Хозяин серых мотыльков

Мужчина понаблюдал за моими поползновениями с претензией на оборону, удивленно приподнял черную бровь и сделал шаг навстречу. Я отошла, сосредоточенно хмурясь.

— Ну и как тебя, чудо, зовут?

Внутри все перевернулось от тихого мягкого голоса. Сжала губы. Отвечать? Еще чего!

— Ты что на улице забыла?

Острых ощущений искала!

Лицо мужчины вдруг изменилось, стало злым, глаза сощурились.

— Отвечай.

— Даша. Не знаю, — выдала с разбегу я, вняв угрозе. — А где я? — решила задать встречный вопрос. Кто знает, может, прояснит. Вроде говорить настроен. Мужчина перешагнул труп и начал приближаться, я взвизгнула, попятилась, развернулась, побежала. Меня тут же окружила стая насекомых. Замерла, зажмурилась. Это со стороны мотыльки милые бабочки, а когда они в огромном количестве вдруг начинают лезть в рот, глаза и уши, пробирает озноб и липкий пот. Я запищала, отмахиваясь от многочисленных шуршащих крылышек. У уха раздался шепот.

— Меня ты не боишься, а моих мотыльков да?

Вот теперь я завизжала громко, истошно. Насекомые расступились. Я, кажется, осталась одна. Замолчала. Осторожно приоткрыла один глаз. Никого. Второй. Огляделась.

— Так тебе спокойнее?

Подпрыгнула, развернулась на сто восемьдесят градусов. Меня внимательно изучали странные прозрачные голубые глаза. Такие глаза могут испугать и сами по себе, только одним цветом.

— Иди домой, Даша, если, конечно, дойдешь до него живая.

Обладатель страшных глаз хмыкнул, отошел назад, развернулся и оторвался от земли, окруженный стаей своих мотыльков.

Я бегом обработала мысли о двоих убитых, слове "выживешь", фразе "иди домой" и что есть мочи заорала.

— Стой! Ты куда?

Серое пятно почти исчезло за крышей дома, не обратив на меня внимания, и тут я вспомнила еще одну немаловажную деталь.

— Святоза-а-ар! — возопило мое несчастное горло. Воистину, знание — сила. Насекомые повернули обратно и уже несколько мгновений спустя на меня взирали сердитые глаза.

— Откуда имя взяла?

— Те двое говорили, — честно созналась я.

Босоногий нахмурился.

— Чего тебе? Я отпустил. Хочешь, чтоб убил?

— Не-а, — нахально замотала головой и испуганно уставилась на мужчину, соображая, что сказать. — А ты настоящий? И те двое тоже? — а что? вдруг розыгрыш такой, жестокий... Черные брови сошлись на переносице.

— Ой, прости, — пискнула я. — Не то хотела. Сейчас...

Но придумать, какой насущный вопрос озвучить первым не вышло. Стая насекомых окружила меня. Я пискнула, зажмурилась, закрыла лицо руками и почувствовала, как земля ушла из под ног. Вокруг хлопали сотни крылышек. Прикусила губу, заставив себя молчать. От визга смысла никакого. Кто тут услышит? А страх можно и так пережить. Не знаю, сколько времени провела в таком странном положении, прежде чем тело обрело устойчивость вновь.

Оторвала ладони от лица, взгляд тут же уперся в серую толстовку. Перед лицом мелькнула широкая ладонь.

— Теперь говори, — я понаблюдала за той дугой, что описала его рука, подняла взгляд выше.

— А что говорить?

Мужчина нахмурился. Снова повторил жест, чуть медленнее, я вновь с любопытством пропутешествовала за красивой мужской кистью. Только тут обратила внимание на затейливое серебряное украшение в виде мотылька с тоненькими крылышками.

— Ой, какое колечко, — восхищенно булькнула я, позабыв про обещание быть убитой, и, вообще, про все окружающее.

Мужчина хмыкнул.

— И откуда ты, чудо, взялась?

— Из Саратова, — тут же сдалась я, взглянув в прозрачные глаза. Святозар склонил голову на бок, снова оценивающе осмотрел, обхватил лицо ладонями, притянул и поцеловал. Я растерянно замерла, ощущая как его губы ласкают мои, язык проникает в рот. В животе запорхали его мотыльки, по телу разлилось тепло. Наконец, он оторвался и так же мягко произнес:

— Теперь говори.

— Офигеть, — выдала я единственную мысль. Другие как-то неожиданно разбежались. Мужчина недовольно нахмурился.

— Так не бывает.

— Почему? — не поняла я.

— Против меня нет защиты.

— Верю, — для убедительности кивнула. Лицо все еще пребывало во власти его рук. Он убрал их на талию, притянул к себе.

— Ты что на улице делала?

— Не знаю. Вообще, я домой с работы ехала. В автобус зашла, а там этот асфальтово-бетонный пустырь и двое придурков.

Решила оглядеться. Первым на глаза попался широкий кожаный диван и кресла, замысловатый паркетный пол, мягкий ковер по центру, массивный стол, камин, пейзажи на стенах и сотни шевелящихся мотыльков.

— А мы где?

Губы Святозара дернулись в едва заметной улыбке.

— Ты у меня.

Я тихонечко вздохнула. Красиво. Задрала голову наверх. Свет разливался по комнате от не менее массивной, чем вся мебель, люстры. Потолок вокруг украшали все те же серые живые крылышки.

— Ты, чудо, ничего ведь не знаешь.

— Почему? — обиделась я. — Я много чего знаю. Это, смотря, что тебе нужно.

Он засмеялся.

— Сиди здесь. На улицу не выходи. Поняла?

— Ага, — с готовностью кивнула я головой. Многолетний опыт общения с братьями выработал стойкую привычку соглашаться со всем и всегда, а уж после поступать по своему разумению. Кажется, Святозара не провела.

— Сиди. Здесь по ночам людям ходить нельзя.

Большего не добавил. Мотыльки посрывались со своих мест и, окружив хозяина, вынесли в распахнутое в пол стены окно. Я осталась одна, вздохнула, сбросила рюкзак на пол, скинула свитер, теплые сапоги, сняв временно джинсы, избавилась от колготок, телефон по прежнему отказывал в сети, вздохнула и пошлепала босиком устраивать экскурсию по чудесному дому. Одноэтажный, большой, богатый. Единственные три прилагательных пришедших на ум после осмотра. Словно особняк конца девятнадцатого, приправленный современной техникой. Круто. Мне понравилось.

Вернулась в гостиную, сгребла рюкзак и потащилась в найденную кухню. Это туточки ночь, а по моим меркам только разгар вечера и ужин. Наверное, стоило сесть на диван, схватиться за голову и начать рвать на себе волосы с криками "что за ерунда такая" и "как я сюда попала", но делать этого отчего-то не хотелось. Зато ужасно хотелось есть и еще пить. Предположила, что вероятно хозяин будет не против накормить дорогого гостя, а потому без зазрений совести залезла в холодильник, выудила все вкусное, что нашлось, сляпала бутербродов, нагрела чая, похлопала полками, нашла сахар и расположилась за столом, вытряхнув на него содержимое рюкзака.

Включила ноутбук, подсоединила модем. История с телефоном, конечно, показательна, но надежда умирает, как известно, последней. Умерла. Вздохнула, доела выключила. Убрала продукты в холодильник, вымыла посуду и поскреблась в зал. На мозг накатила волна апатии и усталости. Попыталась примоститься на диване, но кожаная мебель в жаркий летний вечер не подходила для сна, я подумала, пожала плечами и решила окончательно схамить. Проскреблась в хозяйскую спальню, стянула себе одну подушку и покрывало, растянулась на мягком пушистом ковре (залазить на кровать не решилась, и так чересчур уже как-то), провалилась в глубокий сон без сновидений.

Было мягко, немного прохладно. Я натянула одеяло на грудь, перевернулась на живот, подмяв его под себя, почти утонув лицом в мягкой подушке. Сон понемногу отступал. Блаженно, чуть слышно, застонала, потянулась.

— Нравится?

Испуганно распахнула веки, подскочила. Хозяин, скрестив ноги, сидел на подоконнике и внимательно рассматривал меня, я же развалилась на его кровати. Он склонил черную голову набок.

— Так что?

— Нравится, — согласилась я. — Только я засыпала на полу. Сюда не помню, как попала.

— Чудо нахальное, — беззлобно констатировал Святозар. — Ну и что мне с тобой делать?

"Все, что захочешь".

От этой единственной, невесть откуда и неожиданно, даже для меня самой, взявшейся, мысли внизу живота разлилось тепло, под кожей запрыгали тысячи иголочек. Дыхание сбилось. Ужаснулась себе. Вижу второй раз в жизни, а хочу так, как не хотела ни одного мужчину в своей недлинной биографии. Попыталась взять себя в руки. Прозрачные глаза хозяина потемнели, став бездонными синими. Я заворожено наблюдала за этой удивительной переменой. Он легко спрыгнул с подоконника, подошел к кровати, мягко опрокинул меня на спину и навис, опершись обеими руками на матрас. Бездонная синева притягивала, манила утонуть в ней. Я прерывисто вздохнула.

— Какой силой тебя сюда принесло, чудо? — хрипло прошептал он. — Или ты мне врешь?

Все желание как рукой сняло.

— Чего?! — возмущаться в положении лежа было не очень удобно. Я попыталась выбраться из-под Сввятозара. Тщетно. Поймал за талию, бросил обратно. Глаза совсем потемнели. Возмущенно фыркнула, сделала новую попытку уползти. Снова вернул на место, теперь еще и к кровати прижал.

— Ну и куда ты собралась?

— Пусти! — взвизгнула я, пытаясь вырваться.

— Будем считать, что не врешь, — его лицо вдруг оказалось в опасной близости от моего. Я затихла и растерянно уставилась в восхитительную синеву глаз. — Расскажи мне, чудо, откуда ты и что делала перед тем, как стать добычей братьев.

Прищурилась, подумала, что хуже точно не будет, и вкратце пересказала весь вчерашний день. Святозар не отрывал взгляда от моего лица.

— А ты меня домой вернуть не можешь? — с надеждой закончила я свой монолог. Он отрицательно покачал головой.

— Покажи книгу, — голос все такой же хрипловатый.

— Да, запросто, — попыталась подняться, только обладатель странных глаз отчего-то не спешил отпускать выполнять его же просьбу... или приказ. Я с братишками никогда не умела точно отличать одно от другого. А этот уж больно походил повадками. — А-а-а, — осторожно протянула я. Не помогло. — Святозар?

— Что?

Решила помочь ему выстроить логическую цепочку о необходимой мне свободе передвижения.

— Книга в рюкзаке, а рюкзак... — я вдруг поняла, что не помню, где вчера оставила рюкзак.

— На кухне, — усмехнувшись, подсказал хозяин.

— Да. И поэтом...

— Перчатки под диваном, колготки на спинке кресла, свитер на полу возле камина, правый ботинок у окна, левый рядом с перчатками, шапка на диване, косметика, ежедневник, телефон на кухонном столе, ручка под столом, спасибо, чудо, хоть посуду помыла.

Я покраснела и зажмурилась. Прав был Серега! Ой, как прав!

3

Меня перестали прижимать к кровати.

— Показывай.

Осторожно открыла глаза. Святозар внимательно наблюдал за мной от двери. Спрыгнула на пол и понеслась на кухню, ощущая за спиной его присутствие. Рюкзак мирно возлежал по центру стола, вокруг же царил хаос из его содержимого. Не долго думая, я принялась запихивать все обратно, залезла под стол, достала ручку, швырнула внутрь, застегнула молнию и вихрем метнулась в гостиную, наводить после себя порядок еще и там. Спустя пять минут придирчиво оглядела окружающее пространство на наличие предметов женского гардероба. Не нашлось. Вроде, все собрала. Хозяин, скрестив руки, опирался о косяк и все так же пристально с любопытством наблюдал за мной. Я выпрямилась, поймала взгляд прозрачных глаз. Он как-то обреченно вздохнул.

— Книга.

— А, — вспомнила я. Точно. Расстегнула рюкзак, покопалась. Нет. Нахмурилась. Села на пол, начала вынимать все недавно спрятанное наружу. Ежедневник, ручки, ноутбук, планшет, шапка, варежки, косметика, мини-фен... Фен? Зачем я брала на работу фен? Покрутила в руках, пожала плечами и положила рядом. Ладно. Потом разберусь.

А книги-то нет. Еще раз оглядела содержимое. Подняла растерянный взгляд на мужчину, озвучила свое открытие вслух. Он кивнул. И вот только сейчас мне вдруг стало нехорошо. Нервы все-таки сдали. Захотелось свернуться в клубок и спрятаться в какую-нибудь щель. На глаза навернулись слезы. Я заморгала, сгоняя их, и почти прошептала:

— Святозар, где я?

Он медленно оторвался от стены, приблизился, присел, стер тыльной стороной кисти слезы, прорвавшиеся наружу.

— В моем мире. Все-таки испугалась?

Я кивнула. Смысл отрицать, если правда.

— Домой хочу, — я с надеждой взглянула на него. Прозрачные глаза вновь поменяли цвет до темно-синего. По телу вновь разлилось тепло. Я стиснула зубы, прогоняя непрошенные эмоции.

— Мне до сих пор интересно, — хрипло прошептал мужчина. — С чего ты решила, что я буду тебе помогать?

Я растерялась. А действительно?

— Не знаю, — пожала плечами, мило улыбнулась. — Потому что ты добрый? — с братьями наглая лесть всегда срабатывала. Святозар рассмеялся.

— Уверена?

Отрицательно покачала головой. Конечно, нет. Кажется, развеселила его только сильнее.

— Хорошо, — он вдруг хищно оскалился. — Потому что ты будешь моей добычей.

Сердце пропустило удар и понеслось с бешеной скоростью. Два противоречивых инстинкта, страх и желание, затопили мозг. Я, не моргая, смотрела на него. Вокруг встревожено запорхали, закружились мотыльки. Попыталась пошевелиться, мышцы отказались подчиниться хозяйке. Словно во сне наблюдала, как мужчина склоняется ближе. И отодвигаться отчего-то вовсе не хотелось. Напротив. Поцелуй был мягким, приятным. Я утонула в собственных ощущениях.

Наконец, Святозар оторвался от меня. Заворожено смотрела в синие глаза. Он снял серебряное украшение со своего пальца и поймал мою руку. Попыталась вырваться. Не вышло. Молча одел кольцо на большой палец (с остальных оно бы просто свалилось).

— Сиди здесь. Поняла меня? — сердито произнес он.

Я энергично закивала головой.

— Сбежишь, найду, убью, — уже тише, прищурившись, добавил он.

Снова закивала.

Удовлетворившись зрелищем моего испуганного лица, мужчина встал, отошел и, скрывшись среди сотни серых мотыльков, как и вчера, вылетел в окно. Я проследила за ним, затем полюбовалась на тонкие серебряные крылышки. Вот же наивный мужик. Ну что, Дашик? Пора сматывать удочки отселева.

Стибрила из холодильника продуктов, попутно слопав бутерброд на завтрак. Бегом сложила вещи, одевать зимние ботинки не хотелось, только вот выбор не велик. Пришлось смирится. Из теплого с собой забрала свитер да перчатки. Остальное таскать с собой — с ума сойти. А так и мне легче, и Святозару на память что останется. Тихо дошла до входной двери, выглянула в окно. Солнце, сад, никаких дорожек и асфальта. Вздохнула. Подергала ручку. Заперто. На фрамуге — тоже. Тогда недолго думая, потрусила обратно в гостиную. Влезла на окно, в котором недавно исчез хозяин, спрыгнула на траву и пошла к маленькой калитке в высоком заборе.

Улица за ней представляла собой одну единственную автомобильную колею, вокруг поле, слева где-то на горизонте темнел лес. В ту сторону дороги не было. Она кончалась как раз у калитки. Я пожала плечами и повернула направо. Может, к людям выйду. Что у них за беда тут такая? Интересно, а Святозар кто? Эх, дура, не спросила!

Я вспомнила о кольце, подняла руку к глазам, разглядывая украшение внимательнее. Красивое. Тонкое. Такое еще сделать суметь. И крылышки словно настоящие, только застывшие в одном положении. Снимать его совсем не хотелось. Зачем он мне его одел? Может типа обозначил, что его 'добыча'. Тогда мне это только подсобит, ежели опять какие-нибудь вороньи перья на голову сваляться. Отвела руку от себя, полюбовалась. По-моему мне идет. Нет. Точно снимать не стану. Удовлетворившись этой мыслью, я припомнила про обещание убить за побег и решила ускориться, иначе говоря, побежать, а то мало ли... Спустя минут двадцать дорога вывела меня к городской окраине. Как здесь хорошо, уютно. Многоэтажные дома, чисто, бабушки и мамы на скамеечках наблюдают за детьми на площадке. Прелесть. Дома б так!