Дворец Ангелов

Взгляд. Вот, где была червоточина в этом красавчике. Когда закрылась дверь, мужчина даже перестал стараться быть вежливым и любезным. Теперь он смотрел так, словно ему на голову птица нагадила. Скривленная линия губ, напряженный подбородок, раздутые ноздри — таких она, увы, встречала много. "Прекрасный принц" превратился в Джафара, Гастона и других антигероев из диснеевских мультиков, которые Мэри втихую, чтобы не засмеяли, иногда смотрела под одеялом. Таких она знала, с такими она чувствовала себя на равных. "Не только я фрукт с гнильцой, но и в тебе плесени полно", — мысленно ответила она ему и отменила стриптиз, который хотела добавить клиенту в качестве бонуса.

— Значит, ты Мэри? — повторил мужчина и зачем-то отошел от нее, хотя обычно клиенты выбирали противоположное направление — к ней. — Или как тебя называть?

— Для тебя могу быть кем угодно, — улыбнулась она, с трудом подавив зевок. — Хоть Мэри Золотой, хоть Кровавой.

То ли у нее было плохо с шутками, то ли клиент юмора не понимал, но мужчина вдруг повел себя совсем странно.

— Не старайся, шлюха мне не нужна.

"Значит, будем говорить", — разочарованно подумала Мэри. От "разговаривающих" быстро отделаться никогда не получалось. Надо же, такой красивый, но с тараканами в голове. Впрочем, это доказывало лишь одно: мужчины мечты дорогу во "Дворец Ангелов" не знали, а если бы и знали, осознанно свернули бы в другую сторону.

Мэри подошла к огромной кровати в виде сердца и растянулась на ней, ногами к резной спинке, приняв, как ей казалось, соблазнительную позу. Если и слушать, то лучше лежа. Главное, не заснуть.

— Ты видела эту девушку?

Вопрос застал Мэри врасплох. Она открыла глаза и уставилась на фотографию на экране айфона, который незнакомец держал перед ее лицом.

Конечно, Мэри ее видела. У нее была хорошая память на лица, а на красивые — тем более. С экрана на нее глядела Линда, та самая новенькая с идиотским смехом.

— Нет, — ответила Мэри, чувствуя себя отомщенной. Впрочем, даже если бы клиент все-таки оказался идеальным мужчиной, она все равно бы соврала. Это было принципом "Дворца", его этикой и правилом за нарушение которого карали строго. Любая шлюха, вне зависимости от причины, по которой она попала во "Дворец", могла быть уверена в том, что ее не выдадут. "Безопасность гарантирована", — любил повторять Барон. Линда Мэри не понравилась с первого взгляда, но если девочка выбрала этот путь, она не будет становиться у нее на дороге. И тем более помогать любовнику, мужу, другу, бывшему сутенеру, начальнику и другим кадрам, которые могут ее искать.

— А почему ты спрашиваешь меня? — поинтересовалась она больше для того, чтобы заполнить неприятную паузу и избавиться от взгляда, которым незнакомец буквально пригвоздил ее к кровати. Интересно, где учат так смотреть? С жалостью и ненавистью одновременно?

— Это "Дворец" Барона, надо было у него спрашивать.

— Я это уже сделал, — вкрадчиво ответил мужчина и снова посветил экраном ей в лицо. — Ты уверена?

— Уверена, — Мэри с трудом сдержалась, чтобы его не передразнить. — А кто она?

Ну, любопытство было ее второй чертой, и, хотя она была уверена, что вопрос проигнорируют, незнакомец ответил:

— Моя сестра. Ее зовут Линда, я ищу ее уже месяц.

"Сволочь, — подумала Мэри. — Ладно, был бы любовником, но брат-то зачем в личную жизнь девушки лезет?". Симпатия к Линде резко выросла.

— Сбежала?

Кивок.

— А полиция?

— Ищет.

Хорошенький же разговор у них получался. Впрочем, за время было заплачено, надо было отработать хотя бы минимум. Если клиент уходил раньше срока, за это ругали.

— А я почему должна ее знать? — Мэри перевернулась на живот и с вызовом поглядела на мужчину, который спрятал айфон и сейчас рылся в бумажнике. — Эй, денег мне не нужно, ты все оплатил при входе.

— Я и не собирался тебе деньги давать, — фыркнул тип. — Почему тебя спросил? Потому что мне сказали, что ты самая древняя шлюха в этой помойке. А значит, должна знать всех новеньких. Девушку, похожую на мою сестру, видели во "Дворце". У твоего Барона хорошие связи в полиции, стражи порядка просто так вас тормошить не станут. Поэтому я решил поискать сам. Вот, держи, это моя визитка. Позвони, если что вспомнишь. Наверняка, тебе что-нибудь нужно. Деньги, подарки — назови любую цену. Я человек небедный.

Мэри трудно было обидеть. Она много гадостей слышала, но слова мужчины не просто оскорбляли, они злили. Она жила в этой "помойке", потому что ... была слишком трусливой, чтобы что-то изменить в жизни. Слова клиента были правдивы, поэтому Мэри попыталась скрыть бешенство, сила которого удивляла. Правда, которая колола глаза, всегда появлялась неожиданно.

На визитке — кусочке черного пластика — белым были выбиты слова: Зеркальный Егор Андреевич. И телефон.

Услышав, что мужчина направился к двери, Мэри занервничала.

— Может, стриптиз? — ляпнула она первое, что пришло в голову. Клиент уходил на сорок минут раньше положенного времени, и это было существенно.

— Хочешь дам совет? — проникновенно спросил Егор Андреевич, уже берясь за ручку двери. — Тебе ведь не понравилось, как я на тебя смотрю? Вроде ты опытная шлюха, а маски носить не научилась. По твоему лицу все прочитать можно. Так вот. Найди себе честную работу, и тогда в глазах людей ты тоже будешь человеком. Достойным уважения человеком, а не ленивой пустышкой, которая к тридцати только и научилась, что ноги раздвигать.

"У меня честная работа, древняя профессия, я жрица любви", — попыталась оправдать себя Мэри в собственных глазах, но, поняв, что осталась одна, решила не притворяться. Черный пластик, еще пахнущий Егором с ужасной фамилией, жег пальцы, но выкинуть его она не решилась. "Будешь напоминать мне о том, кто я такая", — подумала Мэри, пряча визитку в потайном кармане юбки, которую она так и не успела снять. Она не плакала, когда клиенты называли ее бездушной тварью, куском дерьма, развратной сучкой или глупой шлюхой. А вот от "ленивой пустышки" отчего-то слезы покатились сами — крупные, соленые, жгучие.

Этой ночью ее больше никто не выбрал, и в три часа Мэри одиноко сидела на диване в "розовом" салоне, клюя носом и пытаясь отогнать кошмары про Зеркального Мужчину, в котором отражалась Мэри-яблоко с прогрызенным червями телом. До окончания работы оставался час — в четыре утра официально можно было возвращаться к себе. И хотя "Дворец" закрывался в три, этот последний час отводился для тех клиентов, кто, не удовлетворив голод, захотел бы взять еще шлюху — на этот раз до утра.

— Эй, ты! — грубый окрик Домового заставил ее не просто проснуться, а буквально взлететь с дивана и вытянуться в струну. Охранника боялись все — у него был вид недоброго Шрека, и даже кожа имела какой-то зеленоватый оттенок. А учитывая его репутацию и закулисные слухи о том, что именно Домовой подрабатывал "мусорщиком" — убирал неугодных шлюх, личного телохранителя Барона боготворили все девочки.

Мэри подобострастно заулыбалась и подбежала к охраннику, с трудом заставив ноги выбрать правильное направления — им, конечно, хотелось убежать, как минимум, на улицу, лишь бы подальше.

— Снова без работы? — угрожающе спросил Домовой, и Мэри остро пожалела, что не сходила в туалет сразу после визита Зеркального. Наверное, если бы охранник смотрел на нее чуть дольше, она бы точно описалась от страха.

— Прибрать там надо, — буркнул парень и кивнул в коридор на одну из комнат. — Если завтра будешь после двух на диванах валятся, Барону точно скажу.

— Конечно, конечно, — залепетала Мэри и побежала к двери. Комнату она знала. Это были личные покои Барона для вип-приемов. Обычных клиентов в такие помещения не пускали.

Робко стукнув по лакированной поверхности двери, Мэри прислушалась, как отголоском стукнуло ее сердце. Давно ей не приходилось бывать здесь. Когда-то в прошлом, забытом и запрещенным, эти покои были почти ее домом. Но о том времени думать было нельзя. Опасно для головного здоровья, ведь она и так, по словам Феи, "моросить" начинала.

Дверь открыл лично Барон и, окинув ее недовольным взглядом, молча кивнул, мол, проходи.

— Клиентов теряешь со скоростью света, крошка, — прокомментировал он, наливая себе в стакан из пузатого графина. Запахло коньяком, но даже крепкий алкоголь был не в силах перебить запах секса, густыми волнами плавающим по комнате.

— Я ведь тебя предупреждал, — Барон почесал волосатую грудь, черным треугольником выглядывающую из небрежно запахнутого халата. — Месяц уже прошел?

— Нет, еще неделя осталась, — промямлила Мэри, стараясь смотреть куда угодно, но только не в темные глаза Барона. Как назло, взгляд упал на стройные девичьи ляжки, торчащие из-под скомканных простыней. Тело на кровати не двигалось.

Мэри вскрикнула, когда пальцы сутенера сжались на ее горле. Да уж, хуже Домового мог быть только Барон.

— Неделя, детка! — прошипел он ей в лицо. — Подведешь меня, и я отправлю тебя на пенсию.

Все девчонки мечтали, когда их отправят "на пенсию", ведь Доброй Гале ежемесячно выплачивали неплохую сумму, то же обещали каждой шлюхе, которая устраивалась во "Дворец". Однако сейчас слова о пенсии, прозвучавшие из уст Барона, были подобны приговору.

— Я все поняла, не подведу, — отчаянно закивала Мэри, пытаясь одновременно понять: жива ли девчонка на кровати. Впрочем, если бы она откинулась, наверно, Домовой прибирал бы сам. Значит, жива.

— Приведи эту в порядок, — Барон кивнул на кровать. — Девчонка столько о себе болтала, а на проверку оказалась дохлой мухой. Еще слабее, чем ты. И также бревном лежит. Да что такое пошло с шлюхами? У меня завтра полно випов ожидается, и что я им предложу? Фею, которая всем осточертела? Давай, отведи девку к доктору, пусть к утру приведет ее в порядок. Потенциал есть, но с ней еще столько работать. Зря я ее у Француза купил, тот месяц с ней возился, и, видимо, без толку.

И сокрушенно качая головой озадаченный Барон удалился из комнаты.

Облегченно выдохнув, Мэри вытерла взмокшие руки о занавески — ее собственная юбка из прозрачной синтетики для таких дел не годилась.

Сначала разберусь с девочкой, потом поищу уборщиц, решила она.

Пришлось повозиться, чтобы размотать тело из простыней. Когда девчонка застонала, Мэри едва ли не застонала вслед за ней — от радости. Она до ужаса боялась увидеть ее лицо и обнаружить пену на синих губах, как это было с Прекрасной Василисой, которая умерла от передоза. Следов наркоты видно не было, но от Барона всего можно было ожидать.

Испытать оторопь, когда из простыней показалась голова, все-таки пришлось. Ведь это была голова Линды, той самой девушки с идиотским смехом из гримерки. И той самой, которую она лицезрела на экране смартфона час назад. Ошибки быть не могло. Конечно, сейчас Линда и на половину не тянула до той роскошной красавицы с дисплея, однако глаза и черты лица узнавались.

Убедившись, что Линда стоять на ногах не может, Мэри ругнулась и, перекинув руку девушки через плечо, поволокла ее из комнаты. В первую очередь девчонку надо помыть. Этой ночью дежурил доктор Рафид, тот еще чистюля. Оплеух еще и от лекаря Мэри не хотелось.

Коридоры с залами давно опустели, и только Домовой, который никогда не спал, встретил Мэри суровым взглядом.

— Я еще вернусь, — пролепетала она. — с уборщицами. Мне Барон велел...

— Знаю, — хмыкнул охранник. — Давай, тащи ее быстрее. И смотри, чтобы она по дороге не окочурилась. Девочка первый сорт, не то, что ты. Головой отвечаешь.

Линда была высокой и совершенно не прилагала усилий, чтобы как-то помочь Мэри — висела кулем, а Домовой тихо ржал им вслед.

Решив, что тащить девчонку до общей душевой долго и тяжело, Мэри свернула к себе. Комната, в которой она жила с другими шлюхами, находилась рядом с "розовым" залом. Линда так жалобно стонала, что Мэри сама не заметила, как начала приговаривать: потерпи, совсем немного осталось, доктор Рафид тебя полечит. Вообще-то она не была сентиментальной, но Линда вблизи оказалась совсем молоденькой. Хорошо, если совершеннолетней. Все новенькие проходили проверку у Барона, но, видимо, сегодня он был не в духе.

Свалив Линду на свою кровать, Мэри, чертыхаясь, принялась искать ключ от ванной комнаты, которую по каким-то непонятным правилам полагалось держать на замке. Личные вещи девочки все равно хранили в сейфах у Барона, да в прикроватных тумбочках, а в ванной все было общим. Но нет — двери во "Дворце" запирались на ключи. У кого-то этих ключей было много, например, у охраны, у кого-то, всего пара-тройка — у шлюх, например. Ключ от спальной, ванной, да столовой. В остальные помещения пропускала охрана.

— У моей мамы много фиалок растет, — неожиданно произнесла Линда, каким-то образом оказавшись уже на подоконнике. — И розовые, и голубые, и желтые. И даже черные.

— Черных цветов не бывает, — машинально поправила ее Мэри, запоздало вспомнив, что посадила Линду, замотанную в грязную простыню, на свою чистую постель.

— Бывает, — упрямо сказала девчонка. — Как и черные лошади. У нас они тоже были.

— У вас с братом? — ляпнула Мэри и прикусила язык, ругая себя на все лады.

— Братишка, братишка! — Линда неожиданно захлопала в ладоши и, высунув язык, попыталась достать им до носа. — Он забавный. Все время пристает ко мне со своими таблетками. Пей, говорит, чтобы голова у тебя еще лучше, чем у меня работала. У него голова совсем пустая, постучишь по ней, и сразу звенеть начинает. Это потому, что она внутри набита конфетами. Ты любишь "Лимонные Дольки"? Сосалки такие?

Линда вдруг протянула руку и легонько стукнула Мэри по лбу.

— Ой! Надо же! — воскликнула она. — Ты звенишь. У тебя тоже голова с конфетами?

Линда продолжала нести чушь про карамель, дождь, черные фиалки и угольных пони, скачущих под кроватями, а Мэри замерла посреди комнаты, оторопело глядя на девушку. Сама она держалась от наркоты подальше, но за годы работы во "Дворце" повидала немало обкуренных и обколотых. Что-то в поведении Линды настораживало. Резало по остаткам того, что сохранилось в Мэри под названием "совесть".

— Как ты сюда попала, Линда? — спросила она и растерянно посмотрела на ключ от ванной, который спокойно висел рядом с дверью, как и всегда.

— Жук привез. У братишки тоже такой есть, только черный.

— Жук — это машина, верно? — уточнила Мэри. Речь Линды, конечно, была похожа на бред наркоманки, но еще больше она напоминала бред сумасшедшей.

— Все думают, что это машины, но на самом деле, это жуки, — уверенно произнесла Линда.

— И как ты попала в того жука?

— Значит, гуляла я с Ричардом Гиром по парку, — начала девушка, но, поймав взгляд Мэри, сердито фыркнула. — Да это пес мой, просто он похож на Ричарда Гира, поэтому его так зовут. В общем, Ричард Гир вдруг вырвался и побежал к озеру. Я за ним. Там был человек, который сказал, что его зовут Француз. Рядом с ним была девушка, она кричала, а Француз — смешное имя, правда? — пытался затащить ее в жука, который стоял в кустах у дороги, хотя жукам в парк нельзя. Там еще парни с ним были. Смеялись. Мы познакомились. Они были милые, хотя Ричард Гир их невзлюбил и все время лаял. Я спросила, есть ли в жуке конфеты, как у моего брата. Они сказали, что есть. И, действительно, были. Очень вкусные. Я тебе говорила, что люблю конфеты? Правда, Ричарда Гира я все равно потеряла. И брата тоже, кажется. И не помню, куда Француз делся. Тот, что вместо него, он... плохой, очень плохой.