Возвращаясь с летного поля, Знайка и Пилюлькин встретили у дома толпу коротышек. "Идут! Идут! — донеслось до них. — Солнечный город идет!" В толпе послышались неприятные смешки. Знайка покраснел и, поправив очки, подошел к толпе.

— Братцы! — начал он.

— Какие мы тебе братцы! — недовольно ответила толпа.

— Братцы, — повторил Знайка. — Ну нельзя же так распускаться из-за глупостей какого-то дурачка".

В толпе опять послышались смешки. "Дурачка! Дурачка! — хихикали малышки. — Сам ты дурачок". Знайка покраснел еще больше.

— Это уж слишком, — сказал он. — Как маленькие, честное слово. В городе столько дел: надо строить плотину на Огурцовой реке, третья ракета на луну стоит недостроенная, забор не покрашен, вообще дел невпроворот, а вы толпитесь здесь и дразнитесь вместо того, чтобы заняться делом. Стыдно, братцы.

— А ты нас не стыди, — послышалось из толпы. — Мы, небось, всем про Солнечный город не врали. И нечего тут нами командовать. Небось, накомандовался.

— Небоська, ты не прав, — ответил Знайка. — Ты бы хоть подошел. Думаешь, я не знаю, что это ты сказал?

— Небось, подойду, — проворчал Небоська и действительно вышел из толпы. — Мне, небось, бояться нечего. Чего врунов бояться? И мост твой с ракетой нам, небось, не нужны. И забор, небось, неокрашенный постоит. Небось, не беда. Небось, лучше жить с неокрашенным забором, чем врунов слушаться.

— Правильно! Правильно! — закричали из толпы. — Так их, Небоська!

— А вот и неправильно! — сказал Пилюлькин, хватая Небоську за локоть. — Братцы! Вы что, не видите, что у него солнечный удар? Я вам сколько раз говорил, чтобы вы без шапки на улицу не выходили?! Видите, что от этого бывает? А вы его еще слушаете! Мне его теперь лечить придется. И вы тут не стойте, пока тоже солнечный удар не получили. Лучше делом займитесь — это гораздо полезнее для здоровья.

С этими словами Пилюлькин потащил Небоську в дом, а Знайка пошел за ними.

Коротышки начали расходиться. "Ну вот, всегда так, — сказал Ворчун, — как коротышка дело говорить начал, так его сразу лечить".

Однако не успели они разойтись, как Небоська выбежал из дома и стал кричать, размахивая руками: "Небось, испугались! Небось, не на того напали! Небось, думали, что меня компрессом застращать можно! Пилюлькин-дурюлькин! Градусник с ножками!"

"Ура! — закричали коротышки. — Молодец! Да здравствует Небоська!"

Цветик забрался на крыльцо и прочитал стихи:

"Нам с ним не страшен дикий зверь,

Он не боится риска.

И не Небоська он теперь:

Для нас он НЕБОИСЬКА".

"Ура! — закричали коротышки. — Да здравствует Цветик! Да здравствует Небоиська!" Цветика и Небоиську подхватили на руки и стали качать.

— Ты уверен, Знайка, что нам надо было его выпустить? — спросил Пилюлькин, глядя на это в окно. — Немного полечить его, мне кажется, следовало.

— Перестань, Пилюлькин, — ответил Знайка. — Пусть побесятся. Коротышки и так сердятся на нас, что мы их обманули. Пускай поносятся со своим Небоиськой. Потом все равно поймут, что были не правы. Еще извиняться станут.

— Ну, ну, — недоверчиво проворчал Пилюлькин. — А если не станут?

— Ты же сам просил, чтобы я придумал, как навести порядок так, чтобы все остались довольны. Вот я и придумал. Через недельку они увидят, что от Небоиськи никакого толку нет. Сами порядка запросят.

— Знаешь, я вообще-то не имел в виду, что надо безобразничать и обзываться.

— Ах, вот оно что! Так бы сразу и сказал, что ты на "градусник с ножками" обиделся. А что сделаешь? Надо было тогда самому что-нибудь выдумывать. Или вовремя сдать аппарат Винтика и Шпунтика в металлолом. А теперь уж придется терпеть.

Вечером Знайка, довольный своей идеей, как обычно, отправился пить чай к Кнопочке. Каково же было его удивление, когда в ее домике он застал Небоиську, сидящего на его месте и пьющего чай из его сервизной чашки.

— Я подумала и решила, — сказала Кнопочка опешившему Знайке, — я не могу больше продолжать пить чай с вруном. Наконец, после долгих поисков, я нашла коротышку своей мечты. Самого смелого коротышку в Цветочном городе, не побоявшегося сказать правду, когда все врали. Это Небоиська.

— Кнопочка! — прошептал Знайка. — Ты же сама-

— Извини, Знайка, — сказал Небоиська, отхлебывая большой глоток из знайкиной чашки, — сердцу, небось, не прикажешь. Не повезло тебе.

Знайка ничего не сказал. Он выбежал из кнопочкиного домика и сломя голову побежал к Пилюлькину. Он сорвал одеяло с уже засыпавшего доктора и закричал:

— Вставай, Пилюлькин! Небоська, то есть Небоиська, сбесился — на коротышек кидается. Его немедленно надо в больницу!

Пилюлькин нащупал в темноте очки, одел их и сказал:

— Знайка, мне кажется, это тебя надо в больницу, потому что это ты на коротышек кидаешься, спать не даешь. Тебя не поймешь: то Небоиську не тронь, то в больницу его забери. Да если я теперь заберу его в больницу, меня же все на смех поднимут, а то и побьют.

Сказав это, доктор снова снял очки, натянул на себя одеяло и уснул, отвернувшись лицом к стене.

"Градусник с ножками", — со злостью подумал Знайка.

Глава пятая

Синий город

— Понимаешь, Пестренький, самолет не может летать среди елок. Ну, это же так просто. Если иголка попадет в двигатель, то двигатель сломается.

Пачкуля Пестренький и Незнайка шли по дороге из леса. Разбитый самолет лежал под елкой неподалеку.

— А я не удивляюсь, — отвечал Пачкуля Пестренький. — Это ничего удивительного, что самолет разбился. Удивительно, что я еще жив, полетав с таким пилотом.

— А ты к пилоту не придирайся, — кипятился Незнайка. — Я целую неделю учился на самолете летать, между прочим. И не дразнись, а то как дам кулаком!

От разговора их отвлек коротышка, проезжавший мимо на автомобиле.

— Эй! — окликнул он путешественников. — Вы кто такие?

— Мы прилетели на самолете, — ответил Незнайка.

— Это ничего, — сказал коротышка, — у нас можно летать на самолете.

— Конечно, — сказал Пачкуля Пестренький, — что же еще на самолете делать?

— Верно, — согласился коротышка. — Я об этом не подумал.

— А разбивать самолеты об елки у вас можно? — ехидно спросил Пестренький.

— Можно! — радостно ответил коротышка. — В Синем городе можно все.

— В Синем городе? — разочарованно переспросил Незнайка. — А Солнечный город отсюда далеко?

— Солнечный город? Красивое название. Я про такой не слышал. А что это за город?

— Это самый лучший город на свете, — ответил Незнайка. — Нам обязательно нужно его найти.

— Так Синий город теперь и есть лучший на свете. Вы расскажите поподробнее, чего вам нужно.

— Нет, — задумчиво сказал Незнайка, — Синий город нам, наверное, не подходит.

— Да вы садитесь в машину, — коротышка открыл дверцу. — Я вас приглашаю в наш город, а там увидите.

"Верно, — подумал Незнайка, — дело же не в названии". И сказал:

— Поехали, Пачкуля, нам все равно надо где-то переночевать. А город, может быть, действительно подходящий.

— Подходящий? Не удивлюсь, — проворчал Пачкуля Пестренький, садясь в машину. — Конечно, ты найдешь город, который тебе подходит. Удивительно будет, если ты найдешь тот город, какой надо.

Пока машина ехала по дороге к городу, коротышка рассказывал:

— Меня зовут Кембрик. Я избранник в Синем городе. У нас избранники это такие специальные коротышки, которых каждый день показывают по телевизору и которые делают жизнь в нашем городе еще лучше. Раньше было по-другому. Раньше нашим городом правил негодяй Железкин. Это был очень плохой коротышка, который всех заставлял жить не так, как они хотели. Но потом нами стал править другой коротышка. Это замечательный коротышка Деревяшкин. Раньше он был другом Железкина, но всегда его не любил. И теперь он стал делать все не так как Железкин, за это мы его очень любим.

— Не повезло, значит, Железкину, раз у него такие друзья, — сказал Незнайка.

— Так ему и надо. Он же плохой.

— А зачем же Деревяшкин с ним тогда дружил?

— Деревяшкин, он такой замечательный, он хотел, чтобы всем коротышкам в нашем городе жилось хорошо и всегда делал Железкину пакости исподтишка.

— А если при Железкине всем так плохо жилось, почему же его терпели?

— Все коротышки очень не любили Железкина, но не знали об этом. Это только потом Деревяшкин нам все объяснил, и мы поняли, как плохо нам раньше жилось.

— А что же хорошего сделал коротышкам Деревяшкин?

— Очень много. Прежде всего, он отменил все правила и законы, которые были при Железкине. Поначалу было тяжело, особенно когда отменили закон всемирного тяготения и правила дорожного движения. Некоторые коротышки не знали, как вести себя в условиях невесомости, и поразбивали себе носы, да и машины стали сталкиваться чаще. А некоторые принципиально соблюдали старые правила и ходили по земле, причем по правой стороне улицы. Это, конечно, плохо, но в нашем городе можно все, даже соблюдать правила движения, как при Железкине. И за это мы тоже очень благодарны замечательному коротышке Деревяшкину. А хорошие коротышки, которые за Деревяшкина, летали только по левой стороне улицы и плевали на тех, кто ходил по правой. Этих коротышек так и назвали: левыми, а остальных называли правыми. А потом Деревяшкин собрал избранников и разрешил им говорить все, что они думают, и даже больше. Избранниками стали только такие коротышки, которые могли говорить больше, чем думать. Это очень редкие коротышки, их специально долго выбирали. Поэтому они и называются избранниками.

— Кембрик, а почему ты не летаешь? — спросил Незнайка. — Разве ты правый?

— Нет, — ответил Кембрик, — закон всемирного тяготения, как оказалось, был еще до Железкина, и действовал не только у нас, но и в соседних городах, так что его отменили по ошибке. Когда левые это поняли, они сразу попадали. Некоторые довольно сильно расшиблись, — Кембрик с болезненной гримасой потер затылок. — Зато ездим мы все равно по левой стороне, не как при Железкине. Правда, с правыми часто сталкиваемся, но это ничего. Скоро правых не станет совсем, и тогда все будут ездить по левой стороне, любить Деревяшкина и жить счастливо.

Кембрик остановил машину у большого синего дома в центре города.

— Приехали, — сказал он. — В этом доме живут избранники.

— Красивый дом, — сказал Незнайка. — А что, у вас все коротышки живут в таких домах?

— Нет, — ответил Кембрик, — но избранники должны жить лучше других, ведь они стараются сделать хорошей жизнь всех коротышек, а для этого нужно знать, как жить хорошо.

В холле дома к путешественникам подошел коротышка в очках и с толстой папкой под мышкой. Кембрик поздоровался с ним и сказал:

— Это мой сосед левый избранник Бейсик. Бейсик, это путешественники. Они прилетели на самолете, чтобы найти лучший город в мире.

— Это наш город, — уверенно сказал Бейсик. — И он каждый день становится все лучше. Мы делаем его лучше.

— Здорово, — сказал Незнайка. — А что вы сделали сегодня?

— Сегодня, — глаза избранников засветились как фонарики, — сегодня мы на Совете избранников отменили железные гвозди.

Все замолчали. Избранники застыли со светящимися глазами. Незнайка не знал, что и сказать.

— Ничего удивительного, — сказал, наконец, Пачкуля Пестренький, — вот стеклянные гвозди отменить бы не удалось.

— А от этого жизнь точно станет лучше? — спросил Незнайка.

— Конечно, станет! — воскликнул Бейсик. — Ведь раньше, еще до негодяя Железкина, наши предки пользовались не гвоздями, а деревянными заклепками, так что мы даже не отменяем железные гвозди, а просто восстанавливаем историческую справедливость. Такого нет ни в одном из соседних городов. Все будут ездить к нам учиться и завидовать, что у нас есть историческая справедливость и деревянные гвозди.

— Бейсик, у меня есть одна замечательная идея, — сказал Кембрик. — Нам надо ее обсудить, а гости пусть отдохнут с дороги. Я провожу их в комнаты для гостей.

— Может, мы город лучше посмотрим? — спросил Незнайка. — Какие у вас тут достопримечательности?

— Вас обратно в дом не пустят, — ответил Кембрик. — В этот дом пускают только избранников и тех, кто с ними. Да и нет у нас достопримечательностей. Те, которые построили при Железкине снесли, а те, которые были до Железкина, снесли при негодяе Железкине.

— А почему бы вам не построить новые?

— Некогда. Избранники весь день говорят то, что думают, а все остальные смотрят на это по телевизору. Поэтому у нас никто не работает. Работали только при негодяе Железкине, когда по телевизору смотреть было нечего. Кстати, эта телевизионная передача и есть наша главная достопримечательность. Вы обязательно посмотрите ее завтра с утра. Вам это будет очень интересно, обещаю.

Чтобы не пропустить такую интересную передачу, Незнайка лег спать пораньше. Луна этой ночью светила особенно ярко, и он, засыпая, вспоминал о том, как летал на Луну, как у лунных коротышек началась новая жизнь. Вспоминал он и о своем лунном друге Козлике. Как он там? Но об этом Незнайка не успел как следует подумать. Он уснул.

Глава шестая

Основатели ОГР

"Только реакционер не поддержит ОГР! Покупайте акции Общества гигантских растений!" — прочитал Козлик на огромном плакате, висевшим на ограде шикарного особняка в центре города Знайкенберга (бывш. Грабенберга). Козлик неуверенно достал из кармана конверт и подошел ко входу.

— Куда прешь?! — на пути у него неожиданно возник милиционер с дубинкой. — Сюда нельзя.

— Мне очень срочно нужно увидеть распорядительного директора ОГР, — сказал Козлик, прижимая конверт к груди. — Меня прислали жители моей деревни. Мне обязательно надо с ним поговорить.

— Мало ли кого кто прислал! — грубо ответил милиционер. — Его все хотят увидеть, а голова у него одна, и за всех должна болеть.

— Извините, — ответил Козлик.

Он отошел от дома на несколько шагов, но вдруг вспомнил, что-то, вернулся, достал из кармана старую пожелтевшую газету и показал милиционеру фотографию на последней странице. Под фотографией было написано: "Сегодня господа Незнайка, Мигс, Жулио и Козлик основали Акционерное общество гигантских растений для доставки семян, находящихся на поверхности луны". "Это я", — сказал Козлик, показывая себя на фотографии.

Голова у Миги, действительно, была одна и болела она ужасно. Он лежал в постели, перемежая всхлипывания жалобными стонами, а верный секретарь Крабс ласково, по-матерински, прикладывал к его лбу влажный платок. Когда-то Крабс был управляющим у давилонского миллиардера Спрутса, но когда на Луну прилетел Знайка, Крабс глубоко проникся идеей освобождения трудящихся и вместе со спрутсовскими деньгами перешел на сторону народа. И не прогадал.

— Твое вчерашнее выступление в народном бредламе произвело небывалый эффект, — говорил он, поправляя компресс на голове своего шефа. — Все газеты повторяют твои слова о бывших капиталистах, которые припрятывают денежки вместо того, чтобы покупать акции ОГР. Твоя голова необходима всему народу, а ты вчера на журфиксе чуть было не лишил его этой драгоценности. Я же тебе говорил: ну табуретку, ну журнальный столик, но ведь даже не всякий профессор может головой сломать обеденный стол.

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓