Эля

— Я щас тебя обеспечу, ритуальным.

— Ладно, не злись, извини, не подумал...

— Степаныч, отцепи от меня эту дрянь, мы ее автору подарим.

Степаныч отошел к сумкам, и тут на берег выбрались пацаны. Эля старалась даже про себя их так называть, на другие обращения они злились.

— Что случилось?

— Мне пиявку по совету одного крайне умного человека подарили, — прошипела Эля.

— А...

— Красивая, — вдруг сказал Ден, рассматривая живот Эли.

— Да. Очень. Вы с ней похожи! — добавил Стас.

— ЧТО!

— Один в один, — расхохотался Павел.

Он поднялся и оказался рядом, два удара ногами, бросок, тяжелый сволочь. Его захват. Удар о землю. Гад. И жесткий залом.

— Тихо ты, тихо. Покалечишься, — все еще со смешком.

Размах и вот результат, он сверху. Сильный сволочь. И тренированный.

Замах ногами и он падает на бок.

— Черт, больно.

Но тут рядом оказывается Степаныч и девочки. У Ксюши в руках ужик. Маленький, но уж.

— Подарите папе.

И прежде чем остальные успевают заметить, на грудь Павла кладут змейку. Теперь уже Эля начинает хохотать. Павел, стряхнув с себя пресмыкающееся, присоединяется к ее хохоту. И завершает все возмущённый голос Вики:

— Подарок уползает.

Потом от Эли отцепили пиявку и обработали место укуса. Дети еще раз пошли купаться. Эля растянулась позагорать, а Павел устроился рядом.

— Хороший удар.

— Повезло, что не убила, — пробурчала она.

— Да, ладно, мне целую змею подарили, — все еще развлекался он.

— Если б укусила, были бы в расчете, а так...

— Ладно, должен буду.

— Вот чего ты такой веселый? Гадость сказать?

— Не надо.

Было видно, что он с трудом сдерживает смех, Эля начала злится всерьез, он видимо понял, потому что старался взять себя в руки, но получалось плохо.

— Ну, прости, не подумал, а уж сравнение тебя с этой пиявкой добило.

И он расхохотался. Эля прикидывала, как ловчее сломать шею. Взгляд по сторонам и два внимательных в ответ. Степаныча и ироничный Артура. Это слегка охладило.

— Ладно, живи пока.

— Спасибо.

Тут подошли мокрые псы, собственно отряхнулись они чуть раньше, но все равно мокрые. И сели рядом с Элей.

— Вот за что мне это наказание? — спросила она небо.

— Да. Страшно подумать за что, — согласился Павел.

Эля почесала псов и согнала их с пледа. Следующие минут пятнадцать прошли тихо, не считая криков детей, и вопросов друг к другу. Потом были сборы домой и классический разговор про утопленников. Эля ушла вперед, не мешая обсуждать чисто "мужские" темы. Павел тему не поддержал. Он в свою очередь пожаловался парням, что у Эли на редкость сильные удары ногами. Не угадал с темой, в ответ на него вывалили массу сведений о системе боя Эли, методах ее тренировок, и жестокости как тренера, после того, как она взялась их учить. Эля с чистой совестью заставляла их каждое утро бегать.

Рассказ был интересным, то хором, то вразнобой, кто, о чем вспомнил, перемежая сведения и собственные мысли. Павел шел и кивал, такое впечатление, будто правда понимал, хотя кто знает, как он воспринимает информацию?

Ужин. Стирка мокрого белья. Мытье собак. Продолжение эпопеи с игрушками, правда теперь девочки не поделили обезьянку и пришли к Павлу, чтобы тот их рассудил. Решение было неожиданном, всего пять минут нытья и Павел забрал обезьянку, чтобы отдать ее Эли. На что возмущенные до глубины души девочки обиделись и хором заявили:

— Ты специально! Вы будете вместе ночью под одеялом в нее играть!

Павел опешил. Эля расхохоталась и сползла по стенке на пол. Степаныч усмехался. Остальной народ разошелся по комнатам и предпочел делать вид, будто их тут нет.

— Не будем, — серьезно сообщил он. — У Эли столько ваших игрушек, что я просто не помещусь.

— У мамы большая кровать.

— Поместишься.

— Вы злые.

И обе обидевшись, ушли. Павел задумчиво посмотрел на игрушку.

— Хочешь, остальное отдам, чтобы скучно не было? — рассмеялась Эля.

— Я промолчу, — отозвался он, покосившись на парней.

— Правильно. Ладно, я укладывать девочек, — и посмотрела на застывших парней. — Мне контролировать, во сколько вы ляжете или как?

— А в чем проблема? — не понял Павел.

— Они сами расскажут. Всем спокойной ночи.

Обиженные девочки помылись сами и даже улеглись по кроватям.

— Без сказки?

И тишина в ответ.

— Ладно. Я вам обезьянку отдам, — сказала Эля.

Два поцелуя на ночь и все, мир восстановлен.

Дена и Стаса в комнате не было, значит общаются. Эля вошла в свою комнату, взяла вещи и пошла, принимать ванну. Началось ее время. Полчаса блаженства, снова наступило спокойствие и мир во всем мире. Стоило только прийти в комнату и надеть пижаму, как раздался стук в дверь и показался Павел.

— Не помешаю?

— Честно или как? Не то чтобы помешаешь, но этот час мое время, если раньше не засыпаю, — призналась она. — Ты просто так?

— Поговорить.

Он сел на пол и задумчиво посмотрел на Элю.

— Милая вещица.

— И не говори, когда в доме растут дети, о привычных вещах приходится забывать. Внеплановые визиты по ночам быстро учат всегда быть прилично одетой.

Эля повернулась к нему, но сил слезть с кровати у нее просто не осталось.

— Ясно. Мне поведали душевную сказку о поздних просмотрах фильмов. Степаныч уехал, он захотел нормально отдохнуть и удерживать его мне совесть не позволила.

— Понятно. А он надолго?

— До конца лета. Тут останутся ребята с Артуром.

— Ты ему доверяешь?

— Да.

— Хорошо. С этим разобрались. Сказка про кино не то чтобы сказка, просто кино называется порно, поэтому я против таких просмотров. Со мной они говорить наотрез отказались, я попросила Степаныча, тот вроде прояснил ситуацию, но нормально они не договорились. Займешься этим, ладно?

Павел выглядел задумчиво:

— Поясни, что подразумеваешь под "займешься"?

— Объясни, что к чему, запрещать все я не вижу смысла, но хочу контролировать, сколько времени они тратят и сам выбор фильмов. Когда я появилась, на экране была хм... невинная в коротеньком белом платье девица с грудью размера этак десятого. Если смотрят, то что-то более натуралистичное, хорошо?

Павел хмыкнул, видимо представил.

— Хорошо. Поговорю и подберу что-нибудь нормальное.

— Именно. Я все понимаю, разумность у них есть, но если тысячу раз посмотреть на такие формы, все что меньше будет казаться неприемлемым.

— Книжки по психологии? — со злой иронией спросил он.

— Не только, что-то с книжек, но если сам читал, там все время описываются какие-то идеальные дети, — хмыкнула Эля. — Просто личный опыт, если есть пристрастие к формам, то оно есть, если любят спортивные фигуры, то такие и любят. Насколько на это влияет окружение, сказать точно не могу, но и утверждать, что никак не влияет тоже.

— Согласен, — он заметно успокоился. — Еще что-нибудь?

— Вообще или в частности? Вообще девочкам нужно внимание и чувство детства — они первое время часто обсуждали, как ты их будешь подкидывать. Батут и качели не замена.

Павел удивился, но кивнул.

— А у Стаса и Дена сложнее. Прости, что я опять валю все в одну кучу.

— Ничего, говори об обоих, разберусь.

— Им, как ни банально не хватает мужского внимания. Степаныч, когда это понял, стал уделять больше внимания, учить чему-то, объяснять, точнее не скажу что. Охрана парни хорошие, но от мальчишек держатся особняком.

— Мое распоряжение.

— Я понимаю. Но пойми и ты, Степаныч, который по возрасту в деды годится это конечно хорошо, опыт там, мудрость, а охрана моложе, они понимают лучше. Ясное дело все разграничивают, что к чему, но не хватает понимания и поддержки.

— Черт.

Он провел руками по лицу.

— Я смогу заняться ими ближе к сентябрю, когда все полностью перетащу сюда. Тогда будет время, а желание и так есть. Но мне нужны еще эти две — три недели на установление порядка. Степаныч уехал и возвращать его не буду, если уж совсем не прижмет. С Артуром я, конечно, поговорю, но сомневаюсь, что тот сможет что-то изменить, он хороший человек, но не для такой роли.

Он замолчал, Эля кивнула, дескать, поняла и, увидев, что этого мало продолжила:

— Пара недель не критично, мы с ними справимся. Но если можно оставь им свой номер, чтобы хотя бы позвонить могли.

— У них есть, — встрепенулся Павел.

— Да, для крайних случаев, типа инопланетяне в бассейне, скажи, что просто могут позвонить. По пустякам дергать не будут, за этим я прослежу, да и сами поймут, зато появится уверенность.

— Хорошо. Ладно, ты засыпаешь, спокойной ночи.

— Спокойной.

Следующие два дня протекли так же весело и оживленно. Павла втянули во все, его участие требовалось везде и всегда. Оказывается даже ночью девочки пришли к нему, чтобы было не так страшно. Спасть в одной кровати с двумя неугомонными и верткими детьми то еще удовольствие. На следующий вечер Эля клятвенно заверила, что присмотрит за папой и ему не будет страшно, он будет не один, с ним будет она и два десятка игрушек.

Отъезд тоже превратился в целое представление, с потерянными ключами, потом проколотыми колесами, обезьянкой в багажнике, из-за которой пришлось возвращаться. Под вечер у Павла дергался глаз, но он так, же спокойно общался со всеми.

— Счастливый, — негромко сказала Эля, подходя к окну. — Ты уезжаешь.

Он как обычно усмехнулся.

— Зато тебе будет не скучно.

— Что б... при детях не матерюсь.

— Правильно.

Через несколько дней ближе к обеду и перед совещанием позвонил Артур.

— Я больше не могу, включай громкую связь, общайтесь.

Павел включил громкую связь и на него обрушился тайфун слов. Ксюша и Вика делились впечатлениями, переживаниями и жаловались на маму.

— Она вообще не слушается.

— Вообще — вообще.

— Мы сказали, ты разрешил...

— ЧТО РАЗРЕШИЛ?

— Ну, ты же разрешишь? — просяще.

— Говорите.

— Мы больше не будем.

— Значит, не разрешу.

И еще пять минут жалоб на маму, отбирающую игрушки, "дядю Артура" не хотевшего звонить, а они его попросили.

— Они мне три дня на мозги капают, прости, не выдержал, — покаялся Артур на задней фоне.

— И вообще ты приедешь и накажешь маму?

— Да. Поставишь в угол?

— И отшлепаешь?

Павел расхохотался, потом чуть успокоившись, выслушал остальные методы наказания:

— Я приеду и разберусь, обещаю.

— Что там? Допекли? — раздался голос Эли. — Привет.

— А папа приедет и накажет тебя, — тут же хором обрадовали ее.

— Он приедет и спасет меня от вас, — возразила Эля.

— Он накажет, он сам сказал.

— Да? — поразилась Эля.

— Приеду, разберемся, — расхохотался Пашка. — Хотя некоторые идеи мне понравились.

— Тебе и другие придутся по вкусу, — ядовито пообещала Эля и сказала. — Все рассказали? Тогда прощайтесь и ловите собак, мы едем к ветеринару.

— Пока!

Он переключил телефон на обычный режим.

— Все. У нас тихо. Ты там как, отдыхаешь?

— Это точно, зато у меня не так весело.

— Приезжай, поменяемся?

— Обязательно.

— Помнишь про кино для ребят?

— Помню, сейчас сделаю.

— Ладно, не буду отвлекать, работая там. Пока!

— Пока.

Павел отложил телефон и усмехнулся. Очередное совещанию с идей как заставить людей работать за свою зарплату, было уже не таким нудным.

— Начнем.

Визит к айтишникам снова поднял настроение. Народ что-то делал и активно обсуждал, его приход вызвал настороженность, как обычно. Найдя старшего, озадачил поиском фильмов, пришлось пояснять подробнее, про сыновей и кино с девицей десятого размера груди.

— Мне нужно что-то нормальное и адекватное, ну и без всяких вирусов, потом на почту киньте, хорошо?

— Да, Павел Валерьевич.

— Спасибо.

День определенно задался.

Звонок телефона раздался в начале двенадцатого ночи. Незнакомый номер.

— Да?

— Ты извращенец проклятый, — Эля орала так, что пришлось отодвинуть трубку от уха. — Ты...

Таких выражений Павел с самой юности не слышал. Осталось понять, что стряслось.

— Эля. ЭЛЬ!

— ЧТО!

— Причина?

— Причина, причина? Тебе нужна причина? Ты что детям прислал посмотреть ....

И далее, далее, далее, если верить Эле, у него крайне насыщенная сексуальная жизнь. Кстати, в последнее время Эля все чаще ассоциировалась у него с сексом. Голая, томная, страстная...

— А что не так?

— Ты...

— ЭЛЬ. Хватит. Говори ясно.

Минутная пауза и ледяной тон:

— Ты сам видел, что прислал, а? Хорошо я решила полюбопытствоваться твоими вкусами. Приедешь, я тебе половину из этого устрою, понял?

— Стоп. Я не смотрел, только начало. Мне что, по-твоему, делать больше нечего кроме как порнуху на работе смотреть? — взорвался Пашка.

— Да, ты что? И никакой личной коллекции? — язвительно спросила она.

— Элечка, — он ощущал растущее бешенство, хотя и не мог понять его причину. — В моей коллекции скоро будет один фильм, где ты будешь уговаривать меня на коленях, ясно?

— Ха — ха.

— Не ха — ха, слышал у тебя затяжной дележ имущества оставшегося от отца и мужа? И как я понял не в твою сторону?

— И что?

Пашка посмотрел на телефон, не замерз, даже странно.

— Ничего, дорогая. Если хочешь выйти победительницей, ты соглашаешься перебраться ко мне с детьми...

— Да ты что! — прошептала Эля настолько яростно, что он поморщился.

— Вообще я хотел поговорить нормально, без этих склок. Ты выходишь за меня замуж, все твое имущество остается твоим, а мое моим. Правда, дети будут общими, ведь самое неприятное в этих претензиях отсудить детей?

— Ты ...

И замолчала.

— И даже без мата? — удивился он.

— Нет таких слов, чтобы выразить, что я о тебе думаю, — просто отозвалась она.

— Эль, а почему так болезненно?

— Мне уже делали предложение примерно так же, держа пистолет у виска Дениса, так что прости, теплых чувств к тебе не испытываю.

Да, не учел, однако, Пашка потер лоб.

— Прости, не знал. Но я серьезно, помогу тебе и так, но предлагаю стать моей женой. Совместный быт уже налажен.

— Ага. И совместная кровать, которой ты мне только что угрожал, — устало отозвалась она.

— Не знал, прости. Давай насчет кровати уточним в процессе. Либо вместе, либо у каждого свои связи. Такой вариант устроит?

— Да, если у меня тоже будет право на личную жизнь.

— Хорошо, будет. Тогда я займусь твоей ситуацией.

— Только учти, там все намного сложнее, чем на первый взгляд, иначе бы я сама все уже решила, — предупредила Эля.

— Ничего. Решу. Теперь по поводу причины криков, что я тебе такое прислал?

— Файл открыл? Неземное блаженство, называется.

— Так. И?

— Сейчас, тридцать вторая минута.

— Угу...

И тут уже он выругался, видя каким сексуальным пыткам, подвергают наслаждающегося героя. У Пашки такого мазохизма не было.

— Ну, что? Понравилось? Я устрою такое, — спокойно сказала Эля.

— Не надо, — простонал он, закрывая фильм. — И оно все такое?