Глава-6

— Каким образом? — удивился Хофман.

— Он сказал, что Вольф палач, а не солдат, и избиение безоружного признак слабости. Еще что-то такое, но я не понял.

Обер-лейтенант невольно усмехнулся. Этот русский знал, на что надавить. Ох, не прост он, совсем не прост. Жаль, что комиссар смертельно ранен. Надо было его забрать...

— А эти, почему разделены? — спросил Хофман, кивнув в сторону пленных.

— Обершарфюрер заставил их выкопать яму. Потом каждого по отдельности подводили, ставили перед ямой на колени, и Вольф приставлял к голове русского пистолет и требовал кричать 'Сталин капут!'.

Действенное средство, — подумалось обер-лейтенанту. Определить прокричавших 'Капут', не составило труда.

— А я вижу, это тебе не нравится? — спросил он у фельдфебеля.

Хофман сам не одобрял подобного, лишь допуская пытку для получения сведений. Разумная необходимость, не более.

— По мне так это свинство, господин обер-лейтенант, — серьезно ответил фельдфебель. — Расстрелять врага одно, а издеваться другое. Я понимаю, коммунистов надо уничтожить, но зачем так?

Слишком мягок — подумалось обер-лейтенанту. Но этот недостаток не портит те достоинства, что имеются. А все лишнее облетит за службу. Он присмотрелся к лицам солдат — мимика у всех разная. Имеется безразличие, но в большинстве злость вперемешку с злорадством. Оно и понятно — погибли камрады. Только у четверых на лицах неодобрение. Хофману подумалось, что именно эти и есть нужные ему следопыты. Указав на них, поинтересовался — не ошибся ли? Удовлетворительно кивнув своей догадливости, он сообщил фельдфебелю:

— Ты поступаешь в мое распоряжение. Пока временно, до приказа командующего. Возьмешь с собой этих четверых. Вопросы есть? Нет? Тогда иди, сдавай отделение, готовься к выезду, а я тут присмотрю.

Тем временем Вольф успокоился. Критично осмотрел свои сапоги, поморщился, обнаружив на правом кровь.

— Поднимите его! — приказал он троим у ямы, а сам направился к другой группе пленных.

Там выставив испачканный сапог вперед, он выразительно посмотрел на одного русского. Тот плюхнувшись на колени тщательно вытер кровь рукавом. Вольф одобрительно кивнул. Обер-лейтенант присмотревшись, узнал русского, с которым недавно плодотворно беседовал.

Комиссара подняли с трудом. Лицо его, несмотря на синяки и кровавые подтеки излучало крайнее презрение.

— Чего ж не вылизал, а, Ушаков? — прохрипел комиссар. — Такую фамилию испоганил, мразь!

Вольф вопросительно посмотрел на своего помощника. Тот подошел и перевел сказанное. Обершарфюрер нахмурился, но ничего не сказал. Он сделал знак своим солдатам, и они принесли русские винтовки, положив на землю рядом с пленными.

Вольф подошел к понуро стоящим русским, сделал знак переводчику и объявил:

— Великая Германия дает вам шанс сбросит ярмо евреев и комиссаров! Вы докажете свою лояльность, расстреляв этих комиссаров. Кто не станет стрелять, будет расстрелян! Кто промахнется, будет расстрелян!

— Винтовки заряжены одним патроном, — закончил переводчик. — Будьте благоразумны.

Пленных выстроили в ряд и каждому вручили по мосинке. Солдаты вокруг взяли на прицел вооруженных пленных.

— Целься! — скомандовал Вольф.

Винтовки медленно поднялись. Стволы задрожали в направлении троих не сломленных.

— Не могу! — взвыл внезапно один из пленных.

Он бросил винтовку и уверенно прошагал к яме. Встал рядом. Из глаз бежали слезы, но голову он не опустил. И ему улыбнулись, ободряюще хлопнув по плечу.

— Кто еще? — мрачно и угрожающе спросил Вольф.

Но никто больше из строя не вышел.

— Огонь!

Залп! Трое упали, скатившись в яму. Комиссар же качнулся, но каким-то чудом устоял. Пуля рванула ему щеку, превратив лицо в жуткий оскал. Глаза сверкнули. Раздался хрип, в котором с трудом различались слова.

Выругавшись, обершарфюрер выхватил пистолет и выстрелил в комиссара. И тот вновь устоял, продолжая хрипеть и буравить врага глазами. Вольф закричал и начал стрелять. Комиссар упал, но обершарфюрер продолжал нажимать курок, впустую щелкая, когда закончились патроны.

Хофман стоял задумчивый. Ему запомнился взгляд стойкого русского. Красноречивый взгляд. Так смотрят только на мертвецов. Мертвец смотрел на мертвецов...

И показалось, что он понял неразборчивые слова комиссара...

*Feldhundstaffel (полевой отряд собак)— подразделение вермахта со связными, санитарными и розыскными собаками. *Der Schwatzhafte schadet sich selbst — Болтун сам себе вредит.