Живите люди!

— Служивый, обратился к нему Савва, а не скажешь ли мне, где начальника сей богадельни найти?

Вроде как пошутить решил. Служивый лениво перевел взгляд с лошади на всадника. И столь же лениво, через губу, выцедил:

— Следует ко мне обращаться господин сержант, штатская клистирка.

Под пыльником — то не видно одежды. Не спеша Савва слез с Буланки и направился сидельцу на лавочке, а что, его часовым называть? Угадав намерение Саввы, сержант уже более торопливо сказал:

— Не замай штатский, сейчас дуну в дудку, другие прибегут, наломают бока.

Схватив наглеца за ворот, Савва приподнял его над землей:

— Как службу несешь чучело? Где командир полка?

Зарычал, как бывало Никита рычал на него. Сипло дыша через стянутый ворот, сержант смог сказать:

— Белое здание, синяя дверь.

Взяв Буланку в повод Савва прошел в ворота. За спиной гнусаво загудела дудка. Савва обернулся, за воротами стоял давешний сторож и яростно дул в дудку. Савва остановился, подождал, но никто не появлялся у ворот. Пожав плечами, пошел дальше к белому зданию. Усмехнулся про себя, "дул в дудку", показалось смешно. Подойдя к белому зданию, привязал Буланку к балясинам крыльца и сняв пыльник, бросил его поперек седла, открыл синию дверь. не длинный коридор, в торце открытая дверь, несколько закрытых. Савва направился к открытой, все равно спросить надо. Зашел, чей-то кабинет. Никого нет. И тут голос со с боку:

— И почему все заходят в кабинет командира полка, как в баню нетопленную?

Обратился соответственно уставу:

— Господин полковник, разрешите обратиться?

И получив в ответ кивок головы, Савва достал из сумки сопроводительные бумаги, положил на стол, перед сидящим за столом пожилым пехотным полковником и отойдя на три шага назад:

— Аккредитованный подпоручик Пекарев Савва Игнатьевич, прибыл для прохождения службы.

Хмыкнув, полковник вскрыл пакет и не поднимая взгляда, внезапно заорал:

— Фокин, иди сюда!

Не громкий голос за спиной заставил шарахнуться Савву в сторону.

— Здесь я господин полковник у меня окна тоже на ворота.

Обернувшись, Савва увидел не высокого рядового пехотинца, почему-то в войлочных тапочках. Человек в достаточных годах, а рядовой.

— Фокин, этого человека в мундире определишь на довольствие с сегодняшнего утра, его лошадь тоже.

К Савве:

— Слуг у нас нет, будьте любезны сами обихаживать лошадку, за одним столом с простолюдом кушать не зазорно? Переодеться в повседневный мундир, на территории только в нем. Распоряжения Фокина выполнять, на него не кидаться, завяжет в узел, развязывать не буду. Свободны.

И как сильно занятой уткнулся в бумаги. Как не аттестованный и поэтому не имеющий права козырять военным, Савва щелкнул каблуками и вышел вслед за Фокиным.

— Так сначала в конюшню, определим лошадь. — сказал Фокин.

Взяв Буланку в повод пришли в конюшню.

— А что, чистенько — навстречу вышел было человек, но увидев с Фокиным, незнакомого — изчез. Освободив Буланку от сумок и седла, вымыл, почистил и завел Буланку за два пустых стойла от других лошадей. Следуя советам, где взять, принес теплой воды, проверив овес — засыпал Буланке. Прихватив перемётные сумы пошли из конюшни.

— А скажи, господин подпоручик, почему ты свою лошадь поставил за два денника от других?

— Мы несколько дней в дороге, Буланка устала, а в крайнем стойле молодой жеребец, в неизвестном состоянии, может побеспокоить. Кто же в незнакомую конюшню едет на трехлетке жеребце!

— Да ты его видел, на воротах дудел на тебя.

— Что же никто не пришел?

— А кому надо? А тут сказали, что ты важное лицо и дудку дали, но наглый до невозможности.

Савва кивнул: и колокольчик на двери.

— А если кто уйдет?

— Да ядро по заднице для скорости, не сдашь аттестацию, сиди в поместье, учи сношаться гусей, не был на военной службе, плати повышенный налог из списков навечно вычеркнут.

За разговорами пришли в казарму. Длинное помещение — кровати, шкафчики. Фокин подвел к не застеленной.

— Твое место, вещи в шкаф. На входе левая дверь, новомодная душевая. Раз в неделю постель меняют, убирай вещи, пошли в столовую, время обед.

По дороге в столовую просвящал о правилах:

— Вина не пить, за дуэли занесут в карточку, дальше службы нет, кому с дурью нужен, за смертельную дуэль — вылетаешь отсюда, идешь под гражданский суд. А вот если кому красоту поправишь кулаком, в праве, хоть барону, хоть князю, гляди чтобы тебе не поправили После обеда зайдешь к каптенармису, вон тот склад, получишь одежду, обувь для гимнастических упражнений. Два дня свободен, еще не все сьехались, потом кто опоздал, бежит домой синей курицей. Все понятно?

— Да. А скажи Фокин, что кидались на тебя? Ведь все понятно обьяснил.

— Ну как, почему не по чину разговариваешь, почему я свою лошадь должен чистить, ты Фокин рядом стоишь, улыбаешься...

И весело оскалил зубы. В столовой взяли щей, картошку с мясом, запить компот из груш.

— Что, дома компота не пробовал?

— Почему, у нас знатная повариха, она компот из нескольких фруктов варит и непременно из сушеных, так вкуснее. Ее дядька Никита научил.

— А кто у тебя Никита?

— Управляющий в имении, мой учитель всему, друг моего покойного отца.

— Извини, что напомнил. Знал я раньше одного человека он так же компот варил.

Савва пожал плечами, мало ли умельцев. После обеда, Фокин встал из-за стола.

— Ну ладно, я пошел у меня еще дела есть.

Ушел. Савва не много погодя, тоже вышел из столовой и направился в конюшню, проведать Буланку, как она на новом месте себя чувствует. Тем более прихватил горбушку с солью из столовой. На входе встретил того мужика, что прятался от них с Фокиным. Как знакомому кивнув Савве сказал:

— Проведывал твою лошадку, поела, стоит, дремлет.

— Ее Буланкой зовут она смирная, а меня Савва.

Мужик засмеялся:

— Вот настоящий хозяин, сначала лошадь, всадник потом, меня Андреем звать, я всегда здесь, при конюшне.

Кивнув Савва прошел к Буланке, та хитрюга уже услыхала хозяина и ждала постригивая ушами. Скормив горбушу баловнице Савва направился на склад. Вещей пришлось получать неожиданно много. Как говорил Никита, рыльно — мыльное, конечно было свое, но положено, одежда— для гимнастики, для верховой выездки, для полигона, обувь отдельная для каждой одежды. Как сказал каптенармус, важно подняв вверх палец: Дабы не кичились своей золоченой одеждой отроки, ибо на службе воинской все равны, но по заслугам есть еще равнее, а не по роду-племени. Получив это напутствие и посмеявшись с хозяином склада, Савва направился в казарму. В казарме, пройдя к своей кровати и глядя на развалившегося на ней парня, сначало даже растерялся. Неужто перепутал место? Посмотрел на дверцу шкафа, да нет, мышка без хвоста как и раньше на месте.

— Юноша, вы не ошиблись местом, да еще на чужую кровать в обуви, фи, милейший, уж не в свинарнике вы имели воспитание?

Юноша с наглой улыбкой лежащий на его кровати, благо она не была застелена бельем, ждал всего — от возмущения, до вызова на дуэль. Но такого! Вскочив с багровым лицом, ринулся на Савву. Чуть уйдя в сторону, Савва предплечьем направил горячего юношу мимо себя в проход меж кроватей, добавив скорости пинком по заду. С шумом тот приземлился в проход. Руки-то узлом вещами заняты. Кладя на кровать вещи, покачал головой, ну почему некоторые люди, так хотят в лучшем случае, быть изувеченными. За несколько кроватей от Саввиной с кроватей поднялись четыре парня и направились к Савве. Среди них он без удивления увидел давешнего сторожа на воротах. Высокий, на голову выше Саввы детина громко сказал:

— Ты что творишь новенький? На воротах часового обидел, сейчас человека ударил.

Вот что ты сделаешь, разные сословия в стране, а приемы у всех одинаковые.

— Какой же это часовой, если его всякий обидеть может? А вы, господа, все разом со мной, драться будете? Дуэли-то запрещены. Или вы воспитанием от одного воспитателя, что и этот господин?

Савва кивнул на держащего за голову, наглого юношу, видно крепко для него, ударился о кровать напротив. Ну вот чего кидался, знал, что я прав. Высокий величественным жестом остановил дернувшися прихлебателей.

— Я, князь Глебов, сам накажу зарвавшегося однодворца, совсем новоиспеченные дворяне, узду посеяли.

Вспыхнувшее бешенство, Савва пробовал задавить, удивляясь, из каких дебрей страны вылезли эти ископаемые? И чуть не пропустил удар в голову. Перехватил руку противника, взяв на излом и для гарантии кисть его руки прижал к его же предплечию. И тут же ударом ноги отправил на пол еще одного шустрика. И в голове держал, "никого не покалечить". Выведя князюшку проход, наклонил его лоб к себе, все таки высок князюшка, стал щелкать его по лбу щелбанами. И подражая отцу Елизару, сельскому священнику, когда вразумлял вицей неохочих до учения в школе при церкви учеников. Стал вразумлять детинушке:

— По уложению Его Императорского Величества о дворянском сословии, следует, что каким бы титлом не именовались родители, потомок их мужского пола именуется сыном титла, пока делами своими не докажет право именоваться титлом родителей. Ежели по незнанию, либо по умыслу именуется неверно, то следует вразумить лицо, обьясняя ошибку. Ибо ошибка эта есть урон чести дворянской, перед другими сословиями.

При этом Савва размеренно ставил шелбаны по лбу сына княжеского. К концу первого десятка лоб у детинушки шишками красным взялся и глаза мутью подернулись. Да кто мог знать, что можно сбить рябчика с ветки за десять шагов, если положить камушек межь большим и безьимянным пальцами. Конечно, если тренироваться этому.

Опустив сына князя на пол Савва взял за плечо сторожа ворот давешнего:

— Нехорошо, молодой человек, ябеды строить.

Перегнул через колено и чувствительно шлепая ладонью по ягодицам, тем же Елизаровским голосом приговаривал:

— Нет урона чести во вразумлении, ибо ябеде первый кнут.

Уж голос Елизаровский, Савва с детства помнит, когда пойманный на шкодах с сельскими ребятишками, получал вразумление наравне со всеми. А сюда Савва учиться приехал, а не меряться титулами с каждым повернутым на этом. Отпустив парня, Савва, вернулся к своей кровати и не обращая внимания на остальных, стал разбирать узел с одеждой, перемещая оную в шкаф. Остальные парни постояли и разошлись кто куда. Разложив и развесив одежду Савва вышел на улицу и присел на лавочку у входа. Начало осени, дома по утрам трава от утренника похрустывает, а здесь совсем тепло. Посмотрим чему здесь учить могут, ну полковник, несмотря на показушное поведение похрениста, человек серьезный — вон пять обметаных дырок на мундире от снятых орденов. Фокин двигается как медведь, вроде неуклюже, но в любой момент в молнию превратится и тапочки эти войлочные движения скрывают. Правда со званием рядового недосмотрели, здесь у них могут быть свои игрушки, как говорит Никита. И очень уж далеко на юге расположен полк, да какой это полк, собралось шестьдесят человек, ну за два дня еще сколько будет? За сегодня я один приехал, а дело к вечеру. Посмотрим. Зашел в казарму, переоделся в гимнастическое и прилег на кровать, предварительно постелив белье. Все таки день был насыщеный. Вечером сходил на ужин и спать. Утром по привычке встал рано, сделал утренние дела, одел повседневный мундир и присел на лавочку у входа в ожидании завтрака. Минут через двадцать из белого здания с синей дверью вышли три человека и направились к казарме. Подошли ближе — ха, два здоровенных унтера, посередке Фокин в погонах капитана. Вскочил, приветствуя, унтера одобрительно покосились, Фокин подмигнул проходя мимо. А что, что подобное и ожидалось. А из казармы слышен рев на три голоса:

— Подьем, выходи строится!

И все это заворачивалось в такие словесные кружева, что только от плотников можно услышать, когда кладут разом венец последний. Под рев унтеров из казармы вылетали ошалевшие парни в чем спали и метались по двору не зная, что делать. Савва обратил внимание, двор подметен и посреди двора проведена белая линия. Савва встал на линию и окликая, рядом поставил нескольких ребят. Другие глядя на них становились рядом. Постепенно как-то выровнялись по линии. На всех один Савва оказался одетым. Он усмехался про себя, точно так его Никита первое время поднимал постели, пока Савва не научился преугадывать время подьема. Никита называл это разбудить биологические часы. Из казармы вышли унтера с Фокиным. Унтера разошлись по краям строя, Фокин встал посередине, капитан, четыре боевых ордена, обязаных к повседневному ношению. Фокин не скрывая презрения, оглядел строй и плюнул на землю. Потом обратился к унтеру:

— Никифор, думаешь из этого стада свиней может что-то получиться?

Унтер пробасил:

— Не получится — пущай домой едут к девкам непотребным, путняя-то и на плевок не допустит.

Заметив, что кто-то в строю открыл рот, капитан взревел:

— Молчать, имбецилы! Слушать меня внимательно! Ко мне обращаться господин капитан, прежде спросить разрешения обратиться. К господам унтерам обращаться — господин унтер. Прежде чем обратиться, спросить разрешения. Согласно уложению Его Императорского Величества, проходящие обучение воинское — называются курсантами и на время обучения забываются прежнии титулы и звания, ибо обучение воинскому искуству, суть дела добровольное. Все поняли, засранцы? Если кому не нравится что-то, вон ворота, они всегда не заперты. А вы тут решили письками меряться со своими будущеми боевыми товарищами, которые завтра прикроют вам спину или пойдут под пули, чтобы вытащить вас живыми? Если еще раз услышу подобное — сам пинком вышибу за ворота и мне плевать, князь или барон и кто твой папа! Вопросы есть? Вопросов нет. Сейчас, чтобы дошло до самых тупых, что шутки кончились, три круга вокруг казармы, за скоростью проследят унтера... Нет нельзя пойти обуться, а ты, что на блядки прибежал, раз босиком? Сами виноваты, что на два дня занятия раньше начинаются. Унтера, командуйте.

Ну, что побежали. И побежали по дорожке, песочком посыпаной, по бокам унтера порыкивают, требуя ножками шустрей шевелить, новоиспеченные курсанты иногда ойкают, что камешек под ногу сунется. Пробежали три круга, Никита бывало, быстрей гонял, а эти уже выдохлись. Их, что дома совсем не готовили? А нет, вон трое почти свеженькие, только одеты не полностью, видимо подьем дома не отрабатывали. Ага, капитан, опять здесь, как бы нечаяно его Фокиным не назвать. Команда "стой", "стройся".

— Ну, что вам опять обьяснять, что надо делать после команды стройся? Курсант Пекарев, выйти из строя... Обьясните, почему до команды, подьем,вы находились вне расположения роты?

А вот варенье, вам по всей спине господин капитан.

— Господин капитан, вами сегодняшний день ранее был обьявлен свободным, согласно уставу — команда подьем произвольна, но согласно уставу военнослужащий обязан находиться на растоянии восприятия звуковых команд. Что мною контролировалось.

— Встаньте в строй. Сейчас слушать внимательно распорядок дня: сейчас двадцать минут на утренний туалет, потом в конюшню обиходить лошадей, у кого нет своей лошади, там получите, после двадцать минут на привести себя в порядок, завтрак, так как занятий сегодня нет, до обеда строевая подготовка. После обеда двадцать минут на утрясение обеда, и строевая подготовка, дабы приучались плечо товарища в строю чувствовать. Перед ужином двадцать минут привести себя в порядок, ужин. До отбоя изучение устава, в девять отбой. Все передвижения по территории строем, передвижения вне строя с разрешения руководящего состава. Все распоряжения руководящего состава обязательны к исполнению. За прерикания с руководящим составом — наряд, работа на конюшне или на кухне. За неисполнение наряда — отчисление. И не забывать — ворота никогда не запираются, вы вольны всегда ехать домой под юбку мамочки. Разойдись!