Охранитель

Охранитель

Пролог

— Бей сильнее! Он же очухается сейчас! — звучит чей-то нервный голос.

В животе разгорается боль, удары осыпают меня с ног до головы, во рту кровь, глаза открыть невозможно. О сопротивлении говорить не приходится, даже защититься и поставить блок не могу. Непонятно что происходит.

— Да утопить его в луже и делу конец! — предлагает кто-то.

Чувствую, что тащат прямо по глине и окунают в жижу с головой. Мозг начинает приходить в себя и сопоставлять необъяснимое. Точно помню, что пару часов назад находился в городе и на природу выезжать не планировал. Даже если мой босс и решился развлечься, то, где он смог отыскать зимой жару и грязь в лесу? Хрень полная! Но в легких начинает гореть, воздуха не хватает, пытаюсь вырваться и получаю пару ударов по почкам. Суки, знают куда бить! Тем не менее выворачиваюсь из захвата и перекатываюсь в бок6 держали меня не так профессионально. Резко вскакиваю на ноги Босые ступни разъезжаются в глине, подсказываюсь и падаю, но с удивлением обнаруживаю, что меня окружает пяток пацанов и тройка девок. Одеты странно. У парней длинные рубахи подпоясаны ремнями, шаровары, а на ногах лишь у одного сапожки, остальные босы. Девки все в сарафанах с косами и не накрашены. На вид компании лет по пятнадцать, в отдалении корзинки валяются, а рядом с ними вязанка хвороста рассыпана. Прокачиваю ситуацию и мысленно удивляюсь, как это меня могла эта шпана отмутузить? Хочу задать пару вопросов, но из горла вырывается мычание, перед глазами меркнет...

— Разряд! — доносится голос.

Электрический ток прошивает меня в районе груди. Тело выгибается дугой, глаза открыть не могу, вокруг негромко переговариваются, кто-то размеренно надавливает мне на грудь. Звучат короткие приказы, монотонный писк раздражает.

— Разряд!

Вновь подпрыгивает тело, адски печет и горят все органы. Особенно обращает на себя внимание рваная и пульсирующая боль в районе живота. А, туда же попало не менее трех пуль из Макарова. Воспоминания нахлынули разом. Своего боса провожаю к машине, на бешеной скорости вылетает старая иномарка, у которой опущены боковые стекла. Прыгаю на спину своего охраняемого и заваливаю того перед дверью машины, которую терзают из автомата пули. Звон стекла, запах бензина, шипят пробитые шины, но покушение не удалось. Водилу жаль, но с ним не приятельствовал, разные на жизнь взгляды. Мимоходом отмечаю, что угрозы нет, вздергиваю что-то блеющего боса и направляю в сторону ресторана, откуда мы минуту назад вышли. Представительская машина премиум-класса не загорелась, но теперь только на свалку, выпустили в нашу сторону не менее пары рожков с АК-47, не тачка — решето. А я же не разу и не выстрелил, хотя толку-то от моего травмата, он и шпану-то не всегда отпугнет.

— Веня, что это? — заикаясь спрашивает босс.

— Убить вас кто-то возжелал или напугать, — отвечаю, а сам его подталкиваю ко входу в кабак.

Неужели вернулись лихие 90-е? Мой подопечный — заседает в думе, владеет парой заводов, через подставных, естественно, лиц, но в разборках не участвовал. Кому-то дорогу перешел? Хрен их знает, я-то заступил на службы всего пару недель и в круг близких доверенных не вхож. Командир к себе подтянул, сказал, что работка не пыльная, главное лицо делать тупое и мышцами не бравировать, сейчас такое не в тренде. Странно? Вот и мне так показалось. Но спорить не стал, деньги нужны, с женой разбежались, хвала богу, что детишками не обзавелись. А так-то мы с командиром не один сух паек в вылазках сделали. Служили в горах, пытаясь толи примерить, толи поссорить выходцев с гор.

— Удачно ты ему попала! — рассмеялся пацан.

Меня скрутила острая боль в паху, а сам вновь валяюсь в грязи и где-то чирикают птички, кукушка кукует.

— Пацаны! Михус стадо гонит! Валим! — прокричал кто-то и мимо меня пробежали обидчики.

Встать не могу, пошевелиться тоже. Даже глаза и те не открываются. Бред? Скорее всего. Ведь из дверей кабака вышел интеллигентного вида мужичок, чуть пошатываясь и не обращая на меня с боссом внимания, крикнул:

— Такси! И по девкам!

На секунду перевел взгляд в сторону дороги, а потом раздались пистолетные хлопки из глушителя. Киллер все правильно сделал, сперва пара пуль досталась моему охраняемому, потом мне. Упали мы рядом, а киллер спокойно подошел и произвел контрольный в голову босса и меня. Точно помню, что пуля обожгла висок и тогда-то решил, что все, отгулял на белом свете Иван Чурков, двадцати восьми лет отроду.

— Прямой в сердце! — раздается голос и в мою грудь вонзается игла.

Адреналин? Пытаются врачи вернуть к жизни? Если правильно оцениваю полученные раны, то это не лучший вариант. Повидал калек, после таких выстрелов. Влачить жалкое существование? Благодарю, но желания нет. Врачи же пытаются бороться, вновь разряд и пару писков вселяет в них надежду. Н-да, предсказания горца не сбылось, что достигну своим мечом и умом многого. Да и старик явно из ума выжил, за правнука переживал неделю, найти не мог, а пацан в ущелье сорвался, ногу сломал. Я его случайно отыскал, когда в боевом охранении стоял. Мы тогда впятером на вылазку отправились, командир же настоящим мужиком оказался, да и задание не хлопотным. Приказал пацана до дома доставить. Вот по горам я его на себе двое суток и волок. Толком не понимал ничего, язык-то их не знаю, а по-русски тот всего пару слов знал, но дорогу показывал. Оказался в горном кишлаке, старый аксакал меня долго благодарил. Хотел денег дать, а у самого сапоги в ремонт просятся.

— Уважаемый, я же не за награду, — отрицательно покачал головой, глядя на мятые купюры в руках старика.

— Мало? — поинтересовался тот, а у самого в глазах искринки и даже морщинки разгладились.

— Пацана жалко, — усмехнулся, а потом попросил: — Мне бы водички, да пора в обратную дорогу, своих догонять.

— Не переживай — догонишь, — погладил старик в задумчивости бороду. — Однако, отблагодарить тебя обязан. Пошли! — он развернулся и направился на выход из двора.

Пожав плечами, последовал за ним. Нет, о награде в тот момент не помышлял. Молодой, романтика в душе, никакой меркантильности, да и что взять с бедных горцев? Хотя, у них могут имеется припрятанные ценности, но мне они без надобности, живым бы из передряг выбраться. Минут двадцать шли, старик оказался крепким и шустрым, я за ним еле успевал. И вот мы оказались на ровной площадке одной из многочисленных гор.

— Странно! — удивленно покачал я головой, осматривая нанесенные рисунки и явные письмена на незнакомом языке.

Есть чему удивиться, кругом горы, воздух разряжен, а тут дышится легко, жара не ощущается, да и сама площадка метров десять на десять идеально ровная и без единой выбоины!

— В центр встань, — приказал дед.

Да, он сказал это таким голосом, что ослушаться желания никакого. Желание немедленно подчиниться в себе поборол, по сторонам осмотрелся, ремень автомата поправил и спросил:

— На хрена?

— Все что могу — отблагодарю этой малостью, — непонятно ответил тот.

Не чувствую угрозы, выполнил его требование. Старик речитативом что-то на своем гортанном языке произнес, а потом руку приложил на один из символов. Блин, вихрь в центре площадке меня обхватил, думал сейчас поднимет в воздух и швырнет в ближайшую пропасть. Но, нет, обошлось. А вот письмена замерцали различным светом, старик же, продолжает под нос себе бубнить и вторую руку к небу поднял. Такое ощущение, что он чего просит или требует. Минут пять это заняло, аксакал без сил на камнях прилег, я же, в недоумении, к нему подошел. Сам никаких изменений не ощущаю.

— И что же это ты делал? — спрашиваю, склонившись над аксакалом.

— Благодарность, — хрипло ответил тот. — Тебе в этом мире отмерено немного времени, потом уйдешь в другой, но душу не потеряешь.

Объяснение не понял, на уточняющие вопросы дед отвечать отказался. Решил, что он верит в потусторонние силы и проводил один из ритуалов. Конечно, странно это все, но делиться ни с кем этим происшествием не стал, реакцию предвидел и в лучшем бы случае на смех подняли. Из аула ушел и вскоре со своими встретился.

Вернувшись к мирной жизни, попытался учиться, заниматься бизнесом, таксовать, делать ремонты... легче сказать, чего не делал. В итоге стал телохранителем, неудачным, карьера не задалась. После происшествия у ресторана меня уже никто себя охранять не поставит.

— Бесполезно, — доносится голос. — Нам его не откачать.

— Последняя попытка, — устало отвечает кто-то. — Разряд!

До меня доносится равномерный писк медицинского аппарата, предназначенный следить за сердцебиением, моим...

По лицу бьют крупные капли дождя, все тело избито и двинуть ни рукой, ни ногой не в состоянии. По щекам скатились капли и попали на губы. Соленый дождь или слезы? Да ну на фиг! Уже и не помню, когда это я плакал! Радует одно — зубы целы, а то сейчас вставить новые слишком дорого, а денег нет.

— Эх, паря ты не от мира сего, — пробубнил чей-то голос и меня взяли за шкирку подняли из грязи. — Н-да, знатно тебя отмутузили. И чего не убег? Ты хоть живой?

Вопросы кто-то задает, а глаза открыть не могу, как и язык повернуть. Что-то странное, речь незнакомца плавная и гортанная, его прекрасно понимаю, но говорит он на незнакомом мне языке! Как такое может случиться? Нет, похоже действо в бреду на операционном столе происходит, это все выверт мозга!

Меня, тем временем, положили на травку, в ухо чирикает кузнечик, а мужик начинает ощупывать на предмет переломов. Хм, действует сноровисто и грамотно, даже в штаны заглянул и пробубнил, что не так и страшно все. Мой спаситель лицо мне отер моей же рубахой и глаза я смог открыть. Бородатый, со старым шрамом на щеке и когда-то сломанным носом, склонился надо мной.

— Ты кто? — спросил я его.

— Ба! Да ты никак заговорил! Эк тебя отдубасили, что даже язык стал слушаться! — удивленно покачал тот головой.

— Где я? — задаю второй вопрос, а у мужика зрачки расширились, а рука на рукоять тесака на поясе легла.

— Так все там же, — криво усмехнулся он в ответ.

Приподнимаюсь и осматриваюсь. Опушка перед лесом, дорога разбитая, стадо коров, на небе тучи, птички поют. Но в данное место мне незнакомо. С чего это мозг такую картинку выдает? Взгляд цепляется за босую ногу... Она моя и мне же не принадлежит. Мой сорок шестой и большой выпирающий палец никак не может измениться на, максимум, тридцать восьмой и без родинки. Сглотнул и поднял к глазам ладонь — пальцы тонкие, кожа не грубая. На лицо упали волосы, длинные, а не мой короткий ежик. Что черт возьми происходит?! Попытался встать, голову закружило и сознание померкло.

Глава 1. Благодарность аксакала

Очнулся, как ни странно, от боли в паху. Нет, ребра и лицо болит, но не так сильно. Глаза явно заплыли, сквозь приоткрытые веки рассматриваю траву и муравья, который что-то ищет. Последние события вспомнились и озадачили. Попытался пошевелиться, но не тут-то было, слишком больно, что довольно странно, так как болевой порог у меня достаточно высокий. И все же, что за хрень? Киллер промахнулся? Вполне возможно, что рука дрогнула или я сумел головой дернуть, а пуль вскользь прошла. А с другой стороны, до этого он в меня не один раз стрелял и ранения все были серьезные, с таки выжить сложно, уж в чем-чем, а этом отлично разбираюсь.

Над ухом кто-то шумно задышал, а потом меня лизнули. Повернул со стоном голову и увидел широкую улыбку волкодава с высунутым языком.

— Бус! Делом займись, коровы разбредаются! — прозвучал голос.

Пес вздохнул и исчез из поля зрения, а мгновение спустя раздал грозный лай и расстроенное мычание коров. Почему расстроенное? Ну, так показалось, словно коровы замыслили побег, а он не удался. Вот же дурные мысли! Тут впору задуматься о своей голове, явно крыша прохудилась! Скорее всего пуля мозг задела, но врачи с того света вытащили. Зато последствия плачевны, в овощ я превратился, валяюсь где-то головешкой и брежу. Но терять-то нечего, если это бред или сон, то и действовать можно как угодно. Кстати, когда снятся сны, но разум работает, то можно видения подкорректировать. Мысленно представил, что организм цел и не болит, после чего попытался встать. Хрена с двух! Голову на пару сантиметров поднял, да рукой о землю оперся, так в мозг боль шибанула, что из глаз слезы брызнули, перед глазами все поплыло, из горла стон с полувсхлипом вырвался.

— Ваня, ты лежи, не дергайся, — кто-то похлопал меня по плечу. — Скоро бабы приедут, коров доить, с ними тебя домой и отправлю.

Перевернулся на спину, пара ребер явно сломано, специфически знакомая боль. Хотел вновь вопрос задать, но сдержался, решив пока осмотреться и понять, что происходит. Бородатый мужик, смотрит на меня с интересом и в какой-то степени озадаченно. Сам он кряжист и побывал не в одной заварушке. Как же его ребята назвали? Михей? Нет, не так. Михус. Да, точно! Странное имя, скорее кличка. Глаза зацепились за пса, который носится по опушке и собирает стадо. Хм, столько коров в одном месте мне видеть давно не приходилось, тут их под сотню, не меньше. Это что же за фермерское хозяйство? Сейчас не принято пасти скот, стоят в коровниках, и их автоматика "кормит". Опять-таки, бабы доить приедут... Упс, телеги показались, на них восседают женщины и громко о чем-то разговаривают и смеются. Михус пошел навстречу приезжим оставив меня одного, он о чем-то перекинулся парой слов с доярками и отошел в сторону. А женщины, в том числе и подростки приступили к дойке. Ручками! Вновь взгляд зацепился за одеяния, они просты и сейчас так никто не одевается. Опять-таки ни у кого не раздалась мелодия звонка сотового. Да быть такого не может! Дернул головой от осознания неправильности, а потом вспомнил, что и сам-то странно выгляжу. Через минуту пришел к выводу, что мозг подкидывает странную картинку. Я нахожусь в теле подростка и вокруг неизвестная местность.

— Ваня, ты меня понимаешь? — склонила голову на бок дородная тетка.

— Угу, — кивнул ей и поморщился от прострела в ребрах.

— Скажи чего-нибудь, — попросила тетка, к которой подошли еще пара женщин и пялятся на меня как на диковинку.

— Ребра поломали, а удой у вас знатный, — осторожно ответил.

Бабы всплеснули руками и принялись громко обсуждать какого-то дурачка местного. Из их монолога, друг дружку они не слушали, пришел к выводу, что местный божий человек это я. Обижать такого грех, но местные парни всячески над убогим издевались и отводили душу. В таком состоянии видеть им меня не впервой, но кроме как мычания ничего от меня не ждали.

— Чего раскудахтались? — прикрикнул на баб Михус. — Радость у Макара и Лидии — младшенький в себя пришел. Давайте его на телегу и до дому везите, сам-то он не дойдет.

Мне помогли загрузиться на телегу, где в окружении кувшинов с молоком и повезли в сторону села. К этому времени уже начинаю подозревать, что приключилась какая-то хрень с моим сознанием и по всей видимости, каким-то невиданным путем произошел перенос сознания. Неужели это старый аксакал так меня отблагодарил? Холодный пот прошиб, слишком все реально. Тем не менее, ущипнул свою ногу — больно. Идущие доярки рядом с телегой наперебой обмениваются мнениями по данному "чуду". Семнадцать годков парень ходил неприкаянный, вроде что-то понимал, но блаженному поручали набрать воды, да хворост из лесу притащить. Пока никак не могу определиться какой год, но явно не современный, радует одно, где-то в центральной России нахожусь, но пока еще до конца не могу поверить в реальность происходящего. Время от времени кошусь на дорогу, стараясь разглядеть следы протекторов от автомобилей, но нету их. На розыгрыш это никак не похоже, да и все время забываю, что тело-то не родное. Кстати, мышц почти нет, одни сухожилья да кости. От тряски (и как только молоко не сбивается?) голова стала кружиться, сознание меркнет. Расчет, что опять услышу голос врачей и окажусь на операционном столе или в палате больницы не оправдался. Сознание терял, но новых видений не происходило.