Обычная рыбацкая история

Вещи беспорядочной кучей лежали на поляне, и для меня дальнейшие действия были очевидны. Однако старожилы имели иное мнение — звякнули наполняемые стаканы.

— Ни хвоста ним, мужики, не чешуи! — провозгласил тост Сергей.

Мы естественно согласились, не исключая Юры, который начал осмысленно выбираться из кучи сваленных вещей. Рукой он начал тщательно ощупывать мой рюкзак, наверно свой искал, но наткнулся на протянутый стакан. Верно поняв назначение попавшего в руку предмета, он поднес его ко рту, выпил, дожевал луковое перо, после чего откинулся на скатку с палаткой и мерно захрапел.

— Устал, наш Юрок, — прокомментировал Паша. — И хорошо, мешаться не будет.

Тут я хочу сказать, что мешаться Юра стал бы только из-за своего невменяемого состояния. Рыбак он был опытный, но и выпить любил. Так какого его с собой взяли, а не отправили домой? — спросите вы. Ответ на этот вопрос будет в конце рассказа.

Маленький ПХД на поляне справили быстро — установили палатку, нарубили веток, сложили дрова в кострище и зажгли. Тем временем Валера накачал свою лодку, а Паша сходил в заросли ивы и вырубил две слеги. На них насадили полотно бредня, после чего Сергей, Паша и Андрей заспорили — стоит ли пробрести ту пересохшую старицу, или ну её? После недолгих препирательств решили — стоит. Взаброд категорически вызвался Андрей, мол немного протрезветь надо. Стоит отметить, что Андрюха стоически, можно сказать геройски отказывался от протянутых порций кроме последней, поскольку от первача еще не отошел. Последние сто грамм видимо зашли слишком хорошо, вот и решил он — в воде ему полегчает. По моему мнению это было спорно. При такой жаре вода в быстрой Ветлуге прогрелась очень хорошо, а в стоячей старице тем более. Однако озвучивать свои мысли я не стал, а собрав снасти, отправился сначала к реке. Несколько десятков забросов убедили меня в бесперспективности моих попыток днем. Рыба стояла глубже, а джиговых приманок у меня не было. Надо сказать, я постоянно рыбачил на Керженце со спокойным течением, где дно дико закоряжено, и донных насадок не покупал и не изготавливал. И я решил на русло вернуться вечером, а сейчас на старицу. Поднялся на яр. На поляне никого, если не считать спящего Юры (его положили чуть в стороне, чтоб не наступить в суете). Ага, слышаться голоса, бродит народ, точнее двое бродят, остальные советы дают. Подавив порыв любопытства, к моим дилетантским советам вряд ли прислушаются, я продрался через кусты и выбрался на протоку. В этом месте она была не глубокой — песчаное дно просматривалось хорошо и смысла кидать приманки не было. Пришлось пробираться дальше, где перспективных мест было больше. После двух часов забросов и проводок я удостоился поклевки. Нет не так — ПОКЛЕВКИ. Приманку рвануло так, что я чуть спиннинг не упустил...

Два слова о спиннинге. Если честно, полноценным спиннингом это назвать было трудно. Если кто помнит — продавалась в советское время так называемая спиннинговая удочка, ценой в целых пять рублей с небольшим. Она представляла собой двуколенку, нижняя часть которой была выполнена из дюралевой трубки с синей ребристой рукояткой, на которой имелись крепления под катушку типа "Нева". Однако моя безынерционнка Орион-102, в этих креплениях не фиксировалась от слова вообще. Пришлось в рукояти вырезать паз штихелями, и потом крепить катушку фиксирующими кольцами и изолентой. Вторая часть спиннинга в походном состоянии находилась внутри трубки, и была выполнена из стекловолокна. И именно из-за того, что хлыстик вставлялся внутрь трубки, спиннинг имел один из недостатков — пропускные кольца были по всей длине малюсенькие. Этот недостаток я тоже убрал — изготовил кольца из отшлифованных велосипедных спиц. Правда теперь хлыстик внутрь не лез, но это не проблема. Тест же у этой "палки" был из класса "догадайся сам", и жесткость — ё-моё. Однако дальние забросы этой палкой выполнялись на ять!

Дело было к вечеру, жара немного спала. Хмель из меня уже почти выпарился, хотелось есть, пить (фляжку свою я в рюкзаке забыл) и спать тянуло — с ночной смены ведь. Усталость брала свое, одолела зевота и снасть я держал абы как. Так вот мощная, посередине моего очередного зевка, поклевка сильно дернула спиннинг. Я чуть его не выпустил. И хорошо, что не стал подсекать — леска вряд ли выдержала дикой нагрузки — забыл фрикцион ослабить, и леска была не ахти. Ух как меня взбодрило! Остатки хмеля испарились мгновенно. По ощущениям на том конце лески сидело что-то внушительное, если по сильным рывкам судить. Помня об излишней жесткости спина, я начал осторожное вываживание. Мучили мы друг друга минут десять, и мне казалось там сидит ТРОФЕЙ с каждой большой буквой в слове. Но после того как удалось рыбу поднять на поверхность и подвести ближе, стало ясно — щука на два кило с граммами (если китайский пружинный безмен не врал), просто засеклась за бок. Когда вытащил щуку на берег, чуть её не расцеловал. Прежде зубастые были немного поменьше, на трофеи мне не везло. А тут есть чем похвастаться, у остальных-то спиннингов нет...

Я сделал еще полтора десятка забросов, но поклевок больше не было. И до пойманой щуки потычек не было. С зубастой мне по-ходу повезло — или блесна проходя мимо рыбы просто засекла её бок, или сама щука решила только глянуть — что за железяка мимо все надоедливо мелькает?

Положив рыбу в противогазную сумку и собрав по-походному снасть, чтобы через кусты без проблем пролезть, я отправился к поляне. На биваке жизнь кипела — мужики занимались выпутыванием коряг, тины и водорослей из бредня, сопровождая сей процесс непечатными словами. Парил носиком чугунный чайник, и булькала уха в котелке! Вот так я порыбачил, пропустил многое. Юра лежал там же, только из рта вновь торчало зеленое луковое перо. Ага, набродили, значит удачно, и тут же отметили. А Валеры, кстати, не наблюдалось. Посмотрев на реку, обнаружил его в лодке, заякорившем ее в начале ямы. С борта торчали короткие удочки. Ясно, на леща Валера встал.

— О, наконец-то явился! — воскликнул Сергей. — Как успехи?

— Не ахти, — признал я, — одна щучка только.

— А ну, покажи?

Я вывалил щуку из сумки. Коллеги похмыкали в общем-то одобрительно. Не трофей, конечно, но достойный размер.

— А у нас только бель... — и мне поведали, что они пробрели озерцо от пересохшей старицы вдоль и поперек. Улов — полный кошель сорожки и все, щук нет, только пара окуней. Они отобрали десяток крупных, а мелочь высыпали в реку, все равно соли мало и рыба может стухнуть на жаре.

— Но ничего, — продолжил Сергей, — как стемнеет, мы по пескам побродим, будет что домой привезти.

Щуку мою решили зажарить. Я спустился к реке, чтобы почистить рыбину. У воды сидел Андрей и следил за десятком донок, расставленных через метр.

— Клюёт?

— Нет пока.

Рядом с Андреем лежала сумка, в которой я углядел набор разнокалиберных грузил. Их он лил сам. И у меня зародилась идейка.

— Андрюх, грузил дашь?

— Бери, не жалко. Тоже хочешь донку поставить?

— Не, блесну по дну провести хочу.

— Ну-ну...

Я почистил щуку и поднялся наверх. Там мужики потихоньку собирали дастархан в центре поляны. Они положили покрывало рядом со спящим Юрой, в центре водрузили трехлитровую бутыль самогона и начали снаряжать самобранку снедью. Щука пожарилась быстро и прямо в сковороде перекочевала на самобранку. Позвали Андрея и докричались до Валеры. И праздник начался...

Вот блин, вспоминая то событие одновременно улыбаюсь и содрогаюсь. Это надо же столько выпить. Под вкусную и ароматную уху самогонка шла, что лимонад. В голове ясность, на душе благодать. Вот подняться и отойти ни у кого не вышло. Отползали, поднимались и падали. Коварна самогоночка у Никандрыча оказалась. Одному Юре хорошо. Он как обычно шевельнул бровями и ему налили. Теперь из рта торчат два луковых пера. Запасся закуской, так сказать.

У меня же состояние балансировало на хорошо-плохо, и я решил сделать перерыв в питии. Выполз к обрыву и посидел, приходя в себя. Пока сидел, смотрел на реку. Вдруг, вижу, у одной из донок трепещется сторожок, сильно, и леска ушла к берегу. Наверно что-то большое село.

— Андрюха, клюет! — крикнул я хозяину донок.

Андрей вскочил и, кренясь, почти на полусогнутых, быстро, но по дуге, побежал к берегу. И тут коварная самогонка нанесла еще удар — друг не рассчитал инерции и с той же скоростью, не в силах остановиться, сбежал вниз и плюхнулся в воду. Всплеск был что надо. Даже Юра, рыбак со стажем, во сне на звук среагировал. А Андрей выбрался на песок и потянул леску. Вместе с ней тянулись остальные донки, и друг матерился, а мы с высокого берега подбадривали. Никто помогать не рискнул — до берега ползком добирались.

Андрей вытащил пук лески, в середине которой бился небольшой сомик. При попытке выпутать его и снять с крючка, под наше дружное восклицание "ля" (естественно не название ноты), сомик выскользнул и красиво ушел на глубину. А Андрей посидел немного, посмотрел на запутанные снасти, матюкнулся и сказал:

— Ну её... пошли пить, мужики, ... ля!

Я от очередной порции зелья Никандрыча отказался. Уже темнело, и я решил покидать спин в сумерках — вдруг с судаком повезет? С помощью маленьких утконосов, кусачек и проволоки сколхозил донный груз (который по оснастке напоминал джиг-рик), присобачил к нему маленькую блесну типа "Атом", и сделал первый заброс. М-да, а координация ни к черту. Как будто бросать разучился — насадка летела то ракетой, то торпедой, и появилась мысль — не прав ли Андрюха? Но отбросил лишнее из головы и продолжал забросы. Наконец нормальная проводка. Приманка даже по дну скачет, неужели с весом угадал. Оп, вроде как поклевка! Еще проводка — поклевка, но рыба не засеклась. Еще с десяток проводок — с тем же результатом. Взяла злость — рыба надомной издевается, что ли? И загнал приманку в глухой зацеп. Естественно при попытке её снять оторвал. После чего люнул и пошел к мужикам...

Мне снится кошмарный сон — я маленькая рыбка, а вокруг огромные щуки, с гастрономическим интересом разглядывающие меня. Я отчаянно мимикрирую, стараясь прикинуться то корягой, то ветошью, то есть несъедобным. Получается плохо, и зубастые пасти все ближе и ближе. Вот кто-то хватает за ноги, то есть за хвост и меня тянет в темноту. Я кричу безмолвно, как рыба, трепыхаюсь и... просыпаюсь. Смутно вижу перед собой Сергея. Моргаю часто, пытаясь сфокусировать зрение, оглядываюсь и понимаю — меня просто вытащили из палатки за ноги. И чего-то хотят.

— Чего? — прохрипел я с трудом.

— Ты у нас товарищч наджный, — говорит Сергей, пьяно растягивая и коверкая слова, — малопьющий, знчит, тебе жно доверить само-ик дорогое. Вот, држи!

И протягивает мне две бутылки. Я проспал не больше получаса судя по часам, и не протрезвел ни на йоту, голова гудит, спать хочется — мочи нет, поэтому мыргал на водку в полном недоумении, не совсем понимая смысла этого действа.

— Кроче — это на утро, — пояснил Сергей же, видя, что я туплю. — Ты это прячешь, шоб мы не видели куда. Токо до утра не отдаешь, и не признаешься — где спрятал. Даже если бить будем. Пнял?

— Понял, — кивнул я, понимая, что от меня просто так не отстанут. Хотелось побыстрей вернуться в палатку и спать-спать-спать...

— Токко запмни, где спрячешь, иначе...

— Бить будем, — типа догадался я.

Это они здорово придумали, что ни сделай, бить будут.

— Ага, — кивнул Сергей. — Давай, прячь.

Взяв бутылки, я с трудом поднялся, покачался, ловя балансировку и ориентацию, и оглядел темноту вокруг, вспоминая с какой стороны кусты гуще всего. Гуще было вроде у самых берегов. Там вообще пролезть было нереально. И вода рядом, лишь бы в старицу не вывалиться. Сам-то выплыву, но бутылки могу выронить. Сжав в руках водку, я подошел к кустам и оглянулся. Мужики с интересом смотрели мне в след. А вот фиг вам, спрячу — не найдете! Я петлял по кустам путая след словно волк. Треск стоял наверно мама не горюй, а мне было плевать, лишь бы спрятать, и завалиться спать. Долго лез через заросли ветлы и вдруг обнаружил, что почти вышел на поляну с обратной стороны, чудом миновав старицу, в которой бродили днем. У палатки никого не видно, поляна вроде пуста, если недвижимого Юру не считать. Куда все делись? Не вслед ли за мной по кустам лезут? Прислушался — тихо. Крадусь к палатке, и слышу звук работающего Вихря. А, вспомнил, мужики ведь хотели по пляжам ночью побродить! Вот и хорошо. Прячу водку в рюкзак, Юры, ибо в нем никто искать её не будет, а идти к кустам и прятать там влом. Перед тем как вползти в палатку, я оттащил Юру от кострища к рюкзаку (ясно, что на земле прохладно, и тянет к теплу, но не к тлеющим же углям...), он тут же его приобнял и всхрапнул. Ну, пусть спит, и мне пора. Влез в палатку и провалился в сон...

Может мне что-то и снилось, а может нет, не помню, но кошмар точно начался, когда меня выдернули из палатки за ноги еще жестче, чем в первый раз.

— Неси водку обратно! — рявкнули мне хором несколько глоток.

Мне было плевать что утром будет очень плохо, плевать на эти бутылки с вожделенной живительной водкой. Глаза закрывались сами собой. Тело не желало двигаться вообще. Мне дико хотелось спать. И пусть бьют. Однако меня поставили вертикально и категорично потребовали вернуть водку во что бы то не стало! Еще и к кустам подпихнули. Сильно. По инерции дошел до кустов. И уже почти воткнулся в них, как вспомнил — где водку прятал. И хорошо что вспомнил, а то повторил бы весь маршрут по кустам. Вернулся под возмущенные возгласы, достал бутылки и вручил страждущим (Юра опять спал почти у костра, но сил у меня просто не осталось), и немедленно рухнул в палатку...

Проснулся я рывком по срочной надобности и выполз из смрадной палатки на воздух, одновременно приходя в себя и пьянея от свежести. И уставился на Юру. Он сидел ногами в кострище и тупо смотрела на дымящуюся кроссовину. Я огляделся в поисках канистры с водой, но её не обнаружил. Метнувшись к речке, я черпанул воды кружкой, быстро вернулся обратно и... обнаружил храпящего Юру. Он спал. Кроссовка тлела. Точнее шнурки. Не разглядел спросонья что именно тлеет. Стал бы он спокойно сидеть и пялится, если бы горела обувь. Я затушил "очаг возгорания", и на всякий случай оттащил друга от кострища вместе с его рюкзаком подальше. Потом сбегал до кустиков...

Из палатки доносился мощный храп. Спать мне тоже охота, но ну нафиг, возвращаться в смрад палатки не хотелось, а снаружи слишком свежо, не уснешь. Только Юре утренняя свежесть по барабану, спит уже сутки. Но блин, как же гудит голова! Помня, что опохмелиться нечем, заглянул в чайник. Ага, внутри есть чай, только черный как смоль. Разворошил угли, подбросил немного дров, чтобы только подогреть. Поставил чайник и котелок с остатками ухи в костер, ибо холодный крепкий чай в рот не вломишь, а уха превратилась в студень. Дождался шкворчения из котелка, хлебнул пару ложек, но больше не полезло. Потом чаю налил. Тут крепко заваренный чай помог — стало легче. Нет, голова болеть не перестала, но теперь хоть передвигаться можно комфортнее — в глазах не темнеет. Но во рту такая бяка! Вспомнил, что у меня имеется куча жвачек, прихватил упаковку и, забросив сразу три пластинки в рот, вышел на берег. И обнаружил посередь реки лодку. Усмехнулся, значит Валера все-таки сбежал от буйных на стремнину. Тоже спит, лишь серая панамка виднеется.