Ты принадлежишь мне!

Ай ладно, если не сожрут, то научится еще и сам информацию перед поездкой добывать, и кусаться, и на равных с одним из главных владельцев корпорации общаться. Все приходит с годами, я тоже раньше тушевалась, но постепенно научилась быть сильной.

А вообще не люблю останавливаться в отелях, принадлежащих нашей компании, чувствую себя, как на ладони. Слишком много глаз. Я больше предпочитаю съемные квартиры. Но, что поделаешь, Москва есть Москва, приходиться мириться с трудностями.

К тому же слежка за приближенным к верхам, а особенно за личными помощниками — это обычное дело. И я уверена на меня уже скопился пухлый томик не слишком приглядной инфы. Однако пока это не вредит общему делу, мои работодатели не обращают на это внимания.

Я морщусь от понимания того, что кое-кто прекрасно знает о моих похождения, но мысленно отмахиваюсь. У каждого, свои скелеты в шкафу. И у меня не самые жирные и опасные. Да и как специалист я неплохо себя зарекомендовала за эти годы работы. Поэтому не думаю, что меня кто-то уволит, а вот с занимаемой должности могут и погнать, куда-нибудь в Тюмень, которая мне нафиг не нужна.

В размышлениях о будущем добираюсь до столичного клуба. Не слишком дорогого, но и не слишком дешево — для среднего класса. Мужчины в подобных клубах обычно ведут себя прилично и без всяких тараканов в голове. Они приходят в такие места, чтобы познакомиться на одну ночь, или вообще на один час, потанцевать, немного выпить, скинуть напряжение тяжелого рабочего дня, а затем вернуться в свою серую и унылую жизнь. Офисный планктон, или студенты. Меня чаще интересуют вторые, они более выносливее, не заморачиваются со стояком, и моральной стороной вопроса, да и жизненной энергии в них больше, хотя, с другой стороны, первая категория более опытная, и вполне способная довести до оргазма, однако и более тяжелая на подъем, и порой приходится сильно постараться, чтобы у некоторых настроение было на высоте.

Мда... дилемма. И кого я сегодня буду изображать? Веселую хохотушку, не слишком разборчивую в связях, и готовую отдаться за бокальчик мохито в туалете? Или все же серьёзную взрослую леди, ищущую себе спутника на всю жизнь, но согласную и отсосать этому самому спутнику в его "Тойоте" по-быстрому?

Ладно, определимся на месте.

— Наверное, это судьба, — качает головой он, разглядывая через камеру ту самую женщину за которой пристально следит последние полгода, как только смог вернуться на родину. На ту, которую он решил все же присвоить себе любыми методами, и даже если потребуется, против её воли.

И он знает на сто процентов, что она будет против... Но... его это не волнует. Он знает и то, что хочет все изменить, он хочет повернуть время вспять, и сделать так, как не сделал много лет назад, потому что по собственной глупости и недальновидности, почему-то посчитал милую и наивную девушку, слишком молодой и неопытной, и хотел подождать, когда она подрастет, и только лишь тогда очаровать её и забрать себе навсегда. Да и не хотел он на тот момент обременять себя серьезными отношениями. Ведь он сразу понял по её внешнему виду, да и по информации, которую для него собрал один из помощников отца, что подобных чистеньких девушек берут, как минимум в жены, а не заводят мимолетную интрижку. А у Евгения на тот момент на свою жизнь были иные планы. И кто же знал, что именно его брошенная вскользь фраза, о том, что она ему не нужна, даст зеленый свет его сводному младшему братцу...

Самонадеянный идиот...

И сейчас этот самый идиот смотрит, на то, как она входит в двери его личного клуба, который он приобрел всего лишь месяц назад, дабы вложить появившиеся свободные финансы. В этом плане Тарасенко Евгений Николаевич, всегда был очень скрупулёзен. Деньги не должны лежать на счетах, они должны работать и приносить прибыль своему владельцу. В ресторанном бизнесе, и уж тем более в клубном, Евгений ничего не понимал, но он и не собирался в нем разбираться. Он услышал, о том, что бывший хозяин клуба безнадежно проигрался в карты, а клуб хочет выставить на аукцион. Евгений смог выкупить долговые расписки, и спокойно бескровно забрать себе клуб. Управляющего клуба он даже менять не стал, так как ему шепнул один знакомый, что отставному офицеру, плевать на кого работать, лишь бы зарплату сносную платили, и именно он будет работать, и получать свой процент от прибыли. А Женя... Женя, как и всегда будет получать уже свой. И по его подсчетам, клуб уже через полгода стабильной работы, не только отработает все его вложения, но и начнет приносить прибыль.

Но сейчас все мысли Евгения были заняты не своим новым вложением, а черноволосой хрупкой красавицей, одетой в настолько узкое и короткое черное платье, облегающее всю её фигуру, словно вторая кожа. Что резко почувствовал, как кровь прилила к низу его живота.

Встав с кресла и не став дослушивать отчет удивленного управляющего, Евгений подходит ближе к камерам наблюдения и пристальнее следит за передвижениями по клубу Кристины. И то, что он видит, ему совершенно не нравится.

"Ну уж нет Кристина, хватит! Больше ни-ни! Теперь ты моя, сама пришла, сама, решила приблизить нашу встречу, хотя я и хотел подождать еще неделю, но теперь...", — мысленно рыкнув, Женя кивает своему телохранителю на выход, и вытащив телефон звонит еще двоим, они должны ожидать его в машине.

Сам он к ней подходить не будет, еще спугнет, а вот кого-то из своих людей отправит. Прищурившись он смотрит на Алексея. Да..., пожалуй, он и сгодится на эту роль. Все равно он его хотел сменить, так как уже узнал, что парня завербовали Лисовские. А может он изначально от них и пришел.

Дав указания своему уже почти бывшему телохранителю — выманить Кристину, Женя быстро договаривается со своим управляющим, чтобы тот отправил ему отчет на электронную почту, и выходит через черных ход.

Ожидание слегка затягивается, и он уже порывается позвонить Алексею, как видит, что телохранитель вместе с веселой Кристиной под руку выходит на улицу из клуба, и ведет её к стоянке.

Сев в машину, Женя отодвигается чуть дальше, вглубь салона и чувствует, что его сердце готово выпрыгнуть из груди.

Черт... он так долго мечтал об этой встрече, что сейчас... сейчас ему немного страшно. Он понятия не имеет, как будет себя вести Кристина. Ведь она до сих пор считает его виновным, и хуже того, еще и тем, кто всё задумал. Он много лет назад, пытался объясниться с ней, но она ему так и не поверила.

И теперь, выход только один — ему придется действовать не слишком приятными методами. Эту мысль Евгений не успевает развить, потому что задняя дверь машины открывается, и на сиденье плюхается она.

Вместо того, чтобы сесть рядом, как мы с ним договаривались изначально, мой партнер на ближайшие два часа, почему-то закрывает дверь перед моим носом, с другой стороны.

Симпатичный молодой парень на вид лет двадцати пяти, сильно смахивающий на секьюрити какого-нибудь респектабельного бизнесмена, нагло поймал меня на выходе из дамской комнаты, пока я пудрила носик, и мысленно выбирала с кем останусь. Желающих повеселиться было много — аж десять юристов отмечали заключение выгодной сделки, а свободных девушек в клубе не было, вот я и стояла в размышлениях, а заодно и морщилась, потому что не планировала выпивать и вообще задерживаться в клубе надолго.

А тут он. Веселый, наглый и обаятельный, сразу же взял меня в оборот. Предложил прогуляться до его машины, так как заметил, что я сильно скучаю.

Сначала мне он показался подозрительным, но, поняв, что выбора особо нет (юристы собрались зажигать всю ночь, и секс их пока мало интересовал) я решилась на очередную авантюру. И зажав в руке газовый баллончик, начала усердно изображать захмелевшую и веселую девушку, готовую на всё.

— Эээ, — только и успеваю сказать я, слыша, как щелкает замок двери.

Поняв, что похоже попала по полной программе, хватаюсь за ручку двери и начинаю её судорожно дергать, и тут слышу до боли в сердце знакомый голос из прошлого:

— Привет Крис.

Медленно оборачиваюсь и смотрю на него, а в голове начинают мелькать воспоминания.

Женя... Женечка Тарасенко. Он дал мне салфетки и подвез до дома, после торжественного посвящения в студенты. Нас там облили какой-то гадостью старшекурсники. А мне повезло... меня спас от позора — ехать в метро в мокрой блузке, самый прекрасный мужчина на свете. Именно так я тогда думала. Хотя уже позже узнала, что всех симпатичных девчонок развозили по домам старшекурсники, а заодно договаривались на секс по-быстрому. Кто-то в машине, кто-то и до дома довозил, а кто-то к себе на всю ночь забирал.

А Женя оказался слишком джентльменом, чтобы предлагать такие гадости. Он очаровал меня мгновенно. Своей аурой сильного и умного мужчины.

Мы попали в пробку и разговорились. Не о чем и в то же время обо всем. Он спрашивал о том, кем я хочу быть, есть ли у меня увлечения. И оказалось, что у нас с ним сходные вкусы почти во всем. Мы даже стали играть с ним в мини-игру "угадайку". Он говорит мне название своих любимых песен, книг или фильмов, а я в ответ автора, режиссера или исполнителя.

И я влюбилась... За каких-то два часа. Пока мы стояли в пробке. Окончательно и бесповоротно влюбилась. Никогда не думала, что существует понятие "любовь с первого взгляда", а тут сразу поняла, что не хочу с ним расставаться. Никогда.

Вот только отклика в его взгляде я не увидела. Мне показалось, что он вообще воспринял меня ни как женщину, а как маленькую сестренку, ну или интересного собеседника — друга, с которым есть, о чем поговорить.

Он оставил мне свой номер телефона, и небрежно улыбнувшись, сказал, что, если кто-то будет обижать, не стеснялась и звонила.

И спустя месяц, я не выдержала и позвонила... Вот только трубку взял не он, а его младший брат и пригласил на день рождения, пообещав, что там будет Женя.

Дурочка... глупая малолетняя дурочка.

А ведь девочки пытались меня предупредить, что за младшим Тарасенко закрепилась очень плохая репутация. И девчонки со старших курсов его откровенно боятся, но никто ничего так толком и не говорит.

А я и думала тогда не о нем, а только о Жене... Ведь по нему наоборот вздыхали почти все свободные девочки на курсе. И дело было не только в его деньгах и отце олигархе, по крайней мере для меня, ведь у меня и самой родители не бедствовали. В Жене чувствовалась внутренняя сила. А еще рассудительность, серьезность и ответственность.

Но все это была маска... маска для остальных, на самом же деле, все оказалось совсем иначе...

И сейчас он сидит передо мной и смотрит так... что внутри всё переворачивается от отвращения.

Недолго думая, поднимаю руку, и с наслаждением прямо в глаза пшикаю газом.

— Держи лживая падаль! — шиплю в ответ, и тут же чувствую обжигающую боль в собственных глазах.

— Крис дура! Мы же в машине! — выдыхает Тарасенко. Он растирает пальцами одной руки свои слезящиеся глаза, а второй в этот момент со всей силы тарабанит по стеклу и кричит: — Выпустите нас, и воды срочно!

А я с ужасом пытаюсь выбраться из машины, но замок не сразу поддается. Я кашляю, тру глаза, и задыхаюсь.

Ох нет... Точно дура! У меня же аллергия на перец!

Дверь открывается, меня кто-то вытаскивает, подхватываю под подмышки, но я уже плохо соображаю, потому что начинаю задыхаться. Слышу отборные маты Тарасенко, а также его короткие приказы подчиненным.

По-моему, меня кто-то, куда-то несет. Но все мои силы уходят на борьбу за каждый глоток воздуха, болью в глазах и усиливающейся паникой от недостатка кислорода.

Чувствую, как мы заходим в здание, так как звук музыки увеличивается, да и звук шагов и маты Тарасенко становятся немного гулкими.

Господи, ну, когда он уже заткнется, а? Не хочу слышать его насквозь пропитанный ложью голос.

Меня куда-то заносят, ставят на ноги, придерживают за талию, наклоняют голову и начинают промывать глаза холодной водой. Я пытаюсь кричать, быть руками незнакомца, потому что боль усиливается, но к сожалению, из горла лишь вылетает осипший хрип, а руки слабые, как у младенца.

И в этот момент мне в рот засовывают какую-то штуку и громко скомандовав прямо в ухо:

— Делай глубокий вдох!

Фышкают.

Первый, второй... третий раз... И... мне сразу же становится легче, не только дышать, но и думать. Паника начинает медленно отступать. Это что ингалятор у кого-то был?

— Как думаешь поможет? — слышу мужские голоса, среди которых и Тарасенко.

— По крайней мере, до тех пор, пока скорая не приедет, должен помочь. У меня дочь астматик, поэтому ингалятор постоянно с собой таскаю.

— А хуже не будет?

— Нет, хуже точно не будет, — уверено отвечает незнакомец. — Но врач ей все равно нужен. А то мало ли? И Алексей, промывай ей глаза подольше. Эта дрянь такая, что надо до конца вымывать. И потом еще компрессы, успокаивающие, противовоспалительные.

— Вы врач что ли? — это уже Тарасенко спрашивает.

Ууу убила бы гада!

— Нет, просто опыт жизненный.

Глаза промывают долго, но в итоге, я чувствую, как мне становится легче и боль постепенно прекращается.

— Отпустите меня, дальше я уже сама, — цежу сквозь зубы своему "спасителю", пытаясь отодвинуть его руки от своего лица, но опять слышу недовольный голос своего врага.

— Положи её на диван, и иди скорую встречай на стоянку.

— Как скажешь босс, — и меня опять с легкостью подхватывают на руки и куда-то несут, бережно укладывают на мягкое, а лицо накрывают полотенцем. Сразу же накрываю его ладонями, чтобы промокнуть лишнюю влагу.

— Глаза я вам пока не советую открывать, надо скорую дождаться, — раздается совсем близко голос того самого мужчины, который не врач, а с опытом жизненным.

— Вы лучше полицию вызовите, — со злостью шиплю я, потому что один глаз все же попыталась открыть и еле сдержалась, чтобы не застонать от жжения.

— Вызовем, — уверено говорит мужчина. — Все же не дело это с газовым баллончиком на людей нападать.

— Что!? Ай! — от удивления я, убираю полотенце с лица, и опять пытаюсь открыть уже оба глаза, и тут же жалобно скулю от боли, вернув полотенце обратно.

— Надо-надо, — приговаривает "не врач", — еще хулиганок нам тут всяких не хватало.

От злости, и негодования я открываю рот, хватаю воздух и вновь чувствую, что начинаю задыхаться.

— Да вы... вы издеваетесь что ли?

— Виктор Степанович, спасибо за помощь, но дальше мы сами разберемся, — слышу уставший голос Тарасенко, и его несмелые шаги. — Лучше узнайте, не приехала ли скорая.

— Давайте помогу до кресла дойти.

— Ага, не отказался бы, а то ничего не вижу. Интересно, когда мне станет лучше?

— Ну теоретически, часа через два-три сможете глаза открыть, но без компрессов не обойтись, это я вам точно говорю.

Пока я отстраненно слушаю переговоры незнакомца с Тарасенко. Старательно размышляю о том, как бы мне по-быстрому выбраться отсюда. С них станется еще и действительно меня виноватой выставить. Такие, как Тарасенко со своей подлой натурой на все способны.