Сашка и остальные. Обновление.

Теперь становится по-настоящему понятным. Её жизнь изменилась резко. Негативная проекция на мир осталась. Это сейчас Сашка может смотреть как бы со стороны на происходящее. Не рай (опять словечко вылезло, десятки лет в понятийном багаже отсутствовало). Но по сравнению с охваченным даже не беспорядками, а настоящими уличными боями огромным городом, не так уж тут всё и плохо.

Политики только по телевизору ругаются, а не танки из парков выкатывают. Причём, почему-то всегда с боекомплектом. Пресненько тут всё. Неопасными выглядят даже делающие самые громкие заявления, политиканы. Причём, неважно, с какого берега океана.

Шаг. Скрип. Шаг. Скрип.

Надо-ли даже задумываться не поменять-ли чего-нибудь здесь? Лично Сашке практически ничто не угрожает. Отдельные недостатки тут есть. Но такими вещами пугать человека, попадавшего под атомные удары даже не смешно.

Шаг. Скрип. Шаг.

— Ты им стенку не прошиби! — Сашка оборачивается на голос очень медленно. Окликнувший не знает, что сейчас он смертельно рисковал жизнью. У не до конца протрезвевшей Сашки рефлексы намного быстрее мыслей. Вполне могла нож швырнуть, только потом начав разбираться, кому именно не повезло. К счастью, сейчас из головы больше хмеля выветрилось, нежели осталось.

Василий оказывается, тоже проспался. Вчера познакомились. В оружии разбирается. Ира шепнуть успела: 'У него никого нет'. Он и в самом деле пытался разнообразить одиночество, стараясь подпоить Сашку. С одной стороны, весьма большое количество романов различной степени успешности именно так и начинались. С другой — у Сашки под влиянием выпитого начался приступ чернейшего юмора. Генерал, кроме спиртного, успела принять грэдские препараты, повышавшие устойчивость к алкоголю. К тому же, в прошлом имеется опыт совместного распития с Мариной, умудрявшейся пить столько, что могло показаться, будто у неё по жилам вместо крови течёт спирт.

Результат оказался предсказуемым. Васеньку вырубило намертво, когда Сашка вполне ещё стояла на ногах. Его оттащили в уголок, где он мирно и пролежал до утра. Его даже курткой кто-то накрыть не поленился.

— Здорово выходит! — разит... наверное, не меньше, чем от Сашки самой. Уже на комплименты пробивает, Дон Жуан неопохмелённый.

— Фигня.

— Сам бы так же смог!

— Если бы руки не тряслись.

— Какая ты... — кажется, хотел сказать что-то вроде комплимента. Понял, отнесутся без понимания. Заканчивает нейтрально, — Странная.

Сашке всё равно. Странная, так странная, тем более, сказана правда. Подумать нормально не дал. Новую, симпатичную мордашку увидел — гормоны и взыграли. Всем всё понятно. Он даже чуть старше прежней Сашки. Впрочем, он и у прежней Сашки шансов бы не имел. Уже имелись масштабы для сравнения. Ей-то вопрос поважнее произведения на противоположный пол, надо решать. Чует ведь, тучи сгущаются. Но до грозы ещё далеко. Есть время для всего. Вот только не рассеются тучи.

— Где так научилась с ножом обращаться?

— Друзья показали.

— Познакомишь?

— Нет. Не положено.

— И вправду, из органов...

— Откуда я — то моё дело.

— На выборах будешь голосовать за кого прикажут?

— Я туда вообще не пойду. Возня взрослых людей в песочнице.

— Санкций от начальства не боишься?

— За что?

— Ну, голосовать же не ходила.

— С чего ты взял, будто у меня вообще есть начальство, способное мне приказывать?

— Ты же...

— Что 'я'? Игралась с абсолютно легально купленным ножом. Только и всего. А ты уже выводы сделал. Так?

— Где-то, но сама же...

— Решительно ничего я не говорила, или ты у нас просто крыс офисный, борец за права и свободы меньшинств всех цветов и оттенков, включая голубые, розовые и прочие радужные. О! Вспомнила, ты борцун с кровавым режимом, наверное? Меня за его слугу принял, или ещё за кого. О планах кровавой гэбни выведать желаешь. Макс фон Отто наш.

— Да что ты заводишься! Пошутить решил.

Сашка смеётся. Не зло. Только глаза холодные.

— Пошутили и ладно. Но не думай, что я забыла, как ты меня подпоить хотел.

— Что ты мне подсыпала? Меня никогда не вырубало с такого количества!

— Ещё скажи, что ты мне устроишь!

— Ничего. Сам виноват.

— И почему я тебе не верю?

Вопрос, конечно, риторический. Вася с ответом нашёлся.

— Так ты себе-то не доверяешь.

— Ну да, у меня уже некоторое время форма конфликтует с содержанием, — сказала чистую правду. Почему-то получилось смешно.

Смеются двое. Кроме поскучневшего Васи, смеётся ещё Оля — едва знакомая Сашке по универу. Одна из тех, что вчера наверху ночевала. Заспанная, одновременно, физиономия удивительно благодушная. Стоит, в шерстяное одеяло завернувшаяся. Отдохнула, видать, хорошо. Сашка подходит к ней. Вася торопливо проскальзывает в дом.

— Болтать что станешь — не в стенку нож метну, — бросает ему вослед. Наверняка вчера поспорить успел с кем-то из ещё не проспавшихся дружков, что затащит незнакомку в постель.

— Твой дрыхнет? Совсем умотала?

Довольный прищур. Ну, чисто кошечка. Вполне домашняя, но из тех, что погулять непрочь. Впрочем, котик у неё постоянный, года три уже.

— Ага. А ты, я смотрю, Васеньке так и не дала?

— Жирно будет. Харя треснет.

— Я своему так и сказала. А он: 'Да ты Васю плохо знаешь, он и не таких уламывал! Вот увидишь, скоро в соседнюю комнату полезут!'

— Мужская солидарность это хорошо, конечно, но временами надо больше внимания уделять объективной реальности.

— Во загнула! Что, и правда в политику подалась?

— С чего ты взяла?

— Так видели же тебя с известным типом, то ли думским, то ли ещё каким. Фамилию забыла, они все для меня на одно лицо. Здоровенный такой.

— Олег...

Оля хихикает.

— Тебе лучше знать.

Почти наверняка не врёт. Она с Олегом много где бывала. Видела много весьма известных в стране людей. Контакты с ещё большим числом имеются в его бумагах. Шпиону на некоторые мероприятия была нужна красивая и неболтливая спутница. Сашка подходила идеально. Ну, а мир, как известно, тесен.

— Не, я не политик, хотя, допускаю, могла нахвататься от них разных словечек.

— Так, значит, правда встречались?

— Расстались...

— Жалеешь?

— Нет. Не могло по-другому быть просто.

— Извини.

— Ничего.

Молчат какое-то время.

— Ты сильно изменилась.

— В какую сторону? — у Сашки сразу вглючается если и не боевой, но режим прогрева. Так, чтобы в случае чего, завестись с полоборота.

— Я тебя не сразу узнала. Совсем поверила, что ты, когда волосы, как раньше, поправила. Ножи ещё эти. Ты их для самообороны носишь?

— Для этих целей у меня другие средства есть. Это так, покрасоваться.

— Понятно. Понты у тебя такие. Надо признать, получилось.

— Я старалась.

Оля смеётся.

— Думала, что у наших политиков хобби похуже, чем подругу ножевому бою учить.

Сашка странно глянула на Олю. Не откажешь в своеобразной мудрости. Сашку и в самом деле учил драться ножами Олег. Страдал от вынужденного безделья и придумывал себе занятия. Сашка 'капитана наёмников', как звала Олега тогда опасалась. Потом перестала.

— Ну, некоторых за их хобби и в самом деле, лучше пристрелить.

— Добрая ты.

— Не без этого.

— Слушай, ты на охоту ходишь?

— Не люблю этого дела.

— Ну, а вообще. Стрелять умеешь?

— Конечно, — отвечает Сашка, запоздало сообразив, что здесь это умение не является самым распространённым среди девушек её возраста. Заканчивает всё равно, как собиралась. — Умею неплохо.

— Родственник нас охотится звал. Мой-то рвётся. Но одного пускать как-то не очень...

— Боишься, что стрелять будут самого распространённого в наших краях зверя — змия зелёного?

— И этого тоже. Вместе ехать — я же ружья в руках не держала. Не хочу дурой выглядеть.

Сашка усмехается.

— А вместе будем — мужики с ружьями вокруг меня выплясывать будут?

— Конечно. У тебя ведь и ружьё такое же, как нож.

— Это как понимать?

— Завораживающее, необычное, пугающее и опасное, очень опасное.

Сашка пару раз слегка хлопает в ладоши.

— Ха-ха-ха! Признаться, комплименты ты умеешь делать получше, чем этот... Вася.

— Да он тоже нормальный, в принципе... Хотя, получше знаю кое-кого. Могу познакомить.

— Не, не надо мне никого пока.