| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Мгновенно сориентировшись, я:
— Я ХОЧУ(!!!), чтоб все истинные патриоты России, последовали моему примеру. Ордена мы с вами ещё заслужим, деньги — заработаем, Родины другой — у нас уже никогда не будет!
Это был мой ТРИУМФ!!!
Генералы, офицеры... Даже иностранные... Даже, японский посланник — повертев головой, добавил свой 'Орден Восходящего Солнца' к моему! Даже, штатские клали 'на общак' пухлые от бабок портмоне, запонки и застёжки для галстуков с бриллиантами и, золотые 'котлы' и отходили, рыдая... Даже, расфуфыренные дамы, размазывая от переизбытка чувств косметику по лицу, снимали и бросали на стол кольца, серёжки, браслеты и колье... А здесь собрались, люди — прямо скажем, не бедные!
Здесь же, безальтернативно и единогласно, был избран Учредитель и Председатель-распорядитель Фонда. Кто бы сомневался...
ЭТО БЫЛ Я!!!
Буквально через неделю или две, самое позднее — через месяц, в каждой российской губернии был создан свой — региональный филиал Единого Добровольческого Фонда 'Победа'. Было объявлено, что покусившиеся украсть из него хоть малую толику, будут считаться изменниками Отечеству и личными врагами Императора — со всеми вытекающими отсюда печальными последствиями. Поэтому, региональными председателями Фонда, выбирали на местах из самых честных (надеюсь!) людей из местных.
Самым первым, о создании регионального Фонда 'Победа' было объявлено в Нижнем Новгороде. Председателем его был единогласно избран Александр Михайлович Романов (Сандро)...
Однако, буквально спустя неделю, холодным душем была телеграмма Михаила Константиновича Лемке из Петрограда:
'После недолгой эйфории, всё столичное 'образованное' общество обуял страх и уныние. Либеральная интеллигенция боится, что победив Кайзера, Император подавит и русскую революцию — в будущность которой, никто не сомневается...'.
Твою ж, мать!
К указу о новом порядке награждения, прилагалось дополнение: награды представленных, но не доживших до окончания войны офицеров будут вручаться их потомкам. Старшему сыну сам орден, следующим детям — памятный знак... Чтоб, помять о героях была вечной!
* * *
— С любой стороны, как не посмотришь — не зря съездили!
Довольным голосом сказал я на устроенной в своём купе-кабинете 'планёрке' — беседую с Мисустовым и Спиридовичем, как только мы все немного 'отдышались', вернувшись в Ставку.
— К примеру: троих телохранителей, причём — проверенных на деле и, в которых я могу быть всецело уверенным, я уже нашёл.
— После этой поездки, Ваше Величество, Вы в любом своём подданном можете быть всецело уверенным! Почти в любом..., — ответил Спиридович, а есаул согласно кивнул, — такого единения, русская нация уже давно не испытывала. Пожалуй, со времён вторжения Наполеона.
— Ну, или нашего вторжения на Балканы во время последней Русско-турецкой войны, — уточнил есаул Мисустов, — для защиты братьев-славян...
Не преминул стебануть:
— Теперь нам снова придётся вторгаться на Балканы — чтоб, выписать трендюлей уже 'братьям-славянам', объявившим войну своим освободителям!
Как известно, болгары в двух мировых войнах были нашими врагами.
Оба они, ну прям излучали гордость за своего Императора! Может, у меня развилась мания величия в особо гипертрофированной форме и меня пора определять лечиться 'к Кащенко' — но думаю, такие чувства испытывали только гвардейцы-ветераны Наполеона на самом пике его карьеры и величия Франции.
— В том то и дело, что 'в почти' любом..., — скромно ответил на их возлияния, — и я имею все основания опасаться, что именно сейчас начнётся охота, за ставшим через-чур уж прытким Верховным Главнокомандующим.
Итак... Эти трое нижних чинов — мой денщик Иван Хренов и двое оставшиеся в живых жандармов — Зимин и Афанасьев, прошедшие со мной 'Крым и Рым', образуют ближний круг моей охраны. В зависимости от обстановки и того, где я нахожусь и чем занимаюсь, двое из них должны быть постоянно со мной, один отдыхает...
Со службой 'секьюрити' — с частной конторой по охране ВИП-лиц, в 'лихие 90-е', мне приходилось иметь дело. Одна такая 'контора' снимала у меня помещение и, я частенько — по делам или из чувства чистого любопытства заходил к ним, наблюдал за тренировками и беседовал....
Кроме того, прочитал пару книжек, посмотрел пару фильмов про организацию охраны первых лиц государства и, по праву считаю, что — по сравнению со специалистами-хроноаборигенами, я в таких делах офигенно шарю!
Первым делом, присвоил Хренову звание зауряд-прапорщика, а двум жандармам — подпрапорщиков. Вторым делом — одел царских секьюрити в прикид по своему вкусу: пока в кожаные куртки, дальше думаю, запатентовать кожаные плащи и чёрные очки... Как у Нео, или как там его — в 'Матрице'. Ребята здоровые, плечистые и под таким плащом, можно хоть пулемёт спрятать! Не говоря уже о...
— Кстати, господин есаул..., — обратился я к Мисустову, — говорят, уже есть пуленепробиваемые жилеты...
— Панцири?
— Ну, пусть будут 'панцири' — лишь бы пуленепробиваемые. Жизнь таких молодцов, как эти, беречь надо!
— А, как же — слышал! Есть отличные немецкие нагрудные панцири. Хотя, разное про них говорят, мол — весят много, но винтовочную пулю с шестисот шагов держат, а пистолетную — в упор. Для Вас тоже заказать, Ваше...?
СЧАС!!!
Грыжу, ещё наживать в таком возрасте...
— Спасибо, для меня не надо. Моя защита — эти добры молодцы!
Пуще всего, надо беречь жизнь охраняемого 'объекта' — чью августейшую тушку, секьюрити охотнее будут заслонять своими собственными 'телами' — будучи в бронежилете. Хотя, конечно, от винтовочной пули — выпущенной в упор, никакой 'жилет' на телохранителе не спасёт — пробьёт насквозь и, его и меня... Однако, от пистолетной — вполне! А с винтовкой вплотную к 'объекту' ещё подобраться надо.
Ещё вспомнил кое-что и быстренько набросал чертёжик 'раскладного щита': на вид, как крытый поверху кожей кейс моего времени... Но, при нажатии особой кнопочки на ручке, кейс мгновенно раскрывается — превращаясь в щит из трёх листов хромо-никелевой стали, из которой делают щитки для 'Максимов'. Таким, можно прикрыть себя и охраняемого 'объекта' от пуль и осколков... Мало того, таким — можно и брошенную гранату сверху накрыть — не допуская разлёта тех же осколков!
Тяжёл щит, конечно для постоянного ношения... Но, ничего — ребята здоровые, плечистые. На моих харчах, ещё больше 'поздоровеют'! А, ежедневные тренировки, к которым тут же приступил с подопечными Мисустов — по моим 'методичкам', не дадут им излишне зажиреть.
В тренировки входили общая физическая, тактическая и стрелковая подготовка. Стрелковая подготовка телохранителей — 'практическая стрельба', изредка проводилась вместе со мной. Ну, чтоб привыкнуть взаимодействовать в перестрелке.
Вообще то, так часто — как хотелось бы, тренироваться у меня не получалось — из-за просто кошмарного недостатка времени...
Вооружены мои телохранители были 'Маузерами-С96'... Ну, это так — для понтов больше (чтоб, лишь своим грозным видом отпугивал потенциальных злодеев!) и, если не дай Бог доведётся — для огневого контакта на 'дальней' для обычного короткоствола, дистанции. Для серьёзной же работы, ребята были вооружены всё теми же 'наганами' скрытого ношения, в 'хай-тэковской' кобуре моей разработки — на которую я уже написал заявку и вот-вот получу 'привилегию'. Патент, то бишь...
* * *
Кстати, про 'привилегии'.
— Рассказывай, Алексей Николаевич, последние новости про наш с тобой бизнес, да что про меня в народе говорят.
Мой личный цирюльник, светился как новый пятиалтынный:
— Народ ликует, Ваше Императорское Величество! Веселится и ликует, поздравляет друг друга и говорит: 'Наконец то, у нас появился НАСТОЯЩИЙ(!!!) царь'!
Понятно... В народном представлении, сложившимся за столетия русской истории, 'царь' это первым делом — военный вождь и защитник. Поэтому, у Реципиента — огребшего поочерёдно от 'макак' и от тевтонов, рейтинг пал ниже уровня плинтуса деревенского сортира... Мой же нечаянный ратный подвиг, воздвиг авторитет Самодержца на невиданную со времён Петра Первого высоту!
Но, это будет продолжать недолго — до первого поражения или неудач, с кровавыми жертвами. Вот потому то, в следующем году надо обязательно победить! Лишь около года, продлится народная эйфория — затем, 'кризис доверия' к Самодержцу возвернётся с удесятерённой силой... Короче, надо реформировать и восстанавливать армию, копить силы, не растрачивая их по пустякам для нанесения решающего — последнего удара.
Если, не получиться — можно смело стреляться!
— ...Жидовчик мой, намедни из столиц телеграмму дал, — мой персональный брадобрей, меж делом — приведением в порядок мой шевелюры, отросшей за время моего отсутствия, от удовольствия только причмокивал, — такой фурор, такой фурор... Пишет, если за ближайший месяц — за 'Императорский полубокс', двести пятьдесят тысяч целковых он не сделает — вели отрубить ему левую руку, государь!
— 'Двести пятьдесят тысяч'...?
Как-то в голове не укладывается такая сумма за какую то причёску — за месяц! Я ожидал результат гораздо скромнее.
— Да, не... Не извольте сомневаться, государь! Мой жидовчик — мужчина сурьёзный.
— Ну, Бог ему в помощь!
— Говорит, надо в Паридж да Ландон ехать — пока 'железо горячо'! Там он, десятикратно бабло мол, поднимет..., — местные, до удивления быстро усваивают мои жаргонизмы, — просит вашего разрешения и благословления...
— Моё 'благословление' — хоть счас, а вот разрешения подождать надо. Сегодня же поручу дать на Кузнечный Мост телеграмму — чтоб, его дипломатической почтой выслали...
— ...Извиняюсь, Государь?
— Ну, дали дипломатический статус и с первой же оказией отправили в Париж, затем в Лондон и далее... Пусть сидит в Петрограде и ждёт.
— Аааа..., — одобрительно качает головой, — так, заведомо быстрее будет.
* * *
Вообще то, вернувшись в Ставку я сперва неприятно поразился... Связь в этот временной промежуток работала очень медленно, люди соображали тоже — не слишком быстро по 'нормативам' 21 века. Поэтому, только сейчас пошла обратная 'реакция' на изменение привычек и характера Императора.
К примеру, меня завалили письмами родственники и родственницы — особливо, 'опальных' великих князей!
В первый же вечер, как вернулся, я сидел полузакрыв глаза, извиняюсь — без штанов на кресле в своём купе-кабинете и наслаждался... От постоянного ношения обуви, в которой бывало, даже спал — в течении недели с лишним, у меня сильно опухли и болели ступни ног. Теперь, я их опустил в медный таз — куда камердинер Трупп постоянно подливал горячую воду, а доктор Фёдоров подсыпал какие-то снадобье и 'тащился' как мокрый дождевой червяк по негашёной извести.
Находящийся здесь же мой личный секретарь Крупин, брал письма по одному и читал 'обратный адрес':
— Великая Княгиня такая-то — супруга (мать, тётя или сестра) Великого Князя такого-то...
— Фтопку..., — неизменно, отвечал страдострастным шёпотом я.
Впрочем, некоторые письма я велел мне зачитывать... Обычно полстраницы или даже пару строчек хватало, и:
— ФТОПКУ!!!
Письма от всех холявщиков — которых, я лишил холявной кормёжки. От Российской Академии Наук, до Больших, Малых и Средних балетных и опёрных театров:
— Академик такой-то, почётный член Российской Академии Наук... От почётного члена Императорского Русского Географического Общества, личного друга Семёнова Тянь-Шаньского... От балерины такой то...
— Фтопку... Фтопку... Фтопку...
* * *
С час, наверное, продолжалось это действие... Наконец, он ушёл.
— Нашёл я группу студентов-микробиологов, Ваше Величество! — порадовал меня лейб-медик Фёдоров.
— Вот, как?! Алексей Егорович, — обратился я к камердинеру, — выйди пожалуйста, прогуляйся по перрону!
Хотя, по 'послезнанию', Трупп был настолько предан Императорской Семье, что добровольно согласился стать трупом — в буквальном смысле этого слова вместе с ними, но всё же — бережённого Бог бережёт!
Оставшись наедине:
— Очень хорошо, Сергей Петрович! Очень хорошо... Много народу в 'группе'?
— Да нет, пока немного... Всего пять человек. Троих я послал в Ташкент — искать плесень на тамошних дынях, а двоих в Астрахань — для устройства лаборатории.
— Почему именно в Астрахани?
— Как в самом южном месте на Волге, где могут расти эти самые дыни...
Умный и предусмотрительный человек, что тут скажешь! Вспомнилось, вот... Кажется, на Каспии есть один небольшой остров с удобной, глубокой гаванью. Может, как первые обнадёживающие результаты будут, там расположить лабораторию, а затем — завод по выпуску пенициллина? Что-то вроде сталинской 'шарашки' или позднесоветского 'почтового ящика'. Ладно, дальше будем посмотреть...
— Моего финансирования хватает, Сергей Петрович?
— Пока хватает, Ваше Величество. Однако весной, возможно придётся арендовать земельный участок в Астрахани, нанимать сельскохозяйственных работников...
— Понятно... Вы, если что — не стесняйтесь!
Изрядно помявшись, Фёдоров осторожно спросил:
— Ваше Императорское Величество...
— Да, Сергей Петрович? — в свою очередь насторожился я.
— Есть возможность изрядно сократить ваши траты — если привлечь к делу финансирования проекта, некоторых частных лиц...
Вот жук, а?!
Вообще, Фёдоров мне очень сильно напоминает профессора Преображенского — из 'Собачьего сердца', кокаиниста Булгакова... Не внешне, а чисто по характеру. Такой же приспособленец: хорошо жил при царе, неплохо устроится при коммунистах — при этом, всех ругает при собутыльниках на кухне!
Как, не так давно узнал — мой лейб-медик, был очень чрезвычайно близок к буржуазной среде. Он, женат на московской купчихе и лично знаком с Гучковым, Рябушинским, Второвым и некоторыми другими крупнейшими промышленниками России.
Я, задумчиво и очень старательно, скрутил из пальцев огромную дулю и поднёс её к самому носу своего лейб-медика:
— ФИГВАМ!!!
— Извините, Ваше... Что?
— 'Фигвам', это — индейская хижина такая. 'Привлечёте', только тогда — когда я все 'сливки' съем! И только, по моему свистку!
Полюбовавшись на ошарашенный вид 'профессора Преображенского', я мгновенно 'переформатировал' кукиш в кулак. Сделав вид, что что-то сжал в кулаке, я это 'что-то' хорошенько помял, выжал 'как лимон' и, с брезгливостью выбросил:
— Настоятельно не рекомендую Вам, Сергей Петрович, играть в какие-то — в свои или ещё чьи-то, игры за моей спиной... Чисто по-дружески: НЕ РЕКОМЕНДУЮ!!!
Надеюсь, он правильно меня поймёт... Теперь, когда я стал по сути — 'национальным героем', я не очень то в нём нуждаюсь. 'Профессоров' в России пусть не столько — сколько хотелось, но всё же хватает. По-юношески амбициозных 'студентов-микробиологов', желающих стать профессорами — ещё больше... А вот Царь — финансирующий и крышующий 'амбициозный' проект, всего один!
Судя по выражению лица, лейб-медик Фёдоров всё понял совершенно правильно.
* * *
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
