Зазеркалье 4. Книга подсказок

Тьфу ты, выругал себя Сергей, какая здесь королевская служба! Сдавать местной полиции. По его мнению, в ней много честных людей, готовых корчевать мафию с корнем. А больных этим дурманом лечить, и без всяких исключений. Ему виднее. Сергею вообще-то казалось, что порядком здесь не очень озабочены, в том числе не озабочена и сама охрана порядка..

Раздел народного, не плебейского, а именно народного юмора — анекдоты: Вовочка, Василий Иванович, Штирлиц, еврейские и армянские (почему только они? А другие народы?). Почитаем и выучим наизусть... Правильно — если человек понимает местные анекдоты, в нем никто не сомневается.

Крепкие ругательства: "Ни х.. себе!". ".. твою мать!". "П..ц!". "Козел!" (а это почему здесь ругательство? Ах, уголовный жаргон! Ну-ну...). Да, местный язык очень богат на крепкие ругательства. Надо спросить, почему. Далее... "Шпалер — пистолет". "Пищаль". А, так это ружье. Да, пожалуй, звучит!

"Стукач, дятел, шпик — шпион, агент, доносчик". Пожалуй, и с такими столкнет жизнь...

Молодежно-деловой жаргон. Это, конечно, девочки постарались, Нина с Леной. "Тусить, тусовка". "Айфонить". "Так просветления не достигнешь". А на кой ..., выражаясь словами из списка, мне это просветление? Я что им, священник, что ли — пожал Сергей плечами. Ладно, будем использовать.

"За бугром". Это значит, за границей. Нет, логики в этих выражениях нет, но звучит хорошо¸ выпукло. Вообще — богатый, образный язык, полный "сленговых" слов.

Вот уже интереснее. "Субкультура". "Контакт". "Технологии". "Сценарий". "Платформа". "Менеджмент". "Аналитическая группа". "Фабрика мысли". "План действий". "Программирование действий". "Обьект". Ника, должно быть, все это мне вписала для наведения тумана, но эта терминология также наводит на разные мысли.

Не почитать ли книги о принятии решений и о правильном управлении — вдруг подумал Сергей? В этом местные, безусловно, хороши. Вот что должно интересовать человека вроде меня, кроме оружия и искусства. Да, их методы организации дела, их способы торговать, их умение управлять — ушли далеко вперед, так что их социология и история сейчас поважнее всякого новейшего оружия вроде нарезных патронных винтовок и скоростных четырехмачтовых пушечных клиперов.

В целом, список очень полезный. Ника — женщина большого ума, и отлично поняла, что Сергею нужно. И очень ему доверилась — с лечением дочери, например. Это о чем-то говорит. Молодой человек задумался, почти что забыв про Зиночку.

В списке было несколько иностранных пословиц. "Шерше ля фам — ищите женщину". Остроумно. "Маст рид". Не выучить ли английский или китайский? Для Сергея это нетрудно, а если он соберется посмотреть заграницу, как они здесь выражаются, желательно знать другой язык. Английский, кажется, сейчас нужнее.

— Ну как? — неожиданно спросила Сергея незаметно подошедшая Ника. — Прочли?

— Да, успел почти все, — признался молодой человек.

Зина, наконец, оторвала от него свой гипнотизирующий взгляд, встала, извинилась и неохотно ушла. Она что, так и сидела, пожирая его взглядом, пока он читал? Возможно, пыталась привлечь внимание? Непонятно, да и не важно.

— Не мешала вам Зина? — с интересом спросила Ника. Пронизывающий взгляд "Горгоны" был хорошо известен в библиотеке.

— Нет, да я ее и не замечал, — усмехнулся Сергей. — Отличный список книг. Вот только подбор слов в вашем... э-э... меморандуме... Должен сказать, что в местной лексике содержится необычное для культурного общества количество уголовных выражений. Или это мне кажется?

— Нет, вам не кажется, — вздохнула Ника. — В силу исторических причин, за последние сто лет практически в любой семье кто-то да побывал в заключении по политическим или уголовным причинам. Больше, конечно, по политическим. Многие из них вернулись обратно, и принесли с собой в семью уголовный язык и привычки. Как это случилось — прочитаете в книге о сталинском времени, в главе о репрессиях.

Сергей молча кивнул. У нас такое тоже бывало, подумал он — правда, в седой древности, когда пороха не знали, армии бились мечами и магией, дворянство было буйным и независимым от правителей, короли и министры развлекались проскрипциями, а побежденные партии и даже народы вырезались, по высококультурной эльфийской методе, начисто.

— Теперь — общие советы. В вас издалека узнается военный — выправка, взгляд, поведение. Я предлагаю вам притвориться человеком, очень усталым от войны. Позвольте мне спросить — вы не разочарованы своим военным опытом? — осторожно спросила Ника.

На этот трудный вопрос Сергей честно ответил:

— Мой военный опыт был очень успешен, но, хотя я и был профессиональный военный и даже офицер, войны я не люблю, и не хотел бы воевать опять.

— Понятно... — моментально закругляя тему, ответила Ника. — Тогда вам это будет нетрудно показать в общении. В списке есть статьи о войне в Чечне и о столкновениях в Донбассе и в Сербии.

Она сплела пальцы рук, положенных на стол, и продолжила с очень серьезным видом:

— Я предлагаю следующее: после войны вы увлеклись чань-буддизмом — это такая очень глубокая и очень миролюбивая философия, последователи которой очень хорошо дерутся. Вам она как раз подойдет. Вы будете молчаливы, сдержанны, все время погружены в себя, в свободное время читаете буддистскую литературу. Занимаетесь самосовершенствованием — слышали про такое движение? (Сергей кивнул) И ищете смысл жизни.

К вам никто не будет приставать — смысл жизни сейчас почти никого не интересует. Только держитесь подальше от ветеранов — сейчас вербуют воевать за границей всех, кто когда-то где-то воевал. Я записала вам книжку Абаева о чань-буддизме. Вы сами не обращались еще к философии?

— Пока что прочитал про Сократа, его метод мышления и про его смерть. Это необыкновенно интересно, — ответил Сергей. — Я хочу усвоить сократический метод.

— Да, он помогает глубже понимать вещи, — вздохнула Ника. — Еще кое-что: я разговаривала с моим знакомым следователем. Сказала, что я по просьбе знакомых рецензирую фантастический роман. Главный герой — пришелец с другой планеты, имеющий сильные средства маскировки и вынужденный скрываться в России. Автор якобы наплел много ерунды о его нелегальной жизни.

Сергей насторожился.

— Я попросила совета — в двух словах: как скрываться на земле инопланетянину, владеющему высокими технологиями, но с полным незнанием работы полиции и спецслужб, которые, естественно, за ним гоняются. Его советы: все время покупать за наличные новые сим-карты для мобильных телефонов, и регулярно их выбрасывать после использования. Почаще менять документы. Не оставлять отпечатков пальцев. Менять обязательно вместе с документами внешность. Не сближаться с женщинами.

— Хм, — неопределенно сказал Сергей. — Это надо обдумать.

У него почему-то сложилось впечатление, что Ника хочет сказать что-то, но не решается.

— Обдумаете, — спокойно сказала Ника. Она немного подумала, и, видимо, решилась.

— У меня есть вопрос, важный для планирования вашей работы здесь. Я, признаться, размышляла над ним всю неделю. Что именно интересует вас здесь и сейчас? Делаете ли вы обзор нашей жизни, или интересуетесь технологиями, или историей, или искусством? Что вы ищете здесь, если вообще ищете? Что сейчас главное для вас?

Сергей потер себе затылок. Серьезный разговор начинался.

— Видете ли Ника, я ведь попал сюда в известной мере случайно. До сегодняшнего утра я, можно сказать, и не знал, что важно здесь для меня. Утром я сопоставил некоторые даты в нашей и вашей истории, и пришел к выводу, что жизнь в моей стране по развитию аналогична середине вашего восемнадцатого века в Европе. Избегая подробностей, что-то вроде 1750 года для Англии и Франции. Экономическое развитие, технологии, основание колоний... У нас есть парламент, как в Англии, сильный король, как во Франции, дворянство, имеющее права и владеющее землями, сословия, законы и суды, парусные корабли, мосты, заряжающиеся со ствола ружья с искровым замком, пушки с черным порохом — как в эпоху Просвещения. Войны жестоки, но вовлекают армии в десять или пятнадцать тысяч человек. Торговые и гильдии и мануфактуры имеют свои права. Рабства нет, крепостные крестьяне имеются только в отсталых странах вроде ИМперии, ученые могут вычислять орбиты планет, в физике имеется теория вроде ньютоновской у вас, алхимики открывают элементы... Правда, имеется магия, так что медицина намного сильнее, но это частность.

Он поднял голову и посмотрел прямо в глаза Нике.

— Есть вещи поважнее для моей страны, чем магические трюки с нашей стороны, и рассказы о летающих и считающих машинах — с вашей. Есть нечто, делающее рассказы про гномов и эльфов лишними. Несколько дней назад я прочел в учебнике по европейской истории про Францию и Робеспьера в 1789 году.

— Понятно, — бесстрастно сказала Ника, стиснув пальцы рук и внимательно разглядывая молодого человека.

— Затем — про Англию, про отрубленную голову короля Карла Первого и про Кромвеля, 1649 год.

Некоторое время они молчали. Затем Сергей сказал:

— Вы — историк, разбираетесь в революциях. Как вы считаете, такая же история в моей стране почти наверняка случится?

Ника вздохнула.

— Я ведь не знаю особенностей вашей страны. Мне нужно изучить положение в ней, права дворян, королевской власти, торговцев, крестьян, финансовое положение...

Она посмотрела Сергеру в глаза и замолчала, а затем решительно сказала:

— Да.