|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Глава 4
Лето 1233 г.
В двадцатых числах июня месяца я вновь объявился в Гнёздове. Строительные и производственные площадки были залеплены засохшей глиной. Люди собранные здесь кто добровольно, кто принудительно, жили по-звериному, в сырых землянках, утопающих во время дождя в воде, или в лучшем случае, в построенных на скорую руку срубах, крытых дёрном.
Тем не менее, работа под присмотром княжеского тиуна активно велась.
— Пётр, надо бы людей из землянок в срубы переселить, а то, как бы люди не захворали от сырости.
— Ничёх! — Пётр, лишь махнул рукой, — до осени как-нить перебьются. Сейчас у нас каждый день на счету, нельзя время зазря терять, а кто из этих останется, — он указал на разбросанные в беспорядке землянки, — осенью, до первого снега успеют обустроиться.
— Ага, — подтвердил командир дислоцированной в Гнёздове дружины, десятник Аржанин. — В землянках живуть не только твои, княжич, челядинники, но и множество "охочих" людишек. Пускай дурней еще, где ищут, чтобы их задарма обустраивали, да жильё ладное справляли! Всё равно они зимой кто куда разбредутся, глину копать немочно будет!
Я кивнул головой, соглашаясь с подобной аргументацией.
— Хвались успехами, Пётр, — я вновь обратился к тиуну.
С его слов вырисовывалась следующая картина. Десяток формовщиков сумели заложить около 20 000 кирпичей-сырцов.
— И самое главное, княжич, вчерась вынули из печи изготовленные по измысленный тобой брусковой формы плинф... эээ ... кирпичи, как ты их прозвал, — говорил тиун, а сам прямо весь от радости светился, — так вот, вынули их, попорченных кирпичей как обычно и бывает, каждый 5-6-й, зато остальные кирпичи все на загляденье, спытали их на крепкость, так они куда как лучше плинф оказались. А самое главное, как ты княжич и говорил, кирпичей в печи можно в два раза больше поместить и обжечь, чем плинф.
В выстроенной гончарами печи, в одном её ряду, можно было разместить до 500 штук кирпичей, число рядов было — 20. Здесь уж постарался я, придав тонким, легко поддающимся деформациям плинфы вид современных мне брусковых кирпичей. Такие кирпичи можно было укладывать на рёбра высотою, как уже было сказано, до 20 рядов, а плинфы, из-за несовершенства их формы, нельзя было поднимать выше десяти. Таким образом, в печи можно было одновременно обжигать до 10 тыс. штук кирпичей (в отличие от 5 тыс. штук плинф). Учитывая, что цикл работы печи был примерно 2,5 недели, то за сезон одну печь можно было использовать 8 — 10 раз, и она могла дать до 100 тыс. кирпичей. При этом примерно каждый 5 — 6-й кирпич уходил в брак.
— Как ты и приказывал княжич, — меж тем продолжал хвастаться Пётр, — все полученные кирпичи пойдут на закладку девяти новых кирпичеобжигательных печей, позже ещё две печи заложим для обжига черепицы. Только вот дорогобужская глина закончилась, надоть ее побольше к нам завесть. Ещё тысячу кирпичей сделали из этой огнестойкой глины.
Тиун, продолжил что-то восторженно бормотать о новых формах кирпича, повёл меня показывать своё печное хозяйство. Меж тем, я в уме прикидывал, сколько удастся изготовить кирпичей до конца сезона.
Если строить новые печи капитально, с минимальным использованием сырца, то на одну печь уйдёт около 3 тыс. штук кирпича. Следовательно, из полученной партии 10 тыс. кирпичей можно построить три печи. Из них, обязательно, одну печь надо построить для пережога соды, да и печь для пережога известняка тоже потребуется. По подсчётам выходило, что на металлургические печи кирпича не хватит, а значит нужно срочно закупать ещё плинфу и складывать из неё новые печи.
— Пётр, — обратился я к тиуну, Тебе надо будет плинфы ещё закупить и закладывать больше печей.
— Как прикажешь княжич, — склонил голову тиун.
Ночевал в выстроенном для меня срубе-пятистенке, более-менее приличный терем строить было просто некому. Точнее говоря, мастера были как свои, так и наёмные, но отвлекать их я ради личного комфорта было бы последним делом.
В комнате стояла духота, знойная летняя ночь не даёт заснуть. Прямо раздетый вышел на улицу, чуть поодаль от выхода сидели на завалинке и тихо переговаривались два дежурных гридня. Меня они не замечали.
Немного постоял, рассматривая ярко горящие в небе звёзды. Из всех созвездий я знал только ковшики медведиц, которых вскоре благополучно отыскал на небосводе. Но начавшие противно пищать комары, загнали меня обратно в дом.
Утром следующего дня прошёлся по гнёздовскому химическому производству. Тут вроде бы всё окончательно устаканилось, производственные сбои возникали всё реже, мастера освоили новые рецептуры, поэтому, пора было его несколько обновить и расширить. Гнёздовской детворе и прочим желающим подзаработать кроме терпентина (живицы) предложил собирать и сдавать моим служащим ягоды (фруктовый уксус) и "чернильные орешки" (их можно было найти в окрестных дубравах). Орешки представляют собой наросты на листьях дуба, в них содержится танин — дубильное вещество. Эти чернильные орешки просто вывариваются, полученный раствор выпаривается в порошковый танин, содержащий таниновую кислоту — незаменимую вещь для кожевенного и мехового производства. Также "чернильные орешки" можно использовать для производства чернил.
Опорожнил склады готовой продукции. Уже выработанные материалы и вещества сплавил за серебряные слитки проплывающим мимо немцам. Назначил ответственного за выработку дубильной кислоты и отплыл в Смоленск.
После совместной утренней трапезы мы с Изяславом Мстиславичем тихо-мирно, как отец с сыном, беседовали, обсуждали мои коммерческие и производственные дела. Я отчитывался, что сделал, за какую сумму продал, сколько денег надо вложить в развитие. И тут в горницу шумно ввалился десятник Бронислав с известием о том, что в наш стольный град на ладье приплыли Ростислав Мстиславич — уд. кн. Дорогобужский вместе со старшим сыном Глебом. Хоть у него и был свой собственный двор на берегу Чуриловки, но, тем не менее, направлялся он в гости к смоленскому князю и по совместительству своему двоюродному брату.
— Идём, сын, к крыльцу! — промолвил Изяслав Мстиславич, вставая из-за стола. — Встретим наших родичей, как подобает. — И уже обращаясь к прислуге громко скомандовал. — Живо на стол накрывайте! Гости в тереме!
Во двор Ростислав Мстиславич с сыном въехали на конях, но заметив у крыльца Изяслава Мстиславича тут же спешились. Охрана дорогобужских князей осталась за воротами. Братья обнялись как-то по-медвежьи — сильно, но неуклюже, а потом троекратно расцеловались. Следом и мне пришлось облобызаться с родственничками.
Внешностью и статью дорогобужец весьма сильно походил на своего двоюродного брата — Изяслава Мстиславича, а вот его сын Глеб — мой ровесник и троюродный брат, наверное, был похож на мать, так как с отцом ничего общего не имел. На улице моросил тёплый дождик. Намокшие и слипшиеся иссини чёрные локоны Глеба, поблескивали в лучах проглядывающего из-за туч солнца, а его карие глаза казалось так и выискивали во мне хоть какую-нибудь слабину, за которую можно будет зацепиться.
— Ты меня верно, брат, с Ахиллом спутал?
— Что!? О чём ты говоришь? — не сразу въехал Глеб, — Ты Владимир!
— Есть такая книжное идиома — "Ахиллесова пята", слышал, небось?
— Книжек не читаю! — с вызовом бросил Глеб.
— Да племяш, — вмешавшись, решил разрядить накаляющуюся обстановку Ростислав Мстиславич, — твой брат совсем не книгочей — токмо саблей машет, да на коне скачет!
Князья весело заржали.
— О каком Ахилле ты толковал? — заинтересовался Ростислав Мстиславич, отсмеявшись. — Я тоже, признаться, не шибко грамотен.
Ну, я им вкратце пересказал древнегреческую легенду.
— А к чему ты про Ахиллеса-то этого вдруг вспомнил? — на лбу Ростислав Мстиславич образовались грядки морщин.
— Да просто Глеб меня так жжёт взглядом, как будто продырявить хочет.
Ростислав Мстиславич с Изяславом Мстиславичем опять натужно засмеялись, переводя всё в шутку, а Глеб ещё больше запыхтел.
— Вы с ним два года назад подрались, с тех пор ..., — и тут Ростислав Мстиславич притворно стукнул себя по лбу, — ах да, мне же сказывали, что ты опамятовался! Не помнишь ничего? — лицо князя, казалось, так и лучилось радостью.
Я хотел было ответить колкостью, но тут вмешался Изяслав Мстиславич, заметив в моих глазах злой сарказм.
— Что ты Ростислав, сам не видишь!? Владимир как пописанному говорит, к тому же языки греческие и латынские изучил! А потеря памяти у него временная была, уже почти всё вспомнил!
Далее князья завели речь о собственном здоровье, житии-бытии. Развлекать Глеба у меня не было никакого желания, и мы молча, шествуя позади отцов, направились в трапезную.
С Ростиславом Мстиславичем вечером обсудили мои закупки в его уделе керамических глин и закладку по осени шахты для добычи каолина. Сошлись на том, что все расходы мои, а добытый шамот и уголь делим пополам. Хотя, что он путёвое с бурым углём сможет сделать, для меня осталось загадкой.
На следующий день гости свалили на своё подворье, а ещё через неделю умотали обратно в Дорогобуж. Как говорится, скатертью дорожка ...
В середине июля закончили кладку пламенной печи. Старая, под непрерывным действием едких щелочей уже вовсю дымила и грозила рассыпаться. Надо успеть, до начала ледостава, продать соду немцам, так как финансы, после закупок соли, выплаты зарплат, покупок материалов, уже начинали петь романсы.
Из части рабочих задействованных в производстве угля, дёгтя, смолы оперативно был сформирован трудовой коллектив Содового завода. Построенная местными умельцами по "моему" проекту содовая печь, с ручным перемешиванием смеси, при круглосуточной работе могла производить 6 тонн сырой соды в сутки.
Отвалы земли у глиняных карьеров росли с угрожающей скоростью. Поэтому, получив деньги за продажу химпродукции, нанял из г. Мстиславля строительную артель, коей и поручил запрудить гнёздовскую речку Свинцу. Прибывшая артель, усиленная мстиславльскими же разнорабочими, разместилась в частично опустевших времянках рабочих принятых на работу ещё по весне. Так как сами эти старожилы уже переехали в строящиеся здесь же бараки.
Мстиславцы запруживали Свинцу достаточно оперативно, находясь, всё время под присмотром специально выделенных для этой цели смоленских артельщиков. Последние товарищи уже имели опыт постановки запруд и водяных колёс в Заднепровье. И сейчас они давали мстиславцам ц.у., загнав гостей по пояс в воду и с помощью воротов увешанных молотами и кувалд, мстиславцы забивали сваи, быстро углублялись в илистое дно. Другие рабочие, по выстроенному помосту, тащили брёвна и катили тачки с камнем и землёй. Наиболее квалифицированные столяра из числа мстиславцев, опять же, под присмотром смолян, изготавливали непосредственно водяные колёса с приводными механизмами. Для меня тоже нашлась работёнка — с помощниками Авдия мы моделировали глиномешалки и другое оборудование, что должны будут в будущем году существенно поднять производительность труда.
В палатах Ильинского терема было душно, словно в бане. Отхлёбывая понемногу квас, откинулся к стене, закрыл глаза. Сегодня был для меня важный день. Предстояло провести переговоры с очередным купцом, на сей раз итальянцем.
Накинув на голое тело кафтан, вышел на "гульбище". Всё подворье, перерытое и засыпанное пылью, превратилось в одну сплошную стройплощадку, над которым висело горячее дымчатое марево. Но зато хоть перестало вонять черти чем — все самые вонючее химпроизводства окончательно переехали в Гнёздово.
Созерцать уже опротивевшую мне стройку не было никакого желания, прошёлся по гульбищу дальше. С новой точки наблюдения вид открывался куда как лучше прежнего. За крепостным частоколом под знойным солнцем сверкали воды Днепра.
Вчера немецкие купцы сильно озадаченные огромным количеством соды, которую на Руси раньше нельзя было сыскать днём с огнём, полдня грузили её на свои суда с главной пристани Ильинского конца. На задаваемые ими вопросы о происхождении соды люди княжича лишь скромно отмалчивались, поскольку сами доподлинно не знали, из какого растения и каким способом княжич её вываривает. Чувствую, долго будут немцы гадать, из какого растения сын смоленского князя так много соды умудряется получать! Пускай на здоровье ищут не существующую чёрную кошку в тёмной комнате.
А сейчас у самого причала притулились венецианские лодьи с обвислыми парусами. Внешне эти суда ничем не отличались от русских. Венецианские морские "галеи" грузоподъёмностью в 150 тонн, добравшись до Днепра, перекладывали товар на более низко сидящие лодьи, часто даже русской постройки.
А вообще итальянцы в Смоленске были редкими гостями, в отличие от тех же немецких купцов. В Киеве ими была устроена складка товаров, и в дальнейшим доставленные ими товары расходились по Руси уже посредством киевских купцов. Поэтому этого гостя с Апеннин мне никак нельзя было упускать. Во-первых, киевским посредникам не хочется переплачивать, а во-вторых нужно диверсифицировать поставки, зависеть в этом вопросе только от немцев — смерти подобно! Они уже и так начали на меня косо посматривать.
Но, что-то итальянцы долго на встречу собираются, подумалось мне. Неторопливо вернулся в свой кабинет, усевшись на топчан, продолжил понемногу пить из глиняного кувшина недавно принесенный из погреба квас.
На столе у меня были разложены образцы товаров, которые я был намерен всучить венецианцу. Глиняные кувшины были заполнены уксусом, скипидаром, дёгтем, смолой, эмалями, разноцветными чернилами, спиртом, отдельно от жидкостей в глиняных блюдах демонстрировался сургуч, поташ, сода и красители.
— Buongiorno, синьор ди Скарпанто, — поприветствовал пришедшего ко мне венецианца, одетого в ниспадающий до земли пурпуровый плащ, под которым виднелся чёрный бархатный камзол, а на голову итальянца, был водружён красный берет с пером.
— Для вас я просто Марко, ваше высочество.
Говорили мы с ним на странной смеси латинского и русского языков. Ни он, ни я в достаточно хорошей мере не знал языка собеседника.
Вначале я повёл потчивать гостя и завёл с ним весьма интересный для себя разговор. Долго и упорно расспрашивал его о делах, творящихся в республики Святого Марка. Из ответов венецианца выходило, что в италийских городах сейчас активно начала складываться банковская система, а бюджет Венецианской республики, подумать только, имел всё возрастающий год от года государственный долг! Эти откровения итальянца навели меня на некоторые интересные мысли ...
Закончив трапезничать, мы с ним прошли в мою комнату, по центру которой был установлен стол с товарами.
— Этот белильный порошок (хлорная известь), — втолковывал я итальянцу, — можно применять для быстрого беления любых материй, тканей, пряжи. Может быть, для других каких-то целей сможешь найти применение этому порошку.
— А эта "жавелевая вода", показывал я венецианцу раствор хлорноватистокислого калия, — отбеливает и совсем не портит материал!
Соды итальянцу я продал всего один, да и тот последний бочонок, зато поташа, сразу двух видов (кальцинированный и каустический) предложил в куда больших объёмах.
— Для промывания шерсти, в красильном и отбельном производствах лучше моего едкого поташа ты нигде не найдёшь! — рекламировал я итальянцу каустический поташ, — его также можно использовать для производства жидкого мыла, бумаги, в медицине.
— А в медицине зачем? Тоже, как и сода от изжоги? — навострил уши венецианец.
— Пяти процентный раствор сводит бородавки! — это было особенно актуально, учитывая царящей в Европе смрад и антисанитарию.
— О! — обрадовался итальянец, — не знал!
— Но не вздумай применять его для лечения в чистом виде, только раствор, иначе сожжёшь кожу, а особенно не допускай попадания в глаза — если что сразу промой, иначе ослепнешь! Помни сам и других своих клиентов предупреди!
— Спасибо, княжич, что предостерёг! — поблагодарил итальянец. — Ещё может быть есть у княжича какое-нибудь лекарство, я куплю!?
— В тереме у меня имеется слабительное ... — чуть подумав, я, решил продать итальянцу сульфат натрия, всё равно итальянцы не сообразят, из чего он изготовлен, так почему бы его не продавать им в малых дозах как лекарство. — Пока больше ничего из лекарств предложить не могу.
— Я куплю! — без раздумий согласился торговый гость.
Затем я перешёл к краскам.
— Это красильное вещество, — рекламировал я невиданный ранее итальянцем сульфат железа (железный купорос), — может использоваться не только для окрашивания ткани в чёрный цвет, но и как протрава и чернила! Если нанести это на садовые деревья — то она избавит их от всех пожирающих дерево паразитов! Соответственно можно и корабли ей обрабатывать, чтобы избавиться от всяких короедов!
— А новая краска "железная лазурь"!? Это вообще нечто! — я открыл горшки и высыпал их содержимое, прямо под нос итальянцу, согнувшемуся в три погибели. — Благородный, насыщенный цвет от светло— до тёмно-синего! (цвет зависел от содержания калия). Если в "железной лазурью" покрасить ткань, то такую покрашенную ткань потом можно будет кипятить, и краска ни капельки не сойдёт! Но честно предупреждаю, это краска боится мыльных растворов, а так, обычной водой — хоть закипятись, ни капли не потускнеет! Опять же, "железную лазурь" можно использовать в качестве чернил! Полностью безопасна для здоровья человека, ни раздражений на коже, ни каких отравлений не бывает! Потом показал покрашенные краской различные ткани.
Экспрессивный итальянец, не в силах был скрывать эмоции, лишь восхищённо охал, ахал и всё время бормотал: "Мама миа!!! Беру! Беру!", разбавляя свою речь словами сожаления "Мало! Больше надо!".
Договорились мы с ним о поставках крымской соли и селитры, тисовых молодых деревьев (они мне требовались для будущего производства английских больших луков "longbow"), меди из Восточной Пафлагонии, ныне пребывающей под властью Кастамонского эмирата. Этот Эмират продавал ежегодно меди на десятки тысяч дукатов, а также "киновари" из города Самсун.
Только на вопросах делового партнёрства мы не останавливались. Я его пригласил на ужин, обмыть, так сказать, сделку. Содержательно побеседовали и на иные темы. Хоть разговор и вёлся в доверительной форме, но своих производственных секретов я ему, естественно, не раскрывал. Венецианец к подобному обороту дела отнёсся с пониманием.
Из дальнейшей беседы выяснилось, что венецианец, помимо прочего, по безумным ценам продавал пользующиеся популярностью у европейских толстосумов духи. Понятное дело, что эти духи были на основе вытяжки из компонентов природного происхождения. Некоторые русские с достатком тоже иногда ими обливались, особенно любили этим делом пофорсить зимой, когда вокруг ничего не цвело и не пахло. Привозились эти духи, главным образом, из стран Востока. В этой связи, особенно когда я узнал цены на эти ароматические воды, я опять всерьёз задумался. Поэтому, мысленно прикинув, что к чему я прикупил у купца лимонов — они мне понадобятся для получения цитрусового масла. Заодно можно будет отдушить мыло, что улучшит и повысит цену уже имеющемуся ассортименту скобяных товаров.
Но не только у меня, после заключённых с итальянцев сделок, было хорошее настроение. Подозрительно как-то оживился Изяслав Мстиславич. Утром у князя был черниговский посол, и они с ним шушукались целый час.
Я сидел в княжеской гриднице, лениво перебрасываясь словами с присутствующими здесь дружинниками, ожидая вызова от князя.
Теперь, в княжеской дружине все от десятника и выше ходили в обработанных химией блестящих доспехах, а рядовые вои имели в собственном арсенале цианированое холодное оружие. Настроение у всех было вполне благодушным, а вот меня терзали смутные сомнения. Приезд к князю послов меня в последнее время сильно нервировал. А ну, как он опять, замыслит всё здесь бросить и на юга умотать? Вот будет смеха! Совершеннолетним я стану только в феврале будущего года.
Со второго этажа, гремя железом, спустился дежурный гридень.
— Княжич! Князь тебя кличет!
Поднимался вверх по лестнице, как на эшафот.
Стоило мне лишь войти в княжескую светлицу, как услышал:
— А, сыне, заходи! Порох созрел?
Начало разговора было многообещающим! Нервно улыбнувшись, я лишь развёл руками:
— Нет, отец! Зреет ...
— Так прикаж своим недорослям в этих твоих гадюшных ямах поковыряться, может, найдут чего?
— Ну, найдут там, может какую ерундовину. Сам посуди, для подрыва ворот надо десятки, а может сотни пудов пороха!
— Ну, ладноть, это пока не к спеху.
У меня сразу отлегло от сердца.
— Правда, отец, нету пороха, но как появится, то обещаю, ты первым узнаешь!
— Может я и вовсе, без него обойдусь, сильные союзники у меня наклёвываются.
Я состроил на лице вопросительную гримасу.
— Хорошие новости доставил мне сегодня гонец! Королевич угорский Андрей, вместях с угорским воеводой Дионисием и черниговцами разбиты! Выступили они в волынские земли, подступили к городу Перемылю, где их уже поджидали Романовичи с киевлянами и половцами Котяна. Возле моста через реку Стырь произошло сражение и угров с черниговцами расколошматили! — произнёс князь не скрывая улыбки.
В моей голове случился когнитивный диссонанс. Ведь весной он, если мне не изменяла память, болел за совсем даже противоположную "команду".
— Чего же здесь хорошего, ну разбили Романовичи венгров, дальше что? — не понял я. — Тем более, ты же, мне помнится, был за венгров, желал, чтобы они Владимира Рюриковича побили?
— Я теперь с угром Андреем и Михаилом Черниговским в переписке состою, — важно ответил князь.
— И что?
— Ранее Михаил Черниговский с Андреем Угорским не хотели за мою им помощь отдавать мне Киев. Но теперь-то они битые, могут стать более сговорчивыми! — с непонятной угрозой в голосе произнёс Изяслав Мстиславич.
— А Владимир Рюрикович как же? — пасьянс в моей голове всё ещё не складывался.
— Да с него, верно, уже труха от страха сыплется. В последней сече кияне под сильный удар попали, много их полегло. Потому, этот скудоумец сейчас, может из союза с Романовичами выйти. Эти двое братьев, тоже не промах, Киев, небось, в тайне алчут к своим рукам прибрать. Сказывал мне гонец черниговский, что Романовичи намеренно этого старого дурня под удар угров подставили. Хоть угры с черниговцами и биты оказались, но больше всех Владимиру, будь он не ладен, Рюриковичу досталось.
— Так в итоге, я не понял, что ты собрался делать?
— Я отправил посла к уграм и черниговцам и прямо в послании им сказал — отдадут мне Киев — приду к ним на помощь, да ещё и Котяна на их сторону переманю! Вот так! Теперь жду от них ответа!
— Если они согласятся, то Смоленск ты на кого оставишь?
— А что такого? За мной он и останется. Я же пока от смоленского княжения не отказываюсь. Ни бояр, ни горожан с собой на брань не зову! Знаю, что бесполезно. Они после Липицкой битвы уже семнадцать годов сидят у себя за стенами безвылазно, ни с кем ратиться не желают. Хотя и разбили тогда вместе с новгородцами владимирские рати. Не понимаю я их! И вообще, дружина моя и дело моё как мне с ней быть! Здесь мне вечевики-сиволапники со своими боярами вовсе не указ!
Я согласно покачал головой, думая про себя, что горбатого лишь могила исправит.
— От того, мыслю, — продолжал витийствовать князь — сидючи за стенами перепрели, вот от мора и мрут как мухи! Нам вон со Злыдарем, Малытью, Фёдором, Анфимом, Перемогой и другими мои дружами всё нипочём! Где нас только не мотало по Белу Свету! В Смоленске уж четвёртый год, тяжко мне здесь сидится, продуха нет! До чего у смолян дошло, князей из города повыгоняли! Сижу здесь как пень в Свирском детинце, словно какой изгой. В Киеве с этим делом лучше. Там князь — это князь, правит киянами из самого града, а не как у этих, — князь махнул в сторону окна, — на отшибе сидючи! Зато смоленские бояре в окольном граде, а попы в коренном детинце засели, словно князья! Тьфу!
Поговорили ещё некоторое время с князем "за жисть", о его несчастной княжей доле, о злодеях Владимире Киевском и Святославе Полоцком, потом помечтали, как он ещё всем своим недругам покажет "кузькину мать" и только после этого князь отпустил меня восвояси, к моему немалому облегчению.
Наступил август (зарев) месяц.
— Теперь Авдий, мы с тобой вскоре займёмся самым главным — строительством доменной печи и горнами.
— А вы, — обратился я к присутствующим здесь же кузнецам и литейщикам, — вызовете ко мне завтра всех свободных смоленских кузнецов, кузнецов-оружейников, домщиков и иных железных дел мастеров ...
— А "копачей" вызывать?
— И их тоже. Будет у меня завтра с ними, да и с вами тоже серьёзный разговор, о создании складного товарищества по типу купеческого. Но только оно будет заниматься производством железа, чугуна, уклада и изделий из них.
— А как же это ..? — начали выдавливать из себя очумевшие мастера.
— Все вопросы завтра! Идите лучше к смоленским мастерам. — Я решительно остановил их пробуждающееся любопытство.
Как же хорошо, что Изяслав Мстиславич отправился с дружиной объезжать свои земли, а Перемога в Гнёздове, а то сейчас бы от их вопросов только и успевал бы отбиваться. Типа невместно княжичу и всё такое прочее ...
Планируемый мною металлургический завод по нынешним временам станет поистине грандиозным. Те из смоленских ремесленников, кто занят металлургическим производством и не захочет объединиться со мною в ближайшем будущем просто будут обречены на разорение, не выдержав конкуренции. Это было одной из причин почему я и хотел их привлечь в СП, так как их разорение неизбежно вызовет социальное обострение, что ни мне, ни Изяславу Мстиславичу крайне не желательно, и без того проблем хватает. К тому же, было бы просто замечательно, сманить на мой завод квалифицированные кадры смоленских мастеров.
То, что я хотел организовать — "паевой товарищество" на Руси не было в новинку. "Складниками" называли соучастников одного предприятия. Понятия "складьство" и "братчина" были равнозначными, эти товарищества, были широко распространены в торговой сфере.
С самого раннего утра, у входных ворот моего двора, собралась целая куча активно переговаривающегося между собой народа.
— Княжич, пущать энтих мастеровых, али гнать прикажешь? — спросил воротный страж.
— Заводи их в гридницу, — распорядился я.
В гриднице я занял место на специально выполненном для таких целей постаменте, удобно усевшись в резное креслице. Столы были загодя убраны, в помещении остались стоять вдоль стен лишь лавки.
Мастеровой люд начал входить, кланяться, сохраняя при этом настороженность. Я их понимал, кто знает, что от этого странного княжича можно ожидать? Наконец поток входящих иссяк, лавки были заняты. Люди сохраняли молчание, лишь время от времени бросали косые взгляды в мою сторону. Первым нарушил молчание княжий, а по-сути дела уже давно мой, главный кузнец. Он встал, поклонился и произнёс.
— Выполнил я твой наказ, Владимир Изяславич, привёл к тебе мастеровой железоделательный люд.
Жестом руки усадил кузнеца обратно.
— К сожалению, не со всеми из вас, уважаемые мастера, я знаком, поэтому попрошу каждого представиться. Давайте по-очереди, начиная с правой руки!
С помощью дощечки для писания по воску мой дворянин Нерад быстро записывал входящие данные на каждого мастера. Потом, всю эту мою писанину, ученики перенесут для сохранности на бересту. Если с этими людьми я планировал начать серьёзное дело, то имена их надо знать, в обязательном порядке.
— Теперь слушайте, зачем я вас здесь всех собрал. Надумал я создать большой железоделательный завод. Он один будет выплавлять железа и уклада много больше, чем вы все вместе взятые.
По помещению пронеслось скептическое шушуканье.
— Поэтому, чтобы не ввести вас в будущем в убыток, — невзирая на нарастающий в атмосфере скепсис продолжал я говорить, — а также для помощи в строительстве этого большого завода, я хочу предложить вам образовать со мной "складное товарищество", на паях, по типу купеческих и боярских "складьств" и "братчин".
В светлице мигом воцарилось тишина.
— На заводе этом будут делать из особого уклада брони и оружие, а также иные изделия из железа и чугуна. Спрос на эту продукцию будет у нас постоянный, князь будет перевооружать свою дружину, да и приезжим купцам тоже будет, что продать.
Мастера внимательно слушали.
— Вы сами знаете, что в Гнёздово у меня уже есть кирпичный, по-старому плинфяный завод, поэтому нам есть из чего построить большую доменную печь. Она будет выплавлять чугун, который мы затем в горнах будем обращать в особый уклад и в железо. Если вы войдёте со мной в паевое складное товарищество, то будете с прибыли от этого завода получать свою долю прибытка, в зависимости от величины пая.
— Будь добр, расскажи нам княжич, что это за паи и как мы их делить промеж себя будем? — из зала послышался первый вопрос.
— Всего у завода будет 100 паев. 51 пай будет у меня, а 49 паев будет распределено между теми из вас, кто захочет войти со мной в это заводское товарищество. Прибыль будем распределять следующим образом. Предположим, завод заработал за год 1000 гривен серебра. Из этой тысячи мы вычитаем все расходы и иные траты, скажем на расширение производства, и останется у нас чистой прибыли, к примеру, 200 гривен. Я из этих 200 гривен возьму себе 101 гривну, так как у меня 51 пай. Ты, — указал я пальцем на кузнеца, задавшего вопрос, — будешь иметь, к примеру, 5 заводских паев, значит, из чистой прибыли 200 гривен ты положишь себе в карман около 10 гривен. Ну и так далее, у кого сколько паев, тот столько и получает свою долю прибыли. Смысл ясен?
Присутствующие молча кивали головами, хмуря лбы, видать что-то подсчитывали.
— И как же ты, княжич, будешь эти паи между нами распределять?
— Паи не я буду распределять, а вы сами будете их выкупать своими деньгами, инструментами, материалами или даже работой. Всё, что вы вложите в это предприятие до первой его плавки, будет учитываться и подсчитываться.
— Деньгами, железом там отдать в общей котёл это я понял, а работой как можно будет пай получить?
— К примеру, получает копач одну "веверицу" в месяц, если он будет до окончания строительства, предположим 7 месяцев, работать бесплатно, то его вклад в общий котёл, как ты сказал, составит ... 7 вевериц. Если доля выходит маленькая, меньше пая, то пай может дробиться, скажем, 1/5 часть пая, 1/10 и т.д.
— Кстати говоря, — вспомнил я, — работать бесплатно могут не только копачи, но и мастера, их труд тоже стоит денег, его тоже можно поработав несколько месяцев бесплатно в пай перевести. Паи будут записываться в особой паевой книге.
— Так этот пай будет пожизненно даваться, даже если сам на заводе не будешь работать? — прозвучал ещё один актуальный вопрос из зала.
— Конечно! Пай можно будет даже в наследство детям или иным родственникам передать. А кто захочет, может вообще свой пай кому-либо продать, и купивший его будет получать свою долю прибыли. Но преимущественное право выкупа будет за остальными пайщиками!
— Куны, за работу на этом заводе владельцы паев будут ли получать?
— Нет, только долю прибыли, исходя из размера пая. Хотя, впрочем, это как товарищество паевое посовещавшись, решит. За мной будет последнее слово, пока у меня большая часть паев. На заводе помимо пайщиков, сами понимаете, основная масса будет наёмных работяг, они никакого пая иметь не будут, и работать будут за плату.
— А если ты Владимир Изяславич, нас покинешь, и на другое княжение уйдёшь, а новый князь придёт и всё переменит? — послышался вопрос на злобу дня.
— Когда князь приедет, то он даст на рассмотрение вече новый закон о паевых товариществах. Если, что, то можно и по нынешним законам "складьство" создать. Из Смоленска я никуда уезжать не собираюсь, а если уеду, то свой пай могу оставить за собой или продать. А если закон на Вече будет принят, то только вече его сможет оменить.
Мастера задумались.
— В любом случае, даже если и придётся на краткое время из Смоленска, куда отъехать мои паи останутся со мной, ваши паи — живи вы хоть в Тмутаракани останутся с вами, по ним-то мы и будем чистую прибыль распределять. А "паевую книгу", с поимённым списком пайщиков можно будет хранить при церкви, ну или в другом месте, там, где порешит товарищество.
— А что с копачами будет, они ведь на домников работают, своих домниц не имеют? — спросил кто-то.
— Как работали, так и дальше будут работать. Только руду у них будет не домник, а завод покупать, если они, конечно, не захотят бесплатно за будущий пай поработать. Спрашивайте ещё, что не ясно?
— Что же выходит, оброков мы никаких платить не будем, а только лишь доход получать?
— Верно, мыслишь!
Остаток дня мы обсуждали вопросы доменного производства. Впрочем, всё больше ходили вокруг, да около, секретов получения железа, стали я им раскрывать не стал, заявив, что только с будущими паевыми товарищами, да и то не со всеми буду открыто разговаривать на эти темы. Никто не обиделся, народ понятливый. А то, что по моему рецепту чуть ли не булат получали, мастера уже знали, поэтому поверили мне на слово. Впрочем, все как один заявили, что окончательное решение о вхождении в паевое товарищество примут только после рассмотрения "закона о складных паевых товариществах" на вечевом городском сходе. Ну, на другой ответ я и не рассчитывал, главное, вроде бы, народ заинтересовал.
|
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
