Танцы с духами

— Не думаю. Если бы хотели — убили. Думаю, перед терактом мне дали проехать по округу и посмотреть, как живут люди.

— Значит, хотели свалить на аборигенов? Не подумали, что с комиссией приедешь ты и сделаешь скан?

— Лайсин... В нашем мире не так много тех, кто умеет работать с магическими потоками. Еще меньше таких, чью работу я не почувствую. Но во всех случаях, кроме абсурдности происходящего, я не увидел ничего. Мой друг... — Герден взял ладони друга детства в свои. — Если мы не найдем того, кто это затеял, боюсь, будет война.

— Может, не согласишься с мнением деда и уедешь вместе со мной? Спокойно, вдали от столицы, заживешь в своей провинции! У тебя отличная маневренная армия и поддерживающее тебя население. Откажись от власти! Твоя жизнь дороже королевства, управляемого кучкой амбициозных аристократов!

— Лайс... Как ты можешь такое говорить? — Герден ласково улыбнулся другу. — Это все равно, что попросить тебя отказаться от служения мне! Пойми, это — моя земля. Мой мир. Мои предки отвечали за него. Теперь буду отвечать я. Как только меня коронуют... Ты станешь моим первым советником. Ведь кроме долга перед своим Домом, я делаю это ради нас... Или ты не согласен?

— Как ты мог так подумать! — Побледнел Лайсин. — Где будешь ты, там буду и я. Что бы ни случилось. До конца жизни.

— Конечно. — Улыбка принца погасла. — Но, чтобы мы жили долго и счастливо, нам нужен мир. А еще — тот самый идейный вдохновитель. Конечно, я не стал бы тебе об этом говорить, если бы мог привлечь к работе государственные спецслужбы. Но я абсолютно уверен, что вокруг двора крутятся те, кто с радостью продает секретную информацию, набивая собственные карманы. Поэтому, мой друг, вся надежда — только на твой пытливый ум и теплое ко мне отношение...

— Я тебя понял... — Лайсин провел ладонью по своему лицу, пряча мелькнувшую в глазах безнадежность. — Мне кажется, я знаю, что делать. Только мне нужны командировочные удостоверения сотрудников какого-нибудь сельскохозяйственного или природопользовательского департамента с государственными печатями и разрешением проводить проверки правильности выращивания, скажем, проса на территории всех провинций.

Герден тихо засмеялся.

— Хорошая идея. Надеюсь, сам не примешь в ней участие? Не хотелось бы раскрывать карты раньше времени и подставлять в эту жестокую борьбу твою голову.

— Боги, конечно же, нет! У меня есть специальное подразделение... Ничего особенного. Просто оперативная работа и сбор информации на всех уровнях.

— Значит, я перед тобой распинаюсь, а ты уже все знаешь? — Улыбнулся принц.

— Не все. — Ответно улыбнулся Лайсин. — Кое-что. Сотрудников маловато.

— Маги есть?

— Конечно. Герден... Я прилагаю все усилия, чтобы быть тебе нужным.

— Вот и хорошо. — Принц, наконец, откинул с лица длинные волосы. В его глазах плавала бесконечная усталость, но внутри ее темноты блеснул отраженным лунным светом упрямый и яростный огонь. — Рад, что довелось вот так, без официальных церемоний, с тобой встретиться. Надеюсь, через полгода все изменится!

— Да, Ваше Высочество! — Поклонился, отступив на шаг, Лайсин. — Безмерно счастлив служить Вашим великим замыслам!

— Не мне. Нашей земле, Лайс!

— Это Вы, господин, служите своей стране. А я служу Вам!

— Лайс... — Герден снова взял пальцы друга в свои ладони. — Я не хочу, чтобы ты погиб в бессмысленной войне. Если тебя не будет... Я не умру. Но мир станет серым.

Лайсин встал на одно колено и приложился щекой к руке принца.

— Я сделаю все, чтобы Ваш мир сиял для Вас самыми яркими красками!

— Хорошие слова, мой друг. Встань.

Когда Лайсин встал, принц вытащил из кармана записывающий кристалл и протянул его наместнику.

— Тут — все образцы гербовых бумаг и документов, выдаваемых сотрудникам департаментов. Распечатаешь любые, какие сочтешь нужными. А еще... — Теперь он сунул руку во внутренний карман. — Возьми.

В раскрытой ладони Лайсина оказалась гербовая печать Его Величества.

— Ого! — Приподнял брови будущий советник. — Не боишься доверить настолько ценную вещь?

— Мой дед, когда принял власть, сделал магический дубликат и создал к себе привязку. Этот перстень был у твоего отца, Лайс. Теперь, в твоих руках, он будет служить нашей стране.

Лайсин крепко сжал пальцы. Когда он снова открыл ладонь, то в ней ничего не было.

— Снова магические фокусы? До сих пор не могу понять, как ты это делаешь!

— И не надо. Комбинации, над которыми ты размышляешь, не идут ни в какое сравнение с моими дешевыми трюками!

— Ты прав. Луны падают к горизонту, и мне пора возвращаться. Увидимся, Лайс!

Взгляд Гердена скользнул по лицу друга, запоминая тени вокруг глаз, разлет бровей и покорную улыбку. Такую, от которой хочется плакать.

— Ну же, Лайсин! Взбодрись! Самое главное дело жизни только начинается! Если мы справимся, у наших ног будет весь мир!

— Да, Герден. — Лайсин отступил на шаг, полностью скрываясь в сумраке комнаты. — Береги себя!

Широкополая шляпа снова оказалась на голове принца, пряча в тени полей лицо. И вот уже дверь без единого звука снова встала на свое место, словно ее только что никто не открывал.

Лайсин, отдернув рукав рубахи, снова посмотрел на часы.

— Через пару часов рассветет. — Он подхватил со стола свою шляпу, затирая следы ауры принца, а потом — собственной, оставляя взамен невнятную картину романтического свидания со смятыми покрывалами на кровати, а также початой бутылкой вина, двумя бокалами и пахучей между ними лужицей. С утра сюда придет горничная, которая натопает и надышит так, убирая номер, что магу, если он захочет что-то понять и попытаться снять временной скан, останутся только ее множественные изображения. Лайсин был превосходным магом и умел не оставлять следов, в отличие от своего друга, который в детстве обижался на то, что его постоянно находили.

Выйдя на балкон, он перелез на карниз и легкой тенью заскользил по нему к водосточной трубе, по которой полез не вниз, а вверх, на крышу. А там, осторожно ступая по старой черепице, он перебрался на соседний дом, водосточная труба которого выходила на параллельную улицу. Спустившись по ней в пушистые кусты, он улыбнулся: в университете юный принц пользовался бешеной популярностью у девушек, изредка снисходя к их робким попыткам назначить свидание. А Лайсин за ним следил. Не дай Боги, возникнет непредвиденная королевским домом ситуация! Тогда же он научился скрываться от прочих наблюдателей и записывать миниатюрным шпионским приборчиком интересные кадры, которые не показывал Гердену, но бережно хранил в личном архиве. Конечно, ничего особенного в них не было, поскольку принц, в отличие от прочих молодых людей, всегда был осторожен. Особенно, в отношениях с женщинами. Но счастливые глаза девушки, нетерпеливый и проникновенный взгляд принца... Они остались в памяти кристаллов. А Лайсин, за бокалом-другим хорошего вина вспоминая студенческие годы, изредка просматривал подвиги своего господина...

Пройдя несколько улиц, верный слуга и наместник зашел в обшарпанный окраинный дом. Хлопнув коридорной разбитой дверью, он открыл внутренний двор, где его ждал один из агентов личной службы со взятой напрокат аэромашиной. Усевшись рядом с водителем, Лайсин кивнул головой.

— Стартуем. Запроси коридор на север.

Мужчина, сидевший за штурвалом, молча набрал на панели несколько слов и цифр. Наместник скосил взгляд на бегущий ряд символов.

— Вот этот. — Выбрал он, а водитель загрузил предложенную диспетчером воздушного пространства программу. И скоро небольшая машинка растворилась в ночном воздухе, отражая покрытием неяркий блеск закатных лун, рассеянных по небесному своду.

— Включи габариты. Мы ведь ничего противозаконного не делаем! — Улыбнулся Лайсин. — Всего лишь направляемся по делам одного из торговых домов. Бумаги с собой?

Водитель кивнул.

— Тогда прибавь скорость.

Когда огни столицы пропали где-то далеко позади, а горизонт обзавелся белой полосой утренней зари, Лайсин скомандовал:

— Пятнадцать градусов к северо-востоку.

Буквально через минуту лета они зависли над крохотной лесной поляной, на мгновенье моргнувшей красным маячком.

— Ну все. Я пошел. Делай, как мы договаривались и возвращайся. Ты мне нужен.

Водитель кивнул и разблокировал пассажирскую дверь, в которую его господин легко выпрыгнул, раскинув руки. Когда мужчина спустился с воздушной подушки и поднял голову к небу, прокатной машинки простыл и след. На поляне, стиснутой со всех сторон высокими елями, было сыро и темно. Мрачный предрассветный покой нарушал лишь треск сучьев под ногами и заунывное пение стаи голодных комаров, с вампирской настойчивостью требующих кровушки. Равнодушно прихлопнув ладонью самых наглых, Лайсин забрался на водительское место небольшой машины без опознавательных знаков, выждал время, а потом запустил двигатели. Теперь перед ним стояла задача проскочить воздушные коридоры так, чтобы контролирующие диспетчерские службы ничего не заметили. Поэтому, выведя на прозрачный экран перед щитком приборов проходящие здесь трассы, он проложил маршрут и, пристегнувшись ремнями крест-накрест, предоставил маневрирование автоматике. Ибо человеческое тело при значительных перегрузках теряет работоспособность. Даже если принадлежит превосходному магу.

И уже совсем скоро мощная машинка с маскирующим покрытием неслась к юго-востоку. А ее водитель, приглушив сияние рассветных лучей светофильтрами, продолжил свои раздумья над проблемой, ради которой принц, возможно, рискуя жизнью, встретился с ним в одной из маленьких гостиниц небогатого столичного района.

"Оказывается, я все еще тебе нужен среди прелестей и интриг правящего двора..." — Подумал Лайсин. — "Если ты обо мне вспомнил, снова придется играть в жесткую игру мягкими лапами. Маг! Надеюсь, ты действительно существуешь. Какой же увлекательной станет наша встреча!"

Глава первая. Оперативная служба.

Ударившись запястьем о спинку кровати, Ханна резко дернулась и открыла глаза. Простыни сбились потным валиком, а тонкое одеяло вместе с подушкой валялись на полу. Утренний сон, обычно самый сладкий и легкий в детстве, последние полгода ежедневно превращался для нее в череду бесконечных кошмаров. Молодая женщина застонала и закрыла руками лицо. Никогда не отдыхающее подсознание с равнодушным цинизмом опять рисовало ее внутреннему взору сумеречную дорогу и выкрикивающего ругательства мужчину, в руках которого был крепко сжат маленький ребенок — ее дочь. В детских синих глазах слезами дрожали непонимание и ужас: почему оказавшийся у их нового домика почти забытый папа злится на самую лучшую в мире маму и держит детское тело так, что становится нечем дышать? Ханна отчетливо видела пустую дорогу, припаркованную напротив дома аэромашину и мужчину, бросившего ей под ноги исполнительные листы, обязывающие передать опеку над дочерью бывшему мужу.

— Прошу, не забирай... — Слышатся ей во сне собственные слова. — Девочка тебе только в тягость!

Жестокая усмешка искривила губы, которые она когда-то с таким упоением целовала...

— Ты отказалась со мной развестись, хотя я предлагал тебе неплохое содержание. Но когда замужняя женщина покидает дом и бежит, прихватив ребенка, к черту на рога, это называется ненадлежащим исполнением родительских обязанностей. Так что девочка, из-за твоего упрямства, теперь принадлежит только мне. Ты никогда ее не увидишь... — Ответил он. — Тебе будет больно от осознания, что твоя подросшая дочь станет считать свою мать бросившей ее на произвол судьбы негодяйкой. Обидно, да? Но, увы, я выиграл суд, и ты больше ничего не сможешь сделать!

— За что ты так с нами поступил? — Простонала Ханна, протягивая руки к дочери. — Почему ты не хочешь услышать меня и слепо веришь своей матери, которая всего лишь хочет женить тебя на подходящей по статусу аристократке?

— Ну почему же слепо? — Усмехнулся тот, еще крепче сжимая малышку. — Лови!

Он подкинул в воздух записывающий кристалл.

— Что это? — Ханна с недоумением повертела его в руках.

— Мои детективы выследили тебя за ночной работой. — Усмехнулся он. — Как же ты долго водила меня за нос, маленькая воровка! — Мужчина перехватил девочку так, что ей пришлось уцепиться ручонками за его воротник, чтобы не упасть. — Но чтобы это отродье не пошло по стопам матери, ее вырастят в самых строгих традициях закрытого частного пансиона. Можешь поклониться мне в ноги за то, что я оплатил ее пребывание в этом богоугодном заведении вплоть до восемнадцати лет! И даже не старайся выяснить его название. Тебя туда все равно не пустят!

— О чем ты говоришь? Какая работа?! Ты прекрасно знаешь, где я служу!

— Но дочь не знает. — Улыбка мужчины выражала полное самодовольство. — Когда она спросит про мамочку, я покажу ей запись. После этого она никогда не захочет тебя видеть.

— Ты идиот и скотина! — Сжала кулаки Ханна. — Недоумок, которому мама до сих пор указывает, как жить! Неужели ты поверил ее россказням, что мне нужны твои деньги? Да пропади ты с ними пропадом! Только прошу... отдай мою девочку! Клянусь, мне от тебя ничего не надо. Я выращу ее сама. Без твоей помощи...

— И продолжишь позорить имя моего рода? Теперь, даже если согласишься на развод, ничего от меня не жди. Ни денег, ни внимания. Эта встреча была последней. — Он бросил к ее ногам маленький белый прямоугольник. — Координаты моих адвокатов.

Мужчина поднял руку и, развернувшись к ней спиной, быстро направился к своей машине.

— Мама! — Услышала Ханна детский крик. — Моя мамочка!

Она отмерла и бросилась вперед. У нее был призрачный шанс перехватить машину до того, как она поднимется в воздух...

Но бывший муж, швырнув ребенка на заднее сидение, уже сел за штурвал. Дверь опустилась перед самым ее носом. Положив на потеющее стекло ладони, она жадно вглядывалась в свою ненаглядную кроху, бьющую кулачками изнутри.

Из-под днища полетела мелкая пыль, а потом включилось защитное поле, бросившее молодую женщину на дорогу. Поднявшись на колени, она растерла грязными пальцами слезы и выкрикнула вслед улетающей машине:

— Как я хочу, чтобы ты разбил свою тупую башку о первый встречный камень! Чтобы твоя мать почувствовала то же, что чувствую я! Я проклинаю тебя, скотина! Сдохни!

В том месте, где сбежавшая от длинных рук бывшего мужа Ханна снимала дом, улица маленького городка заканчивалась, плавно переходя в проложенный внутри скал двухуровневый туннель. Северный край был горист и непредсказуем своими лавинами, зимой засыпающими серпантин верхних путей. Поэтому в самых опасных местах Королевское управление контроля за перемещениями пробило перевал насквозь, привязав летный коридор ко второму подземному уровню, оставив колесному транспорту первый. Возможно, муж Ханны слишком упивался своей победой, забыв вручить управление автопилоту, или его самонадеянность не придала значения спустившемуся в долину туману... Только он слишком поздно понял, что навстречу ему летит глухая стена. А может, не видел ее вовсе. Его смерть, как и смерть маленькой девочки, плачущей на заднем сидении, стала быстрой и неосознанной. Удар, взрыв... конец. Но Ханна увидела огненный шар, взлетевший над ущельем. Потом услышала отраженный горным эхом грохот. Тогда она побежала изо всех сил, зная, что на пустынной дороге в этот час, кроме одинокого аэромобиля, ничего больше нет. А шансов выжить у сидящих внутри людей — ничтожно мало. Она насмотрелась на аварии еще до знакомства с мужем, работая в Службе движения. Но... Вдруг ее маленькую дочку выбросило из покореженной машины, и сейчас ее израненное тельце лежит где-то на камнях?