Минус 32. Трилогия

Сегодня что-то совсем не хотелось вставать. За окном моросил дождь, уже ставший привычным атрибутом для июня 2017 года. Как же лениво в такую погоду на работу идти. Но служба есть служба, ничего не поделаешь. Александр посмотрел на жену, сладко посапывающую во сне. Вот уж ей хорошо. Ей на работу не надо. Его супруга находилась в отпуске по уходу за ребенком. Их сынишке Мишеньке исполнилось в этом году два годика. Причем Мишенька был на редкость спокойным ребенком, и сидеть с ним, в принципе, было одно удовольствие. Сам Мишенька лежал рядышком в детской кроватке и так же крепко спал. Александр чмокнул жену в щеку, поправил на Мишеньке сползшее одеяло. Вздохнув, натянул тренировочные штаны, футболку и пошел умываться и завтракать...

Он сидел на кухне, с аппетитом уплетал только что приготовленную яичницу-глазунью и смотрел в окно, выходящее на дорогу. Дождь сыпал, не переставая, а небо было, что называется, "обложным", без просветов. Такой дождь вряд ли скоро закончится. Внизу, под окнами, по мокрому черному асфальту, в обе стороны сновали автомобили. С высоты четвертого этажа было хорошо видно, как неистово скользят дворники по их лобовым стеклам. На автобусной остановке, на противоположной стороне улицы сидел одинокий пассажир (в этот ранний утренний час и автобусы еще ходят редко, и пассажиров немного). Это был молодой парень лет тридцати, одетый явно не по погоде, в одну рубашку с коротким рукавом.

Кстати, а сколько там градусов за окном? Александр взглянул на термометр: плюс десять. Неплохо для 14 июня, очень неплохо. Ну ладно, днем воздух, может быть "прогреется" до плюс двенадцати. Во всяком случае, так Яндекс обещал.

Неожиданно запиликал мобильник. Александр посмотрел на экран мобильника: звонил его подчиненный капитан Черемных.

— Да, Сереж, слушаю тебя.

— Александр Николаевич, — Черемных был явно взволнован. — Вчера поздно вечером получил очередную расшифровку данных с "М7". Данные показывают, что у нас под Москвой образовалось окно КРИТИЧЕСКОГО размера. Время образования два-три дня назад, глубина проникновения примерно 30-33 года. Окно находится в непосредственной близости от железнодорожного перегона Фрязево — Лесная (это по Ярославке). Время самостоятельного "рассасывания" окна при таких параметрах, сами понимаете, не меньше недели, начиная с сегодняшнего дня. Нужна ваша санкция для разрешения поездки на объект.

— Я понял, Сереж. Считай, что санкция тобой уже получена. Когда планируешь выезд на место?

— Прямо сейчас, Александр Николаевич. Только приборы получу и сразу в путь.

— Ну это правильно. Здесь затягивать не стоит. Ты кого в напарники возьмешь? Петрова?

— Наверно его.

— Лады. А район образования окна не сильно заселен?

— Да как вам сказать, — Черемных вздохнул. — Там вообще рядом имеются садоводческие товарищества с участками. Но мы надеемся, конечно, что окно образовалось где-нибудь в лесном массиве.

— Хотя это тоже не гарантия, что в него не попадет какой-нибудь грибник. Или грибы еще не пошли, рано?

— Не знаю, Александр Николаевич. Я не грибник.

— Да я тоже не грибник. Но по-моему, первая половина июня — это еще не грибной сезон. Во всяком случае, бабульки пока грибами не торгуют. Ладно, Сереж, давай отправляйся на место. А я съезжу в Управление и оформлю соответствующие бумаги. Счастливо...

Александр положил смартфон на стол. "Вот ведь не было печали. Окна уже пять лет у нас не образовывались. Во всяком случае, критических размеров. Дай Бог, чтобы оно и правда оказалось где-нибудь в лесу. А то придется потом "попаданцев" вылавливать. А это та еще проблема. Ладно, пора ехать на работу"...

Николай смотрел на Федьку, словно на инопланетянина, хотя вид у того был вполне земной.

— Что ты сказал? Куда добро пожаловать? — проговорил Николай, не узнавая своего голоса.

— Я же тебе сказал уже, дурень. В одна тысяча девятьсот восемьдесят пятый год. Раз уж в нашем времени нам встретиться было не суждено, то пришлось возвращаться во времена нашего детства. Гы-гы-гы. — Это идиотское "гы-гы-гы" было "визитной карточкой" Федьки Курочкина. — Ну чего ты глаза выпучил? Сложно поверить в реальность происходящего? Да, брат, сложно. Я сам не сразу поверил, гы-гы-гы.

Николай почувствовал какой-то упадок сил и присел на корточки. Федька снова положил ему руку на плечо.

— А я на самом деле рад видеть тебя, Коль. Честное слово. А то все по телефону, да по телефону. Ну ты чего такой квелый, а?

— Что-то не укладывается у меня это все в голове, Федь, — Николай помотал головой и оперся ладонями об землю. — Ерунда какая-то.

— Нет, брат. Это не ерунда, это — РЕАЛЬНОСТЬ. — Слово "реальность" Федька произнес с какой-то особой торжественностью.

— Но это же бред. Так же не бывает, Федь.

— Ну, — Федька развел свои огромные ручищи в сторону. — Как видишь, бывает. Мы с тобой ПОПАЛИ В ПРОШЛОЕ.

— Ну так же не бывает.

— Да чего ты заладил: "не бывает, не бывает". Ты лучше вокруг внимательно осмотрись. Куда делись дачи, а? Колодец, его же уже нет, правильно? А здесь он есть. Кстати, а вот ты к путям пройдись, — Федька указал пальцем в сторону железной дороги. — Так вот там, всего ОДНА колея, как раньше. А в нашем времени ведь уже две колеи стало, так? Да что там, к путям, ты вообще прогуляйся здесь. Я тебе скажу, это... Это возвращение в наше детство. Это... — Федька вдруг осекся и замолчал. Его взгляд был устремлен в сторону дорожки из щебня, ведущей от узенькой лесополосы (уже не существующей в настоящем времени), за которой начинались (должны были начинаться) участки товарищества "Агрегат".

По дорожке шел паренек лет десяти-двенадцати, одетый в синюю болонью курточку и "вареные" джинсы. В одной руке у него была удочка, в другой — красное пластиковое ведерко. Паренек, понятное дело, направлялся на пруд рыбачить. Николаю вдруг показалось, что он раньше где-то видел точно такую же куртку, а удочка... была очень уж похожа на ту, которую он оставил на берегу там, в своем времени. Да и вообще лицо у паренька какое-то уж о-о-очень знакомое. Стоп, так это же... Николай побледнел и сделал над собой неимоверное усилие, чтобы не рухнуть в траву.

Федька склонился над ним:

— Узнал? Это же ты, собственной персоной. Только тридцати двух летней давности.

— Не может быть, — прошептал Николай. — Федь, этого не может быть. Это мне все снится.

Федька ущипнул его за руку. Николай вскрикнул от боли.

— Ну, больно? Снится тебе все это, да? Гы-гы-гы. Слушай, а давай подойдем к нему, то есть, к тебе, гы-гы-гы. Спросим его, хорошая ли рыбалка в этих местах, а? Гы-гы-гы-гы-гы-гы, — Федька зашелся в каком-то истеричном смехе. Если бы Николай сейчас пребывал в своем нормальном состоянии, то непременно треснул бы Федьке по шее. Правда, и "огреб" бы потом по полной программе.

— Ну ты типа боишься, да? — Федька, наконец, перестал ржать. — А вот я не боюсь. Пойду, побеседую с тобой маленьким. — И он направился было в сторону маленького Коли, но Николай-взрослый схватил его за рукав.

— Постой. Вместе пойдем. Не боюсь я ничего, — Николай встал с земли, отряхнулся, поправил штормовку. — Пойдем.

— Точно, не боишься? Смотри, а то в обморок упадешь еще. А вдруг малец тебя узнает? Гы-гы-гы.

— Пойдем, — настойчиво повторил Николай и решительно двинулся вперед.

Коля-маленький тем временем подошел к пруду, поставил ведерко на землю и стал разматывать удочку. Заметив, что к нему приближаются двое мужчин, мальчик насторожился, но не подал виду, продолжая заниматься своим делом. А мужчины уже подошли прямо к нему.

— Привет, парень, — окликнул Колю-маленького Федька. — А как здесь, рыба-то вообще водится какая?

Мальчик шмыгнул носом и, насаживая извивающегося червяка на крючок, ответил:

— Водится. Бычки в основном. Но и караси есть, и окуни тоже.

— Понятно, — протянул Федька. — Ну, удачной тебе рыбалки.

— Спасибо.

Во время короткого диалога между Федькой и мальчиком Николай внимательно оглядывал себя самого маленького. Да, это вне сомнения он. И рыбачил он в те годы именно на этом месте. И курточка, купленная за пару лет до 85-го года, в "Детском мире" его, и джинсы, доставшиеся по наследству от выросшего двоюродного брата, и дефицитные в то время кроссовки "Адидас" с тремя полосками, которые отец где-то "достал" по большому блату. Поплавочная удочка та самая, что и сейчас находится у него "на вооружении", бамбуковая "трехколенка", тогда еще совсем новенькая. Поплавков с той поры сменилось уже немало, но этот "толстенький" цвета морской волны, самый-самый первый. Так сказать, родной. Ведерко красное, столетней давности, в него еще раньше собирали всякую смородину, клубнику, малину. А потом бабушка купила новое ведро, а это отдали Коле, для рыбалки. Ну и, наконец, жестяная баночка из-под индийского кофе, в которой маленький Коля хранил червей.

Воспоминания нахлынули на Николая. Комок подступил к горлу, а на глаза навернулись слезы. Ведь прямо сейчас Николай словно бы пребывал в своем собственном детстве, причем не иллюзорно, благодаря старым черно-белым фотографиям, коих у него было немало, а ВЖИВУЮ. И эта встреча с самим собой, эта баночка, это ведерко, эта одежда, разбередили в нем душу. Голова у него вдруг закружилась, и он вынужден был схватиться за рядом стоящую березку, чтобы не упасть.

Мальчик как-то подозрительно посмотрел на Николая. "Неужели он, то есть я, узнал себя в зрелом возрасте?" — промелькнуло в голове у Николая, и от этой мысли ему стало не по себе. Но быстро сообразил, что эта "подозрительность" связана с тем, что мальчик принял его за пьяного. Федька толкнул приятеля локтем, и, словно бы подтверждая догадку Николая, еле слышно произнес:

— Пошли что ли, а то ты как алконавт за деревья хватаешься, безумными глазами смотришь. Какой пример мальчику подаешь? Пошли, пошли, — он взял Николая за локоть.

— А куда пошли-то? — все еще не отрывая глаз от мальчика, пролепетал Николай.

— В место моего временного проживания. Вон видишь, на том берегу шалашик стоит? Так это я его соорудил и живу там уже четвертый день. Пошли, там у меня бутылочка припрятана и закусочка кое-какая. Заодно и побеседуем нормально...

Александр припарковал свою "Тойоту" у всем известного здания на Большой Лубянке, выполненного в архитектурном стиле необароккко, и до революции принадлежавшего страховому обществу "Россия", а теперь уже много десятилетий являющимся главным зданием ранее советских, а теперь российских органов государственной безопасности. Собирался выйти из машины, но дождь вдруг ливанул словно из ведра. Справедливо рассудив, что ливень вряд ли будет идти долго, а вот если он сейчас выйдет из машины, то вымокнет насквозь и сушиться уже потом будет долго, Александр решил не выходить на улицу, пока "хляби небесные" не успокоятся.

Он облокотился об руль обеими руками и задумался. Что сулит ему сегодняшний день, какие неприятности? Образование окна в прошлое критического размера было вообще событием неординарным. За все десять лет работы его, Голубева, в Спецотделе, такое случалось до сегодняшнего дня лишь дважды. Первый раз, на заре его карьеры, в 2008-м году, окно образовалось в озере Сенеж, это было совершенно не опасно, тем более что дело было промозглой осенью и случайных "купальщиков" даже теоретически в месте образования окна быть не могло (хотя был небольшой риск появления на озере каких-нибудь рыбачков в лодке). Второй раз, в 2012-м году, окно появилось в Шатурских болотах. Там тоже было почти исключено попадание в них каких-либо людей.

А что сейчас? Участок Фрязево — Лесная? Рядом с железной дорогой? В каком именно месте? Данные, полученные со спутников, естественно не дают абсолютно точных координат окна. Ну конечно, навигаторы ГЛОНАСС свое дело сделали, и благодаря им, зону поиска удается свести к минимуму. Хорошо, если окно окажется в лесу. А если нет? Попадет по закону подлости на территорию какого-то дачного участка.

Ну, здесь гадать-то особо нечего. Надо брать необходимые приборы и выезжать на место (Черемных и Петров наверно уже в пути). А что дальше? Найдется окно, отправится на время в прошлое тот же Черемных. Там он проведет диагностику на предмет наличия "попаданцев". Если их не окажется, то можно вздохнуть спокойно и просто "нейтрализовать" окно имеющимися в наличии у Спецотдела средствами. Все, на этом "миссию" можно считать законченной. А если "попаданцы" вдруг обнаружатся? Нет, об этом лучше пока не думать.

К сожалению, для обработки данных анализаторов временных сдвигов (мониторинг таких сдвигов ведется круглосуточно со спутников) необходимо время. Примерно двое суток. Только по истечении этого времени, компьютер выдает окончательный результат мониторинга. А ведь окно-то все это время, пока компьютер "переваривает" информацию, уже может существовать. Хорошо еще, если окно "маленькое" (в которое человек, даже новорожденный ребенок, просто не поместится). Такие окна образуются каждые два-три месяца (если брать в расчет всю территорию земного шара). А если "большое" — так называемое критическое? К счастью, такие окна появляются нечасто, два-три раза в год (опять же, это по всему миру). И большая часть мест появлений окон критического размера приходится на воды мирового океана. В этом нет ничего удивительного, так как воды мирового океана занимают около 70% земной поверхности. Соответственно, и вероятность того, что окно в прошлое окажется в воде, составляет примерно столько же процентов. А ведь на Земле есть еще и пустыни, и леса, и степи, в которых вероятность появления человека за небольшой период существования окна ничтожно мала. То есть, на самом деле не так уж и велик шанс для появления "попаданцев" (термин, заимствованный у писателей-фантастов).

Здесь же еще и глубина проникновения оказалась достаточно высокой. Со слов Черемных — тридцать тире тридцать три года. Обычно окна имеют глубину пять, максимум десять лет. Это значит, что время "затягивания" окна увеличивается. Хотя, параметр "время затягивания или рассасывания" в случае отсутствия "попаданцев" не играет никакой роли, так как после обнаружения окна, его "затягивают" принудительно. А вот при наличии "попаданцев" наоборот иногда приходится принудительно увеличивать срок жизни окна.

Отдел Голубева отвечал за московский регион. Естественно, в ФСБ существовали отделы, занимающиеся другими российскими регионами. А вообще, подобные подразделения имелись во всех мало-мальски самодостаточных спецслужбах мира. Естественно, к таковым нельзя было отнести спецслужбы каких-нибудь, условно говоря, Фарерских островов, Сенегала, Зимбабве или даже Литвы с Эстонией и Грузией. Поэтому, этими и другими странами занимались "большие" спецслужбы. В соответствии с парижской конвенцией 1994 года за российской спецслужбой (на тот момент за ФСК, преемницей ФСБ) были "закреплены" территории Казахстана, Азербайджана, Армении, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и Туркмении.

Проблема временных сдвигов (проблема "попаданцев") была достаточно серьезной, поэтому все пункты парижской конвенции соблюдались беспрекословно. При необходимости, спецслужба одной страны ВСЕГДА помогала спецслужбе другой страны, невзирая на имеющиеся политические и прочие разногласия между странами. "Попаданцев" всегда старались нейтрализовать, то есть не дать им ничего такого натворить в прошлом, что бы могло повлечь за собой СЕРЬЕЗНЫЕ изменения в будущем, и вернуть их в настоящее время.