— Лучше ехать вместе, — сказал он. — Когда ты сможешь?
— Срочных дел нет, могу ехать хоть завтра.
— Кажется, я тоже могу. Только надо расписание составить, куда потом отправляться. Ведь я с той самой войны в этой области не бывал, нужно же посмотреть, как там всё изменилось. Судя по отчётам, там всё блестяще, но раз такие вещи творятся, значит, что-то не так...
В карете Асеро сказал Горному Ветру:
— Знаешь, ситуация с англичанами напрягает меня всё больше и больше, мы и так уже перешли опасную черту. Когда вернётся из своих инспекций Славный Поход, нужно будет ставить вопрос об ограничении срока их пребывания напрямую. Однако носящие льяуту в нынешнем составе его не поддержат, ты знаешь это... так что я вижу только один выход — нужно просто изменить состав носящих льяуту. Поставить вопрос о выгоне Жёлтого Листа, ввести туда Радугу и Золотого Подсолнуха. Может, ещё кого-то из тех, кто настроен против англичан. Жаль, с Рудным Штреком так вышло... но может ты посоветуешь кого-то вроде него.... Если у нас будет большинство голосов, тут и остальные будут вести себя иначе. Конечно есть ещё щекотливый момент, что Небесный Свод просит освободить его от желтого льяуту, и у меня нет иного выхода, кроме как вручить его Киноа. Но если среди носящих льяуту будут другие расклады, то Киноа неизбежно будет вести себя иначе, особенно если увидит проблемы с высоты Желтого Льяуту. Кроме того, я могу поставить перед ним определённые условия...
— На это не надейся. Он просто не понимает, что такое англичане. Поймёт, только если они покусятся на кого-то из его близких. Или на него самого.
— А ты думаешь, до этого может дойти?
— Киноа ? человек честный и продавать англичанам шахты или ещё что-то из наших мастерских никогда не согласится, мы сами в том убедились недавно. Англичане могут действовать тонко, то есть постараться Киноа обмануть, а могут грубо, то есть попробовать на него надавить. Если давление не удастся, то могут и попытаться его убрать, но опять же, как с Рудным Штреком, не своими руками. Увы, мне удалось выйти только на возможных исполнителей, а до заказчиков докопаться не много шансов.
— Горный Ветер, скажи мне честно, твой отец ведь ещё может вернуться к делам? Или он уже... всё, обречён снять с себя льяуту?
— Даже если вернётся, это не сильно поможет. Я говорил с отцом насчёт Киноа некоторое время назад. Киноа похож на Тупака Юпанки и может наделать тех же ошибок.
— Помню, Инти мне примерно то же самое говорил, но я не очень понял, что он имел в виду.
— А я понимаю. Ведь именно Тупак Юпанки во многом заложил основы той катастрофы, которая случилась во времена Атауальпы и Уаскара. Хотя понятно, что он меньше всего хотел этого... Так как по жизни он был очень добрым и мягкосердечным человеком, ему не нравилось, что люди, совершившие даже не сознательное преступление, а непреднамеренную ошибку, пусть и повлёкшую тяжёлые последствия, обречены на каторгу и ссылку. Тут извечный вопрос, по какому критерию надо судить проступок: по реальным последствиям, по возможным последствиям или по субъективным намерениям. Вот люди мягкосердечные порой склоняются к третьему варианту, особенно если сами намерения кажутся им чистыми. Помнишь, как Искристый Снег оправдывал Ветерка? Да и Киноа, хоть и не носил тогда льяуту, был во многом согласен с его доводами.
— Об этом я помню, конечно. Ну, в общем-то я и не собирался Киноа делать собственно наследником. Я хочу вручить ему Жёлтое Льяуту временно, пока другого достойного нет. Надеюсь, что я проживу долго и за это время успею подобрать кого-то получше.
— Но ведь в случае твоей внезапной смерти он всё равно станет правителем если не формально, то по факту. Впрочем, основная ошибка Тупака Юпанки не сводится к излишней доверчивости. Сейчас об этом не любят вспоминать, но он решил, чтобы после ошибки инка не оказывался в весьма жалком положении раздетым и разутым, то нужно дозволить сохранять за собой кое-какое имущество, которое даже в случае падения с должности отниматься не должно. В общем-то, из его времени это всё казалось вполне безобидным, а перспективы он видеть не умел. Он не понимал, что обладание личным имуществом частично выводит инков из-под контроля. А то, что это самое неотъемлемое имущество стало по факту переходить по наследству, потом давало потомкам инков некоторые преимущества, которых быть не должно. В общем-то, отсюда потом закономерно и появился Уаскар. К тем временам у некоторых потомков инков скопились уже внушительные сокровища. Манко понял это и запретил личные богатства. Только паёк, пусть расширенный, и всё. Впрочем, Манко не смог бы это сделать, не ошпарь нашу страну тогда конкиста.
— Ты думаешь, Киноа может сделать то же самое?
— Либо то же самое, либо ещё какую-нибудь мягкосердечную глупость. Тупак Юпанки, например, не хотел, чтобы следили за теми, кому он лично доверяет, он даже порой самолично запрещал слежку... и в результате пал жертвой заговора от тех, кого любил и кому доверял... сам себе яму вырыл, получается!
— Знаешь, Горный Ветер, ты будешь смеяться, но когда-то Горному Потоку говорили, что я слишком мягкосердечен и что потому мне власть доверять нельзя. Но вот только когда меня чуть не прирезали в постели, я очень изменился. Если бы с Киноа или кем-то из его близких такое случилось, думаю, что и он не остался бы прежним.
— Вопрос в другом: умеет ли он видеть перспективу?
— В хозяйстве умеет более-менее. А вот в делах международных ? увы. Впрочем, не сварят с ним каши англичане. Зачем им честный человек с такой властью? Но вот я думаю, что делать, если обновить состав носящих льяуту не удастся. Если Жёлтого Листа не решатся исключить, тогда... Тогда я вижу только один выход — однако он очень рискованный. Послушай, Горный Ветер. Я понимаю, что сейчас, когда твой человек там, делать резких движений лучше не надо... Но он же вернётся. Или станет ясно, что не вернётся. В будущем мне нужна власть выслать англичан из страны в любой момент, когда я сочту нужным, а с нынешним составом носящих льяуту у меня этой власти нет. В общем, если у меня не получится выгнать Жёлтого Листа, и расширить состав так, чтобы в такой ситуации меня поддержало большинство... Тогда я должен объявить, что между носящими льяуту возникли неразрешимые противоречия, и созвать инков. Пусть решают, кто достоин льяуту, а кто не достоин. Кстати, в этой ситуации если у Жёлтого Листа есть свой кандидат на алое льяуту, он будет вынужден его предъявить. Жухлить в тёмную он уже не сможет, думаю, ему придётся играть в открытую. Едва ли он сможет объяснить всем инкам, почему кто-то лучше меня.
Горный Ветер тяжело задумался. За окном кареты мелькали поля подсолнечника, с которых скоро уже надо будет собирать урожай. Так что последние дни цветы гордятся своей лепестковой короной, подобной солнцу, а дальше они потеряют её вместе с головой. Кто знает, может и они с Горным Ветром подобны этим подсолнечникам... И ещё Горный Ветер думал об отце... где он, жив ли ещё? Или предатель Цветущий Кактус сгубил и его, и остальных? Наконец Горный Ветер сказал:
— Тут надо ещё хорошо подумать и всё взвесить. Всё-таки, это очень рискованный шаг. Жёлтый Лист может повернуть дело так, что если ты не нашёл компромисс с остальными носящими льяуту, значит, ты негодный правитель и тебя надо заменить. По-моему, не стоит идти на такой риск, и тут слишком легко подыграть Жёлтому Листу, который желает лишить тебя льяуту и продвинуть своего кандидата. Так что сбросишь льяуту — обратно можешь не надеть. Боюсь что и мы с отцом... лишимся всего и отправимся в лучшем случае в ссылку, в худшем ? на тот свет. Между собой амаута порой шепчутся о нашей с отцом кровожадности. Конечно, льяуту мешает Жёлтому Листу оклеветать нас принародно, но он как глашатай и амаута и без льяуту многое может, а мы тут же теряем власть.
— А ты уверен, что это так? Кто этот самый кандидат? Твоя служба сколько времени роет и найти не может. Даже версий нет.
— Одна версия есть. Хотя она и кажется бредовой...
— Что же, даже бредовая версия лучше, чем никакой. Давай, рассказывай, что-всё-таки за кандидат у Жёлтого Листа?
— Мой человек уверен, что это Ветерок.
— Но ведь это... да быть такого не может!
— Мне и самому так поначалу показалось. Но посуди сам. В суде над Ветерком замешаны практически все нынешние носящие льяуту кроме Жёлтого Листа, который тогда даже кандидатом на льяуту не был. Да, я не голосовал, не мог ещё тогда, но своё мнение на этот счёт высказал, отец не голосовал, но при этом он и не просил о помиловании...
— Но ведь большинство проголосовало против смертной казни. А при его вине это не может быть оценено иначе как милость.
— Ну, он-то себя виноватым не считает. А для газетчика не проблема выставить черное белым, а белое чёрным. Жёлтый Лист может попробовать провернуть дело так, что Ветерок ни в чём не виноватый благородный герой, а мы его сгубить ни за что ни про что решили. Но как бы то ни было, Ветерок во всех этих планах замешан. — Помолчав чуть-чуть, Горный Ветер добавил, — Сказал бы "поживём-увидим", да только могу и не увидеть — или предотвращу, или убьют раньше. Если мне рот не затыкать, то выставить Ветерка во всём белом не получится.
— Слушай, это всё и в самом деле как-то сомнительно. Ведь он же простой каторжник, веса, власти и влияния у него никакого. Происхождение ему вряд ли поможет, а больше ничего у него и нет. Роль невинно замученного... она для правителя не самая лучшая. Кстати, почему ты думаешь, что Ветерок тут замешан?
— Помнишь историю со злополучным письмом, которое тогда уложило в постель моего отца? Так вот, Уайна Куйн его не писал...
— То есть как это ? не писал?!
— Да так, обыкновенно. При том, что все факты, изложенные в письме, соответствуют действительности, и рука у него в самом деле оказалась сломана. Писать ею он ещё не мог, хотя теперь может. Так вот, Ветерок или напрямую замешан в этом обмане, или как минимум его плотно пасут.
— Но зачем такой сложный обман?!
— Чтобы вывести из строя моего отца на подольше, а в идеале вообще угробить. Всё-таки он не мог мысленно порвать с Ветерком окончательно... Но вроде бы теперь смог.
— Ну, допустим, замешан, допустим, решил помочь угробить отца, но отсюда никак не следует, что именно он — кандидат на престол!!!
— Не следует, конечно, но... некоторые другие источники говорят в пользу этой версии. Пока не могу их открыть. Да и с другой стороны трудно найти человека крови Солнца, который бы настолько ненавидел инков, что пошёл был ради свержения их власти на всё.
— Нет, всё это маловероятно. Ну, то есть, конечно, он пошёл бы на всё, но ведь он ненавидит не только носящих льяуту, но и всех инков только за то, что те инки. И свою ненависть не стал бы скрывать, а значит, инки бы его не избрали. А Жёлтый Лист подлец, но не дурак, он не мог этого упустить из виду.
— Вот именно это тут и не сходится, — вздохнул Горный Ветер. — Хотя Ветерок мастер находить оправдания тому, что ему хочется оправдать. Я никогда не забуду того разговора с ним в Тумбесе, когда я понял, что он мне не брат на самом деле. Я встретил ему и рассказал о своих приключениях в Новой Англии, о том, как погибло родное племя Лани. О том, как жестоко обошлись с ней самой... А он стал искать какие-то оправдания для мерзавцев. Как будто у такого могут быть оправдания!
Асеро ответил:
— Если его претензии к нам, инкам, ещё можно понять, что у нас, видите ли, государство, а нужно, чтобы были отдельные айлью, независимые друг от друга, но чем ему соплеменники Лани не угодили?
— Якобы у них могли быть какие-то обычаи, которые могли смутить европейцев. Потому, мол, у них возникла мысль об их звероподобии. Вот если бы те охотнее соглашались перенять европейский образ жизни, то, может, их и не стали бы убивать, а сочли бы своими... Я никаких страшных обычаев у них не заметил. Людей они в жертву не приносят. Кому-то, может быть, не нравится их обычай курить трубки, но европейцы уж что-что, а это грехом не считают. Ну а так, собственно, язык и обычаи у европейцев заимствовать никто не обязан. Мы, инки, требовали от попадающих под нашу власть народов, от тех же каньяри, вполне определённых вещей — прекращения набегов, отмены рабовладения, запрета человеческих жертвоприношений... Ибо вред таких обычаев очевиден. Но требовать менять язык и обычаи просто по собственной прихоти... вот это и в самом деле тирания!
— Послушай, а как соплеменники Лани избегали перенаселения, если не прибегали к человеческим жертвоприношениям?
— Тут как раз самое интересное. Они считают своим долгом ограничивать рождаемость, предохраняясь или по лунному циклу, или шьют из специальные мешочки из кишок животных. Для охотников это не проблема, при их-то количестве дичи. Конечно, мы бы так не могли, всё-таки лам закалывать ради плотских утех невозможно. У нас если женщина хочет прекратить деторождения, она просто ограничивает супружескую жизнь, если не вовсе прекращает её... Однако не все мужья согласны на такое. Но они считают возможность ограничивать деторождение и возможность регулировать это очень важным для статуса женщин. Ну а в малочисленность потомства до белых людей они не видели ничего страшного. Ну, родит жена двух-трёх детей, из которых хотя бы один сын, и успокаивается на этом, считая свою задачу выполненной. Ну а если с сыном что-то случится, можно всё-таки попытаться родить ещё. В общем, это всё кажется очень удобным. Вот у меня Лань уже родила трёх детей, и я хотел бы её освободить от родов в дальнейшем, не прекращая супружеской жизни.
— Больше не хочешь становиться отцом?
— Не хочу Лань больше мучить. К тому же она мне для работы нужна, с её-то знанием языка. Но она вынуждена круглые сутки заниматься детьми.
Асеро вздохнул:
— Луна считала большим несчастьем, что не могла долго забеременеть. Но это потому, что у нас пять дочерей. Будь у нас пять сыновей, она бы к этому относилась иначе. Раньше после такого многие женщины даже супружескую жизнь прекращали. Сейчас-то, понятно, такое у здоровых женщин не поощряется, но всё-таки...
— В общем-то, в Тумбесе, где на аквафермах требуется немало женских рабочих рук, такие мешочки можно получить как часть пайка, но понятно, что кишок на все не хватит, а иные материалы неудобны, да и не все согласны надевать такое. Знаешь, ведь из ямса можно делать отвар, который предупреждает беременность.
— Отваров трав, которые вызывают выкидыши, не так уж мало, но ты знаешь, что это против закона...
— Да вот как раз ямс не вызывает. Если его выпьет уже беременная женщина, не она выкинет из-за этого. Я много совещался об этом с Мастером Ядов, он рассказал мне, что в Амазонии это обычный способ предотвращения беременности, плохо только, что если бросить или пропустить, то женщина беременеет почти гарантированно. Я насчёт этого много советовался с отцом. Он согласен, что для женщин, которые работают на безопасность, возможность предотвращения беременности будет не лишней. Но вот если начать выращивать ямс по всей стране с этой целью, там, где климат не подходящий можно в теплицах, то последствия могут быть непредсказуемы. Если мы начнём вместо пяти-шести детей заводить по два-три, то потом будет не хватать людей для армии да и вообще для хозяйства. Во-всяком случае, он просил обождать с этим, пока не уменьшится смертность от болезней. Может, мы не только оспу одолеть можем, я уверен. Ведь у лекарей столько интересных проектов...
