Рождение легенды

А иначе с магами не справиться. Вот что она сможет сделать, если припрется Дамблдор?

— Это не те Дурсли, которых ты ищешь!

И рукой так, плавно и вальяжно. Ага.

Поэтому они летят в Америку, и найти их будет тяжеловато: в обычном мире маги-англичане ориентируются из рук вон плохо, в частности — Светлая сторона, что довольно странно. Саму Петунью после перекраски магическим выбросом племянника в рыжий цвет узнать тяжело. Вещи она продала или уничтожила, дом даже прибрать успела и мусор выкинуть, значит, уже труднее зацепиться. Вернон ничего не знает, тоже плюс. Ну и соленая вода препятствует поиску — это давно известно.

Можно бы в Канаду или в Австралию, но как там с магией? Шаманы в Австралии не любят англичан, есть за что, учить не будут. То же самое касается и индейцев — эти всех скопом не любят, и тоже есть за что. А вот с поклонниками лоа дело обстоит, как ни странно, гораздо оптимистичнее.

Так что надо пошевеливаться и нестись в Орлеан. Выковыривать личинку Волдеморта из головы племянника, который, получая заботу и ласку, стал относиться к ней гораздо более дружелюбно, чем раньше, да и к кузену тоже. Последний, после череды воспитательных вбиваний ума через задние ворота, стал капризничать гораздо меньше.

Уже через два дня доведенная гиперактивными детками до полного озверения Антонина сидела перед Верховной Мамбо Нового Орлеана и живописала свои приключения и мысли по поводу всей этой ситуации. Пухлая пожилая креолка в пестром тюрбане и пышных юбках внимательно слушала, перебирая пучок амулетов самого непотребного вида, а ее супруг-хунган окуривал спящего Гарри дымом толстой сигары-самокрутки. Дадли испытывал материнское терпение, пытаясь ползти во все стороны сразу.

— Дадли! — прошипела Антонина, и толстая свечка, к которой тянулся мальчик, неожиданно отлетела в сторону. Все с интересом уставились на обалдевшую женщину, вытаращившуюся на свою руку — ей явно не показалось странное ощущение тепла в кисти.

— Ха! — расплылась в кошмарной улыбке креолка. — Да ты с сюрпризом! А ну, еще раз!

Тоня, не давая себе задуматься над абсурдностью происходящего, сжала руку в кулак. Раз. Другой. Третий. В груди вспыхнуло раздражение и бешенство, и свечка деформировалась.

— Хорошо! Беру! — важно кивнула Мамбо, щупая лоб Гарри. Тоня вздохнула. Что она там думала насчет жестов?

— И еще... Я хочу сменить гражданство и имена. Это можно?

Супруги переглянулись, явно общаясь без слов.

— Какое имя?

Антонина покосилась в крошечное зеркальце в оплетке из бус и перьев, валяющееся на подносе на полу, ловя рыжий отблеск. На искореженную свечку. Вспомнила про свои мечты.

— Палпатин. Косинга Палпатин. Это для меня. Ашла и Боган для мальчиков.

— Ученичество будет трудным, — прищурила черные глаза жрица. Антонина пожала плечами:

— Надо же с чего-то начинать?

Недаром ведь говорят, что Америка — страна возможностей. Она свои использует на все сто, и плевать на всех бородатых и лысых интриганов с высокой горки. Она выживет и станет сильнее. Не будь она Палпатин.

Часть 2

Альбус Персиваль и прочая Дамблдор задумчиво жевал губами, глядя на толстенный фолиант, на странице которого, вопреки всем законам, балансировало на кончике очиненное перо, слегка подрагивающее, словно от нетерпения. Давным-давно созданный артефакт готовился исполнять свои обязанности: внести в реестр имена учеников и адреса их проживания.

Перо дрогнуло, начиная выводить красивую вязь букв, записывая первое имя, Дамблдор вздохнул, готовясь ждать, попутно размышляя над всей этой идиотской ситуацией.

Когда он подбросил ребенка годы назад под дверь к магглам, то и не ожидал, что тщательно обдуманный и намеченный план развалится буквально в первые же дни. Нет, поначалу все шло отлично, Фигг даже прислала отчет, перемежаемый восхвалениями своих котиков, где сообщила, что произошел первый магический выброс и Дурсли крайне этим недовольны. Альбус одобрительно покивал, отправил Арабелле письмо со строгим наказом его не беспокоить, особенно по поводу книзлов, и занялся гораздо более важными делами: требовалось выжать из желающих оправдания Упивающихся как можно больше денег и материальных ценностей, и великому магу было не до душевных переживаний чокнутой старухи и жизни мелкого Поттера. Жив? Ну и ладно.

Поэтому забеспокоился Альбус лишь через полгода, обнаружив, что нет совершенно никаких новостей. Визит к Фигг принес сплошные неожиданности: оказалось, что она уже давно в больнице для сумасшедших. Альбус слушал с удовольствием рассказываемые сплетни и поражался: коты, которых у Фигг было неимоверное количество, явно чего-то обожрались и принялись кидаться на прохожих. Приехавшие стражи порядка были атакованы не только животными, но и хозяйкой, не придумавшей ничего лучше, чем орать о своем покровителе, великом маге, который всех прижмет к ногтю. Полиции угрозы не понравились, старушку накачали успокоительным, которое неожиданно спровоцировало словесный понос, причем такой интенсивности, что ее отправили на обследование и вопрос о вменяемости женщины встал ребром. Агрессивных животных уничтожили, узнавшая об этом Фигг стала бросаться на окружающих, и ее определили в палату для буйных. Тем временем в оставшейся без надзора семье Дурслей произошли чудовищные изменения: Вернон развелся с супругой, закрутив роман с какой-то нимфеткой, начал кутить и попал под следствие, а Петунья уехала с детьми в неизвестном направлении, и отследить ее нет возможности: Вернон от дома успел избавиться, и там уже живут другие люди.

Попытки разыскать беглянку тоже ни к чему не привели, показывая, что такой особы на свете нет, померла, а настроенные на Гарри артефакты выдавали какую-то чушь. О, как Альбус перенервничал тогда! Многие Упивающиеся поплатились за это галлеонами и родовыми артефактами...

Поэтому теперь оставалось только ждать, ведь строить теории — это одно, а проверять их на практике — совсем другое.

Перо дрогнуло и остановилось. Альбус моргнул, тщательно просматривая страницы. Поттера не было. Вообще.

Маг еще раз пересмотрел список: Поттер отсутствовал как данность. А ведь древняя Книга Хогвартса автоматически вписывала всех детей, проживающих на территории Британии, выдавших магический выброс достаточной для фиксации специальным артефактом силы.

Отсутствие малолетнего Поттера говорило о том, что, возможно, он: умер; стал сквибом; не проживает на территории Британии. В первые два варианта маг не верил, а вот в третий... И теперь предстояло отработать все три версии, вновь вороша старые связи и прочее.

* * *

— О-о-о... — восхищенно простонали мальчишки, пялясь на стоящего перед ними мужчину. Выглядел тот вполне прилично: чистая одежда, аккуратная прическа... Подумаешь, кожа какая-то пепельно-серая да глаза неподвижные и тусклые. Если не приглядываться — вполне нормальная особь человеческого вида.

— Молодец, малец, — одобрительно пыхнул ароматной самокруткой пожилой чернокожий гаитянин, откидывая длинные, по голень, дреды за спину, заодно поправив трехцветный растаманский берет. — Далеко пойдешь! Быть тебе бокором, клянусь Бароном!

Бывшая Антонина Сергеевна, бывшая Петуния Дурсль, а теперь вот совсем даже Косинга Палпатин умиленно наблюдала за своими сыновьями. Да, давно уже именно за своими. Осознанно и по всем правилам.

Сейчас, глядя, как мальчишки внимательно слушают лекцию Папы Бвене — самого натурального бокора, приехавшего с солнечного острова Гаити, дабы прочитать курс лекций об искусстве поднятия зомби,— можно было порадоваться, что в тот жуткий день, когда она впервые открыла глаза в этой реальности, она приняла правильное решение. И действовала очень быстро.

Им тогда повезло, а насколько — Косинга узнала уже потом, когда начала врастать в магическую реальность. Маги Америки, те, которые подчинялись МАКУСА и учились в Ильверморни, были снобами и параноиками, и винить, если честно, их в этом трудно: когда над тобой постоянно висит дамоклов меч "закона Раппапорт" и угроза казни, поневоле начнешь дергаться от каждого чиха и бояться магглов как огня. И тогда еще миссис Дурсль запросто могли бы пусть и не казнить — к этому времени живодерский закон уже пятнадцать лет как был отменен,— но стереть память. Или еще чего похуже. Про детей и думать не хотелось.

И визит в Новый Орлеан оказался абсолютно правильным решением: сюда маги не совались. Луизиану вообще обходили по широкой дуге, как рассадник почитателей вуду, и делали вид, что тут все в порядке и обучение на дому — как элегантно именовали ученичество хунганов, мамбо и бокоров — самое естественное дело.

Маги Ильверморни с потомками рабов и французов держали осмотрительный нейтралитет, не трогая даже во времена действия "закона Раппапорт", справедливо опасаясь возможной мести и вообще неприятностей. В школу их не приглашали, хорошо хоть, на уроках учеников честно предупреждали о том, что таковые есть и к ним лучше не соваться, во избежание, да и в МАКУСА считали эту область автономной, как и некоторые резервации коренного населения Америки.

С теми, кто контактирует с духами и Предвечной, лучше не ссориться, на это у магов-консерваторов мозгов хватало — обитатели Нового Орлеана в свое время провели лишь несколько внушений, и от них отстали. Еще бы! Это тебе не "Ступефай" с "Экспеллиармусом"! Эти запросто проклянут так, что копыта откинешь в самый неподходящий момент, душу в бутылку поймают, а тело поднимут, и будешь пахать на плантациях или еще что, и плевать, что маг с дипломом. А будешь бучу поднимать, высадится десант с Гаити, Кубы или Суринама — или штурмовой отряд с берегов Африки — и устроит тебе и твоим потомкам сплошное а-та-та, после которого вообще ничего живого не останется. Кому такое надо? И апачи с шошонами не помогут, у них другая специализация и духи другие, и вообще их шаманы дерут за свои услуги столько, что проще самому зомби заделаться. Поэтому к креолам не лезут и очень уважают.

Издали.

— Все понятно, мальцы?

Ашла и Боган кивнули, тыкая пальцами в свежеподнятого зомби.

— Ну а раз понятно, то давайте, закапывайте откуда выкопали, — отдал команду бокор. Мальчишки переглянулись и дружно затрясли амулетами, завывая не хуже неупокоенных духов. Пока что они все манипуляции проводили вдвоем, так проще, но какие их годы? Еще немного, еще чуть-чуть...

Зомби, шатаясь, подошел к гробу и брякнулся туда бревном, мордой вниз. Папа Бвене хихикнул, затягиваясь косячком, но глаза у бокора были холодные и цепкие, а в руке лежал амулет на всякий пожарный случай.

— Ничё, научитесь.

Гроб шустро закидали землей, и мальчики вытерли честный трудовой пот, после чего с надеждой уставились на мать. Косинга просияла улыбкой:

— А теперь — прошу в дом! Надо отпраздновать — первый поднятый, как-никак! Папа Бвене, прошу вас. Специально приготовила ваш любимый рулет!

— Косси, — расплылся в улыбке бокор, — дай я поцелую твои золотые руки! И чего ж ты не моя жена? Все еще не хочешь за меня замуж?

Косинга хихикнула, игриво стрельнув зелеными глазами:

— Ах, Папа Бвене! Я не могу лишить ваш гарем вашего же внимания!

Бокор довольно расхохотался, демонстрируя белоснежные зубы. Ученица все годы обучения отнекивалась от его матримониальных поползновений, но Бвене был не в обиде, делая предложения скорее шутя, чем всерьез. Зачем? Ему и своих красоток хватит. А вот такая ученица — истинная Дважды Рожденная — у него одна. Ни у кого такой нет! Да еще и красавица... А теперь и ее детишки обучаются. И опять у него! И один — опять-таки с благословением Вечной Невесты! Дважды Рожденный, как и его мать. Он, пока Косси учил, и сам в мастерстве вырос, а теперь... Бокор сладко зажмурился. Теперь он сможет говорить с Бароном и Радужным Змеем почти на равных, и все его враги пополнят ряды работников на табачных плантациях.

* * *

Дети давно сопели в своих кроватях, Бвене ушел в город развлекаться, а Косинга сидела в комфортабельном шезлонге в маленьком саду возле дома и продолжала размышлять и вспоминать.

Тогда их спасла скорость. И магия Гарри Поттера. Пацан действительно был везучим до умопомрачения, а еще он, как все малыши, очень хотел материнской любви с лаской и заботой. Последнее ему Антонина обеспечила, а еще она изо всех сил внушала малышу и себе заодно, что она его любит, а он — любит ее и брата. Да. Сплошная семейная любовь. А что делать? Не выкидывать же детей на улицу, она ж не Дамблдор, в конце-то концов!

Везение проявилось и в наличии крестража. Халявный кусок души, да еще и сильного мага? Мамбо как увидела этот подарок небес, так и стала потирать ладошки. Крестраж вытащили, запихнули в бутылку, которую мамбо очень нежно и ласково поглаживала, строя прямо-таки наполеоновские планы по его применению, а после резво взялась за дело: у креолки были связи во всех слоях населения. Она тут же провела Обряд Смены Имени, превратив миссис Дурсль в Косингу Палпатин, после — усыновление уже мисс Палпатин двоих детей: Дадли Дурсля и Гарри Поттера, заставив всех обменяться кровью, и отправила гонца к своему человеку за официальными документами для всех троих.

Результаты всех этих манипуляций проявились уже через неделю: глаза Косинги совершенно неожиданно позеленели, а в бывшем Дадли — теперь Ашле — прорезалась магия. Волшебником он получился слабым, по меркам того же Хогвартса, но для будущего жреца это не имело особого значения, зато Боган-Гарри оказался прирожденным бокором, то есть смесью некроманта, малефика, боевика и артефактора. Как и Косинга.

Мамбо схватилась за голову, но тут же написала родне на Гаити, и через недельку их почтил своим присутствием Папа Бвене — один из бокоров этого не совсем райского острова. Пришлось впрягаться в обучение, хоть это и было нелегко, но Косинга сама изумлялась своему упорству и полному отсутствию брезгливости, а также прорезавшемуся очень черному юмору.

Через год она прошла первое посвящение, еще через год — второе. Папа Бвене горделиво раздувал грудь, неприкрыто хвастаясь успехами ученицы, и затейливо проклинал всех тянущих лапы к его персональному чуду: как выяснила Косинга, воспитание бокором такого сильного ученика давало последнему множество метафизических плюшек, так что ученичество того же Богана было уже на мази. Бвене даже расщедрился на то, что одновременно с Боганом будет учить и Ашлу, хотя тот на бокора откровенно не тянул — не было предрасположенности. Но теорию дать можно, а также некоторые нюансы обращения к лоа, особенно Высшим.

Так что мисс Палпатин училась, лихо орудуя мачете и лопатой, работала, обеспечивая себе и детям дом и пропитание, а через пару лет уже сдавала первый экзамен на ловлю духа. Губу она раскатала поистине императорскую: не поленилась и устроила себе туристическую поездку в Олбани, то есть Шотландию. Горы, леса, дух Волдеморта... Сплошная романтика.

Бвене только облизнулся, увидев подарок — плату за обучение, преподнесенный благодарной ученицей, цинично прикидывающей, сколько еще бесхозных частей Волдеморта она может заграбастать безвозмездно, то есть даром.