Кабацкая знать

— Нет, не колдун, — Нэш подвинул перстень. — Я снял это с его пальца!

Золотое кольцо, несомненно, являлось весомым доказательством того, что старик не колдун.

Колдуны могут что угодно. Метать молнии. Наслать порчу. Могут даже остановить реку! Или превратить камень в хлеб и наоборот.

Но вот чего маги не могут — это ворожить с золотом и серебром. Потому монеты и начали чеканить именно из серебра — кроны. И золота — дукаты, квинтарии и тетраквинтарии. Из меди делали только мелочь, типа су, но это настолько мелкие деньги, что ни одному мошеннику не придет в голову их подделывать. Волшебнику, хоть сколько-то могущественному — тем более.

Кроме того золото и серебро сводило на нет всю их чудесную силу. По этой причине ни один колдун никогда не напялит на себя золотые украшения. Кстати, оттуда и пошло выражение "золотая клетка" — в древности мятежных магистров заточали в клетки, сделанные именно из золота. Чтобы не смогли сбежать. Или накудесить чего-нибудь недоброго.

Так что перстень являлся несомненным свидетельством того, что старик не являлся колдуном.

— Десять стражников и старик... — повторил главарь — Одиннадцать человек!

— Двенадцать, — снова поправил парень. — Еще возница.

— Да хоть десять. Хоть пятнадцать, — произнес рыжий. — Нас — всего пятеро. И еще трое в лагере. Восемь! Восемь человек! Из которых один — старик, второй — совсем мальчишка. И что у нас есть? Ножи, дубины, один лук. А там — десяток воинов! В броне и с мечами. Такой орешек нам не по зубам!

— Я тоже про это думал, — согласился юнец. — Но куда нам, на восьмерых, целый сундук серебра? Я предлагаю обратиться за помощью к Ладу!

— К Ладу? Какому Ладу? К Лад... — поперхнулся Тан. — К Ладинтию?

Позабыв про осторожность, которую следует соблюдать любым заговорщикам, последнее словно разбойник произнес слишком громко, заставив других посетителей кабака затихнуть, заслышав имя. Забулдыги закрутили головами в поискал возмутителя спокойствия.

Ладинтия в этих краях знали многие. В кабаках — уж точно. Он не был простым разбойником — вовсе нет. Лад сколотил небольшую банду, относительно хорошо вооруженных и, даже, немного обученных головорезов, с которыми собирал дань с ближайших деревень.

И крестьяне платили. Медяк в месяц со двора — это дешевле, чем обнаружить амбары с зерном сгоревшими, или скотину — перерезанной. Денег рэкетиру вполне хватало. Если он выходил на тракт — то только на серьезное дело. В придорожных трактирах у разбойника были свои соглядатаи, которые сообщали, когда пойдет купец с хорошим грузом, в основном — с мехами. Что еще везти от северян? Меха да кости диковинных животных. Реже — драгоценные камни. Но камни — вещица настолько мелкая, что спрятать ее можно где угодно. Даже внутри, в самом путнике. Попробуй, отыщи!

Ладинтий в любом случае не забирал все — требовал лишь двадцатую часть. Соглашался взять даже товаром, который сбывал в Барбуке за половину стоимости, от чего городская знать была в полном восторге. Порой даже купцы выкупали свой товар, чтобы везти дальше — в Церетт, где шкурки стоили в несколько раз дороже, чем здесь, на севере Империи.

Некоторые считали грабителя трусоватым — сколько бы Лада не пытались подбить, он никогда не нападал на сборщиков налогов, хотя и был единственным в этой части тракта, кому такое дело было по силам. Другие — наоборот, считали Лада благоразумным. Ведь стоит запустить лапу в казну Империи — Великий Магистр неминуемо направит отряд карателей, и тогда маленькому предприятию рэкетира настанет конец. Красть из казны дозволялось лишь избранным, тем, кто мог переместить в свой карман сотню-другую дукатов без кинжала и магии — росчерком пера.

Лад брал ровно столько, чтобы не навлечь на себя гнев. Купцов, крестьян, баронов, Магистерия. Бандит знал черту, которую не стоит переступать. Потому и работал уже несколько лет, не зная горя. А кто не заплатил... сам виноват!

Были у него и странности. Все прекрасно помнили, как прошлой весной Ладинтий, зайдя в "Лису и гуся", без разговоров выхватил меч и снес голову знахарке Тёте Сое, утверждая, что она — оборотень. Дурь полнейшая! Всем известно, что оборотня можно убить лишь волшебным мечом. А откуда ему, заговоренному оружию, взяться в этих краях? Тут последнего колдуна живьем видели еще при Триумвирах. После того случая Лада начали сторониться, считая его поехавшим. С образом жизни, далеким от праведности — оно и немудрено. Кто здесь, на севере, может похвастать здравостью ума? Кто может — те давно перебрались на юг. Но так, чтобы рубить головы старухам, не разобравшись — это уже перебор.

Никто не знал, откуда пришел осмотрительный грабитель. Несколько лет назад он просто внезапно появился на тракте. Поговаривали, что он — дезертир из Тысячи Магистерия, но, скорее всего, это сказки. Магистерий своих воинов отпускает только в землю.

— Кажется, мы привлекли к себе ненужное внимание, — тихо произнес гном, озираясь.

Вся таверна молчала. Продолжал гоготать только купец, позволивший себе грубую выходку в отношении Нэша. Торговец бесцеремонно сверлил взглядом Лию, выгодно отличавшуюся от местных шлюх с тремя подбородками и забитых, затасканных тяжким трудом крестьянских жен.

— Спокойно допиваем эль и уходим, — невинно улыбаясь, выговорил, почти не шевеля губами, Рэд.

Болтая о всякой чепухе и громко смеясь, к месту и не к месту, чтобы показать, что уже порядочно набрались и мелят что ни попадя, и к их словам не стоит прислушиваться, компания посидела еще немного. Трап, войдя в роль, для достоверности даже грохнул кувшин на пол. Трактирщик шипел в усы, но высказать претензии гному напрямую опасался. Больно уж внушительно смотрелась дубина сына подгорного народа. Хотя... похоже, бородач и в самом деле слегка хватил лишнего. Пришлось доплатить пять су сверху.

Удостоверившись, что все посетители вернулись к своим разговорам и давно позабыли о выкрике Тана, шайка дружно поднялась из-за стола и направилась к выходу.

Но не тут-то было!

Наглый купец, вытянув свою волосатую лапу прямо перед Лией, остановил девушку, грубо схватив ее за талию.

— Красотка, не хочешь со мной, на север? Говорят, там очень длинные ночи!

— Говорят, чем больше арбуз — тем меньше хвостик, — ответила брюнетка, намекая на огромное пузо любвеобильного дебошира.

— Давай поднимемся ко мне, и сама посмотришь, хвостик там, или что! — предложил толстяк, вставая со скамьи и преграждая путь своей тушей. — А то куда ты на ночь глядя? Знаешь, сколько разбойников шляется по ночам по тракту?

— Ты боишься разбойников? — усмехнулась девушка.

При этом ее рука скользнула за спину, где на ремне, в ножнах, притороченных горизонтально, висел небольшой ножичек.

— Я? Разбойников? Бояться? Нет, конечно нет! — громко расхохотался купец.

— И правильно, — Лия коснулась острием клинка шеи пьяного весельчака. — Чего нас бояться-то?

Мужчина моментально изменился в лице. И, кажется, мгновенно протрезвел. Остался только запах. Задрав подбородок, он осторожно отстранился от ножа и, проклиная суку, родившую такую дерзкую шлюху, вернулся на свое место. Зубы и кулаки Рэда сжались, но он сдержался, продлив пьянчуге жизнь. Торгаш еще не знал, но рыжий уже вынес ему приговор, который будет приведен в исполнение, может быть, не сегодня и не завтра, но при первом удобном случае, когда мужчина повстречает наглеца, посмевшего обидеть его женщину, в достаточно темном переулке.

— Трактирщик! — донесся до банды, достигшей выхода, гневный окрик купца. — Еще вина! Много вина!

Уронив достоинство в глазах собутыльников, он пытался утопить досаду в выпивке.

Свежий ночной воздух пьянил еще сильнее, чем эль и вино. Пахло цветами, сеном, и, немного — навозом. Слабый ветерок шумел листвой деревьев. Где-то пел сверчок, завлекая самку для спаривания.

А по небесной тверди плыла Луна. Огромная, круглая, идеально ровная. Отлично освещая подворье и примятую траву тракта. Лишь сизое, почти прозрачное облачко скользило по ее лику, ничуть не омрачая ночь.

— Нищеброд! — с негодованием сплюнула девушка, звякнув монетами. — Две кроны и десяток медяков!

Ссыпав деньги в свою сумку, она выбросила опустевший кошелек толстяка.

— И камень в перстне — дешевка! — добавил Нэш, подбросив в руке кольцо. — Хотя нож весьма неплох!

— Нож? — удивился Трап. — А нож-то ты когда успел?

— А когда он мне подножку подставил.

Гном икнул и прыснул хохотом. К нему присоединилась Лия, огласив ночь своим звонким голосом. Тан одобрительно покачал головой, криво усмехнувшись. Даже Рэд удовлетворенно хмыкнул. А юноша гордо выпрямился с самодовольной улыбкой на устах.

Глава 2

Три четверти лиги до лагеря, расположенного на берегу озера, разбойники проделали бесшумно и быстро. Даже если бы луна не освещала путь — компания знала здесь каждую травинку, каждый камушек, каждую кочку на тайной тропе. И под их ногами не хрустнула ни единая веточка и не зашелестел ни единый листик.

Уже на подходе ощущался запах дыма и гуся с яблоками, запеченного в углях. Сейчас, в конце весны — пока еще без яблок. Но, в любом случае, Шми готовила это блюдо просто бесподобно! Даже без яблок! Правда, никто не мог припомнить, чтобы женщина хоть раз готовила что-то иное. Непонятно — или не хотела, или не умела...

Но гусь — это было нечто! Шми потрошила птицу, пихала внутрь яблоки, а после, не ощипывая — обмазывала глиной и присыпала раскаленными, пышущими жаром углями. Пух и перья сами отходили, вместе с обожженной глиной, оставляя гладкую, чистую, румяную корочку. Одна лишь повар ведала, когда пора доставать гуся, когда мясо уже пропеклось, но не обуглилось. Осталось сочным и не пересушилось. И эти яблоки! Раздувшиеся от кипящего сока крохотные бомбы. Маленький укус — и в рот лилась огненно-раскаленная сладкая жижа, согревая даже в лютую зимнюю стужу. Мякоть, превратившаяся в кашицу, текла по пальцам, по рукам, оставляя липкие следы и капала на штаны...

Сед, Рух и Шми, как и было условлено, дожидались своих соратников, сидя у костра в секретном лагере разбойников. Сед, задумчиво глядя на алеющие в темноте угли, попыхивал трубкой, покашливая. Рух лениво перебирал пальцами сверкающую в свете луны монету. А Шми старательно водила куском хлеба по глиняной тарелке, собирая остатки жира.

— Стоп, — прошипел Рэд, останавливаясь и поднимая руку. — Что-то здесь не так...

И в самом деле! Рух — тот еще чистюля, пижон, каких свет не видывал, позволил себе измазаться сажей — на лбу чернела жирная полоса, еще одна — на щеке. На предмете его гордости — жилете из белой овчины, наверно, более белом, чем простыни Верховного Магистра, тоже виднелись грязные разводы. Сед, который тратил любую свободную минуту, чтобы потягать тяжести или побоксировать воздух, презирающий курение и курильщиков, убежденный, что столь безобидная привычка — кратчайший путь на тот свет, дымил трубкой. А Шми, женщина весьма крупная, чьей хрустальной мечтой было скинуть хотя бы пару фунтов, придерживающаяся строгой диеты, ела перед сном! В обычное время один только вид еды после захода солнца вызывал у нее панический ужас, но сегодня...

— Нэш, обойди лагерь, — распорядился рыжий, отступая за дерево и приседая.

— Не могу, — послышался сдавленный ответ.

— Это еще почему?

— Если я пошевелюсь — мне перережут глотку.

Только теперь главарь обернулся и увидел четверых мужчин в черных плащах с обнаженными мечами, окруживших его компаньонов.

Все же Ладинтий отлично обучил своих людей! Как так-то? Подкрались, подкараулили, взяли в кольцо, еще и настолько бесшумно, что тишина ночи осталась не потревоженной! Словно бестелесные призраки. Как тени. Даже ни одна железка не звякнула. Возможно, слухи о прошлом воина — не просто слухи.

— Здорово, Рэд, — шепотом поздоровался Лад.

— И тебе не хворать, — осторожно ответил рыжий.

— Давненько не видались...

— Да, есть такое... а почему шепотом?

— Чтобы не спугнуть, — пояснил гость.

— Кого? — удивился разбойник.

— Тебя!

— Тогда тебе стоило перестать есть чеснок, — уже нормальным голосом произнес предводитель шайки. — Я учуял тебя еще четверть лиги назад!

— Да уж, конечно, — усмехнулся Ладинтий, сверкнув белыми зубами. — Приглашаю тебя к очагу, Рэд. Чувствуй себя, как дома, ни в чем себе не отказывай!

— К моему очагу, — процедил сквозь зубы мужчина.

Под конвоем спутники подошли к костру. Нежданные гости даже не потрудились разоружить грабителей, но потянутся к ножу ни у кого желания не было. Слишком мрачные слухи ходили про Лада, и, похоже, большинство из них было правдой. Рэд, посмотрев на своих компаньонов, оставшихся в лагере, неодобрительно покачал головой, на что Рух только развел руками. Да, они и в самом деле всем своим поведением показывали, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Кто ж виноват, что рыжий заметил странности слишком поздно?

— Вина, Рэд? — предложил головорез, достав темную бутыль из сгоревшего пня, расколотого молнией.

— Спасибо, откажусь.

Вот же проклятая ищейка! Как он смог найти? Это — последняя бутылка, оставшаяся после ограбления богатого дома в Ленхе пару лет назад. Еще до того, как городские власти заочно приговорили домушников к четвертованию. К четвертованию! Всего за несколько краж! Ну, может быть, десятков краж...

Это где такое слыхано, чтобы за грабежи казнили? Подумаешь, залезли в дом бургомистра! Сам виноват. Нужно было окна закрывать по вечерам и меньше воровать из казны. Кому он был бы интересен, оставаясь честным, но нищим чиновником?

Вино оказалось настолько хорошим, что рыжий утаил несколько бутылок от остальных разбойников, спрятав в пне. Для личного, так сказать, пользования. И пользовал, пока никто не видел, предпочитая наслаждаться благами преступной жизни в гордом одиночестве.

— А я выпью, — ответил воин. — Отличное пойло!

Ладинтий присосался к горлышку, при этом драгоценный напиток потек по его подбородку, со звоном капая на нагрудную пластину. Ребятки подготовились к визиту не на шутку...

— Чего тебе надо, Лад? — недовольно проговорил рыжий.

— Дошли до меня слухи, Рэд... — налетчик сделал еще один глоток. — Нет, серьезно — отличное пойло, старина! Где украл?

— Что там со слухами?

— ... слухи, что ты с друзьями замыслил очень хорошее дело. Я б, даже сказал — доброе дело. Конечно, если б оно было бы добрым. Но оно, пусть и не доброе, но весьма прибыльное! А такие дела мне по душе!

Рыжий метнул испепеляющий взгляд на юнца, от которого тот зябко поежился и сжался в комок, пытаясь стать невидимым.

— Рэд, я кроме вас — никому! — пролепетал Нэш. — Клянусь!

— Ой, ладно вам, — рассмеялся Ладинтий, махнув бутылкой. — У меня в каждом городе, в каждой деревне, на каждом постоялом дворе свои люди! И, как только я услышал про сундук серебра в Барбуке, и что рядом крутился твой малец — то сразу подумал: а не наведаться ли в гости к своему старинному другу Рэду?

— Интересно, когда это мы подружиться успели... — проворчал рыжий. — Может, когда ты в меня мечом тыкал? Как-то оно не располагает к дружбе. Но я огорчу тебя, Лад. Никакого дела нету. Там слишком много охраны.