Русалка и динамит

— Да вроде нет, — Алексашка задумался. — Да точно нет. Она, наоборот, против него всегда была. Грит, посадят меня за него, она тут вообще одна останется. Но ей так и так ничего не светит, мне Алёнка нравится.

— Ну, пока она не сдалась, мотив оставить тебя без динамита у нее был, — сказал Петрович. — Стало быть, всё-таки трое. А, кстати, с чего это воровка вообще с лодки сиганула? Тебя что ли заметила?

Алексашка пожал плечами.

— Да, вроде, не должна была. Разве что услышала. Да нет, там другое, Петрович. Лодчонка-то старая, да и загружена основательно, а девицы хоть и красавицы, но не тростинки же. Могли и притопить лодку, так что правильнее им было рядом плыть. Сам-то я ее исключительно на буксире водил.

— Хм... Нет, это нам ничего не дает, — проворчал Петрович и покачал головой. — Они все трое плавают как рыбы. Прям не девицы, а русалки. Можно, конечно, провести следственный эксперимент и попросить всех троих предъявить виденную тобой часть тела на опознание.

Алексашка заметно покраснел.

— Окстись, Петрович, — прошептал он. — Они ж, шельмы такие, предъявят. Да только потом нас обоих вся округа на смех поднимет.

— Зато дело раскроем, — ответил Петрович.

— А какого-нибудь другого способа его раскрыть у тебя нет?

Петрович пожал плечами.

— То, что Верка давно пыталась тебя выследить, еще ничего не доказывает, — сказал он. — Даже наоборот. Получается, раз так долго выслеживала, то следопыт она никудышный.

— Это да, — уверенно подтвердил Алексашка. Зато упрямая. Вот, приехал я в Красновку, схожу с автобуса, а она уже тут как тут со своим лотком. Рыбой вяленой торгует, а сама на меня так и зыркает. Целую неделю, я на площадь трибуны ладить, и она на остановку со своей рыбой. Подозрительно?

— Честно говоря, не слишком, — ответил Петрович. — Вряд ли бы ты в Красновку с динамитом попёрся бы. С чего ей тебя там караулить?

Алексашка хотел было возразить, да не нашел, что сказать. За разговором они вместе с Прохором поднялись на гребень. Воронка была на самом берегу и быстро заполнялась водой. Справа от нее валялись останки плакучей ивы. Раньше она росла там, где теперь была воронка. Взрыв вырвал ее с корнем и разорвал пополам вдоль ствола.

Сзади подтягивались селяне.

— Так, граждане, попрошу ближе не подходить! — громко сказал Петрович. — А то улики затопчете.

Прохор оглянулся на девушек. Никто из них не порывался спешно затаптывать улики. Собственно, на гребень вообще никто не рвался. Там было грязно, а все приоделись к празднику. Селяне только с любопытством разглядывали воронку и спорили о силе взрыва. Тут еще хватало тех, кто застал войну, так что знатоков по этой части хватало.

— А взрывать тут вроде и нечего, — задумчиво сказал Петрович. — Алексашка, вот ты как спец по динамиту, скажи мне, он мог сам взорваться?

— Да запросто. Он у меня и перемороженный, и промочил я его пару раз. Такому много не надо. Солнышком пригрело или упало что-нибудь, и бабах!

Петрович кивнул, но на всякий случай распорядился еще раз устроить перекличку. Пока селяне считали своих, он в сопровождении Прохора прошелся по гребню. Под ноги попался металлический цилиндр. Тот был сильно разворочен и основательно поглодан ржавчиной. То ли остатки динамитной шашки, то ли нечто более древнее, выброшенное на поверхность силой взрыва. Прохор обнюхал находку и чихнул.

Алексашка нашел обломок доски, в которой признал сиденье с дедовой лодки. Прохор и ее обнюхал. От доски пахло паленым. Кое-где на доске еще виднелись следы въевшейся краски, но сам запах краски давно выветрился.

— Эй, Петрович, — окликнул Алексашка. — А это улика?

— Если Прохор что-то учуял, то улика, — сказал Петрович. — Что скажешь, Прохор? Готовы мы предъявить обвинение?

— Да, — уверенно гавкнул Прохор. — Можем брать воровку.

Петрович, конечно, языка животных не знал, но не даром же они с Прохором столько лет в полиции служили. По глазам все понял.

— Ну и молодец, — сказал Петрович.

Он забрал у Алексашки обломок доски и они с Прохором спустились к народу. Селяне попритихли. Ветхий старикан в черном костюме с тремя рядами медалей на груди за всех сказал:

— Всех сочли, участковый. Все на месте.

— Отлично, — сказал Петрович, окидывая собравшихся внимательным взглядом. — Итак, следствие установило, что террористического акта не было. Динамит взорвался самопроизвольно, в силу неправильного его хранения. Осталось выяснить, кто упёр его у Алексашки и притащил сюда. Никто не хочет облегчить душу чистосердечным признанием?

Никто не захотел, а вот взаимных подозрений немедля было озвучено немало. Впрочем, ни одно из подозрений не оказалось достаточно обоснованым, чтобы принять его во внимание.

— Тады давай дальше следствие, участковый, — сказал старикан.

— Это запросто, — ответил Петрович. — Следствием также установлено, что похитила динамит одна из наших красавиц, а какая именно, сейчас выясним. Лодку, конечно, разнесло взрывом, но мы нашли часть скамьи. Давай, Прохор.

Пес еще раз старательно обнюхал доску. Девушки стояли в первом ряду. Верка сложила руки на груди и буравила Петровича внимательным взглядом. Аленка недовольно проворчала:

— А чего мы-то?

Маруська шагнула было назад, но позади стеной стояли селяне. Прохор не спеша прошелся вдоль девиц, принюхиваясь к каждой, и уселся напротив Алёнки.

— Она! — гавкнул он.

Кузнец Митрич резко нахмурился.

— А чего я-то? — уже менее уверенно спросила Алёнка, пока ее испуганный взгляд метался то к Алексашке, то к Митричу.

— Потому что, увы, ты, — сказал Петрович. — Прохор, может, и старый, но чутье у него идеальное.

Пёс утвердительно гавкнул.

— Но зачем ты его взяла? — спросил подошедший Алексашка. — Могла бы попросить.

— Да я вчера весь вечер тебя просила! — бросила в ответ Алёнка. — Сдал бы его, и дело с концом. А ты упёрся, как баран! Что мне оставалось делать? Вот и решила сама сдать, когда нашла. А то бы ты так и взорвался... самопроизвольно...

Остальное потонуло в потоке слёз. Алексашка тотчас кинулся утешать девушку. Маруська скривилась. Верка громко фыркнула. Петрович вздохнул.

— Да прости ты ее, Бога ради, Петрович, — сказал батюшка Алексей. — Видно же, что не по злому умыслу динамит стянула. Хотела как лучше сделать. Получилось, конечно, как всегда, но это у нас обычное дело. Главное, никто не пострадал, — батюшка оглянулся на огромную воронку и добавил: — И уже не пострадает.

Всё еще всхлипывая, Алёнка напустила на себя максимально виноватый вид. Валентино про себя назвал его "хитрющее раскаяние". Для домашнего кота принимать такой вид — важнейшее из умений.

Петрович секунду подумал и махнул рукой.

— Ладно, будем считать произошедшее несчастным случаем при попытке честно сдать государству динамит. Дело закрыто, пойдемте праздновать, а то горячее совсем остынет.

Предложение было принято единогласно. Селяне потянулись обратно к мосту. Заиграла гармонь. Алексашка, приобняв Алёнку за плечи, повел ее к мосту, что-то нашептывая на ухо. Слов никто не разобрал, но девушка заметно воспряла духом. Маруська, наоборот, приуныла. Верка, должно быть, предвкушая грядущую победу над Алексашкой в рыбной ловле, заранее сияла.

Прохор, повесив хвост и голову, не спеша брел самым последним. Валентино, сбежав от бабки, поджидал его на мосту, сидя на перилах.

— Ну и как ты ее вычислил? — нетерпеливо промяукал кот. — Я ж тебя знаю. Ты ее просто так обнюхал, а вычислил логикой.

— Не просто так, а для порядка, — строго гавкнул в ответ Прохор. — Так положено. А вычислил... Да тут всё просто, Валентино. Все трое имели мотив. Вопрос в том, кто имел возможность. Верка отпадает. Она была в Красновке раньше Алексашки. Она не могла его выследить перед отъездом. Кроме того, рыбачка приплыла бы на лодке. Голышом купаются Алёнка и Маруська. Маруська завлекает Алексашку. Вряд ли она знала, что он вчера вернулся. Да и если бы знала, завлекала бы в пределах его видимости. Алёнка стесняется выставлять себя напоказ, поэтому плавает там, где никто ее не увидит. Стрекозиный ручей подходит. Кроме того, Стрекозиный ручей вниз по течению и кузня Митрича вниз по течению, только еще дальше. Это делает Алёнку подозреваемой номер один.

— Для доказательной базы маловато, — заметил Валентино.

— Зато вполне достаточно для раскрытия дела. Тут, Валентино, как с твоим ДНК. Сами они, как ты говоришь, такая мелюзга, что без приборов не видно, а кто отец котятам — сразу ясно. Вот и в нашем деле, некоторые преступления настолько простые, что сразу ясно, кого надо бы тяпнуть за задницу. А вот пока соберешь убедительные доказательства для суда, с тебя еще семь потов сойдет. Поэтому хорошо, когда преступник раскаивается и сам во всем сознается. Особенно по такой жаре. Уф!

Он спустился к воде и стал жадно хлебать воду. В небесах раздавался вороний грай. Пока все отвлеклись, ворон Иосиф оприходовал пару пирогов, отполировал добычу самогоном и теперь горланил на всю округу песню о том, как с одесского кичмана сбежали-таки два уркана.