Часть третья. Глава 38

Сам Шахтинск сильно изменился за этот год. Если раньше он более походил на Адлер по устройству, то сейчас стал ближе к обычным городкам. Теперь тут все за деньги. Расходы казны на добычу угля и производство чугуна при этом выросли, но организационно стало проще. Увеличить добычу угля? Пожалуйста — еще люди приедут. Аврал? Поработать больше? Можно — только серебро давай.

Если раньше была только одна большая столовая, то теперь появилось еще несколько таверн. Появилось несколько лавок, портной, сапожник. У людей тут зарплаты выше, чем "в среднем по региону", и предприниматели это быстро поняли. Причем пару лавок открыли купцы-литвины. Вот только перед ледоставом почти все купцы уехали, остались владельцы таверн да портной.

Еще, перед зимними штормами, мы спешили передислоцировать корабли. Наш флагман, фрегат "Борей", перешел из Чембало на Родос. А БДК "Нерей" перешел в бухту Чембало. Там они несут боевое дежурство вместе с корветом "Арес". На Родосе, правда, со стоянкой проблемы. Начался сезон штормов, а около нашего участка совсем нет бухты. Да и на всем Родосе с бухтами туго. Хорошо, что при штормах ветра чаще северные и западные, остров защищает. Но если сильный ветер южный или юго-восточный, то надо уходить в единственную закрытую бухту, благо она недалеко, полтора десятка километров. Летом там было не протолкнуться, но к зиме кораблей в море становиться гораздо меньше и их состав меняется.

Еще весной, когда в Средиземноморье наступил относительно мирный период, почти исчезли галеры, и море заполонили торговые парусники, в основном венецианские нефы. Еще купцы используют комбинированные суда, парусно-весельные. Это либо небольшие фелюки, либо, наоборот, большие морские галеры. Которые, по-сути, парусники, и весла они используют только для "парковки".

Но с сильными зимними ветрами на нефах тяжело ходить. Даже с латинским рейковым парусом он плохо идет круто к ветру. А это бывает критично вблизи берегов или островов, коими это море изобилует. Нефов стало меньше, и стали заметны каравеллы. Точнее — каравеллы-латины, двух-трех мачтовые, с латинскими парусами. Небольшие, тонн на семьдесят, от силы. В хорошую погоду они не конкуренты большегрузным нефам, но зимой их мореходность и маневренность выходит на первый план.

Наши шхуны и большую волну хорошо переносят, и круто к ветру идут. Поэтому у нас навигация круглогодичная. Но всякое случается — прошлой зимой одна шхуна разбилась о камни вблизи берега. Но радиостанций у шхун нет, и для нас она пропала. Мы думали что все погибли, но через полтора месяца большая часть команды добралась с приключениями до ближайшего нашего города.

Не хватает опыта морякам, это не морские волки, десятилетиями бороздящие моря. К тому же лучших людей забираем на большие корабли, а эти шхуны — и рабочие лошадки и школа юнг одновременно.

И вот сейчас, сезон штормов только начался, но одна шхуна не вернулась в срок. Она ходила в Барселону, отвозила товар нашему купцу-агенту. Он недавно там обосновался, купил лавку, ждал товар. Рация у него есть, у нас не хватает у нас батарей и аккумуляторов, но Барселону связью мы обеспечили. Там находиться резиденция Изабеллы Кастильской и Фердинанда Арагонского, за ними надо следить внимательно.

Ламповых раций сделали более десятка, но из-за нехватки химических источников тока, ставим их на корабли. Цинковые батареи мы делаем, но медленно. Несколько раций ими обеспечили, но самая первая батарея уже села. Так мы не выйдем из этого замкнутого круга, надо что делать с ХИТ.

С радиостанциями у нас агенты в Риме, Генуе, Костантиниэ, Венеции и Барселоне. Без радио — еще в нескольких крупных портовых городах. Хотели забросить агента в Лиссабон, но капитан шхуны побоялся подойти к берегу, такой дул сильный, нескончаемый ветер. Причем ветер был западный, к берегу, но от этого не менее опасный. И вернулись виноватые, но полные впечатлений об Атлантическом океане. Я не стал их наказывать, правильно, что не стали рисковать. Туда надо пароход посылать. А рассказ капитана собрал всех жителей Лампедузы под центральным навесом, и был главным событием недели. Я тоже слушал про Море Мрака — бескрайнее, всесильное и таинственное. Хорошо что про гигантских морских чудищ он не рассказывал.

Несколько раз связывались с Барселоной. Купец-агент рассказал что получил товар и передал отчет, как и планировали. Сверили даты — все по расписанию. Значит это было на обратном пути. Хотел послать пароходы на поиски, но одумался — это похлеще чем иголку в сене искать.

Я уже всякое подумал — что могло случиться со шхуной. Тут не только шторма, тут и живых интересантов много. Но пока никаких следов.

Эх, где мои моряки! Капитана пропавшей шхуны хорошо помню. Он грек, но давно с нами, по-русски уже хорошо говорит. В Мавролако у него семья осталась. Тяжело на душе.

Но жизнь идет вперёд, тут столько дел, что горевать некогда. Мы же опять новый корабль строим — сторожевой корабль модифицированный. Растянутый, лимузин считай. Корабль тоже небольшой, и корабелы собрались сделать его быстро и качественно, вот такой подход и я одобрил. Но не тут-то было, продольный набор корпуса подбросил свои сюрпризы.

Когда набор поперечный, сначала делают шпангоуты. Они довольно жесткие, их выставишь на стапеле — и форма корпуса задана. При комбинированном наборе сначала идут днищевые шпангоуты, они задают базу. А при продольном наборе первичны стрингеры и кильсоны — просто металлические полосы определенной ширины и толщины. Они хоть толстые и ровные, но в поперечной плоскости жесткости не имеют — болтаются безобразными плетями.

Пришлось все продумывать, менять последовательность, делать кучу оснастки. Но справились — сделали ровно и качественно, хотя и не быстро. Но технологию освоили и оснастка осталась, если надо будет повторить, то обещают "быстро и ровно". Опять хвастаются.

Когда строительство корпуса на слипе наладилось, встал традиционный вопрос — какой корабль будем строить следующим?

— Командор, решать надо. Вагранка который день холодная стоит, плана нет, без плана работать нельзя. И так на складе восемьдесят тонн разномастного проката скопилось.

— Чугуна сколько?

— Если по всем складам, то четыреста тридцать тонн. В основном в Мавролако, постепенно сюда перетаскают.

— Ого, а что так много!

— Ну шахтинские старались. А у нас расход металла небольшой был. За все лето и осень только баржу полудеревянную построили, и "Цербер", что чуть тяжелее катера.

— Это да. Вот нам до весны и фронт работ.

— До весны?

— Ну весной из Шахтинска куча чугуна пойдет. Ну или ...

— Что? Опять?

— Ну всякое может быть. Ситуация сейчас нестабильная. Всегда надо быть готовым к опасностям.

— Тогда "Цербер" нужен. Ну, в смысле, сестра ... систер... систершип "Цербера". Остров охранять — самое то.

— А если "длинный Цербер" выйдет очень хорош? Будем жалеть что короткий построили. Но пока тот построим, пока испытаем — простой будет. Надо строить из другого класса.

— Так давайте корвет или фрегат. Раз опять воевать. И металла много.

— Не, фрегат тяжко строить. Да и не нужен второй, вроде как. БДК его частично заменяет. А корветов у нас уже три. Для них на море и врагов, считай, нет. Их против Босфора строили.

— Колесный катер в Воронеже очень хвалили, еще хотят.

— Это совсем мелочь для наших мощностей. Сделаем между делом.

— Бриги на Дону справляются. Разве что еще одну баржу — пока одну грузят, вторая едет.

— Ты в Шахтинске не бывал! В баржу двести тонн угля за несколько часов засыпается! Там бункера! Все отработано! А в Мавролако местные греки как набегут — за день весь уголь выгружают. Смысла нет баржи менять.

— Ну "Кронос" вот один. Но зато триста тонн одним махом — рраз! Не, второй пока тоже не нужен.

Задумались. Тут химик Антип влез.

— Сделайте мне стальной катамаран.

— ???

— У нас же тут пожар был, еле успели потушить. А то бы весь плавучий химзавод сгорел. Нельзя производства с огнем размещать в деревянных корпусах. Хотя бы нижний этаж должен быть стальной, все остальное можно размещать на верхних — деревянных.

— На берег переселяйся.

— Не. У меня объект режимный, так охранять много проще. Вода всегда под рукой, хотя и соленая. Охладить там что, или пожар потушить. Сливать отходы просто. Да и скажет Командор завтра — "переезжаем", ничего не надо будет разбирать. А у меня некоторые установки очень сложные. Но многие техпроцессы даже на ходу работать будут, если качка не сильная. Вот как раз у катамарана качка меньше.

— Катамаран строить не рационально. На поплавки столько стали уйдет — а места в них мало. Баржу надо, но с надстройкой по всей площади.

— Как "Деметра"?

— Ну толкаемой ее делать смысла нет. Там внутри будет множество машин, уж сама себя она потянет.

— Тогда как "Кронос".

— Скорее как "Нерей". Только нижний стальной твиндек надо сделать выше, метра три. Там и машины, и кочегарки, и цех. А следующий ярус можно делать деревянным.

— У-у-у, шикарно получается. Я тоже такой хочу. А то станки то разбирать, то собирать — это Прохор подал голос.

— Два — это слишком. Надо делать один большой. Фрегат у нас семьдесят метров длиной, вот надо делать столько же, но шире.

— Опять этот бешеный кильсон!

— Уменьшим килеватость, сделаем корпус более исполненным в поперечном сечении. Почти прямоугольник со скругленными углами. Борта вертикальные — они будут работать как два больших ребра жесткости. И в днище будет три кильсона, два вспомогательных будут чуть меньше центрального. Но каждый из них будет тоньше кильсона фрегата.

— Тогда можно. А ширина сколько будет?

— Я думаю, метров одиннадцать.

— Ого! Это точно — все поместиться.

— Не, вагранку там не поставишь. Так что металлурги — мимо.

— Это да.

— С такой шириной будет очень медленный. Или угля будет расходовать уйму.

— Так это не транспорт, чтобы его туда-сюда гонять. Если пяток узлов даст — хорошо. Да и разок перегнать — угля не жалко. А бортовая качка будет меньше.

— Так если ходкость не нужна, может еще шире сделать.

— Немного можно прибавить. Считать надо, чтобы из-за потребной поперечной жесткости масса элементов набора не стала сильно расти.

— Так сколько же на него проката надо?

— Будем экономить, стальной будет только "низ". Выше почти все деревянное, только местами стальной каркас. Борт стальной до ватерлинии, и еще два метра "на волну". Хотя и это лишнее, дерево такую волну держать будет. Но это надо для жесткости, борта — это две больших продольных балки. Но на корпус двести тонн стали уйдет точно. Да какой — двести! Двести пятьдесят — минимум. Считать надо.

— Так он тяжелей фрегата выходит.

— По стали — примерно то же, а по водоизмещению — много больше. Говорю же — считать надо. Дерева же у нас много?

— Много. Но длинная только сосна. Но сосна отличная, воронежская — хоть куда. Твердых сортов тоже много, но там коротыши — три-четыре метра. Так что если ответственные балки — делать надо будет из стали.

— Хорошо. Верхние палубы и надстройки будут деревянные. В них жить и работать приятнее, и красить не надо.

— Так у нас в этом году сколько масла! Бочки! Три фрегата покрасить можно!

— Э-э-э, не спеши. Не всякое масло для краски годится. То что мы отжали из семечек — подсолнечное — почти не полимеризуется, у него низкое йодное число. Это вон, у химиков спроси. Его только немного можно добавлять в краску, если там сиккатива много. А на краску лучше всего льняное масло, чуть хуже — конопляное. Масло виноградных косточек только добавлять с сиккативом можно. Рязанцы нас хорошо конопляным обеспечили, вот сейчас весь флот подкрашиваем, да на новые корабли оставляем. Но не так то и много у нас краски. Уже покрашенные корабли краски все время требуют, иначе ржаветь будут.

— А подсолнечное куда?

— Съедим. Жареную картошку любишь?

— Ух!

— Заметил, чаще давать стали? Вот он наш урожай с Родоса и Шахтинска. А в пшеничный хлеб кукурузную муку добавляют. Вкусно?

— Вкусно. Еще этот, красный. Кетчуп! Вкусно у нас готовят. Говорят, иные короли хуже нас питаются! Только жареное мясо, хлеб и вино. Дикие!

— Ну да. Картошкой на столе короли похвастать не могут.

Начали мы делать резину, но как-то плохо получается. Один момент я быстро заметил — а что это у нас резина белая? В смысле — светло-коричневая. Насколько я помню, в промышленности почти везде используется черная резина, с добавкой сажи. Начали экспериментировать — делать образцы с разным содержанием сажи. Да еще сажа бывает разная — одна крупная, почти как песок, другая — тончайшая пыль. Результаты получили разные, но увеличения прочности резины достигли довольно быстро.

Но вторую проблему решить толком не смогли. Нам резина сейчас важна для гибких шлангов. Они очень нужны для кислородных резаков. Там сейчас используются тонкие медные трубки, свернутые спиралью. Некоторую гибкость они имеют, но все равно это очень неудобно. За каждым оператором резака ходит помощник, двигает аппарат.

Мы быстро сообразили армировать шланг конопляной нитью, вулканизировать послойно. Но вот снимать готовый шланг с оправки не получается. Снимаем только порезав на кусочки по пять-семь сантиметров. Обидно. Перепробовали множество вариантов разделителей, но все безрезультатно. В конце концов ювелир сделал из бронзы оправку, состоящую из трех длинных тонких частей. Две части полукруглого сечения, почти. И еще тонкий клин между ними. Если собрать их вместе — получается цилиндрический стержень, десять миллиметров.

Сделали шланг на такой оправке. Не сразу, но получилось вынуть клин, а за ним две полукруглых части. Смогли получить шланг длиной сорок сантиметров. Это уже неплохо — соединяя куски медных трубок и резиновых шлангов, получили почти нормальные гибкие газопроводы для резаков и горелок.

Газорезчики обрадовались новым возможностям, и тут же начали прорезать в стальных листах художественные отверстия.

Но белую (бежевую) резину мы тоже используем. Как пищевую. Сделали стеклянные банки и к ней стеклянные крышки. И вот между ними плоское резиновое кольцо-уплотнитель. Саму банку тоже не просто было сделать. Не, выдуть любую посуду у нас могут. Но тут высокие требования к горловине банки — она должна быть ровной округлой формы строго определённого диаметра, еще и правильная закраина. Мучились, мучились — ровно не получается. Пришлось делать форму из бронзы. Не на всю банку, а только на верхнюю часть с горловиной. Так что банки можно делать разной высоты — разного объёма. Но даже с формой не получается плоский торец горловины, там же еще отрезается стеклянный пузырь дутья. По краю идет мелкий заусенец, местами даже острый. А там как раз должна крышка с резиновой прокладкой. Эти сопрягаемые плоскости хотел сделать максимально ровными, чтобы прокладка не портилась, и служила повторно. На мелком абразиве под слоем воды это несложно, но работа тоже ручная и неспешная.

Крышку тоже пришлось шлифовать, но там еще выступ посередине, об плоскость не прошлифуешь. Пришлось делать приспособу, почти круглошлифовальный станок, ручной. Крышка должна прижимать прокладку к горловине пружинной скобой, но тут тоже не сложилось. Сделали скобу из толстой стали, а между серединой скобы и крышкой засунули металлический клин, он и создал должный натяг. Чтобы клин не выскочил, на нем сделали мелкую ступеньку, клин стал защелкиваться. Собрали систему.