Обычная рыбацкая история

Обычная рыбацкая история.

История реальная, имена героев изменены.

Рыбацкие истории, как и охотничьи байки хороши тем, что без всяких экивоков непреложно правдивы (тут нужны скобки, но я их принципиально не ставлю, ибо нефиг). Многие скажут — утверждение спорное, и дискутировать на эту тему можно долго. Однако без сомнений они интересны, смешны и являются основой для анекдотов. А точнее, эти истории и есть сам анекдот.

Я хочу рассказать об случае, произошедшем со мной на одном из выездов на реку. Выдумки в моем повествовании нет от слова "вообще", это и из названия можно понять. Таковые истории случались и случаются повсеместно и часто. Недаром интернет наполнен роликами приколов на рыбалке.

Случилось это в начале девяностых. Я еще пока молодой сотрудник заступил на дежурство в ночь. Большинство сослуживцев уже были в моих глазах не просто ветеранами, а почему-то не вымершими мамонтами, динозаврами, в общем монстрами и профессионалами службы. И могли абсолютно все, однако это совсем другая история.

В одну из свободных минут вся смена собралась вместе. Все служебные сведения собраны, зафиксированы и переданы, и разговоры как обычно со служебных перетекли на темы жизненные. В какой-то момент кто-то сказал, что вчера там-то клевало как из пулемета, и общая тема беседы плавно перетекла на рыбалку, что внесло оживление в беседу. Каждый начал вспоминать различные случаи и демонстрировать размеры пойманных трофеев, или упущенных монстров. Так как компания состояла из приверженцев общих интересов с умеренным скептицизмом, то невероятные размеры от носа до хвоста, а также расстояние между глаз выловленного или упущенного трофея никого не смущал. Однако если приглядеться, то, когда кто-то вещал о своих достижениях, остальные вроде бы незаметно дергали ушами. Очевидно это срабатывали система автоматического сброса виртуальной лапши. Но до критики и открытого недоверия ни разу не доходило.

Я в разговоры особо не вступал, понимая, что своими скромными достижениями не тяну на сотую долю рыболовного "профессионализма" сослуживцев. Размеры моих не до трофеев только-только покрывали заявленное минимальное расстояние между глаз рыбацких трофеев моих сослуживцев, а про размер от носа до хвоста вообще лучше не вспоминать, стыдно становится, поэтому скромно молчал и мотал на ус.

Наверно вдруг сложилось много факторов — вчерашний "бешенный клев", накопленное нервное напряжение, которое надо сбросить, а также тяга к прекрасному, так как все рыбаки являются особыми ценителями красот водных просторов, поэтому назрело общее решение — завтра после смены на рыбалку. Так как я в обсуждении особого участия не принимал, и пока не было совместных выездов, то у меня спросили — ты с нами? Без экивоков и недобрых прищуров. Просто от широты душевной.

Я к тому времени уже был убежденным спиннингистом, однако не гнушавшимся удочкой или донкой в дни, когда бель "шла дуром". Ездил на рыбалку в основном в одиночку, и уже привык как-то, а тут такая компания. Интересно же — все рыбаки с огромным опытом из недостижимой пока для меня уровня "профи" и "легенды", если по размерам трофеев судить. Есть чему поучиться. Вот только опыта рыбалки в больших компаниях я не имел. Этика там, рыбацкая, этнос всякий...

Естественно я ответил — еду! И это был самый правильный ответ. Осталось уточнить — сколько и чего брать? От меня отмахнулись, мол, чего очевидное спрашиваешь — пожрать на сутки и выпить! Последнего в свой размер, то бишь сколько осилишь, никто неволить не будет. Вот только консервы рыбные ни-ни!

Я про то суеверие давно знал, но шуточный тон поддержал и честно поклялся таковой грех на душу не брать, ибо пусть меня утащит под корягу налим святой!

Из дальнейшего обсуждения стало понятно — едет шестеро, плюс новобранец, то бишь я.

После сдачи дежурства, я страусом рванул домой. Родителям сказал — мотыжьте картоху сами, или переносите это мероприятие на попозже, а сегодня мне некогда, world-skills поскольку. Быстро собрался. Причем ничего из необходимого не забыл, как потом выяснилось. И это было в первый и последний раз, потому что в последующие выезды какая-нибудь нужная мелочь обязательно забывалась.

Выдвинулся к станции с высоким энтузиазмом, совсем не чувствуя веса поклажи. По дороге завернул к ларьку, где я собирался купить хлеб, тушенку и глав-продукт, без которого, вроде-как и рыбалка не рыбалка.

— Пару банок тушенки, буханку хлеба, и две пол-литра, — сказал я продавщице, протягивая крупную купюру, ибо мельче не нашлось.

Времени было полдесятого, и на мою беду денег в ларьке для сдачи не набрали и на четверть, просто наторговать не успели. Предложили пойти и разменять, или взять на всю сумму. После недолгого раздумья я решил, что вряд ли сейчас где-то мне могут дать размен, поэтому принял второе предложение. Мне вручили еще водки, тушенки и добили остаток мятными жвачками. С трудом упаковав этот доп-паек в рюкзак, я поспешил к вокзалу.

На первой платформе у лавочки уже стояли — Сергей, Паша, Леха и Валера. Я приложил свой рюкзак к общей куче и снасти пристроил рядом.

— Сколько взял? — спросили меня. Вопрос с двойным дном, однако я его правильно понял.

— Три, — ответил, и через пару секунд добавил, — литра.

В следующее мгновение Сергей, Паша и Леха ржали, а Валера матерился.

— А куда деваться? Сдачи не было, пришлось водкой брать, — сказал я в оправдание. — Чего ржете-то?!

Оказалось, у Сергея, Паши и Лехи в магазине случились аналогичные проблемы со сдачей. Они тоже взяли по три литра. Только Валера в магазин не заходил. У него в заначке имелось две бутылки, хлеб пекла супруга, а тушенку он взял из тревожного чемодана. И матерился он по поводу большого количества водки.

— Мы на рыбалку едем, или квасить?! — возмущался он. — Я в прошлый раз еле выжил...

Этим он только добавил смеху...

Хочу отметить, что эта история случилась еще до выхода фильма "Особенности национальной охоты", и еще не был широко известен анекдот с такими словами — из автобуса не выходим и двери не открываем. Но по событиям, что произошли впоследствии, были вполне эпическими, тоже хоть фильм снимай.

Тут Валера матюкнулся с особым вывертом, при этом смотря мимо нас. Мы обернулись. И завороженно застыли, ибо было отчего! По переходному мосту шли... нет не так, брели, нет, тоже не верно, плыли... да блин, не знаю, как это движение описать! По мосту, сложным зигзагом от перил к перилам, несло Юру и Андрея. Причем им как-то удавалось рикошетить не от самих перил (они низкие для них), а от щитов безопасности, установленных в местах прохождения под мостом контактного провода. Что бы было, если б не было этих щитов, даже страшно представить. Причем они подпирали друг друга, образовывая единый организм, при этом неся на себе и в руках снасти и рюкзаки. И все это болталось в разные стороны, но на удивление держалось крепко. Мы завороженно наблюдали как Андрей и Юра в том же неповторимом стиле спускались по лестнице. И не упали! Ясно, что оба в ноль! Но идут! На автопилоте. Удивительно, так как обычно автопилот работает только в режиме "дорога домой". Похоже кто-то из ребят прокачал еще один скилл — "дом-вокзал". Как потом выяснилось, скилл работал только у Андрюхи. Юра же был в почти полной отключке, но вертикаль каким-то чудом держал. От Андрюхи и узнали причины их невменяемого состояния. По предварительной договоренности оба после смены побежали просить бредень у Никандрыча, а тот в это время самогон гнал, и парни угодили аккурат к дегустации. Дальше было не очень интересно, потому что и так понятно. Непонятно было — как они вообще дошли?

— Ну, дошли же! — ответил Андрюха (это я на нормальный язык перевел, потому что ответ был относительно понятный и относительно непечатный). И бредень они принесли. И выпить...

— Сколько? — спросил Валера, видимо предчувствуя недоброе.

— Четверть.

— Ну ёп... — далее шел непереводимый национальный фольклор, который если вместо многоточия и вставлять в текст, то только вместе со звуком — пи-и-и-п. Четверть, если кто не в курсе, это три литра. По виду Валеры можно было прочитать — катитесь на такую рыбалку сами. Совместными усилиями, а главное фразой — не хочешь не пей, друга уговорили.

В вагон электрички загрузились вполне удачно. Единственное что — электропоезд шел полный народа, и мы оккупировали весь тамбур, вытеснив пассажиров в вагон. Юру вчетвером прямо с платформы (низкая) поставили в тамбур, а когда двери закрылись, прислонили к ним. Следующая остановочная платформа имела выход на другую сторону, а выходить нам через станцию. Вот тогда нашего друга надо будет держать чтоб не вывалился. Всю дорогу Юра стоял в уголке ровно, удивляя, даже радуя, своей несгибаемостью. Оловянный солдатик не иначе. Я б так не смог — упал бы.

— А бензин-то! — вдруг встрепенулся Паша. — А бензин-то забыли!

— Не кипишуй, — спокойно ответил Сергей, — бензин Костя прямо к платформе принесет.

На нужной станции выходило много пассажиров. Причем они очень спешили к автовокзалу, поэтому к тамбуру собралась приличная толпа. Только и успели Юру перехватить, как нас вынесли вместе с вещами. Мы буквально ссыпались на платформу, после чего терпеливо ждали, когда поток пассажиров иссякнет. Потом электричка, пронзительно свистнув, унеслась и мы увидели Костю. Тот обливаясь потом, пёр через пути две двадцатилитровых канистры.

— Ну и жарища! — выдохнул он, подтащив железные емкости к нам. — Привет, народ. Вот ваш бензин.

— Спасибо, Костик. Выручил!

— Спасибо не булькает, — тут же произнес Костя.

— Не вопрос! — И в руках Сергея возникла бутылка. От неожиданности я икнул — во дает! Только что в руках ничего не было, а тут бац — поллитра и пара стаканов в руках. Профи, че!

Свернув пробку, он набулькал в стакан граммов сто, и сунул его Косте.

— Закусить, — Сергей протянул следом вареное яйцо. Я оторопело смотрел на действо. Сергей даже к рюкзаку не нагибался. Предметы сами у него в руках возникали.

От закуски Костя отказался, одним махом влив в себя водку и смачно занюхав подмышкой. Мы невольно заржали. Видимо услышав характерный звук льющейся жидкости, зашевелил бровями Юра. И ему тут же налили. Не открывая глаз, Юра уверенно взял стакан, выпил, занюхал протянутым яйцом и все. Все — значит вновь солдатик. Оловянный. Не успел стакан пройти по всему кругу, как к нам подошел милицейский наряд. Я подумал — сейчас начнутся проблемы. Ошибся. Появилась еще бутылка и представителям власти тоже налили. Ребята оказались ну очень хорошими знакомыми. Они пожелали нам — ни хвоста ни чешуи, и отправились дальше следить за порядком...

Наконец выдвинулись к лодочной станции. И вот она — река! Пока я внимал дзен от водных просторов Ветлуги, позади гремели контейнеры, в которых хранились многие вещи — лодочный мотор, весла и прочее. Грохот вдруг сменился матом Сергея. Я вынырнул из нирваны и с интересом обернулся. Из трехэтажного я вычленил главное — у "Вихря" Сергея почему-то отсутствует карбюратор.

— Где карбюриатор?! — возмущался тот. — Куды он делси? И какой урюк весла сломал?

— Карбюриатор, — передразнил Валера. — На кудыку он делси! Память отшибло? В прошлый раз засорился. Бензин грязный залили. Ума хватило не разбирать, поэтому обратно шли на веслах.

— Да? — смутился Сергей, задумавшись. — Ах, да, помню. Карбюратор дома как-то сподручнее чистить. А весла как сломали?

— Не знаю, — пожал плечами Валера. — Я к тому времени уже отключился.

Я слушал и тихо завидовал. Вот они, приключения! Знал бы чему завидовать. Вон, Валера даже ехать не хотел. И это рыбак с двадцатилетним стажем!

— Блин, что делать-то будем?

Рыбалка явно накрывалась тазом. Медным. Так как грести против течения несколько километров как-то не хотелось. Сломанными-то веслами. А еще имелась водка. Повеяло анекдотичной ситуацией — из автобуса не выходим, двери не открываем. Однако подобная рыбалка была бы не совсем по фень-шую.

— Что бы вы без меня делали? — широко улыбаясь, сказал Паша. — У меня случайно от Генкиного контейнера ключики имеются.

Он перешел к другому контейнеру, повозился, открывая огромный замок, и, распахнув створ, сказал:

— Берем этот Вихрь, и весла тоже. Только нежно с ними, нежно!

Установили на казанку мотор, залили бензин, распихали вещи, и сами расселись. Потом оглядевшись, поняли — забыли Юру, что стоял, прислонившись к контейнеру. И встал вопрос — куда его посадить, чтоб не мешал — осадочных мест не осталось.

— А давай его на багажник положим?

— А ну свалится? — засомневался Сергей.

— Привяжем, — пожал плечами Паша.

Положили Юру на багажник. Привязали якорную веревку и притянули ноги, и пояс за швартовые утки. Теперь никуда не денется.

— Стоп, а якорь где?!

Пошарили в контейнере у Сергея, затем у Паши. Якоря не нашли. Почесали затылки.

— Похож в прошлый раз мотором и веслами не обошлось, — хмыкнул Валера. — Короче, по дороге на свалку завернем, там трак возьмем, будет за якорь.

— Тогда перед стартом горючки зальем! — и у Сергея появилась бутылка. На закуску он вытащил пучок зеленого лука.

Стакан пошел по кругу. Зашевелился Юра. Ему тоже налили и сунули закусить луковое перо. Тот сел, выпил, зажевал луком и лег. Перо он не доел, и теперь из рта торчала зеленая антенна. Шутя по этому поводу, мы отплыли и пошли вдоль берега к свалке. Пока Паша бегал за траком, стакан с водкой вновь совершил уже привычную эволюцию. Появилась настороженная мысль — от такой частоты принятия будет плохо, но быстро пропала. Пока мне было хорошо. Надеюсь, так будет и дальше. Наивный...

Высокие яры сменялись обширными песчаными пляжами, заросли ветлы — высокими и стройными соснами. Лодка резала водную гладь, сердито урчал Вихрь, встречный ветер щекотал лицо. Кайф.

— Хорошо идем! — выразил общее настроение Леха.

— А то! — откликнулся Паша. — Все имеется, даже носовая фигура у нашего корабля.

У принайтованого "оловянного солдатика" до сих пор из рта торчала зеленая антенка, дрожа на ветру и вызывая у нас смех. Однако, лежа ногами вперед, на носовую фигуру он не тянул, а был похож на куклу, которую плохо прикрепили к капоту свадебного лимузина.

— Так, вроде приехали! — прервал наше обсуждение "носовой фигуры" Сергей.

Яр, куда пристала лодка, был длинен и не очень высок — метра два. Выше по течению начинались кусты, и виднелся узкая протока, очевидно устье старицы. Наверху имелась обширная поляна. Мы подтянули лодку боком к берегу и, встав цепочкой, перекидали все вещи, включая Юру на поляну.

Я поднялся на яр и огляделся — хорошее место. Вон черное пятно от костра. Вон на краю поляны сухое дерево, очевидно принесенное половодьем. Этих дров хватит, чтобы непрерывно поддерживать костер всю ночь. В двадцати метрах имелось вытянутое озерцо, очевидно остаток от пересохшей старицы. Другая старица сквозь заросли ветлы виднелась чуть дальше. Она узкой протокой в три-четыре метра уходила от реки метров на сотню, потом расширялась. Мест, где порыбачить предостаточно — хоть в русле, хоть на старице.

Вещи беспорядочной кучей лежали на поляне, и для меня дальнейшие действия были очевидны. Однако старожилы имели иное мнение — звякнули наполняемые стаканы.

— Ни хвоста ним, мужики, не чешуи! — провозгласил тост Сергей.

Мы естественно согласились, не исключая Юры, который начал осмысленно выбираться из кучи сваленных вещей. Рукой он начал тщательно ощупывать мой рюкзак, наверно свой искал, но наткнулся на протянутый стакан. Верно поняв назначение попавшего в руку предмета, он поднес его ко рту, выпил, дожевал луковое перо, после чего откинулся на скатку с палаткой и мерно захрапел.

— Устал, наш Юрок, — прокомментировал Паша. — И хорошо, мешаться не будет.

Тут я хочу сказать, что мешаться Юра стал бы только из-за своего невменяемого состояния. Рыбак он был опытный, но и выпить любил. Так какого его с собой взяли, а не отправили домой? — спросите вы. Ответ на этот вопрос будет в конце рассказа.

Маленький ПХД на поляне справили быстро — установили палатку, нарубили веток, сложили дрова в кострище и зажгли. Тем временем Валера накачал свою лодку, а Паша сходил в заросли ивы и вырубил две слеги. На них насадили полотно бредня, после чего Сергей, Паша и Андрей заспорили — стоит ли пробрести ту пересохшую старицу, или ну её? После недолгих препирательств решили — стоит. Взаброд категорически вызвался Андрей, мол немного протрезветь надо. Стоит отметить, что Андрюха стоически, можно сказать геройски отказывался от протянутых порций кроме последней, поскольку от первача еще не отошел. Последние сто грамм видимо зашли слишком хорошо, вот и решил он — в воде ему полегчает. По моему мнению это было спорно. При такой жаре вода в быстрой Ветлуге прогрелась очень хорошо, а в стоячей старице тем более. Однако озвучивать свои мысли я не стал, а собрав снасти, отправился сначала к реке. Несколько десятков забросов убедили меня в бесперспективности моих попыток днем. Рыба стояла глубже, а джиговых приманок у меня не было. Надо сказать, я постоянно рыбачил на Керженце со спокойным течением, где дно дико закоряжено, и донных насадок не покупал и не изготавливал. И я решил на русло вернуться вечером, а сейчас на старицу. Поднялся на яр. На поляне никого, если не считать спящего Юры (его положили чуть в стороне, чтоб не наступить в суете). Ага, слышаться голоса, бродит народ, точнее двое бродят, остальные советы дают. Подавив порыв любопытства, к моим дилетантским советам вряд ли прислушаются, я продрался через кусты и выбрался на протоку. В этом месте она была не глубокой — песчаное дно просматривалось хорошо и смысла кидать приманки не было. Пришлось пробираться дальше, где перспективных мест было больше. После двух часов забросов и проводок я удостоился поклевки. Нет не так — ПОКЛЕВКИ. Приманку рвануло так, что я чуть спиннинг не упустил...

Два слова о спиннинге. Если честно, полноценным спиннингом это назвать было трудно. Если кто помнит — продавалась в советское время так называемая спиннинговая удочка, ценой в целых пять рублей с небольшим. Она представляла собой двуколенку, нижняя часть которой была выполнена из дюралевой трубки с синей ребристой рукояткой, на которой имелись крепления под катушку типа "Нева". Однако моя безынерционнка Орион-102, в этих креплениях не фиксировалась от слова вообще. Пришлось в рукояти вырезать паз штихелями, и потом крепить катушку фиксирующими кольцами и изолентой. Вторая часть спиннинга в походном состоянии находилась внутри трубки, и была выполнена из стекловолокна. И именно из-за того, что хлыстик вставлялся внутрь трубки, спиннинг имел один из недостатков — пропускные кольца были по всей длине малюсенькие. Этот недостаток я тоже убрал — изготовил кольца из отшлифованных велосипедных спиц. Правда теперь хлыстик внутрь не лез, но это не проблема. Тест же у этой "палки" был из класса "догадайся сам", и жесткость — ё-моё. Однако дальние забросы этой палкой выполнялись на ять!

Дело было к вечеру, жара немного спала. Хмель из меня уже почти выпарился, хотелось есть, пить (фляжку свою я в рюкзаке забыл) и спать тянуло — с ночной смены ведь. Усталость брала свое, одолела зевота и снасть я держал абы как. Так вот мощная, посередине моего очередного зевка, поклевка сильно дернула спиннинг. Я чуть его не выпустил. И хорошо, что не стал подсекать — леска вряд ли выдержала дикой нагрузки — забыл фрикцион ослабить, и леска была не ахти. Ух как меня взбодрило! Остатки хмеля испарились мгновенно. По ощущениям на том конце лески сидело что-то внушительное, если по сильным рывкам судить. Помня об излишней жесткости спина, я начал осторожное вываживание. Мучили мы друг друга минут десять, и мне казалось там сидит ТРОФЕЙ с каждой большой буквой в слове. Но после того как удалось рыбу поднять на поверхность и подвести ближе, стало ясно — щука на два кило с граммами (если китайский пружинный безмен не врал), просто засеклась за бок. Когда вытащил щуку на берег, чуть её не расцеловал. Прежде зубастые были немного поменьше, на трофеи мне не везло. А тут есть чем похвастаться, у остальных-то спиннингов нет...

Я сделал еще полтора десятка забросов, но поклевок больше не было. И до пойманой щуки потычек не было. С зубастой мне по-ходу повезло — или блесна проходя мимо рыбы просто засекла её бок, или сама щука решила только глянуть — что за железяка мимо все надоедливо мелькает?

Положив рыбу в противогазную сумку и собрав по-походному снасть, чтобы через кусты без проблем пролезть, я отправился к поляне. На биваке жизнь кипела — мужики занимались выпутыванием коряг, тины и водорослей из бредня, сопровождая сей процесс непечатными словами. Парил носиком чугунный чайник, и булькала уха в котелке! Вот так я порыбачил, пропустил многое. Юра лежал там же, только из рта вновь торчало зеленое луковое перо. Ага, набродили, значит удачно, и тут же отметили. А Валеры, кстати, не наблюдалось. Посмотрев на реку, обнаружил его в лодке, заякорившем ее в начале ямы. С борта торчали короткие удочки. Ясно, на леща Валера встал.

— О, наконец-то явился! — воскликнул Сергей. — Как успехи?

— Не ахти, — признал я, — одна щучка только.

— А ну, покажи?

Я вывалил щуку из сумки. Коллеги похмыкали в общем-то одобрительно. Не трофей, конечно, но достойный размер.

— А у нас только бель... — и мне поведали, что они пробрели озерцо от пересохшей старицы вдоль и поперек. Улов — полный кошель сорожки и все, щук нет, только пара окуней. Они отобрали десяток крупных, а мелочь высыпали в реку, все равно соли мало и рыба может стухнуть на жаре.

— Но ничего, — продолжил Сергей, — как стемнеет, мы по пескам побродим, будет что домой привезти.

Щуку мою решили зажарить. Я спустился к реке, чтобы почистить рыбину. У воды сидел Андрей и следил за десятком донок, расставленных через метр.

— Клюёт?

— Нет пока.

Рядом с Андреем лежала сумка, в которой я углядел набор разнокалиберных грузил. Их он лил сам. И у меня зародилась идейка.

— Андрюх, грузил дашь?

— Бери, не жалко. Тоже хочешь донку поставить?

— Не, блесну по дну провести хочу.

— Ну-ну...

Я почистил щуку и поднялся наверх. Там мужики потихоньку собирали дастархан в центре поляны. Они положили покрывало рядом со спящим Юрой, в центре водрузили трехлитровую бутыль самогона и начали снаряжать самобранку снедью. Щука пожарилась быстро и прямо в сковороде перекочевала на самобранку. Позвали Андрея и докричались до Валеры. И праздник начался...

Вот блин, вспоминая то событие одновременно улыбаюсь и содрогаюсь. Это надо же столько выпить. Под вкусную и ароматную уху самогонка шла, что лимонад. В голове ясность, на душе благодать. Вот подняться и отойти ни у кого не вышло. Отползали, поднимались и падали. Коварна самогоночка у Никандрыча оказалась. Одному Юре хорошо. Он как обычно шевельнул бровями и ему налили. Теперь из рта торчат два луковых пера. Запасся закуской, так сказать.

У меня же состояние балансировало на хорошо-плохо, и я решил сделать перерыв в питии. Выполз к обрыву и посидел, приходя в себя. Пока сидел, смотрел на реку. Вдруг, вижу, у одной из донок трепещется сторожок, сильно, и леска ушла к берегу. Наверно что-то большое село.

— Андрюха, клюет! — крикнул я хозяину донок.

Андрей вскочил и, кренясь, почти на полусогнутых, быстро, но по дуге, побежал к берегу. И тут коварная самогонка нанесла еще удар — друг не рассчитал инерции и с той же скоростью, не в силах остановиться, сбежал вниз и плюхнулся в воду. Всплеск был что надо. Даже Юра, рыбак со стажем, во сне на звук среагировал. А Андрей выбрался на песок и потянул леску. Вместе с ней тянулись остальные донки, и друг матерился, а мы с высокого берега подбадривали. Никто помогать не рискнул — до берега ползком добирались.

Андрей вытащил пук лески, в середине которой бился небольшой сомик. При попытке выпутать его и снять с крючка, под наше дружное восклицание "ля" (естественно не название ноты), сомик выскользнул и красиво ушел на глубину. А Андрей посидел немного, посмотрел на запутанные снасти, матюкнулся и сказал:

— Ну её... пошли пить, мужики, ... ля!

Я от очередной порции зелья Никандрыча отказался. Уже темнело, и я решил покидать спин в сумерках — вдруг с судаком повезет? С помощью маленьких утконосов, кусачек и проволоки сколхозил донный груз (который по оснастке напоминал джиг-рик), присобачил к нему маленькую блесну типа "Атом", и сделал первый заброс. М-да, а координация ни к черту. Как будто бросать разучился — насадка летела то ракетой, то торпедой, и появилась мысль — не прав ли Андрюха? Но отбросил лишнее из головы и продолжал забросы. Наконец нормальная проводка. Приманка даже по дну скачет, неужели с весом угадал. Оп, вроде как поклевка! Еще проводка — поклевка, но рыба не засеклась. Еще с десяток проводок — с тем же результатом. Взяла злость — рыба надомной издевается, что ли? И загнал приманку в глухой зацеп. Естественно при попытке её снять оторвал. После чего люнул и пошел к мужикам...

Мне снится кошмарный сон — я маленькая рыбка, а вокруг огромные щуки, с гастрономическим интересом разглядывающие меня. Я отчаянно мимикрирую, стараясь прикинуться то корягой, то ветошью, то есть несъедобным. Получается плохо, и зубастые пасти все ближе и ближе. Вот кто-то хватает за ноги, то есть за хвост и меня тянет в темноту. Я кричу безмолвно, как рыба, трепыхаюсь и... просыпаюсь. Смутно вижу перед собой Сергея. Моргаю часто, пытаясь сфокусировать зрение, оглядываюсь и понимаю — меня просто вытащили из палатки за ноги. И чего-то хотят.

— Чего? — прохрипел я с трудом.

— Ты у нас товарищч наджный, — говорит Сергей, пьяно растягивая и коверкая слова, — малопьющий, знчит, тебе жно доверить само-ик дорогое. Вот, држи!

И протягивает мне две бутылки. Я проспал не больше получаса судя по часам, и не протрезвел ни на йоту, голова гудит, спать хочется — мочи нет, поэтому мыргал на водку в полном недоумении, не совсем понимая смысла этого действа.

— Кроче — это на утро, — пояснил Сергей же, видя, что я туплю. — Ты это прячешь, шоб мы не видели куда. Токо до утра не отдаешь, и не признаешься — где спрятал. Даже если бить будем. Пнял?

— Понял, — кивнул я, понимая, что от меня просто так не отстанут. Хотелось побыстрей вернуться в палатку и спать-спать-спать...

— Токко запмни, где спрячешь, иначе...

— Бить будем, — типа догадался я.

Это они здорово придумали, что ни сделай, бить будут.

— Ага, — кивнул Сергей. — Давай, прячь.

Взяв бутылки, я с трудом поднялся, покачался, ловя балансировку и ориентацию, и оглядел темноту вокруг, вспоминая с какой стороны кусты гуще всего. Гуще было вроде у самых берегов. Там вообще пролезть было нереально. И вода рядом, лишь бы в старицу не вывалиться. Сам-то выплыву, но бутылки могу выронить. Сжав в руках водку, я подошел к кустам и оглянулся. Мужики с интересом смотрели мне в след. А вот фиг вам, спрячу — не найдете! Я петлял по кустам путая след словно волк. Треск стоял наверно мама не горюй, а мне было плевать, лишь бы спрятать, и завалиться спать. Долго лез через заросли ветлы и вдруг обнаружил, что почти вышел на поляну с обратной стороны, чудом миновав старицу, в которой бродили днем. У палатки никого не видно, поляна вроде пуста, если недвижимого Юру не считать. Куда все делись? Не вслед ли за мной по кустам лезут? Прислушался — тихо. Крадусь к палатке, и слышу звук работающего Вихря. А, вспомнил, мужики ведь хотели по пляжам ночью побродить! Вот и хорошо. Прячу водку в рюкзак, Юры, ибо в нем никто искать её не будет, а идти к кустам и прятать там влом. Перед тем как вползти в палатку, я оттащил Юру от кострища к рюкзаку (ясно, что на земле прохладно, и тянет к теплу, но не к тлеющим же углям...), он тут же его приобнял и всхрапнул. Ну, пусть спит, и мне пора. Влез в палатку и провалился в сон...

Может мне что-то и снилось, а может нет, не помню, но кошмар точно начался, когда меня выдернули из палатки за ноги еще жестче, чем в первый раз.

— Неси водку обратно! — рявкнули мне хором несколько глоток.

Мне было плевать что утром будет очень плохо, плевать на эти бутылки с вожделенной живительной водкой. Глаза закрывались сами собой. Тело не желало двигаться вообще. Мне дико хотелось спать. И пусть бьют. Однако меня поставили вертикально и категорично потребовали вернуть водку во что бы то не стало! Еще и к кустам подпихнули. Сильно. По инерции дошел до кустов. И уже почти воткнулся в них, как вспомнил — где водку прятал. И хорошо что вспомнил, а то повторил бы весь маршрут по кустам. Вернулся под возмущенные возгласы, достал бутылки и вручил страждущим (Юра опять спал почти у костра, но сил у меня просто не осталось), и немедленно рухнул в палатку...

Проснулся я рывком по срочной надобности и выполз из смрадной палатки на воздух, одновременно приходя в себя и пьянея от свежести. И уставился на Юру. Он сидел ногами в кострище и тупо смотрела на дымящуюся кроссовину. Я огляделся в поисках канистры с водой, но её не обнаружил. Метнувшись к речке, я черпанул воды кружкой, быстро вернулся обратно и... обнаружил храпящего Юру. Он спал. Кроссовка тлела. Точнее шнурки. Не разглядел спросонья что именно тлеет. Стал бы он спокойно сидеть и пялится, если бы горела обувь. Я затушил "очаг возгорания", и на всякий случай оттащил друга от кострища вместе с его рюкзаком подальше. Потом сбегал до кустиков...

Из палатки доносился мощный храп. Спать мне тоже охота, но ну нафиг, возвращаться в смрад палатки не хотелось, а снаружи слишком свежо, не уснешь. Только Юре утренняя свежесть по барабану, спит уже сутки. Но блин, как же гудит голова! Помня, что опохмелиться нечем, заглянул в чайник. Ага, внутри есть чай, только черный как смоль. Разворошил угли, подбросил немного дров, чтобы только подогреть. Поставил чайник и котелок с остатками ухи в костер, ибо холодный крепкий чай в рот не вломишь, а уха превратилась в студень. Дождался шкворчения из котелка, хлебнул пару ложек, но больше не полезло. Потом чаю налил. Тут крепко заваренный чай помог — стало легче. Нет, голова болеть не перестала, но теперь хоть передвигаться можно комфортнее — в глазах не темнеет. Но во рту такая бяка! Вспомнил, что у меня имеется куча жвачек, прихватил упаковку и, забросив сразу три пластинки в рот, вышел на берег. И обнаружил посередь реки лодку. Усмехнулся, значит Валера все-таки сбежал от буйных на стремнину. Тоже спит, лишь серая панамка виднеется.

Так, а что с казанкой? Я спустился к воде и заглянул в лодку. М-да, опять все приключения пропустил. В лодке полно воды. Перевернулись они, что ли? Ага, и одного весла не хватает... побродили, называется. Бредень, кстати, вот, внутри плавает.

Что делать — ясно, то зачем сюда приехали. Уже достаточно рассвело, но для спиннинга пока рановато. Щука в это время не клюет, окунь тоже, а для иных хищников другие приманки нужны. Поэтому принялся распутывать донки. Возился долго, но осилил. Андрей ставил десять штук, я оставил только три, а остальные смотал на мотовильца. Насадил на одну мясо из ракушки, на вторую мертвую рыбку, на третью, с самым маленьким крючком, пучок червей. Забросил, повесил сторожки, затем поднялся на поляну, отодвинул от углей Юру, налил чаю, сел на обрыве.

Жаль, что восход за спиной, вид был бы вообще наикрасивейший. Вода на реке ровная, без волн, только гладь делится еле видными границами потоков. Лепота! Вот если бы голова так не болела и не мешала во всю ширь впитывать дзен вплоть до полного душевного покоя.

Два часа и ни одной поклевки. Там внизу рыба есть вообще? Интересно, а Валера что-нибудь поймал? Он, кстати, как там в лодке, не замерз ли? Вот народ закаленный! Выпить семнадцать литров водки, три литра первача, за восемь часов, при этом покуролесить, а потом как первобытные люди, на травке безмятежно почивать.

Мысль о выпивке, точнее о взятом количестве, вызвала приступ боли...

Надо чем-то заняться, а то не клюет, зараза! Вздохнув, взял спиннинг и отправился к протоке. Блеснил часа два. Вытащил лишь пару окуней недомерков, коих отпустил от греха. Вернулся на поляну и обнаружил угрюмо бродящих зомби. Они шарили глазами по поляне, рылись в рюкзаках, в надежде заглядывали в палатку. Лишь Юра безмятежно сопел у кострища. Точнее опять в самом пепле, только-только в угли не залез. Привычно оттащив его подальше, я спустился к реке проверить донки. Проверил, сменил наживку, забросил. Хотел спросить у реки "где рыба?", не успел, спросили у меня:

— Где водка?

Посмотрев на берег, я увидел Сергея. Тот смотрел на меня со смесью надежды и угрозы.

— Как где?! — оторопел я. — Выпили!

— Как выпили?! — возмутился Сергей. — Я же тебе две поллитры лично вручил, чтоб ты спрятал...

— А потом потребовал эту литру вернуть! — перебил я.

— Когда? Вечером?

— Ночером! Я спал, но меня беспардонно будят, откуда я знаю, во сколько у вас жажда крышу снесла?

Со стороны реки послышался ехидный смех, и от резиновой лодки во все стороны пошли мелкие волны.

— Не удивляйся, Влад, такое с ними бывает! — крикнул мне Валера. — Просто подальше от буйных держаться надо.

— Тебе хорошо, — ответил я, — ты водой отгородился, а мне куда деваться?

— Что, нету? — спросили с поляны и появились еще три больных на вид головы.

— Нету, — мрачно ответил Сергей.

— Я знаю где взять, деньги есть, — сообщил Андрюха.

— На часы глянь, рано еще! — сказал Паша.

— Они поймут! — внес надежду Сергей.

Ну да, по виду и без слов ясно что нужно. Страждущий народ засуетился, спустились к казанке...

— А с лодкой-то что? — спросили у меня. Вот блин, они издеваются?

— Вообще-то это вы трое бродить на пески плавали, я-то откуда знаю, что вы там с лодкой сделали?

— Да? — удивились мужики. И стали изучать повреждения. Воду вычерпали. Нашли небольшую трещину на правой скуле. С помощью топора кое-как застукали и залепили временно разогретой огнем жвачкой. Потом обнаружили, что на Вихре отсутствует ручка стартера вместе со шнуром. Что потерянно весло никто не заметил, тут проблемы важнее — как до торговой точки добраться. Вырезали палочку, да якорного шнура нужных размеров отрезали. Сняли защитный кожух и с третьей попытки запустили мотор. Правда при этом Паше досталось сорвавшимся шнуром. Как плетью стегануло. Но это ерунда, в голове боль сильнее. Он только Серегу поторопил.

— Вам опохмел везти?

Не знаю, чего там подумал Валера, но я представил что все начнется сначала — не выживу и мы синхронно отрицательно покачали головой.

— Как хотите, мы мигом! — и Сергей, Паша и Андрей на форсаже ушли вниз по течению.

Остался я, Валера, и Юра на берегу. Кстати! Сходил и отодвинул его от костра. Маньяк, какой-то! Ну ничего, солнце наконец поднялось, теперь Юра не замерзнет на земле. Валера приплыл к берегу, и начал раздеваться. Оказывается, он теплые штаны и куртку надел, чтобы на воде ночью не мерзнуть. А рыбы он не поймал. Не клевало. Я посмотрел на донки — сторожки уныло ветерком покачивает.

— Есть охота. Полезет ли?

Полезло. Мы вместе доели уху, но её оставалось мало. Вскрыли по банке тушенки. Её за это время вообще не трогали, зачем, если полный котел ухи имелся. Дополнили завтрак свежезаваренным чаем, канистра с водой, оказывается у Валеры в лодке была.

— А ты, когда от них сбежал?

— Во сколько не знаю, еще литра четыре оставалось, но кажется я и ты одновременно отвалили. И еще, эти козлы меня ночью чуть не опрокинули. Только-только разминулись. Нет, все, больше я с водкой на рыбалку ни ногой!

Я был с Валерой согласен. Если хочется выпить, то действительно — из автобуса не выходим и двери не открываем. На реке надо иметь ясную голову! Уверен — были бы трезвыми, рабы наловили бы.

Мы набрали по кружке чая и уселись на яру. Так удобно сидеть спокойно пить чай и следить за донками. Ну как следить, не клюет же. Просто сидели и любовались рекой.

Появилось еле слышимое ровное жужжание, похожее на звук лодочного мотора. Не наши ли возвращаются?

— Жаль, — говорю я, — не поймал ничего достойного, что можно домой привезти.

— Ничего, — хмыкает Валера, — у нас еще бредень имеется. Пройдемся по старице — будет чего домой привести.

Звук лодочного мотора стал громче и из-за поворота появилась казанка. Наши! Лица у мужиков излучали благодать.

— Ага, опохмелились и теперь жаждут настоящего дела.

— Ну, побродим?! — воскликнул Сергей.

Как говорится — с места в карьер, то есть сходу в старицу. Как-то без споров кому куда распределились по местам — взаброд идут Сергей и Андрюха, Паша и Леха ботать, то есть шуметь, так как ботала у нас не было. Мне с Валерой на берегу, или на подхвате. Прошли через кусты и развернули бредень. Первым в воду спустился Сергей, прихватив кошель, потом Андрей и прижав слеги с полотном к берегам, двинулись по старице. А им навстречу, шумя и баламутя воду, направлялись Паша и Леха.

Протока расширялась. Вода была мутновата, но порой илистое дно сменялось песчаным и нам с Валерой было хорошо видно с берега, как в глубине серебром мелькает раба. Но это мелочь, нужна крупная.

— Бредень не поднимай! — шипит Сергей. — Ровнее держи.

— Не кипишуй, — отвечает Андрюха, — нормально все.

— Щука! Щука! — вдруг заорал Леха. — К вам пошла!

— Тише ты! — прикрикнул Валера и тут увидел рыбину. — Ой ё!

Это был трофей. Нет не так — ТРОФЕЙ! Огромная щука полутораметрового если не больше размера, медленно плыла к бредню.

— В ней килограмм двадцать пять, а возможно и все тридцать, — прошептал Валера.

Мы зачарованно следили за рыбиной, а та грациозно, словно субмарина, плыла по узкой старице. Вот уже близко место, перегороженное бреднем, у краев которых, чтоб не спугнуть, застыли Андрей и Паша.

— Попалась! — воскликнул Сергей, когда щука зашла в кошель, но тут же лицо его вытянулось. — Не понял...

Рыбина прошла сквозь сетку бредня без задержки.

Ну, ёп... — не сговариваясь я С Валерой рванули наперерез. Успели добежать до мелкой узости и одновременно упасть поперек протоки прям перед щучиной. Так стремительно развернулась и как торпеда ушла в старицу. И вновь сквозь бредень. Валера и Леха, поняв, что рыба идет к ним, вновь заорали и начали баламутить воду. Тем временем Сергей и Андрей перебирали полотно, недоумевая — как огромная щука два раза без проблем миновала сетку бредня.

— Да тут дырища! — сказал Паша. — У самого кошеля.

Я вслед за Валерой выполз на берег. Тот рванул вдоль, и я за ним.

— Кошель перекрути! — крикнул на ходу Валера, подбегая к Паше и Лехе. Мысль его я понял — уже вчетвером перекрыть протоку к старице и вновь попробовать загнать трофей в бредень. Кошель Андрюха перекручивать не стал, а положив шест на берег, собрал края прорехи рукой, и замер в ожидании. Вчетвером мы устроили на протоке дикий тарарам, сразу взбаламутив воду. Крича, ерзая по дну ногами и колотя по воде, мы двигались к бредню. Глаза как сонары сканировали протоку, стараясь не упустить момента, когда щука вернется в западню. Поднятая нами муть опережала нас на пару метров, чистая вода между нами сокращалась, мы интенсивней задвигались и заорали. Щуки не было. Где ж ты, зараза? Вот до бредня метра три.

— Крепче дыру держи! — орет Валера.

— Держу! — отвечает Андрей. — Гоните, не упустите!

Два метра, метр... из облака муть выскакивают мелкие тени и пролетают сквозь ячею полотна. Это мальки, но где же щука? Мы уже подошли вплотную.

— Закрывай створ!

Шест на берегу подхватывает Леха, а Сергей, практически чертя по дну, заводит свой шест к берегу. Мы оказываемся внутри, и теперь мелкими шажками пятимся назад, готовые подхватить нижнюю веревку. Андрей же поддерживает дыру в полотне. Кошель длинен и широк, раздался в стороны словно парашют, и нам кажется, что внутри кроме трофея имеется еще пара-тройка зубастых.

По мере вытаскивания бредня на берег кошель худел. Все, упустили, кошель пуст. От слова совсем!

— Ка-а-к?! Куда?! Ну ёп! — крик отчаянья рвался из всех нас, но кричал громче всех Валера.

Мы стояли на берегу старицы, мокрые и злые. Андрей держал полотно бредня, демонстрируя прореху.

— Побродили по песочку... — а дальше следовал мат.

Валера прошелся по каждому. Все молчали. А что сказать, он-то прав.

— Челнок хоть прихватили? — спросил наконец спокойно он.

— Забыл, — покаялся Андрей.

Чинить бредень нечем, рыба не клюет, водки нет, что делать? — это все легко читалось с лиц.

— Домой? — спросил Паша.

— Собираемся, — согласились мы.

Бредень сняли с шестов, скатали, вернулись на поляну и начали собираться. Снесли вещи на берег. Посмотрели на Юру.

— А мы ему опохмел привезли, — сказал Андрей и вынул бутылку, в которой оставалось грамм сто пятьдесят.

— Дай-ка сюда, — сказал Паша и злорадно улыбнулся. Покопавшись, он нашел луковое перо. Водку перелил в стакан, толкнул Юру, сунул ему. Тот автоматически выпил. Сунул протянутое перо в рот, не дожевал, лег, перо упало — лук за сутки увял. Паша хихикнул.

— Вот теперь порядок!

И нас вдруг накрыло. Ржали долго. У меня даже голова вновь заболела.

Потом вычерпали из лодки воду, погрузились, отплыли. Юра вновь изображал носовую фигуру.

Мы дошли до лодочной станции, разгрузились, мотор и весло вернули в контейнер, и направились к станции, перед этим растормошив Юру. Пока поднимались в гору, вспомнили расписание — до электрички еще два часа. Посмотрели друг на друга и решили — в пивную, поскольку жара, в горле пересохло и необходимо ликвидировать остатки похмелья.

Миновали привокзальную площадь с её длинными цветочными клумбами, прошли по переулку и нырнули в пив-бар. Надо сказать, нам все-таки повезло — как раз привезли свежее бочковое пиво. Взяв по кружке, уселись за стол и окунули носы в пену. Голова перестала болеть мгновенно. Мы повеселели. Взяли еще. Потом еще. Потом Сергей вдруг спросил:

— А где Юра?

Переглянулись. Выбежали из бара. Юры нигде нет. Пошли обратно, осматриваясь по сторонам. Дошли до вокзала, обошли его, посмотрели внутри. Почесали головы, вспоминая — где его видели последний раз? Я припомнил — что, когда шли по привокзальной площади, я оглядывался — Юра шел позади. Вновь начинаем ходить вокруг вокзала, расширяя поиски. Собрались у входа — никто Юру не нашел.

— А не ушел ли он к лодочной станции?

— Нет, погоди, — задумался Сергей. — Когда, говоришь ты его видел?

— Как к вокзалу подошли, — ответил я.

— А ну ка, пошли... — и Сергей уверенно направился к клумбе, что была вдоль здания вокзала.

Цветы там росли простенькие, но высокие. Сергей заглянул через них, потом в другом месте, хмыкнул, и сообщил:

— Тут он.

Как потом мне рассказали — была у Юры такая особенность — как выпьет до никакого состояния, то по дороге домой его автопилот дает сбой, и он падает. При чем падает в какое-нибудь укромное местечко — клумба, кустики погуще, высокая трава, или просто крапива или лопух, и все, ищи его. Сам он про это знал, и зимой пил только дома. Случалось это редко, но до чего же "метко"!

После того как сели в электропоезд и поехали, всех нас одолела зевота, а потом мы начали "медленно моргать". Боролись с сонливостью самоотверженно — никто не хотел родную станцию проехать. На платформе попрощались и разошлись по домам. Только Андрюха направился Юру сопровождать, чтобы он опять "не пропал". Я добрел до дома, сил бороться со сном уже не было. Успел только скинуть вещи, раздеться и упасть в кровать. Уже засыпая услышал вопрос — Где рыба? Ответил — в реке. И отключился.

Вот такая история. В дополнение:

Юра не помнил, что ездил на рыбалку. Целые сутки у него выпали из памяти. Мы долго подкалывали, называя супер-ростром (Ростр — клюв, выдающаяся часть; носовая фигура корабля) и часто вспоминали наши "приключения". И таковые приключения еще несколько раз случались, но я на этих рыбалках уже спиртное не употреблял.

С тех пор прошло четверть века. Алексей погиб, остальные сослуживцы вышли на пенсию, состарились, часто болеют. Но иногда, встречаясь на улице, я подкалываю каждого, включая Валеру. Меня "посылают", но тут же ржут. И думаю, было бы нам чего вспоминать, если б не водка? (Шучу!))))))

Все.