Охранитель

Привезли меня к плетеному забору, через прутья видны деревья, в окружении которых стоит дом с соломенной крышей. По двору прогуливаются куры и утки, хрюкает поросенок, лениво брехает собака, рядом с ним развалился кот и ни на что не реагирует.

— Лидка! Твово малахольного привезли! Опять его пацаны отметелили! — крикнула одна из баб во все горло.

От такого крика на миг оглох, а ее товаркам не привыкать, даже разговоры не смолкли.

Из калитки вышла женщина и отряхивая руки от земли направилась к телеге.

— Жив? — с непонятной интонацией спросила она.

— И даже говорит! — ответили ей бабы хором.

Женщина споткнулась и недоуменно на меня посмотрела, а потом робко и с надеждой спросила:

— Иван?

— Да, — ответил ей и поморщился.

— Макар! Иди сюда! — заорала Лидия, не уступив по громкости той бабе, которая ее вызывала.

Мужик, вероятно являющийся моим отцом, явился на крик. Картуз на голове, красная рубаха навыпуск, шаровары заправлены в сапоги. Н-да, на улице жара, а он в кирзачах. Макар пару вопросов бабам задал, скользнул взглядом по моему избитому лицу, а потом помог встать и чуть ли не волоком оттащил в дом. Досталось мне сильно, пока шли сознание пару раз терял, по сторонам не смотрел, только под ноги, анализировать и то не пытался, не до того. На кровать меня положил Макар и что-то спрашивать стал, но ответить не смог, глаза закрылись и провалился в сон, сил нет совсем.

Очнулся от криков петухов, в маленькое окошко пробивается свет и можно осмотреться. Комнатка имеет стул, кровать и пару вбитых гвоздей, на которых висит одежда. Тело болит, ребра нужно перебинтовать. Этим и занялся в первую очередь. Странно, но меня врачевать никто не пытался, как не озаботились и о еде. Перетянул грудину, всю в гематомах, простыней и потер висок. Пора прийти к каким-то определенным выводам, а делать их очень не хочется. Особенно то, что увидел в окошко. Так реконструировать деревенский быт невозможно, если не ввалить пару миллионов в подобное развлечение. Оделся и осторожно направился на улицу. Прошел по участку, отыскал кадку с водой из которой умылся и полюбовался на собственное отражение. Хм, лицо опухло так, что мое ли оно сказать невозможно, но волосы явно принадлежат другому. Мало того, что мои сантиметров на двадцать были короче, так еще тут и ни одной седой волосинки.

— Ваня, ты как? За хворостом пойдешь? — прозвучал голос Макара.

— Так дров-то достаточно, — кивнул на сложенные поленницы и лежащие рядом с ними горы хвороста. — Это все я натаскал?

— И вправду говорит, — удивился ответил Макар и поцокал языком.

Хм, а он ведь играет, неискушенно, глаза-то отвел и губы поджал. Макар снял картуз, пригладил волосы, хмыкнул и кивнул в сторону лавки:

— Посидим, покурим.

— Давай, — согласился я.

В свое время покуривал, имелась такая дурная привычка, но бросил.

Сели мы с Макаром, тот достал кисет и неспешно свернул самокрутку, прикурил и глубоко затянулся. Я же пытаюсь рассмотреть, что на спичечном коробке написано, который Макар в руке подбрасывает.

— А ты ведь всю ночь бредил, — придя к каким-то выводам, сказал мой собеседник.

Молчу, говорить нечего, а Макар продолжил:

— Двигаешься не так как раньше, неожиданно заговорил и соображать стал. Ты кто, паря? — он остро впился взглядом в мое лицо.

— Иван я, — чуть пожал плечами, а потом добавил: — Так меня назвал Михус, когда в грязи избитым нашел.

Макар кивнул, затянулся и тяжело вздохнул.

— А в бреду чего я говорил? — спросил его, уже понимая, что выдать себя за его сына никак не получится.

Можно прикинуться, что потерял память, а если учитывать, что блаженным недавно по селу ходил, то вроде бы все легко и просто. Но как провести человека, который знал своего сына с пеленок? Да и стоит ли? Каждое мое действие "близкие" станут внимательно рассматривать. Вот не так стал есть, ложку с вилкой по-другому держит, слова неизвестные говорит. Нет, скрываться смысла нет. Но как Макар себя поведет? Объявит сторонником темных сил и предаст анафеме?

— Много чего, — уклончиво ответил тот. — Я всю ночь не спал, думал, как с тобой разговор составить. Не ожидал, что признаешься. Сын-то мой где?

— Скорее всего один из ударов смертельным оказался, — медленно ответил, подбирая слова. — В меня, если ты понял, стреляли. Последнее, что помню — врачи спасти пытались.

— Благородных кровей? — уточнил Макар.

— На этот вопрос сложно ответ дать, — покачал я головой. — Лучше скажи который сейчас год и где нахожусь.

Макар крякнул, с удивлением на меня покосился, но промолчал. Он не понимает, как себя со мной вести, да и я тоже не составил никакого плана, плыву по течению. Врать не хочу, но и правды говорить нельзя. Мой собеседник вновь стал крутить самокрутку, а потом и мне предложил. В такой ситуации не только закуришь, поэтому с благодарностью принял кисет. Увы, нормально скрутить сигаретку не сумел, практика, по понятным причинам, отсутствует. А мой собеседник за каждым моим жестом наблюдает. Молча у меня обрывок газетный отобрал, пару движений сделал и протянул мне самокрутку. Чиркнул спичкой и дал прикурить. Табак оказался не крепким, горло драть и не подумал. Глубоко затянувшись, я выпустил струю дыма подняв голову к небу.

— Н-да, Иван-то курить не пробовал, — вздохнул Макар.

Он начал рассказывать и чем дальше, тем больше я хмурюсь. Нахожусь в Тверской губернии, год тысяча девятьсот третий, государство Российское. Село большое, сто домов, до города пятьдесят верст. Это в двух словах, а после уточняющих вопросов, стал сам припоминать, что из того времени известно. Увы, но отсчет знаний у меня датируется с пятого года, а потом с семнадцатого и после, истории не много внимания уделял. Смутное скоро время настанет и что делать непонятно.

— Государыня у нас справная и мудрая, за каждого подданного горой, говорят есть смутьяны недовольные ее правлением и молодостью, но это от недалекого ума, — выдал Макар, повергнув меня в изумление.

— Подожди, а на троне не царь разве? — озадаченно уточнил у него.

— Господь с тобой! Уже три года как княжна Ольга на престол поставлена и перед Богом помазана! Вначале советники правили, законы хрен пойми какие городили, но потом государыня подросла и все в свои руки взяла. Пришлось ей мятеж из дворян подавить, кого казнить, а кого на каторгу, но зато теперь нет таких наглых поборов.

Сижу, словно мешком по голове ударенный. И так-то историю своей родины знал не слишком хорошо. Но уж спутать царя с царицей никак не могу! Россией правила Екатерина, но в тысяча девятьсот третьем не престоле находился Николай второй из семьи Романовых! Это отлично помню, как и то, что потом произошло. Да и из ключевых событий того времени помню, что через год начнется русско-японская война, да большевики с меньшевиками будут "воду мутить" и в головы народа различные мысли вкладывать. Как сам отношусь к тому времени? Хм, а ведь нет у меня ответа. Не задумывался, а склонять прошлое не любитель, людей только жалко, тех, что погибли, да влачили жалкое существование. Однако попал-то я в мир, где история пошла не по тому сценарию и что дальше последует — неизвестно. Взлохматил волосы и погрузился в раздумья. Бежать и орать, что к вам пришел гость из будущего и знает... А чего собственно? Сконструировать двигатель или изобрести что-либо не в состоянии, да и о событиях ничего рассказать не могу. С вероятностью под сто процентов их в этом мире не случится, все не так пойдет. Возможно, сценарий повторится, но явно с другими вариациями.

— А? Повтори пожалуйста, — попросил Макара, который что-то спросил и теперь ответа дожидается.

— Что делать-то умеешь? И какие планы? — задал он два вопроса.

— Планы? — переспросил я. — Знаешь, для самого это все неожиданно, да и какие планы в таком-то теле, — ткнул себя в грудь и поморщился от боли в ребре.

— В твоем возрасте у меня уже сын имелся, избу поставил, хозяйством обзавелся, — хмыкнул Макар.

От перспективы повесить на шею семейное ярмо и пасти скот (на большее в деревне мне рассчитывать не приходится) — отрицательно качнул головой, но вслух этого говорить не стал.

— Да и умения мои, по сути, тут никому не нужны, — сокрушенно посмотрел на ладони. — Знаний мало, подобной ситуации не предвидел.

— Так скоко тебе годков было, когда к лекарю попал? — уточнил Макар.

— Двадцать восемь.

— Угу, и до этого времени ты прохлаждался и ничем не занимался?

— Телохранителем работал, ну, охранял знатные персоны.

— Гм, охранитель? — он смерил меня взглядом, а потом сплюнул под ноги: — Прости, забываю с кем говорю и что тело-то сына маво.

Помолчали, а потом Макар хлопнул себя по колену и сказал:

— Всем будет спокойнее, если ты никому об этом разговоре не расскажешь. Говори, что ничего не помнишь и все для тебя в диковинку. Жить можешь у нас, захочешь уйти — удерживать не стану. К делу пристрою, не осерчай, но задарма кормить не буду.

— Спасибо, — ответил ему.

Макар давно ушел, а я продолжаю сидеть на лавке и размышлять о своем положении. Никак не могу отказаться от мысли, что в любой момент окажусь в собственном теле и родном мире. Но и со счетов нельзя сбрасывать то, что аксакал из горного аула провел ритуал и после смерти мое сознание перенеслось в другого человека. Парень-то, вероятно, и в самом деле умер, били его на совесть, уж в чем-чем, а в этом понимаю. За что и почему? Да, скорее всего из-за странности своей. Многие любят унижать слабого, в особенности того, кто дать сдачи не в состоянии. Хм, а ведь необходимы тренировки, если собираюсь выжить в этом мире. Но первостепенное дело — осмотреться и не выделяться, а потом решать, как действовать. Путей-то у меня не так много, но податься в армию и служить рядовым не хочу. Не знаю как в этой реальности, но вскоре могут начаться войны, где за жизнь рядового из деревни и медного гроша никто не даст.

Через час меня позвали на завтрак, семейство Макара питается за одним столом. Разносолов нет, на столе тарелка с ватрушками и у каждого стакан чая. У меня оказалось двое братьев и трое сестер. Все погодки, братьям, по моим вычислениям уже двадцать четыре и двадцать три. Хм, а по деревенским меркам сестры-то в девках засиделись! А не причина ли в их младшем, из-за которого опасались замуж звать? Если родился один не от мира сего, то такое семейство стараются стороной обходить.

— Ваня, выпей-ка водички, — протянула мне стакан Лидия.

Удивленно на нее посмотрел, но заметил, что на меня все с напряжением смотрят, а в углу, не так далеко от главы дома ружье у стены стоит. Взял я стакан, решив, что это такая проверка. На всякий случай понюхал — обычная вода. Выпил и посмотрел на Макара. Глава семейства встал, улыбнулся и широко перекрестился, повернувшись к иконе, за ним все домашние повторили. Неуверенно и я перст ко лбу поднес и перекрестился.

— Мать, крест нательный Ивану отдай, — распорядился Макар. — Святая вода от всего очищает.

Лидия на мужа посмотрела, губы поджала — не понравилось ей, но перечить не осмелилась. Ушла в горницу и вернулась с тряпицей, развязала и крестик мне на веревочке протянула. Одел его и чуть помявшись вновь перекрестился.

— Можем и позавтракать, теперича, — скомандовал Макар и взял в руки ватрушку.

Все повторили его действия, я опять чуток запоздал. Ели в полной тишине, разговоры никто не заводил, но на себе ловлю внимательные и недоуменные взгляды, явно что-то не так делаю.

— Мы с Иваном на охоту, — выпив чай и поставив пустой стакан на стол, объявил Макар, а потом не слишком понятно добавил: — Младшой должен приучаться.

И вновь никто ему не стал перечить, чувствуется твердая рука.

— Гриша, ружье свое и патронташ брату одолжи, — мимоходом сказал Макар, направляясь к двери.

Старший из братьев кивнул и поднялся следом за отцом. Когда они вышли, Лидия и сестры синхронно выдохнули и расслабились, а вот оставшийся мужчина брови нахмурил. Хм, Макар в строгости семейство держит, парни ему пытаются подражать.

— Вань, а тебе петушка на палочке не хочется? — склонила на бок голову одна из девушек и озорно на меня посмотрела.

— Нет, — буркнул я и поспешил выйти в дверь.

Плохо представляю, как себя вести с этими людьми.

— На тетеревов пойдем, давно жареной птицы на столе не видели, — объявил на улице Макар, а Григорий молча протянул мне ружье и патронташ.

Отправились мы с Макаром через все село, демонстративно и посередине дороги. Шли долго, с каждым встречным мой, так называемый отец, останавливался и рассказывал, что сынок-то с мозгами подружился. Обязательно задавался тот или иной вопрос мне, чтобы услышать мой голос. Вначале терялся в догадках, но потом сообразил, что Макар преследует несколько целей одновременно. Показывает, что мне доверяет и оружие тому подтверждение, и в свою очередь знакомит с селом. Или слишком многого хочу? Нет, Макар тот еще жук. Хозяйство у него справное, три коровы, две лошади, про свиней и птиц не говорю, не считал. А с учетом того, что дом его крайний, то тащиться через село глупо, не поверю, будто тетерева водятся только в той стороне. Да и какая охота на птицу днем? Когда вышли за околицу, прямо об этом и заявил. Макар довольно крякнул и кивнул каким-то своим мыслям.

— Иван, ты правильный вывод сделал, да и сельчане не дураки, поняли мою демонстрацию. Но без трофеев нам возвращаться не следует, поэтому переночуем в сторожке, до нее пару часов идти. Кстати, с оружием-то знаком? — кивнул он в сторону моего плеча.

— Разберусь, — усмехнулся. — Но есть проблемка, с такими синяками, — провел ладонью по глазам, — боюсь точно прицелиться не смогу.

— Так дробь сама жертву найдет, — хмыкнул Макар и зашагал по дороге.

Ну, спорить с ним не стал, да и есть о чем поразмыслить. Мне представлялись забитые и нищие крестьяне, еле-еле сводящие концы с концами. Однако, увиденное в селе заставило пересмотреть свое отношение к истории. Да, одежды тут не от кутюрье, но попрошаек и голодающих не заметил, хозяйства справные и большие. Стал Макара расспрашивать и тот поведал много интересного. Нищих, в моем понимание слова тут нет, никто не голодает, но и роскошь себе не каждый может позволить. На всю деревню имеется один граммофон и тот у старосты. По торжественным событиям аппарат выносят на улицу и заводят. Тот, кто не желает с землей возиться, в город едут и на заводы или фабрики устраиваются. Что интересно, мой напарник ни одного вопроса не задал, как и не пытается чему-либо научить. Думаю, присматривается и проверяет. До сторожки добрались к вечеру, перекусив по дороге все теми же лепешками, да запив их водой из ключа. Переночевали и отправились на токовище. Макар стрелять не стал, а вот я подстрелил двух куриц, после чего мы отправились в обратный путь. Странная вылазка, Макар задумчив и на вопросы отвечает неохотно, отделывает короткими фразами. Мне же, честно говоря, начинает в этом мире нравиться. Чистый воздух, леса полные зверья, ни тебе мусора под деревьями, ни вони от автомобилей!