Элиссабель

— Через полтора месяца в Голдерине начнется празднество в честь совершеннолетия (по нашим меркам), первых родившихся детей. Как вы понимаете, там будет и Эрл и Эрри и ваши племянники. Через десять дней я отправляюсь в Голдерин, предлагаю и вам присоединиться к моему отряду. — Элгор был уверен, что Хейлика немедленно ухватится за это предложение, но вместо этого она закусила губу, что-то взвешивая, или о чем-то раздумывая.

— А я никак не смогу увидеться с Эрлом без посещения Голдерина? — неожиданно просила на. Элгор был непритворно удивлен. Он-то считал, что Эрла Хейлика будет разыскивать через Эрри и непременно поедет в Голдерин.

— Поскольку Эрл сейчас находится в Нордерине, то вам придется караулить отряд лорда Аллора (в котором будет и Эрл), где-то на подходе к Голдерину... — неопределенно сказал он. Хейлика, все сразу поняв, не дала ему закончить свою мысль:

— Я поеду с вашим отрядом, только... — она на секунду замолчала, а потом продолжила, — только нельзя ли мне ехать не вместе с отрядом, а следом за отрядом?

— Как вам угодно, — холодно ответил Элгор. — Да, еще. Эти десять дней до отъезда вы можете жить в том доме, что когда-то и жили. — Хейлика благодарно поклонилась и быстро развернувшись вышла из кабинета. Она сталась держаться ровно, вот только Элгор заметил, что, поворачиваясь она слегка дернулась, словно задела рану. Впрочем, такое движение, вполне могло бы быть и случайным.

Через десять дней отряд, возглавляемый Элгором двинулся в сторону Голдерина. Хейлика ехала вслед за отрядом, примерно, в часе пути, отставая от них. Когда отряд начал двигаться по гористой местности, то в нови Элгор видел далекий огонек небольшого костра, что светился внизу в темноте.

По прибытию в Голдерин Этторн и королева Эледия приветствовали Элгора, что в одиночестве стоял перед ними. Однако, когда он намекнул о приезде Хейлики, Эледия непререкаемым тоном, потребовала, чтобы Хейлика явилась в ее покои для личной беседы. Приказание королевы было исполнено, и Хейлику (едва она спешилась с лошади), препроводили к Эледии.

— Хейлика, сними капюшон, — сразу же потребовала королева. — Я хочу видеть твое лицо и твои глаза. — Хейлика судорожно глотнула, а потом медленно стянула с головы капюшон. Эледия ахнула. Неизвестно что она ожидала увидеть, но только не это. Седая прядь в волосах. Лицо настолько похудевшее, что казалось, что кожа обтянула кости черепа. Глаза запали и казались провалами на лице. — Что с тобой? — с ужасом спросила Эледия. Хейлика как-то неопределенно пожала плечами, но ничего не ответила. Эледия еще раз вгляделась в бывшую королеву Аргерина и тут воспоминание вспыхнуло в ее памяти. Она (с тогда еще юной) Хейликой стоят у зеркала изо льда, в которое превратился водопад и видят отражение Хейлики... выглядевшей так, как она выглядела сейчас: седая прядь, торчащие скулы лица, забинтованный бок... — Хейлика, — неожиданно сказала Эледия. Твоя военная форма, очевидно, причиняет тебе страдания, постоянно бередя твою рану. Я пришлю тебе несколько платьев свободного кроя, ты можешь ходить в них и...

— Откуда вы знаете о ране?! — перебила ее Хейлика. — Это заметно по моим движениям? — быстро стала спрашивать она.

— Нет, не заметно... но я все равно знаю об этом. Откуда? Пока я тебе этого не скажу, — отрезала Эледия и уже более мягким тоном добавила: — Время для этого еще не пришло, но оно скоро придет, ты даже не знаешь насколько скоро, — улыбнулась она, вспоминая то видение. Поцелуи, которыми Хейлика осыпала Элгора, объятия, какими она впивалась в плечи мужа.

— Разрешите мне остановиться вне стен дворца, — попросила Хейлика. И снова Эледия вспомнила то видение.

— Нет. Тебе приготовят гостевую комнату в дальних покоях. Ту с синими цветами на гобелене. — Хейлика в ответ лишь поклонилась и быстро ушла в свои комнаты. Там ее уже ждали два платья и головной убор, полностью скрывающий волосы. К этому головному убору прилагалась вуаль. Хейлика мысленно поблагодарила королеву, она без просьбы выполнила тайное желание Хейлики, которой не хотелось, чтобы все заметили насколько плохо она, выглядит.

На другой день Хейлика, переодевшись в платье, и прикрыв лицо вуалью, пошла к пруду и там в беседке сидела почти весь день, бездумно глядя на воду. Тоже самое повторилось и на второй день и на третий, а на четвертый приехали сестры Хейлики. Она не знала об их приезде аж до того момента, как сестры умывшись с дороги и немного перекусив, бросились в парк на розыски Хейлики. Они ворвались в беседку, намереваясь стиснуть ее мертвой хваткой в объятиях. Хейлика мгновенно догадалась об этих намерениях, громко крикнув, чтоб они остановились. Сестры встали, как вкопанные. Хейлика неловко поднявшись, сама обняла девочек по очереди, а потом рассказала, что случайно поранилась и рана еще не затянулась, но скоро заживет и все будет в порядке.

— А почему ты не попросишь Элгора вылечить тебя? Неужели Элгор отказался помочь? — одновременно спросили Эллис и Эмбер.

— Я к нему не обращалась, — честно сказала Хейлика. — Не люблю быть должницей, а тем более наши отношения простыми не назовешь... — и она замолчала, предлагая сестрам самим додумать остальное. — С чего это мы говорим обо мне, да обо мне? Лучше о себе расскажите! — быстро перевела тему разговора Хейлика, зная по опыту, что такой трюк всегда удавался, ее сестры обожали рассказывать о себе.

— Э, нет, — засмеялась Эмбер. — Теперь с нами такие штучки не пройдут и как бы нам не хотелось рассказывать о себе, сначала твоя очередь. Где ты пропадала эти двадцать лет?

— Ох, девочки, — внезапно оживилась Хейлика. — Что я вам сейчас расскажу! Но сначала мне надо забрать шкатулку из своей комнаты. Она стоит на столе около кровати. Принесите ее, а потом я начну рассказывать. — Эллис и Эмбер тут же по детской привычке быстро разыграли кому бежать за шкатулкой. Выпало Эмбер, но Хейлика, чтобы примирить их, тут же предложила и Элис сбегать по дворец и принести всяких вкусностей, поскольку рассказ ожидался долгий. Когда они втроем снова спокойно уселись в беседке. Хейлика стала рассказывать.

— А ведь я побывала в королевстве нашего отца, — и грустная улыбка тронула ее губы.

— Да что ты! — ахнули девочки.

— Да. Надо плыть очень-очень далеко на большом и крепком корабле, больше в те земли никак не добраться. То королевство лежит на другом континенте.

— Мама жива? — быстро спросила Элис.

— Нет, — покачала головой Хейлика. — Скорее всего нет, — уточнила она. — Зато, оказывается, у нас был брат! — радостно сказала она. — Он родился уже после того, как мы уплыли. И та династия, которую он основал, до сих пор правит в этом королевстве. Он прожил очень долгую, по человеческим меркам, жизнь. А еще... — Хейлика замолчала, желая пробудить любопытство сестренок.

— Что "еще", говори! — немедленно потребовали обе.

— А еще с нашей родины я привезла вам подарки. Не поверите, они предназначались лично для нас и были оставлены на хранение потомкам нашими родителями. Мама и папа знали, что кто-то из нас вернется.

— Почему, — задыхаясь от гнева закричала Эмбер, — ты нас с собой не взяла?! Мы тоже хотели бы увидеть нашу родину!

— Девочки, не обижайтесь. Я поехала туда от отчаяния, — тихо сказала Хейлика. — Но я ни секунды не жалею, что так поступила. — Быстро закончила она. — Представляете, в королевской сокровищнице хранились вещи, которые, согласно завещания, должны были быть отданы одной, двум, или трем девушкам, имена которых Хейлика, Эмбер и Эллис. А чтобы никакие мошенники не воспользовались этими сведениями, те вещи были помещены в магическую шкатулку, которую может открыть капля нашей крови. Я доказала наследникам нашего брата, что имею право на эту шкатулку и привезла ее сюда, не открывая. Сейчас мы все вместе посмотрим, что там внутри, и...

— Ты до сих пор не открыла эту шкатулку? — перебила ее Эмбер, пораженным голосом. — Я бы ни за что не удержалась!

— Нет, не открывала. Мне хотелось, чтобы это мы сделали вместе, — с этими словами, Хейлика достала маленький ключик, вставила его в скважину и распахнула крышку. В шкатулке было три медальона, на которых были выгравированы буквы "Х", "Э" и "Э". Медальон с буквой "Х", Хейлика взяла себе, два других протянула сестрам. В одном оказался портрет их матер, в другом — отца, в медальоне Хейлики мама и папа были нарисованы вместе. Все трое замерли, рассматривая дорогие лица, на время забыв обо все на свете. Потом более дотошная Эмбер вдруг прочла витиеватую надпись внутри медальона "Моей дочери Эмбер", — было написано рукой отца, точно такая же надпись, только сделанная рукой матери, адресовалась Эллис.

— Слушай, Хейлика, — подозрительно сказала Эмбер, — а как ты догадалась, что этот медальон принадлежит мне, а этот Эллис, на них же, на крышке, были выгравированы одинаковые буквы "Э"? — Хейлика не отвечала, отвернувшись к озеру, но Эмбер уже не нужен был ее ответ, она и сама догадалась. — Ты открывала шкатулку! — торжествующе закричала она. — Открывала без нас?! — ее голос зазвенел от обиды.

— Ты, что совсем дура? — разозлилась Хейлика. — А если бы в этой шкатулке лежало письмо мамы, в котором она говорила бы, что будет нас ждать в лесу или в горах, сколько бы лет ни прошло, и я узнала бы об этом только сейчас?! Да я бы никогда себе этого не простила!

— Прости! — бросилась Эмбер на шею Хейлики, заставив ту незаметно поморщится от боли. — Прости! Я точно дура, ты все правильно сделала.

— Смотрите тут письма! — ахнула Эллис, быстренько исследуя шкатулку, пока сестры обнимались.

— Это не совсем письма, — сказала Хейлика. — Это больше похоже на страницы дневника, словно мама писала их, чтобы облегчить боль от расставания с нами... Плотно прижавшись друг к другу женщины начали читать, написанное мамой много-много лет назад.

... "Девочки, простите меня! Простите меня за то, что бросила вас. Простите, простите. Мне так больно думать об этом, но я не могла поступить по-другому! Не могла. Возможно, когда-нибудь вы прочтете эти строки, и я хочу, чтобы вы поняли меня. Вы уже взрослые женщины, теперь вы другими глазами посмотрите и оцените мой поступок. Хейлика, как я надеюсь на тебя! Защити сестричек... хотя тебе самой только седьмой год. Что я наделала!

Но понимаете, когда мы все вместе приехали в порт и должны были сесть на корабль, я узнала, что жду ребенка и это должен был быть мальчик. Ему нечего было делать в землях долгоживущих, разве что только страдать и завидовать, ведь срок его жизни был бы очень короток по сравнению с моей или вашими жизнями. Но не это остановило меня, а ваш отец. Знаете, когда он собирался садить нас на корабль, я поняла по его глазам, что с нашим отъездом у него больше ничего не останется в жизни, не останется ни цели, ни смысла — ничего. И он уйдет, он не захочет жить без нас... А тут ребенок, наследник, сын. Если бы вы знали, что с ним тогда творилось, когда я сказала ему о ребенке и о том, что я не поехала с вами. Гнев, ярость... и радость. Гнев, ярость и безбрежное счастье — эти эмоции чередовались поминутно...

Следующая запись была сделана значительно позднее.

... Родился сын, назвали его Хейрик. Все бы хорошо, да только по королевству поползли черные слухи: поскольку ваше исчезновение не могло остаться незамеченным, начали поговаривать, что мы вас троих принесли в жертву ради рождения мальчика. Его считают исчадием черных сил. Я в страхе не отхожу от Хейрика. Ладуэрт в бешенстве, но слухи ширятся и ширятся...

...Сегодня пытались отравить сына. Но он выжил, благодаря невероятно крепкому здоровью, что еще больше укрепило наших врагов во мнении, что он дитя черных сил.

...Пришло письмо от того человека, что должен был доставить вас в земли долгоживущих. Он ждал корабль несколько месяцев, но ни на одном из прибывающих кораблей вас не было... Простите меня, девочки, я должна была бы быть с вами и разделить с вами все... — от этой записи веяло такой болью, такой безысходностью, что Эмбер, которая читала вслух слова матери, не выдержала и заплакала:

— Мы живы, мама! Мы живы и счастливы! — вместе с Эмбер, плакала и Эллис, и только у Хейлики глаза были сухи, все свои слезы она давно выплакала, еще когда только открыла шкатулку и стала читать эти исписанные листы. Следующая запись была сделана спустя несколько дней.

... Я чувствую, что вы живы! Чувствую — и все тут! Может это просто надежда заставляет меня верить в это? Надежда на то, что вы сильные, намного сильнее обычных детей. Сильные, умные и живучие! Я оставляю шкатулку, в которой будут наши с папой медальоны. И оставлю свои письма. Шкатулка будет магически запечатана и никто, кроме вас не сможет открыть ее"

— Это все? — растеряно спросила Эмбер. — А что с ними дальше случилось? Что с братом? И... где мама? Она же ведь долгоживущая, эти триста пятьдесят лет для нее ничто! Она могла быть живой. Может она и вправду где-то прячется? — Хейлика тяжело вздохнула.

— Дальнейшую историю брата я узнала из Хроник королевской семьи, — Хейлика замолчала и было видно, что она собирается с силами. — В общем так: отец умер, когда Хейрику было шестнадцать. Мама стала Регентом, пока он не стал бы совершеннолетним. Слухи о том, что Хейриком управляют темные силы, не прекратились, то немного затухая, то разгораясь с новой силой. Как раз после смерти папы, они переросли в костер, грозя уничтожить брата. Церковь и инквизиция инициировала проверку этих домыслов и такой проверкой являлся... костер. Так вот мама сказала, что она будет проходить эту проверку. Она взошла на костер и ее сожгли, — глухо сказала Хейлика. — Поскольку пламя костра было того цвета, какого и должно было быть, если человек невиновен, то с этой минуты Церковь сама занялась уничтожением тех, кто обвинял Хейрика в темном колдовстве, таким образом обеспечив ему несколько лет спокойного правления, пока он повзрослел.

— А мама,— тихо спросила Эллис. — Ее похоронили?

— Нет, — также тихо ответила Хейлика. — В день сожжения ночью группа фанатиков ворвалась в камеру, где находились останки и похитила их.

— Вот гады! — закричала Эмбер.

— Я тоже так подумала, — со вздохом сказала Хейлика. — Но потом я почитала результаты расследования этого похищения. Так вот один их охранников утверждал, что из пустой камеры, где находилось только сожженное тело, доносились шорохи и слабые стоны...

— Мама жива! — хором закричали Эллис и Эмбер.

— Не знаю, — грустно призналась Хейлика. — Я начала заниматься поисками, но тут кое-что случилось и мне пришлось вернуться назад.

— Что случилось? Ты снова поедешь туда? — снова одновременно, но невпопад закричали сестры. Но Хейлика больше ничего не сказала. Сославшись на то, что ей надо отдохнуть, она быстро ушла в свою комнату.

Глава 3

На следующий день приехала Эрри. Перемены в Хейлики ее настолько ужаснули, что она даже не заметила ни холодного приветствия Хейлики, ни ее отстраненности.

— Мама, что с Хейликой? — требовала она ответа у Эледии.

— Не знаю. Никто не знает. Лорд Элгор сказал, что она приехала в Голдерин только затем, чтобы увидеть Эрла.