Попаданец 2в1. Пупсик

Колдун взял рабыню за руку.

— Да, это я, Анечка. Прости, что меня не было так долго.

— Ты все же сумел ее найти, — услышала Оливия слова рабыни. — Жаль только, что ты опоздал.

Или это говорила не рабыня?

Принцесса заметила, что облик старухи стал меняться. Спина у рабыни выпрямилась, плечи расправились, исчезли с лица морщины. Да и само лицо стало другим.

Колдун поднялся с колен и сделал шаг назад.

— Ты не Анечка, — сказал он.

— Конечно же, нет, — ответила... богиня Сионора. Богиня выглядела точно так же, как на тех изображениях, что Оливия видела в ее храме: молодая прекрасная дева с кудрявыми золотистыми волосами. Потертые лохмотья старухи исчезли: богиня была укутана в красный, расшитый серебром плащ. Сионора улыбалась.

— Твоя Анечка умерла, — сказала богиня. — После вашей попытки побега ее отдали на растерзание гвардейцам султана. Она не сумела пережить их издевательства. Нить ее жизни оборвалась.

— Но... почему не исчезла метка?

Колдун оголил руку, демонстрируя красное пятно на исчерченной синими венами коже предплечья.

— Я не хотела, чтобы ваша чудесная история любви так просто закончилась.

— Что? — переспросил колдун.

— Ваша трагичная история любви заслуживала продолжения! — сказала Сионора. — Я была уверена, что ты сможешь ее завершить должным образом! И не ошиблась. Ты преодолел все преграды! Ты отыскал свою возлюбленную, несмотря на все невзгоды! И наказал виновных в страданиях своей Анечки! О том, что она не дожила до этой минуты, мы умолчим. Люди всех миров, поклоняющиеся мне, как богине любви, узнают о совершенном тобой ради любви подвиге! Служители моих храмов восславят вашу любовь в поэмах, песнях, картинах и скульптурах! Ваши имена сохранятся в веках! Женщины будут завидовать твоей избраннице, а мужчины станут брать с тебя пример...

— Дура!!

— Что? — переспросила богиня, прервав свой монолог.

— Безмозглая баба!! — сказал колдун.

Длинные ресницы Сионоры затрепетали.

— Как ты меня назвал?

— Ты понимаешь, что натворила?! — закричал Ордош.

Эхо его слов металось по залу.

— Чтобы найти Анечку, я разрушил два королевства! — сказал он. — Ради ее освобождения из рабства я отнял жизни у тысяч людей! Я хотел лишь выполнить данное ей обещание! И согласился заплатить за это любую цену. А теперь ты мне говоришь, что все было напрасно?!

— Ты совершил подвиг, о котором будут петь менестрели множества миров! О вашей любви...

— Какие менестрели?! Какая любовь?! Мы были детьми, когда ты поставила на нас эти метки! Я видел на своей руке твой знак, и думал, что Анечка по-прежнему нуждается в моей помощи, что я обязан ей помочь! Я! Только! Хотел! Выполнить! Свое! Обещание! Только мысль о моем долге не позволила мне сгинуть на каторге, прервать эту бессмысленную и надоевшую жизнь. И только для этого я заставил себя стать монстром! Султанат Морошия покрыт слоем праха, в который превратились многие его жители. Половина королевства Ваския стала руинами. И это для того, чтобы ты получила историю о любви? Чтобы вдохновить твоих менестрелей?

— Я понимаю: ты взволнован, — сказала Сионора.

— Я?! Взволнован?! — опять прервал ее колдун. — Да я убил бы тебя сейчас,... если бы мог!

Богиня вновь захлопала ресницами.

— Но... не переживай, ты получишь свою награду, — сказала Сионора. — Я богиня! Мне многое подвластно! Я дам тебе то, о чем ты сейчас больше всего мечтаешь: я отправлю твой разум в прошлое. Ты вернешься в тот день, когда я поставила на твоей руке метку любви! Твоя избранница снова будет рядом с тобой. Ты сможешь любить ее и оберегать от всех невзгод!..

— Тупая дура!

— Ты забываешься смертный!

— Ну, неужели ты считаешь, — сказал колдун, — что я буду рад оказаться рядом с двенадцатилетней девчонкой, которую уже почти не помню? Зачем она мне теперь? Я был тогда наивным юнцом.

— Но... ты же любишь ее! Ты пришел, чтобы ее спасти!

— Я пришел сюда, чтобы исполнить клятву. Я клялся оберегать и защищать Анечку! Кто еще мог ей помочь?! Это был мой долг!

— И ты не любишь ее?

— Причем здесь любовь? Прошло много лет. Я даже не помню ее лица. Я видел твою метку на своей руке и думал, что Анечке все еще нужна моя помощь.

Оливии показалось, что колдун больше не выглядит страшным и грозным. Его плечи поникли, в глазах читалась усталость.

— Ты увидишь ее, и былые чувства вернутся!

— Нет, — сказал колдун. — Не смей этого делать, глупая женщина! А иначе я вновь соберу армию и пройду вместе с ней по миру, разрушая твои храмы. Обещаю тебе это. Не порть жизнь бедной девочке: не нужен ей такой муж, как я. Да и не смогу я быть ее мужем.

— Не называй меня глупой! — сказала богиня. — А иначе я!.. Чего же ты хочешь? Ведь я должна тебя как-то наградить.

— Просто убей меня.

— Не могу. Что скажут люди? Ты совершил во имя любви подвиг, а я оставила тебя без награды?

— Соврешь им что-нибудь. Ты это умеешь.

— Ты очень дерзок, колдун! — сказала Сионора. — Но... я придумала тебе награду. Я дам тебе новую жизнь.

— Зачем?!

— Чтобы ты научился уважать женщин.

Вступление второе

— Суинская коллегия! да помню я свое обещание! — сказал архимаг Северик.

От волнения у меня пересохло во рту.

— И... когда? — спросил я.

— Напомни, каков был наш уговор?

— Я служу вам сто лет. А за это получаю в награду новую жизнь в другом мире. Вы обещали, что в том мире я буду мужчиной и сохраню все те знания, которые получил за прошедшее столетие.

— Все верно.

— И когда я... умру?

— Ты отвлекаешь меня глупыми разговорами, — сказал архимаг. — Разве я дал тебе повод усомниться в моих словах?

— Нет, господин, — сказал я. — Но сегодня исполняется ровно сто лет с того дня, как вы переместили мою сущность в это тело. Я честно служил вам все это время.

— Я знаю, — сказал Северик.

Он нахмурился.

— Суинская коллегия! до окончания столетнего срока осталось восемь часов. Еще можно успеть сделать многое. У тебя нет работы на это время?

— Есть, господин, — сказал я.

— Так займись ею! — сказал архимаг.

Я поклонился, развернулся, чтобы уйти. И тут услышал его слова:

— И знаешь, Сигей,... никогда бы не подумал, что скажу это, но я буду по тебе скучать. Это правда. За это столетие ты стал мне настоящим другом. Иди, работай.

Глава 1

Меня зовут Сергей Максимов, и я... не трансвестит!

Хотя, любой, кому посчастливилось бы увидеть меня сейчас, подумал, что я лгу.

Во-первых, меня теперь зовут Нарцисс (все знакомые в этом мире, кроме воспитателя, называют меня "пупсик"), и я единственный принц королевства Уралия (нет, не наследный — наследуют трон здесь исключительно по женской линии). А во-вторых, судя по моему внешнему виду, именно на трансвестита я и похож. А кто еще носит шелковую рубаху с кружевными манжетами и воротником, тонкие колготки и толстый слой косметики на лице?

— Принц, вам нужно добавить румян, — сказал Жасмин. — Вы кажетесь очень бледным. Что подумает ваша жена? Она может решить, что вы больны!

Стиль одежды моего воспитателя Жасмина — сорокалетней располневшей особи мужского пола — напоминал мой: те же колготки, кружева и яркая помада на губах.

— Румяна невкусные, — ответил я.

— Их нельзя есть, — сказал мой воспитатель. — Они нужны для того, чтобы сделать вас красивым.

— Я и так красивый!

— Безусловно! Но наша цель — сделать вас еще прекраснее! Чтобы у вашей жены при виде вас захватывало дух! Она ни на миг не должна усомниться в том, что ей достался самый лучший мужчина на свете!

— Я самый лучший!

— Несомненно, мой принц! Несомненно!

Я зажмурил глаза, позволяя Жасмину щекотать мое лицо кисточкой. За те недели, что нахожусь в этом мире, я уже привык к тому, что мое лицо используют в качестве холста для рисования.

"А может, воткнем эту кисть ему в глаз?" — предложил Ордош, вместе с которым я, Сергей Максимов, делил тело принца Нарцисса.

"Зачем?" — мысленно спросил я.

"Получим немного магической энергии. Если поинтересуются, скажешь, что это несчастный случай. Вон как нас трясет".

Карета подпрыгивала на каждой кочке, заставляя меня то и дело клацать зубами.

Похожую поездку я пережил в своем первом мире в то лето, когда окончил школу и подрабатывал дорожным рабочим. Нет, тогда была не карета, а грейдер, в кабине которого я возвращался в город, сидя на металлическом ящике для инструментов. Ощущения во время этих двух поездок казались очень схожими.

— Ну, вот! — сказал Жасмин. — Совсем другое дело! Никакой бледности! Щечки как наливные яблочки!

"Жалко его убивать, — ответил я Ордошу. — Да и не способен я на убийство. Я уже говорил тебе об этом. Убивать я не хочу и не умею".

"Не переживай, — сказал бывший колдун, — еще научишься. Как только встретишься с женой, так сразу и захочешь этому научиться. А пока терпи. И изображай... эту свою... блондинку".

* * *

В первом мире — в том, где я родился — я прожил чуть больше двадцати лет. Но именно там произошли основные события, задержавшиеся в моей памяти: детский сад, школа, два курса университета, там же случилась и первая любовь.

В том мире я умер. Во время лекции по высшей математике у меня закружилась голова, в глазах потемнело, я потерял сознание...

А в новом, куда переместился мой разум, я увидел хмурое лицо архимага Северика.

— Суинская коллегия! — сказал он, — понадобилось не так много энергии. С каждым разом у меня это получается все лучше.

— Что получается? — спросил я.

— Перемещать любопытных идиотов к себе в башню. И что ты за протопопл?

— Что?

— Как твое имя, любознательный?

— Сергей Максимов.

— Сигей, значит, — сказал мне тогда Северик. — Следующие сто лет, Сигей, ты проведешь в этой башне.

— П...почему?

— Мне нужен новый помощник. Кто-то, кто будет следить за порядком в башне, готовить еду и помогать в лаборатории, когда Винис меня покинет. Кто-то, кто никак не связан с Семьями нашей страны. И, желательно, чтобы этот кто-то был из другого мира: только в этом случае я буду уверен, что на него не смогут как-либо влиять, и не буду опасаться удара в спину.

— А... где я? Сколько сейчас времени? Я успеваю в универ на первую пару?

— Суинская коллегия! тебе больше не нужно никуда торопиться, Сигей. В ближайшие сто лет ты не сможешь покинуть мою башню. Теперь твой дом здесь. Именно в этих стенах ты будешь жить, учиться и работать. И лишь через век я дарую тебе свободу.

* * *

Я отодвинул на окне кареты штору, выглянул наружу. Яркий солнечный свет. Небо с редкими белыми пятнами облаков. Листва кустов и деревьев, пятна цветов на ковре зелени — типичная природа средней полосы моего первого мира.

Женщина офицер, гарцующая на белом коне напротив окна кареты, приосанилась, заметив меня, покровительственно улыбнулась и прикоснулась двумя пальцами к козырьку нелепого головного убора, выполняя воинское приветствие. Я прикрыл нижнюю часть лица веером, скрыв от женщины ухмылку. Потом отвернулся от окна, почувствовав на языке мерзкий вкус помады, и сплюнул на пол.

— Принц Нарцисс! — скрипучим голосом сказал краснощекий Жасмин. — Вы ведете себя, словно деревенская женщина. Не забывайте, что являетесь представителем королевского рода, да еще относитесь к прекрасной части человечества. Ведите себя соответственно!

"А я предлагал проткнуть ему глаз!" — сказал в моей голове Ордош.

"И как тогда я буду сам наносить себе на лицо боевую раскраску? Возможно, ты умеешь пользоваться косметикой, но мне за сто двадцать лет жизни не приходилось этого делать ни разу".

* * *

Сто лет назад архимаг переместил мою, как он говорил, 'сущность' в тело круглолицего подростка, невысокого и широкоплечего. Кем был предыдущий владелец тела, я так и не узнал: спросил однажды об этом у Северика, но тот лишь отмахнулся.

Никакой паники из-за того, что очутился в чужом мире, я не испытал. Я сразу уяснил для себя факт: обратного пути у меня нет. А потому паниковать и впадать в истерику не видел смысла. Да и происходили столь резкие перемены в моей жизни не впервые. Очутиться в Москве после восемнадцати лет жизни в крохотном провинциальном городишке — это почти то же, что и переместиться из аудитории университета в башню мага.

Я выяснил у Северика, что ему от меня нужно. Архимагу требовался честный и трудолюбивый помощник, не имеющий собственных интересов. И именно из меня он собирался такого помощника сделать.

У него это получилось.

В мире Северика я прожил сто лет. Первые десять лет меня обучал прежний слуга архимага Винис. Последние десять — я сам был наставником для очередного слуги. За все эти годы я ни разу не покидал башню. О том, что происходило за ее стенами, я узнавал только от Северика, его редких гостей и работниц древнейшей профессии, которых доставляли мне по субботам.

После смерти Виниса я взвалил на свои плечи заботы о бытовых потребностях архимага: поддерживал порядок в многочисленных помещениях башни, проводил много времени на кухне и в алхимической лаборатории. На целый век моей главной задачей стало выполнение приказов Северика, следить за тем, чтобы дома ничто не отвлекало его от работы.

— А я что получу за свою службу? — спросил я, когда только очутился в мире Северика.

— Суинская коллегия! у меня огромная библиотека, — сказал архимаг. — Такого количества трудов по магии не имеется даже в столичном университете. Ровно через столетие я отправлю твою сущность в другой мир, верну тебе молодость и свободу. Все знания, что почерпнешь в моих книгах за целый век, ты сможешь унести с собой. Это шикарная сделка, Сигей: начать новую жизнь, имея в своем распоряжении солидный багаж знаний в области магии, в обмен на каких-то несколько десятков лет, потраченных на помощь в бытовых вопросах престарелому архимагу. О таком ты раньше не мог и мечтать!

О таком я точно не мечтал.

А теперь эта сделка и подавно не казалась такой уж замечательной: в мире принца Нарцисса мужчины магией не владеют.

* * *

Не помню, как лишился сознания, когда Северик приступил к ритуалу.

Но хорошо запомнил, как впервые в моей голове раздался этот голос: "Лежи спокойно и не открывай рот. Постарайся выглядеть полным придурком".

— А...

"Рот закрой! Мысленно говори, дубина. Мысленно! Я тебя услышу".

Я лежал на гладком каменном полу. Сквозь пелену слез смотрел на лужицу крови. Кажется, кровь текла из моего носа.

"Кто ты?" — спросил я, не размыкая губ.

"Меня зовут Ордош, — сказал голос. — "Оор Доош" — на языке султаната Морошия это значит Злой Колдун. В последние годы жизни меня называли только так. С сегодняшнего дня я твой самый близкий родственник. По вине одной могущественной идиотки мы с тобой очутились вдвоем в одном теле. Так что теперь ты будешь слышать мой голос очень часто".

"Где мы?"

"Лежим на холодном полу. Во дворце местной правительницы. В теле молодого принца, которого только что убили".

"Убили? Зачем?"