Чж. Прода:(

Глава 1.

Картина называлась "Акаги Рицко убивает в себе лошадь". Правда лучше всего мне в этой картине удалась сигарета, которую курила наша Менгеле. В остальном же это было творение в лучших традициях то ли абстракционизма, то ли сюрреализма. А, может быть, даже кубизма — в живописи я, если честно, совершенно не Копенгаген.

Ну, а что поделать, если рисовал я всегда не просто плохо, а совсем плохо? Если точнее, то хуже некуда. И даже ещё хуже, чем хуже некуда...

Я со вздохом сложил из бумажного листа, на котором рисовал всякую хренотень, самолётик и запустил его в мусорную корзину.

В корзине образовалось уже настоящее кладбище погибших самолётов.

Очередной рапорт о бое с Ангелом совершенно не шёл — вдохновения, чтобы описать сие сражения категорически не хватало. Почему так? Ну, наверное, потому что этих рапортов за последние дни я написал пачку и ещё вагончик.

Да, именно что написал, потому что отчёты требовались исключительно в рукописном виде — что-то там по моему почерку надо было проанализировать... Для меня же положительных сторон в этом не было совершенно.

Ну, разве что теперь мне снились кошмары. Примерно десять миллионов жутких кошмаров, которые по недоразумению именовались японскими иероглифами.

Валяться на диване, который был затащен в кабинет Мисато при помощи пары охранников и такой-то матери, было, безусловно, приятно. Однако сон как и вдохновение тоже не шёл — за то время, что нас всех мурыжили на медобследованиях я умудрился выспаться по самое не хочу. А чего ещё делать, если только и делаешь, что лежишь как бревно?

Не знаешь что делать? Упал, уснул!

Заломил голову, извернулся и посмотрел на сидящую за столом Рей. Лицо Аянами, наполовину скрытое компьютерным монитором, было совершенно непроницаемо и выражало крайнюю степень сосредоточения, что лишь подкреплялось частым стуком клавиш. Сразу видно — человек работает, старается, трудить в поте лица...

— Что читаешь? — спросил я.

— "Двадцать тысяч лье под водой", — невозмутимо ответила Рей, продолжая однообразно стучать пальцем по одним и тем же клавишам.

Это было поразительно, но от этого не переставало быть фактом — Аянами изощрённо сачковала.

— И как? Интересно?

— Бесподобно.

— А что именно?

— Всё.

Содержательный разговор. Но ведь это же разговор с Рей, верно?

Неожиданно дверь в кабинет распахнулась и внутрь заглянула взмыленная Акаги.

По идее следовало бы подскочить от неожиданности или испуга... Однако мне было лень, а Рей вряд ли вообще была способна от такого подскочить.

— Аску не видели? — пропыхтела Рицко.

— Никак нет, — вежливо ответил я, не меняя лежачей позы. — А что такое?

— Она сбежала с опы... обследований! — возмущению в голосе докторши не было предела.

А оговорочка-то — чисто по Фрейду...

— Увидите её — немедленно ведите её ко мне. Это очень важно!

— Если увижу, то непременно возьму её в плен и доставлю её к вам, — пообещал я.

— Хорошо. Тогда я дальше буду её искать.

Дверь захлопнулась обратно, я немного полежал, глядя в потолок, а затем произнёс в пространство:

— Я ведь тебя не вижу, верно?

В ответ — тишина.

— Поэтому в плен брать не буду и Акаги не отдам.

Снова тишина.

— А ты не находишь унизительным, что целый лейтенант НЕРВ прячется под столом?

— Не нахожу, — послышалось из-под стола, за которым сидела Рей. — Тут хорошо — спокойно, тихо и нет Акаги Рицко.

— А ты мышей, кстати, не боишься? — между прочим поинтересовался я.

Послышался глухой удар, как будто кто-то ударился макушкой об столешницу.

— А тут есть мыши?!

— Не знаю, — честно признался я, ухмыляясь в потолок. — Просто интересно стало...

— Аска Лэнгли никого не боится!

— Сомнительное утверждение для человека, который вот уже час прячется под столом, боясь уколов.

— Да ты бы видел ту иглу! — возмутилась Аска, не вылезая из собственного укрытия. — Тем более она хотела воткнуть её мне в спинной мозг.

Болючая штука, согласен. Просто катастрофически болючая. Правда, мне её всего пару раз делали, а потом я пообещал следующее сражение с Ангелом не выигрывать, раз меня за победы так пытают. Вряд ли угроза звучала правдоподобно, но данные неоправданные зверства в мой адрес прекратились.

— Всё потому, что ты укусила доктора Акаги за палец, — бесстрастно заметила Рей.

— Но я же не специально!

— А если бы ты её специально укусила, она бы из тебя уже новый Евангелион делала.

История с укусом была мутная, потому что по соображениям этики женский и мужской состав Пилотов обследовали отдельно. Поэтому я так до сих пор и не выяснил, что именно произошло вчера. Оставалось лишь принимать как факт, что Рицко на Лэнгли обиделась, а затаивший обиду доктор — это больно и опасно.

— Слушай, Пай-девочка, а я ведь и тебя могу укусить... — доносившийся из-под стола голос звучал довольно зловеще.

— Это было бы крайне опрометчиво, — задумчиво произнесла Аянами. — Укусить сейчас ты меня можешь только за ногу, а если ты укусишь меня за ногу, то сработают рефлексы... Иными словами — я тебя пну.

Лично моим предположением было, что у Аски были всего-навсего критические дни. Догадку подтверждать не особо хотелось, но по нескольку дней в месяце Лэнгли начинала гнать так, что никаким самогонщикам и перегонщикам скота даже и не снилось.

— Я хочу есть! — последовала очередная смена настроений Лэнгли. — Я не ела с самого утра! Синдзиии!..

— Жалостнее, Аска Карловна, жалостнее, — давясь смехом, произнёс я. — Повторяй — "же не манж па си жюр"...

— Не смешно! Я голодная!

— Вооот... Хорошо, хорошо... Да у вас просто талант к христарадничеству, фройляйн... Ладно, — я поднялся с дивана. — Сейчас принесу тебе что-нибудь перекусить.

Поход от кабинета до ближайшего автомата с фаст-фудным провиантом занял всего от силы минут десять. Однако по возвращении я обнаружил, что мой диван нагло оккупирован валяющейся на нём Кацураги, которая с наслаждением обнимала свёрнутую в рулон куртку и блаженно жмурилась.

— Какая ж я всё-таки сволочь, — блаженно мурлыкала девушка. — Зато никаких бумажек, больше никаких отчётов... О, Синдзи! Бездельничаешь тут, паршивец? Ну, ничего, я сегодня добрая, у меня внеочередной выходной и премия... А что это ты там несёшь? Гамбургер! Спаситель! Давай! Давай его сюда!..

А вот этого явления майорского тела народу я, признаться, слегка обалдел. И, наверное, именно поэтому на автомате бросил гамбургер Рей. Аянами, не глядя, поймала его правой рукой, принюхалась, поморщилась и опустила руку с добычей чуть ниже.

На лице Мисато отразилась почти детская обида... Которая сменилась полным обалдением, когда из-под стола метнулось что-то молниеносное, схватило и утянуло гамбургер. Послышался треск рвущейся обёртки, а затем аппетитное чавканье.

Кацураги открыла рот. Кацураги закрыла рот. Посмотрела на Аянами. Внимательно-внимательно! После чего осторожно произнесла:

— Рей.

— Да, Мисато? — ответила девушка, не отрываясь от чтения.

— Вот это вот, которое сейчас было, и которое сейчас там и жрёт... ЭТО У ТЕБЯ ПОД СТОЛОМ ВООБЩЕ ЧТО?!

— Не знаю, — невозмутимо пожала плечами Аянами. — Но гамбургеры любит — просто обожает.

* * *

Сидеть как на вулкане — не здорово.

Но сидеть на нём в прямом, а не переносном смысле — совсем худо. Суперсовременный город с десятками тысяч жителей, секретные лаборатории и оборудование, куча оружия и крепость последнего рубежа человечества... А у нас тут оказывается под боком — действующий вулкан.

Замечательно! Превосходно! Шампанского господам сейсмологам, что проводили геологоразведку перед строительством Тройки!..

В общем, если серьёзно, то я в очередной, но, думаю, что отнюдь не в последний раз столкнулся с таком малоизвестной миру штукой, как японское раздолбайство. Его никто не видит, но оно как тот легендарный суслик — всё равно есть.

Как оказалось, ещё до строительства Токио-3 выделенные на исследовательские работы деньги по большей части распилили ушлые японские товарищи, в условиях затяжного кризиса ташившие всё, что плохо лежит. Да и хорошо лежавшее не избегало их загребущих азиатских лапок. А когда потребовались итоговые результаты, то пустили в ход богатую фантазию и сочинили отчёт в стиле "всё хорошо, прекрасная маркиза". Массив Хаконэ давно потух и спит беспробудным вулканическим сном, вероятность мощных землетрясений исключается, а многочисленные минеральные и горячие источники питаются не иначе как волей божьей по велению Госпожи Щуки из далёких северных земель.

Так что никого особо не удивил вопрос взбешённой Кацураги, где находится головной офис горе-спецов по сейсмоактивности и как туда доехать на танке.

Хорошо ещё, что спешно вызванные столичные вулканологи немного успокоили командование НЕРВ. Ситуация, конечно, была та ещё... Не около каждого города имеется вулкан всё-таки...

Однако угрозу масштабной катастрофы спецы по большей части отмели. Конечно, Помпеи тоже около Везувия немало просидели в покое, но ведь и сейчас сей город существует без особых последствий... Или кто там в местной реальности после Второго Удара нехорошую активность проявил — не Везувий ли, нет? Вроде бы нет, вроде бы там Этна бушевала...

В общем, когда немного разобрались со свалившимися на нас стихийными бедствиями, которых выпало просто-таки безобразно много на квадратный километр японской территории, начали разбираться с дело куда более привычной для НЕРВ — отшкребать со стенок кратера остатки Сандалфона.

Судя по тому, что на меня периодически нападала икота, Акаги все последние дни поминала меня часто, обстоятельно и не слишком хорошо.

Нет, ну а что? Я подряжался участвовать в захвате неопасного инопланетного зародыша, а не тентаклевого монстра высотой с небоскрёб. Формально говоря ни я, ни остальные Пилоты вообще не виноваты — Ангел сам поскользнулся, сам упал в лаву и сам взорвался.

Экий неуклюжий...

А что потом в радиусе полукилометра всё накрыло раскалённой лавой, спалившей львиную долю ангельских ошмётков, виноват уж всяко не пилот Икари, а сама Мать-сыра земля. Вот.

В этом плане погибший... эээ... в силу собственной неловкости Сандалфон ни капельки не беспокоил. Ну, регенерировал он как сволочь, и что? Да у нас таких Ангелов каждый второй, не считая каждого первого.

А вот то, что он ни хрена, буквально ни хренашечки не был похож на оригинального Сандалфона меня беспокоило. Да ещё как! Где, мать его так и разэтак, плавающий в магме жаропрочный как тефлоновая сковородка скат? И откуда взялся этот полип гадости и гидра мерзкопакости?

И кого мне тогда ждать следующим? Точнее — в каком облике? А то буду ждать смешного паучка на тонких ножках, а появится хтонических монстр...

Отстой.

Хотя уж на что я пытался подготовиться к появлению Сандалфона, а всё одно опять по грани прошлись. Если бы Аска обладала хотя бы немного меньшей подготовкой и чуть большей кривизной рук, то в этом бою могла бы и не выжить. Тяжело в учении — легко в бою? Покривил душой товарищ Суворов — в бою тоже как-то не особо легко... Но без подготовки и вовсе всё плохо было.

Да и потом... Хрен его знает — выдержала бы броня Евангелионов или АТ-поле против такого взрыва и удара лавы. "Бог из машины" да неожиданно крутые прыжковые показатели прыгучести Ноль-первого только и спасли.

Да и вообще в этот раз АТ-полем я действовал ни в пример лучше, чем любым другим оружием... Расту? Угу, старею, блин. Нет, штука без всяких скидок полезная, но как в ней нормально попрактиковаться? Чтобы кидаться невидимыми клинками и прыгать на сотню метров с места нужно сидеть в Еве, но каждый полевой выход для инженерного отдела сродни эпидемии вирусного инфаркта миокарда. Головняков и проблем с каждым случаем применения Евы — просто жуть! Поэтому и предпочитают куда менее совершенные симуляторы, лишь бы поменьше эксплуатировать Евангелионы без критической необходимости... Да и хрен знает какой у них там запас прочности и "моторесурс". А то так натренируемся по самые уши, а тут война, а у нас всем Евам капремонт требуется незамедлительно.

Мда.. А ещё ситуация, конечно...

Но без полевого выхода в полноценном владении АТ-поля мне не продвинуться в этом, безусловно, необходимом деле. Что все эти мечи и винтовки, если врага можно шинковать практически чистой "магией"? Но вот прыгать по ангару, разбрасывая во все стороны силовые удары в качестве тренировки — совсем не вариант, меня ж инженеры потом по всем своим подземельям тонким слоем размажут и будут правы..

Уговорить Мисато на полноценную тренировочную вылазку? Было бы совсем неплохо... Но позже. Когда разберёмся с последствиями боя, когда приведём инфраструктуру хоть в какое-то подобие порядка, когда пилоты и обслуживающий персонал немного отдохнёт...

Когда, когда, когда.

А почему бы не подумать ещё и о том, что делать, когда на НЕРВ-Япония свалится ещё один запрос на помощь во вскрытии другого геофронта? А запросы и геофронты ещё будут, уверен. Причём такие, "что клиент позабудет обо всём на свете".

И в следующем месяце... Или уже в этом? Или через месяц? Короче, должен будет объявиться некто под кодовым наименованием Сахиэль...Сахиэль ведь? А то что-то с памятью моей уже стало... Порядок тестирования систем Ноль-первого — помню, что Рей надо ещё Верна по её запросу раздобыть — помню, что Аску воротит от фасоли — помню, а вот события оригинала начинаю подзабывать.

В общем, скоро. На всех небесах планеты. Эпический фильм-катастрофа. Непонятная инопланетная дрянь швыряется с орбиты кусочками себя и собой целиком. И это, мать его, ни хрена не Капитошка.

* * *

Погода была прекрасная, дорога была ужасная... Ну, не так чтобы ужасная, конечно — не в стиле "а давайте лучше изобретём супервездеход, чем починим ЭТО". Но пешком топать всё равно было не слишком комфортно — каменистая, заросшая травой... Было бы неплохо приехать сюда на машине, но, боюсь, тут спасовал бы любой джип, кроме разве что военного.

Как-то не так представлял я себе полевой выход, да...

Нет, формально, всё было чётко. Я вышел. Я в поле. Но как всегда есть один нюанс... И нюанс этот в том, что я был не в Ноль-первом.

На кой ляд мы попёрлись в горы? Хрен. Его. Знает.

Кроме растения из семейства крестоцветных в курсе должна была быть майор Кацураги, но командир упорно молчала. Точнее не, всё было ещё хуже — бодро шагающая впереди начальник оперативного отдела НЕРВ-Япония что-то жизнерадостно напевала себе под нос.

Хотя вообще-то ворчал я из принципа, потому как променять нудное сидение в Геофронте и постоянные обследования на турпоход был готов с радостью и энтузиазмом. Конечно, вокруг не парк и под ногами отнюдь не парковая дорожка...

В любом случае в этом спонтанном срыве на природу явно засветилось влияние благородного металла. И речь сейчас не о каком-то там золоте, а о благородной стали, из которого было сделано уколовшее майору Кацураги шило...

— Скоро привал? — тоскливо спросила Аска, вцепившись в лямки рюкзака.

— Через пятнадцать километров, — беззаботно ответила Мисато, бодро шагающая в авангарде. — А до места назначения ещё...

Лэнгли издала стон раненой чайки.

— Да шучу я. Вооон до того холмика дойдём, и расположимся.

— Мисато, когда вы говорили, что мы идём на пикник, я думала, что мы идём на пикник, — произнесла Рей.

— А... в чём проблема?

— Это не пикник, а марш-бросок уже получается, — слегка сварливо заметила Аянами. — Мы идём уже свыше трёх километров по пересечённой местности.

— Так на пикник нас Фуюцки бы и не отпустил, — невозмутимо парировала Кацураги.

— А откуда такая точность-то? — буркнула Аска. — Как по мне, мы миль сто прошли...

— Я шаги считаю, — невозмутимо ответила Аянами.

— Зачем?! —

— Как он нас вообще из штаб-квартиры-то отпустил? — спросил я. — Он же какую-то эпическую проверку всего начал?

— Так он нас первыми и проверил.

— Неужто всё так хорошо было? — не поверил я, вспоминая феерический бардак с документации у своего командира.

— Замечательно! — просияла майор. — Он сказал "С глаз моих долой, Кацураги!". Я намёк поняла, взяла приказ о полевых занятиях, подписанный задним числом, ну и...

— Мне кажется вы неправильно поняли намёк полковника, — бесстрастно заметила Рей.

— Бедный Макото... — вздохнул я, сразу осознав всю ситуацию

Замкомандующего устроил проверку оперативного отдела, вполне ожидаемо обнаружил бардак (а его можно обнаружить всегда и везде — было бы желание), сделал выволочку Мисато, а та моментально слиняла, оставив разгребать бумаги своего зама...

Ход подлый, но разумный. В том числе ещё и потому, что сама бы майор ничего бы не исправила, а только бы создала ещё больший бардак. Что ни говори, а командир у меня смелый, решительный и тактически подкованный, но к службе мирного времени подготовленный откровенно слабо.

— А чего это Макото сразу бедный? — не согласилась Кацураги. — Во-первых, он мой зам. Во-вторых, таким образом он опосредованно спасает планету, как любой сотрудник НЕРВ...

— А в-третьих? — поинтересовался я.

— А в-третьих я пообещала ему всегда обедать вместе, если он платит, — довольно потёрла ладони командир.

— Подло, — одобрил я. — И расчётливо. А не стыдно майору объедать старшего лейтенанта?

— Знаешь, Синдзи, чувствую себя последней сволочью... Ведь не капельки же не стыдно.

— Объедать? — насторожилась Рей. — Я чего-то не знаю о Мисато? XXI век, Япония, штаб-квартира НЕРВ, каннибализм? Мне стоит беспокоиться о Макото?

Кацураги поперхнулась, закашлялась и круглыми глазами посмотрела на шагающую следом с самым серьёзным видом Аянами.

— Пай-девочка шутит, — проворчала Аска. Немного помолчала и добавила. — А если бы она не шутила, то тебя бы скрутили наши шпики при попытке сожрать Макото.

— Разумеется я бы ничего не сказала вслух, если подозревала что-то серьёзное, — подтвердила Рей. — Но, Мисато, куда вы деваете всю зарплату?

— Да вот... Деваю куда-то. Сама порой удивляюсь.

— Надо делать запасы.

— На зиму? — хмыкнула Аска.

— На чёрный день, — солидно произнесла Рей. — Причём желательно в валюте повышенной ликвидности.

Мисато икнула.

— А... это какая?

— Еда. Патроны. Оружие. Золото.

— Деньги надо хранить в банке, — не согласилась Лэнгли.

— Если они у вас, конечно, есть, — ехидно заметил я.

— Как показывает история с Великим Кризисом — это ненадёжно, — менторским тоном произнесла Аянами. — Когда банки банкротятся — вклады исчезают. Поэтому вкладываться надо разумнее.

— Красиво жить не запретишь, — философски произнесла Кацураги.

— А было бы неплохо запретить ненужные излишества, — заметила Рей. — Зачем покупать пять новых платьев, если носишь только своё старое?

— Неправда! Не только!

— Согласна. Поправка: ты ещё носишь служебную форму, полевую форму...

— Вот победим всех Ангелов, — изрекла Мисато. — Выйду я в отставку уже богатая и знаменитая, но всё ещё молодая и красивая... И буду тогда каждый день по три... нет, по пять платьев носить!

— Одновременно не получится — будет слишком жарко. Тем более будет лень так часто переодеваться. Не говоря уже о том, что они к тому времени выйдут из моды...

— Ты же не знаешь, что такое мода! — возмутилась Аска.

— А это неважно, — парировала Рей. — Я же всё равно права.

— Какая муха укусила нашу скромную и молчаливую Рей? — шёпотом поинтересовалась Мисато у меня.

— Меня не кусали, — моментально отозвалась Аянами.

— А я знаю какая! А я знаю! — неожиданно оживилась Лэнгли, правда немедленно напустила на себя важный вид. — Но никому ничего не скажу. Вот.

— А ты всё-таки скажи, — подначил я рыжую.

— Тебе придётся умолять моё величество.

— А я бы сказала, — невозмутимо заметила Рей.

— Да уж я-то в курсе, как ты любишь сдавать всех подряд! — немедленно возмутилась Аска.

— Не всех.

— Да она просто ничего не знает, — отмахнулся я.

— Это я-то ничего не знаю? — Лэнгли не подвела моих ожиданий и влетела в расставленную словесную ловушку. — Да я вообще всё знаю! Её Акаги от научного отдела на вчерашнее совещание отправляла что-то зачитать, и там Пай-девочка, видать, наслушалась лекций Фуюцки о том, какие мы все раздолбаи и негодяи.

О-па... А почему меня на том совещании не было?

— А я где был?

— А я где была?

Мы с Мисато произнесли это одновременно.

— Синдзи был на синхротесте вместе с доктором Акаги, Мисато была на оружейном складе Ев, а Майя была занята с МАГИ, — объяснила Аянами.

— А, точно, — вспомнила майор. — Ещё твой рапорт слушали -да, Аска?

— Не рапорт, а саму меня, — важно уточнила Лэнгли.

— Ты им там пела, что ли? — хмыкнул я. — Или стихи декламировала?

— Фуюцки сказал, что лучше всего информацию получать из первых рук, — свысока посмотрела на меня рыжая.

— А ты его больше слушай — он тебе ещё и дополнительную неделю отпуска пообещает, — хмыкнула Кацураги. — Как мне.

— И что — есть у тебя эта дополнительная неделя? — спросил я.

— Откуда мне знать? Я два года в отпуске не была.

— Полковник Фуюцки всё верно сказал, — вставила Аянами. — Нам всем следует быть внимательнее. Собраннее. Подготовленнее. Серьёзнее.

— Надо сказать Рицко, чтобы сделала нам сотню-другую клонов Рей, — рассмеялась Мисато. — И будет у нас самая серьёзная и собранная в мире организация.

Аянами бросила на Кацураги многозначительный взгляд.

Насторожилась, что речь зашла о её клонах? Это значит, что они здесь действительно существуют? А раз Мисато так беззаботно это бросила, то даже она не в курсе?

— Я не выдержу сотню Пай-девочек в НЕРВ! — взвыла Аска. — Даже одна Пай-девочка — это уже толпа! И вообще, я хочу есть!

— Да ты постоянно хочешь есть! — изумился я. — Ты не боишься лопнуть? Или того хуже — потолстеть?

— Я на диете, поэтому постоянно хочу есть! — рявкнула Лэнгли.

— Знаю я эти диеты. Утром мюсли и творожок, в обед салатик... — гнусаво произнёс я. — Вечером — гамбургеры, бекон, масло, сыр, пицца, спагетти, жратьжратьжрать!.. Ты же только на этой неделе уже в третий раз на диету садишься.

— Заткнись. В этот раз я продержусь.

— У тебя, кстати, вообще недовес, — заметила Рей. — Исходя из твоего роста и сложения, тебе нужно поправиться ещё килограммов на пять.

— Я не хочу быть жирной, — с отвращением произнесла Аска.

— В виде скелета ты будешь выглядеть куда ужаснее, — хмыкнул я. — Или это твоя цель — внушать людям ужас своим обликом?

— Как смешно, — язвительно отозвалась рыжая.

Мисато резко рванула вперёд, забралась на солидных размеров валун и с воодушевлением проорала в сторону виднеющегося вдалеке Токио-3:

— Я на вершине мира! Я королева! И я далеко от начальства! Выкусите!!!

— А это? — осведомился я, мотнув головой в сторону Кацураги. — Это тоже смешно?

— Это? Нет, это — печально.

— Хватит грызться, — сурово посмотрела на нас Рей.

— А то — что? — тут же полюбопытствовала Лэнгли.

— Увидишь.

— Это всё твоё дурное влияние, Синдзи.

— Вот ещё! — моментально возмутился я. — Это как раз-таки твоё пагубное влияние, Аска! Кто ещё у нас чуть что грозиться драться? Уж точно не я.

— Насилие — не выход, — изрекла Аянами. — Но подчас весьма полезная штука.

Остановились, расположились, разложились. Достали перекусить и попить. На полноценный пикник это походило всё-таки мало — ни тебе корзинок с едой, ни расстеленных покрывал и всего такого. Пришли, сбросили рюкзаки, достали бутерброды безо всяких корзинок.

Рей чинно уселась на колени и начала пристально вглядываться в сторону Токио-3. Поблизости в траве развалилась Мисато, блаженно жмурясь на солнце и подложив небольшой рюкзак себе под голову.

Немного подумав, я уселся слева от Рей, достав из рюкзака флягу с водой, Таскать её по уму — на поясе, я нашёл не слишком удобным для себя. Я не то чтобы большой, а фляга — не то чтобы маленькая, ибо была куплена в личном порядке и приступе жадности. А в таком случае обычно всё берётся как таблетки от жадности, которых хочется побольше, побольше!..

— Красиво, — ровным тоном произнеслаАянами.

— Да... — эхом откликнулся я. — Красиво...

Поспорить с этим было сложно — вид со склонов южной части кальдеры Хаконэ открывался великолепный. Поросшие зеленью горы вокруг, голубая гладь озера Асино внизу и серо-стальные башни Токио-3 вдали...

Только вот на пейзаж слева смотреть не хотелось. Да, там были всё те же горы, вот только обгоревшие и оплавленные. Никакого леса — его выжгло в пепел. Пусть с момента битвы с Рамиилом прошло уже четыре месяца, шрам на местности остался на долгие годы.

Невольно вспомнился обжигающий луч Пятого Ангела, который едва не спалил и Ноль-первого, и меня с ним заодно. Так себе воспоминание, если честно... Хотя наградили и хвалили только. Только почему-то не что хвастаться, а даже просто говорить о таком не хотелось.

Обломанным зубом смотрелась полуразрушенная позиция для стрельбы Евангелионов. На склоне холма остались глубокие каньоны в тех местах, где Евы съезжали вниз.

Да, так себе воспоминания. Впрочем, как и любая из битв против Ангелов, НИ ОДНА из которых не прошла так, как задумывалась. И даже моё послезнание с каждым разом становилось лишь всё бесполезнее.

Толку с него, что я помню всё, если это самое всё может быть интерпретировано местной реальностью как угодно?

— Чего такой кислый, Синдзи? Съел что-то не то? — ехидно поинтересовалась Аска, но спустя мгновение стёрла свою ухмылочку и спросила уже более серьёзным тоном, бросив взгляд на раскинувшееся на гектары пепелище. — Или... дурные воспоминания?

— Просто воспоминания, — я провёл ладонью по лицу, словно бы сгоняя налетевшую паутину уныния. — Жаркое было дело.

— Ещё бы! Такой противник... Жаль, что меня не было тогда с вами.

— Жалеешь, что слава прошла в тот раз мимо? — поморщился я.

— Нет, — неожиданно ответила Лэнгли. — Просто втроём нам было бы легче справиться.

Рыжая бросила это своё пустое бахвальство? Ужас! Светопреставление! Пресвятые укупники!..

Хотя... Либо так, либо никак иначе.

И увидел я новую Аску, и понял я, что это хорошо...

Рядом раздалось простенькое пиликанье. Рей сунула руку в карман куртки и выудила простенький мобильник, которым её едва ли не насильно снабдили в Конторе. Впрочем, Аянами всё равно смотрела на телефон, как сапёр на неизвлекаемую противопехотную мину.

— Фуюцки, — сообщила Рей и нажала на кнопку принятия вызова до того, как Мисато успела подпрыгнуть из положения лёжа на траве с криком "Нееет!..". — Первая слушает.

Косой взгляд на Кацураги.

— Меня нет, — страшным шёпотом произнесла майор.

— Здесь. Говорит, что её нет. Да. Слово в слово?.. Передаю, — Аянами повернулась в сторону командир. — Майор Кацураги — вы негодяйка, готовьтесь к худшему.

— Дальше Токио-3 всё равно не пошлёте, — храбро заявила Мисато.

— Ну почему же? — задумчиво произнесла Аска. — Можно, например, послать в место не самое опасное, а в самое унылое — типа Австралии...

— Австрааалия, Австрааалия, — вдохновенно провыл я. — Страна моя, ты вся горишь в огне!..

— Да, передаю, — Аянами протянула телефон Кацураги, которая приняла его, скривившись словно от зубной боли. Впрочем, командир тут же напустила на себя максимально бодрый вид, как будто за ней сейчас мог наблюдать кто-то, помимо нас.

— Слушаю, господин полковник! Так точно, господин полковник! Виновата, господин полковник! Буду, господин полковник! Никак нет, господин полковник — только через час! Пока я доеду до горо... Простите?..

В воздухе послышался далёкий вертолётный гул, и над зданиями Токио-3 показался летящий вертолёт.

— Да вы издеваетесь... — пробормотала Мисато.

* * *

Кацураги в очередной раз подтвердила свой статус офицера, практически полностью неприспособленного для мирной службы.

Как оказалось, Фуюцки поручил ей не только скрыться с глаз долой, но также оповестил ещё и о том, что на сегодня запланировано какое-то ультра-мега-супер-помпезное мероприятие. То ли опять привезли телегу орденов и медалей от ООН, которые с каждым разом становились всё менее и менее ценными в силу своей массовости, то ли решили устроить какую-то официальную говорильню. В любом случае всё это должно было сопровождаться наплывом просто огромного числа шишек, шишечек и шишищ.

Надо ли говорить, что об этом мероприятии Мисато доблестно забыла?

Как витиевато выразилась встреченная нами Рицко, с явной неохотой движущаяся из лабораторного сектора — "Звёзд на погонах собравшихся хватило бы на карликовую галактику".

Бойцы невидимого косметического фронта, они же — самые важные сотрудники НЕРВ, буквально современные атланты, удерживающие небо, они же — штатные гримёры, ударными темпами приводили нас в презентабельный вид.

С моей точки зрения, конечно, было бы достаточно обычного умывания. Опционально — причёсывания. А на все эти крема и пудры я смотрел примерно, как сотрудник ОБХСС на расхитителя социалистической собственности.

Насторожившая было меня своим на удивлением тихим поведением Аска вернулась в нормальное состояние, учинившая великий плач по поводу того, что она непременно хочет какую-то ультрасногсшибательную причёску массового поражения, которую она недавно увидела в каком-то журнале.

Моё предложение в качестве альтернативы постричься налысо и набить себе на полированную макушку каких-нибудь иероглифов понимания не встретило. Зато предложение продолжить истерику в том же духе и начать кататься по полу и сучить ногами Лэнгли успокоило... Вроде бы.

Впору ли мне гордиться навыками курощения вредных рыжих немок или стоит ждать ужасного отмщения? Вот в чём вопрос, а у товарища Гамлета были не вопросы, а так — загадки для детского утренника.

Наряжённые в спешно доставленные парадные мундиры, причёсанные и прилизанные героические и уже немного уставшие пилоты Евангелионов были доставлены в актовый зал на всеобщее растерзание.

По опыту предыдущих подобных мероприятий я рассчитывал часа на два наградительного процесса, большую часть которого можно уютно подрёмывать в мягком кресле...

Но, как известно пилоты предполагают, а начальство располагают.

Неладное я почувствовал, когда узрел среди делегации НЕРВ ни много ни мало, а Его Величество Гендо Токийского, окружённого целым выводком разномастных господ в военных мундирах и гражданских костюмах.

Вторую порцию неладного я почувствовал, когда начался... ммм... ну, пусть будет ожидательный тупняк. Это когда вы в темпе собираетесь за пять минут, а потом полчаса не происходит вообще ничего.

"Здравствуйте, мы ведём свой репортаж с площади Хирохито, где вот уже третий час... ничего не происходит".

Ну и контрольной порцией неладно стало то, что посадили нас (трёх Пилотов, начальников оперативного и научного отделов, а также командующего и Заместителя Командующего), а на какой-то стоящей сбоку на сцене трибуне президиума.

"Всё плохо" — подумал тогда я. И ведь ни капельки не ошибся!

Началось всё с речей. И ими же всё продолжилось и продолжило продолжаться.

Сначала к трибуне вышел Гендо и быстро оттарабанил короткую речь по бумажке — что-что, а поговорить Командующий не любил. Все его публичные выступления (крайне редкие) не выходили за рамки шаблона "всё, что нельзя уложить в пятиминутный доклад — словоблудие".

Наконец-то удалось выяснить тему того, почему все мы так здорово сегодня собрались. А то кого не спросишь — все начинают закатывать глаза и говорить с придыханием о важности мероприятия, но никто ничего толком не знает.

Командующий же объявил, что всё происходящее — практическая конференция, после которой будет церемония награждения наиболее отличившихся в последнем бою с Ангелом (чтобы два раза не собираться, видимо), ну и традиционный банкет.

Ощутимое оживление в зале вызвало только слово "банкет".

Когда к трибуне вышел Шигеру, то я настроился на какой-нибудь наукоёмкий доклад, причём, что важно — сделанный на относительно человеческом языке. Что-что, а любовью ко всяким вычурным словам Аоба никогда не отличался...

Но увы — доклад научного отдела НЕРВ-Япония оказался на удивление сух, краток и схематичен. Шигеру лаконично перечислил достигнутые Конторой успехи, а так же перспективные технологии, полученные при создании и эксплуатации Евангелионов, а также на основе изучения останков Ангелов.

Ну, кибернетизация — это понятно, без сращивания биологического и механического Еву не создать. Сверхпрочные материалы — это понятно, диполимерный титан — это вам не штука, хотя пока что он и на вес платины. Выращивание организмов в пробирках — тоже понятно, хотя фактически революционно. Ведь одно дело просто оплодотворить в пробирке яйцеклетку или добиться деления клеток, а совсем другое — вырастить титанический организм...

Кстати, о титанах. Эксплуатация и обслуживание столь громадных объектов — это тоже ценнейшие данные. Большие человекоподобные роботы — это круто, но как много людей задаются вопросом, а как транспортировать вырубившуюся Еву или поднимать её из-под обломков? А ведь задачка не то что не тривиальная, а просто-таки уникальная...

ЛСЛ опять же. Источник которой мне, кстати, неизвестен. В терминальной Догме я был и никакого озера ЛСЛ, натёкшей из Лилит не видел, потому как из мумий может вытекать разве что только песок. А ведь ЛСЛ — это не только контактная жидкость, но и основа функционирования АТ-поля. А что такое АТ-поле в перспективе? Это мало того, что всякие силовые щиты, но и самая натуральная антигравитация. Вся проблема пока что стоит лишь в том, чтобы найти достаточно мощную батарейку, от которой можно пусть два проводка в бочку с ЛСЛ и получить генератор силового поля или антигравитационный двигатель.

Но нет же, нееет... Никакой биологии в докладе — хоть идёт и конференция, да вот только не особо и научная.

...На смену Шигеру на сцену выполз какой-то товарищ из финансовой службы НЕРВ, которого я не то что по имени, а даже в лицо знал плохо в силу малой практики общения. Я ж даже официально — заместитель начотдела по боевой подготовке и с финансовой службой не контактирую от слова совсем. Что хорошо в положении Пилота — это достаточно сказать "хочу", и уже другие будут в случае разбиваться в лепёшку, реализуя запрошенное.

Ну или получить ответ "а рожа не треснет, товарищ Пилот?" и на том успокоиться. По сути, нам и требовать-то особо и нечего — полное гособеспечение, зарплата и соцзащита. Только время от времени залезай в капсулу Евы, дерись и превозмогай, отрабатывая содержание.

Доклад финслужбы я слушал уже не так внимательно, но более-менее цепко: как-никак экономика — это моя специальность из старого мира. Хотя... Бухгалтерский учёт, анализ и аудит — это одно, а финансирование организации с бюджетом миллиардов пятьдесят — это совсееем другое... К тому же доклад был ужасно простой на самом деле. Что достигнуто, на что пришлись основные траты, сколько было непредвиденных трат (дохренища их было, если честно), меры повышения эффективности...

В общем, уже к третьему выступающему я впал в огромное уныние. Конференция оказалась отнюдь не научной, а именно что практической...

Практически нереальной к выслушиванию...

К тому же, если выступающие от НЕРВ кончились относительно быстро, то вот выползающие на сцену докладчики от иных ведомств кончаться не хотели абсолютно!

Апофеозом этого ужаса стало, когда на сцену выбрался какой-то японец в строгом костюме, представился посланником администрации премьер-министра и задвинул нереально длиннющую речь-доклад.

Зрители аплодируют, аплодируют... Кончили аплодировать!..

Кончились ли на этом наши мучения? Отнюдь.

Потому как после гражданских чиновников эстафетную палочку приняли силовики. И первый же армейский генерал толкнул классическую военную речугу — полную пафоса, канцелярита и малопостижимой логики. Коротенько так, минут на сорок задвинул. И это я не преувеличиваю.

Аска приняла на редкость кислый вид, хотя и у меня, наверное, физиономия была не особо веселее. На лице Акаги отображалась вселенская тоска по поводу вынужденного простоя в исследованиях, а Мисато заклинило в вежливой улыбке. Эталон пофигизма являла собой одна лишь только Рей, которая принялась конспектировать (!!!) речь военного. Впрочем, сидящий с дальнего края Командующий в плане невозмутимости вполне мог посоперничать с Аянами... Фуюцки тот вообще слушал докладчиков, как пение соловьёв или иных приятных на слух птах.

И, собственно, такими мы все и остались в веках, которыми показались нам следующие часы.

Сухопутных вояк сменили полицейские, а затем и вовсе флотские офицеры. Какой-то адмирал даже задвинул ещё более лихо закрученную речь, чем все его предшественники. А потом на сцену поднялся некий представитель ООН и толкнул ещё более мощное послание к нации, хотя мощнее уже вроде как было уже и некуда...

Однако едва не пустивший от всего этого слезу умиления Фуюцки вызов принял, поднялся для специального доклада и выдал такую феноменальную пургу, что сорвал аплодисменты явно хренеющих от всего происходящего слушателей.

И понеслась...

Награждение всё никак не начиналось, однако мои уши желали отсохнуть, а мозг был расплавлен и жаждал тепловой смерти. Возможно даже что тепловой смерти всей Вселенной — раз уж ему плохо, то пусть будет и всем остальным плохо.

Очень хотелось убежать куда-нибудь далеко-далеко — в тишину, в глушь, на Хоккайдо. И хорошо ещё, что почти совсем не хотелось спать. Хотя только воспоминаниями и синхротестах и спасался, потому как там тоже часа приходилось сидеть и не делать ровным счётом ни хрена.

Гендо был невозмутим, Фуюцки слушал речи с величайшим благожеланием (или же его феноменальной имитацией). Рей продолжала конспектироваться речи... Надо полагать. Потому что в её ураганной скорописи я почти что ничего не понимал. Рицко тоже что-то писала в блокнотике, но, кажется, это были непонятные мне формулы. Не отставала от сотрудников научного отдела и Мисато с лица которой можно было ваять барельеф "генерал Ли перед битвой при Геттисберге". Однако из-под пера майора выходили замысловатого вида создания, в которых я с некоторым трудом опознал что-то похожее на отрисованных в стиле аниме человечков. Местами это даже напоминало мангу. Или если угодно — лубкi азiацкiя.

И как я теперь знал, кроме вокальных данных (умение громко орать не считается), майор Кацураги и в изобразительном искусстве демонстрировала крайне... ммм... своеобразные навыки и стиль, который я бы назвал кубизмом. Что есть на деле настоящий кубизм я, если честно, не в курсе, но по-моему кубизм должен сопровождаться рисованием кубиков.

Начали закрадываться подозрения, что вся творческая жилка Мисато — это придумывание восхитительных историй, сиречь отмазок для начальства.

Аска же, по всей видимости, достигла своего предела позеленения, вернула нормальный для человека, а не для кочанного салата цвет лица, и пришла в подозрительно хорошее расположение духа.

Лэнгли жизнерадостно улыбалась, испускала из глаз почти что настоящее свечение... не забывая тихо-тихо, сквозь сжатые зубы визжать. Или верещать — я с трудом мог идентифицировать этот звук. Я это слышал, остальные нет. Поэтому, наверное, глупо выглядел я, а не рыжая, потому как время от времени начинал давиться от почти непреодолимых приступов смеха.

Прошли годы...

Ну, ладно, это я уже преувеличиваю, конечно. Всё-таки ужас без конца крайне редок, чего нельзя сказать о том же ужасном конце... Стоп, это меня уже куда-то не туда понесло.

В общем, доклады всё-таки кончились (ура! Хвала всем богам и трижды им слава, слава, слава!) и наконец-то наступила очередь награждений. Я даже перекрестился. Мысленно, правда.

Но и тут всё оказалось не так радужно — начальство решило "зайти с мелких карт" и первыми начало награждать различный обслуживающий люд, а не тех, кто реально находился на передовой — тех же вертолётчиков, к примеру. Да ещё и награждали не пачками, а поодиночке, что опять-таки не способствовало скорости процесса.

С немалым удивлением я узрел в числе награждённых каких-то солидных дяденек в костюмах, которые явно не имели к НЕРВ решительно никакого отношения. Так, включить мозг и вникнуть, как там их именуют...

Так... Так... Так. Нет, ну я всё понимаю, но с какой стати гражданским чиновникам дают Кресты ООН, если они вообще из Киото и к Токио-3 никакого отношения не имеют в принципе? Вот же ж... Старый принцип — чем дальше от фронта, тем больше орденов.

Ладно, я ж кресты не от своего сердца отрываю — чего уж тут жалеть... Да и обесценилась в последнее время эта награда, как я уже говорил. Задумывали-то как редкую награду, действительно за какие-то выдающиеся заслуги, а в итоге теперь награждают пачками. Медаль "За заслуги" (или как её поименовали нервовские острословы "За услуги") и то теперь более редкая наградная птица. Таким темпами Совбезу придётся придумывать какой-нибудь ещё более крутой крест ООН для сохранения престижа... Рыцарский там, на перевязи через плечо или на цепи для пафосности. И приставку "фон" с баронским титулом впридачу. ООН моей реальности такое бы, конечно, никогда не сделала, но тут-то штаб-квартира не в Нью-Йорке больше, а в Берлине.

Кстати, тоже не слишком хороший ход на мой взгляд. Раз организация надгосударственная, то и располагаться должна где-нибудь на нейтральной территории, типа той же Швейцарии, допустим. А то рано или поздно опять скатятся к судьбе Лиги наций... Или ООН — первой ООН. Формально-то не было и нет ни первой, ни второй, ни сто двадцать второй, но разница между ООН образца, скажем, 1999 года и 2009 года — колоссальна.

Совет Безопасности — не просто говорильня, а аналог всепланетного парламента. Генеральный секретарь же утратил практически всю и так невеликую власть и превратился именно что в секретаря заседаний. НАТО — переформатировано и, как это ни безумно звучит, но включает в свой состав и Японию, и даже Россию, и является общепланетной армией... Что, правда, совершенно не мешает традиционной межгосударственной грызне между Францией и Германией или Штатами и Россией. Но серьёзного противостояния больше нет — это не "холодная война", но "холодный мир", который всё-таки лучше доброй ссоры.

...Через какое-то время дошла очередь и до десерта — до Пилотов, то бишь. Первой свой крест получила Аянами, коротко козырнула, пожала награждающую руку из администрации Зоны 11 и вернулась на место. Вторым за наградой отправился я — тоже получил, козырнул, откликнулся "Служу человечеству!", пожал чиновничью лапку и вернулся на место.

Последней на сегодня была Аска.

В зале уже чувствовалось оживление, потому как из распахнутых дверей актового зала уже начали просачиваться запахи из зала банкетного, где готовился классический постторжественный фуршет. Причём, вряд ли большинство собравшихся интересовала еда -скорее народ уже спал и видел, как наливается халявным алкоголем. А что? Тоже мне просвещённая и культурная страна... Что ни празднество — то пьянка, что ни пьянка — то апокалиптическая пьянка.

И после этого мне будут ещё рассказывать о вечно пьяных и сиволапых русских... А, между прочим, недавно Макото на голову кусок пластикового потолка упал, вот. Казалось бы — ну хорошо ведь должны были сделать, штаб-квартира ЕРВ как-никак. Ан, нет! Видел я ту обвалившуюся секцию, и много думал после. О чём? Да о том, что возможно это не Ангелы такие сильные, что крошат всё подряд, а просто Токио-3 строили молдаване или родственный им восточноазиатский народ. Если уж не генетически, то хотя бы духовно родственный.

Мисато тогда ещё сказала, что если ей на голову что-то упадёт, то она узнает адрес виновной строительной компании и не будет возиться с бумажками, а просто назначит её учебной целью для полевых стрельб Евангелионов... Что? Нет таких стрельб? Будут!..

И напоследок на сцену вышла Аска. И отправилась получать честно заслуженный ею Крест ООН с мечами.

И как-то сразу мне не понравилась несколько безумная ухмылочка Лэнгли...

Нет, орден она получила как все. И руку пожала как все. И даже козырнула не слишком расхлябанно...

Но потом Аска сказала "А можно мне тоже сказать речь?".

В общем, я не знаю... я не знаю где... Но запись этой речи я должен достать категорически!

Озверевшая от многочасового ничегонеделанья рыжая выдала такой словесный поток, что озадаченном моргнул даже Фуюцки.

Аска упомянула боевое братство и международную кооперацию, передовые технологии и отвагу Пилотов, великую миссию НЕРВ и сложное экономическое положение в мире, развитие компьютерной индустрии и возрождении Олимпийских игр...

Короче, Аска мешала в кучу всё, что только было можно и что было нельзя. причём, под конец вошла в такой раж, что начала активно жестикулировать, натурально подпрыгивать перед трибункой и периодически сбивалась на немецкую речь (скорее всего, специально).

Выглядело это... Ну, а как это выглядело? А выглядело это так, что от речей фюрерин Лэнгли я даже ненадолго вынырнул из состояния апатии и почувствовал в себе спонтанное желание захватывать Варшаву, устраивать аншлюс Австрии и ехать в сорокадневную поездку по Франции...

Зал аплодировал Аске бурно, продолжительно и совершенно обалдевши.

Рыжая гордо промаршировала к своему месту и величественно уселась рядом со мной, подгребя поближе графин с водой и стакан.

— Все болтают, а мне нельзя, что ли? Я думала, что лопну просто... — ответила на мой невысказанный вопрос немка.

— В туалет надо было заранее сходить, — съехидничал я.

— Хам, — спокойно произнесла Лэнгли и небрежно поинтересовалась. — Ну. И как тебе моё выступление?

— Во! — я вполне искренне оттопырил большой палец левой руки. — Мощно задвинула. Внушает! Дай пять.

Аска под крайне задумчивым взглядом Мисато и всех прочих (кроме хладнокровного Гендо) хлопнула по моей подставленной ладони... А затем неожиданно обменялась хлопками с Рей в буквальном смысле перед моим носом.

— Урааа, — безэмоционально, но с хитринкой в глазах протянула Аянами в ответ на мой изумлённый взгляд.

— Дамы и господа, на этом торжественная часть закончена! — послышался чей-то проникновенный голос. Прошу всех к столу!

— Аргх! — Лэнгли оскалилась, скорчила зверскую физиономию и прорычала свозь зубы. — Я устала и хочу спать!

— А придётся есть, пить... и чесать языком, — вздохнул я, поднимаясь с места.

— Аргх! — рыжая скорчила ещё более зверскую физиономию, хотя казалось бы — куда ещё-то?.. — Тогда к чёрту диету! Еда! Истребление! Опустошение!

— Синдзи, вот Аска не смогла мне объяснить — может, тебе удастся? — поинтересовалась у меня Аянами. — Сначала она усиленно питается, потом садится на диету, а потом входит в цикл без выхода... Зачем?

— Если бы я знал это, Рей, то мог бы считаться человеком, познавшим дзен, — вздохнул я. — Дважды.

* * *

— Рей, передай-ка мне вооон ту вкусняшку.

— Это называется тарталетка.

— Плевать. Она вкусная, поэтому я буду называть её "вкусняшка".

Как оказалось, за время бессмысленного и беспощадного сидения в президиуме мы изрядно проголодались и потому сейчас, несмотря на усталость от безделья, усиленно поглощали съестные припасы на банкете. Аске я уже два раза высказал за то, что она не аккуратно кушает в отличие от Аянами, а натурально жрёт. Впрочем, рыжей это было как об стенку горох — сказывались несколько дней диеты, которой Лэнгли время от времени себя спонтанно истязала. Хотя как по мне её наоборот стоило бы кормить и кормить дальше, пока не наберёт округлостей попривлекательнее.

Но кто ж спрашивал моего мнения?

— Кстати, я тоже не знал, как называется эта фигня, — заметил я. — А ты, оказывается, знаешь. Рей?

— Мне нравятся кулинарные книги, — с лёгкой грустью ответила Аянами, которой по-прежнему категорически не давалась готовка.

— Да, там всегда такие здоровские картинки, — беспечно заявила Аска.

— А тебя в книгах только картинки и интересуют... — хмыкнул я.

— Почему только? Но с картинками же лучше. Кстати, я уже говорила, что потрясающе рисую?

— Рей, ты что-нибудь такое помнишь? — озабоченно поинтересовался я у Аянами.

— Кажется, Аска что-то такое говорила один раз, — невозмутимо ответила девушка.

— Или два, — поддакнул я.

— Или три, — продолжила Рей.

— Или всю неделю, — расплылся в ухмылке я.

— Да вы издеваетесь надо мной, паразиты! — тут же взъярилась Лэнгли. — Эта было просто досадное недоразумение!

О, эту подколку я с Аянами даже порепетировал. Аска увидела по телевизору сюжет о начинающих художниках и решила тоже попробовать себя в каляканье-маляканье (в её случае о живописи речь всё-таки не шла)? Хо, я не мог упустить такой шикарный повод...

— Ты про то, что Мисато не узнала саму себя на портрете и спросила зачем ты рисуешь пособие по надеванию противогаза? — уточнила Рей. — Да, пожалуй, это было недоразумение.

— Воинствующие дилетанты, — мрачно произнесла рыжая, вгрызаясь в бутерброд. — Вы ничего не понимаете в современном искусстве. А у меня, может быть, ещё один талант открывается. Может быть... Может быть, я вообще новое направление открою, вот!

— Назови его лэнглизм, — доверительно посоветовал я. — Только не забывай указывать стрелочками где верх, а где низ картины.

— Очень, очень смешно, мистер Икари. Вы не только гений пилотирования, но и мастер остроумных ответов. Ничего, вы ещё оцените и этот мой талант...

Справедливости ради, рисовала Аска относительно вменяемо. Лучше меня во всяком случае. И лучше Мисато.

Но надо же с этим как-то бороться? Вчера вечером, например, она в приступе тяги к прекрасному (решила вспомнить детство и нарисовать картину маслом) заляпала половину своей комнаты, когда нечаянно что-то там опрокинула. Сначала опрокинула, а потом заляпала. И мою футболку, между прочим, тоже извазюкала. Вот свои шмотки она, видите ли, пожалела пачкать, поэтому стырила у меня футболку и рисовала в ней...

Змеюка.

Лучшее вечернее развлечение? О, разумеется нет ничего лучше бодрящей уборки на ночь глядя под аккомпанемент воя немки о подло напавшею на её жилище грязюке...

— Ну тогда, Аска, будь ласка, используй свой открывшийся талант и проиллюстрируй устав внутренней службы НЕРВ.

— Этот кирпич?! — Лэнгли аж перекосило. — Нет! Лучше смерть!

— Но его же совершенно невозможно читать, а Мисато заставляет на теоретических занятиях, — пожаловался я.

— Мисато его сама читать не может, — заметила Рей. — Как часто она засыпает во время его чтения?

— Нууу... задумался я. — Всегда!

— Вечер добрый, молодые люди.

Послышавшийся позади голос заставил нас обернуться и на автомате перестроиться в боевую формацию. Я сделал шаг вперёд, Рей сделал два шага в сторону, чтобы прикрывать с расстояния. Аска пристроилась около моего правого плеча и даже слегка крутанула запястьем. Как будто в ней был зажат прог-ножом, который нынче полагалось проверять лёгким взмахом на предмет прочности крепления клинка — были случаи, когда оно элементарно вылетало из рукояти.

— О, сдаюсь, сдаюсь! — мужчина лет шестидесяти, одетый в тёмно-синий костюм, штуливо поднял руки. — Не нужно так грозно на меня смотреть!

Вроде он в приветственным посланием от премьер-министра выступал, нет? Ох уж эти азиаты — все на одно лицо...

— Прощу прощения, — на правах старшего группы извинился я.

— Не стоит так подкрадываться, — лаконично ответила Рей, в чьём голосе я с изумлением отметил нотки неприязни.

На мгновение задумавшись и прислушавшись к своим ощущениям внезапно понял — да, мне тоже почему-то не нравится этот дружелюбно улыбающийся дядечка. Почему? Даже не знаю...

— Позвольте представиться, господа Пилоты — меня зовут Такэда Рю. Давно хотел с вами встретиться...

— Здрасте, — брякнула Аска и в лоб спросила. — А вы вообще кто?

— Заместитель министра обороны, — сообщила Рей.

Ну вот откуда, ОТКУДА она знает всё это упырство?! Сначала тарталетки, теперь вот замминистр...

— Очень приятно, — произнёс я и, немного подумав, добавил, — Сэр.

Знают, что не в японских традициях, но уж больно солидно звучит — это у данного английского словечка не отнять.

— О, не нужно таких формальностей — мы же беседуем неофициально, — отмахнулся Такэда. — Итак, значит вы, юноша — тот самый Икари Синдзи...

С утра был.

Эх, жаль нельзя так ответить — начальство же, не оценит сарказма...

— Так точно.

— ЛЕЙТЕНАНТ Икари Синдзи, — поправила замминистра Рей и тут же продолжила. — Я — младший лейтенант Рей Аянами.

— Очень приятно, — тактичное хамство невесть на что взъевшейся сестры явно начало понемногу выбивать Такэду из колеи. — И конечно же наш американский союзник Сорью Аска Лэнгли.

— Угу, — не особо дружелюбно промычала немка.

И что это на них всех напало-то?

— Вы сказали, что давно хотели встретиться с нами?

— Да, — подтвердил Такэда. — Всё-таки как-никак вы — первое поколение, родившееся в новом тысячелетии и в новых временах... И именно вам выпало сразиться с Ангелами.

Сколько пафоса... А я ещё себя считал эталоном патетики...

— Положение обязывает, — пожал я плечами. — Если не мы, то кто? Если никто, то мы.

— Но Ангелы — это ведь не единственная угроза, согласитесь? — заметил замминистра. — Да, именно они больше всего угрожают безопасности нашей страны, но и без них у нас немало подобных угроз...

— Какие ещё могут быть подобные угрозы? — недоумённо спросила Аска. — Ангелы угрожают всему человечеству — ничего подобного больше нет.

— Например, риск глобальной войны хоть и снизился, но никуда не исчез... Вы, возможно, не подозреваете, но кое-кто всё ещё претендует на мировое господство.

— Если победит какой-нибудь Ангел, то власть людей не будет строить ничего, — негромко произнесла Рей.

— Ангелы когда-нибудь кончатся, — произнёс замминистра. — И люди снова сцепятся между собой — это же в нашей природе. Так что к подобному стоит быть готовым.

— На что вы намекаете-то? — нахмурилась Аска. — Что нам и с людьми придётся воевать? Да уж фигушки.

— Евангелионы были созданы как оружие против Ангелов, — добавила Рей. — И не более.

— Евангелионы — это сила, — возразил Такэда. — А сила не бывает плохой или хорошей — ею лишь нужно правильно распорядиться.

— И как по-вашему ими стоит распорядиться? — спросил я.

— Евы могут стать надёжной защитой нашей страны, нашим щитом.

— Ага, а заодно и мечом, — фыркнула Аска. — Нет, ну я же знала, что до этого рано или поздно дойдёт... Вояки — это нездоровые личности, общество от них нужно ограждать.

— Хм, — задумался замминистра. — А вот я предполагал, что поколение, избежавшее влияния радикального пацифизма, будет более объективно, когда речь идёт о безопасности их Родины... Второй Удар дал огромный импульс возрождения всем развитым странам — это оказалось хоть и очень болезненной, но совершенно необходимой практикой. Страшно подумать, что с нами стало бы ещё лет за двадцать такой тихой стагнации, как в конце прошлого века...

— Практикой? — негромко спросила Рей. — Болезненной... практикой? Погибли миллиарды людей, цивилизация едва не рухнула, а вы... вы называете Третью Мировую войну благом?

— Я называю её необходимым злом, — слегка снисходительно ответил замминистра. — Знаете, иногда приходится совершать меньшее зло, чтобы не допустить зла ещё большего...

— Если мне предложат выбор между злом большим и малым, — отчеканила Аска. — То я не буду выбирать вовсе. Моя мать была японкой, отец — американец, мачеха — немка, а все мои друзья — японцы. И что случись какая-нибудь очередная заваруха вы предлагаете мне выбирать между ними? Ну уж дудки — к чёрту такой выбор.

— Смелое заявление, мисс Лэнгли. Но уж простите — крайне самонадеянное. Выбор — это не то, от чего можно так просто отказаться или найти третий путь. Текущая ситуация требует, чтобы мы были готовы бороться с любыми угрозами...

— Ну так и готовьтесь, — рубанула Сорью. — Или берите автомат, езжайте в Колумбию или что тут у вас вместо неё... и боритесь. Но только не рассказывайте нам, что война это так круто. Вы на подбитом Ангелом корабле тонули? А в лаву падали? Да вы дрались когда в последний раз? Вам бы всё такое вообще понравилось? Мне вот нет. Я не прочь надрать кому-нибудь задницу, но лучше буду жить в мире.

— Ваша позиция, мисс Лэнгли, понятна. А что касательно вас, Аянами? Вы-то, насколько знаю, родились и выросли в Японии, это ваш дом...

— Я — человек, — тихо произнесла Рей. — Мы все — люди. Это самое главное. И мы вне политики.

— А что скажете вы, лейтенант Икари? — обратился ко мне замминистра. — Вы известны как герой и воин, вы неоднократно вставали на защиту нашей страны... Вы тоже останетесь в стороне, если нашему дому будет опасность, не исходящая от Ангелов? Насколько я о вас слышал — нет.

Ну а что я?

В отличие от Рей и Аски я и правда нахожу слова... некоторые слова Такэды разумными. Да, жестокими и циничными, но разумными.

Однако... Что он от нас хочет-то? Проверяет насколько агрессивно первое послеударное поколение, чьи представители к тому же получили в свои руки оружие, по своей силе уступающее лишь ядерному? Если так, то ловить ему нечего: НЕРВ создан и действует как военизированная, но научная организация. Рей права — мы должны быть вне политики.

Нет, конечно, совсем вне её быть нельзя, учитывая влияние и значимость Конторы... Но и совсем уж глубоко в это лезть нельзя — можно и захлебнуться ненароком. К тому же, если Аска и Рей уже выразили своё неприятие, то кем я буду, если не поддержу их? Вопрос-то нешуточный...

Япония хочет, чтобы Евангелионы защищали её не только Ангелов? Понятная идея. Вот только как скоро от этой идеи ответвится другая — что Евы можно использовать и для нападения? Если у какой-нибудь страны не будет ядерного или электромагнитного оружия (что даже ещё большая редкость), то при наличии топлива Ева уничтожит всё на своём пути, и ей даже ничего толком не смогут сделать.

— Я скажу, что готов защитить свой дом и своих друзей от любой опасности, — сказал я. — Но не готов действовать ради чьих-то политических амбиций.

— Вы солдат, Икари. Вы связаны... долгом.

Хотел сказать присягой? Вот только не присягал я Японской империи. И потому случись что — на это давить нельзя, как и на мой японский патриотизм. Сложно быть патриотом сразу двух стран, поэтому я лучше предпочту быть патриотом всего человечества... Да, верно!

— А ещё у меня есть совесть и честь. И знаете, как мы говорим в НЕРВ? Не "служу императору!" или "служу республике!" — "служу человечеству". Понимаете разницу? Она в том, что нам нельзя выделять кого-то одного, а надо защищать всё человечество. Иначе...

...иначе когда-нибудь мы дойдём до мысли, что кого-то защищать вовсе необязательно, и Ангелы могут сделать с ними всё, что угодно.

-Что ж, я услышал ваше мнение, господа пилоты, — улыбнулся Такэда. — Думаю, как-нибудь в будущем мы ещё раз обсудим этот вопрос... В любом случае, не отметайте в силу юношеского максимализма мои мысли, обдумайте их как-нибудь на досуге. До встречи!

И ушёл. Что не могло не вызвать облегчения.

Аска проводила замминистра мрачным взглядом, раздражённо посмотрела на недоеденный бутерброд в своей руке и начала его с недовольным видом жевать.

— Умник какой нашёлся, — пробурчала рыжая. — За войну он нас агитировал... А ещё взрослый называется.

— Он глупец, — поморщилась Рей. — Такие как он развязывают конфликты. Но не умеют их решать.

— А, кстати, даже странно, что твой военизированный братец не поддержал этого "ястреба", — ехидно заметила Аска.

— Я вообще-то рядом стою, — напомнил я. — Да и с чего бы мне его поддерживать?

— Но ты же согласен с ним.

— Откуда тебе знать?

— О, — ухмыльнулась Лэнгли. — Ну, если я ошиблась, то буду вынуждена признать, что не знаю тебя, Синдзи.

— Хм, — скептически нахмурился я.

— И? Я права?

— Да, я согласен с Такэдой в некоторых вопросах, — пришлось признать очевидное. — Но мы с ним расходимся в главном: он считает, что шоковую терапию стоит повторить ещё раз или больше, а я — нет.

— С Ангелами проще, чем с людьми, — пожаловалась Аска. — Ангелы всего лишь хотят нас всех убить, но хотя бы не пытаюсь использовать.

* * *

Когда я ем — я глух и нем. А когда я сыт — поспать клонит.

Что тут подразумевается? А то, что человек уставший (а в особенности уставший от вынужденного ничегонеделания) ещё может быть работоспособен и хотя бы немного адекватен. А вот человек уставший и обожравший обращается в поиск — где бы прилечь и вздремнуть, дабы переварить поглощённую пищу максимально эффективно.

Иными словами — зря мы от нечего делать принялись уничтожать запасы провианта на банкете. Сытость накатила как водочное опьянение — не сразу, но капитально.

Аска, позабыв про все диеты, охотно рассказывала как она вкусно покушала и теперь похожа на шар. И красочно изображала какой она замечательный шар и как её можно катить.

Походило это на банальные признаки алкогольного опьянения.

От которого в тот вечер нас усиленно берегла Мисато — всё-таки вокруг много посторонних, не из НЕРВа, не поймут-с. Хотя сами посторонние наливались с явной охотой и большим энтузиазмом. По сути, за всю Контору отдувалась одна Кацураги, которую мизерные порции шампанского и страшно разбодяженного содовой и льдом виски элементарно не брали. Командир, как истинный офицер НЕРВ, владела таким качеством как умением пить в меру...

А мера, как мы знаем — это единица объёма, равная двадцати шести с копейками литров.

Попутно, кроме поглощения еды, на нас была возложена функция общаться с приехавшими шишками. Занятие опять еж скучное и однообразное, но не слишком напряжное — обменяться парой фраз, пожать руку, выслушать заверения в совершеннейшем к нам почтении...

Благо, что больше никто не пытался пропихнуть нам такой лажи, как замминистра Такэда. К патриотизму нашему он взывал, ну надо же... Той же Лэнгли порваться, что ли? У неё папа— американец, мать была японкой, мачеха — немка, а у самой двойное американо-японское гражданство. Космополитка в хорошем смысле слова. А вот за кого ей быть в случае гипотетического конфликта? Большой вопрос, на самом деле...

С Рей проще — она-то прямо-таки воплощение девушки-самурая (были на самом деле такие, но очень давно). Только вряд ли где-то в сторонних рапортах отмечалось её категорическое неприятие насилия. Хотя сама она не раз высказывалась за различного рода жёсткие решения по самым разным вопросам, но война как таковая ей претит категорически.

Ну и ваш покорный слуга, разумеется. Наверное, меня посчитали идеальной целью для вербовки, учитывая весь мой едва ли не эталонный патриотизм. Одна бытие патриота в чужой стране имеет множество тонких моментов — быть за Японию, потому как на текущий момент это мой новый дом, совсем не означает быть с ней до конца в любой ситуации. Нападут Штаты? Запишусь в добровольцы легко и с охотой. Придётся воевать с Россией? Как минимум откажусь. А как максимум? Да вот был случай — перегнал как-то один предатель сверхсекретный МиГ-25 из России в Японию... Ответное алаверды? Почему бы и нет.

Но очень хотелось бы, чтобы до такого не дошло. Есть ли основания надеяться на подобное? С учётом текущей обстановки, которая довольно сильно отличается от каноничной — вполне.

К тому же мои первоначальные хотелки явно имеют мало общего с реальностью... Даже если собрать в один кулак все имеющиеся Евы, полномасштабной атаки с их помощью не отбить. Евангелионы неуязвимы лишь до тех пор, пока против них не применяется ядерное оружие. И пока есть энергия для функционирования. Кончится энергия — кончитс яи вся боевая мощь.

Кстати, о веерных отключениях.

Первой, как ни странно, из строя выбыла Рей. Оперативно захватив один из немногочисленных стульев, стоящих в зале, она с комфортом разместилась на нём и моментально уснула. Первой это заметила Аска, на тот момент находившая в умеренно-бодром состоянии. Рыжая оперативно выдвинулась в направлении Аянами, окрикнула её, слега потрясла за плечо... С абсолютно нулевым эффектом. После чего Лэнгли на мгновение задумалась, раздобыла ещё один стул, села рядом с Рей, участливо приобняла её... И тоже моментально вырубилась.

И всё это произошло быстрее, чем я успел пересечь зал и достигнуть своих напарниц. А когда я всё-таки до них нашёл бравые парни из Второго отдела уже тащили их прочь.

Мозг работал туго, но всё-таки работал, поэтому первым моим действием была попытка пристроиться и незаметно... тихонечко-тихонечко... покинуть это нудное мероприятие!!

— Лейтенант Икари, а вас я попрошу остаться.

Да ё-моё!..

Фуюцки и сам не дремал и другим не давал дремать, оперативно отловив меня и потащив в сторону.

— Это несознательно, Икари, — сурово произнёс Козо. — Ваше участие весьма важно на этом мероприятии.

— Вы бы это Командующему сказали, господин полковник, — уныло огрызнулся я.

— А вы мне тут ещё поговорите, лейтенант, — слегка возвысил голос Фуюцки, задумался и признался, — Хотя я именно это ему и говорил... Однако! У Командующего есть неотложные дела.

У меня тоже есть неотложные дела. Я был бы рад, если меня где-нибудь неотложно положат и дадут вздремнуть... Ну, хотя бы до пришествия следующего Ангела.

— Господин полковник, но зачем тут нужен я?

— Вы — лицо НЕРВ-Япония, Икари, — веско произнёс Фуюцки.

— ...Но сейчас это лицо унылое, сонное и заспанное... — проворчал я.

— А это уже неважно, лейтенант — главное, что вы ведёте себя соответствующе.

— Эм... а это как же?

— Не как дети, — усмехнулся Козо. — Взгляните вокруг, Икари — эта... эта кучка идиотов в пиджаках и мундирах... Они ведь до последнего не верили, когда мы рапортовали об успехах четырнадцатилетних пилотов. Думали, что мы просто рассказываем байки, просаживая деньги под прикрытием нескольких подростков... Особенно в свете того, что все Пилоты — дети высокопоставленных офицеров НЕРВ.

Ого! А господин Замкомандующего-то тоже явно не остался в стороне от бокалов с горячительным... По виду, кстати, и не скажешь. Но Фуюцки никогда не был столь... красноречив, если дело не касалось официальных речей.

— Даже Рей? — скептически произнёс я, отчего-то вспомнив почти пустое досье сестры.

— Особенно Рей, — Фуюцки едва заметно помялся. — Многие всё ещё помнят имя Аянами Юй, даже когда она не была Икари Юй...

— Говорят, вы учили её, полковник? — немного помолчав, спросил я.

— Что? Разумеется, нет, — несколько рассеяно ответил замком. — Она же заканчивала гражданский институт, а я в это время ещё преподавал в академии сухопутных сил.

А-хре-неть...

Вот вам и гражданский профессор-биолог... Канон, иди-ка ты знаешь куда? А куда подальше! Лесом, полем и торфянником!..

Впрочем, сколько раз я уже его туда посылал, и в места куда подальше... Асакура, как выясняется, была права, а не в очередной раз бредила...

— Хотя и Рей совсем не похожа на Юй... Но что же тут удивительного? — пробормотал себе под нос Фуюцки. — Удивительно уже одно их потрясающее внешнее сходство...

Если Рей — клон Юй, то чему же тут удивляться? Не пойму...

— И хоть их разделеяааа... А где вечно носит эту Кацураги! — неожиданно негромко рявкнул Фуюцки, оглядываясь по сторонам.

— Сэр! Я здесь, сэр!

Судя по скорости появления Мисато из ниоткуда она либо умела, но тщательно скрывала обладание телепортацией, либо освоила мгновенное вырастание из-под земли.

— Майор!.. — негромко рыкнул замком.

— Сэр, дорогие гости прибыли, — заговорщицким тоном поведала майор.

— Почему так рано? — удивился Фуюцки. — Они же должны были прибыть завтра утром.

— Передали, что британский самолёт сломался, и поэтому они воспользовались спецбортом НЕРВ-Австралия. "Гольфстрим" домчал их вдвое быстрее.

— Так... И где они? Их разместили на поверхности?

— Никак нет, везут в Гео...

К Мисато подскочила девушка в повседневной униформе НЕРВ и что-то быстро произнесла на ухо.

— А, они уже здесь, — бодро произнесла Кацураги.

— Хм, — многозначительно нахмурился Козо.

"Хм" — это вообще чётко сказано. Я вот сейчас ровно того же мнения придерживался. Что ещё за дорогие гости из Австралии? Почему их везут сюда? Как на это реагировать?

Ёмче, чем "хм" тут, пожалуй, и не скажешь. Разве что "ммм" — это ещё более чётко описывает сложившуюся ситуацию...

Пользуясь тем, что Фуюцки отвлёкся, я начал позорно и трусливо пятиться. Нет уж, ещё хотя бы полчаса бессмысленного трёпа со взрослыми скучными дядьками и десяток рукопожатий, и у меня взорвётся мозг... Если прежде не отключится, отправив меня в глубокую спячку.

Однако далеко мне уйти не удалось. Почему? А потому что открылись одни из дверей в зале для приёмов, где мы сейчас находились, и почти тут же меня едва не сшиб с ног душераздирающий ультразвуковой вопль, а затем и промчавшаяся мимо меня Мисато.

И единственное, о чём я мог думать, глядя ей вслед и хлопая глазами от пережитого ужаса (куда там любым ангелам!) — как она умудряется перемещаться на каблуках с околозвуковой скоростью?

Из пункта А в пункт Б... То есть от дверей в направлении Кацураги раздался не менее душераздирающий вопль, после чего к майору рванула одна из вновь прибывших персон — светловолосая девушка, на вид немного младше командира.

На полпути они встретились, начали обниматься, при этом не переставая радостно визжать.

Я, честно говоря, был в полном охренении. Конечно, мне было прекрасно известно, что Мисато у нас личность до безобразия непосредственная и импульсивная, но чтобы так...

Спохватившись, закрыл рот и подобрал выпавшую челюсть. Огляделся по сторонам. Никто не заметил, что гроза инопланетных захватчиков стоит посреди зала с острым ртом и пускает слюни?

А, не, всё в порядке — весь зал тоже в ступоре.

— Вопиющее... дисциплина... непростительно... — раздался поблизости сиплый шёпот Фуюцки. — Минус двадцать пять... минус весь месячный оклад... Дежурить в поле... Нет, полная инвентаризация всего имущества отдела!..

Слегка придя в себя (и даже почти прогнав накатывающую девятибалльным штормом дрёму), я рассмотрел субъект командирских обнимашек повнимательнее.

Длинные светлые волосы, лет двадцати семи, весьма симпатичная европейка. Пожалуй, даже красивая. Вот Рицко у нас тоже — типичная европейка, но просто симпатичная, а тут — чуть ли не Мисс (вставить название страны). Чёрная форма с серебряной окантовкой — не Контора, но кто-то из иных специальных институтов.

— Да я тебя сто лет не видела! — вдохновенно вопила Кацураги.

— А я тебя — двести!

— А я тогда триста!

— Четыреста!

— Продано!!

— ДААА!

— Почему без кольца? Всё ещё не замужем7

— А ты?

— А я первая спросила!

— А яааа... Ну не замужем. А сама-то, а? Ты с этим своим... как его там?.. Кайдзю, нет?

— Кадзи. И пошёл он на хрен.

— ДААА!

— Господа, — придала себе немного серьёзности Мисато, обнимая за плечи подругу. — Позвольте представить вам капитана Йорк! Мою старую подругу и начальницу оперативного отдела ФАУСТ-Британия, которая прибыла к нам за помощью. Поприветствуем наших дорогих коллег!

Зал после некоторой паузы обалдело захлопал, но искренне — к появившейся коллеге из ещё одного Специального института ООН действительно отнеслись дружелюбно.

— Синдзи! Давай сюда!

С некоторой опаской подошёл к этой буйной парочке.

— Знакомься Синдзи — это Шерил, моя старая подруга. Мы с ней вместе служили в НЕРВ-Япония, а потом её повысили до командира оперотдела ФАУСТ-Британия. Шерил, это Синдзи — нам самый эффективный борец с инопланетной пакостью и просто душка.

— Мэм, — я наивозможно вежливо и галантно поклонился. — Рад познакомиться, мисс Йо...

— Ой, да ладно, — импульсивная сверх меры британка не дала договорить мне фразу. — Зови меня просто Шерил! А ты лапочка.

В мгновение ока я оказался заключён в крепкие объятия и прижат к груди. Реакция у этой Йорк определённо была неплохая — от подобных фокусов со стороны Мисато уже удавалось уворачиваться в двух случаях из трёх, а тут я даже и пикнуть не успел.

А теперь пикать в чужую грудь было уже несколько поздновато... Грудь, кстати, была размера третьего где-то. Ну, если доверять лицевым рецепторам, которые я раньше в таком деле не применял — как-то раньше я не задумывался о том, чтобы щупать что-то собственным лицом.

Заметка на будущее: если что-то и щупать лицом, то лишь исключительно мягкое.

— Я не лапочка, — пробурчал я, пытаясь выдавить из объятий... ну или хотя бы немного высвободить органы дыхания. — Я — л... л... тьфу! Я — лейтенант НЕРВ и пилот Евы-01. Поэтому дайте мне немного кислорода, иначе вскоре Евой управлять придётся кому-то другому.

Ура! Свобода! Не так я всё-таки представлял себе собственную смерть...

— Легко! — на японском Йорк говорила весьма уверенно, хотя и с заметным акцентом. — Кстати, об управлении. Мари! Мари?.. Кто-нибудь видел Мари?

Мари первым увидел я — она стояла аккурат позади Шерил. Ею оказалась симпатичная пепельная блондинка примерно моего возраста или немного старше, с огромными серыми глазами (пожалуй, даже глазищами), с волосами заплетёнными в короткую косу, переброшенную на грудь.

Впрочем, первое, что бросилось мне в глаза — это колоссальный набор эмоций, которые отражались на лице девушки. С одной стороны определённо какая-то радость, с другой стороны некоторое смущение, а с третьей... ммм... Как бы это попонятнее описать? Причина эмоций понятна — две начальницы оперативных отделов знатно отэпатировали всех находившихся в зале, словами эту эмоцию тоже несложно выразить — на ум сразу же приходит то-то вроде "тваюмать!..". Ну или нечто в этом роде.

А. Чёрт. Начал думать о какой-то левой ерунде и опять начало клонить в сон...

Кстати, что за Мари? Для обычного сотрудника НЕРВ или много специнститута она слишком уж молода, разве что...

Э, стоп. Неужели она...

Неужели она тоже Пилот?!

Йорк применила какое-то секретное британское колдунство, почти моментально переместившись за спину Мари и приобняв ту за плечи.

— Позвольте вам представить — Мари Илластриэс! Драйвер-прима субмарины Его Величества "Морриган", мидлшипман Королевского флота, сотрудник ФАУСТ-Британия, умница, отличница, спортсменка и просто красавица! Любит лыжи, котят и апельсины, не любит брокколи и рано вставать. Размер груди...

Моментально побагровевшая Мари наступила Йорк на ногу и единым духом выпалила:

— П-приятно, познакомиться!

Мари Илластриэс, Мари Илластриэс... Что-то знакомое... Что-то знакомое ещё с моего прежнего мира...

Ах да, как же я мог забыть!.. Да ведь это же...

...название британского авианосца времён Второй Мировой войны — "Илластриэс"!

— В общем, мы тут услышали, что в Японии готовят лучших Пилотов Евангелионов, а раз наша "Морри" в чём-то похожа на Еву, то не грех бы и поучиться у вас чему-нибудь полезному, — заявил Шерил. — Как это по-японски?.. А! Рассчитываем на вас, во!

— Д-да! — с видимым усилием выдавила Мари. — О-очень рассчитываем!

А эта Илластриэс симпатичная, даже очень. Ещё бы не смущалась так сильно и вообще здорово было бы... Или ей такое смущение только к лицу? Сложно разобраться — что Рей, что Аска, что Мисато (особенно Мисато!) меня такой эмоцией как смущение, радовали не часто. Не пойму, короче. Туго соображаю что-то — надо бы подумать об этом получше... Но после того как высплюсь... Ну, хотя бы немножечко.

— Хооо... — улыбка Кацураги приобрела многозначительно коварное выражение. — Кажется, будет интересно...

Глава 2.

Трёхмерная проекция Мари Илластриэс медленно крутилась в воздухе.

Я задумчиво посмотрел на неё, ещё более задумчиво погрыз ноготь на большом пальцем и совсем уже максимально задумчиво обошёл проекцию кругом.

— Мать твою, Макинами, — изрёк я. — Чёртова косметика — не узнал. Ну, хоть богатой будешь...

Неожиданно озарившая меня запоздалая мысль была воистину сногсшибательная: анличанка Мари Илластриэс — это же та самая Мари Макинами Илластриэс из еретичного Ребитлда Евангелиона!!! Ад, Израиль и прочие ближневосточные страны!

Или нет?

Я вгляделся в лицо девушки повнимательнее.

Нууу... Честно говоря не особо похожа. Во всяком случае в таком обрамлении. Что мы помним о Мари Макинами из Ребилда? Ну, кроме общей невнятность, невыразительность, малоинформативности и откровенно фансервисного назначения? Да в сущности ничего. Но мы точно помним, что выглядела она определённо иначе.

Я покрутил пальцем, изменяя проекцию. Вместо заплетённых в косу пепельно-светлых волос — прямые тёмно-русые волосы. Или этот цвет по науке зовётся каштановым?.. А, не важно. Добавим очки. Добавим синий ободок в волосы. Хм. Долой уставную форму!

Нет-нет, никакого фансервиса — просто заменим форму ФАУСТ на белую блузку и клетчатую юбку, как в Ребилде. Хотя с другой стороны, почему бы и не быть фан... Нет! Облико морале! Или всё-таки попробовать представить...

Нет, в общем-то похожа, конечно. Правда, любой подобный анализ — штука более чем сомнительная, учитывая, что я во-первых пытаюсь представить как бы выглядел в реальности рисованный персонаж, а потом ещё и сравниваю с другим реальным человеком.

Мда. Ситуация.

А если попробовать розовый плагсьют для более точного попадания в образ? Представляем стандартную экипировку Пилотов... Меняем чёрное на розовое... Розовее... Ещё розовее... Нет, это слишком приторный розовый. Во! Подходит.

Я окинул скептическим взглядом дело рук... точнее, мыслей своих.

Фигня какая-то, товарищи.

— Да с таким тюнингом кто угодно будет похож на Макинами, — грустно посетовал я, в подтверждении своих слов вызывая проекцию Аски. А, спустя мгновения, добавляя к ней ещё и проекцию Рей, Мисато, Габри, Майи и Акаги.

Мысленно переодел всех в розовые плагсьюты. Перекрасил и удлинил волосы. Экипировал ободками и очками.

На меня хмурыми немигающими взглядами смотрело семь Макинами, отличавшихся разве что ростом и формами, которые только и позволяли их хоть как-то различать после "тюнинга". Вот, допустим, самая... эээ... тощая — это определённо Аска. А самая фигуристая, надо полагать — Мисато. Или Рицко? Как же всё-таки недальновидно прожить тут полгода... и ни разу никого не обмерять портновским сантиметром. Вопиющее упущение. Ату меня! Комплементировать через колесование на чёртовом колесе оборзения!

Нервозность и азарт куда-то подевались.

А, собственно, что такого, если теперь появилась ещё и Мари? И если это даже та самая Мари из Ребилда. Что, очередная нестыковка с каноном? Так этих нестыковок на целое оригинальное произведение уже набралось. А что ещё делала Мари в Ребилде? Тоже пилотировала Ноль-вторую, героические десантировалась на крышу школы с парашютом с точностью плюс-минус Синдзи, дралась на арктической базе в четырёхногой Еве с тролейбусными рогами и кайфовала от запаха ЛСЛ.

На фоне всего прошедшего — со мной в эти месяцы — довольно бледненько. А так — сплошные плюсы, на самом деле. Как минимум резервный Пилот, а как максимум — Пилот основной. Делают же для кого-то Евы в Штатах и Франции? В Штатах так и вовсе она почти готова, к примеру... Продумали же как-то этот момент, чтобы не сложилось ситуации "и винтовки есть, да бойцов мало..."... Наверное. Учитывая общую подготовленность Земли в целом и специнститутов в частности — увы, ничего исключать нельзя.

А, ладно, зато в любом случае пополнение в гареме...

И вот на этой дурацкой мысли я наконец-то огляделся по сторонам, осмотрел повнимательнее стоящие передо мной проекции и понял, что вообще-то ни хрена не понимаю где я и что делаю.

Факт первый — я не помню как здесь оказался.

Факт второй — я не понимаю, как могу мысленно ваять и изменять проекции людей, которые вообще-то выглядят как настоящие живые люди, а не призрачные голографические фантомы.

Факт третий — наяву мне такая чушь, как мысли о гареме не приходили.

Вывод?

Я — пони.

Нет, это очевидная мысль, к тому же требующая серьёзного теоретического обоснования. А неочевидная мысль в том, что...

— Я сплю, — резюмировал я, плюхаясь в появившееся из окружавшей меня темноты кресло.

Кресло?..

Крэкс-пэкс-фэкс, мысленный щелчок хвостом... И подуть. Обязательно дунуть! Ибо как говаривал великий маг и волшебник Амаяк Арутюнович — если не дунуть, то чуда не случится!

Вуаля! Я сижу на троне, стоящем около пруда в тропическом саду, и меня обмахивает опахалом Фуюцки (это вам, господин полковник, за то, что не дали улизнуть мне с торжественного попоища!). О, работает. Осознанные сновидения, хе-хе. Как насчёт тарелки фиников и газировки? Хо, нет проблем... А, зараза, вкуса не чувствую. Печаль, беда... Хотя...

— Кому вообще нужны эти финики? — довольно потёр я руки, оглядывая стоящих передо мной девушек. — Да будет гарем!

Бах! Весь тюнинг под Мари (будет ли здесь уместен термин "марюнинг"?..) послетал, и знакомые мне лица представили в своих традиционных нарядах: Рицко — в лабораторном халате, Мисато — в своей знаменитой красной куртке и юбке, Рей — в школьной форме, Габриэлла — в строгом костюме, Майя — в повседневной форме НЕРВ, Аска — в чёрно-красном плагсьюте, Мари — в чёрно-серебристой форме ФАУСТ...

Э, я что рехнулся, что ли? Такого я и наяву насмотрюсь. А во сне пусть всё будет креативненько!

Мари получила тёмно-синий закрытый купальник, Габри оказалась облачена в наряд горничной, Акаги была помещена в старомодное изумрудное платье с кучей оборок и кринолинов.

Я одобрительно погладил голову — хорошая голова! Всё так же полна больных фантазий и шизофренических образов. Молоток просто, а не голова.

Дальше — ещё легче. Мисато — наряд секретарши, Майе — традиционное кимоно, Аске...

В последний момент поменял рыжей довольно предсказуемую готишную военную форму на наряд восточной танцовщицы. А то, что это за гарем без одалисок? Фу просто, а не гарем...

Довольно оглядел получившуюся инсталляцию. Красота-то какая-то... Лепота!

— Султан Синдзи Токийский повелевает! — пафосно воскликнул я, не вставая с кресла. — Услаждайте мой взор!

Раз — Рей устроилась под пальмой с книжкой в руках. Два — Рицко начала прогуливаться по парку, обмахиваясь веером. Три — Мисато и Габри словно выросли по обеим сторонам трона в ожидании приказаний...

— Во так-то, — наставительно произнёс я. — Идеальный гарем разнообразен, радует глаз, в отличие от реальной жизни не докучает и... эх!.. не существует.

— Синдзи, идиот! — внезапный выкрик заставил меня подавиться безвкусным фиником и ошалевшим взглядом найти Лэнгли.

Рыжая отчего-то не изволила исполнять положенный ей по роли танец живота, а стояла набычившись и мрачно оглядываясь по сторонам.

— Аска!.. — искренне возмутился я.

Да что же это делается-то! Даже тут от Её Лиходейства никакого спасения нет! Даже в чужой сон умудрилась свои привычки протащить!

— Аска, что ты делаешь? Перестань немедленно!

— Этот кретин, — торжественно указала на меня немка. — Не назначил любимую жену!

Мисато с самым серьёзным видом открыла папку и пробежала глазами какой-то документ.

— Да, этот так, — подтвердила она. — Место вакантно.

Рей вздохнула, отложила книгу и поднялась на ноги.

— Все думают о том же, что и я? — произнесла Аянами, доставая из-за спину нагинату с клинками на обеих сторонах.

Мари рыбкой прыгнула в пруд. Мисато приподняла и так не особо длинную юбку, доставая из кобуры на бедре тяжёлый УСП. Из-под кринолина Акаги выдвинулось гусеничное шасси, на правый глаз ей упал прицельный маркер, а из-за спины выдвинулся шестиствольный пулемёт и ракетная установка. Майя достала тяжёлый широкий кинжал, а её карие глаза стали почему-то голубыми с какими-то радужными прожилками.

Габриэлла с шумом передёрнула цевьё дробовика и сказала:

— В конце останется только одна.

— На счёт три, — объявила Аска, наряд восточной танцовщицы которой теперь дополнял сдвинутый на затылок горшечный шлем и заброшенный на плечо цвайхандер.

— Раз, — небрежно подбросила в руке гранату Кацураги.

Вода в пруду забурлила, из глубины вынырнула рубка подводной лодки, откинулся люк, откуда показалась Мари во всё том же закрытом купальнике, но с наброшенным на плечи камзолом и треуголкой на голове. В одной руке она держала абордажную саблю, в другой — пульт запуска противокорабельных ракет "гарпун".

— Два, — сказала Илластриэс.

— Мари! — в ужасе сказал воскликнул я, хватаясь за голову.

Из-за моего трона выскочила виденная в каком-то другом сне пепельноволосая красноглазая девушка в просторном серебристом одеянии, лицо которой выражало, мягко говоря, глубокое удивление пополам с полнейшим обалдеванием. И со словами:

— Пожалуйста, контролируйте себя.

вывернула из рук стоящего, словно истукан, Фуюцки опахало и заехала его черенком мне под рёбра.

Боль оказалась на удивление реальна. Да ещё как реальна! Мне же и правда заехали под рёбра, заставив вынырнуть из столь замечательного сна.

Ещё не до конца проснувшись, не полностью придя в себя и не открывая глаз, я откатился в сторону, метнув подушку в предполагаемое местонахождение неизвестного врага. Судя по короткому взвизгу и отрывистому немецкому ругательству — попал. Схватил лежавший под подушкой пистолет, но его у меня тут же выбили ударом ноги. Зато эту самую ногу удалось поймать и дёрнуть на себя. Очередной взвизг, и на меня валится что-то мягкое.

Собственно, когда мне в рот полезли густые рыжие волосы, я и так уже, в принципе, понял, что меня довольно некуртуазно разбудила некая Аска Лэнгли... Но для проверки я её всё-таки ущипнул.

Аска, которая в этот момент азартно пыталась меня задушить, повиснув у меня за спиной, вполне знакомо зарычала.

— Готовься к смерти, Икари!

Нет, ну я как бы завсегда... Как юный героический пионер, ага. Но с чего такое нерадостное пробуждение?

Тут я как раз вспомнил, что ОЧЕНЬ не люблю, когда меня нехорошо будят, и немного разозлился. Вылилось это в том, что я рывком поднялся на ноги, прямо вместе с повисшей на мне Лэнгли. Попытался её стряхнуть... Не получилось. Крепко сидит, зараза! Хороший захват, крепкий. А по-серьёзному бить назад локтём — некомильфо, мы же всё-таки как бы дурачимся...

Поэтому я укусил душащую меня руку. Результатом укуса стал очередной немецкий писк, с ярко выраженным американским акцентом.

— Да вы издеваетесь.

Несколько флегматичный голос Мисато подействовал на нас не хуже команды "замри!".

Кацураги, позёвывая и держа около щеки бутылочку с минералкой, стояла у входа в мою комнату, одетая в мятую пижаму и большие пушистые тапочки с помпонами.

— Щипания, укусы, неумелое удушение, компенсированное не менее бездарными попытками освободиться, — меланхолично перечислила майор. — А-фи-ген-ная подготовка. Элитное спецподразделение. Аска, позволь уточнить, что приведение другого лица в неживое состояние нужно производить немного не так... Показать?

— Не надо.

— Точно?

— Точно-точно.

— Ну, как знаете, — безмятежно зевнула Мисато. — А с чего такую шум-то? Да ещё и среди ночи...

Я покосился в сторону окна, через которое было видно, что на улице не то что ночью не пахнет — и рассвет был давненько. Учитывая ярко выраженный совизм Кацураги, "рано" для неё — это всё, что до полудня. А всё, что после полудня — это "утро".

— Я спал и никого не трогал, пока меня не разбудили пинком, — первым сообщил я. — Причины такого отношения к хорошему мне не знаю.

— Принято, — милостиво кивнула майор. — Что скажет обвиняемая?

— Чтооо?! — прорычал у меня над ухом. — Это я обвиняемая?! Да это его надо прилюдно казнить, а затем надругаться над трупом!

— О как, — прицокнула языком Кацураги. — Аргументируйте свою позицию, Пилот Лэнгли. Чем Пилот Икари заслужил подобное наказание?

Аска неожиданно промычала что-то невнятное в ответ.

— А? — приложила свободную руку к уху Кацураги. — Не слышу. Синди, ну-ка укуси её ещё раз...

— Мари! — неожиданно тоненько вякнула Лэнгли.

— Мари? — уточнила майор.

— Мари.

— Просто Мари?

— Не знаю, что это за Мари, но этот паразит звал её во сне!

— Так вооот оно что... — Кацураги начала на удивление мерзко хихикать. — Ревнуем?

— Нет!

— Да!

— Никогда!

— Никогда не говори никогда, гипотетическая фрау Икари.

Аска издала рёв раненого бизона (а, может, зубра), наконец-то слезла с моей спины и на максимальной скорости скрылась в направлении своей комнаты.

— Я достигла в деле подначивания Аски таких высот, что это даже скучно, — озабоченно произнесла Кацураги. — Всё равно что отобрать конфетку у ребёнка...

Майор широко улыбнулась.

— Кстати, я рассказывала, что в детстве была совершенно невыносимой и постоянно дралась с другими детьми?

— О, это совершенно излишне, — заметил я. — Ты прекрасно сохранилась, командир.

Мисато оценивающе оглядела меня с ног до головы и задумчиво произнесла:

— Как там говаривали классики? "Готовься к смерти, Икари"?