Смоленская Русь. Княжич Прода8

— Для промывания шерсти, в красильном и отбельном производствах лучше моего едкого поташа ты нигде не найдёшь! — рекламировал я итальянцу каустический поташ, — его также можно использовать для производства жидкого мыла, бумаги, в медицине.

— А в медицине зачем? Тоже, как и сода от изжоги? — навострил уши венецианец.

— Пяти процентный раствор сводит бородавки! — это было особенно актуально, учитывая царящей в Европе смрад и антисанитарию.

— О! — обрадовался итальянец, — не знал!

— Но не вздумай применять его для лечения в чистом виде, только раствор, иначе сожжёшь кожу, а особенно не допускай попадания в глаза — если что сразу промой, иначе ослепнешь! Помни сам и других своих клиентов предупреди!

— Спасибо, княжич, что предостерёг! — поблагодарил итальянец. — Ещё может быть есть у княжича какое-нибудь лекарство, я куплю!?

— В тереме у меня имеется слабительное ... — чуть подумав, я, решил продать итальянцу сульфат натрия, всё равно итальянцы не сообразят, из чего он изготовлен, так почему бы его не продавать им в малых дозах как лекарство. — Пока больше ничего из лекарств предложить не могу.

— Я куплю! — без раздумий согласился торговый гость.

Затем я перешёл к краскам.

— Это красильное вещество, — рекламировал я невиданный ранее итальянцем сульфат железа (железный купорос), — может использоваться не только для окрашивания ткани в чёрный цвет, но и как протрава и чернила! Если нанести это на садовые деревья — то она избавит их от всех пожирающих дерево паразитов! Соответственно можно и корабли ей обрабатывать, чтобы избавиться от всяких короедов!

— А новая краска "железная лазурь"!? Это вообще нечто! — я открыл горшки и высыпал их содержимое, прямо под нос итальянцу, согнувшемуся в три погибели. — Благородный, насыщенный цвет от светло— до тёмно-синего! (цвет зависел от содержания калия). Если в "железной лазурью" покрасить ткань, то такую покрашенную ткань потом можно будет кипятить, и краска ни капельки не сойдёт! Но честно предупреждаю, это краска боится мыльных растворов, а так, обычной водой — хоть закипятись, ни капли не потускнеет! Опять же, "железную лазурь" можно использовать в качестве чернил! Полностью безопасна для здоровья человека, ни раздражений на коже, ни каких отравлений не бывает! Потом показал покрашенные краской различные ткани.

Экспрессивный итальянец, не в силах был скрывать эмоции, лишь восхищённо охал, ахал и всё время бормотал: "Мама миа!!! Беру! Беру!", разбавляя свою речь словами сожаления "Мало! Больше надо!".

Договорились мы с ним о поставках крымской соли и селитры, тисовых молодых деревьев (они мне требовались для будущего производства английских больших луков "longbow"), меди из Восточной Пафлагонии, ныне пребывающей под властью Кастамонского эмирата. Этот Эмират продавал ежегодно меди на десятки тысяч дукатов, а также "киновари" из города Самсун.

Только на вопросах делового партнёрства мы не останавливались. Я его пригласил на ужин, обмыть, так сказать, сделку. Содержательно побеседовали и на иные темы. Хоть разговор и вёлся в доверительной форме, но своих производственных секретов я ему, естественно, не раскрывал. Венецианец к подобному обороту дела отнёсся с пониманием.

Из дальнейшей беседы выяснилось, что венецианец, помимо прочего, по безумным ценам продавал пользующиеся популярностью у европейских толстосумов духи. Понятное дело, что эти духи были на основе вытяжки из компонентов природного происхождения. Некоторые русские с достатком тоже иногда ими обливались, особенно любили этим делом пофорсить зимой, когда вокруг ничего не цвело и не пахло. Привозились эти духи, главным образом, из стран Востока. В этой связи, особенно когда я узнал цены на эти ароматические воды, я опять всерьёз задумался. Поэтому, мысленно прикинув, что к чему я прикупил у купца лимонов — они мне понадобятся для получения цитрусового масла. Заодно можно будет отдушить мыло, что улучшит и повысит цену уже имеющемуся ассортименту скобяных товаров.

Но не только у меня, после заключённых с итальянцев сделок, было хорошее настроение. Подозрительно как-то оживился Изяслав Мстиславич. Утром у князя был черниговский посол, и они с ним шушукались целый час.

Я сидел в княжеской гриднице, лениво перебрасываясь словами с присутствующими здесь дружинниками, ожидая вызова от князя.

Теперь, в княжеской дружине все от десятника и выше ходили в обработанных химией блестящих доспехах, а рядовые вои имели в собственном арсенале цианированое холодное оружие. Настроение у всех было вполне благодушным, а вот меня терзали смутные сомнения. Приезд к князю послов меня в последнее время сильно нервировал. А ну, как он опять, замыслит всё здесь бросить и на юга умотать? Вот будет смеха! Совершеннолетним я стану только в феврале будущего года.

Со второго этажа, гремя железом, спустился дежурный гридень.

— Княжич! Князь тебя кличет!

Поднимался вверх по лестнице, как на эшафот.

Стоило мне лишь войти в княжескую светлицу, как услышал:

— А, сыне, заходи! Порох созрел?

Начало разговора было многообещающим! Нервно улыбнувшись, я лишь развёл руками:

— Нет, отец! Зреет ...

— Так прикаж своим недорослям в этих твоих гадюшных ямах поковыряться, может, найдут чего?

— Ну, найдут там, может какую ерундовину. Сам посуди, для подрыва ворот надо десятки, а может сотни пудов пороха!

— Ну, ладноть, это пока не к спеху.

У меня сразу отлегло от сердца.

— Правда, отец, нету пороха, но как появится, то обещаю, ты первым узнаешь!

— Может я и вовсе, без него обойдусь, сильные союзники у меня наклёвываются.

Я состроил на лице вопросительную гримасу.

— Хорошие новости доставил мне сегодня гонец! Королевич угорский Андрей, вместях с угорским воеводой Дионисием и черниговцами разбиты! Выступили они в волынские земли, подступили к городу Перемылю, где их уже поджидали Романовичи с киевлянами и половцами Котяна. Возле моста через реку Стырь произошло сражение и угров с черниговцами расколошматили! — произнёс князь не скрывая улыбки.

В моей голове случился когнитивный диссонанс. Ведь весной он, если мне не изменяла память, болел за совсем даже противоположную "команду".

— Чего же здесь хорошего, ну разбили Романовичи венгров, дальше что? — не понял я. — Тем более, ты же, мне помнится, был за венгров, желал, чтобы они Владимира Рюриковича побили?

— Я теперь с угром Андреем и Михаилом Черниговским в переписке состою, — важно ответил князь.

— И что?

— Ранее Михаил Черниговский с Андреем Угорским не хотели за мою им помощь отдавать мне Киев. Но теперь-то они битые, могут стать более сговорчивыми! — с непонятной угрозой в голосе произнёс Изяслав Мстиславич.

— А Владимир Рюрикович как же? — пасьянс в моей голове всё ещё не складывался.

— Да с него, верно, уже труха от страха сыплется. В последней сече кияне под сильный удар попали, много их полегло. Потому, этот скудоумец сейчас, может из союза с Романовичами выйти. Эти двое братьев, тоже не промах, Киев, небось, в тайне алчут к своим рукам прибрать. Сказывал мне гонец черниговский, что Романовичи намеренно этого старого дурня под удар угров подставили. Хоть угры с черниговцами и биты оказались, но больше всех Владимиру, будь он не ладен, Рюриковичу досталось.

— Так в итоге, я не понял, что ты собрался делать?

— Я отправил посла к уграм и черниговцам и прямо в послании им сказал — отдадут мне Киев — приду к ним на помощь, да ещё и Котяна на их сторону переманю! Вот так! Теперь жду от них ответа!

— Если они согласятся, то Смоленск ты на кого оставишь?

— А что такого? За мной он и останется. Я же пока от смоленского княжения не отказываюсь. Ни бояр, ни горожан с собой на брань не зову! Знаю, что бесполезно. Они после Липицкой битвы уже семнадцать годов сидят у себя за стенами безвылазно, ни с кем ратиться не желают. Хотя и разбили тогда вместе с новгородцами владимирские рати. Не понимаю я их! И вообще, дружина моя и дело моё как мне с ней быть! Здесь мне вечевики-сиволапники со своими боярами вовсе не указ!

Я согласно покачал головой, думая про себя, что горбатого лишь могила исправит.

— От того, мыслю, — продолжал витийствовать князь — сидючи за стенами перепрели, вот от мора и мрут как мухи! Нам вон со Злыдарем, Малытью, Фёдором, Анфимом, Перемогой и другими мои дружами всё нипочём! Где нас только не мотало по Белу Свету! В Смоленске уж четвёртый год, тяжко мне здесь сидится, продуха нет! До чего у смолян дошло, князей из города повыгоняли! Сижу здесь как пень в Свирском детинце, словно какой изгой. В Киеве с этим делом лучше. Там князь — это князь, правит киянами из самого града, а не как у этих, — князь махнул в сторону окна, — на отшибе сидючи! Зато смоленские бояре в окольном граде, а попы в коренном детинце засели, словно князья! Тьфу!

Поговорили ещё некоторое время с князем "за жисть", о его несчастной княжей доле, о злодеях Владимире Киевском и Святославе Полоцком, потом помечтали, как он ещё всем своим недругам покажет "кузькину мать" и только после этого князь отпустил меня восвояси, к моему немалому облегчению.

Наступил август (зарев) месяц.

— Теперь Авдий, мы с тобой вскоре займёмся самым главным — строительством доменной печи и горнами.

— А вы, — обратился я к присутствующим здесь же кузнецам и литейщикам, — вызовете ко мне завтра всех свободных смоленских кузнецов, кузнецов-оружейников, домщиков и иных железных дел мастеров ...

— А "копачей" вызывать?

— И их тоже. Будет у меня завтра с ними, да и с вами тоже серьёзный разговор, о создании складного товарищества по типу купеческого. Но только оно будет заниматься производством железа, чугуна, уклада и изделий из них.

— А как же это ..? — начали выдавливать из себя очумевшие мастера.

— Все вопросы завтра! Идите лучше к смоленским мастерам. — Я решительно остановил их пробуждающееся любопытство.

Как же хорошо, что Изяслав Мстиславич отправился с дружиной объезжать свои земли, а Перемога в Гнёздове, а то сейчас бы от их вопросов только и успевал бы отбиваться. Типа невместно княжичу и всё такое прочее ...

Планируемый мною металлургический завод по нынешним временам станет поистине грандиозным. Те из смоленских ремесленников, кто занят металлургическим производством и не захочет объединиться со мною в ближайшем будущем просто будут обречены на разорение, не выдержав конкуренции. Это было одной из причин почему я и хотел их привлечь в СП, так как их разорение неизбежно вызовет социальное обострение, что ни мне, ни Изяславу Мстиславичу крайне не желательно, и без того проблем хватает. К тому же, было бы просто замечательно, сманить на мой завод квалифицированные кадры смоленских мастеров.

То, что я хотел организовать — "паевой товарищество" на Руси не было в новинку. "Складниками" называли соучастников одного предприятия. Понятия "складьство" и "братчина" были равнозначными, эти товарищества, были широко распространены в торговой сфере.

С самого раннего утра, у входных ворот моего двора, собралась целая куча активно переговаривающегося между собой народа.

— Княжич, пущать энтих мастеровых, али гнать прикажешь? — спросил воротный страж.

— Заводи их в гридницу, — распорядился я.

В гриднице я занял место на специально выполненном для таких целей постаменте, удобно усевшись в резное креслице. Столы были загодя убраны, в помещении остались стоять вдоль стен лишь лавки.

Мастеровой люд начал входить, кланяться, сохраняя при этом настороженность. Я их понимал, кто знает, что от этого странного княжича можно ожидать? Наконец поток входящих иссяк, лавки были заняты. Люди сохраняли молчание, лишь время от времени бросали косые взгляды в мою сторону. Первым нарушил молчание княжий, а по-сути дела уже давно мой, главный кузнец. Он встал, поклонился и произнёс.

— Выполнил я твой наказ, Владимир Изяславич, привёл к тебе мастеровой железоделательный люд.

Жестом руки усадил кузнеца обратно.

— К сожалению, не со всеми из вас, уважаемые мастера, я знаком, поэтому попрошу каждого представиться. Давайте по-очереди, начиная с правой руки!

С помощью дощечки для писания по воску мой дворянин Нерад быстро записывал входящие данные на каждого мастера. Потом, всю эту мою писанину, ученики перенесут для сохранности на бересту. Если с этими людьми я планировал начать серьёзное дело, то имена их надо знать, в обязательном порядке.

— Теперь слушайте, зачем я вас здесь всех собрал. Надумал я создать большой железоделательный завод. Он один будет выплавлять железа и уклада много больше, чем вы все вместе взятые.

По помещению пронеслось скептическое шушуканье.

— Поэтому, чтобы не ввести вас в будущем в убыток, — невзирая на нарастающий в атмосфере скепсис продолжал я говорить, — а также для помощи в строительстве этого большого завода, я хочу предложить вам образовать со мной "складное товарищество", на паях, по типу купеческих и боярских "складьств" и "братчин".

В светлице мигом воцарилось тишина.

— На заводе этом будут делать из особого уклада брони и оружие, а также иные изделия из железа и чугуна. Спрос на эту продукцию будет у нас постоянный, князь будет перевооружать свою дружину, да и приезжим купцам тоже будет, что продать.

Мастера внимательно слушали.

— Вы сами знаете, что в Гнёздово у меня уже есть кирпичный, по-старому плинфяный завод, поэтому нам есть из чего построить большую доменную печь. Она будет выплавлять чугун, который мы затем в горнах будем обращать в особый уклад и в железо. Если вы войдёте со мной в паевое складное товарищество, то будете с прибыли от этого завода получать свою долю прибытка, в зависимости от величины пая.

— Будь добр, расскажи нам княжич, что это за паи и как мы их делить промеж себя будем? — из зала послышался первый вопрос.

— Всего у завода будет 100 паев. 51 пай будет у меня, а 49 паев будет распределено между теми из вас, кто захочет войти со мной в это заводское товарищество. Прибыль будем распределять следующим образом. Предположим, завод заработал за год 1000 гривен серебра. Из этой тысячи мы вычитаем все расходы и иные траты, скажем на расширение производства, и останется у нас чистой прибыли, к примеру, 200 гривен. Я из этих 200 гривен возьму себе 101 гривну, так как у меня 51 пай. Ты, — указал я пальцем на кузнеца, задавшего вопрос, — будешь иметь, к примеру, 5 заводских паев, значит, из чистой прибыли 200 гривен ты положишь себе в карман около 10 гривен. Ну и так далее, у кого сколько паев, тот столько и получает свою долю прибыли. Смысл ясен?

Присутствующие молча кивали головами, хмуря лбы, видать что-то подсчитывали.

— И как же ты, княжич, будешь эти паи между нами распределять?

— Паи не я буду распределять, а вы сами будете их выкупать своими деньгами, инструментами, материалами или даже работой. Всё, что вы вложите в это предприятие до первой его плавки, будет учитываться и подсчитываться.

— Деньгами, железом там отдать в общей котёл это я понял, а работой как можно будет пай получить?