Фил

— Нейросеть!

Ещё раз, уже громче и вслух, позвал Фил и забыв о рваной ране на затылке, до хруста в шейных позвонках, резко крутнул головой. Немного кольнуло, но прежней, режущей боли не было...

Пока убирал шлем и осторожно трогал затылок, рану, на ощупь двух дневной давности, с глубоким, но уже затянувшимся молодой кожей шрамом, проблема отсутствия нейросети, её обязательного ответа на приказ хозяина, ушла для него на второй план и вспомнилась от ярко вспыхнувшего виртуального дисплея и странного объявления на нём.

Перезагрузка!

— Что за хрень? — опешил Фил, — Какая, такая, перезагрузка? Компьютер, что ли? Винда?

Такого режима у нейросети не было, не слышал и не встречался и вопреки непонятной ситуации резко успокоился. Проявится, вернётся в прежний режим, хорошо, нет, значит так и останется. Вариантов что-то изменить в нынешней ситуации, выковырять неисправный девайс из головы нечем и некому, а быстро убывающий запас дыхательной смеси для скафандра подгоняет к действиям.

Первые на очереди, выбраться из этой норы и определиться как ему быть дальше. Вернуться к хозяину, в награду получить в башку нового надсмотрщика и дотянуть лямку раба сколько там ему осталось, или, пользуясь отсутствием на нейросети отметки раба, каким-то образом попытаться скрыться. Уйти на вольные хлеба, если они тут есть.

Жаркая и дикая планета богата на редкие минералы, у его хозяина месторождение мерлита. Насчёт трёх соседей, его конкурентов, информации у него нет. В такие тонкости рабов не посвящали, но по пяти крупномасштабным стычкам с применением тяжёлых десантных ботов и потерям его отряда в сто десять человек, понятно что, что-то ценное.

— Не пойдёт, не выжить, — тихо бормотнул Фил.

Вряд ли тут есть старатели одиночки. Атмосфера с большим содержанием сероводорода, аммиака и ещё каких-то вредных газов, дикие флора и фауна... Дорого. Расходники скафандров, транспорт пустотного уровня для передвижения и проживания, сторожевые системы против местных хищников. На всё это надо прорву кредитов. В таких условиях беглый раб одиночка, только, сменит хозяев...

От невесёлых мыслей отвлёк мигнувший экран нейросети и через мгновение, когда уже перешёл на внутреннее зрение, поменялось его оформление. Значок "Абордажника 3", все эти годы висевший в левом верхнем углу полупрозрачного дисплея, сменился на "Спасатель 4", а ниже него появились две незнакомых и неактивных иконки.

— Нейросеть! Какой на хрен "Спасатель"? Что это за фокусы? — рявкнул Фил, — Почему молчишь? Я заказывал диагностику организма.

— В результате исполнения кода семнадцать, дробь, тридцать один использованы семьдесят процентов ресурса...

Мгновенно сменяющие друг друга строчки текста на виртуальном экране замерли и через пару секунд появилось главное, — Агрессивная часть чужого органа уничтожена, оставшаяся блокирована, угрозы не представляет. Мои потери, импланты, функция мыслеречи, наниты...

— Стоп! — резко оборвал Фил дальнейший поток мысли нейросети, — остальное потом. Проясни мне три главных момента, этот чужой орган, что с ним делать дальше, почему "Спасатель" и как теперь с тобой ущербным будем жить?

— Начну со "Спасателя", — появилось на дисплее после короткой паузы, — это моё первоначальное ядро, "Абордажник" и знакомая тебе внешняя оболочка появилась потом, после кустарной переработки пятнадцать циклов назад. Выполняя заданный код, ей и многим другим пришлось пожертвовать...

Забывшись, что говорит с нейросетью и притормаживая этот поток сознания, Фил выставил перед собой руку.

— Стоп! Погоды, не так быстро. Кем тебя выпустили с фабрики, не столь важно. Меня интересуют твои основные функции: контроль за состоянием организма, управление механизмами, внешняя связь и прочее... С этим что?

Ответ на дисплее, — Всё сохранилось, — появился мгновенно и провисев пару секунд сменился бегущим текстом, — По чужому органу... По всем параметрам это...

Внимательно прочитав, надолго задумался. Если его калеченный "Спасатель" не ошибается, то шестиногая тварь всадила в его голову что-то похуже рабского импланта подчинения. Живого паразита, живущего за счёт организма носителя и, по всему, составляющего с ним одно целое. Чужого паразита, чужой, никак не стыкующейся с человеком, расы.

Что заставило паука вырвать его из своего нервного узла, а может и прямо из мозга и попытаться наградить им Фила, первого попавшегося на глаза шестиногому человека?

На счастье, вырвал он этого паразита из своего тела неудачно, в спешке, по его разорванным плазмой брюху и груди, скорее всего, на последнем издыхании и эти оборванные под корень нервные окончания не позволили тому вовремя внедриться в нервную систему человека. Пока отращивал новые и пытался приспособиться к чужому для него организму, не успел, не позволил запуск кода и пущенное нейросетью на производство блокирующих нанитов всё лишнее, без чего можно жить.

— Что ж, неплохо, — пришлось согласиться Филу, — Из того что у тебя было, справился. Остался вопрос с оставшейся частью паразита, что это такое и зачем оно мне?

Как ему показалось по долгой паузе его нейросеть колебалась с ответом и наконец на дисплее появились слова.

— Протянуть два щупа к нему в неразберихе я сумел, — опять короткая пауза и после неё, — и подключился к обоим сегментам...

— Ну и! — не выдержав рявкнул Фил.

— Два отдельных не связанных с собой блока — блок памяти и блок регенерации...

Его обновившаяся нейросеть затихла, не проявляла активности, но чёткие буквы последней фразы с дисплея не исчезли, как бы приглашали сделать выводы самому. Немного покалывало в области затылка и страшно хотелось пить и есть.

Нарушивших охранный периметр пауков, каким-то образом сумевших пройти сигнальную систему, обнаружили случайно. Почти на подходе к главному охраняемому объекту, шахтам по добыче мерлита и отряд для их перехвата и уничтожения собирали в спешке.

Из тех кто попался под руку. Отстояв сутки вахты, их боевая пара, Фил с Доком, в него попали. С тем что у них было при себе, штатным оружием с полным боекомплектом и почти пустыми сменными тубами с жидкой и безвкусной синтетической пищей и водой. Сутки вахты, пятнадцать часов погони с периодической перестрелкой, около десяти часов беспамятства, сначала от пси удара шестиногой твари, потом больше семи по собственной инициативе, в попытке уничтожить её подарок.

Больше суток без крошки пищи в режиме интенсивного движения и максимального напряжения сил, от такого можно было загнуться и сейчас организм хотел, чтобы на него обратили внимание, напоили и накормили досыта. Неважно чем, главное чтобы оно было съедобным.

Тем не менее, проблема с едой, думать не мешала. Что-то в последних словах его "Спасателя" было не так. Какой-то ускользающий от внимания нюанс. Догадка мелькнула когда вспомнил про странно быстро затянувшуюся рваную рану в основании черепа.

При всей оперативности кибердока и нанитов нейросети такого не могло быть. Не Первый раз он получает отметины на своём теле и примерную картину их заживления знает. Судя по недомолвкам в докладе обновившейся нейросети причину этого она знала. Не мог сказать, или искал противоядие?

Не то время играть в прятки, пора двигать из этого унылого места, искать выход на поверхность и определяться с дальнейшими действиями, и откинув в сторону все сомнения Фил спросил в лоб.

— Рану на затылке кто лечит, твои наниты, или паучий подарок?

— Подарок.. — как показалось виновато, согласился "Спасатель" и попытался оправдаться, — не хватило ресурсов уничтожить всё...

На что, Фил недовольно хмыкнул, — Не хватило у него ресурсов...

И раздражённо пнув тушу паука, поинтересовался, — А в его подобие, я теперь не превращусь?

— В него, нет, я заблокирую, — мгновенно отреагировал "Спасатель" и мгновенно добавил ложку дёгтя, — но биохимический состав крови и тканей может измениться. В медкапсулу какое-то время лучше не попадать.

После чего, не давая опомниться, выдал, — Для контроля над нашим новым органом мне нужны ресурсы, наниты, а для их производства пища, мясо...

— Мясо и мне нужно, желудок скоро сам себя съест, — буркнул Фил, — где его тут взять?

— Паук!

Короткая подсказка так и осталась на виртуальном дисплее, и заставила задуматься.

Чтобы кто-то пробовал на вкус Арха он не помнил, не было таких даже в рабской среде. В рейдах, в боевых условиях ели безвкусный пластилин синтетических пайков с целью лишь бы набить брюхо, не ослабеть, изредка, по случаю, когда не видит начальство, перепадала дичь. Неизвестных видов, часто отвратного вида, но всё же дичь, не насекомое переросток.

Хотя, логика в предложении "Спасателя" была, рискнуть можно, не отправится, наниты не дадут. Только чем оторвать мясистый кусок, насколько он помнил из личного опыта, хитин Арха вибронож брал плохо. На груди и спине, единственных местах, где эта мясистость присутствовала, никак, разве что повреждённый выстрелом.

Вспомнив брюхо и грудь шестиногого разорванные очередью из "Шакла" Дока, Фил невольно поморщился. После плазмы ловить там было нечего, пустая трата времени и сил и, вздохнув, упёр активированный вибронож в спинную пластину хитина.

Ощутимо идущий вверх промытый водой подземный туннель, то сужался до размеров когда через него приходилось протискиваться ползком, а два раза применять "Шакл", с его помощью расширять это место плазмой, то становился шире и выше на человека в рост. Всё это тянулось почти три часа и в большую пещеру, в пределах семидесяти метров до противоположной стороны, с почти круглым озером в её центре и ясно ощутимым сквозняком откуда-то сбоку, Зот выбрался полностью вымотанным.

Радовало, что не зря, выход на поверхность был где-то рядом, но прежде чем выбираться, не мешало бы попробовать поесть. Поджарить на костре вырезанный из туши паука трёх килограмовый кусок мяса. На большее не хватило сил и решил остановиться, поберечь энергию источника питания виброножа.

Перед лицом неожиданно возникших перед ним проблем лишаться единственного бесшумного оружия ближнего боя было бы опрометчиво. Семь лет в шкуре абордажника, два из которых он не помнил, разряд сработавшей Эми боеголовки при захвате их корабля подавил долгосрочную память, и пять тут в рабстве, научили, что этот нехитрый инструмент лишним не бывает.

Пять лет остатки воспоминаний глушились имплантом подчинения. Сейчас же, глядя на шкворчащее на углях мясо, с не очень приятным запахом жареной тряпки, которое смешивалось с вонью сероводородных примесей атмосферы пещеры, мысли о прошлом навёрстывали упущенное.

Дом, его имя Фил, откуда в его речи проскакивают иногда странные слова и понятия, он не вспомнил, но два года службы, после случайного перехвата его наёмным отрядом транспорта пиратов, под завязку набитого их замороженными тушками, отдельными отрывками в памяти начали проявляться

Два года, а после судьба вновь сыграла с ним в рулетку, второй раз подряд барабан провернулся на не то положение. От чего ушёл, к тому и пришёл.

Мотнув головой, Фил выругался, — Суки! Пять лет псу под хвост! — и чуть помолчав подцепил на острие ножа кусок остывающего мяса.

С отвращением, стараясь не обращать внимания вонь местного воздуха и на его фоне специфический запах жареной гадости, на быстро стынущий жир, откусил и с усилием прожевал.

— В общем-то ничего, — мелькнула мысль, — Сойдёт на безрыбье, могло быть хуже...

Забыв про критическую ситуацию, ожидающие его на поверхности проблемы и неизбежные неприятности, пятнадцать минут насыщался. Несмотря на непривычный вкус и запах, наслаждался давно забытым чувством покоя. Изрядно подносившийся за пять лет пахоты на хозяев организм требовал подпитки, а его обновлённая нейросеть "Спасатель" четвёртого ранга ресурс для выработки своего основного рабочего материала, нанитов.

Внедрённый пауком орган, то что от него осталось после атаки нанитами нейросети надо было контролировать, сдерживать от агрессии. Контролировать тот самый случай, где он ничего не мог сделать, разве что попробовать поменять голову. К сожалению до такого не додумались и тут, в Содружестве. Пришло время решать совсем другие проблемы, те что ему по силам.

Вернуться обратно в отряд, прикинуться прежним, с рабочим имплантом подчинения и попробовать что-то выкрутить там вдвоём с Доком, не выйдет. Длительное отсутствие, пребывание вне контроля, неважно по какой причине, тянет за собой обязательный просмотр памяти его нейросети. Обман раскроется сразу, а если нет, проскочит, то обязательным препятствием станет активный имплант подчинения Дока. Не даст, настучит...

Но, как бы там ни было, на базу, идти ему придётся. Ночью, в самый сложный для дежурной смены час, тихо и незаметно. Через трубу стока отработанной жидкости, канализацию. Насколько он помнил, за исключением металлической решётки на выходе, защиты от местных животных, других препятствий и датчиков слежения она не имела.

Риск, конечно, смертельный, но на хорошо знакомую ему территорию, а потом и в хранилище, охраняемые людьми с которыми пять лет тянул одну лямку, а теперь есть шанс схлестнуться с ними в перестрелке и, даже, кого-то лишить жизни, лезть придётся. Иначе, ему не выжить. Воздуха в скафандре и энергии в источнике питания его жизнедеятельности в обрез, только на эту операцию, батареи "Шакла" на одну короткую перестрелку.

— Будем пробовать, — тихо бормотнул Фил и уже громче потребовал, — Нейросеть! Что там у тебя с моим заданием?

Разобраться с причиной неожиданной щедрости паука в итоге убившей его самого Фил поручил обновлённой нейросети, "Спасателю", как она теперь называлась, перед уходом из временно приютившей его каверны. В подарок шестиногого, от всего сердца, верилось с трудом, такого не бывает, надо было разобраться с пережившим атаку нанитами блоком памяти, понять истинную цель паука.

— Смотрите сюда хозяин, — выскочила на виртуальном дисплее фраза, — ничего не узнаёте?

В лексиконе его нейросети слово — хозяин и на — вы, прозвучало впервые и Фил это отметил. Судя по всему, период обращения — ни к кому, свыше, как к неодушевлённому предмету, характерный для рабских нейросетей, завершился. "Спасатель" четвёртого ранга определился с приоритетами, со старшинством в их тандеме.

Перед его внутренним взором висело схематическое изображение какой-то местности и поверх неё ломаная линия маршрута. Немного непривычные, расчитанные не под глаза человека.

— Что-то знакомое, — пытаясь вспомнить где видел похожее, согласился он, — а что, не могу уловить. Слишком всё непривычно.

На мгновение, взамен непонятной схемы, на виртуальном дисплее появился и тут же исчез вопрос, — А если так? —

На схему местности из паучьего архива, поверх неё, стала наползать современная карта местности, с масштабом, обозначенными перепадами высот и градацией зон по опасности. Хорошо знакомая рабочая карта его бывшего отряда. С базой, шахтами по добыче мерлита, резервным командный пунктом, пунктирной линией последнего маршрута и его конечной точкой, местом сшибки с пытающейся уйти последней группой пауков.