Глава первая "Мусорщик"

Незнакомец приложил к своему уху указательный палец — оно как будто была оплетена паутиной, и начал с кем-то разговаривать. Можно было бы предположить, что сам с собой, но Дэвид по-прежнему отчетливо, пусть и не разборчиво слышал хриплый голос. Если до этого голос призывал, то теперь он явно предполагал общение или, что было верней, не самую теплую беседу. Тем более незнакомец отвечал этому голосу.

Тут Дэвид осознал, что уже с полминуты просто смотрит на незнакомца со слегка приоткрытым ртом. Он сильнее сжал пистолет и сухо, но уже не так уверенно, как при разговоре с вором выпалил:

— Ты кто такой, черт тебя дери?

Пришелец, явно не замечавший его ранее, перестал проводить беседу с обладателем хриплого голоса и обернулся на полкорпуса — Дэвид увидел его лицо.

Это лицо его немного испугало. Пришелец был внешне молод и по-своему красив, но оно скрывалось под маской зверя. Густые кустистые брови, орлиный нос, взъерошенные пепельные волосы и хитрый прищуренный взгляд огненно-красных глаз не сулили повстречавшему его человеку ничего хорошего. Существо улыбнулось и Шепарду стало не по себе. Рот зверя был полон острых белых зубов. Дэвида ждала смерть. Но неизвестный поднес длиннопалую руку с длинными ногтями к уху и что-то вопросил. Шепард вновь его не понял.

— Кто ты такой? — повторил свой вопрос Шепард.

Некто что-то воскликнул, при этом ударив рукой-лапой по лбу. Он потянул за мочку уха, прочистил горло, и звучно с придыханием, как будто в одно сплелись голос ребенка и старика, произнес:

— Кто я такой? — воскликнул с улыбкой невинной акулы-людоеда неизвестный — Я Чуви! Мусорщик из "Параллелей"!

1-2

Огромный лифт вибрировал и медленно поднимался. Бэбил Мендель, прислонившись к стене, сладко дремал, когда машина остановилась. Слегка всхрапнув, он открыл глаза и огляделся. В лифт, который до этого был, не считая самого Бэбила, пустым, вошла делегация из семи высоких и золотокожих человек.

"Странно, — удивился про себя Бэбил. — Мне недолго осталось подниматься и, если я ничего не попутал, то должен проезжать Конфу Ци... неужели я проспал и доехал до самой Осирисии?!". И действительно! Протерев стекла своих очков, он вновь вгляделся в лица вновь прибывших. И все-таки вместо смиренных лиц Конфуциистов Бэбил увидел надменные и красивые лица осирисийцем. " Да нет глупости, — нервно глотнув, подумал он. — Не мог я пропустить свою остановку, но все-таки придется удостовериться. Он снял свою широкополую шляпу и поклонился до земли, по всем правилам осирисийского этикета. Затем Бэбил выпрямился, сжав обеими руками свой головной убор, и вновь оглядел присутствующих. На его старом морщинистом лице засияла совершенно невинная улыбка:

— Благо детям Осириса! Не позволите старику поинтересоваться? — спросил он, обратившись к самому, на вид, добродушному из пассажиров

Доброжелательный поджал губы и отвернулся от Бэбила. Стоявший рядом с ним более суровый осирисиец подошел к нему, почти вплотную и надменно выпалил:

-Очки!

— Простите, что? — переспросил немного сбитый с толку Бэбил.

— Очки! — повторил суровый осирисиец и добавил — перед высокопоставленным сыном дома Имхотепа нужно снимать не только шляпу, но и очки! И вообще, что с ними не так! Почему они не упали после столь низкого поклона?

Бэбил был немного ошарашен, но, после легкого замешательства, еще лучезарней улыбнувшись, снял свои очки. Его очки действительно были необычными. Когда-то давно они стали последним подарком его родителей. Он всегда славился тем, что все время разбивал очки и тем, что глаза его не переносят солнце. С тех пор он всегда носил эти очки. Две идеально круглые толстые линзы из черного стекла были обрамлены четырьмя золотыми тонкими проволоками, которые изящно соединялись в дужки. Они были сделаны так, что никогда не спадали. Бэбил их так редко снимал, что порой забывал о них.

— Вы меня, глубокоуважаемые сыны септа Инбу-Хеджа, простите. — С совершенно ребяческим лицом начал извинятся Бэбил — Я не хотел Вас оскорбить. И..

-Ладно, ладно — перебил его "добродушный" человек — Что вы хотели узнать?

— Да знаете, я уже понял, что сглупил, — звонко продолжил Бэбил. — Видите ли, я должен был прибыть в "Параллели", а увидев Вас, подумал, что проспал остановку и доехал до самого Рая, но потом понял, что лифт едет далее вверх, а это значит, что господин из септа Инбу-Хеджа, просто был с важными делами в Долинах Конфу Ци. Вы уж простите, старого дурака!

Добродушный придирчиво осмотрел Бэбила с головы до ног, а потом прищурившись всмотрелся прямо в его глаза.

— Гильгамешец! — Надменно выдавил он из себя и, отвернувшись, больше ничего не сказал.

Бэбил по-прежнему сконфужено улыбаясь, отдел свои очки со шляпой и скромно оперся о стену.

"Осирисиец! — про себя подумал Бэбил.— Он, конечно, это решил по моим разноцветным глазам. Хотя для этих снобов любой не похожих на их самих любимых, просто мусор. Ха! Надо же было так опростоволосится перед этими недоумками. Хотя конечно это касалось не всех осирисийцев, в основном лишь представителей высшей первородной знати.

Бэбил был очень добрым человеком и не злопамятным, но со всей неприязнью относился к национализму во всех его проявлениях. А Осирисийцы были во многом теми еще ксенофобами, хотя и не чурались пользоваться тем, что создают другие народы Башни, но редко признавали заслуги тех, кто был не из их числа. Благо ему недолго осталось строить из себя олуха — старичка.

И, правда прошло всего лишь пятнадцать минут и лифт, завибрировав чуть сильнее, остановился и его дверцы плавно отъехали в стороны. Он поднял свой старенький саквояж и, дойдя до выхода, повернулся к осирисийцам, сняв шляпу, вновь поклонился и совершенно спокойно и серьезно сказал:

— Благо Вашему дому и благоразумие вашим детям и внукам.

Он повернулся и пошел на выход, но перед этим с удовольствием заметил, что его попутчики прямо таки побагровели от злости. Пожелать благоразумие осирисийцу это все равно сказать, что он глуп от рождения. Суровый было дернулся вперед, но дверь лифта закрылась.

Бэбил прошагал длинный коридор, вытерпев все положенные процедуры проверки таможенного контроля, и пройдя через широкую дверную арку, оказался в просторном зале первого этажа "Параллели".

Поставив саквояж на землю, Бэбил выпрямился и, подперев бока руками, широко улыбаясь, оглядел зал. Он не был здесь 24 года, с тех пор как под влиянием своей, ныне покойной, жены решил уехать в Джитукилэнд, занявшись восстановлением местного генофонда сельского хозяйства.

"Как же все вокруг изменилось" — подумал Бэбил, сияя от удовольствия. -" Например, этого красивого зала, как и всего нынешнего здания, при мне не было. Если я не ошибаюсь, то его начали строить, лишь через год после моего ухода. Если подумать, то и лифт с тех пор оброс внушающим защитным каркасом, а рядом с ним возвели еще один специальный лифт для перевозки особо опасных преступников прямо в тюрьму Тартар, а гигантский грузовой лифт был полностью перестроен. Ну, мир не стоит на месте и хорошо, если он движется вперед, а не назад".

Да, время не стоит на месте — оно течет и все меняется. Изменился и Бэбил. Мендель был среднего роста худощавым мужчиной. Его лицо было покрыто тонкой сетью морщинок, а его гетерохромные глаза изрядно выцвели за долгую жизнь, хоть и за его очками это и нельзя было приметить. Он дернул себя за волосы. Он всю жизнь носил очень короткую прическу, ибо не любил свои кудри, но было и то, что нынешнего его очень веселило. Ему не удалось по-человечески поседеть, и множество прядей по-прежнему были светло-русого оттенка. Отчего Бэбил напоминал этакую престарелую куропатку, где еще большее сходство с птицей придавал длинный нос с горбинкой. Ему было восемьдесят семь лет, но, не смотря на это, он находился в хорошей физической форме, да и, будучи непобедимым оптимистом, умирать не собирался.

Улыбнувшись, он поднял свой саквояж и зашагал вперед и затем, повернув налево, направился, к длинному ряду регистрационных окон. Было около девяти часов утра по нулевому времени и людей в зале первого этажа было еще совсем мало. Мимо Бэбила прошла группа туристов хатиманцев, направлявшихся к лифту да небольшая толпа Джитукианцев столпилась возле кабинки регистрации. Те о чем-то спорили с регистратором на одном из многочисленных наречий своего Уровня. Тот же, в свою очередь, не был настроен, хоть как-то, помочь людям. Регистратор, с усталым не выспавшимся лицом, не спеша помешивал в чашке какую-то черную жижу с характерным миндалевым ароматом, устремил безразличный взгляд не левое плечо довольно крупного Джитукианца и время от времени поддакивал.

Бэбила это заинтересовало, и он решил подойти и послушать. Через минуту Мендель уже понял, в чем состоит проблема джитукианцев и чем же так был недоволен диспетчер.

— Простите, — обратился Бэбил к табельщику. — Может мне Вам чем-то помочь?

— Помочь? — язвительно переспросил регистратор, неохотно переведя взгляд от левого плеча мужчины на Бэбила. — О! Наверное, Вы, на мое счастье, сможете мне объяснить, о чем мне эти ребята кричат уже пятнадцать минут или еще лучше скажете им, что я не могу их понять? Ну же!

— Значит, я угадал! — засиял Бэбил. — Что данного наречия нет в трансляторе, что не удивительно.

— Не удивительно? — удивился регистратор, скептично приподняв брови. — А вы как раз его знаете?

— Вы не поверите, но действительно знаю! — подтвердил Бэбил с не скрываемым удовольствием. — Я двадцать три года прожил как раз в том самом регионе Джитукулэнда! Был миссионером. Помогал восстанавливать инфраструктуру одной из тамошних республик, после страшного Зазибирского геноцида. А эти люди как раз из отдаленного горного племени Южного Зазибира.

— Да, да я понял, — нетерпеливо перебил регистратор. — Тогда приступайте к дипломатической миссии, добродетель вы наш.

Бэбил улыбнулся учетчику, пропустив мимо ушей сарказм, и повернулся к страждущим. Те после вклинивания в спор Бэбила замолчали и стали ожидать. Как выяснилось, они хорошо знали о нем и о его покойной жене и глубоко уважали обоих. Бэбил же в свою очередь удивился тому, что не видел их в лифте, ибо тогда получалось, что они тут мариновались как минимум три часа — именно столько нужно, что бы лифт прошел путь от Джитукулэнда до Параллелей. Оказывается у одного из делегации, те направлялись в Осирисию в Межпространственный совет, был утерян пропуск.

— Вот как? — с явным облегчением сказал регистратор. — Ну, тогда другое дело. В общем, — монотонно, без явного интереса, и медленно продолжил учетчик. — Передайте господам, что, во-первых, пусть обратятся в лингвистический отдел, это на втором этаже, что бы те могли взять данные их языковой семьи для транслятора. Во-вторых, пусть поднимутся на третий этаж, где находится представительство Совета, и доложат всю ситуацию, хотя они должны были сами к этому прийти, это не передавайте. И, в-третьих, я должен принести извинения, за себя, а так же за тех, кто Вас сразу не проинструктировал.

Делегация, это выслушав, поблагодарила Бэбила и что-то улыбаясь, сказала регистратору, подняли на прощание вверх обе руки и, развернувшись на каблуках, и двинулись восвояси.

Регистратор проводил бедняг безразличным взглядом и наконец, глотнул остывший напиток. Его слегка передернуло и подняв голову он уставился на Бэбила!

-О! — выпалил регистратор. — Я Вам, конечно, благодарен, но что, черт возьми, Вам еще нужно от меня? Я вроде не единственный регистратор на весь зал.

— А вы сама галантность, достопочтимый.... — Бэбил опустил взгляд на бейджик, где было выведено имя регистратора. — Кэрри Фулл.

— Не нравится, как я работаю? Жалобная книга Вам в помощь — съехидничал регистратор.

— О нет, что Вы, я Вас прекрасно...

-Да ладно!? — вклинил бесцветно Кэрри Фулл.

— ...понимаю, — не замечая безразличие собеседника, продолжал Бэбил. — Я ведь когда-то тут работал, и первой моей работой была должность регистратора. Хотя это было более семидесяти лет назад.

Кэрри попытавшись вновь испить питьё из чашки, поперхнулся, разлив большую часть содержимого из посуды на сенсорную панель — наконец проявив неподдельный интерес к собеседнику.

— А когда я покинул мою Альма-матер — продолжал Бэбил, не обращая внимания на ругающегося регистратора вынужденного собирать салфетками разлившийся напиток. — Почти двадцать четыре года назад. И видите ли...

-А! Тогда тут еще было старое здание! — оживленно перебил Кэрри скомкивая напухшие салфетки и выкидывая в мусорку. Та слегка задрожала, замерцала и затихла — из щели пошел легкий дымок.

-Вот именно! — с облегчением подтвердил Бэбил — Вот об этом я хотел у Вас спросить. Я боюсь, что и не знаю, что и где располагается, так и заблудиться и не долго. Кроме этого я ведь не имею тут просто так расхаживать и как минимум должен пройти регистрацию, а так как я уже вы свободны, то я не против, если вы мне подсобите чутка. А вообще было бы не плохо мне узнать, где я могу найти достопочтимого Петроса Гарибальди

Кэрри Фулл слушавший с неизгладимым интересном Бэбила и при этом наливая себе новую порцию темной жидкости резко поднял голову:

-А для чего это Вам нужен Ворчун? — поинтересовался регистратор.

— Ворчун?

О! — несколько сконфуженно произнес Кэрри. — Это мы так его про себя зовем. Я надеюсь, Вы ему не скажете?

О нет, что Вы! — Заверил Бэбил.

-Так вот, — продолжил регистратор, нервно оглядываясь по сторонам — маршал Петрос Гарибальди довольно занятой человек, все-таки главнокомандующий, как ни крути. Так о чем это я? Ах да! В общем, мне нужны основания для того, что бы доложить ему или его представителю о Вашей цели прибытия, о том кто вы и все в этом духе.

— А ну если так! — с облегчением заверил Бэбил — В общем, передайте следующее:

"Будь так любезен, "Циклоп" ты наш сушенный, подними свою задницу из своего кресла и живо иди встречать своего старого друга "Неунывника"!

Записывающий эти слова Кэрри резко остановился, чуть было вновь не пролив свое питьё, и во все глаза посмотрел на Бэбила.

— Что не так? — улыбаясь, поинтересовался "Неунывник"

— Зная маршала Гарибальди, эти слова его не обрадуют,— слегка севшим голосом проговорил регистратор. — Кто же Вы такой, мистер Бэбил? И что вы тут забыли? И вы, кажется, говорили о регистрации. Зачем?

— О! Конечно. Может даже старина Пепе нам и не нужен вот прям сейчас — промурлыкал Бэбил. — В общем, я вернулся!

-В смысле? — совсем сбитый с толку, спросил Кэрри

— Ну то есть меня вновь пригласили поработать в "Параллели"

— Ах вот оно что! — с облегчением вздохнул регистратор — ну тогда это точно не ко мне, а в Отдел кадров. Это здесь на первом этаже буквально напротив меня дверь, — указал Кэрри, вновь взявший свой напиток, и чуть отпив, добавил — А кем Вы устраиваетесь? Это знаете странно. Тут не так часто новые люди появляются, а Вы даже не молоды. А точно! Вы явно ученый человек! Наверное, в "Медицинский отдел" к госпоже Анхель или к госпоже Грации в "Научный"?