Сашка и остальные. Обновление.

Сашка лежит. Не то, чтобы спать хочется. Просто привыкла лежать всё время за столько-то лет. Сейчас так просто думается лучше. Обо всём. И ни о чём. Переизбыток свободного времени. Плюс большое количество коньяка. Спасибо, Олег! Хотя ты и помер уже давно. И, одновременно, был здесь несколько дней назад... Но всё равно, спасибо! Надираться в одиночку не дело, конечно. Но с другой стороны, теперь-то она абсолютно здорова. Одновременно, ни за что не отвечает, и может себе позволить хоть на голове ходить. Ко всему прочему, одиночества переизбыток. Нет, трубка жива, аппарат по определению ничего заметить не мог. Да и вживую прилично номеров уже нарисовалось...

Но вот по своей воле никого дёргать неохота. Да и спят все уже. Кто с кошкой, кто с кем. Ей-то дела нет никакого. Хотя и молода вновь. Тело обновить можно. Душу же... Мдя, мдя, снова, значит, поверила в существование этой абстрактной субстанции. Которой нет. Тело ведь перенесли обратно. Со всеми потрохами. Даже со следами от игл, странновато смотрящимися на помолодевшей коже. Змейка на руке ещё осталась... Должна была сойти, по идее, ан нет. Ан нет. Осталась. Только раньше она казалась куда толще. Тогда Сашке было тридцать пять. Сейчас — когда ещё снова столько будет? Да и будет ли вообще? В этом мире у неё уже был шанс не дожить. Тогда помогли избежать. Сейчас же Сашка одна, и кроме как перед собой, больше ни перед кем не несёт ответственности за свои действия. Да и действий особых, не считая трёх трупов и нескольких искалеченных (сами виноваты) гопников за ней пока не водится. Похоже, действия здесь ещё будут. Но об этом завтра подумаем, как любила говаривать, эта мерзкая тварь Скарлетт.

Судя по часам, думать придётся уже сегодня. Но попозже. Сильно. Может, даже выспаться удастся. Может, и нет. Мозги и привычки у неё от старухи остались. Только тело вновь девушки.

Бывшее с нее в этих стенах сейчас видится совсем под другим углом. После того, как рухнула версия о чокнутых олигархах, она сознательно заставляла себя не думать, откуда все и всё взялись. Хотя и прожила тут несколько лет. Тогда просто старалась не думать о завтра. Знала, что ей никогда не укажут на дверь. И подсознательно боялась именно этого. М. С. ведь разрешила, фактически заставила, здесь жить. Раз М. С. разрешила, то и остальные согласились. Вот только М. С. Марина тогда не была ещё. Только генералом. Да и о производстве только здесь узнала. Там ведь умершего в следующее звание производят. Это же безбашенное высочество, пусть и строго с формальной точки зрения, умудрилась оставить маленькую девочку практически без средств к существованию. Ну, да, люди вообще редко умирают по своей воле, на войне особенно. Да и генеральская пенсия не так уж плоха...

Нет уже давно той девочки. Непонятно где её мать. Только Сашка здесь. Думает обо всём. И ни о чём.

Берлога тут капитальная. Высший класс! В ней-то и проблема главная. Точнее, не столько в ней, сколько в медведе, императоре то есть. Не для себя же он тут запасное логово готовил. Не таков интриган старый был! Хотя, почему был? Он, ведь, и сейчас в этом не-пойми-где есть...

Только Сашке с трудом может представить теперь, что тут только штаб-квартира шпионской организации была. Слишком уж здание приметное. Оружия хранится чересчур много. Причём, откровенно много как местного, так и грэдского. Это никак не объяснимо. Он слишком расчётлив для этого. Расчёты императора не всегда сбываются. Но гвоздей микроскопом он никогда не забивал. Марина явно играла какую-то роль в этих расчётах. Чужаки просто все планы смешали. Что Саргон просто хотел спасти Софи Сашка верит. Но отправка недееспособной на тот момент Марины... Да, тогда её спасали. Якобы. Грэдская медицина вполне могла позаботиться о её здоровье. Если уж тут она перестала нуждаться в услугах сиделок, кстати, кем-то предусмотрительно нанятых, достаточно быстро. То и там ситуация была бы аналогичной. В версию Марины — император хотел избавиться от потенциального политического конкурента до недавнего времени верила безоговорочно.

Теперь же для неё всё не так однозначно относительно планировавшейся судьбы Марины в этом мире.

* * *

Тем временем, зима наступила. Сашка продолжает бездельничать. Неожиданно позвонила Ирка. Подруженька по универу не из самых близких. Уже живя в этом доме в далёком прошлом, Сашка как-то раз отмечала у неё Старый Новый год. Сначала её на обычный звали. Но она отказалась. Марина уже попросила её встретить Новый год с ней. Сашка достаточно принципиальна, чтобы не отказывать больному и такому одинокому в этом мире, человеку. Хотя и знала, что весело точно не будет, а голова потом болеть будет долго.

Ирка не обиделась, пригласив на Старый. Было довольно весело. Праздновать что-либо Ирка любила и умела.

В этот раз позвала не то, чтобы на праздник — просто на шашлыки в лесу. Почему бы и не съездить? Согласилась.

Ирку и компанию увидела издали. Аж на четырёх машинах собрались. Сашка узнаёт от силы половину. Да и то, более-менее знает одну Ирку. С остальными разве что в коридорах пересекалась. Что, настолько зазнались? Слышит за спиной.

— Фига себе леди!

— Вам чем-нибудь помочь, девушка? — вежливо интересуется Иркин кавалер. Тот же, что в прошлый раз или другой, Сашка элементарно не помнит.

Ирка удивлённо хлопает глазами. Как-то неуверенно произносит.

— Саня, ты что ли?

Резкий кивок. Радостный визг в ответ.

— Ой, давно тебя не видела! Я так рада!

Рада. На самом деле. Излишне эмоциональна временами, но говорит, что думает.

— Тебя не узнать! Ты так изменилась!

Сашка ничего не сказала в ответ. Последние года два они не виделись, перезваниваясь время от времени. Ирка не изменила к Сашке отношения, после того как у той появились богатые друзья. Ну, повезло человеку, можно только порадоваться. Сашка узнает всех бывших знакомых в основном по несколько вытянувшимся лицам. Немного же времени прошло! Была ботан-ботаном. А стала — хоть на обложку журнала помещай. Серьёзного политического.

— Где пальто такое купила. Что за брэнд.

— Подарили.

Даже не соврала почти. Заслужила, не подарили. У неё дома почти такое же осталось. С погонами. Найдя в бесчисленных шкафах парадную шинель Олега, Сашка свезла в ателье с просьбой подогнать под неё. Олега можно было разделить на три Сашки и ещё бы, наверное, осталось. В ателье удивились, но заказ приняли. Сашка попросила спороть эмблему с рукава. Золотые на чёрном пуговицы с гербом здесь выглядят эмблемой неизвестной Ирке и её друзьям, но явно дорогой и престижной, марки. Талия перетянута Олеговым же парадным ремнём. На пряжке тот же герб, что и на пуговицах.

Сашка мысленно усмехается. Интересно, что они скажут, увидев герб на перстне? Перстень одной из гвардейских дивизий. Как он сюда попал? Уже не узнать никогда. Его носить Сашка права не имела, но без зазрения совести отнесла ювелиру. Пусть будет. Напоминанием о том, чего для неё уже навеки нет.

— Была такая...

— Какая? — кажется, переборщила с металлом в голосе. Как ни пытаешься сдерживать, сами собой лезут отовсюду генеральские замашки. Верно говорят, что там, что здесь: 'бывших военных не бывает'.

— Не злись.

— Так какая?

— Ну... — Ира задумывается. Образные выражения никогда не были её сильной стороной. Обижать Сашку тоже не хочется... — Такая... Такая... Не такая, как сейчас, в общем.

— А сейчас какая?

Ира явно в тупике. Один из друзей выручает.

— Принцесса.

Сашка поворачивается. Поднимает руку в жесте 'V'. Угадал ведь на самом деле. Она ведь настоящая принцесса. Причём дома Еггтов с Правом получения титула Главы (для Сашки — самая ненужная из всех существующих на свете вещей. Глава Дома Еггтов — Марина. Последний Еггт). Смутно знакомый парень говорит.

— Скорее, генерал. Выправка военная.

Ирке почему-то смешно. Да и Сашка на ссоры не настроена.

— Если на то пошло, звание у меня на самом деле имеется.

— Надеюсь, не ФСБ?

— Секретная информация! — шутливо бросает Сашка.

Заметила уже, что остальные девушки, кроме Иры, смотрят на неё без малейшей симпатии. Битву за мужское внимание они Сашке продули без единого выстрела. Слишком уж она необычная с выраженным оттенком тайны. Да и опасности.

— Все собрались. Поехали!

Ожидала, приедут в один из пресловутых коттеджных посёлков. Марина их иначе, чем 'гетто' никогда не называла. Ирония доходила не до всех. Но нет, приехали во вполне обычный дачный посёлок. Домик, правда, капитальный двухэтажный, кирпичный, ещё советской постройки. Собираются здесь, похоже, частенько. Снега нет почти, запас дров и угля в наличии. Кто готовкой занялся, кто в доме камин зажигать отправился. Сашка ни с теми, ни с этими. Стандарт для неё в этом мире.

— Сока? Вина? Водки? — интересуется Иркин приятель. Сашка не может вспомнить, как его зовут.

Удивился, но принёс. Сашка залпом выпивает.

— Тащи ещё!

— Времени много ещё. Окосеешь!

Глянула фирменным генеральским взглядом. Подействовало. Принёс.

— Ты даже не закусываешь.

— Для меня это детская доза.

— Ты словно в 'Особенностях национальной охоты' снималась.

— В роли самурая что-ли?

Хмыкает.

— В чём дело?

— А ведь похожа. По ощущениям.

— Леди — принцесса — генерал — самурай. Не слишком ли много для одной меня в течении дня?

— Кто же ты на деле?

— Сашка. Этого достаточно.

— Лучше к огню иди. Одной водкой не согреешься.

Жарят на мангалах, костёр ещё развели. Сашка стоит у огня. Перчатки сняла. Хотя и так морозец не сильный. Ей-то и пятидесятиградусный холод испытывать приходилось. Металл бывало, не выдерживал. В отличии от людей. Ещё аналоги шашлыков из мамонтов ела. Тут-то такое вряд-ли кто пробовал.

Что-то косится на неё стали. Ну, да перстень рассмотрели. Массивный, по виду вовсе не женский. Как-то не слишком гармонирует с изящной хозяйкой.

— Ух ты! Да у них целая линейка вещей. Даже бижутерия! — замечает незнакомая девушка.

На неё генеральский взгляд производит совсем уж гнетущее впечатление. Голову в плечи вжимает и пододвигается поближе к своему парню. Тот смотрит на Сашку и отводит глаза. Неизвестная девушка по-настоящему опасна. Даже когда агрессии не проявляет.

— Это ювелирное изделие. Второго такого нет.

— А какие есть? — неизвестно зачем спрашивает.

Сашке охота по-чёрному созорничать и наконец, попытаться начать веселиться. Она ссориться ни с кем не собирается вовсе. Но как-то само собой в последнее время получается людей пугать.

Страшноватых размеров нож возникает в руке словно по-волшебству. Несколько плавных, на деле, смертельно-опасных, движений. Сашка поворачивает оружие так, чтобы все видели выгравированный на клинке герб. Такой же, как на ремне. Клинок исчезает так же быстро, как и появился.

— Да кто ты такая?

Ребятки, вы похоже, фэнтези перечитали или пересмотрели. Или она на самом деле выглядит иначе, чем днём? Как знать, как знать... Сашка подходит к мангалу. Шашлыки уже сняты, лежат в миске. Нагибается. Цепляет кусок ножом. Немного подержав у губ, вцепляется зубами, и до конца не прожевав, сообщает.

— Шашка. Прошто Шашка.

— Да-даёте вы, Александра! — Сашка не разглядела, кто выразил всеобщее мнение.

— Штараюсь! Ошень шкусно! Шпасибо.

О, скамеечка обнаруживается. Присядем! Тишина.

— Ну, чего стоим? Водкой девушку кто-нибудь угостит?

Смельчак нашёлся. Как раз, кавалер Иры. Хм, интересно, подруженька из прошлой жизни ревновать не начнёт? Ведь понимает, что Сашка поярче её будет. Другое дело, что генералу меньше всего охота уводить чьих-либо женихов.

Из бывших на улице парней, постепенно все собираются возле Сашки. Вежливо просят посмотреть нож. Отдаёт. У неё несколько. Плюс, она снова стала боевой машиной. Куда более опасной, чем все эти хомячки офисные вместе взятые. Впрочем, кто тут друг, кто враг, Сашка не определилась ещё. Повышенный интерес к её персоне вполне объясним. Нестандартной внешности и поведения девушка хорошо умеющая обращаться с оружием... Да тут почти любой боевую стойку примет.

Ножи оказались не только у Сашки. Гуляют по рукам. Но у неё самый впечатляющий. Однозначно не скажешь, грэдской или местной работы. Хороших кузнецов и тут, и там немало.

Сашку охватывает злое веселье. Ей хорошо, пусть и всё тут не по-настоящему. Зависть вот к ней женщин только искренняя. Но и восторг мужчин тоже от сердца.

Сашке надоело на холоде. В доме, сбросив пальто, идёт к камину.

— Ой! — Ира смотрит как-то странно. Вроде, и не пьяна почти.

— Чего 'ой'?

— Ты словно доспехи сняла.

— И чего? Я доспехи носить умею.

— Я не про это. Ты сейчас прежней, той, что я помню, Сашкой стала.

— 'Той' это какой?

— Незлой.

Сашка пожимает плечами.

— Есть только эта я. Одна. Других не наблюдается.

* * *

С утра просыпается первой. Хотя, вчера вырубилась, точнее, вполне сознательно повалилась в кресло спать, последней. Так-так, глазки вчера уже разбегались, не обсчиталась, наверх вчера отправилось три парочки. Благо, там столько комнат и есть. Да и парочки эти не вчера под влиянием алкоголя, образовались. Сашка встаёт. Так, и здесь не ошиблась, Ирка со своим Серёгой вполне целомудренно спят в обнимку. Ну, да не Сашкино это дело. Стол разгромлен капитально. Но кое-что ещё осталось. В том числе, и для поправки здоровья. Нож с гербами воткнут точно в середину стола. Еле выдрала, значит, сама вчера и всадила. Из-за чего — не помнит. Вот сам удар бродит где-то на окраинах памяти. Судя по состоянию лезвия, колбасу или рыбу вчера им не резали.

Захотелось проветриться. Выходит на воздух. Морозный воздух обжигает. Даже приятно. Для неё-то, полярника, в своё время пару десятков раз бывавшей на полюсах по служебным надобностям, сейчас и холода-то особого нет. Интересно, есть здесь живые уникумы, вроде неё, бывавшие и на Северном, и на Южном полюсах? Ну, если нет, а она не придумает, чем поумнее заняться, то тут может, такой станет. Деньги здесь решают всё. В том числе, дают возможность прокатиться в столь экзотический регион.

Хотя, с прогулкой повременим пока. С другим разобраться надо. Какого она вообще тут делает!

С размаху всаживает нож в многострадальную стенку. Идёт за ним. Шаг. Скрип снега. Шаг. Скрип. Каждый звук бьет по ушам. День солнечный, сейчас за полдень. (Ну, и ужрались они вчера! Сашка даже вспомнить не может, когда она в прошлый раз так долго спала). Выдирает нож из стены. Идёт на прежнее место. Снова швыряет. Шаг. Скрип. Шаг

Нужно мысли в порядок привести, разобравшись, наконец, кто же ты в этом мире есть. Александра Еггт? Сашка Симон? Или нечто третье, слепленное из этих двух. Последнее вероятнее всего. В смысле, нечто! Человек с моралью одного мира в полностью другом. Где мораль отсутствует. Или же, она просто непривычная. Что вовсе не значит наличие отсутствия. Когда-то ей казалось, вокруг сплошной ад (вот и словечки, десятками лет не употреблявшиеся откуда-то повылазили. Как говорится, здравствуй белочка. Или, ещё нет?) Но ад был только в её жизни. Настоящий. Ей смерть в течении нескольких месяцев светила. Она и проецировала происходившее с ней на события вокруг. Только время не стояло на месте.

Теперь становится по-настоящему понятным. Её жизнь изменилась резко. Негативная проекция на мир осталась. Это сейчас Сашка может смотреть как бы со стороны на происходящее. Не рай (опять словечко вылезло, десятки лет в понятийном багаже отсутствовало). Но по сравнению с охваченным даже не беспорядками, а настоящими уличными боями огромным городом, не так уж тут всё и плохо.

Политики только по телевизору ругаются, а не танки из парков выкатывают. Причём, почему-то всегда с боекомплектом. Пресненько тут всё. Неопасными выглядят даже делающие самые громкие заявления, политиканы. Причём, неважно, с какого берега океана.

Шаг. Скрип. Шаг. Скрип.

Надо-ли даже задумываться не поменять-ли чего-нибудь здесь? Лично Сашке практически ничто не угрожает. Отдельные недостатки тут есть. Но такими вещами пугать человека, попадавшего под атомные удары даже не смешно.

Шаг. Скрип. Шаг.

— Ты им стенку не прошиби! — Сашка оборачивается на голос очень медленно. Окликнувший не знает, что сейчас он смертельно рисковал жизнью. У не до конца протрезвевшей Сашки рефлексы намного быстрее мыслей. Вполне могла нож швырнуть, только потом начав разбираться, кому именно не повезло. К счастью, сейчас из головы больше хмеля выветрилось, нежели осталось.

Василий оказывается, тоже проспался. Вчера познакомились. В оружии разбирается. Ира шепнуть успела: 'У него никого нет'. Он и в самом деле пытался разнообразить одиночество, стараясь подпоить Сашку. С одной стороны, весьма большое количество романов различной степени успешности именно так и начинались. С другой — у Сашки под влиянием выпитого начался приступ чернейшего юмора. Генерал, кроме спиртного, успела принять грэдские препараты, повышавшие устойчивость к алкоголю. К тому же, в прошлом имеется опыт совместного распития с Мариной, умудрявшейся пить столько, что могло показаться, будто у неё по жилам вместо крови течёт спирт.

Результат оказался предсказуемым. Васеньку вырубило намертво, когда Сашка вполне ещё стояла на ногах. Его оттащили в уголок, где он мирно и пролежал до утра. Его даже курткой кто-то накрыть не поленился.

— Здорово выходит! — разит... наверное, не меньше, чем от Сашки самой. Уже на комплименты пробивает, Дон Жуан неопохмелённый.

— Фигня.

— Сам бы так же смог!

— Если бы руки не тряслись.

— Какая ты... — кажется, хотел сказать что-то вроде комплимента. Понял, отнесутся без понимания. Заканчивает нейтрально, — Странная.

Сашке всё равно. Странная, так странная, тем более, сказана правда. Подумать нормально не дал. Новую, симпатичную мордашку увидел — гормоны и взыграли. Всем всё понятно. Он даже чуть старше прежней Сашки. Впрочем, он и у прежней Сашки шансов бы не имел. Уже имелись масштабы для сравнения. Ей-то вопрос поважнее произведения на противоположный пол, надо решать. Чует ведь, тучи сгущаются. Но до грозы ещё далеко. Есть время для всего. Вот только не рассеются тучи.

— Где так научилась с ножом обращаться?

— Друзья показали.

— Познакомишь?

— Нет. Не положено.

— И вправду, из органов...

— Откуда я — то моё дело.

— На выборах будешь голосовать за кого прикажут?

— Я туда вообще не пойду. Возня взрослых людей в песочнице.

— Санкций от начальства не боишься?

— За что?

— Ну, голосовать же не ходила.

— С чего ты взял, будто у меня вообще есть начальство, способное мне приказывать?

— Ты же...

— Что 'я'? Игралась с абсолютно легально купленным ножом. Только и всего. А ты уже выводы сделал. Так?

— Где-то, но сама же...

— Решительно ничего я не говорила, или ты у нас просто крыс офисный, борец за права и свободы меньшинств всех цветов и оттенков, включая голубые, розовые и прочие радужные. О! Вспомнила, ты борцун с кровавым режимом, наверное? Меня за его слугу принял, или ещё за кого. О планах кровавой гэбни выведать желаешь. Макс фон Отто наш.

— Да что ты заводишься! Пошутить решил.

Сашка смеётся. Не зло. Только глаза холодные.

— Пошутили и ладно. Но не думай, что я забыла, как ты меня подпоить хотел.

— Что ты мне подсыпала? Меня никогда не вырубало с такого количества!

— Ещё скажи, что ты мне устроишь!

— Ничего. Сам виноват.

— И почему я тебе не верю?

Вопрос, конечно, риторический. Вася с ответом нашёлся.

— Так ты себе-то не доверяешь.

— Ну да, у меня уже некоторое время форма конфликтует с содержанием, — сказала чистую правду. Почему-то получилось смешно.

Смеются двое. Кроме поскучневшего Васи, смеётся ещё Оля — едва знакомая Сашке по универу. Одна из тех, что вчера наверху ночевала. Заспанная, одновременно, физиономия удивительно благодушная. Стоит, в шерстяное одеяло завернувшаяся. Отдохнула, видать, хорошо. Сашка подходит к ней. Вася торопливо проскальзывает в дом.

— Болтать что станешь — не в стенку нож метну, — бросает ему вослед. Наверняка вчера поспорить успел с кем-то из ещё не проспавшихся дружков, что затащит незнакомку в постель.

— Твой дрыхнет? Совсем умотала?

Довольный прищур. Ну, чисто кошечка. Вполне домашняя, но из тех, что погулять непрочь. Впрочем, котик у неё постоянный, года три уже.

— Ага. А ты, я смотрю, Васеньке так и не дала?

— Жирно будет. Харя треснет.

— Я своему так и сказала. А он: 'Да ты Васю плохо знаешь, он и не таких уламывал! Вот увидишь, скоро в соседнюю комнату полезут!'

— Мужская солидарность это хорошо, конечно, но временами надо больше внимания уделять объективной реальности.

— Во загнула! Что, и правда в политику подалась?

— С чего ты взяла?

— Так видели же тебя с известным типом, то ли думским, то ли ещё каким. Фамилию забыла, они все для меня на одно лицо. Здоровенный такой.

— Олег...

Оля хихикает.

— Тебе лучше знать.

Почти наверняка не врёт. Она с Олегом много где бывала. Видела много весьма известных в стране людей. Контакты с ещё большим числом имеются в его бумагах. Шпиону на некоторые мероприятия была нужна красивая и неболтливая спутница. Сашка подходила идеально. Ну, а мир, как известно, тесен.

— Не, я не политик, хотя, допускаю, могла нахвататься от них разных словечек.

— Так, значит, правда встречались?

— Расстались...

— Жалеешь?

— Нет. Не могло по-другому быть просто.

— Извини.

— Ничего.

Молчат какое-то время.

— Ты сильно изменилась.

— В какую сторону? — у Сашки сразу вглючается если и не боевой, но режим прогрева. Так, чтобы в случае чего, завестись с полоборота.

— Я тебя не сразу узнала. Совсем поверила, что ты, когда волосы, как раньше, поправила. Ножи ещё эти. Ты их для самообороны носишь?

— Для этих целей у меня другие средства есть. Это так, покрасоваться.

— Понятно. Понты у тебя такие. Надо признать, получилось.

— Я старалась.

Оля смеётся.

— Думала, что у наших политиков хобби похуже, чем подругу ножевому бою учить.

Сашка странно глянула на Олю. Не откажешь в своеобразной мудрости. Сашку и в самом деле учил драться ножами Олег. Страдал от вынужденного безделья и придумывал себе занятия. Сашка 'капитана наёмников', как звала Олега тогда опасалась. Потом перестала.

— Ну, некоторых за их хобби и в самом деле, лучше пристрелить.

— Добрая ты.

— Не без этого.

— Слушай, ты на охоту ходишь?

— Не люблю этого дела.

— Ну, а вообще. Стрелять умеешь?

— Конечно, — отвечает Сашка, запоздало сообразив, что здесь это умение не является самым распространённым среди девушек её возраста. Заканчивает всё равно, как собиралась. — Умею неплохо.

— Родственник нас охотится звал. Мой-то рвётся. Но одного пускать как-то не очень...

— Боишься, что стрелять будут самого распространённого в наших краях зверя — змия зелёного?

— И этого тоже. Вместе ехать — я же ружья в руках не держала. Не хочу дурой выглядеть.

Сашка усмехается.

— А вместе будем — мужики с ружьями вокруг меня выплясывать будут?

— Конечно. У тебя ведь и ружьё такое же, как нож.

— Это как понимать?

— Завораживающее, необычное, пугающее и опасное, очень опасное.

Сашка пару раз слегка хлопает в ладоши.

— Ха-ха-ха! Признаться, комплименты ты умеешь делать получше, чем этот... Вася.

— Да он тоже нормальный, в принципе... Хотя, получше знаю кое-кого. Могу познакомить.

— Не, не надо мне никого пока.