Под утро третьего дня в первых лучах солнца появилось маленькое темное пятно на горизонте. Темное пятно медленно приближалось и как солнце окончательно взобралось на небосвод это пятно определилось как полоса земли. Вот только вопрос, что это за земля, остров Готланд или побережье материка?
Мы шли параллельными курсами, ветерок дул уже почти в корму и я подал сигнал 'поднять все паруса'. Мы приблизились почти на тысячу саженей к полоске земли, повернули влево и прошли параллельным берегу курсом. Через какое то время мой наблюдатель увидел, что то типа бухты, мы убрали половину парусов, сели на весла и медленно погребли к берегу. Это я тут рассказываю так быстро, но вот по реальному времени наше путешествие длилось ужасно долго, так-как мы целый день шли вдоль берега ища место для безопасной высадки и только к вечеру решились пристать. Почему так долго, да потому, что тут блин одна пена у берега. Некоторые люди, что раньше ходили в море сказали, что пена означает наличие подводных камней. Соответственно в таких местах наши деревянные корабли прибоем может просто разбиться о подводные камни. Ночевать в море тоже опасно, так как может за ночь течением вынести на скалы, вот и приходилось выискивать удобное место для причаливания.
Огромное бревно киля наших дощатников взрыхлили песок и корабли осторожно сели на прибрежную мель, это типа мы так пристали к берегу.
Потом выбросили в воду по два каната с каждого корабля, и вцепившись в них руками, как трудяги-муравьи мы поволокли наши корабли ближе на берег. После этого вбили в песок по два огромных бревна и к этим бревнам надежно привязали корабли, так, чтобы корма, оставшаяся в воде не рыскала от набегающих волн. Якоря не помогали, потому, что были очень примитивными и недостаточно тяжелыми. Огромное дубовое бревно с разлапистыми ветками и с вбитым железным кольцом, к которому привязан просмоленный канат в это время называлось якорем, а настоящих железных якорей у меня нет.
В начале мы боялись, что очередная набегающая волна просто перевернет корабли полу вытащенные на берег, но после того как на четырех канатах корабли были надежного пришвартованы к берегу, мы стали выгружать имущество и готовить пищу. Сидя на берегу и поедая приготовленную кашу я внимательно осматривал временно приютивший нас пляж. В отдельных местах побережья были ясно видны следы множества ударов водной стихии, вон там, неподалеку валяются вывернутые с земли огромные деревья, вон на скале отметина от постоянной приливной волны, вон круглые огромные камни, что тысячелетиями обтесывают прибоем. А в середине этого красивейшего вида находимся мы. Страшная картина, вон неподалеку валяются десятки огромных вырванных с земли дубов, а тут мы на своих корытах. Я только представил себе мощь этого торнадо, как по плечам пробежала неконтролируемая дрожь.
— Слушай Радомир, — обратился я к брату — а нас тут очередной прилив не раздавит вон об те дубки?
— Какой такой прилив? — не понял брат.
А ну да, о чем я спрашиваю, тут люди то и не знают наверное причину отливов и приливов, наверное все думают что морские чудища пьют воду и получается отлив, а когда прилив, то чудовища в эту воду мочатся. А те дубки, что валяются позади нас, случайно сломали малолетние тролли, что играли в лесу.
— Вон видишь месяц, — я показал пальцем на луну — когда этот месяц появляется над нами, а потом уходит, то иногда вода уходит от морских берегов вслед за ним, а потом внезапно возвращается назад.
Брат долго смотрел на небо, а потом спросил — а при чем тут месяц, он что может воду забирать?
— О брат, это целая легенда, нам нужно поймать местного жителя и пусть он расскажет об этом, я уверен — это будет интересно.
Ночь прошла беспокойно, во первых берег чужой, во вторых мания преследования не дает покоя, да и злые викинги мне везде мерещатся, постоянно кажется, что из огромного поваленного стихией леса на меня смотрят жадные глаза троллей-людоедов. Но ночью не произошло ничего, а вот утром, когда мы уже позавтракали, воины Радомира прошманали близлежащую местность, и один моряк, что вылез на холмик за птичьими яйцами, вдруг резко пригнулся и побежал обратно к нашим кораблям.
Воин прибежал запыханный.
— Вождь там почти дюжина кораблей идет.
— Ничего себе, это же целый флот — не поверил я — а какого размера корабли, как наши?
— Нет, вроде поменьше.
— Ну пошли сходим посмотрим.
Пока ходили, кто то даже на мачту залез и пытался наблюдать за приближающимися лодками оттуда, но поворот острова не позволял нам видеть друг друга.
Морячок ошибся, это не была авианосная эскадра НАТО, даже не Китайский флот. Там плыли реально одиннадцать шести весельных лодок, а на каждой лодке кроме гребцов были еще свободные люди. Итого человек сто, не больше.
— Как думаешь, сколько их? — спросил я Радомира.
— Я думаю, что нас давно заметили и хотят напасть. Это наверное один из отрядов — ответил Радомир — а еще один отряд должен прийти к нам по суше.
— Я бы тоже так поступил, нужно нападать с двух сторон, хороший прием — вздохнул я — но как они узнали, что мы здесь?
— А ты посмотри на горы позади нас — брат показал рукой на закат — видишь вон там полоски поднимаются в горку, так это козы тропки натоптали, вот нас какой то местный пастух и увидел, а потом своим вождям сказал. Вопрос только в том сколько в тех родах мужчин, а то вдруг они наши корабли захотят присвоить.
— Все на борт — закричал я — снимать канаты, стащить корабли на воду, идем на те лодки, пока не подоспели пешцы.
Мы очень медленно стащили корабли на воду, пока группа людей спользуя огромные лисины сталкивала корабли, другая часть сели в лодку и загребая веслами тащили канатом корабли в воду. Потом часть людей поднялась на борт и начали отталкиваться веслами. Очень медленно мы отошли от песчаной отмели и начали разворот. Развернуться мы успели как раз когда на расстояние трех выстрелов из лука из-за мыска вышли вражеские лодки. Вышли и стали, чего то выжидая.
Мы зарядили баллисты, арбалеты и стали ждать. Я на всякий случай приказал поднять на мачте щиты.
Простояв чуть больше того времени чтобы принять решение, от непонятного отряда отделилась лодка и пошла к нам. Стала примерно в сотне шагов от первого нашего корабля.
Я подошел к корме, поднялся на бочку, что бы лучше было видно и призывно замахал руками.
Судно нерешительно подошло еще на парудесятков шагов и стало.
Да что вы такие трусливые то? Вот час назад летели так, что весла мелькали как лопасти пропеллеров, а тут встали, типа испугались. Может реально ждут кого?
— Эй, Радомир — крикнул я — что там видно на берегу?
Радомир поднял голову и что то спросил у человека, сидевшего на мачте. Но тот покачал головой и я даже отсюда понял, что никого не видно.
Ну, ладно если гора не идет к Магомету, то тогда пипец вам хлопцы, сейчас Магомет сам придет к вам и тогда уж мало никому не покажется.
— Левый борт, трави весла — заорал я — поставить носовой парус, правый борт весла на воду, поворот.
Когда судно развернулось на нужный мне курс, я заорал: "— ставь основной парус, суши весла..".
Маневр оказался таким молниеносным, что товарищи в лодке даже не успели свалить.
Команда переговорщиков, что нерешительно топтались в сотне шагов от нас в лодке, попытались развернуться, но их лодчонка только приблизилась к нам, а мы долго не думая забросили в лодку незадачливых переговорщиков веревки с крючьями.
— Убрать парус, тащите их — скомандовал я.
Местные даже не стали сопротивляться, когда мы притянули их лодку к своему борту.
Я показал пальцем на того мужичка, что стоял у носа лодки в то время как все остальные сидели на веслах, и поманил его к себе.
Мужика втащили на борт и я показал жестом типа садись на бочку.
Мужичок потоптался и сел.
— Кто из ваших людей знает другие языки? — произнес я и показал на свой язык.
Мужик не то что бы не понял, он подумал, что я собираюсь ему отрезать язык и сжался от страха.
Я покачал головой и показав на восток произнес — мы купцы, пришли вон от туда и привезли товары.
— Покажите ему меха — крикнул я воинам.
Кто то из моих морячков залез в огромный ящик и вытащил связку мехов.
Я показал пальцем на себя. Потом на меха, потом на мужичка и вопросительно кивнув головой спросил.
— Кто у вас тут занимается торговлей?
На всякий случай я залез в пояс и достал несколько серебряных лепестков и показал серебро.
Мужичок видно понял, что мы не работорговцы и повернулся к своим людям, что сидели в лодке, потом что то прокричал, а с лодки к нам на корабль полез еще один абориген. Его подняли и поставили рядом с бочкой.
Я осмотрел нового персонажа и показав на восток.
— Мы купцы с земли вендов, что находится на востоке, мы привезли товар, где тут у вас торжище?
Мужик кивнул и затараторил перевод своему главарю.
Главарь закивал а потом произнес что то и переводчик сказал — мы рыбаки, люди вождя Харольда-большого у нас тоже можно что нибудь продать, но основной торг находится в бурге Нерквид.
— Где этот ваш бург Нерквиде — спросил я.
— Это город торговцев в трёх днях пути на полдень, там торговцы причалы и склады поставили, там же торг ведут — ответили мне через толмача.
— Что вы можете мне продать? — спросил я — вон там ваши овцы паслись?
— У нас много овец — ответил мужик.
— Если у вас есть овцы, то у вас есть наверное и шерсть на продажу и ткани?
— Нет всю нашу шерсть вождь продает торговцам, а мы только пастухи и рыбаки.
Я еще раз осмотрел лодки, что сиротливо стояли в двухстах шагах от меня. Там действительно люди были обычные, без доспехов и щитов, но вот на простых рыбаков они не походили, почти все с топорами и небольшими то ли копьями то ли баграми. Сразу видно, что это налетчики, и они чего то ждут.
— Чеслав, люди, конные! — закричал Радомир с соседнего судна.
Вот и хорошо, теперь понятно, чего они ждали.
— Сколько? — крикнул я.
— Два десятка конных, и еще десятков пять пеших, все при оружии.
Во это уже почти армия по местным меркам, если считать 'рыбаков' в лодках, то получается аж полторы сотни человек, правда у меня тоже полторы сотни, к тому же мои все в бронях и с нормальным оружием, а не с этим дрекольем и топорами, что сейчас у 'рыбаков' при себе.
— Радомир — крикнул я — подойди к тем лодкам и отбери у них железо, а я к берегу пристану.
Вторая галера взмахнув двадцати парами весел, как огромная сороконожка пошла в сторону десятка сиротливо стоящих лодок. Там поздно сообразили, что здоровенная деревянная сороконожка нацелилась на них и попытались развернутся, но с борта вначале крикнули, а потом и пустили для профилактики несколько болтов. Лодки встали и начался сбор оружия, а я приказал править к берегу на встречу с местным руководством.
Руководство продвигалось вдоль извилистого берега очень медленно, мы уже успели вытащить и разложить на земле некоторые виды товаров на продажу. Я приказал поставить стол и пару стульев, накрыл стол куском полотна и положил на него несколько ножей, саблю, меч, топор, пилу и десяток наконечников для стрел. Потом закрыл все это вторым куском полотна, это уже так сказать десерт. Разложив товары я сел и в этот момент со стороны моря донесся еле слышимый крик.
— Чеслав, Чеслав.
Метрах в трехстах от берега стоял корабль Радомира, с него махали руками и кричали — корабли, Чеслав корабли идут.
Я поманил пальцем воина, что стоял ближе ко мне.
— Слушай скажи десятнику пусть узнает, что там кричат с другого судна.
Пока разбирается мой десятник, с непонятными криками, я продолжал осматривать приехавшую гоп компанию.
Мужик приехал с таким лицом как ходят чиновники Московской гордумы. Тот был важный, прямо весь из себя, как тетерев на току. Неизвестный вождь с ходу начал что то тараторить, показывая на корабли. Я сидел на стуле и оценивающе смотрел на отряд местного правителя. Два десятка конных были просто голодранцами. Какие то прямоугольные деревянные щиты, даже не обитые кожей, в руках копья, а на голове обычные шапки, даже кожаных доспехов и шлемов нет. Да, у меня там в лесах даже воины песьеголовых по колоритнее выглядели, а ведь вождь реально собирался меня впечатлить таким воинством. Или он сам меня боялся, так что же он пыжится тогда?
Прошло всего несколько минут, я понял что приехавший вождь сильно нервничает, он понял, что мы заметили их хитрость. Он ведь пытался нас окружить направив дри отряда.
А я вот не нервничаю, я спокоен. Почему? Да потому, что понятия не имею, что делать. Это может быть настоящая операция по захвату пришельцев, только неудачно исполненная, а может реальный косяк местного вождя.
Мужик продолжал что то орать, периодически тыча пальцем в товары, в это время подошел мой воин и наклонился к уху — там князь четыре корабля к нам идут, на дюжину весел каждый.
Я кивнул, понятно, суда маленькие, типа ладей, а это примерно по 20-25 человек на каждом. Ну и что с того, я вот рыбаков с топорами уже разоружил, сейчас этих успокою, а потом и морячков, что своими шлюпками на два крейсера напасть решили угомоню. По нынешним меркам моя галера на два десятка пар весел — этот крейсер 'Варяг' местного разлива, с 80 человеками экипажа.
Приняв решение я прервал тираду мужичка и показал на второй стул.
— Садись вождь, в ногах правды нет.
Переводчик посмотрел на меня и что то сказал своему вождю, видно переводил мое приглашение.
Но вождь не сел а пнул ногой корзину с янтарем, что я выставил на обозрение и выплевывая слова начал тыкать в меня своим копьем.
Вот варвары, я им тут основы рекламы и маркетинга можно сказать преподаю, а он мне товар пинает и железом угрожает.
— Уважаемый Харальд сказал, что на его земле нель... — начал было переводить толмач, но я его оборвал.
— Сядь сука жирная и закрой свой рот — гаркнул я — а ну переведи, этой жирной твари, пусть сядет, а то я ему это копьё в задницу засуну.
Переводчик пытался осмыслить фразу и очень долго соображал. Долго для того, чтоб Харольд-толстый сам понял смысл сказанного, понял и решил проявить настойчивость. Он просто со всей дури вмазал по второй корзине ногой, и янтарь разлетелся по песку. А я как то одним движением перетек из сидячего положения в стойку со смещением влево, одновременно, выхватил меч и раскручивая корпус вправо, рубанул жирдяя по ноге. Хрясь, и вождь не до викингов заваливается на правый бок, не сумев удержать равновесие, потому как подрубленная нога резко обломилась и вождь упал, а я повернувшись к нему спиной опять спокойно иду к своему стулу.
Шви-и, шви-и, просвистели болты над головой, это мои арбалетчики лупанули по вражескому отряду. Я медленно подошел, стряхнул со стула пару пылинок и сел на свое место. Всадников уже не было, они лежали на земле, кони беспокойно носились по берегу, а вражеские пешие воины, что не успели отдышаться после долгого марш броска, так и стояли заворожено взирая на своего предводителя, валяющегося на песке и его побитую конницу. Эту идиллическую картину нарушал только дикий вопль одноногого Харольда и хрипы умирающих воинов, пронзенных калеными болтами.
