Посланник (редакция)

Порывшись в кармане, я извлёк мультитул и, отщёлкнув самое длинное лезвие, поскрябал по стенкам ниши. В глубину она уходила от силы на ладонь. Из-под камня показался конец тонкой плетеной нити. Осторожно ухватив его двумя пальцами, медленно потянул, опасаясь, что нить сейчас лопнет. Как ни странно, годы или сотни лет никак не отразились на моей находке. В руках оказался потускневший металлический диск, около трёх сантиметров в диаметре, нитью амулета оказался тонкий, но прочный жгут, сплетённый из каких-то волокон. Судя по длине нити — амулет предназначался для ношения на шее. Сам диск представлял собой обычный расплющенный кусок металла с грубо обработанными краями. А вот каким чудом в него вплавили прозрачный камень? Именно от него и исходило свечение.

Я встал на ноги и упёрся взглядом в гладкую поверхность камня. Сейчас на ней проступили странные светящиеся значки. Это не были обычные буквы и слова. Скорее, палочек и треугольников. Кажется, такое письмо называли клинописью.

Быстро достав смартфон из нагрудного кармана, я натянул медальон на шею, что бы не мешал в руках, и заснял значки. На экране зафиксировалась лишь серая гладкая поверхность, освещённая вспышкой. Хорошо догадался проверить. Порывшись в настройках, удалось лишь отключить автовспышку. Что такое экспозиция, китайские разработчики телефонов, похоже, не слышали. То ли матрица у телефона оказалась недостаточно чувствительна, то ли программный фильтр чудил, но теперь вместо изображения был лишь чёрный экран.

— Вот гадство, — выругался я.

— Что там? — раздалось сверху.

— Да, значки какие-то на камне, не могу сфоткать.

— Ну, зарисуй...

— Умный? У тебя блокнот есть с ручкой?

— Откуда?

Я начал рыться по софту. Блокнот отпадал. Был бы ноут, там хоть в ворде спецсимволы. А тут только латиница и кириллица. Наконец, был обнаружен гугловский аналог краски (имеется в виду Paint. Прим.).

Минут через десять я закончил рисование, и убрал телефон в карман. Висюльку тоже долой, зацепится за камень, уши поотрывать может.

А не тут-то было, словно что-то почувствовав, нить, заскользив по коже, начала укорачиваться, превратившись в тугой ошейник, плотно охвативший шею.

— Разрезать ножом, — мелькнула мысль. — А если задушит? — подал голос здравый смысл.

Я постоял в нерешительности и медленно убрал руку от шеи. Натяжение ослабло.

Дурдом какой-то.

— Сёрёг, идёшь? Давай вытравлю, — раздалось сверху.

— Идёшь!

Хрень какая-то...

Оказалось, в пещерах мы провели не так уж и мало времени. Выбрались наружу ближе к обеду. У входа, к нашему изумлению, стояла знакомая волга. Пенсионер спокойно посапывал, развалившись на водительском сиденье.

— Кузмич, не нас ждёшь часом? — поинтересовался я, растолкав мужика.

— Не, не вас. — Сладко потянувшись, ответил тот. — Туристов привёз.

— А нам бы в Питер. — Закинул я удочку.

— Не могу, людей жду. — Он кивнул в сторону входа в пещеры. — Скоро вернуться должны. Если хотите, — он бросил взгляд на часы, — Через сорок минут маршрутка до Питера, могу подбросить до остановки...

Глава 3. В которой герой пытается решить проблему с амулетом.

В свою квартиру попал лишь глубокой ночью. Обратная дорога, с учётом ожидания поезда заняла больше семи часов. Я несколько раз пытался снять "украшение", но амулет каждый раз мягко, но настойчиво пресекал попытки. В итоге просто смирился.

Сбросив рюкзак в коридоре, первым делом отправился в ванну. После ползания по пещере до сих пор пыль скрипела на зубах.

Первой мыслью после душа было набрать профессора. Два часа ночи? Да насрать. У меня тут персональная удавка на шее. Но потянувшись к телефону, почувствовал давление на горло.

— Ты против? — я отложил телефон, и натяжение нити ослабло.

— А если Андрюхе?

Я вновь взял телефон и нашёл номер приятеля. Амулет не протестовал.

И что ему сказать? Приезжай скорее, меня душит цепочка от медальона? Даже не смешно.

Отложив телефон на стол, я откинулся на спинку кресла. Амулет, висящий на груди, тускло светился в полумраке приглушенного света, пульсируя в такт моего сердцебиния.

Окончательно успокоившись, я вновь взял телефон и принялся тщательно перерисовывать закорючки с экрана, в блокнот, лежащий до этого на письменном столе.

Знаков оказалось не так уж и много, около трёх десятков. Включив ноутбук, я наудачу ввел запрос — клинописный алфавит. И подвис...

Оказалось, клинописью, в свое время, пользовалась чуть ли не половина человечества. Тут были персы, угариты, шумеры, аккады. От однотипных значков у меня быстро начало рябить в глазах. Как их расшифровывать, вообще не понятно.

Дождавшись утра, так и не сомкнув глаз, я отправил сообщение Андрею, с просьбой узнать номер телефона Вероники.

Через полчаса пришёл ответ, с пожеланием удачи.

Кто о чём...

Сфотографировав свои рисунки, я отослал их девушке с просьбой попытаться расшифровать.

Через пятнадцать минут тренькнул телефон. Я с опаской просунул палец под нить и принял вызов.

— Алло, а кто это? — Звонила Ника.

Упс, сообщение скинул, а не представился.

— Ника, это Сергей-диггер. Мы у профессора познакомились несколько дней назад.

— А... Понятно. — Потянула она.— Ну, и что за каракули ты прислал?

— Вообще, думал это клинопись. Ты вроде увлекаешься её изучением?

— Да уж, судя по всему, ты старался, но до исходника твоей копии далеко. Попробую, жди.

Из трубки раздались короткие гудки отбоя. Я выключил телефон и поплёлся на кухню. Организм, утомлённый поездкой и бессонной ночью требовал изрядную порцию кофеина.

Похоже, я заснул прямо за кухонным столом. Из забытья вывел разрывающийся телефон. В недоумении уставился на полную чашку кофе, который давно остыл, и потянулся за трубкой.

— Знаешь, — раздался из трубки весёлый голос, — а ты, оказывается, большой оригинал. Это самое странное приглашение на свидание, которое мне делали.

— Непонял?!

— Да ладно, я согласна. Хоть ты не совсем в моём вкусе, я оценила старание.

— Вот сейчас опять не понял! Ника, ты вообще о чём?

— Сергей, не тупи, я о твоих каракулях.

— А что там написано?

В трубке возникла неловкая тишина.

— То есть, ты не знаешь как расшифровываются твои надписи?

— Я в шоке с твоей проницательности, — съязвил я.

— Да-а? Хм. Ладно, поверю на слово. — Немного разочаровано ответила девушка. — Сейчас, слушай.

Послышался шелест бумаги.

— "Я укажу тебе путь, где соединятся осколки души". Или как-то так. Понимаешь, в клинописи для верной расшифровки важны длинна линий и промежутки...

— Ника, ты сейчас свободна?

— На фитнес собиралась, а что?

— У меня есть еще один вариант надписи, который я переписывал с исходника. Если ты скажешь, какие значки вызывают сомнения, я попытаюсь вспомнить. Это очень важно... Пожалуйста.

Да? — в голосе девушки звучало сомнение. Окей, пиши адрес.

— Ну?

Ника встретила меня на пороге квартиры в потёртых джинсах и застиранной футболке. Но при полном марафете. Губки накрашены, глазки подведены.

Я выложил блокнот и телефон с рисунком на стол. Девушка принесла несколько тетрадей, и мы начали сравнивать.

— Да нет, вроде всё верно, — оторвавшись от записей, вынесла она вердикт. — А чего такая срочность?

— Это звучит невероятно, но он живой, — сказал я, расстёгивая верхние пуговицы, обнажая амулет, висящий на груди. Сейчас нить была обычной длины. — Вот, попробуй его снять с шеи.

Ника пожала плечами и сняла амулет, держа на вытянутой руке, любуясь игрой света в камне.

Я осторожно снял амулет с руки и, порыскав взглядом по квартире, двинулся на негнущихся ногах в сторону ванной. Если он еще и не светится, придётся признать, что у меня были очень реалистичные галлюцинации.

Девушка с интересом проследовала за мной.

Едва за нами закрылась дверь, комнату наполнил пульсирующий свет.

— Ух-ты. Красиво.

Пальцы Ники легли на амулет, соприкоснувшись с моими.

Едва она прикоснулась к металлу, яркость свечения начала резко возрастать. От последовавшей вспышки яркого чистого голубого света пришлось зажмуриться.

Глава 4. Ардия.

Амулет, за который мы всё еще держались, перестал испускать свет. Так что вкруг опустилась кромешная тьма.

Мы стояли в центре пещеры, у камня, на котором догорали светящиеся письмена.

— Где мы. — испуганно прошептала Ника.

Я ощутил легкое дуновение ветра, принёсшего запах дыма.

В темноте нащупал руку девушки, крепко ухватил её. Второй рукой достал из кармана телефон и включил фонарик.

— Твою ж... , это как???

— Мы где? — пискнула Ника.

— Т-сс. Это провал в Саблинских пещерах, если тебе это что-то скажет. Быстро в угол, сюда кто-то идёт, — со стороны заваленной арки поползли тени, послышали звуки шагов и голоса.

Проход осветился, и в комнату друг за другом вошли четыре человека в одинаковых серых балахонах. Двое держали древка, на концах которых горело сильно чадящее пламя, отбрасывающее от окружающих предметов и людей причудливые тени. Воздух наполнился запахом кипящей смолы.

Тем временем процессия приблизилась к алтарю. В тусклом свете факелов с трудом удавалось разглядеть лица. Двое пришлых опустились по обе стороны камня на колени, поставили на него миски, появившиеся в руках, и затянули монотонный речитатив. Смысл их слов был мне недоступен. Но Ника, видимо, что-то поняла, поскольку я почувствовал, как её ногти впиваются в мою ладонь. Пение внезапно оборвалось, и, оставив посуду на камне, серые балахоны покинули пещеру.

Я с шипением выпустил воздух из груди и начал отдирать от себя руку Ники.

— Ой, прости. Я не специально. — Я почувствовал, как моя ладонь освобождается от захвата.

— Ты поняла, о чем они пели? — спросил я девушку.

— Это не песня, а молитва, по типу псалмов. Я не всё разобрала, но суть уловила. Они обращались к богине Аштар, с просьбой прислать своих воинов, которые защитят их народ от тьмы.

Серёж, а как мы здесь оказались? И что это за место?

— Хороший вопрос, и ответ на него ты знаешь. Меня больше волнует в когда нас занесло? Когда там жили шумеры?

Я снова включил фонарь на телефоне, осматривая пещеру.

— Шесть или семь тысяч лет назад. — прошептала девушка. -Ты хочешь сказать...

Нику начала бить мелкая дрожь.

— Как ты там говорила? Я укажу тебе путь...

Приблизившись к алтарю, я посветил в пиалы. Какая-то густая тёмная жидкость. Ткнув пальцем в содержимое, поднёс к губам.

— Хм, похоже, кровь.

Над плечом послышалось прерывистое дыхание.

— Они что, кого-то убили? — спросила Ника, с ужасом рассматривая содержимое мисок.

— Нет, блин, купили кровь на станции переливания, — усмехнулся я.

— Дурак. — Я почувствовал, как острый кулачок впился мне в бок. Но, похоже, глупая шутка немного разрядила обстановку, и женской истерики удалось избежать.

Спустя полчаса мы вновь стояли у алтаря, и я вполне уверенно мог сказать, что занесло нас в глубокую задницу. Вывод напрашивался из достаточно очевидных фактов: трещины в потолке, через которую мы с Андреем проникли в пещеру, не было и в помине. Зато был функционирующий проход, который в прошлый раз оказался наглухо замурован. Кроме того еще несколько мелочей в виде свежей копоти, застывших капель смолы и кровавых подношений говорили сами за себя.

— Пошли, надо выбираться.

Пока я осматривал зал, успел выложить Нике всю историю, начиная со злосчастного разговора с профессором на кухне. Поверила или не, не знаю, но сложно не повить в то, что видел собственными глазами.

По лестнице, которая закручивалась широкой спиралью вверх, мы выбрались почти на самую верхушку высокого холма.

Перед нами во всей своей красе раскинулась дикая природа. Гору со всех сторон окружали участки ровной земли, пару киллометров в каждую сторону, заросшей густой травой. Дальше луг обрывался, переходя в древний лес. Даже не смотря на приличную высоту, на которой мы сейчас находились, верхушки исполинских деревьев закрывали линию горизонта. Интересно, мелькнула мысль, мы вообще на земле? А вдруг этот мир — перевалочная база, посещаемая, похитившими нас пришельцами, лишь изредка.

Вниз по наружному склону, от того места, где мы вышли наружу, вела узкая тропинка, делая несколько оборотов вокруг, прежде чем спуститься к основанию. Оно и логично. Склоны довольно крутые, и срезать путь я бы не рискнул.

Придерживая девушку за руку, я начал спуск. Преодолев четверть оборота, заметил вдали удаляющихся всадников. Они приближались к краю луга. Прошло пару минут, и всадники скрылись из вида, углубившись в лес. По крайне мере теперь понятно, куда идти.

Оказавшись у подножия, мы обнаружили небольшую утрамбованную площадку со свежими следами подков. Тропинка, по которой проехали люди в серых балахонах, прямой ниткой вела от горы к подножию леса.

Сверху расстояние казалось не большим, но теперь, при взгляде с земли, пропорции несколько изменились. Я склонен думать, что до ближайших деревьев первоначальный путь можно смело удвоить, а то и утроить.

Солнце пекло немилосердно. Тут, как и дома, был разгар лета. Очень хотелось пить, но вокруг не было и намёков на источник живительной влаги.

— Вот какого ты ко мне поперся? — спросила Ника, когда спустя несколько часов мы обессиленные рухнули на землю, устроив привал в тени первых деревьев.

— Это гипотетический вопрос, или тебя интересуют мои мотивы?

— Скорее гипотетический, но всё же.

— Во-первых, ты красивая, — начал я.

— Прогиб засчитан, — вяло улыбнулась девушка, — но отмазка так себе, на троечку.

— Согласен. Кроме этого ты единственная из знакомых, кто изучает клинопись.

Ника открыла рот, собираясь сказать очередную колкость, но, видимо, умных мыслей не нашлось, и она лишь махнула рукой.

— Сама дура, — тихо пробурчала она.

Путь мы возобновили лишь через пару часов, когда палящая жара начала понемногу спадать.

— Далеко еще идти? — спросила Ника.

— Не думаю. Не похоже, что те, кто приезжал в пещеру, везли с собой запасы провианта. Поэтому как минимум до перевалочной базы не должно быть особо далеко.

Я оказался прав. Когда начало темнеть, лес закончился и между стволов показался луг. А за ним обычная лесопосадка. Там виднелись признаки присутствия людей. Горели костры, от которых струйки дыма поднимались над горизонтом. И на этих кострах, возможно, готовят сейчас пищу. При мысли о еде рот наполнился слюной.

По мере приближения всплывали детали. На деревню это не было похоже. Скорее — палаточный городок. Несколько десятков купольных палаток по типу монгольских юрт разнообразных размеров и расцветок стояли в хаотичном порядке. В центре лагеря были видны отблески огня, на фоне которого различались суетящиеся фигуры людей.

Внезапно густая трава вокруг нас зашевелилась, и в одно мгновение мы оказались окружены оголёнными по пояс воинами, вооружёнными короткими топорами и ножами. Я поднял руки в универсальном жесте, готовясь к переговорам, когда мой затылок обожгло болью, и меня накрыло темнотой.