыне после Затмения. Первое впечатление — кругом одно и то же: бесконечные войны, насилие, голод и страх. На море, к слову, было ничуть не спокойнее, чем на суше. Пираты свирепствовали и в заливе Марзагули, и у западного побережья. Некоторые действовали на свой страх и риск, но большинство имело влиятельных покровителей в городах, которые и в прежние времена не особо ладили друг с другом. А сейчас, когда все воевали со всеми — и подавно. Владыки городов натравливали пиратов на конкурентов, а те, что понаглее, снаряжали даже экспедиции, опустошавшие города и села на побережье Найрована, Йолы и Фавера. А уж одинокие беззащитные суда грабили все, кому не лень. При таком раскладе нужно было быть совсем безрассудным, чтобы решиться на морское путешествие, либо иметь обширные связи в определенных кругах.

Тагрисах умел находить общий язык с самыми отпетыми негодяями, которыми славился залив Марзагули, но даже он не решался выходить за его пределы. Поэтому о путешествии на север морем мне следовало забыть. Идти через пески было еще опаснее: если не ограбят разбойники, которых в Уюме было едва ли не больше, чем рыбы в море, то прикончит сама пустыня. Поэтому рассчитывать я мог только на телепорт, о котором говорил Нирвана. И я очень надеялся, что он ничего не напутал.

Еще ночью я заговорил на интересующую меня тему с Тагрисахом. Оазис Асав был ему, естественно, знаком. Но сам он там ни разу не был и особо не интересовался. Однако пообещал свести меня с человеком, водившим караваны и в Асав, и в Уйят, и даже в Найрован.

И вот, ступив на берег после полудня, мы отправились в Колом. Еще на корабле Тагрисах всучил мне традиционный джуггский наряд...

— В Уюме никогда не любили чужаков, тем более, сейчас. Так что переодевайся и помалкивай, пока будем в городе... Кстати, с тебя два золотых за одежду.

В просторном балахоне, похожем на марокканскую джеллабу, и под капюшоном во мне трудно было признать светлокожего жителя далекого Фавера. С непривычки я то и дело путался в складках, но неудобства такого рода были терпимы.

Обогнув скалы из песчаника, мы вышли на дорогу, которая привела нас в город.

Еще до Затмения мне довелось посетить уюмский Ялли на северо-западе пустыни. Так вот, Колом отличался от него лишь незначительными мелочами. Небольшой городок, тысяч на пять жителей. Большее число просто трудно было бы прокормить, не имея в достатке пахотных земель или пастбищ. Впрочем, в Коломе был небольшой зеленый оазис: клочок земли у самого моря, размерами чуть больше футбольного поля, плотно усаженный финиковой пальмой, инжиром и еще какими-то фруктовыми деревьями. Все это богатство было огорожено забором и надежно охранялось, а значит, принадлежало кому-то из городских бонз. Дома во всем Уюме были однотипными: каменная коробка, квадратная в основании, с плоской крышей, крохотными окошками, узким дверным проемом и небольшим двориком позади дома. Строения тесно жались один к одному, так что на улицах было трудно разойтись двум людям, идущим на встречу друг другу. Только центральный проспект был более-менее просторен. Поэтому владельцы домов расширялись, если так можно выразиться, вверх. Те, кто мог себе это позволить, надстраивали ступенчатой пирамидой второй этаж, и даже третий. Часто крышу венчала тенистая беседка. А самые предприимчивые засыпали крыши домов землей — уж не знаю, где они ее брали — и выращивали там круглый год овощи.

Горожане одевались иначе, чем жители деревень. Основу наряда составлял кусок ткани, нечто вроде хитона, собранный в сложные складки и украшенный вышивкой. Причем разделение на женское и мужское платье было чисто условным. Головы украшали шапочки с длинными пестрыми лентами. Некоторые поверх хитона носили плащи с капюшонами, похожие на бурнус. Правда, в городе было немало путешественников и приезжих жителей пустыни. Эти носили более практичную одежду, призвание которой — защита от солнечных лучей и песка. Они одевали длинные рубахи, те же бурнусы и платки, закрывавшие все лицо, кроме глаз.

В Колом мы вошли через западные ворота, заплатив традиционный налог, и прямиком направились в порт. В общем-то, портом эту гавань можно было назвать с большой натяжкой. По-настоящему крупных кораблей в нем не было вовсе. Парочка чуть больше того, на котором мы приплыли к уюмскому берегу. Остальные "суда" — обычные рыбацкие лодки — большие и маленькие, с парусом и без. Ах, да, и еще я увидел несколько галер, с которых до меня донесся звон цепей. На галерах веслами работали исключительно рабы.

Вообще, рабство в Уюме издавна было довольно распространенным способом эксплуатации человека человеком. Если не хватало своих, джугги покупали невольников и с севера, и с юга — никем не брезговали. Рабов использовали на галерах, в рудниках на востоке — в горах Явас. Невольники рыли и расчищали колодцы и оросительные каналы, строили укрепления и дамбы, ловили рыбу и прияли пряжу, работали на хлопковых полях, — если речь идет об оазисах, — и ковали металл в городах. В общем, применение им находилось во всех отраслях народного — и не очень — хозяйства. Стать рабом мог любой, сбросить ярмо удавалось единицам.

Формы правления в уюмских городах были различными. В одних верховодили тираны и диктаторы, в других — олигархи, в третьих — царьки, в четвертых существовало даже нечто вроде феодальной демократии, а пятые и вовсе были большой бандитской малиной. Коломом правила семья Укортэ. Им принадлежал пышный сад на берегу моря, лучшие дома в городе, рынок да и сам порт.

Тагрисах привел меня в портовый трактир, огляделся в полупустом зале, не увидел того, кого искал, усадил меня за стол, а сам направился к стойке и минут пять говорил на полутонах с трактирщиком. Потом вернулся к столу, уселся и сказал:

— Подождем. Он должен скоро появиться.

Чтобы скоротать время и восполнить силы Тагрисах заказал на двоих жаркое с бобами, рисовые лепешки и чай. Судя по цене — довольно изысканные блюда для Колома, рассчитаные на тугой кошелек. К примеру, наши соседи довольствовались пустой овсяной кашей и запивали рисовой бражкой.

Мы покончили с едой и выпили еще по две кружки чая, прежде чем появился тот, кого дожидался Тагрисах. Это был мужчина далеко за пятьдесят, худощавый, основательно запеченный горячим уюмским солнцем, с лицом, покрытым уродливыми шрамами, один из которых пересекал прикрытый левый глаз.

— Хайяс!— махнул ему рукой контрабандист, после чего мужчины обнялись, похлопывая друг друга по спине по старой уюмской традиции.

Взглянув на меня, Хайяс получил ответ Тагрисаха:

— Человек с севера. Если ты ему поможешь, он хорошо заплатит.

— Почему бы не помочь хорошему человеку, особенно, если он достаточно щедр?

— Ну, вы тут договаривайтесь,— Тагрисах хлопнул ладонями по лавке и встал из-за стола,— а мне пора уходить, пока люди Укортэ не пронюхали о том, что я в городе.

— Спасибо тебе за все.— Другой на его месте мог бы перерезать горло незнакомому человеку, случайно оказавшемуся в его власти, а тело сбросить в море. И мало кто бы его за это осудил.

Такие нынче были времена.

— Не благодари за то, что было оплачено золотом,— не понял он меня.

Ну, да ладно.

— Береги себя.

— И ты тоже. При случае передавай привет Нирване.

Тагрисах ушел, и вместе с ним порвалась еще одна нить, связывавшая меня с прошлым. А впереди чернела неизвестность.

— Так что нужно человеку с севера от бывшего караванщика Хайяса?— спросил меня мой новый знакомый, заказав чаю.

— Мне нужно попасть в оазис Асав.

Хайяс поморщился.

— Я с прошлого года не вожу караваны,— заявил он. Голос у него был сухой, как песок Уюма.— А в Асав их давно уже никто не водит. Оазис зачах вскоре после Затмения, люди ушли на побережье. Остался только старый Асарта.

— Кто такой?— спросил я.

— Мудрец и владыка крепости Уби-Хотер...

До Затмения Мудрецы — именно так: с большой буквы! — представляли собой касту избранных. Об Альтиндоре они знали ВСЕ, потому как в свое время сами участвовали в разработке игры, а потом контролировали игровой процесс и оказывали посильную помощь тем, кто в ней нуждался. Наделенные властью, ограниченной лишь корпоративными правилами и интересами выше стоящих, они обладали поистине беспредельным могуществом. Однако в игровой процесс старались не вмешиваться и помогали чаще советом, чем делом. Они были неистощимым источником знаний о Мире, выполняли роль третейских судей в спорных вопросах, контролировали игровой процесс и посильно боролись с багами и прочими системными неполадками. В какой-то мере это был технический персонал, работавший, так сказать, на местах. Мудрецов можно было встретить в любом крупном городе или иной обширной локации за пределами населенных пунктов. В помощниках у них ходили так называемые Хранители, а в случае необходимости они имели право привлечь к работе любого игрока.

После Затмения именно они стали излюбленными объектами агрессии, особенно, когда недоброжелатели узнали, что Мудрецы утратили большую часть своего прежнего могущества. Одни, припомнив старые обиды, другие, чтобы устранить помеху на пути к богатству или власти, третьи и вовсе ради самоутверждения. Уже в первые месяцы Хаоса были перебиты почти все Мудрецы и Хранители. Уцелевшие в большинстве своем предпочли уйти подальше от людей и до сих пор скрывались в горах, в лесах... или, например, в пустыне Уюм, как упомянутый Хайясом Асарта...

И кто как не бывший Мудрец мог являться ныне хранителем телепортационной площадки, с помощью которой можно было попасть в любую точку этого мира.

— Мне необходимо встретиться с Асартой,— заявил я, приняв решение.

— Вопрос в том, захочет ли он с тобой встречаться. Асарта стал затворником и избегает любых контактов. Тех, кто приходит к нему с добром, он отсылает обратно, а если кто задумал недоброе... Он до сих пор достаточно могуществен, чтобы справиться с любыми непрошеными гостями.

— Значит, мне придется его переубедить.

Иного выбора у меня все равно не было.

— Дело твое,— равнодушно пожал плечами Хайяс.— Но, как я уже сказал, я не вожу больше караваны. И никто другой тебе не поможет, пока по пустыне бродит банда Черного Якса.

— Неужели все так серьезно?— нахмурился я.

— Хуже, чем сейчас, не было даже в первые дни после Затмения. Тогда я мог хотя бы рассчитывать на помощь родичей. А теперь они все мертвы. Именно поэтому я решил распродать верблюдов и осесть в Коломе. Укортэ, хоть и мерзавцы, каких поискать, но исправно защищают тех, кто платит звонкой монетой за их покровительство... А еще они терпеть не могут чужаков, особенно с севера. И на твоем месте я бы поспешил покинуть город, пока "добрые" люди не донесли Укортэ.

Как же трудно сделать выбор, когда выбирать не из чего.

Я не мог остаться в Коломе, не мог вернуться в Йолу, не мог добраться до Фавера по морю. Идти через пустыню более тысячи километров... Уж лучше самому броситься на меч. Оставалось одно: оазис Азав и телепортационная площадка... Если она все еще действует... Если Мудрец Асарта разрешит ею воспользоваться... Если я туда вообще доберусь.

— Я слишком поспешил, дав обещание Тагрисаху,— отведя взгляд в сторону, проговорил Хайяс.— Я ничем не могу тебе помочь.

— Можешь,— ответил я, приняв решение.— Я буду тебе очень благодарен, если ты поможешь мне купить верблюда и подобрать снаряжение, необходимое для путешествия через пустыню.

— Хочешь в одиночку добраться до оазиса Азав?— недоверчиво уточнил Хайяс.

— Я хочу вернуться домой,— устало ответил я.

Бывший караванщик сокрушенно покачал головой. Моя идея ему не понравилась.

— Что ты знаешь о пустыне?

Я не стал его разочаровывать, ответил искренне:

— Ничего.

— Это хорошо. Значит, меньше глупостей наделаешь, если прислушаешься к тому, что я расскажу тебе об Уюме... Верблюда я дам тебе своего. Он не раз ходил в Азав, помнит еще дорогу, хоть и стар совсем стал. Остальное купим завтра на базаре.— Быстро допив чай, он бросил на стол пару медяков и сказал:— Иди за мной. Только спрячь лицо: мне здесь еще жить.

Он отвел меня в свой дом. Жил Хайяс небогато, но и не нуждался. Торговал тканями, кожей, прочим ширпотребом. Опустившись на коврик в гостиной, он жестом предложил мне сесть напротив, после чего раскурил кальян и начал рассказывать о пустыне. В отличие от Нирваны, его дух ни разу не покинул этот грешный мир. Разве что голос стал глухим, а слова растянутыми. Но говорил он складно, долго, но не утомительно. Понимая, что от его советов зависит моя жизнь, я слушал его внимательно, стараясь запомнить как можно больше полезного. Лишь ближе к вечеру силы Хайяса иссякли и он погрузился в сон, прислонившись к стене. Я не стал его беспокоить, прилег там, где сидел, и тоже быстро заснул.

А утром мы отправились на базар. Бывший караванщик точно знал, что нужно взять в дорогу, поэтому бродил по рядам целеустремленно, заранее зная, где товар получше, а скидки существеннее. Его знакомство с местными торговцами тоже было нам на руку: не обманут, не всучат какую-нибудь ерунду. И лишь к обеду мы вернулись домой. Нас сопровождал мальчик с ослом — сын одного из торгашей. Животное было основательно загружено моими покупками, обошедшимися в копеечку. Никогда бы не подумал, что для путешествия по пустыне нужно так много всякого барахла. Куда проще было выжить в лесу Яровэн. Иногда я уходил на несколько дней из дома, прихватив с собой лишь сумку с солью, котелком и принадлежностями для разведения костра. А тут дрова, точнее, вязанки хвороста приходилось таскать с собой — иначе огня не развести. И не только их: запас воды в бурдюках, вяленое мясо, запасная одежда, в том числе и теплая, легкий шатер, тот же котел, запас овса для верблюда и много всего прочего.

После обеда Хайяс познакомил меня со своим верблюдом. Звали его Яшка. Не знаю, была ли это причуда разрабов или имя что-то означало на непонятном мне языке джугги. Согласно легенде этому двугорбому кораблю пустыни было тридцать шесть лет отроду.

— Мне подарил его мой отец на пятнадцатилетие, когда впервые взял меня с собой в пустыню,— ностальгически зажмурился Хайяс.

И ведь не переубедишь его, сказав, что этому миру нет и десяти лет...

А на рассвете я покинул Колум верхом на бактриане Яшке, выехав из города через северные ворота. Впереди меня ожидали шесть трудных дней пути по песчаной пустыне в одиночестве и в надежде на благополучный исход. Поверх собственной одежды я надел белую накидку с капюшоном, похожую на бурнус. Сначала в нем было слишком жарко, через пару часов я привык к наряду, а в полдень уже не мыслил себя в чем-то другом. Голову я обмотал длинным платком, так, что открытыми оставались только глаза.

Поверив на слово Хайясу, я полностью доверился чутью старого бактриана, который без малейшего понукания брел по песку на северо-восток. Мне же оставалось лишь контролировать направление и скучать. Ориентиром в пустыне служили каменные пирамидки, заботливо выложенные моими предшественниками. Полузанесенные песком, они стояли на приличном расстоянии друг от друга, так, что в пределах видимости оставалось только три из них: та, что рядом, далеко впереди и позади. Но этого было достаточно, чтобы не сбиться с курса.

Кроме меня верблюд тащил два баула с необходимыми в пути вещами, провиантом и запасом воды, однако шел легко, размеренно, с достоинством. Если бы не постоянная качка, то можно было бы решить, будто мы топчемся на одном месте. Монотонный пейзаж лишь добавлял сумятицы в менявшееся мировосприятие. Однако Хайяс уверял, что даже в таком неторопливом темпе я доберусь до оазиса в течение шести дней... Если буду следовать его инструкциям, если не начнется буря, если...

С восходом солнца начало заметно припекать, и по мере приближения полудня становилось все жарче. Горячий воздух обжигал легкие даже сквозь плотную ткань платка, блеск сверкающих на солнце песчинок слепил глаза настолько, что они начинали слезиться. Тело быстро избавлялось от излишков жидкости, и время от времени мне приходилось прикладываться к бурдюку, чтобы сделать глоток-другой теплой омерзительной на вкус воды.

В полдень, когда жара стала совсем невыносимой, и мой верблюд впервые заартачился, я, по совету Хайяса, сделал привал. Чтобы не печься под палящим солнцем, я натянул тент и устроился в теньке. Разница в температуре была не велика. Разве что, я смог, наконец, скинуть платок без страха опалить лицо.

На обед были финики, инжир, немного вяленой козлятины, сыр. Запивал травяным чаем, хорошо утоляющим жажду и улучшающим кровообращение. Потом я немного вздремнул. И лишь когда солнце начало садиться, продолжил свой путь до заката.

Понятия не имею, сколько я отмахал за этот долгий день. Не имея четких ориентиров, очень трудно было судить о пройденном пути. Так или иначе, но день подошел к концу, и следовало немного отдохнуть — и мне, и верблюду. Я быстро поставил неказистый шатер, в котором мне не страшны были ни змеи, ни насекомые, ни вездесущий песок, накормил Яшку овсом и лег спать.

Засыпал я долго, прислушиваясь к ночным шорохам. С наступлением темноты пустыня быстро остывала и оживала. Если днем звенело в ушах от тишины, то сейчас чуткий слух различал десятки различных звуков. Тем не менее, я постарался заснуть, чтобы пораньше отправиться в дорогу...

Самыми трудными оказались два последующих дня. Жара стояла невыносимая. Сверху припекало альтиндорское светило, снизу поднимался жар раскаленного песка. Губы высохли и начали шелушиться, в горле першило от недостатка влаги, глаза слезились от яркого солнца и срываемого с вершин барханов песка. Несмотря на то, что я хорошо высыпался ночью, днем постоянно тянуло в сон, а тело было вялым и аморфным, словно кусок масла, попавший на сковороду. Хотелось плюнуть на все, вернуться назад, на побережье, упасть в море и откисать пару суток...

Нет, вперед, только вперед...

Назад пути не было. Или сейчас, или никогда.

Поэтому оставалось только надеяться на то, что по дороге в оазис ничего скверного не случится, что телепортационная площадка существует на самом деле и исправно действует до сих пор, что старый Асарта не откажет в милости такому же Падшему, как и он сам...

Когда половина пути оказалась преодолена и подсознание смирилось с мыслью, что с каждым шагом верблюда до цели остается все меньше, а Колом становится все дальше, в настроении появилось больше позитива. Я уже начал строить планы на будущее, представляя свое возвращение в Яровэн...

Нужно будет заняться хозяйством, сходить на охоту, начать запасаться на зиму съестным и дровами...

Аристер...

Я помнил о нем. Такое не забывается.

И не собирался прощать. Такое нельзя прощать...

Чувство мести оказалось настолько сильным побуждением, что в случае неудачи с телепортом я готов был продолжить путь на север верхом на верблюде.

И плевать на последствия!

К исходу пятого дня, поднявшись на вершину бархана, я увидел на горизонте полоску красных скал.

Оазис Азав.

Я почти добрался до цели.

В предвкушении конца пути я лег пораньше спать, чтобы завтра к полудню достичь Уби-Хотера...

А проснулся... такое впечатление, будто спал стоя. Открыв глаза, я увидел перед собой песок и задравшего хвост скорпиона прямо у себя под носом. Я отшатнулся назад, но при этом не сдвинулся ни на сантиметр, лишь голова отпрянула от опасного членистоногого.

Меня ослепило яркое солнце, а потом я вздрогнул от оглушившего меня дружного хохота. Я попытался подняться, перевернуться, произвести хоть какое-то движение, но не преуспел даже в малом.

Щурясь, я раскрыл глаза и увидел сначала верблюжьи конечности — десятки тонких волосатых ног. Скользнув взглядом выше, я обнаружил всадников, окруженных ореолом восходящего солнца. Их лиц я не видел — они были скрыты платками, из-под которых доносился задорный хохот. "Вылитые басмачи",— пришло мне на ум, когда я их увидел. Не хватало разве что винтовок за плечами. Зато сабли были у всех — тонкие у рукояти и значительно расширяющиеся к острию. У многих были луки. Некоторые всадники держали в руках пики. Всего их было человек пятьдесят, а то и больше. Из того положения, в котором я находился, разглядеть всю ораву было трудно.

А положение мое было незавидно-унизительное. Шутники закопали меня в песок так, что наружу торчала лишь одна голова. Да еще, кажется, руки и ноги связали. Потом посадили мне под нос скорпиона и терпеливо дожидались моего пробуждения.

Чего я не мог понять, так это, — каким образом им удалось все это проделать, даже не потревожив мой чуткий сон. Не иначе без магии не обошлось...

Магия у жителей Уюма была слабо развита — по крайней мере, по сравнению с северными и южными соседями — и базировалась в основном на так называемых "камнях крови". Камни были уюмскими, а кровь принадлежала тому самому Илину, которого погубила красавица Ярунэ из йоланского фольклора. Допрыгнув до луны, он упал на территорию Уюма и разбился. В ту пору Уюм был цветущим краем, но огонь, вырвавшийся наружу из тела Илина, уничтожил все на своем пути, превратив плодородные земли в безжизненную пустыню. Кровь великана пропитала некоторые камни, и с тех пор они стали волшебными. Самые редкие были поистине чудотворными. Остальные же наделяли их обладателя определенными качествами и навыками — временными или постоянными. Большего я о магии Уюма не знал...

Так или иначе, но шутка моим обидчикам удалась. Веселились они от всей души. Не смеялся только я, подозревая, что на этом мои неприятности не закончатся: смотрел на мерзавцев снизу вверх и бессильно скрипел песком на зубах.

А они тыкали в меня пальцами, издевались на непонятном мне языке. Я же молчал, прекрасно понимая, что упрашивать негодяев бесполезно.

Вдоволь насмеявшись, один из них — воин средних лет с густой бородой, в черном расшитом золотом халате — отрывисто бросил короткую фразу, из которой я понял лишь одно слово: "Уби-Хотер" — махнул рукой, и всадники двинулись на северо-восток.

— Эй, сволочи, освободите меня!— закричал я им вдогонку.

Один осадил верблюда, крикнул что-то своим приятелям и вернулся. Спешился, снял бурдюк с седла, подошел ко мне, вдавив пяткой в песок захрустевшего под его ногой скорпиона...

Оказывается, и среди негодяев есть порядочные люди...

Он улыбнулся мне кривозубой улыбкой, присел рядом, воткнул перед моим носом рогатину, повесил на нее бурдюк горловиной вниз, слегка развязал его, так, чтобы вода только капала на раскаленный песок. Довольный своей придумкой, он снова улыбнулся мне, подмигнул, вскочил на верблюда и погнал его вслед удаляющейся кавалькаде.

— УБЛЮДКИ!!!— заорал я им, но никто даже не обернулся.

Глава 11

...Пытка жарой и... водой продолжалась третий час. Или пятый. А может, прошло всего пятнадцать минут. Нет, пожалуй, побольше. За это время солнце успело подняться высоко над барханами и теперь беспощадно напекало мне темечко. Впрочем, страдала не только голова. Лицо, хоть и находилось в относительной тени из-за положения солнца на небосклоне, пылало от жара раскалившегося песка, уши горели, и я каждую минуту ожидал, что они зашкворчат, как гренки на сковороде. Больше всего повезло ногам — они находились глубоко в песке, там было не так жарко. Но туго перетянутые веревкой ступни затекли так, что я их больше не чувствовал. От пояса и выше песок начинал теплеть, и со временем жар проникал все глубже.

Но самым невыносимым было капанье воды. У меня уже давно пересохло во рту, пить хотелось до умопомрачения. А тут под самым носом течет вода — попробуй, дотянись... Я попробовал, и не раз. Но лишь выбился из сил, так и не сумев сдвинуться с места.

Кап... Кап... Кап...

Это сводило меня с ума. Вода манила, дразнила и отсчитывала часы моей жизни. Она капала так медленно, а в бурдюке ее было так много, что даже после моей смерти она будет течь еще пару дней.

Привлеченная то ли водой, то ли небывалым зрелищем — не каждый день посреди пустыни можно увидеть вяло матерящуюся голову — ко мне сползалась всякая живность. Маленькая ящерка расположилась прямо под горловиной бурдюка и вздрагивала всякий раз, когда на спинку падала очередная капля. Жуки обнаглели до такой степени, что попытались залезть мне в рот. Я сдул их, но они обошли меня сбоку и начали восхождение, цепляясь лапками за волосы. Пришлось тряхнуть головой, чтобы не дать жукам устроить гнездовье у меня в ухе. Остальные — маленький ужик, какая-то пустынная жаба, похожая на пористый камень, пара птичек размером с воробья — разместились в сторонке и, словно, чего-то ждали. Чего? Наверное, того момента, когда я хорошенько пропекусь.

Солнце даже не успело достичь зенита, когда я отключился в первый раз. Просто — чик! — и стало темно — словно вырубили свет в подвале. Наверное, я получил солнечный удар. Когда пришел в себя, подбородок стягивало пошедшей носом кровью. А те капли, что упали на песок, уже сноровисто скатывали в шарики хозяйственные жуки...

Когда солнце преодолело-таки полуденную отметку, я уже не мог произнести ни слова, дышал через раз и смотрел на мир сквозь густую мутную пелену. Песчаная поверхность сверкала так ярко и ровно, что казалось расплавленным стеклом. Разум уже с трудом воспринимал действительность, поэтому появление человека закипающий мозг воспринял как фантастический глюк.

Он приближался по раскаленному добела песку, окружавшее его марево казалось божественным ореолом, искрившимся всеми цветами радуги...

Ангел... Не иначе ангел пришел, чтобы прервать мои мучения и забрать с собой туда, где много воды и не так ярко светит солнце...

Впрочем, нет, ангелы не ездят на верблюде. А этот вел за собой одногорбого дромадера, лениво перетиравшего челюстями жвачку.

Незнакомец приблизился вплотную, опустился на колени, снял с рогатины бурдюк и, смочив руку, прыснул мне в лицо.

Я вяло облизал губы...

Еще... Хочу еще!!!

Но вместо слов из моей глотки раздался только сдавленный хрип, словно шипение растревоженной змеи.

Потом... Все было как-то смутно, словно и не со мной вовсе. Меня выкапывали из песка, но он настойчиво сыпался назад, не желая выпускать из своего обволакивающего плена добычу, из последних сил, кряхтя и рыча, тащили наружу... Конечности отвратительно закололо от прилива крови, когда ослабли путы на моих ногах и руках... Снова мое лицо окропили водой, а потом расщедрились на скромный глоток. А мне хотелось больше, гораздо больше воды. Будь моя воля, выпил бы море и попросил добавки. Однако в живительной влаге мне было отказано и я, словно в обиду, потерял сознание...

В себя я пришел лишь на закате, обнаружив растянутый надо мной тент из овечьей кожи. Разбойники отняли у меня все, за исключением шаровар. Обожженное солнцем тело горело огнем, но довольно терпимо. Возможно, потому, что было смазано каким-то душистыми маслами, прекрасно тонизировавшими кожу и избавлявшими ее от зуда. Рядом с тентом стоял невозмутимый стреноженный верблюд, продолжавший жевать вчерашний завтрак. Левее потрескивал костер, перед которым, спиной ко мне, сидел мой спаситель, помешивая палочкой какое-то душистое варево в медном закопченном котелке.

Ноги все еще были ватными, а в голове шумело так, словно я таки выпил море, и теперь оно плескалось внутри моей черепной коробки, но, преодолевая слабость, я выкатился из-под тента, встал и, пошатываясь, направился к костру. Заскрипел песок, мой спаситель подскочил, обернулся, и я увидел в его руке кривой нож, а в глазах, сверкнувших над закрывавшим лицо платком, несгибаемую решительность...

Какие они все-таки дикие, это джугги...

Впрочем, его можно было понять: он не знал, кто я такой и за какие грехи меня закопали в песок, оставив умирать мучительной смертью.

Я примирительно растопырил руки, продемонстрировал натянутую улыбку, полную миролюбия, и сказал, насколько это было возможно сделать сухими и потрескавшимися губами:

— Расслабься. Я не причиню зла человеку, который меня спас.

На трогательную речь ушли последние силы, и я снова рухнул на песок.

Не знаю, понял ли он меня или окончательно убедился в том, что в нынешнем состоянии я безобиднее одуванчика, но незнакомец убрал нож и вернулся к костру. Из мешка, лежащего под рукой, он достал плоскую керамическую пиалку, зачерпнул варева из котла и, приблизившись ко мне, поднес к губам. Пить хотелось с прежней силой, поэтому я пригубил охотно, пусть даже это был яд. Губы обожгло кипятком, рот свело оскоминой, но я хлебнул еще. На этот раз варево достигло желудка, и от внезапной рези меня согнуло пополам, а зубы лязгнули так, что слышно было, пожалуй, даже в Коломе...

Все-таки яд...

Но я снова ошибся. Отпустило почти сразу, и вместе с тем стало невероятно легко, словно в невесомости. Вялость показалась приятной, а недавние неприятности несущественными. Мир пустыни закружился перед моими глазами, и я, с улыбкой блаженного на лице, растянулся на песке, глядя на темнеющее небо и вспоминая Нирвану, что-то говорившего о "тысяче и одной ночи".

Я видел последний луч солнца, как потом появлялись на небе звезды, как, падал метеорит, сгорая в плотных слоях атмосферы. А на земле тем временем догорал костер, верблюд лежал на песке, но даже в дреме продолжал работать челюстями, а мой спаситель, не догадываясь, что я за ним наблюдаю, стоял в сторонке и, оставшись в легких шароварах, протирал тело влажным платком. У него... вернее, у нее были длинные черные волосы, стройная смуглая фигурка и небольшая грудь, легко помещающаяся в ладони. Идеальное тело, если не считать нескольких шрамов, оставленных — знаю точно — холодным оружием.

Она словно почувствовала мой взгляд, резко обернулась, прикрывшись платком, но я не отвел глаз и стойко выдержал нескрываемое осуждение.

Поспешно накинув платье и оставшись с непокрытой головой, она прошла мимо меня. Добравшись до костра, достала из мешка балахон и платок и бросила мне в руки.

После чего она уселась у едва чадящего костра так, чтобы видеть меня краем глаза, но при этом не встречаться со мной взглядом.

— Как тебя зовут?

Очень хотелось, чтобы она поняла мой вопрос.

— Хайтере.

Надеюсь, это было ее имя, а не что-то вроде "тебя это не касается", только в более грубой форме.

— Спасибо тебе, Хайтере...

На следующий день я смог не только вдоволь напиться, но и перекусить сухофруктами, которых у Хайтере был целый мешок.

Прежде чем взошло солнце, я успел нацепить обновки. Не знаю, носила ли их прежде сама Хайтере или они принадлежали какому-нибудь мужчине... Трудно сказать, когда уюмские кочевники обоих полов носят одинаковые наряды. А этот даже для меня оказался довольно просторен.

Пока я жевал скромный завтрак, она готовила верблюда к дороге.

— Куда ты направляешься?— спросил я ее.

— Следом за Черным Яксом. Это ведь он приказал закапать тебя в песок?— По-айленски она говорила слишком правильно для джугги. Наверняка, до Затмения с этой девочкой был связан какой-то захватывающий квест. Иного объяснения я не находил.

— Не знаю, наверное.— Я вспомнил главаря разбойников, наряженного в черный с золотом халат. Пожалуй, это и был легендарный разбойник Якс.

— Они направились в Уби-Хотер?— спросила девушка.— Вчера туда уходила цепочка верблюжьих следов.

— Думаю, да. Они упоминали это название.

Интересно, что связывало эту хрупкую девчушку с разбойниками?

— В таком случае мне пора,— сказала Хайтере, ловко взобравшись на верблюда.— Задержалась я тут с тобой.

— Ты думаешь, они хотят напасть на крепость? Асарте угрожает опасность?

— Нет. Асарта может за себя постоять. Поэтому мне нужно поспешить, чтобы собственноручно прикончить этого ублюдка.

— Черного Якса?— осторожно уточнил я.

Она не ответила, сбросила на песок мешок с провиантом и бурдюк с водой.

— Этого должно хватить на пару дней.

После чего Хайтере похлопала пятками по бокам верблюда, и "корабль пустыни" тронулся с места.

— Эй, эй, мне тоже нужно в Уби-Хотер!— закричал я ей вслед.

— Догоняй!— ответила она, не оборачиваясь.

Дикие люди, дикие нравы!

Подхватив припасы, я направился следом за всадницей и нагнал ее лишь спустя десять минут.

— Держись за стремя,— сказала мне девушка и слегка пришпорила верблюда...

Часа через три, сделав две остановки, мы добрались до скал и въехали в ущелье.

— Далеко еще?— спросил я, задыхаясь от быстрой ходьбы, частенько сменявшейся бегом.

— Ущелье ведет прямо к крепости Уби-Хотер. Скоро будем на месте.

Сказав это, всадница достала из сагайдака короткий тугой лук, положила его перед собой на спину верблюда. Кроме лука я заметил саблю, притороченную к седлу, не говоря уже о кинжале, с которым девушка не расставалась.

Моя спасительница казалась мне настоящей амазонкой...

Под невысокими скалами из красного песчаника, дававшими бледную тень, можно было немного отдохнуть от палящего солнца. Тем более что всадница повела верблюда шагом, и я смог отдышаться. Внешне Хайтере сохраняла спокойствие, но все время держала руку на изгибе лука, перетянутом полоской кожи. Думаю, она умела за себя постоять.

Через полчаса мы добрались до места.

Уби-Хотер представлял собой одинокую башню, обнесенную крепостной стеной. И то, и другое было выложено из блоков все того же песчаника, больших в основании и равномерно уменьшавшихся в размерах по мере удаления от земли. Возможно, рядом с башней были еще какие-то постройки, но видимость перекрывала крепостная стена.

Впрочем, все мое внимание привлекла в первую очередь старая, но все еще неприступная крепость, а вид мертвецов, устилавших подступы к прочным воротам. Первого мы заметили еще на подходе к Уби-Хотеру. Наверное, он зевал, когда невесть откуда прилетела стрела, угодившая прямо в рот. На вершине бархана у выхода из ущелья лежали еще двое, изящно утыканные стрелами, как подушечки для иголок. Кучность стрельбы поражала воображение и вызывала зависть. А перед самим Уби-Хотером поле боя было просто усыпано разбойниками, закопавшими меня накануне в песок. Некоторые пали от метких выстрелов, но большинство было порублено холодным оружием. Живых не было, а трупы уже начинали попахивать. Досталось не только людям, но и верблюдам. Десяток туш с разбухшими от жары животами отравлял зловонием чистый пустынный воздух. Выжившие животные разбрелись по местности. Лишь парочка так и осталась стоять перед воротами Уби-Хотера.

Среди тел я обнаружил того урода, который устроил мне пытку водой. Впрочем, за бурдюк ему огромное спасибо. Может быть, это зачтется ему на том свете. Разглядел я и их предводителя. Он лежал на спине, раскинув руки. Сквозь распахнутый халат виднелся нагрудник из толстой кожи, украшенный уюмскими "камнями крови". Должно быть, хорошая защита, раз на ней ни одной царапины. Но доспех не спас своего хозяина. Ему отрубили голову, чисто так, одним ударом. Голова лежала рядом с телом, которое тянуло к ней скрюченные пальцы.

Заметив этого мертвеца, Хайтере направила к нему своего верблюда, остановилась рядом и, насладившись жалким видом своего врага, плюнула на обезглавленное тело.

Неужели эту бойню устроил один человек?

По крайней мере, никаких других тел, кроме разбойничьих, я так и не обнаружил. Да и Хайяс говорил, что Мудрец живет один. В таком случае он невероятно крут. Мне он представлялся как минимум восьмируким великаном, движущимся со скоростью смерча. Иначе как бы ему было справиться с полусотней головорезов?

Кстати, никаких следов применения магии я не заметил. Мудрец-воин? Никогда о таком не слышал.

Что ж, самое время познакомиться.

Девушка осталась на верблюде, настороженно поглядывая по сторонам, а я приблизился к воротам, взялся за массивное кольцо и несколько раз стукнул им о бронзовую створку. Удары прозвучали, как раскаты грома. Некоторое время царила тишина, потом я услышал за воротами чьи-то крадущиеся шаги.

Чтобы у хозяина крепости не возникло никаких сомнений, я крикнул:

— Асарта, меня зовут Ильс. Я такой же Падший, как и вы. Мне нужна ваша помощь. Со мной девушка из местных.

Шаги стихли, но и ворота не распахнулись. Где-то наверху зашуршали посыпавшиеся камешки.

Я отошел от ворот, чтобы владыка крепости, полезший на стену, смог меня разглядеть. А когда я обернулся, мою щеку оцарапала стрела, прилетевшая из привратной башенки.

Она угодила бы мне в темя, если бы я не изменил свое положение.

От неожиданности я на мгновение замер, а как только оторопь прошла, прыгнул в сторону и спрятался за верблюдом, стоявшим у тела своего хозяина. Хотел было предупредить Хайтере, но девушка уже спешилась и спряталась за камнем, прихватив с собой лук, кочан со стрелами и саблю.

Ничего себе — радушный прием!

— Эй, Мудрец хренов, совсем опух здесь от скуки? Протри глаза — у меня даже оружия нет!

В ответ из башенки прилетела еще одна стрела. Она прожужжала над верблюдом и на три четверти погрузилась в рыхлый песок возвышавшегося за моей спиной бархана.

Я снова спрятался за "кораблем пустыни" и...

Какая приятная неожиданность: к седлу на верблюде была приторочена моя сумка! Я торопливо развязал шнурок, растянул собранную гармошкой горловину... Вроде бы все на месте: и золото, и вамни, и Слезы Ярунэ, и прочая мелочь. Слезы я переложил в карман балахона, остальное оставил на месте, но сумку повесил на плечо. После чего, пригнувшись, бросился к валуну, за которым пряталась Хайтере. Краем глаза я заметил, как над зубцами крепостной стены выросли силуэты шестерых лучников, услышал, как тренькнули тетивы и басовито загудели отправившиеся в полет стрелы. Сделав два последних скачка, я упал на живот и по песку скользнул за невысокий продолговатый камень, похожий на скамью. Четыре стрелы воткнулись в песок позади меня, еще две были выпущены на опережение и меня спас лишь камень, за которым я мог укрыться только лежа.

— Мне говорили, что Асарта живет один. Кто тогда эти люди?— спросил я Хайтере. От глыбы, за которой она пряталась, меня отделяло десятка два шагов.

— Не знаю,— ответила девушка, пытаясь выглянуть из-за валуна, но тут же спряталась, а я услышал знакомый стук стрел.— Последний раз я видела Мудреца в позапрошлом году. Тогда он жил один.

Наверное, нанял каких-нибудь головорезов. Почему бы и нет? Времена были смутные, а места здесь неспокойные.

— Эй, Асарта, а может, все же сначала поговорим?— крикнул я, вжимаясь в песок.— Мы не желаем зла ни тебе, ни твоим людям.

Мудрец молчал.

И вдруг мне в голову пришла неожиданная мысль: а что, если Асарты там нет? Ведь мог он покинуть свою крепость и уйти... куда-нибудь уйти? А его жилище облюбовала одна из разбойничьих шаек, каковых в пустыне было немало.

Но обдумать мысль я не успел: невесть откуда появился воин, облаченный в темные шаровары, короткую красную куртку и черного цвета чалму. Один из концов длинного платка прикрывал лицо так, что видны были только глаза — стеклянные и пустые. Когда я его заметил, он уже рвался к Хайтере, обходя ее со спины. В руках воин сжимал саблю, а на поясе висел традиционный уюмский кинжал.

— Сзади!— закричал я девушке.

Хайтере обернулась, резко натянула тетиву лука и выстрелила в незнакомца чуть ли не в упор. Стрела пробила незащищенную доспехами грудь, воин споткнулся и упал уже у самого валуна.

Но он был не одинок.

Высокий бархан взорвался изнутри, выбросив в воздух пыльное облачко, и я увидел скрывавшегося под песком воина, выпрямлявшегося во весь свой рост. Следом за ним появился второй, третий, четвертый... Они были похожи на убитого товарища, как близнецы-братья: одинаковые наряды, телосложение, вооружение. Возможно, рожи у них были разные, но их скрывали непроницаемые повязки.

Их было семеро. Они появились почти одновременно, и, отряхнув песок, ринулись в бой.

Хайтере выпустила стрелу, но падение одного из собратьев не остановило остальных. Расстояние между нападавшими и девушкой быстро сокращалось. А я ничем не мог ей помочь, оружия у меня не было...

Хотя...

Я сунул руку в карман, выхватил первую попавшуюся Слезу, и, лишь бросая ее в сторону бегущих, с сожалением заметил, что это было "Болото".

Не самое подходящее заклинание для пустыни...

Помнится, было у меня кое-что посущественнее.

Я потянулся к следующей Слезе Ярунэ, но... довольно результативно сработала первая.

Упав на землю, Слеза тут же исчезла, а поверхность заколыхалась, словно растревоженное тысячелетнее болото. И в тот же миг нападавшие провалились по щиколотку и быстро продолжили погружаться в песок. Секундное недоумение отняло у них последнюю надежду на спасение: когда пришло понимание, было уже слишком поздно. Чем яростнее они сопротивлялись, тем быстрее заглатывал их тела коварный песок...

Жуткая смерть.

Но самым ужасным было молчание, с которым они уходили из жизни. Никто из них не проронил ни звука — так и исчезли все шестеро, словно их и не бывало.

Должно быть, на крепостной стене тоже царило замешательство, и я, воспользовавшись моментом, рванул к валуну, за которым пряталась Хайтере. В меня не вылетело ни одной стрелы, и я беспрепятственно достиг более удобного укрытия.

Девушка смотрела на меня с нескрываемым почтением. Должно быть, не часто в последнее время ей доводилось встречаться с людьми, способными вот так запросто уничтожить шестерых человек. Я подмигнул ей, мол, знай наших.

Первым делом я поднял с земли саблю, выпавшую из рук лежавшего здесь же воина. Клинок так себе, но гораздо лучше, чем совсем ничего. И тут, словно обидевшись на мои мысли, сабля... исчезла.

Только что пальцы крепко сжимали обтянутую кожей рукоять, и вдруг они уперлись в ладонь, поцарапав кожу давно нестриженными ногтями.

Я перевел взгляд на воина, и увидел, как заколебалось его тело, пошло рябью и растаяло, словно было соткано из разукрашенного черным и красным туманного сгустка.

— Что за...— пробормотал я.

И тут заскрипели створки открываемых ворот.

Я осторожно выглянул из-за валуна и обомлел. Не знаю, кто нынче хозяйничал в крепости Уби-Хотер — Мудрец Асарта или кто другой,— но он высоко оценил наши с Хайтере возможности, бросив против двоих человек все, что имелось под рукой.

Противник стоял по десять человек в шеренге, перекрывая проем ворот. В первой я увидел воинов, облаченных в стальные латы тяжелой уюмской пехоты, полностью скрытых высокими прямоугольными щитами. За ними стояли латники, вооруженные массивными шестоперами. Третью шеренгу представляли копейщики. Эти носили кольчуги из мелких колец и конусообразные шлемы. Они держали наперевес длинные копья, более уместные при нападении кавалерии. Возможно, отдававший команды человек захотел произвести на нас впечатление мощью своей маленькой армии. Скажу честно — ему это удалось. Следующие две шеренги занимали уже знакомые мне ребята в черных шароварах и красных куртках, вооруженные саблями. Замыкал отряд строй арбалетчиков.

Внушительное по местным меркам войско, требовавшее изрядных затрат на содержание в условиях безжизненной пустыни и подчеркивавшее решительный настрой владельца крепости, желавшего избавиться от непрошеных гостей любыми средствами.

Впрочем, я был настроен не менее категорично. Во-первых, Асарта — или кто бы то ни было другой — переступил грань дозволенного, попытавшись убить двоих путников, пришедших в его обитель с миром. Во-вторых, мне во что бы то ни стало нужно было попасть внутрь крепости и воспользоваться площадкой телепортации, чтобы вернуться в Яровэн.

Поэтому я сунул руку в карман и достал Слезу Ярунэ, которая в сложившейся ситуации могла склонить чашу вестов в мою сторону.

"Армия тьмы".

В Найроване было похожее заклинание, и однажды мне довелось стать свидетелем его применения. Зрелище — не для слабонервных, но очень эффектное и эффективное.

Пока я прикидывал, куда лучше бросить магический артефакт, Хайтере готовилась к бою. Сдаваться она не собиралась, и эта ее решительность умереть в молодом возрасте импонировала и одновременно пугала.

Наконец я определился с местом и, мельком высунувшись из-за камня, бросил Слезу в самый эпицентр недавнего сражения, во время которого была уничтожена разбойничья банда Черного Якса. Артефакт запрыгал по трупам, закатился одному из них под согнутую в локте руку, частично засыпанную песком, и сверкнул вырвавшейся на свободу магией, прянувшей во все стороны искрящимся кольцом. Радиус воздействия заклинания был достаточен для того, чтобы никого не обойти своим вниманием. Прошло несколько напряженных секунд, и вот зашевелились иссеченные, распухшие тела, мертвые разбойники, потревоженные страшной йоланской магией, один за другим встали с земли и посмотрели на меня безжизненными остекленевшими глазами в ожидании приказа.

Стоит отметить, что возвращение к жизни уничтоженной банды наступавшие защитники крепости восприняли совершенно хладнокровно. В глубине души я надеялся, что они испугаются, разбегутся. Но не тут-то было. Должно быть, нервы у ребят были крепче стали.

Им же хуже.

В отличие от них, Хайтере заметно побледнела, увидев, как восстали ненавистные ей при жизни мертвецы. Да и на меня она теперь посматривала с нескрываемым подозрением. А у меня не было ни времени, ни желания для объяснений.

Первыми очнулись лучники на крепостной стене и осыпали мертвое воинство разящими стрелами. Почти каждая из них достигла своей цели, но ни одна не принесла желаемого результата: довольно трудно убить того, кто уже сутки был мертв. Не дожидаясь повторного залпа, я отдал первый приказ:

— Луки к бою!

Те, у кого они были, заторможено подчинились. Остальные тупо уставились на меня, не понимая, что от них требуется.

Что ж, с сообразительностью у них туго, что, в общем-то, не удивительно: зомбаки не могли думать сами, но готовы были исполнить любой каприз хозяина.

Придется постараться, чтобы приказы были как можно более однозначны.

— Залп по неприятелю на крепостной стене!!!

Мертвецы выпустили стрелы, выкосившие половину вражеских лучников. Остальные спрятались и с тех пор ограничивались редкими одиночными выстрелами.

Заметив показавшуюся из укрытия голову, я прикинул, как бы я сам послал в нее стрелу, и... мертвецы тут же отреагировали, разрядив в противника свои луки. В то, что они действовали самостоятельно, верилось с трудом. А значит...

Они воспринимали мои мысленные приказы?

Чтобы проверить догадку, я выбрал самую неудобную цель у ворот...

"Залп!"

Я только подумал об этом, как дружно щелкнули тетивы, и цель оказалась поражена.

Здорово!

Это было похоже на управление персонажами в компьютерных играх прежнего поколения.

Я пробежался взглядом по разрозненной мертвой орде, мысленно привел их в движение, выстроив в боевую шеренгу и, не открывая рта, повелел:

"Уничтожить!"

указав на стоявших плечом к плечу защитников крепости.

Мертвяки, вначале тяжелые на подъем и неповоротливые, сорвались с места и ринулись на неприятеля. Молча. Впрочем, и их противники были не из разговорчивых. Они встретили атаковавших так же в полном молчании. Звякнул металл, захрустели деревянные щиты, кости нападавших и оборонявшихся. Несколько моих подопечных наткнулись на копья, но не остановились, продолжили рваться к первой шеренге, все глубже нанизывая тела на длинные древки. Те же, кто беспрепятственно добрался до щитов, бессильно застучали оружием по прочной преграде. Латники из-за спин щитоносцев ответили ударами массивных шестоперов, крушащими черепа и клинки мертвых разбойников. А с флангов просочились красно-черные и принялись рубить мое дурно пахнущее войско саблями.

Хреновый из меня полководец...

Будь на месте мертвецов живые люди, лихая непродуманная атака завершилась бы полным поражением. Однако зомби не чувствовали боли, не испытывали страха. Даже утратив конечности, они продолжали рваться в бой, а потеряв оружие, пускали в дело зубы. К тому же, получив недвусмысленный приказ, в дальнейшем они действовали самостоятельно, причем гораздо успешнее, чем под моим непосредственным руководством.

И все же наметились первые потери: одному снесли голову, и он потерял ориентацию, принялся рубить воздух, все дальше удаляясь от места сражения. Другого порубили на куски, третьего втоптали в песок... А хуже всего приходилось тем мертвецам, которые атаковали щитоносцев. Как они не бились, но продавить первую шеренгу им никак не удавалось, и он падали на землю с размозженными черепами.

Мой взгляд упал на стоявших в стороне мертвых верблюдов...

Хм... Почему бы и нет?

Мысленно я приказал своему поредевшему войску расступиться, а потом привлек к себе внимание верблюдов. Животные послушно задрали головы, посмотрели на своего повелителя. Я развернул их мордами в сторону распахнутых ворот и коротко приказал: "Вперед!"

Верблюды сорвались с места и бесстрашно ринулись на защитников крепости. Затрещали древки копий. Одни сломались под напором пятисоткилограммовых животных, другие оказались вырваны из рук. Щитоносцы тоже не выдержали натиска. Мертвые верблюды опрокинули первые две шеренги, втоптали в землю, отбросили назад, смяв стройные ряды защитников.

А вот теперь атака!

И снова мертвое, слегка потрепанное войско бросилось на врага.

Пользуясь тем, что со стены больше не стреляли, я вышел из-за валуна, бросив через плечо Хайтере:

— Не высовывайся пока.

Скрестив руки на груди, я некоторое время наблюдал за ходом сражения. Мертвецы упорно теснили воинов Асарты, нанося серьезный урон и неся при этом минимальные потери. Тяжелее всего им было справиться с латниками, которые один на один были гораздо сильнее моих мертвяков. Поэтому я отдал мысленный приказ давить их численным преимуществом. Это возымело действие. Закованные в сталь воины противника неуклюже отбивались, не имея возможности развернуться в сплошной давке. Зомби наваливались толпой, сковывали движение, отбирали оружие, валили латников на землю, кололи и рубили до тех пор, пока они не затихали.

Вход в крепость оказался разблокирован. Правда, теперь порог устилали тела погибших с обеих сторон. Изрубленные на куски мертвецы все еще продолжали копошиться под воздействием йоланского заклинания. А вот тела противников... Они исчезали, точно так же как тот парень в красной куртке, которого подстрелила Хайтере...

В голове зародились кое-какие подозрения.

Я приблизился к одному из щитоносцев, которого пришпилили к земле обломком копья, присел рядом и поднял забрало.

Твою мать!

У него не было лица! Глаза находились на привычном месте, но ни носа, ни рта — ни малейшего намека.

Что за хрень творится в этой крепости?!

Впрочем, теперь, когда вход был расчищен, я мог сам поискать ответ на этот вопрос.

Но соваться в логово мага без оружия под рукой было как-то стремно. Осмотревшись, я обнаружил уюмскую саблю, оброненную самим Черным Яксом, обезглавленное тело которого лежало тут же. Непривычное тяжелое оружие с расширяющимся к концу клинком. Но выбирать не приходилось, поэтому взял то, что было в наличии.

Мой взгляд задержался на призывно сверкавших "камнях крови", украшавших кожаный нагрудник мертвого бандита. Как сказали бы в прежние времена: "Зуб даю — это легендарка". А у меня не было даже завалящегося доспеха. Поэтому, ничтоже сумняшеся, я распустил ремни, вытряхнул из нагрудника мертвеца и натянул его на собственное тело.

Класс!

И лишь после этого вошел во внутренний двор крепости.

Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: никакой телепортационной площадки здесь не было. Но я долго еще вертел головой и бормотал:

— Не может быть...

Неужели Нирвана ошибся? Или что-то перепутал? Или площадка привиделась ему в его наркотическом сне?

Впрочем, почему я решил, что она будет расположена во дворе? С таким же успехом она могла находиться и в башне, а значит...

Глянув на распахнутую дверь донжона, из внутренних чертогов которого то и дело появлялись все новее защитники, я невольно поежился. Где-то там скрывался спятивший от одиночества Мудрец Асарта. Мне пришлось проделать нелегкий путь, чтобы встретиться с ним. Но в свете последних событий видеть его мне хотелось все меньше.

Однако у меня не было другого выхода.

Тем временем бой во внутреннем дворе крепости продолжался. Защитники были потеснены, но не сдавались. Напротив, в относительно замкнутом пространстве, где у мертвецов не было места для маневров, они с настойчивостью обреченных перемалывали зомбаков в фарш. Таким образом я, войдя внутрь башни, рисковал оказаться в западне.

Нужно было выручать свое гнилое войско.

Вамни...

Кажется, пришло время ознакомиться с этой разновидностью йоланской магии.

Две из четырех фигурок изображали человека, но я остановил свой выбор на более экзотическом персонаже. Даже не знаю, что это при жизни. Строением тела вамни напоминала человека, но оно было каким-то неправильным, гротескным. Единственное сравнение, приходившее на ум — Бибендум — символ компании Мишлен.

Ладно, посмотрим, что это...

Повертев фигурку в руке, я бросил ее в гущу сражения.

Едва вамни коснулась земли, как прозвучал легкий хлопок и из облачка то ли дыма, то ли тумана, разметав и воинов противника, и моих зомби по сторонам, появилась трехметровая фигура неопределенного пола. Внешне изваяние напоминало скульптурную композицию из гипса, которой безумный ваятель остался недоволен и разбил на мелкие кусочки. Но потом раскаялся в содеянном, собрал свое творение и склеил так, что между отдельными осколками остались солидные щели. А еще его можно было сравнить с тучным человеком, которого покрыли мелкой облицовочной плиткой.

Выдержав короткую паузу, словно подчеркивая важность момента, фигура гиганта пришла в движение. Оружия у нее не было, да и к чему оно, когда есть огромные каменные кулаки? Размахнувшись, грозный боец, появившийся из костяной фигурки, прошелся кулаками по телам окруживших его бойцов — своих и чужих. Затрещали кости, заскрипели сминаемые доспехи, зазвенело посыпавшееся на брусчатку оружие. Мой неожиданный союзник оказался подвижен и неутомим, несмотря на свою каменную конституцию. Он раздавал удары налево и направо, крушил врагов руками, топтал их ногами, изящно вертелся, доставая и тех, кто пытался зайти со спины. Редкие удары, которые он пропускал время от времени, не причиняли ему серьезного вреда. Клинки были бессильны, а шестоперы выбивали лишь мелкую каменную крошку, но не более того. За пару минут гигант упокоил десяток защитников крепости. Правда, досталось и моим зомби: одному он размозжил голову, а другого раздавил, нечаянно наступив на него ногой. Я мысленным приказом отвел в сторону уцелевших, дав возможность каменному уроженцу Йолы разбираться с защитниками крепости самостоятельно.

Теперь, когда мои тылы были прикрыты, я поднялся по короткой лесенке и вошел внутрь башни. Следом за мной отправились трое переживших штурм зомби.

Тут же мне навстречу из сумрака ринулся пустынный воин, вооруженный саблей. Я парировал его удар своим клинком, тут же двинул его ногой в живот, отбросив назад, и, настигнув, добил, пронзив грудную клетку.

Лишь после этого у меня появилась возможность осмотреться.

Снаружи башня сохранилась гораздо лучше, чем внутри. И без того тесный холл оказался напрочь завален обломками каменной лестницы, осыпавшейся до высоты третьего этажа. Так что верхние помещения донжона оказались недоступны.

Но ведь откуда-то появлялись защитники? И где-то должен был находиться их повелитель.

И тут я разглядел лестницу, ведущую в подвал.

Понятно.

Чтобы обезопасить себя, я отправил вперед мертвецов. На лестнице было еще темнее, чем наверху, однако в самом подвале горел свет. Сначала мне даже показалось, что в просторном помещении работает кинопроектор: яркий источник света бросал на противоположную стену округлое пятно, посреди которого чернела размытая тень, в очертаниях которой можно было узнать замершего в боевой стойке пустынного воина с занесенной над головой саблей. Я скользнул взглядом по лучу и увидел стоявший на столе аппарат, в действительности отдаленно напоминавший диапроектор — деревянная коробка длиной двадцать, шириной десять и высотой пятнадцать сантиметров. Внутри нее находился мощный источник света, изливавшегося наружу сквозь незамысловатый объектив.

Еще один тусклый магический светильник горел в дальнем углу помещения.

Пока мои глаза привыкали к сумраку, тень воина на стене становилась все четче, резче, насыщеннее. Черный силуэт превращался в черно-белую картинку: обозначились контуры головы, тела, одежды. Прошло еще немного времени, и картинка воина стала наполняться красками. В то время как шаровары и чалма, так и остались черными, куртка покраснела, сабля засверкала сталью, а открытые участки тела приобрели соответствующий оттенок. А потом произошло и вовсе невероятное: фигура начала наливаться объемом. Прошло несколько мгновений, и у стены появился пустынный воин. Во плоти. Он пошевелился, опустил руку, заметил неприятеля и бросился на моих зомби.

Ни с чем подобным мне раньше не приходилось встречаться. Эта разновидность магии была мне неизвестна. Даже на фоне самых немыслимых заклинаний этого мира она вызывала нескрываемое восхищение.

Аппарат, создающий юнитов... Хм...

Ему не было цены.

Глаза уже окончательно привыкли к полумраку, так что я смог в деталях разглядеть убранство подвального помещения. В общем-то, здесь не было ничего, кроме стола и массивного кресла у стены. На столе стоял проектор и деревянная подставка, в гнездах которой я увидел хрупкие на вид глиняные фигурки, изображавшие всевозможных воинов. Был там и Щитоносец, и Латник, и Лучник, и Арбалетчик, и даже Всадник! Одна из ячеек пустовала...

Могу поклясться, что эти фигурки имели непосредственное отношение к чудо-проектору.

По ту сторону стола стоял облаченный в сверкающие латы воин. Он то ли не замечал ни меня, ни моих подопечных, то ли игнорировал наше появление в подвале. Он был полностью поглощен работой с проектором. Вот и сейчас он откинул крышку, аккуратно достал из аппарата фигурку пустынного воина, поместил ее в свободное гнездо и потянулся к латнику...

Но тут на него набросились мои мертвецы. Я не доглядел за ними, а они, прикончив своего противника, решили проявить инициативу. Один из зомби ударил воина саблей по плечу, оставив на доспехах глубокий рубец. Рука латника дрогнула и нечаянно снесла голову глиняной фигурке, державшей в руке высокий щит.

Был бы на его месте живой человек, он бы непременно зарычал в гневе. Но передо мной стоял очередной юнит. Правда, необычный. За его размеры, отличительные особенности доспеха и оружия я бы назвал его Капитаном. Молча схватив стоящий у стола двуручник, юнит легко отрубил голову своему обидчику. И тут же увернулся от следующего удара. Сабля мертвеца скользнула по прочным доспехам и обрушилась на подставку, в гнездах которой стояли глиняные воины.

— Не-е-ет!!!— заорал я, видя как мелкими осколками разлетаются во все стороны изящные, но хрупкие фигурки.

У меня на них были свои планы, а теперь...

Не уцелело ни одной.

Проклятье!

Мертвец поплатился за свою неосторожность: Капитан разрубил его тело от шеи до пупка и оттолкнул в сторону трепыхающийся труп, чтобы заняться следующим противником.

Пришла пора вмешаться и мне.

Воспользовавшись тем, что юнит повернулся ко мне спиной, я преодолел разделявшее нас расстояние и попытался снести Капитану голову. Кольчужная сетка выдержала удар, но с головы свалился шлем, обнажив уродливое лицо без носа и рта.

На мою дерзость юнит ответил размашистым ударом. К счастью, он попал мне в бок не мечом, а рукоятью, но удар был настолько силен, что меня отбросило назад. Я налетел на стену, врезавшись в нее головой так, что из глаз посыпались искры. Тут же надо мной вырос могучий Капитан, недолго думая, вскинул меч обеими руками и вонзил его мне в грудь.

Ослепительно ярко в подвальном полумраке вспыхнули покрывавшие доспех "камни крови". Вспыхнули и погасли все до единого, спася мне жизнь. Клинок звонко звякнул, словно наткнулся на стальную броню. Но сам удар оказался довольно чувствителен. Из меня выбило воздух, я согнулся пополам от боли, краем глаза видя, как неугомонный юнит, игнорируя сыпавшиеся ему на спину удары последнего уцелевшего мертвеца, снова заносит надо мной свой огромный меч.

Вот и все...

"Камни крови" исчерпали свою силу, а я сам был слишком слаб даже для того, чтобы откатиться в сторону.

И тут незащищенную голову Капитана пронзила стрела. Потом еще одна. Меч выпал из его рук, а следом за ним к полу устремилось и тело, гулко рухнув рядом со мной.

Я повернул голову и увидел стоявшую на лестнице Хайтере. Девушка тянула тетиву, собираясь отправить в полет третью стрелу, если возникнет такая необходимость.

Но нет, мой противник был повержен.

А она снова спасла мне жизнь.

— Спасибо,— пробормотал я, с трудом вдыхая воздух: ребра болели так, словно по ним прошлись молотом. Я скосил глаза, посмотрел на грудь. Защита, предоставляемая "камнями крови", была идеальной: на прочной, но мягкой коже не осталось даже царапины от удара меча.

Хайтере опустила лук, шагнула в подвал и подошла к креслу, в котором восседал мертвец.

— Асарта,— пробормотала она, разглядывая мумифицированное тело седовласого старика с длинной слипшейся от времени бородой.

Я уже и сам догадался, что это и был могущественный Мудрец.

Неужели он и в другой жизни был так стар?

Итак, Асарта был мертв, причем давно. А преданный ему Капитан все это время оберегал тело хозяина, создавая по мере необходимости тех или иных юнитов.

Почему умер Мудрец?

Кряхтя, я поднялся с пола.

Проходя мимо стола, я с сожалением посмотрел на "проектор".

Досада...

Без глиняных фигурок от него не было никакого толку, разве что использовать в доме в качестве источника света.

Я захлопнул крышку объектива — в подвале тут же стало гораздо темнее — и машинально сунул аппарат в сумку...

Потом разберемся.

На теле старика я не обнаружил видимых ран, а его лицо было таким умиротворенным, будто смерть застигла Асарту во сне. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, держа в одной руке скомканный клочок бумаги, а в другой — крупный, размером с яблоко, "камень крови", искрящийся магией.

Любопытно...

Я осторожно прикоснулся к камню...

Как знать, может быть, это он убил старика.

...но ничего не произошло. Тогда я вырвал минерал из высохших пальцев мертвеца.

Он был легкий, как кусок пемзы, теплый и шершавый на ощупь.

Знать бы еще, какая магия в нем заключена...

Мне показалось, что боль в груди, пока я держал в руках "камень крови", стала затихать.

Может быть, это "Лечилка"?!

Было бы неплохо иметь под рукой артефакт многоразового использования, заживляющий раны.

Хотя Асарте он не помог.

Впрочем, с "камнем" можно разобраться потом. Я пришел сюда не за этим.

Потянув за краешек, я вытащил бумажный комок. Это была пожелтевшая от времени бумага, точнее — клочок карты, демонстрировавшей часть пустыни Уюм. Место в предгорье Яваса было помечено красным крестом... Хм...

Я смял карту в прежний комок и бросил его на стол.

Где же телепортационная площадка?

Во дворе ее не было. В холле башни — тоже. Я надеялся найти ее в подвале, но, увы...

Последним местом, где она могла еще находиться, были верхние этажи башни, но как туда добраться?

Окинув напоследок взглядом подвал, я задумался.

И как теперь мне возвращаться домой, если я не найду телепорт? Через пустыню? От одной мысли о том, что снова придется брести по песку под раскаленным солнцем, становилось не по себе. К тому же для путешествия понадобится приличный запас еды и воды, которого не было ни у меня, ни у Хайтере, ни у покойного Асарты. Возвращаться в Колом? А дальше что?

Проклятье!!! Почему же так не везет-то?! Разве я многого хотел? Всего лишь вернуться домой, в Яровэн!

Я с тоской вспомнил свой уютный домик посреди леса...

И тут пространство исказилось, замерцало, поплыло, размытое маревом, стены подвала начали таять, а меня посетила неприятная мысль:

"Кажется, я опять во что-то вляпался..."

Глава 12

Когда окружавший меня туман рассеялся, я не сразу сообразил, куда я попал. Хотя места были до боли знакомые. Понимание приходило постепенно, а вместе с ним отступала тревога. Лес, старательно расчищенная поляна, бревенчатый частокол, дом...

Мой дом.

После долгого отсутствия я вернулся к родным пенатам.

Как такое могло произойти?

Я внимательно посмотрел на Камень Крови. Прожилки прекратили сверкать, стали тусклыми, безжизненными.

Так вот, значит, какую магию содержал невзрачный булыжник!

Я рассчитывал найти телепортационную площадку, а магия переноса была заключена в Камне. Стоило мне подумать о доме, и вот он — результат.

Да, ему же цены нет!

Но даже не это было самым важным. Главное — я снова был дома...

— Где мы?

...и кажется, не я один.

От неожиданности я резко обернулся и увидел стоявшую рядом Хайтере. Она находилась слишком близко, когда активировалась магия Переноса. И хотела она того или нет, но ее перебросило вместе со мной за тысячи километров от родной пустыни.

Если сказать, что девушка была удивлена, значит, не сказать ничего. Выражение ее лица было настороженным, растерянным, удивленным... Приятно удивленным. Она вертела головой, разглядывая окрестности моего жилища, и не верила своим глазам. Сразу видно, что девушка никогда не была в лесу.

— Мы в Яровэне. Дома,— ответил я с такой теплотой, словно на самом деле оказался дома, в своем родном мире.

— В Яровэне? Где это?

Пришлось объяснить. И чем больше я говорил, тем мрачнее становилось лицо красавицы, а ее рука невольно потянулась к кинжалу на поясе.

— Не беспокойся,— поспешил я успокоить вспыльчивую обитательницу пустыни Уюм.— Когда Камень Крови зарядится, я верну тебя обратно.

По крайней мере, я надеялся, что магия не была одноразовой. Иначе нам придется идти пешком через весь Найрован...

Но только не сейчас. И не завтра. Когда-нибудь потом.

Девушка убрала пальцы с рукояти кинжала, снова завертела головой, вдохнула полной грудью неповторимый лесной воздух, присела, нежно проведя ладонью по ковру из трав...

— А мне здесь нравится,— сказала она, улыбнувшись.

— В таком случае, добро пожаловать в Фавер! Поживешь пока у меня.— Заметив, как она напряглась, я тут же добавил: — Не бойся, я тебя не обижу.

Хайтере игриво фыркнула и первой направилась к воротам моей маленькой крепости...

В обратный путь мы не отправились ни на следующий день, ни через неделю, ни через месяц. Хайтере с первого взгляда влюбилась в Яровэн, и в этом не было ничего удивительного, если учесть, что девушка за свою жизнь никогда не бывала в лесу. Она никогда не видела столько много деревьев в одном месте, никогда не ходила босиком по мягкой траве, не знала такого изобилия пищи, какое мог предложить лес на юго-западе Фавера. Грибы, ягоды, орехи, озерная рыба, свежее мясо... Мы вместе охотились, вместе ходили на рыбалку, вместе бродили по лесу. Мы слишком много времени проводили вместе, и это не могло ни сказаться на наших отношениях. Мы стали хорошими друзьями... К сожалению, пока только так. К сожалению, потому что постепенно я начинал испытывать к юной дикарке чувства, несколько иные, чем просто дружба. Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал бы мне, что я влюблюсь в непись...

Впрочем, уже давно в этом мире не было ни игроков, ни НПС. Они ничем не отличались от нас. В их жилах текла та же самая кровь, в их сердцах кипели те же самые страсти. Да и мы по своей сути не отличались от них — тот же сложный цифровой код, разве что со своим, чуждым Альтиндору, внутренним миром. Что касается Хайтере, я готов был вцепиться в глотку любому, кто посмел бы пренебрежительно назвать ее неписью.

Впрочем, желающих не было в принципе. Мое жилище стояло слишком далеко от тех мест, где еще обитали Падшие. А для жителей Фавера девушка из пустыни Уюм была даже ближе, нежели чужак вроде меня.

Коротая вечера, мы рассказывали друг другу о себе, постепенно раскрывая свои самые сокровенные тайны. Хоть и с изрядной долей осторожности, но я много чего рассказал о жизни в реале. А она поведала мне свою историю — печальную, но довольно типичную для жителя пустыни Уюм.

Она родилась в оазисе Селемеш. Отец водил караваны из предгорья на западное побережье, а мать работала в поле, как и большинство обитателей оазиса. И подобная судьба была уготована самой Хайтере, если бы в пустыне не объявился Черный Якс. Его разбойники напали на караван отца, перебили охрану, ограбили купцов. Отец Хайтере отчаянно сопротивлялся, был ранен, пленен, и Якс приказал с еще живого мужчины снять кожу. Голову бесстрашного караванщика отослали его жене, которая, не перенеся горя, повредилась рассудком и сгинула где-то в пустыне. Девочку забрал к себе родственник по материнской линии из Одосана. У него самого не было детей, но он страстно хотел иметь сына. Вот и воспитал Хайтере как мальчишку. Девочка восприняла это как должное, тем более что уже в ранние годы она поклялась отомстить Яксу. Таких как она мстителей было немало в Уюме, но никому из них не удалось добраться до удачливого разбойничьего главаря. Она сама, уже будучи взрослой девушкой, не один год преследовала его по всей пустыне. Однако Якса прикончили необычные слуги Мудреца Асарты. После этого в душе Хайтере образовалась пустота. И кто знает, как сложилась бы ее судьба, если бы не неожиданное путешествие в северные земли.

Ее совершенно не тянуло обратно, в пустыню. Я и сам не хотел с ней расставаться, хотя с помощью удивительного Камня крови мог в один миг доставить ее в любую точку Уюма. Она полюбила Яровэн и уже не помышляла о возвращении. И меня это вполне устаивало. Я умилялся, глядя, как она радуется каждой мелочи, казалось бы, привычной для меня, для любого другого жителя Фавера. В моей памяти навсегда останется ее милое личико, перепачканное черникой, которую она ела прямо с куста. А когда пошел первый снег, она как маленький несмышленый ребенок подставляла ладони под падающие с неба снежинки, обиженно хмурилась, когда они таяли, пыталась поймать их ртом...

Моя жизнь изменилась с появлением Хайтере. Раньше я заботился лишь о себе любимом, а теперь добавились новые хлопоты. Мне пришлось потратить почти все йоланское золото на то, чтобы приодеть юную джугги. И о себе я не забыл, чтобы не выглядеть облезлой вороной на фоне преобразившейся красотки. До сих пор я ограничивался малым. Теперь же у меня появилась цель в жизни: моя... хм... гостья не должна была ни в чем нуждаться. Я охотился, сбывал мясо и шкуры в Хосте. Жили мы не богато, но и девушка была не из привередливых.

Однажды я спросил ее, помнит ли она, когда ее день рождения. Разумеется, как такового его не могло быть, так как девушке на вид можно было дать максимум лет восемнадцать, а значит, она была несколько старше этого мира. Но мало ли... Оказалось, да, был такой день. После нехитрых вычислений мы пришли к выводу, что она появилась на свет в начале января согласно календарю, который я старательно вел с самого Затмения. Она была приятно удивлена, когда в знаменательный день я подарил ей янтарные бусы, купленные на последние деньги в Койтере.

— Раньше мне никто не дарил подарков на день рождения,— призналась она.

— Это обычай моего народа.

— А когда у тебя день рождения?— спросила она.

— В начале весны,— и я показал ей день на моем резном деревянном календаре.

Я уже давно не отмечал собственный день рождения и даже не вспомнил о нем, когда пришла весна. Но она не забыла. Вечером мы легли спать обыденно, каждый в свою кровать. Но стоило мне потушить светильник, как ко мне под одеяло скользнула обнаженная Хайтере, прижалась к моей спине грудью, поцеловала в шею и прошептала:

— С днем рождения, любимый.

Это была самая счастливая ночь в моей жизни...

В Альтиндоре не было ни ЗАГСов, ни церквей. Местные влюбленные, решив пожениться, приходили к родителям и просили благословения. У нас не было в этом мире никакой родни, поэтому мы стали мужем и женой без лишних церемоний, но с взаимного согласия и по любви. Желая сделать приятное своей супруге, я решил устроить свадебное путешествие, показать девушке мир. Благо, с помощью Камня крови мы могли попасть в любую точку Альтиндора практически мгновенно. Ограничение было лишь одно: после переноса Камень заряжался ровно сутки. В остальном — никаких проблем. Мы побывали в горах Фавера и на северном побережье, куда я никогда прежде не добирался, потом посетили самую южную оконечность материка и с холма осмотрели осажденный императорскими войсками Или-Сулу. Мы гуляли по джунглям Йолы и купались в заливе Марзагули. Нас едва не убили в окрестностях Одосана, когда Хайтере решила познакомить с городом, в котором провела часть детства. С тех пор она зареклась возвращаться в Уюм. Я же в свою очередь показал любимой самые красивые места Найрована, коих было немало. Но ни горы, ни степи, ни побережье не произвели на Хайтере должного впечатления. Она была влюблена в Яровэн. Как и я сам. И после долгого путешествия мы с радостью вернулись в наш лес.

История с Порталом со временем поблекла, и я вспоминал ее все реже. И все чаще, как нелепое недоразумение, случившееся не со мной. Однажды я спросил Хайтере, не хотела бы она побывать в моем родном мире, если бы появилась такая возможность. Она насторожилась, но сказала:

— Если ты скажешь, я пойду с тобой.

Задумавшись, я пришел к выводу, что отныне, даже если бы мне предложили без проблем вернуться в реал, я бы, пожалуй, отказался. Нам было хорошо в Яровэне, и я не хотел ничего менять.

На мое решение не смогли повлиять даже бытовые трудности, возникновение которых было обусловлено нашим образом жизни. Зиму мы кое-как протянули на запасах, приготовленных с осени. А ранней весной стало совсем трудно с пропитанием. Особенно чувствовалась нехватка хлеба. Чтобы купить мешок муки, я решил продать что-нибудь ненужное. Выбор пал на причудливый аппарат, обнаруженный в крепости Уби-Хотер. Без глиняных фигурок он все равно был бесполезен, но, возможно, мне удастся заинтересовать кого-нибудь из артефакторов, и проектор с "вечным" источником света отправился в мою дорожную сумку. На всякий случай я прихватил с собой оставшиеся Слезы Ярунэ и вамни: если не удастся сбыть аппарат, на этот товар я точно найду покупателя.

В город мы отправились вместе с Хайтере, воспользовавшись Камнем крови. Зная предосудительное отношение фаверцев к разного рода магическим штучкам, я не рассчитывал найти в Хосте достойного покупателя. Но именно там жил мой знакомый артефактор. Он мог, если не купить, то хотя бы назвать приблизительную цену предмета, а так же указать на человека, которого тот мог бы заинтересовать.

Мы шли по городу, мило беседуя друг с другом. Сворачивая за угол, я не обратил внимания на группу людей, вышедших нам навстречу...

— Эй, ты!— окликнул меня один из них, когда я уже прошел мимо.

Я обернулся и увидел...

...человека в маске. Того самого, с которым меня свела судьба на крошечном островке на озере Юа. Он был не один. Его сопровождал уже знакомый мне гигант, а так же лебезящий перед важным гостем городской глава в окружении личной охраны.

Он узнал меня и отрывисто приказал:

— Взять его!

Загородив собой Хайтере, я потянулся к сабле и даже взялся за рукоять, но тут мне в грудь уперся жезл, и меня парализовало его магией. Вокруг появились охранники городского главы, покорно выполнявшие приказ человека в маске. На плечо опустилась тяжелая рука воина. Хайтере бросилась на него, запрыгнув на спину, и обвила руками бычью шею...

— Угомоните ее!— приказал человек в маске, а потом прошипел, обращаясь ко мне: — Какая неожиданность. Даже не думал, что мы снова уви...

Договорить он не успел. Его лицо перекосила гримаса страха, он резко повернул голову в сторону и тут же выставил перед собой жезл. И успел вовремя. Раздался оглушительный треск. Я видел как воздушная волна обогнула магический щит, прикрывший человека в маске, но на ногах он все же не устоял и отлетел в сторону. Меня спас нагрудник Черного Якса. Несколько осколков ударили по доспеху, вспыхнули и погасли мелкие Камни крови. Однако взрывной волной меня отбросило назад. Падая, я увидел на крыше соседнего дома человека, державшего в руках мощный арбалет. Видел одно лишь мгновение, пока он не исчез из виду.

Хайтере не пострадала. Ее прикрыл своим телом воин, которого она оседлала. Сам глава города Хоста лежал на мостовой, истекая кровью. Двое его телохранителей не подавали признаков жизни. И только гигант устоял на ногах и при этом не получил ни единой царапины. Встав на линии потенциального удара и защищая своего хозяина, он выхватил секиру и завертел головой в поисках злоумышленников.

Я вскочил на ноги, помог подняться Хайтере, и мы вдвоем бросились к городским воротам. Нам навстречу бежали местные стражники. Их намерения были предельно ясны. Не долго думая, я бросил под ноги одну из Слез Ярунэ из своего запаса. Тот час улицу затянуло настолько густым туманом, что нам пришлось перейти на шаг. Со всех сторон до нас доносились крики, полные ужаса, быстро удаляющиеся от места происшествия. Воспользовавшись переулком, мы обогнули опасный квартал, беспрепятственно достигли ворот и покинули город, неожиданно ставший негостеприимным.

Мы спешили уйти как можно дальше от города. Не исключено, что за нами пошлют погоню.

— Кто этот человек в маске?— спросила меня Хайтере, когда мы остановились, чтобы перевести дух.

— Не знаю. Мы встречались с ним однажды. И в прошлый раз он тоже пытался меня убить.

— В этом мире его зовут Координатор,— раздался голос у нас за спиной. Мы обернулись, хватаясь за оружие, и увидели человека...

Этот был тот самый тип, которого я заметил на крыше дома. Это он стрелял в человека в маске из арбалета. Его грозное оружие и теперь было взведено и нацелено мне в грудь.

— Не беспокойтесь, я не причиню вам вреда,— спокойно сказал он, заметив нашу реакцию на его неожиданное появление.— Враги моего врага — мои друзья.

Бывали, конечно, исключения, но, в общем, он прав. Закрывая собой девушку, я, тем не менее, убрал саблю в ножны.

Мужчине было лет сорок. Облачен в добротные, но неброские доспехи, кроме арбалета — меч и кинжал на поясе. Обращал на себя внимание заметный акцент, похожий на прибалтийский.

— Ты нас там, в Хосте, чуть было не угробил!— предъявил я ему с ходу.

— Так уж получилось, у меня не было особого выбора,— невозмутимо ответит незнакомец.— Но я рад, что вы уцелели.

— Кто он такой, этот Координатор?— спросил я его, немного поостыв.

— Страшный человек, который должен умереть прежде, чем случится непоправимое.

Тут я с ним не мог поспорить, и он принял мое молчание за согласие.

— Мы могли бы объединиться, чтобы избавить этот мир от чудовища,— заявил он.

Я посмотрел на Хайтере и показал головой:

— Нет, солдат, это не моя война.

— Жаль. Мне бы не помешала помощь...— он закинул арбалет на плечо и прежде чем уйти, добавил: — Если все же передумаешь, сможешь найти меня в Илиме. Просто скажи трактирщику из "Степного бродяги", что хочешь встретиться с Охотником.

Мне не хотелось никуда вмешиваться. Меня вполне устраивала жизнь в лесу, особенно теперь, когда рядом была Хайтере. Тера... У меня это сокращенное имя вырвалось случайно, а девушка была очень удивлена. Оказалось, что так ее в детстве называла мама, и это имя ей очень нравится.

Пусть будет так...

Прошло чуть больше недели с последнего неудачного визита в Хост. С тех пор путь в город был для меня заказан. Но проблем меньше не стало. Нам с Терой нужны были деньги, и я снова решил попытать счастья, продать ненужный "проектор". На этот раз я отправился в Зулит. Именно в этом городе на озере Эйго в свое время жили лучшие артефакторы. Пошел один, решив, что в Яровэне Тере будет безопаснее. Лес и наша маленькая крепость защитят ее надежнее армии телохранителей. Да и сама она могла за себя постоять.

Увы, в Зулите меня ожидало полное разочарование. Я не нашел в городе ни одного артефактора: все они — кто пережил Смутные Времена — перебрались в Мериконес и трудились на благо Короля и под его чутким присмотром в глубоких дворцовых подвалах.

Так что мне снова пришлось возвращаться в Яровэн с пустыми руками.

Я появился на поляне перед крепостью и сразу обратил внимание на распахнутые ворота. Сердце екнуло: ворота открывались лишь при входе и выходе, после чего запирались на мощный засов. Всегда! Несмотря на видимое спокойствие в округе, мне стало тревожно. Я пытался убедить самого себя, что, возможно девушка пошла прогуляться по лесу и забыла закрыть ворота, но на душе было тревожно. Я вооружился саблей, приготовил одну из трех оставшихся в запасе Слез Ярунэ, скинул сумку, чтобы не мешала, и не спеша вошел во внутренний двор.

Ничто не предвещало беды. Во дворе было чисто, все на своих местах, точно так же, как пару дней назад, когда я отправлялся в Зулит. Я окинул взглядом двор и направился к дому...

...Рвануло так, что меня оторвало от земли, пронесло метров десять, и лишь возникший на пути частокол остановил мой дальнейший полет. На землю я упал безвольной отбивной, не в силах ни пошевелиться, ни вдохнуть. В ушах пронзительно звенело, нахлынувшая после шока боль разлилась по всему телу: нагрудник защитил меня от осколков, но не спас от взрывной волны и удара о частокол. Жгло бедро, из которого торчала крупная щепка. Я с трудом разлепил глаза и увидел то, что осталось от моего дома. Осталось немного — нижняя часть остова без крыши. Вокруг валом лежали бревна. Одно из них полетело следом и лишь чудом не раздавило, угодив торцом в частокол рядом со мной.

— Тера...

Это все, на что у меня хватило сил. Я не смог даже завыть, подозревая, что только что потерял самого близкого мне человека.

Я продолжал лежать и непослушными пальцами скреб землю, когда послышались приближающиеся шаги. Сквозь пелену кружащейся в воздухе пыли я увидел человека в маске. Координатора. Он безбоязненно приблизился вплотную и остановился так близко, что я мог бы прикоснуться к носку его сапога, будь у меня больше сил.

— А ты живучий, как кошка,— услышал я голос, донесшийся из-под маски.— И ни в меру везучий. Знаешь почему? Потому что я могу раздавить тебя, как клопа — ты это заслужил, поверь мне. Но я не буду этого делать...

— Тера...— Из последних сил я вцепился в его штанину, но он вырвался, а мне на спину в тот же миг навалилась тяжесть прижавшей меня к земле ноги. Телохранитель Координатора всегда был где-то рядом.

— Ты о девчонке? С ней все в порядке. И так будет до тех пор, пока ты делаешь то, что я говорю. А для тебя у меня будет одно маленькое задание... Помнишь, как в старые добрые времена: "Вы получили новый квест. Хотите принять?" А вот выбора у тебя нет. Меня устроит только положительный ответ.

— Что тебе нужно?— с трудом выдавил я из себя. Ради Теры я готов был на что угодно.

И он это, похоже, прекрасно понимал.

— Я знал, что ты не откажешься. Есть одна вещица, которой мне не хватает, как воздуха. Она изначально принадлежала мне, но, так уж вышло, нас разлучила злодейка-судьба. Добудь ее — и получишь назад свою дикарку.

— Что тебе нужно?— повторил я свой вопрос, на этот раз рассчитывая на конкретику.

— Сердце Альтиндора. Принеси мне его, и мы в расчете.

Сердце Альтиндора?

Что-то шевельнулось в памяти...

Ах, да, об этой штуке говорил как-то Аристер. Он, кажется, тоже искал артефакт, с помощью которого можно было управлять этим миром. Или что-то в этом роде.

— Оно находится на Берегу Страха...— начал было я, но Координатор меня перебил:

— Я знаю. Пойди туда и принеси мне его... если хочешь снова увидеть свою... подружку.

Берег Страха и в прежние времена был самой сложной локацией. Насколько мне известно, никто не смог пройти ее полностью. После Затмения там объявился какой-то Черный Повелитель. Кто он — неизвестно. Но пока что никому не удалось его одолеть: ни Падшим, возжелавшим захватить локацию в начале Смутных Времен, ни самому Королю. Скажу больше: все, кто пытался проникнуть на Берег Страха в последние годы, либо погибли, либо исчезли бесследно. Думаю, Координатор знал об этом и все же предлагал мне отправиться туда и...

Умереть?

— Мне все равно, как ты это сделаешь,— нарушил молчание человек в маске.— Мне важен результат. Принесешь Сердце — получишь девчонку.

— Почему именно я?

— Ты мне должен, за уничтоженный Портал, помнишь?

— Это не я...

— Я знаю. И он уже наказан. Но ведь и ты принимал в этом участие? А за свои проступки нужно отвечать... Но если тебя утешит: ты не единственный, кого я посылал на поиски Сердца Альтиндора. Правда, пока что никому не удалось до него добраться. Может быть, тебе улыбнется удача? Ты же везунчик... Прощай. И не затягивай с решением проблемы. А то ведь общество твоей дикарки может мне и наскучить.

Мне на голову обрушился удар, отправивший меня в небытие...

Глава 13

Я потерял все: дом, любимую, надежду на спокойную жизнь. А теперь еще Координатор предлагал мне добровольно расстаться с жизнью. Если бы это спасло Теру, я бы принял условия игры. Но проблема в том, что я не верил в порядочность чудовища со странным именем. Да и шансы мои выполнить его поручение были ничтожно малы.

Однако выбора у меня не было.

Берег Страха... Одно из немногих мест, где я еще не успел побывать. Наверное, время пришло.

Ни сумка, ни ее содержимое не пострадали во время взрыва. Я достал Камень Телепортации и мысленно задал координаты.

Ничего не произошло — впервые с тех пор, как у меня в руках оказался этот удивительный артефакт. Я попробовал еще несколько раз, но результат оказался тем же. Я не мог переместиться в эту часть Альтиндора с помощью Камня. Возможно, это было связано с тем, что Берег Страха изначально являлся отдельной, к тому же закрытой локацией для наиболее продвинутых игроков. И хотя с тех пор прошло немало времени и многое изменилось, кое-какие условности игры все же сохранились.

Скверно...

Что теперь делать?

И тогда я вспомнил об Охотнике.

Возможно, вдвоем мы найдем более приемлемое решение моей проблемы?

На этот раз Камень не подвел и, преодолев пять сотен километров в мгновение ока, я оказался вблизи Илима. Это был небольшой даже по местным меркам городок, расположенный на границе степей. Территория к северу номинально принадлежала Найровану и в прежние времена являлась полем боя против непокорных баронов. Сейчас же это было дикое поле, не представлявшее никакой экономической ценности. Возможно, до поры до времени. Зато сам Илим считался преуспевающим городом благодаря своему стратегически важному расположению. Он стоял на месте разветвления реки Актри, дававшей жизнь новому потоку Пайпе, несшему свои воды на юго-запад. По этому рукаву вглубь королевства — и в частности в Мериконес — с побережья доставлялись морские грузы и товары. А по Актри с запада приходили легкие суда Берегового Братства, еще в самом начале Смутных Времен захватившего крепости Барадон и Унгур и не упускавшие возможности пограбить местное население и торговые караваны. Встававший на их пути Илим препятствовал проникновению разбойников дальше на восток и давно уже считался костью в горле непокорного Братства. Они не раз пытались штурмом взять город, однако до сих пор не преуспели в этом занятии. Король держал в Илиме солидный гарнизон, усиленный боевыми магами.

Появление на улицах города чужака было привычным делом. Поэтому, заплатив причитающуюся мзду, я выслушал от стражников ряд нотаций о правилах поведения в Илиме, и прошел за массивные ворота.

Найти трактир "Степной бродяга" оказалось несложно: он располагался у входа в населенный пункт, обнесенный добротной крепостной стеной.

— Желаете перекусить или переночевать?— живо поинтересовался бойкий трактирщик, в котором я, по ряду косвенных признаков, определил Падшего.

— Возможно и то, и другое. А еще я бы хотел встретиться с Охотником.

— В Илиме много охотников. Кого из них вы хотите видеть?

— Насколько я понял, этого человека ЗОВУТ Охотник.

— К сожалению, ни чем не могу вам помочь, уважаемый. Мне не известен человек с таким именем. Возможно, вам повезет в другом трактире.

— Он назвал мне именно этот.

То ли трактирщик лукавил, то ли соблюдал меры предосторожности.

— Прошу прощения,— пожал плечами мой визави.

Должно быть, моя физиономия не внушала ему должного доверия.

— Я поживу здесь пару дней.

— Это всегда пожалуйста,— обрадовался хозяин, который, несмотря на несговорчивость, не хотел потерять потенциального клиента.— Только деньги вперед. Волчок за ночь. Стоимость еды — отдельно.

С деньгами у меня было совсем туго, но кое-что в наличии имелось. Я выложил на стойку пару волчков, трактирщик остался доволен моей платежеспособностью.

— Будете обедать?

— Да, я бы перекусил что-нибудь легкое на ваше усмотрение.

— Занимайте любое место, я распоряжусь, чтобы накрыли на стол.

Я повернулся к залу и услышал слова трактирщика, произнесенные в полтона:

— Если вдруг появится человек, которого вы ищите, что я должен ему передать?

— Скажите, что Ильс из Яровэна хочет с ним встретиться. Он знает, зачем...

Охотник появился через два дня. Все это время я почти не покидал своей комнаты, отсыпался или строил несбыточные планы. Время тянулось как резиновое, нервы были не на месте: я думал о Тере, кипел ненавистью к Координатору, беспокоился только о том, что, если ожидание затянется, мне нечем будет расплатиться за постой...

Стук в дверь не застал меня врасплох.

— Открыто!— крикнул я, поднимаясь с кровати и беря в руки саблю.

Это был Охотник.

— Я знал, что ты будешь меня искать,— сказал он с порога,— но не думал, что это случится так скоро.

— Координатор не оставил мне другого выбора. Он отнял все, что у меня было...

Я рассказал о том, что произошло три дня назад.

— Насколько я понимаю, эта твоя встреча с Координатором была не первой?— поинтересовался он.

— Ты слышал что-нибудь о Портале, с помощью которого якобы можно попасть в реальный мир?— спросил я его осторожно.

— Да, кое-что,— уклончиво ответил он.

Пришлось рассказать о моем путешествии в Йолу — кратко, без подробностей.

Реакция Охотника меня удивила:

— Значит, Портал разрушен... Это хорошо.

— Что ж хорошего?

— Теперь я могу быть уверен, что Координатору некуда бежать. Он ответит за все.

— А какие у тебя к нему претензии?

Охотник ответил не сразу.

— Сначала я получил задание обезвредить этого человека. Но с некоторых пор это дело стало личным.

— Что ты можешь о нем рассказать?

— Я знаю о нем очень много. Гораздо больше, чем кто-либо другой в этом мире.

— Я буду признателен, если ты поделишься информацией.

— Может быть потом, когда я узнаю тебя получше. Но если в двух словах, то Координатор — пожалуй, самый могущественный негодяй в Альтиндоре.

— А как же Король?

— Король тоже силен. И в этом немалая заслуга Координатора. Одно время они были даже союзниками. Но сейчас их отношения несколько охладели. Тем не менее, Король не пойдет против этого человека. Однако и не расстроится, если он исчезнет.

— В этом я полностью согласен с Королем. Но сначала мне нужно освободить Теру.

— Это будет непросто. Координатор умен, коварен, подл. Ему подчиняются самые отпетые подонки этого мира. А таких немало.

— В чем его сила? Он воин? Маг?

— Ни то, ни другое. Он — обычный человек и силен только тем, что владеет жезлом Всемогущества. Именно поэтому он жаждет заполучить Сердце Альтиндора.

— Что это за артефакт?

— Сердце мира. Кто владеет им...

— ...повелевает всем миром,— закончил я за Охотника.— Координатор хочет, чтобы я добыл для него Сердце.

— Если оно попадет в руки этого человека, для Альтиндора и его обитателей наступят страшные времена. К счастью, у тебя нет ни малейшего шанса,— покачал головой мой собеседник.— Сердце находится на Берегу Страха и надежно охраняется Темным Повелителем и его креатурами.

— Я должен освободить свою девушку,— настойчиво проговорил я, намекая на то, что меня ничто не остановит.— Ты знаешь, где обитает этот ублюдок?

— Координатор? Да. У него крепость в горах Туор. Неприступное место: тайком не проникнуть, штурмом не взять.

— Это ты так думаешь,— упорствовал я.— Мне хотелось бы взглянуть на нее со стороны. Поможешь?

— Не вижу смысла. Да и далеко это — и за два месяца не доберемся, если пешком идти.

— Если ты покажешь мне это место на карте, обещаю тебе уже сегодня устроить пикник на фоне крепости Координатора.

Охотник пристально посмотрел на меня. И поверил.

— Хорошо. Наверное, тебе стоит на нее взглянуть, чтобы в следующий раз верить мне на слово.

Он достал из сумки карту Альтиндора и указал на символическую башенку, обозначавшую крепость и расположенную почти в самом сердце гор Туор.

Прежде чем отправиться в путь, оставалось решить еще один вопрос. Я достал из сумки "проектор" и спросил Охотника:

— Знаешь, что это?

— Нет,— покачал тот головой.— А что это?

— Я и сам толком не знаю.— Мне не хотелось вдаваться в подробности. Охотник был прав: мы слишком мало знали друг друга, чтобы полностью доверять.— Могу сказать лишь, что оно могло бы помочь нам справиться с Координатором. К сожалению, эта штука не действует, и я ищу человека, который хорошо знаком с артефактами этого мира.

— Думаю, что я знаю такого человека.

— Кто он?

— Гудерен. Бывший Мудрец и человек, участвовавший в разработке мира.

Да, такой человек мог ответить на многие вопросы.

— Где его найти?

— Он обитает в Цветущей Долине.

Я никогда не забирался так далеко, но это место было мне хорошо известно. Долина, расположенная в северо-западной части гор Оскон окруженная со всех сторон отвесными скалами и охраняемая крепостью Орлиное Гнездо, считавшейся самой неприступной в этом мире. После Затмения Долина стала пристанищем для сотен Падших, избежавших резни, устроенной неписями.

Возможно, мне стоит посетить ее, чтобы встретиться с бывшим Мудрецом Гудереном.

Но сначала — логово Координатора...

Я снова оказался в горах. Здесь было гораздо прохладнее, чем на равнине, так что пришлось надеть плотный плащ — то немногое, что сохранилось от прежней жизни.

Крепость Северный Ветер располагалась в самом конце узкой долины, отрезанная от внешнего мира бурным потоком горной реки, протекавшей с запада на восток под высокой прочной стеной. Единственный путь пролегал через мост, который в настоящее время был поднят и недоступен. Беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы признать правоту слов Охотника: логово Координатора было крепким орешком.

Разве что удастся воспользоваться Камнем Телепортации и переместиться во внутренний двор крепости...

Дорога, начинавшаяся у моста, пролегала через долину и исчезала в ущелье. Куда она вела — понятия не имею. В любом случае, чтобы добраться отсюда до Найрована, пришлось бы изрядно побродить по горам. Не самое доступное место, вполне подходящее для человека, который не желает, чтобы его беспокоили. Зато сам Координатор мог переместиться сюда из любой точки мира, воспользовавшись жезлом Всемогущества. Насколько мне известно, подобный артефакт обладал практически неограниченными возможностями. А может, и нет, раз Координатор желал заполучить еще и Сердце Альтиндора.

— Ты знаешь, сколько человек охраняют эту крепость?— спросил я Охотника, стоявшего рядом.

Мы стояли среди камней на противоположной стороне долины, и с расстояния около двухсот метров я не видел на стенах ни единого человека. Крепость казалась вымершей.

— Не знаю. Да это и не важно. Любая попытка штурма закончится плачевно для атакующей стороны. Долина слишком мала, чтобы здесь разместить группировку, достаточную для нападения. Осадную технику не удастся доставить через горы и протащить по узкому ущелью. К тому же у Координатора договоренность с горцами, и в случае опасности они ударят в спину неприятелю...

Горцы... Дикари, знаменитые своим неистовством и кровожадностью. Те же фаверцы предпочитали договариваться с ними, а не воевать.

...— Но дело даже не в этом.

— А в чем?

Охотник задумался, принял какое-то решение и...

— Ладно, смотри, но не высовывайся.

Сказав это, он скинул с плеча дорожную сумку, снял пояс с ножнами и мечом, оставил свой арбалет, вышел из-за скрывавших нас камней и не спеша направился по дороге к крепости.

Надеюсь, он знает, что делает...

Я внимательно наблюдал за происходящим, смотрел то в спину удаляющемуся Охотнику, то на далекую крепость. Долгое время ничего не происходило и казалось, что он беспрепятственно доберется до реки. Дальше ему все равно было не пройти, но...

Неужели защитники настолько беспечны?

Нет. Я заметил, как на одной из башен что-то блеснуло, и тут же раздался звук, хорошо знакомый мне по моему родному миру, но совершенно чуждый для Альтиндора: звук выстрела. Пуля ударила с землю рядом с ногой Охотника и отрикошетила в сторону. Оставалось только гадать: промахнулся стрелок или это был меткий предупредительный выстрел.

Охотник замер, демонстративно поднял руки и попятился назад, не сводя взгляда с башни, на которой разместился снайпер.

Безумец!

Однако, немало рискуя, он выполнил свою миссию, продемонстрировав мне наличие у защитников крепости стрелкового оружия.

Откуда?

Из реала, конечно. Пользуясь Порталом, Координатор тащил в Альтиндор не только сигареты, но и оружие!

— Знаешь, что это было?— спросил меня Охотник, появившись за камнями.

— Снайперская винтовка,— ответил я.— И много у него этого добра?

— Достаточно. Но если ты не ошибся и Портал уничтожен, рано ли поздно у Координатора возникнут проблемы с боезапасом.

— Ты знаешь человека по имени Аристер?— спросил я.

— Нет,— покачал головой Охотник.

А я уж было решил, что они не только знакомы, но и действуют заодно. Кажется, теперь мне становились понятны мотивы моего бывшего друга.

— Против этого оружия бессильны любые доспехи и защитная магия,— сказал Охотник.— Десяток человек с винтовками способен без ограничения контролировать долину. Боевые маги здесь тоже бессильны: им не удастся приблизиться на расстояние, достаточное для атакующего заклинания.

Увы, в его словах была доля правды. По-настоящему сильных магов в Альтиндоре почти не осталось: Мудрецы и Хранители утратили большую часть своего величия, остальные были уничтожены сразу после Затмения и в войнах Смутного Времени. В настоящее время самыми сильными были Пурпурные маги. Каждый из них сам по себе считался достаточно могущественным, а их коллективные заклинания и вовсе были всеразрушающими. Они бы смогли сравнять эту крепость с землей, но... Пурпурные маги — это неписи, преданные слуги Короля. А Король, как утверждал Охотник, не хотел ссориться с Координатором.

Круг замкнулся.

— И напоследок, чтобы окончательно отговорить тебя от опрометчивого поступка...— сказал Охотник.— Даже удачный штурм ничего не даст: Координатор воспользуется жезлом и покинет крепость.

Да, так оно и получится. Охотник опять был прав, и это начинало раздражать.

Я увидел и узнал все, что хотел, и полученная информация не радовала. Возможно, встреча с Мудрецом сможет что-то изменить?

Остаток дня и ночь мы провели в горах, а на утро я сообщил Охотнику, что собираюсь переместиться в Цветущую Долину.

— Если ты не против, я с тобой,— изъявил желание мой новый знакомый.— У меня там есть хороший знакомый, хотелось бы с ним встретиться.

Я не стал возражать и активировал Камень телепортации, собираясь перенестись непосредственно в Долину. Увы, не вышло: и эта локация оказалась недоступна. Возможно, к лучшему, потому как неизвестно, как бы отреагировали ее обитатели на наше неожиданное появление. Я изменил конечный пункт телепортации, и на этот раз перенос прошел без проблем.

Мы оказались в Брошенных Землях, напротив крепости Орлиное Гнездо. Не знаю, что послужило поводом для такого названия: скудная фантазия разработчиков, вид с высоты птичьего полета или расположение среди скал. Но даже со стороны крепость выглядела грандиозно. Ее слегка изогнутую фронтальную часть украшали четыре башни, соединенные зубчатыми стенами. Все это было вырезано из сплошного камня и казалось чем-то непоколебимым, вечным и недоступным. По крайней мере, я понятия не имел, как защитники крепости попадают наверх — ни лестницы, ни пандуса. Возможно, они использовали какие-то подъемные устройства, что было бы вполне разумно, хотя и неудобно.

Брошенные Земли представляли собой каменистую пустошь, гладкую, словно по ней прошелся гигантский каток. Лишь редкая растительность — отдельные кусты и местами пробившаяся сквозь камни трава — не давала права сравнить это место с лунной поверхностью. Согласно легенде, когда-то это был благословенный край с лесами и озерами, густо населенный людьми. Но невероятных масштабов катастрофа превратила в пустошь огромную территорию, расположенную между горами Туор и Оскон. Что это было? Доподлинно неизвестно. Мир Альтиндора был нов и находился на стадии исследования. Возможно, какая-нибудь запутанная цепочка квестов и позволила бы удачливому игроку приоткрыть завесу тайны, но случилось то, что случилось.

До Затмения эти земли были населены исключительно чудовищами, на которых могли оттачивать свое мастерство продвинутые игроки. Мне они были не по зубам, поэтому я сюда даже не совался. Кланы же, напротив, прилагали все мыслимые усилия, чтобы закрепиться в этих местах, богатых на залежи полезных ископаемых и древние артефакты. Самым лакомым кусочком была крепость Орлиное Гнездо, сохранившаяся еще с давних времен. Она охранялась сонмом кровожадных монстров, и захватить ее удалось лишь клану "Щит и Меч", как раз накануне Затмения. Только благодаря этому приобретению клан пострадал меньше остальных. На момент, когда виртуальный мир оказался отрезан от реального, за стенами Орлиного Гнезда находилось несколько сотен игроков — в основном воины и маги, зачищавшие Цветущую Долину. Утрата части навыков стоила многим из них жизни, зато уцелевшие нашли надежное прибежище, защитившее их сначала от гнева неписей, а потом и разборок Смутного Времени. Насколько мне известно, на данный момент в Долине проживало около тысячи человек. Это было самое крупное сообщество Падших в Альтиндоре, с которым приходилось считаться даже Королю. Впрочем, пока что Он, занятый более насущными делами, не проявлял заметного интереса к поселениям Брошенных Земель. Зато соседи и вольные бароны нет-нет, да и пытались попробовать на прочность силы защитников. Но до сих пор безуспешно.

Говорят, вначале жителям Долины было трудно, как и всем остальным. Но со временем к воинам и магам присоединились бежавшие от преследования неписей ремесленники, и жизнь пошла на лад. Долина была достаточно плодородна, чтобы прокормить ее обитателей. А в рудниках находилось так много полезных ископаемых, что часть из них шла на продажу в баронства и Найрован. Местные вожаки привечали любых специалистов своего дела, суля взамен защиту и заботу. И люди, невзирая на опасности пути, шли к ним со всех уголков Альтиндора. Я тоже, наверное, рано или поздно попал бы сюда, если бы меня в свое время не приютил благословенный Яровэн.

С высоты, по крайней мере, двадцати метров местность лежала словно на ладони, и появление постороннего замечалось дежурившими в крепости воинами издалека и заблаговременно. Однако мы с Охотником телепортировались под самые стены и долгое время оставались незамеченными, хотя и стояли на открытой местности. Лишь после того, как я налюбовался видом самой крепости и ее окрестностями, на нас обратили внимание. Безмятежная крепость наполнилась звуками, меж зубцов появились головы защитников и готовые к бою луки.

— Вы кто такие, откуда взялись?— спросили нас.

— Я Ильс из Яровэна. Хочу встретиться с Гудереном,— ответил я, задрав голову. Если у ребят наверху сдадут нервы, нас осыпят стрелами и не промахнутся.

— Вопрос в том, захочет ли он с тобой встречаться,— в голосе говорящего послышалась насмешка.

— Захочет, когда узнает, что я прибыл из пустыни Уюм и принес весточку от Мудреца Асарты.

На некоторое время воцарилась тишина. Потом тот же голос спросил:

— А второй кто?

— Меня зовут Охотник,— ответил мой спутник.— О том, кто я, можете спросить у Айса.

— Я его знаю,— послышалось сверху.

И снова тишина, разбавляемая редким приглушенным шушуканьем.

После чего случилось невероятное: скала в центре выступа Гнезда вздрогнула, и два огромных куска казавшегося единым целым монолита медленно поползли сначала вперед, а потом в стороны, огибая сторожевые башни.

Грандиозный "сим-сим", однако...

Вход внутрь крепости оказался настолько просторным, что сквозь него могли свободно проехать две телеги в ряд. Мы прошли мимо замерших "створок" и стали медленно подниматься по пандусу, косясь на лучников, разместившихся над нашими головами. Каменные врата зарокотали и начали закрываться.

Внутри крепости оказалось довольно тесно. Каждый квадратный метр двора, разделенного пополам покатым склоном пандуса, использовался по назначению. На специальных площадках стояли баллисты, рядом — груды камней для метания. Огромные котлы для варки смолы, поленницы дров. У стен стояли рогатины, с помощью которых было удобно отталкивать штурмовые лестницы, корзины, полные камней, тюки соломы и прочая столь необходимая при отражении нападения мелочь. А еще... мне показалось, я заметил небольшую пушку, отлитую из бронзы. Разглядеть ее я не успел, так как нас окружили защитники крепости. Трудно поверить, что в большинстве своем еще совсем недавно это были обычные люди самых мирных профессий: продавцы подержанных автомобилей, менеджеры, клерки, имевшие неосторожность войти в игру в день Затмения и оставшиеся в Альтиндоре...

...навсегда?

Многие им подобные погибли в первые месяцы Смутного времени. Или сошли с ума. Но тех, кто выдержал навалившиеся невзгоды, теперь было не узнать. Воины, отмеченные в сражениях шрамами, виртуозно владеющие холодным оружием, беспощадные к своим врагам. И на нас они смотрели с таким недоверием, что становилось не по себе.

Вперед вышел рослый плечистый воин в многажды латаной кольчуге и сфероконическом шлеме со стреловидной наносицей и прикрывавшей шею брамицей.

— Шива,— ударил он себя в грудь кулаком.— Я провожу вас в долину.

И он направился к распахнутым деревянным воротам, перекрывавшим проход в южной части крепости. Мы последовали за ним.

Миновав ворота, мы оказались в ущелье, представлявшее собой вторую линию обороны на тот случай, если противнику удастся проникнуть в Орлиное Гнездо. Неприступные отвесные скалы были оборудованы площадками и бойницами, где могло разместиться до полусотни защитников, призванных предотвратить попытку проникновения неприятеля в Цветущую Долину. С таким подходом несколько десятков человек могли нанести непоправимый урон любому агрессору этого мира. Впервые оказавшись внутри крепости, я начинал понимать, почему ее так долго никому не удавалось захватить. И почему теперь жители долины могли чувствовать себя в полной безопасности.

Чтобы не молчать всю дорогу, Шива расспрашивал нас о том, чем жил мир в последнее время — новости доходили до этих мест с заметным опозданием. Отвечал в основном Охотник, так как я и сам жил вдали от цивилизации, а о своих недавних похождениях старался лишний раз не распространяться. Лишь когда воин поинтересовался о том, что нового в Уюме, я ответил: все как всегда.

Казавшееся бесконечным ущелье привело нас к следующим вратам. Эти были заперты и Шиве пришлось орать, чтобы привлечь внимание дежурных с противоположной стороны. Когда ворота распахнулись и мы преодолели подъемный мост, переброшенный через глубокую трещину в скальной породе, я впервые увидел Цветущую Долину.

Понятия не имею, как эта местность выглядела зимой, но в середине весны она соответствовала своему названию. Мягкий бархат луговой травы, первые всходы на полях, пестрые соцветия на фоне молодой листвы садов и рощ — то же самое, что в данный момент происходило и в Яровэне. Но здесь, в Брошенных Землях, среди уныло-серых скал пробуждение природы выглядело просто чудом.

Долина оказалась гораздо обширнее, чем я предполагал. И при разумном хозяйственном подходе ее обитатели могли жить здесь веками, не испытывая никакой нужды. Они выращивали хлеб, пасли скот, содержали сады и огороды, строили дома, добывали металлы. Большое озеро снабжало их чистой водой и, наверняка, рыбой.

Идиллия.

Падшие Цветущей Долины жили в нескольких деревнях, самая крупная из которых начиналась сразу за оборонительными сооружениями по ту сторону расселины, служившей естественной преградой для потенциального противника. По заботливо выложенной диким камнем тропинке мы вышли на главную улицу и, добравшись до центра деревни под пристальными взглядами ее обитателей, остановились перед домом, ничем не отличавшимся от стоящих по соседству. На постройку жилищ шел не только камень, но и обожженный кирпич, а ценная в этих краях древесина использовалась исключительно для внешней отделки и домашней утвари. Шива постучал в дверь, и минуту спустя она распахнулась. На пороге стоял мужчина, не достигший и сорока лет. Трудно было поверить, что этот человек, больше похожий на приходского священника, и есть Мудрец Гудерен.

Он бросил взгляд на Охотника, признал и поприветствовал кивком головы. Меня же он изучал долго и пристально, после чего спросил:

— Это ты принес новости от Асарты?

То, что он уже знал о цели моего визита, красноречиво говорило о налаженной связи между крепостью и долиной — уж не знаю, какого рода. Скорее всего магия.

— Да, но вряд ли они тебя обрадуют.

— В этом нет ничего нового... Проходи в дом,— пригласил он меня, вопросительно посмотрел на Охотника.

— Может быть, в следующий раз. Сначала я хочу повидать Айса,— ответил тот.

А я вошел в жилище, и за моей спиной закрылась дверь.

Ничто не говорило о том, что в этом доме обитал маг: ни банок с пауками, ни птичьих лапок на полках, ни сушеных трав, развешенных под потолком, ни традиционного хрустального шара на столе. Книги были, но не факт, что магического содержания. Обычное убранство обычного дома обычного человека.

— Проходи, присаживайся, рассказывай,— предложил Гудерен и сам опустился на табурет у простого крестьянского стола, занимавшего центр светелки.

— Рассказывать особо нечего. Асарта мертв,— сказал я, присев напротив.

Никакого удивления не последовало и вот почему:

— Я так и думал. Давно уже не было никаких известий от старика. Что с ним случилось?

— Не знаю. Я нашел его тело в крепости Уби-Хотер. На первый взгляд — никаких внешних повреждений.

— Он сильно тосковал в последнее время... Говорил же ему: перебирайся в Долину. Нет, не захотел... Жаль. Не так уж много Мудрецов осталось в Альтиндоре.

— А есть и другие?— спросил я.

— Тех, о ком я знаю наверняка, двое: один живет где-то в горах Туор, другой... об этом тебе знать не положено... А ты как оказался в пустыне Уюм?

— Это долгая история.

— В полдень соберется совет, а до этого времени я свободен, так что рассказывай... Есть хочешь? Мне к завтраку девчонки блинов принесли.

— Не откажусь.

Прежде чем начать свой рассказ, я традиционно поинтересовался, знает ли Гудерен о Портале?

— Конечно. Мне положено знать о подобных вещах.

— И ты даже не попытался вернуться в реал?!

— Где я и где Портал,— усмехнулся Гудерен.

— Но ведь ты же Мудрец!

— Бывший... От моего могущества один пшик остался. Нет, я все еще могу кое-что, но никакого сравнения с моими возможностями до Затмения... Ладно, на самом деле мы пытались подобраться к Порталу. Я лично возглавлял разведывательный отряд, посланный Овереном в Йолу.

— Оверен?— переспросил я, макая свежий блинчик в мед.

— Предводитель клана "Щит и меч" и глава совета Долины,— пояснил Гудерен.

Я почему-то думал, что руководит здесь всем именно Мудрец, пусть и бывший.

— И чем закончилась вылазка?

— Ничем. О нашем появлении стало известно Императору, мы даже не добрались до предгорья, едва ноги унесли из джунглей. А потом появился... один человек и пообещал кару небесную, если мы повторим попытку.

— Координатор?— догадался я.

— Он самый... А ты, как я погляжу, хорошо осведомлен о тайнах альтиндорского двора.

— Не так хорошо, как хотелось бы... Кто он такой — этот Координатор?

— Враг — коварный и опасный.

— Можешь сказать о нем что-нибудь, чего я не знаю?

— Если так любопытно, поговори с Айсом — он знает его лучше меня.

— Кто такой Айс?

— Местный парень, бывший Хранитель Севера... Ну, так что там с твоей историей?

Продолжая уминать блины, я рассказал ему, почти ничего не скрывая. Аристера Гудерен тоже не знал, что само по себе было удивительным. Лично я уже давно пришел к выводу, что мой бывший друг скрывал свою истинную сущность и на самом деле в прошлом был Мудрецом. Уж слишком крут он для простого мага. И тот факт, что Гудерен ничего о нем не знал, могло означать, что и имя у него было ненастоящее. Зато известие об уничтожении Портала Мудрец воспринял неоднозначно.

— С одной стороны, конечно, жаль: у нас были свои планы в отношении Портала. С другой же, уж лучше так, чем если бы он оставался в руках Координатора. В любом случае, эту новость должен узнать совет Долины. Пойдешь со мной, думаю, Оверен захочет услышать все, так сказать, из первых уст.

Наконец, мы подошли к самому главному, к тому, ради чего я, собственно, и решил посетить Цветущую Долину. Я отодвинул в сторону опустевшую тарелку и остатки меда, а на стол поставил "проектор" и молча посмотрел на Гудерена.

А он уставился на прибор так, словно увидел нечто сверхъестественное. Так оно, в общем-то, и было, но я не ожидал подобной реакции от человека, который давно уже привык к чудесам.

— Ты знаешь, ЧТО это такое?— спросил он меня.

— Не знаю, как эта штука называется, но видел ее в действии.

— То есть, ты не знаешь, что это.

— Что же?

— Это Множитель. Но на самом деле важно не то, что это такое, а откуда оно взялось.

— Я нашел эту штуку в крепости Уби-Хотер. С ее помощью Асарта оборонял свои владения от пустынных разбойников.

— Асарта? Неужели он нашел...— пробормотал Гудерен.— Неужели проект все-таки был запущен?

— Проект? Какой проект?

Мудрец посмотрел на меня ревниво, словно я совал нос туда, куда не следовало. Потом все же сказал:

— Я думал, что проект находится в стадии разработки. У него даже не было четкого имени, хотя в определенных кругах его называли "Техномагией"...

— И?

Гудерен прошелся по комнате и продолжил:

— Я был среди тех, кто стоял у истоков создания мира Альтиндор. И, поверь мне, изначально он должен был быть совсем не таким, каким ты его знаешь. Гораздо больше магии, всевозможные расы... Народ это любит, да и нам самим было интересно. Но замысел оказался настолько грандиозен и трудоемок, что нам не хватило ни сил, ни средств. Пришлось обратиться за помощью. Возник консорциум, началась мышиная возня в совете директоров... В-общем, закончилось все тем, что нас оттеснили на периферию, а наш проект претерпел кардинальные изменения. Многим моим коллегам пришлось расстаться с работой: кто-то ушел по своей воле, кого-то ушли принудительно. Но не в этом дело... Альтиндор был создан. Правда, это было совсем не то, о чем мы мечтали в самом начале нашего пути. Мы задумывали сказочный мир, а он вышел почти реальным, суровым, даже жестоким. Кого-то, конечно, это привлекало, но в общем игра не получила той популярности, на которую рассчитывали вложившие в нее немалые средства кредиторы. Вот тогда-то и появился проект "Техномагия". Он должен был освежить начавшую увядать игру, завлечь новых юзеров, принести большую прибыль. Лично я не принимал участия в этом проекте и все чаще пропадал в Альтиндоре на почетной должности всемогущего Мудреца. Но кое-что достигало и моих ушей.

Идея проекта была призвана возродить старую и успешно забытую легенду о противоборстве двух магических кланов, обитавших на территории Найрована в незапамятные времена, еще до появления нового королевства. Первые были традиционалистами и настаивали на главенстве догм и старых обычаев. Вторые же считали это медленной смертью и стремились к торжеству прогресса. Возникшие между кланами непреодолимые противоречия привели к войне. Традиционалисты победили, Прогрессорам пришлось уйти в подземные убежища, чтобы не только уцелеть, но и закончить начатое.

Такова предыстория.

По завершении работы над проектом должен был состояться первый контакт обоих цивилизаций и новое противостояние двух магий: древней как мир и новой, техногенной. Но этим планам не суждено было сбыться: случилось Затмение. И я считал, что Прогрессоры так и остались лишь проектом, но вот эта штука,— Гудерен кивнул на "проектор",— говорит об обратном.

— То есть, ты хочешь сказать, что где-то под землей существует более развитая, чем наша... цивилизация?

— Я не берусь утверждать, но... Похоже, что так.

— И что это значит?

— Все, что угодно. Я пока не знаю. Мне нужно об этом хорошенько подумать.

— Как думаешь, откуда эта штука появилась у Асарты?— спросил я.

— Не знаю. Возможно, он наткнулся на вход в подземелье Прогрессоров,— пожал плечами Гудерен.— И если это так...

Мудрец не договорил, но его взгляд сквозил тревогой.

Глава 14

Совет долины собирался в самом просторном здании селения. Здесь его гордо называли ратушей, но на самом деле оно больше напоминало сельский клуб. И я не исключаю, что по праздникам на сцене выступали местные таланты и просто любители. Однако к моменту моего появления в ратуше лавки для зрителей были сдвинуты к стенам, а в центре за длинным непокрытым столом собрались члены совета, разглядывавшие меня словно заморскую диковинку.

Во главе стола восседал сам Оверен — мужчина лет сорока с небольшим, крепкий и плечистый, прирожденный лидер, воин, судя по всему, не только в этой, но и в прошлой своей жизни. Такие как он быстро приспособились к переменам, пережили Смутное Время и заняли подобающее место в новом мире.

Кроме Оверена на совет явились командиры боевых отрядов, представители ремесленной братии и администрации — все те, от кого зависело благополучие Долины. Всего два десятка человек.

Гудерен начал с сообщения о том, что Портал уничтожен. И сразу же в помещении стало шумно. В отличие от Мудреца, большая часть членов совета Долины восприняла новость ожидаемо бурно: люди до последнего надеялись вернуться в реал, и отказывались верить в то, что такая возможность отныне утрачена. Больше всех неистовствовал начальник контрразведки по имени Малюта — один из замов Оверена, серый невзрачный человечек с колючими глазками. Он засыпал меня вопросами, не скрывая своего недоверия. И оттого что слышал он не то, на что рассчитывал, его натиск становился все сильнее и агрессивнее.

— Оставь его в покое, Малюта,— осадил, наконец, контрразведчика Оверен.

— Я ему не верю!— заявил тот категорично.

— Это твоя работа... Новость на самом деле неприятная и нуждается в проверке...

— А я о чем говорю?! Дайте мне его на час, и он расскажет, кто и с какой целью его подослал.

— Тебе только волю дай,— недовольно проворчал Оверен.— Нет. Мы пошлем лазутчиков в Йолу. Они подтвердят или опровергнут его слова.

— Мы могли бы сберечь массу времени, сил и ресурсов, если бы...

— Нет, я сказал! А пока сведения не подтверждены, будем отталкиваться от того, что есть. Что нам дает уничтожение Портала?

— Ничего хорошего,— проворчал один из присутствовавших.— Мы потеряли последнюю возможность вернуться в реал.

— И это говорит человек, который никогда не верил в существование Портала,— заметил другой.

— Я и сейчас не верю. Но если такая возможность все же была...

— То теперь ее нет,— отрезал Оверен.— И с этим придется смириться. Поэтому повторю свой вопрос: что нам дает уничтожение Портала?

— За исключением упомянутых минусов, есть и свои плюсы,— заявил воин с окладистой бородой.— Думаю, что, утратив связь с реалом, Координатор лишится части своего влияния и возможностей. Если у него были какие-то планы, — а они определенно были, — то ему придется менять стратегию.

— Вопрос в том, в какую сторону.

— Уверен, что он не смирится с потерей и захочет построить новый Портал. Насколько я знаю, это в его силах. На это уйдет какое-то время, поэтому думаю, он займет выжидательную позицию и не станет форсировать события.

— А значит, и у нас будет больше времени, чтобы подготовиться к настоящим неприятностям,— заключил Оверен.

— И, возможно, у нас найдется чем удивить Координатора и усилить наши позиции,— подал голос надолго замолчавший Мудрец.

— Ты о чем?— спросил его глава клана "Щит и меч".

И Гудерен рассказал о проекте "Техномагия".

— Твой восторг неуместен, Мудрец,— нахмурился Оверен.— Появление третьей силы могло бы кардинально изменить установившийся статус кво. И не факт, что к лучшему. Неизвестно еще, чью сторону заняли бы эти Прогрессоры, существуй они на самом деле.

— Это вряд ли,— засомневался Гром — командир отряда разведчиков Долины.— За четыре года, прошедших с момента Затмения, никто не слышал ни о каких Прогрессорах.

— Ты не можешь знать обо всем, что происходит в этом мире,— парировал Гудерен.

— Думаю, за это время они проявили бы себя хоть как-то.

Пришлось показать Множитель, но сам по себе "проектор" не произвел на собравшихся должного впечатления.

— Чушь!— воскликнул Малюта.— Где доказательство того, что эта коробка была создана именно мифическими Прогрессорами?

— Сомневаюсь, что тебя удовлетворило бы даже клеймо производителя,— ответил Гудерен.— Но, поверь мне, этот прибор — образец технологий подземного мира, находившегося на последней стадии разработки. И его существование косвенно подтверждает наличие в Альтиндоре цивилизации Прогрессоров. И раз Асарте удалось его раздобыть, значит, что он или встречался с ними где-то в Альтиндоре, или сам побывал в подземном мире.

— То есть, ты предлагаешь наладить контакт с Прогрессорами?— спросил Оверен.

— Наличие сильного союзника могло бы склонить чашу весов в нашу сторону,— пожал плечами Гудерен.

— Исторический опыт показывает, что сильные оказывают помощь слабым ровно до тех пор, пока им это выгодно,— пробормотал Оверен.— Как бы своим вмешательством не выпустить джинна из бутылки... Но в общем ты прав: нам необходимо доподлинно установить вероятность существования подземной цивилизации. Хотя бы для того, чтобы знать, что нас ожидает в будущем. Вопрос лишь в том, где искать этих Прогрессоров?

И только сейчас я вспомнил о клочке карты, найденном в крепости Уби-Хотер.

Возможно, красный крест как раз и указывал вход в заветное подземелье?

К сожалению, карта осталась в крепости. К счастью, я помнил расположение креста и поделился своим предположением с Овереном.

— Сможешь показать это место на карте?— спросил он меня.

На столе появилась подробная карта Альтиндора. Скользнув по ней взглядом, я уверенно указал на заброшенный рудник южнее реки Акуш.

— Где-то здесь.

— Уюм...— нахмурился Оверен.— Так это же черт знает где! Туда добираться не один месяц.

Он обернулся к человеку, облаченному в робу мага:

— Можешь организовать переход в пустыню?

— Есть портал в Агалу,— ответил тот, немного подумав.

— Хрен редьки не слаще. По любому придется тащиться через пески пару недель.

— Я смог бы доставить к месту небольшой отряд уже сегодня,— вмешался я.

Совет Долины в полном составе уставился на меня с удивлением.

— Ты серьезно?— озвучил общую реакцию Оверен. А после моего кивка спросил: — Откуда такая щедрость? В чем твой интерес?

— Координатор похитил человека, который мне дорог,— ответил я.— И я был бы рад любой помощи.

— Если ты внимательно слушал, должен был понять, что в настоящий момент мы бессильны против этого человека,— не стал юлить Оверен.— Но, возможно, визит в подземный мир, если он существует, сможет изменить расклад сил.

— Именно на это я и рассчитываю.

— Хорошо,— решил старший.— О твоей проблеме мы поговорим потом, когда разведка вернется из Уюма.

— Значит, ты уже все решил?— подал голос Малюта.— А мнение совета тебя не интересует?

— Почему же? Я всегда готов выслушать мнение совета,— сухо ответил Оверен.

— Так вот, авантюру, которую ты предлагаешь, я считаю легкомысленной и несвоевременной,— заговорил Малюта.— У нас и без того забот хватает. Нужно что-то решать с Логовом Отшельников. Эти сволочи уже вконец обнаглели и упрямо нарываются на неприятности. По сведениям разведки они что-то задумали. И в это время ты собираешься ослабить гарнизон, послав людей неизвестно куда и неизвестно зачем. Ты уверен, что этот хлопчик не заведет их в ловушку? Кто он вообще такой? Кто его знает? Кто может за него поручиться? Что у него на уме?

— Почему я ничего не знаю о намерениях Отшельников?— обратился Оверен к начальнику разведки.

— Потому что нет никакой конкретики, лишь домыслы и предположения,— ответил Гром, бросив недовольный взгляд на Малюту.— Что касается моего мнения, то поиски подземного мира я считаю перспективными и готов возглавить группу разведки.

— От Отшельников, конечно, можно ждать любой пакости, но они же не полные идиоты, чтобы штурмовать Орлиное Гнездо?— задумался Оверен.— Усилить бдительность, прекратить все работы за пределами крепости на время операции "Контакт". Думаю, она не займет много времени, если наш новый знакомый не пошутил насчет телепорта.

— Туда и обратно,— уточнил я.

— Замечательно... Что скажут другие члены совета?

Против оказался один лишь Малюта, поэтому решение было принято почти единогласно.

Совет продолжил свое заседание, чтобы обсудить детали предстоящей операции, а мне предоставили свободу действий в пределах Долины. И я отправился на поиски Охотника. Возможно, он захочет принять участие в походе в подземный мир.

Однако вместо своего нового компаньона я наткнулся на старого знакомого.

— Эй!— окликнул меня субтильный паренек в простеньком наряде сельского жителя.— Привет! Ты меня не узнаешь? Четыре года назад мы вместе пробирались из Хоста в Зулит. Меня зовут Асаржан. Ас...

Что-то смутное шевельнулось в памяти...

Не тот ли это начинающий лекарь — один из немногих, кому удалось пережить сражение у реки Актри, в котором отряд Падших был разбит на голову найрованским дозором?

Давно это было. Словно и не было вовсе.

Мы обнялись, разговорились.

— Ты как здесь? Вроде бы ты собирался совсем в другое место,— спросил я его.

— Да,— болезненно поморщился он.— У нашего клана была база на озере Гойн. Но к тому времени, как я туда добрался, ее разгромили найрованцы. Никто не выжил. Меня тоже схватили, но повезло — удалось сбежать. Встретился с нашими, Падшими то есть. Они шли в Цветущую Долину. Так я сюда и попал... А ты как?

— Неплохо устроился в Яровэне. Можно сказать, тоже повезло.

Правда, в последнее время мое везение взяло отпуск за свой счет и слиняло в неизвестном направлении...

— С нами еще один чел был. Что с ним, не знаешь? Он, вроде бы, в Барадон собирался...

— Понятия не имею. С тех самых пор я его не встречал.

— Ясно.

Потом Ас показал мне Долину. Мы вместе отыскали Охотника, и я рассказал ему о решении совета.

— Пойдешь с нами?— спросил я его.

— Да,— не задумываясь ответил тот.

— А меня возьмете?— оживился Ас.

Окинув взглядом беспомощного на вид паренька, я неуверенно сказал:

— Даже не знаю...

— Ты не смотри, что я худой и кашляю!— вспыхнул Асаржан.— Я выносливый и не трус. А еще я лекарь — лучший в этой долине. У меня, между прочим, медицинское образование... незаконченное, правда, но в Альтиндоре я многому научился. Даже трепанацию черепа делал!

— Молодец... Но не мне решать. Я не смогу за раз взять с собой слишком много народу. Физически не получится. Так что, если Оверен будет не против...

— Я сам с ним поговорю!

Ас отправился в ратушу, где все еще заседал совет, а мы с Охотником решили перекусить.

В Долине имелся небольшой трактир, рассчитанный на тех, кто не хотел заморачиваться приготовлением пищи. Цены были божескими, а блюда, знакомые с детства, отменными на вкус. Я заказал себе порцию пельменей, Охотник выбрал гуляш.

В самый разгар обеда в трактире появился Айс. Охотник пригласил его за стол, дал им пять минут, чтобы перемолвиться парой слов, а потом сам обратился к бывшему Хранителю Севера.

— Говорят, ты неплохо знаешь Координатора?

— Кто говорит?

— Гудерен.

— Да, я знал его еще по реалу. Наша фирма занималась разработкой дизайна интерьеров в Альтиндоре. Все, что ты видишь в этом доме,— он развел руками,— задумано нашими сотрудниками. Я принимал участие в разработке, потом тестировал объекты. Незадолго до Затмения мне предложили стать одним из Хранителей Севера. Я согласился и пробыл на этой должности всего два дня...

— С тобой все ясно, Хранитель. А человек в маске?

— Он координировал нашу деятельность. И не только нашу. Не знаю, кого он представлял — своего богатого папашку или кредиторов,— но в VMW он даже в кабинет генерального входил, распахивая дверь ногой. Что уж говорить про остальных... Когда он появлялся в нашем отделе, бывалые мужики превращались в хлюпиков, а у женщин на глазах появлялись слезы от одного его вида. Даже тараканы за шкафами переставали шуршать! Придет, бывало, нахамит, обругает не по делу. А уж если кого-нибудь вызывали в его кабинет... у-у-у... Меня Бог миловал, но люди рассказывали: сидит в огромном кресле, важный такой, брови хмурит и шарик в руке катает...

— Чего?!— не понял я.

— Был у него такой бзик: постоянно с собой шарик таскал. Небольшой такой, прозрачный... Знаешь, есть снежные шары, в которых домик стоит или оленья упряжка, а тряхнешь его — снег идет. Ну, вот, что-то в этом роде, только меньше размером, а внутри — пустота, только какая-то пыль кружится... Вот... Сидит он, значит, катает в руке этот шарик, смотрит на человека, как на пустое место и вдруг как рявкнет! Или швырнет что-нибудь. И не важно, за что! У него всегда был повод сорвать свою злость на человеке. А результат такой беседы — один: ты уволен... Любил, чтобы его называли господином Координатором... Мы даже имени его настоящего не знали. Только так: ГОСПОДИН КООРДИНАТОР. И желательно с придыханием, и не смотреть ему в глаза — не любит он этого.

— Упырь, одним словом,— сделал я вывод.

— Не то слово.

— А ты уверен, что это он? Он ведь в маске постоянно ходит?

— Уверен. Он не так давно стал маску носить. А в самом начале, вскоре после Затмения, он без нее ходил. Все что-то разыскивал, вынюхивал, подслушивал. Очень скоро его гнать начали отовсюду. Особенно те, кто знал его по прошлой жизни.

— А он что?

— Ничего, уходил. Ведь он сам по себе ничего серьезного не представляет. Ни маг, ни воин — обычный человек. Правда, хитрый, зараза, и умный. А потом у него жезл "Всемогущества" появился — и началось...

Я кивнул. Жезл на самом деле был уникальный.

— А теперь его голыми руками не возьмешь. Кусается. Да и связи у него по всему Альтиндору неслабые. Но ничего, рано или поздно мы до него доберемся.

— Кто это — "мы"?

Он ответил не сразу.

— Есть группа единомышленников, которые хотят избавить этот мир от человека в маске.

— А конкретнее?

— Нас немного, человек сорок: бывшие Мудрецы, Хранители, простые игроки. Сочувствующих и неофициальных помощников побольше будет. Координатор — это так, для души. Наша главная цель — раз уж мы все здесь завязли,— навести порядок в Альтиндоре. Помогаем Падшим, защищаем их от неписей и от них же самих. Даем советы, рекомендации, разруливаем спорные вопросы... Короче, занимаемся почти тем же самым, чем и до Затмения, только тайно и с урезанными полномочиями и возможностями.

— Понятно,— сказал я и добавил: — Проблемы этого мира меня мало интересуют. Но насчет Координатора мы могли бы друг другу помочь. Ты как?

— Я не могу единолично решать. Есть люди повыше меня рангом. Да и они могут лишь порекомендовать. А решать будет наш предводитель.

— Даже так?! И кто он — ваш босс?

— Об этом я не могу сказать. Станешь одним из нас — сам узнаешь.

— Ловлю на слове.

— Хорошо. При случае я замолвлю за тебя словечко...

Приготовления к походу заняли два дня. Все это время я наслаждался беззаботной жизнью в Долине. Не все здесь было мне по сердцу. Например, строгая дисциплина, коллективизм, слепое подчинение малейшим требованием совета. Со стороны поселение напоминало секту свидетелей Затмения. Однако народ был сыт, одет, защищен. И многих это устраивало.

Я не мог с уверенностью сказать, сколько человек сможет отправиться вместе со мной к месту предполагаемого спуска в подземелье. Впрочем, Оверен поостерегся сильно ослаблять гарнизон, поэтому выделил на операцию два десятка воинов. Правда, это были опытные, закаленные в боях разведчики, во главе которых шел легендарный Гром — человек, имевший славное боевое прошлое, умевший выжить в любой ситуации и, что немаловажно, сберечь жизни подчиненных. Магическую поддержку обеспечивали трое кудесников во главе с Мудрецом Гудереном. Компанию Охотнику решил составить его знакомый по имени Айс — в прошлом Хранитель Севера, человек, виртуозно владеющий любым холодным оружием. Ну, и Асу удалось уговорить Оверена, и, стоя рядом со мной, он сверкал, как начищенный пятак.

Итого — без меня двадцать семь человек.

Я попросил всех собраться как можно ближе ко мне, после чего активировал Камень Крови...

К сожалению, при переходе мы лишились двух воинов и одного мага, стоявших за пределами зоны воздействия магического заклинания. Вернуться за ними я мог лишь на следующий день, однако и Гром, и Гудерен решили, что имевшихся сил вполне хватит для возложенной на наши плечи операции. Если Прогрессоры сильны и агрессивны, то трое человек положение все равно не спасут. А для чисто дипломатической миссии хватит и одного Мудреца. Остальных же можно считать почетным эскортом.

За исключением этого маленького недоразумения, в остальном переход прошел успешно. Мы оказались в пустыне Уюм, в предгорье Яваса, неподалеку от места, обозначенного на карте Асарты красным крестом. При прокладке маршрута ориентиром мне служил давно заброшенный рудник...

Уж не он ли вел в подземный мир Прогрессоров?

Местность в окрестностях рудника оказалась совершенно безлюдной, и это радовало. К минусам можно было отнести жару, накрывшую нас раскаленным солнцем и липким от пота пологом. Поэтому мы решили не терять времени даром и, приняв решение первым делом осмотреть рудник, сразу же вошли в туннель, уводивший вглубь горного массива.

Ничего необычного на первый взгляд: рудник, каковых немало в Альтиндоре — было и есть. Этот же оказался заброшен. Давно. То ли жила иссякла, то ли Смутное время извело последних рудокопов. Мы брели по тесным штольням, все дальше уходя от входа. Маги запустили под потолок "Светляков", поэтому темнота нас не пугала. Гораздо большее напряжение вызывала неизвестность, ожидавшая нас впереди. А еще то, что недра рудника могли оказаться ложной целью и нам придется возвращаться, чтобы начать поиски в другом уголке негостеприимной пустыни Уюм.

Впереди отряда шли двое разведчиков. Вообще все ребята были профессионалами и разносторонне развитыми в боевом плане людьми. Но эти двое в свое время специализировались по подземельям — им и карты в руки. Следом двигался Гром, потом Гудерен, я и Охотник. Ас шел в середине отряда.

— Хорошо владеешь саблей?— спросил меня перед отправкой Гром.

— Мечом привычнее,— ответил я и получил великолепный клинок из арсенала Долины. Пара незамысловатых финтов вызвала у разведчика довольный кивок.

Лук я оставил прежний. Уж в чем в чем, а в луках жители пустыни разбирались лучше обитателей альтиндорского севера.

Остальные вооружились согласно случаю: основательно и со знанием дела. Скрепя сердце, старший маг Долины выделил нам приличный запас Хрустальных Игл на все случаи жизни. И лишь один Гудерен шел налегке. У него не было даже ножа. И уже одно это внушало уважение.

Не ошибусь, если предположу, что рудник в плане был похож на развесистое дерево. Преодолев главный ствол, мы оказались на распутье, каждый луч которого имел свои ответвления и так, казалось, до бесконечности. Чтобы облазить это подземелье вдоль и поперек, нам понадобилось уйма времени, поэтому мы шли наугад, доверяя чутью наших проводников, но не забывая при этом ставить на стенах метки, с помощью которых рассчитывали вернуться назад.

И в этот раз удача была на нашей стороне.

Заметив нерешительность проводников на очередной развилке, Гром хмуро спросил:

— Дальше куда?

— Налево,— ответил один.

— Направо,— сказал другой.

— Это почему направо?!— заспорил первый.

— Чуйка подсказывает.

— А мне моя чуйка подсказывает, что нужно идти налево. Видишь скелет? А вон там еще один. Чую: неспроста это.

— Думаешь...— начал было Гром, но не договорил, осекся.

— Возможно,— понял его без слов разведчик, пожав плечами.

— Хорошо, идем налево... Приготовить оружие и быть на чеку!— сказал он нам.

Впрочем, напрасно. Мы все время шли по руднику с оружием наголо, а от внимания ломило в затылке и начинало мерещиться.

Мертвецов в выбранном проходе обнаружилось гораздо больше двух. Судя по положению тел и их состоянию, все эти люди погибли насильственной смертью. Многие кости несли на себе следы, оставленные крепкими зубами хищника.

Уходившая под уклон штольня вывела нас к провалу. Неподалеку от него мы увидели слегка выпуклую круглую каменную площадку, известную каждому игроку: Точку Возрождения. Глядя на нее, вздохнули не только прожженные игроки. Все-таки намного легче было бы спускаться в подземелье уверенным в том, что после смерти ты "воскреснешь" на точке, потеряв лишь часть наигранного опыта.

Дальше хода не было.

— Что там?— приглушенно спросил Гром, обратившись к одному из разведчиков, который изучал провал, свесившись с края пола.

— Пустота. Выглядит как искусственный туннель, совсем непохожий на пройденные штольни.

Мы переглянулись. Кажется, мы нашли то, что искали.

Вниз полетела веревка, привязанная к камню, один за другим мы начали спускаться в подземный мир Прогрессоров.

Когда к нам присоединился последний из группы, мы обсудили тактику и направились налево, так как проход справа оказался безнадежно завален камнями.

Подземелье было похоже на туннель метро — стены тщательно обработаны, сводчатый потолок, никаких ответвлений и крутых поворотов. Лишь иногда стены неожиданно расходились в стороны и терялись в кромешной тьме, которую не в состоянии были развеять крохотные "Светлячки". Так как перед нами была поставлена определенная цель, обследование пустот было решено оставить на потом.

Царившую в туннеле тишину нарушали лишь наши шаги, приглушенное дыхание, лязг оружия, хруст щебня под ногами. Кроме обработанных стен мы не встречали никаких следов пребывания человека или каких-нибудь других существ. Подземелье выглядело словно квартира, из которой вынесли всю мебель, протерли пыль и вымыли полы перед сдачей новому жильцу. Другими словами: складывалось такое впечатление, словно разрабы лишь очертили контуры мира, после чего свернули дальнейшие работы до лучших времен.

Преодолев первые две сотни метров, мы заметили, как туннель начал менять свою форму, постепенно сужаясь, пока не достиг ширины трех метров. И тут начались первые неприятности.

Один из разведчиков споткнулся о камень. Чтобы не упасть, он схватился за стену... и погрузился в нее по самую лопатку. От неожиданности парень заорал во все горло, задергался, пытаясь вырваться из страшной ловушки, но камень его не пускал, напротив, медленно, но неизбежно начал заглатывать бьющуюся в истерике жертву. Ему на помощь пришли товарищи, схватили бедолагу за руку, попытались вырвать из объятий вязкого камня. Увы, прожорливая стена не хотела расставаться со своей законной добычей. Воин тщетно пытался отсрочить незавидный конец и напрасно взывал к нам о помощи. Мы ничем не могли помочь несчастному, стояли и смотрели, как он постепенно уходит в камень. Когда исчезла голова, крик оборвался, но нижняя часть тела все еще продолжала извиваться и дергать ногами.

— Да, добейте его кто-нибудь!— послышался голос за моей спиной. Я даже не обернулся, чтобы взглянуть, кто там такой умный. Но и в сторону прожорливой стены я больше не смотрел.

— Минус один,— констатировал кто-то из бойцов.

Остальные молчали и смотрели, кто куда, только не в глаза своим товарищам, словно каждый чувствовал себя виноватым в смерти побратима.

— Идем дальше,— нарушил тишину хриплый голос Грома.— Предельное внимание! Смотрим под ноги, ни к чему не прикасаемся, если заметили что-нибудь необычное, говорите сразу, до того, как случится непоправимое.

Смерть бедолаги поразила всех, даже видавших виды бойцов: так нелепо и так страшно умереть, проглоченным каменной стеной.

Дальше шли осторожно, всматриваясь в пол и стены, но это не спасло от очередных потерь.

Каменная плита ушла из-под ног шедшего первым разведчика резко и бесшумно. Знаток подземелий устремился следом за ней, огласив подземелье долго незатихавшими воплями.

— Всем стоять!— запоздало крикнул Гром, уже занесший ногу над внезапно образовавшимся провалом. Охотник схватил его за ворот и резко отдернул назад.

Потом мы столпились перед разверзшейся бездной шириной более двух метров и глубиной...

— Такое впечатление, будто у нее нет дна,— заметил Гудерен.

И я был с ним согласен. Крик провалившегося парня мы слышали секунд десять, но и потом он не оборвался, а постепенно затихал по мере увеличения разделявшего нас расстояния.

Края провала были идеально ровными, но мы видели лишь верхние сантиметров тридцать камня, ниже царила... Нет, это была даже не темнота — черная пустота.

— Минус два,— отметил все тот же счетовод.

Гром обжег его строгим взглядом, потом обернулся и сказал:

— Мы лишь вошли в подземелье, а уже потеряли двоих. Дальнейшее продвижение становится слишком опасным. Поэтому я принимаю решение: дальше пойдут только добровольцы. Остальные могут вернуться назад.

Никто не промолвил ни слова, не кивнул, соглашаясь с решением командира, не развернулся, чтобы уйти, оставив своих товарищей.

— Придется прыгать, командир,— сказал один из разведчиков.

— Я первый,— отозвался Гром.

Мы отошли назад, Гром разбежался и легко перелетел на противоположный край провала, твердо приземлившись на камень с хорошим запасом. За ним последовали остальные. Я прыгал во втором десятке: разбежался, оттолкнулся, пролетел над бездной, приземлился на ноги, и меня подхватили под руки двое страховавших.

Следующим прыгал грузный парнишка лет двадцати. Он взял большой разбег, оттолкнулся от самого края, но то ли нервы подвели, то ли толчок был недостаточно силен... Он приземлился в двадцати сантиметрах от края, над бездной. Именно — приземлился, именно — над. Он так и застыл в воздухе, словно у него под ногами было толстое прозрачное стекло. Двое страховавших сдернули его на каменную поверхность, и лишь потом удивленно посмотрели на то место, где только что стоял товарищ по оружию. Один из них присел и сунул руку в провал, ожидая встретить препятствие. Но она беспрепятственно погрузилась по локоть, не встретив сопротивления.

— Чудны дела твои, Господи,— пролепетал кто-то из толпы.

А потом воцарившееся молчание нарушил звонкий шлепок ладонью по лбу и громкий выкрик:

— Да, это же, мать их, баги! А я-то думаю, что такое до боли знакомое...

Баги?! Хм...

Что ж, возможно, он был прав. По крайней мере, очень на то похоже. Локация была недоработана, не протестирована. Багов здесь должно быть немеренно. Удивляло лишь одно: мир стал реальным, а баги остались?

Догадка разведчика не встретила возражений. Во-первых, скорее всего, он прав, во-вторых, другого объяснения случившемуся все равно не было.

— Командир...— потухшим голосом проговорил стоявший рядом с Громом боец.— Ты знаешь, я никогда не прятался за спинами товарищей и всегда лез в пекло в числе первых. Но баги... Это хуже русской рулетки — неизвестно что, где и когда выстрелит.

— Я с ним согласен,— поддержал товарища Айс.— Мы рискуем жизнями ради призрачной цели. Ты уверен, что она стоит жизни лучших воинов Долины?

Гром ответил, продолжая смотреть себе под ноги:

— Я не приказываю и не прошу следовать за мной. Все только что еще раз убедились, что впереди нас может ожидать масса неприятных сюрпризов. Поэтому я повторяю: желающие могут вернуться.

И снова гробовое молчание в ответ. Возможно, и были желающие подняться на поверхность, но никто не хотел прослыть трусом. Даже Айс, хоть и остался при своем мнении, но с места не тронулся.

После чего Гром первым двинулся вглубь туннеля, а мы последовали за ним.

Мы шли вперед не спеша, каждое мгновение ожидая новых потерь. Любой из нас был уверен: они еще будут — и надеялся, что лично его минет сия чаша.

Впереди показалась полукруглая арка, втиснутая между стен.

— Всем оставаться на местах!— приказал Гром, предчувствуя новые неприятности, и в одиночестве шагнул под арку. В правой руке меч, в левой — щит, прижатый к плечу. Он медленно ступал по полу, так что в царящей тишине слышалось лишь тихое похрустывание каменной крошки под его ногами. Мы, сжимая кулаки на удачу, стояли перед аркой и не сводили глаз с нашего бесстрашного командира.

Когда силуэт Грома готов был скрыться в темноте, за ним последовал маг, над которым горел шарик "Светлячка", а следом, один за другим, все остальные.

Эта часть туннеля, в общем-то, ничем не отличалась от предыдущей, если не считать дыр, покрывавших ее стены. Они были почти одинакового диаметра — около десяти сантиметров,— но никакой системы в их расположении не было. Находясь на разном расстоянии друг от друга, они смотрели на нас черными глазками со стен, с потолка, и даже с пола — такие обходили стороной.

Все началось, когда наш отряд прошел арку и удалился от нее метров на пятьдесят. Как знать, может быть, ничего и не произошло, если бы один из разведчиков не приблизился к стене, не заглянул в дыру и не крикнул сдуру:

— Угу!

В следующее мгновение из дыры высунулось длинное гибкое тело с тупой округлой головой и широкой пастью, усыпанной длинными тонкими зубами, которые вцепились в лицо шутника. Он заорал, захлебываясь кровью. А тварь, впившись в его щеки, резко рванула назад. Дыра была слишком мала, чтобы в нее пролезла голова человека, поэтому, когда она уперлась в края, тварь попросту вырвала кусок плоти и скрылась в своей норе.

Я повидал всякое и пережил многое, но такое... Когда шутник оторвался от стены и обернулся к нам, мы увидели, что лицо у него напрочь отсутствует — голая кость окровавленного черепа, обнаженные рваные мышцы и яркие на этом фоне зубы. Но гораздо страшнее было то, что несчастный все еще жил и орал, как резаный.

Кто-то согнулся пополам, выплеснув содержимое желудка на каменный пол. Я тоже был близок к этому, но то, что началось секунду спустя, быстро привело меня в чувство.

Ибо начался сущий ад.

Похожие на мурен твари полезли из всех дыр, возле которых стояли люди. Одна из них схватила стоявшего у стены арбалетчика за плечо, прокусив кольчугу, и, что было сил, рванула назад в нору. Бойца стукнуло о стену, потом еще раз и еще. Порвать кольчужную сеть тварь не смогла, но серьезно разодрала рану под доспехом. Кровь текла на пол ручьем, арбалетчик орал и звал на помощь, но остальным в это время приходилось не легче...

Одному из наших магов удалось увернуться от мурены, выскочившей из стены справа, он отпрыгнул к середине туннеля, но тут показалась еще одна тварь из дыры сверху, схватила его за голову и потащила в нору. Мага оторвало от земли, и он повис, надрываясь от крика и неуклюже болтая ногами. Сильный рывок впечатал голову в камень, и маг упал на пол, лишившись изрядного куска скальпа....

Не повезло и тому самому грузному пареньку, который недавно завис над провалом. Одна из мурен вцепилась ему в руку. Он шарахнулся к противоположной стене, из норы в которой тут же выскочила вторая и впилась в другую руку. Твари растянули несчастного между стенами и некоторое время перетягивали, словно канат, до тех пор, пока не лопнули сухожилья. Одно чудовище утащило в качестве добычи руку по локоть, вторая же продолжала терзать тело потерявшего от болевого шока сознание человека до тех пор, пока кто-то из разведчиков не отрубил ей голову. Сделать это оказалось не просто. Тело мурен покрывала прочная чешуя. Так что понадобилось нанести несколько ударов, прежде чем вцепившаяся мертвой хваткой в плоть жертвы голова отделилась от тела. Воин, истекая кровью, упал на камни...

Когда начался хаос, я находился в центре сбившегося в кучу отряда, который, не сговариваясь, окружили щитоносцы, прикрывая себя и своих товарищей. К сожалению, их было слишком мало, чтобы защитить всех. Поэтому то и дело мурены вырывали из нашего скопища то одного, то другого. Мы стояли так тесно друг к другу, что невозможно было пустить в ход оружие. Те же, кому это удавалось, тоже не очень-то преуспели. Мурены двигались со скоростью молнии, хватали ближайшую к ним жертву, вырывали кусок плоти и так же стремительно исчезали в норе. Гудерен и уцелевший маг палили по ним Огненными шарами, но лишь один из них достиг цели. Мурена вспыхнула, превратившись в яркий факел, и тут же ретировалась в свое убежище. А через несколько секунд она, с опаленной мордой, набросилась на обидчика сверху, схватила его за поднятую над головой руку, сжимавшую жезл, с противным хрустом отгрызла запястье и утащила его в нору вместе с магическим оружием...

Кто-то разбил о стену Иглу "Заморозки", когда из дыры выглянула мурена. Лед покрыл и камень, и торчавшую из стены голову твари. На нее тот час же обрушился топор оказавшегося рядом разведчика, и голова разлетелась на части.

К сожалению, теснота не позволяла выплеснуть на мурен всю магическую мощь, которой обладал наш отряд. Это стало понятно, когда подействовала одна из Игл. Она рванула так, что стоявших вблизи от эпицентра взрыва сбило с ног, а по доспехам и телам остальных шрапнелью прошлись каменные осколки, выбитые из стены. Мне заложило уши, и противный писк заглушил забористую брань Грома. Я услышал лишь его последние слова:

— ...кой тяжелой артиллерии, мать вашу!

Двое совсем еще зеленых юнцов не выдержали нервного напряжения и рванули к арке. Один из них неловко угодил ногой в дыру в полу и упал. Мне показалось, что даже сквозь вопли раненых я услышал треск берцовой кости. Паренек вытащил поврежденную ногу и, стеная от боли, попытался отползти от норы, но тут из нее выскочила мурена, схватила юношу за раненую ногу и потащила его обратно. Воин орал, упирался изо всех сил, скреб ногтями по каменному полу, брыкался свободной ногой, пытался достать тварь мечом, но все его усилия были тщетны. Подтащив добычу к норе, мурена начала грызть его ногу...

В это время второй добрался до арки невредимым, сунулся дальше и тут же отлетел назад, словно наткнулся на невидимое препятствие. Он еще не понял, что произошло, поднялся с пола и снова бросился под арку. Результат был тот же. Парень не собирался сдаваться. Он опять подскочил к невидимой преграде и стал стучать по ней кулаками и ногами. От этого увлекательного занятия его в буквальном смысле оторвала мурена, схватившая его за шею. Сбив обезумившего от ужаса человека с ног, она вырвала кусок плоти и исчезла в норе. Полученная парнем рана оказалась смертельной. Кровь ударила фонтаном из разорванной артерии. Бедняга, тщетно пытаясь рукой закрыть дыру на шее, поднялся с пола, побежал к нам. Но на полпути у него заплелись ноги, он упал и больше не шевелился. Его тело тут же оприходовали голодные мурены...

— Как же мы теперь отсюда выберемся?!— спросил кто-то из моих соседей. Думаю, этот вопрос волновал не только его одного. Даже я не в силах был помочь: Камень Крови восстановит свои силы только завтра.

Но до этого момента еще нужно дожить. Да и не факт, что магия Переноса сработает в этой локации.

— Отходим вглубь подземелья, выносим раненых!— зычно крикнул Гром.

Несмотря на царившую в наших душах панику, отступали мы быстро, но дисциплинированно. По краям, прикрывая нас, двигались щитоносцы. Мы бежали между ними, таща на плечах раненных товарищей. Гудерен поливал огнем пространство позади нас, словно мстил за погибших товарищей. Во всепожирающем пламени корчились торчавшие из стен мурены, оглашая подземелье противным визгом.

Вот и проем. "Светлячок" осветил сначала полукруглый проход, а, когда мы его миновали,— ровную площадку, обрывавшуюся перед нами пропастью.

Бежавшие первыми резко остановились и с трудом сдержали напор тех, кто следовал за ними.

Открывшаяся взгляду картина поражала размахом, величием замысла и... незавершенностью. Мы попали в огромных размеров пещеру — гигантскую полость под землей. Ее потолок тонул в темноте, как, впрочем, и самые дальние стены, а дно находилось в доброй полусотне метров под нами. Там стоял настоящий город с домами, улицами и даже небольшим озерцом посреди селения. Застройка была подогнана под рельеф, поэтому улицы извивались между домов, карабкались вверх лестницами, выбитыми в горной породе, плавно перетекали в мосты, переброшенные через бездонные провалы и трещины. Каменные жилища занимали любую горизонтальную плоскость, пригодную для застройки. Они жались к вздымавшимся отвесно скалам, нависали над обрывом, некоторые и вовсе частично уходили в камень. К сожалению, невозможно было оценить всю эту картину целиком. Естественного освещения в подземелье не существовало. Зато было нечто иное. Над селением медленно курсировали небольшие каменные глыбы различной формы, излучавшие направленный поток мягкого света вертикально вниз. Впрочем, некоторые скользили тугими лучами и по боковым стенам.

Портило общее впечатление лишь одно: локация так и не была закончена разработчиками игры. Обрыв, на краю которого мы стояли, был огорожен перилами, бесцветными и прозрачными, а потому похожими на голографическое изображение. Стоявший рядом разведчик провел по ним рукой, и ладонь свободно прошла сквозь нематериальную конструкцию. Лестница, ведущая вдоль скал вниз, тоже была недоработана и зияла провалами. И далее подобная картина: целые участки пейзажа — стены домов, куски скал, полоски дорог, — словно вышедшие из-под резца нерадивого скульптора, имели грубое угловатое очертание и отличались частичным отсутствием текстур.

— Ни хрена себе...— высказался кто-то из стоявших рядом. Остальных же сейчас больше всего занимал один вопрос. Его озвучил один из разведчиков:

— Командир, как будем отсюда выбираться?

Гром посмотрел на него как на бестолкового ребенка и сказал:

— Займитесь ранеными.

Их было пятеро, истекавших кровью, но все еще державшихся на ногах. Девятерых — в том числе одного мага — мы потеряли в туннеле безвозвратно.

Не получивший ни царапины Ас приступил к своим непосредственным обязанностям.

Итак, судя по всему, сказка оказалась былью: подземелье Прогрессоров существовало на самом деле. Уж не знаю, хорошо это или плохо. Особенно если учесть, что локация так и не была доделана должным образом. То, что мы до сих пор не встретили ни единого признака присутствия человека разумного, одновременно напрягало и успокаивало. С одной стороны не хотелось бы нарваться на негостеприимный прием. С другой же — могло оказаться так, что мы напрасно пришли сюда, потеряв по дороге девятерых.

Пока раненым оказывалась помощь, я провожал взглядом проплывавшие подо мной каменные глыбы.

Ко мне подошел Гудерен, тихо сказал:

— Похоже, назад нам уже не удастся вернуться прежним путем. Одна надежда на твой Камень.

— Не хочу тебя ни обнадеживать, ни огорчать раньше времени,— ответил я, не оборачиваясь.— В Альтиндоре полно локаций, в которых не действует магия переноса. Насколько нам повезло, мы сможем проверить только завтра.

— Не хотелось бы провести остаток жизни... здесь.

Я мог бы его "утешить" тем, что этот самый остаток был бы недолгим, но мне самому не нравилась перспектива умереть от голода в недоделанном подземном мире.

— Готовы идти дальше?— спросил Гром.

Теперь при всем желании у нас не было другого выбора.

К счастью, тяжелых раненых среди нас не было, а имевшиеся в наличии могли перемещаться самостоятельно. И мы не спеша направились вниз по лестнице, уводившей на дно пещеры.

Очень скоро на нашем пути возникло первое препятствие — провал в текстурах. Часть лестницы выглядела полупрозрачной. Осторожно приблизившийся к краю воин ощупал опасный участок рукоятью топора, и она беспрепятственно прошла сквозь призрачную ступень.

— Придется прыгать,— заключил Гром и обернулся к раненым.— Вы как, сможете?

Расстояние до противоположного края провала было невелико. Лишь бы по ту сторону не возникло ничего непредвиденного.

На этот раз Грома опередил один из молодых разведчиков. Сделав два шага для разбежки, он пролетел над провалом и удачно приземлился на широкую ступень. За ним последовали остальные. Лишь один из раненых оступился при приземлении, но его тут же подхватили под руки товарищи.

Следующую стометровку мы преодолели на одном дыхании, а потом пришлось прыгать гораздо чаще, но без проблем.

Таким образом мы оставили позади полвитка затяжной спирали. Дно подземелья стало ближе настолько, что орбиты некоторых из летающих камней оказались выше нас. По стенам заскользили лучи необычных прожекторов, и когда один из разведчиков попал в пятно света, случилось непредвиденное.

Луч света лениво накатил на спускавшегося по лестнице разведчика и даже продвинулся немного дальше, но потом неожиданно вернулся на прежнее место, вспыхнул ярче и замер. Воин тоже остановился и, прикрывая глаза ладонью, подозрительно уставился на зависшую в двадцати метрах глыбу с прожектором. Вдруг камень выпустил совсем тонкий красный луч, ударивший воина в грудь. Мужчина скосил взгляд на аккуратную дымящуюся рану и молча осел на ступень.

Что-то протяжно взвыло под куполом пещеры, свет прожекторов заметался по стенам в поисках новых целей, а мы, не сговариваясь, бросились вниз по лестнице.

Увернуться от скользивших по стенам световых пятен было невозможно. И однажды зацепив цель, они преследовали ее до конца. Мы неслись сломя голову, на бегу преодолевая завалы и дыры в лестнице. Летающие островки — каждый на своей орбите — сгруппировались в одной части подземелья и долбили по нам смертоносными лучами. Они лупили по стенам, выбивая острые куски камня, которые шрапнелью стучали по доспехам и незащищенным участкам тела. Я бежал в центре группы, стараясь смотреть под ноги, а не на недоступные летающие островки. Кроваво-красные лучи били и впереди, и позади, и промедление было смерти подобно. Я видел, как сорвался в провал один из раненых, но не упал согласно законам физики, а стал медленно погружаться в прозрачный камень. Когда я перепрыгивал провал, видел, как он кричит, вернее, открывает рот в немом крике, так как до моего слуха не донеслось ни малейшего звука.

Еще один упал, пробитый насквозь смертоносным лучом, предназначавшимся не ему, а товарищу, который бежал впереди него. Рухнув на бегу, его тело кувыркалось вниз по ступеням, пока не замерло на краю лестницы, не удержалось и обрушилось на камни. Резкий вскрик оповестил о том, что еще кого-то настиг один из лучей позади меня, но я не стал оборачиваться, потому как все равно ни чем не мог помочь раненому... или уже мертвому.

До подножия казавшейся бесконечной лестницы добежало двенадцать человек. Теперь от прожекторов нас скрывали скалы. Мы перешли на шаг, а потом и вовсе остановились, переводя дух. Над селением еще некоторое время метались летающие островки, скользили по стенам светом прожекторов, но постепенно все успокоилось, и в подземелье снова воцарилась тишина.

Глава 15

Мы обогнули скалы и оказались на окраине подземного города. Косясь на проплывавшие над нашими головами каменные глыбы, мы короткими перебежками перемещались от укрытия к укрытию, избегая попадать под скользившие по земле лучи прожекторов. Наш путь лежал в центр селения, где, судя по некоторым архитектурным признакам, стояли административные строения. Возможно, там было то, что мы искали. Впрочем, мы, пользуясь возможностью, заглядывали и обычные дома, мимо которых проходили и в стенах которых прятались от назойливых прожекторов. Однако жилища эти были стерильно пусты, что не внушало нам никакого оптимизма.

— Только зря людей потеряли,— недовольно проворчал кто-то из разведчиков.

Ему никто не ответил, но, глядя на лица окружавших меня людей, я заметил, что они полностью разделяли его мнение. Даже Гром.

Перебравшись по каменному мосту через пропасть, мы приблизились к длинному строению с плоской крышей. Неизвестным строителям подземного города был присущ определенный эстетический вкус. Отсутствие древесины с лихвой компенсировалось обилием камня и металла. В ход шло все: гранит, мрамор, малахит, медь, нержавейка. Благодаря лепнине и причудливым вставкам это здание, в основе своей простое и неказистое, на фоне остальных построек выглядело достаточно помпезно, чтобы привлечь наше внимание. А массивные каменные ворота намекали на то, что внутри хранится нечто ценное.

— И как они открываются?— невесть у кого поинтересовался Айс, проведя ладонью по украшенной сложным рельефным рисунком поверхности одной из створок ворот.

— Может, Шаровой Молнией шарахнуть?— предложил кто-то из бойцов. Он уже приготовил Иглу, чтобы проверить предложение на практике, но Гудерен остановил его:

— Не трать понапрасну, эти ворота даже динамит не возьмет.

Я с сочувствием посмотрел на Мудреца. Совместное путешествие в подземный мир наглядно продемонстрировало, что от некогда могущественного мага после Затмения осталось лишь его жалкое подобие. Лично я ожидал от него гораздо большего. Возможно, единственной причиной, по которой он все еще пользовался определенным авторитетом, было его знание Мира.

— Эй, народ, здесь проход есть!— приглушенно окликнул нас разведчик, совершавший обход здания по периметру.

Когда-то с невидимого с земли потолка пещеры обрушилась каменная глыба, снеся часть стены. Сквозь образовавшийся пролом можно было проникнуть внутрь постройки. Один за другим мы взобрались на кручу завала и, протиснувшись между камней, спустились вниз.

Запущенные Гудереном Светляки осветили просторный зал. Не знаю, что это было на самом деле: хранилище, музей или выставка достижений подземного хозяйства. Все предметы были представлены в единственном числе. Они располагались в каменных витринах, забранных тонким стеклом, покрытым толстым слоем пыли. Бредя по рядам, я видел образцы оружия, примечательного своим необычным дизайном: кинжалы, мечи, топоры, арбалеты. И судя по тому, как оно менялось по мере продвижения вглубь помещения, я начинал склоняться к мысли, что это на самом деле музей, демонстрирующий этапы развития подземного мира. Потому как чем дальше, тем сложнее и изощреннее становилось привычное на первый взгляд оружие. Настал момент, когда клинки исчезли полностью, сменившись приспособлениями, назначение которых было трудно понять с первого взгляда. Например, массивная перчатка, тыльную сторону которой украшал остроконечный зеленый кристалл, частично прикрытый металлической оболочкой. Или причудливое копье, внешним видом похожее на гранатомет. Или нечто, напоминавшее старую добрую бензопилу. Ясное дело, что все это — образцы оружия. Но ничего подобного не было в Альтиндоре. Зато имелось в широком ассортименте в подземном мире Прогрессоров. И чем дальше, уходили они в своем развитии, тем причудливее и угрожающе выглядело их оружие.

— Нехилый такой арсенальчик!— благоговейно прошептал Айс, перемещаясь от одной витрины к другой.— Одного этого хватит, чтобы поставить на уши весь Альтиндор.

— Знать бы еще, как это все действует,— хмуро пробормотал Гром, разглядывая ранец, похожий на миниатюрный самогонный аппарат, изобиловавший трубками, емкостями и тускло сверкавшими кристаллами.

— Переправим все в Долину, пусть наши умники разбираются,— предложил Айс.

— Чтобы забрать все, понадобится ни одна ходка,— покачал головой командир.

— Но для начала нам нужно как-то отсюда выбраться,— напомнил всем Гудерен, искоса посмотрев на меня.

Что ж, если сработает Камень Крови, нам не придется тащить на себе весь груз к выходу из подземелья. А если нет... В этом случае у нас появлялась серьезная проблема. Вернуться назад тем же путем будет довольно сложно даже налегке. И у меня было стойкое чувство, что до выхода доберутся не все.

Если вообще кто-нибудь доберется...

Но сейчас об этом мало кто думал. Народ прогуливался по залу, разглядывая и восхищаясь разработками Прогрессоров. Не скажу, что меня они совсем не интересовали, однако я в первую очередь высматривал то, за чем сюда пришел. И я увидел то, что искал.

Множитель размещался в последней трети помещения. То есть, исходя из логики устроителей выставки, эта техническая разработка значительно превосходила в своем развитии большую часть экспозиции, но все же не относилась к последним достижениям. Хотя то, что находилось дальше по залу, вообще невозможно было идентифицировать без ста грамм. Впрочем, боюсь, и целой бутылки будет мало.

Я приблизился к витрине. Множитель у меня уже был. Правда, этот был изготовлен из материала, похожего на пластик. Как и коробка, стоявшая рядом. Внешне она напоминала инструментальный ящик: если развести в стороны боковые стенки, сердцевина приподнималась, открывая взору крошечные фигурки воинов. Они, в отличие от тех, что мне довелось увидеть в крепости Уби-Хотер, были вырезаны, кажется, из кости. Да и сами воины выглядели несколько иначе, чем пустынное воинство Мудреца Асарты. В набор входили: лучник, облаченный в легкий кожаный доспех, ратник в кольчуге и с топором, щитоносец в тяжелых пластинчатых доспехах, имевший на вооружении копье, латник с массивным двуручником, легкий всадник в кольчуге с палашом и тяжелый, с ног до головы закованный в броню и вооруженный прямым длинным мечом.

Мое маленькое войско...

— Командир, что брать-то будем?— слышал я голос одного из разведчиков.— Весь хлам все равно не унесем.

— Берите, что поменьше,— ответил Гром.— Остальное... В следующий раз... Может быть...

Разведчик взмахнул топором и обрушил его на стекло витрины, желая взять приглянувшийся ему кинжал с рукоятью, украшенной крупным кристаллом. И тут же помещение огласил знакомый тревожный вой сирены.

— Сигнализация сработала,— удивился Гром, завертев по сторонам головой.

— Да и хрен с ней,— махнул рукой Айс.— Все равно здесь никого нет.

И тут же, словно спеша опровергнуть его заявление, раскрылись потайные шлюзы и из ниш в стенах вышли бронзовые стражи, чем-то похожие на минотавра, с которым я столкнулся в мастерской Годвера.

Так вот, значит, откуда черпал вдохновение опальный артефактор, изгнанный из Хоста!

Не ошибусь, если предположу, что он тайно контактировал с Прогрессорами, которые делились с ним своими разработками, а он... То, что он предлагал им в замен, возможно, навсегда останется тайной.

Неожиданная догадка отняла у меня несколько драгоценных секунд. А стражи не стали дожидаться и целеустремленно атаковали непрошенных гостей.

Они были антропоморфны и внешне чем-то напоминали терракотовые фигуры императора Ши-Хуанди. Крупные, под два метра ростом, изготовленные из прочного металла, подвижные, несмотря на время, проведенное в бездействии. Для ближнего боя они использовали топоры. А для дальнего... Мы поняли, что из себя представляла перчатка, украшенная остроконечным кристаллом, когда один из стражей поднял руку, и раскалившийся вдруг минерал выпустил тонкий луч, легко разворотивший стальной наплечник, защищавший одного из разведчиков.

Их было четверо. Но нам наше численное превосходство не давало абсолютно никакого преимущества. Арбалетные болты не причинили стажам никакого вреда, огненные шары, запущенные Гудереном и другим магом только слегка опалили металл, лишь внешне напоминавший бронзу. А первые удары холодным оружием, которые удалось нанести оказавшимся поблизости разведчикам, не оставили на нем даже царапин.

Зато их удары были довольно чувствительны. Щит, подставленный одним из разведчиков под удар топором, рассыпался в щепки, а он сам отлетел назад, перевернув вставшую на пути каменную витрину. Еще дважды мы попробовали атаковать големов оружием ближнего боя, но всякий раз вынуждены были откатываться назад, так и не достигнув намеченной цели. Хуже того: мы потеряли одного из разведчиков, которому голем проломил череп.

— Отходим!— принял решение Гром.

— А как же арсенал, командир?!— воскликнул один из подчиненных.— Неужели все старания были напрасны?

— Считай эту вылазку разведкой боем. Вернемся сюда в следующий раз. А сейчас — отходим!

Но стоило нам попятиться к пролому, как нам вслед ударили тонкие разящие лучи. Мы рассыпались по залу. Используя в качестве укрытия каменные витрины. Однако ценность находившихся в ней предметов не остановила безмозглых стражей, перед которыми стояла четкая цель: обезвредить любыми способами нарушителей, посягнувших на музейные экспонаты. Они бездумно палили из своих кристаллов, во все стороны брызгали осколки камня и стекла от разлетавшихся на куски витрин. На наших глазах уничтожалось уникальное оружие, которое лучи стражей плавили как воск.

Что-то не учли создавшие из разрабы...

Я по-прежнему находился у витрины, где хранился Множитель. Спрятавшись за каменным столом, я пропустил мимо двоих стражников, неторопливо преследовавших нарушителей спокойствия. Но стоило мне высунуться из укрытия, как ударивший луч выбил угол у витрины, а мое лицо посекли осколки стекла.

Краем глаза я заметил Охотника, схватившего какой-то агрегат, похожий на шарманку, из передней панели которого торчало десятка два коротких тонких трубок. Он подпер дно коленом, с трудом прокрутил рукоятку, и из отверстий ударил залп картечи. Мелкие градины застучали по спинам стражей, но даже они не смогли причинить големам никакого вреда. Стражи ответили лучами, разбившими уникальный экспонат и ранившими моего нового знакомого.

С момента появления стражей прошло не больше двух минут, но за это время они успели разнести половину музея, а мы лишились двоих человек... Впрочем, нет, Охотник был еще жив. Он заполз за кучу битого камня, бывшего совсем недавно витриной, и расстегивал нагрудник, чтобы добраться до жженной раны. К нему приближался один из стражей, в то время как остальные оттесняли в дальнюю часть строения моих товарищей.

Я сунул руку в сумку и на ощупь достал одну из вамни. Фигурка представляла собой могучего воина, вооруженного огромным молотом. Думаю, это было лучшее из того, что я мог предпринять в данной ситуации. Бросок — резная фигурка пролетела через зал, коснулась пола и, взорвавшись дымным облаком, выпустила на волю душу молотобойца.

Он появился настолько неожиданно, что страж, приближавшийся к Охотнику, не успел отреагировать. Он только начал оборачиваться, когда молотобоец с чертами лица, присущими обитателям далекой Йолы, выскочил из тумана и обрушил на голову голема свое грозное оружие. Как бы ни прочен был металл, но он не перенес сокрушительного удара, и голова стража упала с плеч. Однако тело все еще пыталось сопротивляться, размахивало топором, но следующий удар молота сбил его с ног.

Появление более сильного противника заставило остальных стражей позабыть о прежних целях. Обернувшись, они активировали кристаллы, и тело молотобойца пронзили несколько лучей.

Судя по внешнему виду, при жизни молотобоец был гладиатором и, думаю, не последним, раз уж его душой решил завладеть Кахмаш. Гигант с мускулистым торсом, на голову выше големов. Из доспехов лишь шлем, правый наплечник, частично прикрывавший грудь, и наколенники. Поэтому лучи беспрепятственно пронзил его тело насквозь. И он умер бы на месте... если бы к этому моменту уже не был мертв. Бросив хищный взгляд на стражей, молотобоец ринулся в атаку...

Поняв, что некоторое время големы будут заняты, я бросился на помощь Охотнику. Он уже разобрался с нагрудником и теперь, морщась, присыпал рваную рану на груди каким-то порошком из тонкостенной металлической трубки. Я видел, как запузырилась кровь, превращаясь на глазах в прочную корку коросты, а по перекошенному от боли лицу Охотника разливается блаженство.

— Ты как?— спросил я его.

— Нормально... Теперь нормально,— заплетающимся языком ответил тот. Его глаза были закрыты, а рот растянут в шальной улыбке.

— Что это за порошок?

— Агликоль... Скоросшиватель ран. То немногое, что у меня осталось от прежней жизни.

— Никогда о таком не слышал,— признался я.

Он открыл глаза и сказал:

— Ты еще много о чем не слышал.

Запахнув нагрудник, он привстал как ни в чем не бывало. Довольно резво для человека, у которого только что в груди зияла рваная дыра. Теперь же она была закрыта прочной бурой коркой.

— Давай отсюда выбираться,— предложил он, и я согласно кивнул.

Наши друзья, воспользовавшись случаем, один за другим перебирались к пролому. Гром не спешил, тревожно поглядывая в нашу сторону.

Пробегая мимо развороченной витрины с Множителем, я удовлетворенно отметил, что ни сам аппарат, ни фигурки не пострадали. Охотник мог передвигаться самостоятельно, поэтому я одной рукой схватил Множитель — этот был круче моего, оставшегося в Долине,— а в другую взял коробку с фигурками. Бросив взгляд на отбивавшегося сразу от трех противников молотобойца, я бросился к пролому.

Снаружи тоже было неспокойно. Снова над городом рыскали вездесущие островки, освещая метавшимися в поисках цели прожекторами дома и скалы.

— Ну, хоть кто-то прогулялся не напрасно,— проворчал Айс, приметив в моих руках добычу.

Тут он был не прав. Ас прихватил вроде бы ничем не приметный стилет, поднятый с обломков одной из разрушенных витрин. Когда он сжимал удобную рукоять, треугольный в сечении клинок начинал светиться. Гудерену повезло меньше. Он завладел той самой перчаткой со стреляющим кристаллом, однако оружие почему-то не действовало, по крайней мере, в его руках. Да и сам Айс стал счастливым обладателем обычного, но высококачественного меча.

— Куда теперь, командир?— спросил последний уцелевший разведчик.

Возможно, безопаснее всего было найти надежное укрытие и дождаться завтрашнего утра, когда активируется Камень Крови. Как знать, может быть нам удастся выбраться отсюда при помощи телепортационной магии. В противном случае нам придется возвращаться той же дорогой, которой мы сюда пришли.

У меня сердце было не на месте, когда я вспоминал кровожадных каменных мурен.

Но Гром окинул взглядом окрестности и приметил проход, уводивший петлявшую дорожку вглубь скалы.

— Проверим, что там.

Еще один выход на поверхность?

Почему бы и нет? Наличие двух и более выходов на земную поверхность было вполне логично.

Воодушевленные обнадеживающим предположением, мы короткими перебежками направились к проходу. Все реже над нашими головами мелькали летающие островки, все тише становился тревожный вой сирены. Но чем ближе мы походили к зиявшему чернотой проходу, тем тяже становилось на душе. То ли от того, что мы покидали подземный город, в котором еще было чем поживиться. То ли в предчувствии новых неприятностей.

И они не замедлили появиться.

Когда город остался позади, а до прохода оставалось всего несколько десятков шагов, мы услышали нарастающий треск, доносившийся из недр непроглядного туннеля. Мы замерли, а мгновение спустя из прохода на нас обрушилась туча...

...летучих мышей.

Они не просто спешили покинуть туннель, они осознанно атаковали непрошенных гостей. Гудерен успел метнуть огненный шар прежде, чем туча обрушилась на наши головы. Застучали, заскрежетали по доспехам и щитам острые мышиные когти, нас оглушил пронзительный писк сотен тварей, невесть чем питавшихся в подземелье на протяжении десятилетий...

Или же они регулярно выбирались на земную поверхность, а значит...

Нас спасла расторопность и огневая мощь двух магов. Бывший Мудрец и его подручный огнем и льдом перебили треть мышей, обратив остальных в бегство. Снова сбившись в тучу, стая крылатых тварей унеслась вглубь подземелья и вскоре скрылась из виду.

— Летучие мыши,— гневно оскалился Айс. Вытирая окровавленное лицо...

...и тут же охнул, а из его груди будто выросла вибрирующая стрела.

Мы, не сговариваясь, бросились в рассыпную, когда по камням застучали новые стрелы. Лишь спрятавшись за глыбой у дороги, я осторожно выглянул и заметил лучников, разместившихся на галерее, нависавшей над проходом, к которому мы направлялись. Точнее, их черные силуэты, время от времени выраставшие над укрытием. Некоторые стрелы и вовсе летели из темноты. Поэтому я не мог с уверенностью сказать, были ли это местные жители, которых мы не обнаружили в самом городе, или такие же как мы авантюристы, позарившиеся на сокровища Прогрессоров.

Гудерен и маг, имени которого я до сих пор не знал, огрызались магическими снарядами. Мудрец пускал шары с руки, а его помощник использовал жезл. Нашлась работа и для арбалетов наших силовиков. Правда, сказать точно, насколько удачна была их стрельба, было невозможно. Противники, если и умирали, то молча.

А потом из самого прохода появились люди, вооруженные мечами и копьями. Гудерен поджарил одного из них огненным шаром, а тот, объятый пламенем с ног до головы набросился на Грома, вынужденного покинуть свое укрытие. Он с ходу попытался проткнуть копьем нашего командира, но Гром подставил щит, ловко крутанулся, оказавшись слева от противника, и размашистым ударом перерубил ему шейные позвонки. Продолжавшее полыхать тело упало на камни и лишь после этого замерло.

Мы бросились на выручку Грому, которого атаковало сразу несколько противников.

Лишь оказавшись лицом к лицу с одним из них, я понял, что это были местные. Их выдавала мучная бледность, а у некоторых кожа и вовсе была прозрачной в прямом смысле этого слова. При ближайшем рассмотрении можно было увидеть волокна бескровных и таких же полупрозрачных мышц и кости, будто бы изготовленные из стекла. Уверен, не будь на них одежды, мы могли бы разглядеть и их внутренние органы.

Я налетел на противника, пытавшегося зайти к Грому со спины, врезался в него щитом, сбил с ног, и тут же оказался рядом, пытаясь добить. Но мой меч как-то слишком легко прошел сквозь его тело, словно то было соткано из воздуха, и звонко ударил о камни. Он воспользовался моментом и снизу вверх, под щит, вонзил свой клинок мне в живот по самую рукоять. Но я при этом не почувствовал никакой боли, да и Камни Крови, покрывавшие мой доспех, продолжали сиять, никак не реагируя на удар.

Что за хрень здесь творится?!

Абориген опомнился первым, оттолкнул меня ногами назад, а сам легко вскочил на ноги... и тут же лишился головы, снесенной мечом Охотника.

— Спасибо,— поблагодарил я его, и мы вдвоем ринулись на аборигенов, теснивших к скалам Грома.

Местные были слабыми бойцами. Сразу видно — недоделки. Разрабы построили город, создали музей, даже позаботились о его охране, но над обитателями подземелья они только начали работать, когда в Альтиндоре произошло Затмение. Поэтому люди у них получились безликими, незавершенными и наделенными лишь зачатками разума. Они не были безнадежно глупы и, возможно, лет через пятьдесят достигли бы определенных высот развития. Но сейчас им не хватало ни ума, ни навыков справиться даже с остатками некогда сильного отряда. Гром и его напарник валили местных пачками, Гудерен не подпускал к себе, то подмораживая неприятеля, то осыпая его молниями, то обжигая огнем. Даже Ас, безобидный и совсем не воинственный Ас, таская за собой тяжелый неудобный щит, умудрился заколоть своим стилетом парочку аборигенов.

Однако их было слишком много, чтобы мы могли рассчитывать на удачу. Сказывалась усталость и время от времени получаемые царапины.

— Бегом к проходу!— приказал Гром, едва мы смогли собраться вместе.

В толпу аборигенов полетели последние Иглы, после чего мы рванули к проходу, прячась за щитами от стрел очнувшихся лучников. Уцелевшие мобы бросились в погоню, но обернувшийся Гудерен отмахнулся от них рукой, и преследователей смело Воздушной Волной. А уже в туннеле он запустил молнию в нависавший над проходом огромный сталактит, и тот рухнул вниз, похоронив под собой троих неприятелей и преградив путь всем остальным...

Туннель на самом деле вел к земной поверхности. Еще пару раз на нас нападали разрозненные группы местных обитателей, но наши маги отпугивали их файерболами. Несколько неприятных секунд мы испытали, добравшись до выпуклой, словно линза площадки, со всех сторон окруженной камнями. Дальше хода не было.

Неужели придется возвращаться и искать другой путь?

— Это похоже на шахту подъемника,— пробормотал Гудерен, ступив на площадку с задранной вверх головой. И тут же взлетел, подхваченный невидимым восходящим потоком.

— Какого...— только и успел воскликнуть обычно невозмутимый Гром, глядя как исчезают в темноте ноги бывшего Мудреца.

— Эй, Гудерен?!— крикнул он.

— Все в порядке!— донеслось до нас сверху.— Это и есть подъемник. Смелее!

Один за другим мы проследовали на площадку, один за другим взлетели по каменной трубе наверх и присоединились к Гудерену.

— Я думаю, это хорошо, что разрабы не успели довести до ума подземный мир,— высказался Ас.

Я был с ним полностью согласен. Могущественных врагов у нас и без Прогрессоров было предостаточно. Один Координатор чего стоил.

Коротким коридором мы добрались до каменных ворот. Пришлось пошевелить извилинами, прежде чем мы сообразили, как они открываются. Наконец, каменные створки разошлись, и в подземелье хлынул свет заходящего солнца и жар нагревшихся за день скал.

Ночь мы провели перед воротами, обнаружить которые, не зная об их существовании, было абсолютно невозможно. А утром я активировал Камень Крови, и мы перенеслись в Брошенные Земли...

Над Орлиным Гнездом низко висела тяжелая свинцовая туча. Картина — впечатляющая, особенно, если учесть, что остальную часть Брошенных Земель освещало яркое солнце на безоблачном небе. Перед крепостью, но на безопасном расстоянии, стояла неприятельская армия, состоявшая из найрованцев с одной стороны и различного сброда с другой. Король расщедрился и прислал под стены Орлиного Гнезда несколько сотен отборных воинов, как кавалерию, так и пехотинцев. К ним на подмогу подошел сводный отряд обитателей Брошенных Земель...

— Отшельники,— проскрежетал сквозь зубы Гром.

Я кое-что слышал об этом сообществе. К Отшельникам шли все те, кто не признавал никакие законы, кроме права сильного, любители халявы и быстрой наживы, люди без моральных принципов, с ущербной психикой. Правда, я понятия не имел, что их так много. Возможно, среди них не все были Падшими, но сути дела это не меняло.

Всего под стенами Орлиного Гнезда собралось до тысячи человек.

Однако хуже всего было присутствие Пурпурных магов. Эти шестеро стояли в сторонке, образовав круг, и поочередно размахивали руками, взбивая в центре круга сверкавшую сполохами энергию. И чем дольше длился ритуал, тем мрачнее становилась туча над Орлиным Гнездом.

Координатор тоже был здесь.

А как же без него?!

Он стоял на холме рядом с полководцем, присланным Королем, и напряженно всматривался в кучку защитников, наблюдавших за происходящим с неприступной крепостной стены.

— Мне нужно во что бы то ни стало попасть внутрь крепости,— рвал и метал Гром.

— Ты же знаешь, что это невозможно,— сухо увещевал его Гудерен.— Да и бессмысленно: ты же сам видишь, что крепость обречена.

К счастью, магия переноса выбросила нас в стороне от крепости, поэтому осадившее Орлиное Гнездо войско нас не заметило. Мы же поспешно спрятались среди камней.

— И ты так спокойно об этом говоришь?!— взревел Гром.

— Если я начну биться в истерике, сути дела это не изменит,— огрызнулся бывший Мудрец.

— Но надо же что-то делать!— не унимался Гром.

— Мы бессильны что-либо изменить. Если хочешь умереть героем — вперед, я не стану тебя останавливать.

Слова Гудерена были жестоки, но справедливы. Нас было слишком мало, чтобы вмешаться, рассчитывая на успех. Поэтому мы с замиранием сердца наблюдали за происходящим со стороны и ждали чуда.

Раздался грохот, над крепостной стеной поднялось облачко густого дыма, а в сторону круга Пурпурных магов вылетело пушечное ядро. Оно на самом деле могло кардинально изменить ситуацию, достигнув своей цели. Но ядро упало в полусотне метров перед кругом, взрыхлив твердую как камень землю.

Возможно, второй выстрел будет более удачным?

Однако в дело вмешался Координатор. Он повернул голову в сторону группы людей, стоявших под холмом, и едва заметно кивнул головой. Один из его приспешников присел над продолговатым ящиком откинул крышку и достал до боли знакомый предмет. Отойдя чуть в сторону, он вскинул трубу на плечо, поднял прицел, нажал на курок...

Стремительный снаряд гранатомета разворотил зубцы крепостной башни, на которой стояла несовершенная пушка Падших. Его приятель завершил начатое, выпустив по башне еще один снаряд.

— Твари!— рванулся с места Гром, но его скрутил Охотник, не дав командиру разведчиков совершить явное самоубийство.

Сопровождаемые восторженными криками Отшельников и удивленным шепотом найрованцев, "герои" вернулись к своей группе, уверенные в том, что пушка осажденных больше не потревожит.

С крепостной стены прилетело десятка два стрел, но все они упали на излете, так и не достигнув цели.

— Нам лучше уйти,— пробормотал Гудерен, наблюдавший за тучей, в которой уже начали поблескивать молнии.

— Боишься? Трус! Проваливай, если так хочется!— крикнул ему в ответ Гром.

Но глянув на Гудерена, я понял: дело было вовсе не в страхе. В его глазах я увидел печаль.

Почему?

Ответ не заставил себя ждать. Тучу над крепостью разорвало мощными молниями, ударившими в скалы, окружавшие Орлиное Гнездо. Загрохотало так, что заложило уши. Огромные каменные глыбы посыпались на головы осажденных, сминая башенки и стены так, словно те были сделаны из картона. А молнии продолжали бить, плавя камень, потекший по склонам ручейками раскаленной лавы.

— НЕТ!!!— закричал Гром, вырвался из рук Охотника, но сделал всего лишь шаг и упал на колени.— Нет...

Остальные молча смотрели на то, как погибают защитники крепости.

Когда от Орлиного Гнезда ничего не осталось, туча тронулась с места и медленно поползла в сторону Долины.

Там же люди! Женщины, дети, старики!!!

Но мы уже ничем не могли им помочь.

Мы просто стояли. Смотрели. Запоминали.

Глянув в сторону холма, я наткнулся на взгляд Координатора. Трудно было сказать, какие чувства он испытывал в этот момент. Удивление? Злорадство? Торжество?

Должно быть, он чувствовал себя всемогущим.

Одно легкое движение руки, и нас окружили материализовавшиеся вокруг нас Пурпурные маги. Их лиц, прикрытых глубокими капюшонами, я тоже не видел. Чувствуя скорую развязку, мы, не сговариваясь, схватились за оружие...

...и рухнули на камни, корчась от нестерпимой боли. У магов было еще достаточно сил, чтобы расправиться с нами всеми.

— Довольно, хватит!— послышался окрик Координатора, когда желание смерти стало преобладающим.

Боль отпустила. Я увидел перед носом сапоги. Поднял голову и заметил человека в маске.

— Не слишком ли часто мы с тобой встречаемся в последнее время?— нахмурив лоб, спросил он.— А ведь я поручил тебе дело, от выполнения которого зависит жизнь твоей подружки. Или ты думаешь, что я буду содержать ее до старости? Даже не надейся!

— Я хочу ее увидеть,— выдавил я, сквозь сведенные судорогой челюсти.

— Меня мало интересуют твои желания! Со своими бы справиться... Впрочем, почему бы и нет?

Я даже не успел подняться на ноги, когда он активировал магию Переноса. Мы покинули Брошенные Земли...

Глава 16

...и очутились во внутреннем дворе крепости Северный Ветер. Я не видел ее прежде изнутри, но, судя по окружавшим ее скалам, думаю, не ошибся в своем предположении.

— Иди за мной!— бросил, не оборачиваясь, Координатор и первым направился ко входу в жилые помещения.

Следуя за ним, я оглядывался по сторонам. Во внутреннем дворе было довольно людно. Туда-сюда сновала угрюмая прислуга, на хоздворе работали крестьяне. Судя по цепям на ногах — невольники. Отдельной группой кучковались защитники крепости — крепкие, как на подбор, исключительно Падшие. Те, что щеголяли в камуфляжах, имели при себе разнообразное стрелковое оружие. Обернувшись, я заметил на башнях пулеметные и минометные гнезда, а на самих стенах снайперов с винтовками в руках.

Не завидую я тем, кто решится штурмовать эту крепость...

Вслед за Координатором я вошел в замок, поднялся по лестнице, попетлял по коридорам и оказался в просторном приемном зале. Как и полагается, у стены стоял трон — резное кресло, без всяких там излишеств. Середину помещения занимал большой стол, за которым пировал человек в маске вместе со своими вассалами. Свет проникал сквозь вытянутые арчатые окна, выложенные мозаичным стеклом, и заливал каменный пол всеми цветами радуги. У боковых стен расположились скамьи и шкафы с серебряной и позолоченной посудой.

В отсутствие хозяина трон не пустовал. Резное кресло заполняла туша того самого гиганта, который сопровождал Координатора на остров Хенге. Как только мы появились в зале, он вздрогнул, выйдя из задумчивости, и утер рукавом стекавшую по подбородку слюну.

Бросив на меня мимолетный взгляд, Координатор отвернулся и быстрым шагом направился к трону.

— Брысь!— приказал он громиле, и тот неохотно покинул нагретое место.

Усевшись, человек в маске снова уставился на меня.

А я — на него.

Его дебил-телохранитель зашел мне за спину и встал, скрестив руки на груди.

— Как обстоят дела с возвращением мне Сердца Альтиндора?— спросил Координатор.

— Я работаю над этим,— сдержанно ответил я.— Где Тера?

— Эй, там, приведите сюда девчонку!— крикнул человек в маске, обращаясь к охранникам, дежурившим в коридоре. Потом снова обернулся ко мне: — Что тебе нужно было в Долине?

— Я искал людей, готовых мне помочь. Сам должен понимать, что в одиночку мне нечего делать на Берегу Страха. А ты... Ты убил их всех!

— Что поделать, такова жизнь,— вздохнул Координатор.

— Зачем?! В чем провинились перед тобой все эти женщины, старики, дети, которые мирно жили в Долине?

— Передо мной? Ничем. Я всего лишь выполнил свою часть сделки, заключенной с союзниками. Теперь, когда предводители Отшельников безраздельно владеют Брошенными Землями, они не откажутся послать небольшой отряд на поиски Сердца,— подумал и добавил:— Нет, не откажутся, потому что знают теперь, что с ними будет, если они попробуют мне перечить.

— Ты чудовище!— Мне не хотелось злить его, пока в его власти находилась Тера, но слова вырвались сами по себе. А раз начал, остановиться было уже трудно: — Рано или поздно, но тебе оторвут голову за все, что ты сделал.

Он не разозлился, ответил спокойно:

— Ты думаешь? И кто же это сделает?

— Есть еще нормальные люди в Альтиндоре.

— Ты прав, но с каждым днем их становится все меньше.

— Есть и такие, до которых тебе не дотянуться — руки коротки.

— Да неужели?! И кто же это?!. Ах, да, я, кажется, знаю, кого ты имеешь в виду...

Он поднял руки к лицу и снял маску.

— Не может быть...— вырвалось у меня невольно. Я ожидал увидеть все, что угодно, но такое...

Передо мной на троне сидел...

...Аристер.

Впрочем, немного приглядевшись, я понял, что этот человек только похож на моего старого знакомого. Он был немного старше, другие черты лица, да и голос совсем другой...

Вдруг Координатор крикнул:

— Эй, горе мое, хватит прятаться, выходи, поздоровайся со своим другом!

Позади меня зазвучали шаги, я медленно обернулся и увидел... Да, вне всяких сомнений — это был мой бывший друг и соратник.

Он остановился у трона, и я некоторое время тупо переводил взгляд с одного Аристера на другого. Разница есть, но не так, чтобы очень.

— Вы братья?!— осенила меня догадка.

— Не совсем,— покачал головой Координатор.— Дело в том, что я — это он. А он — это я...

— И он,— Аристер кивнул на громилу, стоявшего рядом со мной, — это мы,— и добавил: — К сожалению.

— Ничего не понимаю,— растерянно пробормотал я.

— На самом деле все очень просто,— оскалился Координатор.— Чтобы попасть в Альтиндор, мне, как и тебе, как и любому другому игроку, пришлось вначале создать своего персонажа. Им стал Аристер. Но мне нужно было многое успеть, да и маг не всегда справлялся с поставленной задачей. Поэтому в обход правил я создал еще одного перса — Гамета — прекрасного воина и человека немереной силы. Естественно, я не мог играть одновременно за двоих, поэтому, пока я был Аристером, Гаметом управлял искусственный интеллект. И наоборот. Вместе мы были несокрушимы. И вот случилось... Вы называете это Затмением. Альтиндор стал автономным, самостоятельным миром. В этот момент я был в реальном мире, и мне понадобилось некоторое время, чтобы вернуться обратно. Каково было мое удивление, когда я встретил здесь и Аристера, и Гамета. Честно сказать, не ожидал. Пока я отсутствовал, они продолжали жить своей жизнью. Но именно мне они обязаны существованием. Гамет это прекрасно понимает и помогает мне во всем...

— Потому что ни на что друге у него не хватает ума,— хмыкнул Аристер.

Гигант за моей спиной глухо зарычал.

— Да, ему не повезло. Должно быть, произошел какой-то сбой в системе, и это сказалось на... его разуме, — сказал он и хищно уставился на Аристера.— А мое второе — или даже третье — "я" возомнило себя слишком умным, самостоятельным, да к тому же спасителем человечества, и по мере возможностей портит мне жизнь. Морду бы ему набить — и это самое малое, — да рука на себя любимого не поднимается. Так я и живу в трех лицах — дружу и ссорюсь сам с собой,— вздохнул Координатор.

Вот это поворот!

А я-то думал, в этой жизни уже ничто не способно меня удивить.

— Так что на Аристера можешь не рассчитывать — он, хоть и путается у меня под ногами, но в глубине души понимает, что я — это он, а он — это я. И от этого никуда не деться.

Я взглянул на старого знакомого и по выражению его виноватого лица понял — Координатор знает, о чем говорит.

Он замолчал, но и мне нечего было сказать после того, что я узнал.

Так мы и молчали. Вчетвером. Гамет сопел у меня за спиной, Аристер прятал взгляд, а Координатор нервно барабанил пальцами по подлокотникам трона.

Распахнулись парадные двери, и в тронный зал ввели Теру. Сердце сжалось, когда я увидел ее истощенную, усталую, но несломленную.

— Ильс!— обрадовалась она.

— Тера!

Девушка вырвалась из лап удерживавших ее конвоиров, я стряхнул с плеча огромную пятерню Гамета, и мы оказались в объятиях друг друга. Тера прижалась к моей груди. Сильная девочка... Она старалась сдержаться, но я чувствовал, как содрогается тело от душивших ее слез.

— Довольно...— повелел Координатор, и нас силой растащили в стороны. Оружия при мне не было — все осталось в Брошенных Землях, — поэтому я сопротивлялся, как мог. Двинул в челюсть одному из охранников, тут же получил обратку. Меня свинтили и обездвижили, а девушку уволокли из тронного зала.

— Я вытащу тебя отсюда!— крикнул я ей в след.

Двери захлопнулись.

Координатор мог собою гордиться: теперь я готов был вывернуть этот мир наизнанку, чтобы вырвать свою возлюбленную из лап мерзкого паука.

— Тебе есть, что терять,— произнес он.— Поэтому не забивай себе голову всякой дурью, а лучше делай, что я говорю — и будет тебе счастье. И тебе, и твоей девчонке. Вы — замечательная пара. И если ты дорожишь ею, сделаешь все, что от тебя требуется.

— Сделаю,— процедил я сквозь зубы.

— А я тебе помогу. В общем-то, уже помог: нашел подмогу... Отшельники — отъявленные мерзавцы и негодяи, но ведь и воины не из худших. Они пойдут с тобой на Берег Страха...

— Я тоже пойду,— сказал вдруг Аристер.

— Нет, мой дорогой, ты останешься здесь!— холодно ответил Координатор.— После того, как ты разрушил Портал, мое доверие к тебе серьезно подорвано.— После чего он обратился ко мне: — С тобой пойдет Гамет. Он поможет, а заодно и присмотрит за тобой, чтобы чего не вышло... И друзей своих можешь взять, если они, конечно, согласятся.

— Что собой представляет Сердце Альтиндора?— спросил я. Заметив нерешительность Координатора, я пояснил: — Нужно же мне знать. Что именно искать.

— Это небольшой стеклянный шар, внутри которого кружатся... сверкающие пылинки,— неохотно ответил тот.— В общем, ты сразу поймешь, что это оно и есть, как только его увидишь.— Обернувшись к Гамету, он спросил: — Готов?

Туповатый верзила пожал плечами, а Координатор расценил это как согласие.

Но прежде чем он отправил нас обратно в Брошенные Земли, я задал еще один вопрос:

— Пулемет дашь?

Тот покачал головой.

— Нет, пулемета я вам не дам. Благодари своего дружка,— он кивнул на Аристера.— Из-за него у меня теперь ограниченный боезапас. Так что постарайтесь справиться собственными силами.

— А если не справимся?

— Других пошлю. Мало что ли идиотов в Альтиндоре?..

Мы вернулись в Брошенные Земли, оказавшись в найрованском лагере. Большая часть Отшельников уже ушла в свою крепость, оставшиеся маялись дурью от безделья. В центре лагеря сидели связанные пленники, те, что побывали со мной в мире Прогрессоров. Охотник, Гром, Гудерен, Ас, еще пара человек — все, что осталось от жителей Цветущей Долины.

— Я поговорю с ними, а ты готовься к выходу,— сказал я Гамету.

— Не тебе мне указывать, что делать... дружок,— агрессивно заявил он. Взглянув на верзилу, я его не узнал. Куда-то исчезло тупое выражение лица, вечно размазанная по подбородку слюна. Передо мной стоял человек, уверенный в своих силах и неподвластный чужому влиянию.

Лучше бы он оставался рядом с Координатором. Свобода была ему ни к лицу...

И все же он направился к Отшельникам, а я подошел к друзьям.

— Развяжите их!— сказал я охранявшим пленников найрованцам.

Подданные Короля посмотрели на меня, как на пустое место. Пришлось добавить:

— Приказ Координатора.

Теперь они безропотно подчинились. Подозреваю, человека в маске они боялись куда больше, чем собственного повелителя.

И правильно делали...

— А ты теперь на их стороне?— глухо спросил Гром, потирая затекшие запястья. В его взгляде наметилось нескрываемое презрение.— После того, что они сделали с жителями Долины?

— Не я с ними, они со мной. Мы отправляемся на Берег Страха.

— Это еще зачем?— заинтересовался Гудерен.

— Пусть идут,— не дал мне ответить Гром.— Чем больше их там подохнет, тем лучше. Надеюсь, Координатор тоже с вами пойдет.

— Нет, он остался в крепости Северный Ветер.

— Что вам нужно на Берегу Страха?— повторил свой вопрос бывший Мудрец.

— Сердце Альтиндора,— ответил я коротко.

— Я так и думал,— пробормотал маг и в упор посмотрел на меня.— Ты хочешь добыть Сердце для Координатора?

— Он не оставил мне выбора.

— У Координатора в плену находится его девушка,— пояснил Охотник.

— То есть, если ты не принесешь ему Сердце, она, вероятнее всего, умрет,— задумчиво произнес Мудрец.— А если Сердце Альтиндора попадет в руки Координатора, умрут тысячи невинных людей. Понимаешь?

Думаю, мой взгляд был красноречивее любого словесного ответа.

— Я пойду с тобой,— на мое плечо опустилась ладонь Охотника.— У меня тоже есть дело на Берегу Смерти.

— И я с тобой,— подал голос Ас.— Вам ведь понадобится медицинская помощь?

— В этом можешь не сомневаться,— заверил я его и посмотрел на одного из лучших воинов Альтиндора: — Гром? Я не смею настаивать, учитывая, что не всем удастся вернуться назад, но нам бы пригодились твои навыки.

— Я никогда не стану помогать Координатору!

— А мне поможешь?

Гром отвернулся и пробормотал:

— Я подумаю.

Я обвел взглядом остальных.

— Но ведь это верная смерть,— пробормотал один из разведчиков.

— Все мы рано или поздно умрем,— пожал я плечами.

— А у меня есть выбор?

Я кивнул.

— Тогда я не пойду.

— И я,— поддержал его маг.

Трое других готовы были пойти, если такое решение примет их командир Гром.

Оставался лишь Гудерен.

— А что ты на меня смотришь? Конечно, я пойду с тобой.

— Спасибо.

Оставалось лишь уладить кое-какие мелочи.

— Где наше оружие и моя сумка?— обратился я к найрованцам.

Нашлось и то, и другое. К счастью, и Множитель, и фигурки были в целости и сохранности.

Теперь можно было и в путь...

Наш отряд насчитывал тридцать шесть человек. Нас с друзьями было восемь, двадцать четыре Отшельника и четверо Пурпурных магов. Учитывая тот факт, что Король дорожил их головами как своей собственной, следовало отдать должное Координатору: он крепко держал Его Величество за причинное место...

И его, и меня, и весь этот мир.

Наш путь лежал на юго-запад в обход Осконских гор, потом на юг мимо северной оконечности озера Мамур, дальше на юго-восток до Привратной крепости. Всего четыреста с лишним километров. Перенести всю группу при помощи Камня Крови я не мог. И не хотел: не стоило посторонним знать о его существовании. То же самое касалось и Множителя. Чем позже Отшельники узнают о его существовании, тем лучше.

И в дороге, и на привале мы держались обособленно. Взаимная ненависть была видна невооруженным глазом. И даже вероятность того, что многим предстояло умереть плечом к плечу, не могла сгладить давным-давно возникших противоречий между Отшельниками и жителями Цветущей Долины.

До цели мы добирались одиннадцать дней. И вот она — Привратная крепость. Она появилась после Затмения, когда исчезла невидимая и непреодолимая прежде преграда между Альтиндором и Берегом Страха, и с гор на равнину хлынули бесчисленные орды разномастных чудовищ, коими славилась эта закрытая локация. Королю пришлось приложить немало усилий, чтобы отбиться от нашествия. Не случись его, Он давно бы уже правил всем этим миром. Однако в боях с чудовищами пали его лучшие воины и маги, а новым приходилось брать уроки в полевых условиях.

После того как ударными темпами была воздвигнута несокрушимая крепость, а Ущелье Смерти отгорожено высокой прочной стеной и железными воротами, стало заметно безопаснее на востоке Найрована. Однако чудовища все же проникали каким-то образом в королевство и сеяли смерть до тех пор, пока их не уничтожали.

В самой же крепости, хоть и новой, но уже не единожды опаленной огнем и обагренной кровью, в последнее время было спокойно. Скучавшие на стенах стражники, если и ожидали нападения, то исключительно с востока. Поэтому появление нашего отряда они заметили только тогда, когда мы стояли под стенами. Гарнизон насчитывал две сотни человек, поэтому особой угрозы мы для них не представляли. К тому же они сразу заметили среди нас Пурпурных магов, прислать которых мог только Король.

— Я комендант крепости Марент,— представился облаченный в латы рыцарь, появившийся на верхней площадке одной из сторожевых башен.— Кто вы такие и куда следуете?

Вперед выехал Гамет, основательно подмявший под себя командование нашим отрядом. Он был настолько убедителен, что перечить ему не смел даже бесстрашный и своенравный Гром. Хотя он и не испытывал особой любви к приближенному Координатора, но вынужден был терпеть его присутствие и по мере возможности избегал ненужных эксцессов.

Гамет представился и объявил о цели визита.

— Вы собираетесь отправиться на Берег Страха?— удивился Марент.— Вам, определенно, надоело жить.

— Вас это не должно заботить,— огрызнулся Гамет.

— Мне все равно,— пожал плечами Марент.— Но без особого разрешения Его Величества я не имею права открывать Железные Ворота.

— У меня есть такое разрешение,— ответил Гамет и достал из рукава свиток.

С башни спустили обычное ведро, в которое наш командир опустил королевское волеизъявление в письменной форме. Ведро поднялось наверх, а спустя несколько минут распахнулись ворота крепости, и комендант Марент, в сопровождении дюжины воинов и одного мага, выехал нам на встречу.

— Вы, должно быть, отчаянные люди, если надеетесь такими силами пробиться на Берег Страха,— заметил он, присоединившись к нашему отряду, тронувшемуся с места в сторону Ворот. Его не впечатлило даже присутствие Пурпурных магов.

— Мы не отчаянные,— буркнул прибившийся к головному отряду Сигур.— Мы просто психи.

Железные Ворота были огромными, метров десять высотой, нечета той скромной решетчатой калитке, которая стояла на их месте до Затмения. Искусно вырезанные барельефы извещали любого, кто собирался отправиться на Берег Страха о том, что его там ожидает. Перспективы, скажу вам, были удручающими: мастера, создавшие барельефы, не обещали нам ничего, кроме смерти.

Чтобы открыть ворота, коменданту пришлось воспользоваться двумя ключами. Один был у него самого, другим владел найрованский маг. Сработал механизм, и Ворота медленно распахнулись.

Вот оно, Ущелье Смерти, в котором мне довелось побывать около пяти лет назад, где я, как и все те, кто был со мною рядом, "умерли", чтобы воскреснуть на ближайшей Точке Возрождения. Смерть в ЭТОТ раз будет окончательной и бесповоротной.

А вот и сама Точка Возрождения — давно заброшенная и заросшая травой округлая каменная площадка — немое напоминание о том, что уже никогда не вернется.

Комендант и его люди остались стоять перед Воротами, как, впрочем, и наши телеги, так как продолжить путь по засыпанному камнями Ущелью они не могли. Отныне провиант и прочие запасы придется тащить на собственном горбу.

Загрузившись словно верблюды, мы вошли в ущелье.

— Если кому-то из вас суждено будет уцелеть и вернуться обратно, пусть ударит в этот гонг.— Марент указал на бронзовый, покрытый окисью диск между столбов.— Я прикажу открыть Ворота... Желаю вам легкой смерти.

В ответ никто даже не выматерился. Мы и сами желали себе того же.

Ущелье Смерти представляло собой карабкавшийся в гору извилистый проход между отвесных скал. И так до самого Перевала Забвения. В прошлый раз, чтобы добраться до хребта, нам понадобилось три дня. Теперь же, с учетом того, что Мир вырос, мы понятия не имели, насколько затянется подъем.

Судя по взглядам окружавших меня людей, многим довелось здесь побывать до Затмения. И воспоминания эти были далеко не приятными. Но и те, кто попал сюда впервые, не выражали ни особого энтузиазма, ни любопытства.

Если раньше наш отряд плелся в хвосте у Отшельников, то теперь они пропустили нас вперед, решив поберечь собственные шкуры. Мы не возражали: чему быть — того не миновать.

Уже скоро мы наткнулись на останки обитателей Ущелья. Будучи отрезанными от внешнего мира, они сами регулировали собственное поголовье. Здесь, как и в Найроване, и в Йоле, и в Уюме сильный пожирал слабого. А слабые, чтобы не быть съеденными, сбивались в группы, сначала расправлялись с сильными, а потом уничтожали друг друга.

И так без конца.

Мы проходили мимо растерзанных останков, морщились от смрада и посматривали по сторонам, так как хищники могли появиться в любой момент и откуда угодно. В свое время разработчики постарались на совесть, испещрив проход между скал нишами, норами, трещинами, в которых могла подстерегать опасность. Держа оружие наготове, мы медленно продвигались вперед и постоянно оглядывались назад, по сторонам, задирали головы вверх, чтобы убедиться, что выступе над нашими головами не пристроилась коварная кровожадная тварь.

Несмотря на принятые меры предосторожности, они появились внезапно. Пропустив головной отряд, два монстра выскочили из нор и атаковали Отшельников. Это были арахноиды — гигантские пауки, защищенные прочной хитиновой броней, с тонкими длинными лапами и мощными жвалами, способными не только с легкостью перекусывать конечности, но и впрыскивать яд, парализующий жертву.

Они набросились на ближайших воинов и с ходу заработали передними лапами — прочными и острыми, как стилеты. Такие пробивали почти любой доспех, что и испытали на себе Отшельники. Кожаные нагрудники легкой пехоты были пробиты, словно бумага, действие яда довершило начатое. Двое Отшельников, припадочно агонизируя, повались на камни, так и не успев применить свое оружие. Однако их смерть спасла жизни остальных. Когда арахноиды переместились к следующим жертвам, их встретили огнем и сталью. Пурпурные маги были мастерами длинных заклинаний и ударов по площадям. Для ближнего же боя, где дорога была каждая секунда, они оказались плохо приспособлены. Огненные шары, созданные на скорую руку и, наверняка, опасные для человека, не смогли причинить заметного вреда закованным в хитин паукам. К тому же они осторожничали, чтобы случайно не задеть своих. Поэтому победа досталась Отшельникам, орудовавшим топорами и боевыми молотами. Первые рубили конечности, словно тростник, вторые пробивали хитиновый панцирь, заставляя пауков дико верещать.

Бой был скоротечным, но стоил жизни двоим зазевавшимся парням.

Под вечер Ущелье расширилось, и мы, пользуясь возможностью, решили остановиться на ночлег. Запылали костры, запахло перловой похлебкой, колбасой и легким вином. В дозор отправились привычные к ратному делу бойцы, остальные позволили себе немного расслабиться, перекусить, выпить, поделиться впечатлениями первого дня восхождения к Перевалу Забвения, подвести первые итоги.

Преодолев совсем короткий отрезок Ущелья, мы потеряли двоих. ВСЕГО двоих. В прошлый раз от нашего отряда, насчитывавшего полсотни игроков, не осталось и половины. Я сам уцелел только потому, что примкнул к группе лучников и не вступал в ближний бой.

Впрочем, я не спешил радоваться и загадывать наперед. Самое страшное нас поджидало впереди.

Мы разожгли костер чуть в стороне от лагеря Сигура. Не из протеста или чего-то еще, а из простого желания побыть в привычном дружеском кругу. Первым делом перекусили. Гром порезал на кусочки сало, нанизал на шпажки из оструганных веток росшего поблизости кустарника и водрузил их над огнем. Ас довольствовался овощами, Гудерен и Охотник отдали предпочтение колбасе, а я ел все подряд.

Наступление темноты мы встретили за дружеской беседой. Однако пора было на покой — завтрашний день обещал быть трудным. Первым задремал уставший с непривычки лекарь, его примеру последовали и остальные. Мне не спалось, и я присоединился к оставшемуся у костра Охотнику.

— Однажды ты просил меня рассказать о Координаторе,— заговорил он в полголоса, сгребая веткой угли в кучу.

— Да,— кивнул я.— И ты сказал, что расскажешь, когда почувствуешь, что мне можно доверять... Или что-то в этом роде.

— Вопрос не в том, доверяю ли я тебе. Вопрос другой: готов ли ты поверить в то, о чем я могу рассказать.

— Ты говори, а там посмотрим,— подбодрил я его.

Он ответил не сразу. Еще некоторое время продолжал сосредоточенно перемешивать угли в костре.

— Ну, хорошо,— заговорил он, наконец.— Даже если ты мне не поверишь, у меня нет другого выхода. Если со мной что-то случится в этом походе, тайна Координатора уйдет вместе со мной...

— А тебе не все равно, что будет после твоей смерти?

И снова ему пришлось задуматься.

— У меня было задание, которое я не выполнил. Кстати оно имеет отношение к тому предмету, ради которого мы отправились на Берег Страха.

— Ты имеешь в виду Сердце Альтиндора?

— Да. Если оно попадет в руки Координатора...

— Случится что-то непоправимое,— закончил я за него.— Я уже об этом слышал. Но что?

— Хм... Чтобы ты понял всю серьезность ситуации, мне придется начать с самого сначала... Давным-давно в далеком мире...

— Эй!— нахмурился я.— Нечто подобное я уже где-то слышал!

— Будешь перебивать — ничего не скажу!— обиделся Охотник.

— Не буду. Только не гони пургу, хорошо?

— Сотни тысяч лет назад, — а может быть и миллионы,— существовала раса людей, наделенных неограниченными возможностями. Сапресуавы были практически всемогущи. Ни одна современная цивилизация, какой бы великой она себя ни мнила, не достигла высот, отмеренных Перворожденными. Считается, что в те далекие времена они были единственными разумными существами в Мире. Да и Мир был один-единственный.

И то ли от скуки и одиночества, то ли по какой-то другой неизвестной причине сапресуавы принялись создавать другие миры. В сущности, это не сложно. Даже ВАМ это, как оказалось, вполне по силам. Но созданный вами мир — он бездушен, у него нет сердца... Не было, пока не появился Координатор...

Так вы его зовете. На самом деле у него много имен, а свое настоящее не помнит даже он сам. Потому как живет он на этом свете не одну тысячу лет. И странствует из мира в мир, пополняя коллекцию новых имен и злодеяний. Он — Странник. И для знающего человека этим все сказано.

Мне неизвестно, откуда у него появилось неактивированное Сердце Мира. Возможно, он нашел его в одном из множества миров, в которых побывал за годы своих скитаний. Или украл у кого — не знаю...

— Что такое Сердце Мира?— перебил я его.

— Это артефакт, сотворенный сапресуавами. С его помощью можно "вдохнуть жизнь" в искусственно созданный мир. Например, такой, как этот, построенный на основе, в общем-то, примитивных технологий.

Он замолчал. То ли давал мне возможность осмыслить услышанное, то ли пытался понять, стоит ли продолжать рассказ.

— Дальше.

Согласно кивнув, он продолжил:

— О том, что в руки некоего Странника попало неактивированное Сердце, узнали в Лиге Миров и отправили на его поиски и поимку Охотников...

— И ты один из них,— догадался я.

— Да. И именно мне и моим спутникам посчастливилось напасть на след Координатора. Однако он от нас ускользнул, привязав координаты Альтиндора к одному из порталов в сопредельном мире. Такое под силу разве что опытному Страннику, каковым и является человек в маске. Мне и еще двоим коллегам удалось последовать за ним, и мы оказались на Берегу Смерти. Координатора едва не сожрали тамошние твари, но ему опять удалось выйти сухим из воды. А вот мои спутники погибли. Да и я сам был близок к смерти, и если бы не Регенератор... В общем, мне удалось унести ноги с Берега Смерти и добраться до Найрована. Я снова приступил к поискам Координатора... Что было дальше, ты знаешь.

Он замолчал и снова уставился на игривое пламя.

Я тоже молчал, пытаясь переварить полученную информацию.

Какой бы невероятной она ни была, но...

— Я понимаю, в это трудно поверить,— пробормотал Охотник.

— Не так давно мысль о том, что виртуальный мир станет реальным, тоже показалась бы мне бредовой.

— Он бы и не стал, если бы в нем не появился Координатор.

— Зачем? Зачем он это сделал?

— Может быть, надоело странствовать, и он решил остановиться А может, ему захотелось почувствовать себя Богом. И он бы стал им — по крайней мере в отдельно взятом Альтиндоре,— если бы не потерял Сердце Мира. Скорее всего, это случилось во время его бегства с Берега Страха. И если оно попадет в его руки... Мне искренне жаль этот мир и его обитателей.

— Почему?

— Потому что Координатор безумен. А что может быть страшнее безумного Бога?

Я пристально посмотрел на него и сказал:

— Но ты ведь понимаешь, что, если я доберусь до Сердца, мне придется отдать его Координатору.

И снова Охотнику пришлось задуматься.

— Я не стану тебя останавливать. Надеюсь, ты сам сделаешь правильный выбор.

— Спасибо за понимание,— поблагодарил я его.— Так ты, значит, из другого мира?

— Да. В большом Атласе миров он носит название Преом Пера.

— И много таких миров? Какие они?

— Много. Шесть лет назад в Атласе значилось семь тысяч триста восемьдесят девять миров. Но на самом деле их гораздо больше. Каждый год открываются десятки новых, но не все они заносятся в Атлас.

— Почему?

— Зарегистрированный мир тут же попадает под юрисдикцию Лиги, признающей право любой Вселенной на самостоятельность и самоопределение. Новый мир сразу же превращается в своего рода заповедник, постороннее проникновение в который нежелательно и преследуется по законам Лиги. Но не все люди законопослушны. Ведь новый мир — это неограниченные возможности: природные и людские ресурсы, новые технологии, а то и просто полигоны для испытаний сверхмощного оружия. Поэтому о многих вновь открытых мирах попросту умалчивается.

— А эти... как ты их назвал... Перворожденные... Что с ними стало?— Мне хотелось знать все и сразу, поэтому я не стеснялся скакать с темы на тему.

— Никто не знает, откуда они пришли и куда исчезли тысячи лет назад, создав невероятное количество миров. Это было так давно, что есть люди, которые сомневаются даже в том, что они вообще когда-либо существовали. Но они ошибаются. Потому что некоторые сапресуавы живы до сих пор. Только они давно отошли от дел и сторонятся людской суеты.

— Ты их видел?

— Не имел такой чести.

Мысли кружились сорвавшейся с тормозов каруселью.

Что бы еще такого спросить?

— Что такое Лига Миров?

— Двадцать шесть миров класса 16А и выше и сто шестьдесят четыре... э-э... доминиона. Это, если не считать союзников, вассалов и торговых партнеров, состоящих в Содружестве. В пределах Лиги и Содружества могут путешествовать все желающие, получившие на это соответствующее разрешение. Проникновение в другие миры возможно только в исключительных случаях. Как, например, в истории с Координатором — мы получили практически неограниченные полномочия.

— Ты изначально собирался его убить?

— Это второстепенная задача. В первую очередь мы не должны были допустить активации Сердца. Увы... Теперь оно привязано к этому миру. Если Альтиндор лишить Сердца — он умрет... После провала задания я собирался вернуться назад. Но мне так и не удалось добраться до портала, расположенного на Берегу Страха. С тех пор прошло много времени. Я привык к этому миру и даже полюбил его. Но мне не будет покоя, пока Координатор отравляет его воздух своим существованием. Так что у меня есть цель.

— А я подумал было, что ты идешь на Берег Страха, чтобы вернуться в свой родной мир.

— Нет. Я останусь здесь. По крайней мере, пока. К тому же вернуться домой будет совсем непросто. Нам пришлось изрядно поскакать по мирам, прежде чем мы настигли Координатора. Так что мне предстоит долгий путь. Однако не раньше, чем я расправлюсь с человеком в маске.

— Тогда почему ты решил идти на Берег Страха?

— Там осталось снаряжение нашей группы. С его помощью мне будет легче добраться до Координатора.

Вот оно что!

— А как это — путешествовать через порталы?

— В общем-то, ничего особенного. Правда, для этого тебе понадобится Проводник.

— Что?

Решив не быть голословным, Охотник достал из своей сумки предмет, похожий на рукоять меча. Цилиндр был собран из дюжины колец, разбитых на секторы, каждый из которых украшал неповторимый символ.

— Это и есть Проводник. С его помощью можно открыть Пробой... Разлом между сопредельными мирами. Мы называем его еще Точкой Перехода. Так вот, чтобы попасть в сопредельный мир, нужно знать его координаты. Подобрать наугад невозможно. В лучшем случае ничего не произойдет. В худшем же... В худшем может забросить куда угодно. Не все миры пригодны для жизни, так что я бы не стал рисковать, подбирая комбинацию. К тому же на то, чтобы найти верную, всей жизни не хватит. Видишь, сколько здесь знаков?

Много: по одиннадцать различных пиктограмм на каждом из двенадцати колец.

— Послушай...— Мне в голову пришла безумная идея.— Выходит, при помощи этой штуки можно попасть и в мой мир?

— Думаю да. Но, как я уже сказал, для этого нужно знать его координаты. Я их не знаю. А вот Координатор... Кстати, это его Проводник.

— Откуда он у тебя?

— Когда я выбрался с Берега Страха, я быстро нашел человека в маске. Я почти достал его, но ему снова удалось от меня скрыться. Во время поединка я отобрал у него Проводник.

— Значит, теперь он не может покинуть этот мир?

— Может. Он ведь Странник. Они умеют создавать Порталы и обходиться без спецсредств, используя местные технологии. Именно так он построил Портал в твой мир...

-... который теперь разрушен,— напомнил я.

— Ничего, со временем он построит новый.

И вот тогда проблемы могут появиться не только у Альтиндора, но и у моего родного мира.

Глава 17

В эту ночь я так и не заснул. Еще бы! Откровения Охотника оказались даже более сенсационными, чем триединство Координатора. Сначала я воспринял известие о множественности миров, как данность. Но позже, чем больше я об этом размышлял, тем невероятнее казалось мне все то, о чем рассказал Охотник. Перворожденные... Лига миров... Проводник... Сердце Альтиндора... Легче было посчитать моего знакомого сумасшедшим, тронувшимся после всех перипетий, связанных с Затмением, чем поверить во все это. Так и хотелось разбудить Охотника, чтобы тот развеял все мои сомнения. Я сдержался, решил сам во всем разобраться, но лишь получил массу вопросов, ответить на которые не смог.

Пора спать — завтра рано вставать!

Я попытался, но сон так и не пришел. Зато появилась новая идея: а не пора ли испробовать Множитель?

Что, если ничего не получится?

На этот прибор я возлагал большие надежды. Наших сил было недостаточно даже для того, чтобы привести в повиновение жителей не самой большой в Альтиндоре деревни. Не говоря уж о том, чтобы бросить вызов одному из влиятельных баронов Вольных Земель. А Черный Повелитель ничуть не уступал в силе почти что всемогущему правителю Найрована. Возможно, когда-нибудь эти двое столкнутся в решительной схватке, и неизвестно еще, кто кого победит. И с этим человеком — да и человеком ли? — мы собирались справиться в тридцать с небольшим рыл?

Нет, тут необходимо было что-то посущественнее. Например, Множитель. Он тоже не являлся панацеей, но все же лучше, чем ничего.

Достав из сумки аппарат, я направился к ближайшей скале, скрытой от посторонних глаз. Лагерь спал, его обитатели видели десятый сон. Но всякое бывает, а я не хотел, чтобы мне помешали в самый ответственный момент.

Установив Множитель на камни, я выбрал фигурку попроще и открыл крышку "объектива". На ровной поверхности скалы появилось световое пятно и четкий силуэт Лучника. Затаив дыхание, я замер в ожидании чуда.

И чудо случилось!

Случилось то, чему я однажды был свидетелем в сухом подвале крепости Уби-Хотер. Спустя пять минут силуэт начал наполняться красками, а еще через некоторое время он стал объемным. Чтобы избавиться от последних сомнений, я приблизился к воину и прикоснулся к его плечу. Нет, это была не голограмма — настоящий человек во плоти. Его застывший взгляд был устремлен мне за спину, он никак не реагировал на мое присутствие.

— К бою!— тихо, но внятно сказал я.

Воин мгновенно выхватил из колчана стрелу... Удивительно, но в тот же миг на ее месте появилась новая! То есть, запас был неограничен! Стрела легла на тетиву, лук заскрипел, согнувшись изящной дугой...

Воин снова замер, дожидаясь моей очередной команды.

— Отставить!— сказал я, чувствуя небывалое воодушевление. Если не случится ничего непредвиденного, очень скоро у меня будет собственная небольшая армия, с которой поход на Берег Страха выглядел не таким уж безумным мероприятием.

В желании опробовать остальные фигурки я загрузил в Множитель Ратника. Его "рождение" заняло примерно четверть часа. Следующим был Щитоносец...

К утру в моем распоряжении было полтора десятка юнитов. К сожалению, создать больше я не успел. Зато установил четкую закономерность: чем круче был воин, тем больше времени требовалось на его создание. Десять минут уходило на Лучника, двадцать — на Ратника, полчаса — на Щитоносца и сорок минут — на Латника. Мне удалось создать лишь одного Драгуна, так как его "рождение" заняло целый час. О том, сколько времени понадобится на создание Кирасира, я так и не узнал, но, думаю, не меньше полутора часов...

— Давно уже никому не удавалось меня удивить. Но у тебя это получилось.

Голос прозвучал неожиданно. Я обернулся и видел стоявшего позади Велезара.

Этот боец, лицо которого было покрыто шрамами, а большой палец левой руки был укорочен на половину, был доверенным человеком Сигура — его правой рукой. К нам он относился с еще большим презрением, чем его командир. Возможно, потому что сам некогда был обитателем Цветущей Долины, пока его не изгнали за крысятничество. Едва увидев его и узнав, Гром пообещал выпустить ему кишки при первой возможности. Дело дошло до драки, но вмешался могучий Гамет, растащив свару за воротники.

Я и не заметил, как стало светать.

Приблизившись к отряду юнитов, Велезар беззастенчиво разглядел каждого из них и глумливо хмыкнул. После чего он вернулся к груде камней и уставился на Множитель.

— Забавная вещица,— пробормотал он.— Если бы она раньше попала в руки Отшельников, не пришлось бы связываться с Координатором. Но... лучше поздно, чем никогда.

И он опустил на проектор свою лапу.

Я тут же толкнул его плечом. Он выхватил меч, я последовал его примеру и крикнул при этом:

— К бою!

Ратные навыки Велезара были гораздо выше моих. И один на один он бы меня, наверняка, одолел. Но когда лучники направили на него свое оружие, а остальные юниты встали на его пути, он трусливо попятился.

— Тревога!— завопил он, и лагерь пришел в движение.

Первыми на призыв откликнулись жители Цветущей долины. Хотя бы, потому что наш костер находился ближе к скалам. За ними с небольшим опозданием подтянулись заспанные Отшельники. Намечавшееся противостояние было заметно невооруженным взглядом, и уже через минуту два отряда стояли друг против друга, готовых к бою.

— Юниты?— спросил меня Гудерен, разглядывая прикрывавших меня щитоносцев и латников.

В былые времена Мудрецы могли мановением руки призывать юнитов, но Затмение лишило их этой способности.

Отшельники тоже заметили пополнение в наших рядах и уже не выглядели такими уверенными в собственных силах. Гамет косился на меня и что-то нашептывал примкнувшему к нему Сигуру. Пурпурные маги держались в стороне. По большому счету они в равной мере презирали и нас, и Отшельников. Но вынуждены были подчиняться Гамету. Поэтому именно от него зависело то, чью сторону они примут в предполагаемой схватке.

— Что здесь происходит?— прогремел голос гиганта, появившегося одним из последних.— Вы опять взялись за старое?! Меня не интересуют ваши личные проблемы. Мы пришли сюда с общей целью, и от каждого из вас зависит, вернемся ли мы назад или навсегда останемся в этих проклятых горах. После того, как мы выполним задание, можете перегрызть друг другу глотки — я не против. Но до тех пор я не потерплю смуты. Еще раз такое повторится — я лично откручу голову зачинщикам.

— Наш товарищ только что спас нас всех от верной смерти,— уверенно заявил Сигур.— Этот мерзавец,— он ткнул в меня пальцем,— тайком создал юнитов и собирался натравить их на нас. Если бы не Велезар, клоны перерезали бы нам всем глотки, пока мы спали.

Гамет пристально посмотрел на меня, скользнул взглядом по новобранцам...

— Не думаю,— покачал головой гигант.— Он слишком дорожит здоровьем своей подружки, чтобы совершить подобную глупость, не так ли?

Я вынужденно кивнул. Пока Тера находилась в руках Координатора, я был бессилен что-либо предпринять.

Гамет снова осмотрел юнитов.

— Сколько еще воинов ты можешь создать?

— Не знаю,— признался я.— Мне не до конца известны возможности Множителя.

— Даю тебе сутки времени. Постарайся выжать все возможное из этой коробочки.

— Гамет...— обратился к нему Сигур.— Ты доверяешь ему настолько, что готов поручить командование армией юнитов?

— Я никому не доверяю,— буркнул гигант.— Именно по этой причине я до сих пор жив.

— Ты совершаешь огромную ошибку...

— Может быть, но я не стану менять принятого решения... Свободен!

Резко развернувшись, Сигур ушел в лагерь.

Разошлось и большинство остальных, остались лишь самые любопытные, те, кто жаждал узреть чудо собственными глазами.

Я не стал злоупотреблять их терпением и вернулся к созданию юнитов.

Двадцать четыре часа — это много лишь на первый взгляд. Рождение кавалерии отнимало слишком много времени. Появления тяжеловооруженного всадника мы ждали целых два часа, успев за это время перекусить и обсудить новую вспышку наших временных союзников.

— Если нам повезет и мы переживем этот поход,— заявил Гудерен,— Отшельники сделают все, чтобы заполучить Множитель.

— Пусть только попробуют,— скрипнул я зубами.

— Гораздо хуже, если этот аппарат попадет в руки Координатора,— высказался Гром.— С ним и сейчас трудно справиться, а во главе армии юнитов он будет и вовсе непобедим.

— Ему не понадобится никакая армия, если он завладеет Сердцем Альтиндора,— вставил свои пять копеек Охотник.— Вот тогда он на самом деле станет всемогущим.

Сказав это, он посмотрел на меня так, что мне пришлось отвести взгляд.

Охотник ставил меня перед трудным выбором.

Восход солнца никак не повлиял на качество работы Множителя. Поверхность скалы находилась в тени, поэтому силуэт юнита был по-прежнему видим, хоть и не так четок, как прежде.

К концу сеанса я уже начал клевать носом, и Ас предложил замену:

— Поспи немного, а я пока присмотрю за аппаратом.

Я не стал отказываться и завалился на боковую...

... Я проспал почти весь день. А когда проснулся, наша армия клонов стала заметно больше. Мои друзья решили ограничиться пока двумя всадниками, отдав предпочтение пехоте. К вечеру мы могли рассчитывать на поддержку шестнадцати лучников, десяти ратников, шести щитоносцев и такого же количества закованных в латы воинов. А впереди была еще целая ночь созидания, обещавшая удвоить наши силы.

Ас был настолько восхищен работой Множителя, что решил продолжить эксперимент. Меня же не пришлось долго уговаривать. Потому как к этому времени у меня возник целый ряд вопросов к Охотнику по поводу нашего вчерашнего разговора.

Прежде чем пришелец из другого мира запросил о пощаде и отправился спать, мне удалось многое узнать.

Итак, складывалась следующая картина. Миров много. Сколько точно — не знает никто, кроме, возможно, Перворожденных. Миры разные и в то же время похожие. К общим чертам относится тот факт, что, если они населены людьми, то в антропоморфном плане гуманоиды мало чем отличаются друг от друга. Рост, цвет волос, кожи, разрез глаз и прочие расовые различия в расчет не принимаются. Химические и физические законы одинаковы для всех миров. Они более-менее схожи так же в геологическом, астрономическом, биологическом планах.

Разница же заключается, в основном, в уровне развития. Есть первобытные миры, не знающие даже колеса. А есть цивилизации давно уже путешествующие по Вселенной и параллельным мирам. То, что у нас принято называть магией, в некоторых из них не является чем-то из ряда вон выходящим и служит основой их благосостояния. Другие же предпочли развитие технической мысли и уверенно движутся к намеченной цели, находясь при этом — опять же — на разных ступенях развития: кто-то только что открыл паровой двигатель, а иные строят космические корабли и порталы между мирами.

В давние времена созданием миров занимались исключительно сапресуавы. Теперь же, как выразился Охотник, даже нашему реалу, о котором он был, в общем-то, не очень высокого мнения, удалось заполучить свой доминион. Технологии создания миров разнятся, но принцип — один и тот же: в нем должны соблюдаются все законы мироздания. Остальное — на вкус создателей. И, тем не менее, без Сердца этот мир никогда не станет настоящим и самодостаточным. Мир без Сердца, все равно, что человек без души. А такие артефакты умели создавать только сапресуавы. Поэтому ученые различных продвинутых миров считают за счастье, если в их руки попадает бесхозное неактивированное Сердце. Ведь с его помощью можно "оживить" мир, созданный на свой вкус. К сожалению, таких артефактов осталось немного, но временами, все же, встречаются. Впрочем, поговаривают, что Перворожденные нет-нет, да и подкидывают людям новое Сердечко. Зачем? Неизвестно.

Теперь, что касается путешествия между мирами.

В каждом мире есть так называемый Пробой, или Точка Перехода, или... У этого феномена много наименований. Первое — наиболее верное, так как описывает саму его суть. Миры связаны между собой эдакими тонкими нитями — энергетическими каналами. По той или иной причине — обычно в результате катастрофического катаклизма — в этих каналах появляется дыра, трещина... пробой размером меньше атома. Но этого оказывается достаточно, чтобы проникнуть в канал, имя под рукой специальное устройство, которое Охотник назвал Проводником. С его помощью на короткое мгновение удается расширить Пробой в одном мире и, соответственно, открыть такой же в другом, сопредельном, согласно заданным координатам. Вся эта операция требует колоссальных энергозатрат, обеспечиваемых в Проводнике уникальным элементом, сравнимым с ядерным реактором размерами с огрызок карандаша. В обычных Проводниках заряда элемента хватает на два перехода. Именно по этой причине на местах Пробоя принято строить Порталы. Это уже стационарные "открывашки", способные использовать ту или иную энергию, доступную в данном мире. Например, есть подозрение, что Координатор использовал для открытия портала кристалл, накачанный под завязку маной. Кроме непосредственно "расширения Пробоя", Проводник Охотника имел систему сканирования местности на предмет поиска близлежащих Точек Перехода. Их количество в отдельно взятом мире разнилось от единиц до десятков. Но, как уже упоминалось, обнаружение Пробоя не гарантировало нашедшему мгновенное перемещение в интересующий его мир. Во-первых, при помощи стандартного Проводника через Пробой можно было попасть только в соседний мир. Существовали, правда, более совершенные "открывашки", позволяющие путешествовать практически в любой мир, но они были большой редкостью и владели ими лишь избранные. Во-вторых, как уже говорилось, даже для "прогулки" в соседний мир нужно было знать его точные координаты. Они были известны немногим, и те хранили их в строжайшей тайне. Впрочем, все тайное рано или поздно становится явным. Координаты некоторых миров не стали тому исключением. Поэтому Лиге пришлось принять ряд законов препятствующих нелегальному проникновению в сопредельные миры и заняться отловом и наказанием ослушавшихся. Но численность нарушителей от этого не уменьшалась.

Что еще? Порталы... Технологии их создания и формы разнятся от мира к миру: арки, двери, плиты, покрытые "магической" — читай энергетической — вязью, мегалитические постройки, геометрические фигуры, способные накапливать энергию и преломлять пространство вокруг себя, суперсовременные Точки Перехода... Что касается последних, то в развитых мирах, например, входящих в Лигу или Содружество, существуют даже этакие "вокзалы", с которых можно отправиться в любой другой мир. Если, конечно, есть на то разрешение. Да и Проводники бывают разными. Некоторые модели, например те, которыми снабжались силы быстрого реагирования, обладали и вовсе уникальными свойствами: они были способны САМИ создавать Пробой практически в любой точке любого мира. Такой прибор был мечтой каждого путешественника между мирами, но достать его было практически нереально. А сапресуавы и так называемые Последователи и вовсе могли перемешаться в лабиринте миров вообще без каких бы то ни было технических приспособлений...

Я слушал Охотника и не верил своим ушам. Неужели ТАКОЕ в принципе возможно?! Я даже пытался поймать собеседника на несоответствиях, но Охотник тут же разбивал в пух и прах мои сомнения. В технические подробности он не вдавался, потому как и сам в этом не разбирался, будучи обычным потребителем, а не ученым. Но в остальном на раз выдавал любую информацию касательно путешествий из одного мира в другой...

Ближе к полуночи я сменил Аса и до самого утра занимался созданием армии клонов. К сожалению, количество юниов оказалось небезграничным. Двадцать представителей каждого вида — это все, на что был способен Множитель.

Что ж, это тоже немало.

Впрочем, у меня было слишком мало времени, чтобы довести численность юнитов до максимального значения. К восходу солнца в моем распоряжении было по двадцать Лучников и Ратников, по восемь Щитоносцев и Латников, три Драгуна и один Кирасир. Остальных я собирался создать в пути — во время привалов и ночевки...

Утором наш заметно увеличившийся отряд продолжил подъем к перевалу. На этот раз, чтобы поберечь собственные силы, мы отправили вперед юнитов. Если с ними что и случится, всегда была возможность восполнить потери. И уже через час мы убедились в том, что меры предосторожности были ненапрасны.

Головной отряд был атакован огромными насекомыми. "Пехотинцы" были похожи на гигантских богомолов, проворно передвигавшихся на четырех конечностях и пускавших в ход переднюю пару во время боя. Кроме того их оружием были мощные жвала, без труда перекусывавшие берцовую кость. Со скал на головы юнитов спикировали жуки размерами поменьше, но такие же опасные, как и их бескрылые сообщники.

Клоны были готовы к нападению. Но натиск оказался настолько силен, что уже в первые секунды боя мы лишились двух ратников. Одного богомол забил тонкими шипами передних лап, легко пробивавшими кольчугу. Другому обрушившееся сверху насекомое без труда отгрызло голову. Клоны тут же рассыпались прахом и исчезли, к величайшему сожалению прожорливых хищников.

От моих Лучников оказалось мало толку. Их стрелы, хоть и были бесконечными, но не могли пробить прочные хитиновые панцири насекомых. Зато остальные показали себя во всей красе. Невзирая на полученные раны, юниты рубили мечами и топорами лезших изо всех щелей тварей, не ведая ни жалости, ни страха. Они самоотверженно сражались до тех пор, пока могли стоять на ногах.

И все же, несмотря на искусственность происхождения, они не были бессмертными. Для каждого из них был запрограммирован определенный запас прочности. И когда он оказывался преодолен, клон выбывал из боя и покидал этот мир.

Пользуясь удаленностью от места событий, Отшельники и Пурпурные маги не принимали участия в сражении и со стороны наблюдали за бойней. Нам же пришлось помахать оружием, хотя бы для того, чтобы размяться. В результате один из подчиненных Грома лишился двух пальцев, откушенных проворным богомолом. В остальном же победа досталась нам малой кровью. Мы потеряли шестерых юнитов. Остальные, хоть и были заметно потрепаны, но списывать со счетов их было рано. По окончании боя они начали регенерировать, заращивая не только полученные раны, но и повреждения на доспехах.

— Впечатляет,— признался Сигур, когда мы продолжили путь. А потом добавил: — Если надумаешь продать Множитель, мы готовы предложить за него достойную цену. Подумай хорошенько...

Незадолго до полудня мы добрались до развилки и остановились, понятия не имея, куда идти дальше — налево или направо.

Гамет решил отправить разведчиков. Я любезно выделил в поддержку своих всадников. Остальные разместились на привал. Задымили трубки, захрустели сухари, запахло колбасой и салом, послышались похабные анекдоты.

К нам подошел Велезар.

— Хочу пободаться с одним из твоих клонов,— предложил он мне.

— Выбирай любого,— согласился я.

В случае чего Велезара было не жалко. Скажу больше — мне даже хотелось, чтобы юнит надрал ему задницу.

Но моим мечтам не суждено было сбыться. Бой оказался скоротечным. Имея перед собой цель — убить противника, Ратник действовал прямолинейно и бесхитростно. Под его натиском Велезар умело маневрировал, уворачиваясь от сверкавшего на солнце топора, а потом, улучив момент, одним отточенным ударом снес юниту голову.

Довольный собой Отшельник успел пнуть тело поверженного врага, прежде чем оно исчезло, а потом картинно принимал поздравления от товарищей по оружию.

За дружным гвалтом мы не расслышали, как к нам подкралась опасность. Впрочем, она совсем не кралась и не скрывалась. Она, в лице гигантского скорпиона, вышла из правого рукава развилки, оттуда, куда несколько минут назад умчались разведчики.

Мы заметили тварь, когда она была уже совсем рядом. Бойцы подорвались с камней, потянули мечи из ножен... Напрасно, нужно было бежать, пока существовала такая возможность. Выкинув вперед правую клешню, скорпион схватил за ногу ближайшего воина и с легкостью перекусил кость. Человек заорал от боли, но его крик тут же смолк, когда тварь отрезала ему голову левой клешней.

Озверевшие при виде мертвого товарища люди Сигура набросились на скорпиона и принялись лупить его мечами. Тщетно. Панцирь был настолько прочен, что клинки не оставляли на нем даже мельчайших зазубрин. Тварь прянула боком, махнула хвостом и смела зараз полдюжины человек. Другую группу она разметала ударом мощной клешни и тут же вцепилась в бок закованного в стальной панцирь Отшельника. Латы, сминаясь, заскрипели, воин, угодивший в тиски, закричал, не переставая рубить по конечности членистоногого. Потом он вставил меч между клешнями и попытался их разжать. Скорпион оторвал его от земли и, взмахнув раз-другой, швырнул на скалы. Упав на землю, парень попытался подняться, но тут чудовище изогнуло хвост и ударило его в спину острым шипом, пробившим тонкую жесть. Воин выгнулся, запрокинул назад голову, и мы увидели, как по его подбородку потекла кровь, а лицо моментально почернело — словно обуглилось.

В бой вступили Пурпурные маги. На более-менее серьезные заклинания у них не было времени, поэтому в скорпиона полетели ледяные шипы и огненные шары. Первые звонко разлетались на куски, разбиваясь о панцирь чудовища, вторые оставляли на нем лишь легкие подпалины. Тем не менее, атака магов пришлась скорпиону не по вкусу. Бросив почерневшего Отшельника, он, прикрывая голову клешнями, бросился на чародеев. Первый отгородился магическим щитом, когда скорпион попытался достать его хвостом. Шип отпружинил от щита, но маг почему-то разом побледнел и зашатался. Его тут же подхватили под руки стоявшие за его спинами воины. Другого мага скорпион ударил наотмашь клешней и сбил с ног...

Мои юниты расположились у левого рукава развилки, поэтому им понадобилось немного времени, чтобы перегруппироваться. И вот они бросились на защиту показавших свою беспомощность магов. Лучники тщетно пытались достать скорпиона стрелами. Вперед выдвинулись Щитоносцы и прикрыли пятящихся чародеев. Ратники зашли с боков и попытались сделать то, чего не удалось добиться Отшельникам: они стали долбить по панцирю скорпиона топорами, но так же безрезультатно. Впрочем, кое-какой толк от клонов все же был: они отвлекли на себя внимание твари.

В который раз я отметил, что у юнитов абсолютно отсутствует чувство самосохранения. Они бездумно бросались на врага — не важно, что он гораздо сильнее их,— и гибли один за другим. Скорпион кромсал их клешнями, бил хвостом, разбрасывал по сторонам. От ударов шипом клоны замирали на мгновение, а потом рассыпались, словно были собраны из мелких кусочков мозаики. И не важно, было ли это тело, доспех или оружие — все превращалось в тлен, осыпавшийся на землю скромной горсткой пепла тут же исчезавший без следа. В связи с большими потерями мне пришлось отправить в рукопашную Лучников. На этот случай у них были обычные ножи. Толку от этого оружия никакого, но мне нужно было выиграть время. Потому как в этот самый момент намечалось нечто грандиозное.

Пока мои клоны сдерживали натиск непробиваемого скорпиона и гибли один за другим, а Сигур отводил своих людей вглубь ущелья, придворные маги образовали квадрат, и, размахивая руками, готовили какое-то мощное заклинание. Когда наступающая по останкам клонов тварь оказалась внутри квадрата, Пурпурные вытянули руки в сторону друг друга и активировали магию. Пространство между ними заполнилось огнем, настолько жарким, что потрескались камни. Попавшие под раздачу клоны сгорели "заживо", но и скорпиону пламя не понравилось. Он заверещал, попытался выбраться из огня, но наткнулся на невидимую преграду. Он бил ее клешнями, головой, хвостом, с каждой секундой его удары становились все реже и слабее. Наконец, он затих.

Маги опустили руки, и пламя тут же погасло. Внутри квадрата лежал поверженный скорпион. Будучи при жизни черным, он покраснел, как рак, угодивший в кипящую воду. В остальном же он остался совершенно не поврежден огнем — должно быть, запекся в собственном соку. Отшельники, поняв, что опасность миновала, окружили чудовище. Кто-то ткнул его мечом, кто-то плюнул на горячий панцирь.

А спустя пару минут вернулись наши разведчики, причем оба отряда из левого рукава развилки. Оказалось, что через пару километров они снова сливались воедино и в принципе все равно, по какому идти.

Я тем временем подводил неутешительные итоги боя. "В живых" осталось всего шестеро юнитов, если не считать всадников, не принимавших участия в сражении. А значит, мне придется начать все с начала.

Переговорив с Гаметом, мы решили задержаться на развилке. Стычка со скорпионом продемонстрировала преимущество юнитов перед живыми людьми. Они охотно шли на смерть, и ими можно было пожертвовать в случае крайней необходимости.

Снова на свет появился Множитель, и я взялся за работу. Когда стало темнеть, меня сменил Ас. Укладываясь спать, я подумал: а что, если и наш мир, я имею в виду реал, был когда-то создан сапресуавами? Или же это доминион какого-то продвинутого мира, который снабдил свое творение Сердцем, наигрался вдоволь, а потом предоставил обитателей планеты Земля самим себе?

Я заснул, не успев додумать мысль до конца...

А наутро мы обнаружили пропажу одного из Отшельников.

Вечером он ложился спать вместе со всеми, а утром от него остались только его дорожные сумки, снятые доспехи и оружие. Последнее удивляло больше всего, потому как в Ущелье Смерти без оружия никто даже по нужде не ходил. Соседи пропавшего ничего не слышали. Как и Ас, который скоротал всю ночь за созданием юнитов. Да и часовые из числа Отшельников клялись, что никто не покидал лагерь.

Мы осмотрели все окрестности, кричали, звали несчастного, но безрезультатно. Он исчез бесследно. Недовольно зарычав, Сигур приказал собираться в дорогу.

Вынужденная задержка на развилке позволила нам восполнить потери, понесенные в схватке со скорпионом. После того, как стали очевидны недостатки и преимущества тех или иных юнитов, мы решили отдать предпочтение Ратникам. Несмотря на горькое поражение одного из их представителей от Велезара, это были самые боеспособные и сбалансированные воины. К тому же времени на их создание требовалось немного. За шесть часов мы довели их численность до максимального, а потом уже занялись всеми остальными. В результате отряд юнитов увеличился настолько, что Ас потратил два оставшиеся часа на создание еще одного грозного на вид Кирасира, доведя общую численность нашей маленькой армии клонов до сорока пяти человек.

За несколько часов мы беспрепятственно преодолели с десяток километров извилистой дороги через бесконечное ущелье, а после полудня наткнулись на труп пропавшего минувшей ночью Отшельника. Его обнаженное тело лежало на плоских камнях. Живот вспорот, внутренности вывалены наружу... Мы не обнаружили никаких следов сопротивления. Но вряд ли это было добровольное харакири. Тем более что поблизости мы не заметили никакого оружия. Кстати, края ран были ровными, будто разрез произвели скальпелем. Так или иначе, но тот, кто это сделал, был больным на всю голову. Сигур поклялся совершить с ним то же самое, если тот попадется нам в руки...

Этот день обошелся без нападений. Местность была совершенно пустынна: ни животных, ни птиц. Только лежащие среди камней скелеты наших неудачливых предшественников и разномастных чудовищ, порой поражавших воображение своими размерами.

Чтобы обезопасить лагерь на ночь, я расставил по периметру юнитов. Эти ребята легко обходились без сна, как, впрочем, и без пищи. Сигур не доверял клонам и выделил часовых из числа Отшельников. Мы на этот раз не стали обособляться и расположились неподалеку от группы Пурпурных магов. Несмотря на возможность пополнить наши ряды новыми юнитами и настойчивость Аса, я отказался дать ему Множитель.

Ночь прошла спокойно. Многие не спали до самого утра. А с восходом солнца мы снова недосчитались одного человека, которым оказался Пурпурный маг.

Гамет был угрюм, Сигур рвал и метал. Остальные помалкивали, справедливо подозревая, что больше не увидят исчезнувшего найрованца... По крайней мере, живым. Ничуть не меньше угнетало и предчувствие того, что это не последние потери. Кто следующий?

Пропавшего мага мы обнаружили, едва покинув место ночевки. Неизвестный мясник подвесил его тело за ноги на одиноком дереве, росшем у самой скалы, а потом снял с тела кожу...

Многие вопросы оставались без ответов: кто таким изощренным способом расправлялся над незваными гостями? Как он умудрялся похищать людей из лагеря, не привлекая ни малейшего внимания? Какую цель он при этом преследовал? Неужели все только ради того, чтобы оправдать мрачное название ущелья? Если так, то своей цели он добился. Мы итак не особо рвались на Берег Страха, а тут и вовсе стало не по себе. Многие смирились с тем, что рано или поздно придется умереть. Но одно дело найти свою смерть в бою, и совсем другое — вот так...

Послышались робкие предложения вернуться обратно. Сигур промолчал. Зато высказался Гамет. В последнее время он, хоть и по-прежнему возглавлял наш отряд, но держался как-то обособленно и в основном помалкивал. А тут напомнил о своем существовании, сказав:

— Если я еще раз услышу ваше нытье, боль, которую испытал этот неудачник,— он кивнул на покачивавшееся на ветру тело,— покажется вам лаской.

Сказал так, что никто не усомнился: так оно и будет. И если кого-то не убедили его короткая речь и грозный вид, рядом появились придворные маги. С этими тремя, жаждавшими отомстить — неважно кому — за освежеванного товарища, связываться было себе дороже.

Мы похоронили погибшего и пошли дальше по ущелью.

Следующей ночью уже никто не сомневался, что отряд ждет очередная потеря. Поэтому никто не спал, до самого утра сжимая в руках оружие. Но два воина исчезли, словно их и не было вовсе. С восходом солнца, дважды пересчитав людей, Сигур сжал кулаки и, задрав голову к небу, зарычал от беспомощности.

Отправляясь в путь, мы знали точно, что очень скоро увидим наших товарищей. Вот только вряд ли живыми.

Так и вышло. Один сидел посреди дороги. Чуть позже мы узнали, что Мясник посадил его на кол. Из его подмышек торчали два меча, на которых покоились руки. Одна указывала на запад, другая — в сторону лежавшего поперек дороги товарища. Он был обезглавлен. Голова с выколотыми глазами лежала на груди, и слепо смотрела на восток.

Что ж, послание неизвестного было довольно красноречиво: возвращайтесь назад, иначе — смерть...

В полдень мы увидели совсем близкий Перевал Забвения. Завтра мы перейдем через хребет и начнем спускаться туда, где большинство из нас никогда не было. Неизвестно еще, чем закончится сегодняшний день, но в любом случае можно было с уверенностью сказать, что восхождение далось нам малой кровью. Могло быть и хуже. Об этом говорили скелеты найрованцев и Падших, встречавшиеся теперь чуть ли не на каждом шагу.

Однако самое жуткое зрелище ожидало нас под вечер, когда мы вышли в долину перед хребтом. Именно здесь нашли свою смерть воины Короля, которых он отправил однажды на покорение Берега Страха и которые не умерли в пути через Ущелье Смерти. Увиденная нами картина шокировала и завораживала одновременно. Мы стали свидетелями последней секунды неравного боя. Люди и монстры навечно замерли в позах, которые они невольно приняли перед тем, как шестверо Пурпурных магов применили неизвестное заклинание, умертвившее все живое в радиусе по меньшей мере одного километра. Они и сейчас стояли, лежали, пытались подняться, пронзали чудовищ мечами и копьями, рубили топорами, рвали на части когтями, душили, кричали, звали на помощь, отбивались из последних сил и умирали. Но в тот злосчастный — или спасительный — миг, когда подействовала волшба, их тела превратились в серый пористый камень. Теперь эту местность можно было с полным правом назвать Долиной Скульптур. Мощное заклинание, словно гениальный ваятель, навеки запечатлело в камне каждую черточку, каждую морщинку участвовавших в сражении людей и нелюдей, их мимику, их чувства, их страх, боль, ненависть, отчаяние...

Мы безмолвно двигались по долине, огибая скопления сражавшихся и умиравших. Несмотря на гробовую тишину, воображение невольно оглашало местность звоном металла, предсмертными криками, стонами, нечеловеческим визгом, звериным рыком. От нашего отряда отделились придворные маги и, свернув налево, остановились перед скульптурной композицией их бывших товарищей. Пурпурные стояли полукругом в шаге друг от друга, повернувшись лицами к полю боя, на котором люди терпели поражение. Они все еще тянули вперед пальцы, только что поставившие финальную точку во всеуничтожающем заклинании. Их лица отображали столько решительности и отчаяния, что можно было с уверенностью сказать: маги знали, что случится в следующий момент.

Наши спутники в пурпурных маниях приблизились вплотную к коллегам. Легкими пасами рук они разбудили какую-то магию и прикоснулись к стоявшим вблизи каменным фигурам. Одна за другой статуи осыпались на землю серым прахом. Таким образом, должно быть, маги отдали последнюю дань памяти своим товарищам по жизни и ремеслу. Но только им. После чего они снова присоединились к отряду...

Вот и хребет, через который мало кому удалось перебраться. Издалека он напоминал окаменевший костяк исполинского чудовища, лежавшего поперек дороги. Завтра нам предстояло подняться по крутым "ребрам" и переправится на другую сторону через остроконечные "позвонковые диски".

Но это будет завтра, а сейчас пора было немного отдохнуть.

Мы остановились на ночлег у подножия хребта в самом конце долины, куда не успели добраться воины Короля, и отгородились от внешнего мира дозорами, состоявшими из клонов и людей. В первую очередь нас беспокоил Мясник: кого он утащит на этот раз? Впрочем, как показало время, наши дозоры были ему по барабану. Но и близость окаменевших мертвецов вызывала определенные опасения. Мало ли что?

Однако ночь прошла спокойно. Мясник так и не появился, о чем мы узнали только утром, пересчитав участников похода. Да и статуи не тронулись со своих мест, чтобы покарать тех, кто осмелился нарушить их покой. Перекусив, мы начали взбираться на хребет.

К сожалению, коней пришлось оставить — уж слишком крут и каменист был подъем. Меньше других это пришлось по вкусу нашим клонам-кирасирам. В пешем строю они, отягощенные громоздкими доспехами, чувствовали себя неловко. Подозреваю, что и в бою теперь от них будет немного толку. Уж слишком медлительны они были и неуклюжи. Остальные же стойко и мужественно переносили все тяготы затяжного подъема.

Увы, не обошлось без потерь. Сначала сорвались два клона — один Щитоносец, оступившись и полетев назад, утащил за собой другого. Потом, когда большая часть пути осталась позади, разбился Отшельник, с матами и криком покатившийся по острым камням вниз. Он не мог остановится, так и прыгал вниз с камня на камень, пока не свернул себе шею.

Взобравшись на хребет, мы обнаружили, что спуститься по его восточному склону невозможно — слишком круто и опасно. Осмотревшись, мы определили, что ближайший спуск находится километрах в трех к северу. Но до него нам предстояло еще добраться по самой вершине хребта, не сорвавшись при этом в пропасть.

Шли не спеша, прыгая с камня на камень, балансируя на узких выступах, с замиранием сердца провожая взглядом улетавшие в пропасть камни. Чаще приходилось смотреть под ноги, чем по сторонам, поэтому никто не заметил опасности, подкравшейся оттуда, откуда ее не ждали. Три огромных виверны обрушились на нас с неба. Мы заметили их, когда уже было поздно. Первая смела в пропасть перепончатым крылом сразу четырех Лучников и снова взмыла в небосвод, уходя от полетевших ей вдогонку стрел. Одновременно с этим вторая с лету схватила когтями задних конечностей рослого Отшельника, вцепившись ему в голову. Ноша оказалась ей не по силам, и тварь камнем рухнула в пропасть. Однако тут же разжала когти, выпустив добычу, а сама быстро набрала высоту. Третья пролетела над нашими головами и в последний момент хлестко щелкнула длинным хвостом, сбив с ног еще одного воина. Он не удержался на шатком камне и полетел в пропасть за мгновение до того, как его успели подхватить руки стоявших рядом товарищей.

К сожалению, это было только начало. Поднявшись повыше, виверны пошли на второй круг. На этот раз их встретили залпом из луков и арбалетов, но лишь несколько стрел достигли цели, да и те беспомощно отрекошетили от чешуйчатого панциря тварей. От магов в данном случае было мало толку. Слишком трудно попасть по быстро движущейся цели, слишком мало времени, чтобы обрушить серию заклинаний. Они успели выпустить всего по паре огненных шаров и ледяных стрел, но ни одно из заклинаний не достигло цели.

Зато атака виверн удалась на славу. Первая залетела с востока и уверенно пошла на сближение с растянувшейся по хребту людской цепью. Отшельники в ужасе шарахнулись в стороны, сметя с узкой тропы своих же товарищей, с которыми не первый год делили кусок хлеба и подставляли плечо в трудную минуту. Что ж, своя шкура дороже... Вторая виверна заложила крутую петлю и, пролетев вдоль хребта, скинула в пропасть сразу два десятка клонов. Эти ребята не знали страха, поэтому встретили свою "смерть", заглянув в ее большие черные глаза. Третья тварь налету щелчком острого трехгранного кончика хвоста распорола грудь Велезару — не помогли ни прочные доспехи, ни приобретенные с годами навыки. Глянув на рану, он опрокинулся назад и беззвучно полетел в пропасть.

К третьей атаке виверн Пурпурные маги подготовились более основательно. Не знаю, что это было — Сеть, Путы, Паралич... Так или иначе, но одно из чудовищ на подлете сложило крылья и кувыркаясь, как подбитый самолет, штопором ушло в скалу. Два других резко изменили направление, устремившись ввысь. Потом они покружили над нами и скрылись среди каменных вершин.

В итоге нападения виверн мы потеряли семерых Отшельников и почти три десятка юнитов. Людей было жаль. Но в глубине души живые завидовали мертвым, так как для них самое ужасное было уже позади.

Больше никто не мешал нам добраться до спуска, и к вечеру мы стояли на плато, именуемом Берегом Страха.

Вроде бы никакой опасности поблизости не было, и мы, утомившись дневным переходом, решили остановиться на ночлег и восполнить потери юнитов.

А утром, едва развеялся предрассветный туман, мы увидели стоявшую перед нами армию Черного Повелителя.

Глава 18

Нас разделяло около метров триста, и с такого расстояния на скалистой местности казалось, будто войско противника заполнило всю линию горизонта. Встретить наш отряд собралась, должно быть, вся нечисть с Берега смерти. Людоящеры, закованные в первоклассную броню и вооруженные топорами с короткими рукоятями, но большими изогнутыми полумесяцем лезвиями, выделялись не только внешним обликом, но и организованностью. Разделенные по двадцать, они, сохраняя строй, терпеливо ждали приказов. С ними резко контрастировали какие-то мелкие уродцы верхом на животных, отдаленно похожих на волков. Только эти твари были гораздо крупнее, с массивными приплюснутыми головами и широкими мордами. Эти не стояли на месте: зверье рыскало из стороны в сторону, а всадники размахивали копьями и оглашали плато противным визгом. Рядом в шеренге переминались с ноги на ногу вооруженные молотами минотавры, нервно били хвостами то ли ехидны, то ли наги — огромные змеи с человеческими торсом и головой,— сжимавшие в руках луки, лениво чесались тролли, играли в чехарду сатиры, неподвижно стояли големы. Кроме них я разглядел стайку гарпий, примостившихся на окрестных скалах, и каких-то рогатых людей, вооруженных луками. Но больше всего было мертвечины: скелеты, зомби, потерявшие человеческие обличие вурдалаки, мумии...

Численность неприятельского войска лучше всех охарактеризовал Ас:

— Если они разом плюнут, нас смоет волной.

Согласен. Их было не просто много — их было ОЧЕНЬ МНОГО. На их фоне наш отряд, начитывавший двадцать одного человека и чуть больше сотни клонов, выглядел просто смехотворным. Да и возможности у нас — если не считать придворных магов, — были гораздо скромнее...

А вот и сам Черный Повелитель. Он обосновался на возвышенности, оседлав огромного, похожего на тираннозавра, ящера. Черный изобилующий шипами доспех, черный, развевающийся на ветру плащ, черный шлем с забралом, прикрывающим верхнюю половину лица, даже жезл в руке был черного цвета. В горделивой осанке столько величия, столько могущества — на десятерых хватит. И, разумеется, он ничуть не сомневался в победе своей армии.

А я подумал о том, что стоит только этой силище перевалить через хребет, пройтись катком по Привратной крепости, и через месяц Найрован падет, а Мериконес станет столицей империи Мрака. Впрочем, вопрос нужно было бы поставить несколько иначе: почему он до сих пор этого не сделал?

Кстати, у меня появилась уникальная возможность самому спросить об этом у Черного Повелителя, потому как он, легко спрыгнув с ящера и передав жезл подскочившему к нему сатиру, направился в нашу сторону.

— Он настолько крут, что решил справиться с нами в одиночку?— поморщился Сигур.

— Вряд ли,— покачал головой Охотник.— Думаю, хочет предложить нам сдаться без боя.

— Мочить его надо,— прохрипел кто-то из Отшельников.— Без полководца любая армия — стадо баранов.

— Думаю, ему это известно, и он не стал бы рисковать, не имея для этого веских оснований,— подал голос Гром.

— Слышали?— громко сказал Сигур.— Никому не дергаться! Сначала узнаем, что ему нужно. Но всем быть наготове — магам и лучникам в первую очередь!

Гамет стоял в стороне, молчал и не сводил глаз с приближавшегося Повелителя.

Я послал мысленный приказ стрелкам-юнитам, и они приготовили оружие, но пока что не спешили его поднимать.

Черный Повелитель остановился, не дойдя до нас шагов двадцать. Он был высок, строен, худощав. И совершенно спокоен, уверенный в собственных силах.

Мы все ощутили его могущество, обрушившееся на наши плечи непомерным грузом. Аура Повелителя подавляла, лишала сил и мужества, порождала страх и чувство собственного ничтожества перед лицом всемогущего противника.

— Зачем пожаловали?— спросил он.

Судя по голосу, Повелитель был не молод, но и не стар — лет сорок-пятьдесят.

Сигур бросил робкий взгляд на безучастного Гамета, и ответил вместо него:

— Мы хотим забрать то, что несколько лет назад здесь потерял... один человек.

Его дрогнувший голос прозвучал неуверенно, жалко.

Глаза за черным забралом пришли в движение, скользнули по нашим лицам, задержались на застывших физиономиях пурпурных магов и снова вернулись к Сигуру.

— Здесь вы найдете только свою смерть,— холодно ответил он. Развернулся и, прежде чем уйти, добавил: — Возвращайтесь обратно.

Из толпы пробился Гамет, быстро нагнал Черного Повелителя и, схватив за плечо, резко развернул к себе лицом. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, после чего человек в черном легко снял с плеча руку гиганта, сказал:

— Передавай привет Координатору...

...и, развернувшись, продолжил свой путь на возвышенность.

Попытка Гамета была достойна уважения. Он оказался единственным из нас, кому удалось победить страх, воспротивиться несгибаемой воле Повелителя. Наверняка, в его замыслах было нечто большее, но даже у его возможностей был свой предел. И теперь он — бледный и подавленный — стоял, пошатываясь, и смотрел вслед удаляющемуся властелину Берега Страха.

Остальные выглядели ничуть не лучше. Такое впечатление, будто нас пропустили через центрифугу. Пот катился градом по моему лицу, ноги предательски дрожали. И я думал о том, что Повелитель мог прикончить нас, не сходя с места. Но он этого почему-то не сделал, дал последний шанс одуматься и сберечь наши жизни.

— Что будем делать?— спросил я стоявшего рядом Сигура.

Разум подсказывал, что лучше всего прислушаться к совету Черного Повелителя и вернуться в Найрован.

Оказалось, Сигур полностью разделяет мое мнение:

— Мы уходим. С самого начала было понятно, что это глупая идея — тягаться с Черным Повелителем. А тебе придется объяснить своему хозяину, что у нас не было ни малейшего шанса,— обратился он к Гамету.

Сигур махнул рукой, и его подчиненные, облегчено вздохнув, побрели обратно к хребту.

— Мы будем сражаться!— крикнул им в спину Гамет.

Черт! Только этого не хватало!

Я-то думал, вопрос решен положительно. Однако планы Гамета, даже после очной встречи с Повелителем, ничуть не изменились. И его упрямство было похоже на безумие.

— Делай, что хочешь, мы уходим,— не оборачиваясь, устало ответил Сигур.

Мои друзья выжидательно смотрели на меня. Они тоже не были уверены в нашей победе, а жить хочется даже безмозглой амебе.

— Гамет...— попытался я образумить одну из ипостасей Координатора.

Но он не дал мне продолжить:

— Готовь свое войско. Мы будем сражаться.

— Ты хочешь умереть?— спросил я его.

— Мне все равно,— ответил он.

Может быть, он понятия не имеет, что игра уже давно закончилась и после смерти не будет возрождения на точке привязки?

— Эй, вы!— окликнул Гамет придворных магов, оставшихся на плато.— Готовьте заклинание, да помощнее!

Значит, боя не избежать...

Поняв, что переубедить его не получится, я обернулся к своим друзьям и сказал:

— Уходите вместе со всеми, пока есть такая возможность. Прав Черный Повелитель: здесь нет ничего, кроме смерти.

Ас бросил тоскливый взгляд в сторону удалявшихся Отшельников, с надеждой посмотрел на друзей. Его можно было понять: самый молодой из нас, ему бы жить и жить... Но Гудерен отрицательно качнул головой:

— У нас больше шансов уцелеть в бою, чем у них добраться до Привратной крепости.— Он проводил взглядом готового скрыться за скалами Сигура, словно прощался с ним навсегда. Потом повернулся ко мне и сказал:— Я остаюсь.

— Ты хочешь драться? Но нам ни за что не одолеть Черного Повелителя, разве ты не видишь?

— Ты не прав,— возразил Гром.— Битва считается проигранной, когда умирает последний солдат. У нас же их — вон сколько,— он широким жестом руки указал мне на шеренгу безучастных юнитов.— А кроме того, у нас есть три придворных мага. Если они сделают все правильно... Я бы рискнул. Тем более, если нет другого выхода.

Да, пурпурные были весомым козырем в безнадежной затее. Но особой помощи я от них не ждал. Они успеют создать лишь одно мощное заклинание, на второе у них уже не будет ни времени, ни сил. Тем не менее, припоминая участь Орлиного Гнезда, я не спешил сбрасывать их со счетов. И хотя теперь их было на одного меньше, возможно, они смогут нас удивить.

— Что ты предлагаешь?— спросил я Грома.

— Расположиться так, чтобы численное преимущество не играло существенной роли. Например, поставить юнитов между вон тех скал. Щитоносцы перегородят проход и будут по мере возможностей сдерживать натиск противника. Так как там слишком тесно, Черному Повелителю не удастся задавить нас числом. Лучникам лучше всего занять место на скалах. Там их трудно будет достать, зато для них противник окажется, как на ладони. За Щитоносцами можно разместить Латников, на флангах — мобильные Ратники. Всадников оставим пока в резерве. Ну, и сами мы тоже на что-нибудь сгодимся.

— То есть, ты предлагаешь нам поиграть в спартанцев,— усмехнулся я.

— Почему бы и нет?— пожал плечами Гром.— У греков здорово получилось в свое время.

— И, тем не менее, они плохо закончили,— напомнил я ему.

— Мы все когда-нибудь умрем,— равнодушно пожал плечами Гром.

Немного подумав, я принял решение:

— Хорошо, действуй... Командование юнитами переходит к человеку по имени Гром,— это я сказал уже своим воинам.

Проводив взглядом полководца, я посмотрел на придворных магов. Мне нравится наблюдать за тем, как работают профессионалы. В прошлый раз, у Орлиного Гнезда, маги стояли слишком далеко. Теперь же я отчетливо видел зарождение убийственного волшебства. Пурпурные образовали правильный треугольник и, плавно размахивая руками, накачивали ману в свое заклинание. Я видел, как от их пальцев одновременно отделялись переливающиеся радугой сгустки энергии, слетались в центр треугольника, туда, где висел прозрачный шар, похожий на мыльный пузырь, который рос с каждой минутой.

Чуть в стороне от нас стоял Гамет. Пожалуй, я ошибался на его счет. Псих он, конечно, был конкретный, но совсем не дебил, каким пытался себя показать, особенно в присутствии Координатора. Пока я наблюдал за магами, он смотрел в сторону холма, на котором красовался Черный Повелитель, снова оседлавший своего ящера. Хозяин Берега Страха не видел наших магов, но тоже не бездействовал. Через своего адъютанта он передавал войску какие-то приказы. Сатир же доносил их до сведения командиров групп. Должно быть, Черный понимал, что сражения не избежать.

Гром справился со своей задачей раньше, чем маги закончили волшбу. Наши юниты заняли свои позиции и теперь были готовы к бою.

Наконец, и пурпурные закончили свое заклинание, и один из них, не оборачиваясь к Гамету, сказал:

— Мы готовы.

— Так начинайте!— раздраженно воскликнул тот. Видимо, ему не терпелось ввязаться в драгу.

Это его личное дело.

Мы же предпочли отойти на безопасное расстояние. Клоны расступились, когда мы вошли в созданное почти отвесными скалами короткое ущелье, заканчивавшееся крутым подъемом к манящему хребту.

— Держитесь рядом,— предупредил я своих друзей.— Если станет слишком жарко, мы воспользуемся телепортом.

— Ты уверен, что он сработает?— спросил меня Гудерен.

С помощью Камня Крови мне не удалось попасть на Берег Страха. Поэтому шансы выбраться отсюда были минимальны. Но, возможно, мне удастся эвакуировать наш отряд с поля боя хотя бы в пределах этой локации?

— Это все, что я могу вам предложить.

— А как же Сердце?— спросил Охотник.

Я болезненно поморщился. Без артефакта я не мог показаться на глаза Координатору.

— Надежда существует лишь до тех пор, пока мы живы.

Придворные маги активировали заклинание. Вытянув перед собой руки ладонями вперед, они начали сближаться, а "мыльный пузырь" стал уменьшаться в размерах, наливаясь при этом светом, становясь все ярче и ярче. В определенный момент он вспыхнул сверхновой, взлетевшей ввысь стремительной ракетой. А потом над головами неприятеля разверзлось небо, и к земле, оставляя за собой густые дымные хвосты, устремились десятки раскаленных болидов.

Заклинание "Метеоритный дождь" было доступно лишь магам наивысшего уровня, каковых и в прежние времена можно было пересчитать по пальцам, а теперь они и вовсе стали легендой. Поэтому я никогда не видел это оружие массового поражения в действии.

Мы с замиранием сердца ожидали результатов бомбардировки. Огромные раскаленные болиды должны были накрыть все войско Черного Повелителя, оставив от него лишь неприятное воспоминание. Однако мы не приняли в расчет могущества властелина Берега Страха. А он воздел руку с жезлом к небу, и в тот же миг над его головой раскрылся зонт "Защитного купола" — быстро и без каких бы то ни было танцев с бубном. Касаясь поверхности колеблющейся, словно марево, тонкой пленки купола, болиды с шипением гасли, рассыпались в прах и исчезали — на радость нечисти и к нашему величайшему сожалению.

Впрочем, размеры "Купола" не позволили накрыть всю армию, растянувшуюся вдоль линии горизонта, и часть болидов достигла-таки цели. Падая на землю, раскаленные глыбы взрывались, разбрасывая во все стороны смертоносные осколки метеоритов, сметая взрывной волной все живое на своем пути, сжигая вырвавшимся при взрыве огнем. Несмотря на приличное расстояние, отделавшее нас от армии Черного Повелителя, отголоски падения метеоритного дождя докатились до нас спрессованной горячей волной, засыпавшей песком глаза и опалившей лицо жаром.

Поднявшаяся в воздух пыль и черный дым надолго скрыли от нас место катастрофы, так что мы, затаив дыхание, уставились вдаль, ожидая, когда осядут мелкие частички камня и развеется смог. Но раньше, чем это произошло, из непроницаемой завесы вывалили уцелевшие воины Повелителя и, оглашая окрестности плато многоголосым свирепым ором, бросились в атаку.

К сожалению, хозяину Берега Страха удалось спасти немалую часть своего войска. Так что заклинание пурпурных, хоть и сократило его численность, но не на столько, чтобы заблаговременно праздновать победу.

И теперь нам придется совсем туго...

Впереди всех мчались карлики на волкообразных монстрах. Метров за сорок до линии щитов они побросали в клонов дротики и двумя волнами разошлись в стороны, уступая дорогу набравшим скорость людоящерам. Большая часть дротиков увязла в щитах, но некоторые угодили в дальние ряды оборонявшихся, повредив несколько юнитов.

Я ничуть не сомневался, что потерь нам не избежать. Но будет ли у меня достаточно времени, чтобы пополнить ряды клонов новыми воинами? Спартанцы продержались три дня. Боюсь, нам не выстоять и трех часов. Поэтому я не стал распаковывать Множитель — пара новых юнитов нас все равно не спасет.

Лучники на скалах обстреляли людоящеров на подходе. Прочная броня защитила от стрел многих, но не всех. Потом последовал еще один залп, имевший такой же результат, после чего ящеры налетели на линию щитов, пытаясь прорвать оборону. Кому-то не повезло, и он наткнулся на выставленное копье. Те, кто половчее, ухитрились протиснуться между ощетинившегося частокола и тут же обрушили массивные топоры на щиты и головы державших их клонов. Следовавшие за ними надавили в надежде смять стройный ряд Щитоносцев, но мои закованные в тяжелую броню юниты стойко сдержали натиск.

Сыпавшийся со скал град стрел медленно, но верно уменьшал численность войска Черного Повелителя. Спустя несколько минут после начала столкновения между обеими сторонами конфликта выросла и неуклонно увеличивалась в размерах груда мертвых и раненых тел, что было нам на пользу и серьезно препятствовало дальнейшему продвижению неприятельской армии.

К сожалению, это не могло продолжаться до бесконечности, так как к месту сражения постепенно подтягивались более грозные противники: големы, тролли и минотавры. Первым стрелы лучников не могли причинить никакого вреда, вторых сатиры прикрывали высокими щитами, а третьи сами держали в руках небольшие овальные щиты, прячась за ними от обстрела со скал. К тому же наших стрелков взяли в оборот подошедшие скелеты-лучники, зомби-пращники и наги. Клоны на скалах с одной стороны имели выгодную позицию, с другой же были как на ладони, и один за другим начали выбывать из боя.

Выручили придворные маги. Им не обязательно было находиться в самой гуще сражения, чтобы разить противников своей волшбой. Создание "Метеоритного дождя" отняло у них много сил и маны, но кое-какие резервы все же остались. И в неприятеля полетели заклинания, хоть и рядовые, но действенные на близкой дистанции. Огненные шары прекрасно воспламеняли сухие костяки скелетов, а магия льда сковывала непривычных к холоду рептилий. И все это время со скал продолжали сыпаться стрелы.

Гудерен не мог сравниться с пурпурными в боевой магии, но и его ограниченным способностям нашлось применение. Встав за спинами придворных магов, он принялся накачивать их маной. Почувствовав прилив сил, пурпурные приободрились и серией разящих молний разметали приблизившегося к месту сражения голема. Разлетевшиеся во все стороны осколки сломали пару находившихся рядом скелетов. Следующие три молнии повергли еще одного каменного гиганта. После чего мощный тролль угодил в "Терновый куст" и, пытаясь освободиться, разбросал по сторонам защищавших его щитоносцев. Этим воспользовались наши Лучники и превратили чудовище в подушечку для иголок. Падая, умирающий тролль придавил попытавшихся исправить свою оплошность сатиров.

Таким образом, начало боя складывалось для нас более чем удачно. В то время, когда противник лишился убитыми и ранеными до полусотни нелюдей, наши потери были минимальными.

А армия неприятеля продолжала давить массой. Теперь уже у входа в ущелье столпилась целая орда всевозможной нечисти. Людоящеры и минотавры считались хорошими воинами, но их оказалось немного. Напротив, скелетов и зомби было без числа, однако сражались они вяло и быстро гибли, особенно от магического огня.

Завал из тел перед линией щитов продолжал расти. И если вначале его появление сыграло нам на руку, то теперь противник смог извлечь из этого свою пользу. Взбираясь по трупам, скелеты начали прыгать через головы Щитоносцев в самую гущу защитников. Там их, конечно, встречали Ратники, но появление неприятеля внесло сумятицу в ряды обороняющихся. Стройные шеренги, несколько минут сдерживавшие натиск, начали распадаться. А когда к первому ряду обороны добрались минотавры и пустили в ход свои молоты, в сплошном частоколе появились бреши, в которые сразу же ринулись нелюди.

И началось безжалостное рубилово.

В тесноте трудно было наносить серьезные удары, и хотя бы это шло нам на пользу. Юниты игнорировали мелкие раны, чего нельзя было сказать о нелюдях. Исколотые мечами и копьями сатиры падали на землю в числе первых, скелеты рассыпались костьми. Людоящеры сражались отчаянно, но и они были смертны. Зажатые со всех сторон — своими и чужими — минотавры становились легкой добычей для наших Ратников. Один из троллей, получив чувствительные раны, попытался покинуть поле боя и протоптал укатанную дорожку сквозь ряды союзников.

Работы моим стрелкам хватало. Теперь даже не обязательно было прицеливаться, чтобы попасть в неприятеля. Запас стрел у них был неограниченный, и они с методичностью роботов несли смерть в ряды нелюдей. Увы, по ним продолжали стрелять скелеты, наги и рогатые люди. Уродливые гарпии кружили над скалами и, пользуясь моментом, бросались на лучников, метя в глаза острыми когтями или пытаясь вырвать оружие. Постоянно перемещавшиеся карлики-всадники забрасывали их дротиками, и численность моих стрелков катастрофически сокращалась.

Гудерен исчерпал свои возможности, и вновь истощенные маги радовали нас редкими, но разрушительными заклинаниями: в кучной толпе даже самое незначительное из них уносило жизни сразу нескольких нелюдей.

Вступившие в бой Латники приятно меня удивили. Для боя им требовался простор, зато они успешно справлялись даже с десятком разномастных противников. Да, они были медлительны, но если уж наносили удар, то разили сразу нескольких нелюдей. А прочная броня позволяла им игнорировать даже самые чувствительные выпады.

Таким образом, несмотря на то, что наша линия обороны оказалась прорвана, мы все еще продолжали оставаться в шоколаде. Наши потери были несоизмеримо малы, в то время как численность войска Черного Повелителя стремительно таяла. Сам он продолжал оставаться на вершине холма, восседая на ящере с прежней невозмутимостью и спокойствием.

И мне это очень не нравилось...

Гром внимательно следил за ходом сражения и грамотно перемещал юнитов, словно великий гроссмейстер — шахматные фигуры. Я прикрывал его стрельбой из лука, разя пытавшихся атаковать полководца гарпий. Охотник с мечом в руках подстерегал резвых нелюдей, которым удавалось пробиться к нам сквозь толпу сражавшихся. Ему помогали наши всадники, занимавшие последнюю линию обороны. Особенно действенна их помощь была против карликов, резво перемещавшихся по полю боя на своих четвероногих чудовищах.

Но самый грозный вид имел Гамет. Он находился в гуще сражения и со стороны напоминал разгневанного бога войны. Он был неутомим, ловок, силен. Вклинившись в ряды неприятеля, он рубил, резал, колол нелюдей, умудряясь при этом не получить ни одной серьезной раны.

Вход в ущелье был уже густо усыпан телами наших врагов. Сотни нелюдей пали в этом сражении и продолжали умирать во имя своего Повелителя. Казалось, еще немного, и случится невероятное: мы одержим победу над противником, превосходившим нас в численности, по меньшей мере, в двадцать раз.

Но у властелина Берега Страха были другие планы. По его сигналу сатир-адъютант приложился к боевому рогу, и над плато пронесся звонкий дребезжащий гудок. Уцелевшие нелюди начали организованно отступать, оставляя на поле боя раненых, которых тут же добивали клоны. Вырвавшись на простор, наши воины начали было преследовать противника, но Гром тут же отозвал их обратно. Все-таки по-прежнему силы были неравны. Армия Повелителя до сих пор представляла собой грозную силу, а наши потери были, хоть и меньшими, но очень чувствительными.

Клоны вернулись в ущелье. Окинув взглядом, я определил численность нашего поредевшего войска в шесть десятков клинков. Наибольшие потери понесли Латники и Лучники. Первых выбили практически подчистую, а от стрелков осталось меньше половины. Да и остальные юниты выглядели заметно потрепанными. Однако и неприятель оставил на поле боя, по меньшей мере, несколько сотен бойцов.

Впервые за все время сражения мы собрались вместе. Наши радостные лица красноречиво говорили о том, что мы были вполне довольны результатами боя. Все, кроме Гамета.

— Почему прекратили преследование?!— налетел он на Грома.

— На открытой местности мы потеряем былое преимущество,— спокойно ответил полководец.— К тому же я понятия не имею, что задумал Черный Повелитель. Почему он отозвал свое войско? У него еще была возможность задавить нас численностью.

— А меня интересует, почему бездействует он сам?— резонно заметил Охотник.— Судя по всему, он высокий маг, не уступающий в силе нашим пурпурным. И, тем не менее, за все время сражения он не использовал ни одного заклинания.

— Может быть, бережет на крайний случай?— предположил Ас.

Возможно...

Пока мы отдыхали, Гром занялся возведением новой линии обороны. Принцип был тот же: впереди щитоносцы, за ними — все остальные, на скалах лучники. Передышка шла нам всем на пользу, но в особенности нашим юнитам, медленно регенерировавшим повреждения.

В том, что последует новая атака, никто не сомневался. Правда, расклад сил теперь будет несколько иной. Неприятель лишился почти всех людоящеров, минотавров, троллей, големов. Однако располагал весомым количеством нежити. Нашим же самым большим минусом было полное истощение магов. Они, как только закончился первый этап сражения, сначала без сил повалились на землю, а потом, немного придя в себя, занялись медитацией. Но вряд ли им удастся восстановить запас маны прежде, чем снова начнется бой.

Я пристально наблюдал за перегруппировкой неприятельской армии. Черный Повелитель формировал новые подразделения. То ли у него не было резерва, то ли его время еще не пришло. Но в новую атаку должны были пойти только что вышедшие из боя силы. Их было не так много, как в самом начале, но гораздо больше, чем наших юнитов.

Окрестности огласил новый сигнал рога.

— Приготовились!— оповестил нас Гром.

Мы были готовы.

Но вопреки нашим ожиданиям, армия Черного Повелителя так и не тронулась с места. Вместо них в нашу сторону направились два десятка фигур, укутанных в плащи с широкими, глубоко надвинутыми на лица капюшонами. Остановившись на безопасном расстоянии, они растянулись по всей линии фронта и под неразборчивое бормотание принялись размахивать руками.

Со стороны это выглядело довольно забавно, но вряд ли Черный Повелитель решил развлечь нас во время своеобразного антракта.

Его замысел стал понятен, когда зашевелились мертвецы и начали лениво подниматься с земли.

— Твою мать!— выругался обалдевший Ас.

И я был с ним полностью согласен.

Выходит, напрасно мы радовались победе. Уничтожив добрую треть неприятельской армии, мы, разве что, увеличили численность нежити. А в некоторых отношениях даже сделали хуже себе. Потому как поднимались не только мертвые карлики, оборотни, сатиры, но и людоящеры, минотавры и тролли, которые и при жизни представляли собой грозную силу, а умерев, получили ко всему бонус неуязвимости.

Поднимаясь, мертвецы брали с земли оружие и тут же шли в бой. Смерть лишила их былой подвижности, но некромантическая магия придала новых сил. Мощные удары боевых молотов разбивали в щепки прочные щиты, удары топорами рассекали пополам тела закованных в броню клонов. Напротив, ответные выпады не приносили желаемых результатов. Мертвецы не чувствовали железа, пронзавшего их тела. Они выходили из боя, разве что изрубленные на куски. Но прежде чем юнитам удавалось добиться желаемого результата, они несли серьезные потери.

И снова сигнал рога.

Словно ответ на призыв, прозвучал режущий слух писк, и из-за скал появились виверны. Скажу даже больше — боевые виверны, оседланные уже знакомыми карликами-уродцами. Хищники стаей обрушились на головы стрелков. Мощные когти рвали их на части, хлесткие хвосты ломали кости, сбивали Лучников со скал прямо под топоры и молоты мертвецов. Сами карлики не только правили небесными хищниками, но и разили противника копьями...

Спустя три минуты после нападения виверн мы потеряли последнего стрелка.

Придворным магам пришлось прекратить медитацию, однако их сил хватило лишь на пару заклинаний. Потом на них набросились виверны и... мы остались без магической поддержки.

Мертвецы тем временем продолжали уничтожать пехоту. Дольше всех держались Щитоносцы. Но и их задавили числом...

А на нас снова набросились гарпии. Мне пришлось сменить лук на меч, и мы вместе с Охотником отбивались от атакующих нас со всех сторон бестий. Одна из них подхватила с земли оставленную без присмотра сумку с Множителем. Я заметил пропажу не сразу, а потом уже было поздно. Рвавшаяся в небо тварь столкнулась с пикировавшей виверной, и во все стороны полетели пух и перья. А сумка устремилась вниз и рухнула на камни с характерным треском разбившегося содержимого.

Что ж, может быть это и к лучшему — не достанется врагу.

От клонов осталось одно воспоминание. Последние разорванные в клочья, разрубленные на куски юниты исчезали на моих глазах.

Я сунул руку во внутренний карман и достал резную фигурку вамни. Это был последний аргумент, чтобы отсрочить неизбежное.

Фигурка полетела в гущу надвигавшейся на нас нежити и с хлопком обернулась приземистым воином, вооруженным двумя саблями.

— Отходим!— крикнул я своим.

После того, как мои товарищи по оружию отбили Аса от наседавших на него гарпий, мы оказались все в сборе и принялись отступать к перевалу. Молодого лекаря, который едва держался на ногах, тащили на себе побратимы Грома. Мы прикрывали их отход. Последним шел Гамет, понявший, наконец, что очень трудно сделать мертвых еще мертвее.

Я обернулся, взглянул на создание верховного гон-ге Кахмаша, виртуозно шинкующего нежить двумя саблями... и налетел на спину внезапно остановившегося Охотника. Замерли и все остальные, потому что путь на Перевал Забвения перекрывали шипящие на нас виверны.

— Камень Крови еще у тебя?— спросил меня Гудерен.

Да, это был последний шанс выбраться из западни.

Я достал из сумки телепортационный камень.

— Все ко мне!

Друзья не заставили долго ждать. Даже Гамет, хоть и не скрывал недовольства, но подошел поближе мне, готовый покинуть Берег Смерти.

Вот и славно.

— Крепость Северный Ветер,— сказал я и...

...ничего не произошло.

Мертвецы одолели виртуозного воина и обезображенной лавиной двинулись на нас.

— Крепость Северный Ветер,— повторил я дрогнувшим голосом.

Ничего.

— Сайн!— попытался я сменить привязку.

Результат тот же.

— Хост... Фането... Мериконес...

Чувствуя, как кружится голова, я продолжал произносить названия известных мне точек привязки, перенос в которые должен был сработать наверняка.

Но не срабатывал.

— Приплыли,— подвел итог бледный как смерть Ас.

— Ущелье Смерти.— Я все еще пытался оживить Камень Крови, но он оказался глух к моим мольбам.

Мертвецы были совсем близко, мы приготовились к бою.

К последнему бою.

Но нежить остановилась, словно наткнулась на непреодолимую невидимую стену. Минотавры лениво переминались с ноги на ногу, карлики едва сдерживали рвавшихся в бой ездовых тварей, скелеты трещали костями, гарпии кружили над нашими головами черной тучей. Но никто не осмеливался напасть первым.

Раздался хлопок, и позади толпы мертвецов, окружившей нас плотным кольцом, появился Черный Повелитель. Правя своим ящером, он двигался не спеша, словно желал продлить до бесконечности мгновения своего триумфа. Нечисть покорно расступалась перед ним, образовав узкий проход. Он приближался, а мы, встав спинами друг к другу и выставив перед собой оружие, готовились подороже продать свои жизни.

Глава 19

Как и в прошлый раз аура Повелителя подействовала на нас угнетающе. Руки с оружием бессильно опустились, в сердце закрался страх и безнадега. Черному было достаточно отдать приказ, и его мертвая свора разорвала бы нас в клочки. Но он снова медлил, разглядывая нас с высоты своего грозного ящера.

— Я по-прежнему не желаю вам зла и предлагаю разойтись миром,— спокойно сказал он. И как только это произошло, исчезло сковывавшее нас напряжение, словно гора с плеч свалилась.— Но лишь при одном условии: вы больше никогда не появитесь на Берегу Страха с оружием в руках.

— Ты отпускаешь нас?— удивился Гром.

— Можете остаться, если захотите,— усмехнулся Черный.— Нечисти здесь хватает, а вот людей мало, особенно Падших. Ваши профессиональные знания могли бы пойти на пользу этому богатому на природные ресурсы региону Альтиндора. Со своей стороны я гарантирую вам полную свободу и защиту от посягательств извне.

Как-то странно было слышать такое от повелителя нежити, известного своей безжалостностью во всем Альтиндоре. По всем канонам жанра Черный Повелитель должен был нас убить. Вместо этого он предлагал нам мир или сотрудничество — на выбор.

— Я понимаю ваше недоумение и готов объясниться, но не здесь и не сейчас. Иначе ваш друг умрет,— сказал он и кивнул на Аса, находившегося на грани обморока после серьезной кровопотери. Гарпии основательно подпортили его шкуру своими когтями.— Предлагаю вам посетить мою скромную обитель, где ему окажут необходимую помощь. Заодно поговорите с тамошними Падшими, посмотрите, как они живут, чем занимаются. Глядишь — и примите верное решение.

— Я принимаю приглашение,— откликнулся Охотник и бросил меч на землю, чем немало удивил всех нас.

— Зачем же так кардинально?— покачал головой Черный.— Оружие вам пригодится, если решите вернуться в мир. Да и здесь еще хватает работы для хорошего воина. Мое влияние распространяется не на всех обитателей Берега Страха. Представьте себе, нам тоже досаждают некоторые неугомонные монстры. Воинам короля и любителям наживы пришлось проделать колоссальную работу, чтобы расчистить Ущелье Смерти. А сколько таких мест по всему побережью...

— Так почему же вы их не уничтожите?— спросил Гудерен.

— От них была определенная польза. Слишком многие мечтают покорить или, в крайнем случае, разграбить Берег Страха. Монстры препятствовали проникновению извне. Теперь же, когда Ущелье Смерти большей частью опустело, придется самому налаживать оборону. И в этом, кстати, мне тоже пригодились бы ваши знания,— при этом он выразительно посмотрел на Грома.

Мы убрали оружие. Вряд ли увещевания Черного Повелителя были какой-то уловкой. Для того чтобы уничтожить нашу группу, ему не обязательно было заманивать нас в укромное место. Это можно было сделать на месте, и нас бы не спасли наши мечи и луки.

К тому же мы не обязаны были принимать его приглашение. Если я правильно понял, мы могли сейчас же отправиться в обратный путь. Но... Меня беспокоило состояние Аса. Если ему не оказать помощь, он и до перевала не дотянет.

— Я пойду с вами, если вы обещаете помочь нашему другу,— сказал я.

— В этом можете не сомневаться,— заверил меня Черный.

Приглашение приняли и все остальные. Все, кроме Гамета.

— Я ухожу,— сказал он решительно.

— Что ж, не смею задерживать,— ответил Черный Повелитель.— Встретишься с Координатором, передай ему, чтобы больше не присылал своих людей. Он не получит Сердце Альтиндора, как бы ни старался.

Гамет кивнул, но прежде чем уйти, шепнул мне на ухо:

— Помни о Тере.

После чего бодро зашагал к перевалу мимо виверн, не сводивших с него своих красных глаз.

Тем временем Черный Повелитель спрыгнул с ящера, приблизился к нам и начертил жезлом в воздухе замысловатую кривую. И в тот же миг мы перенеслись на побережье — перед нами раскинулись воды Великого моря.

— Странно,— пробормотал я.— А мой телепорт не сработал.

— Ничего удивительного,— ответил стоявший рядом Черный.— Берег Страха с момента создания был обособленной локацией. Эта условность сохранилась и по сей день. Сюда невозможно попасть при помощи телепорта извне, впрочем, как и выбраться отсюда. А вот в пределах бывшей локации магия перемещения действует безотказно, но только в том случае, если я этого пожелаю.

Он говорил, а я с восхищением разглядывал побережье.

Совсем не так представлял я себе оплот ЗЛА. Воображение рисовало мрачный пейзаж, небо, затянутое черными тучами, горы костей, по которым неприкаянно бродили толпы жутких монстров, а над всем этим "великолепием" господствовал замок Черного Повелителя.

Отнюдь! Раскинувшаяся перед нами местность больше походила на живописный уголок где-нибудь на юге Найрована: уютные домики, тенистые сады, ровные квадраты полей, песчаный пляж, на котором игрались дети... Замок так же присутствовал, и это строение было достаточно мрачным на фоне провинциальной идиллии. Но не на столько, чтобы испортить общее впечатление.

— Красиво, правда?— улыбнулся Черный Повелитель.— И все это создано руками живущих здесь людей. Не обошлось, конечно, без магии, но самую малость.

Мы спустились с холма и направились к селению. По пути нас встречали местные жители: сытые, ухоженные, довольные жизнью.

— Привет, Иленар!— по-свойски приветствовали они Черного Повелителя.— Новенькие пожаловали?

— Пока решили погостить, а там видно будет,— отвечал им тот. Он снял шлем, и теперь мы смогли разглядеть его лицо. На вид — лет сорок с небольшим, шрам на щеке, огонь в глазах, уверенность в себе и в будущем маленького мирка, отрезанного от остального мира Ущельем Смерти и Перевалом Забвения.

Когда мы проходили мимо примечательной каменной плиты, Черный Повелитель сказал:

— Если решите покинуть Берег Страха, можете воспользоваться площадкой телепортации.

— Неужели, действует до сих пор?— удивился Гудерен.

— Да. Она доставит вас на Перевал Забвения. А уже с нее вы можете переместиться к Железным Воротам, минуя длительный переход через Ущелье Смерти.

В деревне нас встречало еще больше людей: мужчины, женщины, старики, дети. Столько улыбок, радушия и спокойствия я не замечал ни в одном другом селении Альтиндора. Даже в Цветущей Долине.

— А вот и мое скромное жилище.— Иленар указал на обычный дом, ничем не отличавшийся от остальных.

— А как же замок?

— Это... Скажем так, замок — это место работы. А здесь я отдыхаю и живу... Парса!— окликнул он беседовавшую с соседкой девушку. Она улыбнулась и подошла к нам.— Знакомьтесь: это Парса, наш деревенский лекарь. Можете спокойно доверить вашего друга ее заботам.

— Такой лапочке я и сам сдамся без боя.— Даже находясь в предобморочном состоянии, Ас пытался острить.

Девушка, на самом деле, была очаровательна.

— А вы можете пока погулять по деревне. Здесь вы в полной безопасности. Если что-то понадобится, обращайтесь к деревенскому старосте... К сожалению, не могу составить вам компанию. Своим... появлением вы немного нарушили мои планы. Но вечером, обещаю, мы с вами увидимся, посидим за кружкой пива, поговорим, посплетничаем.

Он учтиво кивнул нам и направился к дому. Ему на встречу выбежала девочка лет восьми:

— Папочка!!!

Иленар присел, а когда девчушка обвила руками его шею, поднялся и закружил ее, прижимая к груди.

Дочь?!

Вот уж повод для удивления!

У Черного Повелителя был ребенок?! Откуда?!

И кое-что еще... В руке девчушка держала стеклянный шар, очень похожий на тот, о котором говорили Айс и Координатор.

Неужели это и есть — Сердце Альтиндора?!

Картина встречи отца с ребенком тронула моих друзей до глубины души. И, судя по всему, никто из них, кроме меня, не обратил внимания на артефакт в девичьей ладошке. Хотя... Охотник. Он тоже заметил шар, и улыбка на его лице стала какой-то натянутой.

Когда Иленар и его дочь скрылись в доме, к нам подошел важного вида старик.

— Меня зовут Камис, я местный староста. Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы или вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне без стеснений. Но сначала, думаю, вам бы не мешало привести себя в порядок и перекусить.

Он отвел нас к навесу, рядом с которым на деревянном щите висли рукомойники.

— А вечером мы организуем вам баньку,— пообещал Камис.

Пока мы умывались, на длинном столе под навесом появилась нехитрая деревенская еда: миски с кашей, немного жареного мяса, хлеб, молоко. За день нам так и не представилось возможности перекусить, так что ели мы за троих — услужливая хозяйка скромной едальни не скупилась на добавку, а издалека за нами наблюдали любопытные жители деревни...

— ...После Затмения мы — трое Хранителей Берега Страха и наш Мудрец — оказались отрезаны от внешнего мира,— рассказывал Иленар, не спеша потягивая пиво местного производства. Мы только что попарились в бане, и нас сразу же усадили за стол, установленный под открытым небом посреди яблоневого сада за домом Черного Повелителя. После сытного ужина мы попросили Иленара рассказать свою историю, обещавшую быть очень увлекательной.— Мы могли бы просто покинуть локацию и отправиться в Найрован, но Мудрец — сопливый еще мальчишка, в голове которого гулял ветер,— решил воспользоваться ситуацией, провозгласил себя Черным Повелителем и вознамерился покорить этот новый мир. Не знаю каким образом, но в его руки попал Множитель... Полагаю, мне не нужно объяснять, что это такое... Так вот, с его помощью Черный Повелитель создал внушительную армию из людоящеров, сатиров, гарпий и прочей нечисти...

— Погоди!— перебил его Гром.— Ты хочешь сказать, что армия, с которой мы намедни сражались — клоны?

— Такие же, как и ваши воины,— кивнул Иленар.

— Такие, да не совсем,— не согласился я.— Наши хотя бы исчезали после смерти.

— Ах, это... Специфика локации. В наших владениях смерть не избавляет юнита от служения своему повелителю. И исчезнуть они могут только, если этого пожелает их господин. Кстати, после вашего поражения я развеял мертвецов. А завтра начну восполнять численность армии. Рано или поздно сюда пожалуют новые искатели приключений и наживы.

— Почему вы так... жестоки к гостям из-за Перевала?— спросил Ас. Он, на удивление, быстро поправился. То ли местные мази имели чудодейственные свойства, то ли на нашего друга благотворно влияла близость очаровательной лекарши. Она и сейчас сидела рядом с ним за столом, и он уделял ей гораздо больше внимания, чем завязавшейся беседе.

— Это не жестокость. Это адекватная реакция... Возможно вы поймете мои мотивы, когда я закончу свой рассказ...

— Извините.

— Так вот. Наш Мудрец занялся созданием армии, поставив пред собой целью покорение Альтиндора. У меня были иные планы, но я оказался в меньшинстве, так как двое других Хранителей — такие же юнцы, как и он, — поддержали нашего Мудреца. И неизвестно, чем бы их затея обернулась, если бы однажды им не приспичило поохотиться на местных тварей. Несмотря на возникшие между нами разногласия, я пытался их отговорить, но они и слушать не захотели. Отправились в Лабиринт, населенный самыми коварными и сильными монстрами, и... живыми я их больше не видел.

Оставшись один, я решил покинуть Берег Страха. Взяв на себя командование отрядом юнитов, я добрался до Железных Ворот — они, кстати, были распахнуты — и оказался в Найроване.

Новости о том, что творилось в мире, доходили до нас тем или иным путем. Но то, что я увидел собственными глазами, превзошло мои самые худшие опасения. Если вы помните, первые месяцы после Затмения были поистине мрачными вехами в истории Альтиндора. Кровопролитие, убийства, грабежи, насилие... В общем, я решил вернуться на Берег Страха. Только здесь, как это ни странно звучит, я чувствовал себя в полной безопасности.

К счастью, за время моего отсутствия никому так и не удалось добраться до Замка Повелителя, и все мое имущество осталось в неприкосновенности.

Для начала я решил очистить мои владения от монстров. Создал армию и начал планомерно истреблять нечисть. Уже через полгода по побережью можно было гулять без страха оказаться сожранным каким-нибудь прожорливым монстром. Большую их часть уничтожили мои юниты, а остальные попрятались по норам да пещерам. Впрочем, воспроизводятся они довольно быстро, так что забот у меня меньше не становится. А в свободное, так сказать, от работы время я пытался наладить быт. И все бы ничего, если бы не чувство одиночества. Признаюсь честно, я до сих пор скучаю по моим близким. В реале у меня остались жена и дочь...

— Еще одна дочь?— уточнил Гром.

— Если вы имеете в виду Алю, то... Я люблю ее, как собственную дочь, она — единственная радость в этой жизни, но...— Иленару приходилось тщательно подбирать слова.— Я нашел ее два года назад, в Лабиринте. Представляете, в самом жутком месте на Берегу Страха! Разумеется, я был очень удивлен. Как она там оказалась? И почему местные чудовища не причинили ей вреда? Напротив, они ласкались к ней, словно домашние зверушки, защищали ее и оберегали...

— Занятная у нее игрушка — этот стеклянный шар,— как бы невзначай заметил Охотник.— Это вы ей подарили?

— Он был при ней, когда я ее нашел,— ответил Иленар, пристально посмотрев на нашего друга. Хотел еще что-то сказать или спросить по затронутой теме, но передумал и продолжил свой рассказ.— И вот к нам пожаловали первые гости из-за Железных Ворот. Вообще-то они были не первыми людьми, которые появились на Берегу Страха с тех пор, как я принял на себя роль Черного Повелителя. Ко мне и раньше попадали рыбаки с юго-восточного побережья Найрована — чаще всего по воле случая прибитые штормом к мрачному, как они считали, берегу. Когда они узнали, что здесь гораздо безопаснее, чем в большом мире, решили остаться, став первыми обитателями возникшего поселения.

Но люди, пришедшие из-за перевала, были другими. Они не искали спокойной жизни и явились в мои владения, чтобы убивать и грабить. Когда я попытался их образумить, они напали на меня. Пришлось применить силу... Они были первыми, но не последними. Кто-то грезил о сокровищах Берега Страха... Что ж, я не мешал им в поисках и даже помогал, если они не переступали границ дозволенного. Многие потом возвращались в Найрован, но кое-кто оставался в растущем поселении. Были и такие, кто пытался диктовать мне условия и угрожать силой. Одним... негодяям удалось захватить Алю, чтобы вынудить меня принять их условия... С такими разговор был коротким... А в последнее время зачастили посланники Координатора... Вот вы, например...

— Вы хорошо его знаете?— спросил я.

— Как и любой другой человек, работавший на корпорацию,— пожал плечами Иленар.— Нет, я не был с ним лично знаком. Видел пару раз, даже получал взбучку. Представьте мое удивление, когда он пришел сюда и потребовал... Да, вы и сами знаете, о чем речь. Ведь вы, как и все, кого он посылал сюда после нашей с ним встречи, пришли за Сердцем Альтиндора. Я сказал ему то, что говорил потом другим и скажу вам: Сердце вы не получите. И никаких комментариев.

Вот и все... Напрасны были наши старания.

— В остальном же вы вольны поступать так, как велит ваш разум: можете вернуться в мир — я не стану вам препятствовать. А захотите — оставайтесь. Здесь вам будут только рады.

Я посмотрел на своих друзей. Но, судя по выражениям их лиц, они пока не приняли решения. Разве что, Ас. Заметив, как он смотрит на Парсу, я понял: парника уже сделал свой выбор.

— Если вы не против, я покину вас. Але пора спать, да и вам не мешало бы отдохнуть. Камис определит вас на ночлег.— Иленар встал из-за стола и позвал девочку, игравшую со своими сверстниками в чехарду среди деревьев сада:— Аля, домой!

Девочка подбежала к отцу, правой рукой схватилась за его ладонь, продолжая сжимать в левой стеклянный шар.

— Спокойной ночи,— пожелал нам Черный Повелитель и вместе с дочкой направился к дому.

Я случайно взглянул на Охотника и заметил, с каким вниманием и прохладой он провожал наших гостеприимных хозяев. Его взгляд был полностью сконцентрирован на стеклянном шаре в руке девочки...

Я проснулся рано утром, оделся и вышел на крыльцо. Солнце только-только показалось над морским горизонтом, селение еще не пробудилось.

Впрочем...

Между домов мелькнула фигура. В кравшемся человеке я признал Охотника.

Мне совсем не понравилось, как он вчера смотрел на стеклянный шар в девичьих руках. В его взгляде было столько решимости... Как бы не наделал глупостей. Ладно, кто другой, но ребенок...

Я шагнул обратно в дом, а когда он приблизился, выскочил, как черт из табакерки.

— Доброе утро,— поприветствовал я его.

Охотник вздрогнул от неожиданности и тут же зашипел:

— Тише, людей разбудишь.

— А разве ты не собираешься попрощаться с гостеприимными хозяевами, раз уж надумал уходить?

Охотник был в полной амуниции, дорожный мешок за плечами. Значит, вышел не просто подышать свежим воздухом.

— Зачем мне с ними прощаться, если я собирался вернуться к вечеру?— ответил он, озираясь по сторонам.

— И куда ты собрался?

Он задумался, решая, промолчать ли по обыкновению или просто соврать? Потом посмотрел куда-то на север и сказал:

— Там находится Пробой, через который мы попали в этот мир...

— Хочешь вернуться к себе?

Неужели он решил отказаться от своих намерений?

— Ты же знаешь, что у меня здесь остались незаконченные дела.

— Тогда зачем ты туда идешь?— не отставал я.

Он снова задумался, но все же ответил:

— У нас с собой был запасной комплект жизнеобеспечения. Так принято, на случай непредвиденных обстоятельств. Мы устроили тайник в одной из пещер, прежде чем нас атаковали чудовища... Хочу забрать кое-что.

— Что за комплект такой?— поинтересовался я.

— Там все необходимое для выживания: сменная одежда, обувь, консервированная пища, кое-какое оборудование, оружие...

Оружие?!

Даже представить не могу, чем вооружали охотников за головами представители мира, далеко обогнавшего наш реал в своем развитии.

Мне стало любопытно.

— Возьмешь меня с собой?— попросил я Охотника.

— Не думаю. Это очень опасно. Тайник находится в Лабиринте. Ты же слышал, что даже Черный Повелитель не решается туда соваться без острой необходимости.

— Почему бы не попросить его помочь нам? Он все-таки сильный маг. В крайнем случае, может, даст нам пару своих людей в поддержку или десяток-другой юнитов.

Охотник посмотрел на меня... нехорошо так посмотрел. Видно, мое предложение ему не понравилось.

— Не нужно никого брать, сами справимся.

Выбирая меньшее из зол, он отверг большую компанию, согласившись взять с собой меня одного. А значит, моя уловка сработала.

— Я быстро,— сказал я и бросился обратно в дом.

Лишь бы не смылся, пока я буду собираться...

Охотник терпеливо дожидался моего возвращения. То ли прикинул, что вдвоем, все же, сподручнее, то ли побоялся, что я подниму шум, если он уйдет без меня.

А мне не хотелось оставлять его одного. Охотник определенно что-то задумал. И наличие неизвестного мне оружия в тайнике сильно напрягало.

Мы тихо покинули поселок в северном направлении и спустя примерно час добрались до скал.

— Лабиринт,— коротко пояснил мой спутник и решительно вошел в ущелье.

Охотник держал в руках взведенный арбалет. Я вооружился мечом. Мы шли не спеша, приглядываясь и прислушиваясь. Уже через сотню шагов показалась первая развилка, и Охотник свернул направо.

В Лабиринте было тихо и пустынно. И это сильно действовало на нервы. Так и казалось, что вот-вот из одной из многочисленных нор и пещер появится... что-то страшное. Ка-ак выскочит, ка-ак набросится... Еще большее напряжение возникало, когда эти норы и пещеры оставались позади: постоянно приходилось вертеть головой, гадая, откуда теперь появится опасность.

Чем глубже мы заходили в Лабиринт, тем чаще разветвлялось ущелье. Заблудиться здесь — плевое дело, но Охотник шел уверенно, и мы с ним ни разу не забрели в тупик.

— Ты настолько хорошо запомнил дорогу?— тихо спросил я его.

Мой спутник усмехнулся.

— В прошлый раз я бежал отсюда так, что пятки сверкали. К тому же был ранен, истекал кровью. Нет. Ориентироваться в Лабиринте мне помогает Анализатор.

— Что?— не понял я.

Охотник стянул шляпу, и я увидел на его голове серебристый обруч. Тонкий обод украшали прямоугольные пластинки, очень похожие на микропроцессоры.

Мой спутник осторожно снял обруч, и он в тот же миг сжался, приняв форму металлического бруска, одну из сторон которого покрывали те самые пластики.

— Это и есть Анализатор. В его памяти фиксируется любая местность, где мы с ним побывали. И теперь он подсказывает мне самый оптимальный маршрут движения.

— И вообще, это незаменимая вещь для путешествий между мирами,— продолжал Охотник.— У него обширная база данных. Практически обо всем на свете. А еще он служил в качестве переводчика. Ему известны все языки миров, занесенных в Большой Каталог. Но даже оказавшись в неизвестном мире, с Анализатором не пропадешь. Он обладает способностью к дешифровке языкового материала на ментальной основе...

— Как это?— не понял я.

— Хм...— задумался Охотник в поисках объяснения, доступного моему разуму.— Язык — это мыслеобразы, облаченные в словесную форму. К примеру, этот камень. Как только ты на него взглянул, в твоем мозгу появляется его мыслеобраз. И теперь, как бы ты его ни назвал, суть от этого не изменится. Он не перестанет быть камнем. Понимаешь, о чем я?

— Кажется, да,— кивнул я.

— Так вот, Анализатор способен считывать мыслеобразы, облаченные в слова, и передавать их своему владельцу на ментальной основе.

— То есть, ты хочешь сказать, что он способен читать чужие мысли?— удивился я.

— Не мысли, а мыслеобразы. Это разные вещи. Хотя... Если честно, мне и самому не до конца известны все его возможности. Мы получили Анализаторы от заказчика, а прежде мне не приходилось с ними работать.

Классная штука, мне бы такой...

Мы долго петляли по Лабиринту, пока, наконец, не выбрались на площадку, ровную, как баскетбольное поле.

Охотник достал из кармана уже знакомый мне цилиндр-Проводник, направил его на восток, и я заметил, как похожий на кнопку элемент на его вершине загорелся ярко-зеленым светом.

— Там находится Пробой,— поясним мне компаньон.

Лично я ничего не увидел, только скалы, но если он говорит...

Охотник повел рукой по кругу, и интенсивность свечения элемента стала снижаться.

Что ж, принцип действия понятен.

— Как-то уж слишком легко мы до него добрались,— заметил я, озираясь по сторонам. За все время пути мы не повстречали ни одного местного обитателя.

— Главное, не войти в Лабиринт, а выбраться из него,— ответил Охотник.

— Спасибо, умеешь ты успокоить,— посетовал я.— А где тайник?

Тот осмотрелся и уверенно указал мне на одну из пещер.

— Там... Мы хотели завалить вход камнями, но не успели. Появились монстры, мои спутники погибли, а мне пришлось спасаться бегством.

Так как по близости не оказалось ни тел — либо их останков — спутников Охотника, ни пресловутых чудовищ, мне оставалось только поверить ему на слово.

Охотник направился к пещере, я — за ним.

— Они появились неожиданно, когда мы пытались сдвинуть с места вот этот камень,— ударился в воспоминания мой компаньон.— Набросились разом. Мои спутники не успели даже оружие выхватить, как их разорвали на части. А мне повезло. Они меня не сразу заметили — я стоял за камнем. Успел пристрелить двоих, прежде чем они меня атаковали. Их было слишком много, а мой боезапас ограничен. Так что пришлось обратиться в бегство. Они преследовали меня по всему Лабиринту, и с каждой минутой их становилось все больше. Некоторым удавалось до меня добраться прежде, чем я успевал их прикончить, и они оставляли на моем теле глубокие раны... Сам не знаю, как мне удалось выбраться из Лабиринта. Наверное, повезло. Сразу же пришлось воспользоваться одним из комплектов регенерации — иначе конец.

Он приблизился к пещере и, обернувшись, улыбнулся:

— Что, страшно?

— Страшно,— не стал я отрицать.

Охотник, стоявший на границе света и мрака, достал из мешка факел. Но поджечь его он не успел. Неожиданно из его груди, прикрытой тонкой кольчугой, вырос шип и тут же лицо моего компаньона начало чернеть. При этом он все еще продолжал улыбаться и смотреть мне в глаза. Потом его тело обмякло, голова поникла, ноги подкосились и он, скользнув с шипа, рухнул на землю. А из темноты, прямо по трупу моего товарища, вышел гигантский скорпион.

Он шел на меня, а я, понимая, что меч в моей руке не опаснее зубочистки, пятился назад...

Позади послышалось подозрительное шуршание. Я резко обернулся и увидел, как изо всех щелей на площадку полезли разномастные чудовища. Я таких даже в кошмарных снах не видел: паукообразные, но не пауки, рогатые, но не черти, с щупальцами, но не осьминоги. Самые маленькие были размером с собаку, однако от этого они не становились менее опасными. Похожие на лемуров, они, прижимаясь телами к земле, ловко перемещались из стороны в сторону, неизбежно подбираясь к жертве. Они скалили усыпанные мелкими частыми зубками пасти и скребли по камням острыми изогнутыми когтями. Восьмилапые нечто, покрытые короткой шерстью, с рогами на голове и мощным челюстным аппаратом пытались зайти ко мне с тыла. Но скорпион не желал делиться добычей и, щелкая клешнями, прогонял их прочь. Самыми жуткими были твари, с телами льва и головами... Нет, не бывает в природе таких голов. Это был сплошной рот с несколькими рядами акульих зубов, окруженный, словно гривой, длинными гибкими щупальцами.

Черт бы побрал этих разрабов!

Их было не меньше двух дюжин, и каждый хотел отведать свежего мясца — уж не знаю, чем они питались тут до моего прихода. А потому они мешали друг другу, чем продляли срок моей непутевой жизни.

Я взглянул на неподвижное, совсем уж почерневшее тело Охотника, прикидывая, как бы до него добраться, чтобы завладеть арбалетом. На пути стоял скорпион, а обойти его мешали другие твари, только и ждавшие, чтобы я оказался в пределах досягаемости. Одна из них решила рискнуть и прыгнула на меня, растопырив в полете когтистые лапы. Но между мной и чудовищем неожиданно появился человек, облаченный в черные одежды, и, выставив перед собой жезл, "Кулаком ветра" отшвырнул монстра назад. Бросив на меня негодующий взгляд, Черный Повелитель разразился серией заклинаний, превративших окружавших нас чудовищ в разрозненные и обгорелые куски мяса. Броню скорпиона ему не удалось пробить, зато получилось вывести из строя, опрокинув тварь на спину. Пока она барахталась, пытаясь перевернуться, Иленар крикнул мне:

— Бери своего приятеля, уходим!

Я бросился к телу Охотника, с трудом поднял его с земли. В следующий момент рядом оказался Иленар, плевавшийся заклинаниями в тварей, поваливших из нор, как тараканы. И прежде чем нас накрыла лавина нечисти, Черный Повелитель активировал перенос...

Мы стояли на холме напротив селения. Иленар зажимал рану на запястье, из которой хлестала кровь — должно быть, повреждена лучевая артерия. Я продолжал удерживать на руках тело погибшего Охотника.

— Ну, и зачем вы туда поперлись?— хмуро спросил меня Черный.

Нужно было что-то ответить в свое оправдание.

— Охотник уже бывал там однажды. Там погибли его друзья.

— А теперь и он сам мертв. Стоило оно того?

Я виновато промолчал. Потом все же произнес то, что должен был сказать с самого начала:

— Спасибо... Как ты нас нашел?

— Пастухи видели, как вы направились на север. Но никто и предположить не мог, что вы потащитесь в Лабиринт. А потом я почувствовал всплеск негативной энергии и понял, что вы попали в передрягу, и тут же телепортировался на место всплеска.

— Спасибо,— повторил я.

Он посмотрел на меня с сожалением.

Да, глупо все получилось. Наверное, я должен был бы попытаться отговорить Охотника от прогулки в Лабиринт. Вопрос лишь в том, послушался бы он меня?

Вряд ли...

— Сейчас позову людей, они помогут похоронить твоего друга.

Иленар спустился с холма и зашагал по тропинке.

А я опустил тело на землю, посмотрел на умиротворенное лицо.

Погиб при исполнении служебных обязанностей.

Интересно, у него была семья? Хотя, какая теперь разница? Все равно никто не узнает, что случилось с их сыном, мужем, отцом в далеком чужом мире.

Мой взгляд упал на сверкавший под съехавшей на затылок шляпой обруч.

Анализатор...

Охотнику он теперь без надобности, а мне еще может пригодиться.

Я присел рядом с телом, снял прибор, который тут же свернулся в продолговатый брусок. Сейчас было не время для экспериментов, поэтому я спрятал Анализатор и ознакомился с остальным имуществом покойного.

Самым ценным из всего барахла был, конечно, Проводник, с помощью которого можно было путешествовать между мирами. Его я забрал себе. Как и дневник, написанный рукой Охотника. Больше половины записей были сделаны на непонятном мне языке, но к концу он окончательно усвоил нашу грамоту. С его содержимым я так же решил ознакомиться в более подходящей обстановке.

Первыми на холм прибежали Ас и Гром.

— Ну ты и чудила!— выпалил с ходу лекарь.— Зачем вы пошли в Лабиринт... без меня?

— Потом расскажу,— ответил я хмуро.

— Жаль... жаль,— с сожалением произнес Гром, глядя на Охотника.— Неплохой был мужик, настоящий.

Появились крестьяне с носилками. Мы опустили на них тело Охотника и отнесли его на деревенское кладбище, где группа крестьян уже рыла яму. Принесли грубо сколоченный гроб, появились плакальщицы...В общем, мы проводили нашего друга в последний путь согласно местным обычаям. После похорон деревенские накрыли стол, за которым мы помянули усопшего за чаркой бражки...

Ночью мне приснилась Тера. Она была печальна, смотрела на меня осуждающе и произнесла всего лишь одно слово:

— Поторопись...

Не знаю, была ли это случайность или Координатор каким-то непостижимым мне способом воздействовал на мое подсознание. Так или иначе, но я решил действовать. Тем более что уже на следующий день Иленар вместе с Громом отправились куда-то на дальнее побережье по своим делам, и маленькая Аля осталась без присмотра.

Приближаясь к дому Черного Повелителя я чувствовал себя последним поддонком. То, что я собирался сделать... Я бы никогда не посмел, если бы не сложившиеся обстоятельства.

Девочка сидела на лавочке и отрешенно смотрела в сторону моря. Рядом с ней лежало Сердце Альтиндора.

Когда я приблизился, она уставилась на меня так, словно знала, зачем я пришел. Поэтому я сказал прямо:

— Отдай мне его. Оно поможет спасти одну очень хорошую девушку.

Девочка взяла хрустальный шар в ладошку и протянула его мне.

Ее глаза были полны печали.

— Спасибо,— выдавил я из себя, прижал Сердце к груди и бросился бежать.

Я беспрепятственно добрался до площадки телепортации и, не задумываясь, назвал пункт назначения:

— Перевал Забвения.

Перенос сработал безупречно.

Я стоял на вершине горного хребта, с которого хорошо видны были как Ущелье Смерти, так и Берег Страха. При иных обстоятельствах я бы, пожалуй, остался в этом благословенном краю, но...

— Железные Ворота,— произнес я решительно и перенесся на следующую площадку телепортации, находившуюся на вершине неприступной скалы вблизи выхода из локации.

Вот как...

Ни я, ни кто-либо другой не знал о ее существовании, потому как обнаружить площадку можно было только с высоты птичьего полета. Да и добраться до нее по отвесным сказам было бы непросто.

Что ж, теперь буду знать.

Прежде чем спуститься вниз, рискуя свернуть себе шею, я решил проверить функциональность Камня Крови:

— Крепость Северный Ветер.

И он сработал.

Я снова оказался вблизи логова Координатора. В саму крепость я, как и ожидалось, не попал, поэтому отделявшее меня от фортификации расстояние пришлось преодолеть быстрым пешим ходом.

Мое появление не прошло бесследно, меня встречали распахнутые настежь ворота и головорезы, вооруженные стволами, чуждыми этому миру.

Навстречу вышел сам Координатор, без маски. Не один. Рядом шли две его ипостаси — Гамет и Аристер.

Понятия не имею, как громиле удалось так быстро добраться до крепости. Наверное, поспособствовал сам Координатор. И снова его лицо обезображивала дебильная гримаса неполноценности.

Близость старшей ипостаси слишком скверно влияла на внешний вид этого могучего воина.

— Надеюсь, ты прибыл не с пустыми руками,— "поприветствовал" меня Координатор.

— Где Тера?— спросил я.

— А ты принес... ЕГО?

— Да... Пусть освободят Теру!

Он хитро улыбнулся.

— Какой ты, все-таки, наивный. Что мне стоит сейчас отнять у тебя то, что итак принадлежит мне по праву, не выполняя твоих условий?.. Ну, да, ладно, я сегодня добрый... Эй, приведите девчонку!— крикнул он, не обращаясь ни к кому конкретному.

Двое воинов вывели из замка девушку. Увидев меня, она попыталась вырваться, но ее крепко держали за руки.

— Отпустите ее!— повысил я голос.

— Сначала я хочу увидеть Сердце,— холодно произнес Координатор.

Я открыл сумку...

Окружавшие нас воины нацелили в меня арбалеты, а хозяин крепости приподнял жезл.

...и достал стеклянный шар.

— Бери.

Координатор трепетно взял Сердце Альтиндора обеими руками...

— Да, это оно...— впервые я увидел на его лице нескрываемую нежность.

Он небрежно махнул рукой, и воины отпустили Теру. Девушка бросилась ко мне, но оступилась и упала. Я рванулся к ней, однако меня схватили за ворот и оттянули назад. Так что девушке пришлось подниматься самой.

В это время улыбка на лице Координатора начала блекнуть. Сначала ее сменило непонимание, быстро превратившееся в удивление, а затем и в ярость.

— Негодяй! Решил меня обмануть?!— взвизгнул он и вскинул жезл.

Я увидел, как от наконечника отделился сгусток энергии, как он пролетел через внутренний двор крепости, как ударил... ударил в спину Теры... Девушку швырнуло вперед, и я успел подхватить ее на руки, прижав к себе.

— Я... люблю... тебя...— сказала она, улыбнувшись. По ее подбородку потекла струйка крови. А в следующий миг ее ноги подкосились, и она повисла у меня на руках.

— Тера? Тера...

Она больше не слышала меня. Она ушла туда, откуда еще никто не возвращался.

Одна.

— ТЕР-Р-РА-АА!!!!!

— Ты сам виноват!— кричал мне Координатор.— Ты пытался подсунуть мне фальшивку. В этом шаре нет никакой силы... Я никому не позволю водить меня за нос!

Он с силой швырнул стеклянный шар о крепостную стену. Но тот не разбился, отскочил, упал на землю, подпрыгнул... и исчез.

А я не сводил глаз с лица девушки, которую любил всем сердцем, которая стала смыслом моей жизни, которая...

Она же, запрокинув голову, смотрела в небо затухающим взглядом, а на губах все еще играла улыбка.

— Не-е-е-ет!!!

Только не это! Только не так! Только не она!

Зачем?! За что?!

Не-е-е-ет...

Я оторвал взгляд от лица любимой и посмотрел на Координатора. Он продолжал оправдываться, хотя, лучше бы молчал. Впрочем, молчание не спасло бы его от справедливого возмездия.

Я аккуратно опустил Теру на брусчатку крепостного двора и потянулся к мечу. Мне было плевать на последствия. Одно я знал точно: один из нас должен был умереть.

Координатор начал поднимать жезл, но его опередил Аристер. Он мгновенно сломал Иглу и бросил ее осколки мне под ноги...

...и я очутился на берегу реки, вблизи какой-то разрушенной цитадели, стоявшей посреди бескрайней степи над морем колышущегося под ветром ковыля.

У моих ног лежало тело девушки.

Я бросил меч, упал на колени, приподнял ее голову обеим руками...

— Тера, любимая, не молчи... Тера... нет, не оставляй меня, не уходи...

Я все еще надеялся на чудо.

В этом мире нет ничего невозможного!

Но...

— ТЕ-Е-ЕРРА-А-А...

Глава 20

Я похоронил ее в Яровэне — на поляне, где когда-то стоял мой дом. Ей так нравился этот лес. Здесь, под густыми кронами деревьев, ей будет покойно и легко.

"Мы всегда будем вместе",— говорила она.

Будем, обязательно будем. Потом...

Но сначала Координатор, эта сволочь, должен сдохнуть! Теперь не будет мне покоя, пока он топчет землю Альтиндора.

Клянусь, девочка моя, я избавлю этот мир от выродка...

Первым порывом было вернуться в крепость Северный Ветер, разнести ее по камешку, добраться до Координатора, схватить за горло и душить, душить, душить, наслаждаясь тем, как закатываются его глаза, как синеет лицо, как он хрипит в тщетных потугах сделать хотя бы маленький глоток воздуха. Я даже достал телепортационный камень, и с моих губ едва не сорвалось место назначения.

Однако я вовремя остановился. Поспешность ни к чему хорошему не приведет... Нет, я не боялся смерти. Я не хотел умереть прежде, чем подохнет человек в маске.

Нет, никаких опрометчивых поступков. Сначала думать — потом действовать.

Координатор должен за все ответить...

Для начала я отправился в Мериконес. Столица королевства сильно изменилась с тех пор, как я побывал в ней в последний раз. Грязные улицы, нищета простонародья, страх и покорность в глазах обывателей. Короля ненавидели абсолютно все, хотя и не говорили об этом вслух. Он сам прекрасно чувствовал настроение черни и лютовал в лучших традициях восточных деспотий. До произвола империи Йола с ее насаженными на частокол головами бунтовщиков оставался всего лишь шаг.

Я ни за что не сунулся бы в столицу Найрована, если бы не крайняя нужда. Только здесь можно было еще встретить толкового артефактора, готового предложить стоящий товар.

И мне удалось отыскать одного такого.

Соггред — непревзойденный мастер своего дела, один из немногих, кто не угодил в королевские подвалы вместе с остальными ремесленниками, промышлявшими на поприще прикладной магии. Король доверял ему настолько, что позволил жить и работать на свободе.

— Чем могу быть полезен?— сдержанно спросил он, увидев перед собой человека, внешний вид которого не внушал особого доверия. Должно быть, ему часто приходилось иметь дело с такими, как я, и любые меры предосторожности не казалась излишними. Мастер напоминал рождественскую елку, богато украшенную всевозможными артефактами. Кольца, браслеты, кулоны, цепочки, даже пуговицы на камзоле — все это было не просто украшением, а гарантировало защиту его обладателю на все случаи жизни. Кроме того, двое дюжих охранников не сводили с меня глаз, держа ладони на рукоятях мечей. Как только я появился в лавке, они переместились к двери, перекрыв мне путь к отступлению.

— Мне нужны Хрустальные Иглы, самый лучший товар,— сказал я, остановившись перед прилавком.

— Самое лучшее вы найдете только в моей лавке,— согласно кивнул Соггерд, пристально посмотрел на меня и заметил: — Однако хороший товар обычно дорого стоит. Чем собираетесь расплачиваться, уважаемый?

Я сунул руку в отвисшую под тяжестью груза сумку, извлек Камень Крови и издали показал его артефактору.

Интерес был на лицо. Камни Крови считались диковинкой в Найроване, и мастер Соггерд уже подсчитывал в уме прибыль, которую он получит за столь редкий товар. Он протянул было руку, но я сделал шаг назад и сказал:

— У меня десяток таких же камней,— я демонстративно встряхнул сумой.— Я готов обменять их на равное количество Игл боевого предназначения. Но сначала мне хотелось бы взглянуть на товар.

Соггерд согласно кивнул и скрылся в располагавшейся за прилавком комнате. Спустя пару минут он вернулся, принеся с собой три плоских футляра, обтянутых кожей, расставил их передо мной, откинул крышки, продемонстрировав содержимое.

В каждом футляре находилось по пять Хрустальных Игл. Судя по маркировке — магия среднего уровня...

— Я же просил самое лучшее,— напомнил я сухо.

— Я не имею права выставлять на продажу артефакты высшего порядка,— виновато произнес Соггерд.— Приказ Короля. Так что, это самое лучшее, что я могу вам предложить.

— В таком случае, я забираю их все.

Сказав это, я захлопнул крышки и поставил футляры один на другой.

— Кажется, речь шла о десяти Иглах,— напомнил мне торговец, прикрыв футляры рукой.— К тому же вначале мне хотелось бы оценить ваши Камни Крови.

— Легко,— сказал я и снова извлек из сумки артефакт.

Должно быть, что-то недоброе сверкнуло в моих глазах, потому как Соггерд медленно потянулся к магическому жезлу на поясе. Но я оказался проворнее. Схватив под мышку все три футляра, я коротко сказал:

— Сайн...

...и переместился к крепости на берегу озера Мамур, где первым делом выгрузил из сумки груду простых булыжников...

К сожалению, мои ожидания не оправдались. Иглы Соггерда оказались хороши, но их было слишком мало, чтобы с их помощью рассчитывать взять приступом прекрасно защищенную крепость Северный Ветер. Нужно было кое-что еще.

И я знал, что именно...

На этот раз я не стал беспокоить услужливого коменданта Привратной крепости и оказался по ту сторону Железных Ворот, воспользовавшись одной из Игл. Магия левитации позволила мне не только преодолеть крепостную стену высотой в десяток метров, но и добраться до неприступной площадки телепортации на вершине скалы.

Спасибо, мастер Соггред, что бы я без тебя делал...

Остальное было делом техники.

Мне не удалось сразу переместиться на Берег Страха, поэтому пришлось сделать двойной переход: сначала на площадку на Перевале Забвения, а уж потом к деревне, в которой обитал Черный Повелитель. Наступившая ночь скрыла меня от глаз ее обитателей, а рано поутру я направился на север.

Чтобы не блуждать по Лабиринту напрасно, я решил воспользоваться Анализатором. В свободное время я немного поработал с ним и, кажется, понял принцип действия. После активации металлический брусок принял форму обруча. Я нацепил его на голову и мысленно сосредоточился на цели. Когда мне это удалось, ноги сами повели меня нужном направлении. Для большей уверенности я воспользовался еще и сканером Проводника — и он приветливо светился зеленым, когда я направлял его в сторону Пробоя, расположенного именно там, куда я шел.

Как и в прошлый раз до тайника я добрался беспрепятственно. От жертв недавней стычки Черного Повелителя с местным населением мало что осталось: голодные твари не погнушались сожрать своих сородичей. Что ж, голод — не тетка...

Прежде чем войти в пещеру, я бросил в темноту камень. А когда до слуха донеслось копошение, и на свет выполз растревоженный скорпион, я угостил его "Огненной ловушкой". Насколько я помню, эти твари испытывают особо трепетные чувства к огню.

Потом я безучастно наблюдал за тем, как запекается монстр с клешнями. Когда он затих, заклинание все еще продолжало плавить стены пещеры, и мне пришлось дожидаться момента, когда можно будет войти в нее без страха опалить дыхание раскалившимся воздухом.

Я освещал себе путь факелом, а в другой руке держал Иглу с "Шаровой молнией". Но в пещере больше никого не было — лишь груда костей, посреди расширившегося зала, с потолка которого свисали сталактиты.

А у стены стоял металлический ящик. Установку залпового огня в таком не спрячешь, но все равно — довольно приличных размеров.

На ящике сохранились царапины, оставленные клешнями любопытного скорпиона. Однако взломать коробочку ему так и не удалось. Тем более что контейнер оказался заперт на механический кодовый замок. Ни я, ни скорпион не знали кода.

Зато он сохранился в памяти Анализатора.

Покрутив колесики, я установил правильную комбинацию и открыл крышку.

Что ж, ребята основательно готовились к путешествию в иной мир.

Звучит-то как...

Внешний вид большинства предметов не мог даже приблизительно подсказать их предназначение, так что оставалось полагаться только на Анализатор.

Так, что тут у нас...

Несколько комплектов сменной одежды из синтетического материала, обладающего прекрасными защитными и терморегуляционными свойствами. Удобная прочная обувь; три маски, с помощью которых можно было дышать и под водой, и в безвоздушном пространстве. Запас пищевого концентрата, мало похожего на знакомые мне консервы; компактный набор инструментов на все случаи жизни; аккумуляторы неизвестной — ранее — конструкции. Приборы обнаружения, слежения и сканирования; медицинские препараты — в том числе агликоль. Оружие...

Вот оно!

Я с уважением принял в руки волыну футуристических очертаний. Массивная, угловатая, дульный срез отсутствует, вместо отверстия — генератор импульсов, множество дополнительных прибамбасов. Но основной принцип автоматической винтовки был понятен и прост в применении. Кроме, собственно, ствола, стрелявшего энергетическими зарядами изменяемой мощности, имелся оптический прицел и подствольный гранатомет, если называть вещи своими именами. Хотя устройство и принцип действия этих примочек были неизмеримо далеки от технологий, применяемых в родном мне мире. Ни обоймы, ни "рожка" у винтовки не было. Имелся разъем для универсального аккумулятора, питавшего устройство, которое создавало сжатые "капсулы" чистой энергии, наносившие ощутимый урон противнику. Одного такого аккушки хватало на шестьдесят выстрелов. При помощи регулятора можно было менять плотность "капсулы", увеличивая или уменьшая ее пробивную способность и дальность полета заряда. В первом случае можно было поразить даже бронированную цель, правда, увеличение серьезно сказывалось на количестве выстрелов. К винтовке прилагалась россыпь миниатюрных гранат для "подствольника".

Вещь!

Кроме винтовки в наличии имелось два пистолета, работавших на том же принципе, но уже без каких бы то ни было примочек. Впрочем, имелась лазерная наводка, что само по себе неплохо. А еще три десятка ручных гранат. Сначала я не понял, что это такое. Какие-то штуковины, размерами и формой похожие на бутыльки из-под йода. Но все встало на свои места, когда я взял один такой в руки. В голове завертелись незнакомые формулы. Однако химический состав меня не интересовал — в химии, тем более, иномирной, я полный профан,— зато боевые свойства этих гранаток меня приятно удивили. Простым вращением регулятора можно было изменять их мощность и использовать как для ближнего боя — поражающий эффект в радиусе десяти метров, — так и на дальних дистанциях, когда накрывало все живое на пятьдесят метров в окружности.

Мои мечты стереть крепость Северный Ветер с лица земли обретали плоть.

Еще я стал обладателем ножа, созданного на вид из пластика. На самом деле это был синтетический материал особой прочности. Изготовленное из него холодное оружие не нуждалось в заточке. Даже если кому-нибудь удалось бы его затупить или покрыть лезвие зазубринами, клинок постепенно принимал свою первоначальную форму.

Разглядывая свой арсенал, я радовался, как ребенок, прорывший туннель на склад кондитерских изделий.

— П....ц Координатору,— недобро улыбнулся я.

Но сначала мне нужно было выбраться из Лабиринта...

Они поджидали меня перед выходом из пещеры. Не вышел бы я, они пожаловали бы сами. Те же мерзкие рожи, что и в прошлый раз — не хватает разве что приятеля-скорпиона. Я шмальнул из темноты из подствольника. Монстры — в лохмотья, посреди площадки появилась солидных размеров выемка в камне. Тех, кого не накрыло взрывом, добил короткими выстрелами.

Класс!

Жизнь и горькая участь сородичей ничему не научили этих тварей. Пока я шел по Лабиринту, они лезли изо всех щелей. Одних я убивал, лишь они успевали показаться из своих укрытий, других приходилось расстреливать длинной очередью, пока они, невзирая на раны, рвались к сопротивлявшемуся куску мяса. Ручные гранаты рвали в клочья самых твердолобых и заваливали норы. Пока я добрался до выхода из Лабиринта, пришлось дважды сменить аккумуляторы. Но кое-что осталось в запасе...

К счастью, на этот раз никакие всплески в Лабиринте не привлекли внимания Черного Повелителя. Или же он был слишком занят, чтобы отвлекаться на такие пустяки. После того, как я, можно сказать, отнял любимую игрушку у его ребенка, Иленар был последним, с кем мне хотелось сейчас встречаться.

Дождавшись ночи среди скал, я вернулся к телепортационной площадке у деревни и перенесся сначала на Перевал, потом к Железным Воротам, и, наконец, в окрестности крепости Северный Ветер. Здесь, расположившись среди камней, я перекусил и вздремнул. Потом, в ожидании восхода солнца, при свете карманного фонаря из другого мира я снова рассматривал и изучал прихваченные из тайника Охотника вещи, а затем решил заглянуть в его дневник.

Словно по наитию я перелистывал страницы и тупо шарил глазами по непонятным мне символам. Как вдруг в моей голове начали появляться мыслеобразы, передававшие содержимое текста.

Оказывается, у Анализатора была функция распознавания текстовой информации!

Вначале это были смутные образы, обрывочные сведения, отдельные слова. Но чем дольше я изучал неизвестную мне ранее письменность, тем четче становилась картинка. К утру я узнал много нового и интересного о человеке, называвшем себя Охотником. Если у меня еще и оставались какие-то сомнения в его искренности относительно путешествий между мирами, то после прочтения дневника они исчезли окончательно...

Солнце медленно всходило над крепостью Северный Ветер. В этот ранний час она выглядела безжизненной и безмолвной, словно притаилась в ожидании грядущих неприятностей.

Что ж, пора растормошить это сонное царство.

Основной преградой на моем пути были поднятый мост и запертые ворота. Поэтому необходимо было вынудить защитников крепости опустить первый и распахнуть вторые. На хитрость не было ни времени, ни желания, поэтому я решил взять наглостью. Примостившись за камнем, я установил регулятор импульсов винтовки на максимум, приник к оптическому прицелу и медленно повел стволом по-над крепостной стеной.

Кто не спрятался — я не виноват!

Вот и первая жертва — стражник, скучающий в привратной башенке...

Прости, братан, но это война!

Промахнуться при такой-то оптике было труднее, чем попасть. На энергетический заряд не действовали ни ветер, ни расстояние — он летел строго прямо. К тому же, благодаря многократному увеличению цель была словно на ладони.

Я плавно потянул замысловатый курок.

Отдача была сильнее, чем при стрельбе в обычном режиме. Мощный заряд, похожий на трассирующую пулю, устремился к цели. Мгновение полета — и точное попадание в плечо. Можно было, конечно, и в голову, но пока что стражник нужен был мне живой.

Сквозь прицел я видел, как его развернуло ударом заряда, как он упал, скрывшись из виду...

Не переборщил ли?

Нет. Вскоре на башенке показались другие воины. Они подняли с пола раненого, который слабой рукой тыкал куда-то в сторону долины.

Я прицелился и выстрелил еще раз. Издав хлюпающий звук, винтовка выплюнула очередной заряд, поразивший одного из помощников раненого. На этот раз я не церемонился и метил прямо в грудь. Энергетическая капсула легко прошила бронежилет, который не брала ни одна стрела, и отбросила человека назад.

А вот теперь случится одно из двух: либо защитники крепости обделаются от страха и притаятся, либо вознамерятся покарать того, кто бросил вызов самому могущественному человеку Альтиндора. В первом случае придется придумать иной способ пробраться в крепость, а во втором...

Координатор принял совсем иное решение: по подозрительным скалам ударили тяжелые пулеметы, а минометы принялись планомерно утюжить все возможные укрытия. Били наугад, но очень методично. Несколько раз камень, за которым я прятался, прочерчивали пулеметные очереди, выбивая крупные осколки, а одна из мин взорвалась совсем рядом, и я на несколько минут совершенно оглох.

Но это не помешало мне действовать. Как только огонь переместился в противоположный конец долины, я высунулся из-за камня и через прицел отыскал одного из пулеметчиков.

Выстрел. Попадание. Пулемет заглох.

Пока я выслеживал следующего, в камень снова ударила пулеметная очередь. Теперь уже били прицельно, а значит, мое местонахождение было раскрыто. Пора было менять точку.

Прячась за валунами, я короткими перебежками добрался до скал. Вовремя. Сразу два минометных выстрела накрыли мое прежнее укрытие. Один из них разворотил камень, за которым я только что скрывался.

И наступила тишина.

Думаю, в крепости гадают, жив ли таинственный стрелок. Чтобы узнать наверняка, им придется взглянуть собственными глазами. Что ж, подождем.

Я оказался прав. Ожидание ничего не принесло, и защитники крепости решили выслать разведку. Но как хитро! Сначала позади меня, в самом начале долины, отрезая пути к отступлению, вспыхнул портал, выплюнувший на камни двух големов, вооруженных... "миниганами". Минутой позже опустился мост, и из крепости выскочил вооруженный до зубов отряд спецназа. Кроме того, среди них я увидел двух магов. Ребята тут же рассредоточились на местности, воспользовавшись естественными укрытиями.

То есть, меня решили взять в клещи.

Респект и уважуха! Только посмотрим еще, кто — кого.

Больше всего меня смущали големы. С них я и решил начать.

Я терпеливо дожидался, пока они подойдут поближе, не забывая при этом посматривать в сторону залегшей за камнями пехоты. И когда големы оказались в пределах досягаемости, забросал из ручными гранатами, выставленными на полную мощность.

Големов разнесло по камешку. В клочья!

Но и мое укрытие было рассекречено, и тот час его накрыли пулеметным и минометным огнем, из-за камней застрочили автоматические винтовки, а маги попытались выкурить меня из-за скал огненными шарами.

Прижимаясь к земле, я достал из кармашка Иглу и, сломав, бросил осколки в десяти метрах от себя. Тут же пространство затянулось густым туманом, обещавшим провисеть минут пять. Поэтому я не стал медлить, перебежками сменил позицию и, пользуясь временной невидимостью, высунул винтовку из-за камней.

Меня никто не видел, зато тепловизор оптического прицела позволял мне засечь живую цель даже из тумана. Вот он, минометчик, лихо утюживший местность. Выстрел — и нет его больше. И снова короткая пробежка в новое укрытие. Пауза и очередной выстрел. Второй минометчик приказал долго жить.

Опустошив магазины, спецы спрятались за камнями. Прозвучала бодрая перекличка.

А я, воспользовавшись коротким затишьем, решил уделить внимание тому, что необходимо было сделать в первую очередь: не дать защитникам крепости поднять мост. Они, наплевав на оставшихся в долине людей, начали крутить барабаны, наматывая на них прочные стальные цепи. Именно они и были моей следующей целью.

Цепь — предмет бескровный, холодный, поэтому ее не видно в тепловизор. Мне пришлось на время покинуть область тумана. Я залег за плоским камнем, опустил на него винтовку, прицелился... и передумал стрелять. Попаду ли я в цепь — неизвестно, как и то, сумею ли я ее перебить одним выстрелом, так как на второй, может быть, у меня уже не будет времени. Поэтому, вместо цепи я прицелился в то место, где она крепилась к деревянному мосту. Нужно было только попасть — мощный заряд довершит начатое.

Выстрел...

Прочный деревянный брус лопнул, стальной стержень с кольцом, к которому крепилась цепь, обрел свободу, и мост, опасно качнувшись, повис на одной цепи. Защитники крепости, крутившие барабаны, не ожидали такого подвоха и выпустили из рук рукояти ворота. Мост с грохотом рухнул на противоположный берег. Теперь им придется начинать все сначала.

Но и меня засекли пулеметчики. Длинная очередь доползла до меня в одно мгновение и прошлась по спине, к счастью, прикрытой доспехом. Было больно, словно по телу ударили кувалдой, но магия "Камней крови" спасла меня от худшего. Правда, теперь они погасли все до единого, и мне придется рассчитывать только на собственную изворотливость.

Я снова ушел в туман. Пулеметные очереди и одиночные щелчки автоматических винтовок последовали за мной, но я успел скрыться за камнями. Гулко ухнул миномет. Снаряд взорвался где-то рядом, меня осыпало каменной крошкой.

Пора менять позицию.

Я снова укрылся среди скал, надеясь, что рано или поздно у противника закончатся патроны и мины. Но Координатор, должно быть, поскромничал, утверждая, что у него небольшой боезапас. Пулеметы били почти без передышки, да и миномет нет-нет, да и взрывался очередным выстрелом. Впрочем, второй помалкивал: то ли на самом деле экономил снаряды, то ли у Координатора не нашлось подходящего специалиста.

Зашевелились спецы за камнями, решив короткими перебежками сократить расстояние до цели. Но шквальный огонь энергетической винтовки заставил их нырнуть в укрытие, а полетевшие за камни гранаты и вовсе обратили бравый спецназ в бегство. Тех, кто уцелел. Среди бежавших я не увидел магов.

Остальные не захотели умирать и устремились к крепости в надежде укрыться за ее высокими и прочными стенами. Но они заметно опаздывали, так как их приятели начали поднимать мост, висевший на одной цепи. Что ж, нужно помочь ребятам.

Я высунулся из-за выступа и, коротко приметившись, выстелил в угол моста.

Надо же — промазал.

Выступ взорвался осколками, выбитыми пулями. Но я успел спрятаться.

Во второй раз я решил не рисковать. Воспользовавшись коротким затишьем, я резко высунулся из укрытия и саданул по поднимающемуся мосту из подствольника.

Пулеметная очередь тут же загнала меня обратно. А мгновением позже прогремел взрыв. Мне не скоро удалось взглянуть на плоды рук своих. Но когда пулемет заглох, и я выглянул из-за выступа, радости моей не было предела: исковерканный мост лежал над бурной рекой, а обе оторванные цепи висели на стене. Вокруг моста вповалку лежали тела мертвых спецов.

Мир праху вашему...

Теперь ничто не помешает мне переправиться через реку. Правда, ворота оказались запертыми. Да, с пулеметами нужно было что-то делать. Они мне серьезно мешали. Отстрел пулеметчиков, как показала жизнь, ни к чему не привел.

А что, если...

Я достал самые мощные Иглы и в течение нескольких минут заменил ими наконечники стрел.

Первый поше-е-ел...

Стрела, выпущенная из лука, устремилась к башне, наверху которой стоял пулемет. Я стрелял навесом, с расчетом, что она упадет прямо на площадку. Но стрела попала в край башни. Однако эффект от этого был тот же самый. Появившись ниоткуда, хобот "Торнадо" обогнул башню по кругу, засасывая в себя все, что находилось поблизости. Он поглотил и пулеметчика, и само оружие, и оставшийся боезапас в зеленых ящиках, да и обитое стальным листом деревянное укрытие прихватил заодно. После чего спустился на крепостную стену и еще минуты две наводил там шороху, прежде чем окончательно иссяк.

Один готов.

Второго я снял из винтовки, пока он с ужасом наблюдал за "Торнадо". А заодно прикончил и его сменщика, попытавшегося встать к оружию. Больше желающих не нашлось.

Да и минометы подозрительно молчали.

Ну, да, ладно...

Остальные Иглы я запустил через стену.

Что там началось...

АД

Когда заклинания утратили свою силу, я еще немного выждал, шаря через прицел по крепостной стене, из-за которой валил густой дым, а потом вышел из укрытия и легкой походкой направился к мосту...

Ворота были прочными. Мне понадобились все оставшиеся гранаты — парочку я перебросил через стену на тот случай, если кому-то захочется встретить меня у входа, — и два запасных аккумулятора, чтобы пробить брешь в створках.

Я появился на крепостном дворе из клубов дыма, с причудливой винтовкой наперевес.

Ангел смерти — не иначе.

Уцелевших защитников крепости было немного. Те, что посмелее, робко выглядывали из укрытий, даже не помышляя о сопротивлении. Когда я бросал на них взгляд, мне под ноги летело колющее и режущее оружие. Стрелкового у них не было.

Так то...

А в душе зародилось неприятное подозрение: неужели Координатор бросил на произвол судьбы своих защитников и телепортировался в безопасное место?

Что ж, этого и следовало ожидать.

И на что я только рассчитывал?

Теперь придется вылавливать этого урода по всему Альтиндору. Но я его обязательно найду и прикончу.

Клянусь...

Ладно, поздороваюсь хоть с теми, кто остался в замке. Может быть, встречу старых знакомых.

Я вошел в распахнутые настежь двери и прямиком направился в тронный зал.

— Где он? Где мой жезл?! Отвечай, ублюдок!

А голосок-то знакомый...

Он доносился аккурат из зала, к которому я приближался тяжелой поступью. Видимо, мои шаги были услышаны, и голос тут же смолк.

Я ногой распахнул створки дверей и вошел в тронный зал.

Место действия — то же, действующие лица — те же.

В зале находилось трое. Гамет завернув Аристеру руки на спину, удерживал его в неподвижности, а в это время Координатор обрабатывал бока моего так называемого друга кулаками. Впрочем, когда распахнулись двери, он прекратил избиение своего второго — или третьего — "я" и уставился на меня с ненавистью и страхом.

— Послушай...— начал он свою прощальную речь. Без жезла, который, как я понял, тиснул дружище Аристер, он был вежлив, но так же многословен.— Давай забудем все те недоразумения, которые между нами были. Ты и я — вот сила, которая перевернет этот мир. Даже без Сердца Альтиндора обойдемся. Ты и я, а? А хочешь, я помогу тебе вернуться в реал? Ты ведь этого хотел, да? Одно твое слово — и ты дома. Согласен?

Я не спеша приближался к нему, глядя прямо в глаза.

На что он рассчитывал, говоря всю эту чушь?

И это меня он называл наивным...

Когда Гамет ослабил хватку, Аристер попытался вырваться, но гигант снова скрутил его в бараний рог.

— Не подходи!— взвизгнул Координатор.— Не подходи, или твой друг умрет! Гамет!

Громила покорно выхватил нож и приставил его к горлу Аристера.

— Да и черт с ним,— тихо сказал я, остановившись в двух шагах от корчившегося Аристера.

— Держи!— внезапно крикнул я и бросил Координатору нечто блестящее и округлое.

У него была прекрасная реакция. Он на лету поймал Слезу Ярунэ — последнюю, что оставалась у меня и ждала своего часа.

— Что это...— начал было он, но тут его лицо перекосила гримаса боли. Он попытался разжать пальцы и избавиться от "Уголька", но Слеза намертво припеклась к его ладони.

Координатор заверещал, замахал рукой, запрыгал на месте, а потом и вовсе начал нарезать круги по залу. Боль, которую он испытывал, становилась все нестерпимее, а крик все громче.

А я стоял и равнодушно смотрел, как медленно, в мучениях умирает мой враг. Сначала сжатый кулак задымился и запахло жженой плотью. Потом он и вовсе вспыхнул огнем, который, пожирая и обугливая плоть, быстро пополз по руке.

Координатор визжал, как свинья и молил о пощаде. Я мог бы его спасти, забрав Слезу Ярунэ...

Но я не стал этого делать.

Я молча стоял и смотрел, как превращается в факел ничтожество, убившее любимого мною человека. И в моем сердце не было ни жалости, ни сострадания.

Координатор был жив, когда пламя охватило его голову. Он еще некоторое время орал и метался по залу. Наконец, его ноги подкосились, и он упал. А огонь продолжал пожирать его тело, пока оно не превратилось в дымящийся уголек.

После этого я повернулся к Гамету, продолжавшему удерживать... нет, прятаться за спиной Аристера.

— Брось нож,— приказал я ему.

И он подчинился.

— Отпусти!— Аристер вырвался из его рук. Гамет попытался, было, схватить его снова, но я направил на него ствол винтовки и покачал головой.

Аристер отскочил в сторону, взмахнул рукой, и на его ладони появился огненный шар, которым он собирался запустить в Гамета... но замер, видя, как тот покорно опускается на колени.

Он стоял перед нами, склонив голову, в ожидании своей участи.

Я вскинул винтовку и прицелился в поникшую голову...

...Всего один выстрел...

... но так и не смог нажать на курок и опустил оружие.

Аристер тоже сжал ладонь, загасив заклинание.

Снаружи донесся какой-то шум-гам.

— Живи,— сказал я Гамету и подошел к окну.

На крепостном дворе царило настоящее столпотворение. Кого там только не было! Людоящеры, сатиры, мертвецы всех мастей и раскрасок, минотавры, даже тролль. Гарпии расселись на крепостной стене, словно куры на насесте, а в воздухе кружились виверны. Кроме юнитов были и живые люди, среди которых я заметил Грома и Аса. Остальные уже входили в крепость — я слышал грохот сапог по лестнице.

Кажется, наша компания снова в сборе...

Первым в тронный зал вошел...

— Айс?!— моему удивлению не было предела. Я уже давно похоронил бывшего Хранителя Севера, якобы погибшего в подземелье Прогрессоров. А он — поди ж ты! — выжил. Правда, выглядел не очень — бледный, помятый, с новыми шрамами на лице.

На меня он бросил лишь короткий взгляд, прошел мимо и поклонился... Аристеру:

— Я привел всех людей, Мастер.

Вот даже как?!

Я припомнил, как Айс говорил что-то о тайной группе единомышленников, целью которых была забота об Альтиндоре. Тогда еще он пообещал когда-нибудь познакомить меня с предводителем этих отчаянных ребят. Я и предположить не мог, что им является мой старый приятель — одна из ипостасей Координатора.

Наш пострел везде поспел...

— Вы опоздали,— не скрывая обиды, холодно ответил Аристер.

— Мы спешили,— развел руками Айс.— Но в предгорье наткнулись на гостей с Берега Смерти, немного повздорили, пока не разобрались, что к чему.

— А этим что здесь нужно?— напрягся Аристер.

— Черный Повелитель решил навести порядок в Альтиндоре, а заодно помочь своему другу... Ему,— он кивнул на меня.

Я — друг Черного Повелителя?! Вот так новость...

— Он не один, с ним...

Закончить он не успел, так как в зал вошел сам Иленар, держа за правую руку Алю. В левой же она сжимала... знакомый стеклянный шар. Следом за ними в помещение ворвался Ас.

— Мы опоздали?— спросил он меня.

— Да нет,— ответил я вяло,— как раз вовремя. Праздновать победу тоже кому-то надо.

— Прости, что так вышло,— сказал подошедший ко мне Иленар.— Я должен был сразу сказать тебе, что Сердце Альтиндора — это не бесполезный стеклянный шар, а вот она,— он кивнул на Алю.

От удивления я раскрыл рот.

Кто бы мог подумать...

— Но ты ведь понимаешь, почему я тебе об этом не сказал? Она — единственный близкий мне человек. К тому же она — всего лишь ребенок, маленький и несмышленый, но вместе с тем обладающий невероятной силой. Правда, эта сила пока что дремлет в ней, и пользоваться ею она еще не умеет. А потому нуждается в защите и опеке.

— Я понимаю,— пробормотал я.

Девочка искоса посматривала на меня, словно чувствовала свою вину в том, что...

— Это она попросила меня помочь тебе в войне с Координатором. Сказала: ты хороший,— добавил Иленар.

Я невольно улыбнулся.

— Мы готовы обеспечить девочке надлежащую защиту...— начал было Аристер, но его перебил Черный Повелитель:

— Я сам в состоянии позаботиться о своей дочери!

Аристер пожал плечами, но все же сказал:

— Вы можете считать ее своей дочерью — не возражаю, но вместе с тем она — достояние всего мира — не забывайте этого.

Они столкнулись взглядами, и я почувствовал надвигающуюся грозу.

— Предоставьте девочке самой решать, как и с кем ей жить дальше,— сказал я устало.

Аля молча подошла к Иленару и взяла его за руку.

— Выбор сделан.

Аристер прикусил губу, но тут же улыбнулся и сказал:

— В любом случае вы можете рассчитывать на нашу поддержку. И вообще, нам следует держаться друг друга. Ведь мы оба, как я понимаю, желаем блага и процветания этому миру.

— Поговорим об этом потом,— буркнул Черный Повелитель.

— А сейчас...— Ас, азартно потирая руки, хотел сказать что-то умное, но я его перебил:

— А сейчас мне хочется напиться. Надеюсь, в подвалах крепости есть винный погреб?.. Тогда приглашаю всех составить мне компанию...

Эпилог

Мы пропьянствовали весь остаток дня, всю ночь и весь следующий день. Моим друзьям было весело, а я, чем больше нагружался, тем сильнее скручивала меня тоска. Теперь, когда Координатор был мертв, я словно утратил смысл жизни.

Теры больше нет. И никогда не будет. Никто не в силах вернуть ее... Разве что...

Сердце Альтиндора...

В голове родилась безумная мысль. А что, если попросить Алю... Она ведь всемогущая, хоть и маленькая. Может быть, она... может быть, у нее получится...

К счастью, я смог отказаться от этой идеи.

ЕЕ больше нет!

Но не думать о ней я не мог.

На третий день мы каким-то образом очутились в Сайне, и комендант города угощал нас лучшим вином из своих запасов. Потом мы пили где-то еще. Где — не скажу точно, где-то в Найроване. После этого мои друзья куда-то исчезли, а вместо них я обнаружил себя в окружении каких-то забулдыг, примчавшихся на сладкий запах халявы. Потом... Что было потом — я не помню.

Очнулся я в Яровэне, на могиле Теры, пришел к выводу, что нужно было как-то жить дальше.

Но как?!

Днем перед моими глазами стоял образ Теры. А ночами его сменяла мерзкая обгоревшая физиономия Координатора, пытавшегося мне что-то сказать.

Даже после смерти не было от него покоя!

И вместе с тем я ни на секунду не пожалел о содеянном. Словно внутри меня что-то умерло — вместе с моим заклятым врагом.

Бездействие было невыносимо, и я отправился в новое путешествие по миру. Опять побывал в Фавере, в уюмской пустыне, посетил Йолу. Там я узнал, что Император Апсе-Фэр потерпел поражение под стенами Или-Сулу, бежал в Джавге-Да-Зан, где был арестован заговорщиками и прилюдно казнен. На троне его сменил мой знакомый Ян-Каш. Первым делом он устроил преследование вчерашних противников, так что кровопролитие в бывшей империи перешло на новый виток.

Потом я долго стоял на берегу озера Юа. Сканер Проводника в моей руке радостно горел зеленым, когда я направлял его в сторону острова Хенге. Там находился Пробой, через который я мог мгновенно попасть в свой родной мир. Но чтобы его открыть, мне нужны были координаты мира. Их знал один лишь человек в маске, которого я убил собственными руками.

Вот так, создаем проблемы, чтобы потом их решать...

Покинув бергу озера, я решил навестить Нирвану, но убогая хижина беспечного любителя дурман-травы пустовала.

Надеюсь, с ним все будет хорошо...

После этого я снова отправился на Берег Страха, встретился с Асом. Он серьезно закрутил с Парсой и просто светился от счастья. Что ж, совет да любовь... Повидался я с Громом, ставшим правой рукой Черного Повелителя, с самом Иленаром, с Алей. Черный Повелитель решил все же пока не лезть в Найрован — на Берегу Страха хватало своих забот. Но вместе с тем в корне пресекал любые попытки посягнуть на его вотчину. Впрочем, после смерти Координатора численность желающих поживиться сокровищами Черного Повелителя резко сократилась. Остальных у Перевала встречало войско, сплошь состоящее из бессмертных юнитов, коими и командовал неутомимый Гром.

Я погостил на Берегу Страха пару недель. Лучше не стало. Зато я окончательно решил, как жить дальше.

— Я ухожу,— сказал я Асу, едва окончательно определился со своими планами на будущее.

— Надолго? Когда вернешься?

— Ты не понял. Я решил совсем уйти, покинуть Альтиндор.

Он уставился на меня, как на умалишенного. Что ж, имеет полное право.

— И куда ты пойдешь? Насколько я понимаю, координаты нашего мира человек в маске унес с собой в могилу.

За кружкой терпкого вина я раскрыл ему тайну Координатора. Рассказал и о том, что узнал от Охотника.

— Кроме нашего есть тысячи других миров, где я еще не был.

После этих слов мой друг только утвердился в мысли, что у меня не все в порядке с головой.

— Есть такой небольшой мирок, называется Яргос,— продолжил я.— Его обитатели существуют за счет предоставления услуг путешественникам между мирами. Яргос по сути — огромный вокзал, с которого можно попасть практически в любой другой мир. Возможно, там мне помогут вернуться домой.

— Где же он находится — этот Яргос?— спросил Ас.

— Нигде... И не смотри на меня так. Этот мир чем-то похож на виртуальный. Он создан в Пустоте, обжит, развивается, но у него нет ни своей Вселенной, ни своего Сердца. Это небольшой замкнутый мирок... В общем, я и сам пока толком не знаю, что это такое. О Яргосе немного писал Охотник, так что... Сам понимаешь: лучше один раз увидеть, чем...

— Оно тебе надо?— с сочувствием спросил Ас.

— Не могу я здесь оставаться! Все напоминает о НЕЙ. Я или с ума сойду, или руки на себя наложу. Устал я так жить...

— Что ж, если решил... Когда уходишь?

— Скоро...

— Помнится, я задолжал тебе за то, что втянул в свою авантюру?— спросил я Аса, когда пришла пора прощаться.

— Ты? Когда? Не припомню что-то.

— Да ладно, не с собой же мне его тащить,— и я протянул другу "Камень крови".

— Да ну нафиг!— только и смог он сказать, не скрывая восторга.

— У меня к тебе будет только одно условие: время от времени навещай... Теру.

— Мог бы и не просить — сам знаю... Ильс...— он обнял меня на прощание.

И мы расстались.

В Лабиринте, очищенном юнитами Черного Повелителя от нечести, меня поджидал Аристер. Вот уж с кем мне не хотелось встречаться.

— Уходишь?— спросил он меня.

— Угу,— с неохотой ответил я.

— Ты уверен? Подумай хорошенько. Сейчас в Альтиндоре начинается новая эра. Мир постепенно утрачивает свои условности, день ото дня становится реальнее. В одной из деревень у Падшего и девушки-НПС родился ребенок. Представляешь? И это еще не все. Моряки говорят, что видели к востоку от Альтиндора какую-то землю. Она огромна, наверняка, новый материк. Что там? Никому не известно. Не хочешь быть среди тех, кто первым ступит на эту землю?

— Не-а.

— Ты многое потеряешь, если уйдешь. Здесь есть люди, которые тебя любят и уважают, готовые заступиться за тебя и поддержать в трудную минуту. Если хочешь, можешь примкнуть к нам. Мы вместе приведем этот мир к процветанию.

— Я не хочу иметь с вами... нет, с ТОБОЙ ничего общего.

— Почему?— удивился Аристер.

— Потому что... Ты должен был раньше... сам прикончить этого ублюдка Координатора. Тогда бы Тера была жива.

— Вот оно что... Ну, извини, не мог я. Ведь, как ни крути, но я и он — это один и тот же человек. Не мог я, понимаешь?

— Не понимаю... Кстати, что с Гаметом?

— Не знаю. После смерти Координатора он исчез, больше его никто не видел.

— Понятно.

Мы помолчали.

— Знаешь, что там?— кивнул я в сторону Пробоя.

— Понятия не имею. Координатор знал, а я — нет.

— Ладно, может быть, еще увидимся — расскажу, что там интересного.

— Это вряд ли,— покачал головой Аристер.— Если ты уйдешь, назад дороги не будет.

— Это почему?

— Мы не хотим, чтобы этот мир стал проходным двором. Это НАШ мир и чужим здесь не место. По крайней мере пока он, так сказать, не встанет на ноги. Поэтому после того, как ты переступишь ПОРОГ, больше никто не сможет ни выйти отсюда, ни войти.

Аристер взмахнул рукой, и в тот же миг из ниш в скалах выскочили два знакомых "минигана" и нацелились на Пробой вращающимися стволами.

— Система самонаведения, немного магии, бесконечный боезапас...— начал перечислять мой собеседник.

— А вы времени даром не теряли,— усмехнулся я.

— И это еще не все... Больше не скажу ни слова, но, поверь, сюда постороннему лучше не соваться.

— Понятно.

Может, оно и к лучшему. Не стоит возвращаться туда, где когда-то был счастлив. Пусть и недолго...

— Что ж, в таком случае прощай, Аристер.

— Прощай. И не держи зла.

— Постараюсь,— ответил я и повернулся к Пробою.

На моем плече висела винтовка, за поясом — пистолет. Второй с единственным аккумулятором я подарил Грому. А то что же он за командир — без пистолета? У меня еще осталась три аккушки. На какое-то время должно хватить, а там, может быть, и новыми разживусь. Кроме пистолета на поясе висел меч, за плечами — лук и колчан со стрелами. Грудь прикрывал панцирь, покрытый "камнями крови". Возможно, в другом мире уюмская магия утратит свою силу, но я уже сросся с этим доспехом. Еще я взял с собой несколько Игл, пару гранат, вечный нож, два комплекта агликоля, перевязочный материал, съестной запас на несколько дней, две фляги с водой, Анализатор...

В общем, затарился под завязку и со стороны выглядел более чем... необычно.

Я достал Проводник, снял его с предохранителя. Кольца уже были выставлены на координаты соседнего с Альтиндором мира — их я обнаружил в дневнике Охотника.

Я зажал Проводник в ладони, поднял его так, будто освещал пространство впереди себя фонариком, направив на Пробой, и большим пальцем вдавил кнопку-сканер в корпус цилиндра.

Скалы передо мной исказились, поплыли, словно подернутые маревом...

Работает...

Я усмехнулся и шагнул вперед.

Прощай, Альтиндор... Здравствуй, новый мир, неведомый...