Две души. Испытания бытом

— Где ты снова потерялась? Ира, ты меня слышишь?

А? Что? Он то-то говорит, похоже...

— Неа, не слышу. Встречу со змеюкой в деталях вспоминаю и обдумываю.

— С драконом, Ира, с драконом. Прояви хоть немного уважения к древней расе.

Умник...

— Угу, ладно. Так что ты там говорил?

— Только то, что завтра вечером у Императора будет бал. Как ты понимаешь, мы приглашены. Оба.

Какое счастье. Я еще от той, первой встречи с Его Величеством не отошла, как тут, буквально через полгода, будет вторая... Всегда мечтала повторить...

— Варт, меня твои постоянные званые вечера начинают утомлять. Я и в том мире не особо их жаловала, а здесь — тем более.

Хмыканье.

— А у нас с тобой нет выбора: завтра День Семьи, мы обязаны там появиться. Ну или отправимся в гости к моей ненаглядной матушке. Знаю, ты ее обожаешь, но вот меня туда как-то не тянет.

И напрасно. Кое-кому точно мозги вправить не помешает. А герцогиня Аренила ранос дорт Антариониус очень хорошо с этим справляется. Так, что я пропустила?

— Варт, что за День Семьи? Что-то я не припомню у вас такого праздника... И еще... Надеюсь, мне из-за этого праздника не придется встречаться с судьей?

— О судье и его супруге можешь забыть навсегда. Он после встречи с моей матушкой, тогда, в музее, к тебе и на полет дракона подойти не посмеет. День Семьи случается раз в три года — этакий день объединения всех родственников, даже дальних, день прощения и примирения, разрешения всех ссор между родней. Народ собирается за одним столом и после праздничного ужина решает все возникшие за это время вопросы и разбирается со своими проблемами.

— Э... А при чем тогда бал у Императора? Все ж должны сидеть со своими родичами, нет?

— Это давняя традиция. Если ты помнишь, я рассказывал уже, что в свое время у нас постоянно велись жестокие междоусобные войны. Тогда истреблялись целые кланы. Да, власть старалась насильно присоединить выживших к другим кланам, но удавалось это далеко не всегда. И один из Императоров, желая объединить тех, кто не входил ни в один клан, придумал следующий обычай: те из аристократов, у кого семьи нет, могут в этот день присутствовать на специально устраиваемом в императорском дворце праздничном вечере.

— Угу, ясно. Но у нас с тобой родня есть. Твоя матушка не обидится? А другие родственники?

Равнодушное пожатие плечами:

— Мне по статусу положено появляться на таких мероприятиях. Правда, до этого я приходил один.

Ну то понятно. Ирму ты, родной мой, редко когда по-настоящему в свет выводил... Нет, ну вот не хочется мне в гости к Императору... Никак не хочется...

И кто б меня спрашивал... На следующий день, через пару-тройку часов после довольно плотного обеда, я стояла в холле и покорно ждала, пока муж, закончив наставлять бастарда управляющего, откроет портал в императорский дворец. Бальное платье молочного цвета в пол, но с оголенными плечами и чересчур глубоким (на мой вкус) декольте, туфли на жутком каблуке, на груди сияет и переливается последний подарок моего супруга — крупное бриллиантовое колье, в ушах покачиваются в такт шагам тяжелые серьги-висюльки, тоже с бриллиантом. В общем, хорошо одетая породистая лошадь, готовая к скачкам.

Супруг был облачен в черный смокинг — строго и без лишних цацек, как раз как я люблю. Только мне самой такой вариант, увы, не светит...

Портал — и мы в уже знакомом зале. И тот же самый бодибилдер встречает нас у входа.

— Вартариус, рад видеть. Герцогиня, вы просто великолепны! Глаз не отвести! Господин советник, почему вы так редко радуете нас общением с вашей супругой?

Муж буркнул что-то нечленораздельное, я же присела в заученном реверансе:

— Ваше Величество, для меня большая честь...

— Ах, бросьте, герцогиня. Ни к чему сегодня этот официоз. Прошу.

Музыканты заиграли джойт, отказать было нельзя. Пришлось порхать по залу и молиться, чтобы каблуки не подвели. Очень надеюсь, что сегодня обойдется без магической дуэли...

Обошлось. Только вот ноги я стерла чуть ли не до крови, танцуя весь вечер напролет: Император — муж — Император, и так по кругу. Никого, кроме своего непосредственного начальника, Варт ко мне не подпускал — ревнивый стал, зараза...

Наконец-то портал! Мы дома! Какое...

— Сын! Слава всем богам, ты вернулся пораньше! Мы вполне успеем провести День Семьи все вместе!

Ой... Мамочки... Кто это???

Ирма:

Девочка. Все врачи этого мира, обследовавшие меня, единодушно утверждали, что уже через два-три месяца я рожу девочку, дочь. Тоша был на седьмом небе от счастья, я тоже радовалась вместе с ним. С того самого дня, как я очнулась в теле Иры, мы очень редко разлучались: муж боялся, что я могу в любой момент вернуться в свой мир, и старался как можно сильней привязать меня к миру этому. Мы сыграли свадьбу, я ушла в отпуск, и мы несколько месяцев путешествовали по свету. Вернувшись, я немедленно ушла в декрет — Ира оказалась права, её компанией управлять, не имея знаний и подходящего образования, мне было тяжело и неинтересно, так что я полностью посвятила себя налаживанию быта дома. С домработницей подруги, бабой Валей, мы довольно быстро нашли общий язык, Тоша запретил мне перетруждаться, и все свое свободное время я занималась самообразованием, с жадностью поглощая разнообразную информацию. Жизнь была прекрасна.

Усевшись перед зеркалом в спальной комнате, я начала наносить макияж — Тоша был приглашен на семейный ужин. С его родственниками отношения у нас были холодными, но меня это ничуть не напрягало. В этом мире я не боялась никого.

Взяв в руки палетку с тенями, я повернулась к зеркалу и вздрогнула: на меня смотрело чужое, но такое знакомое зеленоглазое лицо.

— Ира? — недоверчиво выдохнула я.

Женщина по ту сторону прозрачного стекла моргнула дважды, потом пробормотала себе под нос что-то о белочке, которая рано слишком в гости пришла.

— Ира, ты... Ты меня видишь?

— Ирма? Блин, это не шиза... Но как????

Хотела бы я знать...

— Понятия не имею. У тебя все в порядке? Ты какая-то бледная...

— Он сбежал...

— Кто?

— Кто-кто... Этот твой... Вернее уже мой... Прибью гада!!!

— Вартариус?

— Угу, он.

— Погоди... Как это 'сбежал'? Куда?

— Хрен его знает. Прошипел что-то о важных делах и молниеносно ушел порталом. А мне тут отдуваться!

Вартариус? Сбежал? Как такое вообще возможно? Хотя...

— Его мать приехала?

— Если бы. Все семейство здесь оказалось. Ирма, вот почему ты меня не предупредила, а?

— О чем?

— О том, что их тут как в Китае! Я ж скоро сама сбегу! Подальше от этих горлопанов!

Я растерялась: родные герцога? У него в доме?

— Подожди... А что они у вас делают?

В ответ — гримаса, в которой сложно выделить какое-то одно чувство, скорее смесь раздражения, злости и желания прибить первого попавшегося под горячую руку:

— День Семьи, чтоб его!

Э...

— Ира, но они никогда раньше не появлялись у нас на День Семьи.... Ни разу...

Ирина:

Мужа я готова была не просто убить. Нет, была бы моя воля, я бы его в кандалы заковала, на вертел насадила и медленно поджаривала, я бы...!!! Он сбежал мгновенно, как только услышал голос свекрови и увидел тот ужас, что по невероятному издевательству судьбы зовется любимыми родственниками. Буркнул, что занят следующие сутки-двое, открыл портал и вывалился куда-то. Причем готова поклясться, что с той стороны я слышала изумленный возглас Императора. Пришлось с приклеенной улыбкой и под цепкими взглядами всего клана выслушивать причитания свекрови о невоспитанном сыне — главе семейства. Отпустили меня только через несколько минут, и то предварительно взяли торжественную клятву, что вернусь в обеденный зал я сразу же как переоденусь.

В комнате я, шипя от боли, сбросила возле двери надоевшую за этот вечер шикарную обувь и, матеря на чем свет стоит мужа, 'матушку' и весь этот гадкий мир с ненавистными драконами во главе, кое-как доковыляла по ворсистому ковру до одной из стен и устало плюхнулась на небольшой мягкий пуфик возле элегантного туалетного столика из диараны, редкой породы дерева, растущего где-то на окраинах Империи (Варт, естественно, не мог упустить шанса и заказал любимой супруге этот невероятно дорогой предмет туалета, не спрашивая ее на то желания). Овальное зеркало как обычно отразило лицо, ставшее за последние полгода уже привычным, пусть и не родным. Зеленые глаза на немного бледном овальном лице, слегка пухлые губы, нос средних размеров, уже несколько месяцев как впалые щеки, ну и лоб, высокий, открытый. В общем, не королева красоты, но жить можно. Чуть прикрыв глаза, блаженно улыбнулась: хорошо-то как... И никуда идти не надо... ну... По крайней мере, в ближайшие пять-семь минут точно... Можно посидеть и помечтать о том, что вся эта толпа внизу исчезнет сама собой, растворится в воздухе, уйдет порталом, расщепится на молекулы... Хоть бы и в моих мыслях...

Наконец заставила себя открыть глаза, изумленно моргнула и несколько секунд тупо всматривалась в появившееся отражение земной меня, только теперь уже с серыми глазами, отчаянно пытаясь вспомнить, после какого по счету бокала к пьяницам обычно приходит 'белочка'. Отражение смотрело на меня примерно с таким же выражением. Через пару секунд я услышала:

— Ира, ты... Ты меня видишь?

Тихо шифером шурша... Или... Но Варт же утверждал...

— Ирма? Блин, это не шиза... Но как????

В ответ удивленное:

— Понятия не имею. У тебя все в порядке? Ты какая-то бледная...

Я? Я бледная? Это она еще меня бледной не видела. Пока я просто не совсем привычного оттенка. Из-за одного ....

— Он сбежал...

Не поняла, конечно. До Ирмы и раньше многие вещи тяжело доходили...

— Кто?

Действительно, кто... В рифму, блин... Хотя этого заразного чернокнижника особо и не зарифмуешь...

— Кто-кто... Этот твой... Вернее уже мой... Прибью гада!!!

Вот теперь дошло. Наконец-то.

— Вартариус?

И откуда такое искреннее изумление. Как будто она не знает, на что способен ее бывший. Вот и бросить жену на растерзание родичам, своим, между прочим, вполне в силе этого обормота!

— Угу, он.

— Погоди... Как это 'сбежал'? Куда?

Наивный ребенок. И не повзрослела же за это время. Хотела бы я знать, где сейчас носит моего благоверного...

— Хрен его знает. Прошипел что-то о важных делах и своем срочном присутствии где-то там, непонятно где, и ушел порталом. А мне тут отдуваться!

Доходило до Ирмы долго. Наконец она выдала:

— Ира, но они никогда раньше не появлялись у нас на День Семьи.... Ни разу...

Весело. То есть сейчас, именно в этом году, когда здесь появилась я, драгоценная свекровушка непонятно почему решила сделать исключение и собрать все семейство под одной крышей. Р-р-р!!!! Вот интересно, в честь чего???

— Так, Ирма, раз уж ты все же здесь. Вспоминай давай, кто из родичей есть кто.

Подруга недоуменно нахмурилась:

— У него старший брат, неудачник, слабак, позор семейства, и две младшие сестры. У всех троих уже свои семьи, у каждого по три-четыре ребенка. О брате-бастарде, служащем в его доме, ты помнишь. Есть еще незаконнорожденная сестра. Но я понятия не имею, где она и что с ней. Ну и дальние родственники: сестра свекрови с мужем и одним ребенком, сыном, и два брата свекра, насколько я помню, там какая-то некрасивая история была... С их женами... Но что конкретно, я прямо сейчас, увы, и не вспомню...

Какая прелесть... Осталось только запомнить всю эту 'полезную' информацию...

— Ирма, милая...

Антон. Объявился на горизонте, и связь мгновенно оборвалась. Что ж, будем довольствоваться тем, что имеем.

Появившись в этом доме на правах его законного и уже постоянного жителя, я сразу же понизила служанок Ирмы из личных до обычных, решив, что мне нужен кто-то один, попроще и поспособней. Как оказалось, этим моим требованиям соответствовала только тихая и скромная девочка-подросток, рабыня, не большая красавица, скорее гадкий утенок, среднего роста, пухлая подростковой полнотой, с большим длинным носом, узкими губами, высоким лбом и бледной кожей. Вряд ли этот утенок когда-нибудь станет прекрасным лебедем, но услужливой и послушной девочка была уже сейчас. Плюнув на местные традиции, я стала звать ее по имени и не ошиблась в выборе:

— Она за тебя на куски даст себя порезать, — задумчиво заметил как-то Варт. — Странно. Я первый раз встречаю такую невероятную преданность среди рабов.

'А вы обращайтесь с ними помягче да извольте видеть в них людей', — подумала я тогда, запомнив его слова. Ребенка я защищала и от челяди, и от недовольного ее медлительностью мужа. Плюнув на косые взгляды портнихи, сшила ей несколько нормальных платьев, в которых девочка должна была появляться при гостях, мотивировав это тем, что моя личная служанка должна так же отличаться от остальных слуг, как и я — от местных аристократов. Хотя, наверное, я просто тосковала по своему миру и пыталась заботой о ком-то приглушить это сосущее чувство потери... Супруг не спорил, и за это я была ему благодарна.

— Верис, уложи мне волосы, подправь макияж и иди спать. У нас гости, так что тебе лучше пока поменьше показываться им на глаза. Носи свою робу и будь тенью.

Девчушка понятливо кивнула: о неудовлетворенной сексуальности семейки Антариониус судачили и слуги, и высший свет. Мужики здесь все как на подбор хвастались своей невероятной силой и физической выносливостью, а еще — нежеланием понимать, что можно, а что — нет. И если Варта я худо-бедно обуздала, то с его родичами могли быть серьезные проблемы: подставлять свою служанку не хотелось.

Надев платье попроще, синее, широкое, длинное, почти до пола, с большими рукавами и закрытой шеей, больше похожее на старый любимый домашний халат, чем на настоящее торжественное одеяние, я влезла в ненавистные каблуки и поковыляла, как хромая беременная утка, переваливаясь с боку на бок, матерясь сквозь зубы, к лестнице.

Спускалась я лебедушкой (правда, поющей свою предсмертную песню, но это уже частности). Со стороны, возможно, это казалось величественным действием, наверное, даже довольно медлительным, но у меня банально болели растертые во время танцев ноги. Вот и зал. Конечно же, громкие голоса, споры, обсуждения. Их реально много. Что ж, придется вспомнить методы управления толпой...

Итак, кто есть кто в этом Шанхае?

Говор смолк, едва я зашла в зал. На меня с любопытством уставили глаза разных цветов и оттенков.

— Ирма, детка, рада, что ты с нами!

Свекровь. Высокая, уже пожилая, но все еще красивая женщина, чуть полноватая, что, впрочем, ее не портит, с сильно выдвинутым вперед подбородком, говорившим о ее непростом характере, с правильными тонкими чертами лица, роскошной черной шевелюрой и немного удлиненным носом. Встала с хозяйского места, между прочим. Да, я в курсе, что после мужа она вторая по старшинству в роду и имеет на это место полное право, в виду отсутствия в комнате своего сыночка, но могла бы проявить такт и скромность и рядом посидеть. Но от нее дождешься, как же. А вот кресло по правую руку как раз не занято. Для меня оставили? Ладно, я не гордая, присяду.