Мы же думали — это купеческое судно, а тут пушка с картечью. Знали бы — сами картечью по палубе прошлись. А то, что в трюм полезли против вооруженной толпы — так штурмовики у нас парни горячие, им побегать-пострелять хочется. Я предлагал кинуть внутрь гранату со слезогонкой, но они говорят, что потом туда сутки не сунешься, а наши кожаные противогазы неудобные. В них ничего не видно, газ пропускают и на всех не хватает. А вот так, в штурме, товарища своего потеряли. Неоднозначно все.
Потом пошли доклады от ГСБ и армии. Нашли деревянные муляжи винтовок. Получается, что четыре винтовки 'ушли'. Видимо, отправили другим судном ранее. Но почти все похищенные патроны были на этом нефе, не сошлось количество всего штук на двадцать.
Картину произошедшего практически восстановили. Сейчас следствие занимается выяснением кто виноват, и что делать с безопасностью. Четверо арестовано, будем судить. Но вина не только на них, есть явные прорехи в наших системах. Безопасники и армейцы строчат предложения по усилению контроля и изменению процедур. Но я сделал один важный вывод. В существующей системе, катастрофическая утечка технологий рано или поздно произойдет. Тысячи людей преданы мне, но двое предателей — нашлись. И, судя по легкости их поиска, таких тут много. Но этот вывод я никому не озвучил. Рано пока, надо все обдумать.
Адлер изолирован совершенно недостаточно. Контакт с Лияшем и Мавролако надо контролировать еще жестче. Вот как раз в Чембало это будем делать заново, надо все заранее продумать.
Эта шпионская история меня совсем отвлекла, а ведь тут у нас война с османами. Тут на днях дипкурьер привез ноту из Порты — султан соизволил объявить войну официально.
В районе Ло Вати командует Аким, каждую ночь приходят от него отчеты, сел их читать.
Османская группировка войск вблизи Ло Вати обосновалась у реки, вне досягаемости нашей артиллерии. Османы обосновались, и стали усиленно разведывать окрестности. И в первую очередь их интересует проход на север. Но севернее Ло Вати горы подступают почти к самому морю, только у берега полоса в пару километров. Но эта полоса легко простреливается с кораблей. Дальше — горы, заросшие лесом. Пройти там может только пеший — ни обозу ни артиллерии там не пройти. Верхом очень тяжело, и их конница туда не пошла. Кавалерии у осман около двух тысяч, почти все остальное войско — пешие азапы, почти что ополчение. Янычар в этом войске не видно, что-то не самые лучшие войска против нас султан выставил.
Послали они сотню конницы искать пути. Те пошли назад, вверх по реке Чорохи, а потом по ее правому притоку. Прошли километров пятьдесят, а там проход к реке Супса, по которой можно спуститься к морю. Но не доходя устья можно пройти в долину реки Риони, в устье которой стоит наш пост Поти.
У нас есть карты местности, пусть и не очень подробные. Когда разведка доложила, что конница пошла вверх по реке, Аким понял, где они выйдут к Риони. Конница в горах это не то что конница в степи. Путей, пригодных для лошадей в горах немного. А если сюда добавить, что ближе десяти километров к берегу они подходить не будут, то проход обозначился однозначно.
В засаду послали всего один взвод. Не драгуны, но поедут верхом, от Поти там километров двадцать пять. И два сапера с минами. Место для засады хорошее, в горах такие места часто встречаются. Дорогу дальше заминировали под головной дозор. Растяжки для этого мы ставим высоко на шестах или деревьях, против конных. Мина похожа на ПОМЗ-2. Через полсотни метров поставили еще такую же растяжку, вдруг уйдут вперед прорываться.
Этот взвод вооружен уже по новой норме. В каждом отделении пять магазинных винтовок и два карабина. Стрелять в засаде будут из винтовок, карабинеры прикрывают. Это на случай если османы попрут на засаду, из карабинов вблизи можно создать высокую плотность огня. Но это вряд ли. Взвод расположился на пригорке, и лошади на такой крутой склон, да сквозь кусты, не пойдут. Человек пройдет, но это надо спешиваться. Под огнем всадники этого делать не будут. Скорее всего попытаются рвануть куда-нибудь. Кроме как вперед или назад, могут податься вправо, удалиться от засады к противоположной стороне ущелья. Тогда расстояние стрельбы увеличится со ста двадцати метров до двухсот пятидесяти.
Наблюдатель доложил — идут османы. Наконец-то! Заждались. Командир взвода еще раз пробежался вдоль залегших бойцов. Тут все нормально. А вот лагерь, где остались лошади и два карабинера далеко, километра два, не проверить. 'Без приказа не стрелять' еще раз напомнил подпоручик. 'Да слышали уже' подумали солдаты.
Опять потянулись долгие минуты ожидания. Но вот движение — появился головной дозор. Четверо всего. Пропустили, опять ждем. Вот появилась колонна. Расстояние между головным дозором и колонной небольшое, а мы мины поставили намного дальше, чтобы тревога у осман раньше времени не случилась. Это легкая конница — акынджи, по оснащению ближе к татарам, доспехов почти нет.
Колонна все тянется, но уже пора. 'Огонь!' — залп двадцати винтовок разорвал тишину. Перезарядка, прицеливание — и снова залп, но уже не такой стройный. Каждый стреляет по готовности. Сто двадцать метров для такой винтовки — совсем близко, если есть время прицелиться. Попадает почти каждая пуля, если не во всадника, то в коня. А у самих осман огнестрела почти нет — пики, сабли, луки. Только несколько пистолей, тюфенков-мушкетов нет совсем.
После первых выстрелов османы остановились, и даже рванулись было к врагу на звук. Но остановились перед крутым склоном. Лучники собрались стрелять, но не видят — куда. Солдаты в оливковой форме залегли среди кустов и камней — разглядеть сложно. Особенно, когда не знаешь, что надо искать лежачих и зеленых, а не разноцветных, стоящих в полный рост.
По замершим на месте всадникам попадать еще легче, колонна стала таять на глазах. Крики раненых, ржание лошадей — такие знакомые признаки боевого хаоса. Тут убили командира сотни — еще бы, такая яркая цель. И османы рванули — те, кто в хвосте колонны — назад, остальные — подальше от звуков выстрелов. Но и у дальнего склона ущелья пули их настигали, только целится стрелкам надо тщательней. Османы это начали понимать, и тоже ушли назад, те, кто смог уйти.
Всего несколько минут стрельбы, и на поле боя не осталось ни одного всадника. Были лошади, потерявшие седоков, были раненые на земле — верхом ни одного.
У подпоручика было два основных варианта окончания боя. Первый — обстрелять, в случае интенсивной контратаки османами — отступать к поляне с лошадьми и уходить к Поти. Лес тут густой, верхом не пройдут, а пешие пока поднимутся в гору — можно успеть оторваться. Но тут явно был второй вариант — враг понес большие потери и отступил. Так что лежим, наблюдаем.
Сейчас две опасности — османы могут попытаться вернуться и обойти с фланга. Но там тоже густой лес и скалы — верхом не пройти. И где-то слева бродит головной дозор. Подпоручик послал третье отделение усилить дозор правого фланга, а первое — дозор левого. А сам стал рассматривать поле боя. Да какой это бой! Османы стреляли по ним из луков, но ни одна стрела даже близко не упала. Значит, османы их даже не видели. Вот что значит — винтовки. Лежи и стреляй. Никто тебя не видит. А если даже увидит — попробуй попади в лежачего. А из лука лежа не постреляешь, надо хотя бы на колено встать.
У осман большие потери — больше полусотни тут лежит. Особенно в том месте, где первая половина колонны остановилась в первые секунды стрельбы. Там более тридцати убитых цепочкой лежит — как ехали, так и попадали. И по всему полю раскиданы. А лошадей убитых совсем мало, солдаты хорошо стреляют.
Тут как громыхнет, подпоручик аж подпрыгнул от неожиданности. Это мина сработала. Вот и дозор нашелся. Интересно, весь? Посидели еще немного, никто не появляется. Можно уходить, задание выполнено.
Наблюдатели доложили Акиму, что в лагерь вернулись всадники. Меньше трех десятков вернулось, хорошо стрелки в засаде отработали. Из этого похода османы сделают однозначный вывод — надо послать больше войск. Большое войско нам не остановить, и мы решили провести диверсию, чтобы еще потянуть время.
Создание пулемета давно буксует, и я решил сделать хоть какую-то замену ему. Единственный приемлемый вариант — 65-мм орудие с картечными выстрелами. Но тут надо много доработок, прежде всего не устраивает эффективность чугунной картечи — она крупная, 19 мм, и поэтому ее в выстрел помещается мало, всего около сотни штук. Тут я не пожалел ресурсов, и решил применить свинцовую картечь. Зря я, что ли, свинцовый магнат. Чугунная картечь весит 25 грамм, свинцовая, того же веса, будет уже 16 мм в диаметре. Но меньший диаметр будет иметь меньшее сопротивление воздуха, при том же весе. Свинцовая картечь будет эффективней чугунной. Чтобы сравнять эффективность, свинцовую картечь можно еще уменьшить. Уменьшили до 14 мм — 16 грамм. В тот же вес теперь помещается полторы сотни пуль при той же эффективной дальности. Это уже лучше.
Хочу попытаться использовать картечницу на манер тачанки, но совсем буквально повторять не надо. Нужен легкий лафет, с хорошим ходом и такой же передок. Быстро выехать на позицию, отстреляться, быстро удр... отступить.
Сварные стальные колеса, как для сельхозтехники, только диаметр больше. Спицы из тонкого уголка, легкие получились колеса. На осях бронзовые втулки с масленками, если смазывать перед боем — отлично крутятся. Лафет из тонких уголков и двутавров, передок тоже очень легкий. Лафет пушки прицепили к передку, возница уселся на место, и одна лошадь потянула это все по ровной дороге. А пара лошадей потянула рысью.
Но один возница из пушки стрелять не сможет, посадили на лафет и передок весь расчет — лошадям стало тяжело. Решили, что остальной расчет поедет верхом, нельзя снижать скорость. Вот такая конная артиллерия получается.
Еще оказалось, что пушка при выстреле сильно отскакивает, легкая слишком. Первый испытатель теперь лежит со сломанной ногой. Стрелять надо только с длинной веревочкой.
На полигоне обкатали — действительно, можно быстро выйти на позицию, быстро уйти. Медленней, чем тачанка, еще уходит время чтобы отцепить-прицепить передок. Но, зато, это пушка. Можно и фугасным забабахать, пулемет так не умеет.
Но одну пушку так применять — смысла мало. Вот если выкатить батарею — шесть штук, то можно создать очень неплохую плотность огня. Не всякая конница сможет прорваться к такой батареи. Хотели испытать эту пушку близ Ло Вати, но Аким написал, чтобы не присылали.
Оказывается, нет там таких ровных мест, чтобы можно было лихо подкатить пушку. Это не степь. Там даже кони под седлом ходят, в основном, шагом. Чтобы ноги не переломать. Есть отдельные дороги, по котором арба проходит. Но привязывать бой к дорогам — тактически не правильно. Тем более, в районе османского лагеря хоть и почти ровная долина, но ее пересекают множество ручьев. Пушка там пройдет с трудом, ни о каком внезапном нападении речи нет.
Это что получается? Даже если б у нас были тачанки с пулеметами, то мы бы их там не смогли бы использовать. Нет, конечно, можно использовать в обороне. Либо провести общевойсковую операцию — наступление. С выдвижением на позиции, и их удержанием. С использованием пехоты и артиллерии. Можно, но не при таком катастрофическом численном преимуществе врага. А вот наскочить, обстрелять, нанести серьезный урон личному составу, и быстро отступить — не позволяет рельеф местности.
Поэтому решили применить уже проверенное оружие. Один пехотный взвод участвовал в разгроме конницы близ Поти, они уже приехали в Ло Вати. Другой, такой же взвод тут уже был. Лагерь осман стоит на другом, правом берегу реки. Через реку — заливной луг, за ним лес. До леса чуть меньше километра. Большая часть луга заросла травой и кустами, у самого берега галечный пляж. От кромки травы и кустов до осман метров триста через реку.
Вечером оба пехотных взвода доехали верхом до края леса, переночевали. Перед рассветом прокрались по траве и кустам до открытого места. Дождались, когда хорошо рассветет, и османы начнут ходить по лагерю. В лежачих попадать трудно. И по команде дали залп из сорока винтовок. Османы повскакивали уже все, лагерь забурлил. По такой толпе и промахнуться трудно, отстреляли в быстром темпе по магазину — четыреста патронов ушло.
Сменили магазины, тут к реке всадники подались, на звук. Река в этом месте неглубокая, конь по дну переходит. Но поток сильный, вода холодная, на дне большие камни лежат. Очень неохотно кони лезут в реку. Всадники начали заходить в реку, стрелки перешли на прицельный огонь. Триста метров для стрельбы лежа из такой винтовки — не сложная дистанция. Десятки всадников так и попадали из седел на самом берегу. Отступили османы от берега. Стрелки добили магазины по толпе и опять перезарядились.
Недалеко от берега начала выстраиваться большая группа всадников для атаки, более двухсот сабель. Командир стрелков решил не рисковать, в быстром темпе отстреляли магазины по лагерю — на кого пошлет. И бегом в лес. Там на коней и в крепость, преследователей даже не видели. Таким образом, отстреляли по османом почти прицельно тысячу двести патронов. Полтысячи убитых и раненых должно быть, как минимум.
Третий корвет максимально достраивали в эллинге, там теплее, чем на воде. Но там слишком низкая крыша, и не помещаются носовые орудийные башни и передняя часть надстройки. Но зато было время доделать почти все основные системы, и на воду его спустили почти готовым к эксплуатации. Из крупных недоделок, кроме носовых орудийных башен, ещё недоделанный капитанский мостик. Ну и соответственно — часть систем управления кораблем. Мелкие недоделки даже не считаем, будут доделывать в процессе освоения, мастерами вместе с матросами.
Чуть было не назвал третий корвет по инерции 'Ураном', после 'Юпитера'. Но вспомнил про неприглядную судьбу бога неба Урана, и отказался. Пошёл другим путём, Юпитер, Марс — бог войны. А его греческий вариант — Арес. Этим именем когда-то хотел назвать второй речной корабль, но выбрал для него более мирное имя — 'Гермес'. Но имя бога войны неплохо подходит для четырех пушечного корвета. Так что на волнах в нашей бухте закачался корвет 'Арес'.
Ещё он заметно отличается от своих старших братьев — он чёрный. У нас опять дефицит льняного масла. Летом купцы с Руси привозили масло бочками, но даже с учетом добавок других масел с сиккативами, на все наши новые корабли не хватает. У 'Ареса' масляным свинцовым суриком окрашена только подводная наружная часть борта. Все остальное чёрным каменноугольным лаком, битумный нефтяной тоже кончается. Так что 'Арес' у нас — чёрный корабль.
У Фёдора в Воронеже есть льняное масло, несколько бочек, но Дон пока скован льдом, ждём. А для Федора у нас готов паровой колесный катер. Сделали для него два редуктора на конических шестернях. Теперь его трансмиссия работает так — на выходном валу паровой машины два шкива ременных передач, крутящий момент разделяется на два потока — левый и правый. От ведомых шкивов идут две карданных передачи, внутри деревянного короба, чтобы никого на валы не намотало. Шарниры Кардана мы используем давно, самый первый вал трансмиссии от водяного колеса в Чернореченске соединялся такими шарнирами, только деревянными. Сейчас у нас валы из стальных труб, вилки и крестовины литые, на крестовинах бронзовые втулки. Вот только консистентных смазок у нас нет, смазываем жидкой смазкой. При интенсивной эксплуатации это надо делать каждый день.
