Солнцеворот

Солнцеворот

Когда зима приходит,

С деревьев листья облетают,

И лишь сосна

Зеленой остается

На горном пике.

(с) Хатано Хидэхару, 1579

— Ой, Вайсс, ты запела?

Если снежная блондинка и смутилась, то виду не подала:

— Надо же мне поддерживать форму хоть немного... Извини, если разбудила.

Янг помотала золотыми волосами, подумала, что уже можно их немного постричь... Сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, и, наконец-то, решительно вышла наружу.

Снаружи, насколько позволяло видеть маленькое окно, простирался снег. Белая искрящаяся равнина, торчащие как попало черные ветки и кривые мощные стволы леса на горизонте... Обрыва и камня над обрывом отсюда видно не было; Вайсс покосилась на сопящих подруг, но разобрать, где там Руби, не смогла.

Снова хлопнула дверь, вернулась немного дрожащая Сяо Лун:

— Снегопад кончился. Луна показывается, но ветер еще рвет вовсю.

— Как там транспорт?

— Замело — не отличить от холма. Близко не подходила.

— Утром, я думаю, мальчики расчистят.

Мальчики спали на лавках вдоль стен. Ли Рен даже сопел аккуратно, сосредоточенно, словно бы важное упражнение выполнял, свернувшись на лавке, укутавшись от мороза, спрятав лицо. Жан просто лежал на спине, поставив к стене щит — чтобы хоть чем отгородиться от мерзлых бревен — а прадедовский меч положив под правую руку. Хитрюга Фокс пристроился сидя — зато правым боком вдоль печки.

Здоровяку Ятсухаши внизу места не хватило, и он поместился на получердаке, прямо над входом, где прежние обитатели домика хранили черпаки, ведра, сита, топоры и лопаты, и всякое прочее, необходимое для выгонки скипидара. Места на полатях было не так, чтобы очень. Ятсухаши всю первую половину ночи ворочался, пока не нашел удобную позу и не уснул — тогда только труха перестала сыпаться на дежурную.

Дежурство девушки поделили между собой — с вечера Нора, с полуночи Вайсс, успевшая немного подремать в транспортнике, пока летели. Под утро Вайсс планировала разбудить Пирру, но Янг проснулась раньше.

Обыкновенно Руби ходила к памятному камню одна. Охотнице легендарной академии Бикон, даже первокурснице, любое число гримм-тварей не стало бы преградой. Но... Зачем отмахиваться в одно лицо, если есть команда? Друзья мы, или кто? Янг подтянула Жана, тот всю JNPR. А, когда отпрашивались у ректора, великий Озпин решил не посылать академический транспортник. Попросил выпускников, знаменитую CVFY — те исхитрились урвать где-то собственный “буллхэд” — отвезти первокурсников, заодно и приглядеть, чтобы в дикой местности никто их не обидел. Пожалуй, в другое время Сяо Лун обиделась бы на подобное недоверие. Но сейчас она тревожилась только за младшую сестренку, за Руби Роуз. Все-таки не каждый день ходишь к матери на могилу!

Тут Янг вздохнула: о собственной своей матери она не имела даже и таких вестей. Напротив, доходили слухи, что Рейвен Бранвен видели там-то и там-то... Янг выросла достаточно, чтобы понимать: пока она доберется к месту последней засечки, Рейвен успеет переместиться на половину обитаемого мира... Куда угодно, только не к родной дочери! Гримм-прах! Почему?!

Янг еще недостаточно зачерствела, чтобы не плакать.

В общем, на обрыв они сходили вдвоем. На обратной дороге, пока сестры ревели друг в дружку, их прикрывали Блейк и Вайсс — но ни единая черная тварь, ни единый зверь-гримм команду RWBY не побеспокоил.

Когда вернулись к единственной на всю округу поляне, на которую Коко удалось втиснуть “буллхэд”, причину такого миролюбия увидели сразу. Весь горизонт на севере закрывала сизая громада надвигающегося бурана. Лететь в бурю показалось глупым риском; пережидать ураган в тоненькой коробчонке транспортника тоже не сильно хотелось. Неугомонный Рен, успевший пробежаться вокруг, заметил оставленный лагерь смолокуров. Собственно, полянка для посадки транспорта и появилась на месте сведенного леса. Вдоль уцелевшей опушки обнаружились несколько развалившихся шалашей, аккуратно выложенный камнями родник, не замерзший даже сейчас, в самый зимний солнцеворот — и главное строение, обширная землянка, где сохранилась громадная, низкая, плоская печь для топления скипидара. Когда-то здесь топили не вчерную, а культурно, в котлах, разделяя смолу на масло, собственно скипидар, и отдельно деготь. С тех прошло немало лет, и перегонные котлы с печи давно срезали на ценный металл. Но закопченную кирпичную топку никто, к счастью, корежить не стал. Буран во весь горизонт живо придал Охотникам ума и догадливости, так что к темноте печь была затоплена, все выявленные трещины плотно забиты глиной со дна родника. Большой чехол с транспортника натянули поверх землянки, сразу избавившись от сквозняков. Малый чехол от кабины постелили на печку, и в него завернулись девчонки. Чехлы на двигателях оставили: снега набьется, утром не улететь будет. Успели еще договориться, кому куда ночью выходить — и тут ударило.

Ударило, завыло, заскрипело в уцелевших деревьях; заплакало и засвистало в трубе, потянуло сразу отовсюду сквозняками, белые змейки снега полезли в щелястую дверь, ухватили за ноги. Исчезло небо, исчезли деревья, пропал край обрыва, и даже запах пересохшего дерева, скипидара и горячей глины выдуло из низенькой хатки, заместило свежим, влажным, холодным дыханием севера — привет Вайсс от земляков, с ледяной Атласской родины!

Впрочем, сквозняки довольно скоро прекратились: низкую землянку замело, плотно прижав чехол к стенам, укутав поверх него снегом по колено. Тогда все, наконец-то, согрелись. После дня беготни по хмельной сырости, возни с тентами, добычи глины в ледяной воде, после горячего ужина из больших термосов, разморенные в тепле Охотники заснули мгновенно; одна лишь дежурная Нора, выпросив у Блейк роман, героически читала его перед маленьким окошком. Вайсс, помнится, еще подумала, что в окошке редкостно прозрачное стекло, и весьма удивилась — в такой-то глуши? Но тут же и поняла, что в окошке просто ничего нет. Решив, что хватит с них щелей в дощатой перекошенной двери, Вайсс влепила в окно самый надежный, самый долгоживущий из прозрачных глифов — и тоже провалилась в мутный беспокойный сон.

К полуночи, когда Нора уже зевала вовсю, буран выдохся. В разрывах туч показывалась громадная луна, прекрасная и пугающая. Клочья облачного фронта, отходящего крыла непогоды, неслись поперек лунного диска, словно на скачках. Вайсс умылась горстью снега за дверью, запрыгнула на покатый верх землянки — но ничего тревожного не углядела. Вернулась, подобрала оставленную Норой книжку. Благо, через прозрачный глиф света от луны вполне хватало... Увлекшись, Вайсс и не заметила, как проснулась Янг.

— Давно ты не пела, — с неожиданной тактичностью сказала Янг. — Что-то новенькое?

Вайсс посмотрела на темный потолок, потом на печку.

— Помоги-ка...

Вдвоем девушки затолкали очередное полено — вчера перед бураном рубили наспех, не до измерений было. Иное полено влезало, иное приходилось втискивать боком или наискось; пять или шесть вовсе не поместившихся пришлось тушить снаружи в снегу, потому как дальний торец их успевал загореться, а за ближним так и не удавалось закрыть заслонку.

Вернувшись к окну, Вайсс подняла вдруг руку:

— Тихо! Странный гул...

Янг распахнула взвизгнувшую дверь, выскочила. Вернулась:

— Никого. Ветер идет по вершинам, слышно, как накатывается. Но давай-ка я не буду ложиться, на всякий случай... Так что пела? Можно узнать?

Вайсс помотала головой:

— Со сна лезет всякая муть в голову.

— А все-таки?

Снежная блондинка посмотрела на золотоволосую — голубые глаза в фиалковые — и сдалась:

— Только не ржать! А то знаю я тебя!

Янг Сяо Лун обвела взглядом спящих товарищей и кивнула. Вайсс тихонько пропела начало:

— В заповеднике, среди черных гримм...

Вроде бы подруга не смеется, можно продолжить:

— Жила-была Синдер Фолл, ноги длинные...

По лунному диску пронеслась тень — черная, внушительная, с резкими четкими краями — и тотчас пропала в очередном обрывке туч, заходя на вертикальную посадку поодаль, за краем вырубки. Вайсс перехватила рапиру:

— Транспортник!

— Ну вот, накаркала, — без особого удивления Сяо Лун постучала спящего Жана в подошву, — вставайте, тревога!

Жан подхватился, будто и не спал — уже с мечом в руке, уже сгребая щит, ожесточенно хлопая глазами. Лидер команды JNPR двигал то правой, то левой рукой протереть веки — но в правой был меч, а в левой щит, и движение обрывалось, толком не начавшись. Ятсухаши заворочался, доски полатей под ним разъехались, и он спрыгнул, загородив проем, так что Рен, уже изготовивший кинжалы, чуть было не ткнулся в широкую спину товарища.

Чехол на печке взбугрился. Бугор двинулся налево, поднимая волну запаха сухой горячей глины, уткнулся в стену, зашипел. Двинулся направо, ткнулся в Пирру, зашипел — Пирра зашипела тоже. Тогда чехол откинулся и над печкой засверкали желтые глазища Блейк.

Ятсухаши выскочил первым, за ним Жан, следом Рен, потом Фокс. Парни развернулись неровной цепочкой. Выбежала Вайсс, поднялась на крышу землянки.

— Где наш “буллхэд”? Вайсс, ты видишь?

— Левее, — вступила Коко Адель, лидер той самой легендарной CVFY. — Отсюда не видно, и к лучшему. Пусть они считают, что там просто снежный пригорок.

Ветер не унимался. Вайсс, подняв рапиру, осматривалась — но заряды метели то и дело скрывали луну, загораживали лес.

— Что вообще случилось?

— Транспортник сел.

— И что?

— Ночь. Зима. Буран. Кому надо лететь сюда лично, если любое сообщение, даже сверхсрочное, прекрасно можно сбросить любому из нас на свиток?

— Логично. Вывод?

— Кто-то спалил сестренку в прошлый раз, — вышла и Янг. — Решил сегодня ее подловить.

— Получается, Озпин знал. Как минимум, догадывался. Потому и попросил именно нас, — Коко подтянула поближе собственное оружие. Но метель не давала ни малейшего представления, откуда ждать гостей.

Вышла Руби, разложила свой длинный ствол. Нашла взглядом Янг, покраснела:

— В следующий раз буду спать в обуви!

— Зато ноги отдохнули, — отрезала старшая сестра, — сейчас это может быть важно.

— В смысле? — Жан крутил головой, светлые прямые волосы почти горизонтально лежали на потоках метели.

Пирра щелкнула копьем о щит:

— Янг сейчас ей ботинок шнуровала. Чтобы скорее.

Фокс учуял приближающихся первым: взамен зрения судьба дала ему исключительное ощущение пространства. Обучение в Академии Бикон выковало из подарка судьбы настолько мощный инструмент, что Фокс мог двигаться и вести бой не хуже любого зрячего. Вот и сейчас, в мешанине треска сбитых веток, свиста ветра, хруста снега, Фокс уловил те самые звуки шагов:

— Справа, с опушки. Трое! Дыхание, как у людей. А ощущение... Помесь гримм с прах-мотором!

— На каждую команду по штучке, — Коко хмыкнула. — Разберемся по четверкам, просто для красоты?

Неизвестно, кого искали незваные гости — может быть, просто заметили столб горячего воздуха из печки, над землянкой — но встретить сразу три полные команды Охотников они явно не ожидали.

Метель трепала не успевший слежаться снег, волокла по ногам холодной сырой поземкой, расшатывала верхушки деревьев, стелила редкий подлесок, что траву. Из метели перед гостями выросли сперва четверо. Крепыш с пшеничными волосами, правильным лицом, со щитом и тяжелым родовым прямым одноручником — Жан Арк. Рыжая девушка в пухлом розовом жилете, теплых шароварах, верхом на молоте — Нора. Еще одна рыжая, даже красно-медная: доспех, щит, копье, прямой спокойный взгляд профессионала — Пирра Никос. Наконец, гибкий брюнет в зеленом укороченном халате, пижонские белые штаны, парные кинжалы — Рен. Команда JNPR. Первокурсники-то первокурсники, но их четверо.

А чуть левее, перед землянкой, еще четверо. Мелкая девчонка в красном капюшончике поверх костюма, еще бросаются в глаза высокие шнурованные ботинки, наизготовку длинный ствол, куда легко можно палец вложить — Руби Роуз. Девочка-снежинка с поднятой “на плечо” рапирой, белое пальто, вышивка белым по белому — ничего не разберешь уже с пяти шагов, но стиль, положено! — Вайсс Шни. Девчонка-фавн, черные уши, черные волосы, широкие скулы, желтые глаза, сияющие даже в серой ночи; черный костюм, черные ботиночки, в черных ножнах катана — Блейк Беладонна. Наконец, соломенная блондинка в коричневом пальто: темно-синие глаза, солнечная улыбка, парные перчатки с секретом — Янг Сяо Лун. Команда RWBY, причем тоже полностью.

Ну, а главное блюдо на крыше землянки — вокруг дымохода. Женщина в коричневом, брючном, до изумления точно сидящем — Коко Адель. Сумочка в цвет костюма, в той сумочке главный козырь, по мощности как бы не перекрывающий всех прочих. Рядом фавн: девчушка-кролик, брючный костюмчик репортера, жилетик, галстук-бабочка. Фотокамера... Та самая. Что ей сфотографировано, то Вельвет может применить в бою. Слепой парень, куртка-брюки, волосы будто бы выцветшие, рассеянная улыбка гения — Фокс. Рядом здоровенный полуголый брюнет в широченных шароварах, с длинным, слабо изогнутым клинком: Ятсухаши. Ему плевать на погоду, на силу и ауру противников; ему вполне хватает простенького меча но-дачи. Благо, на нехватку собственной силы бывший воспитанник монастыря еще не жаловался... Опытные, сработанные, какими RWBY и JNPR станут еще лет через пять — команда CVFY.

Каждый Охотник уникален. Собственное Проявление. Собственное оружие, часто сделанное под себя. Конечно, собственная тактика. Кто-то страшен в ближнем бою, кто-то предпочитает ставить окончательные точки на снайперских дистанциях. Кто-то готовит поле боя задолго до сражения, и тем побеждает. Кто-то полагается на вдохновение, и угадать его замысел потому невозможно, что нет никакого замысла, есть лишь мгновенная реакция и достойная поэта импровизация. Вывод прост: не видя соперника, невозможно планировать схватку даже начерно. Поэтому три команды спокойно ждали, пока прилетевшие на транспортнике визитеры подойдут близко.

Гости вышли на открытое место — словно подыгрывая, стих ветер, оборвался поток облаков, и громадная расколотая луна Ремнанта заискрилась на пухлом, влажном еще, снегу, и визитеры сделались различимы во всех деталях.

Высокую золотоглазую брюнетку в красном, коротком, открытом платье все узнали сразу. Та самая Синдер Фолл, про которую Вайсс мурлыкала песенку на вахте. Огненная аура, позволяющая вовсе не замечать ни холода, ни ветра, облекала Синдер сложенными драконьими крыльями. Справа от нее аккуратно, словно кот по мелкой луже, переступал по снегу высокий мужчина в отлично сидящем белом кителе, темных брюках и ботинках, темной же короткой крылатке. Рядом скользила девчонка в мужском костюме, ростом ниже почти всех присутствующих, несущая на плече сложенный большой зонтик. Свет луны падал на новых гостей справа-спереди, хорошо высвечивая золотистую цепочку, красный подбой крылатки, кокарду на фуражке мужчины: смеющийся череп. Даже можно было различить, что волосы у мужчины под фуражкой рыжие, а у его спутницы под мужской же шляпой-котелком волосы лиловые; и еще серебрился снег на белых высоких ботинках девушки, зашнурованных под самое колено, чтобы беречь голеностоп во всяких там прыжках-перекатах; и Жан, вспомнив, как Янг помогала сестре со шнурками в таких же высоких ботинках, невольно улыбнулся.

— Жан, сдвинься правее, к Рену, — Вельвет вскинула неразлучную фотокамеру. — Синдер, шаг налево. Неополитан, раскрой зонтик. Встань, как только что, и возьми своего парня за руку.

— Кхр!... — мужчина подавился ругательством. Синдер, ошалев от наглости, выполнила просьбу фотографа.

— Ятсу, клинок убрал! Бликует же!

Ятсухаши ругательством не подавился, но просьбу выполнил. Вельвет живо сделала несколько кадров — пока лунный свет не ушел — и довольно хмыкнула:

— Гость в дом! По гостю, правда, и честь. Но все же...

— И какую же секретную технику ты рассчитываешь поиметь с этого снимка? — Синдер опомнилась первой.

Вельвет засмеялась открыто и светло:

— Такую, для которой нужны двое, Синдер! Двое. Пара!

Синдер остановилась. Наводчик не соврал: вот она, Руби Роуз, частенько приходящая к загадочному камню над обрывом. Только девчонка не одна. С ней две команды первокурсников; для Синдер Фолл мелочь. Но те четверо на крыше землянки... Коко Адель с ее проклятой сумочкой, которой можно проломить голову, даже и не пуская в ход смертельную начинку. И тот слепой непредсказуемый боец. А еще здоровяк с длиннющим клинком, никогда не сворачивающий с боевого курса. И да, Вельвет, фавн-кролик, но даже она...

— Не боишься?

Вельвет хмыкнула:

— Синдер. Я не знаю, с кем вы там, на темной стороне, привыкли общаться. Но мы Охотники. Может быть, мы и умрем сегодня. Но умрем так, что вы обзавидуетесь.

Торчвик отзеркалил выражение лица девушки. Сказал негромко, не пытаясь перекричать снова набирающий силу ветер:

— Стиль. Уважаю.

— Коко. Заслуженная швея. Выпендрежница! — одними губами ответила Синдер. Незримые драконьи крылья распахнулись, за мгновение испарив снег на земле, а летящий снег сделав холоднющими каплями. Пирра охнула, ощутив беспричинную, тугую, тоскливую боль в груди. Жан припал на колено, подперев щит плечом.

Ятсухаши заметил, что аура Фолл не накрывает Романа и Нео: те оказались как бы за скобками, вне шара ярости, отгороженные прозрачной цилиндрической стеной.

Синдер тоже заметила ущербность ауры, выругалась беззвучно. Драконьи крылья схлопнулись, как и не было — над гостями пролился короткий мерзлый ливень, смесь льда, дождя и мокрого снега. Роман глубже нахлобучил фуражку и завернулся в крылатку. Неополитан, так и не сложившая зонтик, вежливо прикрыла им рослую спутницу, поднявшись ради этого на носки. Фолл вытаращилась на соратницу сверху вниз, всей позой озадачившись: “Малявка с лиловыми волосами жалеет меня? Меня, Синдер Фолл?”

Развернувшись, троица гостей без единого слова растворилась в накатившем снежном заряде, пропала в метели — только Нео на прощание недвусмысленно поблагодарила Охотников улыбкой!

Охотники держали строй и грелись аурой еще добрых полчаса, до того самого мига, когда в очередном прояснении стартовал чужой черный транспортник, и вновь перечеркнул белый диск луны; и Фокс, наконец, сказал, что больше поблизости никого не чует. Лишь тогда все снова набились в теплую землянку, только вот спать уже никого не тянуло: предбоевое возбуждение не выключишь нажатием кнопки.

Расположились кто за столом, кто на печке. Вайсс опять мурлыкала песенку. Руби, чертя пальцем по золе, негромко рассказывала Коко:

— ...Промежуточный патрон... Да. Прах детонирует в гильзе, и поршень-толкатель выбивает саму пулю. Конечно, потери. Дальность не очень. Вообще не очень. Зато бесшумно. Абсолютно бесшумно, только механизм чуть-чуть лязгает. Весь взрыв — и газы, и звук — остается в гильзе промежуточного патрона.

Ятсухаши подмигивал Рену:

— Что-то Нора твоя сильно спокойная. Забыл ночью... Подзарядить?

— Не при всех же.

— Ах ты, кобель! — Нора взвесила приятелю полноценного леща по затылку. — То, типа случайно, под юбки заглядываешь. То в одном полотенце, типа, тактику обсуждать припрешься...

— Рен, раз у тебя с подзарядкой все нормально...

Продолжение Рен разобрал только после дружного смеха:

— ... Сходите-ка вдвоем с Жаном проверьте наш “буллхэд”, — распорядилась Коко. — И ни в коем случае не ввязывайтесь там в бой, сразу зовите нас. Ятсу, а мы прикроем их с крыши. Мало ли что.

Парни вышли в метель — то стихающую, то завывающую вновь — и побрели к занесенному по самый киль транспорту на дальней стороне вырубки. Ятсухаши с крыши землянки смотрел им вслед; лидер CVFY встала рядом, заслоняясь рукой от снега.

— Тебе не холодно?

Ятсухаши хмыкнул — неслышно в метели — сказал громче:

— В монастыре не такое бывало.

— Что думаешь? Почему вдруг Синдер, с ее-то темпераментом и силой, не полезла в бой? Торчвик не слабак, и Нео не овца.

— Именно, что не овца, — сказал Ятсухаши. — На том ее Вельвет и сделала. Полностью, еще до начала. Вот она — мастер. Нам повезло, что Вельвет в нашей команде.

— Не поняла.

— Фотограф, прежде всего, должен увидеть кадр. И Вельвет увидела. Не знаю, что именно. Взгляд, кривую ухмылку, дрожание пальцев, постановку ноги... Не думаю, — Ятсухаши в очередной раз протер платочком свой громадный клинок, — что и сама она сумеет внятно сформулировать.

— Что же она увидела?

— Что против нас не трое. Против нас — двое и одна. И Вельвет сразу же ткнула именно в эту слабую точку. Она так и сказала Синдер: “Нужна пара!” Подразумевая, что у Синдер, как раз, пары-то и нет. Пара вот она, рядом — но Нео умрет за Романа, и с особенным удовольствием убьет Синдер за Романа же. А идти в бой и ждать кол в спину от союзника? Синдер задавака, но не дура.

Коко медленно повернулась кругом, осмотрелась и осторожно сказала:

— Неплохо вас готовили в монастыре. Я вот ничего подобного не заметила... Никогда не спрашивала, почему ты ушел.

Ятсухаши двинул могучими плечами — на голом торсе снежинки быстро таяли.

— Было бы здорово, — сказал мечник, тоже аккуратно поворачивась, вглядываясь в серую сырую ночь, — если бы боги существовали. Если бы темный бог поссорился со светлым.

Адель не переспрашивала и не перебивала. Ятсухаши переступил поудобнее и переложил меч на левое плечо, даже не вздрогнув от прикосновения холодного металла.

— Если бы можно было сказать: вот человек, совершивший злое. Но не он виновен! Его заставили злые силы! А тех злых, соответственно, заставили тоже. За далью даль, за гадом гад, но все сволочи в цепочке скорее жертвы, чем настоящие ублюдки. Ах, пожалейте же их! Ах, войдите же в их положение! Простим их, соединимся с ними, убьем истинное великое Зло, разрушим черный замок... И настанет царство истины!

Адель проглотила ругательство и тихо, злобно, раздельно произнесла:

— Оно. Никогда. Не настанет!

— Вот потому-то я и ушел из монастыря.

Помолчали, наблюдая, как Жан и Рен осторожно топчутся вокруг транспорта, нашаривая в заносах штормовые растяжки, и как медленно, по колено в снегу, обходят “буллхэд” по часовой стрелке.

— Ты пожалел Синдер, — соратников Адель знала едва ли не лучше, чем они сами себя знали.

Ятсухаши не смутился:

— Конечно. Кто бы не пожалел. Торчвиком командовать я бы не рискнул.

— Еще влюбись мне тут.

Мечник ухмыльнулся:

— Три войны не достигают той победы, как одна лишь разделенная любовь.

— Разделенная.

Ятсухаши махнул свободной рукой:

— Да. И суп варить Синдер наверняка не умеет.

— Разве что вскипятить озеро целиком: уха на весь Белый Клык сразу... Ятсу, я разве для этого учила тебя ухаживать за девушками?

Мечник ответил уже серьезным тоном

— Из монастыря вышла заготовка, говорящее мясо. Человека из меня сделала ты.

— Благодарю. Но Синдер тут причем?

— Думаю, из нее тоже кто-то делал человека. Но не осилил общее решение задачи, ограничился, как говорит профессор Ублек, частным случаем.

— Частный случай человека — это как?

— Чей-то человек. Человек Торчвика, человек Озпина, человек Якоба Шни...

Адель опять осмотрелась. Ятсухаши не стал вертеть головой:

— Жан и Рен возвращаются. Уже на середине обратной дороги.

* * *

На середине обратной дороги Жан сказал:

— Рен, что такое “командирская башенка”?

Друг почесал затылок:

— Башни связи знаю, но их знают все. Ну, еще крепостные башни, только их же не строят уже давным-давно. Ты это к чему?

— Сам не знаю. Ходил сейчас вокруг “буллхеда” и думал, куда бы тут командирскую башенку вкорячить. Вайсс какие-то песни странные поет. Милашка Руби на голубом глазу изобретает “промежуточный патрон”, бесшумный и беспламенный, идеальное оружие убийцы... Синдер Фолл вместо обычного “руби-стреляй, потом разберемся!” разговаривает с Охотниками, слушается Вельвет... А шутку с фотокамерой я вообще не понял. Что за ночь такая, Рен?

Рен внимательно посмотрел на лидера и друга:

— Жан. Забей.

— Как это — “забей”?

— Так. Забей и все. Кончится ночь, все пойдет, как было. И нарубишься, и настреляешься, и продолжения не захочешь.

— А...

— А это просто Кот-Мистраль опять на форуме херню несет.

(с) КоТ

Гомель

Зимний солнцеворот 2018г

<