Спина вдруг покрылась противным липким потом, в затылке резко стрельнуло болью. Это ощущение мне знакомо... чересчур хорошо. Чужой изучающий взгляд...

... Мерзкий и холодный, как большая болотная жаба. Чуть презрительный, жадно-собственнический, торжествующий... Он скрывался в толпе безобидных мотыльков, тщательно и осторожно выслеживая добычу, желая заполучить лучшее. Белесые водянистые глаза придирчиво выбирали жертву. Никто не догадался, что в толпе альрунских шалопаев скрывается один единственный опасный и безжалостный, жаждущий крови хищник.

А вот она — догадывалась... кожей ощущая взявшего след убийцу. Но что можно сделать, кому рассказать? И кто поверит сказкам юной принцессы? ... она только надеялась, что ее минует участь жертвы и боялась, что пострадает кто-то другой. Как отвести угрозу от братьев, кузин, родителей, просто друзей?

Он жаждет крови?

Рок — беспощаден, он подталкивал ее мысли вперед, к одному страшному, смертельно опасному решению. Предощущение будущих бед и несчастий уж владело ею. Беспощадная предопределенность страшила...

Странное отрешенное спокойствие владело ею, когда однажды утром она прямо взглянула в бесцветные глаза своего убийцы...

Я вздрогнула. Что?! Нет, эти глаза с двойным вертикальным зрачком скорее имели оттенок чистейшего серебра.

— Вы устали, — спокойное утверждение вместо вопроса. — Позвольте... — дракон уверенно отцепил меня от колонны и повел к стене, где стояли мягкие скамьи. Не отрывая взгляда от каменных плит пола, я села и промолвила:

— Благодарю вас.

— Всегда к вашим услугам, Выбирающая.

— Что? — слабо удивилась я.

— Так именуют избирающего Семью.

— Но разве принадлежность определяется не при рождении? — меланхолично спросила я. В сущности, мне было все равно, но вежливость заставляла поддерживать разговор.

— Так был не всегда, и старый обычай сохранился... вы еще не избрали?

— Нет, — сознание начало медленно уплывать, и я с трудом сосредоточилась на собеседнике. — Кто вы? — это прозвучало почти жалобно.

— Ах, где мои манеры? — улыбнулся Хазид-хи. — Ралаан-ри, патриарх Расплетающих.

Он кивком изобразил поклон.— Быть может, вы изберете мою семью?

— Я подумаю об этом, благодарю вас, — и добавила неуверенно, — когда мне можно покинуть это место?

— Зал? — дракон удивленно вздернул брови. — В любое угодное вам время. Вас проводить?

— Да, я была бы чрезвычайно признательна... — самой мне вряд ли удастся найти дорогу назад.

— Дела, скорее всего, не позволят мне сопровождать вас, но, — он махнул рукой и перед нами появился еще один хазид-хи, — мой друг, Хетан-и, проводит вас...

Я мельком глянула вверх, принимая протянутую руку. Черноглазый... воин.

— Буду счастлив.

— Я с тобой еще не прощаюсь, Хетан...

Мы медленно шли по коридору.

— Вам нравится в Горе?

Этот вопрос поставил меня в тупик.

— Да, нравится, но... — слишком много света и моря, не добавила я.

— Но? — вздернул тонкую бровь дракон.

— Ничего, — насколько можно твердо закончила я. Этого не объяснишь.

Дальше мы шли молча.

— Вот и ваши комнаты, — хазид-хи распахнул передо мной дверь, и в коридор хлынул поток солнечного света, окатив меня закатным пурпуром с ног до головы. Слепо моргая, я вошла внутрь.

— благодарю вас...

В эту ночь мне не снились кошмары.

Одна из больших нижних пещер наполнилась шумом крыльев и рычащими голосами. Драконы разговаривали.

— Что-то с этой принцессой не так, — озабоченно заметил черноглазый.

— Дети говорят, она кричит во сне, — добавил серебряный.

— Сидит целыми днями взаперти, в почти полной темноте, молчит и почти не ест. Да уж, вовсе не характерно это для нормальных людей, кто бы они ни были, — заключил золотоглазый.

— Очень запущенный случай, — качнул рогатой короной красноглазый хазид-хи, — надо на нее взглянуть! Не спорьте, — отмел он возражения, — теперь мы за нее отвечаем, и раз с ее бедой не справились люди, настала наша очередь...

Дни протекали незаметно, но не впустую. Не утруждая себя размышлениями о приличиях, я исследовала многочисленные сундуки в своем новом обиталище. Чего там только не было! Стопки и рулоны дорогих тканей, шитых золотыми и серебряными нитями: парча, бархат, шелк и кашемир... изящная посуда, инкрустированная драгоценными камнями, подобранная в сервизы с безупречным вкусом. Мотки проволоки и катушки лучших шелковых нитей для рукоделия, и просто наваленные россыпью камни.

Хазид-хи явно питали слабость к блеску граненых сокровищ, но в таких количествах я воспринимала их скорее как красивые, но бесполезные игрушки. Запустив обе руки в груду неграненых изумрудов, задумалась... Откуда у них столько камней? Легенды о подобных сокровищницах всегда ходили среди людей... Кому принадлежит оставленное здесь великолепие? Возможно, драконы просто таким образом хранят переизбыток сокровищ? Или не считают их такой уж ценностью?

Дальше оказалось интереснее... разноцветные камни всех размеров, названий большей части которых я не знала, драгоценные, полудрагоценные, а то и просто красивые голыши, заполняли целый сундук. Приглядевшись, заметила, что в каждом из них проверчена маленькая дырочка. Каменные бусины всех форм и размеров были аккуратно разложены по коробочкам... искусная тонкая работа. Кажется, я нашла себе занятие, не беспокоя хозяев.

Робкий стук застал меня врасплох, на ковре посреди комнаты, окруженную грудами тканей и камней. Вошла Танита и спросила, удивленно оглядывая беспорядок:

— Ужинать будете, Выбирающая?

— разве пора? Ну, давай! — я с трудом поднялась на затекшие ноги и пересела в кресло. Опять рыба?

— Вы будете присутствовать завтра на церемонии Наречения Имени? — спросила дракона, расставляя фарфоровые тарелки.

Я рассеянно приглушила свет лампы.

— Мы все хотим посмотреть на Илана. Прибудут все свободные... члены семьи. Да и вам здесь, наверное, скучно? — неловко закончила девушка, оглаживая белое свободное платье без воротника.

— Где же состоится... церемония? — невольно заинтересовалась я.

— На самой вершине Горы, на центральной площадке.

Высота, ветер, пустота и солнце... равнодушные предатели, поджидающие меня снаружи...

— Но... хорошо. Разбуди меня пораньше...

Что мною двигало? Любопытство? Желание испытать свои силы или самоутвердиться... перед кем? Смогу ли я выдержать это? Пальцы медленно перебирали нанизанные на нить бусины, скрывая нервную дрожь. И почему дракона выбежала от меня такая радостная?

Зачем я согласилась? .. Зачем, зачем я полезла на самый верх, на открытую всем ветрам площадку царствующей высоко ад миром Горы без мало-мальски приличного ограждения? Где сейчас, облитые солнечным светом вдоль закругляющегося края стоят драконы в длинных синих мантиях. Танита восторженно охала где-то рядом... Стоя чуть в стороне, спиной к краю, резко обрывающемуся над бездной, я замерла, глядя в никуда слезящимися глазами. Мелкая нервная дрожь вот-вот грозила превратиться в судороги... почему, почему я боюсь? Слепыми, неуверенными движениями потерев лицо, я замерла, чувствуя, как в животе раскручивается знакомая огненная спираль. Когда же это кончится? Капли пота выступили на висках... впервые за много лет я стою вот так, под открытым небом.

Плавный речитатив драконов наконец замолк. Сквозь туман, застилающий зрение, разглядела, как стоящий на самом краю ровно напротив меня хазид-хи вскинул руки, выкрикнув что-то торжествующее, и шагнул навстречу солнцу.

Время замерло. Медленно шевеля крыльями, словно воздух сгустился до состояния сиропа, над стоящими на крыше воспарил золотой дракон. Сверкая чешуйчатым узором в лучах восходящего солнца и поднимая широкими крыльями сильный ветер, он заложил крутой вираж над нашими головами и устремился к морю. Вихрь сбил слезы со щек, и я резко обернулась, отшатываясь подальше от края. Молодой дракон, нареченный Вилианом, плясал над морем. Как еще назвать это действо, завораживающее своей красотой? Забыв обо всем на свете, я наблюдала... Он вычерчивал петли и узоры, нырял вниз и воспалял вверх, превращаясь в золотистую точку на синем куполе неба. Сложив крылья и вытянувшись напряженной тугой струной, он понесся вниз, набирая невообразимую скорость. И вонзился в воду далеко в море золотым копьем, подняв тучу серебристых брызг. Секунда тянулась за секундой, и вот... он вынырнул. Сияя и сверкая алмазным блеском, он встряхнулся, демонстрируя новообретенную инкрустацию на крыльях, и вновь торжествующе поднялся в небеса. И тогда, скинув уже ненужные мантии, к нему присоединились остальные драконы.

Еще долго я любовалась поднебесными танцами полусотни драконов, почти забывая и море, солнце и высоте... почти.

В полутьме своих покоев я задумчиво перебирала золотистые бусины, вновь и вновь вспоминая увиденное. Когда слабость и боль отступили, у меня родилась идея. Безумная в своей привлекательности... почему бы и нет?

На шелковую вощеную нить легко, ряд за рядом, ложились цветные бусины. Бежевые, золотые, голубые... это совсем просто, нужна только длинная изогнутая игла, легко подцепляющая бисеринку нужного цвета из радужной россыпи. Дома, у озера Тир, я оставила множество дел, скрашивающих долгие светлые дни и бессонные ночи... вышивка, макраме, гобелены... все то, что я творила, противясь желающему затопить меня с головой ужасу.

Ряд за рядом, бусина за бусиной, и на плетеном полотне размером с ладонь появился стилизованный силуэт дракона, выписывающего на лазурном фоне сложный пируэт. Тонкая игла легко протаскивает нить в узенькие дырочки. И следующий дракон, широко распахнув крылья, планирует над морем. Один за другим, золотые летуны рождались под моими пальцами, и как живые воспаряли в небеса. Это было прекрасно, восхитительно и удивительно легко. Но не спасало от визита кошмаров.

Из маленьких ракушек получится отличное ожерелье, нужно только очень аккуратно провертеть в них дырочки... а крупные фигурные раковины украсят декоративное блюдо, традиционно подносимое королеве после праздника Урожая. Отмытые и покрытые блестящим лаком, они засияют неведомым светом глубин. Получится прекрасный подарок...

Собранные ракушки тихонько позвякивали в подоле, когда она шла, мечтательно глядя на волны, ритмично накатывающиеся на берег. И не слышала тихих шагов человека, догоняющего ее.

— И что же ты здесь делаешь... деточка?

Она резко обернулась, рассыпая свои сокровища. Вот оно... Метнулась назад, но была поймана за руку. Сероглазое чудовище улыбнулось, зажимая ей рот:

— Раз уж ты оказалась здесь, милочка, мы с тобой кое-чем займемся, — хрипло прошептал он. — Будет весело... мне. А ты... никому ничего не расскажешь. Не посмеешь, не поверят, да и останешься ли жива?.. такой позор для высокородной дворянской семьи!

Она молча и сильно забилась в его руках, не слушая страшного ласкового шепота.

— Тише, тише, милочка. Смотри, что у меня есть, — без труда повалив ее на песок, он придавил худенькое тело своим весом и достал короткий изогнутый нож. На остро отточенном лезвии блеснул луч утреннего солнца. Прижимая его к нервно бьющейся на шее жилке, медленно повел вниз, делая тонкий разрез. На белоснежной коже набухла капля крови.

В полных ужаса глазах стояли слезы. Понимание внезапно обрушилось на принцессу и, когда убийца резко рванул ней платье, она потеряла сознание.

— Мы же нее будем кричать, да, милочка?

Пересохшее горло выдавило только хриплый стон. Я свернулась на постели трясущимся клубком, прижимая руки к животу. Резкая дергающая боль постепенно переходила в тупую и ноющую, но нее давала разогнуться. Тошнота волнами подкатывалась к горлу, оставляя во рту противный горький привкус.

Нужно горячая, очень горячая вода, что бы смыть липкий ужас и отголоски прошлой боли... но никто не подаст мне сюда ванну... Медленно сползая с кровати и поднимаясь на дрожащие ноги, я попыталась вспомнить, где находятся купальни.

Этот путь я проделала в глухой темноте, касаясь пальцами стены и считая двери. Очень медленно, пережидая частые приступы, скручивающей меня пополам, на дрожащих ногах, слизывая с прокушенной губы соленую кровь... только не кричать! Ввалившись практически без сил в залитое солнцем помещение, привалилась к холодной мраморной стене. Глаза застилали слезы бессилия и злобы.

Нащупала и повернула краны, к которым всегда подается горячая вода, нагреваемая в недрах Горы. Тугая струя, обдав меня паром, звонко ударила в большую выемку прямо в полу. Я рухнула туда прямо в сорочке, обжигаясь и шипя сквозь зубы. Закрыла глаза и медленно начала проваливаться в забытье под журчание текущей воды.

Очнувшись резко, как от толчка, услышала легкие шаги по разлившейся маленьким морем воде. Чей-то голос спросил:

— Кто здесь?

Я внутренне сжалась. Может, он не заметит меня в клубах пара? Как же!

— Что вы здесь делаете?

Неужели не понятно? Я упрямо не поднимала глаз от воды, в которой отражались звезды и смутный размытый силуэт, замерший напротив.

— Что-то случилось? Вам помочь? — с тревогой спросил дракон, сокрытый клубами пара.

Да, да... и очень давно! Чем ты сможешь мне помочь, хотела спросить я, но горло свело, и способность говорить покинула меня. Хазид-хи присел на корточки, пытаясь поймать мой взгляд. Тело затряслось в неожиданном ознобе. Обняв себя за плечи, подумала, что ненавижу, ненавижу чужие взгляды и прикосновения, особенно в таком, совершенно беззащитном положении! В животе и груди опять разгорелся костер боли, и по прикушенной губе стекла струйка крови, змейкой растекаясь в горячей воде.

— Ну что же!

Дракон неожиданно схватил меня за плечи, вытаскивая из ванны. Судорожно запрокинув голову, я зажмурилась и попыталась вырваться, но... где там. Подхватив на руки одеревеневшее, напряженное тело, он почти бегом покинул затопленные купальни. Стремительно прошел по коридору и бесцеремонно вломился в комнату. Меня безудержно трясло, хотелось выть и кататься по полу в приступе неконтролируемого безумного ужаса, но он, крепко удерживая меня, схватил с кровати покрывало, и укутал как маленького ребенка, под самый подбородок. Чуть хрипловатый голос зашептал на ухо, обдавая горячим дыханием:

— Тишшше, тишшшее, ш-ш-ш, все хорошшшо...

Он мерно ходил по комнате, без труда держа меня на руках, и что-то тихо шептал на незнакомом языке. И боль уходила, затихала и дрожь, а я медленно расслаблялась в уверенных, но отчего-то совершенно безопасных объятиях, не чураясь этих прикосновений. Сквозь смутное удивление неожиданно навалилась усталость.

— Ну вот, так гораздо лучше... — пробормотал дракон, укладывая меня на шелковые простыни. Я чуть приоткрыла глаза... Он стоял рядом, задумчиво глядя куда-то в стену. Огненно-рыжий черноглазый Воин в просторной бежевой мантии. Почему его вид не вызывает панического отторжения? Не знаю... но... это так ... странно. Преодолевая непонятную смесь смущения, надежды и страха, чувствуя, как заливает краской щеки, еле слышно проговорила:

1234

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓