— О, не сомневайся, думаю, их очаровательная Владычица сделает это за меня, — пропел мне на это коварный родитель, так и не выросший из подросткового возраста, и добавил, словно между прочим. — Ты пока с психологом своим консультироваться будешь, а я с дочкой поговорю и с этим её Каром.
— Карунд и Антилия? — вырвалось у меня помимо воли.
Он широко улыбнулся.
— Конечно. Разве ты не знал?
Разумеется, я не знал. Но отвечать на провокационный вопрос не стал. Просто молча дождался, когда он покинет мой кабинет. Эльф не стал с этим тянуть. Он ушел, а я поспешил в класс колокольчиков. Вот уж кто просто обязан быть в курсе всех дел, особенно, если вспомнить, как они себя вели, когда мы с ними виделись в последний раз после выздоровления их классного руководителя. К слову, последний должен быть сейчас как раз с ними, у них же классный час.
Я многое пропустил. Вот уж не думал, что можно так широко развернуться за столь короткий промежуток времени. И все-таки Андрею удалось сделать это. Хотя, чему я удивляюсь? Если вспомнить, как тщательно я его выбирал... Знаю, в их мире есть поговорка — 'обжегшись на молоке, дуем на воду'. Я слишком долго обжигался. Андрей был моим последним шансом, и я ухватился за него. Оказалось, что не зря. Если вдуматься, было в моем везении нечто запредельное. Вот только в первый момент, когда вошел в классную комнату колокольчиков, я сразу не сумел понять: радоваться мне или пугаться.
Меня встретили весьма... ну, скажем прямо, красноречиво. Разумеется, никто из них не ждал, что я так запросто могу к ним заглянуть. Только Андрея с ними не было. И, разумеется, Кара и Лии — так, кажется, их Андрей прозвал, — не наблюдалось. Их, скорей всего, забрал с собой Лукерель. И все же, такой прием оказался для меня полной неожиданностью.
Когда я вошел, они сидели кто где. Кто-то даже на полу, на мягком ковре. Классная комната изменилась до неузнаваемости. Занавески на окнах, пушистый ковер. Ряд кресел, отодвинутых к стене, плазменный телевизор из мира Андрея. Но, в первую очередь, мое внимание привлекли котята. С ними возились Фаль — нелюдимый, но талантливый мальчик из пустыни Наби, и Гарилика — девушка-оборотень, родители которой очень просили не инициировать её до полного совершеннолетия. Желание родителей — закон, но подобное отношение меня, признаюсь, удивило, ведь для оборотней, напротив, чем раньше произойдет полное перевоплощение, тем лучше и безболезненней. Но родители ссылались на какое-то семейное недомогание. Правда, узнал я об этом слишком поздно.
Без Ириргана я упустил весь набор этого года. Слишком привык, что уже много лет именно он занимался всеми делами, не требующими моего прямого вмешательства. Мой секретарь всегда знал, о чем следует доложить мне в первую очередь, чтобы я обратил на ту или иную ситуацию особое внимание, а о чем мне можно было бы и не знать. Но, когда он внезапно запросился в академический отпуск, а потом просто взял и ушел, я растерялся, признаю. В тех проблемах, которые у нас возникли с колокольчиками из-за столь необдуманного их распределения в один класс, я был виноват сам. Нужно было несколько раз проверить, кого с кем объединили, но я этот момент упустил. Поэтому пришлось прибегнуть к помощи извне и завести психолога. Долгое время мне казалось, что это пустая трата времени. Я почти отчаялся, но Андрей, как оказалось, на самом деле стал ценным приобретением. Но об этом интересном во всех смыслах мальчике чуть позже.
Стоило мне войти в аудиторию, я сразу же полностью завладел вниманием студентов. Вот только взгляды их были настороженными, а у кого-то даже откровенно испуганными. Признаюсь, был удивлен такой их реакции на меня. Все дело в том, что я никогда не был особо строг с ними, даже когда они откровенно упрямились и, словно назло всем и вся, продолжали чуть ли не на кулаках в открытую драться между собой. К тому же, пока Андрей пребывал в лазарете, как мне казалось, мы с колокольчиками вполне мирно пообщались, и, как я втайне надеялся, остались довольными друг другом. Что же вынудило их в этот раз так на меня смотреть?
Пришлось придумать способ разрядить обстановку. Именно поэтому я так ухватился за их котят.
— Какие очаровательные представители семейства кошачьих, — сказал я вместо приветствия. — Андрей принес?
— Они — наш живой уголок, — мягким, почти воркующим голосочком ответила мне их староста Ириль, но эта показная легкость нисколько меня не обманула.
Как мне показалось, даже в кабинете Лучистого при том неприятном инциденте с поцелуем она не была так напряжена, как сейчас. Что же у них тут произошло на самом деле? Не думаю, что Лукерель стал бы так себя со мной вести, если бы причинил прямой вред одному из моих сотрудников. Похоже, пора было принимать решительные меры.
— Ира — он ведь так тебя называет? — скажи прямо, что тут произошло и где Андрей?
— Лучше я, — неожиданно вмешалась Илюизмена.
Внимательно всмотревшись в её лицо, я понял, что темная куда лучше владеет своей мимикой, чем её светлая одноклассница, но мое присутствие в их классной комнате ей тоже не по душе. Того и глядишь, они все дружно кинутся на меня, свяжут по рукам и ногам и зашвырнут в самый дальний угол, чтобы под ногами не мешался и не вынюхивал почем зря. Да, не так я себе представлял свои отношения с представителями подрастающего поколения моих студентов. Ладно. Остается и дальше ступать по лугу взрыв-травы, с отчаянной надеждой не подорваться при одном лишь неверном шаге. Поэтому я прямо спросил у темной:
— Что с Андреем?
— Он с Иром у себя.
Не стану скрывать, в моем возрасте такая бурная реакция выглядит немного нелогичной, но я всегда чувствовал себя молодым душой, поэтому, когда от этой простой фразы похолодело все внутри, удивляться было уже нечему.
— Ир — это у нас Ирирган?
— Да.
— И давно он с вами?
— Давно. Разве вам не докладывали, что он стал открыто появляться на территории университета?
— Осмелюсь предположить, — проигнорировав её вопрос про доклады гипотетических соглядатаев, уточнил я, — что до недавнего времени он делал это закрыто.
— Он не покидал университета. Разве что ненадолго, еще летом.
— Иля! — воскликнул Томас Рутберг, хулиган и повеса, вечная головная боль своего знаменитого отца.
Но темная так посмотрела в его сторону, что парень, как ни странно, осекся.
— Я тоже считаю, что нужно попытаться заполучить столь влиятельного союзника, — поддержала Илюизмену Ириль, имея в виду меня, и после этого я с чистой совестью сел за преподавательский стол.
Откинулся на спинку стула и еще раз обвел их всех взглядом. Снова остановился на старосте класса и темной Владычице и выжидающе на них посмотрел.
— Я слушаю?
— Андрею стало плохо от нервного перенапряжения, — сухо проинформировала меня Вик-Холь.
В тот момент стало плохо уже мне. Это снова моя вина. Я совсем не подумал о том, что Андрей может перенапрячься. А ведь эта мысль должна была первой прийти мне в голову. Но сейчас уже поздно сокрушаться.
— Что Ир?
— С ним. Я дала ему пару советов и сказала, чтобы он его в кровать уложил и не выпускал оттуда хотя бы до вечера.
— Мы сами его отвели, он еще брыкаться пробовал, — хмыкнув в сторону, объявил Рутберг, но его взгляд, как ни странно, выражал неподдельное беспокойство.
Да, похоже, пора мне браться за голову. А лучше возвратить своего секретаря, без которого, как оказалось, я совсем без рук и, судя по некоторым признакам, без мозгов. Как я мог так опростоволоситься и не предугадать подобное развитие событий?
— Насколько все плохо? — прямо спросил я у Или. Смешно: её, и правда, удобно так называть.
— Вы действительно беспокоитесь об Андрее? — вмешалась Ириль. И все-таки, как бы Лучистому не хотелось быть правым во всем, насчет этой девочки он ошибся. Если Ир каким-то образом и прятался среди студентов, то точно не в образе Рассветной.
— Да, действительно. Я знаю, что подобные вещи, учитывая то, что было с ним в прошлом, могут быть весьма опасны для его нервной системы.
— В прошлом? — слева от меня подал голос Машмул, низкорослый темный, задиристый и откровенно нахальный. По крайней мере, когда-то он казался именно таким. Сейчас его голос дрогнул. А рядом с ним сидел светлый — Алиэль Душистый, и прожигал меня не менее взволнованным взглядом.
— Я не стану разглашать конфиденциальную информацию, вы же понимаете...
— Сами спросим! — прогудел Пауль Виттебранд, и посмотрел на меня коровьими глазами подлинного рыцаря без страха и упрека. Сколько единодушия — просто удивительно. Но сейчас мне некогда об этом размышлять.
— Сходите к ним сами, — вдруг сказала Иля и добавила. — Мы пропустим.
— Хочешь сказать, что если бы я повел себя как-то иначе, не пропустили бы?
— Попытались бы не пустить, — открыто глядя мне в глаза, призналась она. Конечно, будущая Владычица трезво оценивала их совместные силы против меня, архимага, и все же решимость, которую я увидел в её глазах, удивила.
— И не думайте, что у нас бы это не получилось, — встряла Ириль. Странно, никогда бы не подумал, что она способна так открыто мне угрожать. Выгнув брови и внимательно всмотревшись в прекрасно знакомое мне лицо светлой эльфийки, я вроде бы в шутку уточнил:
— Как кровожадно. Девушка, я вас знаю?
И вот тогда, пожалуй, увидел то, о чем следовало бы задуматься сразу. Девушка поменялась в лице и отшатнулась от меня, но к ней со спины тут же шагнул Фаль, оставивший обоих котят на попечение Гарилики. Пустынник сжал её плечо в успокаивающем жесте и внимательно посмотрел на меня.
— Сходите к Андрею, он должен вам все объяснить.
— Очевидно, нам с ним давно следовало поговорить.
— Он просто был слегка занят, — сказал Алиэль, тоже выбравшийся из-за парты. — И Ир тоже. Вы даже не представляете, как поменялась наша жизнь с его приходом.
— Надеюсь, что, когда вернусь, уже буду иметь хотя бы какое-то представление обо всех изменениях, — отозвался я и решительно направился в сторону небольшой двери, ведущей в квартиру психолога.
Никто из детей не посмел меня остановить, но все дружно провожали меня единодушно напряженными взглядами. Да, мир сошел с ума. И почему таким он мне даже больше нравится?
Квартира Андрея встретила меня тишиной. Конечно, я не мог похвастаться таким же тонким слухом, как у эльфов, но не счел нужным прибегать к магии, особенно здесь, в месте, где сплелись воедино два наших мира. И его — немагический, и наш, который со своей природной магией активно проникал сюда, позволяя и мне и, скорей всего, Ириргану, частично сохранять свои магические способности.
Я нашел их в дальней комнате, которая, судя по всему, являлась спальней. Андрей лежал на не застеленной кровати и, как я быстро сообразил, был искусственно погружен в оздоровительный транс.
Первой моей мыслью стало — откуда светлый эльф, коим является мой секретарь, может знать тонкости данной техники темных? Но, стоило Ириргану, что стоял на коленях у кровати Андрея, обернуться на звук моих шагов, который я вовсе не собирался скрывать, и я увидел его желтые глаза, все встало на свои места. Удивительно — как просто.
Я заметил, как в глазах мерцающего мелькнуло мгновенное узнавание, но едва различил, как молниеносно он поднялся на ноги и оказался возле меня. Он был чуть ниже, ему приходилось слегка запрокидывать голову, чтобы смотреть мне в глаза. Он пытался что-то найти в моем лице. И я, не раздумывая, попытался показать ему, что его расовая принадлежность ничего между нами не меняет.
Улыбнувшись, я поднял руку и сжал его плечо. Одними губами, чтобы не нарушить ткань здорового сна нашего психолога, спросил:
— Поговорить?
— На кухне, — тут же полушепотом ответил он.
Прошел мимо меня в коридор, и через несколько шагов мы оказались в той самой комнате, которую он назвал кухней. Она была еще меньше предыдущей и предназначалась для приготовления и приема пищи. Я знал, что в этом мире люди способны жить на очень маленьких отрезках пространства, и все равно, такой подчеркнутый минимализм меня несколько смущал.
Мы сели с моим секретарем за стол. Он ждал, что я спрошу его о чем-то, но я предпочел подождать, когда он заговорит сам, разглядывая его тем временем. Он был очень похож на эльфа. Те же длинные уши, те же породистые черты лица, только глаза выдавали его своим цветом. Интересно. А ведь во всех справочниках значится, что, несмотря на внешнее сходство, мерцающего легко можно отличить от эльфа не только по цвету глаз. Но развить эту мысль он мне не дал, заговорив:
— Я собирался тебе сказать, честно, — Ирирган отвел глаза, повернулся ко мне полубоком и вжался спиной в стену, — но так и не решился. Боялся, что несмотря ни на что...
— Отвернусь?
Он кивнул.
— Не собирался и собираюсь этого делать.
— Да, наверное, — он слабо улыбнулся. — Только теперь это не так уж и важно. Ты даже себе не представляешь, чем мы с Андреем все это время занимались и каких успехов благодаря ему удалось достичь.
— Так почему же ты сам не пришел поделиться со мной? И где скрывался все это время? И как успел так быстро познакомиться с ним? Я имею в виду, с Андреем, — разумеется, это были далеко не все интересующие меня вопросы, но именно их я посчитал на данный момент основными.
Ирирган нетерпеливо поднял руку и взлохматил угольно-черные волосы несколькими движениями ладони. Потом резко выдохнул и, все еще не глядя на меня, попытался начать с самого главного. Вот только лучше бы он начал издалека, так я хотя бы мог приготовиться к тому, что он с такой легкостью вывалил на меня. Да, давно пора было поинтересоваться успехами Андрея. Возможно, тогда все сказанное моим любимым секретарем не стало бы для меня такой неожиданностью.
— Лучистый угадал. Я был Ирой, то есть Ириль. Так мы с Андреем и познакомились. Он на самом деле, когда целуется, может угадать — парень ты или девчонка. Даже в случае с нами. Ну, ты понимаешь, с мерцающими, — он слабо хмыкнул и продолжил, не дав мне продохнуть и переварить услышанное. — Он и Нику с легкостью распознал.
— Нику?
— Та девочка, которая заменила меня в лице Иры, — и вот тут он поднял глаза, — Она вышла на Андрея в их мире, мерцнув в мальчика. Познакомилась с ним в клубе, попыталась напроситься в постель. Ты ведь знал, что он и по тем, и по другим, когда брал его, так?
— Да. И знал, что, несмотря на достаточно юный возраст, у него достаточно опыта, возможно, больше даже негативного, чем наоборот. После нескольких осечек, к подбору последнего, как я думал, психолога, я подошел особенно тщательно.
— И что это за опыт? — тут же нетерпеливо перебил меня Ирирган, что, честно скажу, ему было несвойственно.
С другой стороны, моим секретарем был не совсем он, а светлый эльф — его мерцание, поэтому я не мог утверждать, что знаю этого молодого парня, что сидел сейчас передо мной. Молчание красноречиво сказало ему о моих сомнениях, наверное, именно поэтому он так быстро и сбивчиво заговорил, пытаясь убедить меня рассказать ему об Андрее.
