В этот момент, тройка купцов подошла вплотную к запирающему тропу валуну. Помахав привязанной к пике белой тряпицей и, дождавшись ответного сигнала, они отправились на переговоры с бандитами. Стрельба с обоих сторон прекратилась и все с нетерпением ожидали результатов "дипломатической миссии". Борис, грызя ноготь, продолжал сосредоточенно осматривать ущелье впереди. Он даже прошелся пару раз вдоль тропы с задранной головой, изучая скальную стену по левую руку. Переговорщики вскоре вернулись. На нетерпеливые вопросы окружающих, глава каравана лишь разочарованно развел руками.

— Мы им предложили триста реалов, чтобы они убрались из ущелья, — пояснил второй купец, но эти нахалы требуют десять тысяч.

— Это больше, чем вся прибыль, которую мы могли бы получить за свой товар в столице, — добавил третий, — да и у нас просто нет такого количества золота. Почти все деньги на закупку товара ушли.

Он огорченно махнул рукой и направился к своему фургону.

— Вот наглецы, — Константин восхищенно-неодобрительно покачал головой.

— Да, и причем оборзевшие, — Борис перестал грызть ноготь, — но позицию грамотно выбрали, хотя кое-что они не учли. Я знаю, как их оттуда выкурить.

— Ну и... — Николаев вопросительно посмотрел на друга. — Давай Борька, колись.

— Смотри, — Гальперин вытянул руку, — немного выше карниза, где они засели, видишь в стене вертикальная трещина.

— Ну вижу, и что?

— Смотри вдоль нее выше. Она там расширяется и образует как бы узкую воронку. Скалолазы их каминами называют. А вон еще метров сорок выше этот камин запирает огромная булыга. А на ней сверху каменная осыпь. Если эту пробку убрать, все эти камни разбойникам на голову и посыплются. Они их с этого карниза просто снесут.

— И как же ты ее уберешь? Эта каменюка не одну тонну весит.

— Я думаю, что все пять, — ухмыльнулся Борис. — Ты, наверное, забыл, что у меня с собой четыре динамитные шашки. В принципе, тут и одной хватит, но для верности можно две заложить.

— Туда еще добраться надо.

— Это тоже не проблема. Смотри, еще метров десять выше к камину подходит каменная полка, — Гальперин вытянул руку, указывая на стену. — А вот там она спускаться начинает, и к ней можно подобраться вон оттуда.

Просмотрев весь предполагаемый маршрут, Константин признал, что при определенной сноровке и капельке везения он вполне проходим.

— Слушай, а от взрыва нас с этой полки не снесет? — высказал последнее сомнение Костя.

— Не снесет, — уверенно покачал головой Борис. — Во-первых у меня запального шнура много, я успею вон за тем уступом спрятаться и закрепиться. Я посмотрел, там что-то вроде маленькой пещерки есть. Ну а во-вторых, ты внизу останешься. Ты же, итак, еле шкандыбаешь, по скалам лазить тебе сейчас совсем ни к чему. Я кого-нибудь из наших охранников возьму, Хосе, например. Он парень весьма шустрый. Я им в Малаге показывал скалолазную технику на стене Алказаба, так он меня перегнал и первый на башню вылез.

— Так ты что, еще и альпинизмом занимаешься?

— Нет, в горы я не хожу, — передернул плечами Борис. — тем более, что в Израиле горы для альпинизма недотягивают, а вот спортзал посещаю регулярно, раза три в неделю. Если, конечно, в море не иду. У нас в зале стена есть, специально оборудованная для скалолазов. Я попробовал и мне понравилось. А потом и на природе лазил. К северу от Хайфы обрывов над морем полно. Так что, эта стенка для меня — семечки. А для тебя другое задание есть, может быть и более опасное. Тебе, с остальными нашими людьми надо будет, когда я знак подам, приличный шум поднять, чтобы разбойники в мою сторону не смотрели.

Друзья вернулись к обозу. В центре его, между фургонами собрались все расстроенные купцы. Они оживленно обсуждали перспективы ночевки в горах, а также решали кто бы мог ночью проскользнуть мимо бандитов и отправиться в долину за подмогой. Когда Гальперин сказал им, что попытается согнать бандитов с их форпоста, на него посмотрели, как на сумасшедшего. Еще бы, три дюжины вооруженных людей с двумя кулевринами ничего сделать не смогли, а он в одиночку хочет справится с разбойниками. Тем не менее, два прочных конопляных каната, метров по двадцать каждый были выданы ему без разговоров. Ну хочет человек жизнью рисковать — его проблемы, расход небольшой, а вдруг у него получится.

Борис с Хосе сняли теплые, подбитые мехом кожаные куртки и остались в просторных шерстяных рубахах. К поясу Борис привязал небольшой молоток, а десяток железных, кованых арбалетных болтов, динамитные шашки, запальный шнур и зажигалку сложил в матерчатый кошель, который повесил себе на шею. Шею замотал шарфом, а на голову, для защиты от камней, одел позаимствованный у раненного кабальеро шлем-салад.

— Замерзнешь же ты так, — забеспокоился Костя.

— Ничего, надеюсь, не успею окоченеть, — ответил Борис, вешая на плечо бухту каната, — потом отогреюсь. Мне сейчас свобода движений важнее.

Фургон подогнали поближе к стене и двое скалолазов, пользуясь едва заметными зацепами начали быстро взбираться по ней. Через минуту они скрылись за скальным выступом. Константин, затаив дыхание, смотрел на стену. Вскоре Борис с Хосе появились вновь, уже десятком метров выше и стали подниматься вдоль малозаметной вертикальной трещины.

— Прямо как мухи по стене ползут, — прокомментировал возница, — человек так не может, если он не колдун, конечно.

— Никакого там колдовства нет, — вступился за друга Николаев, — это отсюда трещина тоненькой кажется, а на самом деле в нее рука спокойно входит. Вот они за края этой трещины и цепляются. Ну и, кроме того, они ловкие ребята — моряки. Привыкли по мачтам лазить.

— Ну разве что моряки, — согласился ямщик.

Тем временем скалолазы уже поднялись на высоту трехэтажного дома и добрались до упомянутой ранее наклонной каменной полки. Там они присели отдохнуть на пару минут, потом связавшись одной из веревок стали осторожно продвигаться по полке к своей цели.

Не прошло и десяти минут, как они достигли выступа, за которым начиналась та самая воронка. Борис махнул рукой, подавая условный знак. По этому знаку Константин с остальными охранниками, начали палить в сторону разбойников из аркебузов и даже сделали выстрел из кулеврины. Бандиты, естественно, стали стрелять в ответ. Клубы порохового дыма заволокли ущелье. Под этот шум Гальперин забил в трещины несколько болтов и, привязав к ним веревку, обогнул выступ и начал потихоньку спускаться по стенке камина. Разбойники, впрочем, как и большая часть каравана, его не видели и не имели понятия о его присутствии. Спустившись на каменную осыпь, Борис разгреб мелкие камни и пристроил две динамитные шашки между стенкой и валуном. Он воткнул запалы, размотал метра три пропитанного селитрой огнепроводного шнура и поджег его. Убедившись, что шнур не погаснет, Борис прыгнул и, держась за веревку, маятником перелетел за уступ. Упираясь ногами в стену, он стал быстро карабкаться по канату наверх. Хосе с карниза помогал ему, подтягивая веревку. По команде Константина стрелки прекратили создавать шумо-дымовую завесу и весь обоз оттянулся немного назад, за поворот тропы. Скалолазы успели укрыться в предусмотренной выемке, когда с секундным интервалом глухо бухнули оба заряда. В воздух взлетели осколки щебня. Огромный валун, выбитый со своего места, покачнулся, будто раздумывая и, набирая скорость, полетел вниз, сопровождаемый потоком более мелких камней. Разбойники, лишь сейчас увидевшие опасность, завопили и бросились врассыпную. Но лишь парочке из них удалось спрыгнуть с карниза, ломая ноги, когда многотонный груз камней обрушился на ватагу, перемалывая людей в кровавую кашу. Самый большой валун, набрав приличную скорость, от удара по карнизу подпрыгнул, упал на тропу и, прокатившись по ней с десяток метров, ухнул в ущелье. Зато более мелкие камни осыпи создали полутораметровую насыпь на карнизе и прилегающей к стене части тропы, похоронив под собой останки бандитов.

Когда камни перестали сыпаться, Борис с Хосе вылезли из своей пещерки и, убедившись, что дело сделано, отправились в обратный путь. В конце карниза они, перекинув канат через скальный выступ, просто съехали вниз по нему, не заморачиваясь со скалолазанием. Пока они переодевались и отогревались ликером, Константин отправился к караванщикам.

— Кончились разбойники, можно дорогу расчищать, — уверенно заявил он им.

Ему сначала не поверили, но посланные на разведку охранники подтвердили его слова. Вдоль всего каравана прокатилась волна суеты. Охранники, совместно с возчиками подважили оглоблями валун, перегораживающий тропу и скатили его в пропасть. Слегка расчистили тропу, лишь настолько, чтобы гуськом можно было провести телеги, и караван двинулся.

Как ни торопились, пытаясь наверстать упущенное время, в долину спустились уже в полной темноте. К счастью, до того, как совсем стемнело, им встретились заросли можжевельника, и охранники нарубили достаточно смолистых веток, чтобы освещать обозу путь факелами.

Время приближалось к полуночи, когда караван наконец достиг постоялого двора.

Здесь, несмотря на протесты некоторых кабальерос, друзьям, как победителям разбойников, выделили комнату с кроватью, на которой они устроились вдвоем. Охранникам все же пришлось спать на полу на сенниках.

Следующие несколько дней им пришлось отбиваться от маркитанток, которые усиленно пытались вознаградить их доступным им способом. Борис с Костей с благодарностью отказались от подобной награды, но кое-кто из охранников разговелся "на халяву".

Глава 2

(Толедо, 29 декабря 1488 г.)

— Эх, хорошо, — Константин с наслаждением вдохнул холодный зимний воздух, — почти как дома в Воронеже.

— Скажешь тоже, — скептически хмыкнул Борис. — Там в это время сугробы по пояс, а здесь одно недоразумение.

Он махнул рукой, указывая на мелкие пятна снега вдоль стен близлежащих домов, но тут же, поскользнувшись на обледенелом булыжнике мостовой, едва удержал равновесие, схватившись за плечо друга.

— Ну, год на год не приходится, — возразил Николаев, — бывают и малоснежные годы. Зато сырости этой промозглой нет.

Позавчерашним вечером, под холодным проливным дождем они въехали в город, когда стражники уже закрывали ворота. Сопровождавшие их охранники довели друзей к дому родственников Шимона уже в глубоких сумерках, когда уже зажгли субботние свечи. Весь следующий день они отсыпались после почти недельного путешествия верхом, а вечером, по окончанию субботы, хозяин позвал их в свой кабинет.

— Я бесконечно рад принимать в своем доме достопочтенных компаньонов моего кузена, — начал он. — Шимон просил обеспечить, чтобы вы ни в чем не нуждались. Однако, судя по его письму, я думаю, что в моем доме проживать вам будет небезопасно. Я все-таки казначей гильдии и мой дом посещает очень много разного народа. Поскольку вас может искать инквизиция, попадаться им всем на глаза не разумно. Я предлагаю устроить вас в доме у одного из наших мастеров. Не волнуйтесь, это не будет стоить вам ни одного мараведи.

— А мы не волнуемся, уважаемый Ицхак, — перебил его Гальперин, — мы вполне способны оплатить свое проживание. И ваше предложение нас вполне устраивает. Вот только, если есть такая возможность, мы бы хотели поселится у того мастера, который металл плавит и сталь оружейную выделывает. У нас для него будут заказы. Но сталь нам нужна будет особая, по нашим собственным рецептам.

— Хм, вы и сталь выделывать умеете? — удивился казначей, — Шимон мне писал только про зеркала, окна и эту занимательную игрушку — калейдоскоп.

— Мы много еще чего знаем, — вставил свое слово Константин.

— Ну в таком случае вам надо к Шломо бен Ашер, — после секундного раздумья сказал Ицхак. — Он, хоть и немногим старше вас, но сталь оружейную делает лучше многих стариков. И постоянно что-то крутит, меняет.

— Вот-вот то, что нам надо, — обрадовался Борис.

— Прекрасно, тем более, что живет он у самой городской стены, так что вас мало кто видеть будет. И дом у него не маленький, так что комнату вам выделить для него не проблема. Завтра с утра, пока все католики будут на воскресной мессе, мой сын отведет вас к нему. Я сейчас ему записку напишу.

И вот теперь друзья, в сопровождении Ариэля — двенадцатилетнего подростка, третьего сына Ицхака, шагали по пустынным улицам, направляясь к городским воротам Пуэрта дел Камброс, в районе которых находился нужный им дом. Добрались они довольно быстро, вот только мастера Шломо не оказалось ни дома, ни в прилегающей к нему кузнице. Как объяснил им кто-то из домочадцев, мастера с утра вызвали к плавильным горнам за городскими стенами. Поскольку Ариэль знал дорогу, друзья решили не дожидаться возвращения хозяина, а посмотреть своими глазами на металлургию пятнадцатого века.

Выйдя за городские ворота, они почти сразу увидели столбы дыма, поднимающиеся над батареей каталонских горнов, вытянувшихся на узкой полоске земли между городскими стенами и крутым берегом Рио Тахо, огибавшей город. Подойдя ближе, они заметили группу мужчин, что-то оживленно обсуждавших на берегу.

— Дон Шломо, — закричал мальчишка, едва они приблизились, — меня к вам отец с запиской послал...

Один из собеседников, широкоплечий и довольно высокий по нынешним меркам мужчина с густой копной черных волос, в которых кое-где пробивалась седина, прервав разговор, повернулся к вновь прибывшим с недовольной миной. Однако, едва он узнал подростка, как выражение его лица сменилось.

— А, это ты Ариэль, — улыбнулся он и протянул руку. — Ну давай свою записку. Чего там отец хочет? Опять какой-то срочный заказ?

Ариэль протянул ему пергаментный свиток. Мастер развернул его, быстро проглядел текст и, подняв глаза, оценивающе оглядел друзей.

— Хорошо, беги домой, — он свернул свиток и сунул его за пояс, скажи отцу, что я все сделаю.

Подросток убежал, а Шломо бен Ашер повернулся к друзьям.

— Хороший мальчик растет, — сказал он, провожая взглядом Ариэля. — Подождите немного, я сейчас закончу, и мы пойдем ко мне домой. Он опять повернулся к своим собеседникам — молодому человеку лет двадцати-двадцати двух на вид и двум мужчинам постарше. Парень стоял с виноватым видом, выслушивая нотации мастеров.

Пока Борис разглядывал людей, Николаев сосредоточил свое внимание на огромном, более двадцати метров в диаметре водяном колесе и приводимых им в действие многочисленных мехах. Механизм привода был явно сложнее, чем в их стекольном производстве. Впрочем, и мехов было не два, а добрая дюжина, растянувшихся на дистанции более чем в сотню метров.

Минут через пять-семь, раздав какие-то указания, мастер Шломо приглашающе махнул друзьям рукой и направился к воротам. Едва они вошли в город, как на колокольне неподалеку зазвонил колокол, возвещая окончание утренней мессы. Кузнец недовольно поморщился и ускорил шаг.

— Как оружие заказывать, так самое лучшее хотят, а сами такое устраивают, — проворчал он и, заметив недоуменное выражение на лице Бориса пояснил, — это в монастыре Сан Хуан де лос Рейос звонят. Его пару лет назад построили прямо в центре Худерии специально, чтобы показать, что их вера мол правильнее. Под этот монастырь две дюжины домов снесли и синагогу.