Чж. Прода:(

— Через пятнадцать километров, — беззаботно ответила Мисато, бодро шагающая в авангарде. — А до места назначения ещё...

Лэнгли издала стон раненой чайки.

— Да шучу я. Вооон до того холмика дойдём, и расположимся.

— Мисато, когда вы говорили, что мы идём на пикник, я думала, что мы идём на пикник, — произнесла Рей.

— А... в чём проблема?

— Это не пикник, а марш-бросок уже получается, — слегка сварливо заметила Аянами. — Мы идём уже свыше трёх километров по пересечённой местности.

— Так на пикник нас Фуюцки бы и не отпустил, — невозмутимо парировала Кацураги.

— А откуда такая точность-то? — буркнула Аска. — Как по мне, мы миль сто прошли...

— Я шаги считаю, — невозмутимо ответила Аянами.

— Зачем?! —

— Как он нас вообще из штаб-квартиры-то отпустил? — спросил я. — Он же какую-то эпическую проверку всего начал?

— Так он нас первыми и проверил.

— Неужто всё так хорошо было? — не поверил я, вспоминая феерический бардак с документации у своего командира.

— Замечательно! — просияла майор. — Он сказал "С глаз моих долой, Кацураги!". Я намёк поняла, взяла приказ о полевых занятиях, подписанный задним числом, ну и...

— Мне кажется вы неправильно поняли намёк полковника, — бесстрастно заметила Рей.

— Бедный Макото... — вздохнул я, сразу осознав всю ситуацию

Замкомандующего устроил проверку оперативного отдела, вполне ожидаемо обнаружил бардак (а его можно обнаружить всегда и везде — было бы желание), сделал выволочку Мисато, а та моментально слиняла, оставив разгребать бумаги своего зама...

Ход подлый, но разумный. В том числе ещё и потому, что сама бы майор ничего бы не исправила, а только бы создала ещё больший бардак. Что ни говори, а командир у меня смелый, решительный и тактически подкованный, но к службе мирного времени подготовленный откровенно слабо.

— А чего это Макото сразу бедный? — не согласилась Кацураги. — Во-первых, он мой зам. Во-вторых, таким образом он опосредованно спасает планету, как любой сотрудник НЕРВ...

— А в-третьих? — поинтересовался я.

— А в-третьих я пообещала ему всегда обедать вместе, если он платит, — довольно потёрла ладони командир.

— Подло, — одобрил я. — И расчётливо. А не стыдно майору объедать старшего лейтенанта?

— Знаешь, Синдзи, чувствую себя последней сволочью... Ведь не капельки же не стыдно.

— Объедать? — насторожилась Рей. — Я чего-то не знаю о Мисато? XXI век, Япония, штаб-квартира НЕРВ, каннибализм? Мне стоит беспокоиться о Макото?

Кацураги поперхнулась, закашлялась и круглыми глазами посмотрела на шагающую следом с самым серьёзным видом Аянами.

— Пай-девочка шутит, — проворчала Аска. Немного помолчала и добавила. — А если бы она не шутила, то тебя бы скрутили наши шпики при попытке сожрать Макото.

— Разумеется я бы ничего не сказала вслух, если подозревала что-то серьёзное, — подтвердила Рей. — Но, Мисато, куда вы деваете всю зарплату?

— Да вот... Деваю куда-то. Сама порой удивляюсь.

— Надо делать запасы.

— На зиму? — хмыкнула Аска.

— На чёрный день, — солидно произнесла Рей. — Причём желательно в валюте повышенной ликвидности.

Мисато икнула.

— А... это какая?

— Еда. Патроны. Оружие. Золото.

— Деньги надо хранить в банке, — не согласилась Лэнгли.

— Если они у вас, конечно, есть, — ехидно заметил я.

— Как показывает история с Великим Кризисом — это ненадёжно, — менторским тоном произнесла Аянами. — Когда банки банкротятся — вклады исчезают. Поэтому вкладываться надо разумнее.

— Красиво жить не запретишь, — философски произнесла Кацураги.

— А было бы неплохо запретить ненужные излишества, — заметила Рей. — Зачем покупать пять новых платьев, если носишь только своё старое?

— Неправда! Не только!

— Согласна. Поправка: ты ещё носишь служебную форму, полевую форму...

— Вот победим всех Ангелов, — изрекла Мисато. — Выйду я в отставку уже богатая и знаменитая, но всё ещё молодая и красивая... И буду тогда каждый день по три... нет, по пять платьев носить!

— Одновременно не получится — будет слишком жарко. Тем более будет лень так часто переодеваться. Не говоря уже о том, что они к тому времени выйдут из моды...

— Ты же не знаешь, что такое мода! — возмутилась Аска.

— А это неважно, — парировала Рей. — Я же всё равно права.

— Какая муха укусила нашу скромную и молчаливую Рей? — шёпотом поинтересовалась Мисато у меня.

— Меня не кусали, — моментально отозвалась Аянами.

— А я знаю какая! А я знаю! — неожиданно оживилась Лэнгли, правда немедленно напустила на себя важный вид. — Но никому ничего не скажу. Вот.

— А ты всё-таки скажи, — подначил я рыжую.

— Тебе придётся умолять моё величество.

— А я бы сказала, — невозмутимо заметила Рей.

— Да уж я-то в курсе, как ты любишь сдавать всех подряд! — немедленно возмутилась Аска.

— Не всех.

— Да она просто ничего не знает, — отмахнулся я.

— Это я-то ничего не знаю? — Лэнгли не подвела моих ожиданий и влетела в расставленную словесную ловушку. — Да я вообще всё знаю! Её Акаги от научного отдела на вчерашнее совещание отправляла что-то зачитать, и там Пай-девочка, видать, наслушалась лекций Фуюцки о том, какие мы все раздолбаи и негодяи.

О-па... А почему меня на том совещании не было?

— А я где был?

— А я где была?

Мы с Мисато произнесли это одновременно.

— Синдзи был на синхротесте вместе с доктором Акаги, Мисато была на оружейном складе Ев, а Майя была занята с МАГИ, — объяснила Аянами.

— А, точно, — вспомнила майор. — Ещё твой рапорт слушали -да, Аска?

— Не рапорт, а саму меня, — важно уточнила Лэнгли.

— Ты им там пела, что ли? — хмыкнул я. — Или стихи декламировала?

— Фуюцки сказал, что лучше всего информацию получать из первых рук, — свысока посмотрела на меня рыжая.

— А ты его больше слушай — он тебе ещё и дополнительную неделю отпуска пообещает, — хмыкнула Кацураги. — Как мне.

— И что — есть у тебя эта дополнительная неделя? — спросил я.

— Откуда мне знать? Я два года в отпуске не была.

— Полковник Фуюцки всё верно сказал, — вставила Аянами. — Нам всем следует быть внимательнее. Собраннее. Подготовленнее. Серьёзнее.

— Надо сказать Рицко, чтобы сделала нам сотню-другую клонов Рей, — рассмеялась Мисато. — И будет у нас самая серьёзная и собранная в мире организация.

Аянами бросила на Кацураги многозначительный взгляд.

Насторожилась, что речь зашла о её клонах? Это значит, что они здесь действительно существуют? А раз Мисато так беззаботно это бросила, то даже она не в курсе?

— Я не выдержу сотню Пай-девочек в НЕРВ! — взвыла Аска. — Даже одна Пай-девочка — это уже толпа! И вообще, я хочу есть!

— Да ты постоянно хочешь есть! — изумился я. — Ты не боишься лопнуть? Или того хуже — потолстеть?

— Я на диете, поэтому постоянно хочу есть! — рявкнула Лэнгли.

— Знаю я эти диеты. Утром мюсли и творожок, в обед салатик... — гнусаво произнёс я. — Вечером — гамбургеры, бекон, масло, сыр, пицца, спагетти, жратьжратьжрать!.. Ты же только на этой неделе уже в третий раз на диету садишься.

— Заткнись. В этот раз я продержусь.

— У тебя, кстати, вообще недовес, — заметила Рей. — Исходя из твоего роста и сложения, тебе нужно поправиться ещё килограммов на пять.

— Я не хочу быть жирной, — с отвращением произнесла Аска.

— В виде скелета ты будешь выглядеть куда ужаснее, — хмыкнул я. — Или это твоя цель — внушать людям ужас своим обликом?

— Как смешно, — язвительно отозвалась рыжая.

Мисато резко рванула вперёд, забралась на солидных размеров валун и с воодушевлением проорала в сторону виднеющегося вдалеке Токио-3:

— Я на вершине мира! Я королева! И я далеко от начальства! Выкусите!!!

— А это? — осведомился я, мотнув головой в сторону Кацураги. — Это тоже смешно?

— Это? Нет, это — печально.

— Хватит грызться, — сурово посмотрела на нас Рей.

— А то — что? — тут же полюбопытствовала Лэнгли.

— Увидишь.

— Это всё твоё дурное влияние, Синдзи.

— Вот ещё! — моментально возмутился я. — Это как раз-таки твоё пагубное влияние, Аска! Кто ещё у нас чуть что грозиться драться? Уж точно не я.

— Насилие — не выход, — изрекла Аянами. — Но подчас весьма полезная штука.

Остановились, расположились, разложились. Достали перекусить и попить. На полноценный пикник это походило всё-таки мало — ни тебе корзинок с едой, ни расстеленных покрывал и всего такого. Пришли, сбросили рюкзаки, достали бутерброды безо всяких корзинок.

Рей чинно уселась на колени и начала пристально вглядываться в сторону Токио-3. Поблизости в траве развалилась Мисато, блаженно жмурясь на солнце и подложив небольшой рюкзак себе под голову.

Немного подумав, я уселся слева от Рей, достав из рюкзака флягу с водой, Таскать её по уму — на поясе, я нашёл не слишком удобным для себя. Я не то чтобы большой, а фляга — не то чтобы маленькая, ибо была куплена в личном порядке и приступе жадности. А в таком случае обычно всё берётся как таблетки от жадности, которых хочется побольше, побольше!..

— Красиво, — ровным тоном произнеслаАянами.

— Да... — эхом откликнулся я. — Красиво...

Поспорить с этим было сложно — вид со склонов южной части кальдеры Хаконэ открывался великолепный. Поросшие зеленью горы вокруг, голубая гладь озера Асино внизу и серо-стальные башни Токио-3 вдали...

Только вот на пейзаж слева смотреть не хотелось. Да, там были всё те же горы, вот только обгоревшие и оплавленные. Никакого леса — его выжгло в пепел. Пусть с момента битвы с Рамиилом прошло уже четыре месяца, шрам на местности остался на долгие годы.

Невольно вспомнился обжигающий луч Пятого Ангела, который едва не спалил и Ноль-первого, и меня с ним заодно. Так себе воспоминание, если честно... Хотя наградили и хвалили только. Только почему-то не что хвастаться, а даже просто говорить о таком не хотелось.

Обломанным зубом смотрелась полуразрушенная позиция для стрельбы Евангелионов. На склоне холма остались глубокие каньоны в тех местах, где Евы съезжали вниз.

Да, так себе воспоминания. Впрочем, как и любая из битв против Ангелов, НИ ОДНА из которых не прошла так, как задумывалась. И даже моё послезнание с каждым разом становилось лишь всё бесполезнее.

Толку с него, что я помню всё, если это самое всё может быть интерпретировано местной реальностью как угодно?

— Чего такой кислый, Синдзи? Съел что-то не то? — ехидно поинтересовалась Аска, но спустя мгновение стёрла свою ухмылочку и спросила уже более серьёзным тоном, бросив взгляд на раскинувшееся на гектары пепелище. — Или... дурные воспоминания?

— Просто воспоминания, — я провёл ладонью по лицу, словно бы сгоняя налетевшую паутину уныния. — Жаркое было дело.

— Ещё бы! Такой противник... Жаль, что меня не было тогда с вами.

— Жалеешь, что слава прошла в тот раз мимо? — поморщился я.

— Нет, — неожиданно ответила Лэнгли. — Просто втроём нам было бы легче справиться.

Рыжая бросила это своё пустое бахвальство? Ужас! Светопреставление! Пресвятые укупники!..

Хотя... Либо так, либо никак иначе.

И увидел я новую Аску, и понял я, что это хорошо...

Рядом раздалось простенькое пиликанье. Рей сунула руку в карман куртки и выудила простенький мобильник, которым её едва ли не насильно снабдили в Конторе. Впрочем, Аянами всё равно смотрела на телефон, как сапёр на неизвлекаемую противопехотную мину.

— Фуюцки, — сообщила Рей и нажала на кнопку принятия вызова до того, как Мисато успела подпрыгнуть из положения лёжа на траве с криком "Нееет!..". — Первая слушает.

Косой взгляд на Кацураги.

— Меня нет, — страшным шёпотом произнесла майор.

— Здесь. Говорит, что её нет. Да. Слово в слово?.. Передаю, — Аянами повернулась в сторону командир. — Майор Кацураги — вы негодяйка, готовьтесь к худшему.

— Дальше Токио-3 всё равно не пошлёте, — храбро заявила Мисато.

— Ну почему же? — задумчиво произнесла Аска. — Можно, например, послать в место не самое опасное, а в самое унылое — типа Австралии...

— Австрааалия, Австрааалия, — вдохновенно провыл я. — Страна моя, ты вся горишь в огне!..

— Да, передаю, — Аянами протянула телефон Кацураги, которая приняла его, скривившись словно от зубной боли. Впрочем, командир тут же напустила на себя максимально бодрый вид, как будто за ней сейчас мог наблюдать кто-то, помимо нас.

— Слушаю, господин полковник! Так точно, господин полковник! Виновата, господин полковник! Буду, господин полковник! Никак нет, господин полковник — только через час! Пока я доеду до горо... Простите?..

В воздухе послышался далёкий вертолётный гул, и над зданиями Токио-3 показался летящий вертолёт.

— Да вы издеваетесь... — пробормотала Мисато.

* * *

Кацураги в очередной раз подтвердила свой статус офицера, практически полностью неприспособленного для мирной службы.

Как оказалось, Фуюцки поручил ей не только скрыться с глаз долой, но также оповестил ещё и о том, что на сегодня запланировано какое-то ультра-мега-супер-помпезное мероприятие. То ли опять привезли телегу орденов и медалей от ООН, которые с каждым разом становились всё менее и менее ценными в силу своей массовости, то ли решили устроить какую-то официальную говорильню. В любом случае всё это должно было сопровождаться наплывом просто огромного числа шишек, шишечек и шишищ.

Надо ли говорить, что об этом мероприятии Мисато доблестно забыла?

Как витиевато выразилась встреченная нами Рицко, с явной неохотой движущаяся из лабораторного сектора — "Звёзд на погонах собравшихся хватило бы на карликовую галактику".

Бойцы невидимого косметического фронта, они же — самые важные сотрудники НЕРВ, буквально современные атланты, удерживающие небо, они же — штатные гримёры, ударными темпами приводили нас в презентабельный вид.

С моей точки зрения, конечно, было бы достаточно обычного умывания. Опционально — причёсывания. А на все эти крема и пудры я смотрел примерно, как сотрудник ОБХСС на расхитителя социалистической собственности.

Насторожившая было меня своим на удивлением тихим поведением Аска вернулась в нормальное состояние, учинившая великий плач по поводу того, что она непременно хочет какую-то ультрасногсшибательную причёску массового поражения, которую она недавно увидела в каком-то журнале.

Моё предложение в качестве альтернативы постричься налысо и набить себе на полированную макушку каких-нибудь иероглифов понимания не встретило. Зато предложение продолжить истерику в том же духе и начать кататься по полу и сучить ногами Лэнгли успокоило... Вроде бы.

Впору ли мне гордиться навыками курощения вредных рыжих немок или стоит ждать ужасного отмщения? Вот в чём вопрос, а у товарища Гамлета были не вопросы, а так — загадки для детского утренника.

Наряжённые в спешно доставленные парадные мундиры, причёсанные и прилизанные героические и уже немного уставшие пилоты Евангелионов были доставлены в актовый зал на всеобщее растерзание.