| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
"Пошла в колледж преподавать, но это оказалось слишком сложным. Вместо этого попыталась стать писателем-фантастом и опубликовала две книги из трилогии, прежде чем издательство расторгло мой контракт. Потом я просто перестала писать. Работала на заводе Сэйфти, чтобы иметь возможность оплачивать счета, пока не выплатила кредиты, которые брала на обучение... это заняло большую часть моей проклятой жизни. Джулия покончила с собой. А потом, я стала окружным клерком в мэрии и оставалась на этой должности в течении многих лет... и это было все." — Табита смотрела пустым взглядом, чувствуя себя опустошенной и разочарованной. — "Жизнь была прожита зря."
Она потрясла головой, поворачиваясь, чтобы посмотреть на лицо отца, ведущего машину. "Папа, ты так молодо выглядишь. Я должна смотреть, как ты умираешь, снова и снова. И мама. Я не знаю, смогу ли я это сделать."
— Почти приехали, Тыковка, — сказал он, неверно истолковав ее беспокойство. Он проехал мимо знакомого винного магазина, а затем пикап свернул вниз по склону, миновав указатель на Нижний парк. Когда-то здесь был Верхний парк: передвижные дома, заполненные пенсионерами и пожилыми людьми, но его снесли бульдозерами и застроили магазинами, заправочной станцией и автостоянками. В результате и без того низкая стоимость недвижимости в районе Нижнего парка упала еще больше, почти достигнув дна. Машину тряхнуло на лежачих полицейских, широко раскиданных по узким дорожкам парка — необходимая мера, чтобы удержать безрассудных и нетерпеливых водителей от излишнего ускорения на ограниченном пространстве — и в поле зрения появился знакомый трейлер.
Дом ее детства; выжженный солнцем и седеющий передвижной дом, спрятанный в рядах других передвижных домов. На самом деле он выглядел менее грязным и ветхим, чем она помнила. Сейчас в обшитом панелями заборе вокруг их трейлера не было никаких щелей, да и уродливая изгородь еще не выросла. Дерево, которое она видела в последний раз, когда ей было около тридцати, все еще оставалось тощим маленьким деревцем. Машины дяди Дэнни там тоже не было — в прошлой жизни она почти все время проводила в их дворе, стоя на шлакоблоках и завернувшись в выцветший коричневый брезент. "Интересно, когда он забросит эту маленькую красотку, попав в тюрьму до конца своей жизни."
— Ты в порядке? — снова спросил ее отец, когда пикап наконец с грохотом остановился перед их трейлером. Он бросил на нее еще один взгляд, и она виновато перестала оглядываться по сторонам, словно видела все это впервые.
— Я... — она замерла, встретившись с ним взглядом.
"Никогда не понимала, как сильно я по тебе скучала. Я не хочу лгать тебе, папа, и не думаю, что смогу притвориться ребенком. Даже не знаю с чего начать."
— Я в порядке.
— Угу, — пробормотал он с сомнением, протягивая руку, чтобы взъерошить ее волосы. Он не делал этого уже... кажется около сорока лет. Табита пыталась сдержать слезы.
________________________________________
Ее возвращение домой было ужасным, как она и ожидала. Ее мать, миссис Шеннон Мур, пока еще была всего лишь толстенькой и только начинала распухать по швам. Ничего похожего на раздутую и гигантскую тучную массу, которой она станет через несколько лет. Табита задумалась над самым тактичным способом спросить, диагностировали ли у нее диабет. Тем не менее, проблемы с коленями у ее матери, похоже, еще не проявились, и сейчас она, по крайней мере, передвигалась самостоятельно, даже если она не встала со своего места, чтобы поприветствовать дочь, вернувшуюся из больницы.
Интерьер трейлера был отрезан от внешнего солнечного света занавесками и одеялами на окнах, вместо этого он был тускло освещен желтым светом ламп накаливания. Он был загроможден разномастной, потрепанной и изношенной мебелью, а еще от него пахло. Пахло телесными запахами и жирной пищей. Ковер не встречал пылесоса уже больше года, черная плесень скапливалась в углах потолка, а грязная посуда была повсюду.
Табита отказалась от ужина под вымышленным предлогом тошноты, которая становилась все более реальной, но жесткая семейная традиция требовала, чтобы она сидела с ними за столом, пока они все равно едят. Печеные бобы и поджаренный хлеб — "белый поджаренный хлеб?" — это была вкусная еда, от которой она отказалась.
Ничто в этом прерывистом молчании и светской беседе не казалось ей реальным. Ее желудок сжался в узел, когда она осторожно оглядела внутренние помещения трейлера, потому что все было наполовину знакомым и наполовину ужасающим. Она никогда не могла определить, что именно относилось в точности к одной из этих двух категорий.
— Надеюсь, ты усвоила урок насчет этих прыжков на батуте, — наконец покачала головой миссис Мур, — Тебе повезло, что ты не сломала себе шею.
— Да, мама, — вежливо кивнула Табита.
— Да, мама? — недоверчиво спросила женщина. Она кинула на Табиту свирепый взгляд, словно предупреждая дочь, чтобы та не дерзила ей.
— Да, — бесстрастно повторила Табита.
"Что я обычно говорила...: "Да, мам?" Возможно, я была немногословна, но я все же была английской старшеклассницей. В любом случае, я не собираюсь сейчас продолжать какую-то безграмотную детскую шараду. Сейчас у меня есть вещи поважнее."
— Я усвоила урок. В тот момент я не была достаточно ответственной, и последствия моих действий оказались неожиданно серьезными. В будущем я буду стремиться не допускать подобных ошибок.
— Не надо так себя вести, Табита Энн Мур, — со смехом предупредила миссис Мур, закидывая в рот еще печеных бобов.
Табита обнаружила, что ее мать неприятно пахнет. Миссис Мур была грубой, отвратительно толстой и мелочной, и Табита снова начала ее ненавидеть. "Мамочка, когда ты умерла, я смирилась со всем, что могла, и похоронила остальное, чтобы я могла просто сосредоточиться на хороших воспоминаниях и оставить все как есть. Почему меня заставляют пройти через это снова?"
— Дети становятся умнее с каждым днем, — пошутил Мистер Мур, не отрываясь от своей тарелки. — Доченька такая умная, что сломала их сканирующую мозг машину. Думаю, она была совершенно не в себе. — На самом деле никто ничего подобного не подозревал. Из того, что Табита подслушала, все связывали очевидное нарушение работы МРТ со сбоем электропитания, который произошел из-за скачка напряжения во время отключения электроэнергии.
— Жаль, что они никогда не становятся более почтительными, — нахмурилась миссис Мур, поджав губы.
С шестидесятилетней мудростью и изяществом Табита хранила молчание, не соглашаясь и не возражая. Вместо этого она смотрела на пожелтевшие обои в цветочек и терпеливо переносила звуки, издаваемые ее родителями во время еды.
Позже она обнаружила, что ее тесная спальня была душной и странно пахла, и она могла только смириться с тем, что часть тех телесных запахов, которыми был наполнен этот трейлер, принадлежала ее предыдущему "я". Это была короткая, но сильная смесь ностальгии при виде всех ее давно потерянных детских игрушек и отвращения, когда она действительно осознала свои прошлые условия жизни. Сделав глубокий вдох и собравшись с духом, она наконец повернулась лицом к зеркалу, стоящему на комоде.
Она старательно избегала смотреть на свое отражение в дверях Сент-Хуареса, в окнах и зеркалах отцовского автомобиля. Она боялась воздействия этого зрелища на свою психику, и больше всего... она просто не хотела верить. Потому что она уже знала, что она обнаружит. Она провела большую часть своей жизни, борясь с этим.
Здоровенная тринадцатилетняя девочка сердито посмотрела на себя в зеркало. Достаточно пухлая, в этом возрасте, чтобы уже иметь выпирающий живот. Несмотря на то, что ее половое созревание только началось, и она стала выше ростом, ее груди совсем не выглядели как девичьи сиськи. У них были непривлекательные мясистые контуры, которые мог бы иметь толстый мужчина, и они совсем не походили на женские достоинства, которые она могла бы сдвинуть вместе, чтобы сформировать бюст. Шея у нее была жирная, подбородок не менее жирный, щеки толстые, все ее лицо было обвито, спеленуто слоями жира. Она ухватилась за край трюмо и тяжело вздохнула. Плотно закрыв свои глаза, она сделала глубокий вдох.
"Окей, окей. Все не так уж плохо. Я знала, что у меня комплекс по поводу моего веса и моей внешности, я просто ... ну, ничто никогда не заставит меня быть готовой к этому снова. Никогда не думала, что буду скучать по телосложению СТАРОЙ ЛЕДИ."
Только в конце пятидесятых она сбросила весь свой вес, в основном из-за язвы желудка, которая превратилась в страх рака. Невозможность есть определенную пищу без поездки в больницу в конце концов превратила ее в довольно нормальную на вид, даже тощую, седовласую старуху. Ее рацион резко изменился, и по совету диетолога она записалась в местную программу тхэквондо для ежедневных упражнений. "И именно тогда я стала грандмастером боевых искусств..."
"...Ха, да точно, так и есть." Еще один яркий пример ее посредственности. Как единственная пожилая женщина в этой школе тхэквондо, она была освобождена от настоящих спаррингов и никогда никого не трогала пальцем. Чаще всего она проводила занятия, заботясь о младших учениках, или занималась разминками, растяжками, позами и упражнениями с некоторыми девочками, которые ненавидели драться. В итоге, Табита чувствовала себя такой же квалифицированной в тхэквондо, как и непрофессиональный инструктор йоги.
"Хотя. Интересно, а что если..." Из любопытства Табита очень осторожно поставила ноги в переднюю стойку. Затем она перешла в заднюю стойку. Опустилась в стойку для верховой езды, а затем поднялась в стойку тигра. Скрестила ноги в позе переднего креста. Скрутилась в обратную поперечную стойку. "Получается, я МОГУ использовать полученные в будущем знания, находясь в своем теле из прошлого. По крайней мере, это означает, что те сорок семь лет не были какими-то особенными... нелепыми галлюцинациями. Более того, эти движения кажутся... легкими?"
Она легла на пол в стесненном пространстве своей комнаты, держа спину напряженной и удерживая себя только ладонями. При этом раздался громкий треск, она едва удержала свой нос от насильственного столкновения с полом и даже сумела сделать одно правильное отжимание, прежде чем ее протестующие руки, казалось, превратились в желе и выдали ее.
"Окей... делать это было глупо. Но с учетом имеющегося у меня опыта шестидесятилетнего тела, наверное, мне приятно быть молодой. Я могла бы... на самом деле прийти в форму. Но заниматься придется не в моей комнате. Я могла бы выполнять ката во дворе?"
"Я не... ОБЯЗАНА быть толстой на этот раз. Мне уже противна сама мысль о том, чтобы есть жирную дрянь, как это всегда делали мои родители. Я... теперь я знаю, как готовить. Теперь, когда я снова молода, я могу БЕГАТЬ, когда захочу! Когда там начинается старшая школа, в августе? Сентябре? К тому времени я уже буду в отличной форме! Все может быть по-другому!"
Внезапно идея изменить свою жизнь начала играть новыми красками, освещая все те возможности, которые она не могла увидеть раньше из-за того, что была слишком расстроена. Ее навыки из будущего, возможно, казались не впечатляющими, но разве она не могла применить их к проблемам из своего прошлого? В конце концов, у нее была целая жизнь, чтобы пожалеть и подумать о них всех.
"Я могу написать свою книгу заново. "ГОБЛИНЫ" и "ПРИНЦЕССА ГОБЛИНОВ". Но, на этот раз, учитывая все отзывами и методы, которые я узнала с тех пор о структуре повествования и ритме произведения. На этот раз, я могу написать книгу и опубликовать ее до того, как рынок будет перенасыщен подобными историями." — Подумала Табита, лихорадочно соображая. — "Джулия ... я могу спасти Джулию, я могу все исправить для нее. Сделать все правильно, чтобы она даже не думала о самоубийстве. Я могу спасти маму и папу от них самих, так или иначе! Я могу... я могу сделать все, что угодно."
Когда ночь опустилась на стареющие и изношенные участки передвижного дома в Нижнем парке, яркий, красивый смех молодой девушки раздался из одной из компактных маленьких комнат.
"Я никогда больше не буду мусором из трейлера."
Глава 2. Уборка и расчистка.
Табита проснулась рано и была полна энергии, несмотря на то, что вчера вечером пропустила ужин. Отец уже ушел, уехав на работу в половине шестого, а мать вряд ли проснется еще хотя бы в течение часа, что давало Табите возможность снова осмотреть дом.
Прошлой ночью она спала в нижнем белье, бросив вчерашнюю одежду в общую корзину для белья в ванной комнате. Она начала свой день с того, что открыла ящики комода и разложила все найденное на аккуратные стопки. Несколько десятков предметов одежды были немедленно выброшены в мусор: носки с дырками; рубашки слишком выцветшие, чтобы носить их; брюки, которые были разорваны по шву — 'кто вообще потрудился постирать и сложить их?'; драные футболки, рукава которых были небрежно отрезаны, и похожие пижамные штаны, которые были превращены в шорты.
Старательно примеряя всю оставшуюся одежду, Табита с ужасом обнаружила, что меньше трети из имевшихся вещей ей впору — у нее не было одежды даже на неделю. К счастью, ее лифчики и нижнее белье были самыми новыми и все они были правильно подобраны, купленные вероятно в соответствии с возрастом. Она надела тренировочные брюки и просторную рубашку, аккуратно сложила и вернула одежду, которую решила оставить, в ящики комода.
Семья Мур не была Плюшкиными, как некоторые из их соседей, но они, похоже, копили такие вещи, как сумки. Быстро пройдя в кухонную кладовку, хмуро взирая почти на все, что видела, она вернулась с двумя пакетами для продуктов, чтобы упаковать одежду, слишком маленькую для нее.
'Они скажут мне оставить их на всякий случай, из-за всех моих маленьких кузенов, которые могли бы дорасти до них', — проворчала Табита про себя — 'Как будто кто-то из них когда-либо нуждался в такой помощи. Нужно убедить их отвезти меня в комиссионку, чтобы я могла обновить свой гардероб. Вчерашняя пара джинсов, несколько пар спортивных штанов и то, что кажется единственной ценностью — набор хлопчатобумажных шорт, совершенно недостаточное количество одежды для девочки-подростка. Теперь я вспомнила, почему носила одну и ту же одежду столько дней подряд.'
Тем временем смятые пачки продуктовых пакетов уже высыпались из двери кладовки, так что она собрала их и обошла трейлер, вытряхнув в них три маленьких мусорных бака, а затем вложила получившиеся мешки с мусором в еще один пакет.
'Зачем мы вообще собирали эти сумки, если не собирались ими пользоваться?'
Ей удалось заполнить еще один мешок мусором, который она обнаружила просто разбросанным по трейлеру, прежде чем Табита поняла, что убирается в доме. Она замерла на мгновение, поморщившись. Держать жилую зону свободной от мусора и беспорядка стало для нее второй натурой, так что она теперь делала это не задумываясь. 'Потому что, это нужно сделать. И то, что меня окружает грязь, выводит меня из себя. Может быть, немного не в моем характере пытаться делать ВСЕ давно забытые домашние дела сразу...'
'Но что еще я могу сделать?' — она нахмурилась, собирая грязные тарелки и складывая их в раковину — 'Я не могу так жить.'
Даже после того, как она несколько раз отнесла в ванную разбросанные по углам гостиной обрывки одежды, комната все еще выглядела... скажем, грязной. Она стянула все одеяла, закрывавшие окна, подняв облака пыли, которые повисли в воздухе, как раз в тот момент, когда рассветный свет начал проникать в окна. Все эти одеяла пахли и нуждались в стирке, поэтому она сложила их в огромную кучу рядом с корзиной для белья.
'Окей. Ковер.' Теперь, когда комната была хорошо освещена, она выглядела ужасно, и после беглого осмотра, она обнаружила, что пол похоже не убирался в течение очень долгого времени. Пылесос обнаружился снаружи трейлера, в сарае. Он был покрыт плесенью, пылью и паутиной, и он был очень старым. Довольно громоздкий независимый двигатель в форме канистры и мешок для сбора пыли, соединенный с вертикальным очистителем пуповиной электрического шнура и ребристым гибким шлангом.
Перенеся в три захода пылесос с аксессуарами на кухню, она взяла ведро с водой и один из рваных носков, который только что отправила в мусор, и присела, чтобы нанести чистящее средство. То количество времени и усилий, которое она тратила на такие простые вещи, как уборка комнаты, начинало казаться ей абсурдным, но Табита стиснула зубы и представила себе, что скоро у нее будет достаточно чистый ковер, чтобы на нем можно было растянуться.
Пылесос был ужасно грязным, а мешок для пыли никогда не меняли, так что его содержимое начало гнить. После тщательной чистки, которая окрасила воду в ее ведре в тревожный оттенок коричневого, она собрала аппарат и была готова начать чистку. К несчастью, это оказалось так же громко, как воздуходувка для уборки листьев, и Табита только и успела, что приступить к первым трем квадратным футам ковра, когда ее мать в ярости выбежала из спальни.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
