Третий Вариант

И надо сказать, что подобная мысль все чаще приходила Андрею в голову. Это единственное, что могло все объяснить. Конечно, для сна уж слишком все было ярко и натурально, но Сидоров отлично понимал, что во сне очень трудно понять, спишь ли ты или нет? Например, он помнил один свой сон, когда он понял, что спит, и проснулся, но как оказалось впоследствии, то пробуждение, тоже было всего лишь сном, так что он мог, как угодно, заблудиться в своих ощущениях. Так и здесь, что бы он ни испытывал, скорее всего, это ему снится.

Даже не так, — поправил себя Андрей, — Чертов Дерман напоил нас галлюциногенным пойлом.

Еще больше он убедился в своих подозрениях, когда увидел в Гостином Дворе пункт обмена валют. Разумеется, это выходило за пределы нормальных вещей. Кроме того, в нем менялись не только всем известные доллары, причем по цене, превышающей самые бредовые фантазии, но и какие-то неизвестные евро, которые стоили еще дороже.

Самое интересное, что только сейчас Андрей обратил внимание на свое отражение в зеркалах, которыми были в изобилии украшены стены Гостиного Двора. Из зеркал на него смотрел пожилой уже, судя по седине в волосах и заметным уже морщинам на лице, человек, вполне, впрочем, хорошо сохранившийся. Во всяком случае, он не имел лишнего жира и был килограммов на пятнадцать тяжелее Андрея. Да и по внутренним ощущениям, был еще очень и очень, ничего. Хотя, судя по одежде, положение его в обществе, блестящим, назвать, было нельзя.

— Да уж и приснилось! — усмехнулся Андрей, — Куда же это меня во сне занесло?

Ответ на этот вопрос он получил тут же. На афише растянутой над торговой секцией значилось: "Новая коллекция 2008 года"

Значит, 2008-й год. Интересно, а как я живу в этом 2008-м? — и сразу вдруг почувствовал, что неважно.

Не вспомнил, не узнал, а именно, почувствовал. Где-то, на грани ощущений его память пыталась ухватить какую-то информацию, а потом вдруг нахлынула такая тоска, что впору было идти вешаться.

Ошеломленный такими ощущениями, Андрей нашел свободную скамейку, благо на втором этаже их было сколько угодно, сел на нее и глубоко задумался. Наконец, он додумался обшарить свои карманы, хотя, по уму, с этого бы надо было начинать. В кармане рубашки он обнаружил странную банкноту зеленого цвета, достоинством в тысячу рублей, с изображением на ней какого-то памятника и надписью: "билет банка России"; а в кармане куртки лежала связка ключей и две карточки: одна бумажная, на которой было написано, "Единый месячный билет с БЭПК", а вторая, пластмассовая, с надписью, "Проездной билет".

Похоже, что бумажная, это автобусная карточка, — решил он, — А пластмассовая, в таком случае, должна быть для проезда в метро.

И опять он задумался: Ну не мог он во сне увидеть таких деталей, как не мог придумать всех этих автомобилей и магазинов.

Есть несколько вариантов случившегося, — наконец сказал он вслух, — Либо, это все-таки галлюцинация, и тогда, рано или поздно все это пройдет, либо — самое худшее — я сошел с ума, выпив этот чертов напиток, прожил без памяти двадцать четыре года и только сейчас очнулся. Тогда все, туши свет. Но есть еще и третий вариант, и на случай, если это именно он, я должен предпринять кое-какие шаги.

С этими словами наш герой встал и спустился на первый этаж, где в канцелярском отделе купил общую тетрадь, авторучку, после чего снова вернулся на ту же скамейку и принялся что-то писать в тетради. Закончив свои труды, он потянулся, встал и промолвил,

Ну, что ж, пора и домой. Признаться мне тут у вас надоело.

Или тут сыграла свою роль та уверенность, с которой были произнесены последние слова, или просто этот процесс управлялся словами, или, что, скорее всего и было, закончилось действие этого странного напитка, но сразу после этих слов, в глазах у него снова все потемнело, и он опять провалился в беспамятство.

Очнулся молодой человек снова за столом в баре. Над ним склонился с испуганным лицом Лешка и бил его по щекам. Увидев, что его друг открыл глаза, он облегченно провел тыльной стороной ладони по своему вспотевшему лбу и, отдуваясь, сел на стул.

Слава богу! Очнулся, а то, мы, признаться, подумали, что ты уже того.

И долго я так, ну без сознания, пробыл? — спросил Андрей, разглядывая испуганные лица своих приятелей.

Минуты три, — ответил за всех Дерман, который испугался больше всех, так как все-таки это он угостил ребят этим бренди, и если что, ясно, что у него могли бы быть неприятности.

Ну, это не страшно, — усмехнулся Андрей, и, увидев, что его друзья еще не успокоились, добавил,

В самом деле, все нормально, ребята, отдыхайте, а ты, Сашка, как главный отравитель, проводи меня в туалет, хорошо?

Договорились, — Сашка встал и, поддерживая Андрея под руку, пошел с ним на первый этаж, где и находилось данное помещение.

К его удивлению, Андрей прошел мимо туалета, к выходу из бара,

Пойдем Сашка, подышим свежим воздухом.

Думая, что приятелю все еще дурно, Дерман согласился. Когда они вышли из бара на улицу, и остались одни, Андрей внимательно посмотрел в глаза Сашке и предложил,

А теперь, как на духу, что за напиток, у кого достал, и главное, сколько у тебя еще таких бутылок?

Под его пристальным взглядом, Сашка как-то растерялся, и принялся почти оправдываться,

Да что ты, Андрей? Ведь все обошлось. Откуда же я знал, что коньяк паленый?

Ты не юли, — оборвал его Сидоров, — Давай по существу.

А по существу, выходило, что Дерман мотался по каким-то своим делам в Апраксином Дворе, когда к нему подошел какой-то "черный" и предложил купить коробку бренди, по дешевке.

Коробка, это сколько, двенадцать бутылок? — уточнил Андрей,

Нет, шесть штук — это же не ящик.

Так, а что за бутылки, откуда?

Да бог его знает, — пожал плечами Дерман, — Его послушать, так из склада Внешпосылторга, а там, кто знает?

И ты не обратил внимания, что на них аисты? — удивился Сидоров.

Конечно, обратил. Что ж я, по-твоему, совсем дурак? — обиделся Сашка, — Только и ты, разве не обратил внимания на цену?

И я обратил. Только тут есть одна закавыка. Для аиста цена великовата. Тем более, для ворованного аиста. Как ты это мне объяснишь? Я же, Саша, тебя не первый день знаю. Не такой ты простак, чтобы так купиться. Ну, так объясни, Саша, я жду.

Было видно, что Дерман чувствует себя неловко, но, в конце концов, тон Андрея его возмутил.

Ну, знаешь! — психанул он, — С какой стати ты мне тут допрос устроил? Траванулся? Извини. Но с кем не бывает? Мы, между прочим, тоже этот коньяк пили, и как видишь, ничего. Так что меня от этих своих допросов уволь.

Видя, что Дерман уже на пределе, Андрей сбавил тон. Он улыбнулся и обнял приятеля,

Извини, извини, Саша. Я конечно не прав, объясняю: к тебе у меня нет никаких претензий, но с коньяком я хочу разобраться. Многое мне в этом деле не ясно. Если не хочешь мне отвечать, не отвечай, но если ответишь, очень мне поможешь. Ну, как?

Да ладно, все нормально, — оттаял Дерман. — Хорошо, отвечу на твой вопрос. Конечно, дороговато. Но, понимаешь, что-то было такое в этом "черном", что я сразу понял, что это не "Аист". Или наоборот, этот черт, просто так может товар втюхать, что и не откажешься. Вот и взял. Кстати, я сначала одну бутылку сам распил, прежде чем вам предлагать.

Ну и как? — спросил Андрей.

Хороший коньяк — убежденно сказал Берман, — Поверь мне, я настоящие коньяки пробовал, так этот — из лучших будет.

Я не об этом, — покачал головой Андрей, — То, что коньяк хороший, я и сам понял. Ты мне вот что скажи. Ничего у тебя, после его распития не случилось?

В каком смысле, случилось? — недоуменно посмотрел на своего друга Сашка.

Значит, не случилось, — понял тот. — И сколько у тебя еще бутылок этого коньяка осталось?

Еще три.

А как же, ты говорил, что только одну выпил?

Ну, презентовал я бутылочку одной девушке, — сознался Сашка.

Вот что. Я у тебя три бутылки этого коньяка покупаю, — заявил Андрей, и увидев колебания в глазах Дермана, добавил, — По полтахе бутылка. Идет?

Идет, — повеселел Сашка, и приятели ударили по рукам.

Теперь можно было оттянуться на всю катушку и они вернулись в бар, где оставшиеся приятели уже сняли девочек и угощали их остатками коньяка.

Черт! — выругался про себя Сидоров, глядя на пустую бутылку, в руках у Брусилова, — Об этом я как-то не подумал, а ведь каждая капля этого напитка, для меня на вес золота.

Бар закончил работу, как всегда в одиннадцать и приятели разъехались по домам, кто с подругой, а кто и в одиночестве. К слову сказать, Андрей и не собирался приглашать сегодня к себе женщин, наоборот, он прицепился к Дерману и провожал его до дома, чтобы купить у него эти три бутылки. Сашка же, не упустил своего и "снял крутую деваху". Теперь он шел с ней в обнимочку, а Сидоров плелся следом за ними, чем видимо нервировал девушку.

Послушай, — дернула она за рукав Сашку, — А этот что за нами идет? Надеюсь, вы с ним на двоих сообразить не решили?

Не бойся, — успокоил ее Дерман, — Мы нормальные ребята. Он просто возьмет у меня одну вещь и отправится к себе домой.

Неизвестно, остались ли после этого у дамы какие-то сомнения? Но, этот вопрос она больше не поднимала. Во всяком случае, она должна была успокоиться, когда увидела, что подозрительный тип взял у хозяина квартиры три бутылки коньяка и быстро покинул квартиру. Оставим же эту парочку предаваться молодым утехам, которые нам конечно интересны, но которыми надо заниматься в интимной обстановке, не вынося их на обозрение посторонней публики, к которой, в данном случае, относимся и мы с вами, уважаемый читатель, и направим наши стопы вслед за Андреем, поскольку, как вы уже, наверное поняли, именно он и является основным героем нашего рассказа.

Получив от Дермана три бутылки бренди и договорившись, созвониться назавтра, часов в двенадцать, благо, завтра будет воскресенье, наш герой отправился к себе домой. Жил он в том же районе, но подальше от бара, на Пражской улице, в однокомнатной квартире точечного дома. Может быть, в рассуждение будущей семейной жизни, однокомнатная квартира и была мала, но пока она его полностью устраивала. Больше того, он любил свою квартиру, и, как правило, не соглашался оставаться ночевать в гостях. Войдя в прихожую своей квартиры, он первым делом снял обувь и сразу пошел на кухню, поставил в холодильник бутылки. Потом уже, не спеша, он разделся, вымыл руки и поставил на плиту чайник. Пока чайник закипал, Андрей намазал себе кусок булки маслом, сел за столом на кухне и задумался. А подумать ему было о чем. Что это за мир, куда его выбросило после распития бренди? Действительно ли он попал в свое будущее? На первый взгляд, все говорило за это. Город, в котором он оказался, безусловно, был Ленинградом, хотя Андрей и не мог вспомнить, чтобы где-нибудь, ему бросилась в глаза надпись "Ленинград". Но, тем не менее, это был именно Невский проспект, в этом он мог поклясться, кроме того, среди всех этих новомодных штучек на глаза ему попадались и старые, знакомые вещи из его времени. Он имел ввиду, не только сами здания и улицы, но например такую деталь, как старые "Жигули" промелькнувшие на Невском, среди незнакомых новых автомобилей. Кроме того, сам он, судя по отражению в зеркале, да и по внутренним ощущениям тоже, безусловно, был самим собой, только слегка постаревшим. Почему же у него сложилось тогда ощущение, что он несчастлив в той жизни? Он попытался вспомнить, что испытал в тот момент, когда попробовал проникнуть в свои новые воспоминания и вздрогнул, такая тоска на него снова нахлынула.

Хорошо будет, если я, придя в себя, там, в будущем, догадаюсь, посмотреть, что это у меня написано, в блокноте, а потом еще не подумаю, что просто сошел с ума.

Вообще-то, Андрей считал себя далеко не глупым парнем, и надо сказать, что основания для этого у него были. Так достав одну книжку с тестами на IQ и проверив по ним свой интеллект, он получил коэффициент 180, что, согласитесь, о чем-то говорило. Недаром, он так быстро догадался, что, зная будущее, не так трудно сделать из этого нужные выводы и получить определенную выгоду. В этот момент закипел чайник на плите и переключил мысли молодого человека на простые житейские проблемы. Выпив чаю, он посмотрел на часы, висевшие на стене над столом, и понял, что пора спать. Хватит на сегодня проблем. Всему свое время.

Ну, все, баиньки. — Сказал он, ложась в постель, и уже засыпая, подумал, — "А почему же на других этот напиток не оказал того же воздействия"? — И заснул, так и не получив ответа на этот вопрос. Может быть правы те ученые, которые утверждают, что во сне человек перерабатывает всю информацию, полученую за день, а может быть тут работают совсем другие законы, но, только, под утро ему приснилось, что он вновь идет по тому городу, который привиделся ему в обморочном состоянии, причем, на этот раз, это были какие-то темные грязные переулки. От стены, впереди, отделяется какая-то тень и направляется ему навстречу. По мере приближения к нему, тень оказывается плюгавым нетрезвым мужиком, который, загораживая Андрею проход, говорит надтреснутым голосом,

Слышь, парень, закурить не найдется?

Не курю, — отвечает ему Андрей и делает попытку пройти мимо.

Вишь как? — удивляется мужик, и делает шаг в сторону, не давая себя обойти. — Значит, ты мной брезгуешь? Обижаешь, браток. Зря ты так. Ведь ты тут чужой, а чужим здесь ходить не следует. Мало ли что случиться может? Обидишь кого, скажешь не то, а там, глядишь, и пропал человек, поминай, как звали.

Пригляделся к этому мужику Андрей, и не понравился он ему, и показалось, что не пьяный это мужичок, а самый настоящий урка, и глаз у него недобрый, улыбка фиксатая, и повадки воровские.

Ну, так как? — усмехнулся урка, — Сам уйдешь, или людей попросить тебя проводить? — тут он махнул рукой, и из ближайшей подворотни вышли еще три типа, весьма неприятной наружности.

Сон не явь, (а Андрей, почему-то понимал, что он спит, иначе, может быть, вел бы себя осторожней). Тут же, он шагнул вперед и ударил урку кулаком в подбородок. Наяву, после таких ударов люди, как правило, падали и долго потом приходили в сознание, но здесь, Андрей почувствовал, как его удар провалился в воздух, а урка, непостижимым образом, вдруг оказался у него за спиной и в его руке блеснул нож. Андрей невольно зажмурился и приготовился к боли, но тут, что-то сбило его с ног, и лезвие прошло мимо. В следующую секунду, словно смерч закружился в темном переулке, и когда, наконец, все стихло, Андрей увидел того себя, из будущего, подходящего к нему и протягивающего ему руку.

Андрей, поднявшись, огляделся по сторонам: на земле лежали четверо мужиков в самых неудобных позах. Так не лежат люди в сознании. Они были похожи на сломанные манекены.

Кто они? — спросил Андрей у того, из будущего.

"Глупо, как-то получается", — между прочим, подумал он, — "Но не называть же этого мужчину самим собой"?

Зови меня Андреем, — ответил тот, словно прочитав его мысли, — А об этом после. Сейчас нам надо отсюда уйти и как можно быстрее.