Солнцеворот

— Жан, сдвинься правее, к Рену, — Вельвет вскинула неразлучную фотокамеру. — Синдер, шаг налево. Неополитан, раскрой зонтик. Встань, как только что, и возьми своего парня за руку.

— Кхр!... — мужчина подавился ругательством. Синдер, ошалев от наглости, выполнила просьбу фотографа.

— Ятсу, клинок убрал! Бликует же!

Ятсухаши ругательством не подавился, но просьбу выполнил. Вельвет живо сделала несколько кадров — пока лунный свет не ушел — и довольно хмыкнула:

— Гость в дом! По гостю, правда, и честь. Но все же...

— И какую же секретную технику ты рассчитываешь поиметь с этого снимка? — Синдер опомнилась первой.

Вельвет засмеялась открыто и светло:

— Такую, для которой нужны двое, Синдер! Двое. Пара!

Синдер остановилась. Наводчик не соврал: вот она, Руби Роуз, частенько приходящая к загадочному камню над обрывом. Только девчонка не одна. С ней две команды первокурсников; для Синдер Фолл мелочь. Но те четверо на крыше землянки... Коко Адель с ее проклятой сумочкой, которой можно проломить голову, даже и не пуская в ход смертельную начинку. И тот слепой непредсказуемый боец. А еще здоровяк с длиннющим клинком, никогда не сворачивающий с боевого курса. И да, Вельвет, фавн-кролик, но даже она...

— Не боишься?

Вельвет хмыкнула:

— Синдер. Я не знаю, с кем вы там, на темной стороне, привыкли общаться. Но мы Охотники. Может быть, мы и умрем сегодня. Но умрем так, что вы обзавидуетесь.

Торчвик отзеркалил выражение лица девушки. Сказал негромко, не пытаясь перекричать снова набирающий силу ветер:

— Стиль. Уважаю.

— Коко. Заслуженная швея. Выпендрежница! — одними губами ответила Синдер. Незримые драконьи крылья распахнулись, за мгновение испарив снег на земле, а летящий снег сделав холоднющими каплями. Пирра охнула, ощутив беспричинную, тугую, тоскливую боль в груди. Жан припал на колено, подперев щит плечом.

Ятсухаши заметил, что аура Фолл не накрывает Романа и Нео: те оказались как бы за скобками, вне шара ярости, отгороженные прозрачной цилиндрической стеной.

Синдер тоже заметила ущербность ауры, выругалась беззвучно. Драконьи крылья схлопнулись, как и не было — над гостями пролился короткий мерзлый ливень, смесь льда, дождя и мокрого снега. Роман глубже нахлобучил фуражку и завернулся в крылатку. Неополитан, так и не сложившая зонтик, вежливо прикрыла им рослую спутницу, поднявшись ради этого на носки. Фолл вытаращилась на соратницу сверху вниз, всей позой озадачившись: “Малявка с лиловыми волосами жалеет меня? Меня, Синдер Фолл?”

Развернувшись, троица гостей без единого слова растворилась в накатившем снежном заряде, пропала в метели — только Нео на прощание недвусмысленно поблагодарила Охотников улыбкой!

Охотники держали строй и грелись аурой еще добрых полчаса, до того самого мига, когда в очередном прояснении стартовал чужой черный транспортник, и вновь перечеркнул белый диск луны; и Фокс, наконец, сказал, что больше поблизости никого не чует. Лишь тогда все снова набились в теплую землянку, только вот спать уже никого не тянуло: предбоевое возбуждение не выключишь нажатием кнопки.

Расположились кто за столом, кто на печке. Вайсс опять мурлыкала песенку. Руби, чертя пальцем по золе, негромко рассказывала Коко:

— ...Промежуточный патрон... Да. Прах детонирует в гильзе, и поршень-толкатель выбивает саму пулю. Конечно, потери. Дальность не очень. Вообще не очень. Зато бесшумно. Абсолютно бесшумно, только механизм чуть-чуть лязгает. Весь взрыв — и газы, и звук — остается в гильзе промежуточного патрона.

Ятсухаши подмигивал Рену:

— Что-то Нора твоя сильно спокойная. Забыл ночью... Подзарядить?

— Не при всех же.

— Ах ты, кобель! — Нора взвесила приятелю полноценного леща по затылку. — То, типа случайно, под юбки заглядываешь. То в одном полотенце, типа, тактику обсуждать припрешься...

— Рен, раз у тебя с подзарядкой все нормально...

Продолжение Рен разобрал только после дружного смеха:

— ... Сходите-ка вдвоем с Жаном проверьте наш “буллхэд”, — распорядилась Коко. — И ни в коем случае не ввязывайтесь там в бой, сразу зовите нас. Ятсу, а мы прикроем их с крыши. Мало ли что.

Парни вышли в метель — то стихающую, то завывающую вновь — и побрели к занесенному по самый киль транспорту на дальней стороне вырубки. Ятсухаши с крыши землянки смотрел им вслед; лидер CVFY встала рядом, заслоняясь рукой от снега.

— Тебе не холодно?

Ятсухаши хмыкнул — неслышно в метели — сказал громче:

— В монастыре не такое бывало.

— Что думаешь? Почему вдруг Синдер, с ее-то темпераментом и силой, не полезла в бой? Торчвик не слабак, и Нео не овца.

— Именно, что не овца, — сказал Ятсухаши. — На том ее Вельвет и сделала. Полностью, еще до начала. Вот она — мастер. Нам повезло, что Вельвет в нашей команде.

— Не поняла.

— Фотограф, прежде всего, должен увидеть кадр. И Вельвет увидела. Не знаю, что именно. Взгляд, кривую ухмылку, дрожание пальцев, постановку ноги... Не думаю, — Ятсухаши в очередной раз протер платочком свой громадный клинок, — что и сама она сумеет внятно сформулировать.

— Что же она увидела?

— Что против нас не трое. Против нас — двое и одна. И Вельвет сразу же ткнула именно в эту слабую точку. Она так и сказала Синдер: “Нужна пара!” Подразумевая, что у Синдер, как раз, пары-то и нет. Пара вот она, рядом — но Нео умрет за Романа, и с особенным удовольствием убьет Синдер за Романа же. А идти в бой и ждать кол в спину от союзника? Синдер задавака, но не дура.

Коко медленно повернулась кругом, осмотрелась и осторожно сказала:

— Неплохо вас готовили в монастыре. Я вот ничего подобного не заметила... Никогда не спрашивала, почему ты ушел.

Ятсухаши двинул могучими плечами — на голом торсе снежинки быстро таяли.

— Было бы здорово, — сказал мечник, тоже аккуратно поворачивась, вглядываясь в серую сырую ночь, — если бы боги существовали. Если бы темный бог поссорился со светлым.

Адель не переспрашивала и не перебивала. Ятсухаши переступил поудобнее и переложил меч на левое плечо, даже не вздрогнув от прикосновения холодного металла.

— Если бы можно было сказать: вот человек, совершивший злое. Но не он виновен! Его заставили злые силы! А тех злых, соответственно, заставили тоже. За далью даль, за гадом гад, но все сволочи в цепочке скорее жертвы, чем настоящие ублюдки. Ах, пожалейте же их! Ах, войдите же в их положение! Простим их, соединимся с ними, убьем истинное великое Зло, разрушим черный замок... И настанет царство истины!

Адель проглотила ругательство и тихо, злобно, раздельно произнесла:

— Оно. Никогда. Не настанет!

— Вот потому-то я и ушел из монастыря.

Помолчали, наблюдая, как Жан и Рен осторожно топчутся вокруг транспорта, нашаривая в заносах штормовые растяжки, и как медленно, по колено в снегу, обходят “буллхэд” по часовой стрелке.

— Ты пожалел Синдер, — соратников Адель знала едва ли не лучше, чем они сами себя знали.

Ятсухаши не смутился:

— Конечно. Кто бы не пожалел. Торчвиком командовать я бы не рискнул.

— Еще влюбись мне тут.

Мечник ухмыльнулся:

— Три войны не достигают той победы, как одна лишь разделенная любовь.

— Разделенная.

Ятсухаши махнул свободной рукой:

— Да. И суп варить Синдер наверняка не умеет.

— Разве что вскипятить озеро целиком: уха на весь Белый Клык сразу... Ятсу, я разве для этого учила тебя ухаживать за девушками?

Мечник ответил уже серьезным тоном

— Из монастыря вышла заготовка, говорящее мясо. Человека из меня сделала ты.

— Благодарю. Но Синдер тут причем?

— Думаю, из нее тоже кто-то делал человека. Но не осилил общее решение задачи, ограничился, как говорит профессор Ублек, частным случаем.

— Частный случай человека — это как?

— Чей-то человек. Человек Торчвика, человек Озпина, человек Якоба Шни...

Адель опять осмотрелась. Ятсухаши не стал вертеть головой:

— Жан и Рен возвращаются. Уже на середине обратной дороги.

* * *

На середине обратной дороги Жан сказал:

— Рен, что такое “командирская башенка”?

Друг почесал затылок:

— Башни связи знаю, но их знают все. Ну, еще крепостные башни, только их же не строят уже давным-давно. Ты это к чему?

— Сам не знаю. Ходил сейчас вокруг “буллхеда” и думал, куда бы тут командирскую башенку вкорячить. Вайсс какие-то песни странные поет. Милашка Руби на голубом глазу изобретает “промежуточный патрон”, бесшумный и беспламенный, идеальное оружие убийцы... Синдер Фолл вместо обычного “руби-стреляй, потом разберемся!” разговаривает с Охотниками, слушается Вельвет... А шутку с фотокамерой я вообще не понял. Что за ночь такая, Рен?

Рен внимательно посмотрел на лидера и друга:

— Жан. Забей.

— Как это — “забей”?

— Так. Забей и все. Кончится ночь, все пойдет, как было. И нарубишься, и настреляешься, и продолжения не захочешь.

— А...

— А это просто Кот-Мистраль опять на форуме херню несет.

(с) КоТ

Гомель

Зимний солнцеворот 2018г

<