А между тем на темном ночном небосводе появилась луна, и луна была полная.
Лишь только первые серебристые лучи, пробившись каким-то чудом сквозь густые хвойные заросли, коснулись сидевших на земле волков, как произошло что-то совершенно невообразимое. Их спины вдруг стали изгибаться дугой, как туго натянутый лук, а потом, выгнувшись до предела, каждый из волков сделал рывок и... Встал на задние лапы! Морды их буквально на глазах стали укорачиваться, шерсть — редеть, хвосты совершенно исчезли...
Не успел юноша и глазом моргнуть, как увидел трех рослых и необыкновенно мускулистых, покрытых густыми черными волосами мужиков. Внешний вид их был ужасен: дикое выражение лиц, выдвинутые вперед челюсти, плоские покатые лбы, сильно выпученные глаза. Самое отвратительное, что глаза и зубы у этих тварей совершенно не изменились после превращения их в "людей": такие же огромные волчьи клыки, такие же желтые хищные холодные и голодные глаза, крючковатые, острые как бритва когти на пальцах.
От ужаса юноша едва удержался на ветке, а вся одежда его пропиталась потом. Он скороговоркой шептал все подряд: молитвы Создателю, заговоры, которые он слышал у деревенских баб, и, конечно же, обещания самому себе больше НИКОГДА-НИКОГДА не ходить в лес и не бегать за ланями.
Тем временем страшные клыкастые мужики уже хищно смотрели вверх, ощерив свои ужасные пасти. Затем самый крупный из них подошел к ели, на которой прятался юноша, и стал медленно, но верно подниматься вверх. Длинные кривые когти были при этом ему явно на руку — он как кошка цеплялся ими за кору дерева, отчего карабкался наверх весьма ловко.
Юноша понимал, что его положение — отчаянное. Ведь даже то, что обычно спасает безоружных людей от волков — высокие деревья — оказалось совершенно бессильно против оборотней. Но при этом он не мог сделать ничего для своего спасения. Наоборот, как завороженный, он не отрывал остекленевших от ужаса глаз от настойчиво карабкающегося по стволу чудовища. Ему казалось при этом, что он видит какой-то кошмарный сон из тех, когда за тобой бежит кто-то страшный, а ты, прилагая всевозможные силы, убегаешь от него, а убежать все равно не можешь и топчешься на месте, а потом, когда чудовище, в конце концов, настигает тебя, ты кричишь и просыпаешься в холодном поту. Разница состояла лишь в том, что юноша был бы и рад проснуться и потому даже пару раз щипал себя за щеки, но пробуждение не наступало. Когда же ужасная человекообразная тварь почти добралась до него, он, наконец, закричал во всю силу своих легких.
Что именно юноша кричал, он впоследствии и сам толком не помнил, но от собственного крика он почти оглох. А когда когтистая лапа схватила его за сапог и с нечеловеческой силой потянула к себе, юноша судорожно забился всем телом. Не удержав равновесие, подобно тряпичной кукле безвольно распластав в стороны руки и ноги, он полетел вниз. Ломая на лету ветки, он с треском и грохотом свалился прямо на землю, по счастью покрытую толстым слоем мягкого мха. Ударившись головой о выступ большого, изогнутого, как змея, елового корня, потерял сознание, обмяк и затих.
3.
Но крик свое дело уже сделал...
Лишь только две темные человекообразные фигуры протянули когтистые лапы к упавшему, как из лесу стрелой вылетела белоснежная лань с золотыми копытцами. Волколаки удивленно посмотрели на вчерашнюю беглянку: неужели это кроткое и пугливое животное способно им угрожать? Но не тут-то было! Вслед за ланью на поляну влетело, громко жужжа как рассерженная пчела, странное существо, с гигантскими, в пол человеческого роста, прозрачными крыльями за спиной.
Сначала невозможно было разобрать, что это за существо, так стремительно оно летело. Но когда оно остановило, наконец, свой полет, можно было рассмотреть его так, как оно представилось удивленному взору волколаков.
На вид это была стройная юная девушка лет 18-20, среднего роста, с длинными, ниспадающими каскадом почти до пояса золотистыми, светящимися даже в кромешной темноте волосами, чуть розоватой, нежной как у ребенка кожей, большими ярко-голубыми, цвета горного озера, глазами. Одеждой ей служила короткая шелковая небесно-голубая туника, перехваченная ремнем на тонкой осиной таллии. На серебряной пряжке её ремня были выгравированы причудливой вязью две заглавные буквы "ПП", которые венчали три миниатюрные золотые короны, переплетенные между собою розами. На голове её красовался серебряный обруч с голубым камнем в центре. В руках она держала светящуюся изнутри перламутровую палочку с таким же камнем на вершине. Да, и ещё — на шее у неё висел медальон в виде трехглавого голубого дракона на серебряной цепочке, а тонкие миниатюрные ножки обуты в мягкие сандалии.
Прекрасная крылатая девушка взмахнула палочкой и два длинных луча небесно-голубого цвета полетели в сторону лесных чудовищ. Ослепительная вспышка, оглушительный рев — и вот уже два бегающих живых факела, охваченных пламенем необычного, голубого, цвета, побежали прочь вглубь леса. Но, сделав всего пару десятков шагов, упали и замолкли навсегда.
Между тем девушка своевременно заметила новый источник опасности, ибо вожак сгоревших чудовищ уже готовился прыгнуть на неё прямо с самой верхней ветки дерева. Ещё один взмах палочкой — и вот уже над хорошенькой головкой девушки возникла как бы сотканная из небесно-голубых лучей магическая "решетка", на которую и упала со всего размаху волосатая тварь, переломав себе все кости. Окровавленная и все ещё конвульсивно дергавшаяся туша медленно скатилась по "решетке" на землю, как только крылатая девушка наклонила палочку. Ещё один взмах рукой — и горло твари было перерезано сверкающим лучом не хуже чем лезвием острейшей бритвы. Тварь судорожно дернулась, захрипела и затихла, захлебнувшись потоками черной крови. А еще через мгновение от всех трех трупов вдруг пошел какой-то черный зловонный дым, раздался заунывный тоскливый вой. Но стоило девушке подуть на чувствительный волшебный камень своей палочки — и ядовитый дым унес невесть откуда появившийся ветерок, а на месте лежавших трупов остались только смрадные темные проплешины.
Но девушку они уже не интересовали. Справившись с чудовищами, она тут же подбежала к лежавшему замертво юноше и её прекрасное личико исказила гримаса страдания. Лицо и волосы его были мокрыми от крови, одежда изорвана, кожа вся в синяках и ссадинах, а правая рука и нога загнулись за спину неестественным образом.
— Он умер! Этот несчастный юноша умер! Я опоздала! — воскликнула крылатая девушка и в отчаянии закрыла свое прекрасное личико ладошками. — О, Создатель, я пришла слишком поздно! Я никуда не годная фея!
Слезы, оставляя влажные дорожки на розовых персиковых щечках, градом полились из её глаз. Она бросилась к юноше, быстрыми движениями разорвала остатки куртки и рубашки на его груди. Обнажив её, она припала ухом к месту, где располагается сердце, и стала внимательно вслушиваться. Наступила напряженная тишина.
Несколько секунд выражение лица у девушки оставалось тревожным. Но вот, наконец, улыбка озарила её уста, глаза заблестели от радости, и она прошептала:
— Он дышит, о, Создатель, он дышит, он жив! — и, встав, радостно захлопала в ладоши, точь-в-точь как маленькая девочка, которой преподнесли горячо желаемый подарок на день рождения. — Он жив, и я его обязательно вылечу, клянусь! — и крылатая девушка даже подпрыгнула от восторга.
4.
Неизвестно, что произошло бы дальше, но в это время раздался шорох и треск в лесной чащобе и девушка, резко развернувшись в противоположную сторону, приготовилась бить в упор.
— Хозяйка, хозяйка, госпожа милая, не стреляйте! — раздался умоляющий, прерывающийся от быстрого бега, тонкий, почти детский, голосок. — Это мы, Зверята! Я и Щенок, мя-у-у! Умоляе-е-е-ем!
Девушка, нахмурив брови, уперлась ручками в бока, прямо как строгая мамаша, которая готовилась порядочно отчитать своих нерадивых детишек:
— Ну и где же вы шатались, вояки, а-а-а? Я тут целую банду волколаков на тот свет отправила, пока вы плелись в хвосте! Тут человеческий юноша, между прочим, умирает!
Из лесных зарослей на поляну, прямо как грибы из лукошка, вывалились два необычных существа. Яркие серебристые лунные лучи озарили обоих. Это были премилые, совершенно не воинственного вида зверьки, маленькие, в пол человеческого роста, что придавало им сходство с детьми. Один зверек был похож на щенка (его потому и звали — "Щенок"), а другой — на котенка (его звали "Котенок"). Оба целиком были сделаны из плюша, но разного цвета: Котенок — из серого в черную полоску, а Щенок — из коричневого. От кошки и собаки они отличались только тем, что ходили на двух лапках, а в остальном были ровным счетом такие же. У Щенка были длинные висячие плюшевые уши, большие, сделанные из цветного стекла, карие глаза, забавная коричневая мордашка с черным носом из искусственной кожи и добродушная пасть с длинным розовым язычком, а хвост у него всегда радостно вилял, как и у всякой собаки. У Котенка были острые ушки на макушке, длинные усы-вибриссы, стеклянные зеленые глазки и длинный полосатый хвост. Оба Зверенка казались удивительно добродушными, ласковыми и совершенно безобидными, так что девушка, взглянув на их растерянные и такие забавные мордашки, тут же перестала на них сердиться.
— Госпожа дорогая, хозяйка, ради Создателя прости нас, но мы совершенно, ну совершенно, мя-у-у, не могли угнаться за тобой! Ты-то на крылышках, а мы на своих двоих бежали! Сми-и-и-и-илуйся!
— Ладно, не время спорить! За дело! У вас все с собой? — уже мягче сказала их золотоволосая госпожа.
— Обижаешь! — сердито мяукнул Котенок. — Все в наилучшем виде! — А потом повернулся к Щенку, который прятался за его спиной и виновато махал хвостиком, скомандовал: — Щенок, доставай лекарства и за работу! Быстро, мя-у!
Щенок, недолго думая, вывалил на землю из сумки, висевшей у него на боку, все её содержимое, а Котенок с важным видом знатока тут же принялся за дело.
Щенок и Котенок ловко выпрямили тело юноши, сняли с него остатки грязной и рваной одежды, перетащили его на самое светлое место на поляне, куда непосредственно падал лунный свет, и быстрыми, профессионально отточенными движениями плюшевых лапок наложили шины на переломы. Они смазали все ссадины йодом, перевязали бинтами раны, и вот — раненый уже готов к перевозке! Тут же, словно по мановению волшебной палочки, появились носилки, на которые Зверята положили тело юноши, а сами взялись за ручки.
— Зверята, идите пока вперед. Я догоню! — сказала крылатая девушка. И Зверята, крепко держа носилки в таких с виду хрупких плюшевых лапках, скрылись за плотной стеной мохнатых и темных еловых зарослей. Девушка, оставшись одна, повернулась теперь к забытой в суматохе белоснежной лани, нежно обняла красивое и стройное животное и чмокнула её в лоб.
— Спасибо тебе, дорогая, без тебя я не нашла бы его так скоро. Страшно даже подумать, что было бы, если бы ты не учуяла меня неподалеку! Ну да ладно, иди, тебя ждут твои оленята, они уже, наверное, проголодались. Передавай им от меня бо-о-ольшущий привет! Я их очень люблю и скоро обязательно навещу! Обещаю! — С этими словами девушка одарила белоснежную лань ещё одним поцелуем, а та, освободившись от её объятий, прыгнула в противоположную сторону и исчезла в лесной чаще. А крылатая девушка, зажужжав крыльями как большая пчела, отправилась вдогонку за Зверятами.
5.
В груди у феи все ликовало. Давно она не была так счастлива!
В самом деле, ведь она потеряла счет векам, мечтая о том, чтобы спасать таких слабых, таких беззащитных людей и заботиться о них: готовить целебные снадобья из волшебных трав, перевязывать раны больным, кормить вкусными обедами голодных и защищать своим добрым волшебством странников, чтобы все они находили приют в её маленьком домике на берегу тихой лесной речки. Однако в её мечтах был один, но очень значительный изъян. Дело в том, что ни больных, ни голодных, ни странников в её хижине не было и не могло быть потому, что в Целестии их попросту не существует.
Давным-давно феи — могущественные крылатые волшебницы, к роду которых относилась и наша новая знакомая, — оградили человечество от всех этих бед. Они истребили все заразные болезни, они заставили овощи и фрукты в изобилии расти самосевом круглый год, так что любой бедняк в любое время мог утолить голод без труда. Зима и непогода здесь остались только на страницах учебников истории. Вдобавок они уничтожили всех чудовищ и хищников, а также усыпили ароматом Цветов Забвения, а потом перевоспитали всех разбойников, злодеев и всех тех, у кого так и чесались руки повоевать, так что отныне любой странник мог совершенно спокойно спать даже под открытым небом. Таким образом, во всей населенной человеческим родом части Целестии установилась Эра Порядка и Процветания, так что ни один человек уже не нуждался ни в чьей помощи.
Лишь одно место вблизи от обитаемых земель было по-прежнему и по-настоящему опасным — таинственный Предел, на границу с которым и забрел случайно в погоне за чудесной ланью наш герой. На этот самый Предел почему-то не распространялась власть фей, разрушить который им было не дано, как поговаривали, даже прямо воспрещено самим Создателем, покорными и верными служительницами Которого они себя считали. Однако всегда благоденствующие жители Целестии почти ничего толком и не знали про Предел, кроме очень немногих самых любопытных. Феи же так зорко следили за тем, чтобы чудовища не пересекали его границу, что даже россказни охотников за приключениями о путешествиях туда воспринимались большинством людей не иначе как "бабьи басни".
Крылатые волшебницы, следившие за порядком в этом таинственном месте, назывались Хранительницами Предела, в число которых входила и наша Фея. И эту важную миссию — защиту человеческого рода от чудовищ из-за Предела — она исполняла, надо сказать, с большим удовольствием. А вдруг когда-нибудь ей удастся спасти какого-нибудь несчастного путника?! — не раз и не два с трепетом в сердце думала вечно юная, но и вечно одинокая волшебница.
"О, я бы сделала ему столько добра, сколько только может дать мое большое любящее сердце! Я бы окружила его такой неиссякаемой заботой и любовью, что он никогда даже и не помыслил бы о том, чтобы покинуть розовые стены моего уютного домика!" — так часто думала наша Фея и ждала. Ждала долгие и долгие столетия, ничуть, однако, не сомневаясь в том, что такое чудо однажды обязательно произойдет.
6.
А тем временем Зверята дотащили носилки с раненым до хижины Феи. Последняя представляла собой небольшой двухэтажный деревянный домик с розовой черепичной крышей, погребом и чердаком, открытой верандой справа, парой миниатюрных балкончиков на втором этаже и аккуратным крылечком. Ничего особенного. Если бы кто из людей увидел этот домик, то ни за что бы не подумал, что там может жить фея, ведь в такого рода сооружениях жили все самые обыкновенные сельские жители Целестии. Отличался он от них только тем, что был покрашен однотонной розовой краской, тогда как люди предпочитают делать свои дома разноцветными.
