Командировка

20 марта, вторник, день

До Большой Черкизовской я добрался без особых проблем. По пути разжился водой и сигаретами, курева взял целый блок, кто знает, что там впереди ждет. Улица была забита автотранспортом, идущим на восток, на выезд. В обратную сторону движения практически не было. Внимание привлекли усиленные посты милиции, мужики были в касках, бронниках и с автоматами, кое-где стояли новомодные 'Тигры'. Все это моментально навеяло тоску. Было похоже на ввод военного положения, в чем меня убедили два БТРа, пролетевших на полной скорости в сторону центра, на броне сидели ВВшники в полном боевом. Под ложечкой засосало, вероятность воспользоваться авиабилетом, стремилась к нулю, учитывая скорость моего передвижения. Я достал телефон и снова набрал брата, номер не отвечал, что добавило мне нервов. Обшарив карманы, я наскреб тысяч семь, с таким капиталом можно было купить себе водки и веночек, но никак не рассчитывать на выезд за пределы МКАД. Оставалось еще две пластиковые карточки, но пойди — воспользуйся ими, не зная адресов банкоматов, да и денег там было, кот наплакал, тысяч пять. Я потоптался на обочине и двинул на восток, тем более во дворах слышались вопли и выстрелы, на которые служители порядка не обращали никакого внимания. Из-за заторов на улице, мне пришлось идти дворами. Вот тут-то мне и повезло. В одном из переулков, я приметил черный прадик с открытыми дверями. Вокруг никого не было, не считая валяющегося, чуть в стороне, тела с раздробленной головой. Правда, в салоне джипа кто-то шевелился. Я приготовил к бою свои томагавки и потихоньку стал подходить к машине. На переднем сиденье, пристегнутый ремнем безопасности, шевелился оживший труп какого то новорусса. Как я это понял? Да по массивной золотой печатке на безымянке левой руки и здоровенной золотой цепуре на спортивной шее, да еще, по какому-то блатному стволу, явно помповому гладкостволу, валяющемуся у зомби в ногах. Ружьишко мне было бы не лишним, исходя из этих соображений, я помахал топориками, оглядывая двор. Окна, на первый взгляд, были безжизненны, но кто их москвичей знает. Приготовившись к бою, держа томагавки в подрагивающих руках, я двинулся к внедорожнику. Ружьишко, в ногах у живого трупа, лежало знатное, даже на первый взгляд. Благородные обводы, все для хозяина, плюс тактические примочки, одно слово-дорогой импорт. Мужика, видимо, укусили за руку. Откинулся он не сразу. Завалил зомбика, сел, приготовился к дороге, и отъехал. Успокоил я его ударом в висок справа, пока он скалил зубы и пытался дотянуться до моей левой руки, которой я его поддразнивал. Ружьишко оказалось, на мой взгляд, неплохим — бенелли нова, цену не знаю, уж извините. Обшарив карманы недавно упокоенного, обнаружил пачку патронов 12x76 с зарядом дроби 0000, и патронов 20 пулевых, того же калибра, находящихся в патронташе, перекинутом через плечо мертвеца. Так что, на данный момент, я был вооружен до зубов. Боекомплект, на практике, показал заряд 4+1. Ко всему прочему, на ружьишке висел тактический фонарь, мушка и целик были окрашены фосфорной краской. Вдруг, из глубины салона послышалось поскуливание. Меня мгновенно прошиб холодный пот, и я отскочил от машины, вскидывая помповик. За наглухо тонированными стеклами ничего невозможно было разглядеть. Но, пока я обыскивал упокоенного, ничего настораживающего не заметил.

— Эй, вылазь, — Несмело крикнул я, наставив ствол на заднюю дверь джипа, — Выходи, говорю. Хуже будет.

Но на мои вопли никто не обращал внимания. Вообще-то, я хотел использовать машину в своих целях, да и обыскать ее полностью, было не лишним делом. Потоптавшись на месте, минут пять, и, не дождавшись никакой реакции, я сам двинулся к машине. Осторожно, готовый отпрыгнуть в любой момент, я рывком распахнул дверь. На заднем сидении машины никого не было. Я глубоко вздохнул и, стерев рукавом выступившую испарину, двинулся к двери багажного отделения. Левой рукой распахнул багажник, сразу сунув в образовавшуюся щель ствол ружья, который уперся в какой-то оранжевый пластиковый ящик. В ящике что-то шевельнулось. Я пригляделся и обалдел. Из пластмассовой тюряжки на меня жалобно смотрели широко распахнутые глаза какой-то мелкой псины. Я облегченно вздохнул, потом аккуратно поддел ящик за ручку топором, мало ли, что с псом при таком-то хозяине. Но щенок был явно живой, на неадекватное перемещение своего временного жилища он разразился отчаянным лаем. Я — не изверг, и решил выпустить собаку из плена. Зачем животине подыхать с голоду? Потуже, на всякий случай, натянув краги, я отщелкнул замки на дверке этой конуры. Из коробки осторожно выбрался рыжий ушастый кобелек. Осторожно, издалека, обнюхав меня, он уселся на задницу, этак независимо почесал себя за ухом и пренебрежительно фыркнул в мою сторону, — Мол, че уставился, есть пожрать?

На столь хамское, на мой взгляд, отношение к своему спасителю-освободителю, я разразился несколько нецензурной тирадой на тему благодарности и последующей полной свободы действий. Во время моего монолога, пес наклонял голову то в одну, то в другую сторону.

— Да ты издеваешься, что ли? — Я топнул ногой и, состроив зверскую рожу, рявкнул, — Пшел отсюда! Свободен!

Пес боязливо отпрыгнул от меня и, обиженно окинув меня взглядом, потрусил к подъезу, безнадежно опустив голову.

Ну что делать? Тут самому бы выжить. А пес, хоть и прикольный,... куда я с ним? Так, может, хоть с голодухи не помрет. Вон, сколько собак на улице живет и ничего. Не попру же я его с собой через пол страны? С такими мыслями я, чертыхнувшись и сплюнув на себя от злости, стал внимательно осматривать салон джипа. От столь важных занятий меня оторвал испуганный собачий визг, от чего я, стукнувшись от неожиданности головой о верхний край дверного проема, ломанулся из салона, разворачиваясь и вскидывая дробовик. От подъезда ко мне на всех парах несся недавний рыжий знакомец, на ходу разражаясь испуганным лаем. А вот за ним, неловко припадая на заднюю лапу, ковыляла огромная зверюга — первостатейный ротвейлер, размером с теленка. Вот только передвигался он как-то странно, беззвучно, упорно, медленно, неотвратимо, странно, одним словом. Рыжий кобель, лихо заложив разворот, заскочил за меня и, выставив из-за моей ноги лишь черный пятак, глухо, но все же как-то даже грозно, заворчал на преследователя. В это время за надвигавшейся тушей ротвейлера, появился такой же мутный доберман. Только этого мне не хватало.

— А ну, фу! — Крикнул я недобро настроенным псам, — Брысь, я сказал! — И, для большего веса, лязгнул затвором, из окна выбрасывателя, кувыркаясь, выскочил патрон. Я растерянно проследил за его полетом, а затем перевел взгляд на приближающихся собак. Вовремя. До них было уже метров семь-восемь. Только их застывшие глазки, вдруг, напомнили мне мертвячек из гостиницы. Не думая, на автомате, я выстрелил в ближайшую цель, навскидку. Естественно, в голову зомбаке я не попал. Заряд разворотил грудь ротвейлера, сбив того с мерного шага. Второй выстрел вышел удачнее. Башка зверя лопнула, как арбуз. Гибель сотоварища нисколько не смутила мертвого добера. Он продолжал неторопливо двигаться к цели, то есть к нам. С пяти-то метров была видна жуткая рана на его шее. Я трясущимися руками передернул затвор. За мной заливался истерическим лаем 'рыжий'. Я, медленно отступая, прицелился в наступающего монстра и дважды выстрелил в цель. Пули легли хорошо. Одна оторвала кусок шеи, а вторая снесла часть головы, вместе с правым ухом..... Вот только, как ни странно, ни позвоночник, ни мозг твари не пострадали. Зомбер только присел на задницу, повертел головой и, хоть и неуверенно, стал подниматься. Эти мгновения я использовал для того, чтобы зарядить 'помпу'. Успел закинуть трясущимися руками лишь два патрона. За моей спиной лай 'рыжего' перешел в сплошной вой, — Типа, начальник, что творишь? Стреляй, давай, охотник херов! Двух патронов мне, вернее зомбаке, хватило. С трех шагов промахнуться сложно. Мой боевой лохматый корешь, видимо, почуяв, что жопа благополучно пролетела мимо нас, с конкретно победным, басовитым ревом, несколько несообразным для его мелкой тушки, ломанулся в атаку на мертвых тварей. Но, все— таки, приближаться к ним не рискнул, видимо исходящая от них вонь разложения с примесью ацетона, пугала его. 'Рыжий' только весьма комично скакал в отдалении, грозно припадая на передние лапы и оглашая окрестности лаем. Я подозвал помощника и внимательно оглядел его со всех сторон, осторожно удерживая за шкирку левой рукой, защищенной крагой. Зверек стоически перенес процедуру осмотра, презрительно фыркнув в мою сторону, но, все же, виляя хвостом. Никаких повреждений на 'друге человека' я не обнаружил.

— Ну что, Котовский, пошли, посмотрим машину твоего бывшего хозяина, — В ответ он утвердительно тявкнул.

В машине ничего путного не оказалось, за исключением ноутбука, четырех кредитных карточек и Н-ной суммы в валюте 'строителей демократии', причем достаточно приличной, сложенных в одной спортивной сумке. Машина, ни в какую, не хотела заводиться, видимо, где-то стояла секретка, но, поскольку я не профессиональный взломщик, все мои попытки завести двигатель не увенчались успехом. Можно было бы проверить квартиру 'усопшего', ключи я обнаружил в кармане его куртки, вот только адрес регистрации, указанный в документах, никак не совпадал с адресом нашего местонахождения. Не пойдешь же ковыряться ключами во всех замках, всех дверей, всех квартир во всех подъездах во всех домах двора. Уф-ф. Так ведь 'соседи' неправильно поймут, а еще хуже, хозяева-жильцы. Да и мертвецов здесь могла быть целая толпа. Я перекинул обе сумки, свою и 'трофейную' через плечи, крест-накрест. Бенельку с патронташем взвалил на шею, а пса устроил в одной из сумок, только голова торчала из-за моего плеча. О, эврика! Возле одного из подъездов валялся, так называемый, 'горный' велосипед. Сколько лет, сколько зим. Интересно, за прошедшие пятнадцать лет, я не разучился ездить на велике? Как сказать? Поехать то, я поехал, но сразу подумал, что надо искать более привычный транспорт. А то, таким макаром, я далеко не уеду, а если и уеду, то буду, потом, как Илья Муромец, лет этак несколько, валяться на печи, разглядывая приобретенные мускулы на ногах. Кхе! Вот тебе раз, проехал то всего метров триста, и на тебе, дорогу перегораживал старенький ЛАЗ. В мозгу, вдруг, промелькнули воспоминания о школьных годах. Там же, вроде бы, стоит движок ЗИЛовский, а заводится он с кнопки.... Я соскочил с велосипеда и пошел к автобусу. Обошел его вокруг. Видимых повреждений не было. Дверь в салон была приоткрыта, наверное, водителю стало плохо, он остановил автобус, где придется и вышел. Последняя мысль мне не особо понравилась. Вдруг, оживший водила бродит, где то рядом. Я сжал ружье вспотевшими руками и закрутил головой по сторонам. Вроде бы, никого. Я, поочередно, закинул сумки в водительскую дверь, не обращая внимания на протестующее тявканье мохнатого сотоварища, затем забрался в салон сам и заблокировал двери. На наше счастье, это была туристическая версия, пассажирские двери были цельными, а не многосекционными, что давало возможность прочно отгородиться от окружающего мира. Как только я закончил с блокировкой дверей, я внимательно осмотрел салон, заглядывая во все темные уголки и под сиденья. Никакой опасности, следов борьбы, крови или еще чего необычного я не обнаружил. После этого, я проверил все люки, форточки и задернул все шторы на окнах. Наконец, я занялся запуском двигателя. С первого раза, не удалось. Наверное, где-то стоит прерыватель. Спустя некоторое время, я нашел 'хитрый' тумблер под панелью, щелкнул им и нажал на кнопку запуска. Стартер закрутил, движок схватился, но заглох. Внезапно, заворчал Котовский. Сначала, он просто недовольно рыкнул, а затем, злобно зарычал, оскалившись и прижав уши. Глядя на него, я посмотрел по сторонам, вдруг, что-то промелькнуло в левом зеркале. Что за день? Я нажал на кнопку еще раз. Движок опять схватил, но снова начал 'тухнуть' в бессильной злобе, я нажал на газ, двигатель чихнул, а потом, взревев на мгновение, стал работать более-менее ровно. Я врубил вторую и нажал на газ, осторожно отпуская сцепление. Многотонная махина неуверенно вздрогнула и начала движение. Под автобусом что-то хрустнуло, и его остов вздрогнул, как будто переехали лежачего полицейского. Видимо, мертвяк решил поохотиться, спрятавшись под автобусом. Слава богу, нам повезло. Пора было уносить ноги. Я отогнал автобус через дворы к Сиреневому бульвару. На Щелковском шоссе ловить было нечего, попробуй вклиниться в еле двигающуюся колонну транспорта. Время джентльменов давно прошло, остались только жизнь, кошелек и тому подобные 'мелочи', которые диктуют поведение и стаи и каждой личности в отдельности. Первым делом, я набрал номер брата. На этот раз, он взял трубку сразу, будто специально ждал звонка.

— Привет! Что у тебя? — Его голос был здорово взволнован, — Ты прав был. У нас тут такое началось. Сосед, дядя Миша, ну слесарь, жену свою задрал, а потом они вдвоем часа два по двору шатались, пока их менты не расстреляли. Причем их долбали минут десять, пока им головы не прострелили.

— Подожди, не тарахти, — Я постарался взять быка за рога, — Ты лучше скажи, наших всех вывез.

-Да всех, всех. — Он приглушенно матернулся, — Все у нас в поряде. Не волнуйся. Сидим на участке и в ус не дуем. С Васькой вон горючкой запаслись. А когда из города выезжали, магазины продуктовые хорошо проредили. В МЕТРО то делать нехрен, там полгорода собралось. Говорят, там даже мертвяк кого-то погрыз, обернулся, скотина укушенная, в подсобке и давай барогозить. Там паника, давка и все такое. У тебя-то как?

— Да нормально, — Я перекинул ствол на колени, — Вон, стволом разжился. Сейчас тоже за продуктами ломанусь, кстати, ты хорошую идею подал. Правда, я город нихрена не знаю.

— А ты в инете посмотри, — Отозвался брат, — А ствол, дело хорошее. Васька вон, тоже, со своей вертикалкой не расстается. Я же, с дядькой, битами отмахиваемся. В спорттоварах прикупили.

— Вы, там, лишний раз никуда не суйтесь, — Попытался образумить я, — Сейчас всякая гопота повылазит наружу. Не дай бог, власть не удержит народ в узде.

— Уже.

— Что уже? — У меня по спине пробежала холодная капля пота.

— Да повылазили уже уроды всякие, — Брательник устало вздохнул, — Мы вовремя слиняли, в городе перестрелки уже идут.

— Блин, а тут, пока, ничего такого не слыхать, — Как по заказу, где-то недалеко простучала автоматная очередь, в ответ на которую, а может и в поддержку, хлопнуло три одиночных выстрела.— Вообще-то, хрен поймешь, то ли мертвяков долбят, то ли между собой воюют.

— Ты, поаккуратней! — В голосе завибрировали нервозные ноты, — Как добираться надумал?

— Да мы на автобусе махнем, — Ляпнул я.

— Мы? На автобусе?

— Да тут, с лохматым, автобус прихватизировали. Лохматый — это собака, недавно подобрал.

— Собака, — Брат рассмеялся, — Лучше б, ты бабу подобрал.

— Баб не попадалось, — Флегматично ответил я.

Брательник, в ответ, заржал, — Давай, дуй до дома, до хаты, а то мать на нервах вся.