Танцы с духами

Жизнь идет в суете. Не напьешься росой поутру.

Зеркала нагло врут. А быть может, сама себе вру.

Правду знать не дано. Лишь иллюзия разумом крутит.

День проходит за днем. И однажды я тоже умру.

Прах сомнений моих грешный мир в тот же час позабудет.

Пролог.

Вечерняя заря догорела последним всполохом затухающих в старом камине углей. Сменив ее резкие оранжевые и малиновые оттенки скромной темнотой небесного покрывала, летняя ночь вошла в долину, постепенно гася свет в суетливых окнах и приглушая абсолютно все звуки, кроме треска сверчков и едва слышного писка птиц в большом парке за рекой. Легкий теплый ветер, принесший прохладу городским улицам, раздул парусом занавески, висевшие в одном из номеров отеля средней руки, где обычно останавливались торговые агенты, мелкие клерки юридических компаний и девушки, приехавшие из провинции в поисках мужей и работы. Богатый столичный город с удовольствием проглатывал неискушенную юность и смачно плевал вслед убежавшим от его навязчивого блеска пройдохам, знавшим настоящую цену завлекающей мишуры, под которой пряталась глубокая бездонная яма с небольшими вкраплениями золота. Нырнуть туда и вынести из неприглядного зловонного нутра сокровища могли только самые жесткие и беспринципные личности, не оглядывающиеся на бледные лица утонувших в ее миазмах.

По длинному и плохо освещенному коридору отеля пробежали запоздалые женские шаги. Где-то скрипнула и хлопнула открытая старомодным ключом деревянная дверь. "Опрометчивый шаг к падению только что был сделан". — Равнодушно подумал сидевший в кресле с высокой спинкой мужчина в неброском и дешевом городском костюме. Единственное, что его отличало от местных постояльцев, так это красивая прическа и дорогие часы, на циферблат которых он посмотрел, приподняв манжету темной рубахи. — "Удивительно, но ты запаздываешь. Это так не похоже на твою пунктуальность, что я начинаю волноваться!" Вытянув к столу руку, он задумчиво погладил пальцами верх длиннополой шляпы, вошедшей в моду в прошлом сезоне и еще не утратившей определенной новизны в нынешнем. Вздохнув, он машинально потянулся к выключателю торшера, но тут же спохватился, сжав ладонь в кулак. "Определенно, я волнуюсь!" — Он легко поднялся с кресла и сделал несколько шагов по темной комнате, стараясь не попасть в тоненькую полоску лунного света, падающего из окна сквозь щель между шторами.

Он не заметил, как повернулась предварительно смазанная им самим дверная ручка, но сразу почувствовал, как комната наполнилась чужой и, вместе с тем, до малейшего оттенка знакомой аурой. Он развернулся и мягко шагнул навстречу, протягивая руку тому, кто только что вошел внутрь.

Человек в скрывающей фигуру накидке осторожно прикрыл дверь и только после этого снял похожую длиннополую шляпу, точным движением бросив ее на стол рядом с первой. Темные мягкие волосы упали на лицо, мгновенно прикрыв легкой завесой блестящие глаза. Но это не помешало ему увидеть того, кто торопился навстречу, вытянув знакомым с детства приветствием ладонь.

— Лайсин! — Вошедший шагнул вперед, вглядываясь в светлое пятно лица, на котором светились вниманием и... терпеливой вежливостью глаза того, с кем он не виделся уже целых три года.

— Здравствуй, Герден! — Тихо сказал тот, кто недавно волновался.

Они подошли к друг другу настолько близко, что протянутая рука Лайсина осторожно коснулась локтя поверх накидки.

— Лайсин! — Черноволосый мужчина, закусив нижнюю губу, продолжал всматриваться в лицо того, кто с детства знал о нем почти все. — Как же мне тебя не хватает!

Подняв руки, он первым обнял плечи друга. Тот вздохнул и осторожно прикоснулся щекой к его щеке.

— Герден... Кругом условности и интриги! Чтобы всего-навсего встретиться, приходится шифроваться, как шпионам на военной базе противника!

Черноволосый хмыкнул и разжал объятия, впрочем, оставаясь рядом.

— А как ты хотел? Чем выше поднимаешься, тем больше глаз смотрят в твою сторону. — Прошептал он. — Шпионам проще. Они ставят на кон всего лишь собственные жизни и мелкие государственные тайны. Мы с тобой можем потерять гораздо больше.

— Герден! — Лайсин встревожено посмотрел собеседнику в лицо и, неожиданно для себя, увидел маленькую морщинку между темными бровями. — Ты меня пугаешь! Что случилось?

Мужчина в накидке положил ладонь на шею друга, снова привлекая его к себе так, чтобы ухо оказалось у самых губ.

— Дед решил отойти от дел.

— Я знаю... Ты говорил об этом, когда мы связывались последний раз.

— Тогда это были всего лишь неоформленные пожелания. Но сейчас они стали реальностью. Он составил текст отречения. Где-то через полгода его огласят средства массовой информации.

— Вот как... И что же? Кто станет его преемником? Твой отец или дядя?

— Он решил... Лайс, он решил все передать мне.

— Все-таки ты добился своего... — Не удержался Лайсин, снова заглядывая в глаза, прячущиеся под темной челкой. — Но готов ли ты к тому, что отец и дядя, вожделеющие дележа жирного пирога, тут же попытаются тебя растоптать? В провинциях, подогреваемых их деньгами, могут начаться волнения...

Герден снова привлек к себе светловолосого мужчину и, чтобы тот больше не дергался, крепко прижал его голову рукой.

— Я ему об этом говорил. Но дед считает, что сыновьям нет дела до процветания того, что создавалось им на протяжении стольких лет. К тому же, он еще не умер и всячески будет мне помогать не только советом, но и делом. Что касается отца, думаю, ему совершенно не хочется лезть в политику. Только его смутными алкогольными желаниями зачастую управляют родственники моей матери.

— Ну да... — Согласился Лайсин, приглаживая волосы ночного гостя, лезущие в нос. — Твои заморские корни всегда тянули сюда свои жадные ветви, пытаясь прорасти в нашей стране хоть малюсеньким побегом. Но что же твой дядя?

— Продолжает строить свою, отдельно взятую ото всех, империю. Помнишь, как он пытался прибрать к своим цепким рукам золотоносные и алюминиевые разработки?

— Твой дед дал ему по носу. — Фыркнул Лайсин. — После чего тот покинул столицу и возвел дворец в южной оконечности нашей страны. Поближе к нефти и газу.

— У него богатый округ. — Согласился Герден. — Поставив несколько перегонных заводов, он продает богатства нашей земли всем иноземцам, готовым их купить по самой бросовой цене. Лишь бы покупали. Но играет на повышение внутри страны. В северных краях сырец светлый, и затраты на очистку и обогащение гораздо значительней. Однако, дядя держит цены, поскольку на обеспечение топливом всей страны северной нефти не хватает.

— И все-таки, мне кажется, он — неплохой хозяйственник. — Хмыкнул Лайсин. — Был я полгода назад в его хоромах на каком-то приеме. Ты же видел эту помпезную роскошь! И жену с дочерьми. Боги, стоимость нарядов была сопоставима со стоимостью буровой вышки.

— Наверняка, ты прилетел туда в аэромобиле и не заметил убожества местных городков и поселков. Именно из его округа в канцелярию приходит больше всего жалоб о невыносимых условиях труда и мизерной оплате. Я тоже был у него по... делам. Дорога от границы похожа на поле после бомбежки, а дома — на хатки бобров.

Лайсин снова тихо фыркнул.

— Ш-ш-ш! — Теплая рука, пахнущая знакомым парфюмом, легла на его губы. — Не шуми.

— Неужели ты разучился управлять аэромашиной? — Нос друга снова уткнулся в ухо.

— Не смейся. Вот с этого момента начинается все самое интересное. — Герден едва слышно выдохнул. — Тогда я пересек границу по воздуху. За мной шли четыре машины эскорта... — Молодой мужчина в накидке на мгновение замолчал, еще раз переживая то, что с ним случилось.

— Продолжай! — Руки Лайсина крепче сжали плечи взволнованного человека.

— Неожиданно мой двигатель заглох. — Сглотнул Герден. — Хорошо, что нас с тобой учили управлять магическими потоками. Иначе ты до сих пор обливался слезами, перечитывая некролог.

Плечи Лайсина дрогнули, но он промолчал.

— Я не растерялся и создал воздушную подушку, с помощью которой опустил на землю неисправную технику. После этого, подняв глаза к небу, я в полном шоке увидел, как моя машина, а за ней — сопровождение, гусиным клином уплывают в сторону столицы.

— Что?!

— Клянусь, я отказывался верить своим глазам. Лайс, я был тут и там! Вернее, я был на земле. А фантом моей машины спокойно летел в небесах, определяемый радарами спецслужб и диспетчеров воздушных потоков, как исправно работающий транспорт. И только после того, как они исчезли за горизонтом, двигатель моей машины сам по себе, без моего участия, завелся. Но тяги хватало ровно настолько, чтобы медленно ехать по земле. Навигация тоже заработала, но связь исчезла, словно сгорела половина оборудования. Ты ведь знаешь, что я разбираюсь в механизмах. Поэтому, снова заглушив двигатель, я вышел на дорогу и открыл обтекатель. Сначала я проверил подачу топлива... Лайс... Возможно, у меня случилось временное помутнение рассудка, но только к ночи я проверил все, вплоть до рассеивателя потоков.

— Машина была исправна?

— Да, черт подери! И по-прежнему не могла летать! Тогда, сверившись с навигатором, я отправился туда, где мне гарантированно оказали бы помощь.

— Во владения твоего дяди?

— Именно. К утру, уставший, голодный и грязный, я оказался у въезда в особняк. Удивительно, но едва я вышел из машины на землю, объясняясь с родственником по поводу незапланированного визита, как подбежал начальник его охраны и доложил, что меня начали искать. Лайс, где я тогда был те двенадцать часов, что добирался до дядюшкиного дома?

— Полагаю, механики гаража тоже не смогли найти неисправность?

— Именно. Когда я выспался, во дворе меня уже ждал эскорт и прячущие глаза бойцы.

— А дальше?

— Дальше ты, наверняка, читал в газетах. Спустя неделю произошла авария на одной из его вышек. Взрыв был такой силы, что полностью снесло поселок, находящийся неподалеку. Погибли женщины, дети, старики... Это было ужасно. Я снова отправился туда. Но в этот раз возглавляя комиссию по расследованию. Лайс, мой недалекий и жадный дядя держал своих рабочих на маленькой зарплате и без медицинской помощи. Другой работы в этом округе нет, а все разработки принадлежат единственной корпорации, совет директоров которой тщательно следил не только за износом оборудования, но и за техникой безопасности. Так что куривших рядом с вышкой в принципе не могло быть.

— Да, я не только читал, но и предложил соседу свою помощь.

— Не сомневаюсь в том, что он отказался. — Хмыкнул Герден.

— Именно. — Подтвердил Лайсин. — Поэтому я решил, что дело нечисто.

— Комиссия тщательно обследовала все, что осталось после пожара, и даже восстановила временной скан пространства в момент взрыва. Лайс, уверяю, что никаких нарушений в работе установки не было! Дядя был не то, что в шоке... Он был в ужасе, подозревая, что в нашем государстве завелись неведомые маги-террористы. Представляешь, этот скряга расщедрился и выплатил родственникам умерших нехилую компенсацию!

— Задело за живое. — Задумчиво произнес Лайсин. — Но ты не выдернул бы меня просто так в столицу. Скажи, произошло что-то еще?

— Да, мой друг. Помнишь еще одно недавнее и шумное дело?

— Крушение аэропоезда в северных скалах? Я думал, что это — чисто технический сбой. Горы, туманы, колебания электромагнитного и магического фона планеты... Помнишь, когда полеты только начинались, такое иногда происходило.

— В летный коридор заложено несколько степеней безопасности. Говорю тебе, как хороший инженер. Если отказывает одна, срабатывают еще пять. Я сам, будучи студентом, принимал участие в разработках пространственных туннелей.

— Да, помню, как ты матерился, когда у тебя что-то не получалось!

— Как будто сам не матерился, если фантомы исчезали прямо во время процедур! Спрашивается, зачем поступал на медицинский, если мы с тобой связаны навеки?

Лайсин уткнулся лбом в плечо друга.

— Мой отец, советник твоего деда, умер от не оказанной вовремя медицинской помощи. Сам помнишь, как плохо в провинциях было со специалистами...

— Его не успели довезти в столицу. Но это — не твоя вина! — Герден погладил блестящие в темноте волосы друга.

— Знаю. Моя учеба на медицинском была его желанием. Ему хотелось построить по всем провинциям современные больницы с отличным оборудованием и персоналом. Он был хорошим советником, несмотря на молодость.

— Дед его ценил. — Согласился Герден. — Но ты все равно молодец: закончил сразу два факультета!

— Моя жизнь — служение тебе... — Улыбнулся Лайсин. — А в деле управления государством знание экономики необходимо. Возвращаясь к катастрофам... Если ты заметил, крушение поезда произошло в округе, принадлежащем твоему отцу! И снова многочисленные жертвы!

— Да. Я знал, что ты сразу все поймешь. Кто-то подрывает авторитет наследников престола. Ведь кроме этих громких дел были еще всякие мелочи вроде чумы домашнего скота и куриной инфекции. Казне пришлось тратиться на помощь. Как ни крути, мы — единое государство!

— Считаешь, в игру вступил кто-то из остальных наместников? Но в них нет ни капли королевской крови!

— И что? Кто помешает, в случае чрезвычайных обстоятельств, этому типу стать новым королем? Ведь именно так родилась наша династия!

— Согласен.

— Лайсин... — Герден тревожно посмотрел другу в глаза. — Ты — наместник принадлежащей мне провинции.

— Да.

— Когда этот некто узнает, что в игре еще один кандидат...

— Ты считаешь, наш край в опасности? Но, кроме тебя, у твоего отца есть еще один сын. Причем, старший. У него тоже есть свои земли. А у дяди — замужние дочери!

— Волден частенько проводит свое время вне столицы. Чем занимается, непонятно. Но каким он был в те времена, когда ты жил здесь, таким и остался. Сам знаешь, что принадлежащий ему край управляется из столицы, а его снимки изредка появляются в прессе другого континента в окружении развеселых родственников и приятелей. Лайс, тот, кто затеял крупную игру, умеет думать.

— Скажи, у вас с дедом есть мысли, кто им может быть?

— Двенадцать разных по величине, населению, уровню доходности территорий... Нашему правящему дому принадлежат только четыре. Остальные управляются потомками тех владык, которые когда-то, после очередной кровопролитной войны, на всеобщем совете решили объединиться и выбрали моего предка своим Королем. Лайсин, они практически независимы. У каждого — своя армия, полиция, административная власть и судейский корпус. Пусть все основные решения по-прежнему принимает Совет, и Король может отклонить или принять какой-то законопроект, касающийся общественной жизни или государственных налогов. Но о том, что творится там, на местах, мы можем даже и не догадываться, пока недовольный несправедливостью подданный не направит в канцелярию письмо!

— Н-да... Сплошные "не". Получается, мы знаем не так уж и много?

— Да, Лайс. Мы знаем непозволительно мало. О нас информации гораздо больше.

— Герден... Как считаешь, тогда... тебя хотели... убить?

— Не думаю. Если бы хотели — убили. Думаю, перед терактом мне дали проехать по округу и посмотреть, как живут люди.

— Значит, хотели свалить на аборигенов? Не подумали, что с комиссией приедешь ты и сделаешь скан?

— Лайсин... В нашем мире не так много тех, кто умеет работать с магическими потоками. Еще меньше таких, чью работу я не почувствую. Но во всех случаях, кроме абсурдности происходящего, я не увидел ничего. Мой друг... — Герден взял ладони друга детства в свои. — Если мы не найдем того, кто это затеял, боюсь, будет война.

— Может, не согласишься с мнением деда и уедешь вместе со мной? Спокойно, вдали от столицы, заживешь в своей провинции! У тебя отличная маневренная армия и поддерживающее тебя население. Откажись от власти! Твоя жизнь дороже королевства, управляемого кучкой амбициозных аристократов!

— Лайс... Как ты можешь такое говорить? — Герден ласково улыбнулся другу. — Это все равно, что попросить тебя отказаться от служения мне! Пойми, это — моя земля. Мой мир. Мои предки отвечали за него. Теперь буду отвечать я. Как только меня коронуют... Ты станешь моим первым советником. Ведь кроме долга перед своим Домом, я делаю это ради нас... Или ты не согласен?

— Как ты мог так подумать! — Побледнел Лайсин. — Где будешь ты, там буду и я. Что бы ни случилось. До конца жизни.

— Конечно. — Улыбка принца погасла. — Но, чтобы мы жили долго и счастливо, нам нужен мир. А еще — тот самый идейный вдохновитель. Конечно, я не стал бы тебе об этом говорить, если бы мог привлечь к работе государственные спецслужбы. Но я абсолютно уверен, что вокруг двора крутятся те, кто с радостью продает секретную информацию, набивая собственные карманы. Поэтому, мой друг, вся надежда — только на твой пытливый ум и теплое ко мне отношение...

— Я тебя понял... — Лайсин провел ладонью по своему лицу, пряча мелькнувшую в глазах безнадежность. — Мне кажется, я знаю, что делать. Только мне нужны командировочные удостоверения сотрудников какого-нибудь сельскохозяйственного или природопользовательского департамента с государственными печатями и разрешением проводить проверки правильности выращивания, скажем, проса на территории всех провинций.

Герден тихо засмеялся.

— Хорошая идея. Надеюсь, сам не примешь в ней участие? Не хотелось бы раскрывать карты раньше времени и подставлять в эту жестокую борьбу твою голову.

— Боги, конечно же, нет! У меня есть специальное подразделение... Ничего особенного. Просто оперативная работа и сбор информации на всех уровнях.

— Значит, я перед тобой распинаюсь, а ты уже все знаешь? — Улыбнулся принц.

— Не все. — Ответно улыбнулся Лайсин. — Кое-что. Сотрудников маловато.

— Маги есть?

— Конечно. Герден... Я прилагаю все усилия, чтобы быть тебе нужным.

— Вот и хорошо. — Принц, наконец, откинул с лица длинные волосы. В его глазах плавала бесконечная усталость, но внутри ее темноты блеснул отраженным лунным светом упрямый и яростный огонь. — Рад, что довелось вот так, без официальных церемоний, с тобой встретиться. Надеюсь, через полгода все изменится!

— Да, Ваше Высочество! — Поклонился, отступив на шаг, Лайсин. — Безмерно счастлив служить Вашим великим замыслам!

— Не мне. Нашей земле, Лайс!

— Это Вы, господин, служите своей стране. А я служу Вам!

— Лайс... — Герден снова взял пальцы друга в свои ладони. — Я не хочу, чтобы ты погиб в бессмысленной войне. Если тебя не будет... Я не умру. Но мир станет серым.

Лайсин встал на одно колено и приложился щекой к руке принца.

— Я сделаю все, чтобы Ваш мир сиял для Вас самыми яркими красками!

— Хорошие слова, мой друг. Встань.

Когда Лайсин встал, принц вытащил из кармана записывающий кристалл и протянул его наместнику.

— Тут — все образцы гербовых бумаг и документов, выдаваемых сотрудникам департаментов. Распечатаешь любые, какие сочтешь нужными. А еще... — Теперь он сунул руку во внутренний карман. — Возьми.

В раскрытой ладони Лайсина оказалась гербовая печать Его Величества.

— Ого! — Приподнял брови будущий советник. — Не боишься доверить настолько ценную вещь?

— Мой дед, когда принял власть, сделал магический дубликат и создал к себе привязку. Этот перстень был у твоего отца, Лайс. Теперь, в твоих руках, он будет служить нашей стране.

Лайсин крепко сжал пальцы. Когда он снова открыл ладонь, то в ней ничего не было.

— Снова магические фокусы? До сих пор не могу понять, как ты это делаешь!

— И не надо. Комбинации, над которыми ты размышляешь, не идут ни в какое сравнение с моими дешевыми трюками!

— Ты прав. Луны падают к горизонту, и мне пора возвращаться. Увидимся, Лайс!

Взгляд Гердена скользнул по лицу друга, запоминая тени вокруг глаз, разлет бровей и покорную улыбку. Такую, от которой хочется плакать.

— Ну же, Лайсин! Взбодрись! Самое главное дело жизни только начинается! Если мы справимся, у наших ног будет весь мир!

— Да, Герден. — Лайсин отступил на шаг, полностью скрываясь в сумраке комнаты. — Береги себя!

Широкополая шляпа снова оказалась на голове принца, пряча в тени полей лицо. И вот уже дверь без единого звука снова встала на свое место, словно ее только что никто не открывал.

Лайсин, отдернув рукав рубахи, снова посмотрел на часы.

— Через пару часов рассветет. — Он подхватил со стола свою шляпу, затирая следы ауры принца, а потом — собственной, оставляя взамен невнятную картину романтического свидания со смятыми покрывалами на кровати, а также початой бутылкой вина, двумя бокалами и пахучей между ними лужицей. С утра сюда придет горничная, которая натопает и надышит так, убирая номер, что магу, если он захочет что-то понять и попытаться снять временной скан, останутся только ее множественные изображения. Лайсин был превосходным магом и умел не оставлять следов, в отличие от своего друга, который в детстве обижался на то, что его постоянно находили.

Выйдя на балкон, он перелез на карниз и легкой тенью заскользил по нему к водосточной трубе, по которой полез не вниз, а вверх, на крышу. А там, осторожно ступая по старой черепице, он перебрался на соседний дом, водосточная труба которого выходила на параллельную улицу. Спустившись по ней в пушистые кусты, он улыбнулся: в университете юный принц пользовался бешеной популярностью у девушек, изредка снисходя к их робким попыткам назначить свидание. А Лайсин за ним следил. Не дай Боги, возникнет непредвиденная королевским домом ситуация! Тогда же он научился скрываться от прочих наблюдателей и записывать миниатюрным шпионским приборчиком интересные кадры, которые не показывал Гердену, но бережно хранил в личном архиве. Конечно, ничего особенного в них не было, поскольку принц, в отличие от прочих молодых людей, всегда был осторожен. Особенно, в отношениях с женщинами. Но счастливые глаза девушки, нетерпеливый и проникновенный взгляд принца... Они остались в памяти кристаллов. А Лайсин, за бокалом-другим хорошего вина вспоминая студенческие годы, изредка просматривал подвиги своего господина...

Пройдя несколько улиц, верный слуга и наместник зашел в обшарпанный окраинный дом. Хлопнув коридорной разбитой дверью, он открыл внутренний двор, где его ждал один из агентов личной службы со взятой напрокат аэромашиной. Усевшись рядом с водителем, Лайсин кивнул головой.

— Стартуем. Запроси коридор на север.

Мужчина, сидевший за штурвалом, молча набрал на панели несколько слов и цифр. Наместник скосил взгляд на бегущий ряд символов.

— Вот этот. — Выбрал он, а водитель загрузил предложенную диспетчером воздушного пространства программу. И скоро небольшая машинка растворилась в ночном воздухе, отражая покрытием неяркий блеск закатных лун, рассеянных по небесному своду.

— Включи габариты. Мы ведь ничего противозаконного не делаем! — Улыбнулся Лайсин. — Всего лишь направляемся по делам одного из торговых домов. Бумаги с собой?

Водитель кивнул.

— Тогда прибавь скорость.

Когда огни столицы пропали где-то далеко позади, а горизонт обзавелся белой полосой утренней зари, Лайсин скомандовал:

— Пятнадцать градусов к северо-востоку.

Буквально через минуту лета они зависли над крохотной лесной поляной, на мгновенье моргнувшей красным маячком.

— Ну все. Я пошел. Делай, как мы договаривались и возвращайся. Ты мне нужен.

Водитель кивнул и разблокировал пассажирскую дверь, в которую его господин легко выпрыгнул, раскинув руки. Когда мужчина спустился с воздушной подушки и поднял голову к небу, прокатной машинки простыл и след. На поляне, стиснутой со всех сторон высокими елями, было сыро и темно. Мрачный предрассветный покой нарушал лишь треск сучьев под ногами и заунывное пение стаи голодных комаров, с вампирской настойчивостью требующих кровушки. Равнодушно прихлопнув ладонью самых наглых, Лайсин забрался на водительское место небольшой машины без опознавательных знаков, выждал время, а потом запустил двигатели. Теперь перед ним стояла задача проскочить воздушные коридоры так, чтобы контролирующие диспетчерские службы ничего не заметили. Поэтому, выведя на прозрачный экран перед щитком приборов проходящие здесь трассы, он проложил маршрут и, пристегнувшись ремнями крест-накрест, предоставил маневрирование автоматике. Ибо человеческое тело при значительных перегрузках теряет работоспособность. Даже если принадлежит превосходному магу.

И уже совсем скоро мощная машинка с маскирующим покрытием неслась к юго-востоку. А ее водитель, приглушив сияние рассветных лучей светофильтрами, продолжил свои раздумья над проблемой, ради которой принц, возможно, рискуя жизнью, встретился с ним в одной из маленьких гостиниц небогатого столичного района.

"Оказывается, я все еще тебе нужен среди прелестей и интриг правящего двора..." — Подумал Лайсин. — "Если ты обо мне вспомнил, снова придется играть в жесткую игру мягкими лапами. Маг! Надеюсь, ты действительно существуешь. Какой же увлекательной станет наша встреча!"

Глава первая. Оперативная служба.

Ударившись запястьем о спинку кровати, Ханна резко дернулась и открыла глаза. Простыни сбились потным валиком, а тонкое одеяло вместе с подушкой валялись на полу. Утренний сон, обычно самый сладкий и легкий в детстве, последние полгода ежедневно превращался для нее в череду бесконечных кошмаров. Молодая женщина застонала и закрыла руками лицо. Никогда не отдыхающее подсознание с равнодушным цинизмом опять рисовало ее внутреннему взору сумеречную дорогу и выкрикивающего ругательства мужчину, в руках которого был крепко сжат маленький ребенок — ее дочь. В детских синих глазах слезами дрожали непонимание и ужас: почему оказавшийся у их нового домика почти забытый папа злится на самую лучшую в мире маму и держит детское тело так, что становится нечем дышать? Ханна отчетливо видела пустую дорогу, припаркованную напротив дома аэромашину и мужчину, бросившего ей под ноги исполнительные листы, обязывающие передать опеку над дочерью бывшему мужу.

— Прошу, не забирай... — Слышатся ей во сне собственные слова. — Девочка тебе только в тягость!

Жестокая усмешка искривила губы, которые она когда-то с таким упоением целовала...

— Ты отказалась со мной развестись, хотя я предлагал тебе неплохое содержание. Но когда замужняя женщина покидает дом и бежит, прихватив ребенка, к черту на рога, это называется ненадлежащим исполнением родительских обязанностей. Так что девочка, из-за твоего упрямства, теперь принадлежит только мне. Ты никогда ее не увидишь... — Ответил он. — Тебе будет больно от осознания, что твоя подросшая дочь станет считать свою мать бросившей ее на произвол судьбы негодяйкой. Обидно, да? Но, увы, я выиграл суд, и ты больше ничего не сможешь сделать!

— За что ты так с нами поступил? — Простонала Ханна, протягивая руки к дочери. — Почему ты не хочешь услышать меня и слепо веришь своей матери, которая всего лишь хочет женить тебя на подходящей по статусу аристократке?

— Ну почему же слепо? — Усмехнулся тот, еще крепче сжимая малышку. — Лови!

Он подкинул в воздух записывающий кристалл.

— Что это? — Ханна с недоумением повертела его в руках.

— Мои детективы выследили тебя за ночной работой. — Усмехнулся он. — Как же ты долго водила меня за нос, маленькая воровка! — Мужчина перехватил девочку так, что ей пришлось уцепиться ручонками за его воротник, чтобы не упасть. — Но чтобы это отродье не пошло по стопам матери, ее вырастят в самых строгих традициях закрытого частного пансиона. Можешь поклониться мне в ноги за то, что я оплатил ее пребывание в этом богоугодном заведении вплоть до восемнадцати лет! И даже не старайся выяснить его название. Тебя туда все равно не пустят!

— О чем ты говоришь? Какая работа?! Ты прекрасно знаешь, где я служу!

— Но дочь не знает. — Улыбка мужчины выражала полное самодовольство. — Когда она спросит про мамочку, я покажу ей запись. После этого она никогда не захочет тебя видеть.

— Ты идиот и скотина! — Сжала кулаки Ханна. — Недоумок, которому мама до сих пор указывает, как жить! Неужели ты поверил ее россказням, что мне нужны твои деньги? Да пропади ты с ними пропадом! Только прошу... отдай мою девочку! Клянусь, мне от тебя ничего не надо. Я выращу ее сама. Без твоей помощи...

— И продолжишь позорить имя моего рода? Теперь, даже если согласишься на развод, ничего от меня не жди. Ни денег, ни внимания. Эта встреча была последней. — Он бросил к ее ногам маленький белый прямоугольник. — Координаты моих адвокатов.

Мужчина поднял руку и, развернувшись к ней спиной, быстро направился к своей машине.

— Мама! — Услышала Ханна детский крик. — Моя мамочка!

Она отмерла и бросилась вперед. У нее был призрачный шанс перехватить машину до того, как она поднимется в воздух...

Но бывший муж, швырнув ребенка на заднее сидение, уже сел за штурвал. Дверь опустилась перед самым ее носом. Положив на потеющее стекло ладони, она жадно вглядывалась в свою ненаглядную кроху, бьющую кулачками изнутри.

Из-под днища полетела мелкая пыль, а потом включилось защитное поле, бросившее молодую женщину на дорогу. Поднявшись на колени, она растерла грязными пальцами слезы и выкрикнула вслед улетающей машине:

— Как я хочу, чтобы ты разбил свою тупую башку о первый встречный камень! Чтобы твоя мать почувствовала то же, что чувствую я! Я проклинаю тебя, скотина! Сдохни!

В том месте, где сбежавшая от длинных рук бывшего мужа Ханна снимала дом, улица маленького городка заканчивалась, плавно переходя в проложенный внутри скал двухуровневый туннель. Северный край был горист и непредсказуем своими лавинами, зимой засыпающими серпантин верхних путей. Поэтому в самых опасных местах Королевское управление контроля за перемещениями пробило перевал насквозь, привязав летный коридор ко второму подземному уровню, оставив колесному транспорту первый. Возможно, муж Ханны слишком упивался своей победой, забыв вручить управление автопилоту, или его самонадеянность не придала значения спустившемуся в долину туману... Только он слишком поздно понял, что навстречу ему летит глухая стена. А может, не видел ее вовсе. Его смерть, как и смерть маленькой девочки, плачущей на заднем сидении, стала быстрой и неосознанной. Удар, взрыв... конец. Но Ханна увидела огненный шар, взлетевший над ущельем. Потом услышала отраженный горным эхом грохот. Тогда она побежала изо всех сил, зная, что на пустынной дороге в этот час, кроме одинокого аэромобиля, ничего больше нет. А шансов выжить у сидящих внутри людей — ничтожно мало. Она насмотрелась на аварии еще до знакомства с мужем, работая в Службе движения. Но... Вдруг ее маленькую дочку выбросило из покореженной машины, и сейчас ее израненное тельце лежит где-то на камнях?

...Протерев покрасневшие глаза, молодая женщина решительно поднялась с узкой постели и, подхватив одеяло с подушкой, бросила их на место. Сердце, бьющееся в горле с момента пробуждения, уже встало на место. Недоспавший организм требовал отдыха, но, распахнув окно навстречу заре, Ханна надела свободные штаны и майку. Накинув на шею полотенце, она вышла в прихожую. Ноги скользнули в удобную спортивную обувь. Щелчок замка изнутри, потом — снаружи... Сначала неспешной рысью, а потом все увеличивая скорость, женщина бежала по сонной улочке города, заросшего жасмином и плакучими ивами, в сторону большой реки. Там она обычно делала разминку, а потом плавала в ее чистых водах. Так Ханна встречала каждое утро четвертого месяца своей жизни в этом небольшом, по столичным меркам, городке, являющемся центром одного из южных округов.

Пока она бежала, воспоминания о взрыве и последующем расследовании трагедии с участием пытающейся обвинить ее во всех смертных грехах матери мужа, таяли, как снежинки под теплыми лучами южного светила. Пожалуй, она поступила совершенно правильно, вернувшись в отчий дом. Совсем недавно, выплакав свое горе на материнском теплом плече и немного смирившись с тем, что дочери больше нет, Ханна стала выходить на улицу, а потом, поговорив со старой школьной подругой, начала искать работу. Все-таки негоже взрослой тридцатитрехлетней женщине сидеть на шее родственников, пеняя на судьбу. Только тут, в сонной тишине юга, не нужно было ловить замешанных в махинациях чиновников и банкиров. И ее специальность эксперта-криминалиста оказалась абсолютно никому не нужной. Убийства тут, конечно, случались... Изредка. И только на бытовой почве. Поэтому вскрытие сейфов, установление принадлежности определенного вида оружия к свершившемуся преступлению, а также составление по отпечаткам сканов аур тех, кто был в чем-то замешан, здесь никому не требовались. В отделении местной полиции по окнам ползали сонные мухи, а читающий газету дежурный удивленно пожал плечами. Расспросы знакомых тоже не дали ощутимых результатов. Кроме подработки няней или горничной в домах состоятельных горожан заняться тут было совершенно нечем. Немного посидев на базаре с пучками овощей и зелени, Ханна совсем было решила вернуться в столицу, но... не вернулась. И причиной этому стал незнакомый мужчина, купающийся в реке с первыми рассветными лучами. Молодая женщина заприметила его при первой же своей пробежке. Тогда, бросив полотенце на ветки прибрежного куста, она стянула потную майку... И замерла в испуге. Где-то в ста метрах ниже по течению, в воду входил светлокожий, в отличие от загоревших дочерна местных, молодой человек. В густом полумраке кустов, конечно же, он ее не заметил. Зайдя по колено, мужчина поднял руки к голове и быстро перевязал резинкой блестящие в лучах восхода русые волосы. А потом, потянувшись стройным телом с вполне заметным в утренних тенях рельефом мышц, с шумом пробежал по воде и рыбкой нырнул в глубину. Ханна, раздвинув руками кусты, заинтересованно глядела в волну. Незнакомец все никак не всплывал, и ей стало не по себе. Тогда, собравшись с духом, женщина все-таки решила выйти из укрытия с намерением поискать утопленника. Но над тихой гладью реки послышался всплеск, а потом — негромкий свист. Покрутив головой, Ханна поняла, что пловец стоит на небольшом островке, непонятно как выросшем почти на середине реки. Немного посвистев и покачавшись на стволе завалившейся в воду ивы, он снова прыгнул в волну. Затаив дыхание, Ханна смотрела, насколько мастерски он справляется с сильным боковым течением. Одновременно с ее облегченным выдохом он выбрался на берег и распустил по плечам мокрые волосы. Потом нагнулся и подобрал лежащую на траве одежду с обувью. Вскоре растущие на берегу деревья скрыли от нее его удаляющуюся фигуру.

Как известно, женскому любопытству нет предела. Поэтому, выждав время, Ханна осторожно подошла к тому месту, где он стоял, чтобы прочесть след его ауры. Однако, к ее изумлению, никакого остаточного образа этого человека она не нашла. Если бы женщина была обычным обывателем, а не дипломированным специалистом, в прошлом встречавшимся с различными преступными хитростями, то подумала бы, что в водах реки купалось привидение. Но Ханна умела читать магические потоки и знала, что у любого фантома тоже есть остаточный отпечаток. "Значит..." — Синие глаза пристально посмотрели в сторону деревьев. — "...Тут был маг". И она окунулась в расследование с головой, начав с опроса собственной матери и соседей. Только светлокожего мужчину в городе никто не встречал. А ведь русый цвет в краю темноволосых аборигенов был исключительной редкостью, поэтому пропустить такое явление местные дамы просто не могли! Сама она была истинной дочерью этой земли: смуглая кожа, тяжелый черный волос, темно-синие глаза и тонкий нос с горбинкой. Ее бывшему мужу, сыну светской дамы, поначалу нравилась ее яркая внешность, так отличающаяся от серо-рыжих шевелюр и широких носов жителей столичного региона. Но вот этот человек явно родился в северных провинциях. Самые сильные маги континента тоже были, в-основном, из края суровых гор и зимних метелей. Поэтому бывший криминалист, махнув рукой на отсутствие денег, каждый день бегала к реке, устраивая засаду на незнакомца у разных выходов из городского парка. Но долгое время все ее усилия были тщетны. Удаляясь от береговой линии, мужчина просто пропадал, словно ведал тайное слово, делающее его невидимым. Однако Ханна точно знала, что невидимки бывают только в сказках. Поэтому с азартом охотничьей собаки продолжала искать. И однажды все-таки нашла в траве за кустами неброскую серую аэромашину. "Если его не знают в городе..." — Взгляд женщины медленно переместился в сторону недалекого холма, застроенного усадьбами аристократов. — "Значит, он прилетает оттуда". Но попасть на холм обычная горожанка без специального разрешения не могла. Поэтому, просыпаясь утром после повторяющегося кошмара, она вешала на шею полотенце и бежала к реке, любуясь из кустов своей, так и не раскрытой, тайной. Иногда он прилетал каждый день. А иногда проходила целая неделя, прежде чем он появлялся снова. Но однажды, когда досада из-за отсутствия интересующего объекта сделала женщину немного рассеянной, играющая человеческими жизнями судьба сделала очередной ход, познакомив ее с Тамилом.

То памятное утро было тусклым и дождливым. Мелкая морось надоедливо пятнала бесконечные лужи, украшая их поверхность облетевшими лепестками акаций. Она бежала прямо по ним, равнодушно относясь к тому, что вода выливалась через край ее спортивных тапочек. "Куда же он мог так надолго уехать?" — Возмущенно думала Ханна. — "Или этот аристократ такой неженка, что не переносит теплого весеннего ливня?" Конечно, она обвиняла незнакомца несправедливо, поскольку он спокойно входил в воду даже зимой, когда градусник за окном Ханны показывал всего лишь плюс десять, и пар от ее дыхания легкой дымкой вырывался изо рта. Но ей, верно бегавшей каждый день на свидания, его долгие отлучки казались предательством. "Чем же этот сноб может заниматься? Ведь у него, наверняка, есть все, что душе угодно!" — Плюхнув тапком по очередной луже, она метнула рассерженный взор в сторону холма. — "Кажется, он слишком молод для личного ведения дел! Наверняка, катается по всей стране в поисках развлечений и вешающихся на шею девчонок!" — Ладони смахнули с лица сползающие по нему мокрые дорожки. — "Скорее всего, он — отпрыск богатых родителей... Ведь та серая машинка с маскирующей поверхностью стоит бешеных денег!" — Поскользнувшись в следующей луже, она охнула и тряхнула мокрой челкой. Еще одна капля свалилась ей на нос и потекла по губе. Сдув холодную воду, она еще раз провела согнутым пальцем по глазам и сбежала вниз по ступеням, ведущим к набережной. Пятьдесят метров кольцевой велодорожки, еще один спуск, мокрые кусты и... разочарование. На берегу утыканной дождевыми каплями темно-серой реки никого не было. На всякий случай Ханна сверилась с часами. Вдруг сумерки непогожего рассвета заставили ее опоздать?

"Зачем мне все это нужно?" — Неожиданно задалась она простым вопросом. — "Не стану же я бегать за незнакомцем всю жизнь! Тем более, он из мерзкой породы аристократов. Наверняка, кроме необоснованного снобизма в его душе ничего нет!" Сгорбив плечи, она медленно шла к выходу из парка. — "Пожалуй, больше сюда не побегу. Река длинная, и ее берега тянутся вдоль всего городка. Найду удобный спуск для купания в другом месте!" — Твердо решила промокшая до последней нитки женщина. Но перед внутренним взором, каким-то дьявольским искушением, встала худая светлая фигура, окутанная первыми лучами встающего по ту сторону реки солнца.

— Похоже, я — конченая дура! — Громко сказала она и чуть не свалилась в траву, споткнувшись о вытянутые ноги сидящего на лавочке мужчины в неприметном плаще-хамелеоне.

— Гм... милая барышня... — Послышался голос из-под капюшона. — Я не согласен с Вашим утверждением, хотя прогулку в такую погоду без зонта умной не назовешь.

— Ай! — Отпрыгнула в сторону Ханна, сразу перетекая в боевую стойку.

Но мужчина и не подумал встать. И даже не убрал длинные ноги, обутые в высокие ботинки.

— Возможно, Вы потеряли смысл жизни и пытаетесь здесь его отыскать? Глупцы не бегают под дождем в поисках приключений и вечерней простудной температуры. А еще, в отличие от Вас, они всегда включены в реальность и не спотыкаются о чужие конечности.

— Простите! — Буркнула Ханна, опуская руки. — Но какого черта тут делаете Вы, и к какой категории из вышесказанного относитесь?

Мужчина легко поднялся с лавки и немного сдвинул капюшон, чтобы она увидела его лицо. Сердце, на мгновение замершее, снова застучало спокойно и размеренно. Мужчина был почти ее ровесником и... местным. Смуглым и синеглазым.

— Дорогая леди! Мне тоже хочется узнать, что у Вас на сердце. Только боюсь, Вы не ответите. Или ответите не совсем искренне.

Он пошел рядом, подстраиваясь под ее быстрый шаг. Ханна фыркнула.

— Вот как? Получается... — Она остановилась и посмотрела в глубину капюшона. — Вы что-то обо мне знаете и решили встретиться без посторонних глаз?

— Ого! — Воскликнул он. — Я восхищен Вашей проницательностью!

— Очередной судебный иск моей бывшей свекрови? Я права? Да что же эта стерва никак не успокоится? Воистину, заняться больше нечем!

— Свекрови? Барышня! — Он прижал ладонь к мокрому плащу. — Неужели, до нашей встречи, Вы принадлежали кому-то другому? Мое сердце разбито!

Ханна поморщилась.

— Не стоит играть на моих нервах. — Она снова остановилась. — Обратите внимание: раннее утро. Сумерки. Вокруг — ни души. Если продолжите в том же духе, могу врезать так, что полдня придется отдыхать под кустиком. А с записывающими нашу беседу приборами придется расстаться. Знаете ли, опасно с такой техникой разгуливать под дождем, да еще рядом с рекой. Мокрая трава хорошо скользит и совершенно не спасает от случайного падения в воду.

Мужчина весело засмеялся и неожиданно протянул ей ладонь приветственным жестом.

— Вот Вы какая! Простите, что не представился сразу. Меня зовут Тамил... И я пришел предложить Вам работу!

Ханна остановилась и недоуменно похлопала глазами.

— Какую работу? Это что, розыгрыш? Или сейчас таким образом знакомятся? — Мокрые ладони снова вытерли лицо.

— Кажется, дождь усиливается. — Отогнул уголок капюшона Тамил и вернул его обратно, снова пряча руки в карманы. — Нет, барышня, к Вашей радости или сожалению, я счастливо женат. Согласитесь, встать ни свет, ни заря, чтобы выловить под дождем такую рыбку, как Вы, может заставить лишь личная заинтересованность моего работодателя. Впрочем... — Он нагнулся и посмотрел на свои ботинки. — Если Вам данное предложение не интересно, прощайте.

Мужчина успел сделать несколько шагов, как Ханна его нагнала и дернула за рукав.

— Так это — не шутка?

— Нет.

— Просто все так неожиданно... А что за работа? И кто Ваш работодатель?

— Быть может, сначала мы сядем в мою машину? Там не так шумно и мокро. Хотя... — Он скептически оглядел ее промокший костюм. — Вам уже все равно.

— Мне не все равно. Идемте. — Она снова ухватила его за рукав. — Я постараюсь не испачкать Ваш аэромобиль!

— О, я буду весьма признателен! Значит, Вы — хороший маг?

Тамил прибавил шаг, шурша плащом следом за хлюпающими тапками.

— Я отвечу на все Ваши вопросы, когда Вы ответите на мои. — Синий глаз сверкнул искрой из-под промокшей челки. Фонари на центральной аллее еще не успели погасить с вечера, и свет бликовал на любой отражающей поверхности и в дождевых каплях. — Поэтому начнем с самого простого: как далеко отсюда Вы припарковались?

— Э... Думаю, если мы с Вами немного потопчем газоны, нам никто не помешает чтением нотаций?

— Тогда я сниму тапки. — Ханна подняла ногу.

— Не стоит. — Крепкая мужская рука схватила ее локоть.

— Почему? — Удивилась женщина. — По влажной земле идти босиком проще, чем в тапочках!

Тот помялся.

— Не люблю вида грязных женских ног.

Ханна попыталась заглянуть под капюшон.

— Детские впечатления — самые стойкие. Вы ее не любили?

— Кого? — Тамил приподнял мокрую ветку и пропустил под ней спутницу.

— Ту, что ходила босиком.

— Столичная Академия нацгвардии?

— Нет. Университет восточной провинции Рэй. Химико-технологический факультет.

— Только не говорите, что вам начитывали психологию! — Рассмеялся мужчина, раздвигая подпиленные прутья кованого забора.

— Не говорю. После поступления в Службу управления движением закончила полугодичные курсы. Сами знаете, при общении с нарушителями порядка случается всякое.

— Не знаю. — Усмехнулся тот. — Не нарушал.

— Может, просто не попадались? — На розовых губах мелькнула улыбка и пропала, когда увидела единственное стоящее у парка транспортное средство: обшарпанную колесную машину, выпущенную в те годы, когда еще была жива ее прабабушка.

— Мой экипаж! — Гордо сказал Тамил. — Достался по наследству.

Он достал из кармана ключ и вставил его в замочную скважину. Покрутив им несколько раз, мужчина открыл скрипучую пассажирскую дверь.

— Добро пожаловать на борт, прекрасная нимфа! — Пригласил он и добавил: — Вот теперь можете снять свою обувь и оставить ее снаружи.

Бросив на сидение в несколько раз сложенную тряпку, он дождался, когда Ханна сядет, закрыл дверь, и только после этого сам уселся за руль. Мокрый плащ каким-то чудом оказался на заднем сидении, а на шею Ханны опустилось мягкое полотенце.

— Может, в Вашем багажнике обустроено спальное место? — Улыбнулась молодая женщина, промокая текущую с волос воду.

— Нет. Но там лежат палатка и примус. Иногда мы со старшим сыном ездим на рыбалку.

— Полагаю, в свободное от работы время?

Тамил включил в салоне свет, и Ханна увидела в черноте волос тонкие седые прядки, а у глаз — едва заметные морщинки.

"Надо же, его голос моложе, чем лицо. Интересно, сколько ему лет?" — Подумала она.

— Итак, мы плавно переходим к вопросам по существу? — Мужчина с сожалением посмотрел на закапанные дождем брюки.

— Конечно. Иначе я могу подумать о своем, девичьем... — Рассмеялась согревшаяся Ханна. Вентилятор работающей печки уже подсушил не только майку на груди, но и волосы вокруг лица. — Все-таки Вы выбрали странный способ вербовки!

— По-другому никак. — Его губы перестали улыбаться, и он стал серьезен. — А еще мы знаем о Вас многое.

— Полагаю, вы — это какая-то местная служба безопасности? — Ханна стала серьезной, опустив полотенце на колени.

— Именно. Рад, что Вы восприняли мои слова правильно. Проработав в столичной службе, Вы должны знать порядок.

— Значит, Вы хотите предложить мне работу по специальности?

— Да, госпожа Ханна из дома Шун. Нам необходимы Ваши умелые руки, умная голова и навыки работы с магическими преступлениями. Оплата — весьма достойная даже по меркам столицы.

— И сколько я стою? — Не удержалась от усмешки Ханна.

— Вот. — Тамил достал из кармана тонкую пластину коммуникатора и, потыкав в экран, показал ей цифру.

— Богато даже по меркам столичного региона! — Удивилась женщина. — Что же такого у нас произошло, если специалисту моего уровня готовы столько платить?

— Значит, Вы согласны?

Ханна рассмеялась.

— Вы мне так и не рассказали, чем я буду заниматься!

— Сначала прочитайте полученные нами о Вас сведения. Если они верны, подпишите. Если чего-то не хватает, дополните. Потом подпишите договор о приеме на работу и обязательство о неразглашении государственных тайн. — Когда Тамил увидел вздернутые на лоб брови, пояснил: — Подписывая договор, Вы получаете первый уровень доступа.

— Ого! Даже как-то страшно становится!

— Дел предстоит много. И все они — весьма серьезны и связаны с политикой. Вам придется ездить в командировки. А на время текущего расследования переселиться в наше общежитие. Вопрос срочный, поэтому времени на раздумье немного. Скажем, несколько суток.

— Я поняла. — Ханна быстро прочитала немудрящую историю своей жизни и положила коммуникатор на колени. — Скажите... Это общежитие... Оно от города далеко?

— Привязаны к семье? — Быстро спросил мужчина.

— Я привыкла к самостоятельности. Но...

— Здания службы располагаются на холме. — Тамил бросил взгляд на пелену дождя, стекающую по стеклу. — Не волнуйтесь, на территории есть бассейн, спортивная площадка и дорожка для бега. А также отдельные комнаты для всех сотрудников с хорошим видом на реку и парк. Поверьте, там очень удобно во всех отношениях: современные санузлы в каждом из номеров, прекрасная библиотека... и возможность работать столько, сколько понадобится.

— Вот как? Наместник провинции щедр к сотрудникам.

— Это самый лучший руководитель и человек из всех, кого я встречал! — Пылко ответил Тамил и... смутился. — Мне есть, с кем сравнивать.

Ханна улыбнулась и посмотрела ему в глаза.

— Знаете, я согласна. Могу прямо сейчас ознакомиться с договором?

По истечении часа документы были подписаны, а на коммуникатор Ханны, оставшийся дома, пришло подтверждение, что она принята на работу в аристократический дом Тео горничной с испытательным сроком и авансовым платежом.

— Тамил... — Она передала коммуникатор мужчине. — Я готова переехать прямо сейчас. Только соберу вещи... Их немного.

— Бесконечно рад за наше подразделение, получившее хорошего специалиста. Однако, Ханна, магазинов с прокладками и одеждой на территории нет. Если Вы приступите к работе немедленно, скоро начнете стыдиться заношенных спортивных брюк и растянутой майки. Не торопитесь. Вот деньги... — Он сунул в ее руки прямоугольник карты областного банка. — Вот список необходимых женщине вещей. — На ее коммуникатор полетело очередное сообщение. — Не покупайте рыночную дешевку, поскольку трудиться придется не только среди равных по социальному статусу. Как руководителю Службы безопасности, сотрудником которого Вы отныне являетесь, мне будет неприятно, если кто-то из работающих на территории аристократов сделает замечание по поводу Вашей прически или гардероба. Адреса магазинов, где Вы приобретете эти товары, я тоже отправил. Форма одежды у нас свободная. Женщины, как правило, выбирают брючные костюмы и светлые блузы.

Из недр машины на лобовое стекло вылетела струя горячего воздуха и тут же заработали щетки, стирающие дождевые слезы.

— Я за один день не успею... — Растерянно сказала Ханна. — Прическа, одежда... Прямо скажу, неожиданно!

— Конечно. Я даю Вам три дня. Утром четвертого, в десять часов, заеду и заберу Вас с собой.

Автомобиль включил фары и беззвучно тронулся с места.

— Скажите... — Ханна смотрела на мелькающие по сторонам дома. — Если у вас... там, где я буду работать, нет определенной формы... то как мне к Вам обращаться? Полагаю, не по званию?

— Просто Тамил. Этого достаточно. А вот и Ваша улица. — Он остановился перед ее домом.

Она открыла дверь и только сейчас вспомнила, что спортивные тапки остались на стоянке возле парка.

Будущий начальник усмехнулся.

— Не думаю, что они когда-нибудь понадобятся. А на твои ноги я смотреть не стану.

Когда она вышла из машины в глубокую лужу и обернулась, чтобы попрощаться, недавно скрипучая дверь автомобиля уже беззвучно встала на свое место. Замерев у калитки, Ханна внимательно посмотрела вслед уносящейся машине, разбрызгивающей лужи воздушной подушкой. В голове царил какой-то вакуум и сомнение в правильности решения. "Почему я так легко согласилась? Неужели только из-за того, чтобы попасть на холм?" — Щеки сами собой налились краской досады. — "И все у них не такое, каким является на самом деле... Боги, во что я сегодня влипла?"

Родители, которым она за обедом сообщила, что нашла хорошо оплачиваемую работу, радовались, как дети.

— Наконец, наша семья приобщится к миру высоких домов! — Улыбалась довольная мама.

— Слушайся старших, дочка! — Кивал головой отец. — Не своевольничай и не дерзи.

— Удивительно! — Продолжила восторгаться мать. — С нашей улицы, нет, среди всех знакомых, ты — первая, кто удостоился такой чести!

Младшая сестра, когда Ханна ушла в свою комнату, последовала за ней. Прикрыв дверь, она села на кровать, поджав колени.

— Хань... Ты уверена, что поступаешь правильно? — Спросила девушка. — Закончив Университет, идти в горничные? Ты привыкла к полету мысли и свободе действий. К сложным задачам и анализу их возможных решений.

— Думаю, да, милая. — Ханна села рядом и взяла пальцы сестры в свои руки. — Я всегда работала в команде, где каждый делает с тобой одну работу, стараясь достичь лучшего результата. Выйдя замуж, я считала, что брачный союз — та же командная игра, нацеленная на победу над всеми препятствиями. Но оказалось, что мужчина в браке старается только для себя. Он — не союзник. Скорее, настойчивый противник, подсчитывающий в схватке очки. Меня разбили по всем статьям, дорогая. Позади лишь пепел и зола пожарища. Поэтому... я снова хочу быть в команде. Просто подчиняться и хорошо выполнять порученное мне дело.

— Прости, сестренка! — Девушка уткнулась в ее плечо головой.

— Ничего, моя хорошая. За работой я снова постараюсь стать такой, как раньше. Снова поверить в себя. Кстати! — Она потянулась за коммуникатором. — Мне сказали, чтобы я купила себе новые вещи. Ты поможешь мне с выбором? Видишь, — она открыла список вещей и магазинов, — сколько всего надо купить!

— Милая! — Глаза сестры расширились. — Но эти магазины очень дорогие! У нас нет таких денег!

— Сегодня я получила аванс в счет работы! — Засмеялась Ханна и, опрокинув сестру на кровать, немножко пощекотала. — Пойдем за покупками вместе? Думаю, денег хватит, чтобы выбрать и для тебя какое-нибудь платье! Скоро твой школьный выпускной, и ты должна блистать на нем, как королева!

Девчонка засмеялась и обняла Хану за шею.

— Скажи, а ты видела кого-нибудь из монаршей семьи?

— Однажды во время праздника. Тогда я дежурила в оцеплении. Они стояли на балконе дворца и махали народу руками. А вокруг цвели букеты салютов.

— И какие они?

— Салюты? Красивые. А высоких лордов я не разглядела.

Ханна поднялась с постели и подошла к окну.

— Дождь все еще идет.

— К вечеру закончится. — Махнула рукой сестра, опираясь локтями на подушку, прижатую к животу. — А ты, правда, купишь мне новое платье?

— Правда. — Ханна посмотрела в сторону невидимой за ивами реки. — Куплю. Ты уже придумала для себя фасон?

— Да! Хочешь, покажу картинку из журнала?

Девушка быстро сбегала в свою комнату за коммуникатором и открыла в нем страничку.

— Вот смотри! Красное! Как раз под цвет моих волос. Они темнее, чем твои, поэтому контраст получится ярче.

— Может, не стоит так обращать на себя внимание? К тому же, сбоку длинный разрез, который ни к чему юной девушке!

— Хань... — Сестра надула губки. — Ты уже пообещала!

— Неужели в вашей школе учится принц, сердце которого ты мечтаешь покорить? — Рассмеялась Ханна.

Сестренка занавесила лицо волосами и покраснела даже кончиком носа.

— Вот это да! Я не заметила, как ты стала взрослой, Линь!

— Где тебе... — Прошептала старшеклассница. — Ты так давно от нас уехала... И снова сбегаешь. Хань, я хочу учиться в университете, как ты. Хочу влюбляться и быть любимой!

— Я тоже этого хотела. — Тихо произнесла Ханна. — И вот что из этого вышло.

— Тебе попался неудачный мужчина. А у меня все будет по-другому! — Девчонка раскинула в стороны руки и засмеялась. — Хань! Я буду самой счастливой женщиной в мире, если он обратит на меня внимание!

— На чужих ошибках учатся только те, кто не видит собственного пути. Хорошо, Линь. Я куплю тебе такое платье.

Через два дня роскошная весенняя природа южного края, смоченная недавними ливнями, раскрыла ясному солнечному утру все свои лепестки, наполнив необыкновенными ароматами сразу похорошевший город. В кустах чирикали птицы, а кошки, засидевшиеся дома, назначали свидания соседским котам на нейтральной территории: верх невысокого забора из камня украшали сразу четверо хвостатых созданий. Недавние глубокие лужи просохли, и Ханна смогла обуть новые туфли. Серый деловой костюм, белая блуза и короткая стильная стрижка сделали из недавней неудачницы образ интересной женщины. Вышедшие проводить дочку отец и мать держали сумки, вытирая слезы радости и волнения: кто знает, как отнесется к ней старшая горничная и хозяева? Сумеет ли строптивая девушка стать незаметной, но важной для дома тенью? И только довольная покупкой платья младшая сестра счастливо улыбалась карабкающемуся по небосклону солнцу.

— Хань, может, постараешься выбраться на выпускную линейку? — Поинтересовалась она, увидев приближающуюся серую машину.

— Не уверена. — Прошептала Ханна, прислонившись головой к голове Линны. — Но я буду присылать тебе небольшую сумму с каждого платежа. Постарайся быть для своего принца красивой!

— Да! — Рассмеялась Линь. — Это я тебе обещаю!

Машина плавно опустилась на все четыре колеса рядом с калиткой. Ее дверь приподнялась, и Ханна увидела улыбающегося Тамила.

— Мам, пап! До встречи! — Сумки полетели на заднее сидение. — Сегодня вечером постараюсь написать о впечатлениях!

— Молодой человек! — Мать смахнула слезу и посмотрела на мужчину. — Вы уж не давайте ее в обиду!

Ханна поставила ногу, обутую в туфельку, на памятный коврик и, опустившись на сидение, махнула родным рукой.

— Сударыня, Ваша дочь — стойкая девушка. — Ответил Тамил. — Уверен, она справится.

Дверь плавно закрылась, и машина тронулась с места.

— Не плачешь? — Заглянул в глаза Ханны мужчина.

— Зачем? — Улыбнулась Ханна. — Вы подарили мне надежду на новую жизнь! Я счастлива, Тамил.

Когда машина остановилась у пропускных ворот ограды, закрывающей свободный доступ на холм, молодая женщина почувствовала, как забилось сердце. Все-таки, пусть ценой своей свободы, но она сюда попала! Конечно, утренним купаниям в речке пришел конец, но вдруг она отыщет тут того, кто так ее заинтересовал?

"Ведь это — не влюбленность?" — Ханна прислушалась к изменению сердечного ритма. — "Фу-у... Конечно же, нет! Всего лишь любопытство!"

Охранник, взглянув на затемненные окна, поторопился открыть ворота и защищенное магией пространство.

— Добро пожаловать в новый мир! — Приподнял уголки губ Тамил, проезжая внутрь. Ворота закрылись, и машина, зашелестев двигателем, устремилась по серпантину вверх. Ханна во все глаза смотрела на мелькающие по обеим сторонам богатые усадьбы безо всяких заборов. Принадлежащие местным аристократам парки отделялись от дороги всего лишь низкими, не мешающими обзору, живыми изгородями. Узкие подъездные дороги, выложенные каким-то светлым камнем, не портя пейзажа, вились между цветущих деревьев и нежно-зеленых полей. Еще она увидела скачущих в отдалении всадников. Тамил, краем глаза поглядывая за новой сотрудницей, прокомментировал:

— Сегодня финальный матч по конному поло. Не пробовала играть?

— Не пробовала даже смотреть. — Пожала плечами Ханна. — Я больше по сейфам и трупам.

— Ну да. — Кивнул Тамил. — Каждый развлекается по-своему. А вот тут, — он свернул на одну из дорожек, в конце которой были ворота и кованый забор, — наше подразделение.

— Злых собак прячут в вольере? Шаг с территории приравнивается к побегу?

Мужчина весело рассмеялся.

— Нет, госпожа Ханна. Это мы прячем от всего мира свои секреты. Как только попадем в офис, я познакомлю тебя с коллективом и вручу пропуск, по которому сможешь выходить не только отсюда, но и также в город. Но пока не привыкнешь к местным реалиям, делать этого не советую.

— А-а, всего-навсего карантин?

— Знакомство с распорядком работы, сотрудниками и текущими делами. Поверь, первое время будет не до прогулок.

Ворота открылись перед ними безо всякой охраны. И Ханна увидела большой двор, где под навесами стояли различные машины. А в глубине, в тени раскидистых ив и акаций, располагались несколько соединенных между собой белых зданий под серыми кровлями.

— Большой комплекс! — Не удержала восклицания женщина.

— И еще подземные лаборатории. — Ответил мужчина и въехал под навес. Закрыв машину и подхватив одну из сумок Ханны, поинтересовался:

— В твоем деле есть свидетельство на право управления воздушным транспортом. Сколько часов налета?

— Около восьмисот. Но только на аэромобилях Управления движением. Своей машины у меня нет.

— Хорошо. Если сдашь экзамен, то будет. Идем.

— Сразу в отдел? — Забеспокоилась она.

— Нет. Сначала пропишем тебя в общежитии. — Он подошел к двери и положил ладонь на выделенный прямоугольник. Тяжелая створка бесшумно открылась. — Для внутренних перемещений по территории мы используем скан ладони. Поначалу немного непривычно, но я уверен, справишься. И еще: в течение двух недель доступ к некоторым ресурсам будет ограничен.

— Все-таки, испытательный срок?

— Ты подписала документы. — Хмыкнул тот, останавливаясь перед лифтом. — Нам — на второй этаж. Во время работы здесь не бегают по улицам, а передвигаются по переходам между зданиями. Это удобно, когда идет дождь или жарит солнце. Однако, если вечером захочешь погулять на свежем воздухе, позади комплекса есть парк и стадион. Про бассейн я уже говорил. Поверь, вода в нем — не хуже речной.

— Верю. — Буркнула Ханна, осматривая коридор второго этажа.

Если внизу было тихо и пустынно, то поверху ходили люди. Увидев Тамила, он кланялись и почтительно здоровались, бросая заинтересованный взгляд на новенькую. Но никто не посмел броситься к ним с расспросами.

Диплом об окончании университета, свидетельства различных курсов и прямоугольник с кристаллом, в котором была записана вся ее трудовая деятельность вместе с выговорами и наградами, она сдала неулыбчивой девушке, попросившей ее приложить ладонь к сканеру, читающему не только рисунок линий, но и личную ауру. Когда процедура идентификации завершилась, девушка положила перед ней пластину на крепкой цепочке.

— Здесь Ваше удостоверение личности и биометрические параметры. Носите на шее, не снимая.

— Это...

— На случай, если не удастся определить, чье тело. — Тамил поставил локоть на полку одного из шкафов и подпер ладонью подбородок.

— А... ну да. — Сглотнула Ханна. Такого в ее работе еще не было.

— Ничего. — Успокоил ее Тамил. — Скоро привыкнешь и перестанешь его замечать. Подтяни цепочку таким образом, чтобы не слетела через голову.

— Поэтому постарайся эту важную часть тела не терять. — Наконец, подняла голубые глаза девушка и протянула Ханне руку.

— Я — Найша. Здесь не принято представляться именем Дома. Только собственным.

— Найша — мой заместитель. — Любезно дополнил Тамил. — Вопросы, касающиеся твоих отлучек с территории и незапланированных выходных, будешь решать с ней и начальником своей группы.

— Очень рада знакомству. — Поклонилась девушке Ханна. Выпрямившись, она увидела в глазах Найши довольный блеск.

"Кажется, эта выцветшая моль, — Ханна бросила взгляд на светлые, потравленные химией, пряди, — обожает строить из себя строгую начальницу. Интересно, чем она тут занимается, кроме архива и кадров?"

— Найша, — тем временем сказал Тамил, — будь любезна, собери всех сотрудников службы через... — он мельком взглянул на часы. — ...сорок минут в зале для конференций. Хочу представить коллективу нового эксперта-криминалиста.

— Да, конечно! — Разулыбалась и покраснела заместитель. — Сейчас разошлю приглашения!

Тамил убрал с полки локоть и снова подхватил сумку Ханны.

— Пойдем. Я покажу общежитие.

Пристроившись за его плечом, она поспешила следом. Проходя стеклянной галереей, соединяющей корпуса, Ханна бросила взгляд на зеленую поляну и цветущие купы жасмина. И там, на розовой каменной дорожке, она вдруг увидела... Светлые, свободно лежащие на плечах, волосы, белая рубашка, узкие темные штаны, сапоги для игры в поло и блеснувший в солнечных лучах перстень на левой руке, поднятой кверху, чтобы отвести от лица упавшую на него прядь. Женщина сделала еще несколько шагов и остановилась. Светловолосому аристократу улыбалась какая-то женщина в синем пиджаке и юбке, не скрывающей полные колени и икры.

"Неужели это тот самый? И разве такие жирные ноги могут кому-то нравиться?" — Ханна уже ненавидела эту пухлую незнакомку.

— Эй, барышня, уснула, не дойдя до кровати? — Послышался над ухом голос Тамила. — Наверно, всю ночь вертелась, представляя свое обеспеченное будущее?"

— Простите! — Женщина вздрогнула и отвела взгляд. — Задумалась. Сразу так много впечатлений!

— Да. — Тамил посмотрел в окно, а потом — на Ханну. — Оказывается, Вы — тонкая натура? Глядя на крепко сжатые губы, сложно в это поверить. Идем. Местными красотами можно полюбоваться вечером. А сейчас у нас мало времени. Мне надо работать, а я изображаю экскурсовода.

— Ох, конечно же, пойдемте!

Комната, собственная небольшая кухня с чайником и душевая настолько удивили привыкшую к казарменной обстановке на прежней службе Ханну, что она чуть было не пустила слезу. Даже в тех домах, где женщина снимала комнату, туалет и душ были общими для всего этажа. И лишь в квартире мужа она узнала, насколько приятно целый час лежать в просторной ванной и прижимать пальцами ног поднимающиеся кверху водные фонтанчики. А ее маленькая дочка пускала по волнам кораблики...

— Спасибо, господин Тамил! — Ханна благодарно поклонилась мужчине, подпирающему спиной ее дверь.

— Меня благодарить не за что. — Туманно ответил он. — Но хорошие криминалисты нам просто необходимы.

— Я приложу все усилия, чтобы оправдать доверие.

— Ага. — Начальник отдел поднял руку с часами и посмотрел время. — Кстати... — Запихнув руку в карман пиджака, он вытащил плоские женские часики в золотом корпусе. — Это тебе.

— Ой... — Покраснела Ханна. — Вы говорили...

— То же, что скажу еще раз, если ты запамятовала. Отношения, кроме рабочих, между сотрудниками в нашем коллективе не поощряются. Сама знаешь, сколько из-за этого возникает проблем. Так что это — не подарок с расчетом на что-то большее...

Щеки Ханны напомнили цветом свекольный сок, а по виску проползла противная потная капля.

— Простите... — Выдавила она. — Больше такого не повторится.

— Угу. — Кивнул Тамил и взял ее руку, защелкнув браслет на запястье. — В этом маленьком устройстве, кроме часов, имеется коммуникатор с записанными в него адресами вызовов всех сотрудников. Открывается он вот так...

Тамил нажал боковую кнопку и сбоку, в воздухе, появился маленький прозрачный экран с черными буковками и цифрами.

— Ничего себе! — Не удержалась Ханна. — Подобного не было даже у моих прежних начальников!

— Новейшая разработка магов-электронщиков. — Невозмутимо ответил Тамил. — Чтобы вызвать кого-то из нас, достаточно нажать пальчиком на имя. Попробуй, вызови меня.

Ханна послушно коснулась первого в списке имени. Рука под пиджаком издала мелодичный звон.

— Если я хочу принять вызов, мне достаточно нажать ту же кнопку. Чтобы мой ответ, кроме тебя, никто не услышал, ты наденешь в ухо вот такую клипсу.

Он отодвинул ее волосы и пристроил за ухо тонкую проволочку, на конце которой была маленькая пуговка, скользнувшая в слуховой проход.

— Закрепи ее так, чтобы она не мешала тебе слышать остальные звуки.

Ханна осторожно поправила прибор.

— А если слетит?

— Если тебе отрежут ухо, то такая вероятность не исключена. Не доводи до этого и все будет в порядке. — По губам Тамила скользнула усмешка. — Вот теперь ты — полностью экипированный боец нашей команды.

— А... оружие?

— Ты собралась упражняться в стрельбе по аристократам? Мой тебе дружеский совет: это лучше делать глазами.

— Да ну! — Рассмеялась Ханна, которую, наконец, отпустило чувство неловкости.

Мужчина поднял указательный палец и слегка придавил им кончик женского носа.

— Понукать мной может только жена. И двое малолетних оболтусов.

— Простите! Впредь буду думать, прежде чем говорить.

— Лучше молчать, пока не спросят твоего мнения. Забыла, что такое коллектив?

— Да, господин начальник! Нет, господин начальник!

— То-то же. Настала пора представить тебя местным аллигаторам. — Он пропустил ее в дверь и посмотрел, как она запирает свою комнату, положив ладонь на специальный квадрат.

— Тут тоже устраивают проверки?

— Если ты через такое проходила, значит, справишься и на этот раз.

При пересечении коридора, соединяющего корпуса, Ханна вниз уже не смотрела.

Когда Тамил и прячущаяся за его спиной Ханна вошли в просторный зал, около тридцати человек сидели за длинным столом. Кто-то молчал, а некоторые негромко обсуждали между собой какие-то дела. Однако, начальника заметили все. Поднявшись с мест, люди дружно поклонились.

"Ого!" — Подумала Ханна. — "Тогда, в парке, я пообещала ему набить морду... Как неудобно-то!"

— Здравствуйте, господа. — Голос Тамила из мягко-ироничного стал властным и каким-то отрывистым. — Спасибо, что отвлеклись от дел и собрались поприветствовать нового сотрудника нашей Службы.

Взгляд темно-синих глаз приказал женщине выйти вперед. Она сделала несколько шагов и поклонилась, на пару секунд замерев с опущенной головой.

— Эту госпожу зовут Ханна. Она — эксперт-криминалист. Маг третьего уровня. Последнее место службы — в столичном отделе преступлений с применением магии. Прошу любить... А дальше — как получится.

Сотрудники заулыбались.

— Ренк...

— Да? — Смуглый и синеглазый крепыш сорока с лишним лет отодвинул со лба длинную челку, выкрашенную в серебристый цвет.

— Пока она поступает под твою опеку. Не криви губы. Знаю, что не любишь женщин, однако, могу утешить: госпожа Ханна равнодушна к мужчинам. Поэтому, наверняка сработаетесь.

— Можно вопрос? — Поднял руку молодой мужчина в свободном коричневом свитере и узких синих штанах. Его черные волосы, убранные в хвост, украшала заколка с блестящими камешками. А в мочке уха болталась серьга.

— Салих?

— Я хочу спросить у госпожи Ханны... А чем столица-то не приглянулась?

— Отсутствием личного туалета в гостиничном номере. — Ответила Ханна и улыбнулась, услышав сдавленное фырканье. — Но, если честно, я вернулась в родной город по семейным обстоятельствам.

— Простите, — с места встала модно и дорого одетая женщина приблизительно одного с ней возраста. — Можно поинтересоваться у госпожи Ханны ее семейным положением?

— Странный вопрос, Амина. — Вскинул брови Тамил. — Понимаю, если бы ты спросила о процентной достоверности калиевых проб...

— Я отвечу, господин Тамил. — Спокойно сказала Ханна. — Вероятно, госпожа Амина некорректно сформулировала свою мысль. Господа! Я со всей серьезностью относилась к своей работе в столице. Здесь буду делать то же самое. Моя семья понимает ее важность и одобряет принятое мной решение трудиться на благо родного округа и страны.

Тамил отошел от стены и похлопал в ладони.

— Всем спасибо. Думаю, если кто-то еще захочет обратить на себя мое внимание, то сделает это с помощью хорошей работы. Удачи, Ханна!

Кивнув женщине, он бросил строгий взгляд на своих подчиненных, сразу задвигавших стульями, и вышел, оставив Ханну под прицелом множества глаз. Первой к ней подошла та самая Амина.

— Дорогуша... Скажи только честно... Кто тебя сюда протолкнул? — Местная красавица скосила взгляд на заинтересованную предстоящим скандалом публику. Ханна знала: именно сейчас формируются взаимоотношения с новыми коллегами, и только от нее самой зависит, какими они станут.

— Ко мне на улице подошел господин Тамил и предложил работу. — Спокойно глядя в прищуренные глаза, ответила Ханна. — Причиной, заставившей его так поступить, можете поинтересоваться у него самого.

— Н-да... — Амина зашла Ханне за спину. — Во вспыхнувшие в нашем руководителе чувства поверить сложно. Ты — далеко не идеал.

Сотрудники не торопились расходиться, продолжая прислушиваться к разговору.

— Господа! — Ханна подняла голову, всматриваясь в незнакомые пока лица. — Я не претендую на роль секс-бомбы местного разлива. Мне не интересны ни дружеские, ни любовные отношения. Если мой куратор, — она поискала глазами серебристую челку, — господин Ренк, покажет мне место в лаборатории или выделит рабочий стол, я буду весьма признательна. И еще... пустого трепа и подлости не люблю. Хорошо дерусь и разбираюсь в заклинаниях. Могу навести порчу так, что не снимет ни дипломированный маг и ни одна местная бабка.

— Нехорошо объявлять войну в первый же день. — Ренк протиснулся сквозь коллег и первым протянул Ханне руку. — Не переживай. Все уже поняли, что ты умная и самостоятельная затворница. Знаешь, у нас в холодильнике лежит пара трупов... Не взглянешь, что с ними не так?

— Конечно. Они уже не боятся выглядеть некрасивыми. Господин Ренк, вы дадите мне рабочий комбинезон и перчатки?

Когда Ренк и Ханна вышли в коридор, Амина негромко пропела:

— Сладкая парочка: гей и овчарочка...

— Прищемившая брехливой болонке хвост. — Раскачивая пальцем длинную серьгу, мимо прошел довольный Салих.

— С тобой, звездный мальчик, не разговариваю! — Прошипела Амина.

— А я вовсе не с тобой. Вокруг много хороших собеседников. Тай, кажется, мы тоже хотели сходить в морг? — Спросил он высокого плечистого парня с квадратной челюстью, шрамом под глазом и двухдневной черной щетиной.

Тот, положив волосатую руку на худое плечо, осторожно его похлопал.

— Не стоит, Сэл. Под дотошным взглядом господина Ренка этой даме и так будет несладко. Вам тут что? — Обернулся он и посмотрел на перешептывающихся коллег. — Цирк приехал? Хочется развлечься, чешите в обезьянник. Некоторых макак там примут за своих.

— Все в порядке, Тайрес. — Мимо прошел один из мужчин. — Мы уже расходимся.

— Амина!

— Ну что еще?

— Не стоит женщине твоего сословия считать себя королевой. — Тайрес встал за спиной худощавого Салиха плотной скалой. — Поддержка некоторых гуляющих с тобой по ночам господ еще не означает невозможность перевыборов. Гюли, у тебя отлично заплетена коса. И сережки новые!

Смуглая девушка блеснула на Тайреса чернотой глаз и покрылась румянцем.

Амина вздернула нос и вылетела в коридор.

— Дай пять, Таечка! — Усмехнулся Салих.

Подставленные тонкие пальцы накрыла внушительная пятерня.

— Ты закончил с картой фона?

— Уже лечу! — Хрупкий парень, рассыпая искры с серьги во все стороны, вышел в коридор и скрылся в переплетениях лестниц.

— А девочка ничего. Хорошенькая. — Тихо шепнул, наклонившись к голове коллеги, пухлый мужчина с седыми висками. — Надо будет познакомиться с ней поближе, чем-нибудь помочь...

Сосед улыбнулся.

— Ты, наверное, пропустил ее слова о порче. Не боишься?

— Перестань, бабы все одинаковы: немного внимания, маленькие подарки в пределах допустимого, осторожные поглаживания пальцами...

Собеседник поднялся.

— В твою сторону не смотрит даже злобная лаборантка Амина, не пропускающая ни одно существо мужского пола, появляющееся на территории комплекса.

— Жестоко.

— Зато верно. Впрочем... удачи. — Коллега приставил стул к столу и вслед за молодежью вышел в коридор.

— Почему они так нехорошо поступили с новенькой? — Молоденькая Гюли, поблескивая большими темными глазами, взяла под руку женщину лет пятидесяти с умным и решительным лицом человека, знающего себе цену. — Когда я пришла, все меня так хорошо приняли!

— Конечно, дорогая. Но не у всех папа — здешний аристократ, замолвивший наместнику за тебя словечко. Некоторым приходится зарабатывать свою значимость и уважение не только светлой головой, но и кулаками.

Девушка опустила красивую головку с заплетенной многослойной косой к груди и прошептала:

— Значит, из-за этого господин Тайрес сторонится меня, как чумы?

— Именно. Поэтому будь умницей и не бегай за ним восторженным щенком. Иначе его рабочее место скоро будет в мужском туалете. Ну же, не расстраивайся! — Женщина заметила блеснувшую в уголке глаза слезу. — Отработаешь обязательную стажировку, получишь диплом, и отец выдаст тебя замуж в богатую аристократическую семью. Попивая с подругами чай, с улыбкой вспомнишь сегодняшние переживания и поймешь, что это — только лишь роса на распускающемся цветке твоей жизни.

— Но...

— У каждого, девочка, свой путь. Что касается Ханны, то она, скорее всего, из простой семьи и добилась назначения в наше подразделение собственным усердием и талантом. Идем, дорогая. Я еще раз объясню тебе, как без ошибок заполнять электронные журналы.

Тем временем Ханна, переодевшись в специальный костюм, экранирующий излучение ее собственной ауры, тщательно отсканировала лежащие в морге трупы с помощью датчиков, а потом, сняв перчатку, своей рукой. За ее работой наблюдал Ренк.

Исписав специальными пометками карту тела, с аналогами которой работала еще в столице, она отложила ее в сторону и повернулась к куратору.

— Похоже, Вы готовы озвучить выводы? — Поинтересовался он.

— Готова. — Согласилась Ханна. — Сразу могу сказать, что эти люди погибли приблизительно в одно время. Причем, сначала они умерли. И только потом их тела были покалечены. Причиной смерти, — Ханна задумчиво посмотрела на записи, — был низкочастотный электромагнитный импульс, проявившийся вовне, скорее всего, из-за искажения магического поля в той местности, где произошло событие. Я определила это по колебанию магического эха, улавливаемого приборами.

— И все же... — Ренк сложил руки на груди. — Подобное эхо может появиться не только вследствие природного импульсного воздействия.

— Согласна. Аналогичная картина получается во время применения некоторых видов оружия. Но тогда эхо звучит неоднородно. В данном случае, если говорить об умышленном поражении, излучатели должны быть достаточно мощными.

Ханна снова повернулась к погибшим, закрытым простынями.

— Знаете, господин Ренк... Это было почти четыре года тому назад. Тогда я работала в Службе управления движением обычным инспектором. Ловила нарушителей правил полетов и выезжала на аварии. И вот меня отправили к месту крушения аэромобиля высокопоставленного чиновника одной из государственных служб. Я прилетела туда раньше эсбэшников. Вот там была похожая картина. Однако, по их рекомендации, составила рапорт о локальном сбое природного фона. Но еще тогда я подумала о каком-то новом виде оружия. Только никаких статей или заметок о подобных разработках так и не нашла. Значит, Вы до сих пор не знаете, с чем столкнулись?

— Мы пришли к тем же выводам, что и Вы, госпожа Ханна. Эти тела были доставлены с места крушения аэроэкспресса в Северных горах. Давайте вместе уберем их в холодильник и достанем еще одно.

Теперь Ренк остался стоять рядом с женщиной. Ему нравилось, когда кто-то работает внимательно и профессионально, отложив до конца рабочего дня личные эмоции.

— Что скажете об этом? — Не удержался от вопроса он, когда Ханна закончила смотреть и начала покрывать специальными значками таблицу.

— Секунду... — Отложив заполненный лист, она подняла с лица щиток. — Полагаю, тело привезли из соседней с нами провинции. Помню, совсем недавно, буквально пару месяцев назад, там произошел взрыв и пожар на буровой. Причем, такой силы, что сгорел близлежащий поселок. Думаю, от тех, кто был в эпицентре, не осталось и костей? Это тоже сильно пострадало. В данном случае, человек, женщина, умерла именно в огне. Болевые ощущения последнего мига жизни практически перекрывают всё... Однако, если шкалу синхронизатора остаточных излучений сместить на промежуток в... пять целых и три десятых секунды, то можно увидеть подобное предыдущему случаю слабое низкочастотное воздействие на организм. Патологоанатомы внимательно осмотрели ее мозг? В нем должны наблюдаться разрывы нейронных связей.

— Все правильно. — Кивнул Ренк. — И лопнувшие капилляры. Так какие же выводы может сделать госпожа криминалист?

— Локальная природная аномалия или, если все-таки рассмотреть параллельную версию об использовании оружия, мощный импульсный излучатель, активирующийся дистанционно при помощи узконаправленной передачи. Вы отслеживали работу коммуникационных сетей непосредственно перед взрывом?

— Незарегистрированных номеров в данный момент времени ни в первом, ни во втором случае в сети не было.

— Значит, имело место магическое воздействие. Возможно тот, кто активировал излучатель, был неподалеку.

— Расстояние от буровой до поселка — три километра. Взрыв выжег местность в радиусе пяти. Как думаете, существует маг, способный на подобное?

— Когда я была на последних курсах повышения квалификации, говорили, что в одном из наших военных институтов начали разрабатывать концентраторы личных магических полей. Вы что-нибудь об этом знаете?

— Давайте уберем объект и продолжим там, где Вы отныне станете работать.

Повесив защитные комбинезоны в шкаф, они поднялись из подземного уровня, где царила стерильная прохлада, в напоенный ароматами южной весны воздух, врывавшийся в распахнутые створки окон.

— Моя группа сидит в этом крыле. — Ренк приложил к створке металлической двери ладонь, и она открылась, впуская их в коридор с четырьмя дверями. — Последняя комната — архив. Первая — мой кабинет. Рядом — помещение для совещаний и секретарская. Помнишь Гюли? Девушку с темными косами? Она — наш секретарь. Получает и сортирует все входящие материалы и исходящие отчеты. Она тоже начала работать совсем недавно. Каждое утро нашей группы начинается общим собранием, докладами по делам и получением новых заданий.

— Простите, что перебиваю... Неужели в нашей спокойной провинции происходит настолько много магических преступлений, что для их раскрытия создали целое подразделение?

— Скажи, ты знаешь, кому эта провинция принадлежит?

— Конечно. Его Высочеству, принцу Гердену.

— А кто является ее наместником?

— Господин Лайсин дома Който.

— Как считаешь, политические фигуры такого уровня имеют право ограничиваться делами всего лишь одного округа Тамт?

— Понятно... — Значит, тут находится личная оперативная служба Его Высочества?

— Молодец. Возьми с полки пирожок.

— Э...?

Ренк подошел к одной из дверей и приложил к сканеру ладонь.

— Вот здесь ты теперь работаешь.

— Мы — на "ты"?

— Ты — на "Вы". А там посмотрим.

Дверь распахнулась, открыв взгляду Ханны просторную комнату, в которой за тремя столами с развернутыми экранами сидели двое мужчин и одна женщина, сразу поднявшие взгляды. Четвертый стол, в углу у окна, пустовал.

— Полагаю, мое место за тем пыльным столом?

— Да. Господа! Ханна отныне работает здесь. Возражения есть? Нет. Проходи и располагайся.

— Благодарю. — Кивнула головой молодая женщина. Процокав каблуками, она подошла к столу и озадаченно посмотрела на серебристую поперечную планку, встроенную в крышку стола. — А это...

— Не умеешь работать с экраном? Салих!

— Да, Ренк-ага?

Ренк едва заметно поморщился, глядя в нахальные синие глаза подчиненного.

— Научи новую сотрудницу пользоваться экраном и переносить полученные в ходе работы результаты в базу данных.

— А Гюли-хатун? Неужели она так занята, что не может уделить чуточку внимания своей сестре?

— Салих!! — В голосе Ренка появились рычащие нотки.

Тот поправил растянутые рукава безразмерного свитера и очаровательно улыбнулся.

— Ну, раз занята... Ханна-ханым! Я — к твоим услугам!

— Осваивайся. Салих-эфенди введет тебя в курс дела. До встречи.

Когда дверь за местным начальством закрылась, Ханна поклонилась еще раз.

— Благодарю и надеюсь на сотрудничество!

— Перестань кланяться! — Из дальнего угла комнаты, заваленного какими-то бумагами, вышла молодая девушка с розовыми пухлыми щечками и милыми на них ямочками. Это она улыбалась светловолосому аристократу, бесстыдно показывая толстые колени, обнаженные слишком короткой юбкой.

— Можешь обращаться на "ты". — Сказала она, протягивая для знакомства руку. Ханна, с вымученной улыбкой, протянула свою. — Не переживай! Никто из нас до поступления сюда не знал о подобных технологиях. Кстати, это разработка местных электронщиков и магов. У тебя пока нет допуска в их корпус. Но ты сможешь познакомиться с ними на волейбольной площадке или в бассейне. Удивительно веселые и спортивные молодые люди. Ой, забыла представиться! Меня зовут Алия. Занимаюсь в-основном тем, что систематизирую записи и заношу их в базу данных. А еще помогаю, как лаборант на выездах. Маг, если честно, я плохонький. Но беру усидчивостью и старанием.

Ханна почти не слышала слов, вглядываясь во внешность новой знакомой. Обычные для южной провинции темные, с небольшой рыжиной, волосы. Узкие, ровными дугами выщипанные бровки на круглом, с острым подбородком, личике. Короткий носик, пухлые розовые губки. Глаза Ханны невольно опустились ниже. Грудь... Да, мужчины любят большое и мягкое, плотно затянутое приталенным пиджаком. Талия, правда, широковата, но бедра и ягодицы выглядели весьма неплохо. Вот только колени... Зря она их открывает. И еще эти розовые чулочки! Ханне вспомнилась молодая свинка в столичном зоопарке. На вид девушке было около двадцати лет.

От рассматривания и анализа ее оторвал гулкий голос Тайреса.

— Барышня!

— Вы мне? — Вздрогнула Ханна.

— Не пугайся! — Снова влезла Алия. — С непривычки, особенно, если с головой уходишь в работу, дергаешься. Но скоро перестаешь обращать внимание.

— Алия! — Чуть громче сказал Тайрес. — Сядь и приготовь к концу дня ту сводку, которую я попросил сделать.

— Прости! — Пискнула девушка и засеменила на свое место.

— Ханна!

— Слушаю. — Спокойно сказала та.

— Мы с Салихом, а теперь и ты, занимаемся, в-основном, получением сведений из тех материалов, которые находит на местах преступлений оперативная группа. Сама понимаешь, чем больше информации, тем яснее становится картина и мотивация происшествия.

— Вы работаете по всей стране? Вдвоем?

— Конечно же, нет. Но перед всей Службой сейчас поставлена важная задача, выполнить которую нужно быстро и качественно.

— Экспертизой еще занимаются Зарид и Надир. Они сидят в соседней комнате. — Из своего угла сказала Алия. — Они тоже носят мне свои отчеты.

Салих, заложив руки за голову, потянулся на своем стуле. Задравшиеся почти до плеч рукава свитера обнажили красиво вылепленные мышцы рук и браслеты из золота и мелких самоцветных камней. Проследив за взглядом новенькой, он опустил рукава и поднялся.

— Ну что, Ханна-ханым... Пора осваивать рабочее место. Алюшка! Мой отчет сделай, пожалуйста, в первую очередь!

— Да, Саечка!

Ханна едва удержалась, чтобы не фыркнуть.

Глава вторая. Трудовые будни.

Рабочий день в Службе безопасности округа Тамт был ненормированным. Это значило, что к утренней планерке с начальниками отделов надо было явиться обязательно. А потом отработать общие с собственной группой моменты. После полудня все шли обедать. Кто-то, слишком истомленный, позволял себе часок вздремнуть или погулять по парку. Сотрудники службы информационных технологий, или, как их тут называли, электронщики, выползали с портативными экранами на травку. Транспортный отдел зарывался с головой в двигатели и подвески. Гиперактивные детективы разлетались по вызовам, а эксперты расходились по лабораториям и сидели там практически до захода светила.

Первый день Ханны закончился головной болью и подмигивающими за окном звездами. Ей хватило сил только доползти до комнаты, раздеться и упасть в постель. Причем, она даже во сне заносила данные в какие-то таблицы, а почерневший труп сидел за столом напротив и ухмылялся.

Закрывая глаза, ей казалось, что утром она не сможет даже двинуть рукой. Только привычка последних месяцев подниматься с первыми лучами солнца разбудила ее, едва горизонт начал светлеть. Сев в кровати, он помотала головой. Боль, после нескольких часов отдыха, прошла. Спать не хотелось. А теплый рассвет за окном дышал запахами ночных цветов и туманами. Перед глазами сразу появилась река и худощавая светловолосая фигура незнакомого мужчины.

"Надо выяснить у Алии, кто он такой". — Решила для себя Ханна и поднялась. — "Кажется, Тамир говорил, что на территории есть бассейн. А безумцев, купающихся в нем до рассвета, думаю, нет!"

Молодая женщина надела купальный костюм, закрывающий тело по горло, а ноги — по колено. Сверху набросила халат. Повесив на шею полотенце, она сунула ступни в тапочки и вышла в коридор.

После недолгих странствий по жилому корпусу, она нашла выход в парк и крытый тамбур, ведущий в бассейн.

— Ого! — Воскликнула она, увидев четыре дорожки по двадцать пять метров, и тумбы для прыжков. Вода была абсолютно прозрачной и настолько тихой, что выложенный из плитки на дне дельфин казался нарисованным на стекле.

Ханна сняла у стенки тапочки и положила на скамейку халат с полотенцем. Еще раз оглянувшись по сторонам, она влезла на тумбу и глубоко вздохнула. Когда-то, в университетской команде по плаванью, она занимала призовые места. Ведь в центральных и восточных областях, в отличие от консервативного юга, женщинам позволялось носить открытые купальники и даже плавать в одном бассейне с мужчинами! Еще раз вздохнув, она согнулась и встала в стойку. "Раз, два..." На счет три распрямившись и оттолкнувшись от тумбы, она взмыла в воздух и рыбкой вошла в воду. Нырок, несколько толчков ногами... И вот, пофыркивая, она всплыла на поверхность и выверенными гребками поплыла к противоположной стороне бассейна. Каким же удовольствием было просто плыть, ни о чем не думая! Однако, быстро закончив стометровку, она перевернулась на спину и открыла глаза. Страх чего-то недопонять и выглядеть в глазах сотрудников отставшей от жизни дурой прошел. Мысли прояснились вместе с небом, поставив перед ее логическим умом вопрос: неужели Служба разбирает только эти два громких случая? Чтобы найти неведомого террориста или опровергнуть идею его существования, нужно копнуть гораздо глубже! Если события не были сбоем природного фона, а несли в себе злой умысел, наверняка неизвестная пока науке разработка вначале тестировалась поблизости от дома. Поэтому нужно запросить во всех округах метеоданные и сопоставить с резкими изменениями их показателей количество аварий, произошедших в тот же период времени. Во-первых, это даст возможность отсеять одну из гипотез, а во-вторых, если неведомое оружие существует, можно не только просчитать мощность излучателя, но и с большей вероятностью найти того, кто это сделал!

Развернувшись в конце бассейна, Ханна снова поплыла кролем. "Хватит полоскаться". — Решила она. — "На сегодняшней оперативке я изложу свое мнение господину Ренку и послушаю, что он ответит. Если данная Служба — не профанация, созданная с целью тянуть деньги из бюджета, он непременно заинтересуется моими соображениями".

Ханна подплыла к лесенке и быстро забралась вверх, помахав на прощание подмигивающему ей в волнах дельфину. Сунув ноги в тапки, она набросила на голову полотенце, а на плечи — халат. Все-таки неприлично идти по коридору в одном купальнике. Хотя, если говорить честно, мужскому взгляду остановиться было не на чем. Острые, несмотря на возраст, плечи, маленькая, едва заметная, грудь... Правда, ноги и попа были крепкими — сказывались регулярные занятия спортом и работа на свежем воздухе. Личико было симпатичным, только несколько лет замужней жизни сделали из нее неуверенную в себе тряпку с опущенными книзу уголками губ и потухшими синими глазами. Ханна вскинула голову. Нет, теперь она ни за что не даст мужчине вытереть о себя ноги! Касаемо работы, Тамил заинтересовал ее тем, что она любила больше всего: разгадыванием загадок, поставленных жизнью. И если надо поймать замешанного в преступлениях мага, то она постарается приложить все усилия, чтобы внести свой вклад в общее дело!

Сегодня она выбрала голубую блузу и синюю юбку с черным тонким пиджаком. Уложив волосы, женщина поспешила в столовую, чтобы оказаться на своем рабочем месте немного раньше остальных сотрудников. Ей не терпелось проверить свою догадку о ранних проявлениях деятельности диверсанта. Как пользоваться экраном, она, вроде, разобралась. Осталось влезть в базу данных и поискать там. Вот только интересно, у нее допуск ко всей информации или ей придется ограничиться архивом группы? Но, даже если так, все равно можно вычислить временной интервал.

Поздоровавшись с улыбающейся подавальщицей, Ханна попросила овощи с мясом. Конечно, нехорошо с раннего утра набивать живот, но вчера она толком ничего не ела. А после купания голод с удвоенной силой заскребся в желудке, требуя пищи. Кроме основного блюда, она взяла калорийную булочку и сладкий морс. В конце концов, ей уже за тридцать, а фигура, как у шестнадцатилетнего подростка. Поэтому вполне можно позволить плотно позавтракать... Только вот спать захочется!

Когда женщина вошла в рабочую комнату, то удивилась, увидев сидящего за экраном Тайреса.

— Не спится? — Поднял он голову.

— С добрым утром! — Поздоровалась Ханна, проходя к своему столу. — Я мало сплю.

Тайрес кивнул и снова углубился в какие-то записи. Посмотрев на него пару секунд, она села на стул и тоже открыла экран. Покосившись на руководителя группы, она вошла в базу данных и набрала запрос по происшествиям с летательными объектами за последние три года. К ее удивлению, открылась подборка не только газетных статей, но также рапортов Службы движения и полиции. Мысленно потерев руки, она сузила поиск, введя уточнение по авариям вследствие природных аномалий, и уже через полчаса нашла свой рапорт. Задумавшись, Ханна тщательно вчитывалась в скупые строки отчетов, пытаясь за сухими казенными фразами понять, был ли сбой магического поля природной аномалией или скрывающим преднамеренный умысел событием. Поэтому вздрогнула, когда голос Тайреса попросил ее отвлечься и пойти вместе с ним на утреннюю планерку в офис Ренка.

За широкими плечами начальника она увидела весело болтающих Салиха и Алию. А также еще двух мужчин среднего возраста и скромно пристроившуюся на кончике стула молодую Гюли. Негромко поздоровавшись, Ханна села в конце стола отдельно от всех. Последним в комнату вошел Ренк. Кивнув головой, он начал говорить о каких-то показателях напряженности поля и частотных изменениях пространственных колебаний. Двое мужчин с азартом начали обсуждать эту тему, а Ханна стала наблюдать за Алией. Девушка изо всех сил делала вид, что ей интересны заумные словечки и показатели, график которых мужчины развернули в большом экране.

"Наша Служба занимается теорией или практикой?" — Задалась вопросом Ханна, подпирая щеку ладонью. Бессонная ночь постепенно брала свое. Веки женщины тяжелели, а голова норовила сползти по руке вниз. Для того, чтобы не заснуть окончательно, она намотала на палец волосы с виска. И как только голова снова делала попытку опуститься, волосы натягивались и она просыпалась. Но пришла в себя она от прямого вопроса господина Ренка.

— Скажи, Ханна, неужели тебе, как специалисту, это все не интересно?

Женщина поморгала и положила руку на стол.

— Подобным образом в нашем университете защищали диссертации. Скучно, заумно, непонятно и непригодно для практического использования. — Она встала и оглядела заблестевшие глаза сотрудников. "Сейчас прольется чья-то кровь!" — Подумалось ей.

— Интересно, — глаза Ренка сузились, — госпожа Ханна хочет нам предложить что-то из последнего слова в науке?

— Прошу прощения. — Ханна постучала согнутым пальцем в столешницу. Была у нее такая привычка, за которую ругал старший офицер при разборе полетов. — Я работаю тут только второй день. Однако, господин Тамил сказал мне, что здесь занимаются оперативным расследованием преступлений магического характера. Я права?

— Несомненно. — Качнул головой Ренк.

— И приоритетным направлением считается вероятность использования мощного узконаправленного излучателя для проведения крупномасштабных диверсий. Так? Тогда почему вы не рассматриваете мелкие случаи? Согласна, взрыв буровой и крушение Северного экспресса предоставляют большое поле для исследования. Но ведь вам нужно не просто изучить возрастание показателей общего фона, но и найти виноватого! Только происшествия с летательными аппаратами в защищенных коридорах в случае отказа всех систем безопасности начались не три месяца и даже не полгода назад. Я сама выезжала на подобную аварию. И у меня вопросов осталось больше, чем ответов. Смотрите. — Она нажала кнопку своего браслета и, порывшись в меню, открыла карту страны. — Сегодня с утра я начала отмечать точками места, где происходили подобные события. Если есть вероятность, что за катастрофами стоит чей-то расчет, то таким образом можно найти места, где он тестировал свой прибор. Если их вычленить, то можно послать запросы в отделения полиции. Наверняка там до сих пор лежат вещественные доказательства. Когда они пришлют материалы для доследования, можно будет применить все эти теории на конкретных примерах. У меня все.

Ханна опустилась на место и улыбнулась. Сейчас Ренк поставит ее на место, а покрасневшие дяденьки сделают все, чтобы смешать имя Ханны с грязью.

Но Ренк, взглянув на нее сквозь свою серебристую челку, сказал:

— Молодец, Ханна. Именно этим ты продолжишь заниматься. Как только придешь к определенным выводам, составишь рапорт и отошлешь мне в любое время суток. Тайрес! Если посчитаешь нужным, дай новенькой кого-нибудь из своих в помощь. Зарид и Надир! Продолжайте заниматься тем, что начали делать. На сегодня у меня все.

Когда начальство вышло из комнаты, взгляды членов группы скрестились на Ханне. Девушки смотрели сочувственно. Мужчины — сведя у переносицы брови.

— Я пойду! — Пискнула Гюли и убежала.

— Что? — Изломала Ханна бровь. — Есть пожелания по оказанию помощи?

Тайрес медленно встал и вышел. Вслед за ним, подняв кверху горбатый нос, направился Салих.

— Нехорошо осуждать то, чего не знаешь. — Сказал Зарид и покачал головой.

— Перестаньте. — Махнула рукой Ханна. — Это вы ей, — она кивнула в сторону Алии, — можете вешать на уши лапшу и с умными лицами топтаться на месте. Можете подать на меня докладную. Мне все равно. Но пока я здесь, буду говорить то, что думаю.

— Смелая женщина. Не боишься остаться без мужа? — Процедил Надир.

— Я — вдова, у которой в подобной катастрофе погибли самые близкие люди. Поэтому я ничего и никого не боюсь. Тем более, старых сластолюбцев, облизывающихся на твои, Алия, ноги. Интересно, у тебя по ним мурашки не ползают?

Ханна свернула браслет и, цокая каблуками, прошла мимо Зарида настолько близко, что ему пришлось отступить назад.

— Вот же дали Боги стерву! — Услышала она вслед и, гордо вздернув подбородок, прошла в комнату, где закрывшись от нее экранами, пыхтели Тайрес и Салих.

"Это даже к лучшему". — Подумала она, усаживаясь на место и раскрывая экран. — "Дадут спокойно все систематизировать. А отчет... Пожалуй, я сразу пошлю его Тамилу".

Ханна начала работать, не обращая внимания на хмурые взгляды мужчин и обиженный женский. На обед ее, естественно, никто не позвал, да она и сама не хотела отвлекаться. Постепенно начали вырисовываться три места, где подобные аварии случались на небольшом временном отрезке. Одним из них была северная провинция, принадлежащая королевскому дому Фортис. Именно там разбился экспресс, а еще — около двенадцати аэромашин. И все это — двумя плотными группами с перерывом около десяти лет. Украсив красными точками места аварий, Ханна вздохнула: в их центре находилась столица округа — Джайна. Именно оттуда отправился в свой последний полет ее муж. Именно в тот самый временной промежуток погибла ее девочка! Значит, авария была не случайной? Значит, она зря винила себя в так быстро осуществленном проклятии? Значит, где-то совсем рядом стоял тот маг, а она ничего не почувствовала? Кулаки Ханны сжались, а ногти впились в ладонь до нестерпимой боли.

— Ты не уйдешь от моего возмездия, гад! — Тихо сказала она, проставляя над точками даты, и рисуя по ним кривую, последним звеном которой стали скалы, в которых разбился поезд.

Кажется, мимо нее прошел Тайрес, пытаясь заглянуть в развернутый экран. Небо за приоткрытым окном постепенно гасло, меняя день ночью. Не попрощавшись, мышкой скользнула Алия.

"Зря я ей наговорила гадостей". — Проскочила одинокая мысль. — "Кажется, она — неплохая".

Когда из комнаты испарился Салих, она вообще не слышала, очнувшись в темноте. Свет включать не хотелось, поскольку пора было уходить. Да и тело каждой своей клеточкой просило о питании и активном движении. Потянувшись, Ханна скопировала данные в свой браслет и стерла в общем экране дневную работу. Почти со стопроцентной уверенностью она могла поспорить с кем угодно, что сюда ночью кто-нибудь вернется и попытается все испортить. Как же все это было знакомо по службе в столице! Зависть, желание выслужиться, лицемерие и поддакивание начальству... Люди, какими бы хорошими специалистами ни были, в первую очередь работают для своего блага и только потом, по остаточному принципу, в общую кучу. Поэтому, как бы Тамил не расписывал свою организацию, порядка в ней было не больше, чем в столичном управлении. Каждый, не смотря на важность поставленной задачи, изо всех сил тянул одеяло на себя.

Убрав экран, Ханна прикрыла окно и оставила только форточку. Заперев за собой дверь, она со вкусом зевнула и направилась к выходу. Где-то за окнами, в парке, раздавались голоса. Кажется, на стадионе во что-то играли, поскольку слышались выкрики, свист и громкие удары мяча. Но ей хотелось только есть и спать.

Стук каблуков в пустынном и темном коридоре показался ей очень громким. А еще она вдруг почувствовала в переходе чужую ауру. И ее обладатель был весьма враждебно настроен.

"Значит, решили поиграть в темную?" — Усмехнулась Ханна. — "Испугать выскочку до такого состояния, чтобы поджавши хвост, она убежала туда, откуда появилась?" — Женщина остановилась и сняла обе туфли, оставшись в чулках. — "Но только бывшего инспектора тебе, Зарид, не напугать!"

Осторожно вдохнув воздух, Ханна на выдохе прочитала заклинание щита.

"Кажется, мужчинка пылает праведным гневом. Но, как известно, злость — плохой советчик в любом поединке. Что ж..." — Она приблизилась к переходу в жилую секцию и, собрав энергию в ладони, пустила ее по полу. Крохотный светящийся шарик поскакал вприпрыжку по гладкой плитке.

"Ну же..." — Ханна закусила губу. — "Давай!"

Словно ответом на ее призыв коридор вспыхнул плазменным разрядом. Через мгновение грохнул взрыв. В этот момент маг, ослепленный собственным заклятьем, обычно ничего не видит и не слышит. Если немного ускориться... Ханна бросила на пол обувь... Можно взять его тепленьким!

Прыгнув в пахнущую озоном тьму, она нашла растекшегося по стенке мага и профессиональным жестом заломила ему руку.

— Вы имеете право хранить молчание... — Скороговоркой она стала начитывать ему права, опутывая кисти рук заклинанием, входящим в вербальный протокол полицейского задержания. — Имеете право не свидетельствовать против себя и требовать адвоката... — Смахнув со лба вспотевшую челку, она нажала номер Тамила. Услышав в клипсе знакомый голос, доложила согласно тому же протоколу. — Здесь бывший инспектор Королевской службы безопасности Ханна. На меня было произведено нападение на территории вверенного Вам объекта. Нападающий задержан, права зачитаны. Жду разбирательства.

Не дав опешившему начальству произнести хоть одно слово, она нажала на отбой, одновременно включив записывающее устройство.

— Дура! — Сказал Зарид. — Чего ты добилась? Думаешь, если вся из себя правильная и попала сюда по распоряжению начальника Службы, то бояться нечего? Я дойду с жалобой до наместника! Уволят меня, но тебя тоже никто тут не оставит! Или считаешь, твое выступление вызвало у Ренка прилив вдохновения? Идиотка! И что тебе не сиделось на хорошей зарплате? К чему была устроена вся эта акция?

Между тем в корпусе зажегся свет, и появились первые люди.

— Стоять! — Властно приказала Ханна желающим войти в коридор сотрудникам, в числе которых мелькали знакомые лица. — Пока господин Тамил, которому я сообщила о происшествии, не осмотрит место преступления, проход запрещен!

Имя руководителя охладило горячие головы и разжало кулаки.

Тамил появился спустя десять минут молчаливого пыхтения собравшейся с обеих сторон прохода толпы. Ханна тут же, как хороший полицейский при виде начальства, стала по стойке смирно и начала докладывать:

— В двадцать два семнадцать по местному времени была попытка произвести магическое воздействие наступательного характера на сотрудника региональной Службы безопасности...

— Бла-бла-бла... — Пропел Тамил, взглядом оценивая ситуацию. — Все понятно. Значит, идеи нового эксперта были настолько приняты в штыки, что решили устранить неудобный объект физически? Ханна, Зарид, господин Ренк и Тайрес — ко мне в кабинет! Остальным — разойтись!

Группа из четырех человек в полной тишине проследовала за руководителем службы в приемную, а потом — в просторный кабинет. Под потолком вспыхнули сразу все лампы, заставив прищуриться бледного Зарида, хмурого Тайреса и сжимающего кулаки Ренка. И только лицо Ханны не выражало никаких эмоций. Но синие глаза под черными ресницами сверкали двумя огненными сапфирами.

Распутав заклинание, удерживающее запястья Зарида, Тамил указал на стоящие у стены стулья. Трое сели рядом, а босая Ханна пристроилась с краю. Когда Тамил поморщился, она спрятала ступни под стул.

— Значит, несмотря на высокую зарплату, в твоей группе, Ренк, процветают шовинизм и зависть? Боги! Неужели каждый из вас никогда не видел умных и самостоятельных женщин? Знаете, как зовут выходцев из южных провинций в столице? Дикарями. Женщин — за то, что носят длинные, по брови, платки, и шарахаются от любой мужской тени, а мужчин... За то, черти вас побери, что считаете себя выше женщин! Ханна, отвечай!

— Да, бей-эфенди! — Ханна вскочила и замерла с прижатыми к бокам руками. Глаза, в соответствии с уставом, бездумно смотрели в потолок.

— Продолжаешь издеваться?

— Нет, бей-эфенди!

— Значит, нарываешься. — По губам Тамила скользнула улыбка. — Итак, над чем ты сегодня работала?

Ханна сморгнула и опустила голову.

— Если позволите, я хотела бы изложить свою точку зрения позже.

— Господин Ренк?

Тот сразу вскочил, но было видно, что никакого устава он не изучал: рука нервно оправила угол выпущенной из штанов домашней рубахи.

— Э... Господин Тамил! Ханна утром, на планерке, внесла интересное предложение. Я поручил ей сделать эту работу и попросил Тайреса, если новенькой станет тяжело, оказать всяческую помощь. — Он пожал плечами. — Вот и все.

— Тайрес?

Здоровый молодой мужчина поднялся и, опустив голову, начал переминаться с ноги на ногу.

— В-общем, от помощи она отказалась и целый день, не вставая с места, работала.

— Зарид?

— Я испугался! Когда я был в переходе, она бросила на пол светящийся шар. Нервы не выдержали, и я шарахнул в него из парализатора.

— Господин Ренк, почему сотрудники носят на территории оружие?

— Полагаю... — Мужчины переглянулись. — Для самозащиты!

— От кого ты собирался защищаться, Зарид?

— Ну... это я просто так. Парализатор не относится к боевому оружию и разрешен для свободной продажи на всей территории страны!

— Могу я дать послушать Вам аудиозапись голоса Зарида сразу после задержания? — Глядя в глаза Тамилу, поинтересовалась Ханна. — Запись была сделана в соответствии с протоколом, чтобы исключить предвзятые действия сотрудника Службы.

Тамил вздохнул.

— Включай!

Ханна нажала на кнопку воспроизведения.

После ее окончания Тамил потер подбородок.

— Значит, высиживаем зарплату? Вот как? Значит, вам всем, здесь присутствующим, глубоко наплевать, что следующий теракт может произойти в нашем уютном городке и под его разрушающее действие попадут ваши семьи?!

Трое мужчин нагнули головы, изображая глубокое раскаяние.

— Хорошо... — Тамил прошел несколько шагов к окну и обратно. — Ваша зарплата будет урезана в три раза. Ее значение, с учетом командировочных, будет меньше средней по городу. Пожелания и возражения есть?

— Я ухожу. — Поднял голову Зарид. — Мне приходится содержать двух жен и пятерых детей. Когда меня пригласили сюда, то обещали спокойную работу и приличное за нее вознаграждение. Лучше устроюсь к брату тканями на базаре торговать!

— Пиши заявление. — Тамил бросил на стол лист бумаги и ручку.

Зарид подошел и стоя начал писать.

— Тайрес?

— Мне нравится эта работа. — Пожал плечами высокий парень. — И на базар я не хочу. Можете вообще не платить. Готов работать за еду и одежду.

— У тебя нет детей, и ты не знаешь, насколько женщины падки на золотые украшения! — Принявший решение Зарид был абсолютно спокоен. Подписав заявление, он сунул руки в карманы и посмотрел на Ханну. Но высказался не ей, а Тамилу.

— Вы, господин глава, даже не представляете, какого хищного зверя пустили в курятник!

— Свободен. Господин Ренк, проследи, чтобы он сдал тебе в руки пропуск и попроси охрану подбросить его в город.

— Благодарю! — Поклонился Зарид и вышел вместе с Ренком.

— Тайрес, ты хотел сказать что-то еще?

Мужчина повернулся к Ханне.

— Я не хочу работать с ней в одной комнате. Можете считать меня шовинистом. Работу я люблю и продолжу ее делать. Но видеть каждый день женщину, которая, не разобравшись ни в чем, начала свою трудовую деятельность с обвинений в некомпетентности, я не хочу.

— Хорошо. Иди.

Тот поклонился и вышел.

Тамил вздохнул и присел на крышку стола.

— Что же ты натворила, Ханна?

— Ничего особенного. На утреннем совещании сказала господину Ренку, что описание колебаний частотного изменения природного фона в отдельно взятой местности, несомненно, ценная тема для диссертации, но никак не для оперативного расследования преступлений. И предложила найти все случаи, похожие характеристиками на те, что так тщательно изучаются. Ренк-ага предложил взять тему мне. Я занималась ей весь день.

— Резковато для новенькой.

— Если бы Вы сразу сказали, что мне придется вспомнить южный этикет, я бы сюда не пошла. И еще: мне безразличны их тонкие мужские натуры. Я хочу делать дело, а не славить качества ума тех, кто не заслуживает уважения!

— Не кипятись. — Тамил усмехнулся и открыл на своем столе большой экран. — Показывай, что ты нашла.

— Сейчас... — Ханна скопировала на него карту с пометками. — Я успела отработать только Северный округ Сенко. Посмотрите: похожие по общей картине происшествия группируются вокруг его столицы Джайны. У мага есть аэромобиль. Видите первую отметку? Она была стартовой. За данный временной промежуток количество катастроф с личным транспортом резко возросло. А после окончательной даты в графике резко пошло на спад. И туманы, поверьте, не при чем. Возможно, он отрабатывал дальность и точность излучения своего прибора. — Она опустила голову. А когда снова посмотрела на Тамила, ее глаза сияли собственным светом. — В последнем случае погибла моя дочь. Поэтому с вами или без вас, но я его найду.

— Понимаю твои чувства, Ханна. — Негромко сказал Тамил.

— Не понимаете! Когда на Ваших глазах взрывается машина с единственным существом, которого любишь больше жизни... — Она вздохнула и... улыбнулась. — Так что ни с кем любезничать, прогибаться под чужую дурость и амбиции не собираюсь. Господин Тамил! Вам придется принять меня такой, какая есть, или прямо сейчас мы попрощаемся.

— С тобой никто не захочет иметь дел. Не боишься?

— Если потребуется, буду писать докладные на Ваше имя.

— И продолжишь бегать босиком?

— У туфель оказались слишком громкие каблуки. Неужели здесь не найдется малюсенькой кладовки для одного стола с экраном?

— Могу предложить помещение над гаражом. Подчиняться... номинально... станешь его начальнику господину Асвиду. Он — спокойный и невозмутимый пожилой северянин. Приехал сюда вместе с господином Лайсином, который обслуживает у него свои автомобили. Иди, Ханна, отдыхай. Завтра, часов в семь утра, зайдешь ко мне. Я сам отведу тебя на новое место работы. И пожалуйста... Сдерживай свой южный темперамент. Рядом с тобой любой человек чувствует себя кроликом, запертым в одной клетке с тигром.

— Скорее, бараном. — Прищурилась Ханна. — Вам тоже не по себе, господин Тамил?

— Мне гораздо хуже. Кажется, я неосмотрительно надел на шею петлю и встал край шаткого табурета. Иди, Ханна! Я хочу поспать хоть пару часов.

Когда женщина скрылась в тусклом сумраке коридоров и переходов, Тамил зевнул, но открыл экран со списком контактов и ткнул по одному из имен.

— Господин наместник! Это Тамил... Думаю, нам есть, о чем поговорить!

Двое мужчин, закутанных в темные накидки с капюшонами на головах, сидели на лавочке под старой ивой. В черных небесах ярко светили крупные звезды. Где-то внизу, под холмом вдоль реки, перекликались соловьи. Иногда их красивые лиричные трели прерывались глухим карканьем: сонные вороны боролись за лучшее место на ветке. Близкий город сиял бессонными реками улиц, то и дело выпуская из своих объятий мигающие габаритными огнями аэромобили. В одном из особняков слышались приглушенные звуки музыки и выкрики гуляющих около него пьяных гостей.

— Шестнадцатилетие младшего сына господина Карима. — Усмехнулся один из них. — Еле оттуда вырвался. Так что случилось, Тамил?

— Эта женщина... Ханна... Из-за нее пришлось уволить одного из хороших специалистов по теории полей.

— Твой протеже? Тамил... Мне не нужны теоретики. Только практики. Дело должно вестись очень быстро. Я надеялся на тебя, а ты развел настоящий южный Диван!

Тамил обиженно засопел.

— Я стараюсь!

— Не сомневаюсь. — Голос наместника стал мягким и утешающим. — Конечно, ты стараешься. Это я ошибся...

— В не признающей авторитеты девчонке?

— В тебе, Тамил.

Мужчина поднялся с лавки.

— Жаль, что потрачено столько средств на то, что придется начать заново. Пришли мне отчеты не позднее... третьего дня.

— Господин Лайсин! Умоляю! — Тамил свалился к ногам наместника. — Простите нерадивого слугу!

— Ты — не слуга, Тамил. Просто не умеешь руководить людьми. Какого результата вы достигли за те три месяца, что существует проект? Доказали еще раз и так очевидное?

— Господин, я все исправлю!

— Я порекомендовал тебе взять грамотного специалиста. И что? Твои мужики решили поиграть в Домострой и показать бабе место? Как считаешь, могу я на тебя и дальше полагаться?

— Господин! Я уже уволил того человека! А госпожу Ханну перевел в отдельное помещение, чтобы больше никого не провоцировала!

— Ты не понимаешь. — Вздохнул наместник. — Надо было доходчиво объяснить сотрудникам, что Ханна, прежде всего, хороший маг и оперативник. А ты не придумал ничего лучше, чем ее изолировать. Все, Тамил. Достаточно. Если в течение трех дней не наведешь порядок в головах своих людей, и не начнешь, наконец, показывать результат, я прикрою эту лавочку.

— Господин! — Тамил вжался лбом в землю. — Лучше убей, но не бросай своего верного раба одного. Ты знаешь, что я готов умереть за тебя!

— Южный менталитет. — Пожал плечами наместник. — Зачем мне твой труп?

— Господин... — От земли раздался всхлип.

Лайсин посмотрел на звезды, словно ища в небе ответ на заботящие его вопросы. Но яркие точки смотрели на него сверху вниз и молчали. Где-то в ногах, прижимаясь лбом к туфлям хозяина, плакал Тамил. Он был хорошим помощником и исполнителем. Но руководителем оказался слабым. Это было неожиданно. Наместник доверял этому мужчине свою жизнь, но наладить быструю и четкую работу у него не получилось.

— Тамил...

— Да? — Преданный слуга своего господина поднял голову.

— Что предложила Ханна?

— Я могу показать! — Тамил с готовностью вскочил на ноги. Смахнув с коленей пыль, а со щек — слезы, он открыл экран коммуникатора.

— Она предложила рассмотреть аналогичные мелкие происшествия, чтобы найти по их следам места пребывания мага в каждом из регионов. Ханна сказала, что такие, как он, изначально пакостят в собственном доме. И она хочет найти этот дом, опираясь на время. Сегодня женщина рассмотрела Северный край. Видите отметки с датами? Возможно, он жил в Джайне или маленьком по-соседству городке, тестируя свое устройство.

— Хорошая работа. — Сказал наместник. — Пусть продолжает. Как закончит, сразу сбрось ее выводы мне на коммуникатор. И поинтересуйся дальнейшими шагами.

— Ханна предложила сделать запросы в полицейские архивы и метеослужбы округов.

— Отлично. Подготовь требование в Джайну. Заодно, попроси у местной службы безопасности подобрать хорошего детектива, чтобы походил по гостиницам и поспрашивал о постояльцах за этот временной отрезок.

— Да, мой господин!

— Иди, Тамил. Тебе надо поспать.

— А ты? Снова в одиночестве станешь смотреть на звезды?

— Они прекрасны, Тамил. И далеки. Когда протягиваешь к ним ладонь, — наместник поднял руку вверх, растопырив пальцы, — хочешь ощутить их тепло. Но ничего не чувствуешь, кроме огромного расстояния, разделяющего наши жизни. — Рука мужчины упала. — Это... очень больно.

— Лайсин! — Тамил осторожно коснулся пальцев господина. — Я готов отдать тебе весь жар своего сердца!

— Не понимаю южной цветистости фраз. Лучше хорошо сделай ту работу, которую я тебе поручил.

Наместник убрал руки в карманы и сделал шаг.

— Господин, тебя проводить? — Робко спросил Тамил. — Честное слово, я могу не спать сутками! Ты знаешь!

— Да, Тамил. Если я не разрешу тебе идти рядом, ты распугаешь печальными вздохами все ночные тени и настрочишь принцу неправильный отчет. Пойдем. Я сварю кофе и угощу тебя заварными печеньями. Заодно и переночуешь. Старая нянька Айгуль согреет твою постель любимой грелкой своего прадеда.

Наместник фыркнул, вспомнив ворчливую, но заботящуюся о нем, как о сыне, старую служанку, а Тамил тихо рассмеялся.

— Лучше пусть нальет купальню. От тебя пахнет потом.

— Да? — Удивился Лайсин. — Неужели становлюсь старым?

— Конским. — Тамил улыбнулся, глядя на высовывающийся из капюшона кончик носа. — Опять хвастался умением объезжать чужих жеребцов?

— А, — махнул рукой наместник, — мальчишки на празднике попросили. Вроде, седло было новым.

— Можно, как раньше, я помассирую твою спину?

— Ну, для этого у меня есть симпатичные девочки. Предлагаю тебе тоже расслабиться.

Ехидную улыбку господина Тамил не видел и сразу обиделся.

— Я женат! Лайсин... разве их тонкие пальчики могут снять мышечный тонус плеч вокруг позвоночника? Там, где у тебя было ранение? Или ты мне совсем перестал доверять?

— Ты меня балуешь... — Промурлыкал Лайсин и повернул к слуге лицо. — Спасибо. Давно не спал без боли в спине. Только плаванием и спасаюсь. Правда, ненадолго.

— Я буду приходить каждый день! Пусть все остается, как раньше!

— А жена и мальчики? Ты заслужил это счастье, Тамил. Живи спокойно и наслаждайся своим домом.

— А ты, мой господин?

— Пока жив Его Высочество, моя служба не закончится. — Лайсин отодвинул ветку живой изгороди, выходя на освещенный прожектором луг. — Мы дома. Заходи, Тамил, не стесняйся.

Глава третья. Догадки и происшествия.

Следующим утром Ханна опять проснулась, едва горизонт окрасился первыми солнечными лучами. Голова была тяжелой, а подушка казалась притягивающим ее магнитом. Но молодая женщина решительно сбросила с себя одеяло и встала с кровати. Сшибая по дороге углы, она прошла в душ и встала под его прохладные струи. Мысли ленивыми рыбами плавали в ее сознании, пока одна из них не заставила распахнуть глаза: ей второй день подряд не снилась дочка и прогремевший в скалах взрыв.

— Ленивые южные мужчины! — Презрительно сказала она, выходя из кабины. — Вам бы на базаре торговать, поплевывая семечки и поедая сладкие финики! Абсолютно ни на что не годные существа!

Посмотрев на часы, она поняла, что еще успевает поплавать в бассейне и надела купальник.

— Господин Тамил, думаю, Вас в бассейне не будет! — Посмотрев на шлепанцы, Ханна запахнула халат, перебросила через плечо полотенце и босиком вышла в сумерки коридора. Пространство было сонным и тихим. В этот час сотрудники еще спали. И женщина побежала по коридорам, лестницам и переходам.

И вот она — прозрачная, недвижимая ни малейшим ветерком, вода. Ханна опустила полотенце с халатом на лавку и влезла на тумбу. Синий дельфин на дне бассейна снова подмигнул ей веселым глазом. Опустив на лицо очки, она прыгнула вперед, отмечая, что сегодня вошла в воду почти идеально, с минимальным количеством брызг.

"Быстрее, надо работать еще быстрее!" — Промелькнуло в ее голове. — "Что если поезд и вышка были всего лишь попыткой устрашения, предупреждением о том, что кто-то собирается идти к власти по трупам? И затеявший смертельную игру не был сумасшедшим одиночкой? Возможно, один из аристократических Домов пытается дискредитировать нынешнего престарелого короля и вывести его наследников из игры?". — Она перевернулась на спину, глядя в розовеющее небо за пределами стеклянного свода крыши. — "Действительно... Двенадцать округов или девять бывших стран. Пожалуй, надо сказать Тамилу, чтобы посадил человека на изучение местных газет каждого округа. Причем, не центральных, а "желтой" прессы. Именно она формирует обывательские взгляды на мир за пределами личных палисадников!"

Ханна подплыла к лесенке и встала на ступень, снимая очки. Когда она подняла глаза, перед ней оказалась протянутая мужская рука. Женщина вздрогнула и хлопнула мокрыми ресницами.

— Вылезай, золотая рыбка. — У ступеней стоял незнакомый мужчина среднего возраста в длинных синих штанах и шапочке, закрывающей волосы. Под приподнятыми на лоб очками Ханна увидела прозрачные серые глаза. — Скромная южная женщина не плавает в одном бассейне с мужчиной. Именно поэтому ты вскакиваешь ни свет, ни заря?

Пожав плечами и решительно вложив свою ладонь в протянутую навстречу руку, она выбралась из воды.

— Вы ошибаетесь, эфендим! Просто не спится. — Она пошла к оставленным вещам. — А еще не люблю шепотков за своей спиной. Так и хочется обернуться и ударить по губам. Но ни в одной организации драки, как вид борьбы, не поощряются.

— Браво, Ханна! — Мужчина спустился в бассейн и лег на спину, удерживая себя на воде. — Годы не изменили твой непреклонный характер!

— Разве мы встречались? — Накинув халат, Ханна подошла к бортику и присела на него, свесив в воду ноги.

— Служба управления движением. Отдел информационной поддержки. Инспектор Ларк. Вспомнила?

— Ларк! Боги! — На глаза навернулись слезы. Она хлюпнула носом и стерла ладонью мокрую дорожку, пробежавшую по лицу. — Как же ты сюда попал?

— Гостил у родственников, услышал о вакансии. Знаешь, мне всегда хотелось иметь свой домик и черешневый сад. Поэтому я здесь. Может, встретимся за обедом? Поговорим. Я представлю тебя своей группе.

— Да, Ларк! Во сколько?

— У нас перерыв в два часа. Обменяемся номерами?

Когда Ханна подходила к кабинету Тамила, на ее губах играла уверенная улыбка. Теперь она не одинока!

Еще тогда, в прошлой жизни, инспектор Ларк всегда поддерживал неопытного молодого сотрудника, объясняя, как пользоваться не только разными приборами, но и жизнью, в которую окунулась бывшая студентка. При этом он был всегда неизменно вежлив и не пересекал личных границ. Ларк добровольно взвалил на себя обязанности наставника: умного, грамотного и в любое время готового протянуть руку.

Когда она решила уйти в столичную Службу безопасности, он искренне огорчился, несмотря на приглашение в хороший ресторан и слова благодарности подопечной. Хотя мужчина оставил ей свой личный контакт и просил звонить, если возникнут проблемы, она стеснялась это делать. Потом было неудачное замужество, увольнение... Как же хорошо, что Ларк не держит на нее обиды и снова готов помогать!

— Проходи, не стесняйся. — Откликнулся Тамил, когда она негромко постучала в косяк приоткрытой двери.

— Доброе утро, бей-эфенди! — Поздоровалась Ханна с начальством, отмечая красные глаза руководителя, дорогой костюм и необыкновенно приятный парфюм.

"Он что, ночевал у любовницы?" — Мелькнула мысль и исчезла, растворившись в его остром взгляде.

— У тебя сегодня мирное настроение. — Отметил Тамил. — Ну что, к переселению готова?

— Конечно. — Улыбнулась Ханна. — Не правда ли, сегодня — чудесный день?

Тамил прикрыл глаза и улыбнулся ей в ответ.

— Согласен, госпожа Ханна. Но расслабляться не стоит. Он только начался.

— Цветы распускаются утром, но их аромат усиливается к вечеру, когда стихает ветер. Наше будущее в наших руках, господин Тамил. Не так ли?

— Тогда докажи мне, что хочешь жить в мирной стране.

— Перемена власти всегда требовала жертв, подносимых Богам. Чем больше крови, тем выше вероятность достижения желаемого.

— Ты считаешь, что один из высоких Домов общего Совета решил стать первым?

— Пока я остановилась на этой теории. Господин Тамил, не смею давать вам рекомендации, но все же... Если Вы посадите человека для обработки желтой прессы каждой из провинций, по их настрою в отношении правящего Дома можно вычленить процент вероятной заинтересованности местной аристократии в захвате власти. Все великое начинается с малого: создания нужного настроя в сердцах подданных. Возможно, именно так мы выйдем и на нашего террориста. Скорее всего, кроме отработки вознаграждения, он уверен, что убивает во благо.

— Спасибо, Ханна! Именно так я и поступлю. Если придут в голову еще какие-то идеи — сообщай. Ведь мы делаем одно дело. Согласна?

— Да, господин Тамил!

— Тогда идем. Я познакомлю тебя с заведующим нашим гаражом, господином Асвидом.

Через десять минут Ханна кланялась крепкому, невысокому мужчине в годах, отличительной чертой лица которого были пышные седые усы. Рукава спецовки мастера были закапаны маслом и кое-где прожжены, а пальцы в обрезанных перчатках — запачканы смазкой. Из-под кустистых бровей на женщину смотрели блеклые голубые глаза.

— Господин Асвид... — Голос Тамила снова стал приказным и твердым. — Эту милую женщину зовут Ханна. С сегодняшнего дня она будет работать в одной из пустующих комнат над гаражом.

— Значит, вот как выглядит Гюрза? Я думал, ты — крупная и сильная. По внешнему виду не скажешь, что в одиночку скрутила Зарида.

— Гюрза? — Ханна улыбнулась. — Нет, господин Асвид. Просто не люблю халтуры в работе. Вот если Вы будете возиться с машинами слишком долго и кое-как? Наверное, господину Тамилу это не понравится. А вообще, насколько я поняла, мы должны делать одно дело. Только каждый на своем уровне и, вместе с тем, быстро и качественно.

— Хорошие слова. — Кивнул головой Асвид. — Что ж, господин Тамил... Если девочка не станет меня учить ремонтировать аэромобили, думаю, мы сработаемся.

— Не станешь? — Тамил посмотрел на Ханну.

Та отрицательно покачала головой.

— К сожалению, в технике не разбираюсь.

— Вот и славно. — Облегченно улыбнулся руководитель Службы безопасности. — Тебя ждет комната на втором этаже.

Балетки Ханны беззвучно касались ступеней.

— Твой новый кабинет. — Тамил положил ладонь на сканер.

Дверь открылась, и Ханна увидела чистенькую и пока пустую комнатку, в которой стояли стол со стулом и стеллажи для бумаг. За окном играли с ветром длинные ивовые пряди, наполняя помещение солнечными зайчиками.

— Благодарю! — Ханна поклонилась. — Меня все устраивает. Разрешите приступить к работе?

— Занимайся. — Кивнул Тамил и исчез за дверью.

Открыв экран, Ханна вытащила все отчеты о происшествиях в провинции Рэй. Теперь она брала в расчет не только рапорты службы управления движением, но и бытовые эпизоды, вроде взрывов техники или газа в домах жителей. И все пришлось заново систематизировать, сопоставляя погодные условия с возможностью возникновения низкочастотных помех, приводящих к сбою оборудования, рисующего на стекле каждого аэромобиля навигационные параметры.

Очнулась она, когда послышался настойчивый стук в дверь. Свернув ленту распечатки и прикрыв красивой заставкой свои расчеты, Ханна подошла к двери и нажала на ее ручку. Но хмурая складка между бровями тут же разгладилась, когда из темноты коридора ей улыбнулся Ларк.

— Так и знал, что ты позабудешь о нашем с тобой свидании! А я-то надеялся блеснуть перед коллегами знакомством с молодой и красивой девушкой!

— Ларк! Заходи! Я сейчас...

Убрав ленту в стол под замок, она перенесла данные в память часов и уже хотела их стереть на большом экране, как бывший коллега ее остановил.

— Погоди. Переживаешь, что кто-то испортит твою работу? Давай поставлю защиту. У нас до обеда еще полчаса, так что успею... А также... — Он уселся на ее место. — Создам программу непрерывного обмена данными. Скажем... — его пальцы быстро бегали по сенсорной панели стола. — Ты получила какие-то результаты и хочешь, чтобы их цепочка одновременно сохранялись в портативном устройстве... Сейчас мы синхронизируем его с экраном... Нажмешь на иконку, я выведу ее на рабочий стол... Как только экран закроешь, обмен файлами прекратится автоматически.

Его пальцы уверенно бегали по рабочему полю, и Ханна вдруг поняла, как все эти годы ей не хватало его надежного плеча и непробиваемой уверенности.

— Ларк... — Тихо сказала она, когда наставник закончил работу и встал из-за стола. — Спасибо! За то, что не забыл... — Три слезинки капнули на рукав блузки. — За то, что продолжаешь помогать... Прости, что ни разу не подала о себе весточки. Мне было очень тяжело... И не хотелось огорчать тебя своей неудачной жизнью...

— О, неужели озера вышли из берегов? — Теплые пальцы подняли ее подбородок, а серые глаза заглянули в синие. — Перестань. Все хорошо. Иди сюда. Ну-ка, обнимашки!

Ханна засмеялась. Ларк был единственным мужчиной, которому она позволяла подобную вольность. Поскольку знала, что он никогда не сделает ей больно.

Уткнувшись носом ему в плечо, она млела в кольце теплых рук, вдыхая знакомый аромат духов, смешанный с запахом тела. Этот человек был таким родным и уютным, что она была готова растечься лужицей от счастья.

— Полегчало? — Он потерся подбородком о ее волосы. — Тогда — хорошего понемножку. Вытри слезки, и пойдем обедать. Я должен показать местным оболтусам, что сумел покорить самую неприступную женщину нашей Службы!

Ханна отстранилась и улыбнулась. Конечно же, Ларк собирался продемонстрировать всем, что теперь у нее есть защитник, с которым придется иметь дело каждому, кто не только плохо посмотрит, а даже не так подумает в ее сторону.

— Можешь взять меня под руку! — Сказал мужчина, дожидаясь, пока она поставит на дверь защиту.

— Это — перебор!

— Как хочешь. — Ларк положил за ухо выбившуюся из русого хвоста волнистую прядь.

— Ты перестал стричь волосы? — Спросила Ханна, заправляя эту прядку под заколку.

— Спасибо, милая. — Поблагодарил он и вдохнул запах горячего весеннего полдня. — Да. Всегда мечтал. И вот, уйдя со службы, наконец, смог это сделать.

— Погоди... Ты утром говорил, что тебя поманили из столицы черешневым садиком?

— Не совсем так, Ханнушка. — Мужчина поднял голову, глядя на яркие листья ив. — В столице стало... тяжело. Давай поговорим об этом несколько позже. Хорошо?

— Конечно. Скажи, — Ханна снова улыбнулась, — ты плаваешь каждое утро? Может, будем заниматься вместе?

— О! Это — предел моих мечтаний: лицезреть красивую женщину в купальнике! Прошу! — Он открыл перед ней стеклянную дверь столовой.

Сидящие там люди подняли головы и посмотрели на вошедшую пару.

— Ханнушка! — Глава отдела информационных технологий подал девушке поднос. — Прошу, обрати самое пристальное внимание на супы. Их тут изумительно готовят!

Вскоре Ханна сидела за одним столом с наставником и еще четырьмя парнями отдела. Двое были черноволосыми и белозубыми южанами. Кудрявый рыжик явно принадлежал столичному региону. Последним в их компании был молодой мужчина, чьи волосы были покрашены разноцветными прядками, а внешние уголки узких миндалевидных глаз слегка поднимались к вискам.

— Ну что? — Улыбнулся он Ханне. — Затрудняешься с видовой принадлежностью? Я — Сэмп.

— А-а! — Весело засмеялась Ханна. — Провинция восходящего солнца! Вы — из Хойо?

— Надо же! — Черные глаза округлились. — Угадала!

Пятеро мужчин грохнули дружным смехом. Остальные сотрудники, сидящие в столовой, тихо выдохнули: и как теперь себя вести? Отдел экспертизы выкинул новенькую со скандалом. А те, от которых зависела работа экранов, электронных библиотек, справочников и баз данных, преспокойно приняли высокомерную девчонку в свои ряды. И к чьему лагерю теперь пристать? Как всегда, когда дело касалось определенных действий, в людях побеждала осторожность.

— Посмотрим. — Сказал один из оперативников другому. — Если эта дуреха в будущем ничего не отчебучит, приглядимся к ней повнимательней.

Накануне вечером, перед тем, как идти на встречу с наместником, господин Тамил просматривал личное дело Ханны. Открыв экран, он запустил сортировку биографий всех сотрудников на предмет возможных служебных и личных пересечений со строптивой подчиненной. И, к своей огромной радости, в послужном списке бывшего офицера Ларкуса дома Верус он увидел то самое подразделение Службы управления движением, в котором когда-то состояла Ханна. Временные отрезки тоже накладывались. Сразу вызвав к себе подчиненного, Тамил поинтересовался, встречался ли тот когда-либо с Ханной дома Шун. И когда тот согласно качнул головой, чуть ли не подпрыгнул до потолка.

— Какие отношения складывались между вами?

— Служебные. — Усмехнулся Ларк. — Ханна быстро училась. Была ответственным и грамотным инспектором. А что случилось? Неужели Вы хотите пригласить ее сюда?

— Уже. Разве ты не слышал о скандале с Заридом?

— Так это она поджарила задницу тому вредному засранцу? Молодец, девочка! Гм... простите, господин Тамил. Кажется, он рассказывал, что является Вашим родственником. Вы еще ее не выгнали? Я могу с ней повидаться?

Тамил удовлетворенно вздохнул.

— Можешь сделать так, чтобы она больше не задевала самолюбие местных мужчин и уважала субординацию?

— Юг — дело тонкое, и место женщины всегда позади мужчины... Хорошо. — Ларк взглянул на часы. — Думаю, сейчас беспокоить ее не стоит. А завтра я обязательно с ней поговорю.

— Значит, Вы, господин Ларк, знакомы с Ханной еще по службе в столице? — Поинтересовался рыжий Тэй, по чьему белому лицу весеннее солнышко щедро рассыпало веснушки. Казалось, они были даже на ушах, торчащих из волос перпендикулярно голове.

Ханна ответно улыбнулась: серые глаза молодого парня смотрели на нее с восторгом.

— Да, работали в одном управлении...

— Хрупкая девушка ловила по дорогам нарушителей, а я консультировал ее по коммуникатору. — Рассмеялся Ларк. — Проведение силовых мероприятий в столице — прерогатива слабого пола.

— Но ты настолько... маленькая! — Удивился, потрепетав черными ресницами, Сэмп. — Как такая куколка... прости, пожалуйста, и не бей, справлялась с пьяными и неадекватными водителями?

Ханна прыснула в кулак.

— Совершая правонарушение, люди надеются уйти от наказания за свои поступки. — Вместо нее сказал Ларк. — Но все равно знают, что не правы. И если их аэромобиль догнал инспектор контроля движения, как правило, подчиняются, покорно принимая выписанный протокол и штрафную квитанцию.

— Но не все жители столицы настолько покорны! — Взмахнул вилкой рыжий Тэй. — Вот мой студенческий друг...

— Это который вечно забывал отдавать тебе конспекты? — Прищурился Сэмп. — Который гонял на скутере, сбивая с балконов горожан цветы? Который бесился, когда ты отказался писать за него курсовой...

— Хватит подробностей! — Занавесился челкой Тэй. — Общежитие Академии — тяжелая страница моей короткой биографии!

— Прочтение которой ты постоянно перекладывал на меня! — Торжественно сказал Сэмп и шлепнул Тэя по макушке.

Ханна смеялась от души. Впервые за несколько месяцев ей, действительно, было весело.

Когда обед закончился, Тэй и Сэмп вызвались проводить девушку к месту работы. Ханна поклонилась наставнику и двум другим парням.

— Благодарю за приятно проведенное время!

— Это не время, а обед! — Тэй хотел схватить Ханну за руку, но потом передумал и виновато посмотрел на Сэмпа. Тот поднял брови и покачал головой.

— Простите этого непосредственного ребенка, госпожа, и не гневайтесь. Если Вы ему понравились, ждите его рыжую макушку в окне Вашей спальни с сообщением, что солнце встало, а роса играет в его лучах всеми цветами радуги!

— Я не такой! — Обиделся на друга Тэй. — И я понимаю, что к женщинам лезть нельзя...

— Только к мужчинам. — Поддел его один из синеглазых и черноволосых коллег-южан.

"Кажется, его зовут Хэй. Интересно, они специально придумали себе похожие имена?" — Подумала Ханна.

— Этот тип еще в колледже бросил мне в постель змею. — Продолжил Сэмп, искоса поглядывая на Ханну. — Я просыпаюсь, а у моего лица — такой симпатичный геометрический узор и треугольная морда.

— Ужас! — Ханна даже прикрыла рукой рот. — И как же Вы...

— В тот момент проснулось все общежитие. — Скорчил кислую физиономию Сэмп. — А милашка Тэй бросился спасать новую подружку от разъяренной комендантши...

Теперь Ханна смеялась, прижав пальцы к лицу. Ее синие глаза блестели, а щеки налились розовым румянцем.

"Молодцы, пацаны..." — Подумал Ларк, а вслух сказал:

— Поели? Пошли работать, оболтусы! Сэмп, Тэй, проводите Ханну.

Она не успела охнуть, как Сэмп подхватил локоть ее правой руки, а Тэй — левой.

— И где обитает самая очаровательная женщина этой конторы? — Улыбнулся черноглазый Сэмп, когда они вышли на улицу. — Первый, второй корпус?

— Комнатка над гаражом. — Улыбнулась увлекаемая парнями Ханна.

— Любите аэромобили?

— Или помогаете их чинить?

— Хватит меня смешить! — Остановилась Ханна. — И не называйте меня на "Вы". Не настолько критично я вас старше!

— Зато намного меньше ростом! — Невысокий Сэмп посмотрел на нее сверху вниз.

— Приходи к девяти на площадку играть в волейбол! — Пригласил Тэй.

— Не отказывайся! Нашей команде не хватает игроков!

— А как на это посмотрят остальные? — Свела брови Ханна. — Что если ваши товарищи не захотят со мной играть? Я ведь... женщина.

— Главное, что Ларк-ага не против! — Поднял указательный палец вверх Сэмп. — А мы — одна команда! Приходи, мы будем ждать. А потом вместе пойдем ужинать.

— Спасибо! — Ханна поклонилась этим совсем юным и талантливым мальчишкам, поскольку Ларк в свою команду глупцов и зазнаек не брал.

— До вечера! — Тэй, увлекаемый Сэмпом к корпусу, все оборачивался и махал ей рукой.

Ханна повернулась ко входу в гараж и, увидев смотрящего на нее усатого мастера, виновато пожала плечами.

— В отделе Ларка — хорошие ребята. Ты с ним знакома?

— Мы работали вместе в одном подразделении. Я — на улицах, а он — в отделе информационной поддержки. Мой первый наставник.

— Чистый он человек, девонька. — Мастер протер тряпкой масляные руки. — Ты уж его не задирай.

— Что Вы, господин Асвид! Никогда! Он столько для меня сделал... Простите за то, что приходится беспокоить своим присутствием!

— Ничего... — Усы встопорщились вверх, обозначая улыбку. — Иди, работай.

— Благодарю за приют! — Ханна поклонилась и побежала по лестнице вверх.

— И чего такого она не поделила с криминалистами? — Вопросил ближайший аэромобиль Асвид. Но тот, не зная подоплеки вопроса, промолчал.

Ханна, тем временем, удобно устроилась за столом и в отличном настроении погрузилась в сводки и перенос данных в созданную ей таблицу. Теперь, когда она приблизительно знала, что надо искать, дело двигалось гораздо быстрей. И к концу рабочего дня женщина вычертила график на карте провинции Рэй. И снова центром была столица округа.

Глядя на радиусы, соединяющие точки происшествий со столицей, ей вдруг пришло в голову их замерить.

— Вот, значит, как? Получается, тебе даже не нужно было выходить из городской черты? — С изумлением она смотрела на обведенный синим кружком один из районов города. — Значит, ты имел доступ к серверу управления движением и знал, кто в какой точке находится?! Да кто же ты такой, черт тебя подери!

Ханна посмотрела на стрелки. До начала игры в волейбол оставалось около полутора часов.

— Пожалуй, успею!

Сохранив карту и все данные сегодняшней работы в памяти часов, она открыла свой вчерашний труд — карту Джайны и ее окрестностей. Промерив все расстояния до города, она вывела средний показатель и снова соединила радиусы так, чтобы с их помощью отследить направление излучения. Так она делала несколько раз, пока все они не сошлись на одном из кварталов.

— Да! Здесь несколько гостиниц! — Она постучала кулаком по губам. — Надо составить подробный рапорт для господина Тамила!

За оставшиеся полчаса до встречи с командой волейболистов она не только написала рапорт, но и отправила его и карты начальнику Службы.

Свернув экран, она с удовольствием потянулась и надела валяющиеся под столом туфли. "Хорошо, что тут никого нет!" — Подумала она. — "Никто не морщится, не смотрит с презрением..."

Вскочив, она закрыла окно и побежала к двери.

— Главное — не опоздать! — Воскликнула она, толкая створку двери, которая, наткнувшись на стоящее за ней препятствие, отрикошетила обратно.

Из коридора послышался сдавленный вскрик.

— Кто там? — Ханна быстро прикрыла дверь и прислушалась. Второй драки, какой бы она умной ни была, ей никто не простит.

— Это Салих. — Раздался приглушенный голос. — Хотел поговорить.

— Не о чем нам разговаривать. — Отрывисто сказала Ханна. — Вы с Тайресом все сказали вчера.

— Открой, Ханна. Честное слово, разговор будет деловым.

Женщина на цыпочках подкралась к окну и посмотрела во двор, разыскивая кряжистую фигуру господина Асвида. А когда заметила, призывно помахала ему рукой, приложив палец к губам. Тот, помедлив, кивнул головой и направился ко входу на второй этаж.

— Ханна... — Продолжал взывать Салих. — Я не собираюсь выяснять отношения...

— В мои владения пожаловали эксперты? — На площадке послышался голос старого механика. — И по какому же вопросу?

— Господин Асвид... — В речи Салиха послышались растерянные нотки. — Я вот просто...

— Вот просто иди и работай у себя. Хватит девчонку пугать. Если я кого-то без личного приглашения замечу у себя в гараже, сразу составлю докладную!

— Но...

— Не запрягал. Иди, молодой человек. — По перилам грохнула какая-то железяка. — Здесь — зона повышенной опасности. Видел на воротах череп? Быть может, он срисован с твоей бестолковой головы?

— Извините!

По лестнице послышался топот ног.

— Эй, девушка! — Ханна услышала, как в дверь стукнула костяшка пальца. — Выходи, не бойся. Красавчик уже ушел.

— Спасибо! — Женщина открыла дверь и прихлопнула ее за собой. — Господин Асвид... Еще раз благодарю!

Она со всей учтивостью поклонилась.

— Если что... — Мужчина поднял даже на вид тяжелую полуось. — Обращайся.

— Тогда я пойду?

— Возвращайся завтра, южная женщина. Считай, что мы — одна команда!

— Да!

Ханна сбежала по лесенке, улыбаясь от счастья. Рядом были чужие, но такие близкие и хорошие люди! А от заносчивых южан она просто будет держаться подальше.

До игры оставалось совсем немного времени, и она изо всех сил торопилась в свою комнату, чтобы переодеться. Но в свете летнего вечера, заливающего мягкими оранжевыми лучами переход между корпусами, молодая женщина увидела ждущие в его конце тени. Теперь их было двое.

Попятившись к лестнице, она нащупала рукой перила и побежала вниз.

— Боги, да что же вам от меня снова надо?

— Стой, Ханна! — Раздался голос Тамила, и следом за ней по ступеням затопали две пары мужских ног. — Не убегай!

Сердце в груди женщины билось часто-часто.

"Как же не хочется применять магию!" — Мысли в ее голове неслись со скоростью урагана. Раскрыв экран браслета, дрожащим пальцем она ткнула контакт Ларка и крикнула, не дожидаясь отклика, зная, что голос все равно будет записан:

— Ларк! Они снова меня преследуют! Помоги!

Влажная рука соскользнула с перил, и она полетела вперед, пытаясь удержаться на гладком полу нижнего вестибюля. Колено, не выдержав нагрузки, согнулось слишком сильно, и Ханна упала вперед, пытаясь руками защитить голову. Но удар все равно получился настолько резким, что из глаз посыпались искры, а яркие вечерние краски мгновенно сменились чернильной темнотой.

— Тайрес! — Более легкий Салих первым добежал и склонился над недвижной женской фигурой. — Кажется, она в отключке! Может, пойдем отсюда? Прочухается, встанет сама.

— Погоди! — Ответил здоровяк, приподнимая и переворачивая Ханну. Уложив голову себе на колено, он прижал пальцы к ее шее проверить пульс.

— И чем мы тут занимаемся?

Одновременно с улицы и на лестничной площадке появились мужские фигуры. В руках нескольких крепких парней из гаража блестели отраженным светом ломики. А пальцы системщиков, выбежавших из перехода, искрили магией.

— Госпожа Ханна упала... — Салих попятился и прижался к стене спиной.

— Мы ее и пальцем не тронули! — Воскликнул Тайрес. — Она упала сама!

— А зачем вы ее преследовали? Южным мужчинам тесно в одном пространстве с непокорными их воле женщинами? — Ларк спустился вниз и подхватил легкое тело на руки. — Ханнушка! Девочка моя, открой глазки!

Он вышел из круга пропустивших его мужчин, плотной толпой обступивших растерянного Тайреса. Кто-то из молодых и шустрых схватил Салиха за руки.

— Постойте! Не надо пороть горячку! Мы хотели всего лишь извиниться! — Выкрикнул высокий черноволосый мужчина. — Но она испугалась и побежала...

— Магическая подсечка — и строптивица у ваших ног! — Сплюнул под ноги Тайресу один из механиков. — Не думал, что криминалисты — сплошь спесивые уроды!

— У меня есть предложение! — Улыбнулся разноцветный Сэмп. — Не доводить дело до начальства, поскольку нашу Ханну могут уволить.

— Согласен. — Ломик ткнулся одним концом в открытую ладонь. — Переломаем им ребра и скажем, что они упали с лестницы.

— Без магии! — Восторженно подпрыгнул Тэй. — Чтобы никто ничего не доказал!

— Агась... — Кивнул головой парень и коротким замахом ударил Салиху под дых.

Через пару минут оборванные и украшенные синяками сыны горячего юга брели в местную больничку.

— Это все ты! — Прошепелявил Салих, сплевывая осколок зуба. — "Надо узнать, что она задумала!" Да какая разница? У нас есть своя работа. Пошла эта баба к чертям собачьим! Буду обходить ее по дуге!

Тайрес дернул плечом.

— Надо же, сколько собрала защитников! — Продолжал бубнить Салех. — Не думал, что эта выскочка за один день станет настолько популярной!

— Я был не прав. — Вдруг сказал Тайрес. — Завтра извинюсь перед ней прилюдно.

— Совсем дурак? — Незаплывший глаз Салеха посмотрел в насупленное лицо друга. — Такая позиция уронит твой авторитет в глазах руководства!

— Он и так упал ниже плинтуса. Привыкли мы с тобой покрикивать на безответную Алию.

— Точно. — Салех, морщась, стянул через голову заляпанный кровью пуловер. — Кажется, в ребре — трещина. Как посмотрю на ее короткую юбку и толстые колени... Хочется пнуть побольнее.

— А девушка, между прочим, души в тебе не чает! — Усмехнулся Тайрес, промокая куском рубахи выступившую на губе кровь.

— Ее проблемы. — Равнодушно отозвался Салих и толкнул дверь в обиталище доктора. — Есть кто-нибудь?

— Ого! — Вышедший из внутренних комнат седой мужчина приподнял брови ко лбу. — Кто это вас так?

— Упали с лестницы. — Твердо сказал Тайрес.

Очнувшись, Ханна почувствовала себя плывущей в теплом облаке. Но открывшиеся глаза тут же нарисовали картинку коридора и окружающих ее мужчин. Теплым облаком оказался Ларк.

— А чего случилось? — Спросила она, глядя на его подбородок и ворот спортивной кофты.

— Наша красавица очнулась без поцелуев! — Воскликнул Сэмп.

— Это господин Ларк не дал нам тебя поцеловать! — Нагнулся над ее лицом веснушчатый нос и рыжий локон. — А мы хотели всего лишь помочь! Давай пальчики, Ханна! Сейчас мы откроем твою комнату!

— Кажется... — Ханна прислонила ладонь к сканирующему устройству. — Я упала?

— Споткнулась на лестнице. — Ответил ей Ларк и, оставив у порога спортивные тапочки, в носках прошел внутрь и положил ее на кровать. — Полежи немного. Сотрясения нет, только сильный ушиб. К завтрашнему утру все пройдет.

— А... волейбол? — Приподняла голову молодая женщина. — Мы хотели поиграть...

— Мы поиграем без тебя. А завтра я жду тебя в бассейне.

— А можно мы тоже придем? — Заглянул в глаза начальству Тэй. — Мы с Сэмпом очень любим плавать! Сэмчик, помнишь, как в колледже плыли стометровку?

Пальцы схватили локоть друга.

— Помню. — Покивал Сэмп. — Я занял третье место, а ты не доплыл до финиша.

— Но я так за тебя радовался!

— Так радовался, что чуть не захлебнулся.

— А ты меня спас!

— Пошли. — Скомандовал парням Ларк и обернулся. — Отлежись, Ханна. Если что понадобится, я — на связи.

Один из парней-механиков поднял вверх кулак.

— До завтра, Ханна! Кстати, я — Римс.

— Очень приятно. — Улыбнулась Ханна, глядя, как мужчины покидают ее комнату. И вот хлопнула входная дверь. Женщина потихоньку встала и покачала головой, словно проверяя, не отвалилась ли эта нужная часть организма по дороге. Но все было в порядке. И даже не хотелось есть. Она подошла к окну и распахнула створку. Внизу, под окнами, сладко благоухали кусты раннего жасмина. Где-то в парке снова закричали мужчины, и застучал мяч. Вдали, под рекой, наперебой пели соловьи. Ханна вздохнула. Согласие Ларка плавать вместе с ней по утрам в бассейне было приятным. Но где-то там, под холмом, каждое утро рассекал речные волны светловолосый аристократ, лица которого она так ни разу толком и не разглядела. Его тело... Оно было великолепным. По рукам Ханны пробежал табун мурашек. Вот бы заглянуть ему в лицо! И прикоснуться пальцами к белой коже...

Глава четвертая. Рочен.

Он сидел за столиком хорошего и дорогого столичного ресторана. Где-то впереди играла музыка, и парочки на освещенном танцполе изображали неземную страсть. Разноцветные круглые светильники, стоящие в центре каждого стола, при отсутствии верхнего света и сумерках наступившей за окном ночи создавали в зале романтическую обстановку. Действительно, тут собиралась, в-основном, приличная публика, занятая поиском новых знакомств для необременительных любовных связей и одноразового секса. Уютные тихие номера отеля напротив с нетерпением ждали ее ночного перелета в апартаменты с игристым вином и широкими кроватями.

"Как же однообразны и бессмысленны их мелкие страсти!" — Подумал человек, заправляя за ухо выбившуюся из прически белую прядь, выдающую в нем уроженца одной из северных провинций. — "Их чувства непостоянны, как и сам инстинкт размножения, заставляющий самца искать красивых, готовых к спариванию, самочек. Сегодня они увлекаются друг другом. Завтра находят кого-то еще. И так до бесконечности. Беспечная, бездумная жизнь суетного мира. Но однажды она вдруг обрывается, и отлетающие души понимают, что в погоне за блеском и развлечениями не успели воплотить идеи, ради которых пришли на землю. Не успели осознать, что отложенные на потом дела никогда не осуществятся. И те чувства, которые могли бы однажды вспыхнуть в груди тысячью светил, рассыпались догоревшими углями под слоем серого пепла".

Мужчина взял салфетку и вытер пальцы. После этого вытащил из кармана маленький блокнот и карандаш. Открыв чистую страницу, начал рисовать. По памяти. Ему не нужен был яркий свет, чтобы вспомнить черты этого лица... Лица, с которым он не расставался ни в снах, ни наяву, рисуя повороты головы, улыбку, худощавую фигурку ребенка, а потом — подростка.

Официант, возникший перед привычным и всегда приходившим в одиночестве гостем, молча налил в чистый бокал красное вино и удалился, бросив любопытный взгляд на рисунок. "Этот малыш — его сын?" — Подумал он, спеша к следующему столу.

Двое пацанов висели на металлическом парапете набережной, глядя в серые холодные волны быстрой реки, несущейся с гор.

— Интересно, если отсюда поплыть на лодке, далеко уплывешь? — Мальчишка, что поменьше ростом, сдвинул на затылок съехавшую к носу красную вязаную шапку. Из-под ее края выскочил русый завиток и повис длинной, постепенно намокающей от водной пыли, сосулькой.

— Не знаю. — Сказал тот, что повыше. — Думаю, если течение лодку не перевернет, можно добраться до южных земель!

— Вот бы туда попасть! — Сказал первый, варежкой вытирая лицо и покрасневший нос. — Там тепло и не бывает снега! Давай, когда вырастем, отправимся путешествовать!

— Только вдвоем? — С сомнением сказал второй. — А нас отпустят?

— Балда! — Мальчишка в красной шапке спрыгнул на землю. — Когда мы вырастем, можно ни у кого не спрашивать!

— А, ну тогда давай... — Улыбнулся его друг. — Постой спокойно, я заправлю твои волосы. Они снова выбились наружу.

— Перестань. — Махнул мокрой варежкой первый пацан. — Пусть болтаются. Везет, что тебя так коротко стригут! А меня каждое утро причесывают, как куклу. Мама говорит, что дети аристократического семейства не должны выглядеть босяками. Рочен, а что такое босяк? — Светлые глаза под темными ресницами требовательно посмотрели в лицо друга. — Разве кто-то в такую погоду может ходить без обуви?

— Это такое выражение. — Второй мальчишка поправил шарф себе и приятелю. — Пойдем отсюда. Если ты промокнешь и заболеешь, нас больше не отпустят в город.

— Я все равно убегу и возьму тебя с собой. — Мальчишка в красной шапке запрокинул голову к затянутому снеговыми тучами небу. — Смотри: снежинки... Какие крупные!

— Может, пойдем домой? Сейчас начнется метель, а нам еще спускаться к замку!

— Ну, Рочен! — Пацан посмотрел по сторонам и вдруг схватил друга за руку. — Айда в нашу пещеру?

— Ты чего? — Ужаснулся тот. — Если тропу завалит снегом, мы не сможем вернуться обратно до того, как растает снег! И тогда нам попадет... или мы замерзнем!

Но шустрый мальчишка уже развернулся и бегом припустил к пешеходному мостику над рекой, перекинувшему выгнутую спину к верхнему городу.

— Лисенок, стой! Туда нельзя!

Но красная шапка уже мелькала над высокими перилами моста.

Своего мелкого приятеля Рочен догнал только на узенькой улочке прикрытого заиндевевшими крышами посада.

— Ты чего творишь? — Резко дернув капюшон остановившегося мальчишки, спросил он. — Нравится тебе или нет, но мы возвращаемся!

— Смотри... — Вытянул тот палец в сумерки падающего впереди снега. — Почему он так на нас уставился?

— Кто там, Лис? Я ничего, кроме бурана, не вижу! — Забеспокоился старший, прижимая мальчишку к себе. — Пойдем!

— Нет! — Вырвался из его рук упрямый парень. — Этот дядька, хоть и выглядит страшно, на самом деле, очень добрый. Рочен, — черные ресницы пацана слиплись белыми комочками, и от этого казалось, что на глазах застыли слезы, — давай к нему подойдем. Мне почему-то кажется, что это важно!

— А если тот, кого я не вижу — горный дух? Помнишь, нам о них рассказывала твоя няня? Они заманивают детей в свои пещеры, превращая в слуг!

— Ну да... — мальчишка опустил голову и засопел. — Только он обещает, что ничего плохого с нами не случится! Ну, Рочен! Мы просто поговорим — и все!

— Тогда ты дашь мне руку и не станешь убегать?

— Да, обещаю!

— Ну ладно. — С сомнением сказал Рочен, вглядываясь в вертящуюся между низких домов снежную муть. — Но руку ты мне дашь прямо сейчас!

— Ага!

Детские пальчики крепко переплелись, черпая в живом тепле друг друга недостающую уверенность. И тут Рочен тоже увидел светлую фигуру высокого мужчины с косматыми бровями и яркими точками глаз. "Иди сюда, маленький маг". — Вдруг раздался в его голове голос. — "Разве тебе не интересно твое будущее?"

— Не очень! — Честно сказал парнишка. Но этот дядька назвал его магом! Как он смог угадать самую тайную его мечту? Ведь сынишка замкового повара, в отличие от своего младшего друга — наследника аристократического дома наместника провинции Сенко, не имел ни малейших магических задатков. А это значило, что во взрослой жизни Лисенка для него не останется никакого места... Но так думать даже сейчас, когда они рядом, было невыносимо больно! Ведь они знали друг друга с того момента, как маленького Лиса впервые выпустили ползать по одеялу в саду! На глазах Рочена появились слезы, которые он стер заснеженным рукавом пальто.

Тем временем, Лисенок сделал первый шаг, и их крепко сцепленные руки натянулись, а замерзшие пальцы ослабли и медленно разжались.

— Лис! Не уходи! — Прошептал Рочен, растирая побелевшую ладонь. — Ты не смеешь уходить один, без меня!

Догнав приятеля, он обхватил его шею и прижал к себе.

— Говори, если хочешь, так! Я не отдам тебе моего друга! — Крикнул он снежной карусели. — Он — только мой!

Дядька рассмеялся и посмотрел Рочену в глаза.

— Тешишь себя иллюзиями, сын повара? Ты — слишком слабый, чтобы удержаться рядом с тем, кому уготовано тяжелое бремя. Я хотел помочь, но ты только что отказался. Прощай.

Глаза духа теперь смотрели исключительно на мальчишку в красной шапке.

— Служение — путь одиночества и отречения от личных радостей. Ты вознесешься высоко, оставаясь рабом уз, опутывающих твой род. Хочешь ли ты для себя такой судьбы?

— Я... не понимаю. — Прошептал ребенок побелевшими губами. — Дядя, зачем ты меня пугаешь?

— Несомненно, ты можешь остаться в родительском доме, подарившем тебе при рождении ошейник раба. Или выбрать свободу гор и природной магии, которой ты щедро одарен. Я научу тебя такому, о чем даже не подозревают глупые люди. Ты сможешь повелевать духами стихий, играя извержениями вулканов и ураганами. Иди ко мне, талантливый мальчик! Я готов принять тебя и твоего друга. Разве вы не поклялись всегда быть вместе?

— Не слушай его, Лис! Он заберет нас в горные чертоги и никогда больше не отпустит! Бежим отсюда! — Закричал Рочен.

Схватив друга за руку, он потащил его за собой. Тот споткнулся и чуть не упал. С головы в снег упала слишком большая красная шапка, и белые снежинки сразу запорошили светлые локоны и лицо.

Рочен не помнил, как они пробежали узкий мост над рекой, и как постепенно стихла метель. На город упали ранние зимние сумерки. Мокрые волосы Лисенка теперь прятала синяя шапка друга и капюшон, надетый сверху. Кажется, мальчишка хлюпал простуженным носом.

— Чего молчишь? — Неожиданно зло спросил старший друг. — Почему ты меня не послушал и убежал за реку? Тебе говорили, как опасны горные духи! Но нет, тебе стало любопытно! Ты подумал о своей маме? А об отце? Твоя старшая сестра выплакала бы все глаза и отложила свои первые смотрины. Вспомни, как она к ним готовилась! Но если ты пропадешь в горах, объявят годичный траур. Твоему Дому из-за необдуманного поступка одного глупого мальчишки придется закрыть свои двери даже для принца Корвеса — хозяина провинции!

Лис шел за хмурым другом, изредка шмыгая носом, а потом и вовсе остановился. Шмыганья послышались чаще.

— Эй, ты чего? — Окликнул его Рочен. — Устал? Терпи. Сам во всем виноват!

Мальчишка что-то неразборчиво сказал.

— О чем ты бормочешь? — Рочен сам удивлялся своей злости: еще ни разу он не разговаривал с Лисенком таким тоном.

— Значит, я — раб? — Услышал старший парнишка. — И должен делать все, чтобы хорошо было другим? А как же я?

— Ты — внук наместника провинции.

— Значит, ты дружишь со мной только из-за этого? — Серые глаза с застывшими в них слезами внимательно посмотрели в голубые. — Из-за дома, которому я принадлежу?

Рочен смотрел в переливающийся серой жемчужностью взгляд и никак не мог вынырнуть из странного оцепенения, вдруг на него навалившегося. Не хотелось ни утешать, ни объяснять... "Почему ты не поймешь, что ближе тебя у меня никого нет?" — Вертелась в пустой голове печальная мысль. — "Я хочу всегда быть с тобой. Хочу защищать тебя в том пути, по которому ты пойдешь. Но ты растешь и растет твоя сила... А я даже не видел духа, пока ты не взял меня за руку! Значит, дух прав, и я бесполезен?"

— Что ты молчишь, Рочен! Отвечай! — Крикнул мальчишка, сжав кулаки. — Тебя заставили, да? Заставили быть моим другом?

По лицу Лиса текли прозрачные слезы и падали на мокрое от снега пальто.

Рочен повесил голову.

— Я тебя ненавижу! — Маленькие кулаки ударили ему в грудь. — Как ты мог так поступить! Ты — предатель, Рочен!

Старший мальчишка вздохнул и крепко прижал мелкого к своему холодному пальто. Они одни стояли на пустой улице, и холодный ветер немилосердно трепал белые волосы сына повара, вымораживая шею и уши. Но пошевелился он только тогда, когда Лис перестал плакать и сунул холодный нос между складками шарфа, касаясь теплой кожи друга.

— Дух сказал, что ты уйдешь. Туда, где для меня не будет места. — Прохрипел Рочен и закашлялся. — Лисенок...

— Не стоит слушать речей незнакомцев. — Улыбнулся Лис и снял с головы чужую шапку. Надев ее на друга, себе набросил капюшон. — Идем домой. Мы и так задержались.

Той ночью у сына повара поднялась высокая температура. В бреду он снова видел горного духа. "Как станет совсем тяжко", — говорил тот, — "приходи. И я сделаю тебя сильным!" А потом перед ним развернулась дорога, у обочины которой стоял новенький аэромобиль. В нем сидел Лис и улыбался: "Видишь, тем холодным днем ты вынудил меня выбрать долг. И теперь я — вечный раб чужих обязательств. Прощай, Рочен!"

А утром, когда температура немного спала, он открыл глаза и увидел лежащего рядом Лисенка. Его глаза были закрыты, а рука сжимала потную ладонь друга. "Какое счастье, что это всего лишь был сон!" — Подумал Рочен, вытирая бегущие по щекам бесконечные слезы.

Тогда он не знал, что до главного несчастья его жизни осталось всего несколько лет...

Мужчина смахнул никем не замеченную одинокую слезу и посмотрел на изрисованные карандашом страницы. Ради того, чтобы помнить, ему пришлось брать уроки у одного столичного художника. Конечно, можно было бы пересматривать их общие снимки... Но они были слишком статичными. Лисенок всегда получался испуганной мышью: светло-русые волнистые волосы и проглядывающие сквозь них маленькие розовые ушки. Он был таким забавно-серьезным... Тогда они называли себя друзьями. Но после того долгого загула в метели провинившийся сын обслуги не должен был появляться на глаза господам. И отец отправил мальчишку учиться в городскую школу. А Лисенка продолжили обучать репетиторы. Пробираясь поздними вечерами под чердачную крышу, они тайком встречались перед сном, чтобы рассказать друг другу обо всем, что случалось с ними днем, поделиться радостью или огорчением...

Несколько легких росчерков карандаша, небольшая растушевка — с листа блокнота вновь улыбнулся сероглазый мальчишка — такой, каким он был тогда... в далекие годы детства.

Подняв взгляд от стола, он нашел светлую куртку официанта. Тот, обслужив столик с мужчиной и двумя смеющимися дамами, мгновенно обернулся. "Интересно, на такую работу принимают людей со слишком чувствительной кожей?" — Подумалось ему в тот миг, когда официант направился в его сторону.

— Слушаю Вас, господин!

Что ему нравилось в вольном нравами ресторанчике — это прекрасное и ненавязчивое обслуживание. А еще — приходившие сюда люди. Которые настолько погружались в свои страсти, что им не было никакого дела до чужих.

— Бутылку фиолетового пюи тридцать третьего года. Кажется, я видел ее в вашей винной карте.

— Да, господин. Позволите рекомендовать Вам бланкетт из телятины и яблок? Изысканная острота этого блюда прекрасно сочетается с прохладным ароматом фиолетового пюи.

— Маленькую порцию.

— Прошу прощения за вопрос... — Голос официанта снизился к шепоту. — Вон та милая дама... Она сожалеет, что Вы грустите в одиночестве.

Гость выплеснул на молодого парня прозрачный холод голубых глаз. Тому показалось, что спина покрылась инеем.

— Извините. — Смиренно поклонился он и заскользил между столиков за заказом. А мужчина открыл в блокноте чистый лист.

Все произошло далеко не сразу. Холодная зима сменилась весной, весна — летом, а там наступил новый год с повторяющейся сменой сезонов. Господа сменили гнев на милость, и сына повара снова начали пускать в принадлежавшие семье наместника покои. Но только теперь он старался незаметно проскользнуть по коридорам мимо шикарных гостиных с их обитателями и запереться с Лисом в игровой комнате. Самым любимым занятием мальчишек было разглядывание карты материка в одной интересной книжке, подаренной дедом любимому внуку. Если открыть разрисованные горами и лесами страницы, то они поднимались над книгой, словно живые. Лежа на животе, можно было разглядывать города и горы, работающих на полях землепашцев и, через несколько страниц в разделе "осень", вызревший на них урожай. Но самый живой интерес у двух сидящих в северном замке сорванцов вызывала столица. Ей было посвящено почти сорок страниц. Мальчишки с наслаждением разглядывали широкие проспекты, по которым ездили колесные повозки, запряженные лошадьми, и обычные машины. Лис тогда прочитал в пояснении, что для полетов над городом необходимо специальное разрешение. Ведь неосторожный или неопытный водитель вполне мог врезаться в большой новый дом или упасть на крышу старого одноэтажного строения. Кроме восхищавших детское воображение перспектив современной высотной застройки им нравились древние узенькие улочки исторического центра, выложенные желтым кирпичом. Эти веселые светлые дорожки каждое утро поливали дворники. А вода самотеком сбегала по ним снова к реке. Там, где подъем на холмы был слишком крутым, местные жители пользовались простенькими подъемниками с крюками, к которым они цепляли свои сумки.

— Вот бы пробежаться по этим дорожкам вместе! — Улыбался Лис. — Когда мы вырастем, давай поедем туда учиться!

Рочен улыбался и молчал. Каким бы умным он ни был, в университет просто так не поступишь. Ведь за посещение лекций со студентов брали плату. И она была не по карману дворцовому повару из отдаленной провинции, который, к тому же, считал учебу блажью.

А потом, когда им надоедало валяться на ковре, Лис захлопывал книгу и, подмигнув хитрым глазом другу, вытаскивал откуда-то из кучи старых детских игрушек веревочную лестницу с крюками и спускал ее из окна второго этажа, где находилась его комната. В горы мальчики теперь не ходили, но в старом замковом парке, в дальнем его конце, они нашли огромную, толстую иву с дуплом, куда забирались вдвоем. Иногда они болтали о всякой всячине. А иногда сползали по наклонному суку к пруду и сидели, болтая ногами, над самой водой. Лису было интересно все: как весной у лягушек появляются головастики, как плавают под водой яркие тритоны и выбравшиеся на охоту за ними черные гадюки. Как скользят по поверхности водомерки и ныряют среди корней быстрые выдры. Еще они играли в прятки среди развалин старой стены и заброшенной надвратной башни.

Конечно, им этого никто не разрешал... Но служанки уставали бегать за шустрыми ребятишками и садились где-нибудь на лавочке, изредка окликая Лиса. Тот непременно отзывался. Однажды, когда женщин сморил послеполуденный сон, они отошли от замка подальше и наткнулись на прячущуюся в зарослях лещины старую башню.

— Влезем? — Лис первым встал на крошащиеся ступени.

— А если нас засыплет? — Рочен потыкал пальцем во влажный, поросший мхом, камень.

— Не думаю. — Мальчишка выставил ладонь, сканируя магическое эхо кладки. — Она еще крепкая.

— Я тебе верю. — Сказал тогда Рочен. — Но пойду первым.

Ему было немного обидно, что Лис в таком юном возрасте уже хорошо умел считывать магические поля живых существ и неживых вещей. Однако, ничего не поделаешь, если не дано: ведь сколько Лис не бился, Рочен ничего не видел. И только когда друг брал его за руку, мир сразу расцвечивался перед ним нереально яркими красками.

Но когда они освоили башню и перетащили на ее верхнюю площадку старые одеяла и подушки, было так здорово просто держаться за руки и рассматривать феерические небесные цвета или качающиеся на уровне глаз маковки деревьев... За этими невинными детскими занятиями незаметно пролетел еще один год.

А потом случилось то, из-за чего у него до сих пор пальцы сами собой сжимались в кулаки. Короткое северное лето уже подходило к концу, когда во дворец наместника приехали гости: жених сестры Лиса Санки со своими близкими, и его двоюродный дядя с сыном — наследные принцы объединенного государства. Как всегда, на третий день их визита, в старом замке случился большой прием для всей аристократии провинции.

Рочен прождал своего друга целую неделю. Каменные стены старого замка после обеда содрогались от громкой музыки, а ночью — от грохота салютов. Их огненные букеты были необыкновенно красивыми. Но чтобы в сердце расцвела живая радость, беловолосому мальчишке нужна была рука его веселого друга. Только того никак не выпускали из господских комнат. Пристроившись вечером третьего дня под окнами спальни Лиса, он решил дождаться, когда тот вернется к себе, и забраться к его окну по барельефам, выбитым на старых камнях. Конечно, высота была приличной, и вероятность падения была большой, но Рочену было настолько одиноко, что он решил рискнуть.

Очередной бал закончился после полуночи. Когда замок немного успокоился, в комнате друга, между темными шторами в окне, вспыхнул узенькой полосой свет. Задыхаясь от волнения и напрягая мускулы, Рочен преодолел высокую стену первого этажа и, поднявшись на цыпочки, ухватился за выступающий подоконник. Теперь подтягивать тело стало чуть легче: пальцы крепко держали выступающее железо карниза. Но вот над головой приоткрылась створка окна, и он услышал звонкий голос друга.

— Не смущайся. — Говорил кому-то Лис. — Что ты такой серьезный и неулыбчивый? Наверно, устал? Хочешь, я пошлю служанку погреть молока?

— Нет... Не надо. — Послышался тихий и незнакомый мальчишеский голос. — Можно, я просто посижу? У тебя есть интересные книжки?

— Конечно! Хочешь, я покажу тебе атлас с волшебными картинками?

Послышался какой-то грохот и стук.

— Прости, мы с другом спрятали его на дальней полке.

— А-а... Почему?

— Ну... чтобы никто не украл. — Рассмеялся Лис. — Открой. Он такой красивый!

Послышался шелест страниц.

— Фу-у... Детская книжка... — Голос чужого мальчика стал презрительным. — Я такое не читаю.

— А что читаешь ты? Расскажи! А еще расскажи, что любишь!

Рочен, стараясь дышать как можно тише, подтянулся на руках и влез на широкий подоконник. Усевшись поудобнее, он слегка отодвинул плотную штору. На кровати Лиса, свесив ноги, сидел худенький черноволосый подросток с усталыми синими глазами. Любимая книжка друзей валялась на ковре. А Лис стоял спиной к окну и чуть ли не сгибался в поклоне.

"Что за ерунда?! Что ты творишь?" — Рочену захотелось стукнуть по раме окна кулаком. Но тут в комнату вошла нянька и попросила молодых господ раздеться ко сну. Сначала она занялась синеглазым пацаном, который даже и не подумал самостоятельно расстегнуть хоть пуговицу на рубахе. Когда она повернулась к Лису, ей осталось только расчесать его волнистые русые волосы.

— Ну все, — сказала она, — детям давно пора ложиться. Спокойной ночи!

"И куда ляжет этот мальчик? Ведь кровать в комнате одна!"

Но мальчишка, без всякого разрешения, завалился на постель Лиса и похлопал ладонью по одеялу.

— Ложись, а то на полу босиком холодно.

Лис, одетый в светлую пижаму, осторожно устроился рядом с ним. Служанка поправила одеяло и, загасив светцы, вышла.

— Темно! — Через какое-то время сказал синеглазый. — Я привык спать с ночником.

— Сейчас зажгу свет. — Вздохнул Лис.

Когда неяркий свет одного светца озарил тусклым светом спальню, Рочен увидел, что Лис сидит в ногах мальчишки, не решаясь снова лечь рядом.

— Ты чего застыл? — Через некоторое время спросил тот.

— Охраняю твой сон. Спи. И ничего не бойся. Хочешь, я спою тебе песенку?

— Это колыбельную? — В голосе гостя прозвучала насмешка.

— И что? Знаешь, как хорошо под нее спится!

— Давай, пой. — Согласился тот. — Если будешь фальшивить, я ударю тебя подушкой!

Рочен сжал кулаки и уже собрался перелезть в детскую, чтобы надавать нахалу по шее, как вдруг услышал голос своего Лисенка. До сегодняшнего вечера он никогда не слышал, как поет его друг.

— Спи, мой малыш, спи... Пусть тебе снится свет.

Звездочки в небесах нас берегут от бед...

Спи, мой любимый, спи... Пусть тебе снится даль.

Радости и печаль мира ушедших лет...

Голос Лисенка был таким чистым и нежным, что на глазах Рочена появились слезы. "Если этот пацан заснул, я поговорю с Лисом обо всем!"

Но мальчишка, кажется, заплакал, поскольку друг перестал петь и растерянно спросил:

— Тебе совсем не понравилось?

— А можно... ты перестанешь меня так бояться?

— Ну... ты — гость, которому надо угождать. — Нагнул голову Лисенок.

— А если не угождать? Хочешь стать моим другом?

Рочен отодвинул занавеску так, чтобы ему было все видно. Чужой мальчишка сидел на кровати, сжимая плечи откинувшегося на пятки Лиса.

— Я не умею дружить с принцами. — Тихо сказал он. — Ты приказываешь — я делаю.

— Ну, пожалуйста! — Чужак обхватил его шею. — У меня никогда не было друга! Давай хотя бы попробуем!

— Хорошо. — Лис убрал его руки со своей шеи. — Тогда скажу тебе, как друг: это — моя кровать. Мои игрушки и книжки. Если хочешь дружить, иди спать на диван.

Рочен чуть не засмеялся, глядя на растерянное лицо юного принца. Но тот вдруг встал и спрыгнул с высокой кровати.

— Извини меня, пожалуйста, и подскажи, куда лучше лечь.

У Лиса тоже вытянулось лицо, но он кивнул на ближайший диван.

— Туда. Там есть плед, можешь им укрыться.

— Хорошо.

Тот лег и накрылся покрывалом с головой. А Лис нырнул на свою кровать и довольно вытянулся по диагонали, раскинув руки.

Через некоторое время с дивана раздались тяжелые вздохи.

— Ты чего? — Приподнялся на локте Лис.

— А можно... я снова лягу с тобой?

— Боишься?

— Боюсь. Это у меня с детства. Когда ложусь спать, меня обступают серые тени и тянут ко мне свои призрачные руки. Я задыхаюсь, кашляю... Когда была жива мама, она всегда спала со мной.

— А теперь?

— А теперь я сижу, пока не усну. Потом падаю на кровать. Иногда просыпаюсь и снова сажусь.

— Горе луковое. Ну, иди ко мне!

Принц откинул плед и в два прыжка преодолел расстояние до кровати, ужом скользнув под одеяло.

— Хочешь, я тебя обниму? — Спросил Лис.

— Хочу... — Тихо откликнулся тот. — Наверно ты думаешь, что я — плохой друг. И трус.

— Нет. — Лис лег с принцем на одну подушку и погладил его черные волосы. — Просто однажды тебя кто-то сильно напугал. Я тебя обниму, и ты сразу заснешь. Чувствуешь мое тепло?

— Да...

Уставшие мальчишки засопели одновременно. А Рочен, ломая ногти, быстро спустился с подоконника и вскоре прыгнул в траву.

— Гад! — Сказал он. — Принц — самый гадский гад! Лис... как ты мог? А как же я?

Этой же ночью Рочен убежал в город к матери и сестрам. Все оставшееся до утра время он проплакал в подушку. А на утро у него поднялась температура. Мать хваталась за голову, приглашая к единственному сыну лучших городских врачей, но те качали головами и ничего не находили. И только аптекарь, принесший испуганной женщине пилюли, догадался о ее причине.

— У Вашего сына, госпожа, нервная горячка. Иными словами, какие-то, неприятные для него, события настолько застряли в душе, что она не может справиться с потрясением, показывая внутреннее напряжение температурой.

И тогда женщина задумалась. Что могло повлиять на ее обычно спокойного и уравновешенного мальчика? Усевшись рядом, она взяла сына за руку и начала задавать вопросы, внимательно следя за реакцией. Когда дело дошло до замка, где работал отец, и где почти все свободное время пропадал ребенок, она почувствовала, как ускорился его пульс.

— Как поживает твой друг, маленький наследник? Говорят, мальчика держат взаперти, заставляя развлекать взрослых музыкой, а приехавшего юного принца играми?

Рочен застонал и попытался вырвать руку. Когда ему это не удалось, он завертелся на кровати, пытаясь сбросить подушку и одеяло.

— Тихо, мой золотой! — Женщина приподняла голову сына и поднесла к его рту успокоительный сбор. — Помнишь, я всегда говорила тебе, что сильные мира сего связаны обязательствами крепче, чем простые люди? Твой путь шире, чем его. Вероятно, именно сейчас начинается его служение или предназначенность. В отличие от тебя, с этой, проложенной еще до рождения дороги, он может уйти только в смерть.

— Мама! — Голубые глаза Рочена распахнулись. — Тогда, зимой... Мы встретили горного духа. И тот предложил нам с Лисом идти к нему, обещая свободу. А я... я утащил его оттуда и сказал, что он — внук наместника и не имеет права жить так, как хочет. Это я во всем виноват!

Свернувшись калачиком вокруг маминой руки, Рочен зарыдал так, что снизу прибежали две его сестры.

— Мой милый мальчик... — Женщина с бесконечной жалостью гладила спутанные белые волосы. — Отпусти его. Наш мир жесток: в первую очередь мы теряем то, что для нас важно. Но, если ты сможешь преодолеть этот барьер, то станешь намного сильнее, чем был.

— Это неправильно! — Кричал мальчишка. — Нечестно! Мы поклялись всегда быть вместе!

— Успокойся. Возможно, ваши дороги однажды снова побегут рядом. Но сейчас... Отец сказал, что Его Высочество с сыном уезжают в столицу, и с ними отправляются не только дети дома Саэм, но и дома Който. Рочен, отец твоего друга поступил на государственную службу и берет с собой сына.

— Когда они уезжают? — Вскочил с кровати мальчишка.

— Завтра, родной.

— Я должен с ним поговорить... Мама, где моя одежда? — Ослабший от температуры и тяжелых мыслей пацан чуть не упал, в последний момент ухватившись за спинку стула.

— Хорошо. — Решилась мать. — Я сама тебя туда отвезу.

Автомобиль жены повара охрана знала. Поэтому ворота заднего двора перед ним открылись сами собой. Поставив машину на стоянку, мать открыла дверь, но приказала мальчишке сидеть внутри.

— Я все узнаю и вернусь. — Сказала она.

Когда женщина пришла обратно, то сказала всего два слова: "старая башня".

— Спасибо, мам. — Рочен вышел и медленно пошел мимо всевозможных хозяйственных построек к парку.

— Тебе помочь? — Ей было безумно грустно смотреть на исхудавшую фигурку своего несчастного ребенка, волею судьбы настолько привязавшегося к внуку наместника.

Тот махнул рукой.

Ступени, которые он раньше пролетал, не чуя под собой ног, казались лестницей на эшафот. "Наверно, то же ощущают преступники, когда знают, что их ждет, когда кончится последняя из них... И моя жизнь сейчас закончится". — Отстраненно думал он, опираясь ладонью на сырые стены. — "Только бы я пришел первым!"

Но сбыться его последнему желанию было не суждено. Едва его голова показалась в люке, навстречу протянулась маленькая, но сильная рука.

— Рочен! — Такая знакомая улыбка друга показалась ему посмертной маской. — Тебе стало лучше? Я забегал к вам, но отец сказал, что ты болеешь дома! Как же все-таки здесь здорово!

Лис поднял руки навстречу пронзительной сентябрьской синеве и желтым макушкам лиственниц. А Рочену захотелось вдруг толкнуть его изо всех сил. Чтобы это тело упало на камни и разбилось. И чтобы не принадлежало больше никому. А он... он будет помнить. И носить на могилу цветы.

Когда его рука коснулась плеча друга, тот обернулся и... крепко обнял Рочена за шею.

— Я уезжаю... — Нос Лиса, уткнувшийся ему в плечо, вдруг стал холодным, а по груди, под кофтой, побежала вода. — Рочи... Папе обещали место советника Его Величества... С тем условием, что я поеду вместе с ним. И дедушка дал согласие. Рочи... Мы клялись друг другу... Но... — мальчишка стер тыльной стороной ладони слезы и снова уткнулся другу в грудь, — помнишь духа? У меня нет выбора. Когда нас призывают на службу, мы обязаны подчиняться. Если я сбегу, моя семья лишится всего, а сестры никогда не выйдут замуж.

— Лисенок! — Пальцы Рочена зарылись в мягкие волнистые волосы мальчишки. — Я... освобождаю тебя и рву наши клятвы. Только... — Из глаз потекли предательские слезы. — Я никогда не смогу вырвать тебя из своего сердца! Ты для меня — больше, чем брат. В тебе — весь мой мир, Лис!

— Не надо, Рочи! — Лисенок сжал теплыми ладошками зареванные щеки друга. — Это — жизнь. Она бывает всякой. Однажды я обязательно вернусь. Могу сказать больше — Его Высочество обещал отпускать меня домой на один летний месяц. Не успеешь оглянуться, как завьюжат зимние метели. За ними — прольется ручьями и расцветет весна. А потом, когда макушки деревьев снова станут темно-зелеными, я приеду. Надо просто подождать. Договорились?

— Да, Лис. — Глубоко вздохнул Рочен. — Я всегда буду тебя ждать. Даже если ты забудешь обо мне и однажды не вернешься.

— Я вернусь. — Лис посмотрел на солнце, а потом — в лицо друга. — Проводишь меня хоть немного?

— Уже... пора?

— Да. Мы едем в ночь. И знаешь, — мальчишка с серыми глазами перевернул на живот висящую за спиной сумку, — я хотел сделать тебе подарок.

Он откинул верх и достал из нее книгу. Тот самый атлас с лесами и столицей.

— Это — тебе. Когда ты будешь его смотреть, думай, что я рядом.

Мужчина отбросил в сторону карандаш и взял бокал с вином. Отпив глоток, он покатал его на языке.

— Да. — Согласился он со своими мыслями. — То, что надо.

Глава пятая. Коллектив.

Однако, самым интересным в исследовании Ханны оказался столичный регион. Непонятные случаи сбоя оборудования в коридорах, защищенных множественными, дублирующими друг друга, электромагнитными и магическими предохранителями, отмечались в разное время и повсеместно. Ханна задумчиво почесала бровь.

— Может, мы все ошибаемся, и виновата сама система? Надо бы поговорить с инженерами, разбирающимися в ее работе! — Сделала пометку женщина и набрала номер информационного отдела. — Сэмчик, приветик! Да... Да.. И Тэю мои воздушные поцелуи. Нет! Для настоящих пусть ищет себе девушку. По-сестрински? Моя мама не говорила, что мы родственники. Лучше скажи, что-нибудь интересное в желтой прессе провинций Сенко и Рэй увидели? Фото известной актрисы без грима? Да ты что? И как? Фу... Нельзя так о женщинах! — Она рассмеялась и, встав со стула, подошла к окну. — Значит, ищем там, где еще не ступала нога террориста. Столичный округ завтра закончу, возьмусь за любимый тобой восток. Да, сразу по двум провинциям. Начать с Хойо? Дрожишь за оставленную возлюбленную? Ах, всецело предан нашему делу? А как же любовь? Девушки потом? Состаришься, и твои разноцветные кудри уже никого не привлекут. Ну... если только налысо... Хорошо. Встретимся за обедом.

С того самого момента, как труженики болтов и отверток, а также разработчики информационных систем наваляли экспертам за ушибы Ханны, прошло около десяти дней. Молодая женщина была счастлива: работая с наставником над одним делом, она как-то совсем незаметно снова очутилась под его широким и надежным крылом. А смешливые мальчишки его группы добросовестно приглядывали за ней, когда Мастер был слишком занят. Так же она подружилась с автомеханиками. Молчаливые парни радовались, как дети, когда она заговаривала с ними, прежде чем подняться на второй этаж, чтобы погрузиться в свои труды. А вечером они все вместе играли в волейбол, распугивая громкими криками местных птиц. Оперативники, которых в Службе было большинство, сначала присматривались к ней издали. Потом — сидя на трибунах. А когда их начальник Санс пришел договариваться к Ларку насчет совместного матча, Ханна поняла, что Служба приняла ее в свои ряды. И только эксперты все также обходили ее стороной.

Однако, все поменялось, когда дознаватели, из обозначенных на карте мест, начали привозить криминалистам покореженные датчики и процессоры летающих машин. Группе Ренка пришлось делать всяческие анализы, зависая на работе до утра, а потом отправлять результаты по каждому случаю на рассмотрение Ханне. Пока она складывала в своей голове новую картинку, исключая случаи действительной неисправности машин или неосторожность в управлении, в головах бывших сотрудников постепенно выстраивалось новое к ней отношение.

И вот, теплым летним вечером, закончив очередную экспертизу лома, когда-то бывшего частью красивой машины, Салих, глядя на Тайреса, вдруг сказал:

— Смотрю я на все эти провода, куски железа... и никак не могу понять смысл этих акций. По какому принципу были выбраны те или иные объекты нападений? Смотри... — Он открыл карту провинции Сенко. — Допустим, тот, кто все это делал, находился в Джайне и проверял свой излучатель. Но логичнее было бы двигаться вдоль центрального коридора полетов, а не хаотично скакать по малонаселенным районам. Там и местность не столь гористая, и результаты, как на ладони. А то вот тут, — он ткнул пальцем в небольшой городок, выросший неподалеку от резиденции наместника провинции, — установлена магическая, электромагнитная и наземная защита. Стоило ли рисковать собственной безопасностью, чтобы всего лишь сбить аэромашину дворцового повара? Он-то чем заслужил участь калеки?

— Остался жив? — Поинтересовался Тайрес.

— Угу. Но дальше своего дома теперь уйти не может. Бедолага! Или случай рядом с Джайной: прибывший в провинцию старший наследный принц правящего дома Фортис совершил аварийную посадку в реку. Хорошо, что он летел с кучей охраны, и его аэромобиль оказался приспособленным к эксплуатации в режиме боевой техники. Если бы отсутствующий ныне в родных пенатах наследник трона отправился путешествовать в обычной представительской машине, его хладный труп выловили бы километров за пятьдесят вниз по течению.

— Ага. И где ты выудил такую информацию? Вроде кусочки правительственного транспорта к нам не поступали!

— Я открыл подборку местных газет за этот период и потом связался с одним из наших оперативников, который с липовыми документами копается в тамошнем архиве.

— Думаешь, охота идет за членами правящей семьи? Тогда причем тут муж и ребенок дерзкой красотки Ханны?

— Развод нашей строптивицы с мужем, одним из чиновников Двора, наделал в прессе много шума. Не знаю, что этому высокородному засранцу не понравилось в нашей девушке, только он мешал ее с грязью во всех СМИ, угрожая отобрать дочь. А она от него пряталась в тех горах.

— Что если наш талантливый маньяк — все же одиночка? И пытается бороться с несправедливостью так, как себе это представляет?

— А повар? Про него в газетах ничего не было. Тихий и спокойный человек, всю жизнь проработавший на одном месте.

— Послушай... Давай наши выводы озвучим Ханне? Заодно, как хотели, попытаемся наладить отношения.

— Тайрес... — Салих задумчиво взглянул на экран. — Прежде чем выдвинуть никак не подкрепленную гипотезу, надо зацепиться хоть за что-то. Ты же понимаешь, что наши выводы в корне поменяют направление расследования. А времени, чтобы во всем разобраться самим, у нас нет.

Здоровяк Тайрес довольно улыбнулся и посмотрел в угол, где девушка в длинной юбке переносила на поле экрана какие-то данные.

— У нас есть Алия! — Потер он ладони. — Расписать ту лабудень по графам мы и сами можем. А вот поискать про каждого из двенадцати пострадавших сведения ей велел сам Бог. Нашими устами.

— А Северный экспресс? Там было много пассажиров!

— Дискредитация наместника? Ведь после этого случая он подал в отставку.

— Но ее не приняли. Короче, пусть ищет. Алия!

Двое мужчин подошли к печатающей девушке. Та подняла на них робкие глаза.

— Мы подумали... — Сказал Тайрес. — И решили освободить твои вечера от этой рутины. Знаешь, как-то нехорошо все валить на тебя одну.

— Правда? — Она слегка покраснела и с надеждой взглянула на Салиха.

Тот ободряюще улыбнулся и продолжил:

— Только нам все равно нужна твоя помощь. Но в другом ключе.

— Что я должна сделать? — Преклонение перед неотразимостью длинных волос, небрежно убранных в хвост, и синими глазами Салиха крупными буквами было написано на ее простеньком личике.

— Мы дадим тебе список имен тех, кто пострадал или погиб в авариях. Найди нам о них сведения. В газетах, архивах... Поройся везде, к чему у нас есть доступ.

— А что нас должно интересовать?

— Скандалы, судебные разбирательства, обвинения... Вся та грязь, в которой любят валяться наши граждане.

— Интересное задание! — Улыбнулась Алия и протянула пальчики к листкам, подсунутым ей Тайресом. — Могу приступить к нему прямо сейчас?

— Что ты... это не горит. — Салих выглядел милосердным ангелом, спустившемся к ней с небес. — На сегодня хватит. Иди, отдохни. Мы вот тоже хотели закончить работу и пойти посмотреть на волейбольный турнир. Сегодня оперативники играют против механиков.

— Ой... как интересно! — Заглотила девушка наживку. — А можно мне с вами?

— Конечно! — Воодушевленно продолжил Салих. — Могу я предложить самой красивой девушке отдела свой локоть?

Матч между невысокими, но шустрыми оперативниками и сильными, но медлительными автомеханиками был очень интересным. Парни, привыкшие работать с железками и проводками на одном месте, на площадке тоже не делали лишних движений. Им не нравилось бегать, но длинные руки и мощные удары спасали положение. А когда капитан их команды подавал мяч, тот летел с такой скоростью, что сидевшая на невысокой трибуне Ханна прикрывала ладонью голову. Казалось, таким ударом можно пробить шахту к центру земли. Но детективы умудрялись не только отбиваться, но и попадать мячом по полю противника. Подпрыгивающий на месте Тэй восторженно орал при каждом выигранном очке, аплодируя и той, и другой команде. А Сэмп, сидя на вышке рядом с сеткой, судил матч. Увлеченная игрой, Ханна то и дело хватала за рукав своего наставника, словно хотела разделить свои переживания на двоих. Ларк тогда отвлекался от игры и, глядя на азартное лицо подопечной, тихонько посмеивался. Ему очень нравилось, что глаза женщины, наконец, начали блестеть, а щеки — покрываться здоровым румянцем.

Но вот его внимание привлекла троица новоприбывших, скромно пристроившихся рядом с трибунами.

— Тайрес и Салих прикрыли свой страх женскими формами. — Правильно понял мужчин Ларк.

— Что? — Ханна тут же прислушалась к словам наставника и поискала глазами обидчиков. — Зачем они пришли?

— Вероятно, чтобы поговорить. Не думаю, что их привлек только волейбольный турнир.

— О чем, как думаешь?

Ларк засмеялся.

— Наверняка, не о твоей несказанной красоте. Видишь, красотка у них своя.

— Ты все смеешься! — Надула губки Ханна и тут же прыснула в ладошку.

— Я серьезен. — Ответил Ларк. — И, по отзывам молодежи, невыносимо занудлив.

— Перестань. Ты — самый лучший специалист и самый добрый друг. Смотри! Детективы снова выиграли очко!

Ханна вновь перевела взгляд на поле и закричала:

— Римс! Давай! Парни, вперед!

Капитан механиков улыбнулся и послал свою коронную крученую подачу.

— Да! — Страстно выдохнула Ханна.

А Ларк внимательно и пристально на нее посмотрел. Но она этого не заметила.

Оперативники все-таки выиграли. Довольно улыбаясь, они пожимали руки унылым механикам. Зрители, покинув трибуны, столпились вокруг игроков, переживая вместе с ними самые яркие моменты встречи. И тут в разгоряченную толпу влезли Салих и Тайрес.

Первым их заметил механик Римс.

— О, а вы что тут забыли? — Спросил он, снимая повязку со лба.

Все обернулись и медленно расступились, оставив двух мужчин в пустом пространстве. Но пока в воздухе висело недоуменное молчание, к Салиху протолкалась Алия и встала перед ним, защищая худого эксперта своим пышным телом. Тот поморщился и убрал ее за спину.

— Неужели решили с нами еще раз поиграть? — Разулыбался Тэй. — Какой вид спорта предпочитаете? Единоборства или командные состязания?

— Мы хотели извиниться перед Ханной. — Решительно сказал Тайрес. — При всех.

— Извиняйтесь. — Согласился Сэмп. — Вот Ханна, и она вас внимательно слушает. Как и все мы.

— Прости, что игнорировали. А потом — испугали. — Тайрес опустил черноволосую голову. — Мы, правда, не думали, что все так обернется.

— Странно. — Пожал плечами Тэй. — Мне казалось, в Службу дураков не берут.

— Ш-ш... — Остановил его Ларк. — Говори, Тайрес. Мне кажется, вы пришли сюда не только за этим.

— Ханна! — Теперь поднял голову Салих и посмотрел женщине в глаза. — То, что случилось, это — чудовищно. Ты имеешь полное право от нас отвернуться и не принять наши извинения. Но мы, и ты, и все остальные, делаем общее дело. И нам его нужно сделать качественно, доказав Его Высочеству и Наместнику, что они не зря выбрали именно нас.

— Я принимаю ваши извинения. — Быстро сказала Ханна.

Пока игроки и зрители осмысливали происшедшее, Ларк спросил:

— Вероятно, вы наткнулись на что-то такое, чем хотите поделиться со всеми остальными?

— Да! — Сказал Тайрес. — Пока это только догадка. Возможно, мы не правы. Но чтобы отработать и эту версию тоже, нам нужны люди. Мы не успеваем анализировать присланные материалы и одновременно собирать доказательства нашей теории.

— Хорошо. — Кивнул старший группы оперативников Санс. Посмотрев на время, он продолжил. — Дайте нам привести себя в порядок. Встретимся... через сорок минут в общем конференц-зале.

Когда игроки и часть зрителей ушли, Ханна и группа Ларка сели на первый ряд трибун. Рядом пристроился Тайрес и его спутники.

— Полагаю, вы столкнулись с какими-то фактами, которые я не учла в своих догадках? — Поинтересовалась Ханна после двухминутного молчания.

— Это даже не факты. Скорее, из области интуиции. — Охотно ответил на ее вопрос Салих. — Ты рассматривала картину в целом, считая приоритетной идею некой организации или группы лиц, решившей с помощью нового вида оружия пошатнуть доверие граждан к нынешней власти.

— Ну да... Только я составила графики всего лишь по трем провинциям и столичному округу. А для целостности картины нужно отработать все округа. — Ханна положила ногу на ногу и поставила на колено локоть, подперев щеку ладонью.

— Да, мы это знаем. Но сегодня, разбирая автохлам, присланный из провинции Сенко, мы обратили внимание на то, что в гористой и заснеженной местности проще было бы работать с излучателем вдоль дороги. И добраться легче, и отследить картину аварии. Но некоторые из событий произошли в труднодоступных и сложных для ориентирования чужому человеку местах.

— Салих споткнулся о кастрюлю с борщом. — Ухмыльнулся Тайрес. — Часть горячей жидкости попала на мозги, вызвав реакцию, схожую с озарением.

Салих улыбнулся и легонько толкнул друга плечом.

— Если не брать в расчет происшествие с экспрессом, я бы сказал, что жертвы отбирались по какому-то принципу. Если этот принцип вычленить, то мы найдем убийцу. — Салих нагнулся и посмотрел на свои руки, сдвигая пальцами золотые браслеты.

— И еще у нас есть мнение... — Тайрес замялся. — Северный экспресс попал под раздачу совершенно случайно.

— Считаете, тот или те, кого мы ищем — не политические противники монаршего дома, а обиженные на весь свет мстители? — Откинулся на спинку скамьи Ларк.

— У нас пока нет доказательств. Для этого надо разбирать каждый случай отдельно. Вот Алия любезно согласилась помочь нам подобрать материалы.

— А причем тут борщ? — Нахмурил черные брови Сэмп. — Жертвы питались в одном отеле?

— Нет. — Усмехнулся Тайрес. — Одним из пострадавших был дворцовый повар. Кстати, он выжил. Но его ноги... Он не может ходить.

— Снова отсыл к правящей семье? — Задумался Ларк.

— Скорее, к семье наместника провинции. — Почесал бровь Салих. Висевшая в ухе серьга рассыпала по плечу малиновые искры.

— Наместник нашей области — тоже сын дома Който. — Хлопнул себя по колену Ларк.

— И что? — Посмотрела на него Ханна.

— Давайте сделаем так: сейчас сядем за разбор версий всем оперативным составом, непосредственно подключенным к делу, и распределим обязанности. Ханна!

— Да?

— Ты продолжишь выискивать аналогичные случаи по всех провинциям. Нам нужен полный анализ. И как можно быстрее. Подберем тебе помощника.

— Ага. — Кивнула головой Ханна.

— А оперативников попросим заняться сбором информации по каждому конкретному пострадавшему человеку. Тайрес! Вам придется продолжить экспертизу обломков. Мне почему-то все равно кажется, что следы приведут нас к королевскому семейству. Даже если отбросить аварии на буровой и крушение экспресса.

Ларк посмотрел на часы.

— Наступает время сбора. Идемте в зал, господа!

К словам Тайреса оперативники отнеслись очень серьезно.

— У нас была такая версия. — Сказал руководитель их группы Санс. — Если бы не масштабные происшествия, мы остановились бы именно на ней.

— Больной на голову, но талантливый маг, борющийся за справедливость? — Скривился Ренк. Ему очень не понравилось то, что парни, не поставив своего начальника в известность, пошли обсуждать свои догадки с другими отделами Службы. Хотя... Он бы запретил им даже думать в эту сторону. Есть официальная версия — значит, надо работать именно с ней. Мужчина нагнул голову и потер небритый подбородок. "Сначала подрывала авторитет эта выскочка Ханна. Теперь сидит... улыбается Ларку. Нашла защитника. Уже забыла, что именно я разрешил ей работать с частными случаями!" — Мрачной мыслью заползла в разум обида. Однако, подавив гадюку волевым усилием, он поднялся и сказал:

— Считаю, что любая версия имеет возможность быть услышанной. Поэтому, как только заново распределим задания, предлагаю начальникам групп собираться вечерами на планерку для подведения итогов дня.

— Правильно мыслите, господин Ренк. — Кивнул Ларк. — Истина рождается в совместной работе. Давайте резюмируем наши соображения. Ханна продолжит, — он взглянул на Санса, — вместе с оперативником, которого направите для помощи, искать все аналогичные случаи. И вот что... Я бы поработал с провинцией Сенко поглубже.

— В смысле? — Спросила Ханна.

— Возьми период лет в десять — пятнадцать. То же самое со столичным регионом. Не думаю, что все началось год назад, какую бы из версий мы ни рассматривали. Будь это мститель или террорист.

— Хорошо. Я отдам детективу еще не отработанные мной провинции востока и запада, а сама займусь севером и центром.

— Отлично. Ренк, ваши люди справляются с обработкой материала?

— Эксперты — да. Но внести к вечеру данные успевают не всегда. Алия составляет сводки слишком медленно.

— Тэй. Возьмешь на себя часть их работы. Ты у нас самый внимательный и быстрый.

— Да, господин Ларк!

— Ну а на нас — информация по пострадавшим, ее систематизация и остальные полевые работы. — Улыбнулся руководитель оперативников Санс.

— Тогда совещание закончено? — Потянулся молчавший Асвид.

— Постойте... — Подняла руку Ханна. — Я бы хотела прояснить кое-что еще...

— Что? — Обернулись к ней поднимающиеся с мест мужчины.

— Происшествия с членами королевской семьи и их окружением. Думаю, это очень важно.

Руководители групп задумчиво посмотрели друг на друга.

— Сведения, скорее всего, засекречены... — Произнес Ларк.

— Но если мы найдем прямые доказательства... — Побарабанил ногтем по столу Санс.

— То сможем убедить Тамира в том, что наместнику Лайсину, возможно, угрожает опасность. — Сделал вывод Ренк.

— И тогда он расшибется в лепешку, но достанет эти данные. — Подытожил Санс. — А теперь пойдемте ужинать.

После ужина, когда на небе вовсю светили звезды и все неторопливо разошлись по комнатам, Ханна удержала Ларка за локоть.

— Прости, но мне нужно с тобой пошептаться... — Она сконфуженно посмотрела на смеющиеся лица парней. — Это по работе.

— Понятно, что не о большом и чистом... — Поднял руки вверх и потянулся Тэй. — Жаль, что не удалось постучать в волейбол. Все тело от сидячей работы ноет!

— А вы сходите с Сэмпом в бассейн. — Улыбнулась им Ханна. И подвигаетесь, и поплаваете под черным звездным небом. Скоро из-за горизонта покажутся луны... Будет очень красиво.

— Красиво будет потом. — Пожал запястье молодой женщины Сэмп. — После того, как мы закончим это непростое дело. Тэй...

— Агась?

— Когда господин Ларк все-таки выбьет для нас отпуск, наверно я поеду домой. Какое же там красивое море! А холмы, когда макушки деревьев пригладит холодной рукой ранняя осень, превращаются в оранжевые и красные волны. Представляешь: прозрачный сапфир воды и всплывшие из нее кораллы лиственниц!

— Конечно, езжай, Сэмчик! Если к тому времени твое настроение не изменится.

Ханна смотрела уходящим парням вслед и улыбалась.

— Какие они милые!

— О чем ты хотела поговорить? — Вернул ее с небес на землю Ларк. — Уже поздно. А нам, если ты помнишь, завтра чуть свет вставать.

— Прости... Я вымолила у тебя обещание плавать вместе со мной... — Ханна опустила плечи. — Думаю только о себе и своих печалях.

— Это точно. — Подтвердил Ларк. — Как всегда, не замечая того, что не входит в сферу твоих интересов.

— Э? — Подняла на него глаза женщина.

— Эге. Говори, или я уйду спать. — Все-таки улыбнулся Ларк.

— Я быстро. Это относится к делу. Скажи... Почему господин Санс сказал, что если дело коснется господина наместника, Тамил сделает все? Я не из пустого любопытства. — Пояснила Ханна. — Просто сейчас может быть важным любой пустяк.

— Я тебя понял. — Ларк вздохнул. — Тамил принадлежит к одному из местных аристократических домов.

— Да-а?..

— А провинция Тамт принадлежит внуку нашего Короля, принцу Гердену. Наместник Лайсин и принц выросли, учились и работали вместе. Я толком не знаю, что произошло, но в один прекрасный момент принц отправил своего, можно сказать, друга или преданного слугу сюда в изгнание. И приставил к нему в качестве ординарца своего родственника — господина Тамила. С тех пор прошел не один год. Но Тамил продолжает оберегать господина Лайсина согласно данным принцу обещаниям. Это если коротко. В чем подоплека истории, не знаю.

— А если спросить Тамила?

— Он откроет рот только в том случае, если его господину будет грозить опасность.

— Принцу Гердену?

— Наместнику Лайсину. Спокойной ночи, Ханна. Звезды — это здорово, но иногда приходится выбирать между ними и отдыхом в пользу последнего. Не задерживайся.

— Да, Ларк. И тебе сладких снов.

Ханна посмотрела на звезды и энергично почесала затылок. У власть имущих всегда много заморочек. Но если они пересекаются с санкционированным ими же расследованием... Почему бы не узнать о них хотя бы немного?

Женщина сделала несколько шагов к стеклянной двери и остановилась, потерев шею. А мог ли быть ее муж причастным к одной из этих тайн? Если так, то оперативники Службы обязательно это раскопают. Сладко зевнув, она открыла дверь в пустынный холл. Осталось подняться по лестнице, пройти стеклянным переходом в другой корпус... Ханна уже сделала несколько шагов и положила ладонь на перила, как вдруг ей показалось, что в той стороне, где был офис Тамила, мелькнула какая-то тень.

— Кто там?! — Дрожащим голосом она крикнула в ночную пустоту. — Я буду защищаться!

Ханна замерла, прислушиваясь к тишине.

— Прошу... Не надо меня пугать... — Жалобно попросила она. — Я так больше не могу! Что за ребяческие игры!

Тень за колонной немного шевельнулась, и женщина услышала тихий вздох. А потом — шум обычных шагов.

— Простите, — произнес незнакомый мужской голос, — что напугал Вас, милая девушка.

Мужчина в накидке вышел из-за колонны и остановился в шагах пятнадцати от нее.

— Честное слово, думал, Вы пройдете мимо и ничего не почувствуете. Еще раз извините за Ваш ночной кошмар. Спокойной ночи!

Он повернулся к двери и, сделав несколько шагов, положил ладонь на сканер. Дверь перед ним открылась.

— Постойте! — Решилась Ханна. — Сейчас такое тревожное время, а я Вас совершенно не знаю! Вы кто?

— Какая подозрительная и, вместе с тем, робкая особа! Сколько взаимоисключающих черт перемешано в Вашем характере! — Мужчина снова обернулся и снял с головы капюшон. А после выпустил из пальцев достаточно крупный огненный шар, осветивший оранжевыми сполохами холл первого этажа.

Эти волосы... Ханна часто представляла, как прикасается к мягким светлым завиткам своей рукой... Нет, конечно, ничего личного! Но белая, почти не загоревшая кожа лица, похожая на дорогой атлас и эти локоны... А под свободной одеждой — худощавое, но очень красивое тело!

Ханна вздохнула, а мужчина улыбнулся.

— Может, сегодня обойдемся без кровопролития? — Предложил он. В его хрипловатом голосе слышался легкий звенящий акцент уроженца северных провинций.

— Охранный контур признал Вас своим! — Быстро ответила она и, отпустив перила, сделала несколько шагов, жадно разглядывая черты чужого лица. Там, на реке, он виделся совсем юным... А теперь казалось, что он старше нее, по крайней мере, лет на пять. Если не больше. — Конечно, идите... Уже очень поздно.

Он сделал шаг за дверь.

— Но кто Вы такой? — Тихо спросила женщина уходящего в ночь мужчину.

Дверь встала на место, и тот не расслышал вопроса, растворившись призраком в угольных ночных фантомах. Но позади раздался усталый голос Тамила:

— Стыдно не знать наместника своей провинции, Ханна! И что ты делаешь здесь в такой поздний час?

— Простите! — Пискнула она и побежала по лестнице вверх. — Просто дышала свежим воздухом!

Голова кружилась даже после того, как она разделась и упала на кровать. Надо же! Человек, за которым она бегала несколько месяцев... Стыдно было признаться себе самой, но бегала она не просто из любви к спорту, а именно за ним! Вот только загадочный незнакомец оказался не просто аристократом, а наместником провинции Тамт, господином Лайсином дома Който! "Какой же он... интересный! И красивый! Его голос... Он сладко тает внутри моего сердца!" — Пронеслись в голове какие-то непотребные мысли. Ханна даже села и притронулась рукой ко лбу. — "Нет, это не жар! Я что... влюбилась? После гибели дочери? Я же поклялась никогда больше не поддаваться мужскому обаянию!"

— Я — дура! — Громко сообщила сама себе. — Так нельзя! Кто ты и где он?! Аристократ высокого Дома и нищая плебейка.

Пугливо посмотрев на распахнутую створку окна, Ханна снова упала на подушку.

"Как же мне повезло!" — Мысли снова забегали в ее голове. — "Оказаться там, где живет и работает Он!"

Но трезвые мысли все-таки умудрились выбраться из того сладкого сиропа, что был разлит в ее душе, и отравили размышлениями сверкающую фейерверками эйфорию.

— А ведь господин Тамил сказал, что меня ему порекомендовали. Значит, мне повезло и с благодетелем? И кто им мог быть? Ларк? Нет. — Она помотала головой. — Он искренне удивился, что встретил меня здесь. Кроме него, я тут раньше никого не знала. Нужных знакомств в городе тоже не завела. Кто?! Кто дал мне рекомендацию, как грамотному специалисту?

И тут волосы зашевелились на ее макушке.

— Точно, дура. — Совершенно трезвым, безо всякой улыбки, голосом сказала девушка. — Я несколько месяцев следила за превосходным магом и думала, что тот ничего не замечает! А ведь могла бы догадаться, что он меня почувствовал. Хотя бы потому, что он всегда затирал остаточный след своей ауры! Значит, знал, что я сижу в кустах и слежу за ним! А потом, чтобы исключить возможность неприятного эксцесса, сделал обо мне запрос. Наверняка, кто-то из наших детективов подготовил ему мое полное досье. Вот же задница!

Однако не совсем трезвые завихрения влюбленности снова заставили ее расплыться в улыбке.

— Если это был он, то ему захотелось видеть меня рядом! Ура!!!

Но когда счастливые грезы почти усыпили тело, мозг снова включился на всю катушку.

— Этот мужчина очарователен и бесовски красив. К тому же, родился в провинции Сенко. А что если действия неведомого террориста, действительно, направлены против него? Недаром принц Герден спрятал его здесь, в своем родном доме. Может, он хотел уберечь друга от какой-то опасности? — Она двумя руками зарылась в волосы и взлохматила их так, что они встали дыбом. — Нет, я несу чушь. Кому есть дело до наместника, тихо сидящего в забытой Богами дыре? Возможно, все дело в принце, и господину Гердену угрожает опасность? Нет, вряд ли. Если бы так случилось, господин Лайсин бросил бы все и уехал в столицу. Но раз Служба, созданная Лайсином, решила разобраться в этих событиях, значит, и тот, и дугой все равно с ними как-то связаны. Нет, господа руководители групп... Пусть вам снова это не понравится, но господин Тамил ответит на все мои вопросы! Только, — она зевнула и упала на подушку, — несколько позже...

Ханне так сладко и спокойно спалось, что она немного опоздала на утреннее плавание с Ларком.

— Прости! — Улыбнулась она, спускаясь в бассейн по лесенке.

— Ты опоздала, и у тебя хорошее настроение. — Спокойно сказал он и выпрыгнул из воды на бортик. — Я закончил. Увидимся за обедом.

— Конечно! — Ханна помахала ему рукой и поплыла привычную стометровку.

Завтрак был взят с собой и съеден на ходу. А рядом с гаражом ее ждал один из оперативников: симпатичный и спокойный уроженец одной из центральных провинций, которого она хорошо знала по совместной игре в волейбол. Асвид и Римс стояли вместе с ним, о чем-то оживленно переговариваясь.

— Доброе утро! — Ханна поздоровалась сразу со всеми мужчинами. — Денки, это тобой решили укрепить мои истощенные силы?

— Точно. И тебе доброго утра. — Улыбнулся мужчина лет тридцати с короткими волосами темно-каштанового цвета и мелкими конопушками на носу. — Шоколадку хочешь?

— Спасибо, позже. А сейчас я сварю кофе. Господин Асвид, на Вас тоже?

— Конечно, девушка. — Старик заглянул ей в глаза. — Не выспалась? Все думала?

— Да. — Улыбнулась она. — Крутила так и этак до самого утра. Мыслей много, но смысла, без доказательной базы, в них слишком мало.

— Чувствуется, все-таки нашла какое-то решение! — Усмехнулся детектив. — Ты просто светишься. Поделишься со мной?

Ханна покраснела.

— Пока не могу. Но найденные всеми нами доказательства обязательно раскроют суть дела.

Асвид хмыкнул, глядя вслед поднимающимся по лестнице аналитикам.

— Сомневаетесь в способностях нашей Ханны? — Нахмурился Римс. — Не стоит переживать, она справится!

— Конечно. — Кивнул начальник гаража. — В таком состоянии человек способен свернуть горы. Особенно, когда в работе заинтересован тот, для кого они сворачиваются.

— Это Вы сейчас о чем? — Помотал головой здоровый парень. — Вечно бормочете какую-то хрень, обзывая ее философией.

— В этом случае более применимо слово диалектика...

— Я пошел смотреть клапана. — Римс развернулся и потопал в открытые ворота автомастерской.

— М-да... Диалектика любви... Неужели ты снова попалась в ее ловушку, девонька?

Кофе Ханна варила бесподобно. Научилась еще в столичном патруле. Редкие визиты на базу во время дежурства были прекрасной возможностью не только полежать в комнате отдыха, вытянув уставшее тело на жесткой кровати, но и пообщаться с сослуживцами за чашечкой свежесваренного напитка, открывавшего не только рты, но и сердца. Хорошая была у них смена! Оказывается, Ларк помнил свои с ней беседы до сих пор.

Разлив ароматный кофе по чашечкам для них с Денки, она слила остаток в графин Асвиду. Тот любил пить его остывшим. А еще лучше — и вовсе со льдом.

— Вокруг меня — горячие механизмы. — Обычно усмехался он на удивленные возгласы Ханны. — Поэтому моя голова должна быть холодной, а тело — спокойным. Зачем старику несвойственное возрасту возбуждение? То ли дело вы, молодые! Кровь кипит, скорость кажется маленькой, а горизонт — недоступным. Педаль газа — в пол, и — свободный полет при отсутствии тормозов. — Асвид прижмуривался, отпивая напиток. — Только по прошествии лет начинаешь понимать, что так и не разглядел послания судьбы, написанные на обочинах.

Ханна при этих словах всегда усмехалась. Чего она не разглядела в своей короткой жизни? Бедность и подработку в лавочке родственника после учебы? Его жирные пальцы, иногда скользящие по шее и согнутой спине... Даже вспоминая то, что уже ушло, молодая женщина морщилась. А однажды он залез ей под юбку... Ради матери, ждущей второго ребенка, она мирилась с похотливым взглядом дяди, с вечными карточными проигрышами отца и синяками, которыми тот награждал ее, если приходил не в духе. "Женщина! Твое место за спиной мужа! — Отвечал он на робкие просьбы матери купить новую одежду для дочери. — Если ей нравится наряжаться, пусть идет работать!" И она пошла. Мать еле упросила взять тощего заморыша на сортировку товара. Но разве в то время Ханна походила на женщину? Скорее, на голодного подростка неопределенного пола: груди нет, а ключицы и локти торчат острыми углами. Но родственнику это было без разницы. Бесправный, никому не нужный комок плоти, с которым можно безнаказанно позабавиться — так, наверное, думал хозяин, стягивая с нее в подсобке одежду. Но девочка уже была достаточно большой, чтобы понять, чего хочет взрослый мужик. И первой здравой мыслью среди заполнившего голову ужаса была та, что после такого ее никто не возьмет замуж. Это оказалось страшней неподчинения. Боги! Как же он орал, когда она укусила его за то, что торчало большой вонючей дубиной из спущенных вниз штанов... Потом отец выгнал девочку из дома, поскольку тот самый родственник наговорил такого, о чем страшно было не то, что услышать, а даже подумать! Тогда, не проронив ни слезинки, она собрала тощий мешочек с одеждой и ушла. На подаренную матерью серебряную монету Ханна добралась до столицы и устроилась работать нянькой. Те люди, которые взяли молчаливую девочку сидеть с ребенком за небольшую плату, предоставили ей в своем доме крохотный чуланчик, где помещалась кровать с тумбочкой, и отправили доучиваться в школу выходного дня. Они были милыми и внимательными, ее молодые хозяева, принявшие беду Ханны близко к сердцу. За эту заботу она была им благодарна до сих пор. Потом, когда ребенок подрос и отправился в садик, Ханна поступила в колледж и переехала в общежитие. За усердие в учебе ей назначили стипендию, на которую прилежная ученица могла покупать одежду с тетрадями. И даже отсылать остаток матери. А потом прилетело известие об отце. Проигравшись до нитки, он решил покончить с собой, бросившись в реку. Только утопиться у вечного неудачника тоже не получилось. Прыгнув с обрывистого берега вниз, он запутался в сетях, которые поставили еще не успевшие уплыть местные рыбаки. Суровые и крепкие мужики вправили бедолаге мозги до такой степени, что тому пришлось поклясться перед алтарем местного храма, что навсегда забудет о картах и рулетке. Отлежавшись и подлечив последствия доходчивого урока, мужчина устроился на работу и слезно попросил прощения у жены, воспитывающей вторую дочь. В письмах, посылаемых Ханне, он умолял забыть все плохое и звал обратно домой. Однако, новая жизнь до такой степени захватила юную девушку, что порог родительского дома она переступила лишь в тот год, когда сестре исполнилось десять лет.

— Что так смотрите? — Спросила тогда Ханна Асвида. — Не только в Вашей жизни случались обочины. Но стоять рядом с ними больше не хочу. Пусть иногда я забываю про тормоза, но когда-нибудь моя рука все же коснется горизонта!

Глава шестая. Рочен.

Дневная смена уже заканчивалась. Рочен посмотрел на часы, висевшие на стене в ординаторской, а потом — на стопку записей в листах осмотра, которые надо было подклеить в бумажные карты и внести оттуда сведения в тестируемую в госпитале электронную базу данных. Тяжело вздохнув, он пододвинул к себе первый лист.

Эту девушку он помнил. Вернее, помнил открытые переломы бедер и голеней. Разбитые суставы, сильный ушиб головы. Ее доставили ранним утром и обезболили. А потом дежурная сестра позвонила ему домой и попросила приехать пораньше, поскольку профессор не хотел начинать операцию без любимого ученика. Уже сидя в машине, он усмехнулся: если старый костоправ прилюдно назвал его любимым учеником, значит, операция будет предельно сложной, и вероятность ее положительного исхода весьма мала. Ведь сам профессор, каким бы хорошим травматологом ни был, не умел работать с магическими потоками. А благодаря Рочену, которого он взял в свое отделение сразу после университета, процент успешных операций настолько приблизился к максимальным показателям, что старик выбился в знаменитости, попутно женившись на молоденькой модели с большим бюстом и немалыми запросами.

Пока он надевал стерильный костюм и натягивал перчатки, операционная медсестра не только перечислила все внешние повреждения, но и высказала предположение, что девушку сбил аэромобиль.

— Засунут наушники и бегут себе, ни о чем не думая! — Она помогла поправить маску на лице и очки. — Я вот все время напоминаю своей дочери...

— Ее доставили из района высотной застройки? — Перебил женщину хирург-травматолог.

— Кажется... — Та наморщила лоб.

— Судя по характеру перечисленных повреждений, скорее всего, она выпала из окна. Остальное — при осмотре.

Девушку они собирали и сшивали почти четыре часа. А когда та оказалась в коме, Рочену, кроме работы с физической оболочкой, пришлось поддерживать ее ауру собственной магией. Когда работа закончилась, хирург раздраженно сорвал перчатки и умыл лицо, покрытое капельками пота. Удерживать рядом с телом растерянную душу оказалось нелегкой задачей. В конечном итоге умирать ей перехотелось, поскольку к вечеру она пришла в себя и открыла глаза. Медсестра, которой он озвучил свою версию происхождения травм, вызвала полицию, и девушку собирались допросить сразу же, как только она сможет говорить.

Рочен усмехнулся: все равно маленький привязчивый зверек в ее душе не скажет, какой сволочью оказался тот, кого она, несмотря на побои, продолжала искренне любить. Сознание, цепляющееся за ушедшие в прошлое ласки и жаркие объятия, никак не хотело принять истину, что сердечному другу нужны были всего лишь деньги и жилье. И он, хирург и сильный маг, никогда об этом не расскажет усталому полицейскому, топчущемуся в коридоре рядом с палатой. Поскольку каждый выбирает для себя...

Оформив первый лист, он взялся за второй. Ну, здесь все было просто и понятно: несоблюдение правил общественной безопасности при движении на городских улицах. У юноши накануне случилось совершеннолетие, и по этому весомому поводу любящие родственники подарили ему новехонький и мощный аэробайк.

— Лучше бы подарили сертификат на обучение управлению этой машиной. — Пробурчал себе под нос Рочен. — Вроде взрослые люди, а думать так и не научились!

Хорошо, мальчишка далеко не уехал. Неодолимым препятствием на его коротком пути встал обычный бетонный столб. Ушибы, перелом двух ребер, разрыв селезенки... "Ничего, в следующий раз, прежде чем сесть за руль, сто раз подумает. А может, и вообще не сядет!" — Подумал хирург, заполняя очередную карточку.

На улице постепенно смеркалось. Дневная смена, в лице четырех хирургов и нескольких интернов, разошлась по домам, пожелав остающимся легкого дежурства. Постоянный шелест автомобильных шин почти стих, также как неуверенные шаги больных, стук их костылей и энергичное топанье вечно спешащего медперсонала отделения травматологии центрального столичного госпиталя. Где-то далеко, в парке за корпусами, тявкнула собака. Потом закричал ребенок. Рочен потер ладонью уставшие глаза и потянулся. В стопке осталось всего ничего: две или три карточки, исписанные в течение дня его коллегами.

Дверь в ординаторскую дернулась и, скрипнув несмазанной петлей, нерешительно открылась.

— Что-то случилось, Дария? — Посмотрел в темный проем Рочен. — Что ты хотела?

— Ничего. — У появившейся на пороге девушки в руках был поднос с дымящейся чашкой кофе и горкой нарезанных бутербродов. — Вот, хотела предложить немного перекусить. Господин Рочен! Вы ведь сегодня даже поесть не успели! Как же Вы держитесь на ногах?

— Это — профессиональное. — Усмехнулся он. — Ну зачем было себя утруждать? После того, как заполню формы, обязательно схожу в кафе.

— Мне не трудно! — Пылко воскликнула она, нежно глядя в растушеванные сумерками черты лица и короткие белые волосы, торчащие в разные стороны. — А Вам даже причесаться некогда!

— Так скверно выгляжу? — Улыбнулся он и показал рукой на стул. — Давай свою ветчину и присаживайся.

— Что Вы! Совсем наоборот! — Девушка смутилась, но осторожно поставила перед ним поднос. — Попробуйте! Мне прислали ее из дома.

— И ты делишься со мной таким вкусным сокровищем? — Рочен с удовольствием куснул бутерброд, запивая тающую во рту ветчину ароматным кофе. — Балуешь ты меня, Дария! — Он вытер руки салфеткой. — Может, зажжешь свет? Что толку сидеть в темноте?

— Да... — Голосок девушки стал грустным. — Сейчас.

Под потолком вспыхнули яркие лампы.

— Ну вот, — улыбнулся Рочен, — интимные сумерки закончились, и сознание сразу вспомнило, где находится подконтрольное ему тело.

Девушка с рыжеватыми волосами столичной жительницы, выбившимися из-под голубой шапочки униформы, печально посмотрела на красивого, получающего хорошую зарплату и неженатого мужчину. Сколько раз она и другие симпатичные медсестрички пытались обратить на себя его внимание! Но Рочен оставался подчеркнуто внимательным, вежливым, любезным... и всё. Правда, одна из девушек как-то уговорила его сходить с ней в кино. Казалось, что еще можно придумать для завлечения в любовные сети полного сил мужчины: фильм про любовь, темнота, целующиеся вокруг парочки... и сразу уснувший в кресле хирург. Конечно, после такого провала он долго извинялся, а над девушкой, рассказавшей об этом по секрету подруге, тихо хихикало все отделение травмы.

— Может, пока у меня перерыв, я могу чем-то помочь? — Спросила Дария, пытаясь хоть как-то задержаться с ним рядом.

— Нет. — Рочен отодвинул от себя поднос. — Сейчас закончу расписывать истории, и пойду на обход. Старшая медсестра еще не ушла ужинать?

— Не знаю...

— Если увидишь ее, попроси зайти. Мне надо дать указания по, — он заглянул в карту, — Лумии дома Сэт. Той, которую я утром оперировал.

— Хорошо. — Дария взяла поднос и вышла за дверь.

А Рочен снова углубился в названия переломанных костей и поврежденных органов.

Закончив с последним листком, он свернул экран. Надо было пройти по отделению с обходом и найти помощника-интерна, наверняка зажавшего на лестнице какую-нибудь скучающую по мужским ласкам девицу. Все же удачно его поставили в одно дежурство с этим лоботрясом и бабником! По крайней мере, за ночь тот успевал пообщаться и даже пообжиматься с большей частью женского персонала отделения, оттянув все внимание на себя. Рочен взглянул на часы. Через час придет ночная смена. Сегодня с ним работают спокойный Мартис и злющая Тайса. Оба — хорошие специалисты. Но на случаи, требующие оперативного вмешательства, все равно вызовут его.

Сегодня небо над городом было необыкновенно чистым. Казалось, крупные, блистающие разноцветными искрами, звезды можно было достать и положить в ладонь. И он мог сделать такой фокус... Только кого здесь радовать? Дарию, которая грезила о замужестве? Или Мартиса, которого заботил только собственный загородный дом? Может, Тайсу, раздражающуюся при виде любого мужчины, даже лежащего перед ней на операционном столе? Рочен грустно улыбнулся. Тот, с которым он был готов поделиться всеми радостями мира, находился слишком далеко. И совершенно не нуждался в его, так и не угасшем за многие годы, чувстве преданности и желании быть рядом.

Обход закончился около одиннадцати ночи. Эта смена выдалась на редкость спокойной. В госпиталь по травме привезли всего двух пациентов, которым Тайса, с брезгливой на лице гримасой, наложила гипс и прочла лекцию о вреде алкоголя. Мужчины терпели и соглашались, поскольку вырваться со сломанной ногой из рук хирурга было делом абсолютно безнадежным.

И тогда Рочен, предупредив старшую медсестру, спустился в маленький больничный парк. Сев на лавочку, он сполз по ее спинке вниз и закрыл глаза.

— Боги! Почему же я не могу сорвать с тебя этот рабский ошейник вот уже много лет? Почему ты, оставивший суетный королевский двор и столицу, продолжаешь служить принцу наместником дальней провинции, зная, что не очень-то ему нужен? Хотя о чем я говорю, если сам подчистил твои самые тяжкие воспоминания? В том числе, воспоминания о себе. — Рочен пристроил затылок на выгнутый подголовник скамьи, раскинув в стороны сильные руки. — А еще ты не догадываешься о том, что я, пытаясь облегчить твою жизнь, проживаю ее вместе с тобой... Мой Лис! Я знаю, что сожалею впустую, поскольку время еще не пришло. Ты и я — каждый из нас, вот уже двадцать лет, расплачиваемся за собственные наивные и неосмотрительные желания. Но однажды ты снова станешь свободным. Возможно, вернешься в наши горы и пройдешь по забытым тропинкам парка к старой башне. И там, прикоснувшись к замшелым камням, дашь клятву никогда не покидать наш чудесный край...

Воспоминания, более не сдерживаемые никакими внешними обстоятельствами, свободно потекли через сознание, снова унося его в далекое детство.

Прошла отшумевшая дождями и горными ветрами осень. За ней — припорошил горы холодный белый снег. Рочен ходил в школу, катался на санках и лыжах с городскими мальчишками, простужался и временами болел. Мать, с тревогой в глазах приглядывающая за своим сыном, наконец, вздохнула спокойно: мальчик совершенно перестал ходить в замок наместника. Даже отец, попросивший парня помочь с готовкой к новогоднему балу, услышал равнодушный отказ. Конечно, повар немного потопал ногами и покричал на сына: ведь он видел в мальчике своего преемника на хлебном посту. Но тот совершенно остыл к отцовской профессии, не соглашаясь даже резать к обеду хлеб.

— Отстань от него, отец! — Сказала мать. — Малыш растет, и все еще может измениться. А лучше всего — вообще не трогай. У него самый сложный период в жизни — тринадцатилетнего подростка насильно разлучили с лучшим другом. Маленький и уютный мир детства рассыпался острыми осколками, разрезав сердечко ребенка на куски. Конечно, через какое-то время он постарается собрать свою вселенную заново... Но кто знает, какие поселятся там существа? И какого цвета станет в ней небо.

Отец только махнул рукой.

Холодная зима, отплакав слезами сосулек расставание с землей, уступила ее весне, поспешившей украсить пушистыми желтыми комочками красные ветви вербы. Лес наполнился запахами оттаявшей хвои и выступившей на потрескавшихся стволах смолы. В небе носились вернувшиеся с юга птицы. А черные грачи, строго поглядывая на окрестную суету, начали подновлять растрепанные гнезда.

На подсохших пригорках распустились крокусы с подснежниками. Солнце припекало с каждым днем все сильнее. Поэтому вязаные шапки и шарфы забывались дома, а надоевшее пальто расстегивалось сразу, как только дети выходили на улицу. И на лице подросшего за несколько месяцев беловолосого мальчишки цвела довольная улыбка: ведь под его матрасом лежал маленький календарик, в котором он вычеркивал прошедшие дни. И теперь до встречи с Лисенком осталась какая-то пара месяцев!

Потом почти незаметно закончился очередной школьный год. Теперь ребятишки небольшого городка были абсолютно свободны, и все дни напролет лазили по окрестностям в поисках приключений. Бегая по заросшим яркой зеленью и цветами холмам, Рочен видел, как птицы учат летать толстых, неуверенных в себе птенцов. Как головастики, плещущиеся в глубоких, оставшихся от разлива реки, лужах, отращивают себе лапки. И как еще совсем недавно цветущая земляника подрумянила бочка своих ягод. Лето постепенно отдавало людям и животным плоды своего труда, истекая теплыми грозовыми ливнями и согревая землю ласковым солнышком. Дни в календаре продолжали вычеркиваться... Но Лиса все не было.

Сначала Рочен оправдывал забывчивость друга тем, что его отца, советника Короля, задерживают дела государства. Потом — нежеланием деда — наместника провинции Сенко, приглашать внука, нужного принцу, к себе. Но когда отец как-то за ужином обмолвился матери, что наместник обеспокоен тем, что ни сын, ни внук не подают о себе никаких весточек, Рочен серьезно испугался и всю ночь проворочался в своей кровати, придумывая всяческие ужасы. Но буквально на следующий же день повар уведомил семью, что в замок прибыли долгожданные гости, и он останется там до их отъезда. А также приглашал Рочена помочь на кухне.

Мать, глядя на радостное лицо сына, покачала головой:

— Малыш... Не знаю, на что ты надеешься, только юный Лайсин дома Който взлетел очень высоко. Не думаю, что он, как в детстве, снова станет водиться с чернью.

Глаза подростка вспыхнули гневом.

— Мама! Ты его не знаешь! Он — самый лучший друг! А друзья — это навеки!

— Твоя мама живет достаточно долго, мой хороший, и знает, что каждому из нас предназначен свой путь. Что такое дружба? Это всего лишь единство интересов в данный момент времени. А ваши с ним времена разошлось. Впрочем, как и интересы.

— Нет. — Насупился мальчишка. — Я знаю, что он меня помнит!

— Мальчик мой... — Мама взяла сына за руку. — Когда ты смотришь кому-то в лицо, ты видишь не его, а свое в нем отражение. Не понимаешь? Сейчас объясню. Ты приписываешь другому человеку те же мысли и чувства, что живут в твоем сознании. Но сознание формируется не только характером, но и миром, окружающим эту личность. Ты существуешь здесь, и для тебя ничего не изменилось. Что случилось с твоим другом в столице, тебе не известно. Быть может, каждый новый день дарит ему новую и прекрасную картинку. А ты остался неясным снимком полузабытого прошлого.

— Я все равно пойду в замок!

Мать глубоко вздохнула.

— Хорошо. Пойдешь. Но обещай мне одну вещь: как бы к тебе не отнесся Лайсин, ты не станешь надоедать ему своими чувствами. Не попытаешься убить себя, если он на них не ответит. И еще: ты вернешься домой и расскажешь обо всем мне. Договорились?

— Да, мама...

— Тогда повтори! Я должна услышать, что ты все запомнил, даже если не понял моих слов до конца.

Тот послушно повторил и бросился собирать свои вещи. Скоро в ту сторону шел автобус, и сын повара хотел на него успеть.

Рочен слушал звуки старого замка, и ему казалось, что этого страшного, пустого года не было вовсе. Вот сейчас откроется дверь на господскую половину, и оттуда вылетит Лис, в глазах которого светится восторженный огонек узнавания и новой мысли, которой так хочется поделиться с другом!

Но дверь под нетерпеливой рукой не открылась ни в первый день его пребывания в родном доме, ни даже в четвертый. После утренней работы поваренком Рочен снимал халат и бежал к елям, обступающим полукругом парадный подъезд замка. Забравшись на одну из них, он нетерпеливо ждал, когда Лис покажется на улице. Но тот все никак не выходил. А после полудня мальчишка снова возвращался на кухню помогать отцу и слушать сплетни подающих к столу блюда девушек.

— Каким же милашкой стал маленький Лайсин! — Как-то сказала одна из них, вернувшись с подносом грязной посуды. — Такой скромный, обходительный! Разговаривает вежливо...

— Но больше молчит и слушает, о чем говорят старшие господа или принц Герден. — Заметила та, что постарше. — Возможно, его манеры стали лучше, но он напоминает неживую куклу, которая знает только "да, господин" или "нет, господин".

— А какой красавчик принц Герден! — Снова закатила глаза молодая дурочка в темном платье и белом кружевном фартучке. — Глаза синие-синие! Волосы — иссиня черные... А кожа смуглая. И как бережно он относится к молодому господину!

Тут она вытерла руки и нагнулась к головам кухонных работниц. Рочен сделал вид, что ему нужно помыть зелень и медленно прошел рядом. На подростка никто из них внимания не обратил. Мало ли их тут бегает?

— Я вчера меняла Ириску — горничную на первом этаже. Ей чего-то приплохело, и она отпросилась к лекарю на пару часов. Так вот, иду я по коридору. А туфли у меня на мягкой подошве и шагов почти не слышно... Так вот, поворачиваю я за угол и... — девушка положила руку на сердце, а глаза стали похожими на монетки.

— Ну же! — Дернула ее за рукав одна из женщин. — Не томи! Говори уже, а то нас сейчас разгонят!

— Хорошо, что я шла медленно и успела вовремя спрятаться! Наш молодой господин Лайсин стоял, словно неживой: глаза прикрыты, лицо бледное... А молодой принц завязывал ему на ботинке шнурок! Представляете? Сам! Сидел на корточках и завязывал!

— Я же говорю, — сказала женщина в возрасте, — что дело нечисто. Помните, каким славным и подвижным он был мальчуганом? А теперь сидит в гостиной на одном месте и смотрит в пол. Оживляется, когда к нему кто-то обращается с вопросом.

— Хватит чесать языки! — Прикрикнул на женщин отец Рочена. — Не ваше дело — господ обсуждать. А будете выдумывать, заклею сплетницам рот липкой лентой!

Бросив взгляд на замершего с ножом в кулаке сына, он плеснул жижей из кастрюли на раскаленную плиту. К потолку взметнулся столб приправленного перцем пара. Женщины с воплями разбежались, а мальчишка даже не шелохнулся.

— Чего застыл? — Подошел к нему отец. — Не верь ты этим бабам. Вечно метут языком неизвестно о чем. Давай, режь зелень. А вечером я сам схожу к наместнику и все узнаю!

— Хорошо. — Парнишка кивнул и начал работать.

Часы летели, словно подгоняемые ветром облака. Светило спускалось все ниже, удлиняя еловые тени и крася золотом стены старого замка. Поставив в плиту оленину, повар приказал помощнику приглядывать за ней, а сам поманил к себе сына.

— Идем, мой мальчик, вместе. Не знаю, в чем дело, но ты должен все увидеть своими глазами. И пожалуйста, как бы тебе ни было больно или страшно, не отходи от меня ни на шаг. Если ты хоть малейшим движением выдашь свою заинтересованность, неизвестно, как это отразится на нас и твоем бывшем приятеле. Хотя... Врут, скорее всего, эти бабы! И не снимай форменную одежду!

Когда главный повар и его сын оказались в господских покоях, сразу услышали веселые голоса и музыку.

— Они в большой гостиной. Не забудь: ты должен стоять рядом и кланяться вместе со мной. Не подведи!

— Да, папа! — Рочен поднял на отца голубые глаза.

Тот поежился: уж очень они напоминали две обжигающие холодом и болью льдинки!

Остановившись на пороге гостиной, повар согнулся в поклоне. Мальчик склонился за ним следом и немного повернул голову, разыскивая среди женских платьев и сюртуков того, кого он с нетерпением ждал целый год. И нашел! Выросший за год Лис в красивом костюме с кружевами сидел за роялем, исполняя какую-то музыкальную пьесу. Его лицо, действительно, было бледным и каким-то застывшим. Рядом с ним стоял черноволосый принц и, нагнувшись, подыгрывал одной рукой. Женщины и мужчины негромко разговаривали, пробуя фрукты и напитки, выставленные на столы.

— О, господин повар! — Наконец, заметил старый наместник. — Все блюда были необычайно вкусными!

Отец Рочена выпрямился. Сын — тоже. И сквозь ресницы стал наблюдать за Лисом. Тот, не поднимая глаз, и не меняя выражения лица, продолжал перебирать клавиши. Пока наместник высказывал пожелания по меню, а повар тщательно заносил их в блокнот, сопровождая пространными комментариями, Рочен увидел, как принц выпрямился и повернул голову. Когда он заметил взгляд поваренка, его губы насмешливо искривились, а глаза вспыхнули нестерпимо яркой синевой. У парня сразу зашумело в ушах. Казалось, в зале не хватает воздуха, а голоса рвут уши грохотом горного водопада... или тухнут свечой до еле слышного шепота. Он опустил голову и впился ногтями в кожу ладоней. Постепенно боль привела его в чувство, а отец, положив руку на плечо, заставил снова поклониться и выйти в прохладу коридора.

Мальчик, преодолевая дурноту, шел за ним до тех пор, пока они не перешли из замка в пристройки. И тут у него подломились колени.

— Сын! Что с тобой? — Повар в ужасе смотрел, как из ноздри мальчишки течет струйка крови.

— Принц... Он ударил меня своей магией! — Рочен согнулся и его вырвало. Когда, держась за стену, он продышался, то вопросительно посмотрел на отца. — Скажи, почему наместник не видит того, что увидел я? Почему он не борется за своего внука?

Отец вздохнул.

— Наместник — человек подневольный. Он привык к определенному положению и богатству. Так что если его поставили перед выбором между внуком и деньгами, он выбрал деньги. Детей можно наделать еще. А вот денег просто так, сидя в кресле и ковыряя в носу, не заработаешь. Разве наместник когда-нибудь откажется от возможности пощипать казну целой провинции? Поэтому если принцу нужен Лайсин, родственники отдадут его на тарелочке, закрывая на все странности глаза. Пойдем работать, сын!

— Да, отец!

Когда дела Рочена на кухне были закончены, он отпросился у отца погулять по парку. Солнце уже зашло, и только последние его лучи красили купол неба оранжевыми и золотыми сполохами. А под деревьями и вовсе было темно. Мальчик шел между кустов, совершенно не замечая сучьев и не видя дороги. Пару раз острые ветки царапали его щеки, но он отмахивался и шел дальше. Но когда нога споткнулась о прятавшиеся в высокой траве кирпичи, он остановился и поднял голову. Впереди, на фоне фиолетового неба, чернела старая башня. Вздохнув, он хотел уйти, но, повинуясь какому-то странному чувству, полез по ступеням вверх. И, как только его голова показалась над краем площадки, парнишка увидел протянутую ему руку. Не веря очевидному, он вскинул голову вверх. На площадке стоял и довольно улыбался Лис.

— Ты! — Где-то внутри, наверное, в сердце, вдруг развернулись невероятной величины крылья, в одно мгновение вознесшие Рочена вверх. — Мой Лис! Ты вернулся!

Мальчишки стояли и держали друг друга за руки, вглядываясь через глаза в самую глубину наполненных счастьем встречи душ.

— Теперь ты почти на голову выше меня! — Наконец, сказал Лайсин. — А волосы стали совсем белыми!

Рочен сморгнул и попытался улыбнуться.

— Как же ты там живешь! — Сказал он. — Это ведь совсем неправильно! Его магия, она такая... злая! Когда он по мне шарахнул, думал, меня вывернет наизнанку прямо в гостиной на глазах господ! Неужели он тоже... вот так... с тобой?

— Что ты! — Лис коснулся кончиками пальцев болтающихся по плечам Рочена белых прядей. — Он, конечно, сильный маг. Королевская кровь... Им многое дано. Но моя магия тоже растет. Просто приходится подыгрывать. Герден — хороший. Добрый и внимательный. Но ужасный собственник. Знаешь, у него никогда не было друзей. Зато он был очень близок со своей мамой. Но она умерла, и принц остался совсем один. Никому не нужный ребенок разношерстной королевской семьи. Его отец...

— Для чего ты мне это рассказываешь, Лис? Давай поговорим о нас! Ты не представляешь, как я скучал! Вычеркивал дни в календаре... Все ждал, когда ты приедешь.

Лайсин мягко освободил свои руки и сделал шаг назад.

— Ты скучал не по мне. А по своему детству. Общим шалостям, играм и прогулкам. Присядь. — Он снова взял Рочена за руку и потянул вниз. И вот они вдвоем сели между полуосыпавшихся башенных зубцов, болтая над пропастью ногами и глядя на звезды. — Пока мы маленькие, — продолжил Лис, — нас со всех сторон окружает внимание родных, друга, с которым делал первые шаги, тепло семейного очага. Но когда мы становимся старше, жизнь выталкивает нас из этого уютного гнезда и заставляет отрабатывать израсходованную на наше становление энергию. Конечно, нам это жутко не по душе. Кто ж добровольно расстанется с сильной рукой отца или материнской лаской? А бывает так, что тебя, как еще одного слабого волчонка, тянущегося к материнской груди, хотят уничтожить более сильные и крепкие... братья? Соперники? Не важно. И тебе становится страшно. Ты вдруг понимаешь, что один на всем белом свете. И спасти тебя из жестоких лап суровой реальности некому. Ты кричишь, просишь о помощи... но, кроме тьмы, наполненной злобными призраками, вокруг никого нет.

— Лис! Ты говоришь совсем как взрослый... Что они с тобой сделали? — Рочен схватил друга за плечо, пытаясь развернуть к себе так, чтобы видеть его лицо.

— Что сделали... — Тот вздохнул. — Отец и мать продали меня, как торговцы щенка. Налоги продолжают литься рекой, частью осаживаясь в их карманах. А я... я стал любимой игрушкой принца. Он думает, что может меня заколдовать.

Лис сморщил нос и показал выползшей из-за горизонта первой луне белозубый хищный оскал.

— Он заставляет тебя делать какие-то гадости? — Тревожно спросил Рочен.

— Нет. Просто обнимает и молчит. А еще он любит меня наряжать и заниматься со мной музыкой. — Лис дернул плечами. — Мне его жалко. Иногда — противно. Он старше меня, но до сих пор не может справиться со своими желаниями и страхами.

— А твой отец? Он что, не может попросить короля, чтобы тот разрешил тебе вернуться домой?

— Ты — дурак. — Спокойно сказал Лис. — Как только я вернусь, он вылетит из дворца за мной следом. Хотя, говорят, он — хороший советник. Но ведь незаменимых нет. А деду предложат уйти в отставку. Рочи, я — та фигура, на которой держится благополучие семьи. И как я могу все бросить?

Рочен вскочил на ноги и, опершись руками о старые камни, крикнул:

— Значит, они наслаждаются деньгами и новыми возможностями, а ты ради них согласился быть рабом чужих интересов всю жизнь?!

Серые глаза друга блеснули светом отраженной в них луны.

— Но ты хочешь того же самого. — Лис поднялся и спрыгнул на площадку. — Вы все гонитесь за своими мечтами, делая меня орудием их осуществления. Но кто-то из вас хоть раз спросил, чего хочу я?

— Лис! Я сделаю для тебя все, что ты попросишь! — Пылко воскликнул сын повара.

— Но взамен потребуешь, чтобы я застрял с тобой в детстве? Какой же ты наивный! Так не бывает. Каждый новый год жизни приносит новые испытания. Если ты проходишь их правильно, то открываются новые горизонты. Но если струсишь и отступишься, тебя легко спишут со счетов. Теперь послушай, чего хочу я.

— И чего же? — Рочен сжал кулаки.

— Я хочу учиться дальше. И потом, когда вырасту, приносить пользу своей стране. Разве это не достойная мечта?

— Значит, считаешь, что в объятиях принца сможешь рулить государством?

— Боги, какой ты еще маленький... — Снова вздохнул Лис. — Ты не понимаешь...

— Конечно. — Согласился Рочен. — Как сыну простого повара понять тонкий смысл пропахших потом простыней?

— Не в этом дело. — Лис подошел к другу и положил ладонь на его плечо. — Даже если бы я остался здесь, с тобой... Да я скончался бы от скуки уже через полгода. Понимаешь? Эти горы, наша долина... Они законсервировали свой народ навеки. Чем мне тут заниматься? Принимать вместе с дедом по пятницам соседей и развлекаться игрой в преферанс? Или содрогаться от улыбок девушек, жаждущих заполучить меня в мужья? Мне предоставили всего два пути: либо умереть от руки принца... либо сдохнуть со скуки.

— И ты вот так спокойно об этом говоришь? Как это — умереть, Лис?! Я совсем тебя не понимаю! Мечты о будущем — и смерть... Не понимаю. А давай ты возьмешь меня с собой в город? Помнишь, как мы мечтали об узеньких улочках, покрытых желтым кирпичом? Ты ходил по ним? Сбегал по ступеням к реке?

— Ходил. — Кивнул сероглазый мальчишка. — Кругом — помои и вонь. А еще — огромные, словно кошки, крысы. Рочи... — Глаза парнишки стали почти черными. — Ты не сможешь пойти за мной. В тебе нет магии. Нет денег для учебы. Прими, как данность: твое место тут, в долине, зажатой со всех сторон горами.

— Подожди! Лис... Но там, где живут такие люди, очень опасно!

— Опасность... Что ж, если ее горячее дыхание почувствуется совсем близко, значит, меня опередил сильный и умный соперник. Тогда я умру. — Лис посмотрел на звезды. — Ладно... думаю, мы сказали друг другу все. Прощай, Рочен! Ты был хорошим другом!

Лайсин присел на корточки и спустил ноги в черный колодец, где скрывались ступени. Стряхнув с пальцев несколько искорок, он осветил ими лаз.

— Лис...

Тот обернулся.

— Я обещаю, что скоро буду рядом. Возможно, ты этого не заметишь. Но незримой тенью я стану охранять твою жизнь. Ты настолько мне дорог, что я готов оставить все, к чему привык, ради тебя.

— Глупец. — Лайсин сделал шаг вниз. — Не стоит обещать того, чего никогда не сможешь сделать.

Рочен видел, как друг все дальше уходил вниз по винтовой лестнице.

— Лис... Подожди!

Но тот даже не откликнулся.

Рочен проснулся и сел, протирая глаза. Интересно, сколько времени он так дремал, снова переживая прошлое? Взглянув на светящийся циферблат часов, мужчина присвистнул: прошло около часа. Интересно, его в отделении не потеряли? Хотя, если бы произошло что-то экстренное, ему бы позвонили. Он достал из кармана формы коммуникатор и посмотрел на мерцающий белым экран. Пропущенных сообщений не было. Он встал и потянулся. Пора возвращаться. Посмотрев по сторонам, он вышел на едва заметную в темноте дорожку. Если обычный человек увидел бы в ночном парке только размытую грань между серым и черным, то Рочен легко разглядел сидящую на четвертом от него дереве сову.

— С чем пожаловала, красавица? — Спросил он ее.

Та взмахнула крыльями и, перелетев к нему на плечо, тихонько ткнула клювом в ухо.

— Неужели наш милый принц настолько испугался за блистающий волшебными огнями трон, что заставил Лайсина искать подрывника устоев династии? Боги, какая чушь! Если поднять экономические отчеты по взорванной шахте, сразу откроется неприглядная истина: шахта была убыточной, а люди требовали работы и зарплаты. Поэтому, даже с учетом выплаченной компенсации, хозяин провинции Рэй остался в выигрыше: избавился от буровой, и от населения. Кого, говоришь, моя красавица, ищут? Ах, им нужен обиженный на весь свет террорист? Тогда дай Службе Лайсина ко мне ниточки. Хочу поговорить с принцем и его рабом одновременно. Спрашиваешь, зачем мне это нужно? — Рочен пожал плечами. — Наверно, пора переходить на новый уровень, как когда-то мне говорил самый лучший друг. Пришло время прощания с детством.

Глава седьмая. Открытия Ханны.

Распределяя между собой и Денки работу, она отдала ему восточные и западные провинции, сосредоточившись на столичном районе и его окрестностях. Сначала она подняла все происшествия, случившиеся с членами королевской фамилии и их ближайшим окружением за последние десять лет.

"Их не может быть много". — Подумала девушка. — "Иначе, желтая пресса закричала бы на весь мир, что династия проклята или тому подобные глупости. Кстати, наверняка в этом прошлом сокрыта тайна назначения господина Лайсина наместником. Не просто так принц Герден отдалил от себя доверенного человека. Быть может, к нашему террористу их общие дела касательства не имеют, но я хочу знать о Лайсине все! Даже если на это уйдет какое-то количество отведенного на общее расследование времени".

Однако, в течение десяти лет имя Лайсина дома Който в прессе не упоминалось вообще.

"Тогда нужно искать еще раньше!" — И Ханна с упорством бульдога вгрызлась в материал, заодно вспомнив, что королевский двор каждый месяц выпускает специальный реестр, где указаны все назначения, перемещения, награждения и прочий мусор, не читаемый никем, кроме его составителя и упомянутых в нем личностей.

"Вот он-то мне и нужен!" — Азартно подумала молодая женщина, посылая запрос в поисковую систему и страшась того, что такую нужную для нее подборку разработчики базы данных сочли не стоящей внимания. Однако, немного померцав бледным облаком, экран открыл доступ к этой информации. Ханна чуть было не подпрыгнула на стуле. Но бросив косой взгляд на выписывающего подходящие случаи Денки, вовремя сдержалась. Только сердце почему-то забилось сильней. И уже в третьем по счету листке она обнаружила коротенькую запись о снятии с господина Илисора дома Който должности второго советника Короля по причине его безвременной кончины.

"Илисор? Кем он приходился Лайсину? Что с ним произошло?" — Пролетели птицами мысли. — "Сначала посмотрим, что с ним могло случиться..."

Ханна открыла лист одной из центральных газет за несколько предшествующих записи дат.

"Ура!" — Подумала она, когда нашла небольшой некролог, скупыми словами сообщающий, что второй советник Его Величества скончался от множественных ран, полученных при падении аэромашины в провинции Сенко. "Не справился с управлением в сложных погодных условиях". — Именно так было написано в "Вестях" — официальной газете королевского двора.

— А теперь прочтем фантазии желтой прессы! — Промурлыкала Ханна.

— Что? — Поднял голову Денки. — Ты что-то сказала?

— Нет. — Улыбнулась ему Ханна. — Привыкла в одиночестве говорить сама с собой.

— Поговори со мной. — Улыбка Денки была какой-то... поощрительной. А глаза так проникновенно смотрели в душу, что Ханне стало противно.

"Заигрывает, гад!"

— О чем? — Женщина сощурила глаза.

— Ну, можно было бы о погоде, но ее и так видно в окно. Или о расследовании. Но ты, пока все по полочкам не разложишь, ничего мне не скажешь. Ведь так?

— Конечно. Пока не разложу и не доложу о результатах Ларку. Если он сочтет нужным, поделится ими на вечерней оперативке с Сансом. А тот доведет их до твоего сведения.

— А я думал, что мы, как компаньоны, обменяемся результатами... И номерами коммуникаторов.

Ноздри Ханны раздулись, а глаза засверкали яростной синью.

— Надеялся попользоваться мной, как источником сведений и как одинокой женщиной? Совместить приятное с полезным?!

— Ну что ты сразу злишься, Ханна? — Добродушно улыбнулся Денки. — Мы с тобой — взрослые люди. Ты красива, я тоже хорош. Может, прогуляемся вечером вместе? Я знаю одну милую и очень уединенную лавочку под холмом... Вокруг белой пеной цветет душистый жасмин. А птицы... Кажется, они готовы исполнить для двух неравнодушных друг к другу людей самые прекрасные песни!

— Спасибо, Денки. — Ханна перевела взгляд на экран. — Но сегодня мне хочется закончить со столичным округом. — Она громко вздохнула. — Знаешь, кроме глупых вывертов недавно получившей права молодежи, тут нет ничего необычного. К вечеру напишу выводы, а завтра начну помогать тебе.

— Вот спасибо, добрая женщина! — Улыбнулся мужчина. — Мы вдвоем быстро справимся. Может, даже получим премию? Давно хотел купить себе новый браслет для часов... Ханна, пойдешь со мной в кафе у базара?

"Он еще и жмот!" — Чуть не расхохоталась молодая женщина.

— Нет, спасибо. В столовой кормят гораздо лучше. Давай работать, Денки!

— Угу...

"Итак..." — Углубилась в свое расследование Ханна. — "Второй советник Его Величества погиб, вернувшись в родные края. А почему он туда отправился? И с кем? Где бы мне посмотреть эти сведения?" — Она задумчиво постучала ноготком по губе. — "Быть может, в релизах Королевского двора? К тому же, приезд высокой особы должен быть отражен и в местной прессе".

Релизы, в краткой форме описывающие действия министров и советников Его Величества по укреплению и развитию страны, еженедельно публиковали сведения о том, с какой целью и куда направлялся тот или иной чиновник.

"Понятно, что в провинцию мог поехать один из министров или, на худой конец, служащий министерства. Но советник? Или это был отпуск?" — Ханна пробегала глазами скупые строки листков, но те загадочно молчали. Когда проставленные в углу даты отразили начало предыдущего месяца, она чуть не застонала от разочарования: информации о поездке господина Илисора не было.

"Значит, она была личной. Черт, столько времени потратила зря!" — Женщина снова порылась в библиотеке, выискивая номера еженедельной газетки, издаваемой в Джайне.

"Фу-у..." — Пальцы стряхнули со лба несуществующий пот. — "Наконец-то!"

Весь титульный лист местной прессы занимала фотография улыбающегося господина советника, его сына Лайсина и принца Гердена верхом на лошадях с клюшками для конного поло в руках.

"Нашу провинцию посетил Его Высочество внучатый принц Герден и семья наместника... ля-ля-ля... для отдыха, охоты и рыбной ловли".

И тут в голову молодой женщины ткнулась какая-то мысль. Что-то она упустила такое... Странное. То, чего не должно быть, но случилось. Ее руки быстро перебрали записи, которые она делала для себя в процессе работы.

"Да! Вот оно!" — Ноготь ткнулся в заметку о том, что аэромобиль повара замка разбился о скалы. Она быстро сравнила дату смерти советника и время публикации текста. Разница была приблизительно в месяц.

"А если эти два события все же взаимосвязаны?" — Подумала она. — "Вполне возможно, что машины советника и повара одновременно попали в зону действия излучения. Если о кончине чиновника объявили сразу, то о том бедняге вспомнили, когда улеглись все волнения по поводу смерти господина Илисора". — Она посмотрела в окно. За ним шевелил зелеными листочками ветер, а еще негромко порыкивал двигателем один из аэромобилей. — "И что мне это даст? Обычный несчастный случай".

Ханна смешала на столе записи и снова взглянула на фотографию. Господин Лайсин выглядел красивым и кукольно-беззаботным. Советник, несмотря на улыбку, показался ей хмурым. А вот принц... Его глаза походили на два бездонных колодца.

"Ну и взгляд! Таким можно убить!" — Как-то помимо ее воли оформилась в глубинах сознания мысль. — "Советник, принц, его друг Лайсин и повар. Чем они связаны, кроме времени и места?"

Ханна уныло смотрела на старую фотографию.

Тут хлопнул защитной крышкой экрана Денки.

— О чем задумалась, девица? Пора идти — тебе сидится! — Он нагнулся над ее стулом, касаясь рукой спины.

— Ден... — Подняла голову Ханна. — Ты — милый молодой человек... Вроде умный. Скажи, разве не совестно приставать к женщине, которая еще недавно потеряла ребенка?

— Хотел поднять тебе настроение. — Обезоруживающе улыбнулся Денки. — Извини, больше не буду.

Рука спряталась в карман брюк, а глаза внимательно посмотрели на фото.

— Советник, его сын и принц?

— Именно. — Ханна привычным жестом потянулась покрутить прядь волос на виске, но вспомнила, что подстриглась, и опустила руку на стол. — Понимаешь, чем больше мы во всем этом роемся, тем больше мне кажется, что тут поработал не мститель и не диверсионная группа одного из хозяев провинций. Все концы уходят в семью Его Величества. Наш Король очень стар, и стране нужен новый повелитель. Мы как-то это проговаривали, но думали, что дело именно в хозяевах суверенных земель. А теперь скажи мне, Ден, ты нашел на западе или востоке нечто, стоящее нашего внимания?

— Так... мелочи.

— Значит, все события происходили либо на севере, либо в центральном округе.

Денки пододвинул к Ханне свой стул.

— Ты считаешь, что кто-то затеял игру вокруг трона?

— Не знаю... Наследных принцев никто не убивал. Королевский советник дома Който особенного влияния на Его Величество не оказывал...

— Как раз оказывал. — Ден откинулся на спинку стула и, прищурившись, посмотрел на фотографию. — Этот человек был сильным и жестким. Его целью было — стать первым после Короля. И ради того, чтобы пролезть во власть, он не пожалел родного сына.

— Он принес его в жертву? — Округлила Ханна глаза.

— Дурочка! Не стоит верить тому, что духи исполняют желания после кровавых обрядов. Отец всего лишь подарил мальчишку внуку Короля, как куклу или собачку.

— Как это? — Вытаращила глаза женщина. — Что значит, подарил?

— Давняя история. Мне рассказал о ней молодой интерн родом из тех краев. Я тогда валялся в одном из госпиталей, а он дежурил в ночь. У меня была бутылочка... А ему было скучно. Так вот, подробностей он не сообщал. Но сказал, что советник отдал собственного сына принцу в услужение за должность при дворе. Иными словами, продал, как раба.

— Чушь! Этого не может быть! — Ханна шлепнула по столу ладонью. — Какое-то средневековье! И где сейчас этот сын?

— Ты совсем глупая, да? — Ден скривил губы. — Настолько не верится, что не видишь того, что под носом?

— Что? — Тупо спросила она, глядя в экран. — Это значит...

— Лайсин дома Който до сих пор принадлежит Его Высочеству Гердену несмотря на то, что отца больше нет в живых. По крайней мере, так мне сказал тот молоденький хирург. Хотя, быть может, это всего лишь очередная байка, и Лайсин — исключительно преданный слуга, надеющийся вернуться в большую политику. М-да... Сколько лет назад мы общались? А ведь точно... пожалуй, что около девяти.

— Знаешь... кажется, мне надо самой съездить в провинцию Сенко. Голова пухнет от версий. Если я не исключу из их числа это странное заявление, то она взорвется!

— Ханна... Послушай меня не как мужчину, болтавшего сегодня всякую ерунду, а как оперативника. В нашем государстве, действительно, скоро произойдет смена власти. Если ее попытается захватить один из аристократических домов, возглавляющих союзные провинции, будет гражданская война.

— Почему?

— Когда на пирог раскрывается хоть один рот, другие тоже захотят поучаствовать. Поэтому, дорогая, пока не отработаем версию смены династии, не стоит распылять наши силы на претендентов Королевской семьи. Давай завтра вдвоем поднажмем и полностью исключим этот вариант. Я продолжу разбирать происшествия, а ты — шерстить прессу на предмет радикальных настроений. Договорились?

— Но...

— Потом подумаем над остальными теориями вместе. И еще... Все вот это, — он кивнул на экран, — скорее всего, к нашей проблеме не имеет никакого отношения. Так что не стоит говорить об этом ни Ларку, ни Ренку, ни Сансу.

— Да, Ден, спасибо. Я поняла. Но...

— С этим мы разберемся потом. А сейчас вставай, и пойдем в столовую. Затем — на совещание. Если останутся силы, постучим в волейбол.

— Идем, Ден. — Ханна свернула экран и вышла вслед за оперативником, закрыв дверь комнаты. — Ты прав — мне надо проветриться.

За рекой, опоясывающей город и холм оранжевой полосой, садилось теплое, почти летнее, солнце. В потемневшем небе неспеша плыли фиолетовые облака с яркой малиновой каймой. По шелковым верхушкам трав пролетел и затих в черемуховых зарослях уставший за день ветер. Где-то вдалеке, пароходной сиреной, замычала корова и тут же смолкла, словно устыдившись своего нетерпения при встрече с любимой хозяйкой. А в одном из концов разлегшегося под холмом города безостановочно лаяли псы, почуявшие кошачью свадьбу.

Весенний вечер потихоньку стирал яркие краски, меняя дневные оттенки густой темнотой, которая, впрочем, уже начала расцвечиваться точками тусклых звезд и яркими огоньками вылетевших из нор светляков.

Наместник провинции господин Лайсин дома Който в расстегнутой на груди рубахе и тонких, не стесняющих движений, брюках стоял на краю обрыва. Его трепещущие ноздри впитывали плавающие в воздухе запахи ночных цветов, а уши — бесконечную мелодию приглушенных звуков, наполнявших уставшую душу гармонией тепла и единения с природой.

Каждой клеточкой тела маг чувствовал настроение своей провинции: земли и ее жителей. Да, за то время, что он находился на этом посту, люди стали немного богаче. Земля каждый год давала хороший урожай винограда, кукурузы и, в озерной части края, риса. Шелковые и льняные ткани, производимые местными фабриками, продавались по всему континенту, пополняя местный бюджет, из средств которого затем строились новые школы, больницы и дома для одиноких стариков, содержащихся на попечении государства. Но вот только люди... Их мысли и чувства практически не менялись, насколько обеспеченными бы они ни становились. Скорее, наоборот: как только кто-то выделялся из общей среды, сразу пытался обособиться от прежних привязанностей, друзей и возлюбленных, мечтая примкнуть к новой для себя сфере обитания, в которой... были точно такие же отношения. Человеческое честолюбие напоминало бесконечную гонку по кругу, где выигравших нет, но есть самоудовлетворение и осознание собственной значимости в своих же глазах. Ибо бегущие рядом никогда не смотрят по сторонам. Но с годами силы теряются, и еще подрагивающий конечностями полутруп равнодушная к людским забавам судьба вытаскивает крюком с арены, чтобы расчистить место новым бегунам за иллюзиями.

Лайсин усмехнулся. Разве он сам не мечтал когда-нибудь оказаться во дворце и править миром? О, да! Попасть во дворец ему удалось. Как поначалу он гордился тем, что ему, мальчику из провинции, предложил дружбу сам принц! Сбылись мечты, и воздух содрогнулся от радужных салютов. Только, как оказалось, под дружбой подразумевалось совершенно иное: юный Лайсин дома Който должен был перейти в полную собственность принца Гердена, чтобы стать его живой игрушкой. И никакой возможности отказаться не было, поскольку амбиции отца были сильнее разочарования и обиды его сына. А для того, чтобы выросший на воле мальчишка не надумал сбежать, его обязанность находиться рядом с Его Высочеством закрепили магическим ошейником. Конечно, этого позора никто не видел... Но Лайсин чувствовал его постоянно. Даже теперь, когда Герден был далеко.

Конечно, за все эти годы он научился многому: скрывать свои чувства так, что ни один человек, а тем более, неуравновешенный принц, о них не знали, казаться милым и спокойным, когда хотелось повеситься на ближайшей осине, терпеть, когда Его Высочество в порыве ревности бил его плеткой, а однажды изрезал спину и живот ножом... Если бы в тот день его, истекающего кровью, не спас какой-то талантливый доктор, рабство закончилось бы вместе с жизнью. Из того кошмарного полузабытья единственное, что осталось в памяти Лайсина — это холодные голубые глаза молодого хирурга, похожие на прозрачные реки его родины, и заботливые руки, делающие ежедневные перевязки.

Но в то же время, несмотря на свою зависимость, ему удалось получить прекрасное образование. Наверно, годы учебы в университете были в его жизни лучшими: принц, занятый желанием доказать братьям и сестрам, что он — сильнее и умнее всех, немного ослабил свой контроль. И Лайсин получил возможность сбегать в город и бродить по маленьким улочкам, вымощенным желтым кирпичом... Почему он это делал? Даже сейчас эти порывы казались странными: словно было что-то еще, о чем он забыл в своей жизни, заполненной делами Его Высочества и бесконечным выживанием.

— Господин! — Раздался позади него негромкий мужской голос. — На улице стало прохладно, и я принес теплую накидку.

— Тамил! — Наместник обернулся, сведя брови. — Я просил меня не беспокоить! Почему даже ночью я не могу побыть один, не ощущая всей кожей твоего неусыпного надзора?

— Прости, господин! — Черноволосый мужчина встал на колени. — Я не хотел следить за тобой. Но твои раны снова начнут ныть от холодного ветра!

— Да где же он, этот ветер? Как же душно! Иди сюда и не стой на коленях. Если заработаешь ревматизм, принц Герден лишит тебя своего расположения.

Тамил вскочил и подошел к наместнику, встав за его плечом.

— Мне все равно. — Тихо сказал он. — Лишь бы ты был рядом!

— Не говори глупостей. — Не поворачивая головы, сказал Лайсин. — Моя жизнь — в руках нашего принца. Ты волен выбирать свой путь. А я пойду туда, куда позовет он. Скажи, разве плохо иметь семью, детей, построенный с учетом твоих вкусов дом? Видеть, как с каждым днем малыши становятся взрослее, а жена — краше? Это ли не счастье?

— Мой господин... Я выполнил свой долг перед Домом и землей: произвел на свет наследников. Обеспечил их жизнь. Мой дом богат, и, если что, не оставит их своим вниманием. А я пойду за тобой. Ты — слуга принца, я — твой слуга.

Наместник вздохнул.

— Принц не терпит чужого присутствия рядом со мной. Да и ты — всего лишь местный надсмотрщик.

— Но... в столице ходят слухи, что Герден собрался жениться. Ему станет не до тебя, мой господин.

— Да? Ну дела! А я не знал. И как мне отнестись к такому странному его решению? Что за девушка? Он с ней вообще встречался?

— Кажется, ее сосватал отец, принц Корвес, а Его Величество поддержал идею. Девушка принадлежит к одному из дворянских родов того континента. Совсем скоро ее привезут в нашу страну.

— Вот как? — Наместник сузил глаза и посмотрел на обрисованные оранжевой закатной каймой синие тучи. — Он мне об этом не сообщил. Но, может, это и правда, к лучшему? Сексуальная связь с женщиной сгладит случающиеся с ним приступы ярости или депрессии. Скажи... ты должен знать... После того, как я оказался здесь, у него кто-то был?

— Нет, господин. Насколько мне известно, он с головой ушел в политику. Находясь рядом с дедом, Герден стал его правой рукой. Теперь Его Величество каждое решение обсуждает исключительно с внуком.

— Хочется надеяться на лучшее. — Сказал Лайсин и совсем тихо прошептал:

— Но какая в его голове зреет буря?

— Господин! Надень накидку. Прошу!

— Спасибо, Тамил. Расскажи, что там с расследованиями? Наши эксперты уже пришли к каким-то выводам?

— Есть две основных версии. Даже три.

— Озвучь.

— Первая, она же — самая простая — технический сбой, спровоцированный природными аномалиями. Вторая, как и предположил Его Высочество — один из Владык независимой провинции готовит мятеж. Однако, исследования образцов и наши агенты на местах не обнаружили в суверенных территориях предполагаемых разработок нового массового оружия и режима повышенной армейской готовности, а на месте катастроф — редких природных явлений. Пресса тоже молчит. Везде тихо и спокойно. Осталась третья — самая сложная: это злая воля одного человека или группы людей, направленная на подрыв авторитета правящего дома...

— Ты не договариваешь, Тамил. Я чувствую.

— В-общем, да. Та самая Ханна, которая подглядывала за тобой из прибрежных кустов, высказала предположение, что сражение за трон идет между членами Королевской семьи.

— Жаль, что я сам не могу выехать отсюда для изучения и сканирования местности.

— Но Служба ждет дальнейших указаний! Если не можешь ты, то могут они. А я, если что, возьму на себя всю ответственность перед принцем.

— Вот как? Ты готов за меня положить голову на плаху? — Лайсин, наконец, посмотрел на опустившего ресницы Тамила. — Тебе ведь известно, как он относится к самодеятельности.

— Не страшно. Мы с ним — родственники. И самое гадкое, что он может сделать — это отдать приказ больше тебе не служить.

— Этим ты убережешься от многих неприятностей.

— Нет. Я поклялся...

— Глупости! — Развернулся наместник. — Не стоит ради раба подвергать свою свободную жизнь опасности.

— Ты — не раб! Просто обещал служить принцу так же верно, как я — тебе.

— Да. Точно. Становится холодно. Эти весенние ночи коварны: не успеет солнце спрятаться за горизонт, как холодный туман пробирает до костей.

— Господин, я останусь в твоем доме и разомну тебе спину.

— Да. Это будет неплохо. Сегодня снова болела рука и ныла шея. — Наместник фыркнул. — Как у древнего старика.

— Но твое тело... Оно искалечено.

— А ведь не скажешь. — Вздохнул тот. — Знаешь, собери-ка начальников групп и пусть они подумают, как проверить версию Ханны. Из всех представленных она кажется мне наиболее перспективной. Если надо, отправь группу на места. Пусть пообщаются с населением. Наверняка, найдется то, что мы упустили при отработке предыдущих предположений. А когда их заключения будут готовы, соберешь совещание руководителей групп и позовешь на него меня. Если то, о чем я только что подумал, истинно... То это еще не конец.

В этот раз Ханна пришла к бассейну первой. Сбросив халат и поставив рядом со скамьей шлепанцы, она встала на тумбу и помахала рукой дельфину, покачивающему плавниками в толще воды. Потом согнулась и, сосчитав до трех, оттолкнулась ногами. Секунда полета — и тело обняла вода, перемешанная с сотнями пузырьков. Сделав несколько сильных гребков, она вынырнула и, глотнув воздух, поплыла к противоположной стене. Совершив разворот, краем глаза она увидела нырнувшего вслед за ней Ларка. Кажется, он проплыл навстречу по соседней дорожке. Закончив стометровку, женщина положила руки на буйки и сняла с волос шапочку. Скоро закончил свою дистанцию Ларк.

— Доброе утро! — Улыбнулась ему Ханна. — Сегодня у тебя хорошее настроение?

— А с чего ты решила, что оно было плохим?

— Ты перестал улыбаться и со мной разговаривать. Скажи, это было связано с работой, или я снова сделала что-то не то?

Мужчина тоже снял шапочку и тряхнул отросшей челкой.

— Кажется, теперь рядом с тобой есть тот, кто уделяет тебе внимание. Или ты хочешь, чтобы за тобой бегали все мужики нашей конторы? Боже, Ханна, не ожидал от тебя такого пустого кокетства! Амина не вынесет конкуренции и расцарапает коготками твое милое лицо. Господин Тамил огорчится и покажет на дверь обеим. Мастер не любит женских ссор.

— Вот это речь! — Рассмеялась Ханна. — Ларк... Уж не ревнуешь ли ты меня к Денки?

Ларк подплыл к лесенке и поднялся по ней вверх. Подхватив полотенце, посмотрел на стоящую в воде Ханну.

— Я не могу себе позволить даже ревность. Ты молода и красива. Вокруг много интересных мужчин. Живи, Ханна! Развлекайся. Молодость подарена нам природой для безрассудств. Кто я такой, чтобы указывать тебе, как жить?

Ларк бросил полотенце на лавку и надел халат.

— Сегодня я плаваю с тобой последний раз. Моя поддержка тебе больше не нужна. Увидимся! — Он повернулся к выходу из бассейна.

— А ну стоять! — Женщина выскочила прямо на бортик и догнала его, схватив за руку. — Ларк! Мне кажется, что ты напридумывал себе Боги знают что, да еще высказываешь мне претензии, основанные только на собственных домыслах! Как тебе не стыдно! Ведь только тебя я считаю своим другом. А остальные... просто коллеги. Да, я с ними шучу, пью кофе, играю в волейбол. — Она отпустила его руку. — А ночью запираюсь в своей комнате и долго не могу заснуть из-за страха, что под утро мне снова приснится взрыв, в котором погибла моя девочка. Ты даже не представляешь, как мне с этим живется! Или что, в угоду тебе я снова должна стать мрачной затворницей?!

— Поступай, как считаешь нужным. — Пожал плечами мужчина. — Дело твое. И еще: я не считаю тебя своим другом.

— Вот как? — Ханна отступила на шаг. — Ладно... Как скажешь... Извини, что наговорила лишнего. И да: больше не приходи сюда по утрам.

— Увидимся. — Мужчина кивнул и вышел в коридор. Свернув за угол, он остановился и закрыл ладонью лицо. — Почему еще тогда, в столице, я не сказал, как тебя люблю?

А в полдень Ханну и Денки вызвал к себе Санс — начальник группы оперативников. Когда они, постучавшись, вошли в его кабинет, в нем, кроме хозяина, были Ренк и Ларк. Переглянувшись, мужчина и женщина вытянулись по струнке, задрав подбородок.

— Ну, все еще не так плохо! — Рассмеялся Ренк. — Присаживайтесь за стол. Сейчас подойдут ваши коллеги.

Санс кивнул на стулья, стоящие у стола, А Ларк так и не поднял глаз, что-то разглядывая в раскрытом персональном экране.

Когда в кабинете появились улыбающийся Тэй и позванивающий браслетами Салих, Санс поднялся.

— Раз все в сборе, то начнем, помолясь. Сегодня утром со мной говорил господин Тамил. Он выразил пожелание, чтобы ты, Ханна, возглавила группу, которая поедет в провинцию Сенко.

— Но останки поезда уже исследованы вдоль и поперек!

— Тебе и твоей группе... Надеюсь, вы все поняли, что вас тут собрали именно за этим? Так вот, вам нужно будет отработать именно твою, Ханна, версию.

— Причастности к террористической деятельности одного из претендентов на трон? — В лоб спросила женщина.

— Господин Тамил, а также господин наместник Лайсин хотят понять, с чем стране придется столкнуться через некоторое время. И как это отразится на нашей провинции. И еще... Об истинной причине вашей поездки знаете только вы и мы. Бумаги о неразглашении были подписаны вами еще при приеме на работу. Думаю, смысла нет предупреждать о том, чтобы не болтали языками?

— Да, господин Санс! — Хором сказали подчиненные.

— Командировка подписана завтрашней датой. Билеты на экспресс и бронь в гостинице Джайны получите в канцелярии у Амины. Время для сборов и разработки тактики — текущие сутки. Все. Больше я вас не задерживаю.

— Может, им надо было дать какие-то указания или советы? — Покрутил челку Ренк, глядя на захлопнувшуюся за оперативниками дверь.

— Не надо. — Наконец, поднял голову Ларк. — Ханна — умная и внимательная к мелочам девочка. Тэй — креативная личность, которая всегда отыщет нестандартный подход к решению любой проблемы. Салих — превосходный криминалист, способный по отпечатку следа блохи определить породу опробованной ей собаки. А Денки — упертый поисковик. Не нужно ставить им ограничения. Мне очень интересно, какой материал они нароют.

— А мне, — негромко сказал Ренк, — страшно. Вдруг, действительно, откопаем бомбу? Не снесет ли она наши головы? Если наместник даст материалу ход...

— Не даст. — Спокойно ответил Ларк. — Господин Лайсин — расчетливый и хитрый руководитель, без шума и пыли добившийся процветания этой провинции всего за каких-то шесть лет. Скорее, он хочет знать, откуда дует ветер и вовремя создать подушку безопасности для нашего округа.

— Но господин Тамил, возглавляющий нашу службу, является родственником королевского Дома!

— Если Вы, господин Ренк, еще не заметили, то обращу Ваше рассеянное внимание на его бесконечную преданность господину Лайсину. — Отозвался Санс. — Прогуливаясь в окрестностях холма, я как-то видел их вместе на обрыве. Лайсин стоял на самом краю, скрестив на груди руки, а Тамил — у его ног на коленях.

— Южное подхалимство. — Хмыкнул Ларк. — Аборигены — любители крайностей. Либо ненавидят, пытаясь втоптать в грязь, либо падают ниц перед теми, кто сильнее.

— А вы хоть раз видели глаза Тамила в тот момент, когда он смотрел на наместника? — Продолжил Санс. — Не думаю, что глава нашей службы расскажет о расследованиях родственникам.

— Поживем — увидим. — Подытожил Ларк. — С северной провинцией мы определились. Кого пошлем в округ Рэй?

— От поредевших экспертных рядов туда отправится Тайрес. — Сказал Ренк. — Он — молодой и грамотный специалист.

— Санс?

— Да, у меня есть пара хороших оперативников родом оттуда. Они выполнят любую, поставленную руководителем, задачу.

— Вот и славно. Думаю, ответственным за группу сделаем Хэя из моего отдела. Он в курсе разработок Ханны и представляет, в каком направлении искать. А еще он никогда не раздражается по пустякам, что позволит ему справиться с заданием и людьми. Ну что, пригласим их сюда для краткого напутствия?

Едва группа Ханны разместилась в небольшом, находящемся на краю города Джайны, отеле, как молодая женщина собрала подчиненных на совещание.

— В принципе, у нас есть еще целых полдня. У кого какие предложения?

— Я бы предпочел пообедать и заняться делом. — Потер горбатый нос Салих. Браслеты на его руках согласно зазвенели. — Думаю, у нас не так много времени, чтобы тратить его на покупку сувениров и фотки с идиотскими улыбками на фоне местных гор.

— Согласен. Особенно насчет первой части. — Улыбнулся очаровательной улыбкой Тэй. — Радость моя, ты не забыл уложить в свой волшебный чемоданчик с аппаратурой сканер остаточного излучения?

Салих презрительно выпятил губу.

— Следи за своей речью, небесное недоразумение!

— Фи, как грубо! — Тэй взбил пальцами рыжие кучеряшки. — Не люблю завистников и недоброжелателей.

— Это я-то завистник?! — Подскочил Салих, раскрыв синие глаза. — Думай, о чем говоришь, рыжая мартышка, кувыркающаяся с полосатым узкоглазым!

Денки ржал в голос. Ему нравились маги-электронщики Ларка, которые шуточками и кокетливым поведением обескураживали всех вокруг, переключая внимание любопытствующих с тайн отдела на самих себя.

— А ну прекратили! — Хлопнула в ладоши Ханна. — Тот, кто захочет продемонстрировать мне любую эмоцию, помимо служебного рвения, в этот же час получит обратный билет в провинцию Тамт. Тэй, перестань дразнить доверчивого сына юга с вечно кипящей кровью. А ты, Салих, постарайся взять себя в руки. Здесь тебе не холм. Если мне что-то в твоем поведении не понравится, так шарахну магией, что очнешься только к концу командировки. — Она смерила тяжелым взглядом троих мужчин. — Всем все понятно? Молодцы. Тогда план действий таков: сразу после обеда мы берем местных оперативников, с которыми я связалась еще вчера, и идем повторно осматривать место катастрофы.

— Ой, да конечно мы все поняли, Ханнушка! — Рыжий Тэй обезоруживающе улыбнулся. — Как считаешь, мне надеть голубой жилет или все же темненький в сереньких разводиках?

— Стоимость чистки первого Ханна вычтет из твоих командировочных! — Не удержался Салих.

— Зато местные девушки не примут меня за осла, увешанного звякающими при каждом шаге бубенчиками. — Скосил на него смеющиеся глаза Тэй.

— Я этого не слышал. — Мрачно проинформировал Ханну Салих и вышел за дверь. А Тэй согнулся, получив крепкий начальственный подзатыльник.

Глава восьмая. Загадки провинции Сенко.

Уже через час, встретившись с местными оперативниками, высокими и светловолосыми северянами, группа погрузилась в микроавтобус на воздушной подушке, используемый отделением для движения по бездорожью.

— Аэромашинки не жалуете? — Тэй пристроился у окна, с удовольствием разглядывая наплывающие спереди горы, покрытые снизу темными лесами.

— Эта техника надежней. — Откликнулся водитель. — У нас тут, кроме природных аномалий, существуют восходящие и нисходящие воздушные потоки, климатические капризы и танцы горных духов.

— Горных духов? — Посмотрела на водителя Ханна. — Никогда не слышала. У нас такого нет.

— Так у вас, южан, и гор-то нет. Холмы, равнины, реки и нефть. И народу много. — Откликнулся второй оперативник со светлой бородкой. — Где ж им, сердешным, жить? А у нас людей мало, и те сидят по долинам. Суровый, своевольный край!

— По-настоящему красивый! — Улыбнулся Тэй.

— Так что там про танцы духов? — Вернула местных к заинтересовавшей ее теме женщина.

Северяне переглянулись и засмеялись.

— Когда-то давно первыми жителями нашей земли были именно они. — Сказал бородач Иден. — Их магия сформировала поверхность земли и всю ее экосферу. Потом, когда появились первые люди, они научили беспомощных, но разумных существ добывать огонь, делать луки и стрелы, выращивать злаки. Люди выжили и размножились. А духи переселились в те места, где человеку не справиться со стихиями. Если вы когда-нибудь попадете в пустыню или в болотный край, услышите, что там тоже говорят о прячущихся от мира духах. Если спросите, почему, то ответить на этот вопрос достаточно легко: им не пришлась по нраву человеческая жадность и подлость.

— И что, они специально пакостят, когда видят плоды человеческих разработок?

— Нет, конечно! — Даже возмутился сидящий рядом с Иденом Бирс. — Но откладывать свои танцы ради охотящихся на оленей из аэромобилей чудаков они не станут. Духи не подстраиваются под нас и живут своей жизнью, продолжая держать мировые скрепы. А мы, местные жители, чувствуя приближение их праздников, не уходим в такие дни дальше города или поселка. Хотя... — Парень вздохнул. — С развитием коммуникаций многие перестали обращать внимание на заветы предков.

— Понятно. Статистика подтверждает увеличение числа пропавших в горах. — Сказала Ханна. — Хотя это можно списать на низкий уровень подготовки и общую беспечность приезжих любителей экзотики. Скажите, а недавний случай, когда аэромашина наследного принца упала в воду? Его можно отнести к работе духов?

— Да что Вы, барышня! — Показал белые зубы Бирс. — Они никогда не трогают большие объекты. Да и с малыми только играются. Ну, запугают кого-то до икоты. А кому-то, наоборот, помогают. Так что от их проделок еще никто не умирал!

— А ваши предположения о сбое фона, записанные в отчете?

— Это не предположения. Действительно, приборами, установленными вдоль коридора, по которому следовал кортеж, были отмечены локальные возмущения электромагнитного поля, всколыхнувшего магическое. Однако, что послужило тому причиной, мы не знаем.

— Скажите, этот случай по характеристикам схож с теми условиями, что были в момент крушения экспресса?

— И да, и нет. — Ответил Бирс. — Если бы мы посчитали происшествие с машиной принца преднамеренным проявлением чужой воли, то, в первую очередь, рассмотрели бы возможность воздействия направленным лучом, вырубившем автопилот и некоторые функции корректной работы двигателей. В случае с поездом этого не было. Там вышли из строя несколько опор, удерживающих коридор. Ну, если объяснять наглядно, вообразите, что едете по дороге. Все хорошо, гладенько... и вдруг проваливаетесь в бездонную яму, которой секунду назад не было. Представляете ужас машинистов, видевших своими глазами, как поезд падает вниз при идеальных показаниях приборов? Вот и я не представляю. Поэтому мы с Иденом предпочитаем старую, но надежную технику, бегающую совсем невысоко над землей.

Пока группа Ханны рассматривала пейзажи и снимала их на коммуникатор, вездеход вполз на крутой холм и замер около одного из приземистых черных квадратов, скрытых кустами и травой. Местные оперативники выпрыгнули на каменистый грунт первыми. И только когда автомобиль покинул Салих, вытащили из карманов телескопические палки и потыкали ими в заросли.

— В начале лета на теплых пригорках много любопытных молодых гадюк. — Пожал плечами Бирс. — Смотрите под ноги и на низкие ветки кустарника.

Звякнув браслетами, Салих дернулся всем телом. А Ханна, отодвинув кусты, через портативное устройство в часах уже считывала параметры магнитной подушки.

— Значит, это произошло здесь?

— Да, мы показывали вашим коллегам из столицы.

— Коллеги — это хорошо. Но вот межведомственное соперничество и следующий за ним бардак — очень плохо. — Заметила Ханна. — Салих, доставай приборы. Нам надо найти направление, откуда шел блокирующий импульс. Бирс!

— Да? — Мужчина подцепил своей палкой нечто вокруг нее извивающееся и зашвырнул в овраг.

— Сколько подушек вышло из строя?

— Они не выходили из строя. Как только волна прошла, рабочие функции полностью восстановились. Вот эти четыре. — Он показал палкой куда-то вперед и в сторону.

— Чтобы найти остаточный след, нам надо их изолировать из общей цепи. Вы не знаете, когда пролетит следующий поезд?

Тот поднял руку.

— Через пять с половиной часов.

— Отлично. Тэй! Перенаправь потоки.

— Уже, госпожа начальница! — Кучерявый Тэй раскрыл портативный экран из плоского чемоданчика. Его быстрые пальцы скользили прямо по поверхности экрана, а подключившееся к общей сети оборудование быстро формировало и запитывало новые цепи.

— Готово! — Сказал он где-то через полчаса.

— Салих! Твоя очередь!

— Вижу, не слепой! — Теперь экранными схемами управлял черноволосый эксперт. Работал он, в отличие от Тея, долго и вдумчиво. Ханна, пока он рассматривал нечто, что можно было бы назвать тонким и полустертым следом, определила и записала общие показатели фона и заоглядывалась по сторонам.

— А вот там, вдали, сверкают крыши... Это что? Городок или замок местного вельможи?

— Замок. — Кивнул головой Бирс. — Нашего наместника. У него большое хозяйство и хорошая подъездная дорога, ведущая из Джайны.

— Тогда какого беса мы скакали по ухабам? — Удивился Ден.

— Ну должны же у вас остаться впечатления от нашего замечательного края и его природных красот? — Ухмыльнулся Иден. — У нас нет ваших лиственных рощ и озер. Но есть горы.

— А еще — гадюки. — Салих брезгливо потряс зажатую между пальцами голову с раззявленной пастью. Сняв с руки уцепившийся за нее хвост, он швырнул змейку в тот же овраг.

— Парень, ты нереально крут! — Восхитился Тэй. — Несмотря на бубенчики.

— Жителям столичного региона, в какого цвета жилетки они бы ни обряжали свои телеса, никогда не достичь того единения с природой, которое присуще с младых ногтей жителям провинций! — Гордо сказал Салих.

— Зато жители столичного региона умеют уговаривать и повелевать! — Хитрый рыжик выставил вперед ладонь, на которую, вцепившись в нее коготками, села яркая, раскрашенная в лазорево-малиновые цвета, птичка.

— Вишневка! — С умилением сложил перед собой ладони Бирс. — Надо же! Сидит!

— Подобное, — довольный Тэй скосил глаза на бирюзовый жилет, — притягивает подобное! Лети, вольный птиц!

Вишневка кивнула головкой и, расправив крылышки, взмыла в небо. И там зачирикала, защелкала так, что у впечатлительного Бирса защипало в носу.

— Вы продолжите работу по специальности, или перепрофилируетесь в зоологи? — Нахмурила брови Ханна. Но грозной начальницы из нее не получилось: уж больно хорош был день.

— А я здесь закончил. — Сообщил Салих. — Пойду ко второй подушке.

— Может, я тебе помогу? — Спросила Ханна. — У меня есть навык общения с подобной техникой.

— Угу. — Кивнул он, прежде чем ступить в травяные заросли. — В чемодане. Сама настроишь?

— Конечно!

Пока Ханна и Салих собирали данные, остальные расчистили от травы полянку. Обнеся ее магической защитой от всяческих ползучих гадов, мужчины сняли рубашки с жилетами и в одних майках расположились на склоне холма.

— Наместник сейчас в замке? — Поинтересовался Ден, глядя на блестящие среди перелесков крыши.

— Куда ж ему деваться? — Флегматично пожал плечами Бирс. — Он — ровесник нашему Королю. Одинокий старик. Но в здравом уме и трезвой памяти.

— Неужели у него нет наследников? — "Удивился" Ден. — Жалко дедушку!

Бирс повернул к нему свое лицо с длинной травиной, зажатой в губах. Голубые глаза иронично посмотрели в серые.

— Как это нет? А наместник провинции Тамт господин Лайсин? Или, хочешь сказать, ты об этом ничего не знал?

Мужчины, без женского придирчивого внимания, сразу перешли на "ты", тем более что были почти одного возраста.

— Тебя проверил. — Усмехнулся тот. — Вообще странно: обычно дети наместников наследуют должности своих предков, продолжая служить монаршему дому в тех краях, где выросли.

— Говорят, такова была воля Его Высочества Гердена. Когда я был маленьким, — продолжил Бирс, — учился в одной школе с мальчишкой, чей отец служил в замке поваром. А тот пацан с детства знал Лайсина Който. Вечно бегал за ним, словно за девушкой, пока того не забрал к себе в столицу принц. Помню, Рочен тогда словно брата похоронил. Ходил, как в воду опущенный, говорил что-то про рабский ошейник...

— Вот как? — Приподнял бровь Ден. — Интересно. И что с ним потом случилось?

— С Лайсином? Уехал с принцем в столицу. Последний раз он здесь был, когда погиб господин советник.

— О том, что Лайсин жив и более-менее здоров, мы в курсе. А что с тем парнишкой, сыном повара?

— Да ничего особенного. Погоревал немного и успокоился. А потом, как закончил школу, уехал в столицу учиться.

— Выучился?

— Ну да. Работает в центральном столичном госпитале. У парня — золотые руки. Оказался хирургом от Бога. Так случилось, что в том происшествии, с советником Илисором Който, пострадал его отец. И хватились его не сразу. Старик целый день пролежал в кустах, истекая кровью и корчась от боли в разбитых ногах. Конечно, ноги, по колено, пришлось отрезать. Но все-таки он остался жив. Вот после этого парень поклялся выучиться и стать доктором. В-общем, все так и произошло. Рочен сделал отцу повторную операцию и сконструировал протезы. Так что его старик теперь ходит всего-то с одним костылем.

— Так вот откуда выросли ноги одной истории... Говоришь, его отец может ходить?

— Ну да. Только не так, как раньше. На работу больше не вернулся. Но наместник платит ему хороший пенсион. Они с тетушкой не бедствуют.

— Так его жена — твоя тетя?

— Нет, мы — соседи. Ну и родственники, конечно. Только дальние. Рочен им каждый месяц деньги присылает. Их старшая дочь вышла замуж и живет своим домом в городе. Младшая — заканчивает школу. Сами понимаете: ей и одеться понаряднее хочется, и через перевал с друзьями на большую землю слетать. Расходы... — Мужчина вздохнул. — Но два раза в год, как парню дают отпуск, обязательно приезжает с подарками. Кстати, когда случилось крушение поезда, он тоже тут был. И сразу начал оперировать тех, кто выжил. Принц Герден, гостивший во дворце своего отца, тоже приходил в нашу больничку, говорил с главным врачом, предлагал выписать новое оборудование. Общался с больными и персоналом...

— И что? Хирурги пролили слезы умиления на лакированные сапоги Его Высочества?

— Наш главврач и сестрички — наверное. Только Рочен, говорят, ушел.

— Что так? Внешность принца не понравилась? — Закусил губу и похлопал ресничками Тэй. — Зря. Наш Герден — такая милашка!

— Не знаю! — Рассмеялся Бирс. — Рочен — он независимый. Единственной его слабостью был Лайсин.

— Детская любовь — самая крепкая! — Томно вздохнул Тэй.

— Какая любовь, — тряхнул светлыми кудрями Бирс. — Просто, как любому пацану, ему нравилось выделяться. Наверно, было лестно, что с ним дружит внук наместника. Ну а потом их дороги разошлись.

— Неужели больше не встречались? — Схватился ладонью за щеку Тэй. — Какая жалость!

— Да, я спрашивал его... Но нет. Дворец короля — не замок наместника. Просто так зайти и поиграть в солдатики не получится.

— Точно! — Фыркнул Ден. — А вон и наше начальство возвращается. Парни, наденьте рубахи. Ханна — барышня строгая!

— Барышня? В таком возрасте?

— Вдова. — Коротко сказал Тэй. — Ее муж с дочерью полгода назад разбились в этих горах.

— Ого! — Северные парни переглянулись. — То-то нам показалось ее лицо знакомым! Ханна дома Шун!

— Тс-с! — Приложил палец к губам Ден.

— Значит, пока мы с госпожой начальницей трудились в поте лица, вы тут релаксировали на травке? — Из низких кустов, широко улыбаясь, выбрался Салих. За ним, поджав губы, Ханна.

— Никак нет! — Дурашливо вытянулся в струнку Тэй. — Громким разговором распугивали в округе живность, создавая для вас безопасные условия работы!

— Молодцы! — Ханна устало опустилась прямо на землю.

— У нас в машине кофе и ватрушки! — Тут же подхватили ее под руки белокурые северяне. — Не откажите в любезности! Домашняя выпечка!

— А, ну тогда да. — Ханна отдала свой прибор Тэю. — Солнце уже садится. Перекусим и возвращаемся на базу.

— Что-нибудь нашли? — Улыбнулся ей Иден. — Или все же нет? Что-то невеселые у вас лица.

— Нашли. — Ответил вместо Ханны Салих.

— И это — страшный секрет от северных коллег? — Вывел общую мысль Бирс.

Ханна и Салих переглянулись.

— Не то чтобы секрет... — Женщина вздохнула и осторожно отпила горячий сладкий кофе. — Мы не знаем, как это расценить и как попасть в то место, где все еще могут оставаться улики.

— Расскажем? — Коротко взглянул на нее Салих.

— Если они поклянутся магической клятвой не разглашать услышанное. — Твердо сказала Ханна.

— Клянемся! — Хором сказали оперативники. — Нам самим надоело изображать из себя недотеп. И обещаем помочь, чем только возможно. Никогда нашу провинцию так гнусно не мешали с грязью!

— Хорошо. — Ханна положила недоеденную ватрушку на чистый лист бумаги, расстеленный на коленях. — Когда мы с Салихом сделали все измерения, то попытались по остаточным следам определить направление излучения. Вот карта, на которую мы наложили приблизительную схему.

Она открыла экран из своих часов.

— Технологии, однако! — Уважительно присвистнул Бирс и попытался растянуть ее пальцами. Рядом с его головой пристроились еще четыре.

— Тут — мы. — Коснулся мизинцем прозрачной поверхности Салих. — Вот это — нарисованный нами луч, берущий свое начало...

— На территории парка нашего наместника. — Почесал ухо, укушенное ранним комаром, Бирс.

— Хорошо бы, не беспокоя старого человека, попасть туда и осмотреться. — Ханна взглянула ему в глаза.

— Попадем. Осмотримся. Но сначала нужно сделать запрос, поскольку там — охранная зона. — Твердо сказал Иден. — Однако, солнце почти село, а нам надо вернуться в город, не сломав шеи и транспорт.

Перебросив ногу через подлокотник, он занял водительское место.

— Дама и господа! Пристегиваем ремни и крепко держимся за ручки. — Иден завел двигатель.

— А если я подержусь за ручку кружки? — Спросил у него Тэй и тут же ткнулся лбом в подголовник переднего сидения. — Нет... — Он потер ушибленную часть тела. — Пожалуй, тут нужно что-то понадежней!

Любезные оперативники Джайны высадили группу Ханны у гостиницы и, пожелав им доброй ночи, отправились восвояси, как ни уговаривал их Тэй вместе поужинать.

— Нет-нет! — Засмеялся Иден. — Сначала ужин, а потом местные кумушки додумаются до кроватей. Тем более, у тебя такая говорящая жилетка!

Теперь смутился и покраснел Тэй.

— Мы просто так друг друга подкалываем... — Неожиданно попытался оправдаться он.

— Нас ждут дома. Родителей, жен и детей ни одно следствие еще не отменяло. — Смилостивился Бирс. — Завтра к семи утра мы подъедем. Думаю, вам будет интересно взглянуть на то место, где упала аэромашина принца Корвеса. Так что возьмите на завтрак каких-нибудь бутербродов.

— А обед мы захватим на всех. — Закончил Иден, помахав ладонью и заблокировав двери вездехода.

Когда звук двигателя потерялся где-то между домами, группа развернулась и поплелась в гостиничный холл.

— У меня так болят ноги, что постоянно вспоминаю деда! — Пожаловался Салих. — Думал, моя физическая подготовка идеальна, а на деле — сплошная фикция и профанация!

— При хождении по склонам работают другие группы мышц. — Тусклым голосом сказала Ханна. Хотя, в отличие от Салиха, ее напрягали болезненные воспоминания о любимой дочке. Вот в том магазинчике она покупала ей куклу. А там их угощали свежайшими сливками с земляникой...

— А у меня шею ломит! — Сообщил Тэй, дотронувшись до нее ладонью.

— Убери волосы, я посмотрю. — Ханна зашла сзади и материнским жестом положила на его спину ладонь. — О, дружочек... Северное солнце коварнее южного. Вроде ласково поглаживает лучами, но на деле сжигает кожу докрасна. Когда пойдем в ресторан, закажем сметану. Возьмешь с собой и на ночь осторожно вотрешь... Ден, поможешь этому несчастному белокожему?

— Конечно! — Показал зубы оперативник. — Я и спинку ему поглажу. И то, что ниже... Если он захочет.

— Воспользуешься моим тяжелым состоянием? — Томно спросил Тэй. — Какой же ты негодник!

— Ханна! Можно сегодня я переночую на коврике в твоей комнате? — Поинтересовался Салих. — С двумя извращенцами в одной комнате я не смогу сомкнуть глаз!

— Если ты станешь звенеть браслетами у меня над ухом и тяжело вздыхать от того, что пол слишком жесткий, не засну я. — Отрезала женщина, открывая свою комнату. — Встречаемся в ресторане через полчаса.

И ее дверь захлопнулась.

— Наш пу-уся! — Улыбающиеся Тэй и Ден протянули скрюченные пальцы к увешанному аппаратурой Салиху.

— Да пошли вы к черту. — Равнодушно ответил он. А потом, сверкнув глазом из-под черной челки, поинтересовался: — Тэйчик... Если так случилось, что мне всю ночь придется слушать твои страстные стоны, может, возьмешь у меня один из приборов? Тот, что висит ниже пояса?

Ден заржал первым, хлопнув Салиха по плечу.

— Давай сюда свой чемодан, хлипкий юноша. Придется с вами обоими делиться обезболивающей мазью. И не надо на меня так смотреть. Знаете, что такое дежурная аптечка оперативника? Зеленка, бинты, кровоостанавливающее, обезболивающее в инъекциях и мазях... Презервативы.

— Запасливый! — Сообщил Тэй, открывая дверь их трехместного номера. — Только уколов я боюсь. А в душ, чур, пойду первым!

Засунув нос в крохотную душевую кабину, пожаловался:

— Ну-у... вдвоем сюда не поместишься.

Салих осторожно поставил чемоданы под высокую кровать и сел на жесткий матрас, откидываясь на спину.

— Ты, красавчик, надолго не уплывай. Ханна разорется, если мы придем позже нее в ресторан.

— Не разорется. — На соседней кровати вытянулся Денки. — Но опаздывать на встречу в дамой — моветон. Тэй! Милая рубашечка со стразиками. Надень — и засияешь, аки бриллиант. Все мотыльки и дамы, падкие до блеска, будут твоими.

— Я — в душ! — Обернув вокруг бедер полотенце, виляющей походкой Тэй удалился из комнаты.

— Они все у Ларка такие бесстыжие? — Повернул к Дену голову Салих.

— Нет, просто слишком молодые. Им нравится подшучивать надо всеми, и смеяться над собой, разыгрывая какие-то сценки. Насколько знаю, Тэй в детстве ходил в драматическую студию. Наверно, там этих столичных ужимок и нахватался. А с Сэмом они — друзья по универу. И очень не любят разлучаться.

— Откуда ты все это знаешь? — Приподнялся на локте Салих.

— Играю с ними в волейбол. Пью пиво. — Тот улыбнулся, глядя на догоравшую полоску зари за окном. — Что-то спрашиваю, о чем-то догадываюсь...

— Ого! А наша Ханна... У нее есть тайны?

— Тайны есть у всех. — Ден встал. — Думаю, тебе очень не понравится, когда о твоих узнает кто-то чужой. Тэй выходит, после него — я.

Усевшись за дальний столик в почти пустом зале, они быстро съели поздний ужин и, заказав отвар с листьями мяты и лимона, начали потихоньку вспоминать прошедший день и размышлять.

— Значит, впервые после начала расследования у нас появились живые действующие лица. — Скомкал салфетку Салих. — И если луч ведет нас во владения наместника...

— Он тут не при чем. — Отрезал Ден. — Мое чутье оперативника с немалым стажем говорит о том, что, во-первых, между наследниками идет нешуточная война за власть. А во-вторых, есть некоторые факты, никак не укладывающиеся в этот расклад. Возможно, кроме двоих принцев, подрывающих экономику вражеских областей, есть некто третий, который хочет того же самого, но таким образом, чтобы претенденты дискредитировали друг друга, а лучше и вовсе выбыли из гонки. И тогда, на фоне зарвавшихся и завравшихся наследников престола появится Он... Весь из себя скромный, порядочный и преданный своей стране. Чтобы народ, увидев его, начал бить челом трону об его избрании.

— И кто же он? С твоей точки зрения? — Поинтересовался Салих.

— Я догадываюсь, к чему, вернее, к кому, ты, Ден, подводишь разговор. — Сказала Ханна. — У меня такая мысль появилась безо всяческих фактов и доказательств, на основании чистой логики. Думаю, теперь доказательства будут, но опять же, косвенные. Однако... — Она подцепила ложечкой клубничину со сливками и, посмотрев на нее, положила обратно в бокал. — Кроме всего прочего, тут есть еще одна линия. Посмотрите, что получается даже по тем выкладкам, что я обрабатывала дома: в провинции Рэй была всего одна большая катастрофа — взрыв убыточной шахты. Остальное — не стоящие внимания мелочи. Но провинцию Сенко и центральный округ потрепало изрядно. Опять же, еще дома я сравнила время появления здесь особ правящего Дома со временем непонятных сбоев аппаратуры. И выяснила, что крушение поезда совпало с визитом принца Корвеса и внучатого принца Гердена. Теперь отправимся по временной шкале назад. Еще один визит обычно живущего на другом материке Корвеса ознаменовался жесткой посадкой на воду. В этот же период отмечены еще четыре похожих случая. А дальше, с определенным временным промежутком, мы находим еще несколько странностей. Три сбоя зафиксированы около двадцати лет назад, когда аэрокоридоров в провинции не было, но ретрансляторы центральных сигналов разом вышли из строя, и еще один, совсем недавно, когда... погиб мой ребенок. В последнем случае никого из высоких особ в провинции не наблюдалось. Ну а центральный округ — просто кладезь подобных аномалий!

— Знаешь, Ханна, — начал Ден, — мне кажется, что на политику наложились интересы сильных магов. Одного из них больше всего на свете интересует власть. А вот что нужно другому, я еще не понял. Но сегодня, убалтывая местных оперативников, я услышал три связанных между собой имени: принца Гердена, наместника нашей провинции Лайсина и еще одного мужчины, появляющегося вовремя и кстати. Помнишь, я тебе рассказывал о разговоре в больничке? Так вот, этого хирурга звать Рочен. Он — друг детства Лайсина и сын того самого повара, которому в аварии раздробило ноги. Думаю, его личностью тоже стоит заняться. Что касается наших исследований, у меня есть предложение, как только получим допуск к замку, разделиться. Салих и Ханна, как криминалисты, продолжат поиски и составление графиков. А мы с Тэем опросим семью повара и тех, кто уже не работает на наместника, но знал Лайсина и Рочена еще мальчишками.

— Ты думаешь, какой-то доктор имеет прямое отношение к случившемуся? — Покрутил браслеты Салих.

— Не какой-то. — Улыбнулся Ден, проникновенно глядя в синие глаза коллеги. — Столичный! Молодой! Известный! Знающий подноготную основных действующих лиц и находившийся в провинции при крушении экспресса. Я бы даже сгонял в столицу, чтобы его опросить.

— Это интересно. — Зевнул Тэй и повертел головой, морщась от боли в обожженной шее. — Только доктор, спасший много жизней, тебя пошлет. А еще ты не придумал, как объяснить местным коллегам свой нездоровый интерес к некоторым гражданам провинции. Полагаю, прямые приказы отвезти и познакомить с пострадавшими они примут в штыки. Ведь все они здесь — какие-то десятые родственники!

— Доктора пока оставим. Пусть он местный, но ни в чем плохом замечен не был. Касаемо объяснения... Скажем, что отрабатываем версии начальства. — Пожала плечами Ханна. — Расследование ведется на государственном уровне со всеми нужными печатями королевского дома.

— Вот это мне подозрительнее всего. И непонятнее. — Постучал ложечкой о край кофейной чашки Ден. — Получается, его инициировал тот, кто лезет вверх? Зачем?

— Может, это департамент Службы безопасности Его Величества? — Безостановочно вращающийся браслет натер Салиху запястье.

— Если бы расследование инициировала центральная Служба безопасности, они прислали бы сюда своих спецов. — Сказала Ханна. — А тут получается, что мы выполняем частное задание наместника чужой провинции.

— Не думаю, что это было его инициативой. — Продолжил Ден. — Лайсин — осторожный политик, к тому же, зависящий от распоряжений принца Гердена — хозяина области Тамт. Он никогда бы не сунулся в непонятную историю, пусть даже происходящую на его родине. Теперь вопрос: кому не смог отказать Лайсин?

— И спрашивать не надо! — Фыркнул Тэй. — Принцу Гердену. Но это говорит только о том, что Дом Фортис озабочен этой ситуацией, но не хочет проводить официальное расследование.

— Боится испортить себе репутацию?

— Отсюда вытекает следующий вопрос: а если сотрудники нашей службы попадут в неприятности? Все-таки, мы ходим по суверенным землям!

— Значит, мы не должны попадаться! — Засмеялся уставший Тэй.

— Если мы попадемся, виноватым сделают Лайсина... — Задумчиво сказала Ханна. — Уж не его ли хочет подставить принц Герден в сражении за трон?

— Этого мы не знаем. — Положил пальцы на ее ладонь Ден. — Поэтому давайте пока на время забудем наши предположения и займемся реальными делами.

— Да, согласна. — Ханна встала. За ней поднялись мужчины.

— Включите ужин в наш общий счет. — Попросила она официанта. — И сделайте, пожалуйста, десять бутербродов с зеленью и сыром, а еще десять — с маслинами, ветчиной и перцем. Перец нарежьте тонкими полосками. И доставьте в мой номер.

— Да, госпожа!

— А мы пойдем баиньки... Тэй, ты забыл сметану.

Ханна сунула смутившемуся парню в руки стакан.

— Я буду оч-чень нежен! — Прочувствованно сказал Ден, а Салих тихо рассмеялся.

Следующий день немного умерил их прыть моросящим дождиком, медленной ездой по мокрым склонам и зевками местных коллег.

— Я отправил запрос на посещение закрытой территории начальству. — Потер глаза Иден. — Ответ будет к вечеру. Поэтому предлагаю посетить реку, в которой плавал Корвес, и тот самый склон, где разбился Илисор Който. Ну как вам план?

— Нормально. — Ответила Ханна. — Со склона, наверняка, удастся снять отпечаток.

— Дождь. — Поморщился Салих. — Придется прикрывать аппаратуру.

— Ничего! — Бодро сказала начальница группы. — На нас двоих — четверо помощников. Неужели не справимся?

— Оптимистка. — Печально изрек парень и начал переплетать длинные волосы косичкой.

— Как мило! — Сложил ладони Тэй. В его глазах заплясали чертячьи искорки. — Хочешь, помогу? У меня ласковые пальцы.

— Вернемся на базу, удавлю на глазах Сэмпа. — Пообещал, мрачно взглянув на веселящегося рыжика, Салих. — Хотя аристократы с презрением относятся к убийству беззащитных чудаков, для тебя сделаю исключение.

— Да неужели? — Хором сказали все члены группы.

— Никогда бы не подумала, что съехавший с катушек простолюдин отправил на тот свет целый поезд. — Хмыкнула Ханна. — Быть может, его изгрызла зависть к жизни дворян?

— Почему нет? — Повел горбатым носом Салих. — Этот ваш сын повара...

— Ты не доживешь до базы. — Взвился со своего места Бирс, впечатав спину Салиха в сидение. — Пожалуй, одним трупом на склонах станет больше!

— Почему только нас считают горячими? — Сын юга спокойно отжал чужой кулак. — И вообще... Может, я пережил стресс, ночуя в компании тихого извращенца и храпящего на весь отель и равнодушного к чужому комфорту оперативника?

— Ничего себе стресс... — Удивился Ден. — Мы с Тэем не могли тебя добудиться.

— Не знаю, парни, кто у вас с кем и когда, — перебил их Иден, — но только мы приехали.

По серому небу летели быстрые облака, то и дело обнажая спрятавшуюся за ними жаркую синеву. Пологий гранитный склон, заросший невысокими, но мокрыми кустами, парил душной влагой. Ханна и Салих, разделившись, медленно разбрелись по его сторонам, вымеряя и записывая какие-то значения. Ден молча ушел за Ханной, а остальные пристроились на подножке вездехода, подставив проглядывающему солнцу лица.

— Тэй...

— Что?

— Салих... Действительно аристократ? — Поинтересовался Бирс.

— Угу. Из очень высокого Дома.

— И что он среди вас делает?

— Ищет собственную истину. Я полагаю. — Серьезно ответил Тэй. — К тому же, несмотря на молодость, он — отличный специалист.

— Зачем ты его достаешь?

— Затем, что человек не должен быть одинок. — Тэй встал. — Пойду ему помогать. Кажется, усталость все-таки пересилила спесь.

Продравшись сквозь кусты, Тэй перевесил часть приборов с плеча коллеги на себя. Тот не возражал.

— Странные они. — Сорвал травинку Бирс. — Может, тоже поможем?

— Не... Это их работа. — Потянулся Иден. — Мне кажется, мы будем только мешать. Давай по бутербродику?

— А давай! — Согласился Бирс.

Найденные остаточные следы магического возмущения, при нанесении их на план местности, нарисовали сектор, острой частью упирающийся в ту же охранную зону.

— Простолюдин, говоришь? — Задумчиво прищурился Тэй, разглядывая едва заметные за купами деревьев крыши замковых башен.

Утро следующего дня, в отличие от предыдущего, радовало гостей провинции ясным небом, поднимающимся вверх, к зениту, солнцем и мелкими каплями тумана, застрявшими в воздухе узких городских улиц. Тэй, на этот раз надевший темно-зеленую рубаху и серую безрукавку, поежился: было не холодно, но мокро. Даже рыжие кучеряшки, разделившие мнение хозяина о погоде, повисли на голове печальными прямыми прядями.

— Что-то запаздывают наши братцы — оперативники. — Посмотрел на часы Ден. — Если бы не их желание выехать как можно раньше, мы могли бы еще поспать.

— Конечно. — Заметил Салих. — Если ночью гулять, утром всегда хорошо спится. Или ты до восхода солнца снимал показания с местных барышень, неотягченных предрассудками?

Ханна удивленно приподняла брови.

— Возможно, разочарую твое воображение, но я играл в карты. Тут, в гостинице, раз в месяц устраивают покерные турниры.

— Ты хорошо играешь или спустил все наши командировочные? — Ханна сжала губы и схватилась за карман с кошельком и кредиткой.

— Я очень хорошо играю. — Усмехнулся Ден. — Поначалу меня не хотели пускать, но кто-то из аборигенов решил пощипать перышки новичку.

— И... как?

— Боевая ничья. Немного спустил, немного отыграл... Суть не в том. Когда я выбыл из игры, то присел к стойке и заказал себе и одному из завсегатаев вина. Хорошего.

— И...?

— Он давно не говорил со свежим человеком. Поэтому теперь я знаю имена и адреса некоторых пострадавших. Тех, кого нет в списке.

— Это хорошо, Ден. — Серьезно сказала Ханна. — Но обманывать местных полицейских мы не станем. Если они откажутся сопровождать тебя и Тэя, вы пойдете вдвоем. Но все же будет лучше, если первым в дом войдет кто-то свой. Здешнее сообщество замкнуто на себя и не доверяет чужакам. И уж точно не расскажет подробностей. А вот и вездеход Идена.

— Раскаиваемся и просим прощения за небольшое опоздание! — Приложил руку к груди открывший двери Бирс. — Немного забарахлил движок, и мы полночи его ремонтировали. Только недавно закончили!

— У вас же были наши контакты! — Удивилась Ханна. — Мы могли бы перенести поездку, а вы — отдохнуть!

— Спасибо за любезность, но нет. Мы, да и все жители нашего края хотят, наконец, понять, что у нас происходит и чем может закончиться. Поэтому начальник нашего отделения просил оказывать вам всяческое содействие. Даже предложил воспользоваться своей личной аэромашиной. Но ведь в наши планы не входит афишировать цель поездки?

— Точно. — Кивнула Ханна. — Мы тоже без дела не сидели, анализируя все имеющиеся у нас сведения, и пришли к выводу, что нам надо разделиться. Одна группа — я и Салих — отправимся в резиденцию наместника. Вторая, Ден и Тэй, опросит жителей, чье здоровье и личная техника пострадали при сбое фона. Поэтому у меня к вам большая просьба: пусть один из вас походит с нашими оперативниками по домам. Все-таки к знакомым полицейским у людей больше доверия.

Идеен и Бирс переглянулись. А потом Бирс выпрыгнул из машины.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете. — Сказал он, помогая Ханне забраться внутрь, а Салиху погрузить аппаратуру.

И вот вездеход, негромко урча мотором, покатил по улице вниз. Туда, где кончался город и начиналась дорога к замку.

Трое мужчин, оставшихся на тротуаре, проводили их глазами и повернулись друг к другу.

— С кого начнем? — Поинтересовался Бирс.

— А не рано? — Посмотрел Тэй на сонные окна домов.

— У нас встают с первыми рассветными лучами. И спать ложатся с последними закатными. Любителей покера у нас немного, так что можем начинать работу.

— А откуда?! — Удивился Тэй, карабкаясь вверх за Бирсом и Деном по крутой, вымощенной булыжником, улочке, с обеих сторон плотно заставленной трех— и четырехэтажными домами.

— Мой отец вчера, или уже сегодня... любезно удовлетворял любопытство господина Дена в буфете гостиницы. — Улыбнулся местный оперативник.

— Не сомневаюсь, что уже весь город в курсе нашего расследования. — Сказал Ден, краем глаза отмечая шевелящуюся под чьей-то осторожной рукой занавеску в окне второго этажа.

— Люди надеются, что у нас снова когда-нибудь появятся туристы и охотники. Ведь долина живет именно этим. — Просто сказал Бирс, не строя из человеческих мотивов тайны. — Нам нужны их деньги. А приезжим — шикарные виды, путешествия, спуски на лыжах и санях... ежегодные праздники Сошествия Духа Белого Огня и Перелома Года. Когда закончите расследование, милости просим! Покажем все самое интересное и удивительное, спрятанное в наших горах.

— Спасибо за приглашение! — Улыбнулся Ден. — Но я — не любитель зимней сказки и валенок. Несмотря на такую работу, люблю чистые широкие улицы без грязи, и панораму неба, не закрытую снежными вершинами.

— А я бы приехал! Вместе с Сэмпом. Он большой поклонник горной экзотики.

— Парень с востока, судя по имени? — Поинтересовался Бирс. — Родившиеся там люди тонко чувствуют красоту. Действительно, приезжайте. Ему понравится.

Он подошел к одному из домов и стукнул в дверь подвешенным сбоку молоточком.

— Тетка Синтия, дядя Бенс, мы к вам!

Где-то внутри раздался топот спешащих по лестнице шлепанцев. Через какое-то время проскрипел изнутри засов, и дверь распахнулась. На пороге стояло юное создание с белой косой и шальными зелеными глазами. Щеки пылали смущенным, но дерзким румянцем, а руки были спрятаны в карман длинного фартука, надетого на цветастое платье с короткими рукавами.

— Агнета, детка, а где мама с папой?

Из-за юбки девушки показалась испачканная молоком детская мордаха с такими же лучистыми и нахальными гляделками.

— Шойто, дружок, вы онемели на пару?

— А, простите! — Отмерла девушка. — Так завтракаем. Не хотите ли зайти и присоединиться?

Оперативники переглянулись. Тем временем мальчишка отлепился от сестринской юбки и, разбежавшись, прыгнул в подставленные руки Бирса.

— Агнета, — из коридора вышла крупная женщина средних лет с резкими чертами лица и седым пучком на голове, — что же нашего родственника и его друзей на пороге держишь? Мы уже плов по тарелкам разложили...

— Придется идти. — Улыбнулся довольный Бирс.

Когда Тэй увидел наполненную до краев тарелку с бараниной и рисом, ему стало плохо. Рожденный в центральном округе молодой парень терпеть не мог жирные блюда.

— Ничего, если я это не буду есть? — Зеленея лицом, спросил он. Северяне переглянулись, а хозяйка с жалостью посмотрела на высокого и худого рыжика.

— Животом маешься?

— Да. — Облегченно выдохнул он.

— А грибной супчик будешь? — Достала она из огромной кастрюли черпак.

— Немножко... И зелени, если можно...

Скоро перед ним дымилась миска с супом, а рядом стояла гора мелко наструганного салата из овощей, заправленная соусом. Подозрительно попробовав первую ложку, он довольно улыбнулся.

— Как вкусно!

Семейство тут же схватило свои вилки-ложки и навалилось на плов, заедая его зеленью. Ден невозмутимо поглощал пищу, попутно спрашивая хозяев о коровах и козах, о породах местных кур и гусей. Изумлялся и ахал, когда хозяин с гордостью рассказывал, какую в тот год откормил свинью. Но вот завтрак подошел к концу, и розовеющая в присутствии Бирса Агнета поставила на стол кофе и молочник.

— Так вы же пришли по делу... — Спохватился вдруг хозяин. — Спрашивайте, чего хотели-то...

Пока Тэй незаметно пытался ослабить на штанах пояс, Ден напомнил про случай с аварией.

— Да, тогда у меня еще не было аэромашины. Примитивный драндулет на воздушной подушке, вроде того, на котором ездит его друг Иден. — Кивнул на Бирса мужчина. — Электроники там немного. Только зажигание на магическом кристалле. Ну еду я вниз, мимо наместникова сада, как вдруг двигатель заглох, а из-под капота такой дымок пошел... Ну я вскочил... — пожилой дядька с удовольствием вспоминал подробности инцидента. — Ковырялся долго. Почти до заката. Потом слышу вдруг, в саду господском пацаньи голоса. Вроде кричат. Один, значит, вроде "оставь его в покое", другой что-то говорил о личном выборе. А, точно! Говорит, значит: "если бы не его желание подняться еще выше, он не согласился бы уехать!" Тот, второй, ему, значит, не верил. Говорил, что тот доиграется с колдовством. А первый смеялся над тем, что чувства уходят, когда появляется настоящая страсть. Как-то так. А потом вдруг небо потемнело, и пошел сильный град. Я спрятался в машине и молил духов о том, чтобы стекла остались целыми.

— А дальше?

— Когда град закончился, машина завелась сама. Все. Я оттуда уехал.

— Могу поспорить, — сказал Тэй, когда они распрощались с гостеприимными хозяевами, — что все остальные недоразумения случились вокруг этой же усадьбы. В том году... — он прикинул в уме, — господину Лайсину было пятнадцать лет. Скажи, Бирс, он находился в усадьбе в это время?

— Да. — Покивал головой мужчина. — Он приехал вместе с принцем дома Фортис и его сыновьями Волденом и Герденом.

— А твой друг Рочен?

— Учился вместе со мной в школе.

— Не знаешь, они встречались? В смысле Лайсин и Рочен?

— Думаю, да. Только, как мне кажется, Лайсину уже не был интересен какой-то провинциальный мальчишка без магии и перспектив.

— То есть, внук наместника был амбициозен?

— Я его совершенно не знал. А каким он был в детстве, вам лучше спросить в доме Рейво. Кстати, мы уже пришли!

— Надеюсь, кормить нас не будут? — С подозрением посмотрел на улыбающегося Бирса Тэй.

— Рейво, хоть и родственники, но очень дальние.

— Значит, те были ближними?

— Не то слово! — Засмеялся голубоглазый северянин. — Следующий по этой улочке дом принадлежит моей семье.

Он взял в руки дверной молоточек и постучал им о специальный медный лист, прибитый к косяку. Дверь почти сразу распахнулась, нарисовав в своем проеме миловидную блондинку лет пятнадцати.

— Привет, Барсик! — Ничуть не смущаясь посторонних, проворковала она. — Неужели ты пришел так рано только для того, чтобы пригласить на вечернее свидание?

— Лина, детка, перестань изображать роковую красотку. Подрасти еще немного и, если младший братишка Идена не раздумает, то обязательно возьмет тебя замуж!

Девица фыркнула.

— Я-то думала, ты сам пришел меня сватать!

— Чтобы купить сережки, подобные тем, что в твоих ушках, мне не хватит двух моих зарплат! Мать с отцом дома?

— Дома. Где ж им еще быть? Поднимайтесь на второй этаж. — Тон девчонки из вызывающего стал деловым. — Они ждут вас с рассвета.

Глава девятая. Находки провинции Сенко.

— Доброе утро дому Рейво! — Бирс вошел в гостиную первым и поклонился пожилой чете, сидящей в красном углу комнаты между комодом с фарфоровыми блюдами и окном с расшитыми бисером занавесками. В простенке между окнами висела кабанья голова, а противоположная буфету стена изобиловала пейзажами и портретами в рамках. Посередине, ровно под люстрой, стоял круглый стол под белоснежной скатертью. Белоснежными были и чехлы стульев. На полу лежали домотканые пестрые дорожки.

— Доброе утро! — Эхом отозвались Тэй и Ден.

— Здравствуйте, мои дорогие! — Улыбка пухлой, невысокой женщины была доброй и ласковой. — Заходите скорей! Сейчас мы с вами будем пить отвар шиповника с мелиссой. Очень помогает пищеварению. Особенно, когда съедено много жирного! Лин! Накрой на стол!

Тэй чуть не потерял сознание: салат до сих пор стоял у выхода из горла и настоятельно просился наружу. Но мужчина, такой же круглый, как его жена, только повыше, увидев состояние Тэя, тонко улыбнулся:

— Не переживайте, молодой человек. Настой обязательно уберет все последствия утреннего пиршества. Все-таки, я сорок лет отработал поваром наместника и знаю, как снять последствия любых излишеств.

После церемонии знакомства и расшаркиваний с извинениями тех, кто пришел в гости настолько рано, все сели за уставленный чашками и кувшинчиками с длинными носиками стол.

— Видите, — сказал бывший повар, — здесь несколько травяных отваров. Вдохните запах каждого. И отведайте тот, который захочется выпить. Ручаюсь, вашему организму понравятся эти неповторимые ощущения.

После того, как молодые люди попробовали то, что разлили по своим чашкам и удовлетворенно улыбнулись, Лина внесла миску с воздушными печеньками.

— Угощайтесь! — Улыбнулась она. — От них переедания не бывает!

Когда парни расслабились и вздохнули свободней, повар положил на блюдечко чайную ложку и, откинувшись на спинку стула, спросил:

— Значит, никак не можете закончить то расследование с поездом?

— Да. — Честно признался Денки. — Не складывается общая картина.

— Любая картина состоит из нескольких слоев. И не только краски, поскольку каждое произведение искусства замешано на чувствах. — Повар снова взял ложечку белыми пальцами и погладил ее золоченое серебро. — Складывающаяся из них жизненная ситуация похожа на коктейль: все вместе — необычно и непонятно. Но когда пьешь его маленькими глотками, то начинаешь понимать не только богатство вкуса, но и оттенки его ингредиентов.

— Отлично сказано! — Восхитился Ден. — И настой изумителен! Честное слово, у меня выросли крылья!

— Это верно. — Согласился хозяин. — Этот напиток возвращает телу его суть. Признайся: тебе нравится летать.

— О, да! В детстве я видел сны... А теперь летаю на аэромобиле и в свободное от работы время принимаю участие в гонках.

Тэй повернул голову и удивленно посмотрел на всегда спокойного Дена. Тот пожал плечами.

— Мой мальчик тоже мечтал о крыльях. — Мужчина посмотрел на увешанную снимками и картинами стену. — Хотя я поначалу этому противился, сейчас понимаю: если бы не его настойчивость и упрямство, меня бы уже не было на этом свете.

— Значит, Ваш сын с детства мечтал стать врачом? — Тэй отпил еще глоток. Старик повар оказался прав: салат покорился действию настоя, благополучно вписавшись в рамки проложенного организмом пути.

— Нет, далеко не сразу...

— Расскажите! — Загорелся глазами Тэй. — Я вот тоже долго думал, чем заниматься и даже сбежал из дома... А можно мне еще этого чудесного настоя?

— Конечно, угощайся! Что ж... Если есть желание слушать рассказы старика, то почему нет? — Мужчина устроился поудобней, а жена положила ему под руки и спину небольшие подушки. — Прошу прощения, — извинился он, — последствия травмы. Так вот. Я всю жизнь проработал в замке наместника поваром. И надеялся, что мой сын однажды продолжит династию. Матушка жила в городе и воспитывала малыша Рочена и старшую дочь. — Старик с нежностью посмотрел на жену. — Но когда сын перестал пачкать пеленки и твердо встал на ноги, я настоял, чтобы они перебрались в квартиру, которую я занимал в замке. Иногда я брал сынишку на кухню, чтобы он сызмальства привыкал к обстановке, но чаще они с матерью гуляли в господском саду. Наш наместник — удивительной души человек: никогда не кичился своим высоким положением и был добр к простым людям. Так вот, ребятишки обслуги и младшие внуки наместника всегда играли вместе. Тогда-то наш Рочен и подружился с Лайсином.

— И сколько у него внуков? — Спросил Ден.

— Две девочки и Лайсин — средний. Как только он увидел нашего Рочи, сразу к нему привязался. Даже потом, когда я начал обучать сына своему мастерству, этот пацанчик вечно торчал на кухне. Рочи прозвал его Лисом... Лисенком. Они были, как братья. Вот тогда-то и пришла, видно Рочену в голову идея, что он должен стать кем-то большим, нежели дворцовый повар. И Лайсин всегда поддерживал его мечты. Кажется, им вместе хотелось поступить в университет... Ведь по желанию Лайсина и с согласия господина Който, мой Рочи обучался вместе с ним. Правда, потом, по воле наместника, пришлось отдать его в городскую школу. Но мальчишки не переставали дружить. Только все изменилось, когда во дворец приехал наследный принц Корвес со своим сыном Герденом, который был чуть старше этих двоих. Если честно, не знаю, что произошло, но в это время Лайсин совсем перестал общаться с Рочи. Маш мальчик все держал в себе, а потом заболел нервной горячкой. Мать забрала его в город. А принцы уехали, прихватив вместе с собой в столицу не только внука наместника, но и его сына — господина Илисора. А через некоторое время мой сын заявил, что хочет стать врачом и лечить людей...

— Отец, — мягко улыбнулась его жена, — ты путаешь. Он принял это решение после того, как ты попал в ту аварию. Рочен сидел с тобой ночами. А потом, когда принц Герден и Лайсин уехали, он пропал на два дня...

— Да, точно. — Согласился бывший повар. — Мы так и не узнали, где наш парень был. Но вернулся он уже не тем растерянным пятнадцатилетним мальчишкой, а уверенным в себе человеком с намеченной целью. Конечно, мы немного поскандалили, но когда он объявил, что все равно уйдет учиться, с нашей помощью или без, мы поняли, что поддержим его решение. И, как видите, не ошиблись.

— Скажите, а что Вы почувствовали перед тем, как машина советника сбила Вас в овраг? — Спросил Ден.

Тэй, выбравшись из-за стола, подошел к висевшим на стене фотографиям.

— Это Рочен? — Спросил он мать семейства, остановившуюся за его спиной. С фотографии на оперативника смотрел типичный северянин — такой же, как Бирс, или Иден. Разве что волосы были абсолютно белыми. — Симпатичный. И лицо доброе.

— Да, Рочи, если его попросят, помогает всем. Несколько лет тому назад, после одной сложной операции, его назначили заместителем заведующего отделением травматологии и ведущим хирургом!

— Но чтобы достичь в медицине больших высот, нужно, кроме знаний, быть сильным магом... — Тэй скосил глаза на женщину.

Та как-то виновато пожала плечами:

— Но в нашей семье магов нет. Как жаль, что такая малость может помешать его трудам! Кстати, вот эти картины писал тоже он... Наш мальчик очень талантлив!

— Надеюсь, у него все сложится. О, простите... последний вопрос: о какой зависимости внука наместника от принца Гердена Рочен упоминал в детстве?

— Что-то такого я не припомню. — Снова улыбнулась пожилая женщина. — Дорогой, ты не устал? Может, хочешь лечь?

— О, да, простите! Нам давно пора идти! — Засуетился Бирс.

И вот откланявшись, они втроем вышли на улицу.

— В его случае мы не сможем отследить направление луча. — Вздохнул Ден. — Трава в овраге каждый год вырастает новая. Скажи-ка, дорогой коллега... — Оперативник остановился и оглянулся на улицу, спускающуюся вниз к реке. — Почему милые старички нас так быстро выперли, когда Тэй спросил о том, что, наверняка, рассказывал их сын?

Бирс тоже посмотрел на мощеный булыжником спуск.

— Нам надо еще заглянуть к некоторым пострадавшим.

— Коллега! Ау! Мы жаждем услышать ответ!

— Не знаю, о чем вы думаете, но возможно, истина скрыта в старинной магии духов. Ее невозможно объяснить, но еще сложнее поверить. Поскольку все, что к ним относится, можно назвать вымыслом там, за горами. Но если вам интересно, предлагаю подняться на вот тот холмик и поговорить с тем, кто может понять ваш вопрос.

Тэй задрал голову.

— Может, вернемся обратно? Не уверен, что в стремлении к власти и связанных с ними обязательствах замешаны духи.

— Вы хотели услышать ответы. Если не передумали, то я познакомлю вас с одним человеком. Возможно, ему ничего не известно об отношениях между принцем и Лайсином, но он знаток природной магии, под которую маскируется излучение. Ну что, вам все еще интересно, или вернемся в город?

— Несомненно, холмик весьма уютен. — Снова посмотрел на возвышенность Тэй. — Даже несмотря на то, что я стер на ноге большой палец.

— То шея, то палец... Ходячее несчастье! — Пробурчал Ден. — Хорошо, что я захватил с собой волшебную аптечку!

— Денечка! — Тэй повис на его шее. — Какой же ты замечательный!

— Эге. Только расцепи, пожалуйста, ручки. Не хочу, чтобы Сэмп по окончании работ почуял в твоей ауре мои следы и решил сделать из меня спарринг-партнера в восточных единоборствах!

— Чудные вы все-таки, парни! — Покосился на Дена и Тэя Бирс. — Неужели в южных провинциях настолько мало женщин, что привлекательными становятся мужики?

— Э... — Покраснел Ден. — Ты все не так понял.

— Когда живешь практически безвылазно на базе, работаешь с утра до ночи, а женщин видишь разве что за ужином... Шуточки становятся не только пошлыми, но и окрашиваются во всякие неподобающие цвета. — Улыбнулся Тэй. — Мы немного освоились, и как-то забыли, что наша команда для спрятавшихся за горами северян кажется странными забугорными существами, ищущими в стоге сена некое металлическое изделие, которому там не место. А женщины... В городе есть бордель. Мой друг Семп периодически подбирает там молоденьких девочек и, разочаровавшись в их интеллекте, снова возвращается к плаванию и вечерним играм в волейбол. А вообще любопытство к частной жизни каждого вне работы у нас не поощряется.

— Простите. — Теперь порозовел Бирс. — Тэй... Ты можешь идти?

— Могу. — Подавив привычное желание сказать нечто фривольное, парень первым зашагал в гору.

Когда они поднялись вверх, то с высоты им открылся удивительный вид на серые и темно-коричневые крыши Джайны, сбегающей с холмов предгорий к бурлящей в гранитном ложе реке, украшенной многочисленными мостами.

— Милый городок! — Сказал Тэй и присел на низкий каменный забор. Открыв экран коммуникатора, он сделал несколько снимков.

— Сэмп обзавидуется! — Сообщил он Дену.

— И не надейся. — Хмыкнул тот. — Буровые вышки на фоне красного закатного солнца или барханы в свете сияющих лун — тоже потрясающее зрелище. Так что кто кому будет завидовать — открытый вопрос.

— Умеешь ты испортить настроение! — Надулся и тут же рассмеялся Тэй, бросив взгляд на Бирса. — Мы отдохнули и готовы идти дальше.

Тот согласно кивнул головой.

— Только мы уже пришли. Видите тот маленький домик между кустами диких роз? Нам туда.

— Чует мое сердце, что без пчел тут не обошлось! — Поворчал Тэй, поднимаясь на ноги.

— Дать таблеточку? — Сочувственно посмотрел на него Ден. — Пока не стало поздно?

— Давай две.

Парень остановился и проглотил таблетки, запив их взятой еще из гостиницы водой. Посмотрев на утомленное лицо Бирка, сказал:

— Не огорчайся. Мы скоро уедем и никогда не вернемся. Но могу поспорить — ты будешь рассказывать о нашем удивительном знакомстве своим детям и внукам!

Тот молча открыл калитку в заборе, которую можно было легко перешагнуть. Оперативники проследовали за ним, повернув за собой щеколду.

— Таким образом, хозяин узнал, что у него посетители. — Объяснил Бирс южанам. — Охранный магический контур.

— Да, мы поняли и замкнули его снова. — Отозвался Ден. — Природная магия с примесью людской.

— Точно. Сейчас он выйдет на крыльцо... Здравствуйте, дядюшка Тор!

Кругленький мужчина средних лет с волосами, похожими на пух одуванчика, ответно склонил голову.

— Бирс... С последнего раза, как мы виделись, ты подрос и возмужал. Сколько лет прошло с тех пор? Забыл... совсем забыл старика!

Оперативник фыркнул.

— Дядюшка Тор! Ну что же Вы позорите меня перед коллегами! Последний раз мы виделись месяц назад. На весенней ярмарке. Помните, в павильоне с разноцветными шелками? Вы выбирали там нижнее белье.

Мужчина расхохотался.

— Ну что ж, гости незваные, но долгожданные. Прошу в дом!

Когда на крыльцо ступил Тэй, хозяин произнес:

— Конечно, можно было бы посидеть на улице, любуясь блистающими снежными пиками, но пчелы не любят тех, кто их боится.

— Вы все поняли правильно. — Ответно показал зубы Тэй. — Особенно, когда их неприязнь преследует с самого детства.

— Конечно. — Кивнул тот. — Вы заходите, располагайтесь... Бирс, угости напарника медом. А мы с молодым человеком немного поговорим на свежем воздухе.

Ден посмотрел на Бирса. Тот прикрыл веки и слегка шевельнул рукой, пропуская оперативника вперед.

— Я буду рядом. — На всякий случай сказал он Тэю и шагнул за порог. Дверь закрылась.

— И что со мной, по-вашему, не так? — Тэй положил руки в карманы.

Белый пух одуванчика качнулся под порывом ветра.

— Вспомни... — Голос мужчины начал звучать вдруг со всех сторон, делая действительность нереальной. — Яблоневый сад. Весна. Жарко светит солнце, и летают пчелы. Ты сидишь на одеяле...

Перед внутренним взором Тэя поплыли картинки глубокого детства. Мамина улыбка и теплые руки. Какие-то игрушки и веревочные качели, подвешенные к толстой грушевой ветке. А потом, когда мама отвернулась, чтобы достать из корзины сок, на его плечо села большая пчела.

"Здравствуй, маленький маг!" — Снова в его ушах раздался шелестящий голос. — "Мы гордимся тобой и снова хотим принять тебя в семью..."

Тэй видел отражение своего лица в темных глазах пчелы. А маленькая детская ладошка потянулась, чтобы коснуться блестящих крылышек... Но тут повернулась мама, и ее взгляд вспыхнул ужасом. Закричав, она махнула полотенцем, а маленький Тэй испугался и расплакался. С тех пор его страх перед пчелами стал иррациональным и, подчас, мешающим жить.

Парень сморгнул и снова увидел себя на крыльце низкого дома с цветущими вокруг него кустами.

— Если бы ты тогда подружился с пчелой, тебе, мальчик, была бы доступна их магия. Они щедро поделились бы с тобой своими знаниями и навыками...

— Наверно, я был слишком мал. — Тэй вздохнул. — Но прошлое не воротишь.

— Прошлое — да. Но у тебя есть настоящее. Думаешь, кто привел тебя в этот дом? Бирс? Не-ет... Тебя позвали пчелы.

— Вот как? — Тэй почесал нос. — Значит... я для них все еще интересен?

— Возможно, они чувствуют в тебе родственную душу? Не стоит бояться того, что само идет в руки. — Сказал мужчина и поднял ладонь. Тотчас на его пальцы начали слетаться черные насекомые. Воздух наполнился гудением сотен крылышек. Тэй побледнел, но не ушел. И даже не закрыл глаза.

— Здравствуй, маленький друг! — Послышался ему тот самый, казалось, позабытый голос. — Ты помнишь меня?

Он скосил глаза на плечо. Пчела, сидящая на нем, была огромной.

— Кажется. — Прошептал он.

— Когда-то, в одном из прошлых воплощений, ты летал вместе с нами, пытаясь добраться до солнца.

— Но я все еще стою на земле.

— И снова тянешься к солнцу... Но среди ярких лучей не видишь истины.

— Да, бывает...

— Если мы примем потерянного сына в стаю, мир для тебя станет ближе и понятней...

— Но я — человек!

— Важна не оболочка, а душа.

— Чем я буду обязан за обретение новых возможностей?

— Пообещаешь не сбиваться с пути и радоваться каждому мигу жизни. Но если все же настанет такой черный момент... Одна из нас прилетит к тебе, чтобы вернуть в рой до полного исцеления.

— То есть, я стану пчелой?! — Ужаснулся Тэй.

— Пока снова не почувствуешь тягу к солнцу.

— Но что дадут ваши умения мне?

— Знания, Тэй. Увеличение твоих магических способностей. Ты ведь хочешь понять, что же произошло тут на самом деле? А еще тебе очень важно, насколько всерьез воспринимает твои чувства Сэмп...

— Черт... Ты кто?

— Дух.

— Вот оно что! — Тэй задумался. — Значит, если человеку чего-то очень хочется, то любому из нас может поступить предложение взять взаймы немного природной магии?

— Не любому. Только тому, кто для нас чем-то интересен.

— И что вы получаете от нас? Никогда не поверю, что радость жизни — это все, что вам нужно!

— Радость или отчаянье? Какая разница. Ведь и то, и другое — всего лишь эмоции. Для того, чтобы жил мир, они должны быть сильными и яркими. Земля дает вам энергию при рождении. Вы расплачиваетесь за этот дар всю жизнь.

— Как и в отношениях с вами?

— Пока существо не нарушит или не исполнит условия по договору.

— Значит, это не пожизненно?

— Договора бывают разные. Например, на определенный срок. Или по достижении желаемого. Кроме этого, есть условия использования наших сил. К примеру, ты хочешь достичь нереальной, для твоих нынешних возможностей, мечты... Тогда магия дается тебе только на реализацию этой цели. Если ты попытаешься использовать ее как-то еще, договор расторгается.

— Но если, к примеру, я возжажду власти... И захочу исключить из гонки за высоким положением всех претендентов? Устранить физически?

— Если они стоят на пути к мечте... — Тэю показалось, что пчела пожала плечами. — Почему нет. Но если ты попытаешься с помощью магии вытащить из воды тонущего ребенка, контракт расторгается.

— Жестко. — Задумался парень. — А что со мной?

— Пока идешь к свету — магия останется с тобой. Сходишь с тропы — оказываешься в нашем рое.

Оперативник посмотрел на невообразимое количество пчел, облепивших ветви и мужчину с одуванчиковыми волосами. После чего содрогнулся.

— А если я откажусь? Мне нравится быть человеком!

Пчела вроде бы рассмеялась.

— Здесь нет таких, как ты. А почему я тебя уговариваю... Потому что ты смог выйти из бездумного роя на следующую ступень. Кто знает, может, именно твоя пытливая душа однажды дотянется до звезд?

— Такая ответственность... — Тэй поежился.

— Я подарю тебе нашу магию и три дня на раздумье. Когда они закончатся, ты должен все решить, сын...

Рой вновь загудел, снимаясь с места. Когда пчелы разлетелись по своим делам, господин Тор открыл глаза и посмотрел на растерянное лицо парня.

— Ну и как тебе новые впечатления от мира?

— Обалдеть! — Тихо сказал тот.

Когда они вошли в дом и сели к столу, Бирс и Ден приканчивали вторую чашку чая с медом.

— Так что вы, молодые люди, хотели узнать у старого пасечника? — Поинтересовался дядька Тор, наливая себе огромную чашку напитка из чабреца.

Все еще задумчивому Тэю достался бокал поменьше.

— Скажите, господин... — Парень поднял затуманенные глаза на Тора. — Что такое ошейник? Не собачий. Магический.

Ханна заправила растрепавшуюся челку под платок и присела на один из камней, в изобилии лежащих на верхней площадке старой башни. Салих, оторвавшийся от своего прибора, внимательно на нее посмотрел.

— В принципе, картина ясная. Луч вывел нас сюда, а здесь все пропитано этой магией. — Салих посмотрел на упакованные в коробку останки рассыпавшегося после использования усилителя. Время действия установлено достаточно точно. Что касается аур тех, кто бывал здесь последние лет этак двадцать... Летучие мыши, совы, коршун... А также еще три человека. Один — около пятнадцати лет назад, другой — почти столько же, а вот третий... Время совпадает с крушением экспресса и более ранними происшествиями.

— Например, гибелью отца господина Лайсина? — Спросила Ханна. — Да, я тоже нашла след магического луча. Как же хорошо, что направленные частицы магии не разлагаются столетиями!

— Но их можно затереть. Только тот, кто устроил все это безобразие, видимо, об этом не знал.

— Так же, как и о том, что по оставшимся следам можно построить приблизительный психотип ауры.

— Салих... Мы сделали все, что могли. Теперь эти данные будет обрабатывать аналитическая группа Ларка. Но я хочу тебя попросить об одолжении.

— Каком? — Салих встал с коленей и защелкнул крепления чемодана.

— Полагаю, аэромобиль мужа попал в составленный мной список совершенно случайно. Но все же, мне хотелось бы убедиться в том, что это был именно случай, а не чье-то злонамеренное деяние.

— Хочешь проверить отсутствие найденных нами частиц на стенах тоннеля?

— Да. Ты правильно понял.

— Хорошо. Сейчас спустимся и попросим Идена, чтобы он нас туда отвез. До вечера далеко, так что думаю, мы все успеем.

Салих первым спустился на узкие ступени лестницы и протянул Ханне руку. Она подала ему чемодан и сканер.

— Стой тут. — Сказал он. — Я вернусь и помогу тебе спуститься. Тут крошатся ступени.

— Ладно. — Ханна сверху подсвечивала фонариком, пока лестница не сделала виток. И теперь она слышала только глухие шаги, скрежет каменной крошки и дыхание Салиха.

Почувствовав, что он вышел, она сделала несколько шагов по площадке и, нагнувшись, посмотрела между разрушенных зубцов вниз. Он поднял голову, помахал ей рукой и поставил на траву свои чемоданы. К нему тут же подошел Иден и, кивнув головой, взял что-то из вещей и понес к машине. Ханна оттолкнулась от парапета и подняла голову вверх. Где-то в километрах пяти отсюда, сверкая на солнце синими боками, пролетел скорый поезд.

"Черт, и как этому подонку пришло в голову убить и покалечить столько людей? А ведь среди них были дети!"

— Ханна! — Голова и плечи Салиха показались из узкого лаза. — Иди сюда. Я буду тебя страховать. Знаешь, спуск оказался гораздо трудней подъема!

— Да, я обратила внимание на стертые ступени и рассыпающиеся стены перекрытий. Честное слово, постараюсь не свалиться тебе на голову!

— Дай мне руку. — Он спустился на несколько ступеней вниз, одной рукой придерживаясь за камни площадки, другую протягивая Ханне. Она села на край, а потом осторожно скользнула вниз, нащупывая ногами ступени. Опершись спиной о закручивающуюся трубу винтовой лесенки, она почувствовала, как плечо Салиха подпирает ее бедро, ладонь придерживает пятку ботинка, а вторая скользит по ноге, пытаясь выровнять ее тело.

— Дальше будет чуть легче... — Пропыхтел он снизу. — Я буду направлять твои ноги. Просто доверься мне и держи равновесие.

— Хорошо. — Ханна локтями и ладонями скользила по сырым камням лаза. — Как же они в одиночку не свернули тут свои шеи?

— Если... помнишь, я тоже только что слез. Вместе с аппаратурой. И постарайся не сесть мне на голову!

— Прости!

Где-то внизу он переставлял ее ноги, глухо позвякивая браслетами.

Когда они прошли пару витков, ступени стали шире, и за них можно было держаться без страха свалиться в провал шахты. Салих ее отпустил, и она решила подвесить поверх своей головы магический светлячок — такой маленький светящийся шарик плазмы... Но чуть не полетела вниз, сдернутая крепкой рукой Салиха.

— Совсем идиот?! — Зашипела она, когда затормозила у его ног, пойманная за шкирку.

— Тихо. — Сказал он, к чему-то прислушиваясь. А потом перевел на нее светящиеся, как у кошки в темноте, глаза. — Он все-таки знал, что придется затирать следы. Бежим, Ханна!

И они буквально полетели вниз, сшибая локти, колени, плечи. Кажется, каким-то неудачно подвернувшимся камнем Ханна рассадила ладонь, поскольку почувствовала не только острую боль, но и покатившиеся по ней теплые капли. А где-то в середине башни послышался треск и нарастающий гул. Словно камни, из которых она была сложена, вдруг заворочались, пытаясь выбраться из своих гнезд.

— Ч-черт! — Провыла молодая женщина, когда увесистый булыжник ударил ее по плечу. Споткнувшись, она пролетела через несколько ступеней, больно стукнувшись спиной об очередной виток стенки лаза. Но очухаться ей не дал Салих, потянув ее ногу на себя. Кажется, треск стал слышнее, а камни посыпались чаще, когда его голос крикнул:

— Ханна! Я вижу выход!

А потом на нее дохнуло пыльным и каким-то плесневелым воздухом. Под руками вдруг не оказалось никакой опоры, а ноги, прижатые Салихом к лестнице, словно резало иззубренной пилой. Выбора у нее не осталось, и она ударила напарника ботинком. Потом был полет, удар, чернота...

— Ханна! — Услышала она сквозь какую-то вязкую муть. — Ханна же!

Голова мотнулась, а щека неожиданно загорелась.

— Сото, урод... — Тихо сказала она. — Ненавижу!

И попыталась привстать. Потом — протереть ничего не видящие глаза.

— Что за хрень? — Удивленно спросила она и вытянула руку.

— Не стоит тыкать пальцем мне в глаз. — Где-то совсем рядом прозвучал голос Салиха, и прозвенели его браслеты. А потом ее руку нашла его прохладная рука и крепко сжала ладонь.

— Слава Богам! — Выдохнула она. — Вроде мы живы... Напарник, ты как?

— Нормально, если не считать шишки на лбу.

— А мы где? — Ханна попыталась встать, но ее голова неожиданно уперлась в большой и сырой камень.

— С восхвалением высших сил, кажется, ты поторопилась. — Невозмутимо ответил Салих. — Пока одна недалекая особа лежала в отключке, я обследовал помещение. Вероятно, мы находимся в подземелье башни, которая, благодаря твоему магическому нетерпению, обвалилась, сотворив для нас чудесное надгробие.

— Мило. — Ханна стряхнула с пальца крохотный огонек, осветивший камеру. — Но зря ты приписываешь все лавры этого достижения мне. Думаю, наш игрок предвидел подобное развитие событий и сделал все, чтобы капитально замести следы. Эта гипотеза возникла у меня еще тогда, когда Иден сразу привез нас сюда, отказавшись лезть вместе с нами. Думаю, он как-то связан с нашим магом.

— Деньги решают все. — Пожал плечами грязный Салих. — Ты же слышала, что, несмотря на молодость, у него есть семья и дети? Есть вездеход, хоть и старенький. А это — большие расходы. Не думаю, что зарплата оперативника слишком велика, чтобы не соблазниться легкой наживой.

— Получается, наш игрок знал, что мы сюда полезем и придумал западню...

— Здесь кругом следы трех аур. — Салих брезгливо посмотрел на свои грязные пальцы и вытер их о грязную одежду. — Одна из них принадлежит Лайсину.

— Естественно. — Ханна шла по периметру камеры, прощупывая пальцами камни и землю. — Он тут вырос.

— Но есть еще тот, кто поручил Идену замести следы. Его аура тоже должна быть здесь...

— Ты о Гердене? Я думала о нем, как о той самой темной лошадке. — Ханна встала на колени. — Посвети. Мне кажется, земля тут полнится эхом.

— Ага. — Салих подполз к Ханне и, создав приличный светляк, подвесил его над головами. — Тут рыть?

Оглянувшись, он подал женщине плоский обломок камня. Себе нашел еще один.

— Смотри, что получается: эта провинция принадлежит его отцу, принцу Корвесу. Дискредитируя сбежавшего на тот материк принца и его наместника в глазах остальных владык, он понизил его рейтинг толкового правителя. Но перед тем убрал отца Лайсина — советника Его Величества — единственного, способного в череде вроде бы не связанных эпизодов заметить систему.

— Посмотрим, что привезет вторая группа. — Отозвалась Ханна, усердно отбрасывая землю в сторону. — И все равно, в наших руках только косвенные улики. Был? Да. В это время? Возможно. Нет свидетелей, нет орудия преступления... Только одни домыслы.

— Все же, — Салих заложил за ухо пыльную прядь волос, — зачем наместнику Лайсину вообще понадобилось ворошить эти дела? Ведь было заключение — несчастный случай. Все постепенно успокоились... Тем более, в нашей провинции Тамт все хорошо.

— Это не Лайсин. К нему обратился сам принц Герден с просьбой разобраться со всеми этими делами.

— Что? — Салих приподнялся, глядя Ханне в глаза. — Ты не шутишь?

— Не хотела говорить при всех, — женщина вздохнула, — но я случайно подслушала разговор, не предназначенный для моих ушей.

— Значит, мы должны были найти доказательства халатности наследных принцев?

— Возможно. Только Тамил поставил перед нами задачу найти истину. Значит, господину Лайсину очень важно ее знать. Салих! — Ханна села на пятки и опустила руку с камнем. — А что если Герден готовит финальную провокацию?

— Какую? — Мужчина с удвоенной силой заскреб грунт.

— Не знаю. Слишком мало фактов и... — Она бросила камень. — Вообще мало данных о том, что объединяет Тамила, Лайсина, Гердена и... того, чью ауру мы обнаружили на башне.

— Ты давай копай. — Пропыхтел Салих. — Про Тамила и Лайсина я тебе расскажу... Только, — его глаза сверкнули синим огнем, — если кому хоть намек... Голову отверну, как куренку.

— Тогда не рассказывай. — Мирно сказала Ханна, снова хватаясь за камень. — Погоди...

Сделав еще несколько выемок в грунте, она поддела застрявший в нем булыжник и выковыряла его оттуда. Получилась дыра.

— Чувствуешь? — Женщина схватила ладонь напарника и поднесла к ней. — Воздух! Похоже, там, дальше, подземный ход!

— Молодец. Отойди в сторону. Сам буду копать, а ты — отгребай землю.

И они заработали быстрее, не отвлекаясь на разговоры.

Наконец, лаз получился достаточным, чтобы туда, как в узкую нору, ввинтилось худое тело Салиха.

— Я полезу, а ты не вздумай даже ерзать! — Предупредил он Ханну. — Грунт, заваливший ход, очень неустойчив. Один твой чих — и я там останусь навсегда. Как, впрочем, и ты.

Она согласно кивнула головой.

И вот потихоньку, отталкиваясь коленями и мысками ботинок, парень вполз в дыру. Ханна, стараясь не дышать и лишний раз ничего не задеть, наклонилась, чтобы посмотреть. К ее радости, она увидела колени и ладони Салиха, в которых светил яркий плазменный шар.

— Получилось! — Тихо сказала она, но тот услышал.

— И чего сидишь? — Ворчливо спросил ее. — Вытягивай руки и ложись на живот. Я тебя выдерну.

В отличие от напарника, никаких проблем у нее не возникло. Она была худой и невысокой. Тем более, руками и ногами, чтобы проползти, ей шевелить было не нужно.

— Ай да мы... — Сказал мужчина, утыкаясь лбом в ее плечо.

— Эй... — Она нерешительно погладила его по грязным и спутанным волосам. — Салих, ты чего?

— Посмотри! — Он притушил светляк и повернул ее лицо. Где-то, шагах в пятидесяти, в конце прямого туннеля, туманным пятном падал в толщу земли дневной свет.

— Поспешим? — Она схватила его за руку и, согнувшись, первой пошла по узкому проходу, заполненному спутанными корнями деревьев. Но они ей не мешали. Нетерпеливо раздвигая их в стороны, она шла на свет, словно корабль, увидевший маяк.

— Тут будет метра два. — Сказал Салих, останавливаясь прямо под спрятанным в траве выходом.

— Ага! — Радостно улыбнулась она.

— Давай. — Он составил лодочкой руки. — Я тебя подброшу, попробуй уцепиться за край.

Ханна была хорошей спортсменкой и ловкой женщиной. И уже через пятнадцать минут оба лежали на травке, наслаждаясь голубым небом и пением птиц.

— Хорошо-то как! — Сказала она.

— Точно. — Ответил Салих и достал из кармана куртки маяк.

— Думаешь, стоит? — Поднялась на локте Ханна. — Иден узнает, что мы живы и сломает аппаратуру. И сам сбежит.

— Не сбежит. — Уверенно сказал Салих. — Но предупредить хозяина может. Хотя... не думаю, что у них есть связь. Скорее, это была разовая работа, оплаченная авансом. Но ты права, нам надо найти аппаратуру и Идена. Сохранить первое и немного побить второе.

Ханна рассмеялась. И тут Салих снова ее обнял.

— Ты меня простишь? За прежнее...

— Если ты от меня отцепишься, то обязательно. Иначе, прощать будет некому. Задохнусь в твоих крепких ручках!

— Хорошая ты девушка, Ханна! — Он мазнул грязным пальцем по ее грязному носу. Посмотрев друг на друга, они весело расхохотались. — Ну что, вперед?

Разрушенная башня оказалась от них где-то в двухстах метрах.

— Я думала, что мы прошли под землей гораздо меньше. — Тихо сказала женщина, бесшумно отодвигая ветки.

— Там была все та же природная магия. — Обернувшись, сказал Салих и насторожился. — Иден еще не уехал... Зайдем со стороны вездехода.

Обогнув заросли, он перебежал к дороге. Ханна последовала за ним. Кажется, впереди разговаривали двое.

Салих остановил ее и рукой прижал к древесному стволу.

— Аппаратуру по дороге выбросишь в ущелье. — Говорил незнакомый мужчина. — Если те, двое, сунутся их искать, скажешь, попали в природную аномалию и просто исчезли на твоих глазах. Бирс тебе поверит. Этот дурачок свято верит в духов. Если попросят отвезти к месту, свозишь их к источнику. Там этих аномалий — пруд пруди. Пусть ковыряются хоть до снега.

— А если они найдут их следы тут?

— Не переживай. Схожу в дом за прибором и все тут уберу. А ты уезжай. Поднимай тревогу, плачься... Отрабатывай!

— Да, мой господин!

Где-то впереди раздался шелест мотора, и в воздух поднялась аэромашинка с гербом Дома Фортис. Когда она скрылась за сосновыми макушками, Салих отпустил Ханну.

— Пора!

И мгновенно скрылся за деревьями. Ханна побежала за ним.

Когда женщина выскочила на поляну, то на ней, лицом в траву и с заломленными за спину руками, лежал Иден. Салих коленом прижимал тело к земле.

— Чьим заданием было притащить нас сюда и подорвать башню? Отвечай!

— Случайность... — Прохрипел светловолосый парень.

— Покушение на убийство. — Ханна подошла к нему и приподняла голову за волосы. — Только мы сейчас здесь одни. И также, как твой господин, умеем затирать любые следы. Рассказывай, что знаешь, или внутри башни окажешься ты. Со сломанными руками и ногами. Думаешь тот, кто оплатил твою работу, будет пачкать руки, вытаскивая из нее полутруп?

— У меня дети!

— Мы обязательно расскажем, что их чудесный папа оказался убийцей. Даже не сомневайся.

— Если вы не исчезнете, вас все равно убьют!

— Понятно. — Ханна вытащила из кармана грязный платок и затолкала его Идену в рот. — Салих, как думаешь, в его вездеходе есть веревка?

— Посмотри.

Когда Ханна принесла моток, Салих связал Идена и бросил его в вездеход.

— Давай отсюда убираться. Скоро прилетит чистильщик. Если он что-то узнает, господину Лайсину может не поздоровиться прежде, чем мы отсюда уедем.

— Умеешь водить подобную технику? — Женщина кивнула на тяжелую машину.

— Умею.

— Заводи, я уберу наши следы.

— Умеешь? — Прищурился Салех.

— Умею, умник!

Солнце медленно свалилось за горы. Вездеход, не привлекая к себе внимания, подплывал к Джайне. А мужчина, прилетевший из дворца принцев Фортис, напевая песенку, чистил лесок вокруг башни от посторонних аур.

Глава десятая. Чужая боль.

В гостиницу Ханна с Иденом вошли вдвоем, как влюбленные, крепко взявшись под руки. Сзади шел Салих, увешанный аппаратурой. Но когда они закрыли за собой дверь номера, крепкий пинок бросил Идена на ковер.

— Иди, мойся. — Посмотрела на эксперта женщина. — Я его покараулю.

Салих посмотрел на пленника, потом — на Ханну и медленно кивнул головой.

— Только не поломай.

Та улыбнулась, показав белые зубы, показавшиеся Идену волчьим оскалом.

Когда в душе полилась вода, Ханна подошла к приемнику и включила музыку.

— Знаешь, тварь... — Она села рядом, чтобы говорить негромко. — У меня в том году в вашем вшивом городишке погибла дочь. И я уверена, ты знаешь, чьих рук это дело. Ты хоть понимаешь, что для женщины значит ее дитя? Да я загрызу тебя своими зубами...

Ее покрасневшее лицо нагнулось над его шеей. На щеку капнула длинная слюна и потекла куда-то за ворот.

— Не надо! — Пискнул он. — У меня тоже дети!

— А мне все равно...

Язык сумасшедшей бабы медленно провел там, где под тонкой кожей шеи билась в испуге синяя жилка. А потом он почувствовал резкую боль.

Крепкое мужское тело забилось, пытаясь вырваться из связывающих его пут. Перевернувшись на спину, он увидел безумные глаза Ханны и раздвинутые в улыбке окровавленные губы.

— Не надо! Я скажу!

— Ага. — Вышел из душа Салих. — Мы тебя внимательно слушаем.

— Пока слушаем. — Взгляд женщины, чье дыхание он чувствовал шевелившимися на груди волосками, был все также невменяем.

— Это дворецкий господ Фортис. Это он дал мне денег и предупредил, что едет группа для доследования.

— Что нужно было сделать?

— Любой несчастный случай. Чтобы вы отсюда убрались, получив информацию только на господина Корвеса.

— В башню ты притащил нас сам, или с подсказки дворецкого?

— Он подготовил в ней ловушку.

— Сканы чьих аур мы нашли на башне?

— Думаю, господина Лайсина и Рочена. В детстве они там играли.

— Ты там хоть раз был?

— Нет.

— Бирс замешан в твоих делишках?

— Нет... У него нет жены и детей!

— Ханна! — Повернулся к женщине Салих. — Ты записала?

— Да. — Та встала с колен и стерла с губ кровь. — Думаю, он больше ничего не знает. Не возражаешь, если я пойду к себе помыться и переодеться?

— Конечно, прости.

— И еще... — Она остановилась на пороге. — Бирс этого видеть не должен. Свяжись с Деном и посоветуйся.

— Да, сейчас сделаю...

— Но вы меня не убьете? — В голубых глазах Идена отразилась мука.

— Нет, конечно. — Салих вызвал номер коллеги. — За дурость и глупость не убивают. От них умирают самостоятельно. Но мы тебе этого сделать не дадим. Ден? Как у вас дела? О, отлично! Я рад. Скажи, радость моя, ты умеешь выборочно стирать память? Нет? Тэй?! Вот бы никогда не догадался... Пришли его срочно в гостиницу, а сам погуляй с Бирсом по окрестностям. Я наберу, когда все закончится. А Тэя пришли срочно!

Салих, позвенев браслетами, свернул экран обратно в часы.

— Вот и все. Отрежем кусочек памяти — и ты снова хороший! Даже не будешь мучиться угрызениями совести!

— А если... — По щекам парня потекли слезы. — Я забуду своих детей?

— Прости, мой золотой, маги мы неопытные... Так что возможны побочные эффекты. Однако, расстраиваться надо было еще тогда, когда очень хотелось заработать.

Через двадцать минут в комнату вбежал Тэй и остановился, хлопая глазами на упакованное в веревки тело Идена.

— Он нас с Ханной чуть не убил. — Спокойно сказал Салих, кладя в рот остатки бутербродов, предусмотрительно взятых им из вездехода. — Все расскажем потом. Скажи, можешь стереть у этого голубчика в памяти события, связанные с его вербовкой дворецким Дома Фортис и все сегодняшние приключения?

— Э-э... В принципе, могу. Но мне нужна страховка, чтобы отделять его мысли от воспоминаний.

— Я помогу. — В комнату вошла Ханна. — Нас учили подобной практике. Но я не спец.

— Этого достаточно. — Мягко улыбнулся Тэй и взглянул на Салиха. — Зафиксируй ненадолго ему голову.

— Мне взять тебя за руку? — Поинтересовалась Ханна. — Физический контакт облегчает восприятие.

— Да. Возьми. А другой рукой... — Он положил ладонь на сердце пленника. — Мы будем искать его душу.

Уже через сорок минут Салих развязал спящего Идена, а потом переложил его в кресло. На полу, уткнувшись головами друг в друга, сидели Ханна и Тэй.

— Выматывающая работенка, однако! — Салих достал из холодильника бутылку вина и разлил по бокалам. Откинув голову Ханны себе на плечо, он поднес стекло к ее губам.

— Пей, дорогая! Сейчас станет легче!

Та сделала несколько глотков и сама взяла бокал.

— А вот печенюшка! Скушай! — Салих помог ей перебраться на соседнее кресло.

То же самое он проделал с Тэем. А потом, когда они пришли в себя, занялся Иденом.

— Он точно ничего не помнит? — Спросил коллег, глядя им в глаза.

Те переглянулись и отрицательно покачали головами.

— Последним его воспоминанием будет приезд сюда. Если что, мы пили целый день. — Тэй взглянул на сальные бумажки, сиротливо лежащие на столе. — А у нас есть, что поесть?

— Сейчас позвоню в ресторан. — Салих потыкал пальцем в клавиши допотопного телефона, висевшего на стене. — В номер — ужин на шесть персон и водку. Две бутылки.

Он подошел к двери, попутно забирая со спинки стула легкую куртку.

— Ты куда? — Спросила его Ханна.

— Встречу парней и прогуляюсь к вокзалу. Нужно уехать отсюда вечерним экспрессом. Иначе кто-то из нас завтра поплывет наперегонки с течением местной речки. Кстати, не факт, что с целой черепушкой.

— Будь осторожен! — Сказала женщина.

— Буду. — Ответил он и вышел за дверь.

— Какая жалость, господа, что вас так срочно отозвали назад! — Молодые северяне стояли на перроне рядом с дожидающейся экспресса группой и растирали по лицам пьяные слезы.

— Приезжайте к нам еще! — Пригласил Иден. — С вами так интересно работать!

— Вы столько всего знаете! — Умилялся Бирс. — Куда мне поступить, чтобы стать таким же классным специалистом?

— В столичную Академию охраны порядка. — Ухмыльнулся Тэй и положил руку на плечо Салиха. — Если есть настрой, бери рекомендации и послужной список. Таких красавчиков там оч-чень ценят.

Бирс не успел переспросить, в каком смысле, как к перрону подкатил Северный экспресс. Двери, зашипев сжатым воздухом, гостеприимно открылись для новых пассажиров.

— Прощайте, друзья! — Махали местные оперативники руками, пока поезд разгонялся и набирал высоту.

И вот, блеснув розовой полосой в лучах закатного солнца, он развернулся в сторону перевала.

— Какие они классные! — Негромко сказал Бирс, глядя на привычную с детства панораму гор. — Может, правда, махнуть в столицу?

— Конечно, махни. — Желчно сказал Иден. — Ты же у нас свободен со всех сторон: ни жены, ни детей.

— Так ты сам отбил у меня девушку. — Приподнял бровь Бирс. — И, пока она не передумала, быстренько женился. Я все глаза исплакал, глядя на твое счастье!

— Исплакал ты их не от моего счастья, а от своей радости. Гад ты, Бирс!

— Ну что ты! Вот у соседей Лина подросла. Хороша, как горный цветок. Сама на шее виснет. Может, замутить? — Голубые глаза Бирса искоса посмотрели на Идена.

— Вечно тебе достается все самое лучшее! Мой младший бегает за ней с первого класса, а тут снова ты! Да что же это за проклятие нашего Дома?

— Если твой парень будет долго думать, станет слишком поздно... — Бирс потянулся и заложил руки за голову. — Отличный вечер! Схожу-ка я с Лин на свидание...

По кустам и рощам Северной провинции пели птицы. Солнце пряталось за горы, окрашивая снежные вершины в малиновый цвет. Двое парней медленно шли по улице, раскланиваясь с встречными. А Северный экспресс увозил усталую группу Ханны все дальше к югу, где результатов их работы с нетерпением ждал сам Лайсин Който и его верный слуга Тамил.

Поезд шел полупустым. Поэтому измученные горными восхождениями Ден и Тэй спали на лавках, завернувшись в пледы, выданные улыбчивой проводницей. Салих перебирал свои браслеты, натирая их до блеска мягкой замшей. А Ханна отошла от мужчин подальше и села на лавку с ногами, разглядывая проносящиеся далеко внизу ландшафты. В ее памяти снова всплывали события сегодняшнего дня, но самым большим разочарованием было то, что она так и не сходила на место гибели дочки. Одинокая слеза выползла из глаза и повисла на кончике носа. Женщина смахнула ее рукой и подпрыгнула, когда услышала негромкий голос Салиха, усевшегося напротив.

— Испугалась? — Он протянул ей бумажную салфетку.

Ханна промокнула глаза и отрицательно покачала головой.

— Нет. Бывало и хуже. Просто... — Ее губы снова искривились. — Не успела подарить дочке даже цветочек...

— Ей это не нужно, Ханнушка. — Мягко сказал Салих. — Она знает, что память о ней живет в твоем сердце. И это — самое главное. Не плачь и постарайся отпустить прошлое. Девочке станет легче, если сможешь найти того, кто станет отцом твоих будущих детей. И если другой мужчина придется ей по вкусу, возможно, она снова захочет стать твоей дочерью.

— Надеюсь, ты не напрашиваешься мне в мужья? — Улыбнулась Ханна. — Не обижайся, но для меня ты слишком юн... А я стара и упряма.

— Глупая женщина! — Рассмеялся Салих. — Конечно же, нет! Я — красивый аристократ благородного Дома. А ты — обычная, ничем не выдающаяся простолюдинка с обветренным лицом и обломанными ногтями.

— Дурак. — Ханна наклонилась и отвела волосы с его смуглого лица. — Конечно, ты красив и очень умен. Тебя ждет большое будущее. По крайней мере, я на это очень надеюсь.

— Да. — Поскучнел парень и посмотрел в окно. И Ханна вдруг поняла, что этот заносчивый молодой парень просто хочет выговориться. Рассказать ей о том, что тяжелым грузом лежало на его душе и выгнало в неизвестность из родного дома.

— Салих... — Ее внимание зацепилось за руку с браслетами, вытянутую вдоль окна. — Южные мужчины не носят женских украшений. Почему ты не снимаешь их даже во время работы?

Острый синий взгляд словно взорвался изнутри. Появилось ощущение, что еще немного, и ее лицо украсилось бы следом пощечины.

— Прости. — Опустила она глаза. — Кажется, я лезу не в свое дело.

— Это ты прости. Можно... я возьму тебя за руку?

Она молча подала парню свою ладонь, а он наклонился и уткнулся носом в ее пальцы.

— Знаешь, Ханна, я ведь не хотел тебя обижать или пугать. Но твое появление заставило меня вновь столкнуться с реальностью и почувствовать, что я навсегда остался один. Так получилось... — Салих глубоко вздохнул. — У меня был старший брат, который считался наследником нашего Дома Токо. Наместник Лайсин знал Хайсо и очень ценил его навыки и старания. Прочил ему большое будущее при дворе Его Величества. Чтобы отточить его умения, Лайсин предложил отцу послать Хайсо с рекомендательным письмом на стажировку в столичную Академию... А незадолго до этого в провинцию прибыл принц Герден. Мой брат тогда служил у наместника секретарем. Конечно, Лайсин представил молодого человека принцу. И Хайсо произвел на него такое прекрасное впечатление, что Герден предложил после окончания визита поехать с ним в столицу. Наша семья была в восторге. В таком возрасте подняться настолько высоко! Стажироваться в Академии и состоять в свите принца! — Салих сжал пальцами ладонь Ханны. — Знаешь, я ведь могу снова возненавидеть тебя за то, что сейчас открываю свою душу...

— Перестань. — Она протянула ему другую руку. — Ты запутался и устал, неся на своих плечах вину... Но какую? Разве ты в силах был что-либо изменить?

— Прости. — Салих снова уткнулся лбом в ее ладони. — В тот последний вечер я вошел в комнату Хайсо. У нас с ним разница в возрасте шесть лет. Но мы были очень близки. Я безумно любил его, а он — меня. "Дай мне слово", — сказал он мне, — "что не будешь плакать, пока я в отъезде. Пройдет всего один год, Салих, и я вернусь". "Почему? Разве ты не хотел выучиться и навсегда остаться в столице? А потом взять меня к себе?" — Спросил я. Мой брат обнял меня и прошептал на ухо: "Раньше хотел. Думал, что это будет здорово — работать на благо нашего государства, делая его сильнее и богаче. Но теперь..." — Он помолчал. — "Я заглянул в глаза принца Гердена. Они пустые и страшные. Маленький мой, обещай... Если вдруг со мной что-то случится, ты никогда... Слышишь, никогда... не поедешь в столицу. Пусть здесь скучно и ничего интересного не происходит. Но здесь, мой мальчик, надежно. Здесь — наш Дом. Наша родня. Тут мы — сила. Понимаешь?" Знаешь, Ханна, я тогда ничего не понял. Разве можно отказаться от сияющей мечты и сидеть в глухой провинции всю жизнь? Если бы я тогда сказал решительное "нет", он был бы жив... Мой Хайсо был бы жив!

Салих вжал свое лицо в ладони Ханны, и его плечи дрогнули. Она встала со своей лавки и села с ним рядом, накрыв парня своим пледом и обняв его голову.

— Ничего, мой хороший, ничего... Ты хотел видеть брата успешным и счастливым...

— Да. Я хотел, чтобы моего Хайсо знали все. И восхищались им так же, как и я. Вот таким был дурнем. Если бы я тогда повис на его шее и попросил остаться, он бы не уехал! Но.. На следующий день принц, его сопровождающие и мой брат покинули провинцию. Поначалу приходящие письма были радостными: его взяли в Академию, он вошел в свиту принца личным секретарем... А потом Хайсо прислал шкатулку, в которой лежали эти браслеты и сумбурное письмо. Я помню его дословно. "Мой милый Салих! Если вдруг в нашу семью придет печальное известие... Не отчаивайся. Значит, на то была Божья воля. Теперь убежать или что-то изменить я не в силах. Как же твой брат был наивен и глуп, строя радужные планы и вдохновляя ими тебя! Дай Бог, чтобы все обошлось, и я снова увидел твое бесконечно милое детское личико... Но если не доведется... Малыш! В этих браслетах — моя к тебе любовь и охранная магия, которой напитал их по моей просьбе один знакомый. Он — сильный стихийный маг. Прости, что не успел купить что-то мужское. Но прошу, если что-то произойдет, носи их, не снимая. Мой друг хочет меня спрятать. Если получится убежать к нему сегодня вечером, то я спасен. Если нет... Прости меня, мой Салих. И умоляю, носи браслеты, даже если мальчишки станут смеяться. Все, отдаю шкатулку посыльному... Осталось еще одно дело... Надеюсь, что скоро увидимся и я расскажу тебе все..."

Салих дернулся и уткнулся в шею Ханны. Она гладила его длинные волосы и шептала слова успокоения... Но про себя думала: "Снова Лайсин, снова Герден! Вернусь, отловлю Тамила и прижму его к стене. Если ничего не расскажет, раскатаю по ней тонким слоем!"

— Салих... Твой брат пытался защитить тебя даже тогда, когда ему грозила нешуточная опасность...

— На следующий день его тело выловили в реке. — Тихо сказал парень. — Сказали, несчастный случай.

— Как всегда. Если бы мы не выбрались из-под завалов, тоже списали бы на "несчастный случай"! Скажи... что связывает Тамила и Лайсина? Прости, это не праздное любопытство. За что не возьмись в этой чертовой истории, сначала выплывает имя принца, а за ним — Лайсина. Почему принц выгнал самого близкого друга из столицы? Почему приставил к нему родственника, словно охрану? Почему Тамил так опекает наместника?

— Спасибо, Ханна! — Салих достал новую салфетку и вытер ей лицо. — Действительно... Возможно, произошедшее с моим братом тоже впишется в эту концепцию. Просто я не представлял, что эти события могут быть как-то связаны...

— Скорее всего, Хайсо что-то узнал. Причем такое... За что лишают жизни. Поэтому говори. А потом, когда вернемся, всей группой сядем за стол и распишем все известные нам факты и предположения. Если наши коллеги, отправившиеся в Рэй, сразу поделятся с нами информацией... Думаю, мы поймем, что хочет знать наместник!

— Да, Ханна. Как же я тебя недооценивал!

Женщина рассмеялась, поправляя плед.

— У меня богатый жизненный опыт. Итак, Салих, ночь длинная, и я готова внимать твоим словам.

— Это произошло незадолго до того, как Лайсин стал наместником провинции. Старый Монс умер и все думали, что принц сделает выбор в пользу одного из мужчин нашего Дома. Как ты уже знаешь, я принадлежу одной из его нижних ветвей, на вершине которого — королевская семья. Самыми близкими родственниками Фортис являются Тео — семья Тамила. И вот на одном из приемов в их доме я, тогда семнадцатилетний пацан, спрятался от надоевших мне девиц и тетушек за оконную портьеру в кабинете дяди. И пока тот развлекал гостей, я дремал на широком подоконнике. А проснулся оттого, что открылась дверь, и кто-то вошел внутрь. Этот человек сел на диван и осторожно надрезал бумагу. "Письмо". — Подумал я и снова закрыл глаза. Но дыхание человека, сидящего по ту сторону занавеса, вдруг стало неровным и прерывистым. "Ему плохо?" У меня появилось желание выбраться наружу и помочь. Как же хорошо, что я этого не сделал, поскольку тот вскочил с дивана и грохнул в стену кулаком. "Что за идиот!" — Прорычал знакомый мне голос Тамила. — "Как он мог?! Совсем с головой не дружит!" После таких слов, понятно, мое появление откладывалось до тех пор, как в кабинете не останется никого. Но следом за Тамилом пришел мой дядя. "Этот идиот Герден, прогневавшись на Лайсина, порезал его ножом!" — Воскликнул Тамил. — "Представляешь, какая начнется шумиха, если о его срывах узнает пресса или Его Величество?" "Сколько прошло времени, и какие были предприняты шаги?" — Невозмутимо спросил дядя. "Его зашили... Нашли какого-то чудотворца... Но наш Герден безутешен!" "Значит так... Отправь принцу такие строчки: "Дом Тео готов принять твоего слугу наместником твоей земли. Тамил уже выехал". "Но дядя!" — Воскликнул Тамил. — "Слуга и... Наместник?!" "Лайсин принадлежит к одному из родовитейших северных Домов. Это — раз. Во-вторых, каждая репортерская собака начнет вынюхивать, куда же подевался личный советник принца. И если что-то всплывет... Наш Дом лишится власти. Поскольку ни один из независимых правителей не потерпит над собой семью, в которой есть психически неуравновешенная личность. Но если принц подарит советнику должность наместника... Это повышение. С отдалением. То есть, ничего страшного. Понимаешь? Твоя задача — довезти сюда раненого и выходить его до такой степени, чтобы он как можно быстрее появился на людях и сделал заявление для прессы. Все понятно?" "Да, дядя!" Вот так в нашей провинции появился наместник Лайсин. Тамил, поначалу ненавидевший свою обязанность сиделки северянина, в конце концов, так проникся этой службой, что все меньше времени стал уделять своей семье. Болтают кумушки разное...

— О том, что он влюбился в Лайсина?

— Как ты догадалась?

— Я видела его преданный и... безнадежный взгляд. Только Лайсину это не нужно.

— Конечно, дурья твоя башка! — Воскликнул Салих. — Лайсин — раб принца! Он не может любить. Не может самостоятельно, без господина, принимать решения...

— Это магия?

— Да. — Нехотя сказал Салих. — В нашем доме со старых времен сохранились кое-какие обряды. Тамил рассказывал дяде, что пока Лайсин оправлялся от ран, тот видел на его шее едва заметный ободок. Хотя... Свободное существо могло воспротивиться чужой воле.

— Но Лайсин не сопротивлялся. Почему?

— Не знаю...

— Но он может принимать решения. Ведь именно наместник послал нас разобраться!

— С подачи Гердена.

— А раб сам может снять ошейник?

— Нет. Только тот, кто его надел.

— А если хозяина убить?

— Раб умрет следом.

— Как все закручено! — Потерла виски Ханна и посмотрела в темное окно. — Давай подумаем об этом потом... Кажется, я очень устала.

— Мне уйти? — На нее смотрел обиженный синий глаз.

— Нет. Хочешь, я спою тебе песенку, которую пела своей дочке?

— Ну, если очень хочется, пой.

Салих прикрыл глаза и поуютней устроился на ее плече.

За окном проносились далекие, блистающие в свете лун, горы. Черные бездонные провалы чередовались с яркими снежными пятнами. Салих спал, опустив голову ей на колени. "А ведь он совсем еще юный". — Думала Ханна, перебирая его волосы. — "Наверно, я была совсем не в себе, что повздорила с ним, когда только пришла в эту Службу. Наместник Лайсин... Что же с тобой сделал Герден? Он тебя мучил так же, как когда-то меня мой муж? Какой же ты красивый и деликатный человек! И Тамил абсолютно прав: ты достоин любви. Но... не моей. Мы с тобой очень похожи: хотим заполнить вакуум своей души чьей-то нежной заботой. Я рада, что у тебя есть верный Тамил. А кто есть у меня?" — Ханна вздохнула, чуткими пальцами разглаживая пряди волос несчастного мальчишки, до сих пор тоскующего по старшему брату. — "Ничего. Я — сильная. И благодаря этой поездке, поняла, что кому-то в тысячи раз тяжелей, чем мне, поскольку для них трагедия не закончена. Возможно, я подумаю о надежном плече, как только разберусь со всеми этими загадками. А может быть, пойду по жизни одна. В конце концов, что в ней такого, с чем бы я ни справилась? Кажется, через самое страшное я уже перешагнула и нашла силы жить дальше. А пока надо спасать тех, для кого жизнь тлеет красными угольями под серым слоем пепла. Например, наместника Лайсина. И этого высокомерного, замкнутого в своем горе, ребенка Салиха... " — Она прислонилась головой к оконной раме. — "Интересно, Тайрес знает тайну Салиха? Возможно. Ведь он постоянно защищает этого парня, хоть и делает суровый начальствующий вид".

Рука Салиха сползла с ее коленей, звякнув браслетами, и парень тут же открыл глаза.

— Спи. До рассвета еще далеко.

— Угу. — Тот подложил ладонь под щеку.

— Спи, мальчик. Скоро увидишься с Таем. Скажи, разве ты не чувствуешь, насколько внимательно старший товарищ относится к твоим словам, делам и даже перепадам настроения? Твоего брата больше нет и его никем не заменишь... Но, пожалуйста, выдели хоть крохотное местечко в своем сердце тому, кто искренне хочет стать нужным.

Салих спал, а над горами медленно появлялась алая полоска рассвета.

— Вставай. — Кто-то немилосердно тряс ее за плечо. — Сколько можно дрыхнуть?

Ханна открыла глаза и с недоумением посмотрела на бодрого и привычно надменного Салиха, стоявшего перед ней в чистой и свежей одежде.

— Разве мы уже приехали? — Она высвободила руку и посмотрела на часы. — Через пятнадцать минут пересадка на Южный экспресс! А вы, поросячьи морды, меня только сейчас будите?!

Она вскочила со скамьи, пытаясь отыскать кофту и расческу одновременно.

— Скажи спасибо, что разбудили вообще.

Заносчивый мальчишка повернулся к ней задом и, запустив руки в ее сумку, достал оттуда чистую рубаху и свитер.

— Одевайся. На равнине прошел дождь и похолодало.

Остальные вещи он скатал и забросил внутрь, застегнув молнию.

— Ваш утренний кофе, сударыня! — Подошел улыбающийся Тэй. За ним, с горкой бутербродов, присел на соседнюю лавку Денки.

— Спасибо, мальчики... — Ханна даже растерялась. — Вы не могли бы отвернуться...

— Ой, и на что там смотреть? — Скривил губы Салих, но все трое дружно смотрели в разные стороны, пока она застегивала рубаху и натягивала свитер.

Кое-как зачесав волосы, Ханна облегченно выдохнула и схватилась за чашку.

— Спасибо! Вы сами поели?

— Естественно. — Тэй пододвинул тарелочку. — Это все тебе.

— Но почему не разбудили пораньше? — Кое-как пережеванные куски вслед за кофе торопились уплыть в желудок.

— Салих сказал, что ты грустила до самого утра. — Улыбнулся ей Ден. — Интересно, о чем?

— Обо всем, что узнала. Парни, у меня голова идет кругом. Вернее, не так... Голова на месте, но мысли кружатся, как осенние листья, поливаемые бесконечным унылым дождиком. Кстати... — Она посмотрела в сияющие глаза Тэя. — С тобой-то что произошло?

— Оставим маленькие тайны и подарки судьбы в глубинах своих душ до воссоединения с любимыми коллегами. — Фыркнул Тэй. — Не хочу пересказывать по сто раз то, о чем можно поведать однажды.

Ханна доела бутерброды и посмотрела в окно.

— Вот и пересадочный вокзал. Садитесь, парни, и пристегнитесь. Сейчас начнутся перегрузки. Эх... — Она прислушалась к своему организму. — Похоже, завтрак был слишком плотным!

Южный экспресс, на который они пересели спустя двадцать минут после остановки Северного, летел гораздо ниже и быстрее. Народу в нем тоже было больше. Все сидячие места были заняты, а кто-то даже создавал массовость в коридоре, выставив в проход чемоданы.

— На осеннюю ярмарку торопятся. — Покосился Денки на громко разговаривающих жителей центральных областей с заплечными мешками. — Накупят дешевых шмоток и повезут перепродавать в мелкие городишки по заоблачным ценам.

— Бизнес. — Пожала плечами Ханна. — Кто-то производит, кто-то перепродает. Ленивые переплачивают. Но наш южный товар на самом деле хорош. Тонкие шелка и плотный лен, прочная и мягкая кожа, из которой шьют самую дорогую обувь — все это делается у нас.

— Местечковая гордость? — Хмыкнул сидящий рядом Ден. — Чего ж ты тогда сбежала из дома в столицу? Наверняка, хотела подцепить богатого и заботливого мужа! Ведь на юге женщин за людей не считают.

— Хочешь, чтобы я рассказала тебе историю своей жизни? — Внезапно разозлилась Ханна. — Настолько давно не плавал в чужой грязи, что снова захотелось окунуться? Ты, свободный и ухоженный мужчина, знаешь, что такое голод и плохая одежда? Насмешки сверстников и похотливые взгляды добропорядочных отцов семейств в тот момент, когда их благоверные сидят дома и воспитывают собственных детей? Знаешь, что такое детская проституция?

Хоть Ханна говорила шепотом и почти на ухо Дену, Салих, сидевший чуть дальше, насторожился. А потом и вовсе встал, положив ладонь на плечо Денки.

— Слушай, друг... Пока я не начал махать кулаками... Давай поменяемся местами. Не стоит задавать человеку вопросы, на которые он может ответить не так, как ты предполагаешь.

— Я, правда, не хотел... — Денки испугался до проступивших на побелевшем лице коричневых веснушек. — Ханна, прости!

— Я не обижаюсь. Только не люблю, когда кто-то пытается смотреть на меня свысока. Салих... Сядь. Я в порядке. С сегодняшней ночи, парни, я в полном порядке. А это... просто эмоции.

— Ну ладно. — Исподлобья смерив взглядом смотревших на них пассажиров, он вдруг рявкнул: — Вам тут что, бесплатное шоу? А если по морде?

— Ден, успокой публику. Тэй, расскажи анекдот... Салих, мальчик мой, садись к окошку. Хочешь, я тебя обниму?

— Вот еще! — Задрал нос молодой человек, но к окну сел. Ханна тут же загородила его от публики, повернувшись ко всем спиной.

— Ну что ты! — Под чужими взглядами она не решилась взять его за руку, но потихонечку коснулась пальцами шеи, пытаясь успокоить. — Еще два часа — и мы будем дома.

— Ханна... — Салих, не поворачиваясь к ней, смотрел в окно. — То, что ты сказала Дену... это — правда?

— Что я выросла в бедной семье — да.

— А... остальное?

— Если бы я не сбежала... То до сих пор трудилась бы в одном из шатров городского базара, ублажая мужскую похоть. Мир, Салих, к тем, кто внизу, неимоверно суров. И к тем, кто наверху, тоже. Только мы обязательно во всем разберемся. Выведем убийц и мучителей на чистую воду. Знаешь, ведь я именно за этим пошла работать в Управление движением, а потом — в Королевскую Службу безопасности.

— Спасибо, Ханна. Когда расследование закончится... Ты не уйдешь со службы?

— Где же я найду еще одно такое хлебное местечко! — Рассмеялась женщина. — Ведь у меня нет мужа, покупающего любимой женушке золото. Но есть милая сестренка, которая жутко любит наряжаться. Не могу же я провалить ее ожидания?

— У тебя есть сестра... — Салих уткнулся лбом в стекло.

— Наши отношения нельзя назвать близкими. Она выросла в то время, когда я боролась за место под солнцем. Но у тебя есть Тайрес, который в любой момент готов протянуть тебе дружескую руку. Помни об этом.

— Он — простолюдин! — Повернул к Ханне свой горбатый и узкий нос Салих. Посмотрев на вытянувшееся лицо Ханны, парень расхохотался.

А уже через три часа они сошли на перрон столицы провинции Тамт.

— Дом, милый дом! — Потянулась Ханна, глядя на возвышавшийся над городом холм.

— А, может, забьем сегодня на работу и постучим вечером в волейбол? — Предложил Денки. — Надо как-то сбросить напряжение.

— Обед, сон и волейбол... — Протянула Ханна. — Звучит заманчиво.

Когда к ним подплыла аэромашина такси, и сумки заняли в багажнике свои места, Тэй вдруг прихватил опешившего Салиха локтем за шею и улыбнулся.

— Как же я соскучился по моему полосатому Сэму! Интересно, они уже вернулись или все еще ползают по провинции Рэй? Как считаешь?

— Ну тебя... — Вывернулся Салих. Но потом, прислушавшись к себе, сощурил глаза и посмотрел на Тэя. — Они вернулись и ждут.

Глава одиннадцатая. Совещание.

Бросив свои вещи по комнатам, группа снова встретилась перед кабинетом господина Тамила.

— Найша, — обратилась Ханна к секретарю и заместителю по организационным вопросам, — господин руководитель Службы у себя?

— Можете оставить отчеты здесь. — Поцокала ноготком по своему столу Найша. — Как только он вернется, я все ему передам.

Члены группы переглянулись. С какого времени эта женщина стала лезть в дела начальника? Но Ханна согласно кивнула головой и положила на край стола заклеенный конверт.

— Поставь в командировочных удостоверениях время прибытия. — Попросила она, выкладывая рядом четыре пластины с кодом.

Найша открыла программу и мазнула каждым прямоугольником вдоль экрана. Четыре коммуникатора дружно пиликнули.

— Можете идти отдыхать.

— Привет Тамилу... — Посмотрел на профиль Найши закрывший за группой дверь Салих. — Ханна, надеюсь, в конверте — приличные слова?

Ханна, одетая в элегантный брючный костюм и розовую рубаху, оттеняющую ее черные волосы, загадочно улыбнулась.

— Ну что, дамы и господа... — Потянулся Денки. — Может... поспим до вечера?

— Согласна! — Сказала Ханна и первой ушла по коридору в жилой корпус, высоко подняв голову.

— А она красивая. — Словно только сейчас это осознав, сказал Ден.

— Не подкатывай. — Положил ему руку на плечо Тэй.

Ден поднял брови.

— А что, уже кто-то из наших положил на нее глаз?

— Точняк. И я сделаю все, чтобы они друг друга поняли. В-общем, не парься. — Тэй обернулся и закинул локоть на плечо отстающего от него в росте Салиха. — Пойдем, что ли, баиньки?

— Твое предложение расценивать, как подкат? — Приподнял бровь синеглазый уроженец Юга.

— Если я скажу да, — показал зубы Тэй, — ты дашь мне в глаз прямо сейчас?

— Не-ет! — Улыбка Салиха была еще шире. — Но вечером расскажу об этом Сэмпу.

— Дубина! — Локоть Тэя сразу слетел с плеча. — Спокойных снов в гордом одиночестве!

— Когда получишь дворянское звание, приходи! — Крикнул ему вслед Салих. — Так и быть, разрешу лечь на коврик!

Электронщик, не оборачиваясь, показал средний палец.

— До вечера! — Довольный эксперт утопал в свой коридор, а Денки покачал головой.

— Еще вчера сражались со смертью, а сегодня ржут, как кони. Юнцы!

И сам отправился спать.

Младший блудный сын аристократического Дома Токо закрыл свою дверь и распахнул форточку, впуская в комнату послеполуденные солнечные лучи и аромат свежего ветра. Немного постояв у окна, он снял рубашку и сел на кровать, перебирая браслеты. Когда он прикасался к холодному металлу пальцами, душа рыдала, вспоминая растерянное лицо брата. Но теперь, после ночного разговора, по его губам скользнула улыбка.

— Говоришь, надо жить дальше? — Сказал он вслух. — Для меня это непросто, но я постараюсь. Кажется, та история, в которую ты попал, идет к своей развязке. А еще, Хайсо, я сделаю все, чтобы ты успокоился. Пусть противник силен, но нас много. И, наконец, мы начали друг другу доверять.

Парень лег спиной на кровать, рассматривая на потолке игру света и теней, запутавшихся в березовых ветвях за окном. Глаза сами собой закрылись — все-таки сказывались тревоги последних дней и бессонная ночь. Наконец, первый раз за все эти годы, он почувствовал себя живым, каждой частичкой тела ощущающим этот мир...

Но из легкой дремы его выдернул тихий стук в дверь. Салих встал, потер пальцами глаза и босиком, сшибая углы, пошел открывать. А там, в коридоре, с ноги на ногу переминался Тайрес.

— Я тебя разбудил? — Спросил здоровяк. — Тогда увидимся позже. Но я... рад, что ты вернулся!

— Заходи. — Салих взял двумя пальцами рукав рубахи друга.

— К тебе? А можно?

— Да. Извини, сейчас оденусь и поставлю варить кофе. Посиди пока в кресле.

Когда Салих вернулся и поставил перед другом чашку горячего напитка, Тайрес вскинул на него глаза.

— Неважно выглядишь.

— Есть немного. — Салих поморщился. — Ну вот, опять пересластил...

— Возьми мой. Я еще не успел положить сахар.

— Нет... Не стоит. — Парень откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза.

— Пожалуй, я пойду. — Тайрес встал. — Тебе надо выспаться.

— Надо. — Согласился Салих и посмотрел из-под ресниц на мнущегося, но никак не уходившего рослого парня. — Если хочешь... Можешь остаться.

— Правда?

— Да. Но я сейчас лягу и усну. Извини, слишком тяжелой была командировка. Мы с Ханной чуть не погибли под завалами. Еле унесли ноги из этой чертовой провинции.

Салих встал и, сделав пару шагов, рухнул на кровать лицом вниз.

Тайрес растерянно смотрел на раскинувшиеся по подушке черные волосы, руку с синими жилками и вдавившиеся в кожу браслеты.

— Как же это... Салих... Боги! Если бы ты не вернулся... — Мужчина тряхнул головой. — Нет. Этого никогда бы не случилось! — Он снова опустился в кресло и, глядя на друга, отпил из его чашки кофе. — Действительно, слишком сладкий.

Потом, повинуясь какому-то, необъяснимому для себя чувству, он нагнулся и взял пальцы Салиха в свою ладонь. Негромко звякнули висевшие на руке золотые кольца. Но парень, повернувшись набок, не проснулся. Только крепко, до боли, сжал чужую руку.

Вернувшись в свой номер, Ханна сменила костюм на тонкую пижаму и прилегла, пытаясь уснуть. Но, покрутившись, она снова открыла глаза. Потом села. Растрепав руками волосы, свесила ноги с кровати.

— Спрашивается, почему мне не спится? — Спросила сама себя и тут же ответила. — И все потому, что надо подумать и написать краткий отчет, который уже вечером потребует Тамил. И что мы ему предъявим? Остатки неизвестного и не поддающегося идентификации устройства? Наши с Салихом голословные утверждения, что дворецкий приказал местному оперативнику обвалить на наши головы старую башню? Даже предъявив запись голоса Идена, ничего доказать нельзя, поскольку мы подтерли ему воспоминания. А, еще у нас есть магические тесты, утверждающие, что именно со сторожевой башни было произведено сбивающее фон воздействие. Черт... Да мы съездили впустую!!!

Она встала, надела купальник, сверху — свободную серую рубаху и брюки. Голову обвязала синим шарфом, а на шею повесила полотенце.

"Пойду к реке". — Решила она. — "За все эти месяцы я ни разу отсюда не выходила, прилежно работая в четырех стенах. Но сейчас мне хочется немного развеяться и все хорошенько взвесить".

Заперев комнату, она сбежала по лестнице вниз и сразу направилась в гараж.

— Надо же! — Увидел ее Асвид. — Не успела наша птаха почистить перышки после перелета, как снова рвется в бой!

— Никуда я не рвусь. — Ханна подошла к старому мастеру, с радостью глядя в его сощуренные глаза. — Вот хотела сходить на реку и подумать.

— Неудачно съездила? — Спросил тот.

— Знаете... Все очень серьезно, но по-прежнему, доказательства только косвенные. Прямых нет и не будет. Поэтому мне надо подумать, что писать в отчете.

— А ты не торопись. — Асвид достал сигарету. — Пойдем, посидим под ивой. Видишь, какой там уютный тенек?

Усевшись рядом с мастером, Ханна вздохнула.

— А ты не переживай. — Мужчина положил тяжелые руки на колени. — Волнение мешает мыслительному процессу. Мой тебе дружеский совет: снова собери группу. И пусть каждый еще раз тебе все расскажет: впечатления, факты, свои мысли... И только потом, когда они уложатся в твоей голове, изложи суть начальству. А если боишься, что Тамил начнет требовать отчет прямо сегодня, то расслабься: они с наместником уехали с визитом в округ Шейт. Кажется, у его Владыки случился юбилей.

— А от королевского Дома... — Ханна обернулась к Асвиду, схватив его за рукав. — Кто-то будет?

— Не без этого.

— Кто?! — В волнении она прикрыла ладонью подбородок. — Это важно!

— Ты что-то знаешь. — Бросил на нее взгляд Асвид.

— Ну да... — Она замялась. — Возможно, наместнику Лайсину грозит опасность!

— Дай-ка вспомнить... Ну конечно. Наследный принц Горес будет представлять Королевский Дом Фортис. А вот наследный принц Корвес совсем скоро прибудет в нашу страну с другого континента вместе с невестой своего сына, принца Гердена.

— Боги! Как скверно... Мы можем не успеть! — Ханна стиснула руки.

— Успокойся, девонька... Узнай результаты группы, что ездила в Рэй. Не забудьте позвать Ларка, Ренка и Санса. Думаю, вместе что-нибудь сообразите.

— Знаете, господин Асвид... После того, что произошло, я начинаю бояться даже собственной тени. — Смущенно посмотрела на мастера Ханна.

— Даже так? Тогда за территорию выходить не стоит. Да и встречаться с другими людьми в таком состоянии тоже. Хотя... вроде ты дружила с Ларком?

— Нет, господин Асвид. — Ханна встала. — Мы были коллегами по службе безопасности движения. Когда здесь встретились, мне показалось, что он даже обрадовался знакомому человеку. Но перед самой командировкой Ларк сказал, что я для него — никто. Мне... было очень обидно.

— Это потому, что не в ту сторону смотришь, Ханна. — Мастер бросил окурок в урну. — Что вы за существа такие, женщины? Вечно гонитесь за несбыточным, оставаясь, в конце концов, у разбитого корыта. Скажи, — блеклые голубые глаза остро взглянули молодой женщине в лицо, — к чему тебе наместник? Думаешь, он прельстится твоей неземной красотой и упадет к твоим ногам?

— Это было так заметно? — Покраснела Ханна.

— Для того, кто внимателен, да.

— Он... был для меня... вдохновением. Знаете, такое случается, когда человек, сидящий в темнице, вдруг видит под зарешеченным окном прекрасный цветок... Я долго жила во тьме. А потом, на речном пляже, случайно увидела Лайсина. Я не знала, кто он. И никогда не пыталась познакомиться. Но каждый день приходила туда, чтобы вместе с ним встретить рассвет. Нет, господин Асвид. Я хорошо знаю свое место. А еще знаю, что этому прекрасному человеку очень тяжело. Мне в тот момент тоже было нелегко: дочь погибла, имя замарано, работы нет. Но он протянул мне руку. Теперь моя очередь отдавать долги. И я приложу все свои старания, чтобы он жил.

— Ты считаешь...

— Уверена. Только как это будет выглядеть и где... Вот в чем вопрос. Но главный все-таки в том, поверит ли моим доводам наместник? Будет ли осторожен?

— Иди, девонька. Соберись с мыслями и поговори с коллегами. Определи основные выводы и представь их руководителям групп. Думаю, с Божьей помощью, справимся.

Ханна встала, улыбнулась и медленно пошла обратно в корпус. После разговора с Асвидом ей почему-то захотелось есть и все-таки немного вздремнуть. Она посмотрела на часы. До сбора, объявленного на восемь вечера, оставалось еще три часа.

Асвид проводил взглядом ее фигурку до дверей, после чего вытащил коммуникатор и ткнул пальцем в знакомый номер.

— Тамил... Ханна и Хэй вернулись. Девушка думает, что следующей жертвой станет Лайсин. Да. Уж побереги там нашего мальчика. Не сомневаться? — Белые усы приподнялись в усмешке. — Надеемся исключительно на тебя.

Ровно в восемь часов, после раннего ужина, группа Ханны и группа Хэя, вернувшаяся вечером предыдущего дня, собрались в комнате переговоров при отделе Ларка. Сам руководитель системщиков сидел во главе стола. Рядом с ним, по бокам, расположились Ренк — руководитель экспертного отдела и Санс — глава оперативников.

— Ну что... — Ровным голосом, посмотрев на часы, сказал Ларк. — Все в сборе. Давайте начнем совещание. Хэй... докладывай.

Темноволосый крепыш родом из провинции Рэй открыл коммуникатор, спроецировав изображенную в нем карту на большой, растянутый вдоль стены, экран.

— Мы еще раз побывали на месте сгоревшей буровой. Нашли остаточные следы магического воздействия, идентичного природному. То есть, подтвердили выводы наших экспертов. Составили схему распространения излучения. — Он привычным жестом полез погладить колючий ежик на затылке, но одумался и опустил руку. — Видите, на карте... Лучи сошлись вот в этой зоне. Мы хорошенько ее прочесали и нашли обломки какого-то прибора. Скорее всего, излучателя, разрушившегося после окончания работы. — Он поднял глаза и посмотрел на Ханну. — Кроме этого случая, мы отработали еще несколько подобных. Пару лет назад в провинции случилось землетрясение.

— В пустынной равнине? Странно, что мы ничего об этом не слышали. — Приподнял брови Ларк.

— Оно было незначительным. Но пески, которые, по идее, должны были его гасить, создали резонансную волну, которая, увеличиваясь, прокатилась по столичному городу, превратив беднейшую часть в руины. Множественные жертвы и страдания жителей удалось замять оперативными работами по расчистке, быстрому строительству новых зданий и хорошей денежной компенсацией. Госпожа Ханна этот эпизод в своих изысканиях не учла, выбирая только техногенные катастрофы. Но, на всякий случай, мы проверили эту странную сейсмическую активность. И тоже нашли остатки излучателей. Благодаря пустынному ландшафту они отлично сохранились. Оказывающие нам содействие эксперты Службы безопасности провинции сами пришли в ужас и помогли сопоставить некоторые факты.

— Какие? — Вежливо поинтересовался Ларк.

— Каждый раз, незадолго до... назовем их акциями, в провинцию приезжал принц Герден. Иногда с Его Величеством. Иногда — с отцом или старшим братом. Когда господин Лайсин еще не был наместником, то с ним. Прошу прощения, но эти выводы мы довели до сведения их Службы. Из резиденции господина Гореса нам передали письмо, в котором, за подписью самого Главы, нас уверяют, что готовы сотрудничать с нами во всех вопросах и не разглашать полученную информацию без нашего согласия. Вот оно.

Хэй точным движением пустил белый конверт по столу в сторону руководителей подразделений.

— У тебя все?

— В-общем, да. Прямых улик, достоверно утверждающих участие ненаследного принца Гердена в подрыве экономики и разрушительных акциях, нет, поскольку в его свите было много людей. Кроме того, события могли быть простым совпадением. Так что доказательств, кроме сравнения дат, тоже нет.

— Ханна? — Ларк посмотрел на молодую женщину. — Что можешь сказать ты?

— Практически, то же самое. В нашем расследовании фигурируют трое: принц Герден, господин Лайсин и некто третий, пытавшийся хоть как-то сохранить жизни пострадавших. Предполагаем, что его имя Рочен дома Рейво, уроженец провинции Сенко, сын бывшего повара в замке наместника. Он знаком и с принцем, и с семьей Който. Возможно, он что-то знает о происшествиях, поскольку оказывался в своей провинции в нужное время, спасая людские жизни. В данный момент работает в столице хирургом-травматологом. Что касается принца, то единственным косвенным доказательством совершаемой им преступной деятельности можно считать признание одного из сотрудников местной полиции в том, что он выполнял задание дворецкого Дома Фортис, направляя расследование по ложному пути. Когда мы все же подобрались слишком близко к истине, нас с экспертом Салихом попытались убить, обвалив старую башню, на которую мы влезли в поисках следов. Впрочем, уликой запись тоже считаться не может, поскольку оперативнику Идену пришлось подчистить память, — Ханна шумно выдохнула, — чтобы мы успели оттуда сбежать. Но если вышесказанное принять, как аксиому, то сразу возникает несколько вопросов. И первый из них: принц Герден, за последние годы сблизившийся с дедом, как никто из внуков, хочет опорочить наследных принцев — отца и дядю, чтобы самому стать Королем? Второй: если это его рук дело, то каким образом представитель дома Фортис мог получить возможность управлять природной магией, практически не оставляя собственных следов? И третий вопрос: чтобы стать новым Королем... таким, чтобы его приняли, этих акций явно недостаточно. Следовательно, им планируется новая. Но какая и где? Мне стало известно, что принц Герден намерен жениться. Думаю, после этого старый Король, которому по нраву болеющий за свою родину умный и талантливый внук, вполне может подписать в его пользу отречение.

— Если все так, как мы представляем, Гердену нужно провести новую акцию настолько красиво, чтобы никто не заподозрил его в авторстве. И даже наоборот, прониклись к нему уважением и сочувствием. — Заметил Салих и посмотрел на Ханну. Она едва заметно улыбнулась, когда звякнувшая браслетами рука поднялась из-под стола, небрежно смахнув с лица челку. Однако, суть демонстрации была в том, что пальцы этой руки легли на стол рядом с ладонью сидевшего рядом с Салихом Тайреса, который осторожно их пожал.

"Как хорошо!" — Подумала Ханна, но не успела она за них порадоваться, как холодный голос Ларка вернул ее на грешную землю.

— Я бы поставил второй вопрос на первое место. Ведь все данные вашего расследования упираются в приборы, концентрирующие и в нужный момент излучающие природную магию. Но работать с ней не каждому под силу. Если вы мне обоснуете, каким образом Герден подчинил себе волшебство самой природы, я увижу в ваших словах определенный смысл. До этого все ваши рассуждения — очередная сказочная история.

Ларк отодвинулся от стола, намереваясь встать, как вдруг первым поднялся Тэй.

— Я обосную. — Негромко сказал он.

— Что? — Ханна посмотрела на побледневшего парня.

— Да, госпожа Ханна. Я знаю, как Герден заполучил магию природы.

— Говори. — Ларк положил сцепленные руки на столешницу. — И постарайся меня убедить.

— Постараюсь. — Кивнул парень. — В последний день перед нашим бегством мы разделились на две команды. Ханна и Салих отправились на вездеходе Идена в долину искать точку, откуда направлялось излучение, а мы с Денки пошли по домам пострадавших, выясняя точные даты и местоположение транспортных средств во время происшествий. Мы шагали по улице и тоже задавались этим вопросом: почему именно природная магия, когда было понятным проявление чьей-то воли. И наш сопровождающий, местный оперативник Бирс, решил познакомить нас еще с одним жителем. Так вот... — Тэй нагнул голову. — В саду этого замечательного человека я разговаривал с духом природы, который явился мне в образе пчелы. Он рассказал мне, что весь наш мир создан и управляем ими. Осторожно и незаметно для нас. Нам кажется, что мы сами выбираем дорогу, по которой идем. Но это неправда. Свобода воли, конечно, у нас есть, но только в тех рамках, которые нам ставит так называемая реальность и данная от рождения судьба. Большинство об этом не подозревает, до самой смерти веря в истинность окружающих нас иллюзорных картин... Простите, это большая и отдельная тема. Поэтому вернемся к духам. Рисуя с помощью стихий яркие и осязаемые полотна жизни, они включают каждую душу в свою игру, облекая ее плотью и присущими ей способностями. Понятно, что все мы различаемся по целям, роли и потенциалу. Ничего не ведая о тех, кто создает мир, мы, тем не менее, живем в его энергетике, отдавая ему силы в виде эмоций. Среди нас есть простые люди. Есть маги. А есть те, кого духи решили ввести в свою игру, подарив некоторую осознанность. Именно им, стихийным магам, подвластны исполнения самых заветных желаний. Хотя, я неправильно выразился. Духи не дарят. Они заключают контракт. Он очень прост: духи дают силы под реализацию всего одного, самого значимого для человека, проекта. Когда он выполняется, тот расплачивается с ними самым ценным из того, что было в его жизни. Как правило, это эмоция любви. То есть, обретя, к примеру, власть, ты теряешь любовь. Либо, наоборот: добившись любви, теряешь богатство. Получая что-то важное, не менее важное отдаешь.

— А если человек теряет интерес к своей цели? — Спросил Санс. — Что тогда?

— С непостоянными в своих стремлениях существами духи не играют. Они находят фанатиков, зацикленных на одном желании. И магия дает им возможность его осуществления.

— Ну а если все-таки любовь пересиливает желание?

— Тогда у человека отнимается все. Положение, любовь, дом, счастье, надежда... Остается измученный отчаянием полутруп. Короче, не знаю. — Усмехнулся Тэй. — Мне об их дальнейшей судьбе ничего не известно.

— И ты считаешь, что принц Герден...

— Дух сказал, что тот, будучи ребенком, заключил подобный контракт. А создание концентраторов вполне под силу инженеру, принимавшему участие в разработках воздушных коридоров.

— Какова роль наместника Лайсина? — Не выдержала Ханна.

— О нем не знаю. — Пожал плечами Тэй. — Вряд ли такой человек пойдет напролом ради желания. Скорее, используют его.

— А ничего, что ты об этом нам рассказал? — Поинтересовался Ларк. — Что они могут сделать с тобой?

— Это является частью моего контракта. — Ухмыльнулся Тэй.

— Ты спятил, идиот! — Взвился со своего стула Сэмп и потряс плечи Тэя. — Чего натворил? Да ни одно желание не стоит любви!

— Сядь. — Тэй схватил друга за локти и с усилием усадил его обратно. — Контракт я не выпрашивал. Его предложили мне. Духам настолько понравилась наша команда и ее цели, что они решили внести в предсказуемое действо незапланированную изюминку. Однако, если мое желание исполнится, я должен буду... Короче, буду должен. Ой! — Тэй согнулся от сильного удара в бок. — Сэм, после совещания будешь играть в другой команде! И я залеплю тебе такую подачу...

— Скажи, — продолжил допрашивать Ларк, — почему ты? Не Ханна или Салих? Или Денки?

— Каждый из них, учитывая прошлое, стал бы мстителем, не считающим чужие жизни. А духам не нужна кровь. Они от нее... пьянеют и творят всякие необъяснимые с точки зрения человеческой логики глупости. Явления там, знамения...

— Они сказали тебе, что предпримет Герден?

— Нет, конечно. Выбор за ним. Они только дают силу.

— Ты уверен, что разговаривал с духом? — Вдруг спросил Ларк.

— Ага! — Расплылся в улыбке Тэй. — Потому что теперь знаю Ваше заветное желание... Думаю, если его озвучить...

— Не смей! — Грохнул кулаком Ларк так, что подскочили абсолютно все. — Гм... Прошу прощения. Мы потом...

— Конечно, поговорим! — Улыбка Тэя стала еще шире. — И поспособствуем.

— Не надо. — Ларк покраснел и почесал кончик носа. — Скажи, ты можешь прочитать мысли и желания каждого?

— Нет. Все зависит от яркости, зримости образов ментального пространства. Если они неясны, то я ничего не смогу поделать. Еще маги ставят щиты... Ой, — он схватился за голову, — не надо так ими шуршать! Нужны вы мне...

— Садись. — Голос Ларка стал мрачным. — Думаю, первый вопрос Ханны отпал за ненадобностью. Если взять за аксиому то, что Герден, распихав отца и дядю, лезет в правители, то остается последнее: что за акция поднимет его рейтинг в глазах публики до небес?

— Свадьба? — Предложил Тайрес.

— Именно. — Покивал головой Санс. — Осталось понять, к чему готовиться.

Когда совещание закончилось, Ханна подошла к Ренку и протянула ему командировочный отчет: одни факты, безо всякой чертовщины.

— Здесь экспертные выводы и наши выкладки без предположений и, тем более, имен. Это все, что мы смогли сделать, поскольку прямые доказательства чьей-либо причастности были уничтожены.

— Хорошо, Ханна. Смотрю, ты сработалась с Салихом?

— Да. — Улыбнулась она. — Мы с ним очень похожи. Поэтому так не понравились друг другу при первом знакомстве. Думаю, сейчас у него все постепенно выровняется.

— Тайрес, как всегда, присмотрит.

Ханна кивнула.

— Мальчику необходимо мужское, придающее жизни смысл, внимание. Если старший друг стерпит его заносчивость и капризы... Они оба будут счастливы.

— Дай Боги. Ты — молодец. В волейбол играть пойдешь?

— Посижу на трибуне. Просто посмотрю. Парни отдыхали, а я ворочалась в постели, придумывая отчет. Как же хорошо, что Тэй смог хоть что-то для нас прояснить!

— Это и так было понятно. Ладно, увидимся на игре. — Ренк слегка коснулся ее руки. — Пойду переодеваться.

Старший ее экспертной группы ушел, а она все медлила, с улыбкой глядя на застрявших в дверях Тэя и Сэмпа. Один, с вечными ужимками, отшучивался, а другой по-настоящему злился.

— Кажется, наш выдержанный восточный юноша сегодня немного слетел с катушек. — Тихонько произнес сзади голос Денки.

— Конечно. — Рассмеялась Ханна. — Тэй попал в приключение без него. Ведь это совсем не по-дружески!

— Разберутся. Ты идешь играть?

— Нет, посижу, поболею. Не выспалась и вообще устала. Хочу пораньше лечь.

— А, ну ладно. — Ден пожал ей локоть. — Увидимся на площадке.

— Угу.

Она почти вышла, когда ее остановил голос Ларка.

— Значит, все совсем плохо, Ханна?

Женщина обернулась.

— Нет, Ларк. Такое ощущение, что в этой поездке меня взяли за шкирку и хорошенько встряхнули. Мои глаза вдруг открылись, и я поняла, что всю жизнь бегала за химерами, не замечая, кроме себя, ничего и никого. Знаешь, очень странное чувство. Но мы ведь больше не друзья? Не вижу смысла разговаривать о чем-то еще, кроме работы.

Мужчина подошел к ней и взял за руку.

— Прости, Ханна. Не знаю, что на меня нашло. А когда я услышал, что чуть снова тебя не потерял...

— Конечно, Ларк. Иногда такое случается. Но чтобы подобное не происходило впредь, нам надо остановить Гердена.

Рука Ханны была тут же опущена вниз.

— Это из-за Лайсина?

— Из-за него. А еще из-за Салиха, из-за меня и многих других, кто из-за чьих-то амбиций терял своих близких. Мне дорог мой мир. Дороги эти чудесные мальчишки. И... ты, Ларк. — Она сама взяла его за руку. — Я тоже боюсь тебя потерять.

Тот порозовел и широко улыбнулся:

— Идем играть в волейбол?

— Нет!!! — В третий раз ответила Ханна и засмеялась. — Меня уже ноги не держат! Немножко посижу на трибунах — и спать!

Сидевший на скамье запасных Сэмп внимательно смотрел, как легко Тэй принимает подачи и, подпрыгивая, забрасывает мяч на поле противника. С его лица не сходила счастливая улыбка.

"И чему улыбается, дурень?" — Подумал друг. — "Зачем связался с силами, которые невозможно контролировать? Неужели ему так хочется воевать? Или жажда сомнительной славы не дает покоя его шебутной натуре?"

Едва разгоряченный игрой Тэй плюхнулся на скамейку рядом, Сэмп тут же подал капитану знак сделать замену. А потом, несмотря на шутливое сопротивление друга, потащил его в укромный уголок сада.

— Возьми полотенце и утрись. Сияешь, как светило в час заката. — Ворчливо сказал Сэмп, бросив полотенце Тэю. — Неужели еще не наигрался в волшебников-воинов, борцов за справедливость, которая, как известно, у каждого своя?

— Ты о чем? — Тэй вытянул длинные ноги, положив руки на спинку лавки.

— Все о том же. С чего ты решил сунуть свою голову в самое пекло?

— А с чего ты решил, — Тэй из-под ресниц посмотрел на Семпа, — что моим желанием было сразиться в волшебном поединке с принцем и прославиться в веках? Сэмчик, это их война, не моя. Мое дело маленькое — спрогнозировать и повернуть в нужную сторону готовящееся событие.

— Да? Но неужели у тебя тоже есть невозможное желание?

— У меня с духом другой уговор... — Улыбнулся Тэй. — А желание... конечно, оно есть. И если мы хорошо выполним свою работу, надеюсь, оно сбудется.

— Поделишься?

— Разве о тайных желаниях говорят? — Тэй вскочил с лавки и положил ладони на плечи Сэмпа. — Их осуществление готовят. Медленно. Шаг за шагом...

Он убрал одну руку с плеча друга и обвел ей поляну с замершими в тени кустами.

— Это все равно, как танцевать в ночном лесу с феями: одно неверное движение... Огни погасли, музыка стихла, и ты остаешься наедине со своими страхами.

Сэмп похлопал глазами.

— Ты серьезно видел фей?!

— Когда тебя увлекает мечта, ты просто следуешь за ней, не обращая внимания на пропасти под ногами и пытающиеся остановить тебя руки. Ты идешь и даже не знаешь, что блистающий в глазах свет — всего лишь плод твоего воображения. Но бал однажды заканчивается. Гаснут свечи, и аромат духов превращается в запах болотной травы. Сэмчик... Я — реалист. И я люблю этот мир...

— Но почему ты поддался на уговоры духа?

— Может оттого, что люблю танцевать? — Рассмеялся Тэй. — Пойдем, Сэм. С некоторых пор опасаюсь подкрадывающихся ко мне сумерек!

Сэмп фыркнул.

— Интриган. Еще скажи, что боишься меня. Кстати, мало я тебя попинал. Надо бы добавить.

— Может, и боюсь... — Загадочно ответил Тэй, выходя на светлую дорожку, ведущую к стадиону.

Глава двенадцатая. Герден.

Столица уже неделю полнилась слухами о предполагаемом бракосочетании младшего внучатого принца с юной леди заморского аристократического семейства. Народ посмеивался: всем было известно желание принца Корвеса, отца Гердена, переселиться за море насовсем. Единственное, что удерживало мужчину от этого шага — собственная провинция, приносящая солидный доход. Если бы он уехал окончательно, с источником финансирования пришлось бы распрощаться. Поэтому, скрепя сердце, он два раза в год навещал пожилого отца-Короля и округ Сенко, где числился Владыкой. Старый наместник к этому времени готовил кошельки золота и мешочек с драгоценными камнями — дары отеческой земли, покидающие ее вместе с довольным Корвесом.

Возможно, вкусив прелести богемного и свободного от всяческих обязанностей образа жизни, принц не стремился к власти и не лез в высокую политику, уступив место рядом с троном своему расчетливому брату Горесу, подмявшему под себя нефтяную южную провинцию Рэй. Однако, зная его бесконечную жадность, Корвес все-таки решил обезопасить себя и свое потомство, поговорив о будущем с Его Величеством.

— Прости, отец, — сказал он тогда. — Возможно, ты возлагал на меня определенные надежды... Только политик из меня никакой. Я — всего лишь обыватель без малейших зачатков каких-либо амбиций. Вкусно поесть, съездить на охоту или посмотреть волейбольный матч, поставив на любимую команду немного денег — это по мне. Но управлять такой разноплановой страной... Я не справлюсь. Поэтому, если ты составишь завещание в пользу Гореса, я возражать не стану.

— У тебя два сына. — Ответил ему Король. — У Гореса — дочери. Поэтому наследником следующей очереди станет один из них. Если хочешь жить свободно, живи. Но детей оставь тут. Пусть мальчики, в отличие от тебя, с детства учатся ответственности. А там посмотрим, кто из них способен на большее.

— Но у меня нет лишних денег, — заметил Корвес, — чтобы содержать их при твоем дворе. На том континенте они растут почти в деревне, бегая по траве босиком и в старых штанишках. Здесь придется их учить, одевать, нанимать специальный персонал... Отец, оставь ребят в покое! Простым мальчишкам без финансовой поддержки и всестороннего образования трудно стать значимыми игроками в политическом поле. Громогласная пресса Гореса смешает их с грязью.

— Выбирай. Либо мальчики, либо ты. Однако, если тебе не хочется влезать в расходы, так и быть, запишу за ними принадлежащие королевскому дому провинции. Волден получит центральный Мейт, а Герден — южный Тамт. Но если с кем-нибудь из них что-то случится, провинции вернутся под мое попечительство.

Корвес мысленно потер руки: он добился своего, совершенно ничего не теряя. И если бы он все же решил окунуться в политику, возможно из него получился бы хитрый и ловкий правитель. Однако, выросшему среди роскошной обстановки дворцов Корвесу больше нравились интерьеры придорожных пивнушек. Поэтому, оставив жену вместе с детьми в столице под присмотром Его Величества, наследный принц с легким сердцем и деньгами отправился через море вдыхать ни с чем несравнимый запах свободы. Или вонь пролитого с вечера на столешницу пива, смешанного с потом отработавшей ночь дешевой шлюхи.

Юные принцы постепенно росли. Но их мать, уроженка вольных степей, загнанная требованиями двора в строгие рамки этикета, постепенно угасала. Единственное, что удерживало изнуренное тело и отчаявшуюся душу в этом мире — это ее младший сын. Если за будущее старшего из сводных братьев, Волдена, она была более-менее спокойна, поскольку тот походил на отца бездумным и легким отношением к жизни, то младший, Герден, был слаб здоровьем и капризен. Ему постоянно требовалось ее внимание, без которого он отказывался одеваться, заниматься и гулять. А когда женщина окончательно слегла и скоро умерла, мальчик напрочь закрылся для внешнего мира. Он совершенно перестал реагировать на свет и тень, голоса и запах пищи. Отказывался есть и целый день сидел в углу детской комнаты, глядя в одну точку до тех пор, пока няня насильно не вставляла ему в рот соску. Видя такое дело, Его Величество попытался вызвать его отца Корвеса. Но тот ехать отказался, объяснив свое нежелание тем, что Король взял заботу об его отпрысках на себя и теперь может делать с ними все, что заблагорассудится. Поэтому любая поездка лишена всякого смысла. И тогда Король, повздыхав и поручив представительские дела премьер-министру двора, решительно оставил столицу и уехал с мальчиками и няньками в южную провинцию Тамт. Он сам носил безучастного ко всему ребенка в сад, сам кормил и рассказывал всякие истории, совершенно упустив из виду внешне здорового старшего брата. Тем временем, повзрослевший и предоставленный сам себе Волден ночами развлекался с горничными, а дни проводил в компании местной шпаны, с которой как-то залез в аристократический дом и попытался его ограбить. Не от того, что не было денег или хотелось присвоить украденное. Просто ему было скучно. Король схватился за голову. Дети Корвеса оказались абсолютно неуправляемыми: один — потенциальный бандит, другой — аутист. Он уже хотел все бросить, заперев старшего в частном пансионе строгого режима, а младшего — сдать на руки нянькам, как вдруг, перед самым его отъездом, Герден неожиданно заговорил.

Перед Королем, покачиваясь, стоял худой, с синими кругами под глазами, семилетний ребенок и совершенно по-взрослому говорил о том, что мучает главу большой семьи и Владыку огромного государства.

— Благодарю Вас, сир, за то, что Вы для нас, своих внуков, сделали. Я понимаю, что Вы не можете вечно сидеть рядом, стараясь заменить ту, которая не смогла справиться с разочарованием и вырастить сыновей достойными представителями Дома Фортис. В Ваших руках — дела огромной страны. Езжайте спокойно и занимайтесь ими. А я постараюсь стать здоровым и однажды расплатиться с Вами за все. Уверяю, что ничего плохого со мной больше не случится. Единственное, чего бы мне хотелось, это остаться тут еще на некоторое время. Мне понравилось южное солнце и спелые сочные яблоки.

— Малыш! — Умилился Король. — Надеюсь, ты быстро поправишься, и уже к зиме вернешься в столицу!

— Я приложу все усилия. — Ответил мальчик и сел на пол, поскольку слабые ноги тряслись от напряжения.

— Выздоравливай! — Рука Его Величества коснулась черных волос. — И ни о чем не волнуйся. Твоего шебутного брата я заберу с собой.

— Хорошо. — Ответил Герден, глядя, как Король уходит из комнаты.

Едва его машина выехала из ворот усадьбы, как к мальчишке подошла нянька.

— Ну что, маленький паршивец... Сколько же ты мне нервов попортил! Я-то думала, ты — дурак, а вон оно как все обернулось... Только попробуй у меня что-нибудь не съесть!

Мальчик медленно повернул голову и посмотрел на женщину пустым, ничего не выражающим взглядом, от которого у нее вдоль позвоночника побежали мурашки.

— Что вылупился, тщедушный уродец? — Она дернула его за руку, заставляя встать. — Нечего падать, раз можешь стоять на ногах! Будешь нормально питаться, скоро запрыгаешь.

Прошло два месяца, и Его Величество прислал за юным принцем свой экипаж. Но вот только та самая нянька оказалась настолько неуклюжей, что перед самым отъездом, второпях сбегая по лестнице, подвернула ногу и слетела вниз, ломая ребра и шею. Понятно, никто из-за нее особенно не расстроился. А принц Герден отбыл к ожидающему его деду.

Однако, несмотря на радость при виде здоровой внешности ребенка и его серьезного, умного взгляда, Королю все-таки что-то не давало покоя. Выкроив время в своем плотном рабочем графике, он предложил мальчику вместе сходить в столичный зоопарк.

— Наверняка, ты видел этих животных только в книжках! — Расписывал прелести предстоящего похода дед. — Тебе ведь нравятся лошадки? А в зоопарке есть полосатая лошадь — зебра. Она совсем ручная. Если захочешь, сможешь потрогать ее мягкую шкурку.

— Как скажете. — Поклонился принц.

— А еще там такие красивые павлины! Правда, кричат они совершенно невыносимо.

Король глядел в синие очи под темными блестящими ресницами и не видел в них ни одной эмоции.

— Скажи, — вдруг спросил он, — тебя в этом мире хоть что-то интересует?

Мальчик подумал.

— Пока нет. Хотя... меня увлекает музыка. А еще — математика.

С тех пор у Гердена появились учителя, занимавшиеся с ним почти весь день. А когда в занятиях случались праздничные перерывы, он оставался в классе один, часами совершенствуя технику своей игры.

Король был доволен: педагоги хвалили усердие мальчика и его немногословную, спокойную натуру. Так продолжалось всю зиму. А весной пожаловал за деньгами его отец, принц Корвес. И привез показать двору новую супругу. Молодая женщина была яркой и шумной, поскольку говорила не только она, но и ее многочисленные собачки, вертевшиеся у придворных под ногами и лаявшими на все и всех. Чтобы повидаться с отцом, из пансиона привезли Волдена и вытащили из добровольного затворничества Гердена.

И вот мальчиков вывели поприветствовать отца и мачеху в большую гостиную.

— Отец, ты сотворил из этих сорванцов чудо! — Усмехнулся Корвес. — Чистые, смирные, опрятные и молчаливые. Мы заключили хорошую сделку.

— Какие пупсики! — Надушенная перчатка мачехи прошлась по щеке Гердена, оставляя на ней красную полосу. Юный принц даже не поморщился. А его старший брат, вытянувшийся с отца ростом, внимательно посмотрел молодой красотке в глаза.

— Дорогой! — Раскрытый веер щелкнул рядом с лицом Корвеса. — Нам надо больше времени уделять твоим милым детям!

В ту же ночь почти не спавший Герден тихо вышел из своих комнат и направился по коридору к покоям брата. Внутрь, понятно, он не пошел, но присел в оконной нише под развесистым фикусом и замер, положив подбородок на колени. Где-то через полчаса дверь приоткрылась, выпуская наружу мачеху в тоненьком халатике. В темном проеме смутно белело юношеское стройное тело. Подождав, когда поцелуи, шаги и шорохи стихнут, мальчик спокойно вернулся к себе и снова забился в угол кровати.

А уже следующим утром всех господ разбудил истошный женский крик. Одна из горничных, проходя полутемным коридором по своим делам, споткнулась о собачий труп, лежавший под дверями комнат Волдена. Как установило следствие, собака умерла от разрыва сердца. Молодая мачеха погоревала, а ночью отправилась искать утешения в пылких юношеских объятиях... Утром обнаружив под дверями новый труп.

Притворные рыдания сменились испуганными. К месту происшествия был вызван дворцовый маг, вновь определивший естественную причину смерти животного.

Когда через три дня там же издохла третья собака, случайность объявили закономерностью и начали искать виновника по-настоящему. Однако, кроме небольшого повышения фона природной магии, специалисты ничего не нашли. Но смущенный Корвес поторопился отбыть в собственную провинцию, прихватив жену и ее собачек. Прошло несколько дней. Король и придворные уже позабыли о неприятных событиях, когда пришло известие, потрясшее не только королевский двор, но и всю страну. Молодая жена Корвеса упала вместе с понесшей ее лошадью в овраг. Кобыла отделалась испугом, а женщина — травмами, несовместимыми с жизнью.

Вернувшийся в столицу наследный принц был безутешен и... сильно пьян. Многочисленные придворные прятали носы в платки и выражали ему сочувствие, как могли. Когда к нему подвели сыновей, и он обнял их плечи, чтобы погоревать о своей потере по-семейному, то случайно заглянул в глаза Гердена. И в их мгновенно погасшем блеске ему почудилось такое злорадство, что он даже оттолкнул ребенка рукой. Но испуг бросившегося на помощь мальчику старшего брата вызвал в его душе если не раскаяние, то страх перед Его Величеством, как раз в это время вошедшим в комнату.

— Уведите детей! — Распорядился Король и тяжелым взглядом посмотрел на сына.

— Да он просто маленький дьявол! — Попытался подняться из кресла Корвес. — Так зыркнул, словно все, что случилось — его рук дело!

— То, что произошло — дело исключительно твоих рук! Кто бросил детей в погоне за удовольствиями?! — Гремел вслед мальчишкам голос Короля.

— Не стоит расстраиваться, брат! — Посмотрел на поджавшего губы парнишку Волден. — Жили столько лет без папашки, еще столько же проживем. Эх, через пару лет выйду на свободу, поступлю в Универ... Оттянусь по полной! И ты, давай, расти. Ты у нас умный. Вдруг, — Волден подмигнул, — станешь следующим нашим Королем?

Герден скрывался в своих покоях до тех пор, пока его отец не отбыл на другой континент. И даже после этого он ходил по дворцу тихой тенью, опустив голову. Однако, в тот вечер, когда мачеха свалилась в овраг, его душа ликовала.

— Значит, все правда! — Шептал он, вцепившись пальцами в шерстяной плед, лежавший на кровати, в дальнем углу которой он прятался от страшных серых теней, приходящих к нему каждый вечер. Ведь это они, тени, так легко расправились с собаками, едва он высказал свое пожелание вслух. А когда отец с мачехой уехали в провинцию, в тот же вечер, едва дождавшись их появления, он зажмурил глаза и закричал:

— Хочу, чтобы она сдохла, как собаки! Пусть ему будет плохо! Пусть он тоже узнает, как это — остаться совсем одному!

— Все это — правда... — Шептал он, вглядываясь в колышущиеся щупальца сумерек. — Значит... вы приходите, чтобы исполнить мои желания?

— Да, господин... — Услышал он свистящий шепот. — Ты — сильный стихийный маг. Привлеченные твоей аурой, мы приходим, чтобы исполнить твою волю.

— Я не хотел, чтобы мама умерла!

— Но ты хотел, чтобы она чувствовала твою боль. В тебе ее было слишком много, и женщина не справилась.

— Значит... вы можете убить, если я просто пожелаю?

— Да, можем. Но каждое такое желание отнимает радость твоей жизни. В конце концов, ты умрешь от горя.

— Я не хочу умирать! — Сказал мальчик, вжимаясь спиной в стену.

— Тогда выбери одно... Заветное. Как только оно исполнится, мы уйдем.

— И чем мне придется с вами расплачиваться? — Подозрительно спросил он. — Когда оно исполнится?

— Тем, что тебе дороже всего. Но ведь ты достигнешь желаемого и останешься жив.

— Кто вы?

— Духи... — Послышался еле слышный ответ. — Подумай, юный принц. Желания могут быть всякими. Но единственное должно быть самым заветным.

Пока Герден сидел взаперти, дожидаясь отъезда отца, он играл на рояле и думал. Решал математические задачи и думал. Собирал детский гоночный автомобиль из конструктора и думал. А когда Корвес погрузился на пароход, он решился.

Спрятавшись под пледом, мальчик дождался ночи. Едва в свете ночника замелькали серые прозрачные щупальца, он сипло сказал:

— Я придумал!

— И каким же будет твое желание, маленький маг?

На мгновение мальчишке показалось, что тени стали плотней и гуще, обступив его со всех сторон.

— Я хочу отомстить им всем, став Королем!

— Собрался убивать? — Казалось, тени разочарованно отхлынули в стороны, словно их снесло ветром.

— Нет. Просто так убивать не интересно. Ведь они ничего не поймут. — Синие глаза засверкали. — Я хочу, чтобы все боялись меня, боялись друг друга и очень мучились!

Темнота обступила кровать со всех сторон, а перед носом парня вспыхнул алыми буквами белый лист.

— Что это? — Ладошки мальчика вспотели.

— Контракт. — Ответили тени. — Время исполнения и мысли, как его осуществить — твои. Магическая поддержка — наша. А также твое согласие на оплату.

— А если я не захочу платить?

— Лишишься всего. — Голос тени был абсолютно спокоен. — Положения в обществе, чувств, радости... Все от тебя отвернутся. Ты останешься совсем один без помощи и веры.

— Я и так всегда один. — Пожал плечами Герден. — Где мне его подписать?

Шло время. Теперь принц был уверен в собственных силах. Он хорошо учился, был вежлив и внимателен с Королем и даже нашел общий язык со своим отцом, который во время редких визитов иногда брал младшего сына с собой в деловые и развлекательные поездки. А однажды весной они вместе поехали в провинцию Сенко...

Горы и их склоны, заросшие темным вековым лесом, были прекрасны. Дворец Дома Фортис поражал изысканностью, богатым внутренним убранством, а еще — великолепными скакунами его конюшни.

— Сегодня мы с тобой навестим земли управляющего этой чудесной провинцией. — Сказал через пару дней после приезда отец, глядя, как седлают жеребцов. — Наместник живет за тем пологим холмом, в долине, на дне которой течет быстрая и прозрачная река. Старинный замок, необычная архитектура и медлительная речь светловолосых северян... Надеюсь, тебе понравится. Кажется, у наместника Който есть внук. Мальчик твоего возраста или немного моложе. Думаю, тебе не придется скучать, пока взрослые будут развлекать себя пивом, танцами и сплетнями.

Герден вздохнул: детей он не любил. С его точки зрения они были глупыми непоседами, не желающими понимать искусство интриги или гармонию музыкальных аккордов, успокаивающих его полыхавшую ненавистью душу. Однако, ради будущего он готов был выглядеть паинькой и пережить присутствие целой кучи детей... Лишь бы ночью они оставили его в покое, наедине с мыслями и привычно-страшными тенями.

Остановившись за плечом отца на пороге большой гостиной, варварски украшенной рогами и мордами, Герден терпеливо ждал окончания несколько затянувшейся речи наместника, имеющего счастье лицезреть своего господина в здравии и великолепном расположении духа. Его рассеянный взгляд бездумно скользил по платьям, фракам, лицам и декольте, пока случайно не встретился с сияющими радостью жизни серыми глазами. Они были такими яркими и веселыми, что хотелось окунуться в их чистоту и больше не возвращаться в реальность. И все же Герден сморгнул и присмотрелся внимательней. За спиной какого-то мужчины, принц не запомнил имени, стоял русоволосый парнишка приблизительно его лет. Он показался принцу ангелом в луче света, наполненном перезвоном серебристых колокольчиков и волшебством расцветающих подснежников. Незнакомое чувство было невероятным и очень волнующим.

— Меня зовут Лайсин. — Спустя время представился паренек и смутился, поскольку Герден никак не мог оторвать от него взгляд. — Ведь ты — настоящий принц? А хочешь, вместе покатаемся на лошадях? Еще отец говорил, что ты любишь играть на рояле... — Голосок мальчишки бил по самым высоким струнам его души, отдаваясь во всех ее черных углах звонким и сильным эхом. — Я тоже играю. Только совсем немного... Но уже пробую сочинять...

К концу первого дня, проведенного вместе с внуком наместника, Герден понял, что ни за что не расстанется с тем, кто распахнул его душу для свежего горного ветра и плеска бегущего по каменному ложу ручья. С тем, чьи глаза были похожи на серый туман, за кисеей которого смеялось счастьем нового дня синее небо. Первый раз за долгие годы, прошедшие со смерти матери, он не захотел отпускать из своих ладоней чужую руку. Герден подошел к отцу и попросил его задержаться в замке на несколько дней. Тот не возражал, поскольку пиво лилось рекой, а женщины были милы и доступны. Для наместника же воля хозяина провинции олицетворяла закон.

— Лайсин... — В первый же вечер сказал Герден. — Хочешь поехать со мной в столицу?

— Не-а... — Светлые мальчишечьи волосы упали на плечи, когда Лайсин запрокинул голову. — Сейчас не хочу. Потом, когда мы с другом вырастем, то поедем туда вместе. Знаешь, у меня есть чудесная книжка...

Герден скосил на атлас глаза.

— Тебе это нравится? Она же для детей!

Книга упала на ковер.

Лайсин подобрал ее и прижал к груди. Его брови сошлись на переносице, а розовые губы сжались тонкой линией. Казалось, мальчишка сейчас встанет и уйдет, разрушив восхитительное чувство сопричастности свету. Но он не ушел, и принц тихонько улыбнулся: наверняка, этому милому, но послушному воле родителей сорванцу еще вчера приказали не перечить прихотям высоких гостей!

— А какие книги любишь ты? — Через силу спросил он.

И Герден вдруг понял, что выиграл почти без боя. Конечно, этот неискушенный паренек не отважится поехать с ним один... Но ведь у мальчишки есть скучающий в провинции отец! Выбить для него должность при дворе не составит большого труда. Но вот привыкший к свободе Лайсин быстро заскучает... Герден вполуха слушал чужую болтовню, набрасывая в голове разные планы. "Соблазнить его должностью моего пажа?" — Синие глаза на мгновение уперлись в серые. — "Нет. Для него это слишком скучно. Может, пообещать карьерный рост? М-да... Парень, живущий среди горных ветров, быстро сбежит от тесноты и затхлости дворцовых помещений. Что ж... Остается только шантаж и..." — Еще один быстрый взгляд на мучающегося его присутствием парня. — "... Жалость!"

Однако, мальчишка, несмотря на запреты старших, все-таки проявил свою волю, спихнув принца со своей кровати на диван. "Значит, так?" — В душе Гердена снова начала подниматься черная муть, а по стенам заплясали знакомые тени. — "Отталкиваешь? У тебя не хватит силенок противиться моему желанию... Тому, что ведет наверх. Ведь твоя роль — это перила... к лестнице в небеса!" Но вслух он сказал совершенно другое:

— Мне страшно... — Кажется, получилось натурально шмыгнуть носом. — Я боюсь темноты...

— Ладно. — Вздохнул мальчишка. — Иди сюда.

Когда довольный Герден устроился рядом с ним под одним одеялом и прижался лбом к его плечу, тот нерешительно коснулся его волос.

— Хочешь... я спою тебе песенку?

— Колыбельную? — Хмыкнул Герден, с наслаждением втягивая носом чужой запах.

— Да. Закрывай глаза и ничего не бойся...

Голос мальчишки тоже был хорош. Высокий, но с детской хрипотцой, добавляющей пению нотку притягательности. Герден так заслушался, что не заметил, как спокойно уснул.

А на следующее утро, отказавшись от прогулки, он начал осуществлять свой план.

— Дедушка? — Набрал он номер Короля в личном коммуникаторе. — Ты всегда хотел видеть меня счастливым. Помнишь? А еще говорил, что мне все безразлично.

— Что ты хотел, Герден? — Спросил дед, который в это время проводил совещание министров.

— Скажи... Ты говорил, что намеревался взять в штат второго советника или секретаря... Кажется.

— Хотел. Какого-нибудь разумного молодого человека с хорошим образованием.

— Возьми сына наместника Който.

— Почему его? — Насторожился Король.

— Я хочу, чтобы его сын жил со мной во дворце.

— А без отца...

— Лайсину и в горах неплохо. Но если мужчине поставить условие, что вожделенная служба зависит от решения его сына... Они заставят мальчишку поехать со мной.

— Герден... Тебе не кажется, что ты перегибаешь палку? Дом Който — старинный аристократический род. Не думаю, что сын наместника захочет выкупить должность своим ребенком!

— Дед! — Герден улыбнулся. — Видел бы ты этих аристократов! Если папочка Корвес захочет, они ему отдадут не только собранные налоги, но и собственных жен с любовницами впридачу.

— Но захочет ли мальчик стать твоим другом?

— Зачем другом? — Удивился принц. — Я хочу, чтобы ребенок аристократического дома Който стал моим слугой. А еще лучше — рабом! Тогда он точно никуда от меня не денется!

— Герден! Ты сошел с ума? Что там у вас происходит? — Забеспокоился дед.

— Шучу. — Мирно ответил ребенок. — Неудачно. Но я хочу получить Лайсина Който. Дед... — Голос принца стал очень печальным. — Скажи, разве я у тебя хоть раз что-то просил?

— Ладно. — Смирился с прихотью внука Король. — Завтра подготовлю указ и пришлю по почте. Развлекайся.

Только дед не знал того, что Герден, проводивший каждое лето в провинции Тамт, нашел в библиотеке одно интересное заклинание, которое теперь жаждал опробовать на приглянувшемся ему юном Лайсине. Называлось оно "ошейник раба".

Как правильно рассчитал юный Герден, господин Илисор Който очень обрадовался открывающимся перспективам. Еще бы! Второй советник Его Величества! Ему предоставлялась возможность не только показать себя, но и присмотреть выгодного жениха для подросшей дочери среди аристократии целой страны. Собственные амбиции, завистливые глаз соседей и быстрые сборы помешали ему как следует обдумать пункт указа, в котором оговаривалась обязательная поездка Лайсина вместе с отцом и дальнейшая передача опеки над ребенком Его Величеству.

— Что такого в том, чтобы мальчишка поехал со мной? — Пожимал плечами Илисор на задумчивые слова своего отца о том, что тут что-то нечисто. — Он понравился принцу. Пусть служит ему пажом или кем прикажет Его Высочество. Что в этом страшного? Не камни же он будет таскать.

— При передаче опеки Лайсин теряет защиту своего Дома. Случись что — и мы не сможем ему помочь. — Сказал сыну старый наместник.

— Даже если с ним что-то произойдет, — хмыкнул Илисор, — моя жена родит еще одного. Дурацкое дело — не хитрое.

— И все же... Поговори с принцем Корвесом. Лайсин слишком юн и неопытен, чтобы разобраться в отношениях окружающих его людей.

Вздохнув, Илисор послушался совета и подошел к загорающему на террасе с бутылкой местного вина принцу.

— Господин Корвес... Еще раз благодарю за лестную оценку моих способностей и Вашу рекомендацию... Но мне бы не хотелось брать Лайсина в город. Он слишком мал для того, чтобы я мог посвятить все свое время для служения Государю.

Сидевший в кресле Корвес приоткрыл глаз, а потом расхохотался.

— Илисор, ты серьезно считаешь себя лучшим? Если так, то заблуждаешься. Скажи, ты хорошо читал указ и прилагающийся к нему служебный контракт?

— Ну... да.

— Если да, то должен был обратить внимание на самое важное условие твоего договора: передача опеки над мальчиком дому Фортис. Слепец... — Корвес махом выпил бокал крепкого вина и передернулся. — Откажись, пока не стало поздно. Или думаешь, что неопытный дипломат, почти проваливший миссию в соседней стране и сосланный с глаз долой в родную провинцию, настолько дорог сердцу Короля? Наивный... Тому чудовищу, что скачет сейчас на лошади по лужайке перед замком, нужен твой сын. Если тебе дороги ваши с ним жизни... В-общем, иди и еще раз хорошенько подумай.

Илисор не был глупцом и в те, почти позабытые годы, предупреждал старого посла о провале подобного политического курса... Но тот, потерпев неудачу, все свалил на новичка. Теперь же сыном наместника двигало огромное желание доказать, какого прекрасного специалиста лишилась страна, двигаясь вперед без поддержки его аналитическим умом в течение долгих пятнадцати лет. В конце концов, что такое жизнь не очень-то нужного мальчишки по сравнению с открывающимися перед взглядом горизонтами?

Через десять дней кортеж Его Высочества Корвеса отбыл из провинции, увозя с собой не только деньги, но и отца с сыном Дома Който. Господин Илисор боялся расплескать полнившее душу ликование, а Лайсину было интересно вживую любоваться тем, что они с Роченом видели только в книжке. И все было бы здорово, если бы не рука принца Гердена, крепко сжимавшая его пальцы днем и забирающаяся под его рубашку ночами...

Герден сразу поместил новую игрушку в свои покои.

— Теперь ты будешь жить здесь. Мои учителя станут обучать тебя вместе со мной. Я не хочу, чтобы ты в чем-то отставал, вызывая в моей душе разочарование. Старайся если не превзойти, то хотя бы стать равным. Вот в той комнате — моя библиотека. Кроме заданий по программе, я сам буду развивать твой ум, рекомендуя нужную литературу.

— А гулять? — Спросил, улыбаясь, Лайсин. — Когда мы будем гулять?

— Разве тебе недостаточно неба в открытом окне? Или ты хочешь видеться с кем-то еще? — Синие глаза Гердена полыхнули черным. — Запомни: ты — только мой.

Рука подростка впечатала тело Лайсина спиной в твердую стену.

— Твои отец и мать продали тебя за должность и будущее замужество сестры. Если ты сбежишь... они лишатся всего. Темными холодными ночами, ютясь вокруг камина в крошечном горном шале, они станут проклинать тебя, возжелавшего свободы. Запомни это... раб!

— Да, мой господин. — Покорно нагнул голову Лайсин.

А вечером он, наконец, увидел те самые тени, которых боялся Герден.

Они вдвоем сидели на широкой кровати принца.

— Раздевайся. — Приказал ему Герден.

— Зачем? — Удивился Лайсин. — Я без пижамы замерзну. Огонь в камине погас, и становится зябко.

— Я буду согревать тебя всю ночь. — Усмехнулся Герден. Сияя синими глазами, он расстегнул свою рубашку, а затем бросил ее на пол. — Иди ко мне. Я помогу тебе раздеться.

Сильные руки повалили худого мальчишку на кровать.

— Не надо... — Попросил Лайсин, пытаясь спихнуть с себя навалившегося сверху Гердена. — Отпусти...

— Нет. Волден говорил, что это сладко... — Ноздри Гердена раздулись, а на шее проступила пульсирующая жилка. — И я хочу понять, насколько.

— Пусти! — Лайсин высвободил прижатую к простыне руку и со всей силы ударил Гердена кулаком по губам. На них тут же выступила кровь и темной каплей упала на шею мальчишки.

— Да... — Улыбнулся тот окровавленным ртом и нагнулся, слизывая красную дорожку.

— Гад! Ты — гад! — Из серых испуганных глаз побежали слезы, размывая кровь. — Ненавижу!

— Я тоже. — Согласился Герден. — Ненавижу твою чистоту. Ненавижу свет твоих серых глаз. И... не могу без них жить. — Жесткие пальцы рванули застежки пижамы. — Какое красивое белое тело... — Холодная ладонь погладила грудь и живот, скользнув скользкой рыбой в штаны. — Да ты еще ребенок!

Лайсин сделал еще одну попытку вырваться, внезапно прокусив удерживающую его плечо руку. Принц зашипел и на мгновение ослабил хватку. Скатившись с кровати и поддернув вверх пижамные штаны, мальчишка бросился к двери. Но она оказалась заперта. И тогда он метнулся к окну, выбив локтем зазвеневшее стекло, осколок которого впился ему в ногу. Но мальчишка не замечал разливающейся по подоконнику крови. Широко распахнутыми глазами он смотрел на Гердена. Трясущиеся пальцы сжимали еще один осколок, приставленный к собственному горлу.

— Если ты подойдешь, я себя зарежу. — Сказал он хриплым шепотом. — Мне все равно, что будет с сестрой или отцом. Мне все равно, что будет с этим чокнутым миром. — Ненавижу! Ненавижу себя за то, что пожалел такого гада, как ты!

На белой шее проступила алая полоса.

— Не делай этого! — Герден протянул руку, сделав к отчаявшемуся пацану шаг. — Прошу!

— Да пошел ты... — Серые глаза посмотрели куда-то вдаль. — Рочи, ты был прав. Прощай, мой друг!

Герден упал на колени, тупо глядя на капающие с подоконника красные капли.

Лайсин шагнул на карниз и перехватил раму так, чтобы сразу упасть вниз.

— Тени! — Вдруг вспомнил и заорал принц. — Где же вы?! Спасите его!

Попрощавшийся с жизнью пацан сморгнул и медленно опустил руку: из стен, озаренных неярким светом ночника, выходили, окружая Гердена, серые, растянутые по стене и полу, тени.

— Не дайте ему умереть! — Герден сжал кулаки до побелевших суставов.

— Разве он важен для осуществления твоей мечты? — Зашелестела тусклыми голосами комната. — Ты сможешь найти себе более покорные игрушки. Отпусти его. Пусть прыгает.

Лайсин бросил осколок в сторону и повернулся к комнате спиной, вдыхая ртом горьковатый столичный воздух. Только теперь его затрясло так, что он никак не мог разжать кулак, стиснутый на оконной створке.

— Нет! — Герден в два прыжка пересек отделяющее его от окна расстояние и схватил мальчишку за ногу. — Я ни за что не дам тебе умереть!

Лайсин молча бил его по лицу ступней другой ноги.

— Я... обещаю...

— Клянусь. — Подсказали тени.

— Клянусь договором с тенями, что никогда...

— Не сделаю то, что будет угрожать жизни. Прямо или косвенно. — Снова подсказали тени.

— Не сделаю!!! — Герден поймал вторую ногу и прижал ее к себе.

Мальчишка изворачивался, пытаясь освободиться. И скоро в крови они были оба: ведь битые стекла валялись кругом. Но вот пальцы Лайсина, наконец, разжались, и он полетел грудью вперед, на торчащие из рамы осколки. Расширившимися от ужаса глазами он видел мерцающий блеск приближавшейся смерти... И проснулся.

За окном сиял закатным солнцем вечер. Он лежал в игровой комнате принца на маленьком диванчике, в пижаме, безо всяких ран, но весь в холодном и липком поту.

— Так это был всего лишь сон? Какой страшный... — Тихо сказал он и попытался встать. Только ноги почему-то не слушались, а горло словно сдавила удавка. Подняв руки, он коснулся шеи и тут же подскочил: на ней был надет тонкий металлический обруч безо всяких застежек. Сделав пару шагов, он упал на колени, раздирая ногтями нежную кожу горла. Из глаз от боли и унижения полились слезы. Потом он начал задыхаться. Падая на бок, он увидел, как в открытую дверь вбегает Герден.

— Не трогай меня! — Прошептал мальчишка и потерял сознание.

Ненадолго приходя в себя, он видел рядом лицо Гердена и чувствовал на своей руке его пальцы. Это было... невыносимо. Ему тут же становилось плохо, и он снова уходил в небытие.

Но на седьмой день кризис миновал. Лайсин почувствовал себя выспавшимся и отдохнувшим. Открыв глаза, он увидел спящего рядом на стуле принца. В этот раз его облик не вызвал никакого отвращения. Наоборот, Лайсину даже стало его жалко: тот похудел, а под глазами лежали синие тени. Едва он пошевелился, как Герден поднял голову и улыбнулся.

— Как ты? Лучше? Я говорил тебе, чтобы ты не вылезал из окна во время полета аэромобиля? Говорил. А ты не слушал и заболел. Пить хочешь? Наверно, клюквенного морса? Сейчас принесу. Ты лежи, не вставай!

Лайсин молча лежал и напряженно думал о своем сне. Ему приснилось или все случилось наяву? Вытянув ладонь из-под одеяла, он внимательно ее осмотрел. Тогда между большим и указательным пальцами в ней торчал осколок стекла. Было очень больно. Но сейчас — ни царапины. Что же это? Бред воспаленного воображения или подтертая магией явь? А ведь было что-то еще... Точно! Потихоньку приподнявшись, он оперся спиной о диванный валик и задрал подбородок. Рука снова затряслась, но решительно коснулась шеи. Обруча, к его великому облегчению, на ней не было. "Значит, это был всего лишь страшный сон!" — Обрадовался Лайсин и улыбнулся вошедшему с подносом и кувшином на нем Гердену.

— Ты лежи. — Тот быстро поставил запотевший кувшин и стакан на столик рядом с диваном. Сам налил красноватый морс и подал его Лайсину. — Пей. Поварихи обрадовались, что ты выздоровел, и уже готовят тебе кашу. Но много есть все равно нельзя. Вкусно? — Спросил, забирая стакан и снова наполняя его кисловатой жидкостью. — Будешь еще? Нет? Писать хочешь?

Откуда-то из-за дивана Герден достал ночную вазу. Лайсин покраснел и просипел:

— Ты что, сам меня...?

Тот фыркнул:

— Не няньку же к тебе сажать! Чего краснеешь? Стесняешься? — Плечи подростка приподнялись вверх и опустились. — Думаешь, у меня другая конструкция?

Лайсин улыбнулся и слабой рукой потянулся к стакану.

— Вот и молодец. Тебе надо много пить.

Он поднялся.

— Если захочешь, позови. Я — за дверью. Просил подвинуть кровать, чтобы слышать твое дыхание. Не возражаешь, если я немного посплю?

Лайсин покачал головой.

— Вот и хорошо.

Герден вышел, а Лайсин сполз на подушку и задумался, глядя на мокрый бок кувшина. Когда мальчишке надоело рассматривать медленно ползущие по нему капли, он протянул руку и пальцем растер воду, сделав поверхность стекла почти зеркальной. И в ее светло-красной глубине он увидел свое отражение: бледный светловолосый мальчик на белой подушке. Он потянулся вверх, чтобы проложить дорожку каплям, собравшимся у ручки и... замер, не веря своим глазам: на его шее узкой полосой блеснул белый обруч.

Лайсин не закричал и не затрясся. Видимо, нервную горячку снимали подмешиваемые в питье лекарства. Но мозг снова услужливо прокрутил весь его "сон", чересчур похожий на реальность.

"Значит, все-таки я — раб". — Уныло подумал он. — "Ребенок без имени с собачьим ошейником. Если я убегу, мой хозяин всегда будет знать, где меня искать..."

Пока Герден спал, Лайсин продумывал линию своего поведения.

"Придется нащупывать границы дозволенного. Подстраиваться под его тяжелый и непредсказуемый характер. А еще... если так повернулась жизнь, учиться. Быть может, накапливая знания, однажды я снова стану свободным!"

Глава тринадцатая. Рочен.

Он быстро шел по переходу между корпусами, здороваясь со знакомыми и кивая головой улыбающимся пациентам. Первый день после выходных, как всегда, был самым напряженным: привозили поломавшихся в путешествиях, порезанных в пьяных драках и разбившихся в авариях пациентов. С большей частью потока благополучно справлялись дежурившие с ним в одну смену врачи, накладывающие бесконечные гипсы и зашивающие неглубокие раны. Его бригада только что закончила вторую операцию: когда на столе оказался выпавший из окна вагона поезда мужчина, на него было страшно смотреть. Кругом, куда падал взгляд, были сплошные кровоподтеки и лоскуты содранной кожи. Казалось, дело дрянь. Но принесший снимок рентгенолог сказал, что пострадавший, скорее всего, смог при падении сгруппироваться и прокатиться по насыпи так, что сломанными оказались кости ног и большой палец левой руки. Это если не считать разбитых коленей и ушиба головы. Так что пассажир, выпавший наружу ради эффектного кадра, скоро поправится. А вот старушка, открывшая дверь аэромобиля, не посмотрев в зеркало заднего вида, сгруппироваться не успела. Поэтому, ударившись о чужой капот, она отлетела к противоположному тротуару, где бессознательное тело остановил рекламный щит. Металлическая конструкция дрогнула, но выстояла. Ну а старушка, с черепно-мозговой травмой и открытыми переломами, легла на операционный стол к Рочену.

В глубине души хирург был счастлив, что зав.отделением, которому он вечно ассистировал, сегодня отдыхал в обществе молодой жены и ее завистливых родственников на собственной яхте, рассекая не чужую плоть, а мирные синие волны. Поэтому никто не мешал ему быстро и точно работать. Впрочем, старушка и сама хотела жить, поскольку сердце трудилось без перебоев, не срываясь в фибрилляцию. Однако, травмы были очень тяжелыми, а для вмешательства в мозг, чтобы убрать гематому, пришлось вызывать нейрохирурга. Когда ассистирующий Рочену доктор начал зашивать мышцы, тот пристроился сбоку коллеги, рассматривая его ювелирную работу.

Когда все закончилось и бабушку отвезли в реанимацию, специалисты торжественно пожали друг другу руки. Еще раз проговорив с персоналом детали, Рочен заполнил необходимые формы и, потянувшись, почувствовал, что пора немного отдохнуть. Желательно в стороне от коллег и пациентов. Поэтому, предупредив старшую медсестру о том, что ненадолго отойдет, он пробежал по длинному коридору между зданиями больницы и по служебной лесенке спустился в больничный парк. Конечно, все солнечные скамейки были заняты выползшими на свежий воздух больными. Только доктор знал тропки, как никто другой. Поэтому, свернув с дорожки, он обогнул кусты и через двадцать шагов вышел на маленькую полянку со старой лавочкой посредине. Порывшись в карманах, он достал сигареты и, прижав одну из них губами, чиркнул зажигалкой. А потом с наслаждением затянулся.

Конечно, в больнице курение не поощрялось. Тем более, Его Величество личным примером ратовал за здоровый образ жизни, приучая к фитнесу чиновников и их продвинутых жен, писавших в модные журналы и газеты восторженные строчки под своими фотками в спортивных трико. Рочен искренне за них радовался, но после тяжелых операций продолжал дымить, иногда думая о том, как бы расстроился, узнав о портящей здоровье привычке, его отец, который, несмотря на их стычки и споры, поддерживал своего сына в стремлении стать лучшим хирургом не только столицы, но и всего континента.

Когда парень только объявил родителям о своем решении ехать в город, чтобы поступать в университет, отец положил ему на плечо руку.

— Хоть отвлечешься. — Сказал тогда повар. — Не могу смотреть на твое перекошенное раздумьями о Лайсине лицо.

— И вовсе я о нем не думаю. — Буркнул сын. — Просто хочу стать врачом. Самым лучшим. И самым известным.

— Почему врачом? — Поинтересовался отец. — Есть не менее достойные профессии. К тому же, хорошо оплачиваемые в любой из провинций.

— Хочу, чтобы ты ходил. — Пожал плечами юноша. — Обещаю, ты сам выйдешь на улицу!

Понятно, он не говорил отцу о том, что видел в своих полусонных грезах бывшего друга с отчаяньем в глазах, синяками и рабским металлическим ободком на шее.

"Потерпи немного, Лайсин. Скоро я буду рядом!" — Обещал он каждый вечер, закрывая глаза. Рочен догадывался, что побои Лис получал за то, что все-таки не оставлял попыток сопротивляться. Но не подозревал, что Герден, которому это тщетное упорство однажды надоело, пригрозил Лайсину, что в следующий раз пострадает не он, а его семья. Вскоре на своем аэромобиле в горах разбился советник Его Величества Илисор Който. Было это случайностью или демонстрацией силы, Лайсин не знал. Но после этого перестал выходить даже в дворцовый сад, покорно занимаясь тем, что требовал от него торжествующий Герден.

Рочен оперся ладонью о холодные доски лавочки и прикрыл глаза, вспоминая тот далекий день, когда вернувшийся из столицы Лис сделал вид, что совершенно не узнал бывшего приятеля, равнодушно мазнув по его лицу пустым взглядом. Радость встречи мгновенно сменилась обидой и злостью. Кажется, тогда из поместья он бросился в горы. И только ближе к вечеру осознал, что сидит в их с Лайсином тайной пещере и безутешно ревет, жалуясь холодным камням на жестокость мира. Действительно, о чем мог подумать наивный пацан, единственным горем в жизни которого было высокомерное и холодное предательство? И только спустя некоторое время он понял, что Лис даже в своем незавидном положении остался настоящим другом, постаравшимся отвести от глупого мальчишки беду. А тогда, размазывая по лицу злые слезы, Рочен отчаянно, раз за разом, выкрикивал камням всего одно слово: "почему?!", пока в душе не наступило полное опустошение.

— Если бы я сейчас встретился с горным духом, — произнес он, в изнеможении падая спиной в белый мох, изобильно росший на дне пещеры, — я бы попросил его...

— И о чем ты хотел меня попросить? — Прямо перед ним, на камне, появилась большая белая сова.

Мальчишка, словно пружина, распрямился, больно стукнувшись макушкой о низкий каменный свод. Птица рассмеялась совершенно по-человечески.

— Больно? — Спросила его.

— Ну да. — Поморщился тот и отнял от головы испачканную кровью ладонь. — Кожу рассадил...

— Приложи мох. Он остановит кровь. — Сова склонила голову, рассматривая высокого худого подростка с перемазанными слезами и пылью щеками.

— Спасибо! — Сказал он, когда боль утихла и улыбнулся. — Буду знать. Меня зовут Рочен. А тебя?

Сова снова рассмеялась.

— Духи не сообщают смертным своих имен.

— Совсем-совсем? — Удивился парень. — А почему?

— Чтобы люди не могли нас позвать. Мы приходим, когда захотим.

— Но я позвал... — Растерялся Рочен. — И ты пришла.

— Я откликнулась на твою просьбу, поскольку ты выразил желание. Что ты хочешь, человеческий ребенок? Богатства? Известности?

— Нет... Зачем мне они? Я хочу... — Он тяжело вздохнул. — Это просто так не расскажешь. Ты торопишься или тебе интересно?

— Говори. — Покрутила головой птица.

— У меня был лучший друг... — Начал свой рассказ Рочен. А закончил его, когда на небе появились первые звезды. — ... Поэтому Лис, все равно, как бы ко мне ни относился, самый лучший на свете. И я хочу, чтобы он снова мог смеяться.

— Вот как? Даже если вы перестанете быть друзьями?

— Да. — Кивнул парень. — Я знаю, что ему очень плохо. Пусть он меня забыл, но я все равно хочу быть рядом и однажды забрать его из дворца домой!

— Не думал, что ему может льстить общество принца и открывающиеся возможности?

— Когда я засыпаю, всегда вижу его глаза. Раньше там светились озорные огонечки. А сейчас в них — серый пепел и покорное терпение. Мой Лайсин должен быть свободным, даже если мы никогда не увидимся. — Твердо сказал Рочен.

— Надо же, — сова переступила с ноги на ногу, — какое самоотречение! Первый раз встречаю подобное в человеке.

— Но ты можешь мне помочь? Я слышал, духи наделяют людей невиданной силой!

— А тебе она нужна? — Хмыкнула сова. — Неужели ты решил приступом брать королевский дворец?

— Нет, конечно. — Вздохнул парень. — Но у меня нет даже магии.

— Да неужели? — Усмехнулась сова.

— Да, в школе нам дают задания... Специальные. Магические. Там силой мысли перенести предмет или увидеть, что нарисовано на листе. У меня никогда не получалось...

— Магия бывает разной. Разрушительной и созидательной. Творческой или примитивной. Разве ты сам мне только что не говорил о глазах своего друга? Твой дар — видеть сокрытое от обычного взгляда.

— Как это?

— Сядь поудобней. Расслабься и подумай о своем друге. Представь себя рядом с ним. Посмотри, чем он занимался в тот день, когда вы встретились. И попробуй почувствовать его мысли в тот момент, когда он прошел мимо.

— Ох... Да, я постараюсь.

Рочен подпер голову кулаками и зажмурил глаза. Но потом снова открыл.

— А ты не исчезнешь?

— Нет! Работай!

— Да!

Парень мысленно перенесся в начало этого дня. Но был уже не Роченом, а Лайсином.

— Чем сегодня пожелает заняться мой господин? — Вроде как прозвучал в голове знакомый с детства голос.

— С утра мы снова будем оттачивать технику игры на рояле. Мне не нравится твоя склонность к импровизациям. Пойми, музыкальные каноны... стиль...

Рочен слушал незнакомые слова и чувствовал внутреннее смирение и покорность. От того мальчишки, которого он знал, не осталось почти ничего. Ни внутреннего веселья, ни радости жизни.

— Ты меня слышишь или снова думаешь о своем? — Раздался над ухом напряженный голос принца. — Лайсин! Я хочу, чтобы мы вместе, рука об руку, строили нашу жизнь. Ты и я. Однажды я стану Королем и положу к твоим ногам все свое королевство. Скажи, что я снова делаю не так? Что тебе не нравится?

— Мне все нравится, господин. И я тебя внимательно слушаю. Ты абсолютно прав, говоря о том, что учиться музыке нужно по академическим канонам.

— Да. Иди сюда. Я сыграю вступление...

Вместе с другом Рочен проживал сегодняшний день. И вот его глазами заметил самого себя, стоявшего у кромки леса. Сердце сделало бешеный скачок, словно бросившись навстречу беловолосому подростку, сжавшему кулаки, но так и не решившемуся подойти.

"Я только взгляну на него поближе..." — Услышал Рочен мысли Лиса. — "И сразу уйду. Даже не покажу вида, что узнал. Иначе... Герден убьет его своей сумасшедшей ревностью. Рочи... как мне хочется сейчас убежать вместе с тобой!"

В этот момент Лайсин прошел мимо, даже взглядом не показав, что узнал бывшего друга.

— Гад! Ну и гад же этот Герден! — Застонал Рочен и открыл глаза. Сова спокойно сидела на камне. — Ну почему он так легко распоряжается чужими душами?!

— Смотри и все узнаешь. — Ответил горный дух. — Ты — маг.

— Но я не могу помочь Лайсину! Скажи...

— Хочешь заключить контракт?

— Да. — Решился парень. — Свобода в обмен на забвенье.

— Но ты понимаешь, что за тебя твою работу никто не сделает? Только магическая поддержка в трудную минуту. Причем, другие виды магии по-прежнему будут недоступны. Только усиление собственной.

— Я понимаю. Спасибо. — Рочен вздохнул. — Но кем я могу стать в столице, чтобы незримо быть рядом?

Сова снова засмеялась.

— А вот это уже зависит от твоего характера. Подумай, кем ты хочешь быть не только для друга, но и для людей.

— Я понял... А контракт?

— Когда закончишь школу и определишься с профессией, будет тебе контракт.

Рочен очнулся и взглянул на экран пиликнувшего коммуникатора. Уже через полчаса его приглашали на следующую операцию.

"Пожалуй, успею выкурить еще сигарету". — Подумал он и развеял ладонью сизый дымок. — "Девушки будут принюхиваться".

Он улыбнулся и, прислонившись к дереву, снова уплыл в воспоминания.

Тот день, когда он закончил школу и получил аттестат, для всех его близких стал праздником. А для него — всего лишь ступенькой, на которую он встал и теперь, оттолкнувшись от нее, готовился подняться выше.

Пока мама и отец собирали торжественный ужин, а его сверстники собирались на пьянку в трактире за рекой, Рочен, улыбнувшись неопределенной улыбкой на пожелание видеть его в компании, поспешил в горы к знакомой пещере прямо в выходном костюме.

— Какой красивый мальчик! — Услышал он над головой знакомый голос совы.

— Ты здесь! Слава Богам! — Воскликнул Рочен. — Я получил диплом и готов подписать договор!

— И все же вы, люди, бестолковые. — Казалось, сова пожала плечами. — Трах, бах и на тебе — результат. Только так не бывает.

— А как?! — Страстно выкрикнул парень. — Я каждый день вижу, как он мучается... Сова... — Голос Рочена дрогнул. — Этот... ненормальный все-таки его добился. Ты не представляешь, как страдает мой Лис! Какой грязью он себя чувствует!

— Ты дурак, мальчик. — Сказал дух. — Если так легко читаешь его мысли, то можешь подарить ему... если не счастье, то покой.

— То есть... — Рочен заволновался еще сильней. — Я могу ему что-то внушить?

— Точно. Но только то, что может поддержать одинокого сломленного парня. Ведь выйти из ситуации, пока ты не вступил в игру, он не может.

— Значит... Вы решили столкнуть меня и принца лбами? — Вдруг понял парень.

— Возможно. — Ухнула сова. — И ты, и он — сильные маги. Только методы и цели у вас разные. Кстати, придумал, кем хочешь стать?

— Да. — Кивнул Рочен. — Лекарем. Тем, который делает операции. Хирургом. В столице есть госпиталь, врачи которого обслуживают королевскую семью... Я буду в их числе.

— Ты амбициозен.

— Я хочу освободить Лиса. Мое желание не изменилось.

— Хорошо. Мы подготовим для тебя обряд. Приходи через три дня в это же время.

Рочен посмотрел на еще раз пиликнувший коммуникатор, стукнул себя по лбу и помчался к хирургическому корпусу.

День воистину получился безумным. Теперь операции следовали одна за другой. Две бригады не справлялись, пришлось вызвать еще одну, поскольку неподалеку от столицы молодой и не совсем трезвый аристократ, пробив на аэроскутере несколько коридоров движения, врезался в рейсовый автобус. Мальчишка погиб, а пассажиров, с травмами различной тяжести, начали свозить к ним в госпиталь. Обсуждать происшествие было некогда. Уже десять часов, практически без перерывов, они скрепляли изломанные кости, сшивали сосуды, органы и мышцы.

Когда последнего пациента увезли, Рочен упал на кушетку прямо в предбаннике операционной. Рядом рухнул его ассистент.

— Еще два часа до конца смены. — Заметил коллега, искоса посмотрев на бледное лицо Рочена. — Тебе что, плохо?

— Не-а. — Тот приоткрыл щелочки голубых глаз. — Все нормально. Курить хочу.

— Я тоже. — Признался тот. — Может, попытаемся подняться, переодеться и...?

— Ага. Как насчет кофе?

— Я сделаю! — Услышала вошедшая в двери молоденькая сестричка. — Хотите, помогу вам переодеться?

— Хотим. — Подмигнул Рочену коллега. — Там, в шкафчике, лежат чистые рубашки. Штаны можешь не снимать. Мы сами.

Однако, девушка оказалась смелой и уверенной в себе. Фыркнув, она стянула одежду сначала с Рочена, а потом с его ассистента. И тут же принесла чистые вещи.

— Раз держитесь на ногах, идите в комнату отдыха. Я сварю хороший кофе и принесу.

Когда мужчины туда вошли, там уже спала вторая бригада. Теплый ветер, залетавший в форточку, совершенно не охлаждал спертый и тяжелый воздух.

— Я — на улицу. — Рочен снова вышел за дверь.

— Погоди, я с тобой. — Коллега вышел вслед за ним.

Спустившись по лестнице, они вышли из корпуса под черное ночное небо и сели на ближайшую лавочку, вытянув ноги и вытащив сигареты. Неяркими звездочками вспыхнули и погасли зажигалки. По ветру поплыл белый дымок.

— Рочен...

— У?

— Все время хотел спросить...

— О чем?

— О личном. Можно?

— Попробуй. — Темные на белом лице глаза сощурились, а огонек сигареты поплыл в сторону.

— Тебе тридцать пять лет.

— Кажется.

— Ты талантлив и красив.

— Спасибо.

— Женщины сходят по тебе с ума.

— Да?

— Ты зарабатываешь приличные деньги, работая на полторы ставки. Скажи, почему ты не женат?

— А-а... Я-то напрягся, думая, что ты решил предложить мне свою руку вместе с сердцем... — Рочен выпустил в воздух прозрачную струйку дыма.

— Значит, наши тетки правы, болтая о том, что ты гей?

— Чего? — Беловолосый хирург медленно повернул к коллеге голову и дохнул ему дымом прямо в лицо. — Значит, так?

— Прости. Я же сказал, вопрос личный. Можешь не отвечать.

— Ну почему же... Значит, на мои финансы решили положить глаз не только женщины, но и мужчины? А я-то, наивный простофиля, даже не замечал к своей персоне настолько повышенный интерес...

— Ты ни с кем не общаешься и в любую свободную минуту куда-то сбегаешь. Вот все и думают, что у тебя кто-то есть на стороне.

— На стороне? — Рочен встал и бросил окурок в пепельницу. — Пожалуй, что так. Пойдем. Думаю, сваренный милой девушкой кофе уже остыл.

— Ты хоть помнишь, как ее зовут? — Хмыкнул коллега, пристраивая свой окурок в ту же пепельницу.

— Прости. — Холодный взгляд голубых глаз прошелся по ироничному лицу ассистента. — Я даже не помню твоего. Думаю, не обидишься и назовешь мне его еще раз?

— Карен... — Растерянно сказал в спину ведущему хирургу мужчина. — Меня зовут Карен.

Когда тяжелая смена, наконец, закончилась, Рочен собрал персонал отделения и вежливо поблагодарил всех за превосходную работу. Это было его личным ритуалом, который он завел в то время, когда стал ведущим специалистом своего отделения и старшим смены. Спустя некоторое время подобная церемония стала отличительной особенностью госпиталя.

Попрощавшись, Рочен сбежал по ступеням вниз и быстрым шагом направился к парковке аэромобилей. Открыв машину, он нажал кнопку старта и, откинувшись в кресле, засмотрелся на вспыхнувшую огоньками панель приборов. Как же недавно и, одновременно, очень давно произошло подписание им контракта с горным духом, и пронеслась сложная, но интересная учеба в университете, где в одном с ним потоке учился совершенно не замечающий его Лайсин.

Захлопнув дверь, он подал вперед рычажок, и тяжелая аэромашина поднялась в воздух, медленно заскользив с парковки к воротам.

— Двадцатый, ноль первый — госпиталь. — Привычно передал он свои позывные диспетчеру. — Запрашиваю коридор юго-юго-восток. Пригород Синак.

— Борт двадцать ноль один. — Проворковал женский голос. — Отработали, господин Рочен? Тяжелая выдалась смена?

— И не говори, Люсиль. — Имя диспетчера он знал. — Подкинули вы нам работу... Ноги гудят до сих пор.

— Тогда хорошего отдыха! — В голосе девушки послышалось кокетство. — Коридор десять — десять — тридцать шесть юго-юго-восток. Когда ждать Вашего возвращения?

— Завтра я в ночь. Отосплюсь и снова работать. Доброго дежурства, Люсиль!

— И Вам легкой дороги!

Диспетчер отключилась, а он, подвинув рычажок еще немного вперед, занял нужную высоту, чувствуя, как автопилот сам зацепил коридор и выставил параметры летного режима.

Рочен опустил руки и прикрыл глаза. Пятнадцать минут — и машина опустится на парковку у его дома: красивого небольшого особняка в зеленом пригороде. Там, в тишине лиственных улиц, жили спокойные, обеспеченные соседи. И три раза в неделю, убираться и готовить, приходила вместе с внучкой старушка-экономка. Он достиг многого, работая для людей, далекой семьи и своего единственного друга, чувства и мысли которого все время были в его голове. Лайсин не догадывался, что отпахавший смену Рочен вытягивался на кровати и, задвинув подальше собственные эмоции, проживал вместе с ним все события дня, успокаивая, направляя и корректируя ход его мыслей. Гибкий ум и четкий анализ ситуации позволял Рочену не только проложить верную линию поведения, но и со временем поднять Лайсина до уровня советника принца. И Герден, действительно, начал к нему прислушиваться, строя в отношении Лайсина некоторые планы, общаясь с ним почти на равных. Подобное хрупкое равновесие отношений принца и раба Рочен поддерживал несколько лет, пока не произошел тот срыв...

Рочена тогда вытянул на рыбалку его зав. отделением. Нравился старику немногословный и серьезный молодой мужчина, подчас делающий то, за что сам заведующий никогда бы не взялся. Поэтому, желая привязать оказавшийся под его началом талант покрепче, он пригласил парня в свой загородный дом, не слушая никаких отказов. В то же время, словно случайно, там появилась его средняя дочь — незамужняя умница и красавица. Конечно же, у Рочена не было никакого дворянского титула, чтобы вот так сразу стать женихом аристократки. Однако, профессор надеялся, что упорный труд принесет подопечному не только состояние, но и определенное положение среди элиты общества. Только почву, как известно, готовят заранее.

Итак, девушка изображала простоту и радушие, профессор снаряжал лодку, а Рочен отвечал на их вопросы. Но в душе почему-то крепло чувство тяжелого беспокойства. Только сосредоточиться на нем, чтобы определить, что идет и откуда, он никак не мог. В тот момент, когда дочка, прижимаясь к нему округлым локотком, томно протянула бокал сока, изнутри его толкнула такая боль и отчаяние, что он сразу понял: с Лайсином стряслась беда.

Сок полетел в траву, рассыпав брызги вместе с осколками бокала.

— П-простите! — Прошептал Рочен и схватился за коммуникатор. Профессор с тревогой посмотрел на ассистента: уже не первый раз бывало, что парень хватался за коммуникатор, и тут же приходил вызов на работу. Так и случилось: устройства сработали сразу у обоих.

— За нами высылают полицейский аэромобиль?! — Старший мужчина удивленно посмотрел на младшего.

— Это во дворце. — С уверенностью сказал Рочен, сообщая их координаты.

Одна из комнат дворца была оборудована под операционную. Две медсестры и анестезиолог их отделения, уже переодетые в униформу, растерянно взглянули на вошедшего первым профессора.

— Что там? — Отрывисто спросил Рочен, снимая прямо при дамах рубашку. — Помогите застегнуться.

Одна из сестер быстро соединила клепки на спине и помогла надеть стерильный комбинезон.

— Ножевое. Кажется. Сильное кровотечение.

Когда Рочен увидел на столе белое тело Лайсина и лужи крови, то просто каким-то чудом отключил все эмоции. Повернув голову к профессору, он отрывисто сказал:

— Оперировать буду я. Вы — ассистируете. Затронута печень, кишечник, желудок... Возможно несколько ударов задели сердце.

Увидев сведенные у переносицы брови наставника, он добавил:

— Вы не справитесь. Но если справлюсь я, вся заслуга будет Вашей.

И началась сложная операция, в которой Рочен работал не только руками и головой, но еще и магией, удерживая душу Лайсина, рвущуюся в небеса.

Возможно, со стороны Рочена это было эгоизмом. Но он не хотел отпускать своего друга вот таким: уничтоженным и несвободным. А еще он чувствовал отчаяние принца Гердена. Мысли которого полнились раскаянием, а еще страхом того, что о вспышке ярости узнает дед. И тогда... прощай, корона!

Движения молодого хирурга были выверенными и интуитивно точными, хотя сознание постоянно балансировало на грани яви и хаотичных видений друга. Поэтому Рочену приходилось не только сшивать, заживлять и снова резать, но и одновременно убирать самые страшные воспоминания, подменяя их собственной выдумкой. А еще он чувствовал, как начали помогать духи, вливая в него силы и обостряя понимание процесса.

К концу пятого часа непрерывной работы он был измотан так, что еле стоял на ногах. А профессор вообще лежал на кушетке, принимая сердечные капли. Наконец, операция закончилась. Лайсин, опутанный проводами и шлангами капельниц, был в коме, но жив. Поручив двум опытным реаниматорам раненого, он, в комбинезоне, заляпанном кровью, вышел в ту дверь, за которой чувствовался нетерпеливый ужас Гердена.

— Как он? Будет жить? — Подскочил к хирургу принц.

Ледяные голубые глаза прищурились и задумчиво посмотрели в испуганные синие. Дело было сделано. И теперь Рочен мог выпустить на свободу все свои эмоции и чувства. А у врачей, особенно, травматологов, сильные руки...

Когда Герден упал на колени, пытаясь вдохнуть воздух и сплюнуть вытекающую из разбитой десны кровь, Рочен вновь поднял его и впечатал в стену так, чтобы его глаза видели полыхающие злостью и страхом глаза принца.

— А сейчас, гаденыш, начнется самое интересное. — Брови Рочена приподнялись, а губы искривила ухмылка. — Теперь в твоих воспоминаниях не останется смятых простыней и покорного белого тела... Отныне ты — его лучший друг. Можно сказать, брат. Поэтому никаких иных отношений, кроме братских, к Лайсину ты испытывать больше не будешь. И вообще... — Колено приподнялось и въехало принцу между ног. — Ты никогда ни к кому не почувствуешь влечения. Слушай дальше. Когда раны твоего брата затянутся... ты отправишь его в свою провинцию. Наместником. И поручишь создать Службу безопасности, которая будет охранять его покой и, заодно, начнет расследовать то, что ты уже сотворил. Поэтому прямо сейчас ты забудешь, что убийство Илисора Който и лиц, приближенных к Государю — дело твоих рук. Как полезешь к власти дальше — мне все равно. Но Лайсин Който должен жить в провинции. Подальше от тебя. Этот случай он примет за обычное нападение грабителей. А ты посчитаешь, что покушались на того, кто тебе дорог, только потому, чтобы вывести из игры именно тебя... Скажем, пусть подозрение падет на зятя твоего дядюшки Гореса. Или одного из Владык провинций... Какая мне разница, кто из вас кому первым оторвет яйца? Согласен, мой золотой? А теперь спи...

Подхватив ослабшее тело принца под руки и колени, Рочен перенес его в спальню и бросил на кровать.

— Фу-х... — Стащив с головы капюшон, он медленно вернулся в операционную, постепенно превращавшуюся, с помощью тряпок и моющих средств, в обычную гостиную. — Ну что, господин профессор, как думаете, нас тут покормят или, во избежание, вышвырнут вон?

— Рочен! — Старик встал и торжественно положил свои ладони ему на плечи. — С этого дня ты — ведущий хирург и мой личный ассистент!

— Благодарю! — Поклонился молодой мужчина, скрывая усмешку. — Я очень польщен! Это так неожиданно и, вместе с тем, приятно!

...Когда Лайсин пошел на поправку, из дворца на имя Рочена дома Рейво пришел указ о присвоении ему статуса безземельного дворянина. Молодой хирург посмеялся и повесил его в рамочке на стенку туалета.

Уставший врач открыл глаза, когда аэромобиль плавно коснулся земли рядом с его домом. Выключив зажигание, он сладко зевнул и потянулся.

— Удивительно, но я умудрился заснуть. — Рука, не торопясь, отстегнула ремни безопасности. — Что ж, кажется, все игроки нашего маленького представления длиною в жизнь готовы к бою. Осталось подобрать идеальный спусковой механизм.

Светловолосый худощавый человек вышел из машины и брелоком включил во всем доме свет. У порога, свернутые трубочкой, лежали столичные газеты. Толкнув дверь, Рочен развернул одну из них. С первой страницы ему улыбалась прелестная юная девушка, и крупный заголовок гласил: "Неужели принц Герден женится раньше своего брата?"

— Это оно! — Довольно воскликнул маг и, бросив газету на столик, отправился в душ.

Глава четырнадцатая. Совещание.

Уставшая Ханна легла спать очень рано и быстро заснула. Но вместо спокойного небытия ей снились сны: хаотичные, рваные, в которых она силилась кого-то догнать и что-то изменить. Но тот, за кем она гналась, все время ускользал от нее, подменяя истинную суть чужими формами. И когда она протянула руку, чтобы схватить развевающийся на ветру край рубахи, человек, идущий впереди, обернулся. На нее в упор смотрел мертвый муж. Причем не тот живой образ, который она начала забывать, а именно мертвец. Бледный, с провалами пустых, незрячих глаз... Кажется, она испугалась и сразу проснулась.

В темном ночном окне ленивый теплый ветер раскачивал перекрестья черных теней. Где-то далеко, в городе под холмом, бездумно лаяла на луны скучавшая собака. По дорожке около здания кто-то прошел, поскольку она уловила шорох шагов и тихий женский смех.

— Вот же не спится! — Ханна головой снова упала на подушку. А вспомнив сон, скорчила гримасу. — Какого черта этому уроду понадобилось?

Повернувшись на бок, она закрыла глаза и задумалась. "Может, хочет с того света напакостить?" — Молодая женщина зевнула. — "Все-то ему неймется! Оставил бы уже в покое!"

Кажется, она снова начала уплывать в сон, но продолжающий анализ мозг влил в организм порцию адреналина.

— Да что же это такое! — Снова села в кровати Ханна и пошевелила рукой отросшие волосы. — Я что, специалист по отгадыванию снов? Хотя... Скорее всего, речь, действительно, шла о смерти. Значит, я бежала за тем, кто для меня недосягаем. Но смогла поймать только мертвого?! Завтра схожу к Ларку или Тэю. Пусть на основании наших данных попытаются сделать прогноз событий.

Женщина встала, нащупывая пальцами ног потерявшиеся на полу тапки. Не нашла и босиком пошлепала к окну. Присев на низкий подоконник, посмотрела на уходящий к горизонту лунный хоровод. Когда-то они вместе с будущим мужем сидели на лавочке у реки и с улыбкой рассматривали лица друг друга в постоянно меняющемся свете лунного ожерелья. Он говорил, что любит... Почему же любовь настолько быстро превратилась в ненависть? И так ли виновата в этом свекровь, твердившая своему сыну о недостатках невестки — плебейки?

Ханна поежилась и обняла пальцами плечи. Возможно ей, с детства боровшейся за собственную жизнь, юноша — аристократ казался слишком мягким и наивным? Вроде, она пыталась его перевоспитать, критикуя среду, в которой он вырос и слишком любившую его мать. Высмеивала друзей, с которыми он ее знакомил... Тогда она не могла принять и понять его мир, похожий на волшебную картинку, невероятно далекую от той, которую каждый день видела она. Возможно, он влюбился не только в ее внешность, но и в сильную личность? Однако не понял, что под волевой маской прятались внутренняя неуверенность и отчаянное одиночество, понять которое мог только прошедший похожий путь человек. Поэтому, не справившись с проявляемыми ей упрямством и жесткостью, молодой муж принял позицию матери и осознал собственное бессилие... Но упертая Ханна не желала оформлять развод и отдавать подобному недоумку дочь... В противостоянии прошло несколько ужасных месяцев. Муж предлагал ей содержание и дом в пригороде. Но гордая уроженка юга, чувствующая свою сермяжную правду, не сдавалась. И тогда он нанял детективов, которые сняли ее за работой. В ту ночь Ханну, как эксперта-криминалиста, пригласили в квартиру, где оперативники ее отделения арестовали одну из бандитских группировок, собирающих дань с заречного района. И ей пришлось вскрывать сейф...

— Не спится? — Вдруг услышала она голос. Внизу, на траве, залитой лунным светом, стоял Ларк.

— Страшный сон! — Прошептала Ханна, чтобы ее не услышали соседи.

— Спускайся. Буду у входа. — Сказал Ларк, поворачиваясь к ней спиной.

— Ладно. — Пожала она плечами и схватила халат, висящий на спинке кровати. Потом, немного подумав, влезла в спортивные брюки и кофту. Будет неприятно, если ее застанут гуляющей с мужчиной в домашней одежде. Хотя... она всегда относилась к Ларку, как к старшему другу и наставнику.

— А ты чего полуночничаешь? — Спросила женщина, выходя из подъезда.

— Слишком много мыслей. — Улыбнулся он. — Только часть из них разложу по полочкам, как другие рвутся наружу. Пойдем, я покажу тебе одно красивое место.

Мужчина свернул с лужайки в заросли, приподняв для Ханны ветку. Она, не раздумывая, нырнула в тень. Пройдя под стволами акаций, изображающих темный туннель, он снова свернул вбок.

— Не боишься? — Спросил он, пропуская ее сквозь кустарник.

— С тобой? — Фыркнула Ханна. — Конечно же, нет. Ты — единственный, кому я всегда доверяла.

— А если перед нами появятся духи? — Улыбнулся он, выводя ее на обрывистый край холма.

— Какая красота! — Восхитилась женщина, увидев далеко под ногами серебристо-розовые скаты городских крыш. — А луны! Ларк, посмотри, они поменялись местами!

— Да. Некоторые вращаются вокруг земли немного быстрее своих сестер. Это хорошо видно, когда они уходят за горизонт. Хочешь присесть? Тут есть лавочка.

— Замечательное место. — Спустя время сказала Ханна. — Недаром сюда приходят наместник и глава нашей службы. Это Тамил показал тебе обрыв?

— Ну вот, — притворно обиделся Ларк, откидываясь на спинку скамьи, — надеялся на романтическое свидание, но все снова свелось к работе.

Ханна немного повернула голову, чтобы видеть его лицо.

— Ларк! А ты... мог бы встречаться с такой женщиной, как я?

— Вот это вопрос! У тебя комплекс неполноценности или ты делаешь мне предложение?

Она всплеснула руками и засмеялась.

— Так первое или второе? — Поинтересовался Ларк, положив переплетенные пальцы на затылок.

— Если честно, перед тем, как мы встретились, мне снился... погибший муж. Знаешь, — Ханна посмотрела вдаль, сложив ладони лодочкой на коленях, — только сегодня я поняла, что убила хорошего человека. Подожди, не перебивай. Мы могли быть счастливы, если бы не опыт моей предыдущей жизни. Я смотрела на лица беззаботных молодых парней и девушек, думая, что они специально притворяются веселыми и жизнерадостными. Понимаешь, Ларк, в то время я жила в какой-то глубокой яме. Но рука того, кто пытался меня оттуда вытащить, была недостаточно сильной.

— И что тебя заставило пересмотреть убеждения?

Ханна бросила на мужчину быстрый взгляд.

— Наместник Лайсин. Он принадлежит к высшей аристократии, перед которой открыты все пути. Мы, обыватели, по сравнению с ними — вот такие же серые, неприглядные камни. — Она пнула мыском туфли щебень, лежащий под ногами. — Не зная обо мне ничего, он понял мою беду и заставил оглядеться вокруг. Только поэтому, Ларк, я сейчас сижу с тобой и любуюсь лунами.

— Да, Ханна. Наместник Лайсин — превосходный человек. Мне доводилось с ним общаться. Он внимателен ко всему, что ты говоришь. Он умен и добр. И если именно его принц Герден на пути к власти решил сделать разменной монетой...

— Ларк! — Ханна обернулась к мужчине, накрыв ладонью его руку. — Мы, наша Служба, должны его защитить!

— Если все кончится благополучно... — Ларк усмехнулся. — Выйдешь за меня замуж? Или верной собачонкой побежишь за наместником?

Женщина рассмеялась.

— У каждого — свой путь. А ты уверен, Ларк, что однажды не пожалеешь, если я соглашусь?

— Мне сорок три года. Сколько мы с тобой не виделись? Лет семь? Видишь, за это время я так и не нашел такую, которая стала бы для меня тобой.

— Постой... Ты это серьезно?

— Да, Ханна. — Серые глаза блеснули отраженным светом лун.

— Знаешь, Ларк... Я никогда не думала о тебе, как о возможном... муже. Наверно потому, что слишком уважала.

Она поднялась со скамейки и бесстрашно встала на самом краю обрыва.

— А я молчал, поскольку думал, что слишком стар для тебя. — Признался мужчина, с удовольствием разглядывая темную худощавую фигурку.

— Значит, нам нужно было пройти этот круг, чтобы снова встретиться зрелыми людьми. — Сказала Ханна и вернулась к лавке. — Ларк... Думаю, нас ждет последнее испытание, которое все расставит на свои места.

— Хорошо. — Мужчина поднялся. — Пусть будет так. Пойдем, провожу тебя в корпус. Завтра... — Он посмотрел на засветившиеся часы. — Сегодня мы все еще раз проанализируем. И постараемся найти тот самый момент. Согласна?

— Да, Ларк.

— Дашь мне свою руку?

— Охотно, мой друг. Кажется, мы на пороге серьезных перемен... — Она сжала его пальцы. — Сейчас на кон поставлены жизни всех тех, кто терял своих близких. Не только наместника.

— И наше с тобой будущее. — Негромко заметил Ларк.

— Наше с тобой... — Улыбнулась Ханна. — Звучит интригующе!

Свет нового дня и запах только что сваренного кофе заставил Салиха приоткрыть глаза и перевернуться с живота на спину. Отбросив рукой в конец кровати сбившуюся потным комом простыню, он сел, поджав под себя ноги.

— На дворе еще сумерки... — Пробурчал он и потянулся к столику за часами. Браслеты привычно звякнули и сползли на запястье, обнажая красные полоски кожи. — Пять утра... Ё-моё, кому, кроме меня, приспичило проснуться в такую рань?

Подумав, он снова упал на кровать, но тут же взвился, увидев выходящего из собственной кухни Тая с чашечкой кофе.

— Какого черта ты тут делаешь? — Брови Салиха тут же поползли на лоб. — Как ты сюда попал?

— Это тебе. — Тайрес протянул ему чашку на крохотном подносе. — Ты спишь уже десять часов, и я забеспокоился. Что касается, как попал... Ты сам пригласил меня остаться.

— Я?! Не помню. — Покраснел Салих. — Наверно, был сильно не в себе.

— Это точно. — Тай уселся в кресло. — Всю ночь подскакивал. Один раз даже сел и с закрытыми глазами разговаривал с братом. Плакал и просил прощения. А еще, — парень искоса посмотрел на растерянного Салиха, — обнял меня за шею и просил никогда больше не оставлять тебя одного. Вот я и сижу.

— Извини. — Насупился Салих. Поставив пустую чашку на столик, он потянулся к рубашке. — Мне всегда снятся кошмары. Если бы знал, что рядом кто-то будет, выпил бы лекарство. Еще раз прости за то, что попросил остаться, хотя я об этом совершенно не помню. Тайрес, надеюсь все, что ты видел, останется между нами? Мне придется уйти, если кто-нибудь узнает о моей... болезни.

— Это не болезнь. — Отозвался тот. — Страх. Каждую ночь ты винишь себя в смерти брата. Но пойми, решение ехать в столицу он принимал сам. Ваши родители тоже были уверены в его прекрасном будущем.

— Я никому не рассказывал, кроме Ханны... — Салих сжал кулаки.

— Во сне ты принял меня за него. Извини, что ненароком узнал о твоем горе.

Салих подошел к окну, пряча лицо в спутанных прядях длинных волос.

— Спасибо за кофе, Тай. И за поддержку.

— Приятно слышать подобные слова от аристократа. — Тай подошел к нему и положил руку на плечо. — Если выспался, давай начнем новый день с плавания. Спорт хорошо снимает психическую нагрузку. Собирайся.

— В бассейн? — Салих обернулся и увидел, что Тай уже бесцеремонно роется в его белье в поисках трико.

— Держи. — На кровать упали черные эластичные штаны с синими вставками. — Переодевайся. Если не поспешим, первыми придут Ларк и Ханна. Ты станешь пялиться на ее грудь, а Ларк — злиться. А ведь нам вместе работать.

— Не говори ерунды! — Снова вспыхнул Салих. — Я никогда не смотрел на нее, как на женщину! Идиот. И вообще, шел бы ты... переодеваться.

— Ухожу. — Высокий Тайрес застыл в дверном проеме. — Не запирайся.

— Это почему?

— Выломаю. Не забывай, этой ночью ты назвал меня братом.

— Случайно!

— Ты сам это сказал. Значит, должен слушаться. Тем более, что я на пять лет тебя старше. Понял, малец?

— Чертов простолюдин! — Зашипел Салих, когда Тайрес вышел. — Узнал, чем меня достать и раскомандовался!

Но на душе почему-то стало тепло.

Этим же утром, еще до зари, поднялся с кровати Тэй. Надев легкий спортивный костюм и вязаную шапочку на вьющиеся рыжие волосы, он украдкой выбрался из спального корпуса в темный и тихий парк. Обычно он не любил бесцельно гулять по дорожкам, наслаждаясь посаженными садовником цветами и прочей природой. Ему нравились подвижные командные игры, где можно было покричать, попрыгать и, заодно, хлопнуть низкорослого Сэмпа по крепкому плечу. В отличие от многих, он хорошо чувствовал себя в толпе людей, собирая своей улыбкой позитивные эмоции, и не любил одиночества, даже работая за экраном. А лучше всего ему думалось, если рядом пыхтел основательный и надежный Сэмп.

Поэтому, когда его друга пригласили перевестись из столичного округа в Службу безопасности провинции Тамт, Тэй сделал все, чтобы понравиться Ларку, набиравшему персонал в свой отдел. Ужиться общительный парень мог с кем угодно, но важнее родного города для него оказался локоть друга. Вот только сегодня, сейчас, он должен идти один.

Повинуясь зову магии, он пробежал парковыми дорожками и, открыв маленькую калитку, вышел на открытый рассветным лучам росный луг. Легкие спортивные тапочки сразу промокли, но он не обратил на это внимания. Его широко открытые глаза всматривались в наливающийся золотыми красками горизонт. И вот первый солнечный луч выстрелил вверх, выбелив край синего небесного купола.

В кустах зашевелились и зачирикали птицы, радуясь новому дню. А на лугу засверкали радужными искрами маленькие водяные капельки, под действием света постепенно превращающиеся в туман, который легкой белой лентой поплыл прочь, оставляя невесомые клочья на растопыренных древесных ветках.

Тэй раскинул в стороны руки и вдохнул утренний воздух полной грудью. А потом закрыл глаза, тихо напевая звучавшую в его голове мелодию. Он не видел, как встряхнулись и раскрыли чашечки своих цветков колокольчики. Как улыбнулись небу белые и желтые ромашки. Как за его спиной поднялась и зависла над холмом семицветная радуга.

Он очнулся, когда его плеча коснулись тонкие лапы.

— Ты сделал утро красивым. — Услышал он знакомый тихий голос.

Тэй улыбнулся и открыл глаза.

— Здравствуй, дух! Полагаю, ты не просто так позвал меня встретить рассвет?

— Конечно. Я хочу научить тебя пользоваться силами земли. Видишь желтое свечение, поднимающееся над травами? Вдохни его в себя.

— Просто вдохнуть? Но как? Оно там, а я тут. Мне присесть? Или прилечь?

— Не смейся, Тэй. Вспомни о своем желании. А теперь вдыхай. Чувствуешь, как душу заполняют радость и уверенность? Что ты видишь?

— Море... — Тихо сказал парень. — Оно синее, как небо, и тихое. Еще я вижу корабли. Это гавань. С правой стороны — высокие, но пологие холмы. Они покрыты разноцветными лесами. Как же это красиво!

— Вдохни еще и скажи, что чувствуешь.

— Счастье.

Он открыл глаза и посмотрел в играющее красками небо.

— А теперь собери все то, что ты ощущаешь, и представь эту силу в своей ладони. Пройдись ей по верхушкам деревьев.

— Так? — Ветерок пробежался по ближайшим веткам.

— Сильней.

— Так? — Пригнулись росшие по краям поляны кусты.

— Сильней.

Теперь под мощным порывом содрогнулись деревья.

— Не так. — Сказал дух. — В последний рывок ты вложил раздражение. Те, с кем тебе придется сражаться, боятся только света и чистоты. Если ты разозлишься, твоя магия станет бессильной.

— Значит, ты все-таки решил втянуть меня в какую-то драку? А говорил, что обойдется. — Хмыкнул Тэй. — Кругом одна ложь.

— Ты собираешься получить свое счастье, не сделав ни шагу? Сколько лет ты мечтаешь, так и не приблизившись к цели? Я всего лишь хочу, чтобы наш сын, споткнувшийся на пути к свету, переступил через свои страхи. Но сделать это можно, только сражаясь. Не с тьмой. С самим собой.

— Ты прав. Моя душа оказалась слишком слабой для человеческого тела. — Вздохнул Тэй.

— Глупости. — Пчела тряхнула крылышками. — Давай попробуем еще раз...

Дух слетел с его плеча и, зависнув перед парнем, обернулся красивой девушкой с золотыми волосами.

— Дай мне свою руку, дитя моего народа. Мы сделаем практику вместе. Закрываем глаза и поднимаемся в сияние небес...

Обучающийся работе с магией стихий Тэй не видел, как через щель забора за ним и его напарницей наблюдал Сэмп.

"Я решил, что знаю о своем легкомысленном и веселом друге почти все". — Подумалось ему. — "Но даже не предполагал, что в нем живут светлые силы земли и какая-то давняя мечта. Странно, что он ни о чем таком не говорил. Может..." — Сэмп задумчиво потер щеку. — "... не такой уж я хороший друг? Всегда думаю лишь о себе, и сюда его сорвал только потому, что мне захотелось уехать из столицы... Но как же великолепен направляющий его дух! Вдруг однажды Тэй захочет уйти вместе с ним?" — Парень с разноцветными прядками на голове вздрогнул. — "И как мне тогда жить?"

В комнате для конференций отдела экспертизы собрались обе приехавшие из провинций группы, а также старшие каждого подразделения Службы. Вместе с Асвидом, представлявшим механиков, неожиданно пришел молчаливый Римс. Девушек-секретарей и заместительницы Тамила госпожи Найши среди собравшихся не было.

Пока все рассаживались, перебирая какие-то бумажки, Ханна быстро оглядела всех, с кем сдружилась за эти нелегкие, но насыщенные в плане расследований, месяцы.

Ларк, ожидаемо, сел во главе стола, несмотря на то, что отдел был чужой. И Ханна поняла его позицию правильно: мужчина привык брать на себя ответственность не только за свою жизнь, но и за судьбы доверившихся ему людей. "Если мы справимся..." — Она встретилась с ним взглядом. В глубине серых глаз промелькнула улыбка. "Мы справимся!" — Гордо выпрямилась она. Напротив опустился на стул непривычно торжественный Салих в черных с золотом одеждах и без знакомой рубиновой серьги в ухе. "Кажется, сегодня, вместо Тамила, он представляет аристократический дом Тэо". — Почему-то подумалось ей. Рядом с ним замер Тайрес. Опустив папку на стол, он оглядел собравшийся народ, и только после этого сел рядом с Салихом. "Ого! Неужели настолько быстро освоил роль старшего братика?" — Хмыкнула про себя Ханна. Но увидев колючие синие глаза юного аристократа, поежилась. — "Бедненький. Чтобы стать незаменимым и единственным, тебе придется очень постараться".

Дальше ее взгляд пробежал по Тэю и Сэмпу. Уроженец восточной провинции выглядел мрачным и задумчивым. А Тэй, как всегда, улыбался, строя глазки Денки, сидевшему среди коллег-оперативников.

Когда свои места заняли Ренк и Санс, Ларк поднялся и развернул большой экран на противоположной стене. На нем возникла политическая карта государства. Из всех двенадцати провинций четко выделились только три: северная Сенко, южная Рэй и центральный столичный округ.

— Каждый из вас помнит, над чем мы работаем. — Глухо прозвучал голос Ларка. — Заданием господина наместника Лайсина было разобраться в крупных катастрофах, произошедших недавно в провинциях, принадлежащих принцу Корвесу и принцу Горесу — прямым наследникам Его Величества. Повторять всем известные вещи не стану, поэтому перейду к делу. Итак, на основании экспертиз, проведенных отделом господина Ренка, мы признали несостоятельной теорию природных аномалий. А также возможный заговор против существующей власти главами других провинций, опровергнутый прекрасной работой оперативников господина Санса. Поэтому мы остановились на двух версиях. Одна из них основывалась на депрессивной мстительности неизвестного мага. Вторая — на вероятной борьбе за власть внутри Дома Фортис. Господа! Каждый из вас принимал в расследовании непосредственное участие, но, наверняка, не видит общей картины. Поэтому будем рисовать ее вместе до тех пор, пока она не станет для всех окончательно ясной. Господин Тайрес... Прошу.

— Наш отдел, под руководством господина Ренка, провел тщательные исследования образцов материалов, взятых с места катастроф. Могу сказать, что никаких следов взрывчатых субстанций на них не обнаружено. — Он поднял лист и снова положил его на стол. — Проанализировав более тысячи органических и неорганических веществ и фрагментов, мы пытались отыскать хоть что-то для них нехарактерное, но, тем не менее, объединяющее. В результате лабораторного тестирования на каждом из них были найдены микрочастицы, выделяющиеся при резком возмущении электромагнитного и, как следствие, магического поля земли. Как правильно сказал господин Ларк, нашей первой версией было локальное природное изменение фона. Но сравнив энергетические сканы почвы места аварий со сканами почв близлежащих окрестностей, пришлось признать первую гипотезу нерабочей, поскольку ни одно изменение не бывает настолько точечным. Поэтому для более детального исследования руководство, — он посмотрел в сторону начальства, — предложило создать рабочие бригады для изучения явления на местах. Я был экспертом в группе господина Хэя. Если говорить коротко, мы обнаружили следы потока направленных частиц, в определенном участке за расчетный период достигающих перенасыщения, которое ведет за собой резкий скачок показателей естественной активности. Поэтому любая искра могла спровоцировать необыкновенно разрушительный и направленный в сторону источника излучения взрыв. Так же мы привезли вероятные остатки устройств, генерирующих и испускающих эти частицы.

Тайрес посмотрел на Ренка, а потом — на Ларка.

— Вкратце — это все.

— Господин Салих? — Перевел взгляд на второго эксперта Ларк.

— Аналогично. — Поднялся молодой аристократ. — Наша группа обнаружила места, где находились излучатели, а также, по возвращении на базу, мы представили характеристики потока нашим инженерам-экспертам господам Ренку и Надиру, которые смогли сконструировать похожий аппарат. Кроме этого, мы сняли остаточные следы аур тех, кто посещал эти удаленные площадки. Спасибо.

Салих, переглянувшись с Тайресом, опустился на стул.

— Господин Ренк, к каким итоговым выводам Вы пришли?

— Над идеей, приборами и их установкой в провинциях Сенко и Рэй работал один человек. Сильный маг и отличный инженер. Возможно, исходя из сканов аур, полученных группой госпожи Ханны и группой господина Хэя, мы можем сделать заключение, что он принадлежит королевскому Дому Фортис. Также в ауре присутствует энергетика дома другого континента. Таких магов в королевстве всего двое: господин Волден и господин Герден.

— Кому принадлежали сканы других аур, обнаруженных в местах установки излучателей?

— Из тех, кого мы могли установить, в провинции Сенко — господину Лайсину, наместнику провинции Тамт, господину управляющему дворца Дома Фортис, а также местному жителю, ныне работающему в столице, господину Рочену. В провинции Рэй — водителю гаража принца Гореса, впоследствии покончившему с собой. И так как господин Волден э... не мог там быть, то главным подозреваемым является принц Герден, который, вполне возможно, решил перешагнуть через головы старшего поколения, показав Королю и Совету их несостоятельность, как правителей.

— Господин Римс... — Ларк посмотрел на высокого механика. — К каким выводам пришла столичная группа?

Молодой мужчина уверенно поднялся с места, не обращая особенного внимания на удивленные выражения лиц остальных сотрудников.

— Конечно, в столичном регионе бесполезно вылавливать частицы и искать следы приборов, которые, наверняка, замели вместе с мусором дворники. Поэтому мы, группа оперативников, искала улики, доказывающие вступление в борьбу за трон третьего лица. Благодаря заключениям групп госпожи Ханны и господина Хэя мы пригляделись к окружению Его Величества и Его внучатого Высочества принца Гердена. Наши выводы, вкратце, таковы: принц Герден, где-то с пятнадцатилетнего возраста, старался быть полезным своему деду во всех государственных делах. Особенно, последние шесть — восемь лет. Также мы обратили внимание на интересное совпадение. Госпожа Ханна делала заключения по нескольким громким авариям, в том числе в столице, где предположительно, происходили непонятные поломки оборудования. Так вот, после некоторых из них секретарей Его Высочества находили мертвыми. Возможно, они принимали участие в экспериментах своего господина.

— С-сука... — Прошипел Салих, сжимая кулаки.

Когда сотрудники на него посмотрели, он опустил голову.

— Касаемо господина Лайсина. — Продолжил Римс. — Осторожно расспросив старых, ушедших на покой сотрудников, мы выяснили, что жилось ему очень даже не сладко, поскольку принц редко выпускал его из своих комнат. Одна бывшая служанка, убиравшая покои принца, сказала, что Лайсин часто ходил с синяками. А уволили ее после того, как она оттирала кровь в малой гостиной. Ходили слухи, что принц Герден однажды набросился с ножом на своего компаньона.

— Подтверждаю. — Тихо сказал Салих. — После этого случая господин Лайсин стал наместником нашей провинции. Простите, что перебил.

— Ничего. — Пристально взглянул на него Римс. — А еще мы узнали, кто проводил операцию. Одним из хирургов был господин Рочен.

— Вы его опросили? — Поинтересовался Ларк.

— Да. — Как-то неуверенно улыбнулся Римс. — Только мне показалось, что это он меня допрашивал. И еще... Он здесь, в городе. Сказал, что хочет посмотреть в глаза тем, кто отважился заняться расследованием этого беспредела.

— Вот как?! Я этого не знал. — Сказал Ларк. — Вы можете его привезти?

— Да, конечно! — Римс посмотрел на Асвида и тот кивнул головой. — Я быстро!

— Римс! — Салих вскочил со стула. — Возьми меня с собой!

— Но... — Тот снова посмотрел на Асвида.

— Господин Салих! — Ларк холодно посмотрел в горящие нетерпением глаза парня. — Сначала общее и только потом — частное.

— Вы не понимаете! — Задрал нос аристократ.

— Мы пока не понимаем, с кем имеем дело и насколько этот человек опасен. Сможет он стать нашим союзником или преследует собственную цель?

— Потерпи. — Потянул его вниз Тайрес. — Совещание не закончено, а ты ведешь себя, как ребенок!

Салих, нахмурившись, сел, а Римс вышел за дверь.

— Пока мы с нетерпением ждем еще одно действующее лицо нашей драмы, — невозмутимо продолжил Ларк, хотелось бы послушать выводы господина Санса.

— Что я могу сказать... — Санс обвел внимательным взглядом обращенные к нему лица. — Ясно одно — Король стар и хочет отойти от ведения дел. Понятно, что в последние годы он тщательно изучал жизнь и деятельность каждого из кандидатов, в первую очередь, и собственных сыновей. Горес проявил себя, как глава корпорации по разработке недр, и как толковый менеджер, стремительно поднявший акции своих предприятий. Но, с другой стороны, в его провинции отвратительно поставлена социальная поддержка граждан. То есть, несмотря на стабильный финансовый поток, простой народ живет очень бедно. Разрыв между правящей элитой и обычными людьми невероятно велик. Следовательно, если во главе Соединенного Королевства встанет принц Горес и продолжит свою политику в общем масштабе, через несколько лет округа взбунтуются и начнутся гражданские войны. — Санс отложил в сторону один лист и взял другой. — Если сделать Королем младшего сына Корвеса, власть быстро попадет в лапы той самой заграницы, которая сделает все, чтобы обогатиться на ослаблении нашего государства. Содержимое недр земли рекой потечет за море, оставляя внутреннему рынку нестабильность и зависимость от равнодушных к нашему благополучию иностранных игроков. Теперь на очереди внуки и зятья Его Величества. Старший сын Корвеса Волден... не амбициозен, но умен. Самая подходящая для него роль — советник. Он прекрасно владеет мировыми экономическими вопросами. Знает, как рассчитать и получить прибыль...

— Но он совсем не появляется на светских мероприятиях. — Заметил один из оперативников. — Наша Служба ничего о нем не знает!

— Терпение, мой друг. — Невозмутимо ответил Санс. — Всему свое время. Следующий кандидат — принц Герден. Он умен, хитер и амбициозен. Прекрасно ориентируется в мировой экономике и провел несколько рискованных, но до конца просчитанных кампаний. Все помнят войну между нашими южными соседями? Одним он поставил вооружение, другим — предприятия, его производящие. В результате они помирились, но их резервы полностью под контролем нашего Королевства. Кстати, разработка новых видов оружия — его конек. Дальше идут зятья принца Гореса. Младший из них — неотразимый секретарь самого принца. В-общем, Боги наградили одним, забрав все остальное. Муж первой дочери — сын местного аристократического Дома. В его руках — дочерние предприятия принца. Семейный бизнес.

— Следовательно, Его Величество сделал свой выбор в пользу Гердена? — Спросила Ханна, воспользовавшись паузой. — Но психопат и убийца на троне — это вообще нечто непредсказуемое!

— Путь к власти усыпан отнюдь не лепестками роз. И все, в чьих руках побывали бразды правления, замараны кровью. Ибо по-другому на острие пирамиды не удержаться.

— Значит, свадьба Гердена приурочена к отречению?

— Скорее всего. Герден нравится не только Его Величеству, но также обывателям и прессе. Он достаточно молод, красив, харизматичен. Основал несколько благотворительных фондов. Успел проявить себя, как толковый государственный деятель. Для взлета не хватает самой малости: тотальной любви и сочувствия граждан. Если подвернется подходящий повод, на руках восторженной толпы он вознесется на трон.

— И к чему Вы, господин Санс, клоните? — С подозрением спросила Ханна.

— К жертве, госпожа.

— Лайсин Който! — Не сговариваясь, дружно сказали присутствующие.

— Возможно. — Согласился Санс. — О страсти принца к власти никто не должен заподозрить. Поэтому жертва должна быть принесена во имя чего-то личного. Как вы считаете...

Распахнувшаяся настежь дверь, прервав совещание, впустила внутрь Римса, за плечом которого стоял высокий беловолосый северянин с холодными голубыми глазами.

— Позвольте представить... — сказал Римс, оглядываясь назад. — Господин Рочен дома Рейво.

— Надеюсь, — Рочен вышел вперед, — я не зря трачу свой драгоценный выходной на знакомство с вашей Службой. Что касается личного... — он бросил на стол газету с портретом невесты. — Это — она. Цель и средство.

Глава пятнадцатая. Рочен.

— Собственно говоря... — Нахмурившись, поднялся Ларк.

Рочен посмотрел ему в глаза и усмехнулся.

— Последний шанс, не так ли? Помните, иногда победа может оказаться поражением.

Ларк сморгнул и упал на стул. Ему показалось, что в мозг проникло портативное сканирующее устройство. И, скачав шифрованные файлы, легко вышло, не затронув спящую программу безопасности.

Пробежав взглядом по остальным присутствующим, Рочен улыбнулся Ханне.

— Вы до сих пор не верите, что все люди разные. Разочарую. Это — факт. Поэтому не стоит искать черную кошку среди теней. Лучше спрячьте зеркала. Ваше отражение — далеко не идеал.

Салих медленно поднялся с места, рванув застежку у горла. Рочен посмотрел на него.

— Сочувствую Вашему горю. Потеря любимого человека — глубокая незаживающая рана. Но если Вы наберетесь мужества и отпустите прошлое, то сможете двигаться дальше. Знаете, молодой человек, есть такая штука, как судьба... Впрочем, если хотите, поговорим без свидетелей.

— Хочу! — Сглотнул комок слез, застрявших в горле, Салих.

К властному северянину, сразу захватившему аудиторию, жадно потянулись все взгляды. Он улыбнулся, отчего лицо стало мягче, а у глаз появились морщинки.

— Надеюсь, я был достаточно убедителен, чтобы вы смогли меня услышать?

— М-да... — Потер виски Ренк.

— Вашу тайну я оставляю Вам. — Поклонился ему Рочен и снова блеснул льдинками глаз. — Время для ее раскрытия еще не пришло. Итак, господа, — он прошел в конец стола и сел верхом на свободный стул, сразу заняв широкими плечами пространство, — давайте оставим личное на потом и вернемся к тому, кто заботит умы всех сознательных граждан, читающих прессу.

— Э... к принцу Гердену? — Уточнил Санс, как-то сразу приняв чужое лидерство.

— Именно. С того самого возраста, как он попал под опеку Его Величества, единственной страстью этого человека стала власть. Вы спросите, почему. Могу ответить, что побуждающей причиной была не только смерть матери, но и влияние тех, кто пришел на его отчаянный зов... Мальчик, несмотря на заботу нянек, был очень одинок. Не нужный отцу и преданный ушедшим за грань близким человеком потенциально сильный маг. Как вы думаете, разве не нашлись те, кто захотел им поиграть, иногда доводя до сумасшествия? Я вижу, что среди вас, магов, есть заключивший контракт с духами. Несомненно, это интересно. Но духи никому не рассказывают, что постоянно находятся рядом, питаясь эмоциями. Зачастую их незримое воздействие расшатывает психику до такого состояния, что маг совершенно теряет контроль над своим разумом, погружаясь в волны чувств. Иногда они прозрачные и светлые. Но бывает, что человека накрывает удушливый черный вал, в который, вместе с ним, попадают близкие люди. Так произошло в отношениях Гердена и Лайсина. Надеюсь, господа простят мне некоторую вольность в именовании тех, кого я знал с детства. В свое время Герден ухватился за Лайсина, как за лучик света в кромешной тьме, надеясь, что тот остановит его безумие, отогнав духов своей чистотой и светом. Но что может ребенок против тех, кому миллионы лет? Тени, как называл духов принц, получили еще одну игрушку. Не буду рассказывать, как жилось вашему наместнику в королевском дворце... Кто я такой, чтобы обнажать перед любопытствующими умами почти что государственные тайны? Но скажу одно, — Рочен снова посмотрел на Салиха, — Вы были правы в своих выводах. На шее Лайсина — кольцо раба. Если его господин, находящийся за сотни километров, отдаст мысленный приказ — раб, без колебаний, его исполнит. И теперь мы снова возвращаемся к той теме, которая вами обсуждалась. А именно, свадьба принца Гердена. Вы, господин Санс, абсолютно правы, считая, что Король, женив внука, передаст ему власть. Поэтому перед вами, Службой Его Высочества, сейчас стоят две большие и сложные в реализации задачи. Одна из них — сохранить жизнь юной невесте.

— Что?! — Возгласы послышались со всех сторон.

— Почему Вы считаете, что ей грозит опасность? — Спросил Ларк. — Мы определили приоритетной защиту господина Лайсина.

— Возможно, господин наместник станет тем исполнителем, чьей задачей станет убийство невинной девушки. Господа! Сопереживание людей — та волна, на которой Герден поднимется к трону, навсегда отрекаясь от света.

— Какой ужас! — Прикусила палец Ханна. — Но Вы уверены в том, что говорите?

— Так же, как и в том, что, не чая души в своей дочери, Вы отправили ее на смерть вместе с мужем.

— Это неправда! — Вскочила Ханна и, всхлипнув, выбежала за дверь.

— Вы предъявили тяжкое обвинение нашей лучшей сотруднице... — Сверкая яростными глазами, поднялся Ларк.

— У каждого в глубине души спрятано то, о чем хотелось бы позабыть навсегда. Обычно грязные тайны сознание маскирует яркими плакатами собственного благородства. Согласитесь, тяжело, открывая глаза с утра, чувствовать себя подонком. К тому же окружающие обязательно заметят, что с вами что-то не так и полезут с расспросами. Гораздо проще сочинить красивую сказку о собственной святости, обвинив в жестокосердии кого-то другого. Особенно того, кто не может постоять за чистоту своего имени. — Вздохнул Рочен. — В ее случае рассудок вытеснил факты, подменив истину ложью. Поверьте, такое бывает. В тот день, еще до аварии, она потеряла ребенка и мужа навсегда. Как только женщина это осознала, то прокляла отца своей дочери вербальным посылом, тем самым уготовив им обоим смерть. В оправдание хочу сказать, возможно, это было лучшим жизненным сценарием для крохотной девочки.

— Черт возьми, Вы кто?! — Вплотную подошел к нему Ларк.

Рочен встал, глядя на руководителя группы сверху вниз.

— Возможно, тот, кто читает судьбы, словно открытые книги? — Искривил губы мужчина, глядя на сжатые кулаки Ларка. — Поверьте, господин аналитик, я абсолютно уверен в том, что говорю, безропотно принимая на себя часть вашей ноши. И это... неприятно.

— А Вы можете предвидеть будущее? — Спросил, волнуясь, Сэмп.

— Будущее — это коридор со множеством ответвлений, молодой человек. В своем Вы должны разобраться сами. Но все же, давайте вернемся к Гердену. Госпоже Ханне принесу свои извинения чуть позже.

— И Что Вы предлагаете? — Прищурил глаза Ренк.

— Предлагать станете вы, как специалисты. Я всего лишь вижу незаконченную картину, которую мы, все вместе, должны переписать заново. Итак, принц Герден. Одержимый духами маг обязательно возникнет на месте преступления, чтобы изобразить безутешность и раскаяние. Еще бы! Тот, кого он считал своим советником и лучшим другом, в порыве негативных чувств убил его прекрасную невесту... Невероятная трагедия, узнав о которой, зарыдают домохозяйки и впечатлительные девочки-подростки всей страны. Поэтому, когда он появится на месте происшествия, его будут сопровождать журналисты и представители Двора. Господа! Вы не получите для страны хорошего монарха, не избавив Гердена от теней.

— Да разве это возможно?! — Воскликнул Тайрес. — Как нам, обычным магам, совладать с силами самой земли? Или... Вы поможете нам?

— Увы... — Рочен развел руками. — Я — всего лишь менталист... Наверно, мою магическую специализацию можно назвать именно так. Но среди вас есть тот, кому подвластны силы света. Не так ли, господин Тэйлин?

Все дружно посмотрели на порозовевшего Тэя.

— С детства не люблю игру в солдатики. — Надул губы парень.

— Я пойду с ним! — Свел черные брови на переносице Сэмп. — Тэй, не сомневайся! Я буду рядом!

— Отлично! — Ларк желчно хлопнул по столешнице ладонями. — Роли распределены. Осталось узнать день и час.

— Тоже мне уравнение. — Улыбнулся Рочен. — Перед Вами лежит газета. В ней все написано. Кстати, господин Ренк... было бы неплохо подключить столичную службу безопасности, а также транспортных диспетчеров.

— Значит, все произойдет не во дворце? — Ренк и Асвид обменялись взглядами.

— В честь приезда принца Корвеса и невесты Его Высочества будут подняты магические щиты. Лайсин не сможет туда попасть без приглашения. К тому же, если все случится среди толпы, будет визг, давка... Плохие кадры. Теням Гердена, для наивысшего урожая эмоций, нужны театральные подмостки. Красивый задник с багряным закатом, дымящиеся обломки машин, потускневшие женские глаза с длинными ресницами и заляпанный собственной кровью злодей. А на первом плане — коленопреклоненный рыдающий Герден. Прекрасный, но не сломленный... Ух... Думаю, из меня получился бы неплохой режиссер для мыльных опер. — Рассмеялся Рочен.

— Ты — профессионал, каждый день пишущий сценарии чьих-то судеб. — Посмотрел на торчащие белые волосы Асвид. — Похоже, придется полностью экранировать коридор следования кортежа.

— Но, как известно, сбой природного фона можно устроить, несмотря на экраны! — Возразил Ларк.

— Значит, мы должны прежде Гердена и Лайсина найти то самое привлекательное и доступное место. — Резюмировал Санс.

Оперативники загорелись, вычерчивая прямо в экране схемы с учетом погодных условий и природных аномалий. А Рочен, ими незамеченный, встал со стула и тенью скользнул в тихо скрипнувшую дверь.

Ханна сидела на лавочке у обрыва и смотрела в небо, не замечая бегущих из глаз слез. "А ведь господин Рочен прав". — Осознала она, вновь прокручивая в голове события того дня. Вместе с визуальными воспоминаниями всплыли бродившие в голове мысли. Некоторые из них были откровенными пожеланиями смерти бывшему мужу. Кажется, она хотела броситься на него с ножом, но... не смогла. Зная, что он ищет ее по всей стране, чтобы отобрать дочь, она, в своих видениях, представляла его перед собой на коленях с огромным букетом цветов и слезами покаяния на лице. Возможно, вопреки всему, она продолжала на что-то надеяться?

Оглядываясь на прошлое, она вдруг поняла, что движущей силой ее непроходящего презрения к тряпке-мужу и его окружению стала... банальная зависть. Скрывая низменное чувство от самой себя, она завидовала любви свекрови к своему сыну. Завидовала чистым и веселым взглядам его друзей. Завидовала их беззаботному счастью. И всеми силами пыталась вырвать мужа из этого круга, поселив в его душе тот же страх и неуверенность, которыми жила она. Своим поведением добившись прозвания "странной", а потом и вовсе "чокнутой", молодая жена с удовлетворением ловила на себе косые взгляды. "Видишь," — говорила ему, — "они ненавидят мои плебейские корни! Для них я — недостойная тебя чернь!" Боги! Она носила это презрительное прозвище, как флаг. И только работа в Службе безопасности, среди грязи человеческих отбросов, позволяла ей чувствовать себя высшим существом.

— Это я во всем виновата... — Твердила Ханна, как заклинание. — Я убила двух невинных людей... Мне никогда не будет прощения!

На спинку скамьи легла твердая мужская рука. Ханна вздрогнула и подняла голову вверх. На нее смотрел этот страшный северянин — Рочен.

— Я присяду? — Спросил он и уселся, не дожидаясь разрешения. — Надеюсь, Вы смогли беспристрастно разобраться в себе?

— Конечно. — Ответила она. — Я — убийца.

— Ханна, Ханна... — Мужчина посмотрел ей в лицо. — Если разобраться, первой убили тебя. Чистую и хорошую девочку предали родители. Сначала отец, потом — мать. Ведь она не встала на твою защиту перед отцом и его развратным братом, а просто выпихнула тебя за дверь. Между собственным одиночеством и мужем она выбрала мужа. И до сих пор выбирает его и твою младшую сестру. С радостью исполняя любые желания подростка, женщина до сих пор заглаживает свою вину перед тобой, по-прежнему не давая тебе ничего. Именно поэтому ты живешь здесь, а не дома, как все местные сотрудники.

— Да. — Согласилась Ханна. — Я не хочу домой.

— Выйдя замуж, ты пыталась научить своего мужа выживанию. Но он тебя не понял. Ведь его мир был совершенно иным.

— Иным. — Повторила молодая женщина. — Теперь я понимаю.

— Подавляемые тобой страхи даже в спокойной среде все равно вылезали наружу. И эти люди, вместо того, чтобы помочь разобраться, тоже тебя оттолкнули, пытаясь захлопнуть единственную дверь, ведущую к свету. Им это удалось.

— Да. Я была в отчаянии.

— Поэтому ты перечеркнула свою жизнь и жизнь крохотной девочки.

— Да-а-а... — Ханна зарыдала.

— Знаешь, почему ты это сделала? — Рочен положил локоть на спинку лавки. — Потому что ее ждала жизнь гораздо хуже твоей. Ты это поняла и сделала правильный, с собственной точки зрения, шаг.

— С моей?! А с общечеловеческой?

— Глупая. Причем тут другие? У каждого — своя судьба. Разве ты хотела для своего ребенка жизни в полном подчинении людям без чести и совести? Нет. К чему мучить существо, прикрываясь кем-то написанными нормами морали. Не укради... Боги! Да наши чиновники эту заповедь нарушают каждый день. Не убий... Если бы ты знала, Ханна, сколько женщин с ножевыми ранениями попадают ко мне на стол... А ведь мужчины, кромсая их плоть, знают, что женщина не даст сдачи. Не возжелай жены ближнего своего... Думаю, об этом говорить вообще не стоит.

— Но как же мне быть? — Подняла глаза, полные муки, Ханна.

— Помнить, милая. В следующий раз, когда ты посчитаешь, то твой любимый человек неправ... Выдохни и попытайся увидеть мир его глазами.

— Да... — Ханна скомкала в руках мокрый носовой платок. — Но теперь все посмотрят на меня, как на убийцу!..

Слезы вновь покатились по ее щекам.

— Они все забыли, Ханна. — Рочен посмотрел на расстилающийся перед ними пейзаж. — Но, если ты посчитаешь нужным когда-нибудь рассказать об этом своему будущему супругу...

— Нет! — Женщина шумно выдохнула. — Ни за что. Лучше... посмотрю на мир его глазами.

— И разрешишь смотреть сквозь твои.

— Конечно. Господин Рочен... Вы тоже заключили с духом сделку?

— Да, Ханна. Можешь называть меня на "ты". У нас небольшая разница в возрасте.

— А в статусе?

— Сейчас он неважен. Да, я заключил с духом контракт.

— Можно задать нескромный вопрос?

— Полагаю, насчет желания?

— Ну... да.

— Что ж... Раз я порылся в твоей голове, имеешь право на ответный ход. Мое заветное желание — освободить друга детства Лайсина от рабского ошейника.

— Но почему Вы, прости, ты не заставил Гердена его снять, если умеешь приказывать без слов?

— Все не так просто, как кажется. В нашем случае желание не должно быть внушением.

— Значит, именно сейчас настал такой момент...

— Надеюсь, Ханна.

— Я... помогу тебе, Рочен!

— Это потому, — мужчина искоса посмотрел на лицо женщины, — что ты его любишь?

— Я не могу назвать это чувство любовью. Скорее, преклонением перед его добротой и светом.

— Да, он всегда был светлым и чистым. Даже пройдя через всю грязь, он сохранил в сердце огонек надежды.

— Рочен... Ты любишь его?

— Люблю, Ханна. И хочу, чтобы он стал свободным.

— Если сумеешь его освободить...

— Условием моего контракта является полное забвение. Я продал за желание свою любовь.

— А... ты справишься?

— Не знаю. Наши души соединены с детства. Если я потеряю его... Что останется мне? Впрочем, сейчас это не важно. Ханнушка, кажется, тебя заждался тот, кому ты нужна.

— Тогда мне пора. — Женщина встала. — Рочен!

— Что? — Мужчина посмотрел на нее яркими голубыми глазами.

— Не знаю, стоит ли говорить... Но я хочу, чтобы ты тоже был счастлив в своей новой жизни.

Рочен рассмеялся.

— Делим шкуру неубитого медведя!

— Я уже ушла. — Наконец, улыбнулась Ханна.

Достав сигарету, Рочен чиркнул зажигалкой и выпустил в воздух струйку белого дыма. Город под обрывом лежал, как на ладони: узкие извилистые улочки старого района, прямые — трех центральных проспектов и круглые блюдечки площадей. Красные крыши между зелеными ивами и акациями. Серебристая лента опоясывающей город реки... Вон там, на недалеком берегу, купался с восходом солнца Лайсин. А Ханна смотрела на него из кустов...

Рочен усмехнулся. Как подчас странно складывается жизнь! Если бы в замке Който не появился Герден, ему, сыну повара, пришлось бы занять место отца, готовя разносолы для семьи своего бывшего приятеля, даже не помышляя о близости. Ведь у обслуги и наместника неподходящий для дружбы общественный статус. Возможно, потом мать сговорила бы для него хорошенькую девчонку-соседку. Он стал бы кругленьким и плешивым добропорядочным отцом семейства. И никогда не узнал бы о своей магической предназначенности...

— Извините... — От раздвигаемых рукой кустов послышался молодой мужской голос. Рочен повернул голову.

— Вы сказали, что мы можем поговорить наедине... — На него смотрел черноволосый и синеглазый молодой аристократ, нервными пальцами перебиравший золотые браслеты на тонком запястье.

— Конечно. — Кивнул головой Рочен и ткнул сигаретой в сторону лавочки. — Сейчас докурю...

Салих сел рядом, опустив голову.

— Вы посмотрели в душу каждому. — Тихо сказал он. — И мне тоже. Но... — Голова резко поднялась вверх, и на северянина взглянули горящие нетерпением синие глаза. — Вы можете сказать, что случилось с моим братом?

Рочен медленно покачал головой.

— Я не знал Вашего брата, поскольку далек от власти. И о Вашей беде узнал исключительно по ауре.

— Но почему... — Салих стукнул кулаком по сиденью. — Почему я не могу узнать того, что с ним произошло?!

— Вам нужно не знание. — Рочен снова достал пачку с сигаретами и покрутил ее в руках. — Вы хотите видеть его лицо. Слышать слова любви, обращенные к Вам...

— Да! — Плечи Салиха дрогнули. — Я хотел бы...

Пачка сигарет снова нырнула в карман.

— Взгляните мне в глаза. — Неожиданно приказал Рочен.

Когда Салих повернулся и поднял ресницы, его душу обожгло невероятное чувство: на него смотрели темно-синие глаза брата!

— Хайсо? — Недоверчиво спросил он, пытаясь отвести взгляд. Но не смог. Синие глаза держали его крепче рук. — Хайсо...

— Мой ненаглядный малыш!

Салих почувствовал, как теплая рука гладит его волосы, плечи, касается лица...

— Ты очень вырос. — Казалось, Хайсо торопился сказать все, что скопилось в душе за время, которое они не виделись. — Стал таким взрослым и самостоятельным. А еще — очень красивым. Эти браслеты... Я так рад, что ты их носишь!

— Хайсо! — Синие глаза размыло текущими слезами, и Салих быстро стер воду пальцами. — Ты здесь, со мной! Мой братик! Как я скучал! Ты не представляешь, как я винил себя в том, что ты уехал в столицу!

Ладони Салиха вслепую потянулись к лицу брата.

— Все в прошлом. — Вздохнул Хайсо. — Иди ко мне. Хочешь, я обниму тебя, как прежде?

— Да! — Салих бросился навстречу, стискивая руками шею, покрывая поцелуями синие глаза, щеки, темные, с седыми нитками, пряди волос. — Мой Хайсо!

Родной запах кружил голову, а сильные надежные руки обняли, крепко прижав к себе его худощавое тело... Не мужчины, а подростка, влюбленного в старшего брата.

— Мой малыш... — Синие глаза строго взглянули в такие же синие. — Ты знаешь, что я тут ненадолго. Не хочется тебя расстраивать, но мы видимся последний раз. И еще... Все, что случилось со мной, это — судьба. Не вини себя в том, что не отговорил меня от поездки. Уже тогда, прощаясь с тобой, я знал, что впереди — черная пустота...

— Но почему?!

— Мой маленький братец... — Глаза Хайсо грустно улыбнулись. — Потому что я не должен был так тебя любить и увлекать... своими фантазиями. Если бы я остался жив, то никогда бы не отпустил тебя от себя. Не дал бы тебе жить своей жизнью. Ты стал бы той драгоценностью, которую прячут от чужих взглядов. А теперь скажи, разве у таких отношений могло быть будущее?

— Хайсо! Мне все равно, кто что подумает!

— Не все равно. Если бы сейчас я предложил забрать тебя с собой, смог бы ты оставить работу и друзей? Молчишь?

— Хайсо! Позови меня, и я пойду за тобой куда угодно! Я... люблю тебя...

— Я тоже тебя люблю, малыш. Но Судьба из нас двоих выбрала тебя. Поэтому живи. Обещаешь?

— Как ты не можешь понять, что без тебя жизнь не имеет смысла?!

— Не перебивай... — Дыхание брата коснулось мокрого от слез лица Салиха. — Прошу... Если меня любишь... Отпусти. Не держи рядом. Мне больно видеть, как ты живешь прошлым, отвергая настоящее и не думая о будущем. Родители переживают, что ты совсем не появляешься дома. А наша сестра? Она не хочет выходить замуж, пока ты не согласишься вложить ее пальцы в руку будущего мужа. Они ждут больше года... Салих! Почему ты отвергаешь протянутые к тебе ладони? Малыш... Прошлое не вернешь. Обещай мне...

— Хайсо... Я не могу без тебя!

— Салих... Меня больше нет. Закончи то дело, что начал на службе... И отпусти минувшее. Мой ненаглядный мальчик...

Губы Хайсо осторожно коснулись мягких, раскрывшихся навстречу, губ...

— Я обещаю! — Прорыдал Салих, когда закончился головокружительный прощальный поцелуй.

Молодой аристократ очнулся и осторожно посмотрел по сторонам, вытирая ладонью остатки слез. Он сидел на лавочке, уперев локти в колени. В полуметре от него невозмутимо дымил сигаретой Рочен.

— Простите... — Хрипло сказал Салих и закашлялся. — А что... тут было?

— Вы о чем? — Повернул в его сторону голову беловолосый северянин. — Я курил. Вы дремали. Кажется.

— Я... не разговаривал?

— Нет.

Салих встал и вдруг низко склонился перед сидящим мужчиной.

— Спасибо за последнюю встречу! Господин Рочен... Как мне сказать брату, что он свободен?

— Так и скажи. — Пожал тот плечами. — Пока он рядом.

— Хайсо... — Салих сжал на груди пальцы. — Ты — моя первая любовь. Я никогда этого не забуду. И ради тебя стану жить дальше. Клянусь!

— Живи ради себя. — Буркнул Рочен. — И ради тех, кто будет рядом. Иди, парень. Передай своим, чтобы меня не искали. Я скоро приду.

— Еще раз спасибо!

Молодой аристократ скрылся в кустах, а Рочен вытащил новую сигарету.

— Кто бы мне в свое время сказал, что жить нужно для себя?

С дерева на спинку лавки слетела большая сова.

— Не придумывай. — Она потерлась об его щеку клювом. — Я говорила об этом много раз. Твои родители тоже. Помнишь своих школьных приятелей? Они даже отпинали тебя для прочистки мозгов. Но стойкий нордический характер не перешибешь даже палкой.

— Ничего. — Рочен выпустил в противоположную от духа сторону струйку дыма. — К нашей общей радости скоро все закончится. — Взъерошив ладонью на птичьей спине перья, мужчина улыбнулся. — Еще несколько дней — и мы больше не увидимся.

— Неужели я тебе настолько надоела? — Желтый глаз, прищурившись, заглянул в голубой. — Хочешь сплавить меня в дикие леса к диким зверям?

— Больше никаких желаний. — Рочен швырнул окурок в обрыв. — Работа — дом. Сон — работа. Что еще человеку нужно для тихого счастья?

— А любовь? — Хихикнула птица.

— Чур меня! — Рассмеялся Рочен. — Мне хватило тридцати пяти лет безответного чувства. Слушай... Пожалуй, я женюсь на дочке своего профессора. Займу его должность и кафедру в университете. Наделаю детишек с рыже-белыми волосами и втихаря стану любоваться стройными ножками своих студенток.

— Фи... Какой примитив!

— Зато в моей голове не останется чужих мыслей, образов, эмоций... Тишина! Я буду наслаждаться ей каждое мгновение!

— Сначала победи духов Гердена! — Сова взмахнула крыльями и скрылась между ветками. А Рочен встал, приветствуя поклоном господина Асвида.

— Счастлив засвидетельствовать свое почтение одному из самых ответственных членов королевской семьи Фортис. — Улыбнулся доктор, изображая дворцовый поклон.

— Ну же, Рочен! Не делай из себя клоуна! — Сказал двоюродный брат Его Величества, а по совместительству — глава тайной полиции государства. — Если бы не твое терпение и присутствие духа, жертв стало бы гораздо больше.

— Вы приписываете мне заслуги, к которым не имею ни малейшего отношения. Хотя... Я могу рассчитывать на памятную грамоту? — Рочен снова уселся на лавку рядом с тем, от одного имени которого многие трепетали. — Повешу ее рядом с той, где прописан мой титул. Не помню, какой.

— Это которая в твоем туалете? Что за неуважение к власти! Эх, молодежь...

— Уважаю! — Фыркнул Рочен. — Надеюсь, ваш оперативник смыл за собой воду? Я, знаете ли, брезглив.

— Ковыряясь в человеческих потрохах? — Выгнул лохматую бровь глава.

— Так я работаю исключительно в перчатках, защитном костюме и бахилах. А ваши мальчики хватаются за все голыми руками. Неужели тайная полиция экономит на антисептиках?

— Перестань нести чушь, Рочен. — Мирно сказал Асвид или, по-другому, господин Ямадо Асвид Чейс. — Нам сейчас необходима твоя помощь.

— Но я не могу влезть в сознание Гердена. И вообще... — Голубые глаза холодно взглянули в лицо господина Чейса. — Почему бы вам не сделать следующим Королем господина Волдена Ренка Фортиса? Он выдержан, умен... Не столь харизматичен, как Герден, но для Короля это качество не слишком важно. Так и мать у него другая. Интересно, Герден в курсе?

— Думаю, да. Причем, с самого детства. Ведь как только Волден ни пытался с ним подружиться, всегда натыкался на стену отчуждения.

— Ну и ладно. В юности Волден был тем еще раздолба... Короче, легкомысленным созданием. Но сейчас, после стольких лет работы на внешнюю разведку и тайную полицию, он стал тем, кому можно доверить любые государственные тайны.

— Уже полазил... Не стыдно?

— Упаси Боги, господин начальник. — Хмыкнул Рочен. — Руки хирурга, как и его помыслы, должны быть чисты. Я не интересуюсь политикой. И вообще, хочется в отпуск. Но все же, почему Герден?

— Править мы можем сами. Но молодой принц артистичен и красив. Если поставить его в жесткие рамки, раз и навсегда убрав тени...

— Хочется верить, что уберем. — Перестал дурачиться Рочен. — Тэйлин и его духи помогут. Но Вы обещали мне раз и навсегда оставить Лайсина Който в покое. Вы не избавили его от истязаний в юные годы, так забудьте про его существование теперь!

— Могу дать магическую клятву. — Пожал плечами господин Чейс. — Но захочет ли уйти сам Лайсин?

— Если не спутаете его обязательствами перед отечеством, семьей и тому подобной ерундой.

— Клянусь не оказывать никакого влияния на господина Лайсина Който и ни к чему его не принуждать. Клянусь не только за себя лично, но также за своих коллег. Только ты постарайся, мальчик. — Чейс вздохнул. — Кажется, провинции Тамт понадобится новый наместник.

— Чем плох Тамил?

— Чем... Сам, что ли, не знаешь?

— А ему рассказать про долг перед Родиной не пробовали? Или мужчины Вашего дома вне юрисдикции?

— Он упертый, как и все Фортисы. Думаешь, я не говорил с Его Величеством про Волдена Ренка? Но тот, зная о неуравновешенности Гердена, все равно видит своим преемником именно его. Как считаешь, наш принц станет нормальным, если женится?

— И почему еще в юности вы не подсунули ему бабу?

— Думаешь, не пытались? Ха! Сколько раз! Дай сигарету...

— Неужели нет денег? Или экономия с возрастом переросла в жадность?

— Дурак ты, Рочен. Здесь нет магазинов. А спускаться в город некогда.

— Берите. — Протянул ему всю пачку доктор. — Травитесь на здоровье. Так что там про баб?

— Абсолютно равнодушен.

— Значит, — Рочен ухмыльнулся, — я — молодец.

— Эй, а обратно? — Забеспокоился глава. — Государству нужны наследники!

— К которым тоже придут тени? Пусть наследников делает Волден.

Чейс прикурил и вздохнул.

— Тот не переносит женщин вообще.

— Странно. В юности он их не чуждался. Может, болен?

— Да что ты об этом можешь знать?

— Если очень надо... Вылечу.

— Мой мальчик! А как насчет простатита?

Глава шестнадцатая. Подготовка.

Вернувшиеся в помещение экспертного отдела Асвид и Рочен застали конец рассмотрения вариантов предотвращения возможного покушения. Оперативники, при поддержке системщиков, выявили на пути следования кортежа самые удобные для взлома летного коридора участки и предложили расставить не только щиты, но и приборы, поглощающие природную магию. Кроме этого, обозначили места мобильных засад.

— Ну, как план? — Привычно поинтересовался у старшего родственника Ренк.

— Чушь от начала и до конца. — Вместо Асвида сказал Рочен. — Считаете, емкостей ловушек хватит, чтобы погасить мощь урагана или пожар? К тому же, духи чувствуют напряженное внимание людских аур.

— Но как тогда защитить кортеж? — Недоуменно спросил Санс. — Ничего нового, кроме усиления отработанных методик, мы предложить не можем.

— Работы по обеспечению безопасности должны быть стандартными. — Асвид положил на стол ладони и нагнулся вперед, разглядывая карту. — Не вызывающими ничьих подозрений. Щиты, в оговоренных местах — пикеты. Но... оперативники тайной службы будут дежурить по всему пути следования на быстрых и маневренных аэромашинах. Причем, старого образца с ручным управлением. Из вас, молодых, кто-нибудь на таких летал?

— Я летала. — Первой сказала Ханна. — В гараже управления движением — сплошь раритеты.

— Мы тоже летали на подобных. — Тайрес решительно накрыл пальцы Салиха своей ладонью. Тот поморщился, но руку не убрал. Только кивнул головой.

— Я летаю на всем, что летает. — Усмехнулся Денки.

Рочен бросил на него быстрый взгляд.

— Будешь моим прикрытием.

— Согласен. — Серьезно кивнул оперативник. — Но мне нужно знать предел Ваших возможностей.

Оба одновременно посмотрели на Асвида.

— Хорошо. Совещание закончится, небо я вам обеспечу. Кто еще готов к подвигам?

Трое из отдела Санса подняли руки.

— Мне нужна очень надежная машина. — Вдруг сказал Сэмп. — Я сам повезу Тэя.

— Конечно. — Ответил Асвид. — Именно Тэю остальные расчистят дорогу. Рочен... Как считаешь, в каком месте коридора произойдет нападение?

— Думаю, вот тут. — Палец северянина проткнул прозрачную карту в десяти километрах от столицы. — Хорошие подъездные дороги. Поля и дома. Нет холмов. Все, как на ладони. Но, на всякий случай, надо перекрыть отрезок в пятьдесят километров. С запасом. И еще... транспорт столичной Службы лучше не использовать. Надеюсь, у вас есть, кого подключить к работе с периферии? Незадолго до реализации своего плана Герден обязательно все проверит.

— До сих пор не могу поверить в подобную чудовищную провокацию. — Коснулась пальцами висков Ханна. — К чему все так усложнять, если на трон можно посадить более достойного кандидата?

— Можно. — Кивнул головой Асвид. — Но, если не убрать тени Гердена, севший на трон новый Король очень быстро с него свалится. В речку или из окна... Но обязательно со смертельным исходом. Духи всегда выполняют обязательства по контракту.

— Всегда?

— Если их не изгнать, то да. — Рочен снова уселся на стул, положив руки на его спинку. — Поэтому приоритетным для вас всех делом станет разрыв связи между принцем и силами стихий.

— А девушка? Или... господин Лайсин?

— Господин Лайсин — только моя головная боль. — Усмехнулся беловолосый мужчина. — Мой контракт. А девушка... Надеюсь, все обойдется легким испугом.

— Значит, у нас на подготовку всего десяток дней? — Спросил Тайрес.

— Да. Всего несколько дней на повышение вашей летной квалификации. Господин Асвид... Все сотрудники службы должны чувствовать друг друга безо всяких переговорных устройств и приборов.

— Сам-то куда собираешься?

— Мои дежурства в госпитале никто не отменял. В назначенный день появлюсь сразу на месте. Время и точные координаты сообщу, как только Герден отдаст Лайсину приказ.

— Тогда на сегодня все. — Выпрямился Асвид.

— А если попросить господина Тамила привезти господина Лайсина сюда и запереть потом в каком-нибудь подвале? — Ханна обвела взглядом поднимающихся с мест мужчин, которые, в свою очередь, дружно посмотрели на Рочена.

— Принц найдет другую жертву. — Улыбнулся доктор. — Но к нему в черепушку я влезть не смогу, поскольку не знаю, кто им будет. И этот маленький нюанс значительно усложнит дело.

— Да, простите. — Женщина улыбнулась. — Вы — отважный человек!

— Что Вы, Ханна! Я — трус, прячущий свой шкурный интерес за чужими спинами. Господин Асвид... До заката совсем недолго. Что там насчет немного полетать?

— Идите с Денки в гараж. Я предупрежу диспетчеров о закрытии пространства.

Ден с уважением посмотрел на мощный аэромобиль господина Рочена.

— Шикарный зверь! — Одобрил он. — Но слишком много электроники.

— Не слишком. — Усмехнулся приезжий доктор. — Тут два контура. Один — для комфортного использования в городе и даже гористой местности. Он включает автопилот с самостоятельным выбором режима вождения. Другой — полностью ручное управление.

— Ого! Не знал, что эти модели оснащены дублирующими системами пилотирования!

— Не совсем так. Мой транспорт сделан на заказ. — Рочен с брелока поднял дверь.

— А посмотреть можно? — Умильно улыбнулся Денки, одним глазом пытаясь разглядеть панель приборов.

— Нельзя. — Отрезал северянин. — Стартую через две минуты. Постарайтесь сделать так, чтобы я не заснул.

— Не успеете. — Ухмыльнулся Ден и побежал к гаражу.

Столичный доктор взмыл в небо свечой и, сделав вираж, замер в отдалении.

Ден прыгнул в свою, доведенную им самим до совершенства, машину. Надев наушники, привычно пробежал по выделенным для полетов над провинцией частотам. Эфир был абсолютно пуст.

— Эй, борт двадцать ноль один! Не заснул? Я уже иду! — Проворковал Ден и чуть не подпрыгнул, когда чужой голос раздался в его голове.

— Ты, как юная кокетка, выдерживаешь кавалера до полной готовности?

— Это кто еще кому вдует! — Разозлился Ден. — Тебе никто не разрешал лезть в мои мозги!

— Не злись. Это всего лишь проверка связи. — Мирно ответил Рочен через наушники. — Просто не забывай, духи могут многое. В том числе, перебить частоты переговоров.

— Да, я понял. Стартую!

Денки, разгоняясь, пролетел над корпусами и резко поднялся вверх, пытаясь зайти доктору в хвост. Но тот неожиданно провалился вниз и, развернувшись вокруг своей оси, полез на крутую горку.

— Не уйдешь, костоправ! — Обрадовался Ден и попытался снова зайти Рочену в тыл. Но тот, опустив нос, свалился в плоский штопор.

— Демонстрируешь высший пилотаж? Смотри, не рухни на крыши! — Пропыхтел оперативник, пытаясь сообразить, в каком месте тот развернет машину. Но, к своему изумлению, снова прозевал момент, когда Рочен, задрав нос, начал набор высоты.

— Да что же это такое! Ничтожный лекаришко пытается сбежать от аса! Врешь, не уйдешь!

Две машины со свистом пролетели над городом, уходя в поля за рекой.

— Черти вас задери! — Раздался в наушниках голос Асвида. — Вы должны работать в паре, а не мериться джойстиками! Рочен! Тормози! Пустил на свою голову козла в огород! Денки, умерь гоночный пыл!

Доктор послушно сбавил скорость и позволил Денки сесть себе на хвост.

— Летал в паре? — Через наушники поинтересовался Рочен.

— Летал. Не оторвусь! — Пообещал оперативник и едва не проворонил момент, когда доктор развернулся.

Солнце почти ушло за горизонт, когда они приземлились на площадку перед гаражами. Откинув дверцу, Денки бросил наушники на соседнее сидение и быстро выбрался из машины.

— Доктор! Я впечатлен! Где так научился летать?

Привычно скользнув холодом голубых глаз по чужому лицу, тот ответил:

— Я тоже впечатлен. Надеюсь, подобные навыки по-прежнему будут актуальны только в гонках, а не в решении межгосударственных конфликтов.

— Да, мне тоже не нравится убивать. Значит, на твоей серийной машинке, кроме двойного контура управления, стоит форсированный движок? А почему я не сразу улавливал начало твоих маневров? И вообще, зачем мирному человеку такой монстр? Слушай, Рочен... может, продашь?

Северянин закрыл свою машину и усмехнулся:

— Спецтехника не продается в гражданские руки. Что касается начала маневра... Это заслуга маскирующего покрытия и моя лично. Не забыл, что я вижу чужое ментальное пространство?

Денки задумчиво почесал кончик носа.

— Какой-то ты странный, доктор. Кажется, твоя деятельность, кроме больничной, связана с тайными службами?

— И как я должен отвечать на твой вопрос?

— Не отвечай. Все равно, я тобой восхищаюсь... Скажи, когда ты встречаешь человека, то сразу узнаешь о нем все?

— Нет. Ни к чему засорять мозги ненужной информацией. Обычно я подключаюсь к оперативной системе: ментальному пространству. Этого бывает достаточно.

— А... твоя способность... она врожденная?

— В-общем, да. Но я ее развивал.

— Скажи... Лет десять назад... Не с тобой мы пили ночью в больнице?

— Вспомнил? — Улыбнулся Рочен. — Хорошо посидели.

— Может...

— Денки, если тебе интересно, поговорим как-нибудь в другой раз. Сюда идут твои сотрудники.

К гаражу, тем временем, подошли почти все, кто наблюдал их воздушную карусель.

— Это было потрясающе! — Воскликнул Тэй. — Денки, не знал, что ты — такой прекрасный летун!

— А ты вообще хоть что-то, кроме себя и своего экрана, видишь? — Ворчливо сказал Сэмп. — Ден выиграл в прошлом году кубок межконтинентальных гонок.

— Да? — Тэй похлопал ресницами. — Денчик, не знал... А где доктор?

Тэй первым заметил, что в их толпе нет Рочена.

— Он говорит с Асвидом. — Заметила Ханна. — И, кажется, собрался нас покидать.

— Какой крутой мужчина! — Вздохнув, порозовела щечками Алия. — Кажется, он не женат...

Окружающие Денки мужчины дружно заржали.

— Познакомься с ним поближе. Может, он не разглядел, какая жемчужина пропадает в нашей глуши? — Нагнулся, заглядывая девушке в лицо, один из молодых оперативников Санса.

— Нет. — Алия даже не обиделась. — Мы ему не интересны. Он... сверху смотрит на весь мир.

— Только не зови его Богом. — Хмыкнул Сэмп. — Небожители обидятся.

— А ведь не так уж она не права. — Тихо промолвил Салих. — Пойдем, Тай. Я хотел кое-что посчитать.

— Может, хватит? — Тайрес раздвинул плечами толпу, смотревшую, как яркой звездой растворяется в последних закатных лучах аэромашина гостя. — Ты и так сам не свой.

— Знаешь, только сегодня ощутил, что отныне я — сам. Один. — Салих нагнул голову. — Странное чувство бесконечного одиночества.

— Не говори глупостей! — Тай остановился и тряхнул друга за плечи. — Разве мы, твои друзья и коллеги, похожи на тени Гердена?

— Нет. Просто ты и все остальные... снаружи. За толстым стеклом. Я с вами разговариваю, играю в волейбол, смеюсь... Но вы — там, а я — здесь. — Салих поднял руку и посмотрел на свои пальцы. — Я касаюсь тебя или дерева... — Он погладил ветку. — Но чувствую холодное стекло. Когда этот этап нашей работы закончится, я выйду в отставку и буду жить дома.

— Но почему?! — Выкрикнул Тайрес, крепче сжимая пальцы.

Салих поморщился.

— Через стекло проходит боль. — Он взял руку Тая и снял ее со своего плеча. — Не надо. Физическая боль — она тоже внешняя. Это душа спрятана за стеклом. Или, может, внутри тела. Спрашиваешь, почему уволюсь? Я — единственный наследник дома Токо. Отец стар и немощен. Мама до сих пор плачет о старшем сыне. А сестра не может выйти замуж, пока я не передам ее руку будущему мужу. — Черноволосый аристократ вздохнул. — До сих пор я бегал от реальности, даже в мыслях не допуская, что брата больше нет. Но сегодня я прозрел. Тай, пришло время вернуться туда, где меня ждут.

— Салих... А как же наша дружба? Неужели ты вот так спокойно бросишь работу?!

— Мне жаль. — Салих положил ладонь на локоть Тайреса. — Но давай проведем оставшиеся дни так, словно этого разговора не было.

— Парни, пошли, постучим в волейбол? — Посмотрел на Тэя и Сэмпа Хэй. — Кажется, каждому из нас стоит немного расслабиться. Иначе, всю ночь будут сниться кошмары.

— Все в порядке, Хэй. — Улыбнулся ему Тэй. — Все идет так, как надо. Но поиграть мы можем. Правда, Сэм? Парни, кто с нами в волейбол?

— А где приглашение дамам? — Мимо них прошла довольная Ханна. — Дискриминация и полное игнорирование по половым признакам. Пожалуй, придется писать письмо в межконтинентальный суд по правам человека.

— Женщина — существо разумное! — Увернулся от ее подзатыльника Денки. — На эту тему защищено много докторских диссертаций. Но до сих пор мужчины всей земли, глядя на выверты прекрасной половины, чешут затылки и вопрошают: "Дорогая... А каким местом ты думала, совершая ненужные покупки, залезая в кредиты, кокетничая на глазах любимого мужчины с подозрительными личностями..?" Половина, надув губки и опустив очи долу, обычно отвечает: "Мне надо расслабиться!" Но когда начинает расслабляться мужчина...

Ханна засмеялась, а парни заулыбались, подтверждая истину.

— Эх, детки! — Нагнал их группу Асвид. — Жизнь — такая штука, что за обидами не заметите, как она пролетит, оставив в памяти лишь обрывки печальных воспоминаний.

— Господин Асвид! — Блеснул глазами Тэй. — В ваших воспоминаниях...

— Удушающая вонь навоза давно перебила запах роз. А не возьмете ли старика в одну из команд? Ларк, будешь играть?

Тот посмотрел на Ханну. Она поощрительно улыбнулась.

— Думаю, да.

— Тогда поставь меня в центр. Буду раздавать мячи.

— Хорошо. Санс?

— Уже иду переодеваться.

— А я за всех вас буду болеть! — Захлопала в ладоши Алия, а потом обернулась. — А где Салих и Тайрес?

— Кажется, ушли в лабораторию. — Ханна подхватила девушку под руку. — Что-то захотели пересчитать.

— Может... — Алия наморщила лоб. — Им помочь?

— Они взрослые и справятся сами. Римс, ваша команда — на победителя?

Когда тот медленно кивнул, она переложила ладошку девушки на его могучую руку.

— Проводишь к трибунам?

Римс пожал плечами. А Ханна, блеснув улыбкой, убежала переодеваться.

Когда игра закончилась, в небе вовсю светили звезды. Команды друг другу поклонились, зрители поаплодировали, а Ларк строго сказал:

— Если кто завтра проспит, оштрафую!

— Чем будем заниматься? — Поинтересовался один из молодых оперативников, промокая вспотевшее лицо полотенцем.

— Господин Асвид? — Посмотрел на главу тайной службы государства Санс, а за ним — Ларк и все остальные.

— С утра — совещание. Присутствуют все, без исключения.

— Даже Найша?

— Она тоже, Ханнушка. Просто ты ее плохо знаешь. — Улыбнулся мужчина. — А сейчас просьба... или совет: разойтись всем по комнатам. Завтра будет много физической работы. Ларк... — Асвид посмотрел на подчиненного. — Не возражаешь, если мы немного погуляем? Ханнушка, спокойной ночи!

— Что ты хотел? — Спросил мужчина, когда они медленно вышли на светлую парковую дорожку.

— Прости, племяш, что вмешиваюсь в твои душевные дела, но ты уверен, что эта девочка не испортит твою жизнь так же, как своему первому мужу? Не кипятись и помолчи. Несомненно, она красива броской южной красотой, разительно отличающейся от блеклости столичных женщин. Но она, в сравнении с уважающими решения мужа, женщинами-южанками, горда, нетерпима и видит только себя. Если ты считаешь, что можешь ее перевоспитать, то ошибаешься. Тот мальчик, за которого она вышла замуж, тоже так думал. — Асвид убрал руки в карманы свободных брюк и сгорбился. — Когда я увидел твое влюбленное лицо, то сразу навестил его безутешную мать...

— Которая наговорила про бывшую невестку всяческих гадостей!

— Нет, Ларкус Ивэн Верус. Мать ее мужа была по отношению к ней достаточно лояльной и даже жалела ее.

— Но Ханна...

— Говорила тебе об ином? Конечно. Кто же захочет выглядеть в глазах интересующегося ей мужчины неуравновешенной и странной особой?

— Она говорила... дядюшка, только не лезьте к ней... Очень прошу!

— Она мне — никто. Поэтому не буду. А за тебя, племяш, я переживаю. Ты — не мальчик. Но женщины у тебя по-прежнему нет.

— Я влюбился в Ханну, когда работал в отделе консультативной поддержки инспекторов Службы движения. Еще не видя девушку вживую, влюбился в ее низкий чувственный голос. Когда она выходила на дежурство и созванивалась со мной, у меня стояли даже волоски на руках... — Улыбнулся Ларк. — А встретились мы на тренинге. Я тогда читал лекции по психологии и отдельным статьям законодательства в подразделениях. Как увидел ее синие глаза и маленькую худощавую фигурку... Понял, что пропал.

— Боги, сколько лет назад это было?!

— Где-то десять или чуть больше. — Ларк пнул камешек мыском обуви. Тот покатился и пропал в черной траве. — Но так ничего не смог ей сказать. Эта разница в возрасте... Кажется, она до сих пор считает меня стариком.

— Тем более, не дури. Она ненавидит аристократов всем сердцем. Того влюбленного в нее мальчика она принуждала порвать с семьей и друзьями.

— Она всего лишь хотела, чтобы он стал самостоятельным и не зависел от родовых средств. Ханна, действительно, очень гордая женщина.

— Ларкус... Тебе придется выбирать: либо жена, либо твои близкие. Она обязательно поставит тебя перед подобным выбором. Так что, пока не поздно, подумай о матери и младшем брате. Рик так скучает, когда ты пропускаешь выходные!

— Он уже взрослый парень. В следующем году закончит первую ступень обучения и поступит в университет. Там столько всего интересного и отвлекающего от дома, что вспоминать обо мне он будет только на свой день рождения в надежде на подарок.

— Значит, ты настолько хочешь заполучить эту женщину, что готов порвать с семьей?

— Дядя! Мы стали намного взрослее!

— Ладно. — Неожиданно уступил Асвид. — Но расплачиваться за ошибки тоже придется тебе. И еще: я не позволю портить нервы твоих домочадцев. Так что если готов жить с Ханной, отрекись от имени Дома. Стань равным ей существом без прошлого.

— Дядя!

— Она готова принять тебя только таким. — Асвид вздохнул. — Разве когда-нибудь я ошибался?

— Давай сменим тему. Скажи, откуда ты настолько хорошо знаком с господином Роченом? Я ни разу не слышал от тебя его имени! Скажи, ты вообще был в курсе его давнего знакомства с наместником Лайсином и принцем Герденом?

— Мой дорогой племянник... Не кажется ли тебе, что ты слишком настойчиво интересуешься делами тайной службы?

— Мой дорогой дядюшка... Если напряжешь память, то вспомнишь, что я тоже в ней состою.

Асвид остановился и посмотрел в небо.

— Надо же... Ночь. Как прекрасна жизнь вдали от бурлящей страстями столицы! Чем займешься, если у нас все получится?

— Продолжу свою работу. — Пожал плечами Ларк. — Не думаю, что Ханна захочет уехать из родной провинции.

— Если не думаешь, значит, пока не дорос до высшего уровня доступа. Эх, что-то нога ноет... Убегала старика молодежь! Давай-ка, пойдем отдыхать. А завтра плотно начнем готовиться к нашей операции.

— И что, по-твоему, должен делать я?

— Как что? Координировать работу групп. Подумай, как экранировать выделенную радиочастоту от естественных помех, и, заодно, где расставить агентов, чтобы отсечь посторонних.

— Опять "подумай"?

— Конечно. Ведь за штурвалом одной из страхующих машин будет Ханна. Спокойной ночи, Ларк!

Асвид развернулся и медленно пошел в сторону жилого комплекса. А наследник богатого аристократического дома Верус стоял и смотрел ему в спину, разрываясь между желанием провести с любимой женщиной жизнь и долгом перед родом и Родиной.

Принц Герден, синеглазый и темноволосый мужчина тридцати семи лет, сидел в своей гостиной за роялем и играл возбуждающие любовные фантазии ноктюрны. Техническое исполнение прелестной мелодии было безукоризненным: минорный шепот, сила удара и паузы идеально выстраивали звучание пьесы. Единственное, чего в ней не было, так это страсти. Музыка была абсолютно бесчувственной. Но, похоже, именно такую игру исполнитель считал единственно правильной, поскольку с удовлетворением кивал головой.

Очередной молодой секретарь неслышной тенью скользнул из кабинета в сторону входной двери, стараясь ненароком не ступить на узкую полосу блестящего, как зеркало, паркета, по бокам выглядывающего из-под ровно положенного ковра с правильным геометрическим узором. Да и вообще, комнаты принца напоминали выставочные залы, навсегда закрытые для посетителей: расстояние от картины до следующей картины на стене было выверенным до миллиметра. Статуэтки в витрине напоминали солдат на плацу, а цветы в вазе — хорошо продуманную икебану. Шторы, свисающие с задрапированного карниза, имели одинаковое количество складок. А цвет подбирающей их ленты был абсолютно идентичен окантовке края ковра. Ни на одной поверхности не было ни малейшей пылинки. Повернув рукой в белой перчатке ручку двери, секретарь замер, услышав позади голос принца:

— Шнурки не должны торчать из-под брюк. Еще раз увижу — пойдешь работать в городскую контору младшим клерком.

— Да, господин! — Вспотел секретарь. Ему хотелось провалиться сквозь землю, но скорость шагов тоже нормировалась протоколом. И только закрыв за собой дверь, он вытер пот и вздохнул.

Принц опустил крышку рояля и положил на нее ладони. Даже придирчивый эстет назвал бы его руки прекрасными: тонкие, чувствительные пальцы, овальные ногти, отполированные до блеска и никакого намека на заусенцы. Кожа чистая и гладкая, как у юноши... Прямая спина, высокая шея с гордо посаженной головой. Длинные и блестящие черные волосы и тонкие стрелы бровей, устремленные к вискам. Четко очерченный нос с небольшой горбинкой, как у всех членов семьи большого королевского Дома и тонкие бледные губы. Но самыми примечательными в его облике были глаза: ярко-синие, обычно прячущиеся под длинными ресницами. Но если принц изволил гневаться, они вспыхивали огненным светом, от сияния которого пробирала внутренняя дрожь каждого, кто находился перед ним.

Едва коснувшись пальцами крышки рояля, принц встал и подошел к окну. Там, за пределами дворца, шумел кронами дальних деревьев ветер. В небе толпились бледные звезды. Казалось, они тоже пытались уснуть вместе с землей, натянув на себя кисейное покрывало.

— Похоже, утро будет дождливым. — Сказал сам себе принц и снова вернулся в гостиную. Оглядев привычный интерьер, он улыбнулся. — Осталось... всего четыре дня. Тени! Я буду Королем!

Углы комнаты подернулись серой дымкой, размывшей четкую геометрию линий и приглушившей цвета. Гостиная стала похожа на старую черно-белую, с рыжими подпалинами, фотографию.

— Мои дорогие! — Оскалился принц. — Как же я без вашей опеки?

— Все шутишь-шь? — Один из углов искривился окончательно, выпустив в пространство тугие клубы серого тумана.

— Сегодня я невероятно остроумен. — Без иронии сказал Герден. — Всего четыре дня — и ужас моего детства растает во тьме ночи. Кстати, вы мне так и не озвучили, что хотите получить.

— Твою любовь... — Прошелестели стены комнаты.

— Мою любовь? — Рассмеялся принц. — Разве вы не знаете, что я люблю только себя?

Он подошел к зеркальному простенку между колоннами.

— Идеальный, чудесный облик. Народ будет обожать меня, что бы я ни сотворил!

— Кроме тупых народных масс есть умная аристократия. — Заметила тень, принявшая женскую форму. — Она никогда не согласится воевать.

— Впрямую, конечно же, нет. Но есть масса способов заставить их думать, что противник первым пересек черту, откуда нет возврата. Разве не была гениальной идея со взрывом шахты и Северным экспрессом? Дядя и отец совершенно прекратили деловую переписку. Разделяй и властвуй! Вот девиз хорошего правителя. Я заставлю каждого из глав провинций подозревать соседей в сговоре. Заставлю их стучать друг на друга, рассказывая моей тайной службе все секреты. А потом помирю их, указав на внешнего врага. И наш восточный сосед-монарх, не успев совершить утренний обряд поклонения Богам, узнает, что отныне его государство управляется мной.

— Суров. — Хмыкнула тень.

— Суров, но милостив. Я оставлю ему его страну, объявив наместником. У меня уже готов проект налогообложения...

— И что ты собираешься у них отнять? — Тень слегка изменила позу, покачав положенной на колено ногой.

— Восток имеет обширное морское побережье и большой рыболовецкий флот.

— Будешь ловить в мутной водичке рыбку?

— Нет. Построю верфи для закладки военных судов. Ну а живописные места продам под особняки знати.

— Замахнулся на весь мир? С чего бы это?

— Да просто так. — Улыбнулся Герден. — Скучно.

— Лучше женись. Хорошая жена тебя развлечет хоть днем, хоть ночью. — Тень колыхнулась. Кажется, ей было смешно.

— Мне не нужны связанные руки. Всего четыре дня — и я избавлюсь от всех своих цепей. Тень, я стану совершенством!

— Ага. — Согласилась та. — Похоже, ты забыл, что являешься человеком. А люди не знают истины. Так что до совершенства тебе далеко.

— Моя игра на рояле оттачивалась десятилетиями. Теперь она виртуозна. Воплощая живущий в моей голове образ, я создам идеальное государство. Как же долго я этого ждал! Власть! Трон! Я — на вершине пирамиды!

— Но в середине пищевой цепочки. — Усмехнулась тень. — Куда денешь старшего брата?

— Он в большей степени упорядочен, нежели я. Если Волден признает мой план, я поставлю его во главе армии.

— А милый друг мучительного детства Лайсин?

— Всего лишь цепь. Я перекручу его вместе с той, которой решил откупиться отец. Тень, ты знаешь, как наместник далек от совершенства. Он отыграл в пьесе моей жизни свою роль, и больше мне не нужен. Вернее, нужен всего лишь для того, чтобы поставить заключительную точку прежней жизни.

— И как на твои выкрутасы посмотрит старый Король?

— Через мои страдающие глаза. — Герден небрежно откинул со лба черную прядь. — Он обязательно проникнется и подарит любимому внуку долгожданную игрушку.

— Герден... — Тень встала, вновь расплываясь бесформенным образом. — Ты — глупец.

Мужчина дождался, пока стены в комнате обретут свою прежнюю четкую форму, и улыбнулся.

— Да что ты обо мне знаешь, чертова стихия?

Зайдя в спальню, он развязал и бросил на ложе галстук и легкий сюртук. А потом упал на него сам, подложив под голову сцепленные ладони. Глядя на потолок, он сощурил глаза и произнес:

— Совсем скоро я встречусь с тобой лицом к лицу. Как странно, нам уже под сорок лет, но мы продолжаем драться из-за одной и той же сломанной игрушки. Может, уже отбросим ее в сторону и посмотрим друг другу в глаза? У нас много общего. Ты и я — сильные, амбициозные маги. Наши контракты подходят к завершению. Почему бы не вылезти из песочницы и не отправиться рука об руку в прекрасное будущее? Как считаешь, Рочен?

Глава семнадцатая. Противостояние.

Ранним утром на базе секретной службы провинции Тамт господин Асвид давал сотрудникам последние указания.

— Сегодняшний день станет решающим в истории нашей страны. Поэтому мы не должны допустить, чтобы с кортежем Его Высочества Корвеса, который везет невесту для своего сына, что-нибудь случилось. Ваша задача — защитить принца и девушку даже ценой собственной жизни.

— Да! — Дружно выдохнули сотрудники, одетые в одинаковые серые комбинезоны с нашивкой службы безопасности государства.

— Найша! Твоя задача — контроль зоны подлета от семидесятого до тридцатого километра семью патрулирующими группами. Конечный инструктаж проведешь на месте.

— Слушаюсь! — Вытянула подбородок женщина.

— Тайрес! На тебе и четырех твоих двойках — зона от тридцатого до пятнадцатого километра.

— Да. — Кивнул головой молодой мужчина и скосил глаза на сидящего неподалеку спокойного, но бледного Салиха. Кажется, аристократу не очень нравилось, что командиром поставили другого. Однако, при распределении заданий он не возразил ни словом. Да и поговорить им в последние дни не удавалось: изнуряющие летные тренировки до позднего вечера, потом — быстрый ужин. А дальше они расходились по комнатам. Но эти поджатые губы... Тайрес знал: если Салих принял решение, ни за что его не поменяет. Поэтому ночами он придумывал варианты, при которых не потерял бы друга... Но, кажется, парень решил похоронить свое будущее ради интересов семьи. "Как только все закончится, я обязательно с ним еще раз поговорю!" — Решил Тайрес, слушая Асвида.

— Ханна... На тебе, как самом опытном пилоте, последний отрезок коридора до столицы. За ее чертой вступят в дело городские службы.

— Да. — Четко, по уставу, ответила женщина.

— Постоянно контролируй ситуацию. Конечно, тебя поддержат диспетчера службы движения и группа Ларка, но наши предположения могут изменить воздействия как погодного, так и умышленного характера: любые электромагнитные и магические аномалии, неожиданный отказ приборов или вмешательство в человеческую психику... Всего не перечислишь.

— Я понимаю. Вчера мы отрабатывали полеты, основываясь на показаниях механики. Если что, буду действовать по обстановке...

— Надеюсь на тебя.

— Да. — Ханна снова опустилась на стул.

— Сэмп и Тэй... Вы — основные действующие лица. Помните: никакие проблемы, в том числе, сбитые товарищи, вас отвлекать не должны. Ваша задача — только силы стихии. Эх... — Тяжело вздохнул Асвид, — мы до сих пор не знаем, к какому классу духов принадлежат тени Гердена. Однако, судя по поведению, они вышли из глубин земли. Тэйлин! Имей в виду, чтобы вновь вернуть контроль над принцем, малой части этой сущности вполне достаточно. Поэтому выжигать придется даже крохотные камушки.

— Спасибо, господин Асвид! — Улыбнулся парень. — Но у меня свое видение решения задачи.

— Можешь слушать только ушами, но тени должны исчезнуть с поверхности земли!

— Ядерную бомбу на них! — Фыркнул один из системщиков, но прикусил язык, когда на него внимательно посмотрел весь зал. Причем, улыбок на лицах не было.

— Теперь — Денки.

— Слушаю. — Почтительно наклонил голову мужчина.

— Страхуешь Рочена. Если, не дай Боги...

— Мы проговаривали варианты. Не волнуйтесь, господин Асвид!

— Тогда... Боги с нами, господа!

В первую же ночь, как Рочен вернулся в столицу, Денки проснулся от того, что совершенно нудный голос, фальшивя на каждой ноте, напевал известную песенку популярного в стране певца. "От меня не беги, все равно не сбежишь. Мой любимый малыш, на закате грустишь, буду ждать я тебя ранним утром..." — Навязчиво вертелось в голове, путаясь в личных сновидениях. В них Ден даже увидел самого певца: слащавого, с подведенными глазами и накрашенным ртом субъекта в блестящей рубахе и обтягивающих тонкие ножки балетных рейтузах. "Пошел вон, дурак!" — Пробормотал Денки и повернулся на другой бок. Но песенка зазвучала громче. И тогда он проснулся с твердым намерением оторвать башку тому, кто решил ночью включить радио. Едва мужчина протер сонные глаза и приподнялся на локте, пытаясь определить источник звука, как песенка смолкла, и в его голове послышался насмешливый голос Рочена:

"Твои сны дышат легкой эротикой. Нежной страстью томятся глаза, не смущаясь подобной экзотикой. Денчик, радость, прижми тормоза... Не знал, что кумира миллионов ты жаждешь узреть в столь откровенном наряде".

"Придурок! Я только заснул... А ты своей песней... Если бы петь умел! От твоих кошачьих воплей чуть не лопнула голова!" — Денки зевнул. — "А ты чего хотел? Никак признать поражение в наших с тобой грядущих гонках?

"Поражение будет твоим". — Хмыкнул голос. — "Сейчас эфир пуст, и нашей беседе никто не помешает. Ден... Если что со мной случится..."

"Ничего с тобой не случится. Такие сукины сыны как ты, не помирают, а делают историю. Ты меня бесишь, говоря о смерти".

"Денки, это серьезно. Если что-то случится... Прошу, убей Лайсина Който".

Ден проснулся окончательно и сел в кровати, подогнув под себя ноги.

"Сбесился, маг? На твою поехавшую черепицу нагадила стая ворон, и она свалилась окончательно? Ты хочешь, чтобы я убил человека? Наместника?!"

"Денки... Ты — профессиональный военный. Не спорь, я знаю. Тебе приходилось работать с разными заданиями. Поэтому я обратился к тебе. Хотя поверь, мог бы и заставить. Но прошу. Лайсин — давно не человек. Просто марионетка. Управляемая мной и Герденом кукла. Разве ты никогда не удивлялся тому, что его настолько внимательно опекает Тамил? Если сражение выиграю я, то смогу привести его в чувство. Если выиграет Герден... Затрудняюсь сказать, что с ним сделает его нездоровый ум. А мне Лайсин дорог, как друг детства. Поэтому..."

"Да понял. Хорошо. Если тебя не станет, я убью наместника Който. Но ты будешь мне должен!"

Рочен хмыкнул.

"Интересно, как с того света отдать долги?"

"Будешь должен за мое обещание".

"И что ты хочешь?"

"Твоего участия в Рейнских гонках! Как только я тебя сделаю, мы квиты!"

"Предлагаешь поддаться?"

"Только попробуй! Все должно быть честно!"

"Тогда поставь на меня сотню-другую. Ден... Спасибо".

"Не забудь об уговоре".

"Увидимся, обговорим детали!"

Тогда Дэн еще долго не мог уснуть, улыбаясь потолку своей комнаты. "Какая удивительная штука — жизнь!" — Думал он о том необыкновенном человеке, с которым его свела судьба. — "Будет здорово, если наше знакомство продолжится. У нас много общего: мы почти одного возраста, интересы тоже совпадают. И оба работаем на Службу безопасности. Так почему бы иногда не встречаться на гонках или парусной регате? Интересно, он умеет ходить под парусом?"

Кажется, тогда Денки очень хотелось, чтобы Рочен услышал его мысли и ответил. Но так и не узнал, что хирург отправился зашивать очередного пациента.

Но теперь их ждала первая совместная работа.

Садясь в аэромашину, Ден немного волновался. Но когда над головой опрокинулся бледный рассветный купол, и он занял свое место в летном строю, то почувствовал, что решается судьба не только девушки или Лайсина, но всего мира, поскольку не всем силам земли по нраву выползшие из тайных убежищ тени. Провожая их в бой, речка высеребрилась яркими искрами, а белый туман, поднимающийся над спящим городом, закрутился многослойным цветком, похожим на розу.

— Ден! — Окликнула его Ханна. — Сегодня будет жаркий день.

— Но к полудню соберется гроза. — Подумал он вслух.

— Гроза в конце лета?

— С полудня начинается расчетное время прохождения кортежа.

— Да, конечно... — Ханна отключилась, проверяя настроение других членов своей группы.

Но самой интересной была аэромашина, где летели Сэмп и Тэй: вокруг нее едва заметно разливалось золотистое сияние.

К шести утра, вдоль всего коридора следования, были подняты магические щиты и расставлены наземные пикеты. Кроме них, в воздухе летали аэромашины, каждый час меняющие ждущих на земле своей очереди подняться в воздух пары.

И вот, наконец, пришло сообщение диспетчера, сопровождавшего коридор над морем.

— Земля приняла третьего. — Сообщила находящаяся на архипелагах женщина. — Скорость пятьсот, высота тысяча. После города Инадиры — поворот северо-северо-запад пятнадцать тридцать и снижение до отметки семьсот.

— Курс принял. — Сообщила диспетчерская Инадиры. — Борт три два ноля, следуйте указаниям.

— Инадира... Вас понял. — Продублировал водитель. — Поворот пятнадцать тридцать северо-северо-запад, высота семьсот, ориентир — маяк.

— Займете коридор, включайте автопилот. — Передал диспетчер прибрежного городка. — Зона следующего маневра — через триста километров. Приятного полета!

— Диспетчерская Инадиры... Благодарю!

Между тем, небеса, безоблачные на побережье, по мере продвижения кортежа в глубину материка, сначала выцвели, подернувшись белесой дымкой, а потом набежавшие с востока тучи укрыли их серой пеленой. На ветровое стекло первой аэромашины упала дождевая капля.

— Диспетчерская Ироны, запрашиваю погоду. — Связался со следующей вышкой водитель.

— Небольшой циклонический вихрь смещается с юго-востока на северо-запад. Высота облаков — три километра. Порывы ветра до двадцати метров в секунду. Возможен дождь. — Любезно пояснила диспетчер. — Хотите изменить высоту?

— У нас — тяжелая техника. — Пояснил ведущий водитель. — Потолок — четыре километра.

— Пройдете по верхнему краю вихря. Это недолго. Ваши пути пересекаются. А так как он движется быстро, практически сразу после набора высоты начнется снижение до запланированного коридора.

— Запросите службу безопасности. — Передал тот.

— Борт три два ноля. Служба безопасности не возражает. Новый коридор — высота: три восемьсот. Курс северо-запад. Тридцать градусов.

— Почему такое отклонение? — Удивился пилот.

— Вихрь поменял направление и увеличил скорость до двадцати пяти метров в секунду.

— Господин Асвид! — Раздался в наушниках главы Службы голос Найши. — Кортеж, не реагируя на мои вопросы, меняет высоту и курс!

— Вот скотина! Что за диспетчерская его ведет и почему нам ничего не сообщили?

— Ирона.

— Запрашивай соединение с кортежем через них!

— Они отключились!

— Всем группам! — Передал Асвид. — Начинается! Ханна! Остаешься на месте, Тайрес, подтягивайся сюда. Найша, передай погодные условия.

— Надвигается ураган. Пошли помехи... — Ее голос то пропадал, то снова появлялся в эфире. — Пытаемся прорваться к принцу, но нас относит ветром. Они продолжают набор высоты с отклонением пятнадцать градусов от курса на северо-запад.

— Духи уводят их в холмы. Черт! Мы на это не рассчитывали! Денки, где Рочен?

— Не знаю. Объявится, все передам!

— Запрашиваю диспетчерскую Ироны. — Пилот кортежа вновь вышел на связь. — Достиг расчетной высоты, но не вижу безопасного коридора. Передо мной абсолютно пустое пространство, где бушует настоящий шторм. В какую сторону продолжить движение? Диспетчерская Ироны, ответьте!

Но в эфире слышался только треск грозовых разрядов.

Пилот попробовал сам сориентировать машину по навигационным картам, но электроника отказывалась прокладывать курс, мигая виртуальными экранами.

— Что вокруг нас происходит? — В кабину аэробуса зашел принц Корвес. — Мы попали в грозу?

— Кажется, — пилот мрачно посмотрел на мужчину, — нас намеренно в нее завели!

— Вот как? — Корвес изогнул бровь и достал коммуникатор. Набрав номер, поинтересовался у пилота: — Координаты знаешь?

— Приблизительно! Электромагнитная буря! Системы навигации работают с перебоями!

— Не ной. Ты тут не один. Алло, Асвид? Корвес. Да. Мы потерялись в грозовом фронте. Нас вывели из коридора. Да, пока друг друга слышим. Что? Поведете за собой? Визуально? Но видимость всего метров десять! Координаты? Включить громкую связь? Нет? Что? Не слышу... Понятно.

Принц подошел к растерянному водителю и положил свою руку ему на голову.

— Не дергайся. Так надо. Да, Асвид... Хорошо. Здравствуйте, Рочен. Говорите, что делать. Говорить? О чем? Ах, просто так? А стихи читать можно? Что? Подключить коммуникатор к наушникам пилота? Есть. Теперь мне молчать? Говори, парень!

По плечу летуна ударил весомый кулак.

— Мы не можем выйти из фронта, — летчик говорил быстро, но четко. — Приборы отказали, связь с диспетчерской потеряна. Коридора, куда бы мы могли войти, нет! Да, нас предупреждали, чтобы мы не отклонялись от курса. Но фронт... Что? Просто выполнять Ваши указания? Да! Хорошо! Разворот вправо семьдесят градусов... восток... снижение до восьмисот метров... Да, механика работает! Есть на нее ориентироваться!

Хмурый Асвид командовал своими летными группами, выстраивая их вокруг выросшего в длину и высоту грозового вихря.

— Ждать выхода машин кортежа и сразу перенаправлять в защищенный коридор! — Еще раз напомнил он оперативникам и тихо добавил: — Рочен... А ведь ты предупреждал о подобной возможности... Только выведи их, сынок!

"Слушаюсь, папочка!" — Раздался в его голове насмешливый голос северянина. — "Где Тэй?"

— Сэмп, черт тебя... Гм... не надо... Где ты есть?

— Подходим. Видим высокую облачность. Тэй готов.

— Как только подлетите, начинайте. Остальным — страховать.

— Лучше не мешайте. — Попросил Сэмп.

Заложив вираж, он с севера начал приближаться к фронту. Возбуждающие атмосферу духи, почувствовав приближение других сил, немедленно на них среагировали, вытянув в сторону аэромашины Сэмпа длинное облачное щупальце.

"Скажи парням, чтобы они вели тьму за собой на юг". — Голос Рочена раздался в голове Асвида. — "Никак не получается сгруппировать кортеж. Пилоты слишком растерялись".

— Сэмп, тащите их за собой к югу! Найша, прикрываешь парней!

— Да! — Отозвались Сэмп и командир летной группы.

Тэй посмотрел на сидящего рядом сосредоточенного пилота и пристегнул второй ремень.

— Сэмми... Через некоторое время тебе покажется, будто я умер... Не обращай на это внимания.

— Но ведь ты не умрешь? — Поинтересовался тот, покосившись на кучерявого рыжика.

— Нет. Помнишь, я говорил про желание?

— Когда все закончится, ты обещал о нем рассказать.

— Конечно. — Тэйлин откинул голову на подголовник кресла и закрыл глаза. — Ведь в нем должен быть и ты.

— А-а, здорово. Давай, Тэй, зададим теням жару!

Но друг не ответил, медленно окутываясь золотым сиянием.

Заложив очередной вираж, Сэмп выписал петлю, проходя сквозь дыры дымчато-черных облаков, похожих на вытянутые вперед ладони. Казалось, еще чуть-чуть, и они схватят крохотный аэромобиль, вливающий в небеса золотой свет. Но, прикасаясь к его лучам, они таяли, оставляя рваные края, продолжающие ползти за сиянием с прежним упорством. Постепенно циклоническая масса сменила приоритет с потерявшегося внутри кортежа на вступивших в противоборство с ней светлых духов. И, наконец, головной аэромобиль гостей вынырнул из облаков в хмурый полдень и, отлетев в сторону, завис, дожидаясь остальных.

Сэмп рассматривал кипящую сине-малиновой злобой массу и, словно юркий шмель, нырял между щупалец, скользя вдоль крутящегося края. "Если срезать вот тут, тучи развалятся, пролив свое недовольство в землю. Пожалуй, надо рискнуть и подойти ближе!" На какое-то мгновение, задумавшись, он не учел усиливающуюся скорость ветра, и машину вовлекло в стихийный водоворот. Вытирая со лба катящийся градом пот, он пытался ее стабилизировать, но все приборы, кроме механических, тут же отключились. Штурвал затрясло, и начались перегрузки. Их швыряло вниз и снова тащило вверх. Кажется, лопнула одна из рулевых тяг, поскольку горизонт заваливался влево и вправо, а высотомер разразился оглушительным тревожным писком.

— Тэй... — Губы восточного парня тряслись. — Прости меня...

Но тут, прямо перед ветровым стеклом, вспыхнул ослепительный свет.

"Молния..." — Подумал Сэмп, закрыв рукавом потерявшие зрение глаза.

Но, прощаясь с жизнью, он все равно продолжал бороться, моля богов только об одном: чтобы Тэй остался жив.

— Пусть сбудется мечта моего друга! — Бормотал он, прикладывая пальцы к слезившимся глазам. — Пусть я умру, а он останется жить! Ему нельзя уходить, пока он не увидит то, что считает счастьем!

Кажется, правая рука, которой он сжимал штурвал, проросла сквозь него, поскольку он совсем не чувствовал пальцев.

— Тэй... Прости... Я — неудачник! — Опустивший голову Сэмп ударился лбом о приборную панель. В голове зазвенело, но по прозревшим вмиг глазам резанул сумрачный, и все же яркий для них, свет. Потерев лицо еще раз, он снова посмотрел вперед. А там, между машиной и облаком, прямо в воздухе, стояла знакомая фигура друга, сотканная из миллионов золотых частичек.

— Тэй... — Сэмп вытянул вперед пальцы и коснулся ими холодного стекла.

Кажется, призрачный парень повернул голову и улыбнулся. А потом расставил в стороны руки.

Прямо из ладоней по тучам брызнули ослепительные лучи. Их сияние было настолько нестерпимым, что Сэмп развернул машину и снова полетел на юг, стирая катящиеся из глаз бесконечные слезы.

— Тэй... Ты обещал мне не умирать! Это так нечестно! Почему ты меня оставил тут одного?

— Сэмми, ты слишком громко ревешь, и мы как-то странно летим. — Вдруг послышался с соседнего кресла шепот. Рука Тэя, приподнявшись, легла на руку Сэмпа, впившуюся в штурвал, и слегка повернула его вправо.

— Тэй! — Узкие глаза парня округлились от радости. — Вот же ты гад! Я думал, что оплакиваю мертвого!

— Если тебя это заводит, можешь поплакать еще. — Тэйлин снова откинул голову. — И, пожалуйста, развернись. Хочу посмотреть на небо.

Когда Сэмп повернул нос машины к северу, то на месте огромного циклонического вихря в разрывах облаков виднелось синее небо, а кортеж принца, отыскав коридор, плавно улетал в сторону столицы, сопровождаемый машинами Службы.

— Тэй... Это все?

— Здесь — да. Осталось почистить пространство вокруг Гердена.

— А у тебя сил хватит?

— Сэмми... Эти силы неисчерпаемы. Но пока ты летишь, я немного посплю.

— Эй, ты обещал рассказать о желании!

Но Тэй уже заснул, свесив рыжую голову на грудь.

Асвид довольно потер руки: битва со стихиями была выиграна силами Службы безопасности!

— Ханна, кортеж подлетает к тебе. Мы идем следом. Как погода над столицей?

— Идеальная. В небе — ни облачка. Господин Асвид, мы можем расслабиться?

— Наверно. Рочен напугал нас неприятностями, однако, кроме легкого вихря, и тупости пилотов дружественного континента, ничего плохого не случилось. Но, на всякий случай, не теряй бдительности.

Закрыв общую частоту, он набрал позывные доктора.

— Рочен, ты вообще куда девался? И ждать ли нам чего-то еще?

— Ждать. Через... уже семь минут кортеж будет атакован.

— Что?!

Но северянин уже отключился. Сжав ручки штурвала, Асвид рванул за кортежем, одновременно раздавая указания:

— Прикрыть машины принца Корвеса со всех сторон! Отражать атаки любой ценой!

Порядок сопровождения кортежа тут же перестроился. Теперь каждую летную единицу прикрывали две идущие по бокам пары.

— Всех, кто без запроса пойдет на сближение, расстреливать на подлете! — Кричал в переговорное устройство Асвид. Но голубое небо с легкими белыми облачками было на редкость пустым и мирным. Внизу во все стороны разбегались дороги, рисующие квадраты готовых к сбору урожая полей, и прятались в тени садов небольшие городки и поселки. Картина пригородов была на редкость идиллической. Пассажиры большого аэробуса, в числе которых была невеста принца, приникли к окнам, разглядывая пейзажи.

— Смотрите! — Вдруг воскликнула подружка будущей принцессы. — Там, в тени облака, летит большая серая птица! Никак не пойму, почему она не хочет выбраться на солнышко погреть спинку?

— Может, охотится и не хочет, чтобы ее заметила жертва? — Поднял глаза мужчина, собирающий со столика разбросанные карты. Взглянув туда, куда смотрела девушка, он снова уронил их на стол.

— Это... военный аэрогифт! Кажется, он развернулся и летит сюда... Принц Корвес! Нас атакуют!

Острая морда маневренной машины быстро приближалась к неповоротливому транспортному средству. Светомаскирующее покрытие делало ее незаметной среди солнечных лучей и облачных призраков. Машины сопровождения начали разворачиваться, но так медленно, что пассажиры каждым, поднявшимся дыбом, волоском ощутили холодные объятия смерти. Но откуда-то сверху, одна за другой, спикировали две машины. Чиркнув вскользь по борту аэрогифта, они заставили его проскочить под нижней плоскостью коридора. Все, кто сидели у окон правого борта, бросились к левым. Как ни пытался военный аэромобиль прорваться вверх и сделать разворот, две машины окончательно придавили его к земле, заставив пропахать в ней черную канаву. Больше он не поднялся. Но двое защитников снова взмыли в небо, разворачиваясь к кортежу.

— Сигнал коридора неустойчив. — Доложил пилот наземным службам и бросившемуся в кабину Корвесу.

— Да он Богов не боится! — Выкрикнул шестидесятилетний принц загадочную фразу. — Включи защитное силовое поле!

— Уже! — Ответил пилот.

— Из коридора не выходи даже мыслью, пока я не отдам приказ! Но будь к нему готов. Понял?

— Слушаюсь!

Корвес открыл коммуникатор.

— Асвид! Что у вас опять происходит? Какого беса на нас бросаются армейские?

Но глава службы безопасности, пробурчав что-то непечатное, сбросил вызов.

Тем временем поднявшаяся с земли пара бросилась на очередной перехват. Военный аэрогифт ускользнул, сорвавшись в штопор. За ним полетела носом к земле первая машина. Вторая, описав полукруг, зависла неподалеку.

— Коридор исчез. Перехожу на ручное управление. — Доложил пилот.

— Молодца. — Похлопал его по плечу Корвес. — А теперь — быстро снижайся.

— Но...

— Без разговоров! Если начнется воздушный бой, мы не уцелеем!

Тяжелая машина выпустила закрылки и, гася скорость, пошла на посадку. Пассажиры с замиранием сердца смотрели, как в воздухе кружатся легкие военные машины и более тяжелые гражданские, принадлежащие секретным службам. Внезапно бок салона прошили пули.

— Ложись! — Заорал Корвес и, прогнав второго пилота, сел за штурвал.

— Прости. — Сказал он своему водителю. — Всю ответственность беру на себя.

Угол поворота закрылков стал больше. Машина начала проваливаться назад, одновременно крутясь вокруг вертикальной оси и быстро теряя высоту. Пассажиры, пристегнутые ремнями к креслу, усердно молились всем заступникам и покровителям.

— Смотрите! — Воскликнула все та же подружка невесты. — Он идет на таран!

Военная машина, словно падая с горы, летела прямо к ним.

— Господи, умирать-то как не хочется! — Сложила девушка руки, не в силах оторвать взгляд от окна. Но откуда-то снизу навстречу аэрогифту вынырнул борт с белым гражданским номером двадцать ноль один и сбросил машину с курса, крепко ударив ей в бок. Обдав транспорт искрами, они упали в кустарник протекающей неподалеку реки.

Посадивший свой аэробус прямо на поле Корвес шумно выдохнул и снял с головы наушники.

— Мастерство не пропьешь! — Изрек он и достал из кармана плоскую фляжку с коньяком. Отвинтив крышку, он сделал несколько больших глотков.

— Тебе не предлагаю. — Сказал он пилоту. — Но когда прилетим в столицу, сходи к проституткам. На Веселой улице есть отличный бордель. Дом с розовыми колоннами. Одна ночь — и никакого стресса.

Вытащив из другого кармана портмоне, он вытащил карту.

— Это тебе. За отличную службу.

— Благодарю... — Пилот покраснел. — Но мы еще не долетели!

— Ничего. Еще пару часов — и будем в городе.

— Но здесь десять минут лета!

— Принимающая сторона должна принести свои извинения. Так что подождем, пока они, — он поднял палец вверх, — не налетаются. Эй, господа! — Отстегнув ремни, он поднялся. — Никто не хочет сменить штанишки?

Такой подлости Рочен от Гердена не ожидал. Как он смел бросить боевое звено на беззащитный кортеж? Хотя... если был отдан приказ потешить гостей авиационным шоу... оно удалось на славу. Три машины Службы безопасности догорали среди кукурузы. Пилоты, наверняка, отличные парни, погибли ни за что. С трудом пробившийся сквозь помехи в полк военной техники Асвид обматерил его командиров и заставил вернуть звено на базу. Прослушав виртуозную ругань старика заодно в свой адрес, Рочен вылез из машины и, прихрамывая, бросился к той, в которой был Лайсин. Опустившийся неподалеку Денки подбежал и встал рядом.

— Неплохо врубился. — Покачал головой мужчина, рассматривая нос аэрогифта, утонувшего в речном иле.

— Помоги мне откинуть дверь. — Попросил Рочен, пытаясь отжать покореженный замок.

— Сейчас... — Пропыхтел оперативник, влезая ботинками в речной ил. — У тебя есть нож или что-нибудь металлическое?

— В машине. — Рочен печально посмотрел на свои дорогие брюки, по колено заляпанные грязью. — Не вылезай. Стой там. Я — быстро.

Порывшись в просторном багажнике, он принес две больших плоских отвертки.

— Знал бы, что на пикнике принца Гердена придется вскрывать консервные банки, взял бы резак. — Мрачно сказал он, вручив одну из отверток напарнику. Ту, что держал в руках, он вставил в раскуроченный замок и покрутил ей, пытаясь поддеть механизм.

— Угораздило меня связаться с дилетантом. — Хмыкнул Ден, вытаскивая инструмент из пальцев хирурга. — Не лезь туда, где ничего не понимаешь. Это, — вставив сразу две отвертки, он нажал на одну из них, одновременно провернув вторую, — тонкая работа!

Дверь хрупнула и распахнула щель. Мужчины одновременно схватили ее край руками и отжали до самого конца.

— Лайсин! — Бросился в кабину, заляпанную кровью, Рочен.

Со светлых волос у виска стекали красные капли.

— Ден, помоги! — Крикнул врач. — Пульс есть, но разбита голова и... почему крови так много?

Подхватив уронившего голову наместника под мышки, он потянул его из кресла.

— Держи голову и плечи. Я подхвачу ноги.

Рочен осторожно подал тело друга в руки напарника.

— Ох, как его приложило! Вроде падал плавно... — Удивился Ден.

— Там, перед носом аэрогифта — топляк. Он врезался, сдвинув утонувшие деревья в воду. Только все равно получился приличный удар.

Мужчины, увязая в иле, медленно вышли на берег.

— Видимо, рассчитывая на мягкую посадку, он отстегнул ремни. — Ден присел на корточки и опустил плечи Лайсина на траву.

Рочен, рванув застежки одежды, быстро его раздел.

— Вот тут. Прижми рану руками через рубаху. Я сбегаю в машину, принесу аптечку.

Пока врач обрабатывал раны друга, Денки поднял голову. Небо снова было пустынным и чистым. Где-то в полукилометре слышались людские голоса: там стоял аэробус принца Корвеса, машины его свиты и аэромобили Службы безопасности. Кажется, из столицы прилетели первые журналисты, поскольку то и дело вспыхивали яркие световые проблески.

— Суетятся. — Дэн заложил руки за голову. — Болтают всякую чушь и боятся королевской немилости. Кто ж посмеет сказать Его Величеству, что во всем виноват любимый внук?

— Это не конец. Я чувствую его приближение. — Поднялся с колен Рочен. — Ден... Посиди с Лайсином. Я почистил ему память и обезболил. И еще... Что бы ты сейчас ни увидел, не реагируй. Сиди тихо, как мышь. Если... со мной что-то случится, ты помнишь мою просьбу.

— Не дури! — Денки с содроганием посмотрел на окровавленные пальцы хирурга. Тот перехватил его взгляд и улыбнулся. — Сейчас смою. Да и тебе надо ополоснуть руки. Пока Герден летит, мы успеем привести себя в порядок.

Открыв бутыль антисептика, он полил пальцы Дена, а потом, как следует, вымыл свои.

— Садись и опусти голову. А лучше просто ложись с наместником рядом.

— Может, мне не дышать? — Усмехнулся Ден и тут же упал от сильного удара в плечо. Но возмущаться не стал. Только повернулся на бок и прикрыл лицо локтем.

А Рочен, приложив ладонь ко лбу, смотрел, как с неба к ним падает аэрогифт. Разве что не военной, а синей раскраски.

— Вижу, ты меня ждешь? — Из кабины вышел красивый синеглазый мужчина. Ветер, гуляющий по полю, с удовольствием растрепал его темные длинные волосы, прихотливо разбросав их по плечам. Одет он был в летный костюм цвета своей машины.

— Ваше Высочество... — Слегка кивнул Рочен. — Как же тщательно спланированное событие обойдется без Вашего надзора? Прилетели посмотреть на плоды своих трудов?

— Жаль, что Лайсин был настолько неуклюж, что не сумел сбить машину моего отца. Хотя она была большой мишенью. — Бросив равнодушный взгляд на перепачканное темной кровью тело, Герден подошел к Рочену, остановившись от него в трех шагах. — Или ты влез в его мозги, чтобы испортить мой великолепный замысел?

— Нет. — Рочен расставил ноги и немного нагнул голову, рассматривая лицо принца. — Ты поставил отличную защиту.

— Видишь, я тоже что-то умею. — Герден улыбнулся, показав безукоризненные зубы. — Ну как мне еще обратить на себя твое внимание? Сколько раз я присылал тебе приглашения во дворец? Даже вручал через собственного секретаря!

— Да, помню какого-то чернявого мальчика.

— Сейчас у меня работает беленький. Тоже, как и ты, северянин.

— Это комплимент способностям моего народа?

— Нет. Постоянное напоминание о тебе.

— А черненький? Надоел и ты отправил его в городскую службу?

— Нет. — Вздохнул Герден. — Пришлось избавиться более радикальным способом. Я утопил его, как котенка.

— За что? — Приподнял Рочен светлую бровь.

— Он случайно увидел некоторые наброски... стратегии прихода к власти. Жаль, неплохой был юноша. Ласковый и страстный. Как и все мужчины моего рода.

— Ты совершил ошибку, взяв на службу родственника? Но к чему такой риск?

— Наверно. — Герден скрестил на груди руки. — Мне не понравилось, как он смотрел на Лайсина.

— И как он смотрел?

— Обожающе. Понимаешь, тот мальчик работал у моей куклы секретарем.

— А ты приревновал? Неужели великому Гердену свойственны настолько низменные чувства? — Усмехнулся Рочен.

— Не свойственны. Но я — собственник. Если ты ждешь, что я сниму ошейник с моего раба, то зря. Он все равно умрет.

— Если ты хочешь стать следующим Королем, то снимешь. — Сжал кулаки Рочен.

— И что ты мне сделаешь? — Герден тряхнул головой, сбрасывая со лба прядь волос. — Мои тени не дадут тебе влезть в мою голову. Но Рочен...

Принц сделал шаг навстречу и положил затянутую перчаткой ладонь на локоть доктора.

— Я хочу сделать тебе интересное предложение.

— Какое?

— Ты — превосходный маг, который может любому вложить в голову нужные мысли. Поэтому... предлагаю партнерство. Когда я стану Королем, ты будешь моим советником! Нам покорится весь мир!

— Эти же слова ты неоднократно говорил Лайсину. И что теперь? Нет, Герден. Твоя цель — против моей. Или хочешь, чтобы твоя голова раскалывалась от боли, когда я в нее полезу?

— Другой вариант. — Невозмутимо продолжил Герден. — Я выполняю твой контракт — освобождаю эту никому не интересную куклу. Боги, Рочен, ты все еще им дорожишь? А взамен соглашаешься мне помогать.

— Нет.

— Тогда моим ответом тоже станет нет. Кстати, — Герден посмотрел в сторону, откуда слышались голоса, — папочку и мою невесту тоже придется убить. И господина Асвида. Он многое понял.

— А девушку за что?

— Не люблю женщин. Но ты... — Герден встал к Рочену вплотную. — Ты — прекрасен! Соглашайся, хирург, пока предлагаю.

Северянин медленно покачал головой. А потом посмотрел в синие глаза принца.

— Больно... — Прошептал тот, касаясь пальцами виска. — Не хочу, не буду... Тени...

Рочен схватил принца за локти и почти прижал к себе, не отрывая взгляда. Вокруг их фигур закружилась белая метель. Крупные снежинки падали на черные волосы Гердена и горячие пальцы доктора, на летный комбинезон принца и серую рубаху мага. Сначала их хоровод был торжественно-медлительным, но потом, когда из земли вокруг человеческих фигур полезли серые тени, он слился в почти непрозрачную белую стену.

Лежащий Ден поежился: даже он чувствовал леденящий холод горной зимы и ужас пытающихся прикоснуться к Рочену призраков. Плюнув на свое обещание прикинуться ветошью, Денки достал коммуникатор.

— Тэй... — прошептал он, услышав знакомый голос. — Рочен и Герден у реки. Кажется, они сейчас друг друга поубивают!

— Я понял! Уже лечу! — Отозвался Тэй, разрывая связь.

Но в тот момент, когда Ден снова решил лечь, за его спиной сел Лайсин.

— Ты куда?! — Подскочил оперативник, пытаясь положить раненого на траву.

— Я хочу умереть. — Спокойно сказал наместник.

Ден заглянул в его глаза. Они были абсолютно ясными, без единого намека на помешательство.

— Нельзя Вам умирать! — Зашептал Денки, наваливаясь на неожиданно сильные плечи. — Мой друг расстроится! Просто безутешно! А я... да что же ты такой упертый? Я еще не сразился с ним в гонках!

— Я недостоин его внимания. — Лайсин посмотрел на Денки. — Ты ведь — офицер Службы безопасности Дениэль дома Гэро?

— Какая разница? Мой друг... да Вы не знаете, какой он замечательный! Он мог бы жить для всех... Но выбрал Вас. Поэтому я ни за что не дам Вам умереть. Хотите смерти, поговорите с ним. Если он согласится... Тогда делайте, что хотите!

— Хорошо. — Наместник неожиданно стал заваливаться на бок. — Кажется, я все равно умру раньше...

Из-под его рубахи снова показалась кровь.

— Вот и лежите! Нечего скакать, если нездоровится. — Ден, на всякий случай, положил на его плечо свою ладонь. — Ага! А вот и кавалерия!

С радостной улыбкой он глядел, как на поле опускается машина Сэмпа. Только снежно-серая масса, опутанная высверками молний, разрослась до величины трехэтажного дома, заставив хмуриться недавно синее небо.

— Ого! — Тэй, вместе с Сэмпом преодолевая ветер, пробрался к Денки и Лайсину. — Снова тени и снежная буря в конце лета?

— Тэй! Это Рочен и Герден! Сделай с ними хоть что-нибудь! Сэм, подержи вместе со мной наместника...

Пока парни пристраивали Лайсина так, чтобы остановить начавшееся кровотечение, Тэй отошел в сторону и снова окутался золотым облаком. А потом, дождавшись, когда оно станет плотным, выбросил вперед ладони. И яркое светлое золото весны гудящими пчелами врезалось в клубящийся холод.

Сначала ничего не происходило... Но свет, проникнув внутрь, вспыхнул, словно огромный огненный шар, разорвав смертельный танец горной метели и сумерек подземных снов. Во все стороны брызнула горячая влага. Кажется, зашипел, стряхивая воду с руки, Сэмп. А небо вновь озарилось солнечными лучами.

На траве, друг напротив друга, крепко обхватив локти соперника, стояли Рочен и Герден, продолжая дуэль взглядов.

— Вот же упрямые! — Улыбнулся Тэй и подошел к неподвижным магам. — Ну все, хватит. Навоевались. Девушки голодные, мы с Сэмпом — тоже.

И тут Герден упал на колени, уткнувшись головой в грязные ботинки Рочена. Тот неловко согнулся и попытался поднять принца, но тоже присел на колено.

— Чертова сила! — Буркнул он.

Но потом, помотав головой, поднялся на ноги и вздернул Гердена вверх.

— Знаешь, давно хотел это сделать. — Хрипло сказал он и, размахнувшись, ударил принца по лицу. — Хоть ты не совсем виноват в случившемся... Но я ненавижу тебя до сих пор.

Отпихнув пытавшуюся схватить его руку, Рочен развернулся и подошел к Лайсину. Приложив ладонь к его шее, он провел по ней пальцами. И в сжавшемся кулаке оказалась тонкая металлическая полоса. Смяв ее сразу двумя руками, он размахнулся и швырнул получившийся комок в реку.

— Ну, вот и все. — Выдохнул, проводя ладонями по лицу. — Тэй... можешь подлечить наместника, а потом доставить его в столичный госпиталь?

— Без проблем. — Отозвался парень, склоняясь над бледным мужчиной.

Рочен, бросив взгляд на знакомое с детства лицо, медленно повернулся и, ссутулившись пошел к своей, немного помятой, аэромашине. Открыв дверь, он устроился в кресле и включил двигатель.

— Рочен! — Вскочил Дениэль. — Ты куда?!

— Мой контракт закончен. — Улыбнулся ему северянин. — Пора уходить.

— А кортеж? А Лайсин? А как же все мы?

— Разве я попрощался, Ден? — Рочен грустно улыбнулся и поднял ладонь.

Дверь медленно встала на место, а двигатель набрал обороты. И вот мощная машина взлетела в воздух, растворяясь в ярких красках заката.

Ден обернулся и посмотрел на Лайсина. Из-под ресницы по щеке наместника медленно ползла одинокая слеза.

— Сэмчик, — засуетился Тэй, — подгони наш катер поближе. Господин Лайсин... Мы отвезем Вас в госпиталь. Скоро будете, словно новенький!

— Парни, — Ден поднялся и помог Тэю подтащить наместника к аэромашине. — Улетайте как можно быстрее. Кажется, утешить принца торопятся его подданные. Поэтому нам тут не место.

— Н-да. — Согласился Сэмп, на прощание кивая Дену. — Еще арестуют!

Сначала стартовала машина Сэмпа, а потом взлетел Ден. И на перепаханной колесами поляне остался только Герден. Глубоко вздохнув, он со вкусом потянулся и стряхнул с комбинезона пыль.

— Беги, Рочен... Когда стану Королем, то обязательно тебя найду!

А в десяти километрах отсюда командир звена Тайрес вытащил из обгоревшей машины тело Салиха. Рука парня, ударившись о приоткрытую дверь, опустилась вниз, печально звякнув браслетами.

Тай опустился на колени, рассматривая прижатое к груди лицо друга. Бледная кожа была вымазана подпалинами копоти. В уголке губ чернела высохшая кровь. Через приоткрытые веки виднелись радужки закатившихся глаз.

— Салих... — Тай стер капнувшую на чужую щеку слезу. — Зачем ты так поступил? Неужели мертвые оказались дороже живых? Мало того, что мать до сих пор оплакивает старшего брата... Теперь она будет плакать и по тебе. А свадьба сестры отложится еще на год траура. За это время жених найдет другую невесту. Салих... О чем ты думал, когда подставился под чужую машину? Наверняка, снова о своих чувствах. А как же я? Ты даже не представляешь, как мне хотелось быть для тебя нужным и значимым... Ты постоянно задирал свой нос, называя меня простолюдином. Но я-то знаю, как была важна тебе моя поддержка!

Вздохнув, Тайрес снял с черных волос друга ленту, и они, обрадовавшись свободе, заиграли кончиками на ветру.

— Салих... Разве ты не понял: принцы не стоят того, чтобы за них умирать. Тем более, за такого самолюбивого болвана, как Корвес. Но теперь, ко всеобщему счастью, его сын взойдет на трон. И плевать всем, что семью Токо постиг еще один удар, нанесенный властным монаршим кулаком. Они убивают нас за свои интересы и богатство, прикрываясь высокими словами о Родине. Им не важно, что мы тоже хотим жить и любить. Встречать рассветы и провожать закаты. Кто мы для них? Всего лишь средство достижения собственных целей. Орудие... Как жаль, что я не успел рассказать тебе...

Недвижно лежащий Салих вдруг поморщился и повернул голову. А потом распахнул ясные синие глаза.

— Тай? А почему ты меня обнимаешь?

— Сэл... — Сильные руки Тайреса крепко сжали друга. — Мой Сэл! Мой дорогой младший братишка... Ты живой!

Кажется, слезы из глаз Тая пролились на черные волосы, лицо и ладонь Салиха, которой тот коснулся щеки друга.

— Ну хватит... — Салих попытался вырваться из объятий, чтобы сесть удобней, поскольку болела не только стукнутая голова, но и шея. — Как все закончилось?

Но Тайрес никак не хотел его отпускать.

— Кажется, благополучно. Да и черт с ними, с твоими родичами! Больше не смей от меня уходить!

— Разве место какому-то простолюдину рядом с наследником дома Токо? — Нахмурился Салих и рассмеялся, когда Тай опустил руки.

— Ты снова уйдешь. И я никогда тебя не увижу. — Мужчина прикрыл глаза, запрокидывая голову к небу.

— Скажи... — Салих поднялся на ноги и положил ладонь на голову Тая. — Тебе не кажется, что государству, в котором следующим Королем станет Герден, не стоит служить?

— Что ты хочешь этим сказать? — Открыл Тай глаза.

— Моя семья богата. И я должен стать ее главой. Как думаешь, насколько молодому знатному аристократу нужен личный помощник и советник, который никогда не предаст его секретов?

— Что?

— Большому хозяйству требуется заботливый взгляд. Тайрес! Я предлагаю тебе работать на меня. Быть рядом и поддерживать в любых делах.

— Салих! — Тайрес вскочил, но снова опустился на одно колено. — Мой господин! Я готов следовать за тобой хоть на край света.

— Вот и славно. — Улыбнулся Салих и посмотрел на свою разбитую машину. — Тай... Пока никто не обратил на нас внимания, предлагаю вернуться на базу и написать на имя Тамила Тэо прошение об отставке.

— Согласен. — Высокий, плечистый Тайрес встал рядом с невысоким и хрупким Салихом.

— А еще... — Аристократ улыбнулся. — Я никогда не думал с тобой расставаться, большой брат. — Кажется, твоя машина жива?

— Ну да. — Потер затылок Тай.

— Тогда чего стоишь? Иди и заводи.

— Слушаюсь, господин Токо!

Сощурив глаза, Салих смотрел, как тот бежит к машине и садится за штурвал.

"Мой Хайсо... — подумал он. — Спасибо тебе за то, что подарил дружбу этого парня. И еще... я постараюсь стать сильным. Просто верь в меня, и я обязательно справлюсь!"

Подойдя к машине, он запрыгнул на сидение рядом с Тайресом.

— Вперед, мой друг. Не сомневаюсь, нас ждет удивительное будущее.

Заключение.

С момента приезда кортежа принца Корвеса прошло около десяти дней. В королевском дворце каждый вечер устраивались грандиозные развлечения. Балы, обеды, вечерние театральные постановки и цирковые представления сменялись одно другим. Днем молодежь ездила на озера и участвовала в скачках, а свободными от общих забав вечерами музицировала и пела. Древняя столица объединенного государства давно не принимала такое количество гостей. На торжество, посвященное бракосочетанию принца Гердена, съехались аристократические семейства всех двенадцати провинций. Между девушками и юношами порой вспыхивали феерические чувства, а старшее поколение, вспоминая себя, задумывалось о предстоящих свадебных расходах. Все получали удовольствие, и только жених, стараясь не привлекать лишнего внимания, избегал бесконечного и яркого праздника. Отсидев положенное по протоколу время за обеденным столом или акт в театральной ложе, он кланялся Его Величеству и молча уходил в свои комнаты.

— Тебе не кажется, отец, — спросил Короля Корвес, — что Герден совсем не уделяет внимания своей невесте? Или столь миловидная девушка пришлась ему не по вкусу? Может, у него уже кто-то есть?

— Никого у него нет. — Неожиданно жестко отрезал старый Король. — Ты и твои жены только умели плодить детей. А до воспитания ни тебе, ни им никакого дела не было!

— Прости, отец, но именно ты настоял, чтобы я привез детей сюда. Под твою опеку.

— А сам с радостью продолжил развлекаться.

— Но твой труд принес прекрасные плоды: Волден, под чутким руководством Ямадо Асвида, управляет тайной службой державы, а Герден, необыкновенный умница, сделал нашими должниками целых три государства безо всяких военных действий с нашей стороны.

— Ума твоим мальчикам не занимать. — Вздохнул Король. — Но Волден наотрез отказался жениться. Не помогли даже угрозы. Представляешь, он пожал плечами и сказал, что специалисты такого уровня нарасхват в любом государстве.

— Любовницы?

— Если глава тайной службы хочет скрыть от любопытствующих глаз сей факт, он легко его скроет.

— А Герден? — Корвес заглянул отцу в глаза. — Невеста, как только его увидела, сразу влюбилась. В отличие от неказистого Волдена Ренка, его младший брат красив, как Бог! Мне кажется, помани он любую из девушек за собой, они бросились бы к его ногам сорванными цветами.

— Твой младший сын, Корвес, очень упрям. Если в его голове поселилась какая-то идея, он приложит все силы к ее осуществлению.

— Какие же мысли поглощают его ум и время? Спорим, о том, как быстрее занять твой трон! — Рассмеялся пожилой мужчина.

— А вот и нет. — Король задумчиво погладил узловатыми старческими пальцами бороду. — Я говорил с ним на эту тему неоднократно. И еще год назад рассказал ему, что вижу своим преемником. Но когда мы заговорили о дате отречения после твоего приезда, он сказал, что трон его больше не интересует.

— Что?! — Вытаращил глаза Корвес. — И кто тогда станет следующим монархом? Этот юнец совсем сдурел?

— Он не юнец. Тридцать семь лет — возраст переоценки ценностей. Похоже, он понял, что есть нечто, более важное, чем владычество над страной.

— Господи! Детский сад! Да его готовили к этому с детства!

— Я дал ему год, чтобы разобраться в самом себе и своем отношении к жизни. Ну а пока он решает проблемы, на троне посижу я. Или ты, Корвес, хочешь примерить его посадочное место под свою пятую точку?

— Боже упаси! — Отшатнулся мужчина. — Я слишком люблю свободу. Но у тебя еще есть Волден.

— Я спрашивал их обоих. Герден не возражал, чтобы трон достался Волдену. А тот чуть не навалил от страха в штаны. Если спросишь про Гореса, то сразу скажу тебе нет. Мой старший сын оказался слишком недалеким и жадным. А его зятья один глупее другого. К тому же в их доме такие неоднозначные личные связи...

— Я тоже слышал, что Горес слишком хорошо относится к мужу своей младшей дочки. И где только они откопали такого красавчика!

Король фыркнул, но продолжил уже серьезно:

— Если со мной что-то случится... Все-таки мне в этом году исполняется девяносто один год... Завещание я написал в пользу Гердена.

— Интересно, что же с ним произошло? Встреча нашего кортежа в его исполнении была впечатляюще боевой! Мне даже подумалось, что сын хочет убить родного отца!

— Он говорил мне о желании сделать сильное шоу. Я и предположить не мог, насколько у тебя слабые поджилки! — Съехидничал Король.

— Да ладно! Он потом принес свои извинения за неоднозначное впечатление. Тогда он показался мне веселым и приветливым. А сейчас... Не хотелось бы, чтобы из-за каких-то пустяков расстроилась свадьба.

— Герден обещал жениться на выбранной тобой девушке. А он слово держит.

— Осталось всего три дня. Хотелось бы верить, что торжество пройдет без осложнений!

Свадьба, как и ожидалось, была пышной. Ликовала не только столица, но и вся страна, желая счастья самому красивому принцу дома Фортис. Король с умилением взирал на прекрасную пару и вытирал слезы. Корвес вздыхал, вспоминая дни своей молодости, когда тело было привлекательным и нисколько не похожим на пивной бочонок с короткими ножками. Старший брат, принц Волден, напоминал равнодушную ко всему статую, а дядя жениха, принц Горес, злился на то, что отец устроил такой пышный прием в честь свадьбы внука, совершенно не замечая внучек и своих малолетних правнуков.

Весь день королевский двор веселился, а ночью дружно проводил молодых в роскошные апартаменты. Но когда молодожены на следующие сутки не отреагировали на стук и не вышли к позднему обеду, забеспокоился даже Король и приказал плотнику ломать замки. Как только двери, наконец, были раскрыты, взорам членов семьи Фортис предстала чудовищная картина: белые простыни были залиты почерневшей кровью. На стенах, полу и даже потолке виднелись кровавые капли. А на постели, в подвенечном платье и с перерезанным горлом лежала молодая жена. Ее прекрасное лицо удивленными глазами смотрело в небо. Похоже, она не успела ничего понять и даже испугаться. Но самое странное заключалось в том, что принца Гердена нигде не было. Зато у постели стояли его туфли. Словно зло, которое убило юную жену, похитило мужа в то время, когда он раздевался. Конечно, первое и страшное подозрение в убийстве пало на принца. Кем-то, не самым любезным в семье, высказалось предположение, что, испугавшись содеянного, он сбежал. Посему в гардеробную отправили слугу, чтобы он пересчитал всю оставшуюся обувь. Но она была на месте. Сделав логичный вывод, что принц не мог вылететь в окно на крыльях, а дверь, как уверяли гвардейцы, почти сутки не открывалась, все пришли к выводу о похищении официального, как объявил убитый горем Король, наследника престола. Сразу по дворцу неслышными тенями забегали сотрудники службы безопасности, пытаясь отыскать хоть какие-то следы. Ямадо Асвид и Волден Ренк приняли на себя командование следствием, привлекая к нему самых толковых оперативников... Но, как обычно во время совершения громкого преступления, никто ничего не видел. А в комнате не удалось найти даже самой маленькой зацепки, поскольку следов чужих аур маги-оперативники не обнаружили. Однако, усилиями дворцовых магов и самого семейства Фортис распространения слухов об ужасном преступлении удалось замять, объявив за обедом, что молодые с раннего утра отправились в свадебное путешествие на архипелаг.

За два дня до свадьбы бывший наместник Лайсин, получивший у принца Гердена отставку, собирал свои вещи в доме на холме. Горевший в кабинете камин пожирал ненужные бумаги. В мусор летели какие-то личные безделушки. Он максимально старался очистить от своей ауры виллу, которую займет присланный принцем... или уже Королем, новый наместник.

Неудачно коснувшись пораненной во время падения аэромашины рукой дверцы шкафа, он поморщился. Разрез почти зажил, но все еще давал о себе знать. Как хорошо, что оперативники Волдена Ренка подобрали его и сразу отвезли в госпиталь! На следующий день он смог сесть за штурвал и вернуться в Тамт. Да, теперь он ясно помнил годы, проведенные во дворце. И больше не желал работать на своего мучителя. Все, что ему хотелось, это вернуться домой, в провинцию Сенко. Но было что-то еще, мешавшее осознанию целостной картины. Словно какая-то соринка в глазу. Вроде знаешь о ней, но разглядеть никак не можешь.

— Хватит об этом думать. — Лайсин бросил последнюю пачку бумаг в огонь и поднялся со стула, запирая сейф в своем кабинете. Подхватив тонкую папку с личными документами, он открыл дверь и вышел в гостиную. — Вот и все.

— Не все! — Внутрь комнаты из коридора вошел Тамил с перевязанным плечом.

— Еще раз прости за причиненное увечье. — Склонился перед ним Лайсин. — Я был не в себе, когда ударил тебя ножом. Сам понимаешь, приказам лорда раб сопротивляться не может. Однако надеюсь, с того момента, как я уеду, твой мир наполнится покоем и радостью.

— Ни хрена не наполнится. — Черноволосый Тамил подошел к бывшему наместнику и взял здоровой рукой лямку его сумки. — Я еду с тобой.

— Нет. — Лайсин опустил ресницы и нахмурил брови. — Я — калека. Нравственно и физически. Мне страшно подумать о том, что я могу вытворить в следующий момент.

— Роч... гм... — Тамил кашлянул и замялся. — На тебе больше нет рабского ошейника. И ты снова принадлежишь семье Който. Твой дед ждет тебя, чтобы передать свои полномочия. Принц Корвес подтвердил свое намерение видеть во главе провинции Сенко именно тебя.

— Да, Тамил. Я очень хочу домой, под своды старинного замка. Хочу лечь и больше не вставать. И прошу, отдай мою сумку.

— Я полечу с тобой.

— Неужели Асвид дал наказ приглядывать за последним из рода Който? Не дури. Оставайся дома. Воспитывай своих ребят. К тому же, наша Служба еще существует, а ты — ее руководитель.

— Я передал полномочия Сансу. Он — толковый и смелый оперативник, умеющий принимать решения и нести за них ответственность.

— Согласен. — Улыбнулся Лайсин. — А как там Ларк и его вечная любовь Ханна?

— Им предложили работу в центральном управлении. Ларк согласился. Он уже оформил перевод и утром уехал. А Ханна... Она осталась.

— Почему?

— Не спрашивал. Я сделал ее старшей экспертной группы. Мне показалось, она порадовалась назначению.

— Да. — Лайсин вздохнул. — Но Салих и Тайрес ушли в отставку.

Тамил хмыкнул.

— Ушли. Только недалеко. Теперь Салих — официальный глава дома Токо и живет по соседству. А Тайрес — его личный помощник. Сейчас они носятся по делам Семьи, встряхивая директоров торговых представительств и фабрик. Сестра Салиха готовится к замужеству. Кажется, свадьба — через три месяца. Мать с отцом воспряли духом и даже помолодели. Так что нашей Ханне придется искать новых специалистов.

— Работы у них немного. Думаю, справятся вдвоем с Надиром. Если найдут общий язык.

— Найдут. — Улыбнулся Тамил и снова потянул на себя сумку Лайсина.

— Постой... Но ведь именно ты должен стать новым наместником провинции Тамт!

— Я говорил с родственниками. Если принц Герден не станет возражать, наместником станет мой двоюродный брат. Заодно позаботится о моей семье. Пойдем, Лайсин. Нам пора лететь. Твой дом распахнул блудному сыну свои объятия.

— Ладно. — Лайсин отпустил ручку сумки. — Делай, как знаешь.

— Три часа лета — и ты дома. Лайс! Совсем скоро ты увидишь родную землю! Но машину поведу я.

— Не возражаю. — Все также отстраненно улыбнулся Лайсин и провел ладонью по лбу.

— Тебе нехорошо? — Встревожился Тамил. — Может, приляжешь?

— Непонятное чувство... Словно я забыл что-то очень для меня важное. Кажется, вот-вот поймаю... Но мысль снова ускользает.

— Ничего! — Бодро ответил друг, охранник, нянька... Он был для Лайсина всем. И уже не представлял жизни без своего подопечного. — Пошли, Лайс. Нас ждут суровые горы, дикие водопады и старый замок, в котором успокоится твое больное сердце.

Подхватив сумку на плечо, он вышел в коридор, а потом начал спускаться по лестнице в гараж, где их ждал аэромобиль. Бывший раб принца Гердена следовал за ним, словно за путеводной звездой. Этот южный мужчина с иссиня-черными волосами и синими глазами знал дорогу в будущее. А Лайсин пока боялся смотреть даже в настоящее.

— Давай пристегну. — Тамил сам проверил страховочные ремни друга. — Закрывай глаза и спи. — Он запустил двигатель и опустил двери. — Пройдет совсем немного времени... и мы с тобой спрячемся от всего света за горами.

— Хорошо. — Лайсин закрыл глаза и сразу задремал.

А Тамил, взглянув на постаревшее лицо еще недавно красивого мужчины, шумно выдохнул и прибавил обороты двигателя, выруливая из гаража. И вот машина, плавно увеличивая скорость, взлетела в небо.

— Диспетчерская Кэно... Борт три нуля две четверки запрашивает коридор на север.

— Здравствуйте, господин Тамил! — Нежно ответила девушка. — Ваш коридор три восемьсот, север, пятнадцать градусов по курсу, готов Вас принять.

— Диспетчерская Кэно... Спасибо!

— Счастливого пути!

— Быть может, поведаешь, вообще мне не друг, за какое желание ты продался духам? — Сэмп стукнул кулаком Тэйлина по спине. — Сколько можно играть со мной в молчанку?

— Скажи, Сэмп... — Кудрявый рыжий парень остановился, глядя на напарника. — Мы с тобой служим здесь больше года. Так?

— Ну.

— И ни разу не были в отпуске. Так?

— Ну да.

— Мне кажется, мы его заслужили. Как смотришь на то, чтобы пригласить меня на экскурсию в провинцию Хойо?

— Тэй... — Сэмп растерянно раскрыл узкие черные глаза. — Ты серьезно хочешь съездить... ко мне домой?

— Это было моим заветным желанием! — Рассмеялся рыжик, запрокинув веснушчатый нос к солнцу. — Но ты меня ни разу туда не позвал. Только страдал: море, холмы, горы... Быть может, я хочу пройти вместе с тобой по всем тропкам, где ты бродил в детстве. Хочу взглянуть на пестрые холмы лиственничного леса. Ты говорил, что один из них напоминает тебе мою рыжую голову.

— Тэй... — Узкие глаза стали еще больше. — Конечно! Хоть сейчас! Моя мама и сестрички будут рады с тобой познакомиться! Они всегда хотели видеть моего лучшего друга в нашем доме!

— А ты... — Тэй навис над низким Сэмпом. — Так и ни разу... Тоже мне друг!

— Ну... мы небогато живем. — Покраснел восточный парень. — По сравнению со столичным регионом, вообще бедно! И едим, в-основном, рыбу. Мясо очень дорого стоит.

— Дурак ты, Сэм. Хоть голова у тебя соображает хорошо. — Тэй положил ладонь на его плечо. — Пойдем и подпишем отпуска, пока начальство не разбежалось или не придумало еще какое-нибудь развлечение со смертельным исходом.

Через полтора часа аэромашина Тэя разворачивалась над холмом, запрашивая коридор на восток.

Ханна сидела на лавочке у края обрыва, смотрела в закат и обдумывала, не пропуская ни единой мелочи, события с момента начала своей работы на холме. Недоступный наместник Лайсин и посуливший ей щедрое вознаграждение за выполнение должностных обязанностей Тамил... Знакомство с Салихом и Тайресом... Теперь никого из них тут нет. Хотя парни приглашали ее в гости, но разве женщина без мужчины может войти в чужой южный дом? "Приходите сами", — улыбнулась тогда она. — "Не забывайте". Но прошло больше двух недель, и никто из них так ни разу не заглянул в служебный комплекс. Наместником провинции стал господин Нойко из дома Тео — серьезный и солидный мужчина, у которого был процветающий бизнес и две жены с кучей ребятишек. Господин Санс, назначенный главой службы безопасности, провел в ней реорганизацию, сократив оперативников, часть из которых забрал в столицу оказавшийся принцем Волденом господин Ренк. В гараже стал заправлять молчаливый дядька средних лет по прозвищу длинноухий Зуй. На самом деле его звали Заут, но откликался он и на Зуя. Ханна улыбнулась. Торчащие над ушами черные волосы этого низенького кривоногого мужчины, выходца одной из западных провинций, напоминали кисточки рыси, жесткой щетиной топорщась кверху. Он был хорошим механиком — его машины двигались идеально и без посторонних звуков. Ханна потянулась и посмотрела в темнеющее небо: где-то над горизонтом, копируя его ровную линию, пролетел, мигая огнями, аэромобиль. И ее мысли плавно перешли к Тэю и Сэмпу — смешливым ребятам из отдела, в котором раньше работал Ларк. Теперь его место занял Хэй. А парни, выслужив отпуск, догуливали последние дни на побережье Восточного моря. Они даже прислали ей несколько фотографий: пейзажи и собственные довольные улыбки. Потом женщина подумала о Ларке, и настроение сразу стало пасмурным. Разве она когда-либо вешалась на его шею? И в мыслях не было! Он первый рассказал ей о своем чувстве. А она, как последняя идиотка, понадеялась на их развитие. Да, ей тоже предложили перейти в столичное отделение с повышением. Но только Ханна знала тамошние реалии: все друг за другом наблюдают и, если что не так, сразу строчат докладные начальству. Спасибо, но этой жизнью она была сыта. А Ларк, не спросив ее мнения, согласился подписать перевод в Управление, не оставшись взглянуть, согласилась ли она на переезд в столицу. И вообще, после разговора о том, что драка определит их будущее, у нее появилось ощущение нереальности их дальнейших отношений. Действительно, после приезда кортежа принца Корвеса, Ларк перестал искать с ней встреч. На работе они разговаривали только по существу. И когда он собрался лететь, то даже не зашел попрощаться.

Ханна наклонилась и подняла камешек. Немного покатав неровные края в ладонях, она размахнулась и бросила его в обрыв. В вечерней тишине было слышно, как он ударился и покатился по склону.

— Я — сильная. — Сказала она вслух. — И я не любила Ларка. Поэтому мне почти не обидно. Но неужели настолько трудно подойти и честно сказать, что передумал? Разве я стала бы его упрекать? Да и в чем? Ведь мы не давали друг другу обещаний.

Прихлопнув случайного осеннего комара, она встала со скамьи и раздвинула кусты рукой.

— Чтобы когда-нибудь я еще раз поверила словам мужчины? Да ни за что.

Ханна медленно шла среди акаций и вдыхала пряные осенние запахи. Пожалуй, никуда она отсюда не уедет. Подкопит немного денег, купит в старой слободе дом... Посадит розы... Замечтавшись, она сделала следующий шаг и споткнулась о что-то большое, лежащее под ногами. Ей в темноте показалось, что в кустах, вытянув лапы, лежит собака. Но стряхнув с пальцев плазменный шарик света, она подбросила его вверх и пригляделась. Глаза тут же округлились от испуга.

— Боги! — В замешательстве она поднесла ладонь ко рту. — Как же так?!

Из кустов торчали мужские ноги в дорогих светлых брюках. Ступни были босыми и выглядели бескровными. Само тело лежало в колючей глубине без малейших признаков жизни. Лица и рук Ханна не видела. Трясущимися пальцами она достала коммуникатор и набрала номер дежурной смены.

— Говорит Ханна Шун. Я стою в акациевой аллее по западному забору снаружи периметра. Пришлите, пожалуйста, дежурную группу. Кажется, тут произошло убийство...

Март — май 2020