Спаситель 21 глава

Я кивнул в подтверждение.

— Значит деньги тебя опередили. Сходи за ними на сутки раньше, чем развлекался блядками. А вопрос с машинами оставь мне. Я его решу сам.

$

Никодимыч зримо пошел на поправку. На щеках появился румянец и даже щетина стала расти быстрее. Сейчас его аккуратно брила медсестра, оставив только усы.

— Шкипер вроде как должен быть бородат. — сказал я, входя в палатку. — И безус.

— Ай, — воскликнула медичка. — Товарищ командир, ну нельзя же так. У меня в руках опасная бритва, а вы меня пугаете!

Симпатичная девушка при этом аж запунцовела, как будто я ее поймал на чем-то предосудительном. Нравиться ей мичман, как я погляжу. Нравится, но пока вприглядку.

— Как зовут? — спрашиваю.

Отставляет в сторону бритву и поднимается. Не застёгнутый халат раздвигается, являя взору военную гимнастерку растянутую на солидного размера груди. В зеленых петлицах по два зеленых же треугольника.

— Сержант медицинской службы Блинова Екатерина, — браво докладывает, вытянув руки по швам и выдвигая вперед грудь для большего впечатления.

— Вольно, — отмахиваю рукой. — Почему ходишь в форме? Переодеться не во что?

— Никак нет, товарищ командир. Попадья выдала платье гражданское, но мы — медики, решили, что на службу будем ходить в форме. В этих немецких платьях фасон уж больно фривольный. Не для работы.

— Вы решили или Васюк так решила?

— Мы решили, — твёрдо отвечает девушка.

— Ну решили, так решили, — не стал я ввязываться в пустяшный спор. — Добривай мичмана и свободна.

Когда медсестра ушла я присел рядом с кроватью на табурет, положив на тумбочку толстый синий томик рассказов Станюковича еще советского издания.

— Это чтобы тебе не скучать, — сопроводил я свое действо пояснением. — Как тебе тут?

— Да прекрасно, — улыбается в усы моряк. — Девочки вокруг щебечут. Кормят на убой. Даже черную икру дают. Откуда тут она?

— Местная, — отвечаю. Двухлитровую банку икры прислал Тарабрин с очередным молочным обозом, как только узнал про раненого. — А ты тут как?

— А что мне? Весь в бумажках.

— Надумал что?

— Надумал. Строить парусник надо в Германии.

— Почему не в Англии? Точнее в Шотландии. Вроде как первые стальные корпуса начали делать в Глазго.

— Не стальные — железные, — пояснил мичман. — Германия всегда строила более прочные корпуса из металла и первыми освоили сталь. А деревянное судно я не хочу. Металл долговечнее, особенно в теплых морях. Металл червь не грызет. Вон парусники, полученные по репарациям от Германии после войны, — мичман постучал ладонью по пачке распечаток, — Два десятка лет в Германии прослужили и у нас уже семьдесят пять лет лямку тянут. Считай срок службы — век. Что-то не встречались мне такие долгожители среди британских парусников. Если мы им еще чертежи такого корпуса подкинем и нужный состав корабельной стали, то такое судно еще и нашим детям послужит.

— Звучит убедительно, — сказал я. — Пиши заявку на необходимые документы. Попробую достать в девяностые, когда все было на продажу. Если не у нас, то на Украине точно продадут. Всё, вплоть до военной тайны, а не то что какой-то там парусник. Или в той же Германии в моём осевом времени найду в архивах.

$

Тарабрин наши грузовики пригнал обратно в целости.

Причем попутно купил нам трактор и электрогенератор на базе такого же нефтяного двигателя, как и на тракторе стоял. И привез их в кузовах ''студеров''.

— Принимай технику, — подозвал он меня жестом. — Это то, что ты хотел или я обмишурился?

Трактор был немецкого производства не убиваемый ''Ланц бульдог'' и на основе такого же нефтяного двигателя электрогенератор. Непритязательно покрашеные серой краской. Чуть ли не фельдграу, в которую немцы в войну танки красили.

— Трактор этот ты в Канаде купил? — удивился я.

— Зачем? — хихикает Тарабрин. — В Германии. Во Французской оккупационной зоне. Там они дешевле, да и надежнее британских будут, конструкция отработала и вылизана давно, ещё с Веймарской разрухи. А уж за наличные гинеи немецкий послевоенный буржуй тебе и маму родную за полцены продаст. Не ваше время. Золото там пока ценят больше зеленых бумажек.

— Ладно, проехали, — сел я на лавочку в курилке мехдвора, вынимая портсигар. — Где наши грузовики нашлись?

Тарабрин распрямил плечи и стал хвастать.

— Там же где ты их и оставил. У коттеджа в Кингстоне. Вы там так ахали, визжали и охали под граммофон, что и не услышали, как мы машины завели и в ''окно'' ускользнули в Германию. Самые близкие дороги — знакомые. Извини, что техника немного подержанная, но зато в полном порядке. И никаких заморочек с документами не было. Ты мне, Митрий, вот что скажи: соль к ярмарке будет?

Я несколько опешил от такой резкой смены темы.

— Скоро нагоним сюда белорусов, спасенных от геноцида, будут рабочие на солеразработки. Испаритель работает исправно, что ему станется? Останется только сгрести и за просушить. Тару скоро привезут — я договорился.

— Что за тара? Бочки?

-Нет. Рогожные кули. На пуд соли размером. Так и продавать буду оптом, чтобы до новой ярмарки хватило семейству на год. Я еще придумал как лизунцы для скотины делать. Также на ярмарке будут в наличии.

Попрактиковавшись с искусственными лизунцами путём вываривания рассыпчатой соли, бросил я это дело и купил в Москве на ипподроме нормальные лизунцы из каменной соли выпиленные. ''Тильки для сэбэ'' точнее только для своих лошадей и ослов. А то что мы наварили — пущу на продажу. Волам и такие корявые лизунцы за первый сорт пойдут.

— Думаю всё: кого мне на поезд поставить вместо Василисы, — опять сменил тему Тарабрин. — Смотрю, дом ты для неё тут ставишь большой. Что за бревна? Пахнут приятно.

Пока я бегал по Америкам, артель чурошников действительно взялась под руководством Жмурова сразу за три дома — мой, его и отца Онуфрия. На очереди лежал уже домокомплект для семьи ветеринара. Но на всё запланированные стройки артели не хватало. Осталось привезти еще три комплекта для всей колхозной номенклатуры, а потом уже пусть берутся за сборные щитовые дома для семейных колхозников. Те будут уже одноэтажные 6 на 6 метров на три комнаты — две жилые и веранда. Их возводить быстро.

— Кедр сибирский, — похвастал я.

— Любишь супружницу, значит, коли при таком наличии дуба вокруг экзотику возишь из другого времени. — выдал Тарабрин своё заключение. — Одобряю. А вот блядки твои в других временах порицаю. Жене твоей я ничего не скажу, но ты на ус сие намотай.

Тарабрин убыл к себе на Тамань, а я курил и недоумевал. Выходит мы сами у себя грузовики стибрили? А девочки сбежали рано утром от страха обнаружив что наши ''студеры'' пропали. Вот такой пердюмонокль!

Для проверки сходил обратно в Кингстон. На почту. Убедился, что деньги мои там уже сняли. Условия аккредитива были так хитро составлены, что снять телеграфный перевод с трансфертом в канадскую валюту мог или я сам, или владелец адреса.

Адрес был кстати совсем не тот где мы зажигали вечеринкой под патефон и местное виски пополам с французским привозным вином. На поверку там оказался заброшенный обветшалый дом в котором дано никто не жил.

Оставалось только вознести благодарственную молитву: ''Спасибо, Господи, что взял деньгами''.

Пора завязывать с блядками. Все же семейный уже человек. Достраивать дом и жить тут с женой нормально.

Вот такие думки меня посетили когда я сидя на лавочке разглядывал с небольшой возвышенности длинные кирпичные склады мобрезерва, о которых по дороге рассказала мне Дженифер. Заодно ''якоря'' расставлял для темпоральных окон. В том числе и внутри кирпичных стен самих складов.

— Вам нехорошо? Вызвать врача? — услышал я над ухом, выходя их транса.

— Нет, нет, спасибо, сэр, за заботу. Я просто задумался о тяготах нашей жизни, — ответил я глядя на человека в военной форме, который теребил меня за плечо.

— Вот и славно, — удовлетворился он моим ответом. — Но к врачу всё же сходите, вы очень бледны. Вы так пристально смотрели на военные склады, что можно было заподозрить в вас русского шпиона.

Что это шутка юмора или труменовская охота на ведьм и сюда докатилась?

— Скорее американского, — буркнул я, вставая. — Я из Аризоны. Приехал по делам своего ранчо.

Здоровый смех прохожего был мне ответом.

И слава богу.

$

Когда к сбору урожая зерновых было всё уже готово, наконец-то пришло время освобождения белорусской деревни. Обещания надо выполнять.

Нашпигованный жучками особняк санатория, дал много часов прослушки германских сыщиков и следователей, но все больше бестолковой. Кроме одного разговора о том, что надо вызывать специалистов из Аненэрбе никакой конкретики. Разве что стреляные гильзы на выезде мы не собрали. Но они немецкие.

Заодно гестаповцы нагнали невесть откуда водолазов, которые искали на дне озера остатки неопознанного летающего объекта, о котором, как оказалось, руководство санатория оперативно доложило ''наверх''.

Из Аненэрбе действительно срочно прискакали довольно пожилые спецы в небольших эсэсовских чинах — гауптштурмфюреры. Числом трое. Странно было видеть в капитанских чинах убеленных сединами патриархов.

К их приезду дно озера тщательно прошуровали водолазы и остатки расстрелянного квадрокоптера были тщательно отмыты от ила и водорослей и представлены на их суд.

Завиральных гипотез смутный тевтонский гений наплодил массу, особенно возбудившись на надпись обнаруженную на цифровой видеокамере: ''Made in Malaysia''. Надо отдать должное германским ученым они быстро разобрались что именно они держат в руках. И что самое интересное, они всерьез посчитали, что если сейчас Малайя нищая окраина Ойкумены на поверхности земли, но в полой земле может быть все наоборот и там высокоразвитая арийская цивилизация, которая делает такие высокотехнологичные штуки не подвластные пока самым продвинутым нациям в середине ХХ века на поверхности.

Отсюда последовали странные распоряжения услышать которые я меньше всего ожидал от учёной братии.

— Остатки неопознанного летающего объекта вывезти самолетом под охраной в Берлин. Окружающее пространство, соприкасавшееся с санаторием подлежит поголовной зачистке для сохранения тайны. Всех причастных к данной теме немцев перевести в части обеспечения Аненэрбе в Рейх. Я об этом лично доложу рейхсфюреру.

Гестаповцы взяли под козырёк. Точнее зиганули ''Хайль, Гитлер''.

Мне стало ясно, что деревня обречена.

— Я одного не понял, что означает термин ''зачистка''? — спросил меня Мертваго, снимая с головы наушники и передавая мне блокнот с записью перевода разговора адептов тайного общества нацистов.

— Зачистка — это поголовное истребление всех вокруг живущих. Возможно была бы речь о переселении куда подальше или изоляции в концлагере, если бы речь не шла о тайне. — Пояснил я. — А они тут видят свою оккультную тайну к которой не должны прикасаться профаны, тем более из унтерменшей.

— Зачем такая неоправданная жестокость? — не мог избавится от волнения ветеринар. — Интеллигентные же люди: герр профессор, герр доктор... Академические расшаркивания. Что стряслось с немцами всего за два десятилетия с окончания Великой войны? Я их такими хладнокровными убийцами не помню.

— Нацизм, — ответил я твёрдо. — Это вроде как душевное заболевание нации, освобождающее от ''химер'' совести и человеколюбия.

— Это по крови они определяют кто свой, а кто чужой? Кому жить, а кому умереть? — переспросил статский советник.

— У немцев по крови, хотя они тут сильно ошибались как определила современная мне генетика. У современных мне украинцев — по языку. Немцы не признавали равными себе евреев говорящих по-немецки чуть ли не лучше них самих, украинцы же благоволят к ним, при всем своем бытовом антисемитизме, если еврей хоть как-то размовляет на их ''соловьиной мове'' и даже президентом себе еврея выбрали, но терпеть не могут русских, цепляющихся за свой язык как за свою самость. Даже штрафуют за разговор на русском в общественных местах. Но готовы уже и убивать за него.

— Что такое ''полая земля''?

— Теория германских нацистов ХХ века о том, что земля полая и на внутренней поверхности существует зеркальная нам цивилизация.

— Бред, — выкрикнул Мертваго, потянувшись рукой к моему портсигару. — Ненаучный бред.

— Бред, — согласился я, подвигая к нему портсигар поближе. — Но весьма популярный в Германии весь ХХ век.

— Что будем делать мы? — прикурил ветеринар от моей зажигалки.

— Спасать соседнюю деревню от истребления, — ответил я. — В архивах указано, что ее сожгли вместе со всеми жителями в 1943 году.

— А вам не кажется, что деревню сожгли потому, что именно мы ликвидировали столь варварским образом этот санаторий для летчиков? — выдохнул Мертваго ароматный дым дореволюционного табака. — У вас выпить есть? Чего-нибудь покрепче.

— А остальные почти три с половиной сотни сожженных вместе с жителями белорусских деревень? — переспросил я его, наливая в стопки коньяк. — Тоже мы с вами виноваты?

$

Склад вещь скучная. Темное помещение. Стеллажи. Ящики. Тюки. Но если рассматривать склад как некий аналог пещеры Алладина, в которой вместо презренных мещанских сокровищ находятся очень нужные для жизни в диком мире вещи, то склад становится весьма интересным и занимательным. Особенно в первое его посещение.

Именно об этом я и размышлял прогуливаясь между штабелями ящиков с амуницией внутри складского барака в Кингстоне. Но только не в 1959 году, когда мне показали их локацию, а раньше на целый десяток лет, пока эта амуниция еще свеженькая, а не слежавшаяся. А склады уже практически выведены из действующего оборота.

Оружие и патроны были в противоположных бараках. Но такое и в нашей армии практикуется, чтобы при несанкционированном захвате склада со стрелковкой не было возможности зарядить оружие тут же на месте. Патронами ведает совсем другой кладовщик и у него свои кондуиты а которых надо расписываться за расход боеприпасов и свои приказы об их выдаче, нежели у того прапора который ведает винтовками и пулеметами. Так было заведено во практически во всем мире еще с девятнадцатого века на случай возможного мятежа военных. Чтобы хоть на время задержать результативное выступление инсургентов.

Но оружия нам пока хватало, даже с избытком. А устраивать еще неразбериху с разными калибрами и патронами мне никак не улыбалось. Таскать это всё в Неандерталь мне же. А я не железный. Других же интендантов способных меня заменить в нашем колхозе нет.

Вот так и брожу в полутьме, подсвечивая электрическим фонариком надписи на ящиках и этикетки на тюках.

И нашел нечто для меня очень интересное. Гамаши! Крепкие куски брезента с двумя ремешками в затяжку и ''тормозами'' под каблук. И если до этого момента я предпочитал таскать для своих людей американские берцы, несмотря на их деревянный каблук, то теперь появилась возможность обеспечивать контингент просто ботинками. Канадскими ботинками, типа бутса, по британскому стандарту, из качественной бычьей кожи, высотой по щиколотку, на шнурке, толстой многослойной подошве подбитой двенадцатью гвоздями с большими круглыми шляпками и подковкой на весь наборный кожаный каблук по типу немецкой. И окованным металлом мыском. И в отличие от американской армейской обуви, которая коричневая, канадские ботинки красили в радикально черный цвет.