Анэ

Куратор— офицер из разведки императорской гвардии, чьей задачей было обеспечивать безопасность Анэ и Гренкокка (или же принять все меры для их задержания или устранения— в зависимости от полученных приказов) так и не объявился.

-Приехали дознаватели.

-Готова спорить, что один из них— в тайной службе его величества. Мы просто не умеем быть незаметными.

-Думаю, ты ошибаешься. За нами и так следят постоянно и тщательно— ещё не хватало что бы спасителя империи в кабацкой сваре прирезали.

-Рабыни— полуэльфийки стоят бешеных денег. Мне как-то раз работорговцы предлагали помочь похитить одну такую.

-И что из этого вышло?

-Для работорговцев? Ничего хорошего. Я сомневаюсь, что врачи людей смогут вылечить столько переломанных костей. Какие же люди ленивые и не любопытные: северного гнома от южного не отличить!

Южных гномов знают по всей империи как заправских буянов и беспринципных торгашей, берущихся за любое грязное дельце, лишь бы деньгами пахло посильнее. Северных хорошо знают только в двух провинциях, граничащих с Драконовыми горами — больно уж северяне не любят горы покидать. Зато то, что они куют — от плугов до мечей императорской гвардии знает весь мир. И ничем, кроме изделий из металла северные гномы не торгуют. А так же крайне не любят работорговцев. Одно время рабы бежали на север и в горы— гномы не выдавали беглецов, а когда их в горах набралось чуть ли не больших чем длиннобородых, в дело вмешался император, объявив всех скрывающихся в горах принадлежащих к сословию вольноотпущенников— а по имперским законам, однажды освобожденный от рабства уже не при каких обстоятельствах не мог стать рабом вновь.

Гномы избавились от изрядно надоевших им гостей, а император получил немало новых легионеров— никто ведь земли вольноотпущенникам давать не собирался, а бывшие беглецы из латифундий— люди крепкие.

Император к тому же не одобрял латифундий вообще, считая что на земле должны работать либо свободные пахари, либо наемные батраки, но не рабы, совершенно не заинтересованные в результатах труда.

-А в продолжении истории о появлении полукровок: мужчины всех рас довольно похожи, и ни один не откажется, если ему на шею вешаются. Если человеческие женщины определенного сорта так падки на красивых мужчин— тем хуже для них. Я не видела ни одного полуэльфа, у которого бы матерью была эльфийка. Любая эльфийка способна не допустить беременности, а так же родить ребенка нужного пола. Дети у нас родятся редко, но выживают зато все. В появлении полукровок виноваты только люди. В первую очередь зажравшиеся богатеи— любители сладенького в виде маленьких девочек или худеньких полуэльфиек. Ну, солдаты тоже хороши, но на их совести в основном появление полуорков. Даже во время нашествия орки не трогали женщин. Стали насиловать уже потом— не для удовольствия— из мести. Ведь это легионы консула Кассия творили очень мерзкие вещи в орочьих поселениях. Я не люблю орков, но тогда я восемнадцать солдат зарубила, и ещё сто сорок трех приказала казнить.

Анэ идет откровенно красуясь. Сияет солнце, сияют награды на портупее эльфийки, сияет и сама Анэ. Гном хмуро плетется следом. ''Точно госпожа с охранником на прогулку выбрались''. За ними— целый хвост орчат. Не свистят да орут гадости вслед, чего вполне можно ожидать.

Анэ не торопится, Гренкокку тоже спешить некуда

Староста района вовсе не стар. Огромный угрюмый чистокровный орк с рассеченным шрамами лицом. На поясе— наградной меч досрочно уволенного из армии за особые заслуги. Гренкокку даже показалось, что он видел гиганта при штурме столицы бруктеров.

Кулак, способный уложить быка, прижат к груди, склоняется косматая голова.

-Вайде!

Анэ отвечает тем же жестом.

По-солдатски развернулся и ушел.

Только гном ничего и не понял.

-Что он сказал?

-Ва' й'деде. Так они произносят наше ''благодарю''.

-Чёрная мстительница. Так это не легенда?

-Нет. Я никому, и ни за что не мстила. Только кровью можно было заставить легион подчинятся приказам.

-Орки твоих мотивов не поняли. Теперь я понял, почему они так ''Пантер'' уважают.

-Орки армию уважают. Они потом сказали мне ''Тогда мы впервые поверили, что в империи есть справедливость''

-Первый меня ценил. Однажды предложил стать наместником с правами легата в любой провинции.

-И что ты сказала?

-Я не умею быть тупой как многие ваши подданные.

-Дикари за Лимесом все эти бруктеры, семнонны, требоки, мантиакки, узиппии и прочие хаты. Полюбили золото, мягкие ткани и тонкие вина. Уяснили, что пахать землю или бить зверя тяжело, а вот грабить гораздо легче. Но пока ещё они не сунутся с топором в запретный лес. Рано или поздно им понадобятся новые земли под пашни и пастбища. От слишком многого зависит — ринутся они на лимес, или примутся рубить древние деревья. Для нас лучше первое — пусть гибнут под огнем твоих орудий, или грабят города в Нарбонии. Им будет не до наших лесов. Не до нас. Опять на какое-то, пусть и долгое время.

-Мы достигли совершенства во многом, и не стремимся к новому... Мы и в самом деле придумали порох. Очень давно. И только для фейерверков.

-Первый был умен— он понял, что лучше уважать границы наших лесов, чем удлинять лимес на сотни миль. У преемников по крайней мере хватало ума подтверждать старые договоры. Дикие племена людей боятся наших лесов, и не появляются по сенью священных древ. Древний страх слабеет. Но ещё действенен, да и мы временами кое-что подбрасываем для подтверждения старой славы. Империя знает, что через Леса не вторгнутся племена, племена боятся Лесов, и того, что в них, и не опасаются удара легионов. Нас такое положение устраивает, но мы понимаем— так не может продолжаться вечно.

-Есть в столице... Да и не только в ней, люди, считающие, что цивилизация достигла совершенства, и уже клонится к упадку. Остается только греться в нежарких лучах вечернего солнца. Золотой век уже был... Насчет золотого века я пыталась с ними спорить. Видела времена, о которых они грезят. Не было золотого века, и подозреваю, не будет никогда. Они грезят... Не глупые в большинстве своем люди, постигшие многие законы мироздания. Только слишком уж разумные и насмешливые для этого мира. Люди-эльфы, как я их назвала. Их опасаются властители, и ненавидит чернь. Первые — за ум, вторые— за иность. А они... Они даже не могут постоять за себя.

-Ну, про вас-то такого не скажешь. Говорят ведь даже ''фехтует, или стреляет как эльф''

-И вот, стало быть отодрал эльф мою матушку...

Потом все утверждали что прыгнуть на такое расстояние невозможно. Однако, Анэ прыгнула.

Полукровка распростерт на полу, а горлу приставлен кинжал.

Гренкокк вставать не пожелал. И даже пиво не отодвинул. Болтливый сам виноват. Надо думать, что не все россказни про эльфов чистокровным понравятся. С бешеным норовом подруженьки дорогой ничего не поделаешь. Сидеть-то Гренкокк остался где сидел, но малую ручницу из кобуры достал, и под столом держит. Ствол овалом расширяется, рубленой проволокой заряжен. Убить— только если в лицо, да в упор. А по толпе дашь— мало никому не покажется.

-Эй полегче там! Она — Пантера!

Действие возымело. Круг распался. Кое-кто попятились к выходу.

-Всему верю. Только теперь всем говорить буду, что своими глазами видел, как эльфийка человека изнасиловала. В грубой и извращенной форме.

-Это даже не человек!

-Одна восьмая. По материнской линии.

-Мир с племенами. Я не верю. Они придут снова. И скоро.

-Не веришь, после всего, что мы видели?

-Не верю. Они восстановятся намного быстрее, чем кажется. И я увижу новую войну...

-Ну, тогда я могу спать спокойно, меня как-то не очень волнует, что будет лет через двести...

-Гораздо меньше времени пройдет, друг мой дорогой. Война с племенами омрачит старость тех, кто принял присягу накануне последней войны. Племена придут снова. Что бы навеки избавится от них, границей провинции должна быть не Алара или Альбис, а Виадуа или ещё лучше, Вистула.

-Вистула. Эко ты хватила! Может, Лимес по берегу Гутала ещё построить предложишь?

-Лимес по Вистуле... Об этом мечтал Первый. Он был мудр. Империя должна подмять под себя все эти племена. Иначе ей не выстоять. В них есть скрытая сила, не осознанная ими. Пока. Их надо покорить, влив тем в дряхлеющие жилы струю новой крови.

-Влить струю крови... Бр-р-р. Как-то не хочется расспрашивать о вашей медицине, и выяснять, за счет чего вы так долго живете.

-Ты опять меня не слушал, что я говорю, Грен. И ты забыл, Альбис уже был границей.

-Да сколько он ей пробыл!

-Не умри в тот момент император, и будь пантеры на лимесе...

-То что? Особенно, по второму пункту.

-Мы очень хорошо чуем ложь. Большую, маленькую, любую... На том пиру... Будь там хоть одна Пантера— никто бы из вождей заговора живым не ушел. Восстание бы вообще не началось.

Мы кого угодно можем драться заставить.

— Глупости это всё. Что у людей, что у вас, что у орков. Глупые сказки о великом боге или богах, зачем-то создававших первых людей, орков или там гномов. Не было ничего такого никогда.

— Вы, конечно, живёте долго, но чтобы настолько...

— Опять ты ничего не понял. Мы живём долго, но сотен и сотен тысяч лет никто не живёт.

— Да ну,— не поверил гном, — разве столько лет назад что-то было уже? У нас вон, считают, что первый гном появился шесть тысяч лет назад.

Анэ усмехнулась. Не загадочной улыбкой эльфа, а вполне по-человечески.

— У людей есть разные сказания и разные календари, где существованию мира отводится от четырёх до пятнадцати тысяч лет. Есть и учения, говорящие о космическом годе протяженностью во многие миллионы лет. Только там всё завязано на цикличности и периодическом уничтожении мира и создании его вновь. Опять же, всё завязано на каких-то богов.

Гном промолчал. Он о концепции мироздания особо не задумывался. Помнил, чему учили в детстве, но уже давным-давно полагался только на себя, ни молясь никому. Вполне согласен с теми, кто говорит, что храмы и жрецы — только для маленьких детей да глупых женщин. Знал, что эльфы всякие скользкие вопросы в разговорах мастерски обходят. Но всё-таки эльфийских послов, да и из "Пантер" кое-кого в столичных храмах он видел. Сам бы он туда не пошёл, но император мог вызвать в любое время.

А вот Анэ в храмах никогда не появляется. Знает много смешных, а иногда просто похабных историй про жрецов самых разных богов, и к месту и не вполне обожает их рассказывать. Иногда, сознательно нарываясь на драку.

Анэ опять отхлебнула пива. Стукает кружкой по столу. Новая появляется как по волшебству. К странной эльфийке здесь уже успели привыкнуть. Тем более, что с тех пор, как странная парочка пристрастились пить тут пиво, количество посетителей значительно увеличилось. Сначала некоторые пытались навязать Анэ свое общество. Потом перестали. И даже в кабаке перестали появляться. "Пантера" в бою — то ещё зрелище. Смотреть интересно, если не на тебя напали. Остался народ поспокойнее. Из тех, что приходят просто поглазеть. Тем более, что под настроение Анэ вполне может выпить с какой-нибудь компанией из бывших солдат. Но сегодня эльфийка крепко не в духе. Завсегдатаи уже уяснили, и стараются даже не смотреть лишний раз на тот стол, где эльфийка с гномом сидят.

Анэ разом опустошает чуть ли не половину кружки. Гном помрачнел. Сейчас явно что-то начнётся — либо просто драка, либо подруженька опять наговорит такого, за что её снова попытаются (безуспешно) побить.

— Вот скажи мне, откуда первый гном взялся? Только версию про создание каким-то великим богом из какого-то там камня прошу не предлагать.

— Не знаю, — мрачно ответил гном, знает по прошлому — Анэ на прямые вопросы лучше давать прямые ответы, больше шансов, что не взорвётся и не устроит поножовщину.

— Ну, а эльф, человек или орк как появились?

— Да откуда мне знать? В Империи по сегодняшний день чуть ли не режут друг друга, пытаясь выяснить какой народ и за какие заслуги избран тем или иным богом. А уж как орочьи племена из-за старшинства предков резались, ты куда лучше меня знаешь.

— Знаю. Только я, в первую очередь, помню, что спор из-за избранности или старшинства племени — повод, а не причина конфликта, а причина — у людей, к примеру, один народ подмял под себя всю торговлю в городах другого. Тут-то и вспоминают, что эти торгаши не так молятся. Грабить лучше под каким-нибудь благопристойным лозунгом. То же и у орков — причина — чаше всего одному племени кажется, что у другого слишком много земли. Тут и вспоминают чей первопредок старше... Но мы отвлеклись. Ты так и не сказал, откуда люди, орки, эльфы да гномы взялись?

— Сказал же, что не знаю!

— А подумать?

— А зачем мне это? Я солдат а не придворный философ.

Эльфийка рассмеялась. Тем самым смехом, что так любят воспевать поэты всех рас. Только ей, на самом деле, вовсе не весело.

— Так и философы много глупостей болтают... Хотя один недавно умерший, сказал-таки умную мысль: "Если бы кони умели рисовать, они бы изобразили своих богов конями, быки — быками. Ну, а люди изображают своих богов людьми. И значит — богов нет". Правда, откуда люди взялись, сказать он так и не смог.

— А ты, можно подумать, знаешь, — подруженька иногда просто невыносима. Особенно, когда напьётся и приходиться её потом домой тащить. Сама-то оня лёгонькая, но железа зачастую на ней не просто много, а очень много.

Взгляд Анэ буравит гнома.

— Да, знаю. И люди откуда взялись, и гномы, и все остальные.

— И кто же это тебя надоумил?

— Почему обязательно меня? Мы все про это знаем. Уже давно.

— Про что про "это"?

— Про обезьяну.

— Какую обезьяну? — не понял гном.

— Такую, что на двух ногах ходила, притом всегда. Жрала мясо антилоп, а их рогами убивала других антилоп.

— И что? Сам видел ученых обезьян, которые палками орехи с деревьев сбивают.

— Их, небось, люди научили?

— Ну, конечно, не сами же...

— А те сами научились. Огня ещё не боялись.

— Все звери огня боятся.

— А они уже зверьми не были. Стаями охотились.

— Удивила. Я, конечно, не больно много о зверях знаю, но сам видел, как стая собакоголовых обезьян на новое место идёт.

— И как?

— Почти как войско настоящее. Спереди — охранение из здоровых самцов, ещё две группы идут по бокам основного стада, и одна замыкает. Основная группа — по края — самцы, потом самки с детёнышами, а в самом центре...

— Самый здоровый и сильный самец.

— Верно... Откуда ты...

— Знаешь? Отовсюду. Мы очень хорошо знаем природу, понимаем её законы, и даже можем, менять некоторые. Кстати, ты знаешь, что иногда два стада собакоголовых могут сцепиться в настоящей войне. И атаковать они будут, построившись клином. Совсем как люди.

— У нас тоже знают такой строй.

— Ну, вот, а ты говоришь — обезьяны.

"Кто бы говорил про обезьян!" — недовольно подумал гном. Прерывать эльфийку, хотя она сейчас вроде и спокойна, может быть просто вредно для здоровья.